Королева зазеркалья 2

Пролог

Пролог.

До недавнего времени, главным летописцем моей жизни оставался мой муж.
Однако чтобы он, изложил эту часть моей истории, мне пришлось бы рассказать ему некоторые факты из моей жизни, там, по ту сторону, которые я хотела бы от него скрыть.
Возможно, кому-то такая моя скрытность и покажется странной и запоздалой, глупой, особенно, после того что он обо мне узнал.
Да, он знает всё.
Знает, кем я была до нашего знакомства.
Знает о том, что у меня есть в моем мире сын, и что ребенок этот не его.
Знает и то, что я имею странность любить других женщин.
Он, все это знает, и все равно, мы живем вместе, он никогда не упрекнул меня моим прошлым, ни раз не обмолвился о том, что я, досталась ему, познав прежде, других мужчин.
Знает и то, что уже, будучи его женой, мне пришлось вступить в связь с наследным принцем Эмбера, и что в результате связи этой, у меня родился ребенок.
Знает и то, что там, в своем мире, я была влюблена в злую колдунью Шору, которая как, оказалось, тоже питала ко мне ответные чувства.
Он знает все.
И теперь у тебя читатель, возникает резонный вопрос:
«А что еще могло произойти, что есть еще такого, что я хотела бы от него скрыть»
Ведь после всего того, что он уже итак знает его, уже наверно трудно будет чем – то удивить.
И его любовь, ко мне не требует более ни каких дополнительных подтверждений.
Когда то давно, я дала ему слово, не любить больше ни одного мужчину в обоих мирах, кроме него, и я свое слово почти сдержала.
Почему почти? Думаю, прочитав мою историю, ты, читатель, и сам поймешь. Я всегда была предельно честной со своим любимым, но.

Все же, есть одна деталь, которую я от него скрыла…

 

Глава 1

Глава 1

Я стояла на широком балконе королевского дворца, опираясь руками на кованные перила.
Теплый ветерок, напоенный запахом степной полыни, что дул из южной пустоши, едва касался моего лица и трогал мои волосы.
Закрыв глаза, я наслаждалась ласковым прикосновением теплого ветра к моей коже на плечах, и груди в глубоком декольте.
Было тихо.
Так тихо, что я вздрогнула от неожиданности, когда позади меня раздался голос:

— Ваше величество, король Шорр просит вас прийти в опочивальню больного.

Я открыла глаза и обернулась. Слуга опустил глаза и склонил голову. Я некоторое время молчала, потом, ответила:

— Ступай, передай королю, я, буду через минуту.

Слуга поклонился и беззвучно вышел, я вновь повернулась лицом к пространству, простирающемуся за стенами королевского замка, и усмехнулась от мысли пронзившей меня:
«Ваше величество, — думала я, — и это я? Еще недавно, по времени Зенуи, где я теперь живу, здесь в Эмбере я была пастушкой, которую обесчестили десять пьяных, разгоряченных вином мужчин. И теперь, ко мне обращаются; ваше величество»
Да, многое изменилось с тех пор,  когда потерявшая надежду на справедливость, босоногая девчонка, пришла к старому колдуну, с просьбой наказать людей, которые ее обесчестили.
Могла ли я тогда знать, к чему приведет мое желание отомстить, что мне придется пережить, прежде чем рассчитаюсь за эту страшную услугу, оказанную мне колдуном, прежде, чем я найду человека способного меня полюбить я, не могла рассчитывать на прощение.
Полюбить меня такой, какая я есть.
Такой, какой здесь, просто нельзя было быть.
Да, он не из моего мира.
Он из другого, совсем чужого мира, мира, где нет королей и королев, нет колдунов, мира, где чудеса стали наукой.
Многое в том мире, где я сейчас живу, я не понимаю и до сих пор.
Многое, меня все еще удивляет.
Я сделала глубокий вдох, втянула в себя воздух с ароматом степных трав, ароматом, так напомнившим мне мое детство.
Боже, как давно это было.
От осознания прошедшего времени холодок пробежал у меня по спине.
Все те, кто меня когда-то знал, видел меня ребенком, давно уже умерли, а мои ровесники, те, с которыми я бегала по полям, пасла скот, давно уже старики.
Живи я здесь, мне, было бы уже больше пятидесяти лет. Я, была бы старухой.
А так, по летоисчислению мира, где я теперь живу, мне тридцать семь лет.
Теперь, мой сын, король Шорр, почти мой ровесник. Как такое может быть, я до конца не понимаю.
Правда, Брон объяснял мне как-то, что время в этих мирах течет по разному но, я так, ни чего и не поняла.
Однако такое мне, как женщине, не могло, не нравится. Здесь, в Эмбере, женщина считается уже взрослой, и даже уже стареющей, по достижении двадцати пяти лет.
А в Зенуе, женщина тридцати семи лет, всего лишь, зрелая, но еще довольно молодая, способная нравится, мужчинам.
Такое положение вещей, мне не могло, не нравится. Я снова закрыла глаза.

Кто я. Мать короля? Значит, королева!

Но, королевой я себя не ощущала никогда, даже не представляла себя в этой роли.
Никогда не стремилась к власти. Практически имея к ней доступ, всячески её избегала.
Меня все устраивало, мне нравилась жизнь в Зенуе лишённая тягот и предрассудков средневековья, так правивших жизнью людей в этом мире.
Много лет я не возвращалась в этот мир. Достаточно долго для того что бы мой сын, король Эмбера Шорр, стал взрослым мужчиной, настоящим правителем этих земель, отцом двоих детей.

Я усмехнулась. Я, бабушка!

Эта мысль резанула мне моё женское самолюбие.
Я бабушка почти десятилетнего принца, мать уже седеющего короля.
Однако всё выше перечисленное, ни как не вязалось с тем образом, который видели окружающие меня люди.
А видели они молодую женщину с пышными чёрными волосами, длинной шеей, не носящей следов старости. С тонкой талией, гладкой слегка загорелой кожей и большой, красивой формы, грудью.
Не знаю, не мне судить, но многие мужчины и здесь, и в Зенуе, говорят, что я, красива.
Мой муж меня любит, восхищается мной. И я его люблю, он для меня самый лучший, даже лучше чем, Шора.

Шора, я вновь вспомнила о ней.

Вот уже много лет, с момента моего последнего посещения этого мира, с момента как я прочла заклинание над одинокой, всеми забытой могилой молодой колдуньи, я, не смотрела больше на других женщин.
Не знаю, может быть, моя любовь принадлежала Шоре, и она её унесла с собой в могилу?

Возможно, так оно и есть.

Возможно, моя любовь ушла вместе с ней, да мне и не нужна была, такая любовь.
Я, люблю своего мужа, и рада, что мне больше не нужно изменять ему.
Всё улеглось, Шора, давно мертва я вошла в спокойный период своей жизни, чего еще мне желать?
В том мире, у меня есть муж, большая дочь, в этом, сын, король целого мира, внуки.
У меня есть всё, и я даже не знаю, заслужила ли я это. Чем я заслужила такое, никто мне никогда не мог объяснить, что я сделала?

Чем заслужила такое?

Возможно, об этом знает один лишь Брон, но он молчит. И наверно уже никогда мне не скажет, не откроет мою тайну.
Брон уже очень стар.
Он был старым уже во времена моего детства, и никто не знает, сколько ему лет.
Но время не обошло и его.
И, это, и есть причина, заставившая меня, вновь вернутся в этот мир.
Брон болен, старость унесла его силы, сделала его тело немощным.
Чувствуя близость смерти, старый колдун призвал меня к себе.
Я не знаю почему, Брон, никогда не был излишне сентиментальным, но я была ему благодарна за то, что он решил, простится со мной.
Многое, очень многое, в моей жизни было связано с ним, все чего я достигла, все, что я имею, его рук дело.

— Ваше величество, король настаивает. – Услышала я за спиной виноватый голос дворецкого.

— Да, да. – Воскликнула я, отворачиваясь от вида громоздящихся на горизонте, грозовых облаков, среди которых уже сверкали первые молнии…

* * *

В большую комнату сквозь не зашторенное окно лились последние лучи закатного солнца.
Тучи на горизонте, еще не заслонили его, и длинными стрелами прорезая пространство, прямые лучи заходящего светила, сквозь большие стекла, влетали в большое помещение.
Прикрытый, белоснежным покрывалом, Брон, лежал на большой кровати стоящей посреди комнаты.
Шорр стоял у изголовья, когда я вошла он, подняв на меня взгляд, безмолвно, одними лишь глазами, поприветствовал меня.
Брон лежал недвижно, я подошла и встала рядом с сыном.
Так простояли мы с минуту, не решаясь потревожить покой старика.
Наконец, слабо вздохнув, Брон, приоткрыл глаза.
В прорезях век сверкнули его глаза, единственная часть тела старого колдуна не тронутая временем.
Внешне он ни как не выразил, но, в его глазах засветилась радость.

— Файра. – Слабо произнес он. Я вздрогнула, много лет меня уже никто так не называл. Разве что муж иногда, да и то в шутку.

— Вы меня звали? И вот, я здесь. – Старик приподнял руку, приветствуя меня, но даже это движение далось ему с огромным трудом.

— Файра, встань рядом со мной, так, что бы я мог тебя видеть. – Так же слабо, но, уже гораздо увереннее сказал он.
Я послушно подошла и встала рядом с ложем, на котором лежал старый колдун.

— Шорр. – Позвал он слабым голосом.

— Я здесь. – Тоже тихо, но ясно сказал Шорр.
Брон слегка скосил взгляд и проговорил:

— Шорр, оставь нас, пожалуйста, со своей матерью наедине.
Шорр, понимающе слегка кивнув, вышел и, затворяя за собой двери, сказал:

— Я буду прямо за дверью, никто не войдет.
Я стояла над Броном с опущенными руками и смотрела в его покрытое глубокими морщинами лицо.

— Файра, дочка, присядь со мной рядом, мне трудно говорить, но наверно это последние мои слова, так что слушай, не перебивая и, не задавая вопросов.
Он выждал пока я присяду на край кровати, потом, нашёл мою руку и слегка сжал мою кисть.
Старческая рука была сухой и прохладной.
Я накрыла его руку своей второй ладонью и встретилась с ним глазами.

— Я назвал тебя дочкой совсем не по—стариковски, — начал он, — то, что я тебе скажу, возможно, шокирует тебя, но обещай не перебивать меня.
Я сжала его сухую кисть и, ласково улыбнувшись, поглядев в его глаза, ответила:

 — Конечно, я вас внимательно слушаю и, обещаю не задавать вопросов.
Старик закрыл глаза, пролежал так минуты три, а потом, словно силы вернулись к нему, он резко открыл глаза и это уже не был взгляд умирающего старика, на меня, смотрел пронзительный взгляд мужчины.
Его прежний голос, твердый и уверенный вернулся.

— Файра, умирая, я должен тебе сказать, — он сделал паузу, словно собираясь с духом, — должен открыть тебе тайну. Файра, я не оговорился, назвав тебя своей дочерью, ты и есть моя дочь.
На меня словно выплеснули ведро холодной воды, видя, что я открываю рот Брон, знаком предупредил мой вопрос. — Я не выжил из ума, я действительно твой отец. Твоя мать и я, мы любили друг друга. Очень, давно, тогда я еще был вполне молод и полон сил, я повстречал твою мать, гуляющую в лесу.
Она была не одна, женщины, деревенские женщины, что были с ней, увидев чужого мужчину, поспешили удалиться, а твоя мать, тогда совсем ещё девчонка, не испугавшись, осталась на месте.
Боже, как она была красива, — Брон вновь прикрыл глаза, — Чорные как смоль волосы, такие же, как и у тебя, большие, просто огромные светло-серые глаза.

Он пристально посмотрел на меня.

— Твои глаза не похожи на глаза матери, — продолжал он, — но они, по своему красивы. Только голос, Файра, твой голос, это голос твоей матери.
Как я любил этот голос.
Даже сейчас, лежа на смертном одре, когда слышу тебя, этот голос, колышет мою душу
Мы тогда долго говорили в лесу, говорили обо всём и, ни о чём. Мы словно потеряли счет времени.
Не знаю, что потом подумали те, кто был с ней, это мне не ведомо, хотя, что еще могли подумать тёмные деревенские женщины. Ты ведь прекрасно понимаешь, — он посмотрел на меня и отвел взгляд в сторону, — но между нами в тот день, ничего не произошло. Я, был взрослый, уже почти пожилой мужчина, а она глупенькая, молодая, деревенская девушка, ведь ей тогда только семнадцать исполнилось.

Брон устремил взгляд в потолок, но видел он, не нависающий над ним белый свод, а свою прошлую жизнь, потом, словно увидев что-то, Брон улыбнулся и продолжил:

 — Мы полюбили друг друга, но, вместе мы быть не могли. Не имел я права быть её мужем, и ни чьим мужем я не мог быть. Такая моя судьба, но…

Он опять замолчал, было видно, как он теряет остатки своих сил, потом собравшись опять начал:

— Мы не удержались, провели вместе одну ночь. Всего одну ночь я был счастлив. А потом, потом по навету злого советника, который боялся меня, боялся, как бы я не утвердил власть, над королем к чему, он сам так стремился, меня заперли в башне. Много лет провел я в заточении лишённый возможности освободить себя посредством магии, коей я обладал, и, так бы и умер там в неволе, если бы, король не умер раньше.
Судьба смилостивилась надо мной и после смерти короля, лживый советник сам попал в опалу.
Мне дали свободу.
Но я провел в заточении почти семь долгих лет. Когда я вновь обрел свободу, твоя мать была уже замужем, а ты уже бегала по полям.
Я её никогда не винил, жизнь в деревне тяжела, одной женщине не прожить, а её муж, тот, кого ты считала своим отцом, любил её.
Он знал, что ты, не его дочь, но, его любовь к твоей матери была так сильна что, он принял её такой, с чужим ребенком, назвал его своим, спасая её честь, женился на ней и, никогда, ни раз, не упрекнул её тем, что вынужден растить чужую дочь.
Видя это, я, просто, не смог разрушить их жизнь. Твоя мать была счастлива со своим мужем, я – бы, не смог сделать её более счастливой. Она, действительно любила своего мужа, а я, а кто был я? Конечно, мне не составило бы труда, сделать так, что бы она была вновь со мной.  Но с ней я так не мог поступить. Я действительно любил её.
У неё была своя жизнь, а я бывший арестант, не имеющий ни чего, правда, я недолго оставался нищим, но, без неё мне ничего не было нужно.

И я ушёл в глухой лес.

Целиком, посвятил себя магии, про меня стали говорить, что я якшаюсь с нечистой силой.
Слухи и, людская молва, сделали из меня монстра. Злого колдуна, способного одним взглядом убить человека.
Ах, — он горько усмехнулся, — если бы я только мог. Так, как говорили люди.

Брон опять замолчал, и молчал так долго, что я испугалась, что он умер. Но, он продолжил:

— А потом, пришла ты и попросила меня помочь тебе отомстить.
Не будь ты моей дочерью, я бы выгнал тебя и запретил тебе даже думать о мести. Но, выслушав твой рассказ о том, как глумились над тобой, чувствуя свою безнаказанность, богатые бездельники, я тоже согрешил.
Впустил в своё сердце, злость и ненависть.
Ты ведь, была моя дочь и, злость пересилила мой разум, я предупредил тебя,  о том, что, тебе придется терпеть, расплачиваясь за мою услугу, в тайне я надеялся, что ты передумаешь, побоишься, специально, я дал тебе время подумать. Но, ты не передумала, как- же я огорчился, когда увидел тебя вновь у порога моей хижины.
Я спросил тебя в последний раз, но ты была непреклонна, твоё сердце пылало пламенем злости на своих обидчиков. Я, понял, ты не передумаешь и, не будешь знать покоя до тех пор, пока обидчиков, не постигнет справедливая кара.
Расплатой за твою месть, должно было стать твое изгнание из нашего мира. Единственным миром, открытым для тебя была Зенуя.
Но, просто изгнать тебя оказалось недостаточно.
Ты, должна была, находясь там, раскаяться, но, ты была так зла, что покаяние не приходило, и я уже думал, что создал монстра.
Как же мне было страшно, когда тебе даже понравилась такая жизнь. Жизнь, картинки оживающей по ночам чтобы, удовлетворить похоть её владельца.
Я думал, что, такая перспектива тебя испугает, но, тебе это нравилось.
Тебе нравилось то, что с тобой делали…, правда, по большей части твоими владельцами становились не плохие люди. Но, когда я видел как ты, падаешь всё ниже, моё сердце разрывалось.
И тогда, когда я уже пожалел о том, что отомстил твоим насильникам и, тем самым обрек тебя на такое существование, тогда, в твоей жизни и появился этот человек.
Когда я увидел, как твое сердце вспыхнуло от любви и что всё то, доброе что было когда-то в тебе, вновь обрело силу, я воспрял духом.
А когда я увидел что и ему, ты далеко не безразлична, даже не смотря на то, что в тебе живет два человека, и женщина, и мужчина…

В тот момент, женщина в тебе победила.

Я успокоился, потому что знал теперь, ты преодолеешь все трудности, какие бы на тебя не легли.
Твоя дальнейшая судьба стала ясна для меня, словно всю её я видел своими глазами.
И теперь у порога смерти я открою тебе последнюю тайну.
Тебя ждет еще одно испытание, еще одно и, событие это произойдет очень скоро.
Ты станешь его главным действующим лицом, и от того как ты себя поведешь и будет зависеть твоя жизнь, в дальнейшем.
Всё решится очень скоро, и от твоего решения будет зависеть не только твоя жизнь. А и жизнь людей, которые тебя любят, готовы пожертвовать собой ради тебя.

Голос Брона слабел, теперь чтобы его слышать мне, пришлось, склонится к нему.

— Осталось сделать последнее, — продолжал тихо он, — гляди мне в глаза, — сказал он, и его взгляд остановился.

Я посмотрела в его глаза и вдруг поняла, что уже не смогу отвести взгляд. Я, потеряла ощущение реальности, мне показалось что я, падаю с огромной высоты в эти бездонные глаза. Вскоре, я уже ничего не видела, кроме этих глаз. Даже дыхание моё остановилось. Я боялась сделать вдох, мне казалось что воздух, ворвавшись в мои легкие, разорвет меня.
А Брон, все молчал, печально глядя на меня, и вдруг, яркая как молния вспышка на мгновение ослепила меня.
И, как будто откуда-то, издалека, нет, скорее у себя в голове, я услышала голос:

«Прими же, мой дар…»

Меня поразил словно разряд тока.
Всё окружающее вдруг, потемнело, я, кажется, потеряла сознание.
Сколько прошло времени я, не знаю.
Когда я пришла в себя, мое тело наполняла странная легкость, и, необъяснимая радость распирала меня.
Я, не зная как объяснить своё состояние, вскочила с ложа, на котором сидела рядом с Броном.
Мой взгляд вновь остановился на глазах Брона, но, теперь это были пустые, неподвижные глаза, глаза мертвого человека…
 

Глава 2

Глава 2.

Утро следующего дня для меня началось с голоса молодой горничной:

— Ваше величество, просыпайтесь. — Я, нехотя, повела головой и открыла глаза. Горничная поклонилась и, подняв голову, продолжила:

— Его величество, ожидают вас. — Только после этих слов я окончательно проснулась.

Горничная, бросала на меня осторожные взгляды, тогда, когда думала что, я не замечаю.

— «Интересно, что она думает?» — Подумала я и мысленно попыталась представить что, может думать обо мне девчонка-служанка, которой вряд ли есть семнадцать лет.  И, со свойственной мне манерой, оценивать других женщин, не только чисто женским взглядом, но, и глядя на неё с чисто мужским любопытством, устремила на неё свой взор.

И вдруг.

— «… Боже, я что-то сделала не так. Я слишком растеряна, это все из-за нашей ночи… ах, этот новый лакей...» — Услышала я тихий, но, довольно отчетливый шёпот.
Всё произошло так неожиданно, что я даже растерялась и хоть, и прекрасно видела, что девушка не открывает рта и даже не поднимает голову.

Я спросила:

— Что? – Мой взгляд сверлил бедную девушку.

Девушка встрепенулась и подняла на меня затравленный взгляд.

— Простите, ваше величество, к прощанию с покойным, всё готово, его величество, ожидают вас в тронном зале. – Повторила девушка и, растерянно опустила глаза.

— Ах, да, конечно… — У меня у самой, голос был рассеянный, — … да, да. Конечно. Передай его величеству, я спущусь, через… — я помедлила, прикидывая, сколько мне, потребуется времени на одевание всех этих корсетов и, объемных юбок. – Я буду через десять минут. – Сказала я, уже сомневаясь, что этого времени мне хватит но, беря себя в руки.

Горничная поклонилась и, также, не поднимая на меня глаз, удалилась.

Я вновь откинулась на подушку, пытаясь, совладать с бешенной пляской мыслей, в моей голове.
 Это что же получается, я, смогла услышать мысли горничной.

Нет! Такого – же, просто, не может быть.

Мне, видно, послышались чьи-то голоса из коридора…
Или, я сама придумала их, пытаясь представить себе, что обо мне думает девочка.
Но… мысли были совсем не обо мне, а о каком-то лакее. Какой ещё молодой лакей? Не знаю я, ни какого лакея…

Я, закрыла глаза и тряхнула головой, словно пытаясь согнать с себя наваждение, но, вместо этого, ясно увидела перед моим мысленным взором, лицо молодого, довольно «смазливого» парня.
Я, от испуга, резко раскрыла глаза.
Незнакомое лицо ещё секунду колыхалось перед моими глазами и, бесследно исчезло.

— Однако. – Воскликнула я, уже в голос.

Этого парня я совершенно не знала, и, вроде бы, даже ни когда не видела.

— «А что если…» — Вдруг обожгла меня мысль. – «Что если я, каким-то образом, смогла узнать то, о чём думает горничная»

От этой догадки, у меня вдруг, закружилась голова я, опустила её на подушку и зажмурила глаза, и вдруг, как-то помимо моей воли, во мне, неожиданно всплыло знание того, что я, отныне буду знать, если захочу, о чем думают люди.

Так вот, о каком даре, шла речь!

А я, и не поняла. Головокружение, быстро улеглось, и я, вспомнив, что меня ждут в тронном зале, соскочила с кровати и, схватила платье…

* * *

Брон умер на закате, поэтому хоронили его поутру. В тронном зале, где слуги поставили гроб с покойным, собралось не так уж, и много, народу.
Родственников у старика, не было, а придворные его толком, не знали.
По этому, прощание, проходило в полной тишине, не слышно было, обычного в этих случаях, всхлипывания впечатлительных женщин, причитаний родственников.
Было видно, что, ждали только меня.
Я немного смутилась от того что на меня уставилось сразу, три десятка пар, глаз.
Чувствуя неловкость за своё опоздание, я прошла, ко гробу, и встала рядом с сыном, который едва заметно кивнул мне и, вновь опустил взгляд на гроб.

— Его земной путь, — начал он, — был длинным. – Шорр говорил негромко, но, очень четко. — Путь этот закончен. Теперь, тело его оставленное его духом, останется на этой земле, и будет упокоено на королевском кладбище в новом склепе в окружении августейших особ.
А дух его, отправляется в царство небесное, где прибудет до скончания времен.

Шорр сделал паузу, словно, набирая в грудь воздух.

— И, ничто более, земное, не коснется его. Ни какая более, печаль, или, забота не будет тяготить его. Его заслуги перед нашим королевством, трудно переоценить. Да, он не известен, да, не знаменит. Но, дела его, еще долго будут сопутствовать нам...

Когда Шорр замолчал, по рядам стоявших в тронном зале придворных, пронесся глубокий вздох.
Я, стоя со склоненной головой, почувствовала, как чей-то взгляд жжёт мою спину.
Но, оглядываться по сторонам, в то время, как говорил король, мне, показалось не приличным, и я, попробовала сконцентрироваться на том человеке, чей взгляд сверлил мне спину.

Даже не видя его, стоя спиной к незнакомцу, я вдруг почувствовала его, услышала внутри себя, его мысли:

— «… ах, как, прекрасна она! Как тонка её талия, как стройна стать. Она ни как не может быть матерью короля, она, видно, даже младше него. Здесь, что—то не так...» — Отчетливо услышала я чужие мысли, — «…вот бы, коснуться её груди» — Подслушала я его нескромные мысли, и одновременно с этим почувствовала приятную тяжесть внизу живота. – «… такой красивой груди я, здесь ни у кого еще не видел. М-м-м, вот бы её обнять…» — У меня не было больше сил терпеть это наглое безмолвное обсуждение моих прелестей. Я не хотела этого больше слушать, чувствуя, как краска заливает моё лицо, я, приказала себе не слышать его больше.

Получилось.

Стоявшая рядом женщина, видимо увидев, как покраснело моё лицо, и дыхание моё сбилось, тронула меня за руку и, в полголоса спросила:

— Вам дурно? – Её заботливый тон вернул меня на землю.

— Что? – Я, сделала вид, как будто не расслышала.

— Вам, не хорошо? – Сердобольно продолжала дама.

— Ах, нет. – Пользуясь, случаем, я коротко оглянулась, — просто, немного душно… — Немного рассеяно добавила я, и опустила голову краснея.

— «Что со мной. Я краснею как девчонка. Неужели его мысли, так взбудоражили меня»

Его мысли, ах да, я же забыла сказать читателю, чьи мысли это были. Позади меня, метрах в пяти, через две пожилые дамы, стоял мужчина: Он был высок и строен. Довольно широкие плечи, выдавали в нем не малую силу, хорошо тренированное тело.
Когда я, неожиданно обернулась, он не успел отвести взгляд и наши глаза, встретились. Большие серые, его глаза словно, поедали меня. Всего несколько мгновений я глядела в его глаза, а потом, помня о приличии, опустила свой взгляд и, повернулась к сердобольной даме.
Но, и этих мгновений, стало достаточно, чтобы моё сердце быстро забилось в груди.
Мне показалось, что изнутри, оно бьется о ребра.
Я испугалась что, его стук, станет слышен в этой гробовой тишине.

Я кашлянула. Дама, что стояла рядом, взяла меня за руку.

— Вы сейчас лишитесь чувств. Вам нужно присесть… — Сказала она, оглядываясь для того, чтобы беспокоя как можно меньше людей окружающих нас, помочь мне покинуть тронный зал.
Взяв меня под руку она, осторожно повела меня из зала.
Несколько человек на пути, расступились и я, поддерживаемая доброй дамой, направилась к выходу.

По пути я, ещё один раз бросила взгляд на глядевшего на меня мужчину. И, снова встретилась с ним взглядом.
Я, было, опять хотела прислушаться к его мыслям, но, тут меня отвлекла моя неожиданная помощница:

— Как вы? Очевидно, вам срочно нужно прилечь, давайте, я провожу вас.

— Спасибо, вы знаете, мне уже гораздо лучше… я, очень боюсь покойников… мне всегда дурно на похоронах. – Солгала я.

— Понимаю вас. Мне самой становится не по себе от покойников… — Говорила дама, но её слова плохо доходили до меня. Я, вдруг вновь явственно увидела его глаза. Прозрачные, чистые, они словно глядели вглубь меня. Казалось, что, глаза эти, были знакомы мне. — …Послушайте, что-то вы совсем плохо себя чувствуете. Присядьте, — сказала дама, подводя меня к стулу стоящему у стены.
Я, послушно опустилась на стул и глубоко вздохнула, видение серых глаз уже рассеялось и, я осторожно огляделась.

Женщина вывела меня в помещение, прилегающее к тронному залу, оно было много меньше, но зато, здесь, ни кого не было, кроме слуги, стоявшего у противоположного выхода.

— Я позову лекаря. – Сказала женщина, делая знак слуге. Я, взяла ее за руку и удержала.

— Нет, нет, не беспокойтесь, уже всё хорошо. – Сказала я, поднимая на неё глаза.

— Вы уверены? – Она испытующе поглядела на меня.

— О, да, спасибо. Извините за беспокойство, — мне и, правда, стало не много неловко. Женщина подозвала слугу, и распорядилась:

— Принеси стакан воды, даме, не хорошо.

— Сию секунду, госпожа… — Слуга поклонился и, исчез в дверях.

— Как вы, милочка? – Дама вновь принялась сердобольно обхаживать меня.

— Спасибо. Мне уже гораздо лучше. – Ответила я, чувствуя что, мне, на самом деле стало гораздо легче.

Слуга быстро, принёс стакан с водой и подал его даме.

— Выпейте, милочка, вам и, правда, легче? – Женщина всё ещё озабоченно глядела на меня.

— О, да, спасибо вам. – Я, с благодарностью поглядела на женщину. Это была дама лет сорока, что здесь, считается вполне зрелым и, даже преклонным возрастом.

— «Боже, — подумала я, — а ведь мы едва ли, не ровесницы, если считать по моим Земным (так именовалась Зенуя), годам. А если считать по годам Эмбера, то, я, пожалуй, и старше, а тот мужчина глядел на меня с таким…» — Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Но моя нечаянная помощница, расценила эту улыбку по-своему.

— Я вижу, вам действительно, полегчало. Вон, и улыбаетесь уже, ах, молодость. Она искренне считала меня годящейся ей, чуть не в дочери. Я, одарила её благодарным взглядом и сжала её пальцы.

— Я, так вам благодарна… — Говорила я, сама же, думала о таинственном красавце, чьи мысли так взволновали меня.
Я сделала глубокий вдох и только собралась подняться, чтобы уйти в свою комнату, но тут пожилая дама, начала рассказывать мне о своей жизни.

И, мне пришлось задержаться.

— Как я вас понимаю, милочка, — говорила дама, — я сама очень страшусь покойников, а тем более малознакомых. А этого покойного, я совсем не знала, а вы? Со мной тоже, — не дождавшись моего ответа, продолжала она, — когда муж мой умер, прямо на похоронах, мне, с сердцем стало не хорошо. Хорошо люди отходили. — Она горестно вздохнула, а я подумала, что, наверно сейчас, последует долгий и подробнейший рассказ о её покойном ныне, супруге, но, ничего такого не случилось. Женщина просто откинулась на спинку стула и, впала в раздумья.

Пользуясь моментом, я поднялась. Моя благодетельница вопросительно поглядела на меня. Я, пожала плечами и, прощаясь с ней, сказала:

— Спасибо вам за всё, вы очень помогли мне.

— Право же, не стоит благодарности. – Воскликнула сердобольная дама, — вас, проводить? – Спросила она, делая попытку подняться.

— О, нет. – Быстро ответила я, — Спасибо вам, вы и так много мне помогли.

— Да, полно вам. Всё пустое, идите. – Женщина, не вставая, кивнула мне и одарила доброй улыбкой.

Я быстро направилась к своей комнате. В дворцовом коридоре мне, не встретился ни один человек, все, очевидно, были заняты на похоронах Брона.
Я, так и не встретив ни кого по пути, вошла в свою комнату, и подошла к зеркалу.

То, что я там увидела, мне в целом, понравилось. С зеркальной плоскости, на меня глядела красивая молодая женщина.

Здесь, в Эмбере, мне можно было, с легкостью, дать двадцать пять лет. Немного повертевшись перед зеркалом, хотя, немного, это как сказать. Я отвернулась от зеркала и уже направлялась к кровати, чтобы прилечь отдохнуть,  какая-то странная дрожь, пронзала моё тело, а в голове кружились по кругу разные обрывочные мысли.
Во рту почему-то сохло.

Я задумалась и, на полпути к кровати меня вдруг заставила застыть на месте, поразившая меня догадка. Я с неподдельным смятением, вдруг, осознала, и до меня, наконец, дошло.
То, что я ощущаю те, ощущения, было ни чем, иным, как…

Как симптомом, внезапной, ВЛЮБЛЁННОСТИ!!!