Королевский подарок

Глава 1

Глава 1

Сентябрь 1106 год, замок Теншбре

– Наш Боклерк сегодня в хорошем расположении духа. Тебе так не кажется? – прошептал сэр Уильям Норман, наклоняясь за столом к своему другу Ричарду Мансфилду.

На тонких, красиво очерченных губах его собеседника промелькнула тень улыбки.

– Еще бы! Он ведь теперь не только король Англии, но и герцог Нормандии. За это стоит выпить, черт возьми!

Он опрокинул в себя небольшой кубок эля. Уильям слегка сочувственно посмотрел на него.

– И что дальше? Война окончена. Вернешься в Англию вместе с Его Величеством?

– Конечно. Ты же знаешь, что у меня нет родового поместья, где бы меня ждали родные или любящая жена.

Большой зал наполнился гулом голосов и звоном кубков. Собравшиеся английские и нормандские аристократы чествовали Генриха Первого. А он спокойно смотрел на них своими темными с мягким блеском глазами, восседая на обитом красным бархатом позолоченном троне. Казалось, он был целиком поглощен собственными мыслями. Рядом с королем стоял кубок, полный вина, к которому он так и не притронулся.

Вчера он одержал окончательную победу над своим старшим братом герцогом Куртгёзом. Армия противника была полностью разгромлена: часть уничтожена, часть бежала с поля боя, а часть попала в плен вместе с самим Робертом. Генрих не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу того, что он занял место своего брата. Главная цель – воссоединение целостности Англии и Нормандии была достигнута. Он не виноват, что Роберт оказался недостойным правителем. Почти вся нормандская знать и духовенство встали на сторону короля. Генрих не желал прослыть тираном и милостиво прощал раскаявшихся врагов, прибегая к казни лишь по необходимости. Сейчас нужно было оставить в Нормандии верных ему вассалов, дабы избежать новых вспышек бунта недовольных. Генрих подозвал своего секретаря и спросил его, готов ли список особо отличившихся воинов, которых он желал наградить титулами и завоеванными землями.

Ричард жадно прислушивался к словам короля, а затем с тоской во взгляде смотрел на счастливчиков, припадавших на одно колено перед монархом и горячо благодаривших его за оказанную милость.

Ричард Мансфилд был сирота, не помнящий своих родителей и воспитанный при монастыре. Аббат дал ему свою фамилию и лично обучал способного мальчика. К шестнадцати годам Ричард получил блестящее образование, знал латынь и французский, точные науки, занимался переводами и неплохо рисовал. Но аббата Мансфилда ожидало горькое разочарование – его воспитанник наотрез отказался становиться священником, к роли которого он его готовил. Поразмыслив, старик и сам понял, что юноша не создан для церкви. Его волевой взгляд, резко очерченный подбородок и горделивая осанка слишком выделялись среди послушников, а собственное мнение в любом споре, надменность и непомерная гордость с каждым годом преобладали над смирением и набожностью.

В семнадцать Ричард покинул монастырь. За несколько лет скитаний по стране он возмужал и превратился в воина, в совершенстве овладевшего боевым искусством. Ему удалось поступить на службу в ближайшее окружение короля Вильгельма Второго. А после его смерти Ричард, не раздумывая, присягнул на верность Генриху. Во время коронации в Вестминстере он был в числе личной охраны короля. И вот долгие шесть лет Ричард неустанно доказывал свою преданность Генриху, но всё впустую. Он неоднократно проявил себя во время военных действий с Нормандией, летом был ранен в одной из битв. Но и для короля, и для знати он так и продолжает оставаться безродным мальчишкой, выращенным при монастыре.

А ведь ему уже тридцать. Ричарду надоело скитаться в военных походах и присутствовать на бесконечных увеселениях короля. Даже так любимая им охота опостылела со временем. Ему хотелось иметь хороший большой дом, в котором он будет хозяином, а не ту лачугу, где он сейчас обитает. Хотелось привести в новый дом красивую жену и создать свой уголок мира и счастья на земле. Но чем больше времени проходило, тем Ричард сильнее разочаровывался в короле. Да, Генрих был очень умен, дальновиден, он слыл прекрасным полководцем. Но вместе с тем, король чрезвычайно скуп, жесток и распутен. А сам Ричард очерствел сердцем, был слишком резким и неприветливым и глубоко сомневался в том, что способен стать для кого-то хорошим мужем. И зачем ему одному большой дом? Всё, что нужно воину – это спальное место и стол со скамьей. Остальное – излишества.

Ричард был настолько погружен в свои невеселые мысли, что не услышал, как королевский секретарь назвал его имя. Уильям ткнул друга локтем в бок, кивнув головой в сторону короля, и Мансфилд, словно в тумане направился к Генриху. В зале воцарилась тишина. Всем было любопытно, пожалует ли что-то монарх безродному воину, или же ограничится простой благодарностью.

Каждому, кто не ведал о происхождении Ричарда, и в голову бы не пришло, что он не аристократ. Внушительный рост, статная, гибкая фигура, горделивое бесстрастное лицо – высокий лоб, резко очерченный подбородок, волевой нос с тонкими крыльями, красивые, упрямо сжатые губы. Дополняли его облик волосы цвета воронова крыла и голубые глаза, недружелюбно сверкавшие из-под черных бровей. Ричард почтительно, но не подобострастно опустился на одно колено перед королем и коснулся губами его руки.

– Ричард Мансфилд, – раздался негромкий, но властный голос Генриха. – Вы неоднократно проявили себя как храбрый, доблестный воин, преданный своему королю. Я смею надеяться на вашу преданность и в дальнейшем?

Глава 2

Глава 2

Ричард вскинул голову, с любопытством разглядывая черную громаду замка, возвышавшегося на фоне вечернего неба. Уильям, поехавший с ним, одобрительно присвистнул:

– Неплохо, друг мой! Весьма неплохо!

Ричард послал своего оруженосца вперед, чтобы он постучал в запертые ворота и известил о прибытии нового господина. Они ехали по подъемному мосту, оценивая защитный ров и земляные валы с частоколом, когда оруженосец подскакал обратно.

– Сэр, они отказываются отпирать ворота!

– Не слишком-то здесь жалуют друзей короля! – воскликнул Уильям.

Ричард продолжал сосредоточенно молчать, хмуря брови и удерживая своего черного боевого коня, рвавшегося вперед, твердой рукой, затянутой в кожаную перчатку.

Подъехав вплотную к высоким массивным воротам, он постучал в них подвешенным молотком и громко произнес:

– Открывайте, именем короля Англии и герцога Нормандии Генриха Первого!

Ему ответил немолодой, дребезжащий голос:

– Подождите, милорд! Мы спросим разрешения у госпожи.

Прошло довольно много времени, когда взбешенный Ричард снова постучал в ворота.

– Леди Гленвиль, как я вижу, не желает знакомиться со своим будущим мужем! – усмехнулся Норман. – Черт возьми, я уже мечтаю согреться у огня, выпить эля и съесть баранью ногу!

– Госпожа хочет знать есть ли у вас какие-либо бумаги, подтверждающие подлинность ваших слов? – послышался тот же голос из-за ворот.

– Бумаги имеются, и она их увидит! Но если вы немедленно не откроете нам ворота, я сравняю ваш замок с землей! – грозно пообещал Ричард.

– С удовольствием посмотрю на то, как ты будешь это делать! – рассмеялся Уильям.

Но тут друзья услышали скрежет отодвигаемого засова, и ворота медленно отворились. Их встретил дворецкий, согнувшийся в низком поклоне.

– Я ваш новый барон! – заявил Ричард, глядя на него сверху вниз. – Где леди Гленвиль?

– Она ожидает вас в замке, милорд! – еще ниже поклонился дворецкий.

Ричард пришпорил коня, скача рысцой по мощеному внутреннему двору замка. Спешившись, он небрежно бросил поводья подбежавшему конюху, поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую дубовую дверь. Молоденькая служанка, испуганно бормоча слова приветствия, повела четверых мужчин по длинным темным коридорам.

Ричарду здесь сразу не понравилось по двум причинам: в замке было слишком холодно, мрачно и неуютно, а еще – ему здесь были не рады. Напряжение витало в самом воздухе, наполненном сыростью. Но вот коридор расширился, и они вышли в просторный, даже огромный зал. Посередине стоял длинный стол с придвинутыми к нему скамьями. В углу пылал камин. Ричард подавил первый порыв подойти к огню, как это сделал Уилл, и спросил:

– Где леди Гленвиль?

– Я здесь, сэр! – раздался за его спиной мелодичный женский голос.

Ричард резко обернулся, уставившись на хрупкую девичью фигурку, стоявшую на нижних ступенях лестницы. Сгустившиеся тени скрывали ее лицо. Но свет от камина и горевших свечей падал на ее богатый костюм золотисто-коричневого цвета, тонкую талию, перехваченную искусно расшитым поясом, широкие рукава платья. Девушка убрала волосы под покрывало, словно замужняя дама. Ричард сделал пару шагов к лестнице, ему не терпелось рассмотреть лицо красавицы, и произнес глухим, слегка взволнованным голосом:

– Леди Гленвиль, меня зовут Ричард Мансфилд. Король пожаловал мне этот замок и титул барона. Вы можете взглянуть на бумагу, скрепленную королевской печатью.

– А меня вам пожаловали в придачу? – сухо перебила она его. – Что ж, извольте увидеть товар лицом, и не обессудьте.

С этими словами девушка преодолела последние ступени и вышла на освещенный участок залы. Рука Ричарда застыла у края плаща, и он позабыл, что собирался вытащить указ Его Величества. Вместо этого он впился взглядом в лицо девушки, обезображенное какой-то болезнью. Когда-то милые черты теперь были искажены припухлостью и краснотой, а на лбу и щеках виднелись отметины как после оспы.

– Изабелла де Гленвиль к вашим услугам, милорд! – горько усмехнулась она. – Прошу простить нас, что так долго не отпирали ворота. Сами знаете, что в Нормандии нынче неспокойно. Где ваша бумага? Я желаю взглянуть на нее. Или вы уже передумали на мне жениться?

Ричард проглотил комок в горле и, наконец, отвел взгляд. Молча достал королевский указ и протянул девушке.

– Что с вами случилось, Изабелла? – участливо спросил он.

– Неизвестная заразная лихорадка, – пожала она плечами. – От нее умерла моя мать, а я выжила. К несчастью…

– Сочувствую вам.

Изабелла развернула указ и внимательно прочла его. Затем вернула Ричарду и холодно произнесла:

– Добро пожаловать, сэр Мансфилд! Я распоряжусь, чтобы вы и ваши люди были накормлены и вам отвели лучшие комнаты, где вы сможете отдохнуть с дороги. Если вы удовлетворили своё любопытство, позвольте мне удалиться к себе?

Ричард кивнул головой и повернулся к Уильяму, застывшему у камина. Впервые в жизни он не знал, как ему поступить дальше. Внутри закипала бессильная злость на короля.

Глава 3

Глава 3

Изабелла спешилась и привязала лошадь к дереву возле небольшого крестьянского дома. Затем постучала в дверь. Через какое-то время послышался испуганный женский голос:

– Кто здесь?

– Энн! Открывай, не бойся, это я, Изабелла! – она сбросила с головы капюшон и сняла шапку, позволив каштановым волосам свободно рассыпаться по плечам и спине.

Дверь распахнулась.

– Боже мой! Госпожа! Проходите! Я не признала вас в этом наряде!

– Сколько я тебя просила не называть меня госпожой, – проворчала девушка, нагибаясь, чтобы не удариться головой о низкую притолоку.

– А мы уже легли спать.

Энн кивнула головой на двух маленьких ребятишек, спящих прямо на полу на циновках. Из-за полога выглянул муж Энн и тут же спрятался обратно, смутившись высокой гостьи. Изабелла и Энн были молочными сестрами. Всё детство и юность девушки не разлучались, так как Энн с матерью, кормилицей леди Гленвиль, жили в замке. Но потом женщина умерла, а Энн вышла замуж.

Поначалу Изабелла всеми силами пыталась сохранить их связь, но пропасть между подругами становилась всё глубже. Энн и ее муж гордо отказывались от любой ее помощи, и постепенно Изабелла смирилась, что теперь она для своей молочной сестры лишь госпожа и хозяйка земли, на которой стоит их дом. Но именно Энн приготовила эту мазь чуть больше трех лет назад по рецепту своей матери. Тогда дядя Эдвард намеревался уехать в Лондон на два месяца, а Изабеллу категорически отказывался брать с собой. Не помогали ни слезы, ни уговоры. Когда же барон Гленвиль увидел, что его племянница слегла с непонятной болезнью, изуродовавшей ее лицо, он взял ее в Лондон, чтобы показать лучшим лекарям. Каково же было его изумление, когда по приезду Изабелла лучилась красотой и здоровьем. Девушка так и не созналась дяде в своей шалости, но он, конечно, всё понял. В замке все перепугались не на шутку и еще долго вспоминали загадочную болезнь юной леди, так внезапно появившуюся и исчезнувшую.

– Энн, мне нужна твоя помощь! Помнишь, как мы разыграли дядю Эдварда с моей мнимой болезнью?

– Конечно, как такое забудешь. Мне до сих пор стыдно, – смущенно улыбнулась молодая женщина.

– Ты ведь запомнила рецепт? Мне срочно нужно как можно больше этой мази! К завтрашнему дню.

Голубые глаза Энн вопросительно взглянули на нее. Изабелла вздохнула:

– Ты слышала, что в замок приехал наместник короля? Послезавтра состоится наша свадьба. Благодаря остаткам старой мази мне удалось внушить ему отвращение к себе. Через месяц он вернется в Лондон. Прошу, помоги мне! Энн, на тебя вся надежда!

– Он старый или страшный? – с любопытством спросила она.

– Он.… Нет, вовсе нет. Он молод и, кажется, даже красив. Служанки болтали, я не приглядывалась.

– Так в чем же дело? Почему вы не хотите выйти за него и обрести свое счастье? Как только он увидит вашу красоту, он тут же полюбит вас, я уверена…

– Энн! Ты не понимаешь! – раздраженно перебила ее Изабелла. – Он ужасный человек, узурпатор! Вспомни, как хорошо мы жили при герцоге Куртгёзе! Как добр был к вам мой бедный дядюшка! Сейчас они оба в тюрьме. А этот напыщенный наглец прибрал к рукам то, что ему не принадлежит! Но меня он не получит, клянусь Богом! Энн, если ты мне не поможешь, я сегодня же ночью утоплюсь в реке! И моя смерть будет на твоей совести!

– Не говорите так, миледи! – всплеснула руками перепуганная Энн. – Я сделаю мазь. Но для нее нужны особые травы, которые я смогу собрать только утром.

– Хорошо. Принесешь в замок, как сможешь. Я запрусь завтра в своей комнате и не выйду оттуда до твоего появления. Спасибо тебе, подруга!

Изабелла прижала Энн к себе и расцеловала ее в обе щеки. Она также незаметно вернулась обратно в замок и прокралась по подземному ходу в полной темноте, то и дело, натыкаясь на паутину и чувствуя, как по ее башмакам пробегают крысы. Девушка закусила нижнюю губу, приказывая себе не бояться. Страшиться нужно этих гнусных захватчиков, которые сейчас мирно посапывают в своих мягких постелях в лучших комнатах ее замка! Изабелла едва не расплакалась от досады и жалости к себе, снимая со своего лица липкую паутину.

*** *** ***

С утра Ричард вызвал к себе сенешаля замка и приказал ему показать свои владения. Расторопный Джек Эртон, стремящийся угодить новому хозяину, не только во всех подробностях расписал все экономические составляющие, записанные у него в большой книге учета, но и официально представил его всем слугам, показал погреба и продуктовые ямы, а затем предложил проехаться до ближайшей деревни.

Крестьяне, побросав свои занятия, столпились в центре деревни, с опаской поглядывая на нового лорда. Ричард обвел внимательным взглядом хмурые, взволнованные лица людей и спрыгнул со своего жеребца.

– Волей короля Англии и герцога Нормандии Генриха Первого теперь я ваш барон. Сэр Эртон рассказал мне, что прежний хозяин был весьма лоялен к вам и не облагал дополнительными налогами.

Ричард сделал паузу и сдвинул брови, увидев напряжение на лицах крестьян. Нетрудно было догадаться, о чем они подумали и чего испугались. Он знал, что лорды ненавидят и презирают крестьян как низшие слои населения, используя для собственного благополучия их бесплатный труд. Но Ричард никогда не был лордом, он привык командовать и отдавать распоряжения на поле боя. И он не чувствовал ненависти к этим людям, судьбы которых теперь зависели от него. Вполне вероятно, что и его родители происходили из крестьян и лишь волей судьбы он попал сначала в монастырь, затем в королевский дворец и сейчас достиг той вершины, о какой не смел и мечтать. Он напомнил себе, что мог бы стоять на месте любого мужчины из этой деревни. И ему не следует забывать об этом.

Глава 4

Глава 4

Изабелла резко села на кровати, услышав настойчивый стук и голос Мансфилда. Он требовал открыть дверь. Что ему понадобилось от нее в такой час? Она выскользнула из-под одеяла и подошла к дверям.

– Ваш разговор не может подождать до утра, сэр Мансфилд? Я уже легла.

– Так оденьтесь и откройте дверь, Изабелла! Я жду!

Что-то в его голосе насторожило девушку, но природное упрямство одержало верх.

– Я же сказала, что сегодня уже слишком поздно для разговоров. Я не открою вам. Не обивайте порог понапрасну!

– Если вы сейчас же не выполните мой приказ, я выломаю ко всем чертям эту дверь!

– Не посмеете! Вы не на поле боя и мне пока не супруг, чтобы приказывать! Убирайтесь прочь отсюда! – крикнула взбешенная Изабелла.

Но тут же испуганно отскочила от двери, когда та задрожала от удара. Девушка схватила платье, но, так и не попав в рукава, отбросила его в сторону. И кинулась обратно к кровати, вытащив из-под подушки баночку с мазью.

Сначала Ричард не собирался исполнять свою угрозу, но после последних слов девушки, его захлестнула ярость. Не владея собой, он еще раз пнул дверь сапогом, а потом навалился плечом, и старенькая дверь предательски затрещала и распахнулась. Мансфилд вошел внутрь. В полумраке комнаты заметил хрупкий силуэт девушки в белоснежной сорочке, метнувшийся в сторону. Из ее рук выпала какая-то вещь. Ричард быстро подошел и поднял деревянную баночку, наполненную вязким густым веществом, которое даже не вылилось на пол.

– Простите, леди Гленвиль. Я не хотел пугать вас, – начал он голосом, полным раскаяния.

Внезапная догадка, озарившая его, заставила Ричарда резко замолчать. Он шагнул еще ближе к девушке и отвел с ее лица длинные пряди каштановых волос. На ее щеках уже начала появляться краснота и припухлость, но высокий лоб был кристально чист.

– Вы обманули меня, – прошептал он, чувствуя, как кровь закипает в жилах.

– О чем вы, сэр? – прошептала побледневшими губами Изабелла.

Мансфилд грубо схватил ее за локоть и подтащил к самому камину, где долго вглядывался в ее лицо, на котором играли отблески пламени.

– Болезнь изменчива, – сказала Изабелла. – Она то проходит, то возвращается…

– Замолчите! Вы пожалеете о своем обмане, клянусь дьяволом! – скривил он тонкие губы в злой усмешке. – Наш договор расторгается, леди Гленвиль! Завтра вы по-настоящему станете моей женой. И в Лондон поедете вместе со мной! Если, конечно, я этого захочу…

В ее больших ореховых глазах на мгновение промелькнул испуг. Но затем она отчаянно рванулась из его рук.

– Я вас ненавижу! Вы подлый узурпатор! Вы не имеете права ни на один камень из этого замка! Слышите меня?!

– Завтра я стану полноправным хозяином всего, что пожелаю!

Увидев в углу комнаты небольшую лохань с водой для умывания, он рванул девушку к ней. Изабелла начала вырываться с еще большей силой, но он держал ее мертвой хваткой. Стащив зубами кожаную перчатку с правой руки, Ричард наклонил девушку к лохани и, зачерпывая воду ладонью, принялся умывать ее. Она фыркала, словно дикая кошка, извиваясь в его руках. Но всё тщетно. Затем он снова подвел ее к камину и, намотав густые пряди каштановых волос себе на руку, запрокинул ее лицо.

– Вот ты какая, Изабелла Гленвиль! – восхищенно произнес он, разглядывая точеные черты ее идеально красивого лица.

Он не причинил ей ни капли боли своей грубостью, но душа Изабеллы разрывалась на части от испытываемого ею унижения. Мало того, что этот отвратительный мужчина увидел ее в одной нижней сорочке, так он еще посмел ткнуть ее лицом в воду, словно слепого котенка в молоко. Еще никто и никогда так с ней не обращался! Она вложила в свой взгляд всё презрение, на какое только была способна.

– Да, я такая! Истинная леди Гленвиль, дочь своего отца! А вот кто ты, Мансфилд?! Незаконнорожденный бастард, у которого до королевской подачки не было даже собственного пристанища? Я презираю тебя!

По тому, как потемнели его голубые глаза, она поняла, что попала в больное место. Но лишь одно мгновение Изабелла торжествовала победу. Ричард подтолкнул ее в сторону кровати и вот тут она по-настоящему перепугалась. Сдерживая дрожь во всем теле, она почти умоляюще взглянула на него и прошептала, глотая слезы:

– Вы не посмеете прикоснуться ко мне! Мы не венчаны…

– Не обольщайтесь, леди Гленвиль! – ядовито ухмыльнулся он. – Ложитесь спать! Немедленно!

Изабелла не посмела ослушаться его на этот раз, торопливо забравшись под одеяло и натянув его до самого подбородка. Ее била нервная дрожь.

– Завтра на нашей свадьбе будет присутствовать король. Об его визите я и хотел вам сообщить. Надеюсь, вы будете вести себя достойно хозяйки этого замка!

Она промолчала, наблюдая, как холодное спокойствие возвращается на его лицо, словно маска. Девушке уже не верилось, что совсем недавно в его ледяных глазах горел жаркий огонь, а красивое лицо пылало гневом и сдерживаемой страстью. Да, старая Мег права! Изабелла признавала, что до этого не встречала таких великолепных мужчин. Джон Перси теперь казался ей совсем невзрачным рядом с ним. Но Мансфилд ее враг, об этом не следует забывать. Ему нужен только титул барона. А она для него – всего лишь верное средство достижения цели.

Глава 5

Глава 5

Изабелла отослала всех служанок и без сил рухнула на кровать, сбросила обруч с фатой и обхватила голову руками. Она понимала, что медлить нельзя. Мансфилд может прийти в любой момент. Девушка быстро вскочила с постели, налила вина в кубок и достала яд. Несколько мгновений она смотрела на маленькую смерть в своих руках, затем, не колеблясь, добавила яд в вино.

«Я всё делаю правильно!» – твердо сказала она себе.

Мысль о том, что сейчас дверь откроется, войдет ненавистный Мансфилд и ей придется разделить с ним ложе, придавала ей уверенности в своих действиях. Изабелла приказала себе успокоиться и опустилась обратно на кровать. Совсем скоро она будет свободна. Мансфилд всё не шел и девушку начала бить нервная дрожь. Свадебный пир затянулся, и Перси наверняка давно ждет ее в лесу с лошадьми.

Она ожидала каждый миг, что дверь распахнется, но когда это произошло, вздрогнула всем телом и едва не вскрикнула. Ричард вошел, не постучав, и остановился на середине комнаты, глядя на свою жену. Изабелла поднялась ему навстречу.

«Как же он красив в этом наряде», – пронеслось у нее в голове, и она сердито стиснула зубы, изо всех сил стараясь придать себе внешнюю невозмутимость.

– Спасибо вам, леди Гленвиль за прекрасный праздник и за оказанную мне честь! – мягко произнес Мансфилд и несмело улыбнулся ей.

Изабелла растерялась. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Ричард продолжал пристально смотреть на нее своим пронизывающим насквозь взглядом, и ей показалось, что он читает ее тайные мысли.

– Это мой долг, милорд! – скромно ответила она.

– Я бы так хотел, чтобы к вашему чувству долга прилагалась хоть капля любви, – сказал он глубоким бархатным голосом и коснулся пальцами ее щеки.

Не успела Изабелла отшатнуться, как он нежно, но настойчиво заключил ее в свои объятия и прильнул к ее губам с поцелуем. Она замерла от неожиданности, но больше всего из-за того, что ей совсем не был неприятен его поцелуй, скорее напротив. И осознание этого напугало девушку еще сильнее.

– Ричард, прошу вас, – выдохнула она, отчаянно вырываясь из его рук. – Вы же не любите меня! Вам нужен только титул! Вы сами это говорили!

Она обогнула мужчину, покорно отпустившего ее, и быстро подошла к столу, на котором стоял кубок с вином.

– Я переменил своё мнение! – возразил он, шагнув к ней.

– Лишь потому, что увидели мою красоту! Обезображенная болезнью леди Гленвиль была не нужна вам. Так о какой же любви вы толкуете мне, сэр?! Похоть – это еще не любовь! В замке полно молоденьких смазливых служанок, которые будут рады вашему вниманию.

Изабелла нарочно распаляла себя, заставляя злость и ненависть к этому узурпатору вернуться. Она схватила кубок и протянула его Ричарду.

– Вот, остудите ваш неуместный пыл, Мансфилд!

Он принял кубок, поблагодарив ее едва заметным кивком головы, а у Изабеллы перехватило дыхание.

– Знаю, что вы мне не поверите, леди Гленвиль, но вы мне понравились с первого взгляда. Ваша красота всего лишь приятное дополнение к вашему уму, вашей гордости и силе воли, тем качествам, которые я уважаю и которыми восхищаюсь, прежде всего. Простите меня еще раз за вчерашнюю грубость. Я был слишком зол на вас за ваш обман. Но я хотел бы стать для вас хорошим мужем и верным другом, если вы позволите. Я не буду торопить вас, и докучать вам своим обществом. Не волнуйтесь…

Изабелла с расширившимися глазами слушала его, словно окаменев. Она не сомневалась, что он говорит правду. Ей вспомнились его добрые слова утешения, которые он произнес под ее дверью. К горлу подступил противный комок. Ричард тем временем поднес кубок к губам. Не помня себя от ужаса, Изабелла метнулась к нему и выбила отраву из его рук.

– Что вы делаете? – глухо спросил Мансфилд.

Но тут же нахмурился, обо всем догадавшись. Девушка отвела взгляд, виновато потупившись, тем самым подтверждая его мысли.

– Здесь был яд?! Отвечайте! – рявкнул Ричард, указывая пальцем на разлитое по полу вино.

Изабелла вздрогнула и попятилась, но через мгновение упрямо вздернула подбородок.

– Да, я хотела отравить вас. Но вы не заслуживаете смерти. Вернее, это не мне решать…

Он схватил ее за плечи и встряхнул несколько раз. Его лицо смертельно побледнело, губы сжались в тонкую полоску, голубые глаза горели гневом. Изабелла ждала, что он ударит ее, но Ричард просто смотрел на нее, безотчетно любуясь, и это вывело ее из себя. Почему, почему, он так добр к ней?! Ведь она только что чуть не убила его!

– Пустите меня! – прошипела она и извернулась в его руках, царапаясь, словно дикая кошка.

Ричард потерял равновесие, стараясь удержать ее, и они упали на приготовленную для их первой брачной ночи постель. Девушка истерично всхлипнула, безуспешно пытаясь столкнуть его с себя, и не сразу поняла, что он уже отпустил ее и поднялся на ноги. Его лицо вновь стало спокойным и непроницаемым.

– Вы совсем меня не знаете, леди Гленвиль, если считаете, что я способен силой взять женщину, которая настолько презирает меня, что решилась на убийство, лишь бы не стать моей женой. Забудьте всё, что я вам говорил. Вы не заслуживаете этих слов!

Глава 6

Глава 6

– Отчего же прекрасная леди Изабелла не вышла проводить меня? – улыбаясь кончиками губ, спросил Генрих.

Его темные глаза выжидающе смотрели на Ричарда. Тот молчал, хмуря брови. Светские беседы всегда были ему не по душе, и он терялся, когда требовалось пошутить в ответ или вовсе уйти от него.

– Леди Изабелла, – начал он, мучительно подбирая слова. – Ей немного нездоровится после вчерашней церемонии и пира….

– Мансфилд! Вы никогда не умели лгать, за что я вас и люблю!

Ричард напрягся, лихорадочно соображая, откуда королю стало известно о ночных событиях.

– Вы хотите сказать, что леди Изабелле нездоровится после первой брачной ночи? – продолжал Генрих, в глазах которого заиграли веселые искорки.

Ричарду ничего не оставалось, как выдавить из себя улыбку, хотя намеки короля ему совсем не понравились.

– Что ж, оставайтесь с Богом, барон де Гленвиль, на охране рубежей моего королевства. Советуйтесь во всем с епископом Лизьё. Остерегайтесь не только возможных повстанцев, но и проклятых французов. Сэр Уильям, вы тоже не задерживайтесь в Нормандии слишком долго. Вы нужны мне при дворе.

Ричард и Уилл почтительно склонили головы. Вскоре королевская процессия выехала за ворота замка, проехала по подъемному мосту и стремительно стала удаляться от владений новоиспеченного барона Гленвиля. Ричард проводил ее взглядом с крепостной стены. Уильям тронул за плечо своего друга.

– Нам нужно торопиться, иначе Перси уйдет слишком далеко….

Утреннее солнце тускло светило сквозь серые осенние облака, низко нависшие над землей, не в силах пробиться сквозь них. Трое всадников во весь опор мчались к лесу. Ричард взял с собой лишь Джека Эртона, не желая, чтобы в замке сплетничали понапрасну.

*** *** ***

Изабелла с трудом разомкнула веки и попыталась сесть. Её руки всё еще были связаны. Они скакали почти всю ночь, пока одна из лошадей не повредила ногу. Тогда Перси решил отдохнуть в небольшой пещере, попавшейся на их пути. Он бросил на землю циновку, и обессиленная Изабелла, словно подкошенная, повалилась на нее и почти сразу заснула. Сейчас она дрожала от холода. Циновка не спасала от пронизывающей насквозь сырости, царившей в пещере. Хотелось плотнее закутаться в шаль, сползшую с плеч, придвинуться поближе к костру, возле которого сидел Перси, помешивающий что-то в маленьком походном котелке, подвешенном над огнем.

– Развяжите мне руки! – прошипела она, яростно уставившись на Джона.

– И не подумаю. Чтобы вы, словно дикая кошка, попытались выцарапать мне глаза?!

– Что вы намерены со мной сделать? Потребуете выкуп с Мансфилда? Но он никогда его не заплатит! Он ненавидит меня!

Изабелла с горечью замолчала, осознавая, что это правда. Она пыталась отравить Ричарда, сбежала в первую брачную ночь с другим мужчиной. Зачем ему такая жена? Да и зачем ему вообще жена? Он получил, что хотел – титул и её замок. А досадная помеха, в лице нее – Изабеллы, оказалась так кстати устранена с помощью Перси. Девушка едва не закричала от досады и боли из-за впившихся в ее нежные запястья грубых веревок, когда она тщетно попыталась от них освободиться.

– Вы глупая курица, Изабелла! – усмехнулся Перси. – Влюбились в человека, который вас презирает, и которому вы достались в качестве утешительного подарка!

Он встал на ноги и вплотную подошел к девушке, склонился над ней и грубо обхватил рукой ее лицо. Изабелла дернулась, но лишь испытала боль от того, что железные пальцы Перси сжали ей горло. Дыхание у девушки перехватило, она захрипела, но вместо ожидаемых слез в прекрасных ореховых глазах ее мучитель увидел холодную, презрительную ярость. Это взбесило его еще сильнее.

– Ты не получишь от меня куска хлеба, и веревки до костей сотрут твою кожу, если ты не признаешь меня своим господином и не будешь беспрекословно подчиняться мне в Шотландии. Когда же мы прогоним английских узурпаторов с наших земель, то вернемся в замок Гленвиль законными мужем и женой.

«Господи! И этому мой замок подавай! – с изумлением подумала Изабелла. – Что ж, неудивительно. По слухам, после военных действий от родового замка Перси, служившего оборонительной крепостью, остались жалкие руины. А все богатства и земли конфискованы Боклерком»!

Она гордо вздернула черную бровь и хрипло произнесла, с издевкой глядя в серые глаза Перси:

– Никогда этому не бывать! Я уже венчанная жена, а замок Гленвиль ты увидишь разве что во сне, жалкий трус!

Джон резко отпустил ее. Изабелла подумала, что он сейчас ударит ее. Но его холодные пальцы скользнули вниз по ее горлу, рванули ворот свадебного платья, обнажая грудь девушки. Хищные глаза похотливо смотрели на небольшие округлости, показавшиеся из-под лоскутьев порванного шелка и нижней рубашки.

– Если бы я пожелал, то взял бы тебя прямо в этой пещере, высокомерная ты дрянь! Но не хочу тратить на тебя силы понапрасну.

Он всё же ударил ее, тяжело и наотмашь. Беспомощная Изабелла повалилась обратно на циновку, ощущая во рту металлический привкус крови, но радуясь, что ее нагота теперь скрыта от жадного мужского взора. Она услышала удаляющиеся шаги и немного погодя, осторожно повернула голову, наблюдая за Перси из-под разметавшихся по лицу каштановых прядей волос. Он вытаскивал из котелка куски вареного мяса и быстро поедал их, по его губам стекал жир, и Изабеллу передернуло от отвращения. Она уткнулась лбом в циновку, голова раскалывалась на части. Ей хотелось лишь одного – умереть, чтобы больше не доставить Перси удовольствия своими мучениями. Да, лучше умереть, чем умолять этого человека о каких-то послаблениях.

Глава 7

Глава 7

Уильям подвел к Изабелле лошадь Перси, но она была не в состоянии держаться в седле самостоятельно. Поколебавшись несколько мгновений, Ричард протянул руку девушке. Она на непослушных ногах подошла к нему, всё еще не веря, что Мансфилд никак не реагирует на ее предательство. Может, дело было в Уильяме, и это при нем он сдерживает себя? Изабелла с нервной усмешкой подумала, что на месте Мансфилда бросила бы себя в лесу, волкам на съедение. Об участи Джона Перси она приказала себе не думать. Он заслужил смерть своими гнусными поступками. Также она осознавала, что Ричард не мог поступить по-другому.

– Я не стану повторять дважды! – ледяным тоном произнес Ричард, в нетерпении дернув плечом.

Изабелла поспешно вложила свою руку в его раскрытую ладонь. В мгновение ока она оказалась верхом на Вулкане, который недовольно переступил копытами, почуяв под собой чужого всадника.

– Нам с тобой придется немного потерпеть, дорогой друг, – улыбнулся кончиками губ Ричард, успокаивая жеребца поглаживанием по шее.

Изабелла покосилась в его сторону, но промолчала. Ей невыносимо было вновь оказаться верхом на коне. Ее тело болело и ныло после долгой скачки и неудобного положения. Но вот Ричард взлетел в седло позади нее, взял поводья уверенной рукой, затянутой в перчатку. Другая его рука небрежно обхватила девушку за талию поверх плаща. В этом объятии не было и доли пошлости, как с Перси. Измученная Изабелла, не владея больше своим телом, прижалась спиной к мужской груди. Она почувствовала, как Мансфилд напрягся, но не оттолкнул ее. Тогда она закрыла глаза и мгновенно задремала, покачиваясь в его крепких, надежных объятиях. Уильям ехал за ними, ведя лошадь Перси в поводу.

До пещеры они добрались, когда на землю опустилась ночь. Сильно похолодало, и стал накрапывать дождь. Изабелла присела на знакомую циновку, дрожа от холода и кутаясь в плащ. Мужчины занялись приготовлениями к ночлегу. Натаскали еловых веток для лежанок, развели костер.

– Перси где-то здесь бросил несчастную лошадь, повредившую ногу, – вспомнила Изабелла.

– Она уже давно на пути домой, леди Гленвиль, – успокоил ее Норман. – Мы позаботились о ней.

Ричард достал чистый лоскут ткани из мешка, смочил его нагретой в котелке водой и подошел к девушке.

– Вы позволите вам помочь? – спросил он.

– Что? – непонимающе заморгала Изабелла.

– У вас лицо в крови и грязи.

Он присел перед ней на колени и осторожно принялся протирать ее щеки и подбородок. Изабелла поразилась насколько невесомо его длинные, тонкие пальцы касались ее лица. Она опрометчиво заглянула в голубой омут его глаз и утонула в нем с головой. Уильям пробормотал что-то о хворосте и вышел из пещеры, оставив их наедине.

– Хорошо, что мы захватили с собой лепешки, сыр и вяленое мясо. Сейчас немного перекусим перед сном, – спокойным, ровным голосом произнес Ричард, рассматривая ранки на ее тонких запястьях.

У Изабеллы перехватило горло, защипало в носу, а из глаз ручьем хлынули долго сдерживаемые слезы. Мансфилд нахмурился и поднялся на ноги, неловко потрепав девушку по плечу.

– Не скорбите слишком сильно по тому, кто этого не достоин, Изабелла. Я убил его, потому что он причинил вам боль…

Изабелла вскинула на него покрасневшие глаза. Лицо Ричарда скрывал полумрак пещеры, но она заметила горестную складку в уголках его губ.

– Я плачу вовсе не из-за скорби о Перси, – еле слышно прошептала она.

Даже в темноте было видно, как заблестели его глаза от сильного волнения.

– Вам нужно согреться, – глухо сказал он.

И быстро стянул с себя верхнюю тунику, отороченную на рукавах мехом, оставшись в одной синей камизе, плотно облегавшей его мускулистые руки и плечи. Изабелла боялась пошевелиться, совершенно сбитая с толку его поведением.

– О, простите, кажется, я вернулся не вовремя. Хотите наверстать упущенную брачную ночь прямо здесь? – заулыбался вошедший с охапкой хвороста Норман.

Ричард как обычно воспринял его шутливые слова слишком серьезно. Сдвинув брови, он бросил тунику на колени Изабелле и отвернулся от нее.

– Надевайте же! – пробормотал он, кинув на Уилла испепеляющий взгляд.

Изабеллу не пришлось просить дважды. Она встала, скинула плащ, и натянула теплую тунику поверх своего разорванного платья.

– Благодарю вас, сэр Ричард, за всё, – тихо сказала она, пряча глаза.

Уильям протянул девушке лепешку с лежащими на ней несколькими кусочками сыра и вяленого мяса, а Ричард поставил рядом с ее лежанкой небольшую деревянную флягу с разбавленным вином.

– И вам спасибо, сэр Уильям, – сочла нужным добавить Изабелла, взглянув на улыбающегося Нормана.

Он лишь почтительно склонил голову в ответ на ее благодарность. Как же сильно они отличаются друг от друга, подумалось Изабелле. Спокойный, рассудительный, сдержанный Уильям. И вспыльчивый, гордый, временами дикий Ричард. Словно тихое озеро с неподвижной гладью и широкое, бурное море, способное поглотить всё живое во время шторма.

После скудного ужина все разошлись по своим лежанкам. Изабелле было совестно, что она забрала у Мансфилда плащ и верхнее платье. Норман закутался в свой подбитый мехом плащ, повернулся к ним спиной и вскоре тихо засопел во сне. Девушка осторожно взглянула в сторону Ричарда. Он лежал на спине, вытянув длинные ноги, скрестив руки на животе и откинув назад гордую голову. Она чувствовала, что он не спит. Сама же Изабелла никак не могла согреться, несмотря на потрескивающий посреди пещеры огонь и плотный плащ Мансфилда. Сон тоже не шел к ней. Она всё представляла, как они вернутся в замок, и что будет потом.

Глава 8

Глава 8

Ричард окинул взглядом огромную замковую купальню, расположенную на первом этаже жилой башни. И остался доволен. В замках простых рыцарей очень редко можно было встретить подобную роскошь. В Лондоне ему приходилось ограничиваться корытом или обливаниями холодной водой во дворе своего дома в летнее и осеннее время. Общественные бани Ричард особо не жаловал, но иногда поддавался на уговоры Уилла, и они отправлялись вместе с другими рыцарями в одну из лучших купален города. Сидя все вместе в необъятных размерах лохани, мужчины поглощали неимоверное количество вина и эля, охотно пользовались услугами девушек-купальщиц, подставляя плечи и спины для расслабляющего массажа и втирания ароматических масел.

Нередко банный вечер заканчивался оргией. Ричард ненавидел подобные зрелища и всегда покидал купальню, увлекая за собой слегка сопротивлявшегося Уильяма, напоминая тому, что дома его ждет красавица жена. То ли монастырское воспитание аббата Мансфилда так повлияло на Ричарда, то ли он не желал внимать зову похоти, тем самым закаляя силу духа и держа себя в железной узде, но пьяные извращения его не прельщали. Ричард любил женщин, но никогда не посещал женских домов. Ему вполне хватало откровенно вожделевших его девиц, как среди полногрудых, розовощеких крестьянок и служанок, так и среди утонченных, томных дам при дворе Генриха. Стоило ему бросить на одну из них свой знаменитый ледяной взгляд и одарить мягкой улыбкой, и любая оказывалась в его постели тем же вечером. В основном, Мансфилд ограничивался кратковременными отношениями, не желая привязываться к кому бы то ни было. Его очерствевшее сердце не знало любовных волнений и переживаний до того дня, как он приехал в замок Гленвиль.

Ричард выругался, гоня прочь мысли об Изабелле. Он скинул с себя одежду и погрузился в лохань с горячей водой, зажмурив глаза от наслаждения, как большой черный кот, греющийся в теплый день на солнцепеке. Какая благодать и тишина! Не то что в шумной, общественной купальне, где мужчины хуже служанок-сплетниц перемывали кости всем – начиная с Боклерка, и заканчивая сарацинами. Сплетни были второй причиной после оргий, по которой Ричард не переносил бань.

– Милорд, вам добавить еще жару? – прервал его размышления звонкий голос молодого слуги.

– Да, пожалуй, – промурлыкал Ричард.

Мальчишка плеснул воды на горячие камни из глиняного ковшика, и купальню заполнил густой пар. Сколько же работы предстоит проделать слугам, чтобы организовать баню! Натаскать воды в огромную лохань, разогреть сырое помещение, накалить камни. Благо, что в замке имеется свой источник воды – широкий, полноводный ручей, протекающий неподалеку. Его русло было искусственно изменено много десятилетий назад, чтобы ручей бежал по замковой территории, и слугам стало таскать воду намного проще. Иначе с купальней ничего бы не вышло.

«Всё же в жизни аристократа есть свои преимущества», – подумал Ричард, довольно улыбнувшись.

Он откинул голову на широкий бортик лохани, намылив душистым мылом густые волосы, и погрузился в блаженную полудрему. Две маленькие женские ладошки легли на его широкие плечи, скользнули вниз по ключицам к груди.

«Изабелла, милая Изабелла», – пронеслось у него в голове.

Молодой мужчина знал, что обманывает сам себя, но каким же сладким был этот самообман. При мыслях об Изабелле его тело напряглось, а мужская плоть затвердела. Он облизнул пересохшие губы, открыл глаза, прогоняя наваждение, и повернул голову. Сверху на него лукаво смотрели чуть раскосые зеленые глаза. Та самая смазливая служанка, откровенно заглядывавшаяся на него накануне приезда Генриха. Молоденькая, белокурая, довольно свеженькая. Почему бы не ублажить себя? У Ричарда давно не было женщины. Кажется, с ранней весны. Потом начались походы, военные действия с Нормандией. Летом у него было ранение, о котором сейчас напоминал длинный, изогнутый шрам на левом боку, постепенно утративший зловещий багровый цвет и теперь ставший бледно-розовым.

– Как тебя зовут? И что тебе нужно? – хрипло спросил Ричард.

– Берта, сэр. Позвольте услужить вам…

– Позволяю, – вздохнул Мансфилд, вновь закрывая глаза.

Девушка первым делом смыла пену с его волос, долго перебирая пальчиками густые, черные пряди. Затем, намылив мочалку, принялась растирать его плечи и грудь. Ричард снова расслабился, но тут вспомнил, как Изабелла спала на его груди прошлой ночью в пещере. Как он не мог сомкнуть глаз, любуясь неясными очертаниями ее прекрасного лица, вдыхая ее запах, мечтая о том, чтобы покрыть поцелуями ее нежные, израненные запястья, изящный изгиб шеи, белые груди. Ричард глухо простонал от боли неутоленного желания, резко сел в лохани и перехватил шаловливую ручку Берты, скользнувшую вниз по его животу. Девушка испуганно дернулась и выронила мочалку, пораженная изменившимся выражением его голубых глаз. Вместо ожидаемой страсти в них плескались холодные волны раздражения.

– Оставь меня, – бросил он устало.

– Но, милорд, я только начала, – попыталась возразить Берта.

– Пошла прочь! – отрезал Ричард, свирепо глянув на нее.

И девушка больше не осмелилась спорить. Поклонившись, она покинула купальню, подавляя вздох сожаления. Ричард принялся яростно растирать кожу, отчаянно злясь на себя за собственные мысли и чувства.

Изабелла успела ополоснуться, нанести густую травяную мазь на всё еще кровоточащие запястья и облачиться в чистое платье. С аппетитом съела большой кусок пряной жареной свинины, пшеничную лепешку и теперь лакомилась печеным яблоком с медом. В дверь постучали.