Корона из Костей

Посвящается

Потерянным. Найденным. И тем, кто разбит.

Твой дом — это не место.

Это твердость твоего голоса, когда ты,

Наконец, отвечаешь: «Я — это я»

Пролог

Холодна и густая тьма буквально дышала мне в затылок, клянусь, она была почти живая. Я неслась сквозь лес, который, судя по всему, ненавидел меня лично или явно пропустил пару уроков доброжелательности. Оглядываясь назад, я все чаще понимала, что деревья начали шептаться костлявыми ветвями, пытаясь дотянуться до меня, а воздух вокруг гудел от древних проклятий. Мои босые ступни вязли в холодной земле, серебристые волосы хлестали по лицу, как знамя, которого я никогда не носила. Все выглядело слишком сюриалитично. И все повторялось.

За мной охотились.

Тени?

Нет. Это не какие-нибудь безликие тени из дешевых страшилок. Нет. Они дышали, как самая настоящая нечисть, постоянно что-то шептали, словно знали мое имя, и еще парочку моих грехов, о которых я предпочла бы забыть. Сердце пыталось вырваться из грудной клетки и удрать отдельно от меня. Спасибо, дружище, вот только без тебя мне и правда не выжить. Капитан Джек в подобной ситуации хотя бы имел Черную жемчужину под задницей и бутылку рома для храбрости, а у меня что? Полное отсутствие плана.

«Беги, дочь изгнанного короля», — стонал лес. — «Беги, пока не стало слишком поздно.»

Я рванула вперед, сквозь деревья, где очередная ветка хлестнула меня по лицу, а где-то за спиной уже слышался догоняющий топот. Они бежали тихо, почти беззвучно, но я чувствовала их всеми фибрами души, и сквозь гул пульса стучащего в висках, я услышала его. Голос, вплетенный в вой ветра, обрывки пророчества, сложенного в жутковатый стих:

Когда падёт последний зверь,

Иссякнет сила древних ковенантов…

Разверзнется бездна у дверей,

И тьма поглотит мирозданье...

Что ж. Звучало явно не как приглашение на вечеринку. Я споткнулась об острый камень, что наверняка расек мне кожу на стопе до крови. Черт! Падаю на колени, впипаясь в проклятый мох, а земля подо мной тут же шевельнулась, будто хотела проглотить.

«Ты должна остановить это», — прошептали листья.

Они всегда шептали очень обнадеживающе, так как если бы я была героиней фильма, а мое предназначение спасти мир. После этих слов всегда все исчезало резко, чем-то напоминая звонку пощечину.

4:37. Утро. Проклятие.

Я вскочила на кровати, сердце колотилось так, будто всё ещё бежало по тому лесу, а комната была до смешного обычной. Такой тихой и спокойной, что навряд ли напомнила бы мне ужас кошмара. Учебники по антропологии на столе, кружка с остывшим чаем, дурацкий плакат с капитаном Джеком Воробьем, который даже являясь обычным рисунком умудрялся меня передразнивать. За окном дождь стучал по подоконнику, а я сидела, пытаясь удержать в памяти обрывки сна. Падаю обратно на подушку, издавая замученный стол. Что мне болтали листья пока я бежала?

Когда падет последний зверь…

Какой зверь, куда падет и зачем, черт возьми?

Пальцы сами потянулись к телефону, что должен был лежать на прикроватном столике. Щекочущее чувство нереальности, оставшееся после сна, заставляло действовать на автомате. Ладно, пора включить логику. Гугл знает всё. Мало ли, я пересмотрела старых фильмов ужасов или это вдруг оказалось украденной цитатой из какого-нибудь эпического фэнтези-романа, который я пролистала в забытьи. Боже правый, я совсем не понимала, почему мой мозг раз за разом прокручивает этот жуткий, бессмысленный сон. Один и тот же кошмарный трек, поставленный на репит.

Я сглотнула комок в горле, пытаясь отогнать остатки паранойи, ища телефон, так как его не было на прикроватной тумбочке. Ну где же он? Собираюсь провести рукой по лицу от бессилия, но взгляд задерживается на собственной ладони. Дыхание застряло в груди. Это уже было не просто странно, а за гранью реальности. Потому что точно такой же лист, холодный и необъяснимый, я сжимала во сне, пока ноги несли меня сквозь темноту, непонятно от кого.

Сжимаю в руке потрескавшийся от времени старый пергамент. Он рассыпается в пыль, оставляя на коже жгучий след. Ауч!

— Черт… — бормочу под нос, потирая горящую ладонь, — Неприятно.

В зеркале шкафа-купе, занимавшем всю стену напротив кровати, что-то ярко мелькнуло. Я резко подняла голову с подушки, волосы липкими прядями прилипли к вискам, а следом замерла.

В огромном, идеально чистом зеркале, в котором обычно ловила себя на критической оценке своего утреннего вида, сейчас происходило нечто невозможное. Прямо у меня на лбу, чуть выше переносицы, светилась странная метка в виде нечеткого, мерцающего переплетения серебристых линий, похожих на древний символ или даже… друидскую руну? О боже мой, прямо как у какого-нибудь избранного дурака из дешевого фэнтезийного романа, обреченного таскать на себе судьбы миров вместо того, чтобы нормально высыпаться и пить кофе. Отлично. Не хватало только короны из света и хора, поющего на непонятном языке, едко подумала я, чувствуя, как под кожей застучал гул собственного сердца. Логика упрямо твердила, что это всего лишь остаточные галлюцинации недосыпающего мозга.

Но раньше такого не было никогда. Мой мозг обычно генерировал куда более приземленные кошмары, например, проваленные экзамены или публичные выступления в нижнем белье. А эту неделю… каждую ночь, если она не была бессонной, я проваливалась в сон, где за мной гнались, но на этом все и обрывалось. Не было меток, никаких неестественных листов бумаги после пробуждения. Может, я и правда схожу с ума? Пора уже гуглить симптомы психоза или заказывать себе модную смирительную рубашку в полоску на Амазоне?

На автомате, все еще отказываясь верить в реальность происходящего, я поднесла пальцы ко лбу, чтобы стереть это навязчивое видение, почувствовать под подушечками обычную, теплую кожу. Едва рука коснулась кожи, метка бесследно погасла, так же внезапно, как исчез тот проклятый серебристый лист.