Кощей.Начало

Глава 1. Начало.

Кощей. Начало.
В просторной палате с высокими белыми сводами и каменными стенами, облицованными светлым массивным камнем, сидел мужчина преклонных лет. В очаге мерцало пламя, создавая причудливый танец, олицетворяющий борьбу света с тьмой.
Рядом с очагом, облачённый в белые льняные расписные одежды, сидел человек с седыми волосами, обрамлёнными металлическим обручем, и густой бородой, в которой виднелась обильная проседь. Его голубые глаза были глубоки и ясны, как небо в ясную погоду, а лицо покрывала сеть глубоких возрастных морщинок. Он был стар, и уже третий десяток лет нес бремя верховного волхва старых богов.
Старик смотрел в огонь, погружаясь всё глубже в свои мысли. Его взгляд был тяжел и мрачен, а в глазах отражалось всё бремя мыслей, заполонивших его разум. Он чувствовал, что скоро эти земли постигнет великое горе, моря крови и большие потрясения.
Князь, недавно прибывший из своих заморских завоеваний, неожиданно повелел забыть веру предков, которая передавалась из поколения в поколение на протяжении сотен, а может быть, и сотен сотен лет. Во всех уголках некогда спокойных земель начали появляться наставники и учителя, распространяющие новую веру среди простого люда. Старые идолы и кумиры были сброшены в реку или сожжены, капища осквернены и разграблены. Людей, которые отказывались принимать новую веру и всячески сопротивлялись этому, выжигали огнём и кололи мечом. Населению насильно насаждали чуждые обряды и таинства.
И так было уже не первый десяток лет. Земель, почитавших веру предков, становилось всё меньше и меньше. Многие крупные княжества не поддержали решения правителя, в великий род была посеяна смута, брат шёл на брата в этой кровавой бойне.
Из раздумья старца вывел звон и крик, раздавшийся из коридора. Что-то металлическое звонко ударилось об пол. Волхв тяжело поднялся и открыл массивную дубовую дверь. В коридоре стоял отрок лет десяти, а рядом с ним на полу лежала большая блестящая кружка с разлитым на пол приятно пахнущим пряными травами отваром. Старец посмотрел, пытаясь разглядеть черты лица в полумраке ребёнка, и спросил: «Лукьян, ты что ли? Отрок, ты окоянный? Ночь на дворе почти, почему ты не спишь, а шатаешься по залам да другим спать не даёшь?» — «Тятя Мирослав, меня воевода к вам послал, сказал принести вам отвар, но я не донёс», — ответил мальчуган. — Это я уже заметил. Как угораздило-то тебя? — спросил мудрец.— Я шёл к тебе с этим важным поручением и почти добравшись до своей цели, нос к носу столкнулся с огромной мышью, испугался, ибо подумал, что она может кинуться на меня, и побежал, но спотыкнулся об выступ, торчащий в полу, и упал.Тот улыбнулся, посмотрев на Лукьяна. Мышь-то огромная была, говоришь?
Вот такая, — ответил мальчик, разводя руки в стороны и показывая на внушительные размеры мыши, примерно с небольшую собаку.
«Если бы мыши в наших палатах были такими же большими, то через пару недель наши кладовые были бы пусты, как поля зимой», — подумал старец.
— Ладно, отрок, иди спать, — сказал старик с добродушной улыбкой. — Ты засиделся, а я прогуляюсь до трапезной сам.
— Ты не сердишься, дядя Мирослав? — спросил мальчик.
— Не сержусь, беги спать, уже поздно. Утро вечера мудреннее.
Старец поднял кружку и проводил взглядом мальчика, пока тот не скрылся за поворотом. «Да, тяжелое время выпало на твоё детство дитя, смутные времена», — и вновь погрузился в свои думы.
Лукьян появился в лагере полгода назад. Его нашли охотники, собиравшие дичь в лесу. Он был на грани жизни и смерти и от голода не мог внятно мыслить. Звероловы принесли его в лагерь, где травник смог поставить его на ноги спустя пару дней.
Юнец поведал, что его семья бежала из соседних земель, спасаясь от гонений. Пришли чужаки в странных до селе не виданных одеяниях, с крестами, да книгами в руках, а с ними и ратный люд —поговаривали, что это дружина самого Великого князя.
В первые дни всё было спокойно. Городских собрали на площади и начали рассказывать, как правильно поклоняться новому богу и что старые боги — это ересь и бесовщина. Среди горожан поднялся ропот: «Кому нужен этот новый бог, у нас своя вера из покон века, предками данная». Один из мужиков от злобы даже бросил в них камень и попал прямо в лоб тому, кто больше и яростнее всех проповеди читал.
Мужика схватили дружинники да и отрубали ему руку, чтобы смуту не наводил. Народ сразу встрепенулся, и той же ночью на вилы подняли дружину князем посланную. Было их всего человек полста, горожане кого перебили, а кто и сам утек с городу. Иноверцев, тех, что с книгами и в одеждах, повесили за воротами, чтобы не повадно было.
Местный правитель стал собирать дружину, он то знал, что не оставят их теперь в покое. Обратился к народу и сказал то, о том, что придут карать их за неповиновение, воле князевой да город к осаде надобно готовить. Народ стал готовиться к прибытию войска властителя, но не сдюжили, велика была сила захватчиков, неравен был бой. Часть горожан, что порасторопней была, убежала в лес переждать, не все хотели умирать ради каких то там традичий да обрядов. Рать правителя прибыла через месяц, и конца и края ему не было. Город взяли быстро. Князька бунтарского и его рать перебили ибо не стали те сдаваться да и смысла в этом не было, все одно бы казнили, а в городе особо не церемонились, всех рубили, и стариков, и детей, чтобы другим неповадно было.
Папку нашего убили при штурме города, а мамке наказал нас сберечь да через лаз в подвале из города уходить. Так мы с мамкой и сестренкой малой в лесу и оказались. На следующий день моя малая почувствовала себя плохо. Она, как и я, была голодна и решила недоросоль неразумная поесть ягод, пока наша матушка спала. В итоге им пришлось оставить меня в лесу, а самим отправиться к местной знахарке, которая жила за крепостной стеной у опушки леса.
Я ждал их целый день, но они так и не вернулись. Тревога и страх меня обуяли. Тогда я решил отправиться на их поиски, знал, где жила старушка, так как моя мать иногда просила у неё травы для лечения разных недугов в обмен на помощь разную. Старушка не любила ходить в город, ей не нравилось большое скопление людей, но весь город исправно обращался к ней за помощью, если кто-то болел сам или скотинка домашняя, или приключалась еще какая беда.
Подходя к дому знахарки, я заметил черный дым, столбом уходящим в небо и увидел витязей пришлых. Их было пятеро, все в железе с головы до ног, с мечами да топорами булатными, большими щитами почти в мой рост. Лица их были закрыты железными масками. Я хотел было рассмотреть их поближе, но тут увидел, что изба горит с одной стороны, а эти воины подпирают двери скамьёй да смеются во весь опор.
Я хотел подползти ближе, чтобы увидеть своих родных, но меня заметили. Старший из них что-то крикнул, и один из них побежал в мою сторону. Увидав, как ко мне бежит воин, и со всех ног бросился в лес. До вечера бежал без оглядки, а когда остановился, то упал замертво словно лошадь загнанная. На следующий день меня нашли ваши охотники.
Мирослав подошёл к дверям трапезной и, толкнув тяжёлую дубовую створу, вошёл внутрь. Внутри сидели два грязных разведчика, которых воевода послал в дозор пару дней назад. Их лица были измождены и полны тревоги. Ратники взглянули на волхва, и он ответил им доброй, искринней улыбкой, при виде которой на душе становилось светлее.
Вслед за волхвом в трапезную, словно ураган, влетел сам воевода Колояр. Кивнув старцу, он подсел к разведчикам и произнёс громким басом, словно разбуженный посредь спячки медведь: «Ну, соколики мои ясные, поведайте мне, что вы видали и что произошло с вами в дозоре». Воевода был огромен в плечах, ростом под два метра, с густой рыжей бородой с редкой проседью и абсолютно лысой головой. Уже два десятка лет он был воеводой храма старых богов и не раз спасал своих воинов от верной гибели своей хитростью и воинским умением, отражая атаки на храм.
«Воевода, беда! Не всех лазутчиков изловили мы в прошлый раз, утекли они и прознали про расположение храма. Неровен час, и прибудут сюда рати несметные, да уничтожат святыню и лагерь наш», — сообщил один из поисковиков. «Видели мы в паре дней ходу от нас воинов сотни три, лагерем на краю деревни встали», — добавил второй. «Чертог князь ищет, как-никак последний большой оплот старых богов в этих землях», — с каждым словом, сказанным воинами, командир становился всё мрачнее и мрачнее.
Хотя три сотни воинов — это немалая рать, но их можно одолеть.
— Ладно, соколики, отдыхайте, — сказал воевода. — А я буду думать.
Он тяжело поднялся и обратился к волхву:
— Мирослав! Тебе понравился травяной отвар, раз ты пришёл за добавкой? — с улыбкой произнес лидер воинов.
— Не удалось мне, — ответил старик с улыбкой. — Твой помощник Лукьян оказался слишком расторопным, так хотел угодить, что не сдюжил. Пойдём, витязь, есть разговор.
Старик взял две кружки ароматного травяного напитка, одну из них протянул воеводе.
— Благодарю, — принял кубок Колояр, кивнув старцу.
Они вышли на улицу, где притяной прохладой их окутал вечерний воздух. В последних лучах заката они стояли под сводами вековых стен храма предков. Эта святыня стояла тут уже не одну сотню лет. Среди старожил ходила легенда, что он был вырублен из единого камня, рухнувшего с неба в старадавние времена.
Храм находилсяна небольшой поляне, окружённой с трёх сторон: с одной — старым дремучим лесом, с другой — небольшой речушкой Студеной, куда местные ребятишки любили бегать и ловить рыбу. А с четвёртой стороны были старые гнилые топи, которые, как говорили местные жители, существовали здесь испокон веков.
Сам храм был прост снаружи: стены из куска большого белого камня, высотой в один этаж, с просторными залами и саманной крышей. На стенах умелыми руками были выбиты древние руны и обереги разнообразных размеров и форм. Вокруг всей территории храма располагались идолы да кумиры богов, почитаемых на этих краях из глубины веков. У подножья идолов стояли корзины с подношениями в виде явств и питья, которые люди оставляли в знак благодарности и почтения богам.
Территория храма была отгорожена деревянным частоколом высотой в два человеческих роста с несколькими дозорными башенками по периметру. За стеной частокола находился лагерь, где жили люди, бегущие от гонений на свою веру. Здесь были как простой люд, так и ремесленники, и ратные люди, которые не смирились с решением правителей, раньше даже был знатный люд попавший в немилость. Люди шли из ближайших земель, чтобы найти безопасное укрытие.
— Колояр, не ровен час люди Князя найдут это место, — серьёзно произнёс старец.
- Да, я знаю, - с досадой произнес с досадой в голосе воин. - Шило в мешке не утоишь. В последнее время к нам прибыло много людей, и все с тревожными новостями. Мы не сможем противостоять княжеской рати. Мы им словно кость в горле. Даже если мы отбьем эту атаку, он пришлёт ещё больше своих людей. Мы поклялись стоять за нашу родную веру до смерти, но что делать с женщинами и детьми? Они не смогут сражаться. Им нужно уходить, но они не станут меня слушать, - с горечью сказал воевода.
- Неужто ты боишься княжеской рати? Это совсем на тебя не похоже, - с неподдельным интересом спросил волхв.
- Понимаешь, до меня дошли слухи, что отряд, который пытается найти нас, возглавляет один из моих побратимов, - с грустью и злобой в голосе произнес воевода.
- Вот так дела. Теперь мне стала ясна причина твоих печалей, - с пониманием произнес старик.
Морибором звали его когда-то. Мы обучались воинским премудростям у старшего воеводы тогдашнего государя, деда нынешнего правителя. Не раз и не два мы сражались бок о бок супротив врагов нашей земли, делили кров и хлеб. Но судьба развела нас по разные стороны. Он остался служить во дворе княжеском в столице, а я уехал на пограничную заставу. В те времена было неспокойно, кочевники из степей часто нападали. Так и разошлись наши пути-дорожки.
Мы виделись лишь однажды, когда я был с поручением в столице. Мы встретились с моим сердечным другом. Как водится, сели в корчму, ели, пили, говорили. Почитай семь лет не виделись. Он поведал мне, что стал помощником воеводы Царьграда. Я был рад за друга.
Тогда же он рассказал мне, что властитель наш влюбился в дочку царя заморского, но получал от неё отказ за отказом. Наш княжеч словно голову потерял, днями и ночами только о царевне и думал. Не привык он получать отказы и уже хотел взять её силой, но она выдвинула условие — мол не может она с язычником под венец идти.
Обсудил это владыка с боярами своими, не все были рады его решению. Но кто ж князю перечить рискнет? Пригласил он послов да люд ведающий из чужих земель, провели ритуал мерзкий. Покрестили князя и нарекли его именем иноземным Владимиром, а за ним окрестили и знать городскую, да всех желающих. А через месяц свадебку сыграли.
Всё бы хорошо, но князь с того времени словно сам не свой стал, слово супротив супружницы сказать не может, будто околдовала она его. Вскоре стольном граде начали людей крестить супротив их воли, да храмы старых богов рушить, а на их месте иноверцев святилища возводить. Кто сопротивлялся, по первой розгами секли, а позже начали из города изгонять.
Долго мы ещё сидели и разговоры разговаривали да думы думали. На следующее утро с тревожными новостями я и убыл из столицы обратно на заставу. С тех самых пор я не видел своего товарища. И теперь, спустя столько лет, видать, свидимся снова мы, - с задумчивостью в голосе поведал воин.
- Не печалься, Колояр! Как решили боги, так и будет, а сейчас тебе стоит отдохнуть. От тебя сейчас не много проку, ты совсем устал.
- Твоя правда, старче! — ответил воевода, потерев уставшие глаза, и, допив отвар, направился к своему шатру.
Утром Лукьян проснулся в полном изнеможении. Всю ночь ему снилось, что он сражается с огромной мышью, а все вокруг смеются над ним, не стесняясь в выражениях и колкостях.
- Бррр... Мышака проклятая, — подумал юнец, — всякая ерунда в голову лезет.
Он тяжело поднялся с кровати и оглядел комнату. Это было просторное помещение внутри святилища, куда послушники определил всех детей. Помимо Лукьяна в комнате было еще три кровати, которые сейчас пустовали. Каждое утро всем детям раздавали задания, чтобы они не страдали дурью со скуки. И сегодня малец должен был отправиться к травнику, дабы получить список дел на день.
Одевшись и стряхнув остатки сна, мальчишка побежал к знахарю, который жил в лагере за стенами храма. Это был невысокий пузатый мужчина с небольшим животиком, круглым веселым лицом и носом картошкой. На лбу у него было большое родимое пятно в форме кляксы, а светлые волосы торчали в разные стороны, делая его похожим на ежа с длинными иголками.
Шатер целителя можно было легко найти по аромату сушеных трав, которые всегда сушились снаружи на солнышке. Подойдя к пологу, юноша увидел травника за работой и подбежал к нему и поздоровался.
- Здравуствуй, дядя Стоян! — прокричал мальчишка, подходя к мужчине со спины. Тот был на чем-то очень сосредоточен.
- А, малец! Я уж думал, ты не придешь! Опять просал — произнес тот, не отрываясь от своего занятия.
- Дядь, а дядь, а чем ты так занят? — спросил Лукьян, пытаясь разглядеть, что он там делает.
- Так знама чем. Воины готовятся к дозору, и я собираю им лечебные сборы в дорогу — присыпки и примочки. Сегодня утром пришёл воевода и сказал, что с ним отправятся два десятка человек, и попросил срочно собрать для них всё необходимое. А у меня, как назло, всего лишь полгорсти тысячелистника и подорожника осталось, — с раздражением произнёс травник. — Хоть бы предупредили заранее!
- Дядя Стоян, я могу сбегать за травами. На опушке леса их много растёт. Мы с ребятами видели, когда бегали на речку, — с гордостью сообщил Лукьян, сам себя хваля за внимательность.
- Я как раз собирался поручить это тебе, — с улыбкой произнёс травник. — Вон в углу корзинка, хватай её и бегом за травами. Нужную-то точно отыщешь или для примера тебе дать с собой?
- Дядь, я что, совсем дикий, не отличу подорожник и тысячелистник от ромашки с лопухом? — со смехом произнёс юнец.
- Да мал ты ещё, оттого и лучше спрошу лишний раз, чем потом идти и переделывать за тобой! А раз знаешь, то беги, собирай. Чего стоишь-то? А ну кыш отседа, не мешай работать! — со смехом в голосе прикрикнул знахарь и, потешно махая руками, продолжил своё дело.
Парнишка схватил корзинку и побежал прочь из лагеря. По дороге он видел дружину, собирающуюся в поход. Они весело общались, подначивая друг друга, кто-то точил оружие, кто-то проверял доспех, и все они выглядели довольно счастливыми. А при виде мальца весело помахали ему рукой.
Выйдя из лагеря, Лукьян свернул к реке и увидел, как там на мостике у речушки бабы стирают одежду. Издалека он слышал, как их мелодичные звонкие голоса исполняют какую-то весёлую песню. Рядом с бабами бегала русоволосая девчушка. Парень знал её — это была Рада, кухаркина дочка. Наравне со старшими она стирала бельё и таскала тазы.
Парень шёл по зелёному, залитому утренним солнцем лугу, слушал доносящуюся песню и вспоминал, как когда-то батька брал его в город на ярмарку. Народу там было видимо-невидимо, он даже не мог подумать, что в их небольшом городишке столько людей. Со всех сторон доносился многоголосый гул людей. Торговцы вовсю расхваливали свои товары. Рядом с ними стоял мастеровой люд да уменья свои показывал. С другой стороны пели и плясали. Это мимолётное воспоминание, навсегда врезавшееся в память ребёнка, навеяло на него грусть.
Так, погрузившись в раздумья, он добрался до опушки. Окинув полянку взглядом, он сразу нашёл белые цветочки тысячелистника и принялся их собирать. Он так окунулся в работу, что не заметил, как спустя пару часов набрал полкорзины цветов. «Так, ещё подорожник», — подумал парень. И после небольшой передышки принялся набивать оставшуюся часть корзины подорожником.
Спустя пару часов упорного труда корзина была набита полностью. Приподняв корзину руками, малец осознал, что, судя по весу корзины, дорога до травника займёт больше времени, чем он предполагал. Так, найдя крепкую длинную палку, мальчуган прокинул её под ручку, накинул на плечо и тяжёлой, но уверенной походкой побрёл в сторону лагеря. Солнце было уже в зените, температура плавно повышалась, становилось тяжело дышать.
Когда малец дошёл обратно, он взмок так, что можно было выжимать его одежду. Тело его чесалось от прилипшей травы и всяких мелких букашек, которые так и норовили залезть под рубаху. Травник смотрел на него с улыбкой. «Ну молодец, ну богатырь, принёс травы столько, что теперь и на неделю хватит», — похвалил парня мужиченка с улыбкой.
Дядя Стоян, мне бы водички, — тяжело дыша произнёс мальчик.
Эх, брат, чего нет, того нет, — почесав затылок, ответил травник. — Беги к кухарке в лагерь, передай ей это, — протянув мешочек с травами, — там и попьёшь. Да и подкрепись у неё, ты, наверное, проголодался.
Не найдя сил ответить, мальчик кивнул и побрёл в сторону лагерной кухни. Он видел, что люди в лагере собирались в небольшие кучки у обеденных наскоро разведенных костерков и что-то громко обсуждали.
Говорят, дружину правителя видали за лесом. Они вот-вот найдут это место, — говорил один из мужчин.
Не знаю, как вы, а я здесь больше не останусь, мне моя жизнь дороже, — сказал другой.
Мужики, заметив мальчика, притихли. А Лукьян, мучимый жаждой, продолжил свой путь. Через пару минут он добрался до кухни, но женщины на месте не оказалось. Зато там хозяйничала её дочка, которую он видел на реке утром.
— Ой, привет! А мама отошла и скоро придёт, — прощебетала девчушка.
— Пить! — скрипящим от сухости голосом произнёс малец
Девочка, взглянув на Лукьяна, указала рукой на один из глиняных кувшинов. Мальчик на полусогнутых ногах подошел к кувшину, который был наполнен примерно наполовину, прильнул к горлышку и одним махом выпил остатки воды. Довольно буркнув «Спасибо», юнец расплылся в благоговейной улыбке.
Сзади послышался серьезный, но в то же время шутливый голос: «Радочка, девица-краса, никак жених к тебе заявился?» Лукьян и Рада повернулись в сторону кухарки, и лица молодых людей покрылись стыдливым багрянцем.
— Ничего он мне не жених, — буркнула девочка.— Вот-вот, — в тон ей, недовольно надув щеки, произнес парень, — некогда мне такими глупостями заниматься!— Ох ты деловой какой! А что же ты тут тогда делаешь? — с усмешкой произнесла женщина.— Так я это? Вот, — протянув мешочек, произнес малец.— Не уж-то сподобился? Не прошло и недели. — с издевкой произнесла повариха. — Передай этому вечно занятому пеньку, чтобы в следующий раз лично пришел, а не то я ему в похлебку таких трав наложу, что он неделю с нужника не слезет.— Передам как на духу! — проблеял парень и мигом попытался выбежать с кухни.— Стой! — остановила его кухарка. — Отдай это Стояну. Кухарка передала парню корзинку с едой, заполненную почти доверху. — Тут и тебе, — сказала она , — поешь, а то вон тощий какой, того и гляди свалишься с ног.Юноша кивнул, взял корзинку и быстро выбежал прочь. Отойдя на приличное расстояние, взял корзину и приоткрыл накрытую белоснежной льняной тканью. Глаза юнца заблестели от восторга. — ПИРОЖКИ! — радостно воскликнул парень. — Эй ты, чего орешь, тут люди отдыхают, — крикнули ему из рядом стоящей палатки.— Ой, — удивился парень и, как испуганный заяц, побежал к шатру травника.— Дядь Стоян, тут вам это передали, — протянув корзину, сказал парень. Травник суетился, развешивая свежие травы для сушки. — Никак харчи передали? — довольно произнес мужичек.
— Там пирожки! — с благоговением воскликнул малец.
Мужичек, видя, как горят глаза паренька, предложил: «Оставь мне пару штук, а сам бери сколько хочешь. Тебе ведь нужно расти, набирать вес, а то ты тощий, как осинка. Беги, на сегодня ты мне больше не нужен».
Лукьян, не веря своему счастью, схватил по пирожку в каждую руку и, засунув два за пазуху, побежал от шатра знахаря в сторону речки. Найдя полянку, он сел и, облокотившись на кочку, принялся за долгожданное лакомство, наблюдая за тем, как вдалеке медленно проплывает и поблескивает отражением солнца река.
Закончив третий пирог, парень, разморенный на солнышке, решил понежиться на травке и незаметно для себя уснул. Ему снился странный сон, будто он идет по большому, длинному и абсолютно пустому залу. Гулкие звуки его шагов разносились эхом по помещению, а впереди возвышалась огромная, в три человеческих роста, дверь.
Слева стена была обсидианово-черного цвета, а справа — белоснежно-белой мраморной. По мере приближения к двери на стенах начали появляться картины из жизни Лукьяна. На темной стене — все жуткие и мрачные моменты, а на белой — светлые деяния и воспоминания.
Проходя все дальше по коридору и приближаясь к двери, он заметил, что руки его наливаются силой, а сам он становится старше. На стенах же начали появляться те события, которые парень не мог осознать. Вдруг раздался грохот и страшный скрип, и дверь начала отворяться.

Глава 2. Побег

Выполнив все указания, Лукьян поспешил за книгой, схватив сумку и сверток с указанного старцем места. С опаской подойдя к уже знакомому залу, он осторожно вошел внутрь. Книга выглядела совсем обычно и никак не выдавала свою магическую сущность. Тогда парень, зажмурившись от страха, дрожащими руками завернул её в старую ткань и аккуратно, словно бы она была из хрупкого горного хрусталя, положил на дно сумки.В одной из кладовых комнат храма малец обнаружил люк, скрытый от посторонних глаз полупустыми ящиками, и, осмотревшись, дабы скрыть место своего бегства, спустился в лаз. Внизу было темно, но свет сквозь щели деревянного массивного люка тускло освещал проход в темноту. Выдохнув и слегка привыкнув к мраку, парень медленным шагом побрел в темный зев туннеля.Идти по туннелю в полной темноте было настоящим испытанием. Малец то и дело останавливался и прислушивался к своим ощущениям. Темнота пугала и каким-то первородным страхом закрадывалась в самую душу. Иногда он натыкался на деревянные своды, поддерживающие стены и потолки, что давало понять, что он движется в правильном направлении.Пройдя около ста шагов в полной темноте, юноша ощутил лёгкий ветерок, который игриво пронесся в сторону выхода. Примерно еще через пятьдесят шагов он отчётливо услышал плеск воды. Когда он добрался до деревянной дверцы, окутанной толстым слоем липкой паутины, страх начал понемногу отступать. Открыв небольшую дверцу, он вышел на небольшую кручину у речки.Забравшись повыше, он увидел, как защитные стены вокруг храма покрываются ярким всепожирающим пламенем. Он смотрел, как огонь постепенно перебирается внутрь святой земли и начинает пожирать место, за которое многие сегодня склонили свои головы в неравном бою. На глаза парня наворачивались горькие слезы. Копоть и дым огромными черными клубами уходили в небо. Звуков битвы уже не было слышно. Вокруг пожара стояло вражеское войско, которое с радостными криками и хохотом наблюдало за происходящим.Но тут юноша увидел, как один из командиров, громко ругаясь и костеря своих воинов на чем свет стоит, гнал их к колодцу. Он кричал так громко, что ветер частично доносил обрывки фраз:— Тушите, олухи! ..! Нужно осмотреть храм.. Владыка всех нас на кол посадит! ... — кричал он.Смех и гомон в стане врага прекратились, и началась суета. Воины принялись бежать кто к колодцу, но для такой оравы он был маловат. Оставшиеся ратники с ведрами наперевес ринулись к реке. Парнишка, заметив движение, ничком рухнул в траву. Уползая, как змея, он метр за метром отдалялся от лаза.Так, спустя полчаса ползанья на брюхе, парень встал на колени, осмотрелся, вскочил и, пригнувшись, побежал вдоль реки. Бежал он долго, то и дело оглядываясь назад, но погони за собой так и не заметил. Выбившись из сил и еле волоча ноги, он не заметил валяющуюся под ногами корягу, оступился и рухнул плашмя об землю.Лежа лицом в землю, парень дышал, как загнанная лошадь. Болела голова, хотелось пить, но страх неумолимо гнал его вперед. Так отдышавшись, Лукьян тяжело встал и медленным шагом побрел дальше.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и речушка, извиваясь, уходила вдаль, а впереди виднелся густой и мрачный лес. Лукьян не был знаком с этими местами, но он твёрдо помнил наказ воеводы идти вдоль реки.
Подходя к лесу, он остановился, чтобы перевести дух, и, обернувшись, увидел, что на горизонте ещё виднеются клубы дыма. Обида, терзавшая его душу, и злость, отступившая после смерти семьи, вспыхнули с новой силой.
— Я обязательно вам отомщу! Я найду виновных и убью всех и каждого! — тихо, но с какой-то звериной решимостью прорычал он.
С трудом взяв себя в руки, он продолжил свой путь. Проходя всё глубже в лес, малец ощущал на себе чей-то взгляд, словно кто-то незримо наблюдал за его бегством. Лес же жил своей жизнью: слышался шелест листвы, скрип деревьев, щебетание птиц и плеск воды, доносящийся откуда-то впереди.
Сумерки подступали, и через пару часов бор накроет непроницаемая тьма. Голод и усталость брали своё. Из-за адреналина и страха, гнавшего паренька вперёд, он совсем позабыл о еде. Но сейчас, когда силы его подходили к концу, голод всё чаще давал о себе знать. Живот урчал так громко, что парню казалось, что его слышит вся лесная чаща.
Найдя подходящее дерево, он ловко, словно кошка, забрался на большую ветку и начал осматривать свой скарб. Внутри сумки он обнаружил хлеб и пару кусочков вяленого мяса, что несказанно подняло настроение беглецу. Также там была кожаная фляга с водой. Поужинав и борясь с желанием наесться до отвала, он привязал себя найденной в сумке небольшой верёвкой к ветке и моментально уснул.
Ночь прошла без приключений, но сон на твёрдой поверхности в неудобной позе не прошёл даром, и тело паренька затекло, да так, что одна рука какое-то время не хотела слушаться. Спустившись с дерева и внимательно осмотрев округу, не обнаружив ничего подозрительного, он продолжил свой путь.
Через пару часов путешествия вдоль единственного ориентира мальчуган заметил, что течение реки начало увеличиваться, вода становилась беспокойной и шумной. И спустя полчаса пути причина тому была обнаружена. Впереди виднелся обрыв. Подойдя к краю, его накрыло волной брызг от летящей вниз студёной воды. Осмотревшись и не увидев спуска, он побрёл вдоль обрыва.
Идя по краю обрыва, беглец смотрел, как там, где-то вдалеке, лес понемногу начал редеть. Спустя десяток минут поисков он нашёл более-менее пологий спуск. Спустившись и вернувшись к реке, он на мгновение застыл в изумлении. Парень никогда раньше не видел водопад, и та мощь и тот гул, с которым вода билась об камни, захватывали дух.
К концу дня парнишка вышел на окраину леса, за которым, насколько хватало взгляда, раскинулось пшеничное поле. Его золотые колоски отдавали багрянцем на фоне заходящего ярко-оранжевого солнца. Идя по полю, он дивился богатству и красоте этих мест. Пашня казалась нескончаемой, колоски то и дело шуршали, затронутые слабым вечерним ветром. Солнце плавно катилось за горизонт, сумерки постепенно вступали в свои права, и вот, когда последние лучи плавно угасали, вдалеке показались деревенские домики.
Похоже, это и есть та самая деревня, — подумал уставший Лукьян, приближаясь к окраине селения. Сумерки медленно сменялись ночной темнотой, а деревня жила своей жизнью: где-то мычали коровы, где-то звучала ругань соседей, а где-то раздавались веселые песни.
На улице было немного людей, ведь крестьянская жизнь — это тяжкий труд. Но иногда встречались молодые пары, неспешно прогуливающиеся в вечерней прохладе. Подойдя к одной из них, беглец спросил о доме лесника. Ему указали направление, и молодые люди с веселым смехом, шутками и прибаутками продолжили свой путь.
Найти дом лесничего оказалось не сложно, он действительно располагался на краю деревни. Это был небольшой домишка, построенный из крепких массивных бревен, с резными ставнями невероятной красоты. На них угадывались те же символы, которые малец видел в храме старых богов. Крыша, как и во многих деревенских домах, была сделана из сена и тростника.
Подойдя к калитке и дернув ручку, паренек с досадой обнаружил, что она закрыта,огляделся вокруг. Небольшой заборчик был настолько хлипким, что на него было страшно даже облокотиться, не то что перелезть. Тогда он решил окликнуть хозяина, дыбы привлечь к себе внимание.
После нескольких безуспешных попыток докричаться за дверью дома послышалась суета и тяжелые шаркающие шаги. Когда дверь открылась, на пороге стоял средних лет мужичек среднего роста, широкоплечий. Его лицо покрывали морщины, а большой шрам пересекал его от уха до рта. Густые черные волосы плавно перетекали во внушительную бороду, продетую снизу в серебряное кольцо с руническим орнаментом. Одет он был в видавший виды кафтан серого цвета и светлые просторные штаны. На ногах его были простецкие, крестьянские лапти.
— Ты кто такой, малец? И чего тебе надобно? — хриплым басом проговорил мужик.
— Дядь, меня к тебе Колояр послал… — начал было малец, но его грубо перебили.
«Закрой рот и заходи скорее!» — с этими словами лесник, подходя к калитке, открыл её, воровато осмотрелся по сторонам, пропустил ребенка внутрь и закрыл за собой дверь.
Убранство в доме было довольно скромным: печка, стол, пара стульев и лежанка в углу — вот и всё, что смог разглядеть беглец. Из печки доносился приятный и манящий аромат чего-то съестного.
— Садись! — приказал лесник, указывая на один из стульев. Он сам направился к печке, взял ухват и достал оттуда похлёбку с аппетитным запахом. Голод давал о себе знать, ведь остатки провизии закончились ещё в обед. Налив варево в тарелку, лесник протянул её Лукьяну и сел напротив.
Они просидели в полном молчании, лишь стук ложек об тарелку и хлюпанье звучали в комнате. Как только трапеза подошла к концу, мужчина сказал:
— Ты ещё кому-нибудь в деревне упоминал про храм или воеводу? — строго спросил мужик строго.
Мальчонка лишь отрицательно покачал головой, после чего мужик удовлетворенно кивнул и продолжил свой рассказ.
— А теперь слушай сюда и заруби себе на носу: про храм забудь и никогда больше не упоминай о нём! Новости о том, что последнее пристанище старых богов уничтожили, быстро распространились по округе. Люди князя проезжали через нашу деревню и хвастались своей удалью да прытью, а также тем, что покарали проклятых язычников, обитающих в здешних лесах, — всех перебили и храм сожгли. Также объявили, что если кто увидит кого-то пришлого, то должен немедленно сообщить старосте за щедрое вознаграждение. Нашим людям всё равно, какая власть и в кого верить, лишь бы сытно и тепло было. Тебя кто-то видел?
— Да, молодая пара прогуливалась, у них я и спросил, как ваш дом найти, — смутился малец.
— Это плохо. — Почесав бороду, произнес хозяин дома. — Значит так, запоминай: ты мой племянник. Мать прислала тебя ко мне, чтобы ты учился ремеслу охоты да травничества, так как в вашей деревне умельцев не нашлось! Запомнил? Тебя как звать-то? — сдвинув брови, произнёс мужик.
Мальчуган быстро-быстро закивал головой в знак согласия. — Мамка с папкой Лукьяном назвали.
— А меня зовут Демьян, — сказал лесник, протягивая крепкую, мозолистую руку. — Теперь ложись спать, я постелю тебе на печке. Завтра мы подумаем, что с тобой делать.
После сытного ужина и долгой дороги парня клонило в сон. Он забрался на печь, положил сумку в изголовье и сразу же погрузился в глубокий сон.

Глава 3. Хозяин Леса

Мальцу снилось, будто он стоит у стен храма, который горит неестественным синим пламенем. Оно было настолько ярким, что ему приходилось закрывать лицо рукой. Во сне он не чувствовал жара, но слышал шёпот, исходящий из недр пламени. Голос из недр пожарища манил его и обещал сладкую месть.
Парень стоял и слушал всё больше и больше шёпотков, они уже раздавались со всех сторон. Но в один момент пламя застыло, шёпот стих, и наступила полнейшая тишина. Двери храма резко распахнулись, и...
— Вставай, лежебока! — сказал хозяин, толкнув парня в бок и зевнув. — Ты пойдешь со мной!
— Куда? Как? Зачем? — спросонья затараторил мальчик.
— Куда-куда? Сегодня ярмарка, малец, и чем раньше мы туда придем, тем больше шансов, что купим что-нибудь годное. Жду тебя на улице, — выходя из дома, произнес Демьян.
В полусонном состоянии мальчик оделся, выпил воды из кружки, налил воду в ладошки и быстро умыл лицо, пытаясь отогнать сонливость. Уже выходя из дома, он спохватился, забежал обратно, схватил сумку и подошел к леснику.
Мужик недовольно посмотрел на Лукьяна:
— Я уж грешным делом подумал, что ты там уснул. А сума тебе на кой?
— Надо так, — коротко ответил мальчик.
— Ну дело твоё, поступай как знаешь, но коли стащат её на базаре, мне потом не плачься, — пожав плечами, сказал мужик.
Они шли по деревне, где из домов то тут, то там выходили люди, спеша на базар, чтобы урвать что-нибудь получше и подешевле. По пути они встречали девушек в ярких, красивых одеждах, с румянами на щеках и пестрых, привлекающими к себе внимание головными уборами.
Парень дернул названного дядьку за рукав и тихо спросил: «А почему они так вырядились?»
— Так это же девушки на выданье! Ты что, никогда не видел таких? Или в ваших краях такого обычая нет? — удивленно спросил Демьян.
— Нет, у нас в городе не было ничего подобного. Конечно, иногда встречались женщины из зажиточных семей в таких нарядах, но их было не так много, — ответил Лукьян.
Мужик усмехнулся и продолжил: «Помимо ярмарки, есть ещё одна причина. У нашего старосты сын вырос, а невесту себе так и не присмотрел. Вот и пытаются местные девчушки внимание на себя обратить, авось кто-то и приглянется, чай, завидный жених-то».
Ярмарка раскинулась на деревенской площади, и народу было очень много. Торговцы стояли рядами, люди сновали туда-сюда, играла музыка, и народ веселился. Спутники подошли к одной из лавок. Лесник по-свойски поздоровался с торговцем и начал торговаться, как заправский купец:
— Ну что ж, Прохор, приступим? Ты привез, что просил? И даже не думай цену ломить, а то обратно повезешь своё барахло.
Купец расплылся в ехидной улыбке и заискивающим голосом ответил: «Демьянушка, мы с тобой сколько лет знакомы-то? Практически с измальства. Неужто ты думаешь, что я на тебе наживаться буду? А коли ты не купишь, так я другому продам, так что не набивай себе цену. Тем более товар-то редкий, его с руками оторвут. А тебе цена так, по старой дружбе, можно сказать».
Они ещё какое-то время бойко торговались, но уже без криков и взаимных обвинений в скупердяйстве. Лукьян никогда не слышал таких речевых оборотов. И вот спустя полчаса словесных баталий торг был окончен. Торгаш получил достаточно увесистый кошель, а Демьян в свою очередь получил увесистый мешок. Довольно крякнув, он закинул его на плечо и повернул в сторону дома.
Как только они отошли от Прохора, на их пути встал деревенский ополченец в лёгкой кольчуге и с топором на поясе. Он строго посмотел на мальца, затем на лесника и с подозрение в голосе спросил: «Ты чьих будешь? Кто таков и откуда взялся?»
— Ты чего, служивый? Аль на солнышке перегрелся? Ты чего это мальца пугаешь? Племянник это мой, уму-разуму прислали родичи учиться, — без зазрения совести соврал родственник.
- Племяш, говоришь? Ну-ну! - произнёс стражник, сплюнув на землю, и, уступив дорогу, скрылся в толпе зевак.
Через полчаса они вернулись домой, по пути затарившись всякой мелочью в других лавках. Мужик был очень счастлив, и было видно, что он успешно провёл торги. Мальцу было очень интересно, что было в мешке у лесничего, но он постеснялся спросить, чтобы не испортить приподнятое настроение своего спутника.
Придя домой, Лукьян бросил суму на печь и вышел во двор. Хозяин же вылез из погреба и последовал за мальчиком, уже с изрядно опустевшим мешком. Он посмотрел на мальца и молча направился из дома в сторону леса.
- Дядь, а ты куда? - растерянно спросил паренёк.
- Дела у меня в лесу, домой приду ночью, если приду. На столе стоит похлёбка, надо доесть, а то пропадёт. Да в хате приберись, затем дров наколи. Дрова за домом, топор там же, я думаю, с этим справишься? - всё дальше удаляясь от дома, промолвил лесник.
- Я всё сделаю! - прокричал малец вслед уходящему в лес мужику.
После недолгого отдыха на крыльце под теплыми лучами солнца Лукьян вернулся в дом, чтобы перекусить. Покончив с трапезой, приступил к уборке, которая заняла около двух часов. Песка и пыли на деревянном полу было так много, что казалось, будто кто-то специально рассыпал их по всему дому. В углу дома пауки свили свои причудливые охотничьи угодья, а окна были настолько мутными и грязными, что на них можно было рисовать пальцем.
После уборки малец взялся за рубку дров. Эта работа была ему знакома, так как батя когда-то учил его мужским премудростям, и колка дров была одной из них. Наколов приличную кучу и разложив поленья, он не заметил, как наступили глубокие сумерки. Хотя днем на улице было достаточно тепло, ночи в этих краях бывали очень холодными.
Закончив с домашними делами, юноша с удовольствием опустился на землю, блаженно улыбаясь. Руки ломило от непривычной нагрузки. В траве монотонно стрекотали сверчки, на небе появились первые звезды, и ночь постепенно вступала в свои права. Посидев еще некоторое время, он отправился в дом и решил лечь спать.
Ночь пролетела незаметно, и наступило утро. На улице уже вовсю голосили петухи, пастухи выводили скот на выпас, и деревня жила своей жизнью. Сладко потянувшись, Лукьян встал и оглянулся. Судя по всему, лесник домой не возвращался.
После завтрака он решил осмотреть рукописи, которые ему вручил волхв. Разложив кипу бумаг по всему столу, парень принялся изучать содержимое. В тексте было очень много слов, смысл которых был непонятен, и продолжать это занятие не имело смысла. Собрав бумаги в стопку и убрав их обратно в сумку, паренёк решил осмотреть окрестности.
Выйдя из дома и, как обычно, собрав с собой весь свой нехитрый скарб, он направился в сторону леса. Пройдя неспешным шагом около десяти минут, он уперся в черную густую стену непроходимых, вековых деревьев. Стоя на пороге этого древнего исполина, Лукьяна не покидало чувство, будто за ним кто-то наблюдает. Постояв в нерешительности и вглядываясь в чащу какое-то время, он отбросил сомнения и двинулся вглубь чащи.
Бор был старый и густой, кроны его деревьев переплетались высоко в небе, а деревья росли настолько плотно друг к другу, что при появлении лёгкого ветра стучали ветками друг о друга. Тут ещё не глубоко в перелеске тут и там виднелись вытоптанные просеки, и было видно, что деревенские часто захаживали сюда по ягоды и грибы. Лес был наполнен жизнью: было слышно, как вдалеке куковала кукушка, а где-то долбил дерево неутомимый дятел.
Засмотревшись на природную красоту вокруг и не заметив торчащий из земли корень, парнишка споткнулся и чуть не протаранил своей головой большой муравейник. Его всегда поражали эти букашки, ведь они были трудолюбивы и собраны, чем добивались колоссальных результатов. Одни только муравейники, мелкие копии крупных людских городов, чего стоили, чудеса, да и только!
Присмотревшись, юноша удивило отсутствие муравьёв, это было не свойственно для этих маленьких насекомых, ведь обычно они рьяно защищали свои владения. Пройдя пару шагов, он увидел причину такого поведения насекомых. Букашки же огромной колонной шли вглубь леса, огибая разнообразные препятствия, вставшие на пути.
— Это что ещё такое? — удивлённо воскликнул малец.
Не желая нарушать таинство, он медленно побрёл за ними, оглядываясь по сторонам. По мере того как он углублялся в лес, к шествию со всех сторон присоединялись сначала птицы, а затем и грызуны. Все они целеустремлённо направлялись куда-то вглубь леса.
Толпа постепенно разрасталась, со всех сторон стекались разнообразные звери. Они шли как заворожённые, не причиняя друг другу вреда. Посмотрев в сторону, Лукьян увидел, как лиса спокойно шла рядом с зайцем, даже не пытаясь его съесть. Кабаны, волки, пара медведей и лось — все они спокойно брели, не обращая внимания друг на друга.
«Кому расскажу — не поверят», — подумал паренек.
Они двигались по лесу как заворожённые. Звуки леса смолкли, вокруг стояла звенящая тишина, и лишь шелест грунта под лапами животных возвращал в реальность. И вот вдали на краю видимости показался просвет. Процессия выходила из темноты леса на просторную светлую поляну. С непривычки Лукьян даже зажмурился от яркого полуденного солнца, освещавшего эту поляну.
Поляну покрывали разнообразные полевые цветы и травы, такие крупные и сочные, что просто диву даешься. В центре поляны стоял большой белый камень высотой в два человеческих роста. Животные покорно рассаживались по своим местам, словно бы это происходило уже не в первый раз, прикованные взглядами к глыбе.
Паренёк аккуратно встал на краю поляны и из-за большого дерева наблюдал за этим необычайным чудом природы. Казалось, все лесные обитатели собрались в этом месте и покорно чего-то ждали. Пару минут безмолвно наблюдая за всем из-под тенистого дерева, мальчонка не заметил, как на его плечо упала чья-то тяжёлая рука. Он вздрогнул и чуть не вскрикнул от испуга, но, резко повернув голову назад, увидел сухонького старика, опирающегося на дряхлую клюку.
— Ты чего тут как вор какой притаился? Али высматриваешь кого? — скрипучим голосом протянул старик.
Паренёк ойкнул, в горле пересохло так, что он не мог произнести ни слова. Странный старичок, опершись двумя руками на палку, внимательно смотрел на ребёнка. Глаза его были зелёного цвета, да такого яркого, что казались двумя изумрудами. Совершенно седой, с густой бородой, в которой торчали застлавшие листья и трава, он был одет в странную одежку, сделанную ни то из травы, ни то из шерсти серого цвета.
Отойдя от внезапного появления, паренёк тихо произнёс:— Дедушка, простите меня, я ничего дурного не думал. Я увидел, как животные куда-то идут, и мне стало интересно. Признаться, я даже никогда о таком не слышал.
— Что ты делаешь в лесу так глубоко? — спросил старик, прищурившись.
— Да я просто гулял и немного заблудился, а потом увидел лесных тварей и пошёл за ними, — просто ответил мальчик.
Дед недоверчиво посмотрел на ребёнка. — Заблудился, говоришь? — Его взгляд остановился на верёвке, висящей на шее мальчика. — А что это у тебя там? Крест, поди?
— Нет, — Лукьян подтянул верёвку и поднял маленький резной оберег, который ему дал волхв перед бегством.
Взгляд старика сразу подобрел, на его морщинистых губах появилась лёгкая улыбка.
— Как зовут тебя, отрок? — уже мягче спросил старец.
— Лукьян я, — тихо ответил мальчик, заметно расслабившись.
— Ну а меня-то ты узнал? — с хитрым прищуром спросил дед.
Паренёк внимательно всмотрелся в лицо старца. — Честно говоря, нет, а должен, — ответил удивлённо тот. И вдруг глаза старика вспыхнули ярко-зелёным пламенем, лицо его приобрело звериные черты. Его рост стремительно менялся, плечи распрямились, спина выпрямилась, и перед ребёнком стоял огромный звероподобный исполин с пылающим изумрудным огнём взором. Его одежда превратилась в звериную шкуру, такую плотную и колючую, кончики волосков блистали каленным металлом на солнце.
— А теперь? — ни то проревел, ни то прорычал исполин.
— Леший! — пятясь назад с опаской и благоговейным ужасом в голосе произнёс малец.
Тот в ответ лишь хищно улыбнулся, рот его покрывали белые, острые как бритва зубы. Он медленно двинулся в сторону парня, и тот от страха зажмурился, ожидая неминуемой расправы. Но спустя мгновение ничего не изменилось, и, открыв глаза, Лукьян вновь увидел перед собой Лешего в образе старца. Тот лишь самодовольно улыбался, глядя на пришельца. В его глазах больше не пылал тот огонь, который вызывал панику и лютый страх. Хозяин леса протянул свою сморщенную старческую руку, поднял парня и тихо произнёс: — Следуй за мной!
Вступив на край поляны, старец жестом указал остановиться и ждать его здесь, а сам двинулся в центр поляны, где всё это время его ожидали лесные твари всех мастей. Подойдя к монолиту и прикоснувшись к нему рукой, хозяин леса произнёс странные слова, и камень, как по волшебству, начал испускать еле уловимое человеческим глазом мерцающее свечение.
Велесе, Боже наш, ты — вершина творения и жизни на земле! Пусть моё сердце наполнится радостью от содеянного, ибо все мои поступки были совершены с чистыми помыслами и с искренней любовью. Пусть плоды моих деяний принесут благо и славу моему роду! Благослови, Велесе, пусть будет так! Велес-батюшка, бог и защитник всех живых существ, одари меня своей мудростью и силой, чтобы я мог и дальше исполнять твою волю и охранять эти земли, пока бьётся моё сердце и не остыла моя кровь...
Лукьян как завороженный смотрел за этим таинством, в душе его разливалось тепло и радость. Чудилось ему, что он, словно сплетаясь в единый организм с тварями лесными, мог слышать и чувствовать то же, что и они, видеть их глазами, слышать их ушами. В это самое мгновение казалось, что лес был единым целым. Счёт времени был потерян, день сменял ночь, а ночь день, время летело с неимоверной скоростью, голова парня кружилась от переполнявших его чувств и эмоций. И вот в один момент всё прекратилось, звуки стихли, свет померк...Очнулся он на мягкой лежанке в полной темноте, голова его болела острой пульсирующей болью, отдающей в висках. Где-то за углом было слышно, как трещали поленья в костре, булькала вода и старческий голос напевал какую-то озорную мелодию. Придя в себя и поднявшись с кровати, первым делом всполошился о пропавшей сумке и, не найдя её подле себя, вышел на свет костра. Там возле костра, который своими отблесками освещал своды пещеры высокие и тёмные, рядом с огнём сидел тот самый дед, который напугал паренька своими метаморфозами, мирно и явно получая от процесса удовольствие, что-то готовил в котелке. Завидя пацанёнка, дед улыбнулся и пригласил сесть подле огня. Тот же, подойдя к костру, пристально посмотрел на Лешего и спросил: «Дедушка, со мной сумка была, ты её часом не видал?»Видал, видал, — указывая куском ветки, которым помешивал варево, в сторону стены, произнёс старикан, не отводя взгляда от булькающей воды.А ты не так прост, отрок. Опасную вещицу ты в сумке таскаешь, многие бы и тысячи жизней не пожалели бы ради обладания ей.Лукьян остановился на полпути к своим вещам и резко обернулся в сторону лесного духа. Тот же сидел, не меняя позы, всё так же помешивая еду. «Ты рылся в моих вещах? Нехорошо это, старче».Нехорошо духа, хозяина этих земель, злить! — сверкнув зелёными глазами, холодным, словно сталь, голосом произнёс тот. — Мне незачем в твоих вещах копаться, я да подобные мне прекрасно чувствуем ту мощь и силу, которая исходит от книги сией. Тебе очень везёт, что мне да хозяину моему она без надобности, хотя некий интерес ты всё-таки вызвал. Кто ты на самом деле, паря? Откуда ты взялся в моём лесу? И что тебе надобно здесь? От ответов, данных тобой, жизнь твоя зависит. — недвусмысленно изрёк хозяин.
Парень совершенно спокойно подошел к своей сумке, проверил ее содержимое, схватил и вернулся к огню. Он сел поближе, протянул руки к теплу, и приятное тепло окутало его тело. Минуту они сидели молча, наблюдая за пляшущими языками пламени, и наконец, собравшись с мыслями, он начал свой рассказ.
Полчаса спустя, выслушав историю паренька до конца, Леший выпрямился, размял затекшие ноги, потянулся и подошел к краю пещеры. Он посмотрел на небо и произнес: «Любопытная история получается. Я, конечно, слышал о падении храма, но думал, что волхвы похоронили книгу вместе с ним, ведь они были приставлены к ней и обязаны защищать, не жалея жизни.
Очень необычный поступок — доверить такую вещь тебе, дитя неразумное. Тяжел будет твой путь, и участь твоя незавидна, если узнают, что книга находится у тебя. Ты ведь знаешь, почему я не убил тебя, когда увидел на поляне?»
«Нет, бабушка в детстве говорила, что вы помогаете потерявшимся в лесу детям», — быстро помотал головой парень.
«Книга, что у тебя, заглушила зов, который собрал всех зверей на той поляне. Иначе ты бы покорно пошел вместе с ними, а после лесные жители разорвали бы тебя на месте. Когда я тебя заметил, первым делом хотел свернуть тебе шею, дабы не осквернять святыню, да чтобы ты не разболтал простому люду о том таинстве единения, что видел, коли смог бы от меня сбежать. У людей же как скажешь одному, тот другому, и пойдут слухи по всей земле, а в лесу потом от дураков житья не будет. А если пропадут пару-тройку, так никто и не заметит, а то и обходить стороной начнут.
Но оберег тебя спас, метка эта, что старые боги тебя берегут. И спрос за твою жизнь строг будет. И я повторю свой вопрос: так кто ты, парень?»
Лукьян лишь растерянно пожал плечами, ему нечего было ответить. «Я не знаю, я простой мальчишка из небольшого городка, который не захотел без боя подчиняться иноверцам», — тихо произнес он.
«Да нет, судя по твоему рассказу, не всё так просто. Хоть я и живу в глуши лесной, но ведомо мне, что книга сия кому попало не откроется. Есть у меня идея, как с тобой быть, но для начала хочу проверить тебя. Если справишься — то помогу тебе, ибо ведаю, кто сможет о судьбе твоей рассказать да что делать дальше подсказать. Коли не сдюжишь, так и сгинешь бесславно. Решать тебе».
Старик в очередной раз помешал варево, облизнул палку, по которой струились капли похлёбки. «А вкусно, однако. О задании твоём лесник поведает. Да вместе с ним и покумекаете, что да как». И принялся снимать варево с огня.
Поев вкусной похлёбки из грибов, кореньев и пряных трав, хозяин леса вышел к краю пещеры, громко свистнул, и на зов его прилетала маленькая лесная птичка, весело щебетавшая на лету. «А ну цыц», — грозно сказал старик. «Покажи ему дорогу к дому, да обратно возвращайся, дело для тебя имеется». Птица в ответ лишь развернулась в сторону парня, облетела его кругом и устремилась ввысь.
Следуй за ней. Она укажет тебе путь. Демьян уже дома, так что передай ему, что за ним должок, — произнес защитник леса, отворачиваясь и направляясь вглубь пещеры.