Кошачье ремесло

Глава 1.1

Темнота позвала его, и он почти шагнул - но тут раздался другой, звонкий женский голос:

- Лучше иди сюда, малыш!

Кто это тут малыш, возмутился он. Но задумался, и это уберегло его от последнего, решающего шага.

Можно ли сказать "шага", если он не чувствует ног? Да и рук тоже. Ни тела, ни лица. Голое, съëжившееся сознание в темноте.

Страшно.

- Ну же, иди ко мне! Ты ведь пока не хочешь уходить, так? Иначе почему ты тут застрял...

Это правда: он застрял в этом тëмном месте уже очень давно. Или нет? Сложно считать время, когда ничего не видно и не слышно...

- Давай, я тебе помогу. Не бойся.

Всë же он решил послушать и сделать шаг к этому новому голосу. Кстати, откуда он идëт? Никак не понять... Он беспомощно завертелся на месте, опасаясь повернуть не туда.

- Просто двигайся куда угодно. Я тебя поймаю.

Шагать или нет?

Новый голос, звонкий, девичий, звучал твëрдо и уверенно. Но доверять ли ей... А какой, собственно, у него выбор? Или идти на голос, или сдаться обступившей темноте.

Ещë глубже в темноту он не хотел. Поэтому попробовал сделать глубокий вдох - воздух сухой и безвкусный, ни температуры, ни запаха, ничего. Зажмурился - никакой разницы. И шагнул.

Он сразу же пожалел. Сразу же.

Говорят, рожать больно. А каково рождаться?

Его словно затянуло в какую-то трубу и там мнëт, скручивает, гнëт - и тянет дальше, вниз или вверх, непонятно. Ему больно: ноги и руки давит, позвоночник беззвучно хрустит, голову сжимает в тиски так, что вот-вот полезут из орбит глаза. Кожа горит огнëм. Больно, больно, больно.

Пожалуйста, думал он в редкие моменты передышки, пожалуйста, пусть это прекратится. Я уже согласен умереть, просто хватит…

Откуда взялось слово "умереть", он не знал. А труба всë тянулась дальше и будто бы становилась всë уже.

Целую вечность спустя, когда он уже даже молиться перестал, его пережевало и выплюнуло наружу, как мокрый комок бумаги, проглоченный по ошибке. Он лежал и сначала ни о чëм не думал - просто наслаждался тем, что боли больше нет.

Только тело какое-то другое. Не то, что он помнит. Как вообще двигаться?..

Потом его что-то коснулось, и сразу оказалось, что двигаться он может: он отпрыгнул назад и неожиданно для себя зашипел. Впрочем, это шипение как нельзя более хорошо выражало его эмоции. Пыточные ощущения из тëмной трубы были слишком свежи в памяти, чтобы позволять какие-то ещë прикосновения к себе.

Но одновременно... Отпрыгнув, он открыл глаза, а ещë глубоко втянул воздух. И обалдел.

Он никогда не думал, что может чувствовать, видеть и слышать столько всего сразу.

Он на улице; пахнет сыростью, листвой и грязью вперемешку с асфальтом. Задними лапами он угодил в лужу и тут же выскочил оттуда, едва не вскрикнув - вода холодная, нет, ледяная!

Отвратительно!

Вокруг какой-то проспект, горели розоватые фонари, бросая свет на здания с огромными окнами и подсвечивая со спины присевшую перед ним девушку. Вроде бы было не так уж темно, но почему-то он никак не мог разглядеть еë лицо. Только то, что волосы у неë светлые и кудрявые.

- Сколько же я тебя искала! - сказала девушка радостно. Еë протянутая рука так и зависла в воздухе, как бы приглашая познакомиться поближе.

От девушки пахло какими-то сладкими цветочными духами - светлым, радостным ароматом. И смертью. Болью и смертью.

Он замер, боясь пошевелиться.

Повисла пауза, холодная, как лужа, в которую он наступил. Потом заморосило - мелко, освежающе; это немного прочистило ему голову.

К ней нельзя приближаться.

- Ну, - сказала наконец девушка смущëнно, - как тебя зовут? Я Нина... Эй, подожди!

Но он уже бежал со всех ног прочь, не разбирая дороги. Просто как можно дальше от неë, от того места, где его прожевала и выплюнула неизвестность.

***

Он остановился, только когда совсем запыхался. Несколько раз перебегал дорогу, один - под неистовое бибикание машин. Пробежал через мост. Через парк - уже под страшный лай собак. Мимо огромных стеклянных домов и мимо многоэтажек с цветными балконами. Всë вокруг казалось большим, просто огромным - особенно люди. Он бежал мимо них так быстро, как мог.

В месте, где он остановился, панельки перешли в пляж.

Море бушевало, вздымая волны одна выше другой. Он зачем-то подошëл ближе и сел, а потом лëг - ноги его не держали. Дождь становился сильнее. Надо бы поискать, где спрятаться...

Но он продолжал лежать, слушая грохот воды.

Потом осторожно потянулся и поднял перед собой правую руку. Точнее, лапу - тонкую, в пушистой чëрной шерсти.

Сосредоточился и пошевелил хвостом; странное ощущение. Затем прижал и снова поднял уши.

Что с ним произошло?

Он точно помнил, как его зовут: Робин. Это имя в его памяти дрожало и расплывалось, как сигаретный дым в воздухе, но Робин держался за это слово что есть сил. Он Робин. Это важно.

Потому что больше он ничего не помнил.

Крупные капли забарабанили по песку; Робин подскочил и снова бросился бежать - теперь уже оглядываясь по сторонам в поисках укрытия. Он нашëл его через квартал - раскидистое большое дерево с толстыми ветвями. То, что надо; кошки же лазают по деревьям? Значит, и Робин сможет.

Он не был уверен в себе, но залезть на дерево получилось на удивление легко. Тогда Робин улëгся на самую толстую ветвь, прислонившись к стволу, и снова задумался.

Девушка за ним не побежала, или не догнала. Это хорошо. Но что важнее... Она его искала? Значит, что-то знала?

Еë теперь не спросишь. И хорошо, не надо Робину таких знакомств.

Он совершенно точно помнил себя не так.

А как? Каким он был на самом деле? Кем он был?

Робин не помнил.

Через крону дерева изредка пробивались тяжëлые холодные капли. Робин морщился от них и сильнее вжимался в кору. Да, не лучшее место. Зато здесь его не видят ни люди, ни собаки. В том, чтобы быть маленьким, есть свои плюсы.

Глава 1.2

Добыть еду оказалось непросто. Охотиться на голубей - противно; Робин не был уверен, что сможет есть сырое мясо без тошноты. Тогда он хорошенько подумал и придумал другой план, ради которого нужно было вернуться к пляжу. Ведь возле пляжа обычно стоят ларëчки с едой, так?

К утру распогодилось, в разрывах между облаками было видно синее небо. Море тоже успокоилось. Но народу на пляже было не очень много. Почему, Робин не понял. Может, был будний день. Какой вообще сейчас день? Какое время года? Похоже на лето... Тогда почему так холодно?

Ларьки и правда стояли каждые несколько метров вдоль улицы, идущей напротив пляжа. Они казались непривычно большими, как и люди; к этому Робин пока не привык. Он брëл, задирая голову, пока не почувствовал сочный, солëный запах мяса. Живот требовательно заурчал. Робин, не замечая этого, облизнулся и побежал вперëд, к большой тележке с хотдогами.

За тележкой стоял молодой парень - он как раз ловко собирал хотдог для рыженькой девушки, щипцами укладывая ароматную сосиску в булку. Еë темноволосая спутница уже уплетала свою порцию, с хлюпаньем втягивая сок. Робин подошëл поближе и сел; сердце у него так и колотилось о рëбра. От запаха сосиски во рту моментально набралась слюна.

Он боялся, что не получится, но звук - требовательное "мяяа-ау" - вышел сам собой.

На него сразу обернулись и девушки, и парень за тележкой.

- Какой малыш! - умилилась рыженькая.

- Чëрный, - поддала губы тëмненькая. - К несчастью.

Робин мысленно выругался. Несчастье здесь только у него!

Поборов своë возмущение, он наклонил голову и снова мяукнул.

- Мааа-у!

- Есть хочет, - произнëс очевидное парень. - Иди отсюда, блохастый, здесь тебе ничего не перепадëт.

Чëрт.

Не желая сдаваться, Робин устремил свой взгляд на рыженькую девушку.

- Мааа-у!

- Ты же малипусичка, ты же лапочка! - засюсюкала та и присела; парень застыл с протянутым хот-догом и недовольной гримассой на лице. - И никакой он не блохастый, смотрите, какая шерсть гладенькая... Может, он домашний? Котик, ты ищешь дом?

- Маа-у.

Когда девушка потянулась его погладить, Робин сначала замер, а потом отпрянул. Не специально; просто ему на секунду почудилась та, другая девушка с протянутой рукой. И вообще, нечего его трогать.

- Боишься? Не бойся, малыш, я тебя не обижу...

- Не трогай его, подцепишь что-нибудь.

- Девушка, вы хот-дог брать будете?

Рыжая девушка встала и решительно развернулась к продавцу:

- И ещё одну сосиску, пожалуйста.

Продавец поджал губы и покачал головой, но взялся за щипцы и снова полез в тележку:

- Два экрю.

Под мрачным взглядом подруги девушка протянула продавцу розовую бумажку, забрала завёрнутую в салфетку сосиску и снова присела.

- Держи, малыш, как тебе... Эй!

Но Робин, схватив сосиску, уже вовсю мчался прочь. Ему на секунду стало стыдно; но только на секунду.

Отбежав достаточно далеко, он огляделся, но за ним никто не последовал. Тогда Робин залез в ближайшие кусты и с наслаждением вгрызся в сосиску. Он был такой голодный, что уговорил её меньше чем за минуту - крупными, сочащимися соком кусками.

Не наелся. Но клянчить вторую сосиску явно было не вариантом.

Тогда Робин вылез из кустов и отправился смотреть, в каком месте он оказался.

***

Этот город был ему незнаком; во всяком случае, он ни капли не походил на те картинки, которые подкидывала Робину память. В его памяти был город большой и шумный, с высокими домами, широкими улицами, толпами людей и несущимися куда-то машинами. Этот же город был намного меньше и тише - даже с учётом того, что Робину сейчас всё казалось большим и шумным. Нет, нет, он здесь точно впервые. Тогда как он здесь оказался?

На этот вопрос память отвечать не желала.

Низкие каменные домики с балконами, увитыми плющом; черепичные крыши и пряничные объëмные вывески. Читать их Робин мог, значит, он по крайней мере в той же стране, где жил.

Было в его городе море? Кажется, было.

Много детей и много собак.

Раньше Робину собаки нравились; во всяком случае, кажется, он относился к ним дружелюбно. Сейчас же каждую собаку приходилось обходить по широкой дуге, иногда - залезая на деревья и пережидая, пока хозяйка или хозяин не уведут свою брехливую скотину подальше.

Слишком много собак.

Кошек же в первый день Робин встретил совсем немного: они смотрели на него издалека и молча уходили по своим делам. Кажется, Робин им не нравился. Ну и ладно.

В эту ночь он так же хотел спрятаться на дереве, но в том районе, куда он забрëл, как назло, не было достаточно больших деревьев - только невысокие деревца с тонкими ветками и кусты. В итоге в кустах Робин и остался ночевать, свернувшись клубком, чтобы было теплее, и просыпаясь от каждого шороха, будь то проезжающая мимо машина или чьи-то торопливые шаги. Неудивительно, что он совсем не выспался. А когда проснулся с первыми лучами зари, понял, что снова проголодался.

Вот чëрт.

***

Солнце поднялось над домами. Робин брëл по улице какого-то спального района, оглядываясь по сторонам; ларьков с хот-догами видно не было. Потихоньку накатывало отчаяние, хотя Робин уговаривал себя, что это просто голод и его дела не так плохи. В конце концов, можно пройтись по дворам и поискать, не осталось ли у какого-нибудь подъезда мисочки с едой... Ему претила эта мысль, но живот требовательно урчал.

Или можно попробовать с кем-нибудь поговорить. Надо только выбрать, с кем, чтобы человек не бросился от него в ужасе... И не попытался поймать, чтобы продать, как диковину.

В таких неутешительных мыслях Робин вышел к перекрëстку и замер, дожидаясь зелëного; светофор показывал ещë 80 секунд ожидания. Хотя машин не было, Робин не слишком-то хотел попасть под колëса какому-нибудь лихачу...

При этой мысли в его голове будто что-то щëлкнуло, и появилось очень чëткое, объмное воспоминание: мотоцикл. Вишнëвый, блестящий; руки в перчатках лежат на руле, стрелка спидометра приближается к 150, и Робин несëтся куда-то вперëд, лëгкий и быстрый, и никому его не поймать...

Глава 1.3

В этот раз ему приснилась наполненная студентами аудитория. У доски стоял сухонький мужичок и что-то рассказывал, подкрепляя слова схемой, но его никто не слушал - молодëжь вертелась и хихикала. Робин опустил взгляд на парту: в его тетрадке вместо конспектов были написаны какие-то стихи.

А весна пришла, никого не спросив

Не предупредив

Не сдав показаний

Счётчиков

Приведя прилив

Затопив квартиры до самой крайней

Когда утром мы встали –

Весна, весна

Это птицы кричат за окном влюблённо

Знаешь

Будто бы даже твои глаза

Стали теплей, и в зрачок бездонный

Льётся галактики нежный свет

Это весна его льёт

Ты знаешь

Я до тебя столько снежных лет

Тёмных

Холодных

Не сосчитаешь

Я до весны – через эту ночь

Холод и синь

Свист метели жуткий

Но весна пришла, предложив помочь
И взяла меня, точно воду, в руки

И ты не смотри, что я жмусь к огню

Знаешь, это особый, телесный голод

Голод до весны

Я уже горю

Но мне лучше так, чем зима и холод

Я - вода

Ты – весна

Пусть цветёт сирень

Пусть бегут ручьи и сияет солнце

Я с тобой разделю каждый новый день

Что ещё нам, весна моя, остаётся?

Вроде бы неплохо... Кто это придумал?

Даже во сне он почувствовал тычок в бок. Сидевший рядом парень еле заметно кивнул в сторону доски; Робин повернулся к ней и тут же встал - так сурово смотрел на него преподаватель.

- Ну? - спросил он, заложив руки за спину. - Кто это был?

- Я, - ответил Робин раньше, чем подумал, - скосите за чистосердечное?

В аудитории раздались робкие смешки, быстро сошедшие на нет. Преподаватель поджал губы - кажется, он ответ не оценил.

- Я спрашиваю не о вас, а о...

- Р-руанской четвëрке, - прошептал сидевший рядом парень.

- О Руанской четвëрке, - поспешно повторил за ним Робин. - Да. Конечно. Конституцию писали Гомель, Ле Ропет, Сазар... И ещë... Эээ...

- Антонио...

- Антонио Пруст.

- В каком году? - спросил вредный преподаватель.

- Что в каком? - немного раздражëнно сказал Робин. - Написание или принятие? Потому что писали еë с 1783, а приняли только в 1801.

- Сколько было редакций?

- Четыре.

- В какой исключили монархию?

- Ни в какой, - немного удивлëнно ответил Робин. - Еë отменили в 1895 году, третьей поправкой.

Преподаватель сверлил его мрачным взглядом. Перевëл его на соседа и обратно на Робина. Наконец недовольно сказал:

- Хорошо, садитесь. Больше не отвлекайтесь.

Разумеется, Робин перестал думать о предмете, едва опустившись на стул.

- Спасибо, - прошептал он соседу.

- П-пожалуйста, - широко улыбнулся тот. - На что ты так отвлëкся? Н-ночная репетиция?

Вместо ответа Робин молча подвинул к нему тетрадь.

Сосед посерьëзнел. Пока он молча, сосредоточенно читал стихи, Робин разглядывал его. Парень был симпатичный, выше Робина на пол головы, русый, но с веснушками на носу. Почему-то он вызывал симпатию и доверие; будто они знакомы уже давно.

- Классно, - сказал сосед и вернул тетрадь. - Новая песня?

- Пока нет, - пожал плечами Робин. - Надо отшлифовать.

- Это про Мэри?

- Нет, - ответил Робин раньше, чем подумал «кто такая Мэри?». – Я… Пока не знаю. Это просто так.

- Не д-думал, что ты будешь писать фолк.

- Это не фолк! Это...

- Ну-ка? - с неподдельным интересом уставился на него парень. - Что же это? Может быть, м-металл?

- Знаешь, что, Йона? - раздражëнно пробурчал Робин и закрыл тетрадь. - Больше я тебе ничего не покажу.

- Нееет, - схватил его за плечо сосед, - н-не лишай меня своих стихов! Обещаю молчать!..

- Ты и молчание...

- Ну правда, Робин, я...

Вдруг аудитория, парта и улыбчивый сосед поблекли; воспоминание оборвалось. Робин прислушивался к бешеному стуку своего сердца и не мог понять, почему так темно? Почему он лежит на грязном полу?

Когда глаза достаточно привыкли к темноте, он увидел подвальное окошко с решëткой и груду камней под ним. За окошком слабо светилось окно соседнего дома. Робин лежал и смотрел на него, успокаивая дыхание и пытаясь отвлечься от ощущения промозглой сырости вокруг.

Кто это был? Друг? Наверное, друг.

Его звали Йона.

***

Утром, как только расцвело, Робин с облегчением выбрался из подвала и некоторое время походил перед подъездом туда-сюда. Но, видимо, кошатница приходила кормить своих подопечных только раз в день, и в конце концов Робин разочарованно покинул двор.

Он решил пойти в центр города и попробовать снова поклянчить еду у каких-нибудь кафе; было бы проще, если бы он знал, где этот центр находится. Но пришлось выбирать направление наугад.

К счастью, ему повезло; через пару часов трусцой Робин заметил, как поменялись вокруг дома - стали ниже и наряднее, с кучей цветных старомодных вывесок и панорамными окнами в пол, с кафе на каждом шагу, из дверей которых заманчиво пахло кофе. Пьют ли коты кофе? Робин бы с удовольствием выпил, если бы его кто-нибудь угостил.

К несчастью, на этом его удача закончилась.

Хотя рестораны и кафе встречались теперь на каждом шагу, выходить и предлагать что-нибудь бездомному коту никто не собирался. В лучшем случае его просто игнорировали, в худшем - один раз - выбежал официант и стал кричать и размахивать руками. Поскольку он был в несколько раз больше Робина, выглядело это пугающе; Робин внял и поспешил удалиться к следующему кафе.

Там он сел под столиком, так, чтобы спрятаться от прохожих, и крепко задумался. Без еды тяжело, но так можно и целый день от двери к двери пробегать, а у Робина есть задача поважнее: выяснить, кто он и что с ним произошло.

Глава 1.4

Через несколько часов он снова оказался на дереве. Уже на другом, тоненьком и трясущемся; всë время казалось, что сейчас оно под весом Робина согнëтся до самой земли. Что было бы очень плохо, ведь на земле под деревом истошно лаяли две бродячие собаки с рваными ушами.

Робин цеплялся в ветки изо всех сил и озирался в поисках спасения, но тщетно: дерево стояло особняком, никаких других возвышений рядом не было. Чëрт, как он попал в эту ситуацию?! Надо было бежать дальше...

Он решил подождать, пока снова пойдëт дождь и прогонит чëртовых собак куда подальше. Но время шло, а серые тучи никак не хотели пролиться. А вот лапы держаться уставали, да и от тряски мутило.

Чëрт-чëрт-чëрт. Чëрт.

- Вот ты где! Я тебя везде искала!

Дочертыхался, подумал Робин и опустил взгляд.

Незнакомка стояла прямо под ним, задрав голову, и улыбалась - радостной, счастливой улыбкой. Светлые кудри собраны в два низких хвостика, белое платье, всë та же розовая сумка. Беснующиеся под деревцем собаки, кажется, вообще еë не замечали. Должно быть, она уже вынула голубя из сумочки.

- Пожалуйста, поговори со мной, - уже без улыбки сказала девушка и сделала шажок к дереву. - Это очень важно.

Робин вздохнул. Как ни крути, а в этот раз его загнали в угол.

- Л... Ладно. Чего ты х-хочешь?

Голос сипел и не слушался; как же долго Робин не разговаривал? Точно с того момента, как незнакомка выдернула его из темноты. Или, может быть, дольше?

Он раздражëнно прочистил горло, стараясь, чтобы кашель вышел не слишком громким.

- Я... - начала было девушка, но Робин перебил еë:

- Только прогони собак.

Почему-то он не сомневался, что незнакомка может это сделать.

- А, да, сейчас, - поспешно согласилась она, сунула пальцы в рот и тоненько, переливчато свистнула.

Это действительно сработало! Собаки переглянулись, словно общаясь без слов, бросили последний взгляд на дерево и затрусили вдоль по улице, поджав хвосты между длинных тощих лап. Робин сразу почувствовал себя лучше; он бы устроился на дереве поудобнее, но тоненький ствол не оставлял ему свободы манëвра.

А девушка перестала свистеть и продолжила:

- Меня зовут Нина. Нина Харрис. Я здесь три месяца, и я... Я тебя искала!

- Зачем?

Робин постарался спросить это самым недружелюбным тоном, но Нина это проигнорировала. Она молитвенно сложила руки у груди и выпалила:

- Пожалуйста, стань моим фамильяром!

Кем?..

Продолжения не последовало - девушка стояла, задрав голову, и ждала его ответа. Но что тут ответить, если Робин толком не понимает, о чëм речь... Фамильяр? Это что-то про магию? А разве магия не выдумка?

- Что ты... Имеешь в виду? - спросил Робин после паузы. - Что значит "фамильяр"?

Нина смутилась и сцепила руки в замок. Нервничает.

- Да, прости... В общем, я... Я - ведьма. И, чтобы пользоваться магией в полную силу, мне нужен фамильяр... То есть спутник. Мог бы ты им стать, пожалуйста?

Ведьма! Ну надо же! Робин всегда считал, что это выдумка... Во всяком случае, насколько он помнит "всегда". И Робин нужен ей для колдовства?

Нина нервно переминалась с ноги на ногу и не сводила с него выжидающего взгляда. Кажется, фамильяр - это кто-то важный.

- Почему я? - спросил Робин и чуть-чуть подтянулся на дереве вверх, чтобы не сползти под собственным весом. Так он смотрел на девушку свысока, и это придавало ему какую-никакую уверенность.

Вопрос будто бы поставил Нину в тупик.

- Ну... У нас не так много претендентов на вакансии?..

Робин едва не рассмеялся.

- То есть никто другой не хочет с тобой работать?

- Это не так, - явно уязвлëнно ответила Нина. - Просто, чтобы возник резонанс, это должна быть особенная душа. С... Ну... Определëнным опытом в прошлом. Такие души перерождаются в животных, и... С ведьмами им удобнее и веселее, чем в дикой природе. Вот.

Веселее? Да уж.

Робин обратил внимание, как на словах про опыт Нина отвела глаза, и на то, как осторожно она подбирала слова. О чëм эта ведьма соврала? Или просто что-то умолчала?

Наверное, прямо сейчас выяснить это не получится. Поэтому Робин сменил тему.

- Какие условия?

- Что?

- Условия, на которых заключается этот договор. Что я получу?

От этого вопроса Нина сразу повеселела и принялась деловито перечислять:

- Ты получишь дом, полное обеспечение - еду, вещи, что угодно... Ну, на что у меня хватит денег. И у тебя будет полный доступ к моей магии! Я дам тебе всë, что смогу наколдовать, правда.

Хм, звучит неплохо. Особенно часть про еду; при еë упоминании желудок заурчал. Робин рассердился сам на себя и покрепче вцепился когтями в дерево.

Он начал уставать.

- А что взамен? Что я тебе должен?

- Ну... - Нина опустила глаза. - В общем, ничего особенного... Просто быть рядом, пока я колдую. Прости, а как тебя зовут?

- Робин. То есть я буду чем-то вроде резонатора?

- Да! - она радостно закивала. - Ну и... Если ты захочешь, ты можешь помогать мне с заклинаниями. Только если захочешь! Мне достаточно, если ты просто будешь рядом.

Звучит это всë, конечно, хорошо. Еда и крыша над головой - это прозвучало как обещание рая. А взамен - просто побыть рядом... Заманчиво.

С другой стороны, что-то эта ведьма явно темнит. Наверняка всë не так просто.

С другой другой стороны - это и есть причина, чтобы согласиться. Оказаться к ней поближе, войти в доверие... И выяснить, о чëм она врëт.

К тому же не то что бы у Робина было много вариантов, куда идти и что делать.

Тут остался только один вопрос.

- Это надолго? На какой срок заключается контракт?

Сказал это и подумал - ну точно, я же раньше учился на юриста. В прошлой жизни или во сне...

Нина сцепила руки в замок и сложила их на груди.

- Ну, вообще обычно на всю жизнь... То есть надолго.

- Но я смогу уйти, если мне не понравится?

Глава 2.1

- Ведьмы занимаются разными вещами, но изначально обучаются в одном из нескольких направлений: бывают ведьмы гадалки, лекари, мастерицы, ведьмы погоды...

На плите уютно булькали сразу две кастрюли: в одной был зелëный травяной отвар, в другой - суп. Запахи причудливо смешивались в воздухе и заполняли кухню так, что становилось тяжело думать о чëм-то кроме бурчащего желудка.

- ...травницы, зельеварки, анималистки...

- Кто-кто?

- Ну, они общаются с животными.

- А. Ладно. А ещë кто?

- Астрологи...

- Погоди, а разве астрологи и гадалки не одно и то же?

Мерный шорох пестика в ступке прервался; Нина подняла на него строгий взгляд.

- Только при них так не скажи. Проклянут.

Робин уже успел привыкнуть к тому, что подобные фразу от Нины нужно понимать буквально и всерьëз - поэтому невольно поëжился и кивнул:

- Ладно, понял. Давай дальше.

Нина снова опустила глаза к ступке, и шуршание камня о камень возобновилось.

- Сменить специальность нельзя. Но можно поднатаскаться в другой магии достаточно, чтобы...

Бульканье на плите, шорохи, запахи, размеренный голос Нины - всë это вместе начинало убаюкивать; Робин прижал уши и потряс головой, чтобы взбодриться. Он лежал на мягкой подушечке на вершине кухонного шкафчика; отсюда просматривалась вся кухня - и плита, и запекающая что-то вкусное духовка, и круглый стол, с которого сейчас была убрана красная скатерть, и белые кружевные занавески на окнах, и бесконечные вязанки трав под потолком. И Нина, конечно.

Кухня была самым большим и самым обжитым помещением в доме; здесь Нина колдовала и за кухонным столом проводила больше всего времени. Готовила, впрочем, она тоже много; Робин не упускал возможности еë за это поддеть.

- Ты что, ждëшь роту гостей? Или сама собираешься всë это съесть? Ну-ну...

Нина всегда жутко смущалась, когда он так делал.

- Ну здесь же ещë и на тебя...

Это правда; есть кошачий корм Робин отказался наотрез.

- Дай мне нормальную еду, или я возвращаюсь на улицу.

Первые два дня Нина причитала, что человеческая еда кошачьему телу не подойдëт, но Робин чувствовал себя замечательно, и ведьма смирилась.

Она вообще во многом шла на уступки, кроме одного: Робину нельзя было заходить в еë комнату. Он, конечно, обязательно туда проберëтся... Попозже. А пока что ему хватало и остального дома с садом.

Для начала, у него была своя собственная комната. В первый же день Нина принесла из поленницы на крыльце деревяшку и подпëрла дверь так, чтобы она не прилегала к косяку; так Робин всегда мог войти и выйти, но при этом комната не нараспашку. Она была не очень большая по сравнению с другими комнатами дома, но Робина всë устраивало и так. Он спал то на диване, то на столе, то на пустом стеллаже; реже - на подоконнике, но тут тянуло холодом от стекла. Узнав об этом, Нина подстелила на подоконник плед; стало лучше.

Окно выходило на задний двор - забор в облупившейся краске, ровные и аккуратные ряды грядок, ручная водокачка весëленького голубого цвета. Все растения были зелëными и пышными, некоторые цвели, но каким-то образом Робин уже чувствовал наступающую осень. Возможно, дело в дожде; все последние дни дождь лил и лил, то переходя на морось, то вырастая в ливень. Робин, впрочем, не имел ничего против: было приятно слушать барабанящие по окнам капли, лëжа в тепле и сухости.

Кроме того, дождь давал ему законное право отказываться от выходов из дома вместе с Ниной и возможность осматриваться в одиночестве.

В самое желанное место - комнату Нины - он так и не зашëл: ведьма всегда плотно закрывала дверь. К сожалению, для нынешнего вида Робина этого оказалось достаточно; никакие прыжки не помогали ему повернуть круглую, гладкую дверную ручку. Зато все остальные комнаты были ему доступны.

Спальни располагались в дальнем конце дома, в конце коридора-прихожей, разделëнные совмещëнным санузлом с белой, кое-где облупившейся плиткой ("Только попробуй поставить мне лоток!") По левую сторону от входа, сразу за вешалками, располагалась кухня, по правую, следом за деревянным старым гардеробом - гостиная, заполненная мебелью: столы, тумбочки, лампы сширокими разноцветными абажурами, шкафы, забитые книгами и коробочками непонятного происхождения. У одной из стен – заставленный мебелью камин. Центральное же место в этой композиции занимал диван, накрытый новым светлым пледиком - недостаточно большим, чтобы скрыть протëртую изначальную обшивку.

- Я здесь уберусь, правда! Просто пока что руки не доходят, - оправдывалась Нина, когда Робин впервые запрыгнул на подлокотник и огляделся.

- Я ничего не сказал.

Но выразительно посмотрел, и он это знал.

По сравнению с кухней - да даже с коридором, чистым и укрытым красными вязаными половичками - гостиная выглядела неухоженно и заброшенно. Но здесь тоже происходила своя, загадочная жизнь. Как-то раз вечером, выходя из туалета (неудобно, зато не унизительный лоток), он услышал из дверного проëма незнакомый голос.

- ...как раз влезала в самую большую кастрюлю, обнаруженную в доме. К тому моменту, как в квартиру зашла следственная группа, вода уже выкипела, и запах подгоревшего мяса...

В гостиной горела какая-то лампа, судя по пятну света в коридоре - с зелëным абажуром. Робин осторожно подошëл к порогу и заглянул в комнату.

- ...в духовке запекались внутренности: сердце, печень, кусочек левой почки и левое лëгкое...

Нина с ногами сидела на диване и вязала что-то из толстой синей шерсти; спицы в руках так и мелькали. Зелëная лампа стояла на столике у неë за спиной, жутковато подсвечивая волосы. Всë внимание Нины было поглощено ноутбуком, развëрнутым рядом с ней на диване. Изредка она отрывала руку от спицы, тянулась к пакетику возле своих коленей и закидывала в рот что-то - кажется, яблочные чипсы, которые обожала.

Робина она не заметила.

- ...не обнаружили признаков каннибализма. Таким вычурным способом - приготовлением желе, отварного мяса, печëных потрошков и фрикаделек из фарша - Кроуфорд пытался избавиться от тела до того, как оно начнëт разлагаться...

Глава 2.2

На следующее утро Робин проснулся от аккуратного стука в дверь комнаты.

- Робин? Робин, ты уже встал? Можно тебя на секунду?

Робин потянулся - сон с очередным кусочком прошлого уже испарился - слез с дивана и подошëл к двери.

- Что? - недружелюбно спросил он.

Нина, в нежно-зелëном платье с убранными в пучок волосами, присела перед ним на пол и затараторила, будто торопясь закончить, пока еë не прервали:

- Мне сейчас нужно отойти в город, у меня встреча, после этого я смогу показать тебе то, что обещала вчера, ну, работу. Тебе удобно будет, если я заберу тебя часа в три?

Она говорила и всë время отводила глаза.

Что это там за встреча, что о ней понадобилось ставить Робина в известность? Все предыдущие дни Нина не объявляла ему, с какой целью уходит из дома, только обозначала время своего отсутствия.

- А что за встреча?

Нина замялась, прежде чем ответить:

- Мне нужно в прокуратуру, встать на учëт.

Чего?

- В каком смысле "встать на учëт"?

- Ну, буквально... Ведьмы становятся на учëт... Чтобы, если что, в городе знали, где нас искать и к кому обращаться... - она поправила волосы. - В этом нет ничего такого, просто правило... Так было принято с момента, когда прекратилась охота на ведьм...

Мысль родилась тут же, и Робин окончательно проснулся.

- Я с тобой!

- Что?

У Нины округлились глаза; теперь она смотрела прямо на него.

- Но... Ты уверен?.. Ты же обычно...

- Уверен! Идëм прямо сейчас?

- А ты не будешь завтракать?

- Потом. Ну так что, идëм?

Нина всë ещë растерянно кивнула и встала. Потом спохватилась:

- Тебя понести? Тут недалеко, пешком...

Робин прикинул свои силы.

- Раз пешком, то сам дойду, - решил он и первым отправился в коридор, где подождал Нину, чтобы она открыла дверь.

На улице сегодня было сухо, но угрожающе серые тучи всë ещë ходили по небу. Нина взяла в коридоре зонтик с сердечками и на ходу запихнула его в сумочку. Пока она запирала дверь, Робин прошëл по узкой тропке между высоких стеблей ромашек, полыни и хризантем, проскользнул между прутьев калитки и обернулся. Олений череп над входом равнодушно смотрел поверх его головы, колокольчики путались в красных ленточках и тихо позвякивали.

(- Зачем он нужен? У тебя такое странное чувство прекрасного?

- Он охраняет. И не говори так, он обидится.)

Наконец Нина справилась с замком, вышла на улицу и плотно закрыла калитку, накинув крючок на торчащий загнутый гвоздик.

- Ты точно пойдëшь сам? - спросила она у Робина.

- Точно. В какую нам сторону?

- Сюда.

Всю дорогу - четыре улицы, два перекрëстка - они молчали. Это необычно: Нина была той ещë болтушкой, но сегодня будто воды в рот набрала. Кажется, она была не рада, что Робин пошëл с ней. Поэтому Робин сделал вывод, что поступил правильно: может, получится что-то выяснить о недомолвках ведьмы.

Стоило им выйти за пределы частного сектора - ближе к центру города, как понял Робин - как между красивыми высокими домами замаячила прокуратура: трëхэтажное современное здание из стекла и бетонных панелей, приятное само по себе, но удивительно не вписывающееся в окружение. Его разлад с остальной улицей достиг пика, когда мимо проехал, переливчато трезвоня, небольшой старомодный оранжевый трамфайчик.

Нина поднялась по ступенечкам к металлическим дверям, открыла их и пропустила вперëд Робина. Внутри было светло - неудивительно, с таким-то количеством окон. Вокруг ходили люди в полицейской форме и деловых костюмах - последние, как заключил Робин, были детективами. Он видел это... Кажется, в кино? Когда-то в прошлой жизни.

Посреди светлого, блестящего всеми поверхностями холла стояла круглая стойка из тëмного дерева, по бокам от которой горели красными лампочками турникеты. За стойкой сидели девушки-секретари. Одна из них складывала в папку бумаги, вторая устремила взгляд на них с Ниной и сразу же начала:

- Извините, с животными...

- Это фамильяр, - поспешно сказала Нина, - он со мной. Я ведьма, Нина Харрис, у меня запись к... К Николасу Дрейку. На час.

Девушка за стойкой растерялась.

- Послушайте, - сказала она после паузы, - с животными...

- Да нет же...

Но прежде, чем Нина успела договорить, вторая секретарша наклонилась к первой и что-то зашептала.

Робин оглянулся на Нину. Та была бледной и стискивала ремешок своей сумочки. Судя по всему, она действительно боялась полицейских... Потом надо будет поинтересоваться, почему. Сейчас Робин решил помалкивать и не демонстрировать свою способность говорить. Так просто за дверь в случае чего выкинут, а поговоришь - заграбастают куда-нибудь на опыты... Нина-то вряд ли его защитит.

- Подождите, - сказала секретарша, выслушав коллегу, и потянулась к стационарному телефону. Набрала какую-то комбинацию и приложила трубку к уху.

- Мистер Дрейк? К вам посетительница, на час. Говорит, что... - и она понизила голос.

Нина нервничала, Робин старался показать уверенность, но на самом деле нервозность передавалась и ему. Что, если их сейчас отсюда выкинут? Или если Нина сама выставит его из прокуратуры, чтобы не спорить со строгой секретаршей? Он уже сталкивался с плохим отношением к себе как с коту, и ему совсем не понравилось.

- Проходите, - несколько недовольно сказала секретарша, кладя трубку на место. - Прямо по коридору и направо, тринадцатый кабинет. Подождите у двери.

Турникет слева от неë зажëгся зелëным, и Нина с Робином, переглянувшись, поспешили к нему.

Найти нужный кабинет оказалось просто: он был в самом конце коридора. Людей здесь почти не было, и уж точно не было посетителей-конкурентов. Зато были металлические стулья с кожаными сиденьями. Нина тут же присела на краешек одного из них; Робин, подумав, запрыгнул на соседнее.

- Тринадцатый кабинет - это на удачу, - в полголоса сказала ему Нина и бледно улыбнулась.

Глава 2.3

- Покажи мне свой паспорт.

Уже на улице после несильных царапин Нина поставила его на землю, и первым делом, пока она пила воду из бутылочки, Робин попросил еë об этом. Он ожидал сопротивления, но Нина просто удивилась и полезла в сумочку:

- Паспорт? Сейчас...

Она выглядела посвежевшей и радостной; кажется, прощание с полицейским участком еë окрылило. Доставая паспорт из кармашка, она что-то мурлыкала себе под нос.

В первый момент Робину показалось, что перед ним самый обычный документ. Но потом он пригляделся и понял, что там нет информации о месте рождения; зато добавилась графа "Ведьма" с чьей-то подписью. Робин поскрëб лапой, чтобы Нина перевернула страницу, и увидел кучу разноцветных штампов, заполняющих весь разворот. Самый крайний из них, красный, внизу правой страницы, гласил:

"Абвиль, 29.08.2019

Постоянная регистрация. ЗАФИКСИРОВАНО подполковником Н.Дрейк"

И аккуратная подпись.

Робин присмотрелся: остальные печати, крупные, круглые, были проставлены до мая в других городах и без отметки «постоянная». Самая первая - в марте, в городе Рейнолд. Это же другой конец страны!

Получается, прежде чем осесть в Абвиле, Нина помоталась туда-сюда...

- А до Рейнолда ты где жила? - спросил Робин.

Нина закрыла паспорт и аккуратно убрала его в сумочку.

- Я не помню уже. Столько городов сменила, - сказала она. - Слушай, я обещала тебе показать, чем занимаюсь... Пойдëм?

- Ну пойдëм... Далеко?

Нина задумалась.

- Минут двадцать, - сказала она неуверенно. - Прости, я пешком туда редко хожу... Но должно быть минут двадцать, да.

Пешком она не ходит... А как ходит? Машины у Нины нет. Тратится на такси? Да нет, она сейчас не зарабатывает и на всëм экономит...

Пока он думал, Нина наклонилась и попыталась взять его на руки. От ощущения чужих ладоней, сдавивших его бока, в голове Робина почему-то высветился образ сидящего на нëм человека с ножом - тот самый, от которого он просыпался с бешено стучащим сердцем. Робин отпрыгнул назад, зашипел и изо всей кошачьей силы полоснул еë по правой руке; Нина вскрикнула и отдëрнула еë.

- Ай!

- Сама виновата! - голос прозвучал сдавленно. - Ещë раз тронешь меня без спроса - я уйду, ясно?!

- Ясно! Ясно, прости! Прости, я больше не буду... - Нина испуганно тряхнула рукой, с которой сорвалась капелька крови - царапины вышли глубокие, длинные.

- Больше не делай так, - буркнул Робин, приглаживая вздыбившуюся шерсть.

- Хорошо... Правда, извини...

- У тебя есть пластырь? - всë-таки спросил он, глядя, как Нина целой рукой копается в сумке.

- Ничего, - сказала та и достала бумажные салфетки.

***

Если по дороге в полицию они молчали, то сейчас Нину будто бы прорвало: она находила комментарий всему, от погоды до фасадов домов, мимо которых они шли:

- Смотри, какая башенка! На ней бы поставить флюгер! Хотя и так красиво. Ой, смотри, герань! Может, нам завести герань? Но она ядовита для котов...

Робин поглядывал на еë руку - Нина зажимала царапины салфеткой - и поддакивал невпопад. Призрак кошмарного сна уже испарился, и теперь ему было стыдно.

- ...а если наступить на плиточки тринадцать раз, не задев швы, то... Ой, мы пришли!

Они остановились рядом с небольшой стеклянной витриной; Робин не мог заглянуть внутрь, но прочитал золотые буквы "Don Cinnabon", обведëнные золотым же венком. Справа от витрины - зелëная дверь с массивной бронзовой ручкой и стеклянным окошком; перед дверью - вымощенный мозаикой порожек.

- Совсем рядом оказалось! - восторженно сказала Нина.

- То есть рядом с полицией? - не подумав, ляпнул Робин.

Улыбка Нины поблекла. Но уже через мгновение она, тряхнув кудрями, потянулась к двери:

- Давай зайдëм!

И пропустила Робина вперëд.

Внутри оказалось очень мило. Изумрудная плитка на полу, несколько деревянных столиков с изящными стульями (все заняты), у дальнего конца небольшого зала - массивные витрины с выпечкой, подсвеченные золотистым светом. Робин втянул воздух; здесь витал запах корицы и кофе, лучшее из возможных сочетаний.

- Нам сюда. Смотри, смотри!

В дальнем углу, слева и через дверной проход от выпечки (дверь, вероятно, вела на кухню) располагалась ещë одна витрина, поменьше; она пустовала. У стены за ней Робин разглядел пустые, выкрашенные в зелëный полки прямо до высокого потолка.

- Вот! - сказала Нина с такой гордостью, будто сама делала всю мебель и отделку.

- Что вот?

- Здесь будет магазинчик! В витрине разложим амулеты, на полки я поставлю свечи, настойки и порошки... А вот здесь, - Нина ткнула в деревянную стойку, - положим тебе подушечку! Ну, что думаешь?

От "подушечки" Робин совсем растерялся. В принципе, место было выбрано хорошо: так ему будет видно всë помещение, и зал, и Нину за стойкой... То есть она хочет, чтобы Робин сидел с ней во время работы магазина? А зачем?..

- А называться он будет... - Нина выдержала драматичную паузу. - ..."Кошачье ремесло"! Тебе нравится?

- Даже не знаю... Почему? - растерянно спросил Робин, тут же понял всë сам и смутился до раздражения: - Интересно, а как бы ты назвала это место, если бы тебе попался другой фамильяр? "Собачья работа"? " Птичья халтура"? "Лягушачьи лапки"?

- Лапки же не связаны с работой, - выделила из его тирады главное Нина. - Ну, наверное, назвала бы по-другому. Но я же искала именно тебя. И вообще, какая разница? Так тебе нравится?

- ...нормально.

Ведьма просияла.

- Ура! Я так рада! И знаешь, что? Мне разрешили повесить здесь вывеску! Я пока думаю над дизайном... Может, у тебя есть идеи?

И Робин, неожиданно для себя, отнëсся к вопросу всерьëз. След кошачьей лапки? Нет, это банально... Просто изображение кота? Скучно...

- Я тоже подумаю, - сказал он наконец. Нина хлопнула в ладоши.

- Здорово! Спасибо тебе огромное! А теперь пошли домой? Я сегодня собиралась свечи отливать... Или ты ещë что-то посмотреть хочешь?

Глава 2.4

Должно быть, кот за ноутбуком смотрелся очень комично. Все эти попытки воспользоваться тачпадом или лапой нажать нужную клавишу... Но, надо сказать, Нина ни разу над ним не посмеялась. Без вопросов стала оставлять свой ноутбук в гостиной в открытом положении, чтобы Робин в любой момент мог им воспользоваться.

Во-первых, он искал какую-нибудь информацию про ведьм. Получалось плохо.

Сайтов у них не было, вообще. Робин думал - ладно, вся информация о них секретная и передаëтся только от ведьмы к ведьме, но хоть какие-нибудь интернет-магазины... Нет, ничего.

Зато были форумы.

Неудобные, страшные, как смертный грех порождения нулевых, непонятно как дожившие до расцвета чатов; туда, как понял Робин, стекались все, кто взаимодействовал с ведьмами - или думал, что взаимодействовал.

"Я знала еë со школы, а тут она похудела, машину откуда-то взяла красную и мужика себе нашла богатого! Точно ведьма!"

"Мы обратились к ней, когда других вариантов вот вообще не осталось. И за три месяца какими-то супами она вылечила папу от неоперабельного..."

"Еë талисман помог мне устроиться на работу."

"Еë в нашем городе все знают. И все молчат, а не то... Проклянëт!"

"Начала гадать года два как. К ней теперь очередь на месяц вперëд. Работу бросила..."

Отличить в рассказах реальных ведьм от фейковых было сложно. Но кое-что Робин уже понимал: например, то, что без наставницы ведьмой не стать. И за год-два - тоже. Стало быть, часть форумских можно отсеять. Но как разобраться с остальными?

Во-вторых, Робин искал информацию о себе. Здесь было ещë более глухо, чем с историями о ведьмах.

У него было одно только имя. И дата встречи с Ниной, то есть его перерождения как кота.

Сидя перед ноутбуком и осторожно водя лапой по клавиатуре, Робин пытался найти хоть что-нибудь. В первую очередь он обшаривал новости; нет, не по стране - он наверняка не такая важная... Кошка. Но вот локальные новости Абвиля - почему нет? Здесь он мог и засветиться.

Но пока что новости выдавали ему пожарных, учителей, пятидесятилетних байкеров и школьников-вундеркиндов. Которых, кстати, в Абвиле оказалось удивительно много.

Тогда Робин перешëл к соцсетям, без особых угрызений совести использовав аккаунты Нины. И обратил внимание, что аккаунты – совсем новые, полупустые, почти без подписок. Странно… Ну да сейчас не до этого. Он устанавливал поиск по геолокации, раз за разом вводил своë имя и часами рассматривал улов. Как же жалко, что он не знает, как выглядел человеком. Нина повторяла, что надо просто подождать, и он сможет превращаться, но этого всë не происходило и не происходило.

Может быть, он - вот этот стеснительный блондин в очках? Хотя нет, последний раз в сети пять часов назад. Может, этот парень в косухе с логотипом музыкальной группы из нулевых? Нет, ему пятнадцать. Робин явно постарше. Тогда, может, вот этот коротко стриженный мужчина с волевым подбородком? Ээээ... Нет. Просто нет. Робин так чувствует.

Иногда он пытался разыскать людей или места из своих всплывающих воспоминаний, но раз за разом терпел неудачу. Память не желала ему помогать. Ни имëн, ни адресов, ни малейших крючков, за которые можно было бы зацепиться. Однажды, по глупости, он ляпнул это при Нине - непонятно чего ожидая: совета? Поддержки?

Помолчав, Нина сказала:

- Ну... Знаешь, может, оно и к лучшему.

- В каком это смысле?

- Иногда лучше забыть и двигаться дальше. У тебя есть шанс начать всë с нуля, начисто... Не всем так везëт.

После этого Робин не разговаривал с ней целый день.

Все свои поиски он вëл только ночью, когда Нина, пугающе натуральный жаворонок, уходила спать. Этому способствовало и то, что самого Робина по ночам разрывала жажда деятельности, и простая предосторожность: он понимал, что со своими лапами в случае чего не успеет быстро закрыть вкладку.

Впрочем, эта строгая тайна включала в себя только поиск его человеческого "я". Искать информацию про ведьм при Нине Робин не стеснялся.

- Зачем тебе это? - спросила она как-то она, замечая его уткнувшимся в очередной раз в ноутбук. - Ты же можешь просто спросить меня!

- Мне нужен второй источник.

- Да зачем...

- Чтобы тебя проверить.

До неë дошло. Нина надулась, ушла и больше в этот день с ним не разговаривала; в этой игре в молчанку они всë время менялись местами, как качающийся маятник. Но потом, как всегда, возобновляли общение.

- Робин! Ты идëшь?

- Сейчас.

Перед ним была раскрыта ветка форума про городские легенды - пока что он казался Робину достаточно перспективным.

- Роо-обин!

Нина заглянула в гостиную.

Выглядела она чудо как хорошо: короткое чëрное платье, чëрные чулочки, чëрные туфельки и даже чëрная шляпка на собранных в лаконичный пучок волосах. Кожа на сплошном чëрном фоне аж светится. Что длина подола, что глубина декольте, на взгляд Робина, не соответствовали духу мероприятия, на которое их пригласили.

- Серьëзно, ты на похороны идëшь или в клуб? - спросил он, лапой захлопывая крышку ноутбука.

- Но у меня больше ничего чëрного нет, - виновато сказала Нина. И, уже себе под нос: - И в клубы я не хожу.

Это правда: насколько Робин мог судить, она пропадала или на кухне, готовя свои странные зелья и талисманы, либо на природе, собирая материалы для колдовства. Друзей и близких у Нины, кажется, не было. Во всяком случае, в гости никто ни разу не пришëл.

- Почему к тебе никто не приходит в гости?

Они вышли из дома; Нина закрыла дверь на ключ и послала воздушный поцелуй черепу, бездумно смотревшему в жемчужно-серое небо. В одной руке у неë был заранее купленный букет роз; Нина собиралась нарвать цветы в своëм саду, но Робин еë отговорил.

- Что? А... Ну, у меня мало знакомых, я же в этом городе новенькая. А вообще ты не прав, ко мне приходил мистер Дрейк! Незадолго до твоего появления.

- По работе? - ехидно спросил Робин.

Глава 2.5

Им пришлось дойти до конца шеренги домов и ещë некоторое время идти вдоль дороги. Но в целом кладбище действительно оказалось недалеко от их дома: весь путь занял, наверное, полчаса.

Судя по всему, они чуть-чуть опоздали: на парковке у кладбищенской ограды была целая куча машин - и ноль людей. Нина прибавила шаг, Робин вслед за ней тоже.

Кладбище отличалось от того, что представлял себе Робин. Вместо зелëного поля с ровными рядами белых могильных камней они ступили в настоящий каменный город, заросший цветами и ветвями дикого винограда. Склепы теснились по обе стороны дорожки, высокие, строгие и... Старые. Между ними то и дело попадались памятники из мрамора: плачущие ангелы, каменные девы с букетами цветов, мрачные жнецы в плащах с капюшонами; или более простые острые обелиски. Их укрывали вьюнки и виноград; трава росла почти так же пышно, как у их дома. Кое-где на памятниках лежали огарки свечей и цветы - старые, увядшие. Но дорожка была подметена и покрыта свежим, тëмным асфальтом. Кажется, за этим местом не следили, но и не забывали.

- Ты знаешь, куда идти? - спросил Робин, торопясь за ускорившей шаг Ниной.

- Знаю.

- Откуда?

- Ну я же ведьма. Просто знаю... Нам сюда.

В этой части кладбища могилы были новее и чище; в то же время они были проще, скучнее, будто их усердно делали по какому-нибудь артбуку Центрального музея. А потом дорожка вынесла их к группе людей - человек пятнадцать, все в чëрных одеждах. На Нину бросили несколько настороженных взглядов.

- ...не знаю, была ли миссис Барбара Прю верующей. Полагаю, никто не знал, кроме неë самой. Но Бог не отказывается от своих детей, даже если они настолько непохожи на других. Более того, таким людям особенно нужна Его поддержка и участие. И уверен...

Нина тихонько встала позади остальных и, после тычка лапой, взяла Робина на руки - иначе он ничего не увидел бы за чужими ногами. Розы неприятно впились в бок, но он стерпел.

Люди стояли перед усыпальницей из белого камня, в отличие от остальных могил - мягко сияющей чистотой. Над каменным основанием, Нине примерно по плечо, возвышалась небольшая статуя: сова с распахнутыми крыльями, восседающая на стеклянном синем шаре. Необычно - и для кладбища с его красивыми, но однотипными могилами, и для ведьмы, выбравшей себе на могилу религиозный символ. Робин повернул голову и проверил - точно, Нина освящëнную церковью синюю бусину не носила.

- У Барбары остались дети и внуки. Многие жители нашего города вспомнят еë и поблагодарят за поддержку и опору в трудный час. Такая жизнь, полная доброты и смиренного труда, является примером для нас всех.

Мужчина в чëрной сутане, с белым воротничком, на фоне которого ярко блестела синяя бусина, сделал небольшую паузу. Наверное, семейству Барбары Прю пришлось постараться, чтобы найти настолько лояльного ведьмам священника для церемонии. Судя по тому, что Робин успел прочитать в интернете - большая часть служителей Церкви всë ещë относилась к ним с подозрением и неодобрением.

Тут ему впервые пришло в голову, что и его существование вызывает у них такое же неодобрение. Они предпочли бы, чтобы Робин умер тогда, когда он умер.

Не дождëтесь!

- Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать?

После паузы к священнику, мелко семеня, подошла невысокая женщина в чëрном закрытом платье. В руках она бережно держала округлую металлическую урну, очень простую, безо всяких узоров.

Повернувшись к собравшимся, женщина шмыгнула носом, глубоко вздохнула и сказала сдавленным голосом:

- Спасибо, что пришли. Мама... Мама всегда переживала, что о ней будут помнить мало. Мы решили... Пригласить на похороны только самых близких, и всë равно получилось столько людей... Это хорошо. Мама была бы рада. Помните еë, пожалуйста.

После этого женщина всë-таки заплакала, и молодая девушка с пышной копной волос вышла поддержать еë под руку.

После дочери ведьмы высказалось ещë несколько человек - так и так, замечательная, будем помнить. Никто больше не плакал, хотя выглядели все довольно скорбно.

Ну да, а как ещë им выглядеть на кладбище.

Робин немного боялся, что Нину тоже понесëт толкнуть речь. Но она тихо, неподвижно, будто в трансе, простояла позади всех до самого конца церемонии, когда успокоившаяся (более или менее) дочь почившей ведьмы снова вышла к памятнику и втолкнула урну в нишу, расположенную на постаменте асимметрично слева. Пока рабочий намазывал раствор и вставлял подготовленную каменную плитку, Робин наконец увидел справа от неë другую "заплатку" с позолоченными буквами; текст с такого расстояния было не разглядеть, но, без сомнения, там лежал прах мистера Прю.

По-видимому, после этого церемония закончилась. Гости стали по очереди подходить к дочери миссис Прю, снова вытиравшей глаза платочком, и выражали соболезнования. Поколебавшись, Нина встала в хвост этой очереди.

- Здравствуйте, - говорила какому-то дедушке дочка покойной, принимая из чужих рук цветы и передавая их девушке с пышными волосами. - Спасибо, что пришли... Мама была бы рада... Да, точно, ваши книги, я вам передам...

Старичка уже вытолкнула из очереди полная женщина в широкополой шляпе с венком в руках.

- Даночка, милая, какое горе!.. - тут же запричитала она; почему-то Робину показалось, что голос еë звучал очень по-деловому.

Люди двигались на удивление быстро, будто очередь выстроилась не с соболезнованиями, а за автографом. Некоторые люди, передав цветы, отходили на несколько шагов в сторону и оставались ждать, но большая часть уже потянулась к выходу с кладбища и парковке.

Когда Нина, последняя, дошла до "Даночки" и протянула ей цветы, женщина уставилась на неë с сомнением во взгляде.

- Здравствуйте, - сказала Нина дрогнувшим голосом. - Сочувствую вашей утрате.

- Благодарю... А вы...

- Меня зовут Нина Харрис, я - новая ведьма в городе, а это...

Но не успела она представить Робина, как "Даночка" нахмурилась и раздражëнно пихнула цветы девушке, которая от неожиданности чуть их не уронила.

Глава 3.1

Нина зажгла две тонких чëрных свечи длинными спичками - сначала одну, потом другую. Пока она это делала, темнота вокруг становилась всë плотнее, гуще, она горчила, как кофе. Робин поëжился. Ему было не по себе, но ещë очень любопытно.

До этого он видел, как Нина готовит травяные смеси, отливает свечи, собирает какие-то украшения и подвески из цветных камушков, в которых он не разбирался; ведьма в процессе что-то шептала, пела (неплохо) и делала странные знаки руками - всë это выглядело забавно, но не казалось Робину волшебством. Да, Нина просила его быть с ней в одной комнате, и да... Робин чувствовал и видел всякое. Порошок из трав сам по себе перемешивался в миске; камни светились и перемигивались. Робину становилось то жарко, то холодно; в такие моменты всë, что он видел, становилось очень ярким и чëтким.

И всë же, упрямо говорил себе Робин, это какие-то мелочи. Да, он признаëт, что Нина действительно колдует. Но можно ли обойтись без этого? Чем еë - не их, нет - магазинчик будет отличаться от обычной сувенирной лавки?

Другое дело - сегодня. Сегодня Нина обещала показать ему серьëзное колдовство.

Они сидели за столиком в гостиной - Робин на столешнице, Нина на полу. Шторы тщательно задëрнуты, дверь закрыта; во всëм доме выключен свет. Только два ровных, немигающих огонька свечей, стоящих на столе без подсвечников. На столе между ними разложены кости.

Маленькие и побольше; белые, тщательно вываренные и продезинфицированные. Здесь были останки змеи, куницы, медведя и сороки - то, что нашлось у Нины в закромах. Где какие, Робин не различал.

Он ждал, что Нина что-нибудь скажет, начнëт читать заклинание или петь - но она молчала. Еë руки, молочно-белые в свете свечей, лежали на столе ладонями вниз, а глаза были похожи на блестящие капли. Робин тоже молчал - Нина заранее об этом попросила - и постепенно успокаивался. Ну сидят, ну темно, и что? Ничего страшного не происходит.

Было бы легче, если бы сегодня шëл дождь и капли барабанили бы по окнам. Но нет, тишина, даже ветви яблони не трогают стëкла.

От нечего делать он начал вспоминать то, что случилось сразу после похорон.

Нина ему соврала. Не в первый и наверняка не в последний раз, но настолько очевидно, что Робин понял - и решил попробовать докопаться до правды. У него даже отчасти получилось.

***

- Я схожу в магазин. Нужно решить с арендодателем кое-какие вопросы.

- Что?

Нина поставила перед ним тарелку с золотым, дымящимся омлетом в ломтиках ветчины и повторила:

- В магазин. Я быстро.

Но глаза она отводила, и нервно теребила свой телефон за завтраком, то и дело проверяя экран.

Робин подумал, что может сейчас припереть еë к стенке - какие ещë вопросы с арендодателем, если она сама говорила, что все вопросы решены, и даже показывала готовый договор! Вместо этого он демонстративно равнодушно кивнул, дал ей вымыть за собой тарелку и подождал на кухне, пока хлопнет входная дверь. А потом вылез на улицу через форточку и дëрнул за ней через влажный поутру сад.

Нина шла быстро, не оглядываясь; сегодня она надела кеды, так что догнать еë было не так легко. Но преимуществом Робина была внезапность и беззвучность: на мягких лапах он бежал со всей скоростью, не боясь быть услышанным. Нина перешла дорогу - он за ней пролетел перед машинами на последних каплях зелëного света и тут же прижался к стене ближайшего дома. Нина не заметила.

Дорога показалась Робину знакомой, и только минут через десять он сообразил: полиция! Так они с Ниной ходили забирать еë паспорт. Может, и сегодня?.. Но зачем врать?..

Однако мимо блестящего стëклами на солнце здания полиции Нина тоже прошла. Она пробежала дальше - и остановилась перед кафе, два здания спустя, переводя дыхание и поправляя волосы. Ещë была развëрнута веранда с тентом, деревянными столиками и цветами в кадках; Нина оглядывалась, явно кого-то ища. Робин панически огляделся, ища, куда бы спрятаться, и одновременно остро пожалел, что не может подойти поближе.

Ведьма шагнула было к входу в кафе, и тут ей навстречу вышел мистер Николас Дрейк, инспектор по делам ведьм, выше Нины на полторы головы, широкоплечий и коротко стриженный. В руках он держал два картонных стаканчика.

Вот ты и попалась, подумал Робин. И ошибся. Потому что, кажется, именно к полицейскому Нина и бежала.

Они кивнули друг другу в знак приветствия и сели за крайний столик на веранде. Дрейк подвинул к Нине стакан, сделал жест рукой, как бы предлагая заговорить... И Нина заговорила - торопливо, тревожно, начисто забыв про кофе.

Робину не было слышно ни слова. Ни словечка!

Весь разговор он промаялся, пытаясь придумать, как незаметно подобраться к их столику. Вот если бы они сели с другой стороны, тогда можно было бы проскользнуть под другими столиками... А так между Робином и Ниной с Дрейком - метры пустого, голого, подсвеченного полуденным солнцем асфальта. Ни единого шанса. Хотя Нина говорила так пылко, что дважды чуть не опрокинула стаканчик, а Дрейк внимательно еë слушал, не отводя взгляд - что-то подсказывало Робину, что инспектор так же внимательно смотрит вокруг и обнаружит на фоне яркой солнечной улицы крадущегося к ним чëрного кота.

Ближе к концу беседы Нина так разошлась, что Робин смог разобрать сквозь гул машин несколько слов:

- ...так не бывает... не знают, но я-то знаю!

Дрейк поднял ладонь и успокоительно что-то заговорил в ответ. Нина кивнула - как показалось Робину, нехотя - и продолжила уже тише. Больше в следующие минут десять он не услышал ничего.

Когда Нина закончила, Дрейк спокойно отпил свой кофе, поставил стаканчик на стол и после этого заговорил - его Робин тоже не слышал сквозь шум улицы. Зато увидел, как посветлело лицо Нины - будто слова инспектора принесли ей облегчение.

Когда они начали вставать - сначала поднялся Дрейк, обошëл стол и подвинул стул Нины, как какой-то галантный рыцарь - Робин сообразил, что сейчас они пойдут в эту сторону, и снова почувствовал приступ паники. В тот момент, когда те двое уже выходили с веранды, Робин протиснулся в узкую фигурную щель, вырезанную в ограде, прижался к земле и уставился вверх. Идут... Идут.

Глава 3.2

Сейчас, сидя в тëмной комнате, Робин снова вернулся мыслями к этой истории. Пока что он пришëл к следующим выводам: должно быть, Нина сообщила инспектору о каком-то преступлении. Логично? Логично. Преступление явно связано с магией, тоже логично - иначе зачем звать инспектора по делам ведьм. И слова Дрейка - он сказал, что сообщит в Конклав. Точно магия.

Но вот первый вопрос: почему Нина скрыла всë это от него? Еë послушать, так ведьма с фамильяром разве что в туалет вместе не ходят. А тут она молчит о такой важной вещи! Даже врëт!

И второй вопрос, следующий из первого. Может ли так быть, что преступление совершила сама Нина?

Это многое бы объяснило. То, почему она понеслась к Дрейку... Насколько Робин успел еë изучить, Нина не была склонна к глупому риску: она бы действительно сразу пошла и сдалась, или хотя бы посоветовалась... И еë молчание и ложь: наверняка ведьма испугалась, что он уйдëт.

А он бы и ушëл.

Но не связано ли это "преступление" с его смертью? Тогда нужно остаться и постараться найти как можно больше информации. Хотя, если бы речь шла о чей-то смерти, Дрейк не был бы так спокоен, правда? Хотя... Что вообще Робин знает об отношениях инспекторов и ведьм?

Огонëк левой свечи дрогнул.

Робин моргнул, не сразу поняв, что случилось. Но огонëк дрогнул снова; правый продолжал светиться ровным светом, жëлтым пятном на чëрном фоне.

Потянувшись вперëд, Робин машинально принюхался, и в нос ударил металлический запах. В этот же момент огонëк левой свечи вытянулся - и стëк по свече вниз сияющими золотыми струйками. Робин беззвучно ахнул и отшатнулся; вся его шерсть до кончика хвоста встала дыбом. Нина не шелохнулась.

Как?..

Свет закапал на стол, собрался в лужицу и замер. Несколько долгих секунд Робин и Нина всматривались в него, каждый со своей стороны стола. Потом лужица пошла рябью и потянулась по столешнице к костям.

Левая свеча растворилась в темноте; правая тоже замигала и потекла светом. Потом вторая лужица объединилась с первой в центре стола, и они стали единственным источником света в комнате. Кости бросили огромные, странные, пульсирующие тени на потолок.

Робин смотрел на происходящее, забыв дышать. Вот свет, будто вода в набираемой ванной, захлестнул дрожащие косточки, подобрал их и затянул в сжавшийся над поверхностью стола светящийся шар. Комнату осветило золотым светом - столики, тумбочки, комоды, стеллажи и заставленный камин, и ближе всего Нина, не сводящая мерцающих глаз с шара.

А потом шарик лопнул.

Капли света брызнули во все стороны; Робин поборол желание спрятаться за столом, а Нина снова не дрогнула - да что с ней такое, приклеилась она, что ли?! Робин прищурился, пытаясь разглядеть еë лицо, и до него не сразу дошло, почему видимость ухудшается - это светящиеся пятна с шипением испарялись, постепенно погружая комнату обратно в темноту. Вот осталось только центральное пятно... Вот оно сжалось до пятнышка... А вот снова опустился мрак.

Прежде, чем Робин успел почувствовать панику, раздался немного хриплый голос Нины:

- Прикрой глаза.

Он послушно зажмурился, услышал хлопок в ладоши, и в тот же миг зажëгся свет - Робин увидел это сквозь веки и облегчëнно выдохнул.

- Ну вот! - радостно сказала Нина. Послышалось сухое шебуршание чего-то по дереву.

Робин решился приоткрыть глаза.

Горела люстра, и пространство комнаты, в темноте расширившееся до бесконечности, вновь сузилось в четыре стены. Тумбочки, пуфики, лампы - всë было на месте. Нина склонилась над столом, перебросив волосы через одно плечо, и рассматривала косточки, вертя то одну, то другую.

Хотя на прежние кости они были похожи мало.

Одна тонкая длинная косточка завернулась будто бы в пружину, твëрдую и лëгкую. Две других - в кольца, незамкнутые и широкие. Несколько коротких косточек просто изогнулись под разными углами - точно пластилиновые, смятые детскими руками. А одна, та, которую сейчас вертела в руках Нина, раздулась в небольшой костяной шарик; через бок проходила трещина, и в стенке шарика видны расщеплëнные волокна. И во всех костях были золотистые вкрапления - не светящиеся, просто переливающиеся на свету лампы.

Стол под ними покрывала чëрная сажа - кажется, его немного пожгло светом. А свечи исчезли; от них остались только чëрные пятнышки по бокам от костей.

- Получилось! - радостно объявила Нина и выпрямилась. Она выглядела немного удивлëнной, будто бы сама не верила в успех.

- Что получилось? - Робин решился приблизиться к косточкам и принюхался. Пахло гарью, металлом и фосфором; значит, раньше ему не показалось - здесь был запах смерти. Видимо, от костей?..

- Это талисманы... Теперь талисманы. Настоящие! Придающие сил, на любовь, на здоровье, а вот этот - Нина показала ему костяной шарик - на удачу! Это само по себе удача, большая редкость... Себе, что ли, оставить?..

- То есть ты не знала, какие талисманы получатся?

- Нет. Это всегда случайность. Но у нас сегодня неплохой улов! Дополню их камнями, и получатся сильные амулеты. Дорого продадим!

Ага, подумал Робин, если кто-то захочет носить на себе кости.

Глава 3.3

Дорога до магазинчика занимала двадцать пять минут; Нина с Робином выходили из дома чуть пораньше, чтобы быть на месте в 8:50, за десять минут до открытия. Вот и сегодня они шли не спеша. Робин спокойно шагал рядом с туфельками Нины и оглядывался вокруг. Чистые улицы с широкими мощëными тротуарами; через дорогу сквер, уже местами жëлтый; мимо проехал ярко-красный мотоцикл; свернуть на бульвар и в конце направо - там кондитерская, которая предоставила магазинчику ведьмы уголок. Они всë-таки определились с логотипом, и теперь у входа в «Don Cinnamon» крепилось бронзовое кольцо с кошачьим силуэтом внутри; вниз свисал пушистый хвост, на конце которого болтался колокольчик - маленький, чтобы не раздражал постоянным громким звоном. Нина собственным ключом открыла дверь, пропустила вперëд Робина, зашла сама и снова закрыла дверь на ключ.

- Привет, Нина! - радостно сказала девушка в форме кондитерской, переворачивающая стулья. - Привет, Робин...

И всегда вот эта нотка неуверенности.

Пока Нина общалась с кассиршей и выскочившими из рабочего помещения официантками, Робин прошëл к их волшебному уголку, в один прыжок забрался на витрину и лëг на обещанную подушечку. Трепаться Нина могла долго, ждать еë было бессмысленно. Вместо этого он оглядел полки: травяные сборы, свечи, масла и порошки, в витрине - украшения и брелоки из камней... Вроде бы всë на месте. Робин подобрал под себя лапы и закрыл глаза, погрузившись в уютный утренний шум. Из рабочего помещения, где расположена маленькая пекарня, доносятся звуки готовки. Вот вынесли противень со свежими булочками и раскладывают их в витрине. Шуршит, сыпется кофе в кофемолку. Перевернули последний стул. За окном проехал автобус...

- Открываемся! - крикнула одна из официанток. Тут же хлопнула дверца их ведьмовской стойки; Робин приоткрыл один глаз.

Нина смущëнно пригладила волосы и повесила сумочку на крючок. Робин снова закрыл глаза.

Дзынь-дзынь! Это уже внутренний колокольчик кондитерской оповещает о первом посетителе. Может быть, утолив голод, он решит заглянуть к ним...

"Кошачье ремесло" открылось тихо, без лишней помпы. В первый день работы Нина повесила рядом с витриной белые шарики, а через три дня их сняла, сказав, что нет ничего грустнее сдувшейся пыльной резины. Праздничная скидка продержалась дольше - неделю. Сейчас цены уже были обычные. Надо сказать, немаленькие.

Робин приоткрыл глаза; Нина без нужды протирала новенький блестящий кассовый аппарат, но смотрела на посетителя кондитерской - тоже, видно, думала, не зайдëт ли он в "Кошачье ремесло".

Название немного смущало, но Робин старался этого не показывать.

Покупатель кофе и булочек, молодой мужчина в пиджаке, к ведьминому магазину не подошëл. Нина разочарованно вздохнула. Зато следующий посетитель кондитерской, молодой человек в кепке и шортах, прошëл прямиком к ним и молча остановился у витрины. Робин посмотрел на него, подумал "Ну, этот ничего не купит" и закрыл глаза.

Через некоторое время он услышал голос Нины:

- Здравствуйте! Вам что-нибудь подсказать?

- А вы правда ведьма? - после паузы спросил ломкий мальчишечий голос. Самый частый вопрос.

- Да, я ведьма, - кажется, Нина улыбалась. - Что вас интересует?

- А можете поколдовать? - после ещë одной паузы попросил молодой человек.

Робин открыл глаза и посмотрел на Нину. На еë лице отразилось замешательство; потом она протянула руку, и к ней в ладонь сам по себе спрыгнул пузырëк с верхней полки стеллажа.

- Например, вот так? - спросила Нина. Молодой человек кивнул; теперь он переводил взгляд с ведьмы на пузырëк и обратно. Сложно было понять, о чëм он думает - вроде бы не удивился, скорее, был удовлетворëн.

- А что тут у вас... Есть?

- Сейчас расскажу...

Робин снова закрыл глаза и устроился поудобнее, слушая, как Нина энергично перечисляет свои товары. Сам он давно запомнил их наизусть. Когда приходили покупатели, обычно они заглядывали из любопытства и ещë не знали, чем может помочь ведьма. Поэтому Нина очень часто читала лекцию о содержимом полочек и витрин.

- ...ну как, что-то приглянулось?

- ...

- Может, ещë о чëм-то рассказать?

- ...я подумаю.

Звук удаляющихся шагов, дверь открылась и закрылась. Бинго, подумал Робин, ушëл без покупок. Так и знал.

- Ты на них давишь, - заметил он и с неудовольствием почувствовал, как дëрнулся хвост. Хвост всегда выдавал его чувства, особенно тогда, когда хотелось выглядеть невозмутимым.

- Давлю? Я? - изумлëнно переспросила Нина. - Но я же просто рассказываю...

- Он не просил тебя давать справку по каждому товару, он просто спросил, что у тебя есть.

- Это же одно и то же, разве нет?..

- Нет.

- Ладно...

Спорить с Ниной не получалось категорически: неконфликтная, она всегда соглашалась - но потом делала по-своему, так же спокойно и без ругани.

Хвост снова дëрнулся. Раздражëнный, Робин спрятал его под себя.

Кондитерская постепенно наполнялась людьми; расхватали столики, выстроилась очередь на кассу. Каждый раз Робин удивлялся, откуда столько людей утром буднего дня. Им делать нечего? Ни у кого нет работы или учëбы? Впрочем, посетители кофейни поглядывали на уголок ведьмы и нет-нет да подходили к ним, а значит, их присутствие следует расценивать как добро.

Студенты, прогуливающие первые пары, занимали столики. Торопящиеся в офисы клерки занимали очередь к кассе. Бариста едва успевали раздавать зелëные стаканчики из проклеенного картона. На зелëную плитку пола падали солнечные пятна из высоких окон.

В зале витали запахи кофе, корицы и творожного сыра, звучали тихие спокойные голоса. Робин снова закрыл глаза и в миг погрузился в эту тëплую атмосферу. Ему бы думать, как вывести ведьму на чистую воду, но по утрам теперь он всë чаще просто лежал, вдыхал, слушал, как Нина болтает с клиентами, и ни о чëм не думал; чувствовал себя настоящим котом.

- Ой, а что у вас тут такое?

Глава 3.4

- Тут магазин ведьмы! Рассказать вам, что у нас есть?

- Расскажите!

- И покажите поближе!

- Ой, котик!

Робин приоткрыл глаза.

У прилавка стояли три девушки - две в жëлтых платьях и одна в голубом. Все три были светловолосы, но их волосы всë ещë были темнее золотых кудрей Нины. Все три пялились на Робина с сопливым умилением, достойным более благодарного объекта.

Эти-то купят.

- Какой ты сладкий, - засюсюкала девушка в голубом, - какой ты красивый... Можно погладить?

- Н-нет, он не любит, когда его трогают... Так что вам показать в первую очередь?

- Давайте про любовь! - почти хором сказали девушки в жëлтом, пока синяя разочарованно убрала от Робина уже протянутую руку. Славно. Но на всякий случай Робин поостерëгся снова закрывать глаза.

- У нас много всего, связанного с любовью. Посмотрите сюда: здесь свечи, простой ритуал с которыми...

Девушки послушно наклонились к красным свечкам-пирамидкам, которые Нина достала из витрины и поставила перед ними. Из воска торчали лепестки цветов, розовых и синих. Робин помнил, как их делали: Нина мяла и лепила горячую восковую массу, как пластилин, а на весь дом стоял душный запах роз.

- А если, допустим, парень уже есть? - спросила одна из девушек, накручивая локон на палец.

- В таком случае, - заулыбалась Нина, - могу предложить следующее: у нас есть травяной сбор из ромашки, огарника, девясила и, конечно, розы, который укрепляет отношения в паре. Для этого его нужно пить вместе на растущую луну. Если нет аллергии, конечно. Другой вариант - вот такое украшение...

Все девушки склонились над вытащенным из витрины браслетом; среди розовых бусин притаилась зачарованная кость.

- Розовый кварц притягивает в жизнь любовь, а в сочетании с костью змеи даëт носящей мудрость правильно поступать в сложных ситуациях, которые бывают в любых отношениях.

- Вааау, - выдохнула девушка в длинном жëлтом платье.

- Фу, кости, - отреагировала девушка в жëлтом коротком.

- Ничего не фу. Скажите, а точно работает?

- Точно.

- А сколько стоит?

Нина назвала цену. Девушки шумно вздохнули.

- Травки мне больше понравились, - деловито объявила девушка в синем. - А ещë какие-нибудь сборы можно посмотреть?

- Конечно, вам тоже на любовь?

- А другие амулеты у вас есть?

- Постойте, а браслет ведь на нитке...

- Эй, я первая спросила!

- Ничего-ничего, я всем отвечу! Нитка у браслета заговорëнная, она точно не порвëтся. Другие амулеты представлены вот тут, в витрине, все подписаны. По сборам: вас интересуют травы на любовь или другие? У нас широкий ассортимент травяных сборов на здоровье, все рабочие...

Нина действительно умудрялась отвечать всем покупательницам одновременно, не теряя нить разговора. Чай для сексуальной энергии? Вот он, понюхайте, какой волнующий аромат! Амулет на заказ? Да, конечно, какой вам нужен? Почему браслет столько стоит? Это было сложное сильное волшебство, и он изготовлен в единственном экземпляре, другого такого нет...

Через час девушки перебрали половину ассортимента и рассказали Нине всë о своих парнях, сëстрах и братьях-именинниках, учëбе и планах на жизнь. Нина охала и ахала в подобающих местах. В такие моменты Робин замечал, что она умеет не только болтать без передыху, но и быть внимательной слушательницей.

Потом девушки, создававшие приятное оживление в их ведьмовском уголке, всë-таки ушли; одна из них набрала себе бумажных пакетиков с травяными чаями, вторая решилась-таки на дорогущий браслет, и только третья смотрела на подруг со скепсисом.

- Какие приятные девушки! - Нина рассовывала товары обратно по полкам. - Надеюсь, они придут ещë!

- Пообщаться о парнях? - фыркнул Робин. - Ты им что, психолог?

- И о парнях тоже... Почему не поговорить, если людям хочется?

- Скажи уж прямо, это тебе самой хочется.

Нина смущëнно, молча улыбнулась.

Каждый день в магазине Робин упрекал еë в болтливости, но теперь уже не так раздражëнно, как в первое время. Он стал замечать, что эта самая болтовня работает: выговорившись, люди чаще покупают, уходят довольными и иногда - чаще, чем можно бы подумать, на самом деле - возвращаются снова. Иногда Робину самому хотелось присоединиться к разговору, но... Он же кот. Если он заговорит, то тут же превратится в развлечение. Забавный аттракцион, а то и игрушку-чревовещатель... Это Нина охотно показывала всем желающим простенькие фокусы вроде левитации пузырьков с зельями или зажигания свечей. Робин так не хочет. Он не клоун в цирке.

Было бы намного легче, если бы он умел превращаться в человека.

Нина не смогла объяснить ему, как это делается. "Прости, я не знаю подробностей... Вроде бы для этого достаточно сильно захотеть и представить себе своë тело... Ты попробуй по-разному. Рано или поздно точно получится". Рано или поздно, ха. Попробуй по-разному. Как будто он не пробовал!

Робин пытался, правда. Пытался утром и вечером, и кто угодно мог бы позавидовать его настойчивости. Но как можно представить себе своë тело, если он понятия не имел, как выглядел человеком? Он знал себя только котом. И даже если порой это, кошачье тело ощущалось... Неправильным... Вообразить себя человеком было неправильно тоже.

Нина смотрела сочувственно, и эти взгляды жгли ему спину. Но, пока он сам не заводил разговор, она тоже молчала. И за это Робин был, в тайне, благодарен.

- Здравствуйте...

Ни Робин, ни Нина не сразу поняли, откуда доносится тихий тонкий голос. Потом Робин догадался глянуть через край стойки - и точно, мальчик лет десяти стоял перед витриной, задрав голову. Стоял, видимо, уже какое-то время, собираясь с духом, чтобы заговорить.

- Здравствуйте, - повторил он, глядя на Робина круглыми глазами. Робин растерялся; ребëнок явно слышал, как он разговаривает, но отвечать Робин всë ещë не планировал...

- Здравствуй, - перегнувшись через стойку, ласково сказала Нина. - Как мы можем тебе помочь? Что-нибудь рассказать или...

Глава 3.5

Какое-то время они сидели молча; новых покупателей не было, в кондитерской образовалось затишье между завтраком и ланчем, Робин дремал и поглядывал на Нину, Нина поглядывала на часы в ожидании мигрени. Так они провели время до ланча и ещë одного потока клиентов.

Мигрень не пришла. Зато пришла...

- Ребята, привет! Как вы тут?

- Фифи! - расплылась в улыбке Нина.

Не стесняясь, Жозефина подтащила к их стойке стул от ближайшего столика, села, закинув ногу на ногу, и радостно спросила:

- Ну что? Как идëт работа?

Робин тоже был рад еë видеть. Кроме Нины, Фифи оказалась единственным человеком, с которым он мог поговорить. И кроме инспектора Дрейка, конечно, но с ним Робин, слава богу, не сталкивался с того дня, как шпионил за Ниной. А вот Фифи оказалась интересным собеседником: студентка экологического факультета Абвильского естественнонаучного института, внучка ведьмы и такое же неостановимое трепло, как Нина.

- Сегодня неплохо, - сказал Робин. - Только Нина опять бесплатно раздаëт товар.

- Да ты что! А мне можно?

- И вовсе не бесплатно! Я просто сделала скидку...

- Ой, так вы серьëзно! - Фифи тут же помрачнела. - Нина, ты бы поосторожнее. Бабушка говорила, если не брать полную плату, такое начинается...

- Да я знаю, - смущëнно потëрла нос Нина. - Я уже откупилась. Всë нормально! А у твоей бабушки тоже такое было?..

Робин тут же навострил уши. Рассказы Фифи про бабушку оказались бесценным кладезем информации о жизни ведьм.

- Конечно, было! Бабушка всë время делала всем скидки. И могла с одним клиентом проболтать до глубокой ночи, хотя договаривались о консультации на час... Я думаю, к ней приходили не столько за гаданием, сколько за возможностью выговориться. Психологическая помощь. Зато сколько клиентов потом приходят повторно!

Кажется, Нина покосилась на Робина с укоризной, но когда он посмотрел в ответ - ведьма уже снова слушала подругу. Зато сам Робин вспомнил, что хотел спросить при встрече.

- Фифи?

- Ау?

- Твоя бабушка занималась только гаданием, так?

- Ну да, это был еë профиль. Она в основном на Таро и на чае гадала, хотя умела вообще всë, что в голову приходит: и руны, и хрустальный шар, и зеркала, и полëт птиц, и воск... Хотя полёт птиц редко заказывают, это раньше…

- Я хотел спросить, - вклинился в этот поток сознания Робин, - а она ничего не говорила про собственную смерть?

И вот тут наступила пауза. Жозефина смотрела на него широко распахнутыми глазами, будто раньше такая мысль не приходила ей в голову. Потом она тихонько вздохнула - на лицо упала тëмная прядка - и ответила немного удивлëнно, но больше печально:

- Нет. Не говорила, и вела себя как обычно. Разве что... Знаешь... Она как-то сказала, что смерть - это неприятно, но это всего лишь мгновение, а всë, что вокруг, удивительно, и что она обязательно будет за мной присматривать. Не уверена, к чему она это сказала. Где-то за неделю до... В общем, до смерти.

- А от чего она умерла? - Робин решил идти до конца, несмотря на укоризненный взгляд Нины, прожигающий ему висок.

- Сердце остановилось. Не выдержало нагрузки. Бабушка была очень активной, очень...

Повисло молчание. Жозефина смотрела на свои колени, и вот теперь Робину стало немного... Ну ладно, не немного, просто стыдно. Но вопросы эти надо было задать.

Как так получилось, что гадалка ни словом не обмолвилась про собственную смерть? В другой ситуации Робин пожал бы плечами, если бы они у него были, и сказал "Шарлатанка". Но ведьмы колдуют взаправду. Это он знал точно. Значит, была какая-то другая причина? Она не знала или не захотела говорить? И ещë...

- Фифи, извини, а где...

- Фифи, ты будешь булочку? - вмешалась Нина, решительно выходя из-за прилавка. - Я который час стою и думаю, как хочу синнабон!

- О, да, хочу! - оживилась Фифи и вскочила со стула. - Хотя я только села на диету... Эх, ладно, перенесу. И вообще, кто садится на диету после лета?

Девушки, хихикая и улыбаясь, отошли к витринам кондитерской, а Робин остался лежать на подушечке, выпуская и втягивая когти. Ладно, да, он переборщил. И всë же...

Куда делся фамильяр? Неужели умер вместе с ведьмой? Нина всегда говорит, что фамильяр для ведьмы семья, но она ничего не упоминала о том, что фамильяр умирает одновременно с ней... Или он просто ушëл? Такое вообще возможно?

Об этом обязательно нужно спросить Жозефину. Она наверняка скажет ему больше, чем Нина.

Интересно, догадается ли Нина взять ему чашечку кофе со сливками...

- Ууу, тут пусто... Куд а она делась?

Кажется, он слишком крепко задумался.

Рядом со стойкой стояли две девушки, рыженькая и тëмненькая; в явно дорогих тëмных очках, с кожаными сумками, которые наверняка считались очень стильными. Рыженькая осматривала витрину, вторая скрестила руки на груди и поджала губы. Мда.

- Даже не знаю, - сказала она после паузы. - Всë это интересно, конечно, но ждать...

- Может, тут самообслуживание? - хмыкнула вторая и обошла стойку, явно собираясь зайти внутрь. Нет, ну это уже хамство!..

У Нины изнутри стойки висел какой-то амулет от краж из обсидиана с мелкой рунической вязью - видимо, сделанный какой-то другой ведьмой. Но проверять его действие вот так совсем не хотелось.

- Здравствуйте. Вам чем-то помочь?

Девушки замерли и переглянулись; рыжая замерла, рукой держась за дверцу стойки. Вторая, недовольная девушка первая поняла, что смотреть надо на Робина, и еë высоко поднявшиеся брови показались из-за очков.

Не дождавшись никакого ответа, Робин продолжил:

- Ведьма сейчас вернëтся, а пока что вы можете обратиться ко мне. Я... П-подскажу вам по ассортименту.

Ой, кретин! Нельзя так показывать свою неуверенность! Сам взял и подставился! Даже если ты ещë не выучил этот самый ассортимент (потому что ленился и во всëм полагался на Нину, будто тебя это не касается!) - нужно было сделать вид, что знаешь! Что ты теперь будешь делать, если...