Кошка под сакурой

Пролог

Давным-давно это было, ещё во времена Камакуры. Одиноко стояла на краю леса деревенька. Она будто выросла одна на пустом месте, далеко-далеко, чтобы её жители могли вести тихую, размеренную жизнь. Будто сами боги оберегали деревню, ни одна беда не нарушала покой. Только вот в лес не решалась войти ни одна живая душа. Страшились деревенские жители лесных обитателей и звали лес обителью злых духов, ёкаев и ведьм, и ни один местный храбрец не осмеливался подтвердить или опровергнуть деревенские слухи, ведь считалось, что любой попавший туда человек уже никогда не вернётся.

Границей между миром людей и миром духов считалась одиноко стоявшая на краю деревни сакура, росшая здесь уже много лет.

Однако напрасны были людские опасения. В том лесу, в окружении ёкаев и духов природы жила колдунья. И хоть была она молода и прекрасна, жизнь её длилась вот уже несколько столетий. В сердце колдуньи не было ни капли зла, ни одного дурного умысла. Любопытная и наивная как дитя, она стремилась к роду человеческому, но не смела показаться людям на глаза. Обращаясь в юркую чёрную кошку, колдунья наведывалась в деревню. У несчастной матери болел ребёнок — колдунья только взмахом руки снимала недуг. У семьи пострадал урожай — ничего, скоро всё наладится. Приходила же чудная гостья лишь по ночам, но иногда деревенские дети замечали кошку, сидевшую под одинокой сакурой. Так и стали величать в деревне таинственное существо.

Никто не знал, откуда приходили в лес ведьмы. Поговаривали, что обитают они высоко в горах, что возвышались прямо за лесом. Так оно и было, да только сама Киёмихимэ давно покинула место, служившее ей домом и поселилась в лесу, поближе к людям. Сколько себя помнила, колдунья росла под присмотром старухи-ведьмы Окиё. Та надеялась, что воспитанница станет её последовательницей, но Киёмихимэ внезапно сбежала и обустроилась в домике, скрытом в лесной чаще, где и сдружилась с местными обитателями. Духи леса приняли колдунью в свои ряды и никогда не отказывали в помощи.

Бывало новоиспечённая хозяйка леса покидала владения и наведывалась в деревню. Она никогда не задерживалась надолго, а потому друзья-ёкаи не беспокоились, что с колдуньей что-то случится. К тому же, её всегда сопровождал неизменный незаметный спутник, который в любой момент был готов встать на защиту своей госпожи.

Расположившись на берегу небольшого пруда, находившегося так удачно в самой тихой части леса, расчёсывала длинные белые волосы цуру Тиё-но-Ёсэй. Они прикрыла глаза, отчего её состояние больше походило на дремоту. Прерывала тишину временами её подруга кицунэ Кикуё, что от скуки кидала в пруд камешки.

— Скучно здесь, — протянула она.

— Тихо, — откликнулась Тиё-но-Ёсэй, отложив гребень и опустив в воду длинные стройные ноги. — Я искупаюсь.

Оглядевшись и убедившись, что их никто не потревожит, она поднялась и скинула с себя кимоно, представ перед сестрицей совершенно нагой. Погрузившись в воду, Тиё-но-Ёсэй вновь расслабленно закрыла глаза. Её длинные белые волосы полотном накрыли водную гладь.

— Послушай, — снова нарушила тишину Кикуё, — меня волнует привязанность хозяйки к людям. Это может плохо кончиться, ты так не думаешь? Поговори с ней.

— Говорила, — отозвалась Тиё-но-Ёсэй. — Она и сама понимает, какой опасности подвергает себя, однако не теряет надежды подружиться с ними.

Кикуё лишь вздохнула.

— Она так и осталась маленькой доверчивой девочкой.

Хозяйка вернулась к наступлению вечера. Чёрная как ночь кошка вытянулась и обратилась девушкой. Роскошные волосы чёрным водопадом струились по её спине, обрамляя стройную фигуру, облачённую в кимоно цвета ранней сакуры. Девушка довольно улыбнулась и взглянула на своего спутника. В отличие от неё, тэнгу по имени Цубаса радостным не выглядел. Плавно опустившись на землю, он склонил голову.

— Что такого сделали эти люди, что ты так добра к ним, госпожа моя?

— А разве нужен повод, чтобы творить добро? — улыбнулась Киёмихимэ.

— Люди не ценят того, что им дают. Ты не видела истинной человеческой сущности. Людская жестокость не знает границ, — ворон поднял глаза. Его холодный взгляд пронизывал до костей, порой Киёмихимэ было неуютно находиться в его обществе. — Я предупреждаю тебя каждый раз, но ты напрочь отказываешься прислушаться ко мне. Пока что они боятся и приближаться к лесу, но, если однажды я увижу здесь человека, — тут же убью его. И не смей меня останавливать.

Киёмихимэ приблизилась к ёкаю и коснулась его плеча.

— А если мне удастся убедить тебя в обратном?

— Сомневаюсь.

— Люди есть плохие, есть хорошие, — задумчиво сказала колдунья, — но хороших больше! Да и к тому же, в чём провинились жители деревни? Они нуждаются в помощи.

Тэнгу повёл плечом, сбрасывая ладонь девушки, и поднялся на ноги. Это был худощавый высокий человек, со стороны больше походивший на мертвеца, нежели на живое существо. Чёрные одежды контрастировали с бледной кожей. Особый шарм худому лицу придавал крючковатый, словно клюв, нос. Тэнгу по-птичьи склонил голову и выгнул бровь, глядя на хозяйку с явным недоверием.

— Много лет назад мы приютили тебя здесь, а сейчас ты навлекаешь неприятности на наши владения.

Киёмихимэ покачала головой.

Глава 1. Юдзуру.

Однажды забрёл в деревню молодой ронин двадцати трёх лет от роду. Когда-то он не сумел уберечь от смерти своего господина и с тех пор скитался по стране. Немало повидав на жизненном пути, ронин решил искать покоя, и деревушка на краю страны как нельзя лучше подходила на роль последнего пристанища.

Местные приняли чужака не слишком радушно. Тут и там ронин ловил на себе косые взгляды. Никто не соглашался принять гостя в своём доме, лишь одна вдова, госпожа Мито, впустила его на порог собственного жилища, за что ронин был ей бесконечно благодарен. В долгу он не остался, и изо дня в день в доме госпожи Мито кипела работа. С момента смерти её мужа скопилось немало дел, но молодому ронину всё было по плечу.

Как-то раз, возвращаясь с охапкой дров, он увидел, как мать ругает сына за попытку убежать в лес. Материнское беспокойство — решил тогда ронин, однако пересекать границу опасались даже мужчины, и тогда он понял, что дело тут нечисто.

— Скажите, госпожа, а что это за лес такой? — поинтересовался он у хозяйки.

— Ох и не спрашивайте, — всплеснула руками женщина, — дурное то место. Одни ведьмы да злые духи обитают там. Кто ступит туда – тут же сгинет.

Заметив заинтересованный взгляд молодого человека, хозяйка склонилась над его ухом:

— Есть в нашей деревне один человек, что на себе испытал силу проклятия, — шепнула она, — только чудом вернулся живым. Видно, боги уберегли.

Проследив за взглядом госпожи Мито, ронин заметил юношу, что размахивал мечом почти у самой границы. Вид его был мрачен и махал клинком он так яростно, словно его невидимый противник был реальным. Поражал и внешний облик – будто пережил страшный голод, до того он был худощав.

— Бедный мальчик, — вздохнула хозяйка, — будучи ребёнком, он убежал в лес и пропал. Всей деревней искали несколько дней, мать его едва не лишилась рассудка от горя. Он сам вернулся, но с той поры будто стал другим человеком.

— Что с ним произошло?

— Никто не знает, он ничего не рассказал.

Ронин задумчиво посмотрел в сторону леса. Что же такое обитает там, что наводит такой ужас на местных?..

Следующим утром, чуть рассвело, отправился ронин к сакуре. Какое-то время он сидел под деревом и смотрел на лес. Тайны этого места манили его, и молодой человек решился на отчаянный шаг. Едва он переступил незримую границу, как перед глазами мелькнула маленькая тень, издалека напоминавшая зверька. Существо вихрем умчалось в лес. Сочтя это знаком, ронин поспешил следом.

Проводник исчез так же неожиданно, как и появился. Ронин остался один на один с миром духов. Гнетущая тишина пугала, но он смело шёл вперёд. Держа руку на мече, он был готов к встрече с любой нечистью, однако злые духи, узнав о присутствии чужака, видимо, решили попрятаться. Ронин уже было расслабился и решил, что ничего сверхъестественного здесь нет, как вдруг листва деревьев зашелестела и над головой с криком пролетела стая ворон. Один из них отделился, камнем упал вниз, и перед чужаком возник человек.

— Неужели тэнгу? — догадался ронин.

— Верно, — кивнул ёкай. — Вы, люди, совсем себя не жалеете, раз осмелились заявиться сюда.

— Я не врагом пришёл, — ронин отнял руку от меча, но у его противника были другие планы.

Как по волшебству, в руках тэнгу появился клинок. Чёрные его глаза недружелюбно сверкнули.

— Зря.

Лесную тишь прерывали удары клинков. Хоть и являлся ронин хорошим воином, куда ему было тягаться с ёкаем? Неизвестно, чем закончился этот бой, если бы не раздавшийся женский голос:

— Немедленно прекратите!

Едва заслышав приказ, тэнгу опустил меч, который, как появился, так же и исчез. Ронин же, увидев незнакомку, лишился дара речи. Стоявшая перед ним девушка была сродни богине. Белые её волосы, убранные в роскошную причёску, придавали такому же белоснежному лицу ещё большей хрупкости, словно красавица была вырезана из тонкого стекла.

— Приветствую тебя, воин, — обратилась она к чужаку.

Ронин стоял с открытым ртом, неотрывно глядя на Тиё-но-Ёсэй – а то была именно она, – и лишь после приветствия очнулся и поклонился:

— Я благодарен за приглашение, госпожа.

Девушка улыбнулась:

— Это была вовсе не я. Вероятно, наша хозяйка пожелала, чтобы ты оказался здесь.

— Хозяйка? Но разве ёкаи подчиняются кому-то? Отчего же тогда она сама не вышла мне навстречу?

— Она посчитала, что ты достоин этой чести, но увидеть её не так-то просто, — произнесла цуру, — сначала докажи свои истинные намерения. Как твоё имя?

— Сэтагава Юдзуру, госпожа, — ронин так и не поднял головы. Тиё-но-Ёсэй приблизилась и махнула рукой:

— Подними глаза свои, Сэтагава Юдзуру. Пока хозяйка благосклонна к тебе, никто не посмеет причинить тебе вред, однако, если ты оступишься…

Краем глаза Юдзуру уловил слабый блеск лезвия в руках тэнгу. Тот по-прежнему был настроен враждебно и словно ждал позволения расправиться с человеком.

— Что я должен сделать, чтобы доказать свою преданность? — Выпалил он, и на лице Тиё-но-Ёсэй заиграла улыбка: