Кошмарных снов, любимая

Пролог

- Твой страх самый сладкий.

- Твое безумие самое притягательное.

- Гадкая любовь, гадкая, гадкая, гадкая, - шептал он, водя пальцем по ее щеке. Его голос был глумливым и то исходил приторной нежностью, то источал злую усмешку. В узком заостренном лице, обрамленном угольными волосами с проседью, осталось мало человеческого. Тонкие и правильные некогда знакомые черты исказились, в лиловых потусторонних глазах искрило безумие.

И все вокруг казалось безумным сном.

И отдающие эхом своды стен.

И вьющиеся тени вокруг.

И звуки музыкальной шкатулки.

И тонкий аромат полыни, аниса и пряностей, словно кто-то только что разлил абсент. Только разлито было сумасшествие. Оно же впиталось в пол, поднялось к потолку, въелось в стены. Миллиардами молекул разлетелось в воздухе. Попадало в кровь. Оседало в душе алым румянцем.

«Пам-пам.. Пам-пам-пам… Пам… Пам-пам-пам-пам»…

Музыка каплями падала в вязкую тишину.

Крепко связанная девушка, сидевшая перед молодым мужчиной на стуле, смотрела в его жуткое лицо со смесью страха и отвращения. Губы ее были разбиты, под спутанными длинными волосами запеклась темная кровь. Пульс частил. На висках крохотными каплями выступал пот.

Ей было страшно. Очень страшно. Так страшно, что душа трепетала в солнечном сплетении, мышцы заледенели, ударь – рассыплются, а глаза заволокло холодными слезами. Только она их не чувствовала. Она вообще больше ничего не чувствовала кроме его пальцев и дыхания на своей коже. И всепоглощающего страха.

Игре пришел конец.

- Ты пла-а-ачешь, - сказал мужчина нежно и стер слезы с бледной щеки, а после с задумчивым видом слизал их с пальца. Склонил голову к плечу, задумчиво устремив глаза в высокий потолок, – ни дать, ни взять гурман, распробовавший вкусное блюдо.

- Сладко, - сообщил он и принялся собирать слезы губами – с лица, шеи, ключиц, не прикрываемых больше футболкой – так сильно она порвалась. От каждого этого мучительно долгого прикосновения девушку передергивало. Казалось, там, где побывали его губы, ее кожа начинала зудеть. А мужчина как будто бы и не замечал этого. Дыхание его стало прерывистым, тяжелым и пару раз он прикусил ее кожу – так, что слезы смешались с кровью.

Ее кровь пьянила его. Ее запах сводил с ума – хотя, казалось, куда еще больше?

– Ты слишком сладкая, Кэнди. Чересчур.

Он положил указательный палец на ее нижнюю губу, оттягивая вниз и обнажая ровные белые зубы. И облизнулся довольно.

- Воссоединение… Я так скучал, - его голос был глумливым. – А ты скучала, Кэнди?

- Пожалуйста… - Прошептала девушка едва слышно. – Пожалуйста…

- О чем ты просишь? – приложил он ладонь к уху, делая вид, что не слышит.

- Отпусти, пожалуйста… пожалуйста, - ей было так страшно, что каждый звук давался с трудом.

Лиловые глаза сверкнули.

Ее похититель откинулся на спинку стула, сложив руки на коленях.

- Не могу, - честно признался он и потер выступающий подбородок. – Или… Да-да-да.

Тонкие губы растянулись в улыбке, на щеках появились ямочки – такие бывают лишь у веселых людей, которым часто приходится смеяться. Но кому нужны чертовы каньоны на щеках, если в глазах – ненормальность?

- Поцелуй меня. До головокружения. Сама. Тогда отпущу. Как тебе идея?

Девушка часто закивала, согласная на все, лишь бы выбраться отсюда живой. В ответ ей досталась улыбка, в которой обаяние крепко смешалось с омерзением. Как виски с колой.

- Сладко целуй, Кэнди.

Шкатулка замолчала, и мужчина, дернувшись, схватив ее, вновь повернул несколько раз ключ, приложив к уху, чтобы музыкальная капель зазвучала вновь.

«Пам-пам… Пам-пам-пам… Пам… Пам-пам-пам-пам»…

Жуткая колыбельная пробирала до костей.

- Правда? – немигающим взглядом уставилась в страшное лицо девушка. Темные спутанные волосы закрывали ей пол-лица, из-за запекшейся в уголках губ крови казалось, что они опущены вниз, ссадина на щеке была похожа на длинный шрам.

Она и сама сейчас выглядит сумасшедшей.

Или она стала сумасшедшей после всего того, что произошло.

- Я тебе лгал? – пожал плечами мужчина, сунув руку в карман кожаной куртки.

В полутьме, поймав один из бликов, блеснуло острое лезвие ножа. Девушка инстинктивно сжалась, поняв, что это – конец.

Теперь – точно конец.

Месть удалась.

Но нож не коснулся ее плоти – разрезал лишь веревки, освобождая тяжелые затекшие руки и ноги. А после со звоном полетел на пол. Ее натянутые нервы также звонко резонировали в ответ.

Главы 1

Счастливая жизнь дается не каждому – кто-то борется за нее, вырывая желаемое из лап действительности. А кто-то наслаждается всем тем, что было дано ему при рождении, даже не задумываясь, какой ценой это получают другие.

Жизни Джессики Мэлоун завидовали многие, считая ее несправедливо счастливой.

В свои двадцать семь она была хороша собой, уверена, умна, обаятельна и твердо стояла на ногах. Модный гардероб, последние модели смартфонов, дорогой автомобиль, собственный дом в престижном районе – все это она получила легко, не особенно напрягаясь. В свое время закончив престижный университет по специальности журналистика, Джесс устроилась в один из модных женских журналов, и уже несколько лет успешно писала статьи и брала интервью у знаменитых див. Она была на хорошем счету среди коллег, умело противостоя сплетням и слухам, часто ездила в путешествия, покупала брендовую одежду, посещала семинары по саморазвитию и занималась спортом: два раза в неделю фитнес и два – йога. Кроме того, и ее личная жизнь не давала сбоев – вот уже два года Джесс встречалась с человеком, которого, без преувеличения, можно было назвать мечтой со скандинавскими корнями: высокий, голубоглазый блондин Эрик идеально подходил кареглазой темноволосой Джесс. Он был приятен в общении, вежлив, спортивен и внешность имел привлекательную, но совсем не слащавую. Но, самое главное, был умен и, несмотря на возраст, преподавал в университете на факультете физических наук.

Кажется, они оба были влюблены. Часто вместе отдыхали, имели общие интересы и не скучали в компании друг друга. И оба мечтали о большой семье. Кроме того, Эрик потрясающе целовался и был нежен и заботлив.

Зимой они решили пожениться: Эрик присматривал дом, а Джесс составляла маршрут свадебного путешествия. Она давно уже мечтала о круизе по Средиземному морю.

Многочисленным подругам и коллегам по журналу оставалось лишь завидовать Джесс и ее идеальной, с их точки зрения, жизни.

Конечно, ее судьба сложилась так во многом благодаря помощи родителей, оказывающих большую поддержку: достаточно рациональных, чтобы дать старшей дочери свободу выбора, и достаточно консервативных, чтобы не дать этой свободе превратиться в неуправляемую анархию. Отец – преуспевающий бизнесмен, сделавший деньги на компании по переработке промышленных отходов. Мать – типичная домохозяйка из высшего общества, занятая общественной жизнью: она была главой Попечительского совета школы, в которой когда-то училась Джесс, участвовала в благотворительных акциях, а теперь, когда они переехали в столицу штата, и вовсе возглавила собственный фонд помощи больным детям.

Если бы Джесс была мужчиной, от нее бы многого ждали – по крайней мере, так говорил отец, но поскольку ей повезло родиться женщиной (утверждение матери!), то ряд обязанностей был с нее снят. Миссию стать наследником отца в управлении компанией возложили на младшего брата Тедда, и Джесс могла делать то, о чем мечтала. А мечтала о должности главного редактора. И к этой цели медленно, но упорно шла. Терпения и трудолюбия ей было не занимать.

К тому же ей нравилось поддерживать имидж девушки с идеальной жизнью.

Идеальная жизнь подразумевает идеальное прошлое. Без ошибок и сожалений.

…в тот день Джесс поздно, за полночь, возвращалась домой после бурной вечеринки в ночном клубе. Она давно уже так не веселилась и не танцевала столько – что даже скинула туфли на танцполе, а виной всему был День рождения ее коллеги и хорошей подруги Дайаны. Джесс привез таксист – новенькой Chevrolet Spark остался дожидаться ее дома. И всю дорогу она разговаривала с Эриком по телефону, откинувшись на мягкую спинку сидения.

В крови все еще пульсировал алкоголь, и от этого легко и приятно кружилась голова. Хотелось безумств и любви. Хотелось срывать поцелуи и срываться самой – с человеком, с которым они скоро должны были связать свои жизни. А он, как назло, уехал на научный симпозиум по квантовой физике.

- Когда ты вернешься, я скучаю, - деланно капризным голосом сказала Джесс.

- Завтра, милая, я ведь уже говорил, - напомнил Эрик спокойным голосом. Хоть ему и не нравилось, что невеста пьяна, он не выговаривал ей и не кричал, лишь мягко укорял и подшучивал над ее состоянием.

- Завтра наступит не скоро. Но когда наступит, ты всю ночь проведешь в моей спальне, - в шутку сказала Джесс, и водитель, услышав это, улыбнулся. Стройная девушка с копной темных растрепанных волос казалась ему конфеткой, у которой вместо обертки – маленькое черное платье с открытыми плечами. Кому-то очень повезло.

- Приехали, мисс, - сказал он, останавливая машину около ее дома: двухэтажного, нарядного, с голубой крышей и ассиметричным фасадом, окруженного ровным газоном – типичный дом уютного элитного пригорода. Спокойного и безлюдного. Безопасного.

Как на открытке, над домом зависла большая круглая луна. А вокруг нее на матовом темно-синем небе мерцали одиночные звезды.

Джесс рассчиталась, оставив водителю больше, чем было положено, и вылезла из такси, продолжая разговор с Эриком.

Она не замечала, как тихо было вокруг. Не обращала внимания на то, что свет фонарей стал тусклым и холодным. Не чувствовала, как во влажном ночном воздухе пахло тревогой.

Таксист, который вдруг испытал беспричинный страх, последний раз окинул идущую по каменной дорожке фигурку клиентки, которая легкомысленно сняла туфли на чудовищных каблуках, и поспешил убраться подальше.

Глава 2

С кофе и упаковкой соленого арахиса в руках Джесс завалилась в кресло, храбрясь и пытаясь чувствовать себя бесстрашной – ну или хотя бы смелой. Она включила телевизор, попав на бейсбольный матч.

Жаль, за эти команды Джесс никогда не болела.

Постепенно она успокаивалась. Ничего феноменального не происходило, и никакие красноглазые пугающие незнакомцы в капюшонах в ее доме не появлялись – исключительно в воспоминаниях.

Джесс убедилась, что во всем был виноват абсент. И твердо решила – теперь не только его, но и алкоголь вообще она употреблять не будет. Свое психическое здоровье важнее.

Неожиданный звонок испугал девушку так, что она вздрогнула всем телом, готовая драться до последнего с неведомой опасностью. Лишь пару секунд спустя Джесс поняла, что это всего-навсего телефон, и каждая напрягшаяся в ее теле мышца расслабилась.

Сумасшедшая.

- Ты добралась до дома? – тотчас спросила Дайна бодрым, как и всегда, тоном. На заднем фоне играл лаунж и раздавались мужские голоса. Джесс сразу догадалась – неугомонная подруга еще не закончила праздновать День рождения. Перебралась куда-то в более тихое место, подцепив двух пареньков – Джесс надеялась, что они все-таки совершеннолетние.

- Да, - осторожно ответила она, нервно откидывая со лба длинные темные волосы. Пальцы до сих пор подрагивали.

- А Вивьен?

- Что – Вивьен? – не поняла Джесс.

- Она поехала с тобой?

- Мы хотели уехать вместе, - подтвердила Джесс, - но в последний момент ей позвонили, и она решила встретиться с кем-то. – А что?

- Ее ищет Эш, - призналась Дайана. – Звонил уже раз пять и спрашивал, не знаю ли я, где она. До нее он дозвониться не может.

- Кажется, она кого-то себе нашла, - сказала Джесс. – Наверное, ее стоит прикрыть перед Эшом?

- Прикрою, - пообещала Дайана, усмехнувшись.

Вивьен была их общей подругой, которая работала в новостном отделе и в совершенстве знала мир шоу-бизнеса. Ее парень Эш, с которым Вивьен вместе снимала квартирку почти в центре города, был человеком ревнивым и вечно пытался контролировать девушку. Поэтому его звонок не был неожиданностью для Дайаны. Как и легкомысленность Вивьен.

- Надеюсь, он нашла себе кого-то получше этого придурка, - хмыкнула подруга, совершенно не волнуясь.

- Скажи, - несмело начала Джесс, которую совершенно не интересовали отношения Эша и Вивьен, и куда большее место в ее мозге занимала галлюцинация, - после абсента тебе не было… плохо? – аккуратно спросила она.

- Я просидела в обнимку с унитазом, - шепотом объявила подруга, явно не желая, чтобы об этом слышали ее кавалеры. – Тебе тоже было хреново?

- Было, - согласилась со вздохом Джесс. Она хотела, было рассказать обо всем Дайане, но решила, что сделает это позднее.

- С Днем рождения, - сказала она на прощание.

- Спасибо, дорогая, - поблагодарила ее Дайна и заторопилась:

- Парни ждут. Пока.

Они распрощались.

Джесс встала с кресла, огляделась внимательно и направилась по ярко освещенной комнате к барной стойке – сделать еще одну порцию кофе. По пути она вновь заглянула в окно, боясь увидеть в нем кого-либо, но улица была совершенно безлюдной.

Джесс вернулась к телевизору, отчего-то избегая второго этажа с его темнотой.

Матч подходил к концу, и она слушала комментатора в пол уха, одновременно листая инстаграм и на автомате нажимая на сердечки. Сеть и ТВ давали ей чувство сопричастности, и это чувство выдавливало из сознания страх. В мире со столь развитыми технологиями, в мире, где будущее будет виртуальным, нет места мистике и подобным глупостям.

Джесс выдохнула и продолжила путешествие по Интернету.

Майкл выложил фото с отдыха.

Лайк.

Мэган похвасталась новой прической.

Лайк.

Сьюзан и Ник сделали селфи. Первое совместное?

Лайк. Есть надежда, что у них все будет хорошо.

Джеверли подарили огромный букет роз.

Лайк? Нет, Джеверли этого не достойна.

Мэри-Энн, наконец, выложила фото своего ребенка.

Ангелок. «Он просто прелесть! Так похож на свою красивую мамочку», - написала Джесс, не забыв поставить смайл в конце.

Адам тоже выложил фото – старое, кажется, еще школьных времен.

Ла…

Палец Джесс замер над экраном.

«Ребята из школьного оркестра. Отличное было время!», - гласила надпись под фотографией, а дальше шел долгий список тегов.

Джесс пригляделась.

Учеников на снимке было семеро: не весь школьный оркестр, а видимо, лишь часть. Они стояли на фоне школы – кажется, на снимке играло сочными зелеными красками лето. Лица казались смутно знакомыми, что и не мудрено - Джесс общалась с другими ребятами, из другого круга. За исключением Адама. Его семья жила по-соседству, и их родители хорошо общались и вместе делали барбекю. До тех пор, пока Мэлоун не переехали в столицу штата.

Глава 3

…и Джесс проснулась.

Комната была залита ярким солнечным светом. Пахло выпечкой и ванилью – кто-то готовил на первом этаже, наверное, пришла мать.

Ничего необычного. Только вместо черного коктейльного платья – ночная хлопковая рубашка с озорной Минни Маус.

Девушка, все тело которой болело так, словно она долго занималась в спортивном зале, вскочила, как ошпаренная. Перед ее глазами все еще стоял окровавленный образ Брента. И она до мельчайших подробностей помнила все, что происходило…

Пугало на улице, за стеклом, в комнате… Его скрюченные пальцы-коренья, его горящие алым глаза, его ухмылка, сводящая с ума.

…только что?..

Взгляд темных глаз Джесс метнулся на настенные часы – половина девятого утра.

Переместился вправо, вниз, влево.

Дверь стояла на месте.

Следов крови на полу не было.

Планшет лежал на столе.

И все страшное осталось там, в кошмаре

Это был всего лишь жуткий сон. Сон и не более.

Джесс облегченно выдохнула и коснулась пальцами гудящих висков. Не стоило вчера столько пить.

Девушка нетвердой походкой направилась в ванную комнату и некоторое время вглядывалась в собственное отражение. Она выглядела так, словно долго не спала: мешки под глазами, запавшие щеки, серые тени на лице. К тому же растеклась тушь, слепляя ресницы, размазались тени, а от помады не осталось и следа. Словно и не была она вчера той заводной красоткой с алыми губами, которая пила яркие коктейли и абсент, танцевала под электронную музыку и притягивала мужские взгляды.

- Это был сон, - сказала себе она, замечая, что голос ее дрожит. – Запомни, Джессика Мэлоун, это был сон.

Кажется, сердце было несогласно – все еще стучало, как сумасшедшее, и девушка прижала к левой груди ладонь, пытаясь успокоить его.

Сбросив одежду, она вошла в душевую кабину, и долго стояла под упругими струями воды, смывая вместе с косметикой и потом остатки ночного кошмара. Любимый гель для душа с ароматом апельсина и кофе подарил ей немного бодрости.

Запахнув на себе халат, Джесс направилась вниз, мягко ступая по лестнице ногами, обутыми в домашние тапочки.

Аромат выпечки усилился, но это вызывало лишь легкую тошноту.

- Ма! – крикнула деланно весело Джесс, не желая выглядеть при матери расстроенной, но на кухне хозяйничала не она, а высокий широкоплечий молодой мужчина в переднике, который смотрелся на нем трогательно.

Он умело орудовал лопаткой, переворачивая панкейки.

- Эрик? – изумленно спросила Джесс.

Мужчина обернулся, и на долю секунды девушке показалось, что у него лицо монстра – отголоски ночного кошмара не оставляли ее в покое.

Но это была лишь новая ловушка иллюзии – с лицом Эрика все было в порядке.

- Сюрприз! Я скучал по тебе, Джесс, – широко улыбнулся Эрик, открывая объятия, зажав в одной руке лопатку, во второй – бутылочку арахисового масла.

Девушка бросилась в его объятия – не потому, что соскучилась, ведь не виделись они совсем немного, а потому, что после этого кошмара она чувствовала себя отвратительно, и ей нужна была поддержка. Простое человеческое тепло. Слова.

Джесс с силой обняла Эрика за шею, прижимаясь к нему всем телом. Тот освободил руки и заключил ее в теплые объятия. От него пахло корицей и ванилью.

- А ты скучала, - по-доброму усмехнулся тот.

Видно было, что реакция девушки ему нравится.

Они отстранились друг от друга, и Эрик вдруг спросил, гладя ее по лицу тыльной стороной ладони:

- Что случилось, милая?

Он всегда чутко чувствовал ее.

- Плохой сон, - призналась Джесс, слыша нервозность в собственном голосе.

- Точно? – нахмурился он.

- Точно. Почему ты не сказал, что приедешь утром?

- Это же сюрприз, - пожал широкими плечами Эрик, отодвигая для Джесс стул. – Хотел порадовать тебя. Приготовить завтрак в постель.

- Ты донес меня на руках до спальни? – спросила она, косясь на капкейки, которые, несмотря на то, что выглядели аппетитно, не вызывали ничего, кроме отвращения.

Что с ней?

- Нет, - нахмурился Эрик. – Ты спала у себя. А-а-а, - догадался он и мягко попинал:

- Ты выпила лишнего и ничего не помнишь? Джесс, милая, я не настаиваю на том, что ты должна вести здоровый образ жизни, но стоит знать меру. Это для твоей же безопасности.

- Да, - качнула головой девушка, не готовая спорить. Хотелось положить голову на стол и заснуть, чтобы не чувствовать головокружение и тошноту.

Глядя на нее, Эрик усмехнулся и приготовил горький крепкий кофе, который немного привел Джесс в чувство.

Глава 4

Следующий день выбил Джесс из сил.

Половину его она провела в полицейском участке, из раза в раз пересказывая одно и то же детективам, задающим бесконечное множество вопросов. Особенно сильно их интересовал телефонный звонок и тот таинственный человек, с кем Вивьен общалась той ночью около клуба.

Тот, с кем она встретилась, явно был в списке предполагаемых убийц.

- Вы уверены, что мисс Батчелдер разговаривала с кем-то по телефону? – уточнил темнокожий детектив, который беседовал с ней уже не один час.

- Вы задаете этот вопрос в тысячный раз! – не выдержала девушка, опуская руки на стол перед собой. В сером безликом помещении аккуратные ногти с ярким эффектным маникюром смотрелись до отвратительного чуждо. И Джесс сжала руки в кулаки, чтобы спрятать золотой блеск лака.

Детектив ничего не ответил, просто продолжал внимательно смотреть на девушку.

У копов к ней особое отношение. Она - последний свидетель, видевший Вивьен Батчелдер живой. Отлично.

Идеальная жизнь дала трещину?

- Да! Я уверена!

- Как вы это поняли? – продолжил детектив. - Могло ли быть так, что ваша подруга лишь делала вид, что с кем-то разговаривает?

- Нет, зачем? – пожала плечами Джесс, на которую холодные стены полицейского участка давили, заставляя чувствовать себя маленькой и ничтожной. И все эти вопросы-вопросы-вопросы… Что они от нее хотят? Думают, она знает, кто убил Вивьен? Она ясно дала им понять – нет, не знает. Это тот, с кем подруга встречалась за спиной у Эша.

Или они хотят показать ей, что не стоило бросать подругу одну?

Эта мысль не давала Джесс покоя, и мучила наравне с образом повзрослевшего Брента.

- У мисс Батчелдер были другие мобильные аппараты кроме этого? - детектив положил на стол смартфон, завернутый в целлофановый пакет.

Улика. Его нашли в сумочке Вивьен. А саму Вивьен нашли в сквере напротив магазина игрушек. Ирония.

Она лежала на земле в позе Витрувианского человека – широко расставив ноги и руки и глядя стеклянными глазами в смородиновое небо. Эш, который был на опознании тела, сказал Джесс, пряча глаза, что она улыбалась. Была холодная, как лед. И красивая – как Белоснежка в стеклянном гробу.

Ему сказали, что она умерла быстро, без мучений, и он сидел и плакал, закрывая лицо ладонями. А Джесс не знала, что сказать ему и лишь касалась его плеча, выразительно переглядываясь с Дайаной. Они обе знали, что его девушка погибла, спеша на встречу с другим мужчиной.

Эшу не стоило знать этого.

- Другие аппараты? – повторила Джесс, глядя на телефон Вивьен в коралловом чехле со стразами. Где-то внутри него есть их совместные фотографии. – Думаю, нет.

- Почему?

- Этот мобильник она купила пару месяцев назад, и очень любила его. Последняя флагманская модель, - пояснила она детективу.

Джесс вспомнилось, как подруга, копящая деньги на поездку в Париж, долго мучилась, тратить ли часть сбережений на эту яркую модную новинку или же нет. Проблему решил Эш – подарил телефон Вивьен на День рождения. Она была в не себя от счастья.

Джесс рассказа об этом детективу, и тот лишь кивнул, принимая к сведению.

- Вам известны еще какие-либо номера, принадлежащие мисс Батчелдер? - продолжал детектив.

- За все те годы, что мы общались, Вивьен не меняла номера телефонов, - твердо ответила Джесс.

- Были ли у нее фейковые аккаунты в соцсетях?

- Я о таких не знаю.

Детектив вновь кивнул.

И вновь стал задавать вопросы: точно ли она уверена, что у подруги не было с собой других телефонов, и помнит ли она точно, что именно этот телефон держала в руке Вивьен, и все-таки, может быть, подруга притворялась, что разговаривала, или, возможно, в телефон ее была вставлена другая сим-карта…

- Почему вас так это интересует? – не выдержала Джесс. Детектив спокойно вынес ее нервный взгляд и ответил:

- Потому что в это время на телефон мисс Батчелдер не поступало никаких звонков. Мы проверили распечатку телефонных звонков. Аппарат также «чист».

- Вы хотите сказать, я вру? – спросила девушка.

- Я хочу сказать, что пытаюсь прояснить ситуацию. Вы – последний свидетель, видевший мисс Батчелдер живой, и вы говорите, что при вас ей звонил человек, с которым она должна была встретиться в паре кварталов от клуба. Но этого звонка не было, мисс Мэлоун. На ее номер в это время никто не звонил, - подытожил полицейский. – А это значит, что у мисс Батчелдер был или другой телефон, или другая сим-карта, или…

Договорить он не успел.

Телефон Вивьен, завернутый в целлофан, вдруг ожил. Экран вспыхнул голубым светом, и раздалась приглушенная, как из шкатулки, мелодия – на экране высветился номер.

Джесс едва слышно вскрикнула, и даже, казалось бы, выдержанный детектив вздрогнул – он был уверен, что телефон разряжен после тщательного изучения специалистами.

Глава 5

Джесс пришла в себя уже в больнице, и первым, кого она увидела, был Эрик. Мать и отец приехали позднее.

- Джесс, ты как? – он взял ее за руку, глядя встревоженными голубыми глазами.

- В порядке, - проговорила она пересохшими губами, пытаясь осмотреться. Электрический свет был слишком ярким. Голова казалась тяжелой, виски ныли, а лоб болел. И горло саднило – словно от сильных криков.

– Что со мной?

- Ты попала в аварию, - Эрик прижал ее ладонь к своей щеке. – Уснула за рулем, милая. Ударилась головой. У тебя сотрясение. Ничего страшного. Но больше я не разрешу тебе садиться за руль.

Вот оно как… Уснула за рулем.

- А с машиной… что? – спросила девушка, касаясь свободной рукой лба – голова была перевязана.

- Почти в порядке, - уклончиво отозвался жених. – Впереди немного помялось. Я все улажу. Не переживай, Джесс.

- Спасибо, - закрыла она глаза. Перед внутренним взором тотчас предстал образ чудовища, сидевшего на заднем сидении.

Тотчас ей вспомнилось все – как она отбивалась, как ее запихали в темный мешок, как несли куда-то.

Джесс передернуло от отвращения и страха.

Это была галлюцинация? Или снова очередной кошмар?

- Что такое? – жених, казалось, замечал все, что с ней происходит. – Это из-за Вивьен, верно?

- Наверное, - сглотнула Джесс. – Мне страшно. Эрик, пожалуйста, не уходи никуда. Побудь со мной. Пожалуйста.

Ухмылку пугала страшно было забыть.

«Унесу».

Джесс охватил новый приступ испуга, и она поняла, что даже дышит с трудом. Пульс зашкаливал. Виски заламывало.

- Я останусь с тобой, - согласился Эрик и прищурился. – Эй, Джесс, что такое?

- Мне очень страшно, - повторила она, цепляясь за его ладонь. – Очень.

- Тебе не стоит бояться, - сказал он и, видя, что Джесс не в себе, позвал доктора с просьбой поставить невесте успокоительное.

Лекарство подействовало довольно быстро, и девушка вновь провалилась в сон.

Ей снилось, что она неспешно шагает по осколкам тускло сверкающих звезд, разбросанных по темно-синему бархатному ночному небу. Звездная дорога вела сквозь горизонт, к арчатым воротам, сотканным из ветра и северного сияния, около которых ее ждет мужская фигура.

Джесс была облачена в свободное полупозрачное сапфировое платье до колен, которое сверкало под светом тонкого месяца и отсветов города, раскинувшегося внизу под звездной дорогой. Волосы ее были заплетены в косу, в которую вплеталась белая лента. Босыми ногами она ступала на прохладные гладкие, как зеркала, осколки, и легкой походкой шагала вперед, дыша легко и свободно.

Брент ждал ее в конце пути.

На этот раз он был в белой рубашке с закатанными рукавами и в брюках, и казался совсем взрослым и презентабельным.

Засунув руки в карманы, Брент ждал Джесс и улыбался. А стоило ей подойти к нему, счастливо улыбаясь в ответ, как он протянул ей руку и пригласил на звездный танец.

Они закружились в объятиях друг друга, ступая по осколкам звезд и неотрывно глядя друг на друга. Он вел, уверенно и галантно, держа Джесс нежно и осторожно – как и десять лет назад. И она с восторгом глядя ему в глаза, двигалась легко и грациозно, совсем не стесняясь того, что платье ее пошито из полупрозрачной легкой, как дуновение ветра, ткани.

Небесный танец закончился также внезапно, как и начался.

Над их головами раздался вдруг стук. Брент, коснувшись губами лба Джесс, остановился, держа ее за талию, и поднял, нахмурившись, глаза вверх. Девушка перехватила его взгляд и тоже задрала голову.

Сквозь небесное стекло на них внимательно и недобро смотрел кто-то огромный и стучал кулаком в перчатке по этому самому стеклу, пытаясь его разбить. Джесс вдруг показалось внезапно, что она видит маску снеговика, и это ее испугало. Она теснее прижалась к Бренту, словно ища у него защиты. Он успокаивающим жестом коснулся ее спины, и страх моментально прошел.

Она всегда верила Бренту.

Стекло треснуло под очередным ударом снежного чудовища.

- Мы встретимся, - шепнул Брент Джесс, прежде чем небесное стекло рассыпалось на миллиарды осколков.

Один из них, сияющий и искрящийся, падал прямо на Джесс, но Брент оттолкнул ее, и осколок наполовину вошел в его тело, пронзая насквозь. Он рухнул на колени, опираясь руками о поломанную звезду и опустив голову.

На город закапал кровавый дождь.

Наверху захохотали громом.

- Брент! Нет! – упала перед ним на колени Джесс, трясущимися руками касаясь его напряженных твердых плеч. Ее кожу выше запястья опалило болью – оцарапал один из крохотных осколков, но девушке было все равно. Она думала только о Бренте, и до собственной боли ей не было дела.

Платье ее посерело. В волосах блестела стеклянная пыль. Улыбка пропала. И сердце сжалось от горького предчувствия.

Глава 6

Подул легкий ветер.

Джесс распахнула глаза, надеясь проснуться.

Но снотворное не дало ей этого сделать – кошмар еще не кончился, и девушка поняла, что находится в лабиринте с высокими стенами из черно-белых плит, от которых несло прохладой. Над ее головой высился огромный стеклянный купол, над которым застыло фиолетовое небо, по которому кружилось солнце. Ноги Джесс, теперь обутые в симпатичные туфельки с бантиками и небольшими каблучками, стояли на скользком белом каменном полу, начищенном до такой степени, что она видела свое отражение в нем. Кто-то надел на нее короткое закрытое плиссированное платьице темно-кофейного густого цвета с длинными рукавами, украшенными манжетами. На ноги натянули белые гольфы, а на руках оказались такого же цвета перчатки. Джесс была похожа на ученицу из пансионата прошлого века. Если, конечно, они одевались так.

У аккуратного круглого ворота было вышито белыми нитками: «Сладкая».

- Где я? – прошептала Джесс, касаясь ладонью холодной стены.

Ответа не было. Лишь позади раздался неясный гул, заставляя ее идти вперед.

Джесс долго петляла по лабиринту, то забегая в тупики, то натыкаясь на потайные двери, то бредя меж колон и под арками. Она выбилась из сил, волосы ее на висках стали влажными из-за пота, затаившийся страх участил сердцебиение.

Она и не поняла, как оказалась вдруг в самом сердце лабиринта, перед огромной стеклянной клеткой, в которой стоял человек, босой и обнаженный до пояса.

Присмотревшись, Джесс поняла вдруг, что это – Брент. Вновь повзрослевший. С татуировками и окрепкший.

Она кинулась к нему с немым криком, прижимая ладони к ледяному стеклу.

Брет держал в руках нож и улыбался ей светло и тепло. Как и раньше. Он сказал ей что-то, но она не услышала, что.

Тогда Брент поднес нож к своей руке, и кончик лезвия с легкостью вспорол кожу ниже локтя, как кусок ветчины. Джесс в панике замотала головой.

- Нет! Нет! Не делай этого! Нет! – лихорадочно кричала она, стуча кулаками по стеклу.

Но Брент не слушал ее – или не слышал, так же, как и она его? – и вырезал на руке буквы, одну за другой, не отрывая взгляда от девушки.

«Спаси меня», - вырезал он на собственной коже. Выронил окровавленный нож и сложил пальцы в знаке сердца.

На него нахлынула волны тьмы, скрывая с головой. Она вырвалась из стеклянной клетки и в очередной раз поглотила переставшую сопротивляться Джесс.

Тьма понесла ее вместе с собой, успокаивая и даруя забвение в боли.

Когда тьма внезапно отхлынула, превратившись в пыль, Джесс распахнула глаза, поняв, что находиться в своей старой комнате в доме родителей, и за окном разгорается день.

Кошмар закончился. Время действия снотворного завершилось.

- Спаси меня, - едва слышно прошептала девушка, вспоминая кровавое послание Брента, и в голову вдруг закралась мысль: а если он жив, но ему нужна ее помощь?

Нет, не может быть.

Десять лет прошло, как он пропал без вести, и если до сих пор не нашли его тело, есть ли надежда, что он еще жив?

Надежда ведь должна умереть последней, верно?

«После меня, - подумала вдруг Джесс. – После меня».

Она поднялась с постели и коснулась рукой волос, поняв, что они заколоты заколкой. Той, что подарила ей Вивьен.

Джесс сняла заколку и положила ее на подрагивающую ладонь. Серебряная лилия с шестью лепестками холодила кожу. Джесс никогда не любила лилии, больше предпочитая розы и орхидеи, но Вивьен сказала, что эта заколка – ручной работы, которую она нашла в лавке старьевщика.

Отказываться от подарка Джесс не стала, но надевала заколку всего лишь раз, и тогда они ужасно поссорились на свидании с Эриком – в первый и в последний раз в жизни. Эрик сказал, не зная, что это подарок, будто бы лилия – символ смерти. А Джесс доказывала, что это символ чистоты и добродетели. Эрик просил снять заколку, Джесс отказывалась, и в итоге они поругались.

Время все расставило на свои места. Эрик оказался прав. Крест из лилий скорбно белел на похоронах Вивьен.

Джесс прикрыла глаза, до боли сжимая заколку. Ноги ее дрожали после сна, который она помнила сейчас до мелочей. Горло пересохло. Вена на шее часто пульсировала, готовая вырваться из-под кожи

- Я схожу с ума, - прошептала девушка.

Дверь в спальню открылась без стука, и ей почудилось, что на нее смотрят два пылающих лиловых глаза. От неожиданности и беспричинного дикого страха Джесс вздрогнула и уронила заколку, которая со звоном упала на пол.

Это оказался всего лишь Эрик. Он вошел в спальню, улыбаясь, но едва лишь он увидел девушку, как улыбка сошла с его лица.

- О, Боже мой! – прижала руки к груди Джесс. – Это ты!

- Это я, - подтвердил Эрик, хмурясь. – Что такое? Опять… сон? – голубые глаза внимательно оглядели фигуру невесты. – Что с тобой происходит?

Глава 7

Вечером на улице пошел снег: ранний, легкий, невесомый, он мягко стелился по газонам, оседал паутиной на деревьях и облизывал крыши, делая их одинаково белыми.

Снегопад не прекращался несколько дней. Выпало месячное количество осадков, всюду случались заторы, кое-где начались проблемы с электричеством, и это вытеснило из новостей даже серийного убийцу, которого прознавшие обо всем газетчики успели окрестить Убийственным Холодом – он добрался еще до одной жертвы.

Джесс стало лучше - лекарства, выписанные доктором Хендерсом, помогли избавиться от проблем со сном, да и галлюцинаций она больше не видела.

Никаких чудовищ. Никаких пугал. Но страх схоронился где-то в груди и полностью не уходил.

Ее еще раз вызывали в полицейский участок, вновь задавали множество вопросов и теперь свидетельский допрос вел не обычный детектив, а капитан: жилистый мужчина с прищуренными глазами и трехдневной щетиной. Он возглавлял отдел убийств, но сам выглядел как человек, способный на убийство.

Спустя несколько часов, когда Джесс уже была вымотана, ей показали фотографии нескольких мужчин – первых подозреваемых. Но ни одного из них она никогда не видела.

- Вы уверены, что вы не встречали этого человека? – с нажимом спросил капитан, сидя перед Джесс – их разделял только стол, на котором стояли пустые стаканчики из-под кофе.

Девушка еще раз вгляделась в нечеткий снимок мужчины, сделанный, судя по всему, уличной камерой. Кажется, высокий, с широкими плечами, но черт лица не разглядеть: одну половину закрывает козырек кепки, вторую – медицинская повязка.

- Не встречала. Никогда.

Джесс сомкнула пальцы в замок – до боли. Она чувствовала себя не свидетелем, а жертвой – в этот раз стены участка давили на нее с большей силой. Здесь явно что-то происходило. Что-то было не так.

Ей казалось, что полиция что-то скрывает. Что-то не договаривает. Нервничает.

- Он следил за вами, - поведал вдруг капитан, внимательно следя за реакцией Джесс.

- Что? – не сразу поняла она. – За мной?

- В ту ночь он весь вечер сидел неподалеку от вашего столика. Когда вы вышли из клуба вместе с мисс Батчелдер, отправился следом за вами, стоял неподалеку. Когда за вами приехало такси, он сел в машину и поехал следом за вами, мисс Мэлоун.

Джесс была шокирована.

- Это не может быть случайностью? – спросила она, но по холодным проницательным глазам полицейского поняла, что нет.

- Мы основываемся на записях камер наблюдения, - ответил он.

- Я не знаю, что и подумать, - пробормотала Джесс потрясенно, автоматически потянувшись к стаканчику кофе. Обнаружив, что он пустой, девушка в порыве чувств смяла его.

- Подумайте хорошенько, мисс Мэлоун, - капитан не сводил с нее глаз, под которыми пролегли темные круги. - Возможно, это ваш бывший любовник, которого вы отвергли, и ничего общего с убийством мисс Батчелдер не имеет. Но мы не можем исключать вероятности, что этот человек связан с произошедшим. К тому же, - намекнул мужчина, - убийство Энис Фостер произошло неподалеку от больницы, в которой вы находились после аварии. Возможно, это ничего не значит, но возможно, это не просто совпадение. Мы должны проверить все версии, - жестко подвел он итог собственным словам, явно запугивая Джесс.

Она понимала его – полицейский департамент города стоял на ушах из-за шумихи с Убийственным Холодом, на них давили и требовали найти убийцу власти и общественность. Но сейчас ей вдруг стало зло. Верить в то, что она как-то связана с убийством Вивьен категорически не хотелось.

Нет, она не виновата, что ее больше нет в живых.

- Мой бывший любовник пропал без вести, - вдруг жестко сказала Джесс, уцепившись за это слово.

- Когда? И назовите его имя, - потребовал капитан.

Джесс взлохматила и без того растрепанные темные волосы. Раньше она себе не позволяла ходить с такой прической. Нужно снова взять себя в руки.

- Мисс Мэлоун?

Вместо ответа она улыбнулась криво, без толики веселья.

- Мисс Мэлоун! - рявкнул капитан, теряя терпение. – Я жду ответа. Я ни в чем вас не обвиняю, я ни в чем не обвиняю вашего любовника – если это вас так задело, я просто хочу проработать все версии. Тысячи часов просмотренных видеозаписей, сотни опрошенных свидетелей – мы работаем над этим делом и днем, и ночью. И мне нужно выяснить, черт побери, что за тип следил за вами в ту ночь, раз уж мы узнали об этом из камер видеонаблюдения!

- Извините, - ответила Джесс. – Но не стоит повышать на меня голос. Я тоже устала. У меня было сотрясение мозга. И эмоциональная травма. Черт побери, - добавила она с неуместной иронией.

Почему-то хотелось улыбаться – не иначе, как защитная реакция.

Джесс была на грани сумасшествия и едва удержалась, как казалось ей, от того, чтобы эту грань перешагнуть. А теперь ей, кажется, вновь грозят проблемы с нервами. Она будет оборачиваться и на каждом шагу искать взглядом того, кто за ней следит.

Капитан тяжело вздохнул, в упор глядя на нее и наверняка считая, что девчонка издевается.

Глава 8

Она долго выбирала одежду и тщательно красилась, чтобы выглядеть, как и всегда, стильно и замечательно, но никакие краски не могли вернуть былой блеск в карих глазах.

- Мы опоздаем, - заглянул в спальню Эрик, который взял на себя обязанность приготовить легкий завтрак, и девушка подумала с сожалением, что он будет хорошим мужем.

Они позавтракали, разговаривая ни о чем, и Эрик отвез ее на работу, поцеловал на прощание в щеку и умчался к своим студентам.

Джесс глянула на громадину небоскреба и с тяжелыми мыслями двинулась к нему, отгоняя неприятные мысли и твердя себе, что она хороша. И все вокруг тоже чудесно.

Она думала, что первый рабочий день подарит ей былую энергию и легкость, но этого не случилось. Она совершенно забыла принять во внимание тот факт, что Вивьен была ее коллегой.

Несмотря на то, что с момента гибели Вивьен прошло уже некоторое время, в редакции до сих живо обсуждалась ее смерть от рук Убийственного Холода, который стал едва ли не медийной персоной – так много о нем писали и говорили. Все знали, что Джесс – последний человек, видевший Батчелдер живой, и все хотели знать подробности.

Как будто бы Джесс знала, кто убил Вивьен! Или видела, как это происходит.

Бесконечные расспросы коллег, любопытные взгляды и перешептывания за спиной раздражали. И в какой-то момент Джесс сказала, что не собирается больше говорить на эту тему. Сказала резко и поняла, что поступила неправильно.

Вопросы прекратились, но взгляды остались. Дайана сказала, что они думают, будто у нее нервное расстройство. А кое-кто считает, что Джесс что-то скрывает.

Это безмерно утомляло.

Люди перестали нравиться.

Кто-то задумал статью памяти Вивьен в одном из следующих номеров, а также затронуть тему жертв, пострадавших от рук серийных убийц, посчитав, что можно попасть в струю и сделать журналу дополнительную рекламу.

- И родителям Вивьен будет приятно прочитать о ней в нашем журнале, - сказала одна из коллег Джесс, которая смотрела на нее почти так же, как и на Пугало в своем сне.

Но шеф-редактор наотрез отказалась делать это. Заявила, что их журнал специализируется на мире красоты, секса, самореализации, моды и шоу-бизнеса. Женщинам не понравиться читать страшные истории про серийного маньяка в издании, которое позиционирует себя, как легкое, развлекательное и далекое от криминала.

- Шутишь, зайка? Наш девиз – писать о том, что актуально и популярно, - заявила она на утренней планерке, на которой в первый рабочий день присутствовала и Джесс. – Вы хотите сообщить читателям, что популярно быть жертвой какого-то ублюдка с поехавшими мозгами? Мне жаль, что Вивьен так нелепо погибла. Но я не дам погибнуть своему журналу, - добавила она резко, поглаживая короткие, стильно уложенные угольные волосы. – И не дам работать в нем идиотам.

А в конце велела своему секретарю принести резюме соискателей, на ходу отвечая на звонок.

И тогда Джесс поняла - ей не было жаль. Ей было жаль, что нужно искать нового человека на место Вивьен, которая прекрасно справлялась со своими обязанностями. И не больше.

Джесс сидела на своем месте, бездумно глядя в монитор ноутбука и игнорируя электронную почту, которую стоило разгрести.

Ей казалось, что она замерла, а все вокруг двигается с удвоенной скоростью. Раньше ей нравилась вся эта суета, дедлайны, спешка, звонки, выкрики, срочные сообщения, быстрый стук пальцев по клавиатуре, вечный аромат кофе, пропитавший редакцию, гости – «звезды», приехавшие на интервью и фотосессию, а теперь все это вызывало лишь раздражение.

Статья, над которой она работала, не получалось. Как будто бы все слова выветрились из ее головы, и документ сиял пустотой.

Впервые Джесс чувствовала себя чужой на любимой раньше работе.

Наверняка, это последствие сотрясения.

Сидя на крышке унитаза в туалете и закрыв лицо ладонями, чтобы отрешиться от происходящего, Джесс слышала, как говорят о ней две девушки из рекламного отдела.

- Мэлоун вернулась странная, - сказала одна из них, Кэтти, - яркая блондинка с лакричными губами. Они с Джесс недолюбливали друг друга.

- Похудела, - заметила ее подруга. В ее голосе была зависть. Джесс лишь усмехнулась.

- И не только. Ты видела ее взгляд? Испуганный.

- Думаешь, она…

- Наверняка что-то знает, - продолжила Кетти уверенно. - Не хочет рассказывать. Возможно, ей запретила полиция. Наверное, Мэлоун рада, что с Вивьен произошло несчастье, - сказала она вдруг, расстегивая косметичку.

- Почему?

- Ты что, не знаешь? Дружок Мэлоун изменял ей с Вивьен.

- Не может быть! – ахнула вторая девушка. – Тот высокий голубоглазый красавчик?

- Именно, - подтвердила Кэтти радостным голосом. – Они спали. За спиной Мэлоун. Перед свадьбой.

- О, Боже мой!

Они рассмеялись. Жизнь выскочки Мэлоун не должна быть идеальной во всем. Справедливость существует.

Глава 9

- Кто вы? – нервно спросила Джесс, отчаянно дергая руками. – Зачем вы надели на меня наручники?

- Чтобы насладиться, - честно ответил мужчина, стоя напротив и заложив руки за спину. Он был высок и широкоплеч, и его голос можно было назвать приятным, глубоким, бархатным. Джесс показалось, что она когда-то уже слышала его, но страх мешал понять и разобраться, кому он принадлежит.

- Чем? – лишь спросила она, не оставляя попыток освободиться.

- Тобой, - сказал он как о чем-то самом собой разумеющимся. – Тебе не понравился мой подарок?

- К-какой? – спросила Джесс.

- Розы. Цветочный язык сложен и многогранен, но каждый знает, что значат алые розы, - незнакомец сел рядом с ней на кровати, коснувшись бедром ее колена, и Джесс тотчас убрала ногу, задрожав всем телом от ужаса.

Что происходит?

Где она?

Как она сюда попала?

Мужчина почувствовал ее страх и рассмеялся коротко.

- Я так хотел сделать тебе приятное. А ты уничтожила мои розы. Мою любовь.

Он произнес это с укоризной.

Выходка Джесс его обидела.

- Ты красива. Но я люблю тебя не из-за этого, - продолжал он, положив горячую ладонь на ее живот – даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки девушка чувствовала чужой жар.

- Я люблю тебя из-за твоего прекрасного чувства страха. Чудесного. Обворожительного. Твой страх никто не любит так, как люблю его я.

Джесс поняла вдруг, что он – ненормальный.

Она попыталась отпрянуть, избавиться от его руки на себе, но мужчина надавил ладонью на ее живот, причиняя легкую боль, и ее тело послушно затихло, перестав подчиняться.

- Кто ты? – едва слышно проговорила Джесс. Губы ее тряслись.

- Твоя любовь, - весьма иронично ответил он. – Ты ведь любишь меня?

- Я не знаю, кто вы! – нашла в себе силы крикнуть она.

- Скажи, что любишь, - вдруг велел он. – Говори!

Он оказался на кровати, сжимая коленями ее бедра и упираясь руками об подушку, на которой лежала голова Джесс. От него пахло горькими травами и немного абсентом.

- Скажи. Мне. Что. Любишь, - прошептал мужчина.

Он смотрел на нее, но она не видела его глаз – лишь лиловые отблески.

Пугающие лиловые отблески.

Джесс зажмурилась и отчаянно замотала головой.

Она любит лишь Брента. И только его.

Вселенная над ней покрылась трещинами.

- Вот оно что, моя сладкая, - ласково прошептал мужчина, резко отстраняясь и садясь. Его колени упирались в кровать, крепко зажимая ими тело Джесс. – Вот кого ты любишь? А если я скажу тебе, что убил его? Если я скажу, что душил его, - он протянул к ее лицу руки, широко разведя пальцы в стороны. – Если скажу, что мучил его…

- Хватит! – закричала она.

Ей было мучительно думать о том, что Брент мертв.

- Ты шумная. И моя, - сообщил, довольно улыбаясь, мужчина. Он вновь нагнулся к ней, одной рукой упираясь о кровать около ее головы, а второй гладя по волосам, лицу. Руку его обтягивала черная перчатка из тонкой кожи, которая пахла железом.

Джесс затошнило.

- Какая ты нежная, - с умилением произнес мужчина, проводя указательным пальцем по ее губе. – Жаль, что неверная. Малыш Бренти говорил, как тяжело ему было после твоего предательства. Малыш Брент плакал, когда видела тебя с другим. Малыш Бренти просил меня убить его. И я это сделал. Он умер, а ты забыла малыша Бренти.

Наручники так туго сжали запястья Джесс так, что на тонкой коже появилась кровь.

- Ты должна ответить за содеянное, - сказал мужчина с любовью.

В его руке заблестел нож.

Мужчина поцеловал кончик лезвия сквозь маску и, кажется, улыбнулся, прижимая его к губам Джесс, которая боялась даже шевельнуться.

- Гадкая девочка, - нежно прошептал ее похититель. – Гадкая. Гадкая девочка. Ты должна быть наказана. Но что делать? – вдруг спросил он растеряно. – Я не могу тебя наказывать.

Его пальцы аккуратно погладил лезвие.

- Я приму твою боль, - сказал он.

И вдруг полоснул себя по предплечью ножом. Вскрикнул. Полоснул еще раз. Высоко запрокинул голову. Третий раз лезвие разрезало его кожу вместе с курткой.

Железом запахло невыносимо сильно, и Джесс обуял новый приступ тошноты.

- Я приму твою боль, - повторил он, сдерживая стон. – Приму. За тебя.

- Не надо, - прошептала едва слышно она. – Перестаньте…

Нож вдруг покрылся изморозью и треснул. Его осколки посыпались на живот и грудь Джесс.

В комнате стало ощутимо холоднее. Вместе с дыханием в воздух вырывался пар. Потолок-Вселенная потрескался еще больше. По стенам и даже, кажется, по полу забарабанили сотни пальцев, выбивающих один и тот же ритм.

Глава 10

Он хотел схватить ее, но не успел.

Раздался пронзительный вой, а следом за ним – тяжелая поступь гигантского существа. Пол заледенел. Отовсюду поползли рваные хлопья тумана. На стенах то тут, то там загорались хищные алые глаза.

Происходил что-то жуткое.

Черноволосого мужчину подбросило вверх, и он страшно закричал, выгибаясь в спине и хватаясь скрюченными пальцами за мутный воздух. Кажется, он захлебывался в собственной крови.

Пугало взмыло в воздух, заскрежетав что-то непонятное. Из него валилась солома.

Джесс, с трудом преодолев страх и оцепенение, движимая инстинктом самосохранения, побежала к арчатому проему. Однако спрятаться ей не удалось - перед ней разверзалась вдруг глубокая черная дыра, из которой несло чем-то гнилостно-сладковатым. Оттуда раздавалось омерзительное хихиканье.

Джесс хотела обогнуть дыру, однако ей не удалось этого сделать.

Пугало с силой толкнуло ее в спину. Прямо в зловонную дыру.

Пол ушел из-под ног, и Джесс полетела вниз с сумасшедшей скоростью.

Она не видела, как Пугало жизнерадостно машет ей.

Джесс ничего не видела.

Темнота накрыла ее.

Темнота растерялась в ней

Темнота становилась ею.

Сколько продолжался этот полет, Джесс не знала. Она потеряла счет времени, чувства пространства и всяческие ощущения. Забылось имя

Но в голове упорно сидела мысль: «Брент-Брент-Брент…».

Возможно, он стал крючком реальности, который удерживал ее от полного погружения в мир своего безумия.

Когда она пришла в себя, Джесс не могла сказать точно. Может быть, прошла минута, а может быть – половина вечности.

Некоторое время она находилась в странном пограничном состоянии.

Девушка понимала, что в сознании и не спит. Она открыла глаза, удивленно разглядывая больничную палату. Но при этом Джесс не могла шевелиться и говорить. Руки и ноги не слушались ее, с губ не срывались слова о помощи. Ее охватило оцепенение. Как будто бы она умерла.

Это было страшно – осознать себя парализованной. И ужас нахлынул на Джесс горячей волной.

Как бы она не пыталась, но пошевелить хотя бы пальцем не получалось.

На грудь давили невидимые руки. Дышать было тяжело.

В углу заскреблись чьи-то железные когти, и Джесс увидела сидящего там карлика в красном колпаке, который скалил черные зубы. Вместо глаз на безобразном лице сияли провалы.

Когда Джесс почти задохнулась – от нехватки кислорода и всепоглощающего животного страха, все прошло.

Она заснула по-настоящему.

***

- Мэлоун, чем тебе не угодил мой друг? – спрашивает Джеймс. Он упирается руками о парту и смотрит на Джесс внимательно, чуть насмешливо. Их лица – напротив друг друга, совсем близко. Преступно близко.

Чтобы увеличить расстояние между ними, Джесс откидывается на спинку стула и складывает руки на груди.

- Когда ты успел стать Стивену нянькой, Уорнер? – задает она вопрос.

Со Стивеном они расстались несколько месяцев назад, потому что для нее существует лишь Брент. Кроме него ей никто не нужен. От чужих мужских губ  тошнит, чужие руки кажутся ей отвратительными.

Им осталось потерпеть всего пару месяцев до экзаменов, и они уедут в университет. Там они не станут скрывать свои отношения. Там их ждет свобода.

- Ты его бросила, он в депрессии, - врет Джеймс. Он смотрит на вырез ее кофточки.

Джесс через силу улыбается. Стивен был огорчен ровно три дня. На четвертый – напился на вечеринке и переспал с двумя старшеклассницами. Сейчас сменил третью девушку и счастлив.

- Не говори глупости.

- Ты заставляешь говорить меня глупости, - шепчет вдруг Джеймс. – Чем тебе не угодил я?

Он тянется к ней, и между их лицами вновь совсем небольшое расстояние.

Джесс слышит его тяжелое дыхание.

- Тем, что ты – парень моей подруги? – пожимает она плечами.

- Бывшей, - уточняет Джеймс. – Мне не нужны шлюхи.

Они расстались, потому что он сказал, будто Аманда изменяет ему.

Но Джесс знает, что это не так. Она видела на лице подруги синяки. Она сама просила ее бросить Уорнера.

А потом он стал клеиться к ней.

Делал недвусмысленные намеки на вечеринке в честь Дня рождения Лиз. Зажал однажды после тренировке в углу, но она вырвалась.

Позвонил в пьяном бреду и сказал, что не может без нее. Она попросила стереть ее номер и бросила трубку.

- У тебя ведь кто-то есть, - продолжает Джеймс и вдруг швыряет на стол свой телефон. 

- Листай, - говорит он.

В его глазах – торжество.

Джесс ничего не понимает, но послушно берет телефон в руки. И листает одну фотографию за другой.

Их много. И на каждой изображены они с Брентом.

Джеймс запечатлел и невинные поцелуи, и откровенные сцены, от которых на ее щеках появляется румянец. Нет, ей не стыдно за это. Но никто не должен подсматривать за ними! Это грязно.

- Брент Элмер? – насмешливо говорит Джеймс и садится прямо на стол. – Неожиданный выбор для такой, как ты, детка.

- Зачем? – только и спрашивает она, решая, что они это переживут.

Они наигрались в тайную любовь.

- Спроси, что я собираюсь делать, - говорит Джеймс довольно.

- Что ты собираешься делать? – спрашивает Джесс. Она старается, чтобы ее голос не дрожал. Ей отчего-то становится страшно.

Правильно ли они делали, что все скрывали?

- Рассказать всем, разумеется. Ты обидела моего друга. Я должен восстановить справедливость.

Джеймс смеется.

Джесс понимает, что это не из-за Стивена. Джеймсу плевать на Стивена.

Это потому что она отвергла его. Он мстит.

Глава 11

Мой ангел с губами сладкими,

в полночь шагнул, и я следом за ним

ступил в темноту.

Почему люди такие падкие

(если не ангел им нужен, то нефилим)

на ту теплоту,

которая может высушить досуха

море из слез. И в клубящейся мгле

подарит свой свет.

Я люблю тебя, ангел проклятого воздуха

всею той тьмой, что бушует во мне.

Ты скажешь ответ?

…он мне не нужен.

***

- Он мне не нужен, - повторяет Джесс дрожащим шепотом, глядя на себя в запотевшее зеркало.

Эти строки она знает теперь наизусть. Это ее вечные строки. Строки из последнего стихотворения Брента. Ему не нужен был ее ответ. Он знал, что она любит его.

Джесс бездумно рисует пальцем на зеркале сердце и пишет: «Я люблю тебя, Брент».

И тотчас стирает ладонью, видя свое четкое отражение.

Ее глаза кажутся заполненными не слезами, а тьмой. Влажные волосы липнут на лицо и шею. Вся рука – от плеча до кончиков пальцев исписана черным маркером. Джесс бездумно писала имя того, кого любила. Оно же написано и на теле – на шее, ключицах, груди… Там, куда Брент целовал ее, она писала его имя.

Раньше Джесс гордилась своей любовью – она никогда не встречала влюбленных так сильно, как она. Влюбленных во все – в душу, в тело, в мысли, в слова, в запах…

Только когда Брент покинул ее, она поняла, что ее любовь была слабой и жалкой.

Ее рот кривиться в беззвучном плаче. Вместе с каплями воды на лице появляются слезы.

Джесс целует свое отражение, словно целует Брента, и идет к ванной. Она уже наполнена простой водой, без пены. Не снимая футболки, Джесс садиться в ванную и погружается в теплую воду с головой. Почти минуту она сидит под водой, а потом, уже задыхаясь, резко поднимает голову, ловя ртом воздух.

Джесс берет осколок стекла, которое разбилось сегодня в ее комнате, осторожно, не царапая, проводит им по губам. Подносит к лицу руку и долго рассматривает синий узор вен под кожей.

Внезапно Джесс опускает руку под воду. Стискивает зубы из-за боли. Но эта боль ничто по сравнению с той, которая охватила ее душу.

Вода розовеет.

Пахнет тягучим оксидом железа.

Вода окрашивается в алый цвет.

Джесс постепенно слабеет. Она закрывает глаза и ждет, когда все это кончится. Ей казалось, что все будет происходить быстрее, но время идет, а она все еще здесь, все еще жива.

Она слышит его голос, далекий и ласковый:

- …я люблю тебя, ангел проклятого воздуха

всею той тьмой, что бушует во мне.

Ты скажешь ответ?

- Да, - шепчет Джесс. – Я тоже люблю тебя.

Потек крови на стене напоминает его силуэт. Кровь почему-то везде.

Джесс тянет вниз. Ее тело хочет пройти сквозь ванну, сквозь пол, сквозь фундамент дома и оказаться в центре Земли.

Там ее ждет Брент.

Сквозь шепот воды она слышит, как открывается дверь, и вновь – в последний раз – открывает глаза.

Джесс не стала запираться в ванной комнате, зная, что никто из родных не приедет домой днем. Но младший брат вернулся раньше положенного. Он стоит на пороге и смотрит на нее расширенными от страха глазами.

Джесс улыбается брату.

А он кричит – громко, протяжно, с надрывом, как девчонка. Падает на спину, и нелепо отползает в сторону.

«Не бойся, малыш, - то ли говорит, то ли думает Джесс, - я просто стану свободной».

Сознание покидает ее. А брат продолжает кричать.

***

Джесс проснулась поздно, после полудня, с четким осознанием того, что Брент – жив, и что ему нужна ее помощь. И как можно скорее.

Она не знала, что с ней происходит: может быть, у нее открылись какие-то таинственные способности, а, может быть, эти способности принадлежали Бренту, который умолял ее спасти его.

Возможно, она сходила с ума, но ей было все равно.

Джесс стала одержима единственной идеей – найти Брента.

Ей следовало бы переживать за Эрика, который до сих пор находился в коме, но она могла думать только о Бренте. Если она не найдет его, ей придется продолжить то, что не получилось у нее десять лет назад.

Другого выбора у нее нет и не будет.

Когда врачи оставили ее в покое, она позвонила Дайане. Та ответила не сразу, и голос ее был непривычно тихий и усталый.

- Джесс, это ты?! Что случилось?! – Дайана всхлипнула. – Ходят ужасные слухи! Ты в порядке? Что с Эриком? Никто из вас не отвечает на звонки, и говорят…

- У тебя есть знакомый детектив? – перебила ее Джесс.

Глава 12

- Сучка, - прошептала Джесс, не понимая, что это было, но четко осознавая, что подруг у нее стало меньше еще на одну.

А Эрик… как он мог?

Если ему так нравились Вивьен и Дайана, он мог просто сказать ей об этом, и они бы расстались. Но он сам настаивал на свадьбе

Откинувшись на кровать и вспоминая голубые глаза жениха, Джесс не могла поверить, что он оказался таким… порочным. Ей было обидно, но отчего-то совсем не больно, а на душе даже стало немного легче – у нее есть повод не выдавливать из себя переживания по поводу его состояния.

Ублюдок.

Об Эрике Джесс думала не долго. Схватив упавшую на постель визитку, она потянулась к телефону. Однако не успела она набрать номер частного детектива, как в телефоне раздался шепот:

- Ты ждала меня, сладкая?

Джесс от неожиданности отбросила телефон, и тот со стуком упал на пол.

Дверь тихо скрипнула. Приоткрылась.

Из щели в палату просочились темно-бордовые тени, пожирая электрический свет. Словно паук – муху.

Тени с тихим шорохом расползлись по стенам, облепляя ее с тихим шуршанием, проникая во все углы, облизывая пол и цепляясь за потолок. Тени открыли алые глаза, одновременно заговорили, зашептали, завизжали ее имя.

Дже-е-есс…

Дже-е-есс?

Дже-е-есс!

Джесс, Джесс, Джесс…

Тени потянулись к девушке, касаясь ее с визгливым хохотом длинными щупальцами.

Джесс сжалась в комочек, закрывая уши руками, но не в силах зажмуриться. Зрачки ее испуганно метались из угла в угол, пойманные в плен хищных взглядов алых глаз на стенах.

Хор голосов теней пугал.

Завораживал.

Обездвиживал.

Когда хозяин теней оказался в ее комнате, она не поняла. Он просто вдруг шагнул из ниоткуда к ее кровати – человек в белом халате, очках и медицинской маске

- Кто… ты?

Вместо крика из груди Джесс вырывался надрывный шепот, теряющийся в сотне голосов теней.

- Твое ожившее прошлое, - услышала она свистящий голос у себя в голове. – Ты готова его отыскать? Он ждет тебя.

И она знала, кого имеет в виду ее таинственный гость.

Брент.

- Что ты с ним сделал? – проговорила Джесс с трудом. Ее разрывало от глухого страха. Страх колом забили в ее грудь, и никак не получалось вырвать его из себя.

Тени выли.

- Трогательная забота. Пока – ничего. Но если ты не найдешь его в срок, боюсь, я вынужден буду избавиться от него.

- Не смей… Пожалуйста… Где он? Отдай мне его, - прошептала Джесс с отчаянием. – Верни.

- Хочешь увидеть его? – полюбопытствовал голос гостя в ее голове.

Она отчаянно закивала.

- Окей. У меня не убрано, Джессика. Поиграем у тебя, - сказал мужчина, стоя у ее ног и протягивая руку.

Против воли Джесс подалась вперед, вырываясь из собственного тела.

Коснувшись его руки, она взорвалась.

***

Яркий солнечный свет слепил глаза и щекотал спину. В теплом воздухе чувствовался приятный медовый аромат. Незатейливо пели птицы.

Джесс открыла глаза и поняла, что лежит на цветочной поляне.

И всюду – синие цветы. До самого горизонта.

Чувство неведомого доселе спокойствия охватило Джесс, и все, что она хотела – смотреть вверх, на бесконечное стеклянное голубое небо.

- Мне нравится у тебя, - раздался голос рядом. И девушка поняла, что напротив нее – так, что соприкасаются их макушки – лежит тот, кто затащил ее сюда.

- Что ты хочешь? – спросила она, поняв, что в этом месте ей не хочется волноваться, бояться или кричать – так завораживало ее вечное небо и океан синих цветов.

Так тепло и уютно ей было лишь в объятиях Брента.

Столько лет прошло…

- Хочу, чтобы ты страдала, - сказал с усмешкой мужчина.

Казалось, и он испытывает то же самое, что и Джесс – невероятное спокойствие, почти блаженство, наслаждение этим неподвижным состоянием.

Он протянул руку и коснулся ее плеча, и Джесс едва не повторила этот жест. Едва не дотронулась того, кого несколько минут назад отчаянно боялась. Ведь он украл у нее Брента.

Мысль о любимом мобилизовала Джесс, дала сил, чтобы побороть это странное состояние покоя и подняться.

Она встала, чувствуя, как слегка кружится ее голова.

Платье на ней было в тон цветам. И балетки – тоже.

Мужчина встал следом за Джесс. Лицо его было залито солнечным светом так, что она не могла разглядеть его.

Глава 13

После произошедшего Джесс спала целые сутки. Ее накачали лекарствами – так, что никакие сны больше не снились. И когда она распахнула глаза, поняла, что находится в своей палате, а в кресле рядом сидит мать.

Было спокойно и тихо. Ничего необычного.

Ничего страшного.

Вчерашний реалистичный кошмар потускнел и наполовину забылся. Но только в памяти восстановилась кошмарная сцена из прошлого.

Это было в реальности или это – галлюцинация?

Что с Брентом?

Он жив и просит помочь или?..

- Ма, - тихо позвала Джесс. Губы пересохли и ужасно хотелось пить.

- Джесс! Как ты себя чувствуешь? - резко подалась вперед женщина. Сегодня она была одета в изысканный костюм нежного кремового цвета. Раньше подобные цвета оттеняли ее загар. Сейчас подчеркивали серость и усталость кожи.

- Хорошо. Можно воды?

Во время их короткого разговора пришла медсестра, измерила Джесс давление и температуру, принесла новую порцию лекарств. Она была улыбчивой и разговорчивой, и в какой-то момент сообщила:

- Слышали новость? Маньяка нашли! Сегодня по всем каналам показывают этого больного.

- Разве об этом не говорили вчера? – удивилась Джесс.

Ей казалось, она уже слышала об этом раньше.

Миссис Мэлоун удивленно посмотрела на нее – думала, что дочь вздохнет облегченно, узнав, что убийцу подруги поймали.

- Нет, - покачала головой медсестра. – Задержали пару часов назад.

Не слушая ее болтовню, Джесс взяла телефон с прикроватной тумбочки и стала лихорадочно просматривать новости в Интернете.

Они пестрили яркими заголовками:

«Полиция штата с успехом провела арест маньяка»

«Убийственный Холод пойман! Жители города могут вздохнуть спокойно»

«Тридцатичетырехлетний продавец телефонами убивал в свободное от работы время»

«Холод больше не Убийственный – полиция положила конец бесчеловечным преступлениям!»

«Роберт Уолш задержан по официальному обвинению в серии убийств».

Джесс листала новостные порталы один за другим и всюду натыкалась на фото убийцы, сделанное около здания полицейского управления, куда его доставили.

На Брента он похож не был, и это заставило ее облегченно вздохнуть.

Худой съежившийся молодой мужчина с залысинами и испуганными грубоватым лицом напоминал пойманного зверя. Но не хищника – травоядное.

Невинная маска стала его оружием.

Роберт Уолш должен ответить за содеянное.

- Он не признает свою вину, - скорее утвердительным, нежели вопросительным тоном сказала Джесс.

- С чего ты взяла? – удивилась мать. – Такие, как он, любят работать на публику. Рисоваться. Тешить ненормальное эго.

Джесс промолчала. Она осталась при своем мнении.

Когда медсестра ушла, оставив их вдвоем, миссис Мэлоун не выдержала.

- Джесс… Там, на крыше… Что ты хотела сделать?

Этот вопрос мучил ее. И она не могла не задать его.

- Просто вышла проветриться, - слабо улыбнулась Джесс.

Мать покачала головой. Она до сих пор отлично помнила тот день, когда дочь нашли в окровавленной ванной комнате. И не верила, что та просто так пошла на крышу больницы в одной ночной рубашке.

- Он тебя все еще мучает, милая? – тихо спросила она, кладя руку на ладонь дочери.

Джесс вздрогнула.

- Кто?

- Тот мальчик… Который пропал в ту самую ночь. Брент, верно?

- Я не хочу о нем говорить, мама, - резко ответила Джесс.

Она никогда и ни с кем не говорила о Бренте – только сама с собой.

- Или это из-за Эрика? – продолжила мать. – Доченька, ты не должна… Думать о подобных вещах. Эрик придет в себя и вернется к нам. Вы женитесь.

«Мне все равно», - было написано в глазах Джесс. Пусть об этом беспокоится Дайана.

- Пообещай мне, что ты больше не сделаешь этого. Пожалуйста, - мать сжала пальцы на ладони Джесс.

Повисло неловкое молчание.

Если мать узнает обо всем, сочтет ее ненормальной.

- Мама, - вдруг передумала Джесс, кое-что вспомнив. – В ту ночь… В ту ночь, о которой ты говоришь… Как я тогда оказалась дома?

Лицо матери оставалось спокойным, а вот глаза – такие же темные, как у Джесс – наполнились тревогой.

- Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, милая, - осторожно сказала миссис Мэлоун.

Бонус по "Моему идеальному смерчу" - часть 1

В тот день, когда все началось, я всего лишь сидел на подоконнике и никого не трогал. Просто прогуливал пару и делал вид, что читаю учебник по философии, где какой-то античный тип важно рассуждал о судьбе.

До судьбы мне не было никакого дела. Не то, чтобы я в нее не верил, скорее – не задумывался. Человека, который живет одним днем, такие мысли не посещают.

Под учебником прятался телефон, в экран которого я усиленно пялился – разглядывал фото одной классной девчонки, которое тайно сделал в бассейне, на физкультуре. Хорошенькая, светловолосая, голубоглазая, с тоненькой фигурой, она была из тех девушек, которые отлично выглядят даже без косметики и с растрепанными волосами. Жаль только, что купальник закрытый, зато длинные ножки отлично видно. Вообще-то я хотел пробраться в женскую раздевалку по карнизу, чтобы сделать парочку крутых снимков из окна, однако не получилось. Не вовремя засек тренер и погнал в три шеи. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. А потому я любовался на то фото, которое удалось сделать.

Ее звали Ника, и она училась на экономическом факультете в одном университете со мной. Я заприметил ее еще на первом курсе, и влип по уши – кажется, это называется любовью. Вот только Ника на меня внимания не обращала. Да и какая бы нормальная девчонка обратила внимания на парня, который может только таращиться и невнятно мычать? А около нее я, кажется, как последний, мудак, был способен только на это. Ника была такой хайповой, что слова пропадали. Хотя в компании я был рубахой-парнем, умел шутить и знал кучу прикольных историй.

Не парень – мечта.

Хотя старшая сестра неизменно добавляла: «Мечта идиотки». За что огребала. Почти огребала. Эта дылда занималась дзюдо и могла нападать мне, как следует. А в полную силу Фаинку я бить не мог. Девчонка же…

Естественно я тешил себя мыслью, что все равно однажды завоюю Нику. К тому же парня у нее не было. Я точно знал, что она ни с кем не гуляет, хотя наверняка поклонников у нее, хоть отбавляй. Красивая, умная – одна из лучших на курсе, спокойная, без типично женских закидонов, одетая с иголочки, но стильно, а не как светофор с этикетками от лучших дизайнеров мира.

Ангел.

Я часто наблюдал за ней издалека. И видел, что она мало смеется и часто погружена в себя и задумчива. В эти минуты мне хотелось подойти к ней и обнять. Но я этого не делал – пошлет ведь. Зато стоило Нике улыбнуться – и улыбаться хотелось мне.

Зато много смеялись мои друзья – два альтернативно одаренных типа по имени Марк и Лев. Надо мной. Они дружно называли меня «чертовым романтиком», говорили, что я хренов сталкер и усердно намекали, что пора бы мне лишить невинности не только себя, но и Нику.

Уроды, мать их! За эти слова я даже пару раз пытался набить им морды, а они только ржали и уворачивались.

Эти два мешка приходились друг другу братишками, а меня считали за мелкого идиота, который постоянно косячит. Я в шутку называл их «папочками», добавляя при этом пару-другую нецензурных эпитетов, самым приличным из которых был «доблабные». А они в отместку дразнили меня малышом – оба были старше на год. И оба – выше на голову.

Только кто из нас был «чертовым романтиком» - вопрос. Львиная башка вечно таскался со своей Женечкой, первосортной феечкой с грудью червертого размера, а Марк влюблялся то в одну барышню, то в другую, и вечно был в пролете, ибо тупил беспощадно. И выбирал всегда неформалочек.

Последняя его подружка гордо звалась готессой и тянула Марка гулять по кладбищам. Во время одной из таких прогулок ему едва не натянул глаз на задницу бывший этой девицы.

Моя Ника, естественно, на их дур не походила.

Она была особенной.

Я улыбнулся ее фото, и в голову сами собой поползли фантазии: вот малышка улыбнулась в ответ, призывно тряхнула волосами, взяла двумя пальчиками за лямку купальника, спустила ее, повела голенным плечом, дотронулась до второй лямки, и…

- Привет, - вдруг уселся кто-то самым наглым образом на мой подоконник.

Пришлось даже отодвинуть рюкзак в сторону, чтобы чья-то задница не помяла его.

- Пока, - пробурчал я, убирая телефон.

И только потом посмотрел на того, кто помещал моим фантазиям. Вернее, на ту.

Рядом со мной пристроилась темноволосая красивая девушка в темно-синем платье.

Да ну на фиг!

- П-привет, - выдавил я, глазам своим не веря.

- Не помешаю? – ослепительная улыбка заставила меня смутиться.

- Не-а, - сглотнул я и прочистил горло.

Лицо девушки, внимательно глядящей на меня, было веселым. Или даже озорным – как будто бы она замыслила что-то хулиганское.

– Точно не помешала? – заправила она за ухо прядь длинных темных волос.

На ее шее красовалась цветная татуировка ящерицы – как и говорили.

- Точно, - закивал я.

- Я – Дана. – Она с легким любопытством склонила голову к плечу, явно ожидая, что и я назову свое имя. Долго ждать милашке не пришлось.