Космо

***

После огромного взрыва, забравшего за собой кучу жизней, оставив выжженное поле после спланированного поджога внутри него. Единственное, что оставалось Космо – продолжить ту жизнь, которая не отягощала таким бременем, как нянчиться, наблюдать, защищать иногда от иных сил, располагать тела в разных местах, не встревать, когда не надо. Стабильность – ключ к успеху, как ему кажется. Он считает правильным своё решение. Если внутри Космо всё мертво, то значит ему суждено жить пустым, погрузившись в сон, сколько бы попыток не было.
Безмятежное, ленивое дыхание столетиями раздавалось по всему внутреннему пространству. Лезть в дела Космо Вселенная не собирается. Не смотря на их тёплые отношения, у него есть своя голова. Если он хочет провести свою жизнь вот так, то его право. Такими попытками самоубеждения она себя успокаивала, занимаясь своими делами дальше.
— Ты сегодня довольно хмурая, — приоткрыв свои сонные глаза, произнес Космо.
— А ты как всегда расслаблен, — незаинтересованно ответила она.
— Зачем о чем-то думать? Мне хватает одного раза, чтобы понять.
— О Пространства…
Космо не дослушал, провалившись в глубокий сон.

Астероиды. 1 часть

Сотни лет с огромным количеством усилий внутри Пустоты начали появляться маленькие песчинки. Они были настолько ничтожно маленькими, что им понадобилось ещё около сотни лет, чтобы приобрести какой-то размер.
Не зная, кто и что они, просто плыли по своему бескрайнему пути. Их простое развлечение устраивало. Устраивало настолько, что они его полюбили. Полюбили настолько, что это стало смыслом их существования.
— Эй, неплохая сегодня погодка, да? — смотря на тёмную пелену, которая не меняется годами, сказал Большой Астероид
— Просто замечательная. Я бы сказала, погода лётная, — смешок, — Наша песчинка стала уже камнем, посмотри на него.
— Да… Наш малыш растет. Просто замечательно.
Но как обычно бывает. Там, где всё спокойно, находится камень преткновения. Тот самый камушек не особо радовал такой образ жизни. Ощущение тяжести под своим боком. Словно какой-то застой, который замечают все, но не обращают на него внимание. Невыносимо…
— Ребята, вы действительно считаете, что делаете всё правильно? — спросил Джулс. Так он предпочел себя называть, а не Астероид какой-то там. Непонятно откуда пошёл такой обычай. Принято считать – начало положили три самых первых Астероида. Они не умели говорить, стартовым их словом стало «Камень», так и общались, пока не научились говорить и другие слова.
— Да, а почему нет? — возразил Астероид Зануда.
— Действительно, — подтвердил Астероид Подпевала
— Вы издеваетесь надо мной? Ведь мы летим по одному и тому же маршруту, который занимает кучу лет. По нашим меркам – это мало, но ведь вдруг мы не одни. Да, мы никого не встречали, кроме нас самих же, но представьте…
— Ты сам говорил, что мы летаем кучу лет, но за это время мы никого не встретили. Это тебе ни о чем не говорит?
— Он прав, иначе мы сменили бы курс.
Джулс отстал от своих друзей. Он был опечален. Чувство, что его не понимают ранило, нанося критический урон. Отстав, камушек встретился с одним из единственных старых астероидов.
— А мы действительно одни? — толика какой-то надежды слышалась в его голосе, скорее мольба сказать ему обратное.
— Ох-хо-хо… Я тебя не заметил даже, — протяжный, закаменелый голос старика ёрзал в его речевом аппарате.
— Извините, если помешал.
— Не извиняйся.. Я так от всех отстал, уж давно ни с кем не разговариваю. Говоришь, одни ли мы? Не знаю… Когда мы появились с моими друзьями, Пустота была для нас одинокой, страшной и тёмной. Я усомнился в этом однажды. Мой друг в скуке сказал, что видел что-то горящее. Мы думали, ему показалось, пока сами не увидели.
— А что дальше?
— Впервые темень залилась ярким светом. Нам хотелось узнать, не обманывают ли нас глаза?
— А что потом..?
— Мы не видели ничего, кроме пустоты… Нам показалось.
— Нет, вам не показалось… — шокированный Джулс и не знал, какие слова подобрать. Какая-то надежда загоралась внутри.
— Ох-хо-хо, возможно, ты прав…
— Где Ваши друзья?
— Я не знаю…

Звёзды. Часть 1

Первые звезды появились немного позднее первых астероидов. Появились на окраине Пустоты в жуткой тьме, застыв в одном месте словно выключенная гирлянда после нового года. Канун праздника помог бы им зажечься
Страх и скука стали мотором. Каким-то неизвестным чудом одна из звёзд загорелась, освещая бездонную пустоту. Впервые какое-то пространство перед звёздами было освещено. Красота тёмной глянцевой Пустоты восхитила остальные звёзды, но ещё больше их поразил бордово-золотистый огонь, горящий вокруг их соратницы. Её прозвали Аамани – Айне, после того, долгих лет, как они научились общаться без зажиганий света. Айне стала основоположницей их речи и веры. Горела она не долго, всего пару десятков лет, после чего пропала в бездонной тьме. Но этого хватило для того, чтобы вселить дух Аамани в других. Веками звезды грели друг друга, чтобы зажечься. Только с течением времени вера всё гасла в ранимых сердцах. Им было суждено остаться одинокими в этой пустоши, без возможности даже изучить её. Навсегда…

Израфил. Часть 1

В глубинах, словно на дне Тихого океана, появлялось что-то необъяснимое. У этого что-то расправлялись белые, пышные крылья, словно чистый шелк. Лёгкий взмах крыльев рассекал вокруг себя пространство, а глаз, который отражал темноту, раскрывался. Внутри пасти этого нечто было темнее, чем в Пустоте. Мрак, червоточина, бездна. Казалось, если туда что-то попадёт, то останется навсегда, без следа.

Всё оказалось именно так: сгоревшая звезда по имени Аамани – Айне упала в его рот. Исчезла вместе с этим чудовищем.

Звёзды. Часть 2

Годы шли, пролетали сквозь червоточины, никакого сияния и в помине не было. Вера в Айне пропадала, как смог дыма в уличной тьме, за исключением некоторых последователей.
— Бесполезно. Сколько бы мы не старались, нет сияния, — утомленный тон одного из последователей заразительно распространился на многие звёзды.
— Мы недостаточно верим! — возражение Виви ударилось об оглохшие головы и отдачей вернулось ей безразличным, угрюмым молчанием или фырканьем.
Полные скорби, кучка безвольных тел было готово к падению без сгорания. Умереть молодыми? Да…
Времена отчаяния назвали – Долорес, в честь красивой звезды, загоревшейся бледно-голубым светом. В эти времена Пустота становилась всё неприятнее и холоднее. Если бы этот холод можно было бы с чем-то сравнить, то только с промозглой тьмой в пучине глубоких вод, куда не проникает солнечный свет.
Как ни странно, именно полные отрицания своей жизни. Звёзды начали загораться. Вроде, радостное событие, которое должно укреплять дух, наполнять их каменные тела тёплой магмой. Его встретили они чуть ли не с безразличием, приняли, как данность, а не событие, изменившее их существование.
— Дорогие друзья! К чему ваша печаль? — взволнованный, дрожащий словно беспокойная струна тон Виви отражал её недоумениею
— Снова она начала… — с хрипом в один голос начала заливаться скукой толпа, будто ребёнок замучил родителей до безразличия.
— Мы ведь горим! Неужели Айне в вас не осталось?
— Никакой Айне нет… Долорес, малышка. Долорес пришёл тогда, когда его никто не ждал. Он дал нам свет, когда мы уже не нуждались в нем. Это наше наказание. Айне была дурой, которая пропала навсегда, — хриплый голос скрючившегося от старости старика, чей желудок упирался в позвоночник, а лёгкие в ребра, мешая ему дышать. Он говорил медленно и с отдышкой. Толпа его слушала, поддерживала, за исключением маленького скопища звёздочек.
— Вы не понимаете, нам даровано гореть, бороздить, изучать эту пустыню, где нет жизни. Озарять своим светом, неужели вы все забыли? — отдышка захватила и её. Она говорила пылко, быстро, даже с яростью. Звезда загоралась со скоростью своей речи, а слова придавали ей ещё более золотистый свет, который распространялся на тёмно-фиолетовое полотно ещё больше. Кажется, её мог увидеть кто угодно.
— Ты ещё слишком юна… Мы были рождены одни, здесь никого нет, только мы. Зачем нам падать? — его пламя было сине-голубым, казалось очень холодным и жидким, словно огромный слизень.
— Нет! Мы не одни. Как вы можете это знать?
— Довольно…

После горячего спора они разделились на синие и золотые точки света, словно капли дождя и лепестки подсолнуха. Никто не хочет никого слушать, даже такая мелочь даётся им с огромным трудом. Они разделились на две совершенно разные идеологии.

Астероиды. Часть 2

Плывя по своему скучному течению, они жили дальше. Их всё устраивало. Им хорошо. Им весело вместе. У них растут дети, они вырастают, и у них тоже потом растут дети. Рассказывают друг другу разные истории, некоторые рассказывают по кругу. Пустота не заканчивается, они плывут. Им хорошо.
Только один из стада, словно чёрная овца, желал покончить с этим круговоротом скуки. Он понимает, его одно интересуют вопросы о новых жизнях, скуки от бесконечной рутины, всевселенной тоски. Со своими друзьями пересекается реже, хотя, они пытались его понять, разговаривать, наладить контакт. Но Джулс реагировал довольно остро, слишком пылко.
Астероид общался со стариком, расспрашивал обо всём. Вера покидала его всё больше и больше с каждым движением по этому забродившему месту.

— Мой друг говорил: "В космосе не пусто. Здесь много всего, но мы просто далеко друг от друга", — мягкий голос старикашки становился ещё мягче, словно полноватое пузо человека или грудь, когда он вспоминал о своих друзьях.

— Вы ведь знаете, что астероиды просто пропадают? — эту тайну от детей почему-то всегда стараются скрыть, но не рассказать. Даже, когда подрастают.

— Да…

— Почему Вы соврали?

— Не хотел верить в это до самого последнего момента.

— Последнего момента?

— Я рассыпаюсь. Скоро меня не станет. Отстаю всё сильнее и сильнее. Я слишком много прожил. Больше, чем нужно. Мои друзья ушли счастливыми, а мне страшно. Я не обрёл счастье, — хоть от старика слова чеканились весело, нотки отчаяния проскакивали отчётливо.

— Как же Ваши дети?

— Покинули меня. Считали сумасшедшим и поплыли дальше.

— Жестоко.

— Видимо, мы одиноки, даже когда есть кто-то близкий…

В этот момент в небе что-то засверкало. Какое-то золотое пламя, танцующее в самую тёмную ночь. Рядом с ним были менее золотистые огни, а дальше от них. Синие. Сливающиеся с материей, с Пустотой.
— Смотрите!
Кажется этот крик услышали все, кто плыл. Все увидели огоньки и не поверили. «Неужели?» эхом раздалось по всем.
— Он… Был прав…— последнее, что мог сказать старик, перед тем как рассыпался.
— Ну-же! Летим туда! Мы не одни! — торжествовал Джулс, увидев, что старика уже нет, надеялся о его счастье в последний миг.
И тогда все пытались устремится к ним… Звёздам.

Никто не смог.