Кот бабушки Илин

I.

С широко раскрытыми глазами она лежала на зеркальной, простирающейся до самого горизонта, водной глади. Все что она могла, это смотреть в усыпанный звездами небосвод, который будто слился со своим отражением, создавая сферу немыслимых размеров. Она ощущала себя в центре всего сущего, а звезды ярко горели подобно жизням всех живших когда-либо людей, каждую из которых она проживала здесь и сейчас. Она уже не помнила, кто она и что тут делает. Пропал всяческий намек на осознание себя. Абсолютная и всеобъемлющая пустота окутывала ее тело и душу. Пустота и глубокое сожаление.

– Что же я натворила. – постоянно нашептывала она себе, чтобы хоть как-то удержать себя от слияния с этим небытием.

Ее не волновало, сколько она здесь находится, ведь время для нее перестало существовать. Так бы и продолжалось, если бы не внезапный душераздирающий крик, что мгновенно вернул ее в осмысленное состояние. Чувствительность ударила по всему телу, она вскочила и повернулась к источнику звука. В то же мгновение она заметила, что очутилась в кромешной тьме, рассеченной полосой света. Трясущейся рукой она потянулась к ней, почувствовала твердую поверхность, толкнула ее. Перед ней распахнулись маленькие дверцы. Она поняла, что находится в шкафу кипенно-белой ослепляющей комнаты, посреди которой в луже ярко алой крови сидело черное сгорбленное существо. Его кривое и изломанное тело было настолько темным, что силуэт выглядел как дыра в пространстве. Лишь постоянно двигающиеся шипы создавали динамику его фигуры. Они покрывали все его тело, колыхались словно волосы на ветру, стараясь подстроиться под каждое колыхание воздушных масс.

Перед ним на стуле сидел поникший мужчина. Он отвел взгляд в сторону, зажимая рану на животе, а другую руку выставил перед собой, тщетно стараясь ладонью скрыть существо из своего поля зрения. Черная кожаная повязка скрывала отсутствие мизинца и безымянного пальца.

Сидя в шкафу она смотрела на это и не могла пошевелиться. От этого вида ее душа разрывалась, ведь в этом человеке она узнала кого-то близкого. Ужас и боль полностью парализовали ее.

«Только не опять» – подумала она.

С нарастающей силой страх сменялся на гнев. Незаметно для себя, она очутилась прямо позади твари, а в ее руках был взведен топор, но все никак не выходило нанести удар. Существо продолжало пристально смотреть на человека перед собой, издавая жуткий и оглушающий треск, напоминающий что-то среднее между скрежетом по стеклу и монотонным стуком по дереву.

– Отпусти нас. Все давно уже закончилось. – прошептал мужчина, после чего наступила могильная тишина.

Существо замерло, даже шипы перестали двигаться. Оно медленно откидывало свою шею назад, пока не увидело позади себя напуганную девушку с топором. Вместо головы был крохотный кошачий череп, обвитый черными нитями, напоминающие пульсирующие кровеносные сосуды. Единственный глаз был белым и мутным, но даже так девушка чувствовала на себе его тяжелый и абсолютно пустой взгляд.

– Я лишь хотела создать что-то значимое. Почему вы до сих пор преследуете меня? А ведь я уже не помню ничего, кроме вас! – она нанесла удар топором со всех своих сил. Он застрял где-то в плече, но существо будто бы и не почувствовало ничего.

Выпустив топор из рук, она стала медленно отступать назад. Дыхание сперло от ужаса, страх снова вернулся, щемящая беспомощность подкосила ее ноги.

– Почему вы всегда возвращаетесь?! – крикнула она дрожащим голосом.

Существо перекрутило туловище относительно ног с жутким хрустом костей и стало расправлять свои конечности, будто до этого его кто-то компактно сложил. Расправившись оно высоко возвысилось над девушкой. Она почувствовала себя такой слабой и незначительной, что казалось, будто сейчас вовсе исчезнет. Она смотрела на него снизу-вверх и чувствовала, что нужно бежать. Развернувшись она помчалась прочь. Шкаф исчез и на его месте была дверь.

«Прочь, прочь!» – думала она.

Дверь быстро приближалась, однако дойти до нее ей было не суждено. Она в самый последний момент почувствовала удар по ребрам колоссальной силы, от которого ее отшвырнуло в стену.

Лежа на полу, она наблюдала, как силы стремительно покидают ее тело вместе с кровью.

А существо молниеносно перебирало свои кривые конечности в ее сторону.

Будильник прозвенел, девушка с визгом вскочила в холодном поту в собственной кровати. Она потянулась к будильнику и панически попыталась прекратить этот шум. Ничего не выходило, тогда она со всей силы швырнула его в стену. Он разлетелся на запчасти, попутно снеся фотографию в рамке со стены. Та с грохотом разбитого стекла упала на пол, напугала ее еще сильнее. Но после этого наступила тишина.

Дыхание дрожало, слезы не переставали течь из ее глаз. Увидев знакомые очертания своей спальни она начала успокаиваться и осознавать происходящее.

– Какой ужас. – прошептала она, рухнув лицом в огромную подушку.

Хорошенько отдышавшись, она почувствовала невероятное облегчение, все это был лишь сон.

– Опять эта тварь. – с досадой подметила она.

Время было шесть утра. В телефоне мигало напоминание: «Похороны бабушки в десять утра».

II.

Июль считается самым жарким месяцем лета, однако в этом году все было иначе. Уже несколько недель стабильно держится холодная и дождливая погода. Легкий ветер поддувал то с северной стороны, то с северо-западной. Свинцовое небо плотным полотном простиралось через весь небосвод, создавая чувство тесноты и уныния. Лишь изредка солнце пробивалось через эти серые небесные массы, озаряя зеленую равнину и лес позади реки.

В такую погоду любое проявление солнца для многих было спасением от печали и тоски. Но не для грустной девушки в черном платье с цветами в руках. Всего два цветка, две розы. Она стеклянными глазами наблюдала, как гроб опускают в двухметровую яму, прямо под старым дубом. Рядом с ней стоял пожилой мужчина, в руках он держал странного лысого кота. Его черная кожа, дряхлый вид и белый глаз вызывали лишь желание никогда его не трогать. Рядом стояли другие люди в черном. К своему удивлению девушка понимала, что даже не знает их.

«Должно быть, это друзья моей бабушки. Не знала, что у нее их так много» – думала девушка.

Люди вокруг что-то бормотали под нос, но девушка ничего не слышала. Она была занята своими мыслями. В ней бурлило чувство неопределенности. С одной стороны, ей было немного грустно, ведь умерла ее бабушка Илин, но с другой стороны, она ее почти не знала. Назвать ее родным человеком девушка не могла. Лишь в детстве она была у нее в гостях пару раз, в летнее время. Воспоминаний о том периоде было немного. Помнились лишь частые ссоры и почти полное отсутствие общения. Безразличие к утрате родственника заставляло девушку еще больше чувствовать себя виноватой.

– Элин? – прохрипел пожилой мужчина с котом в руках.

Элин сначала показалось, будто это не к ней, но опомнилась и посмотрела в сторону зачинщика диалога, а затем по сторонам. К своему удивлению она обнаружила, гроб уже зарыт, могила обложена цветами, а люди ушли.

Осознав, что она осталась тут один на один с этим человеком, Элин даже как-то занервничала. Не то чтобы Элин боялась незнакомцев или социального взаимодействия в принципе, но этот мужчина выглядел уж больно гротескно. Он был похож на главу какой-то влиятельной преступной группировки, стоял ровно, смотрел на надгробие суровым взглядом. На вид ему было лет под семьдесят, но для старика он был слишком подтянутым и стройным. Черное пальто было ухоженным, ни единой мятой складки, ни потертостей, будто совсем новое. Шляпа была смещена ко лбу, от чего тень закрывала верхнюю часть лица. В руках он держал аккуратно свернутого в белый плед жуткого кота, который не отводил глаза от Элин.

– Ты ведь Элин, я прав? – переспросил мужчина, доставая сигарету из пачки.

– Да, верно. Только ударение на первую букву. – девушка выдержала паузу, демонстративно осмотрелась. – Все уже ушли?

– Очевидно. Мы стоим тут уже семь минут. – сказал он, осторожно прикуривая, чтобы не напугать кота в руках.

– Надо же… – сказала Элин, всматриваясь в часы.

Мужчина сделал глубокую затяжку и с облегчением выдул плотный клуб дыма.

– О чем ты думала? – спросил он.

– О своей бабушке. О том, что была все время занята и не могла даже звонить хотя бы раз в месяц.

– Это оправдания. Если бы ты хотела, ты бы это сделала.

– Я знаю. Но от этого мне не легче. Я абсолютно ее не знала. Мы редко виделись. И давно. – Элин стала рассматривать две розы в руках. – Она любила розы. Я помню ее сад, где росло около десятка кустов. Не понимаю, почему она их так любила. Я всегда их ненавидела. Бабушка часто говорила мне их поливать, когда я гостила у нее летом, и каждый раз я искалывала себе руки. С тех пор я не признаю цветы с шипами, это как-то враждебно. Это единственное, что я помню о бабушке. Еще знаю, что родители назвали меня в ее честь, но почему-то мое имя пишется через другую букву и ударение на другой слог. Они говорили мне, что она была удивительным человеком. Мне всегда казалось, что я еще успею заехать к ней как-нибудь, узнать ее получше. Но… вот заехала.

– Что ж, понятно. – мужчина сбил пепел с сигареты, не вынимая ее со рта. Для Элин это показалось необычным.

Оба замолчали. Тишина длилась недолго. Кот подал голос. Хриплый, кроткий, но будто очень информативный и полный сарказма.

– Тихо, Агаст. Перестань капризничать. ­– сказал мужчина.

Элин сделала недоумевающее лицо и посмотрела на кота, который в свою очередь вылупил свои большие глаза на девушку.

– Его зовут Агаст? – сказала она. Только сейчас она осознала, что один его глаз белый. Ее будто морозом ударило.

– Да, Илин его так назвала.

– Разумеется. Неужели тот самый?

– Конечно. Тот самый. Ты должна его помнить.

– Конечно я его помню. Этот противны кот. В детстве он не давал мне проходу. Все время нападал на меня, я с ним даже дралась. Он похож на какое-то чудовище, даже внешне. Я не знаю, почему он так меня не любил. Но… сколько же ему лет?

– Двадцать пятый год вроде как пошел.

– Двадцать пятый? В самом деле. Когда я первый раз его увидела, ему было около десяти. Мне тогда было тоже около десяти. Разве коты так долго живут?

Мужчина едва заметно улыбнулся, после чего сказал:

– Получается вы ровесники?

– Получается так. Извините за несвоевременный вопрос, но кем вы приходитесь моей бабушке? И откуда знаете меня?

Пожилой мужчина поправил в руках кота, чтобы тому было удобней и встал лицом к Элин. Лицо ей показалось даже знакомым. Особенно этот тяжелый и страшный взгляд, будто его обладатель в прошлом лишил жизни бесчисленное количество людей.

– Меня зовут Гектор. – сказал он, выдувая очередную порцию дыма.

– У вас странное имя. Но кем вы были ей?

– Я близкий друг твоей бабушки. Она о тебе рассказывала. К тому же я иногда навещал ее, и видел тебя там. Ты была маленькая и пугливая. Как только я переступал порог, ты убегала куда-то в лес.

– В самом деле, что-то такое вспоминается. – виновато улыбнувшись сказала Элин.

III.

Открыть входную дверь в квартиру было проблемно, ведь Элин делала это почти что в слепую. Ей мешало множество продуктовых пакетов, сумка и, собственно, переноска с Агастом. После нескольких тяжелых, но упорных попыток ей это удалось. Девушка ногой захлопнула дверь за собой, выложила покупки на кухне. Те, разумеется, вывалились из пакета и разбросались по полу, будто почувствовали свободу. В основном там был запас кошачьего корма, новый лоток и какие-то игрушки. По пути домой Элин весьма внимательно изучала пособия по содержанию кота. Делала она это за рулем, поэтому пару раз чуть не попала в аварию.

Сегодняшний день был тяжелым. Пришлось взять отгул на работе, а это означало, что все сегодняшние дела переносятся на другой день. Так что сейчас Элин была немного напряжена. Все, чего ей хотелось, это заварить огромную кружку чая, и слиться со своим диваном.

– Так, теперь это твой новый дом, Агаст. – сказала Элин, положила переноску на диван, открыла дверцу и на всякий случай отошла на безопасное расстояние.

Кот не торопился выходить. Лишь высунул нос, стал принюхиваться. Переноску он все же покинул спустя пару минут. Выпученные глаза выказывали его удивление, он будто оказался в другом измерении. Бегло осмотревшись, Агаст деловито присел, стал щуриться с таким недовольством, что его морда покрылась складками. Это немного смутило Элин, ведь она считала, что ее квартира очень уютная. Неужели она зря подбирала эти прелестные занавески, которые так элегантно сочетались с бежевым ковриком на полу? Стеклянный журнальный столик стоял прямо напротив дивана. На нем красовалась большая стопка книг и давно забытая кружка с кофе. Недавно покрашенные белые стены создавали успокаивающий эффект, даже слишком. С непривычки можно подумать, что очутился в больнице.

– Странно, что тебе не нравится. Сейчас уже поздно, но когда выглядывает солнце, моя квартира становится очень светлой, ведь белый цвет отлично отражает свет солнца. Люблю нежные тона.

Кот смотрел на Элин, но дослушивать ее не стал. Он спрыгнул на пол, принялся его обнюхивать.

Элин созерцала это животное и с иронией думала, что он со своей черной кожей точно не впишется в ее интерьер.

– Ладно, ты не кажешься буйным, как тогда. Постарел, наверно. – сказала Элин.

После наблюдений за котом, Элин поняла, что ничего интересного он не сделает, можно оставить его одного. Она пошла на кухню.

Девушка набрала воду в чайник, поставила его на плиту, после чего стала раскладывать покупки. Когда все было на своих местах, Элин спокойно села за стол и принялась рассматривать подарок Гектора. Это была книга ее бабушки. Обложка не выделялась оригинальностью и броскостью, на ней было изображена водная гладь, зеркально отражающая звездное небо.

– “Звездная земля”. Боже, прям как в моем сне… – Элин вслух произнесла название книги, – “Илин”. Бабушка не стала долго думать над псевдонимом.

Элин открыла книгу, где нашла первую главу.

Начать чтение ей помешал шум в гостиной. Это сильно напугало Элин, ведь она не привыкла к тому, что в ее квартире шумит кто-то, кроме нее. Да еще так резко и громко. Она побежала в комнату и обнаружила зашуганного Агаста, который стоял на журнальном столике с поднятой передней лапкой. Осмотрев место происшествия Элин, обнаружила на полу осколки кружки и огромную лужу разлитого кофе.

– А я думала, ты взрослый кот и таким баловством заниматься не будешь! – Элин стала ругать кота.

Агаст же смотрел на нее глазами, полными удивления. Он искренне не понимал, что такого плохого сделал. Когда Элин стала решительно подходить ближе, чтобы прогнать кота со стола, тот, почувствовав намерения новой хозяйки, отпрыгнул в сторону, обернулся и зашипел, чем напугал Элин.

– Все-таки ты совсем не изменился. Даже не представляю, как мы будем с тобой жить! – девушка тяжело вздохнула и принялась собирать осколки.

Время уже подходило к двенадцати ночи, когда Элин легла в кровать. Удобно устроившись, она стала настраивать себя на сон, но вспомнила про книгу бабушки, оставленную на столе. Поняв, что ей не хочется вставать, она смиренно приняла тот факт, что читать будет не сегодня. Чтобы не думать о завтрашнем дне, Элин принялась смотреть сводку криминальных новостей через телефон.

На кухне раздался шум. После повторного испуга Элин сразу догадалась, что к чему. Тяжело вздохнув, она отправилась на кухню.

Включив свет, Элин увидела Агаста на кухонном столе и бабушкину книгу на полу.

– Да что ты творишь? Иди спать, бестолковый! – сказала Элин.

Кот спрыгнул со стола и выпучил глаза на Элин. Он приоткрыл рот и очень лениво мякнул, после чего подошел к холодильнику. Девушка поняла желание нового питомца. Сказала коту, что уже кормила его сегодня, но все-таки сжалилась и наложила ему в миску еще корма. Агаст побежал к месту кормления и стал жадно есть. Элин подобрала книгу и пошла в спальню.

Сейчас ей совсем не хотелось спать. Даже тот факт, что устроилась она еще удобнее, чем до подъема, не сыграл роли.

Время было около часа ночи, криминальные сводки ей уже было морально тяжело читать, поэтому Элин взяла книгу, окинула ее взглядом, пролистала ее, чтобы посмотреть объем.

«Многовато. Прочитаю пару глав и лягу спать». – подумала девушка и вернулась на начало главы.

Глава 1. Множество глаз, маячащих в темноте.

В самой глубине безлунной тихой ночи на стволе упавшего дерева сидел угрюмый мужчина по имени Ирг. Из-под густых черных бровей его усталый взгляд был направлен куда-то в даль, однако он будто сверлил какую-то невидимую область прямо перед лицом.

Ремни от нагрудной брони уже истерли его торс до синяков, несмотря на рубашку под ней. Как же она стала ему ненавистна. Мужчина невыносимо желал ее снять, однако страх получить пулю куда-нибудь в легкое заставлял терпеть. Сапоги будто бы издевались над его ногами – они абсолютно отказывались сдерживать хоть какое-то тепло, от чего пальцы ног от холода уже не ощущались. Это было странно, учитывая, что днем в его ботинках так все прело, что он на абсолютном серьезе думал побросать туда изюма, чтобы тот превратился обратно в виноград.

Впрочем, ночь в самом деле сегодня особенно холодна. Ирг уже давно укутался в плащ, но теплее ему не стало. Все его мысли были лишь о Бине, что осталась ждать в Городе Красных врат. Может ее характером и можно было забивать гвозди, но она была одной из немногих, кто способен выдерживать его скверный нрав. А какое овощное рагу она готовит… Несмотря на то, что Ирг не считал пищей все, где не содержится мяса, это рагу было явным исключением. Яркая овощная палитра, душистый чеснок, придающий душу этому блюду щекотал его воображение, от чего тот заливался слюной.

От постоянного недосыпа и сладких мечтаний о своем доме Ирг то и дело отключался, но ледяной ствол винтовки, случайно задевавший его щеку, мгновенно отрезвлял.

Северный летний ветер поглаживал влажную траву, создавая монотонный гул. Старые высохшие деревья покачивались из стороны в сторону, издавая тихий, но тревожный скрип. Единообразие ночных завываний нарушил громкий хруст ветки позади Ирга. Он резко обернулся и уставился напуганными глазами в кусты.

– Ганс? – прошептал он.

– Нет, цветочек, это я – Бина! – зазвучал мужской голос, косивший под женский. – Я бы осталась дома, не наплевав на здравый смысл, но без твоих могучих рук я не смогу поднять зажигалку чтобы закурить!

Ирг усмехнулся.

– Кончай придуриваться, Ганс. Бина такой чепухи не наговорила бы.

Кусты зашевелились, показался высокий худощавый мужчина. На его вытянутом морщинистом лице застыла едва заметная улыбка, которая из-за пышных черных усов практически не проглядывалась. Он стянул капюшон плаща, из-за чего стало видно его выбритые виски и короткий хвост на затылке. Не то чтобы ему нравилась стандартная прическа военного, скорее ему больше по душе симметрия, ведь волосы не росли на правом виске из-за огромного ожога. Что делать с оборванным ухом с той же стороны он, увы, ничего не придумал.

– Как же ты догадался? Голос что ли слишком красивый изобразил? – сказал Ганс, усаживаясь рядом с Иргом и протирая озябшие руки.

– Нет, с голосом угадал. – Ирг также стал разминать окоченевшие руки.

– Разумеется. Она столько курит, похлеще Рему. Где же я прокололся?

– Она не назвала бы меня цветочком. Скорее «свином».

Ганс захмурил брови и уставился на Ирга, поглаживая усы с бородкой.

– Не смотри на меня так, с ее уст это звучит слаще.

– Даже представить боюсь, что она там такого в постели вытворяет, что взрослый мужик с удовольствием рассказывает о своих прозвищах. Я бы свой жене зубы повыбивал за такое.

– Не смеши меня. Если ты начнешь драться со своей женой, я всю получку на ее победу поставлю.

– Это правда! – вдруг оживился Ганс. – Мы ведь так и познакомились!

– Нет, не надо! Слышал эту историю тысячу раз!

– Да ты послушай. – сказал Ганс. Его усталые глаза заблестели. – Я, лет двадцать назад, молодым и разгоряченным был. Надрался тогда в таверне, ввязался в драку с каким-то муднем, и в процессе локтем случайно зарядил ей! Она тогда там еду и выпивку разносила. Когда обернулся, увидел, как она замахнулась, и все. Дальше темнота. На утро проснулся уже в ее объятиях.

– Да, но что ты там такого вытворил, что привело к этому результату?

Ганс прислонился и выпятил глаза.

– Я не знаю. – прошептал он. – И ведь она так и не рассказала.

Конечно, ввиду своего природного любопытства и любви к грязным, порицаемым, но почему-то таким интересным сплетням, Иргу хотелось знать продолжения. Но он понимал, что старому болтливому другу уже совсем нечем заняться, поэтому он раздувает обсуждение ради обсуждения. В любой другой ситуации Ирг был бы в числе первых с развешенными ушами и бескостным языком, однако ветер усилился и холод дошел до костей. Иргу не хотелось лишний раз говорить, чтобы не терять те последние частицы тепла, что одиноко остаются блуждать в его теле. Но смертная скука одолела не только Ганса. Поэтому Ирг продолжил беседу, как бы сложно ему не было.

– Как же холодно, черт подери. – выдавилось из трясущихся губ Ирга. – Надеюсь тем муднем в баре был поставщик нашей формы. Ты посмотри на это! Кто делает перчатки без пальцев? В этом же нет никакого смысла! А в этой броне я вспотел и замерз одновременно. Как такое возможно?

– Так ты застегни ее потуже.

– Не могу, она не налезает.

– Так сам виноват! Радуйся, что хоть что-то налезло. Странно, в детстве ведь на швабру похож был, а сейчас лежа на боку плечом до второго яруса кровати достаешь! Черт. Да если бы тем муфлоном в таверне был ты, я бы сам себя в зад поцеловал в качестве извинения. Настолько ты угрожающе выглядишь.

Ирг усмехнулся.

– Ты меня поэтому на попойки зовешь? Чтоб тебя, старика болтливого, никто за поведением следить не заставил?

– Отчасти. Но главным образом потому что ты мой близкий товарищ разумеется. – сказал Ганс, не скрывая подхалимных нот в голосе. Ирга это заставило скривить замерзшие губы в подобие улыбки.

– Бросать тебе надо, старик. Твоими мозгами уже раны дезинфицировать можно.

– По крайней мере, – Ганс развел руками и надменно приподнял бровь, – если мне прострелят башку, не помру от сепсиса. Да и я всего-то на каких-то десять лет старше тебя. Какой я тебе старик?

Глава 2. Как бы мы жили если бы могли видеть звезды?

Экспедиция во главе капитана Ларса Бонье по устранению особо опасного партизанского отряда кочевников не вернулась в назначенный срок, родственники пропавших озадачились. Однако, военная академия Города Красных врат уверила, что это лишь задержки. Это определение растягивалось месяц, пока однажды родные исчезнувших солдат не увидели список посмертно награжденных героев Города Красных врат. Академия отказалась отправлять поисковый отряд ссылаясь на нецелесообразность данного мероприятия, высокую опасность и отсутствие свободных ресурсов. После нескольких арестов и публичных казней, ситуация улеглась, но неприятный осадок все же остался в обществе. Тогда же был пойман один из главных врагов Города Красных врат по прозвищу Тики. Мики, его сообщник и приемник, по-прежнему оставался на свободе. Судебные разбирательства длились целый год, и всем жителям было абсолютно наплевать на это. Отчасти из-за того, что никто про них никогда не слышал, несмотря на то, что вот уже двадцать лет газеты и королевские глашатаи твердили об усиленном поиске этих проклятых нелюдей, стремящихся подорвать всеобщую гармонию в городе. Единственном оставшемся городе со времен последнего нашествия ликоров пять сотен лет назад.

Было раннее утро, но совсем не обычное. В это время в городе царила суета. Люди словно тени самих себя следовали по привычным маршрутам до мест своей занятости. Каждый находился в своем собственном зажатом мирке, абсолютно не замечая происходящее вокруг. Но не в это утро. Сегодня было важнейшее мероприятие – последний финальный суд над главным врагом всего человечества – Тики. Однако никто его не увидел.

Все были собраны на главной площади города. Толпа любопытных окружила памятник короля Кризеля, напротив которого был установлен окровавленный кол. На конце была насажена голова бородатого мужчины с презентабельной табличкой:

«Кочевая свинья Тики поймана. Мики, жди своей заслуженной участи»

– король Рорк.

Глашатай восторженно рассказывал о героической работе военной полиции по поимке Тики, не забыл в красках упомянуть заслуги нынешнего короля Рорка. Но толпа никак не реагировала. Каждый человек хотел скорее отсидеть это добровольное мероприятие и пойти решать собственные проблемы. Лишь изредка люди оживленно аплодировали по заранее выученному алгоритму. Впрочем, были и те, кто яро восторгался происходящим. Они, наконец, получили желаемое – хоть какие-то изменения.

Два молодых юноши в военной форме стояли в первых рядах. Один из них был под два метра ростом, коренастый, с повязкой на глазу. Глядя на него представляется как он лошадь пополам складывает. Здоровяк все время поправлял свои черные взъерошенные волосы, однако те совсем не слушались. Его друг рядом с ним казался весьма щуплым, однако это было лишь в сравнении. Он был очень даже в форме, под носом носил весьма пышные рыжие усы, которые неизвестно как смог отрастить к своим двадцати пяти годам. Его рыжую короткую стрижку прикрывал черный берет.

Здоровяк смотрел на реакцию толпы, а усач в берете не отрывал напуганных глаз от остатков казненного.

– Люди довольны. А мне не верится, что его поймали. Он так долго скрывался. А его сообщник все еще на свободе. Но думаю и его поймают рано или поздно. – сказал высокий коренастый юноша, поправляя волосы. – Жак, что-то ты совсем позеленел. В чем дело?

– Не бери в голову, просто смотрю на это варварство. – ответил Жак. – Ты посмотри на людей вокруг. Всем все равно.

– Да, но сейчас время такое.

– Не оправдывай варварство таким временем. Всегда нужно быть человеком. А это просто ужас. Так оставили его голову, повесили эту табличку. А ведь люди верят всему этому. И я уверен, что почти никто из них даже не задумывается, правда это или нет. Откуда мы знаем, каким человеком он был? Зачем еще писать такие гадости.

– Для кочевников он может и был кем-то. Но для нас он и его сообщник всего лишь враги, которых нужно истребить. Представь, сколько оружия и провизии он смог тайно вывезти своим. Да они вдвоем считай всю вражескую армию обеспечивали. Такие враги самые опасные. Они внедряются к нам, а мы их даже выявить не можем. Что-то ты странно говоришь для человека, чью семью погубили эти люди.

– Думай, что хочешь, Эдвард. Ты, конечно, прав. Но я считаю, что нужно было поступить более уважительно. Он же тоже человек. Поставили этот кол прямо посреди главной улицы. – Жак посмотрел наверх. Высоко в небе слабо виднелась человеческая фигура. Из-за яркого света, который исходил из ее груди, было видно лишь очертания. – Прямо под богиней Галой поставили этот кол. Наше второе солнце. Это же богохульство.

Эдвард задрал голову к небу, стал щуриться из-за яркого света.

– Может ты и прав. Я не знаю. Ладно, Жак. Нам пора. Караул заканчивается, а скоро начнется выпускная церемония. Посмотри на меня. Как я выгляжу? – Эдвард встал перед Жаком и расставил руки в сторону, ожидая восторженных комментариев.

Жак оглядел друга, поднял бровь и разгладил усы.

– Похож на мочалку из нашей купальни. – вынес вердикт Жак.

– Какую мочалку? – опешил Эдвард.

– Ту самую, которую все побаиваются трогать. Тебе бы расчесаться нормально, да побриться. Сегодня мы наконец станем лейтенантами, выглядеть нужно достойно.

– Проклятье, я же и так это делал утром. Ладно, я еще успею. Идем скорее, Жак. Безумно хочу увидеть Агнес в парадной форме. Как думаешь, своего деревянного болвана она тоже нарядит?

Не дав и секунды на ответ, Эдвард взял Жака за плечо и потащил в сторону академии. Жак до самого конца не отрывал глаз от головы казненного.

В это время из своей комнаты в окно с задумчивым видом смотрела девушка в парадной военной форме. Ее рыжие волосы пылали при попадании на них солнца. Ее тяжелый и спокойный взгляд показывал безразличие ко всему у его обладательницы. Время было уже без пяти шесть.