Котькин дневник, или Как я стал домашним котом? Обнимашка

Привет, дорогие мои читатели. Меня зовут Котька. И, да — я веду свой дневник! Совсем недавно я стал домашним котом, о чём и хотелось бы поведать вам, дорогие котята.

Сегодня проснулся от жужжащее-трещащего монотонного дребезжания. Под окном косили траву. Это просто какой-то кошмар. Обычно главным домашним будильником был ваш покорный слуга. А тут – стоило солнышку чуть-чуть выглянуть из-за горизонта… «ж-ж-ж-ж-ж-ж». Будто гигантская пчела по утру песни горланит. Да ещё так громко, ярко, с душой, с наслаждением.

Естественно, на фоне этого пренеприятнейшего тарахтения мой замечательный и довольно мелодичный «Мяу» никто не слышал. Генка и его родители проснулись и, слегка позёвывая, начали заниматься своими делами. Мама – готовить завтрак, папа – читать свежие новости, которые он умудрился пропустить, пока спал, а Генка, уткнувшись в подушку – негодовать, что в очередной выходной день ему не дают выспаться. Что ж-ж-ж-ж-ж… поделаеж-ж-ж-ж-ж... Бывает.

Чтобы не попадаться под горячую руку, я решил совершить пешую прогулку по квартире. Понятное дело, что изменений я нашел не много. Новых комнат не прибавилось, а те, что уже были мной неоднократно исследованы, остались в том состоянии, в котором я их оставил на момент предыдущего моего обхода. Наша живность вела себя обычнее обычного.

Тимоха грыз свои когти, Глазепуля пряталась за водорослями от солнечного лучика, который гулял по стенкам её аквариума, а по стене бегал паучок Филька. Филька получил имя «Филька» от папы Генки. Вообще в нашей семье имена новых домочадцев придумывал он. Ловко у него это получается. Исключением из правил был Генка. Тут уже и мама подключалась. В остальном, весь креатив шёл именно от него!

Филька имел множество имён. Мама его называла «Кошмаром», Генка - «Бродягой» и «Маминым любимчиком», мне же по душе больше пришёлся вариант папы – «Филька».

В целом, всё было в порядке. В порядке оказались и пара ломтиков бекона, которые мне перепали из папиной яичницы, которую ему обычно готовила на завтрак Генкина мама. А раз всё спокойно, то и таким ответственным котикам, как я, тоже можно немного расслабиться. Как говорится, «Кошачья работа – живот да охота». Не слышали? Понятное дело: вы же не котик.

Уж не знаю, сколько прошло времени, но меня снова разбудили. И на этот раз звук был более громкий и тревожный. Моё внутреннее кошачье чутьё подсказало мне: «Спасайся!». Раньше оно меня никогда не подводило, поэтому я на всякий случай выбрал место для временного укрытия, а потом, на всякий случай, выглянул в коридор, откуда исходил непонятный звук.

Чем ближе я подходил к эпицентру, тем тревожнее становилось. Но моя кошачья любознательность взяла верх над чувством самосохранения и двигала меня навстречу опасности. Когда я осторооожненько выглянул из-за угла, то увидел её! Это была маленькая девочка!!!

Наши взгляды пересеклись. Повисла пауза. Далее мои эмоции сменяли друг друга со скоростью опаздывающей стрекозы. Отрицание. Грев. Тревога. Отчаяние. Депрессия. Принятие. Попытка пошевелиться, и «Киииииисяяяяяяяяя!», нарушившее моё молчаливое и психологически нестабильное состояние.

Со всех лап я кинулся в сторону вероятного спасения, но Генкины руки подхватили меня в прыжке и через пару мгновений передали девочке по имени «Ма-ша»! «Киииииииисяяяяя!» эхом прокатилось у меня в голове! «Киииииииисяяяяя!». Я понял, что именно так называется худший день домашних котиков! То есть, бывает обычный день, так себе день, день как день и «КИСЯЯЯЯЯЯ»!

Обычно после этих слов вас начинают мять, таскать, обжимать и отжимать друг у друга! Так вышло и на этот раз. Девочка сжала меня настолько сильно, что еда, которую совершенно недавно принял мой организм, стремилась покинуть меня с минуты на минуту. Я чувствовал себя тюбиком зубной пасты. Вместо привычного «Мяу», у меня выходило шипение и кряхтение на непонятном даже мне языке. Всё это сопровождалось радостными возгласами «Кииисяяяя» и «Ути-пути-пууууу», а также неоднократно повторявшимся «Ктё этё тють у няс тякой холоооосый?». «Это я! Это я тють тякой холосый!!!» - хотелось сказать в ответ, но получилось лишь сделать глубокий вдох и пукнуть. Позор. Но это всё, на что я был способен в тот момент. Я был обезоружен и беспомощен перед девочкой Машей.

Судя по её маленьким и сильным ручкам, скорее всего, ей подходило имя «СжиМаша» или «ОбжиМаша», или, на худой конец, «ОбниМаша»! Думаете, наговариваю? Нисколечки! Я висел в объятиях и мысленно старался как-то себя успокоить. Теперь я понимаю, почему у рыбки Глазепули глаза на выкате! Скорее всего, она когда-то тоже была жертвой похожей «ОбниМаши»! Эх, Генка, Генка. За что ты меня предал? Как ты мог?

Кошачьи боги меня услышали и как-то уговорили маму «ОбниМаши» отпустить меня на пол. Переговоры были недолгими, ведь меня поменяли на вкусное и свежее клубничное пирожное. Сладкий воздух снова наполнил мои лёгкие. Я жив. Лапки целы. Хвост на месте. Время на принятие решения сокращалось вместе с пирожным. На раздумья оставалось не больше пяти ложечек сладкого десерта и трёх глоточков душистого мятного чая. Думай, Котька, думай!

Я пошёл на крайние меры и, пересилив себя, рванул туда, где меня точно не будут искать. В ванную комнату! Но это была моя стратегическая ошибка. Ведь «ОбниМашу» после пирожного привели именно туда. Причём, сначала я подумал, что привели не человека, а пирожное. Потому как лица «ОбниМаши» из-за крема было совсем не видно.

Пирожное прокричало знакомое «Кииисяяяя!», и я снова попал в мощные, цепкие руки с виду хрупкого и маленького ребёнка. Так как умываться без меня никто не хотел, то я был помыт вместе с моим новым фанатом. Далее следовал дерзкий побег. После него второй, третий, четвёртый и пятый. Все они заканчивались моей поимкой и новыми объятиями. Я слышал выражение, что «любовь зла», но не думал, что она ещё при этом бывает опасна для здоровья!

Генкино предательство уже не казалось таковым. Я его понимал всё больше и больше. Ведь на моём месте мог бы оказаться он. Бедный Генка!!!