Краденое сердце

Глава 1

Я подергала ручку двери. Заперто.

— Выпустите меня! — в отчаянии крикнула и стукнула кулаком по лакированному дереву.

Никто так просто не выпустит. Я понимала. Зачем-то меня похитили вчера вечером, усыпили и наутро я проснулась в незнакомой комнате. Спасибо, что не в холодном подвале.

Что им нужно?

Услышав тяжелые шаги, я отошла от двери. Пульс застучал в висках. Главное, сохранять спокойствие.

Замок щелкнул. На пороге появился высокий крупный мужчина. Такому треснешь стулом по спине, а он даже не вздрогнет. Я попятилась, чувствуя его мощную энергетику. По моим венам заструился леденящий холод. С новой силой проснулось острое желание бежать. Что бесполезно. Из окна виднелся непроглядный зимний лес, по двору шествовала охрана.

Мужчина ощупал меня взглядом. Я поежилась — в его мрачно-голубых глазах таилась опасность морских глубин.

— У меня похитили сына. И ты знаешь, где он, — сказал мужчина твердым голосом, огорошив меня.

— Какое я имею отношение к вашему сыну? Да я вас впервые вижу!

— Самое непосредственное.

Пусть мне недавно начали сниться сны о незнакомом мальчике, но я, сколько ни пыталась, никак не вспомню, где его раньше видела. Провалами в памяти никогда не страдала. И не знаю, почему он вообще мне снился. Неужели передо мной именно его отец?

— Объясните мне, пожалуйста, откуда я могу знать, где ваш сын? И зачем вы меня похитили и держите под замком?

Вместо ответа мужчина протянул мне фотографию мальчика дошкольного возраста и внимательно следил за моей реакцией. Сердце сжалось в груди. Именно этот малыш мне снится! Ясные голубые глаза, вздернутый носик, русые кудри в милом беспорядке. В отличие от фотографии я видела его во сне с более короткими волосами. Он смотрел на меня большими грустными глазами и просил: “Мама, не уходи…”

Я каждый раз просыпалась с мокрыми от слез глазами.

— Где он? — процедил мужчина сквозь зубы.

— Послушайте, мне очень жаль, что с вашей семьей такое случилось. Но я правда точно не знаю… Может, я его видела в каком-то детдоме. Знаете, у меня небольшая благотворительная организация, мы часто помогаем детским домам.

— Лжешь, ты точно знаешь! Ты звонила на горячую линию.

О, черт. Тот звонок. Вот как он меня нашел. Когда я увидела две недели назад фотографию мальчика в объявлении о пропаже, сразу позвонила по указанному телефону. Я пыталась описать комнату, в которой он мне снился, но толку с моих слов: на вопрос, где эта комната, у меня не было ответа. Я бросила трубку. А девушка на той стороне линии явно решила, что я одна из ясновидящих или экстрасенсов.

Да я обычный человек. И тому, что малыш появляется в моих снах, должно быть логическое объяснение.

— Звонила, но, как вам объяснить…

— Я понял, что ты точно что-то знаешь, когда прослушивал разговоры. Ты сказала про стрижку. Ему коротко обрезали волосы в парикмахерской как раз за пару дней до похищения. Фотография у меня есть только с… — его голос дрогнул. — Только с длинными волосами.

За каменной суровостью я чувствовала глубокую печаль. Сколько времени прошло с того момента, как он видел сына? Как его выкрали?

Голубые глаза гневно сузились.

— Наверно, в тебе внезапно взыграла совесть. Но по ходу разговора ты одумалась. Решила прикрывать своего отца дальше.

— Послушайте! Мой папа не ангел, но он никогда не занимался кражей детей!

— Твой отец бандит. И твоя организация настолько благотворительная, насколько лев вегетарианец. Ты отмываешь через нее деньги отца.

В городе много чего поговаривали. Что я избалованная девчонка, что я в своей организации занимаюсь незаконными делами, что я на самом деле полученными деньгами себе карманы набиваю. Я старалась не слушать, не обращать внимания. И дальше заниматься своим делом. Потому что очень хотела помочь тем, кому не повезло расти в родительской любви, кто нуждался в лечении, в заботе.

Но тут я не смогла не обратить внимания.

— Не смейте так отзываться о моем фонде! Вы ничего не знаете! Мой отец не похищал вашего сына!

— Он и не похищал. Скорее всего, у провинциального бандита не хватит ума придумать, как у меня похитить сына, не хватит профессионализма у его людей, чтобы уложить мою охрану. Но у меня есть веские основания полагать, что ему его передали. Кроме твоего звонка. И если ты не скажешь, где он держит моего Даниила, я уже буду поступать более жестко.

Острые лезвия словно впились под ребра. Мой папа не мог… Да, он держал весь город в кулаке, занимался полулегальным бизнесом, но за всю жизнь я никогда не слышала, чтобы он воровал или удерживал у себя детей. Это не в его принципах. Мой отец человек правил. Своих, правда. Но я хорошо их знала.

— Насчет моего звонка! — я уже перешла на повышенный тон. Столько возмущения бурлило внутри, что спокойно говорить невозможно. — Мне ваш сын просто приснился! Потом я увидела фото…

— Ты меня за дурака держишь? — скривился мужчина. — Какой к чертям сон? Что ты несешь?

Я стушевалась. Со стороны звучит как бред. Но это чистая правда. Мне самой трудно это принять. И очень хотелось бы разобраться, почему мое подсознание играется со мной.

Глава 2

Все слова, которые я тщательно подбирала, которые должны бы тронуть его, расположить ко мне, теперь не имели смысла. Я стояла совершенно растерянная. Опустошенная.

— Уже сказать нечего, Светлана? — съязвил мужчина.

Я прочистила горло и постаралась улыбнуться.

— Очень рада, что скоро ваш сын вернется к вам. Если мой отец удерживает Даниила, то я с ним серьезно поговорю. Он переступил грань.

Имела ли я влияние на папу? Он любил меня безумно, во всем помогал. Он много денег жертвовал моему благотворительному фонду. Он прислушивался ко мне.

Я ни капли не лукавила, отвечая похитителю. И он сузил мрачные голубые глаза — неужели то, что я сказала, пробило маленькую брешь? Но я боялась. Мой папа бывал очень жестоким. Особенно к тем, кто меня обижал.

— Как только мы договоримся об обмене, я тебе сообщу.

Он повернулся, чтобы уйти. А я поймала себя на желании: хочу, чтобы он задержался. Может, дело в том, что я целые сутки не имела возможности ни с кем поговорить. Тем более было что сказать.

— Погодите…

Мужчина застыл вполоборота ко мне.

— Будьте осторожны. Мой папа… вы знаете… бандит. И во время обмена его люди могут напасть на вас. Или после обмена.

Мои слова остались без ответа — похититель вышел в коридор и запер за собой дверь. Я выдохнула, осознавая, что все время была натянута, как струна.

Единственное, в чем папа не станет меня слушать, — это не наказывать похитителя. Я, конечно, была не в восторге от того, чем мой отец занимался. Но я знала, что он никогда не станет трогать ни в чем не виновных людей, женщин, детей.

До сегодняшнего дня.

И все же: увидь я Даню у него, то сразу же потребовала бы мальчика отпустить. Я бы не успокоилась. Да я бы сама у него забрала ребенка и нашла его родителей.

Что-то тут не так. Папа не накачал бы меня наркотиками, чтобы я все забыла. Это слишком. Он прекрасно знает, что мне даже пить алкоголь нельзя.

Я точно видела мальчика в другом месте. Как мне вспомнить? Неужели это было так давно? Когда его вообще похитили?

Ближе к вечеру мне парень из охраны принес электронную книгу. Старенькую модель, черно-белую, без интернета. Но с немаленькой библиотекой… научной фантастики.

Голубоглазый мужчина позаботился все-таки о том, чтобы выполнить мою просьбу. Похоже, кто-то из его людей одолжил свой гаджет. Сомневаюсь, что похититель отдал бы мне что-то свое.

— Большое спасибо! — поблагодарила искренне.

Меня не раз в жизни спасали книги. Так вышло, что я в детстве много времени провела в больницах. Я читала, читала, хотела прожить с героями тысячи жизней, потому что боялась — моя может в любой миг оборваться. После школы я не пошла учиться дальше, чем удивила всех, кто меня знал. Я пошла работать волонтером, и вскоре папа помог мне открыть благотворительный фонд.

Сейчас там все места себе не находят. Надеюсь только, что без меня подготовка к следующему благотворительному вечеру идет полным ходом.

Ночью мне снова снился Даня. И едва я очнулась, вся в слезах, подбежала к сумке, нашла там блокнот и ручку и начала писать, пытаясь удержать в голове сон, который быстро ускользал.

Комната с большим окном. Без решеток. Мебель расплывалась. Двухэтажная кровать? Два письменных стола? Не слишком ли хорошо для детского дома? Не слишком ли странно запирать в такой комнате ребенка, если его выкрали?

Не слишком ли безумно верить сну?

Нужно оставить это. Скоро папа обменяет меня на Даню, я увижу, как похититель обнимает любимого сына и сны прекратятся.

Утром к ванной комнате меня повел уже другой парень из охраны. Более разговорчивый и улыбчивый.

— Ты прости, что обманул тебя, когда помогал менять колесо, и прижал ту гадость на тряпке к твоему носу, чтобы уснула. Такой был приказ, — пожал он плечами. — Я старался аккуратно.

— А далеко мы отъехали?

— Да. Не могу сказать, где мы, но ехали часа три-четыре.

Значит, выехали за пределы области. Папа меня точно не найдет.

— Тебе понравились книги?

Мы болтали до ванной комнаты и обратно, какое-то время стояли у двери. С ним было легко и интересно. Не хотелось снова оставаться в одиночестве, и я согласилась, когда он предложил зайти ко мне.

— Так, теперь можешь не прикидываться, — вдруг усмехнулся он, когда запер за нами дверь.

— В смысле?

— Ну ежу понятно, что ты строишь из себя тихоню и скромнягу, чтобы босс поверил, будто ты такая хорошая и невинная. Чтобы не срывал свою злость на тебе. Небось сама участвовала в похищении его сына.

Я распахнула глаза от шока. Дар речи пропал. Откуда взялось ехидство в его голосе?

— Ладно, ладно, — махнул он рукой. — Я никому не скажу. — Его глаза странно блеснули, когда он осматривал меня с ног до головы. — Под этим мешковатым свитером скрывается классная фигурка.

— Послушай… — Я обхватила себя руками. — Мне неприятны эти намеки.

Глава 3

— Вы меня… — Я попыталась протолкнуть вязкий ком в горле, но страх только туже обхватывал шею.

— Что я тебя?

На миг мне почудился лишний подтекст в его вопросе. Всему виной его голубые глаза, что так пристально смотрели на меня. Даже здесь, на улице среди ясного дня, мрак не рассеялся в них.

Страшно облечь мысли в слова. Он ведь не собирается со мной сделать что-то плохое? Нет, не должен. Ибо в отместку потом отец сделает то же самое с Даней. Тогда что?

Может, это все пустые тревоги. Мне неизвестно, что за человек передо мной. И на что он готов ради того, чтобы вернуть сына.

— Нечего бояться, Светлана. Пойдем, — сказал Лев и направился вперед.

Мы продолжили прогулку по морозному двору. Теплая куртка больше не согревала. Солнце будто потускнело. Я не могла не бояться — все же я полностью в его руках.

Он говорил, насилие недопустимо. А сам приказал своим людям меня похитить. После благотворительного мероприятия я уходила почти последняя. Поздний вечер. На стоянке перед театром почти пусто. Я села в машину, приняла таблетки, отъехала буквально несколько метров — колесо оказалось пробито. Пока я тяжко вздыхала у машины, собравшись звонить папе, возле меня остановился неприметный микроавтобус. Оттуда вышел молодой приятный парень, спросил, не нужна ли помощь.

У него оказалась запаска. Ни о чем не подозревая, я подождала, пока он поменяет колесо, поблагодарила его. Он отказался от денег, а когда я отвернулась, чтобы сесть в машину, прижал к моему рту тряпку.

Теперь он сидел в подвале. Лев его не выгонит, не уволит сейчас. Охранник слишком много знает. Возможно, так и просидит до обмена взаперти.

Похитить меня, посадить под замок — это тоже насилие. Был у него другой выбор?

— Что вы хотите сделать? Ответьте.

— Я лишь предупредил, раз выдался случай поговорить.

— Пожалуйста… Скажите. Напугали, а потом как не бояться?

Он резко остановился. Я его достала расспросами?

— Совершенно верно. — Он поднял глаза к кронам занесенных снегом сосен. — Странно сначала пугать, а потом просить не бояться. Я знаю, что бояться ты будешь. Мои слова должны подтолкнуть тебя к тому, чтобы ты сама все рассказала. Либо предложила свой вариант, как расшевелить твоего отца. Более щадящий для тебя вариант.

Лев перевел взгляд на меня.

— Дайте мне с ним поговорить.

— Нет, — отрезал он. И пошел сминать девственный снег дальше своими тяжелыми ботинками.

Я подтянула шарф до самого носа, ежась от холода, и сунула руки в карманы.

— И сколько у меня есть времени подумать? — спросила я, когда его догнала.

— До завтрашнего дня. Возможно, твой отец еще сам расшевелится.

Он точно надеется меня найти. Все ближайшие области захочет перерыть. И будет тянуть до последнего.

Лев, конечно, не поверил, что мое желание поговорить с отцом без злого умысла. Что придумать другое? И как вообще заставить себя думать в этом русле? Ведь нужно родного любимого папу испугать так, чтобы он тут же обменял меня на мальчика.

Страшно представить. А Лев уже что-то такое придумал.

Он поздоровался с идущими нам навстречу охранниками и приказал им отвести меня в комнату.

— Спасибо за прогулку, — поблагодарила я напоследок.

Весь день я изводила себя вопросами: как, что? И ничего толкового. Потому что не привыкла никем манипулировать, никого заставлять, никого пугать, обманывать. Я не такой человек.

Записать видео, соврать отцу, что у меня закончились таблетки и я умираю? Нет, я не смогу…

Я пыталась отстраниться от ситуации, взглянуть на нее со стороны. Что бы я посоветовала своей подруге, попадись она так, как я? Бежать и потом нормально поговорить с отцом. Донести до него то, что Даню нужно вернуть в семью.

Бежать… Полное безумие. Я не знаю, сколько тут охраны. Точно много. Во дворе стояло несколько машин. А если побег не удастся, меня запрут в подвале. Ошибка будет стоить дорого.

Побег нужно планировать тщательно. И до завтра я не успею. У меня ноль адекватных идей, как проскользнуть мимо мужчин с оружием.

Я вздохнула, надеясь пока только на благоразумие похитителя. Стоит выспаться — на ясную голову думается лучше.

Но ранним утром меня разбудил топот ног и голоса. Небо за окном едва серело. Что случилось? Сонное тело запоздало реагировало на внезапную суматоху, а сердце уже испуганно подпрыгивало.

В дверь заколотили кулаком.

— Светлана?!

— Да?

— Быстро одевайтесь на улицу! — крикнул кто-то из охраны. — У вас пять минут.

Я подорвалась с постели. Теперь адреналин разогнался по крови, и я быстро схватила одежду.

В чем дело? Откуда спешка?

Мелькнула мысль, что дом обнаружил мой отец. Тепло всплеском разошлось в груди.

Но вряд ли он уже здесь. Заметили его на подъезде? Тогда пять минут еще много.

Глава 4

Я попятилась, стягивая на груди куртку, которую лишь набросила на плечи. Окружающий мир размывался. И Лев передо мной обрел мрачную четкость.

Взамен тех слов он предложить снять меня голой? И это выложить в сеть?

— Вы шутите? — еле слышно пробормотала.

— Шучу?! — гаркнул он. На темных от щетины скулах напряглись желваки. — Твой долбанный отец удерживает в плену моего сына! Ему оказалось плевать на собственную дочь! Что мне сделать? Нанять спецназ и устроить бойню в его доме? Поверь, снять видео и угрожать выложить его в сеть очень человеческий вариант. Я могу поступить намного хуже.

Меня колотило как в лихорадке. Сердце разогналось до бешеной скорости — вот-вот проломит ребра. Я сжала свитер на груди, чувствуя барабанящий стук.

— Не нужно сюда вмешивать меня… Я совершенно…

— Давай, продолжай нести одну и ту же чушь. Театр по тебе плачет. Снимай куртку, становись к стене и говори слова, написанные на листке.

— Не виновата я, что вы мне не верите! — в отчаянии у меня прорезался голос. — Людям снятся сны, представьте себе! Я без понятия, почему мне снится ваш сын! Знаете, сначала я думала о том, чтобы помочь вам его найти! Но теперь у меня всякое желание пропало!

Мой крик еще звенел в тишине. Просто вывел из себя. Сколько можно мне не верить?

Люди кричат, когда кажется, что собеседник отгородился своим мнением словно непроницаемой преградой, когда кажется, будто он отдалился так далеко, что нужно кричать, чтобы услышал.

— Становись туда, — махнул Лев рукой.

Мои слова отлетали от него как от стены, не достигли его. Я взяла себя в руки, усмирила звенящий голос, опустилась почти до шепота.

— И если мой отец не хочет отдавать вашего сына… Значит, у него есть причина. Возможно, человек, который передал Даню, грозился убить и моего отца, и меня, если он вернет вам мальчика. Никогда не думали, почему его похитили?

— Тогда в интересах твоего отца назвать имя этого человека, если он перед ним кланяется.

— Давайте к тексту добавим об этом строчку? Или просто скажите ему об этом. Но он может бояться признаться… — Я прикусила губу.

— Пока я вижу только одно: твой отец неправильно расставляет приоритеты. Бояться ему нужно меня.

Тонкий намек на то, что он пойдет на все, чтобы вернуть сына. И если я не соглашусь произнести написанные слова, он найдет способ, как меня заставить.

Безвыходная ситуация. Для меня. Мне ведь тоже нужно, чтобы обмен поскорее состоялся.

Я скинула куртку и бросила ее на стул. В зале еще немного зябко.

— Что с твоим свитером? — Лев заметил, что он порван сбоку.

— Порвался… Вчера.

— Оттяни немного назад, прикрой рукой.

Хорошо, что дырку можно незаметно спрятать. Я стала к стене и уставилась в камеру смартфона, который Лев навел на меня. В горле пересохло. Как вытолкнуть из себя слова?

— Поправь волосы.

Наверно, на голове бардак после того, как я стягивала шарф с глаз. В комнате, в которую меня поселили, зеркала нет. Я пальцами на ощупь расправила волосы и пригладила.

Лев недовольно вздохнул. Едва я подняла руку, чтобы попросить посмотреть на себя в селфи-камеру, он в два шага подступил ко мне и принялся поправлять пряди. Бережно касался к волосам, сосредоточенно смотрел. У меня мурашки пробежали по коже головы. Его прикосновения приятно ощущать.

Он так близко, что я сгорала в неловкости. Мужской запах — свежие нотки дерева, горького кофе, душистой смолы — щекотал мне ноздри. Я вдыхала его, и в груди волнительно теплело.

— Спасибо… — Смущенным жестом я провела по волосам, когда Лев закончил, и посмотрела в камеру. Текли секунды, я пыталась нагло соврать. Насколько терпения хватит у похитителя?

За окном привлекло движение — приехали другие внедорожники. Вся охрана теперь в сборе.

— Светлана?

— Да, сейчас. — Я прочистила горло и вернула взгляд к камере. На счет три. Раз, два… — Папа, отдай в семью ребенка, которого мы с тобой похитили. Иначе меня продадут в бордель.

Страшно подумать, что будет, если это видео попадет в сеть. Враги отца решат, что он ослаб, раз его дочь выкрали. И нападут на него. За мной обычно ходил его человек, держась в стороне, наблюдал издали, контролировал, все ли в порядке. Ни разу никто не смел на меня напасть. Боялись гнева отца. И этот телохранитель явно расслабился и его легко вырубили.

Что будет со мной? Моя благотворительная организация закроется, когда узнают, что я похищаю детей. От этого хотелось плакать…

Надеюсь только, что Лев не собирается на самом деле продавать меня в бордель.

— Еще раз давай. У тебя голос, как у робота.

Потому что это наглая ложь! Лично я никого не похищала. И актриса из меня, как из коровы балерина.

Я выдохнула. И сказала все заново. Но из коридора послышались голоса и шум. Лев вышел, заткнул охрану и вернулся.

Мы перезаписывали видео раз десять. Наконец он сказал: “Хватит”. То ли устал, то ли у меня получилось — неясно. Не пересматривал видео, как в прошлый раз, зато несколько долгих секунд оглядывал мой свитер.

Глава 5

Мой папа сейчас, наверно, на грани сердечного приступа. Больно осознавать, что второе видео со мной его достаточно испугало.

— Через сколько обмен? — спросила я неживым голосом. Лобовое стекло покрылось тонким слоем снежной вуали.

— Через трое суток.

Не совсем скоро. У меня лекарств осталось на дня четыре, точно не помню. Лишь бы ничего не сорвалось.

— Рада, что вы наконец-то договорились. Но вы ведь не собираетесь продавать меня на самом деле в бордель, если вдруг обмен сорвется? — Я покосилась в сторону Льва.

— Посмотрим. Если и это в итоге не сработает, ты мне будешь больше не нужна.

Остолбенев от шока, я медленно повернула к нему лицо. Даже не буду спрашивать, не шутит ли он. От его слов внутри растекалась ядовитая отрава.

— Так что в твоих интересах, чтобы обмен прошел нормально. Никаких сюрпризов или неприятностей от тебя, Светлана.

— Можете быть спокойны.

Больше спрашивать у него ничего не хотелось. Я отвернулась к боковому окну и сползла по креслу, устраиваясь поудобнее. Только сейчас вспомнила, что за день ничего не ела.

— Стоит тебя похвалить за то, что пока не предпринимала глупых попыток побега.

— После того как вы начали угрожать борделем, очень хочется дать деру.

Салон погрузился в тишину. Я невидящим взглядом смотрела в окно и думала, как так получилось, что вместе с радостью от обмена через три дня примешалась капля грусти.

Наверно, потому, что предстоит тяжелый разговор с отцом.

— Ты создаешь впечатление скромной и невинной девушки, — заговорил мягким голосом Лев, будто бархатом коснулся кожи.

В мои щеки плеснуло жаром. Я поерзала в кресле.

— Да, актриса из меня хоть куда. На самом деле я каждую ночь подрабатываю в стрип-клубе.

— Вполне возможно, ты даже в обычном клубе не была.

Не нравилось мне, куда заходит этот разговор.

— Я хочу есть. Вы сегодня свою пленницу целый день морите голодом.

Лев забрал куртку и ключи и вышел из машины. Зима играла ему на руку — летом я, может, рискнула бы выскочить и кинуться в лес. А сейчас, даже оставь он ключи, я не решусь вырулить и помчаться сквозь метель.

Он принес упаковку сосисок, нарезанный батон и сок.

— Извини, но наш повар пока занят ремонтом. Похоже, он единственный, кто лучше всех разбирается в электрике.

— А можно я что-то приготовлю? — загорелась я. — На кухне ведь газовая плита?

Голубые глаза задумчиво сощурились. А я сделала умоляющий взгляд и растянула губы в милую улыбку. Ну пожалуйста…

— Пошли.

По дороге к зданию я в голове прикидывала, что приготовить на десять мужчин. И не сдохнуть от усталости. Лев выгрузил из багажника продукты — я попросила мясо, овощи и спагетти.

Кухня в детском лагере оказалась огромной. То, что нужно. Длинные железные столы, большие кастрюли и сковородки. Наконец-то появилось развлечение. Я сразу включила газовую плиту, чтобы нагрелся воздух, и засучила рукава. Лев поставил несколько мощных фонарей, и они неплохо разогнали темноту.

Будет спагетти с мясным соусом.

— Тебе помочь? — вдруг спросил он.

И я ему сунула в руки пакет с луком.

— Чистите. Потом порежьте кубиками.

Смотреть, как мужчина мучится, сдирая с лука шелуху, то еще удовольствие. Готовить он не привык. Я бы так сидела и смотрела, но меня ждали помидоры, мясо и куча всего.

Когда почистил лук, он стал так беспощадно его рубить, что пришлось ему показать, как это делается. На волнах хорошего настроения я ему все объяснила и резво принялась резать остальные овощи и грибы, поглядывая, как Лев мужественно смахивает тыльной стороной ладони дорожки слез. При этом даже не морщась.

Это ему маленькая месть за то, что пугал меня борделем. Дальше я скинула ему морковку — чистить и тереть. Мы вдвоем хорошо справлялись. Идея накормить всех воплощалась в реальность.

— Попробуйте, вкусно? — я протянула Льву в ложке горячий мясной соус. Сама не проверяла на вкус, ибо готовила его сотни раз.

Он взял ложку, подул и с сосредоточенным видом съел.

— Как в ресторане.

Довольная, я широко улыбнулась ему. Его мрачный взгляд застыл на мне, окуная в неловкость. Испачкалась? Почему он так пристально смотрит? Буквально гипнотизирует, буравит взглядом.

В солнечном сплетении защекотал трепет. Красивые у него глаза, хоть и на их дне плещется печаль.

— Хорошо готовишь. — Он вернул мне ложку. — Поищу тарелки.

Я заморгала. Меня словно только что пушистое облако держало в невесомости, а теперь резко опустило на землю. Я спохватилась и выключила газ — хватит соусу кипеть.

Загорелись лампы, свет ударил по глазам. Ура! Я зажмурилась, но станцевала короткий победный танец. Пару движений руками и вильнула попой. Когда распахнула веки, увидела, что Лев в недоумении смотрит на меня, держа посуду.

Глава 6

Я оттолкнула его и нервно вытерла щеки. Испугалась. Лев всего лишь обнял меня, чтобы успокоить. Что на меня нашло?

Моя щека несколько секунд назад касалась его обнаженного плеча. Волнительное тепло осталось на коже. Его пальцы гладили мои волосы — и я до сих пор чувствовала эти бережные прикосновения. Сердце суматошно колотилось о ребра, сгорало в агонии.

Он всего лишь меня обнял. Что со мной?

Мы на одной кровати. Он в одних трусах. И такой интимный момент для меня впервые.

Во тьме его почти не видно. Только смутные очертания плеч, головы. Какой у него взгляд? О чем он думал? Как отреагировал на то, что я вырвалась из его рук? Молчал. Что-то уяснил для себя.

— Все нормально, я в порядке… — Я шмыгнула носом.

— Ты не в порядке, — прозвучал низкий голос с хрипотцой. — Ты вся взмокла. У тебя нет температуры?

— Нет, нет.

Стыдно осознавать, что он почувствовал через свитер влажную майку. И во что теперь переодеться? Я заливалась жгучей краской. Хорошо, что этого не видно.

Его пальцы вслепую коснулись моей щеки. Мелкие импульсы защипали кожу. Он тоже меня плохо видел. Тыльная сторона ладони прижалась ко лбу.

— Жара нет.

— Мне просто жарко…

— Так разденься. Не спи в одежде.

Как ему объяснить, почему я не хочу остаться в одной майке? Лев вздохнул и заговорил строгим тоном.

— Светлана, не думай себе лишнего. Ты красивая девушка, но это не значит, что я тебя изнасилую.

Красивая… Так приятно.

— Что вы… Я не… думала.

Или эти мысли промелькнули слишком быстро, заставили оттолкнуть и испарились.

Его рука нащупала мою кисть, сжала. Я прислушалась к его глубокому дыханию — оно могло дать мне ответов больше, чем слова. Вдох…

— Я спросонья не думал о том, как ты воспримешь мое объятье.

Тяжелый выдох. Резкий вдох.

— У тебя был негативный опыт? Или вообще отсутствие любого? Я был прав?

Прекратит он вводить меня в краску? Что тут ответить? У меня язык онемел. Если он прислушивался к моему дыханию, то оно было рваным, быстрым. Оно выдавало, как я сильно волновалась.

— Ладно, можешь не отвечать. Я не должен лезть к тебе в душу. — Лев выпустил мою руку. Он уйдет на свою кровать? Мне хотелось его ненадолго еще задержать. Слушать его дыхание. Просто поговорить. В темноте его голос очаровывал.

А ведь скоро состоится обмен, и я его больше не увижу. Может, стоит ему немного рассказать? Словно случайному попутчику в вагоне поезда.

— Я еще ни с кем не была, — решилась начать говорить, и дальше стало легче. — На то есть причины. Я умом понимаю, что вы, возможно, еще любите свою жену и ваши мысли заняты сыном. И вы не посмели бы меня обидеть. Но… инстинктивный страх сработал. Спасибо, что хотели утешить меня.

И, может, он немного начал верить в мои сны. Чуть-чуть.

— Юстина была для меня самым дорогим человеком. Она подарила мне сына. Она была замечательной женой. Я о ней искренне заботился. Мы были счастливы. О лучшем браке я и мечтать не мог.

Едкая грусть расползалась в груди. Лев говорил с чувством, трогательно, с невыносимой печалью. В ответ на мое маленькое откровение он поделился своим.

— Но я ее не любил.

Недоуменный вопрос застрял у меня в горле. Разве можно быть счастливым с человеком, не испытывая к нему любви?

— И вместе с тем, меня мучит ужасная тоска по ней. Она забрала с собой наше счастье.

— Но почему вы решили, что ее не любили? Разве это не любовь?

— Нет, Света. Это не любовь.

Он дальше не стал ничего объяснять. Поднялся наконец с кровати, оставив меня опустошенной без его близости и одновременно переполненной мириадом вопросов.

Где-то вдали послышался вой волка. По моей спине пролетели ледяные осколки. Дыхание оборвалось.

— Я слышал, в сильные морозы они подбираются ближе к людям. Ищут еду.

— Они тут не станут бродить?

— Не бойся. У нас девять человек охраны и куча оружия. Зажмурься, я включаю свет.

Я плотно сжала веки, и за ними стало светло. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы проморгаться. Лев открыл свой чемодан и достал оттуда что-то.

— Держи. Она тоже чистая. Переоденься. — Он положил на постель белую футболку. — Если бы я знал, что это все надолго затянется, то приказал бы купить тебе сменную одежду.

Еще и спать в его футболке? Ох… Но по крайней мере она прикроет шрам и даже ягодицы. Лев почти на голову выше меня.

— Я схожу в душ, — сказала я.

— Да, я сейчас найду человека, который тебя проведет.

Кроме этого нашлась стиральная машинка. Я вымылась и закинула в нее свитер, майку и белье. Хотя бы на полчасика. Когда вернулась, Лев стоял у окна, смотрел во двор, отодвинув штору.

Глава 7

По дороге к назначенному месту мне уже не закрывали глаза. Но сидя на задних креслах со Львом, я не смотрела в окно — я украдкой бросала на него взгляды.

Напряжен, сосредоточен. Будто готов в любой момент вступить в бой. Сколько он ждал этого дня? Сколько бы времени ни прошло с того часа, как у него похитили сына, для родителя любое количество дней — это мучительная вечность.

Мне самой хотелось скорее увидеть Даню. На душе легче станет, сердце обрадуется, когда он побежит к отцу. Сейчас это единственное, что не давало окончательно впасть в уныние.

Я пыталась завязать разговор, но Лев отвечал односложными фразами.

А ведь если Даня действительно у моего отца, то это только подтвердит его мнение обо мне. Что я лживая сволочь. И такой он меня запомнит.

Я его запомню другим: сильным, заботливым, мрачным, умным, смелым мужчиной.

— Сейчас уже скоро приедем. С тобой было приятно иметь дело, — вдруг сказал Лев. Я на пару секунд приоткрыла рот, не зная, что ответить. И радостно слышать, и грустно, ведь он прощается.

— Спасибо вам, что хорошо со мной обращались, — улыбнулась я.

— Потому что ты себя хорошо вела. Я не ожидал. — Его взгляд пробежался по мне и вернулся к глазам. Сегодня мрак слегка рассеялся в его голубых радужках. Их освещала надежда, ожидание встречи.

— Зачем мне было себя плохо вести? Я ведь говорила, что рада буду вашему воссоединению с сыном.

Может, Лев уже немного изменил обо мне свое мнение? Я очень надеялась.

— Помню, — кивнул он и отвел взгляд к боковому окну.

— А вы ему подарок приготовили?

— Подарок?

— Конечно! Я знаю, что встреча с вами будет и так для него лучшим подарком. Но, возможно, стоит купить ему… Например, новую куртку, да и вообще одежду, чтобы он поскорее забыл о том месте, где его держали. Да.

— Спасибо за совет. Про это я не подумал. После обмена зайдем с ним в магазин.

Водитель быстро ехал по незнакомому городу. Перед нами один внедорожник, и за нами второй.

— Осталось пару минут, — сообщил Лев, подавшись ближе ко мне. — Смотри, Светлана. Ты выйдешь из машины с Женей. Он по дороге тебе объяснит, что нужно делать. Там все просто.

— С Женей?

Это тот блондин, который уговаривал меня приготовить ужин и обещал мыть посуду.

— Да. А что?

Получается, я не увижу, как Лев обнимает сына, как он светится от счастья. Не увижу его улыбку. Жаль, страшно жаль.

— Нет, ничего.

— В чем дело?

От неловкости сжались плечи.

— Просто хотела увидеть, какие вы с сыном радостные от встречи.

— Я тебе потом фотку пришлю.

— Спасибо. — Я постаралась мило улыбнуться ему. Фотка — и то приятно.

Наш автомобиль завернул за угол и остановился следом за другим. Пора. Нервы натянулись так, что вот-вот порвутся. Сердце с бешеной скоростью билось о ребра.

Женя выскочил из первой машины и подбежал к нам.

— Порядок? — спросил Лев.

— Да. Все на местах. — Он отсалютовал боссу и обогнул автомобиль. Дверь с моей стороны открылась, в салон хлынул морозный воздух. — Света, пошли.

Наши со Львом глаза встретились. Время словно замерло, окружающий мир затих, затаился. Только мы вдвоем… и не высказанные слова, которые отражались во взглядах.

Мне не хотелось уходить. Но мой уход он обменяет на свое родное счастье.

— Света? Слышишь? — донеслось с улицы нетерпеливое.

— Иди давай, — кивком головы Лев указал мне на выход.

Я грустно улыбнулась на прощание.

Женя подал мне руку в кожаной перчатке. Я застегнула куртку под самый подбородок и выбралась из машины. Приятное морозное утро. Нет ветра, тихо падал снег. Прохожие спешили на работу, выгуливали собак. Женя крепко взял меня за руку и повел вперед, к парку.

— Точка обмена — фонтан в центре парка. Естественно, он давно спит в такой-то мороз. Я тебя почти доведу до него, остановлюсь за пять метров. Тот, кто будет вести пацана, тоже так сделает. Как только я остановлюсь, то отпущу твою руку. Ты пойдешь прямо, а пацан мне навстречу. Вот и все. Поняла?

— Да, конечно.

Я старалась внимательно слушать, пусть и мысли постоянно возвращались в машину, где остался Лев.

Надеюсь, все пройдет тихо-мирно.

Мы завернули в парк, где почти никто не гулял. Дорожки, скамейки замело снегом.

— Эх, интересно, насколько Даник вырос. Давненько я его не видел.

Мне тоже интересно увидеть вживую мальчика, который мне столько ночей снился. Впереди показался фонтан. Скульптуру, которая летом разливала воду, укрыла шапка снега. Вокруг спокойная, умиротворяющая атмосфера.

А у меня сердце не на месте. Вихри кружились в солнечном сплетении.

Глава 8

— Почему вы отпускаете меня?

Я не взяла ключи из его руки. Шок превратил тело в камень. Только не сердце — его словно обожгло ядом, и оно отчаянно металось в груди.

— У твоего отца нет моего сына, — твердо ответил Лев. — Мы устроили допрос доносчику, которого поймали во время перестрелки. Он рассказал, что твой отец его спрашивал, как выглядит мой сын, искал фотографии в интернете. Нет ни намека на то, что он прячет где-то ребенка.

Теперь он понял, что я не лгала. И от этого не легче. Ведь если я не лгу, то…

— Мне больше нет смысла тебя удерживать. Ты не нужна. Возвращайся домой. — Лев положил на стол ключи.

Это хуже прощания в машине. Горькие слезы щипали под ресницами. Тогда я уходила, зная, что вот-вот Лев обнимет своего сына, что на его лице расцветет улыбка, что Даня наконец перестанет плакать.

Но сейчас… Я не могу уйти.

— Послушайте, а как же мои сны? Они могут помочь найти вашего сына.

— Твои сны? — поморщился Лев. — Ты серьезно? Я буду искать сына по твоим снам? Я похож на больного?

Будто тяжелые цепи перехватывали грудную клетку, мешая вдохнуть. В это он до сих пор не верил. Прагматичен до мозга костей. Но я не собиралась сдаваться.

— Как вы тогда объясните момент со стрижкой Дани? — спросила я, чувствуя, как по телу прокатывается дрожь от волнения.

— Чепуха, — отмахнулся он.

— Раньше вы не считали это чепухой.

— Все наложилось одно на другое. Я говорил, что не только твой звонок указывал на твоего отца. Мало ли что тебе там снится. Увидела фото Даниила — где его только не показывали — и приснился.

Я понимала, Лев сейчас зол, раздражен. Его разъедает изнутри безнадежность. Все придется начать сначала. Прослушивать звонки, обзванивать приюты, полицейские участки, искать в полном хаосе мира новые ниточки, которые бы привели его к сыну. Он верил конкретным, видимым фактам. И на это я решила опереться.

— Хорошо, можете мне не верить. Ваше право. Но я слишком погрязла в этой всей ситуации. Я не смогу спать спокойно. Я сама начну усердно искать Даню, пока его не найду. И благодаря фонду, у меня есть знакомства, которые могли бы помочь.

То, что он не стал сразу отвечать, вселило надежду. Ребенок все это время сидел тихо за столом и смотрел то на меня, то на Льва.

— Кушай, Кирюша. — Я нежно погладила его по волосам и улыбнулась. Пусть доест, покажу, что есть сладкое в холодильнике.

— Ладно, поедешь с нами, — бросил Лев и направился в прихожую. Весь камень в теле враз растопило теплым приливом радости. Но мужчина уходил, а я не сказала ему столько важного.

Я догнала его и заговорила шепотом.

— Ребенка нужно пристроить.

— Я позвоню в полицию, — ответил сухо, остановившись. — Пусть они разбираются, откуда его забрали.

— Нет, нет. Вы что… У моей подруги есть детский дом семейного типа. Мы можем отвести Кирюшу туда, пока я не подыщу ему хорошую семью.

Его взгляд, на удивление, смягчился. Лев согласился, но уже не спешил уйти. Я ведь сама подошла к нему вплотную, чтобы услышал мой шепот, и чтобы мальчик не разобрал мои слова. Позже ему все объясню. А сейчас я чувствовала манящий мужской запах и вспоминала, как утром проснулась на его груди. Щеки стало жарко покалывать. Голубые глаза скользили по моему лицу.

— Хочешь еще что-то сказать?

“Знали бы вы, насколько я рада остаться с вами”. Но это не очень подходит для ответа. О, чуть не забыла…

— Вообще да… Мне бы отцу позвонить, успокоить его.

— Конечно. — Лев достал из кармана мобильник и нашел в нем номер. — Говори. Только недолго.

Я отошла, собираясь с мыслями, но не далеко, чтобы Кирюша оставался в поле зрения. Ему важно видеть меня, ведь я сейчас его приют.

В трубке медленно тянулись гудки. Наконец послышался щелчок.

— Папа, это я.

— Светочка, солнышко. Ты где?

Как давно я не слышала его голос. Обычно грубый, басовитый, повелительный. Но когда со мной говорил, приглушалась резкость, бас смягчался медом.

— Пап, со мной все хорошо. Не переживай. Вышла очень нелепая ситуация. Лев меня похитил, потому что был на сто процентов уверен, что у тебя его сын. Но сейчас он уже признал ошибку.

— Я понял. В таком случае он тебя отпустил?

— Да. Но, понимаешь, мне снились сны о его сыне, Дане. До похищения. И я хочу остаться, чтобы помочь ему его найти.

— Остаться? Зачем? Ты ведь можешь вернуться домой и помогать ему отсюда. По телефону.

Меня осенило. Лев то же самое мог мне сказать. Но согласился взять с собой. Куда мы теперь поедем?

— Вообще, да, но будет лучше, если я останусь рядом.

— Дочка, будет лучше, если ты вернешься домой. Ты так же хорошо здесь сможешь ему помочь. Зачем тебе быть рядом?

Папа говорил спокойно, но непреклонно. Он никогда не кричал на меня, всегда старался сгладить углы, беспокоясь о моем здоровье.

Глава 9

Люди по-разному реагировали на то, что внутри меня бьется чужое сердце. Удивлялись, пугались. Спрашивали, как проходила операция, чем я до этого болела, как восстанавливалась. Особо беспардонные задавали вопрос: сколько я проживу теперь.

Но никто еще не реагировал так, как Лев. Он каменной статуей застыл, смотрел на меня не мигая. У него какая-то странная фобия?

— С вами все в порядке?

Кивнул. Прочистил горло, быстро заморгал.

— Ты не знаешь, чье у тебя сердце? — осипшим голосом спросил Лев.

— Нет, конечно. Когда пересаживают органы, личность донора сохраняется в тайне. Ну, знаете, чтобы потом пациент не наведался вдруг к его родным, да и другие причины есть…

— Да, да…

— Может, присядем? — Я указала на диванчик и опустилась на него первая. Лев ведь вряд ли признается, что от шока ему стоять тяжело. А шок налицо.

Он не спеша подошел ко мне, плюхнулся рядом и откинулся на спинку. На диване не очень много места, и когда он развел ноги, то уперся своим коленом в мое. По коже будто колючим шарфом провели.

— Ты в очереди стояла? Долго?

Столько странных вопросов. Может, ему самому нужен какой-то орган. Я уже не знала, что думать.

— Папа занимался этим. Чтобы я меньше переживала.

— Папа, значит… — Лев сжал пальцами переносицу.

— Почему вы спрашиваете? У вас была подобная ситуация?

Я подалась ближе к нему, будто это поможет мне быстрее получить ответ. Но он молчал. Тяжело говорить? Мозг усердно пытался сам догадаться, почему Лев задает вопросы, но не отвечает на мои. Я напряглась всем телом.

Его жена умерла. Может, ей тоже требовалась пересадка, но она не дождалась…

Стоп. Сердце забухало с такой силой, словно вот-вот взорвется. Пульс колотился в висках.

— А когда умерла ваша жена?

— Год назад… — с горечью произнес Лев.

Меня подкинуло. Я вскочила с дивана и застыла. Не может быть… Рука метнулась к сердцу. Неужели ее сердце… во мне? Ноги подкосились, я грохнулась обратно.

Как так? Он говорил, что они жили за границей. Папа из другой страны купил мне сердце? Невероятно, как я столкнулась со Львом.

И как теперь себя вести? Что говорить? Не представляю. В голове образовалась каша. Дрожь проносилась по телу и заставляла пальцы трястись. Я стиснула их в кулаки, и ногти до острой боли впились в ладони.

— Юстина погибла, попав в аварию недалеко от твоего родного города, — подал голос Лев. — Авария была подстроена.

Меня ошеломило, развязался язык.

— Вы же не думаете, что мой отец… — в испуге пробормотала я.

— Нет. Ему незачем было бы похищать мою жену и сына в другой стране, чтобы потом тут подстраивать аварию. Куда проще убить кого-то поближе с подходящей группой крови и забрать сердце.

Я запуталась. Но испытала облегчение. Лев не думает, что мой отец причастен к смерти его жены.

— Выходит, их похитили далеко отсюда. А потом вы узнали, что ваша жена попала в аварию тут. — Осознав всю жесть ситуации, я повернулась корпусом ко Льву. — Вы уже год ищете здесь сына?

— Нет. Год я искал их обоих. Недавно узнал, что Юстина погибла здесь. Возможно, похитителям нужен только мой сын, а от нее решили таким образом избавиться.

Целый год… Можно двинуться рассудком. Утонуть в горе. Спиться. Броситься под поезд. Лев с непоколебимым усердием продолжал поиски. Внутри него адская тьма. Море печали. Страдания разъедали его.

Мне хотелось хоть немного облегчить его муки. Во что бы то ни стало, я помогу найти его сына, я буду поддерживать, я…

А как он теперь станет ко мне относиться? Будет смотреть на меня и каждый раз вспоминать, что во мне сердце его Юстины. Это оттолкнет его?

Его взгляд вдруг припечатался ко мне — именно туда, где шрам.

— Поэтому ты не давала снять с тебя свитер? Смущаешься шрама?

— Да.

— Мне еще не до конца верится. Дай взглянуть.

Свитер снять? Я вся сжалась и невольно обхватила себя руками.

— Просто оттяни горловину, Света.

Я нервно сглотнула вязкую слюну. Меня не первый раз просят показать шрам. Обычно из любопытства. И я каждый раз отмахиваюсь. Шрам, пересекающий всю грудную клетку, — это очень интимно. Пусть и заканчивается он выше зоны декольте.

Неуверенным движением я потянула вниз горловину, обнажая кожу. Лев внимательно следил за этим. Покалывание разливалось по коже вместе с горячим воском. По его лицу пробежала тень, когда показался шрам. И Лев отвел взгляд.

— Тебе что-то нужно? Дополнительный уход? Питание? Что-то другое?

— Нет, пожалуйста, не относитесь ко мне, как к больному человеку.

Он покосился на меня.

— Хорошо, об этом больше спрашивать не стану.

Повисла тишина. Лев о чем-то задумался, а я изнывала от неловкости. Совершенно растерянная. Будто потеряла опору под собой. И одежду. Когда Лев узнал мою тайну, он меня обнажил. Так я себя чувствовала — словно разделась догола перед ним.

Глава 10

Я проснулась среди ночи от того самого сна. Остро захотелось, чтобы Лев сел ко мне на кровать, обнял, смахнул пальцами слезы, поговорил со мной, растопил своим теплом напряжение.

Стоило три ночи поспать с ним в одной комнате, и теперь его присутствия не хватало.

Может, как-то сжечь проводку? От этой мысли я улыбнулась. И засыпала, вспоминая, как мы со Львом разговаривали тогда, среди ночи, когда я проснулась и он меня утешал.

Утром ко мне постучали. Я уже успела сходить в душ и собиралась спускаться завтракать. Немного запоздало. Спала долго.

За порогом оказался Лев. И сердце зашлось в радужном трепете. Я раньше не думала о том, насколько он красивый? Именно этой, настоящей мужской красотой, когда уверенность в себе расправляет плечи, когда в теле чувствуется мощная сила, когда один суровый взгляд принуждает покориться.

Мои губы растянулись в улыбку, и я пропустила его в комнату, говоря:

— Доброе утро!

— Доброе. Собирайся, поедем проветримся. Заодно куплю тебе свитер и шарф.

Проветриться? Я с радостью. Проветриться с ним — с огромной радостью.

— Спасибо. Но немного неловко оттого, что вы будете мне покупать одежду. У меня ведь есть деньги.

— Я тебе сжег факелом шарф. И если бы не похитил, тебе бы не порвали свитер.

Он подошел вплотную. Его силы, казалось, настолько много, что она искрила в воздухе вокруг него. И меня задело искрами, окутало, сковало.

— Стоит в принципе купить тебе сменную одежду. И все остальное, что тебе нужно. Одевайся, я буду ждать в машине.

Конечно, о том, чтобы смотаться ко мне домой и взять мои вещи, и речи быть не может. Но, честно говоря, я и не хотела. Куда лучше и интереснее походить по магазинам со Львом.

Я словила себя на мысли, что мне любое времяпрепровождение с ним будет дарить калейдоскоп эмоций. И радости. И трепетного волнения.

Лев мне нравится. Это очевидно. Но он взрослый опытный мужчина. Его не устроят только разговоры по душам и объятья. Он захочет большего. А я не уверена, что стоит с ним… Ну… Я его совсем не знаю. Он намного старше меня. И мой отец его уже, похоже, ненавидит.

О чем я вообще думаю? Может, я Льву совершенно безразлична.

В торговый центр за нами поехала еще одна машина с охраной. И внутри здания ребята сновали невдалеке. Опасность миновала, разве нет? Даже папа ко мне столько людей не приставлял.

Чувствую, он Льву ничего хорошего не сказал. Мы вышли в люди, но оставались начеку. Или дело в том, что Лев опасается за свою жизнь? Его жену ведь почему-то убили?..

Кто он? Чем занимается? Спросить его прямо, пока мы идем мимо витрин магазинов?

— Лев, а почему вы уехали за границу? — решила я зайти из-за угла.

— У дальних родственников оказалось, что нет наследника. Когда они умерли, я получил в распоряжение огромный бизнес. Не скажу, что горел большим желанием уезжать из России. Но жаль было бизнес родственников, который без меня разодрали бы на куски. Я навел везде порядок и сейчас спокойно могу решать дела, следить за компанией удаленно.

— Вот как… Значит, вы прекрасный руководитель.

— Зайдем сюда? — спросил Лев, уже сворачивая в бутик брендовой одежды. Я вздохнула. Не буду же заграничного богача тащить в магазин подешевле.

Я схватила самый простенький свитер винного цвета, быстро надела его на себя в примерочной. Сидел хорошо. Согревал. Закрывал шрам и висел на мне свободно.

— Все, свитер я выбрала. — Я подошла ко Льву, который округлил глаза.

— Возьми несколько.

— Зачем, ведь…

Только сейчас осознала, что буду с ним постоянно, пока не найдем Даню. Сколько времени это займет? Неизвестно. Второй и третий свитер выбрать оказалось труднее. Особенно когда за мной пристально следил взгляд голубых глаз. Я свитер выбираю себе, а не ему. Зачем столько внимания?

— Хочешь перекусить? — вдруг спросил он.

— А по мне видно, что я голодная?

— Да. Ты уже десятый раз бросаешь взгляд на кафе.

Охранники сновали за нами тенями. И когда мы выбрали столик, сели за соседний. Вид у них скорее как у надзирателей, а не как у ангелов-хранителей. Я опустила взгляд к меню, где манили пышные десерты. Лев придвинулся ближе. Его плечо прикоснулось к моему. Он совершенно невзначай вторгся в мое личное пространство. Я ведь хочу еще ближе…

— Светлана? — окликнул меня равнодушный мужской голос. Незнакомый. Я встревоженно подняла глаза.

— Кто ты такой? — сразу приподнялся Лев, будто был готов скрутить шею незнакомцу, вполне интеллигентному, судя по пальто и костюму. Но дал отмашку охране пока подождать.

— Прошу прощения, но я обращаюсь к даме. Вам важный звонок. — Мужчина протянул мне простенький телефон.

Я посмотрела на Льва. Он пока не предпринимал никаких действий. Напрягся, в любой момент мог молниеносно отреагировать. Если пока не видит опасности в протянутом мне телефоне, то следует его взять.

Кто мог таким образом пытаться со мной связаться? Хотя смартфон мой по-прежнему в кармане у Борфеда.