Крампус

Пролог

…и лимон на закуску, братан!

На поверхности барной стойки зазвенели монеты. Бармен — щуплый на вид паренёк в шапочке Санты — легко сгреб их ладонью в тарелку, разложил по фужерам кубики льда, разлил текилу. Раздался звон китайских колокольчиков над входной дверью. Вошли двое.

— Думаешь, где его можно найти, кроме как в этом богом забытом месте?

— Братан, а что в Комиссаре других мест нет?

— Хочешь сказать, что он вообще куда-то поехал? А мне кажется, он сидит в своей конуре, под телик потягивает вискарик и никуда не рыпается!

— Да ладно тебе! Харе думать о нём!

— Да и то верно! Здорово, братан! Всё нормалек? Налей нам коньяка, да поскорей! Лимончика порежь, канапе с сыром и как их там? Ну, этих чёрно–зелёных, нацепляй!

— Что решили отдохнуть?

— Да есть немного…

— А ну и супер! Ну и славно! Может текилы? — паренёк бармен ловко подхватил с полки бутылку текилы, но тут же вернул её на место, левой рукой взял два увесистых стакана, разложил из ведра со льдом по три куска в каждый, залил сверху коньяком, поставил на стойку. — Отдыхайте–отдыхайте! Отдых всем нужен. Мало ли, что произойдёт ещё. Мало ли где драка…

Братки не особо обращая внимания на разговоры бармена, положили смятые деньги на стойку, схватили стаканы с тарелкой лимона в руки и отошли к крайнему столику.

— Эй, братан, а лука в нарезке не найдётся у тебя под прилавком? А то что-то невкусно мне заедать колбасой водяру! — рядом возник в кожанке с татухой кошки на шее.

— А, пожалуй, найдётся! Вот, глянь, какой синенький. А лимон? А форель? А раков варёных красных? — бармен сыпал вопросами, как из рога изобилия — шустро, легко, с любопытством наблюдая эмоции на лице собеседника.

— Чё? Нет, не катит… — срыгнул громко с татухой кошки на шее. — Валяй, да я сяду. Ноги у меня не казённые — шибко устают долго стоять.

— “Шибко”... шибко значится устают… Держи. — тарелка с нарезанным кольцами синим луком, ловко перекочевала в толстые жёлтые от сигарет пальцы бритоголового с татухой кошки на шее. — Пятак на сдачу.

Бритоголовый с татухой кошки покосился на пятак, но взял, а двинулся в сторону столика, стоящего в тёмном углу у закрытого окна.

— Здорово, братан! А верно все судачат в округе, что у тебя под стойкой даже самого дьявола найти можно? И чистый спирт имеется?

— Дьявола не держим, а чистенький девяносто пяти процентный спирт — налить три глотка?

— Слушай, а клёвый у тебя сервис–то! Прям на подбор! Давай пять!

— Ты, чувак, решись на то дело, которое тебе хлебным будет!

— Да я и так определился, братан! Правда! Спасибо, речи терять более не хочу!

Маленький ростовском с чёрными кудрями на голове мужичок в джинсовой куртке залпом опрокинул стаканчик со спиртом, схватил сдачу с тарелки и удалился через дверь с китайскими колокольчиками.

Бармен хотел ругнуться матом тому вслед да прикусил язык. Наклонился под стойку, выхватил дольку кислого лимона с ароматной цедрой, прохрипел, да и исчез в темноте бара, словно и не существовало вовсе здесь такого бармена в шапке Санты. Вмиг растворились и бутылки со всевозможными напитками, и лимоны, и лук, и колбаса, и текила. Ещё мгновение — кучка мусора с битым стеклом напоминающая о том, что здесь совсем недавно возвышался шумный ресторан.

…. Ибо, когда ты магический ресторан, то нельзя задерживаться на одном месте долго. А то вдруг мало ли что…

Глава 1

Под какой-то там великий или не великий — не столь уж и важно — праздник Михал Борисыч Крампус решил уволиться с работы продавца продуктового магазина и перейти на должность товароведа в компанию конкурента своего начальника. Написал с утреца заявление, поставил подпись, дату и пришёл в кабинет старшего менеджера по персоналу. Но что-то пошло не так, как было им задумано. Менеджер как-то оказался не в духе.

— Борисыч, ты чё думал? Уйти к конкуренту? — Подозрительный гад. — Решил там стать супергером? А чем тебе твоё геройство здесь не нравится? Работаешь и работай себе спокойно!

Наорал на Михал Борисыча, послал его туда, где раки зимуют, а заявление скомкал и выкинул в мусорную корзину, пригрозив ещё лишить последней премии. Так Михал Борисыч вернулся в свой отдел, зашёл в подсобку, вынул из-под полы бутылочку коньяка, налил в стаканчик и залпом опрокинул. На душе сразу так потеплело, что захотелось без всякого увольнения и расчёта самовольно нагрянуть к конкуренту. Подумано — сделано! Быстро переоделся в гражданскую одежду, схватил ключи от коморки и, крадучись по над стенкой здания магазина, прошёл к автобусной остановке. Дождался подходящего маршрута, сел и поехал. Когда автобус прибыл к месту, то Борисыч начал сомневаться в правильности мыслей, но вылез. Для порядка потоптался возле автобусной будки. Затем сунул руки в карманы брюк — что за дурацкая привычка у мужчин — и медленно поплелся, вжимая голову в плечи, в сторону филиального здания конкурента.

По приходу к зданию увидел там возле ворот охранника, коптящего мир сигаретами, поздоровался с ним:

— Здравствуй, Алексаш! А начальник у себя? Пропустишь к нему?

Алексаш прокашлялся от дыма — подавился бедолага — и, растягивая слова, проговорил:

— Борисыч, а чего случилось–то?

— Да, знаешь ли, я работаю продавцом, а зарплата всё равно маленькая. Моей семье едва хватает на пропитание и жильё. Вот и решил я счастья попытать у вас!

— А ну тогда, проходь проходь! Как говорится: добро пожаловать в ад! — Открыл ворота Алексаш.

Борисыч улыбнулся и прошел мимо к дверям здания. Для приличия помялся возле входа, дёрнул за ручку, прошёл в холл. Там огляделся по сторонам. Потом расправил плечи и сделал шаг к лестнице. Но там его уже поджидал менеджер отдела по работе с клиентами:

— Здравствуйте, Михаил Борисович! Чем можем быть полезны? — расплылся в улыбке он.

— Здравствуйте! Я это самое…. Я по поводу работы к вам пришёл! — выдавил из себя Борисыч.

— Да проходите! Зарплата у нас такая–то…. Отдых у нас такой-то…. Работа супергероем вам обеспечена! Ну что устраивают условия? Или у вас есть свои предложения по …. — менеджер не успел договорить…..

— Да, конечно! Осталось только добиться от предыдущего начальства увольнения и я буду работать у вас!

— Подождите — подождите! Вы можете не увольняться с прежнего места, а работать на двух работах! Тогда точно станете супергероем и медаль “герой труда” посмертно получите! Так что, вы готовы приступить к исполнению обязанностей прямо сейчас или нет?

— А давай! — махнул рукой Борисыч, а у самого перед глазами поплыли: отдых на Багамах в великий праздник, который уже на носу; три десятка новых костюмов четвёрка; молодая жена, а то прежняя уже как-то поднадоела своим нытьем; десять квартир в Кремле; дача в Лужниках; три автомобиля марки Мерседес. И всё это под великий праздник, именуемый “Новый гад”.

Менеджер опустил перед глазами Борисыча ручку и листок с договором. Михал Борисыч с самодовольной улыбкой поставил непонятную закорюку, даже толком не взглянул на то, что он подписывает. Затем поднялся, распрощался с менеджером на сегодня до девяти утра завтрашнего дня и покинул офис своей новой второй работы. Дома Борисыч весь вечер гладил и чистил костюм, смазывал кремом ботинки. И в приятной усталости, всё ещё вожделея от мечт про горы денег, ночью лёг на диван. Как только его голова очутилась на подушке, глаза тут же слиплись. Но сон о счастье длился недолго. Ровно в двенадцать ночи раздался звонок. Михал Борисыч встал, кутаясь от холода в пижаму, хотя на дворе стояло лето. Он прошлепал босыми ногами к телефонному аппарату, снял трубку, зевая. Звонила с новой работы секретарь — молоденькая девушка — и тонюсеньким голоском:

— Привет, сегодня наш менеджер с тобой подписал договор, но часом позже появился ещё один кандидат на это место. Весьма, в целом, отличный. Слушай, давай встретимся “Бабе Чебурек” — поужинаем, заодно и познакомимся, так сказать в неформальной обстановке. Посидим, о делах насущных потолкуем…

— Нууу, я не в шаговой доступности проживаю. Мне до севера ехать полчаса надо!

— Ну так, а кто не даёт? Если б я тебя на Багамы приглашала, тогда бы другое дело было. Давай, в час тридцать. Но ты можешь, конечно же, сказать нет…. Спать хочется…. Все дела...

Глава 2

Сказать нет и лечь снова в тёплую кровать, окунуться в объятия Морфея, Борисычу хотелось неистово. Да так здорово, что он не понял, как стянул с себя пижаму, натянул костюм, обулся, кинул жене через плечо пару колких фраз, взял ключи от квартиры — и вот уже бежит по тротуару за отъехавшим от подъезда такси.

Ресторан, о котором упомянула секретарь, оказался довольно близко, да и сама ночная бабочка, из-за которой пришлось срываться с места, сидела у входа, усиленно пилила ножом отбивную, улыбаясь собеседнику. Борисыч увидел спину, голову с рогами и пришёл в ужас.

“Куда я попал? Где мои вещи? Сама не секретарша — секретутка. Одета, прости мама, груди третьего размера с крупными ореолами сосков наружу, ноги сеткой рыболовной обтянуты, задница в стрингах. И охранник — сам чёрт рогатый!” Михал Борисыч не боготворил современную молодёжь, а особенно то, как та одевалась и как ходила по улицам в праздники.

— О, Михаил, привет! Добро пожаловать к нам за стол! — секретарша отложила в сторону ножик, махнула рукой в знак приглашения, а второй провела по своей лысой голове.

— Со мной ты уже знаком по телефонному разговору, а это…. Это Крампус Михалыч Борис, знакомься.

— Борис?

— Ну нет же! Крампус — имя такое, настоящее. Здорово, конкурент! — буркнул недовольно рогоносец. — Лиля говорит, что ты тоже на хлебное место позарился? Выходит, работать нам вместе?

— Эээ…. Я только думал, что буду один работать. В объявлении о вакансии ничего не было сказано, что работа сдельная. В договоре, который я подписал тоже. — “Так, а что там действительно имелось в договоре? Ась? Вспоминай голова садовая! А эти двое, наверняка, из какой-то молодежной шайки! Подзаборной! Вон как она груди свои поглаживает! Тьфу, не смотрел бы! Не могу! А что не могу–то? Смотреть или…. Не смотреть? Похоже, второе! — Михал Борисыч покраснел, вытащил платок из нагрудного кармана пиджака, вытер испарину пота на лбу. — И у этого рога? Откуда? Прицеплены?”

— Крампус, дорогой, рога надо было дома оставлять! А не носиться с ними! Видишь, напугал человека! Михал Борисыч, а ты взгляни–ка, дорогой, вот сюда, да прочитай внимательно, что там написано. — Лиля поднялась во весь рост, протянула руку с подписанным договором, указала на пункт под номером пять. Затем подтянула трусы, да так сильно, что те врезались в клитор.

Михал Борисыч от стыда зарделся, словно помидор, опустил голову к договору, который ему протянули. Читал, а сам нет-нет да глянет в сторону лилиного клитора. Ещё раз прочитал все пункты. А пятый изучил особенно. Вроде всё отлично…. И деньги сулили огромные. И гонорар сверху.

— Эх, ты, трус окаянный! Много вас таких в последнее время развелось! Ух, как много! Целое стадо! Ну чё сказать , стадное общество! А я думал, придёт человечек, как человечек и никого бояться и самое главное стыдиться не будет! А тут вон оно чё! — будто где-то сзади раздался голос Крампуса. — А Лиля, наоборот, на тебя надея….

— Да кто вы все такие? Что за шарашкина контора? Чем вы заведуете? И почему Лиля — эта голая девица — на меня надеялась? — Михал Борисыч откинул в сторону договор, взглянул с недоверием на Лилю, хотел сказать ещё что-то, но замолчал от увиденного. Договор вспыхнул огнём у него на глазах и сгорел.

Лиля посмотрела на него пристально, но с брезгливостью. Затем села на стул напротив, скрестила руки на груди. Провела языком по верхней губе и томно проговорила:

— Михал Борисыч, скажи–ка, дорогой, я тебе, как женщина нравлюсь? Хотелось бы тебе со мной общаться? Шарашкина контора, не шарашкина, но мы заведуем всем! Можно сказать, вторые после вселенской канцелярии. Кстати, зачем тебе ключи?

— Ключи. Для чего? И отчего? А? От квартиры где деньги лежат? Булгакович? Мазохист? — Крампус вертел глазами, принюхивался к Михал Борисычу, а затем с мордой полной ненависти вскочил со стула, отошёл от стола к окну, отвернулся. Лиля ржала вовсю, но с явным нетерпением ожидала ответа.

“Всё-таки они не вселенская канцелярия! А обычные бандюги, каких я только когда-либо видел! Значит я должен себя им преподнести ещё большим бандюгой! Кто бандюжней — тот и музыку заказывает! Затем обязательно уйду! А может нет?” — Михал Борисыч тяжко вздохнул, положил ладонь на стол, а второй ещё крепче сжал ключи, словно боясь их обронить и приготовился идти в наступление. Да не успел.

— Делу время, а потехе час. Нашему делу и подавно. — Лиля вытащила из-за пояса трусов — точно секретутка! — скрученный в трубочку газетный лист. — Глянь–ка, я тут потрудилась в городской архив смотать, с работниками покумекать, себя, что говорится, показать, других позыркать. Понимаю, что для тебя не тайна, что про твой мухосранский магазин легенды слагают, да? И в интернете про это пишут, и в газетах городских издают, и за углом бабули всякие об этом судачат, и грязно ругают. Видал, небось? Помнишь?

— Вы, это, не брешете сейчас? Это ж ведь, извините меня, надувалово! Обман! Непотребные идиоты в этом шаратся только!

— Ага! Да кому ты, Михал Борисыч, миленький, уши–то компотом заливаешь? Хочешь сказать, что и уборщицу Натку Дербачову не имел под прилавком раком, и соседку бабку Любку не дурил, и школьникам сигареты не продавал никогда? И вообще мальчик–колокольчик и ни разу не динь–динь?

— Я? Никогда!

— Чудно! А то, что обмолвился как-то, что жену бы тебе сменить надо, а то прежняя уже старая ста….

— Да откуда у вас….? Никогда такого не было!

— Не было, может. Зато мечты громкоговорящие имелись! А мечты разглядеть — раз плюнуть. Имеется у нас один знакомый колдун…. Да не об сем речи–то. А взгляни–ка, вот заголовки, даты, по которым прослеживается, чем маялся все годы ты, а особенно… — Лиля провела пальцем по соску обнаженной груди, — мысли похищены!