Красавица и Профессор

Глава 1

Солнечные лучи пробиваются сквозь огромные окна главного корпуса, образуя световые дорожки на потертом полу университетского коридора.

Протискиваюсь через плотную массу взволнованных тел, чувствуя, как сердце отбивает неровный ритм. Четвертый курс – финишная прямая, где важна каждая деталь. Особенно кто станет научным руководителем.

– Ну давай же, Варя, не тормози! – Катя подталкивает в спину, нетерпеливо заглядывая через плечо.

Пробегаю глазами по списку фамилий на доске, пока не нахожу свою. Смирнова Варвара... а напротив...

«Темных Д.Р.»

Буквы расплываются перед глазами. Дыхание перехватывает, словно кто-то схватил за горло невидимой рукой. Это какая-то ошибка. Должна быть ошибка.

– Нет, только не он, – едва слышно выдыхаю, чувствуя, как колени предательски слабеют.

– Кто? – Катя бесцеремонно отодвигает меня и всматривается в список. – Ох, Варька... – ее голос мгновенно меняется, становится сочувственным. – Чудовище?

Киваю, не в силах произнести ни слова. Перед глазами проносятся воспоминания трехлетней давности: Первый курс, зимняя сессия, бесконечные слезы в подушку и панические атаки перед пересдачей. Дмитрий Романович Темных, самый молодой и самый безжалостный преподаватель английского языка, которого за глаза все называют "Чудовищем". И теперь этот монстр будет моим научным руководителем.

– Да расслабься ты, – Катя обнимает за плечи, уводя от доски. – Может, не так страшен черт, как его малюют? Он, конечно, придирчивый, но справедливый.

– Справедливый? – возмущенно фыркаю, приходя в себя. – Ты забыла, как он меня на первом курсе измотал? Я месяц не могла спать нормально, готовясь к пересдаче!

– Зато твой английский теперь лучший на потоке, – хмыкает подруга, поправляя длинные темные волосы. – Думай позитивно – диплом с ним будет безупречным.

– Если я до защиты доживу, – бормочу, машинально перебирая длинные светлые пряди.

Звонок разрезает воздух, заставляя студентов суетливо разбегаться по аудиториям. А у нас сейчас... холодок пробегает по спине. У нас английский. У Темных.

– Идем, Варюш, – Катя тянет за рукав. – Нельзя опаздывать к нему, сама знаешь.

На ватных ногах плетусь к аудитории, чувствуя, как желудок скручивает нервный спазм. Как нарочно, сегодня именно у него пара. Судьба явно испытывает на прочность.

Привычно проскальзываем на задние ряды. Наше место – последняя парта у окна, негласная территория, где можно отсидеться в тени. Хотя от взгляда Темных, кажется, не скрыться нигде.

– Все будет хорошо, – шепчет Катя, доставая конспекты. – Не смотри так, будто идешь на эшафот. Это просто пара.

– Просто пара с человеком, который теперь решает мою судьбу, – отвечаю, нервно постукивая ручкой по столу.

– Да ладно тебе, не сгущай краски. Темных, конечно, строгий, но...

Ее слова обрываются, когда дверь аудитории открывается. Разговоры мгновенно стихают. В аудиторию входит он – высокий, широкоплечий, с идеальной осанкой. Темно-синий пиджак подчеркивает атлетическое телосложение, белоснежная рубашка контрастирует со смуглой кожей. Черные, чуть вьющиеся волосы аккуратно уложены, а карие глаза кажутся почти черными, когда он окидывает аудиторию холодным, оценивающим взглядом.

Дмитрий Романович неторопливо снимает пиджак, аккуратно вешая его на спинку стула. Каждое его движение выверено, словно у хищника перед прыжком. Он методично закатывает рукава рубашки, обнажая сильные предплечья, и садится на край преподавательского стола, скрестив руки на груди.

По аудитории проносится коллективный вздох женской половины группы. Практически слышу, как у девчонок с передних рядов отключаются мозги. Невольно закатываю глаза. Да, Темных красив, но эта слепая влюбленность в "Чудовище" всегда раздражала. Неужели они не видят, какой он на самом деле?

– Good morning, ladies and gentlemen, – его низкий голос разносится по аудитории. – I hope you're ready for our class today. (Доброе утро, дамы и господа. Надеюсь, вы готовы к сегодняшнему занятию.)

– Good morning, Dmitriy Romanovich (Доброе утро, Дмитрий Романович), – нестройным хором отвечает группа.

– Сегодня мы продолжим тему, начатую на прошлом занятии, – он переходит на русский, берет в руки маркер и делает несколько пометок на доске. – Но сначала проверим домашнее задание.

Воздух в аудитории мгновенно густеет от напряжения. Проверка домашнего задания у Темных – настоящая лотерея. Никогда не знаешь, кого он вызовет и насколько глубоко будет копать.

– Александров, – он указывает на парня с первой парты. – Будьте добры, объясните использование Future Perfect Progressive в предложениях с условными конструкциями.

Саша поднимается, нервно сглатывая: – By the time you arrive, I will be working on this project for three weeks, – произносит Саша, явно нервничая под пристальным взглядом преподавателя.

Темных медленно качает головой, на губах появляется снисходительная улыбка.

– Александров, вы уверены в правильности этой конструкции? – его голос обманчиво мягкий, но все в аудитории знают, что это затишье перед бурей. – Future Perfect Progressive требует более внимательного отношения к временным маркерам. Вы забыли про "already". Это меняет весь смысл.

Саша краснеет, пытается исправиться, но Темных уже не слушает. Он поднимается с края стола и неспешно проходит между рядами, словно хищник в поисках новой жертвы.

– Поразительно, как студенты четвертого курса международных отношений до сих пор не способны грамотно составить предложение на языке, который, предположительно, будет их рабочим инструментом, – он возвращается к доске и пишет правильный вариант. – Вы все еще надеетесь построить карьеру дипломата, Александров, с таким уровнем подготовки?

Внутри закипает раздражение. Саша один из самых старательных студентов на потоке, а Темных разносит его за незначительную ошибку. Нервно кусаю губу, стараясь сдержаться, но слова вырываются сами собой.

Глава 2

Последние две пары тянутся невыносимо долго. Словно в замедленной съемке, стрелки часов еле-еле ползут по циферблату, а монотонный голос преподавателя сливается в один бесконечный поток. Невозможно сосредоточиться ни на конспекте, ни на обсуждении темы. В голове крутится один и тот же вопрос: как пережить встречу с Темных?

Катя периодически толкает локтем, когда замечает, что я снова проваливаюсь в свои мысли, и тихонько шепчет: – Земля вызывает Смирнову, прием!

Наконец, звенит спасительный звонок, оповещающий об окончании четвертой пары. Студенты с радостными возгласами выбегают в коридор, а внутри всё сжимается от осознания – пора идти к Чудовищу.

– Может, мне пойти с тобой? – Катя обеспокоенно заглядывает в глаза, когда мы выходим из аудитории. – Подожду под дверью. Если что, услышу твои крики о помощи.

Невольно улыбаюсь, представив эту картину.

– Спасибо, но нет. Я как-нибудь справлюсь, – запихиваю учебники в рюкзак с такой силой, будто они в чем-то виноваты. – Давай лучше вечером встретимся в "Кофемании"? Расскажу, как прошло вскрытие.

– В пять подойдет? – Катя поправляет сумку на плече.

– Идеально. Закажешь мне морковный торт, если я опоздаю? У них вечно эта партия быстро заканчивается.

– Закажу. И успокоительное, если потребуется, – подмигивает она. – Удачи, Варюш. Помни – ты сильная и красивая женщина, а он просто...

– Чудовище, – заканчиваю за нее и машу рукой на прощание.

Коридоры постепенно пустеют. Четвертый этаж, где располагаются кабинеты преподавателей, встречает гулкой тишиной. Шаги отдаются эхом от стен, украшенных портретами выпускников прошлых лет и грамотами за достижения. На секунду останавливаюсь перед дверью с табличкой "Темных Д.Р., кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков". Делаю глубокий вдох, стараясь унять предательскую дрожь в коленях, и стучу.

– Войдите, – раздается его глубокий голос с другой стороны.

Осторожно открываю дверь и проскальзываю внутрь. Кабинет Темных – воплощение его характера: идеальный порядок, минимум личных вещей, строгая обстановка. Книжные шкафы заполнены академической литературой, на стенах – дипломы в строгих рамках. Сам хозяин кабинета сидит за столом, склонившись над какими-то бумагами, и даже не поднимает головы при моем появлении.

– Добрый день, Дмитрий Романович, – голос звучит тише, чем хотелось бы.

– Смирнова, – он наконец отрывается от проверки работ и указывает на стул напротив. – Присаживайтесь.

Сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Это помогает собраться с мыслями и взять себя в руки. Опускаюсь на жесткий стул, стараясь сидеть прямо – показать слабость перед этим человеком равносильно поражению.

Темных откладывает ручку и внимательно смотрит, словно изучая каждую черточку лица. От этого взгляда хочется съежиться или, наоборот, выбежать из кабинета. Но делаю вид, что всё в порядке.

– Вы уже ознакомились со списком распределения научных руководителей? – спрашивает он, хотя явно знает ответ.

– Да, – коротко отвечаю, поправляя прядь волос. – Большая честь работать с вами над дипломом.

Слова звучат фальшиво даже для собственных ушей, и уголок его рта слегка приподнимается в насмешливой полуулыбке.

– Не стоит лицемерить, Смирнова. Ваше лицо у доски объявлений сегодня утром выражало что угодно, но не радость.

– Предпочитаете, чтобы я была откровенной? – неожиданно для себя парирую. – Хорошо. Я в ужасе. Довольны?

Что-то похожее на удивление мелькает в его глазах, но быстро исчезает.

– Что ж, честность – хорошее начало для нашего сотрудничества, – он откидывается на спинку кресла. – Должен признать, что тоже не в восторге от этого распределения. Ваши... эмоциональные всплески на занятиях не добавляют вам баллов как потенциальному дипломнику.

– Тогда почему вы не отказались? – вопрос вырывается сам собой.

– По той же причине, что и вы – это решение кафедры, – он пожимает плечами. – Теперь давайте перейдем к делу. Какую тему дипломной работы вы рассматриваете?

Достаю из рюкзака папку с набросками и предварительным планом. Рука слегка дрожит, когда протягиваю ее Темных.

– Я думала о дипломатических отношениях России и Китая в контексте современного экономического сотрудничества, – начинаю объяснять, когда он просматривает записи. – Это актуально, материала много, и...

– Банально, – перебивает он, захлопывая папку. – Эту тему берет каждый третий студент. Вы действительно хотите писать очередной компилятивный текст без исследовательской новизны?

Чувствую, как щеки начинают гореть от обиды и злости.

– У меня есть оригинальный подход и...

– Какой? – снова перебивает он. – Скомпилировать статьи из научных журналов последних трех лет?

– Вы даже не дали мне закончить, – вырывается раздраженно. – – Откуда такая уверенность, что я не предложу ничего нового? – обида смешивается с раздражением, голос невольно повышается. – Или вы заранее решили, что все студенты бездарности?

Темных внезапно встает из-за стола, и сердце пропускает удар. Он обходит стол и небрежно присаживается на край, оказываясь пугающе близко. Его бедро случайно касается моей руки, лежащей на столе, и мышцы непроизвольно напрягаются. Отдергиваю руку, как от огня, но не могу не заметить тонкий аромат его парфюма – что-то древесное с нотками цитруса и пряностей. Слишком мужской, слишком... приятный для человека с такой ледяной душой.

– Не все, Смирнова. Только те, кто не способен мыслить самостоятельно, – его голос звучит ниже, чем обычно. – Хотите произвести впечатление? Предложите тему, которая заставит меня забыть, что я трачу свое время на научное руководство.

Сглатываю ком в горле, стараясь не обращать внимания на то, как близко он сидит. Отстраняюсь, увеличивая дистанцию.

– Языковые манипуляции в современной дипломатии, – выпаливаю первое, что приходит в голову. – Анализ лингвистических приемов при ведении переговоров в кризисных ситуациях.

Глава 3

"Кофемания" встречает уютным полумраком и запахом свежемолотых зерен. Катя машет рукой из дальнего угла – она выбрала наш любимый столик у окна, подальше от посторонних ушей. На столе уже дымится чашка капучино и тарелка с морковным тортом.

– Ты выглядишь так, будто призрака увидела, – Катя окидывает меня внимательным взглядом, когда плюхаюсь на стул напротив. – Что натворил наш дорогой Дмитрий Романович?

Снимаю куртку, глубоко вздыхаю и обхватываю ладонями горячую чашку. Тепло растекается по пальцам, немного успокаивая.

– Даже не знаю, с чего начать, – бормочу, отпивая кофе.

– С самого начала, разумеется, – Катя подпирает подбородок рукой. – Он тебя отчитал? Унизил? Заставил писать диплом на китайском?

В этот момент ее телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается фото Лены – нашей третьей мушкетерки, которая учится в другом университете.

– Сейчас, поставлю на громкую, – Катя нажимает кнопку. – Лен, привет! Ты на громкой, я тут с Варей.

– Привет, девчонки! – голос Лены звучит бодро и немного запыханно. – Как раз хотела сказать, что освободилась раньше. Планируете где-то зависать?

– Мы в "Кофемании", – отвечает Катя. – Варя как раз собиралась рассказывать, как ей назначили в научные руководители самого страшного зверя нашего универа.

– О, драма! Я в деле, буду через двадцать минут. Закажите мне латте и что-нибудь шоколадное!

– Принято, – смеется Катя и отключается. – Вот и отлично, соберемся полным составом. А теперь выкладывай, не томи.

Начинаю рассказывать о встрече с Темных, стараясь передать все детали разговора. Катя внимательно слушает, иногда вставляя комментарии:

– Он реально сказал, что видит твой потенциал? Это же почти комплимент!

Когда добираюсь до момента выбора темы для диплома, в кафе влетает Лена – невысокая шатенка с озорными карими глазами и веснушками на носу.

– Ну что, где тут страдает жертва академического произвола? – она плюхается на стул рядом и тут же отхлебывает из своей чашки, которую Катя предусмотрительно заказала заранее. – Рассказывай с самого начала!

– Да я уже почти закончила, – пожимаю плечами. – В общем, неожиданно он одобрил мою тему про языковые манипуляции в дипломатии. Сказал, что я его не разочаровала.

– Минуточку, – Лена поднимает руку. – Ты хочешь сказать, что самый суровый препод вашего факультета, которого все боятся как огня, не только не съел тебя живьем, но еще и похвалил?

– Это была не совсем похвала, скорее...

– Это был комплимент, – перебивает Катя. – От человека, который, по слухам, заставил разрыдаться профессора на защите своей докторской.

– А еще говорят, что он встречается с какой-то моделью, – добавляет Лена, придвигаясь ближе. – Или актрисой. В любом случае, кем-то безумно красивым и успешным.

– Ты его видела? – спрашиваю у Лены.

– Только на фотках, которые Катька показывала. Но даже по ним ясно, что парень – огонь. Эти скулы, эти плечи... – она мечтательно вздыхает. – Я бы такому профессору все экзамены на коленях сдавала.

– Лена! – возмущенно восклицаю, но не могу сдержать улыбку.

– Да ладно тебе, – подруга подмигивает. – Неужели за все эти годы ты ни разу не заметила, какой он... ну, знаешь...

– Сексуальный, – без тени смущения заканчивает Катя. – Весь женский состав факультета это обсуждает. Те глаза, тот голос... Ты знаешь, сколько девчонок специально ходят на его пары?

Фыркаю, отправляя в рот кусочек торта.

– Вы просто козы течные, – качаю головой. – Да, внешне он ничего, но характер... Это же Чудовище! Он самодовольный, высокомерный, жестокий. Он не должен быть преподавателем с таким-то отношением к студентам.

Подруги переглядываются с понимающими улыбками.

– Да мы бы ему всё простили, – хихикает Лена. – Такому красавцу можно быть немного... требовательным.

В памяти вдруг всплывает сцена в аудитории, и к щекам приливает жар. Горло перехватывает, и приходится срочно запивать смущение кофе.

– О боже, Варя! – Катя наклоняется через стол, внимательно всматриваясь в лицо. – Ты покраснела! Что-то случилось? Что ты не рассказала?

– Ничего, – слишком быстро отвечаю, опуская глаза. – Просто... кофе горячий.

– Врешь, – безапелляционно заявляет Лена. – Ты сначала побледнела, а потом покраснела. Колись, что еще произошло?

Мысленно проклинаю свою неспособность контролировать эмоции. Перед глазами снова встает картина: рука Темных на бедре Дарьи Аркадьевны, их сплетенные тела на преподавательском столе...

– Серьезно, ничего, – стараюсь говорить спокойно. – Просто переживаю из-за диплома. Это большая ответственность, а с таким руководителем еще и стресс.

Подруги обмениваются недоверчивыми взглядами, но, к счастью, решают не давить. Разговор переходит на более безопасные темы: последняя лекция по международному праву, новый парень Лены, предстоящая контрольная по экономике. Постепенно напряжение отпускает, и даже удается искренне рассмеяться над шуткой Кати про декана и его новый галстук.

– Кстати, как там Макс? – вспоминает Лена, допивая свой латте. – Все еще на сборах?

– Да, – киваю, чувствуя легкий укол совести от того, что почти не вспоминала о нем весь день. – Еще три недели до возвращения. Пишет редко, там у них график жесткий.

Мы еще около часа болтаем в кафе, заказав по второй чашке кофе. Наконец, Лена смотрит на часы и со вздохом поднимается.

– Девчонки, мне пора. Завтра первая пара в восемь, а еще нужно презентацию доделать.

Прощаемся с ней у выхода, обмениваясь крепкими объятиями. Когда мы с Катей остаемся вдвоем, она берет меня под руку, и мы медленно идем в сторону метро.

– Серьезно, Варь, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать? – ее голос звучит мягко, без привычной шутливости. – Что-то случилось после встречи с Темных, я же вижу.

– Все нормально, правда, – качаю головой, стараясь улыбнуться. – Просто был тяжелый день.

Глава 4

Темнота обволакивает, как шелковое одеяло. В ней нет страха – только ожидание. Горячие пальцы скользят по обнаженной коже, оставляя за собой дорожки мурашек. Его дыхание обжигает шею, губы почти невесомо касаются мочки уха.

– Смирнова, – шепчет он, и низкий голос с хрипотцой отзывается вибрацией где-то глубоко внутри, – я же сказал, не разочаровывайте меня.

Темные волосы щекочут щеку, когда он спускается ниже, оставляя влажные поцелуи вдоль ключицы. Сильные руки, привыкшие властно держать аудиторию в напряжении, сейчас удерживают на грани беспамятства. Невозможно сдержать стон, когда его пальцы проникают туда, где всё уже пульсирует от нетерпения.

– Дмитрий Романович... – срывается с губ.

– Просто Дмитрий, – он резко входит, заполняя до предела, и мир взрывается калейдоскопом ощущений.

Каждый толчок выбивает воздух из легких, каждое движение приближает к краю. Его темные глаза – единственный якорь в реальности, когда всё остальное растворяется в пульсирующем удовольствии. Вжимаясь в преподавательский стол, цепляясь за его плечи, выгибаясь навстречу...

Просыпаюсь с громким вскриком, резко садясь на постели. Сердце колотится как сумасшедшее, между ног пульсирует, и – о боже – пижамные шорты прилипли к телу. Потрясенно опускаю взгляд на влажное пятно на простыне. Этого не может быть.

– Варя? Ты в порядке? – сонный голос Кати раздается из соседней комнаты.

– Д-да, – голос дрожит и срывается. – Кошмар приснился.

Кошмар – не то слово. Это... это просто немыслимо. Темных? Серьезно? Чудовище, которое издевается над студентами, самодовольный мерзавец, который...

В памяти всплывает напряженная спина, движение бедер, сильные руки. Мотаю головой, пытаясь прогнать эти образы.

– Проклятый Темных, – шепчу в темноту, стаскивая влажную простыню. – Чтоб тебя.

До будильника еще полчаса, но заснуть снова невозможно. Тело все еще подрагивает от фантомного удовольствия, и это вызывает смесь стыда и раздражения. Собрав постельное белье в охапку, тихонько проскальзываю в ванную и запираю дверь. Холодная вода помогает смыть не только следы внезапного возбуждения, но и, надеюсь, сам сон. Он ничего не значит. Просто стресс, просто случайные образы, навеянные тем, что пришлось увидеть вчера.

Засовываю белье в стиральную машину и устанавливаю быструю стирку. К тому времени, как Катя просыпается, уже успеваю заварить кофе и сделать тосты.

– Ого, завтрак! – она с улыбкой появляется на кухне, потягиваясь. – Ты рано встала.

– Не спалось, – пожимаю плечами, стараясь говорить непринужденно. – Спасибо, что приютила.

– Всегда пожалуйста, – Катя берет чашку с кофе и присаживается за стол. – Как настроение перед сегодняшним днем?

– Бывало и лучше, – неопределенно отвечаю, присоединяясь к ней. – Первой парой английский с Темных.

– Оу, – она выразительно поднимает брови, – экстремальное начало дня. Может, хотя бы сегодня он будет в хорошем настроении?

Перед глазами снова мелькает сцена в аудитории, и щеки предательски теплеют. Следом – фрагменты сна, от которых становится еще жарче.

– Сомневаюсь, – бормочу, пряча лицо за чашкой. – Он всегда в режиме "уничтожить всех студентов".

– А вечером пойдем в "Берлогу"? – Катя меняет тему, видимо, заметив мое смущение. – Немного расслабимся, отвлечемся от учебных драм.

– Отличная идея, – с облегчением цепляюсь за новую тему. – Может, и Лену позовем?

– Обязательно!

Остаток утра проходит в привычной суете сборов. Катя одалживает мне свою любимую блузку – небесно-голубую, которая, по ее словам, идеально подходит к моим глазам. Волосы собираю в высокий хвост, делаю легкий макияж. Нужно выглядеть собранной и уверенной, особенно перед Темных. Ни за что не дам ему понять, как сильно он влияет на мое настроение. И уж тем более – что снится в беспокойных снах.

По дороге в университет мысли невольно возвращаются к прошлой ночи. Откуда взялся этот сон? Неужели увиденная сцена так глубоко засела в подсознании? Или дело в тех нескольких секундах, когда он смотрел с одобрением, говоря о потенциале? В любом случае, это всего лишь игра гормонов и перенапряженных нервов. Ничего личного. Макс – вот кто действительно важен.

Как будто услышав мысли, телефон звенит сообщением от него: "Доброе утро, солнце! Тренировка через час, но хотел успеть написать. Скучаю ❤️"

Улыбаюсь, отвечая: "Удачной тренировки! Тоже скучаю, целую ❤️"

Он такой... правильный…

Аудитория к началу пары уже почти полная. Катя быстро занимает наши места.

– Готова к казни? – шепчет она, когда плюхаюсь рядом и достаю учебник.

– Как никогда, – криво улыбаюсь, чувствуя, как сердце начинает биться чаще от одной мысли о предстоящей встрече с Темных.

Ровно в 8:30 дверь распахивается, и входит ОН – как всегда, безупречный в своем темно-синем костюме, с идеально зачесанными назад волосами и этим фирменным выражением сдержанного презрения на лице. На секунду кажется, что его взгляд задерживается на мне, но, скорее всего, просто показалось.

– Доброе утро, – произносит он холодно, кладя журнал на стол. – Надеюсь, все готовы к занятию. Откройте учебники на странице 163. Сегодня обсудим особенности перевода дипломатической корреспонденции.

Листая страницы, украдкой разглядываю его. Никаких следов вчерашнего... происшествия. Ни единого намека на то, что несколько часов назад он занимался страстным сексом с преподавательницей литературы. Безупречный контроль, холодная профессиональность.

– Романова, – его голос разрезает тишину, заставляя вздрогнуть светловолосую девушку на первом ряду, – переведите первый абзац.

Маша Романова – наша отличница, которая обычно проводит в библиотеке больше времени, чем дома. Она начинает перевод, и ее английский действительно почти идеален. Но Темных, кажется, настроен особенно критично сегодня.

– Стоп, – он поднимает руку, прерывая ее на середине предложения. – Что значит "diplomatic endeavors"?

Глава 5

Утро начинается с аромата свежезаваренного кофе и тишины – благословенной тишины пустой квартиры. Мама ушла на раннюю смену, а отчим, к счастью, еще вчера вечером уехал к своему брату в пригород. Мама пыталась заставить нас помириться, но после неловкого разговора на кухне, где Валерий бубнил что-то невнятное про "погорячился", а я цедила односложные ответы, стало ясно – примирения не будет. Иногда мама слишком наивна, думая, что можно склеить разбитую вазу так, чтобы не осталось следов.

Не торопясь, наслаждаясь редкими минутами одиночества, готовлю завтрак – яичница с авокадо и тосты. Включаю любимый плейлист и даже немного пританцовываю у плиты. Встреча с Темных только в 8:00, значит, есть время неспешно собраться и даже прогуляться до университета пешком – погода сегодня радует ранним весенним солнцем.

Лайтовое утро без скандалов, упреков и Валериной перегарной ауры – что может быть лучше? Только мысль о предстоящей встрече с Темных слегка омрачает настроение. Что он хочет сказать? Зачем эта срочность, этот приказной тон? И самое главное – что теперь делать с тем, что я видела?

После завтрака придирчиво выбираю наряд. Сегодня нужно выглядеть собранной и серьезной. Останавливаюсь на строгой белой блузке, темно-синей юбке-карандаш до колена и черных лодочках на невысоком каблуке. Волосы собираю в аккуратный пучок, оставляя несколько прядей обрамлять лицо. Макияж минимальный – тушь, немного румян и нюдовая помада. Отражение в зеркале выглядит почти профессионально – именно то, что нужно для встречи с научным руководителем.

Собрав все необходимое в сумку, покидаю квартиру. На часах 7:15 – идеальное время, чтобы неспешно дойти до университета и без суеты встретиться с Чудовищем.

Осеннее утро встречает легкой прохладой и ярким солнцем. Глубоко вдыхаю свежий воздух, чувствуя прилив энергии. Сегодня будет хороший день, несмотря ни на что.

Проходя мимо детской площадки, замечаю в зеркальной витрине магазина отражение черного автомобиля, медленно движущегося по дороге позади. Тонированная БМВ, похожая на хищную пантеру, крадущуюся за добычей. Странное совпадение – машина держится примерно на одном расстоянии, не обгоняя и не отставая.

Ускоряю шаг, и автомобиль тоже прибавляет скорость. Холодок пробегает по спине. Совпадение? На всякий случай сворачиваю в переулок, более узкий и менее удобный для машины. Черная БМВ тормозит у поворота, а затем – о боже – тоже поворачивает. Это уже не случайность.

Сердце бьется где-то в горле. В голове мелькают кадры из триллеров о маньяках и похитителях. Нащупываю в кармане телефон, готовясь набрать экстренный номер, когда тонированное стекло опускается, открывая лицо водителя.

Дмитрий Романович Темных.

От неожиданности замираю на месте, не зная, испытывать облегчение или новую волну паники.

– Смирнова, садитесь в машину, – его голос звучит спокойно, но с привычными властными нотками.

– Что? – выдавливаю из пересохшего горла. – Зачем?

– Нам нужно поговорить о том, что вы видели в аудитории.

Щеки мгновенно заливает краска. Значит, он знает. Заметил меня. Все это время он знал, что я была свидетелем... того.

– Я никому не скажу, – быстро отвечаю, делая шаг назад. – Клянусь, это не мое дело.

– Смирнова, – в его голосе появляется нетерпение, – не заставляйте меня выходить из машины. Просто сядьте, и мы все обсудим как взрослые люди.

Как взрослые люди? Это он-то будет обсуждать что-то как взрослый? Человек, который третирует студентов, получая от этого извращенное удовольствие? Человек, который трахает коллегу прямо в университете, рискуя репутацией обоих?

Неожиданно для самой себя показываю ему средний палец и разворачиваюсь, ускоряя шаг. К черту! К черту его, его разговоры и его дурацкую машину!

За спиной раздается звук открывающейся двери. Черт, он действительно выходит! Перехожу почти на бег, но длинные ноги в узкой юбке – не лучшая комбинация для спринта. Мгновение – и крепкая рука хватает за локоть.

– Вы что, с ума сошли? – его голос звучит почти удивленно.

– Уберите руку! – дергаюсь, пытаясь вырваться.

– Смирнова, прекратите истерику, – он говорит тихо, но с такой сталью в голосе, что инстинктивно замираю. – Садитесь в машину. Немедленно.

Не дожидаясь ответа, он буквально доводит меня до пассажирской двери и почти втискивает внутрь. Секунда – и он уже на водительском сиденье, активирует центральный замок. В замкнутом пространстве машины его одеколон ощущается особенно остро – древесные ноты с легким цитрусовым оттенком.

– Вы похитили меня, – цежу сквозь зубы, стараясь не смотреть на него. – Это уголовное преступление, между прочим.

– Не драматизируйте, – он усмехается, и эта усмешка почему-то злит еще больше. – Я всего лишь хочу прояснить ситуацию.

– Какую ситуацию? – выплевываю, наконец поворачиваясь к нему. – Что вы трахаете коллегу прямо в университете? Так это и без моих комментариев очевидно.

Его брови слегка приподнимаются, в глазах мелькает что-то похожее на удивление. Он выглядит безупречно, как обычно – темно-серый костюм сидит идеально, белая рубашка без единой складки, волосы аккуратно зачесаны назад.

– Вы определенно видели больше, чем мне казалось, – произносит он после паузы, и его тон стал каким-то... другим. Более личным, что ли.

– Достаточно, чтобы понять суть происходящего, – щеки снова вспыхивают, когда в памяти всплывают детали той сцены.

– И что вы намерены с этим делать? – он смотрит прямо, его карие глаза словно сканируют меня изнутри.

– Ничего, – пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушной. – Это не мое дело.

– Правда? – в его голосе слышится скептицизм. – Не собираетесь шантажировать меня? Требовать автомат по дипломной работе или что-то в этом роде?

От возмущения едва не задыхаюсь.

– За кого вы меня принимаете? – голос дрожит от негодования. – Я не занимаюсь шантажом. И вообще – мне плевать, с кем вы спите и где. Просто... может быть, стоит запирать дверь в следующий раз?

Глава 6

Телефон разрывается мелодией Макса где-то рядом с подушкой. Сонно шарю рукой по постели, натыкаюсь на прохладный металл и не открывая глаз, принимаю вызов.

— Привет, соня, — его голос звучит бодро и тепло, несмотря на раннее утро. — Я тебя разбудил?

— Привет, — улыбаюсь в подушку, голос еще хриплый после сна. — Немного. Который час?

— Почти десять. У нас перерыв в тренировках, решил поймать тебя до того, как ты умчишься на свои студенческие дела.

Сладко потягиваюсь, сбрасывая остатки сонливости. Сегодня суббота – долгожданный выходной после безумной недели.

— У меня сегодня никаких дел, представляешь? Собиралась весь день валяться и смотреть сериалы.

— Завидую, — смеется Макс. — А у нас тренировки с утра до вечера. Тренер зверствует, говорит, что мы расслабились.

В трубке слышатся какие-то звуки на заднем плане – разговоры, шум воды, а потом отчетливо женский голос:

— Макс! Ты идешь? Мы уже опаздываем!

Рука непроизвольно сжимает телефон крепче. Женщина? В десять утра? Зовет его куда-то?

— Кто это? — стараюсь, чтобы голос звучал спокойно, но сердце уже отстукивает тревожный ритм.

— А? — Макс на секунду замолкает. — А, это Наташа, наш диетолог. У нас сейчас планирование питания на следующую неделю.

Что-то в его голосе звучит не совсем естественно. Или это паранойя уже?

— Диетолог? — переспрашиваю, садясь на кровати. — Не знала, что у вас появился диетолог.

— Да, новая программа подготовки, — он говорит быстрее обычного. — Слушай, я только хотел спросить, как ты там, все хорошо?

Он явно торопится закончить разговор. Глупая ревность поднимает голову, но стараюсь ее подавить. Макс не такой. Никогда не давал повода сомневаться.

— Все нормально, — отвечаю, проглатывая вопросы, которые вертятся на языке. — Как твои тренировки? Когда точно возвращаешься?

— Через две с половиной недели, — отвечает он, а потом снова женский голос, теперь ближе:

— Макс, серьезно, нам пора!

— Иду-иду! — его голос звучит отдаленно, словно он отвернулся от телефона. — Варь, извини, мне правда пора. Созвонимся вечером?

Холодок пробегает по спине. Макс никогда так не торопился закончить разговор.

— Кажется, твой диетолог очень настойчивый, — не могу удержаться от легкой шпильки.

Пауза.

— Варь, — в его голосе появляются нотки раздражения. — Это просто работа. Не накручивай себя, ладно?

Теперь уже точно что-то не так. Макс никогда не говорил со мной таким тоном.

— Я не накручиваю, — отвечаю холоднее, чем хотелось бы. — Просто непривычно слышать, что какая-то женщина зовет тебя куда-то в десять утра.

— Боже, Варя! — он вздыхает с явным раздражением. — Я на сборах, здесь полно людей, в том числе женщин. Наташа – диетолог всей команды, а не лично мой. Что за детские ревности?

Его слова жалят, но в то же время в груди растет неприятное ощущение, что он не договаривает.

— Хорошо, — делаю глубокий вдох. — Извини за ревность. Просто... я скучаю, наверное.

Голос смягчается:

— Я тоже скучаю, малыш. Все в порядке, правда. Просто работа.

Что-то внутри шепчет, что это не вся правда, но я не хочу устраивать сцену по телефону.

— Макс, — говорю спокойно, стараясь подобрать правильные слова. — Я доверяю тебе. Но если что-то происходит... я бы предпочла знать правду. Я не потерплю обмана, понимаешь?

Снова пауза, она длится слишком долго.

— Ничего не происходит, Варь, — наконец отвечает он, и в его голосе слышна усталость. — Клянусь. Просто сумасшедший график и давление. Мы поговорим, когда я вернусь, хорошо?

— Хорошо, — соглашаюсь, но неприятный осадок остается. — Удачи на тренировке.

— Спасибо. Люблю тебя.

— И я тебя.

Отключаюсь и бросаю телефон на кровать, как будто он жжет пальцы. Что это было? Может, действительно просто накручиваю? Или женская интуиция не зря бьет тревогу?

Встаю и иду в душ, надеясь смыть тревожные мысли вместе с остатками сна. Горячие струи массируют плечи и спину, но мысли продолжают крутиться вокруг этого странного звонка. Наташа. Диетолог. Слишком настойчивая для обычного рабочего общения.

После душа, замотавшись в большое полотенце, возвращаюсь в комнату и снова беру телефон. Стоит ли написать Максу? Нет, это будет выглядеть как допрос. Лучше отвлечься.

Суббота, солнечный день за окном, грех сидеть дома. Может, позвать кого-нибудь в кино? Открываю афишу – как раз вышла новая романтическая комедия, о которой Катя говорила на этой неделе.

"Пойдешь в кино сегодня? В 14:00 на новую комедию с Райаном Гослингом" – отправляю сообщение Кате, надеясь, что у нее нет планов.

Ответ приходит почти сразу: "Прости, сегодня не могу! У родителей юбилей свадьбы, я в пригороде до завтра. В следующий раз обязательно!"

Разочарованно вздыхаю. Значит, одинокий выходной. Можно, конечно, позвонить Лене, но после вчерашних коктейлей она вряд ли будет в состоянии куда-то выбираться.

Только собираюсь отложить телефон, как он вибрирует от входящего сообщения. Сердце подпрыгивает, когда вижу имя контакта: "Мудак".

"Доброе утро, Смирнова. Выходите на улицу."

Моргаю несколько раз, перечитывая короткое сообщение. Это какая-то шутка? Темных пишет мне субботним утром и приказывает выйти на улицу? На каком основании?

"Мне что, делать больше нечего, как выполнять ваши приказы? 🖕🏻🖕🏻🖕🏻"

Отправляю, чувствуя странную смесь раздражения и... волнения? Телефон снова вибрирует почти мгновенно:

"Если не выйдете через 5 минут, поднимусь сам. Номер квартиры я знаю."

Что? Откуда он?.. Подлетаю к окну и отодвигаю занавеску. Внизу, у подъезда, стоит знакомая черная БМВ. Сердце делает кульбит и проваливается куда-то в желудок. Он действительно здесь. Дмитрий Романович приехал к моему дому в субботу утром.

"Какого черта вы делаете у моего дома???" – быстро печатаю, нервно прикусывая губу.

"У вас осталось 3 минуты, Смирнова."