Красные искры света

Пролог

Раевской Юлии – талантливый человек талантлив во всем!

Все герои и события вымышлены,

совпадения – чистой воды случайность.

Мы встретимся, когда придет время.

Твоя судьба, с самыми сердечными пожеланиями

Ярослав сидел около большого, во всю стену, окна кафе, непривычно закинув ногу на ногу, и нервно постукивал тонкими пальцами по столу. Перед ним стояла уже вторая чашечка эспрессо – столь не любимого раньше, но едва ли не боготворимого сейчас. Уже с утра организм требовал крепкого кофе, и Яру, скрепя сердце, приходилось соглашаться. Раньше он редко пил кофе, а если и пил, то предпочитал латте. Или, на худой конец, американо.

«Лучше бы я курил, вместо того чтобы эту муть глотать», – злобно подумал он про себя, с неудовольствием посматривая на оживленную улицу. Сквозь прорези серого глянцевого неба проглядывало солнце. Оно золотило тротуары, крыши домов и еще больше оттеняло желто-багровое убранство аккуратно подстриженных деревьев.

Погода для октября стояла на удивление спокойная и умиротворенно-теплая. Ни ветра, ни дождей, ни холодов – осень, казалось, застыла, огородила стеклянной витриной большой, раскинувшийся на берегу реки город, раскрасила его теплыми винтажными красками. Сделала сказочным.

Вместо современных зданий Ярославу вдруг почудились невысокие дома с симпатичными фасадами, покатыми крышами и яркими ставнями окон, а за домами – королевский дворец. Здесь по узким дорогам ездили кэбы и неспешно прогуливались горожане: дамы в элегантных нарядах со шляпками, а джентльмены – в котелках и непременно в перчатках и с тростями. В воздухе летали дирижабли. А у берега (вместо реки тут море, конечно же) высился гордый пароход…

Волшебный город так живо представился Ярославу, что ему вдруг даже захотелось нарисовать его, и пальцы механически попытались нашарить карандаш. Подобного наката вдохновения давно с ним не случалось, почти два года: с тех пор, как пропала Полина, пропало и желание рисовать.

Однако стоило Ярославу вспомнить слово «волшебный», как внезапный порыв вдохновения пропал. И сразу же прелесть двух городов – реального и сказочного – была забыта. А в груди вновь поселились чувства глухого раздражения и тщательно скрываемого страха.

Этого не может быть. Такого не бывает. Такое не должно происходить с людьми!

Но с ним произошло.

Кофе горчил на губах. Захотелось закурить – раньше он часто курил, когда нервничал. Но сейчас этого сделать не мог.

Ярослав Зарецкий считал себя реалистом и с детства не верил в чудеса, магию и потусторонние явления. Однако не так давно сам столкнулся с этим – лицом к лицу. Он попал в капкан волшебства. Волшебства темного, злого, грозящего бедами. Рокового.

Сначала он по привычке винил ее – Настю Мельникову, аспирантку с филологического, которая преподавала на их курсе литературу. Потом – озерную ведьму, которую они волею судьбы повстречали. И даже немного – себя. А теперь винить было некого. Если только…

Ярослав с какой-то странной усмешкой покрутил на безымянном пальце серебряное простое кольцо. Он не хотел волшебства и чудес – а то, что с ними произошло, можно было назвать именно так. Он хотел прежнюю – нормальную – жизнь. Свою жизнь. Он хотел учиться, развлекаться с друзьями, ходить на свидания, хоть каждое из них не заканчивалось ничем серьезным, прокачивать любимого перса в онлайн-игре и гонять в рейды.

На какое-то мгновение Ярослав задумался – а если бы он не встретил Настю? Ничего бы не произошло? Или то, что случилось, произошло бы между ним и какой-нибудь другой девушкой?

Вдруг вспомнились Настины поцелуи – обжигающие, горячие, многообещающие… Она не была нежной и надломленной барышней с романтичными порывами, выпрашивающей ласку. Она привыкла брать и целовала требовательно и…

Ярослав запретил себе думать об этом и раздраженно отбросил назад волосы. Как же дико они мешались! Обстричь – да никак. Что сделает потом Настя, и думать не хочется.

Он намотал на палец пшенично-русую прядку, скептически оглядел ее и вздохнул. Надо же, это его волосы. И эта рука с тонким запястьем и выпирающей косточкой, и пальцы с аккуратно подстриженными овальными ногтями – все это тоже его.

Рука бессильно рухнула на стол.

Яр замер, окутанный облаком собственных тревожных мыслей. Спустя минуту его взгляд скользнул на экран мобильного телефона, лежащего на столе. Насти все никак не было. А ведь обещала уже приехать к этому времени.

Не то чтобы в крови Яра текла точность королей, но он терпеть не мог ждать, а потому вновь начал злиться. Порою Настя вообще выводила его из себя. Своим поведением, словами, даже жестами – скупыми, тщательно обдуманными, как и почти все ее действия. Она была упрямая и наглая, мстительная. С острым язычком и холодным взглядом. Кроме того, имела лидерские качества, умела давить на нужных людей и легко находила болевые точки – Яр не раз испытывал это на себе. Да, она была симпатичной, по своему даже красивой, умной, начитанной, но стоило Мельниковой открыть рот, как они начинали спорить или ругаться. Да и чувство юмора у нее было своеобразное.

Глава 1

2 месяца назад

Я бодро шагала по дороге, огибая лужи, наслаждаясь ласковым августовским солнцем и слушая музыку. В качестве плеера я использовала собственный телефон: новенький, с большим экраном и синим аккуратным чехлом-книжкой. Музыка и воздух, напитавшийся свежестью после грозы, дарили хорошее расположение духа, как, впрочем, и карточка в кошельке, на которую недавно перевели приличную (разумеется, для меня) сумму денег. Любимый работодатель не пожалел для меня премиальных, и зарплата вышла довольно-таки неплохой.

Еще семь лет назад я не думала, что деньги будут радовать меня. Казалось, что счастье – совсем не в них. Счастье – в свободе. Я до сих пор была уверена в этом, однако наличие денег всегда становилось залогом хорошего настроения и чувства уверенности в завтрашнем дне. Возможно, кто-то сказал бы, что я меркантильна, но, честно говоря, чужое мнение волнует меня так же сильно, как торчащие из кустов мосластые ноги местного пьяницы, решившего прилечь в кустах парка, по которому я шагала.

Нет, я не меркантильна. Скорее расчетлива. Из-за того, что семь лет назад мне пришлось уйти из семьи, я поняла, что такое нужда. Поэтому я и научилась вести счет деньгам. Впрочем, назвать семьей людей, с которыми я была вынуждена жить, язык не поворачивался.

Это была классическая семья Золушки, которая так и не поверила в сказку. И, не дожидаясь принца, покинула отчий дом.

Отец с самого детства был холоден со мной и не замечал меня. Мачеха, которой по документам я приходилась родной дочерью, терпеть меня не могла. А сестры просто ненавидели. Они редко обижали меня в открытую, потому как с самого детства я могла дать отпор в силу характера, но исподтишка пакостили и постоянно жаловались родителям.

Остальные родственники, коих в клане Реутовых было немало, не интересовались мной – знали, что я – подкидыш, дочь любовницы отца, которая ушла в мир иной, когда я только родилась. Исключение составляли моя няня и мой двоюродный брат Юрка, ведущий сейчас разгульную студенческую жизнь в Лос-Анджелесе.

Я бы тоже могла учиться в Лос-Анджелесе. Или в Лондоне. Или в Лиссабоне. Где захочу. Впрочем, какое-то время я и училась заграницей, чему мачеха была безумно рада, но потом отец велел возвращаться назад. Какое-то время я училась в гимназии и нашла первую в жизни подругу – Дашу. А потом отец перевел меня в частную школу для детей очень и очень обеспеченных родителей.

Да, мой отец – очень богат. Этакий, как иронично говорила тетушка Ирина, олигарх местного значения, привыкший, правда, скромно именовать себя бизнесменом. Ни отец, ни его родной брат не любили выставлять свои настоящие доходы на публику. «Это слишком нервирует людей», – говорил с усмешкой дядя Тимофей. «А еще больше – родственников. Из родственников получаются самые страшные конкуренты», – добавлял отец, и они понимающе переглядывались, улыбаясь.

Однажды эту фразу услышала моя мачеха Рита и вдруг так посмотрела на меня, что я, на тот момент пятнадцатилетняя соплячка, поняла: я не только вечное напоминание об измене мужа, но и будущая соперница ее дочерей в борьбе за наследство отца. «Да пусть подавится! Мне ничего не нужно», – подумало тогда с возмущением мое светлое начало, и глаза мои гневно блеснули. Но вот темное вдруг криво улыбнулось.

Рита не умела читать по глазам – ей хватило улыбки. С тех пор мне казалось, что она возненавидела меня еще больше.

В выпускном классе прессинг со стороны семьи был такой силы, что мне казалось – я вот-вот сломаюсь. Мне всячески давали понять, что я – никто. Что я должна во всем им подчиняться и быть благодарна за то, что меня, подкидыша, вырастили да еще и потратили на мою персону много денег. Последней каплей стали слова отца, который после Нового года вызвал меня к себе в кабинет и, забыв – или не захотев? – поздравить с праздником, сказал скупо: «Я нашел место, куда ты поступишь» И пододвинул двумя пальцами несколько брошюр с названием и изображением известного европейского высшего учебного заведения. Отец хотел, чтобы я изучала экономику. «Вернешься и сможешь работать на семью», – добавил он, давая понять, что аудиенция окончена.

Я молча взяла брошюрки и только в коридоре позволила себе скомкать их, трясясь от бессильной злобы. Я ненавидела, когда меня заставляли что-либо делать, но мне приходилось жить, играя по тем правилам, которые диктовали отец и мачеха. А ведь у меня была мечта. Настоящая мечта. Может быть, глупая, может быть, стоящая…

Мечта стать настоящим журналистом.

Не репортером, который гоняется за сенсациями, не папарацци, караулящим звезд сутками напролет и даже не известным ведущим новостей, который читает уже кем-то написанный текст по телесуфлеру.

Я мечтала быть настоящим журналистом. Тем, который докапывается до самой истины, не искажая факты и отбрасывая прочь шелуху. Тем, который сможет донести до читателей правду. Тем, который сможет помочь – не всему миру, но хоть кому-то.

Мои представления о журналистике были идеализированы, я тогда многого не понимала, не разбиралась во всей этой кухне, однако уже тогда «ориентирами» будущей карьеры считала Анну Политковскую и Инессу Дейберт, и их журналистские расследования. После разбора громкого дела в именной передаче последней я точно поняла, что хочу быть журналистом и точка.

Глава 2

– Привет, ребята, – ответила я и открыла подъездную дверь, первой заходя внутрь. – Сегодня будет классная ночка, правда?

– Правда, Настя, – согласилась Алёна. Даже в обычных темно-синих джинсах и майке она все равно казалась легкой и воздушной. Пышные светлые волосы были собраны в небрежный узел, который придавал подруге своеобразное изящество, а выпущенные по бокам пряди делали ее кокетливой. Алёна обладала той самой утонченной классической красотой, которую так любили профессиональные камеры. К тому же она была достаточно высока и стройна, и именно поэтому решилась стать моделью. Четно говоря, Меркурий рядом с ней смотрелся несколько странно – рядом с такими девушками, как моя подруга, привычнее видеть высоких внушительных белозубых парней, не вылезающих из качалки, а Мерк был совершенно другим и внешность имел нестандартную: среднего роста, худощавый, белокожий и черноволосый, с кукольным неподвижным лицом, он казался человеком с другой планеты. Зато был достаточно умным, разбирался в компьютерах и работал в неком охранном агентстве, а еще имел неплохую машинку – именно она должна была стать вторым экипажем в сегодняшней квест-игре.

Болтая с подругой, мы доехали до седьмого этажа и вскоре оказались в моей квартире.

Остальные ребята из нашей компании находились в большой комнате, которую ярко освещало солнце. Приглушенно играл ненавязчивый инди-поп и пахло пиццей.

Алсу сидела на диване, как обычно вся в черном, с распущенными черными же длинными прямыми волосами, которые доставали до пояса. В ногах у нее, как большой пес, примостился Темные Силы – он увлеченно раскладывал прямо на полу какие-то большие карты, и карие глаза его блестели.

Рядом с Алсу сидела Ранджи – отросшая темная челка закрывала ей пол лица, и она изредка сдувала ее. За манипуляциями друга она наблюдала с доброжелательным любопытством.

На кресле сбоку от нее примостился Женька, который переписывался с кем-то по телефону; костяшки его правой руки были сбиты. Я нахмурилась – опять с кем-то подрался?

Последним, по кому скользнул мой взгляд, был Дан. Он задом наперед сидел на стуле, опираясь локтями на высокую спинку, и с восхищением смотрел на то, как Темные Силы раскладывает свои большие красочные карты. Гадали именно ему.

– Деньги у тебя в скором времени будут, – вещал таинственным голосом Темные Силы, глядя на карты так, словно мог видеть в их картинках ответ на свой вопрос, – однако, – сделал он театральную паузу, – однако все они уйдут.

Все ясно, решил карты Таро разложить. Наш штатный мистик.

– Своруют? – иронично поинтересовалась я с порога, поздоровавшись с друзьями. На сердце было радостно от того, что все те, кого я люблю, сейчас со мной. Пусть не семья, но друзья.

– Хуже, – известил меня Олег, – сам потратит. На ерунду.

– Мотоцикл – это не ерунда, – обиделся Дан. Байк был его давней мечтой, и он усердно копил на него. Копить получалось неплохо – в заказах и рекламе, особенно почему-то среди невест, Даниил не нуждался.

– Мотоцикл-то, может, и не ерунда, только ты пустишь все по ветру, друже, – отвечал наша гадалка, ловко собирая карты.

– Да как ты вообще это понял?! – взвился эмоциональный Дан. – Давай раскладывай заново!

– Бегу, – лениво отозвался Темные Силы и потерся щекой о коленку Алсу. Та молча погладила его по смоляным растрепанным волосам. Эти двое всегда смотрелись очень мило.

– Зачем вообще нужно было гадать, если результат тебя не устроил? – спросила Ранджи своим низким фирменным голосом. Во все эти магические штучки она, в отличие от Темных Сил, не верила. Они, скорее, забавляли ее.

– Просто так, – раздраженно отвечал Даниил.

– Я тебе просто так в следующий раз в челюсть дам, – обиделся за карты Олег.

– Эй, чел, а раскинь картишки и для меня? – вдруг спросил со своего кресла развалившийся на нем Женька. Я удивленно взглянула на него – раньше он был равнодушен к таким вещам.

– Раскину, а почему бы и нет? – весело отозвался Темные Силы, встал, потянулся к Алсу, поцеловал ее, попутно решив отобрать жвачку, которую она только что засунула в рот.

– Совсем, что ли?! – возмутилась подруга, отпихивая его. – Я тебе другую дам.

– Я твою хочу, крошка, – заявил Темные Силы капризно. Алёна хмыкнула, присаживаясь на стул, который принес ей молчаливый Меркурий. Он по примеру Олега опустился на пол и сел по-турецки. Почему-то я не могла представить, что Мерк отбирает жвачку у Алёны. Более того, я подметила, что Алёна со вполне здоровым скепсисом глянула на Темные Силы, который все-таки жвачкой завладел и вновь полез целоваться к Алсу.

– Давайте не при людях, – строго сказала я.

– Закомплексованная ты, Наська, – заявил мне Олег, с неохотой отпуская любимую. Она зачарованно смотрела на него – растаяла от поцелуя.

– Ты зато раскованный, – ничуть не смутилась я.

Глава 3

Каждый занимался тем, что ему нравилось.

Алёна, как я уже говорила, не оставила модельный бизнес, и я видела в ней задатки будущей бизнес-леди.

Ранджи не только активно участвовала в соревнованиях, но и преподавала подросткам единоборства в спортивном центре.

Алсу шила одежду на заказ – в том числе ролевикам и косплеерам, а также занималась фотографией.

Олег после года в армии работал в автомастерской вместе с родственником, и поскольку руки у него были, на удивление, золотыми, клиентов у него было море. Да и свои эзотерические увлечения он не оставлял.

Женя в который раз восстановился в университете, подрабатывал, где придется, но не бросал свое любимое увлечение – музыку.

Дан соединил работу и хобби и продолжал работать с волосами, косметикой и образами, считаясь довольно-таки неплохим мастером, и даже вел курсы по визажу.

У каждого из нас было свое дело, свои особенные увлечения, но у каждого из нас были мы – друзья, готовые прийти на помощь.

На брифинг мы подъехали к восьми часам – к одной из главных площадей города, щедро освещенной закатным оранжевым солнцем. В сегодняшнем квесте – «лайт-версии» игры – участвовали команд двадцать или даже больше, а потому и народа собралось много – заполнилась почти вся площадь. Капитаном нашей команды единогласно был выбран Олег – он уже пару раз участвовал в этой игре с какими-то своими друзьями и знал правила, тогда как мы оказались совершеннейшими новичками. Правда, и сам квест обещали сделать не слишком сложным, что обнадеживало.

Зарегистрировав нашу команду, довольный Олег вернулся обратно, объявив, что старт будет дан в девять часов вечера. Он же раздал нам бейджики, в которые предлагалось вписать имена. На каждом из них был изображен некто клыкастый.

– Тема – «Легенды Иного города», – пояснил Темные Силы. – Я уржался.

– А я уржался, когда узнал, как он команду перезарегистрировал, – добавил Женька, который ходил вместе с ним.

– И как? – заинтересовались мы.

– «Олег и потерпевшие», – объявил Женька. Кажется, он пришел в себя и был веселым, как и прежде.

– Ты нормальный? – сердито посмотрела я на Олега. Ранджи только у виска покрутила, а Дан стал ржать так, словно он действительно был потерпевшим.

– Это надо было решать вместе со всеми! – возмутилась Алсу.

– Вы же не решали, поэтому я, как капитан, взял ответственность на себя, – подмигнул ей Темные Силы и прижал к себе.

Подул ветерок, неущий пряную свежесть.

– Как-то холодно стало, – поежилась вечно мерзнущая Алсу.

– Главное, что в сердцах огонь, – весело отозвался неунывающий Олег и поцеловал ее в губы.

Я была с ним согласна.

В ожидании я решила почитать про квест-игру в Интернете, чтобы лучше понять – до этого как-то руки не доходили. С первого взгляда правила казались довольно простыми. Да и сама игра, как я уже упоминала, была «лайт-версией» для тех, кто еще не имеет достаточного уровня опыта в прохождении заданий.

Суть игры заключалась в том, что один или несколько экипажей, входящих в команду, получали через интернет-сайт задания с зашифрованными локациями. На месте локации необходимо было отыскать код или же в некоторых случаях человека (агента). Код, один или несколько, нужно было отправить через «движок» организаторам, и взамен те присылали следующее задание, ведущее на новый уровень. Цель квеста – пройти все задания раньше других команд.

Как все будет проходить в реале, я пока понятия не имела, но кое-что об игре нам было известно заранее:

«Зона покрытия: город N + 15 км.

Дополнительные принадлежности:

– обновленный ДубльГИС;

– блокнот + ручка;

– 2 белые простыни, ножницы;

– компас;

– фонарь; УФ-фонарь»

Особенно порадовали простыни и УФ-фонарь, впрочем, увлеченный игрой Олег с легкостью достал и то, и другое.

– Будет знатное веселье, – довольно говорил он в машине.

– Главное, чтобы не было знатного позора, – в тон ему, ухмыльнувшись, отвечала Ранджи.

– Я и позор – понятия несовместимые, – самоуверенно откликнулся друг, делая глоток из фляжки, которую он носил с собой. Что было во фляжке, понятия не имею, но после каждой дегустации Темные Силы становился все более и более веселым.

– А кто в прошлом году загремел в полицейский участок? – пропела Алсу и лукаво взглянула на своего парня темными, подкрашенными черным густым карандашом глазами.

Я фыркнула. История вышла громкая. Темные Силы, решив разыграть любимую девушку, ждал ее в подъезде в маске Дарта Вейдера и в темном длинном плаще. Увидев Алсу в окно, он спрятался за углом, чтобы напугать ее сразу после того, как она выйдет из лифта, но тут произошла осечка. Из-за того, что в лифт набилась целая толпа достопочтенных пенсионерок, которые спешили на праздник к своей соратнице, Алсу вынуждена была подниматься на свой восьмой этаж пешком. Олег, разумеется, этого не знал. Как только открылись створки лифта, он, пытаясь имитировать голос известного космического злодея, выпрыгнул из-за угла, жутко напугав пенсионерок. Кто-то из них заголосил, кто-то с воинственным воплем напал на Темные Силы и стал дубасить клюкой, а одна пожилая женщина, несмотря на почтенный возраст, как молодая, резво побежала по лестнице вниз, сбив по пути ничего не подозревающую Алсу, которая слушала в наушниках музыку. Перепуганная бабушка выбежала из подъезда с криками: «Террористы атакуют!» – заинтересовав не только прогуливавшихся на детской площадке и компанию мужчин, собравшихся в пятничный вечер отметить известный лишь им одним праздник, но также и проезжавший мимо полицейский патруль. Выслушав от перепуганной, тяжело дышавшей пенсионерки жуткую историю о нападении на ее подруг «террориста», полицейские не нашли ничего более умного, как вызвать подкрепление.

Глава 4

В результате мы пришли к заброшенному большому одноэтажному строению, в котором, судя по всему, когда-то был пожар. Здание казалось гигантским черепом. Пустые глазницы окон глядели на нас пугающе, а перекосившийся дверной проем напоминал не особо приятную ухмылку. Не вовремя вспомнился рассказ о том, что когда-то давно примерно вот на этих местах было кладбище.

По коже пробежался мороз.

– Как-то тут жутковато, – склонилась к моему уху высокая Алёна, беря меня под руку. Я согласно кивнула и поспешила успокоить подругу.

– Что стоим? – глянул на нас Темные Силы. – Пошли искать коды! На локации их пять, если кто не помнит, коды сложности: «1», «1+», «2», «2+», «3»

Про эти коды он говорил еще тогда, когда мы ехали на регистрацию участников.

Код сложности – некое дополнительное предостережение, индикатор уровня опасности. Цифра «1» говорила о том, что код спрятан в общедоступном месте, «2» означала, что для нахождения кода понадобятся некоторые физические усилия, а «3» – что код располагается в месте потенциально опасном: в подвалах, на высоких этажах в недостроенных строениях, в трансформаторных будках и прочих конструкциях, содержащих в себе определенную угрозу для игрока.

– Давайте для начала на пары разделимся? – предложила я. – Так искать легче будет.

Предложение было принято, и мы направились с фонарями, ручками и телефонами к жутковатому зданию. И не поверишь, что это почти центр города! Стоит свернуть с центральных ухоженных улиц во дворы – увидишь и не такое.

Освещая свой путь мощным фонарем, я и Дан медленно направились влево, шагая то и дело по какому-то неопознанному мусору и морщась от не особо приятного запаха. Хотя здание было одноэтажное, но комнат и коридоров в нем оказалось множество – когда-то в этом месте располагался архив.

Мы обшаривали каждый кусочек помещений, слыша где-то отдаленные голоса, но никаких кодов не находили. Я даже занервничала. Либо мы плохо смотрим, либо коды находятся в другом месте. Хотя неподалеку мы заметили метку – стрелочку с логотипом игры, которая точно говорила, что мы идем в правильном направлении.

– Это что? – севшим голосом спросил вдруг Даниил.

– Где? – вздрогнула я. Свет моего фонарика заметался по большому помещению с серыми ободранными стенами и провалами в крыше. Сквозь них было видно на удивление звездное небо.

– Да вот, перед нами. По-моему, крыса пробежала, – сглотнув, сообщил друг и потянул меня за рукав. – Пойдем отсюда, на фиг.

Крыс Даниил терпеть не мог. Как он говорил – «ни животных, ни людей»

– Пойдем, – согласилась я, – поищем в других местах.

– А это что?!

– Где? – от неожиданности чуть не подпрыгнула я.

– В углу. Что-то шевелится. Может, другая крыса?

Я пригляделась к куче тряпья в углу, прикрытой газетами.

– Сам ты крыса, – вдруг сказала сиплым голосом куча тряпья. Газеты зашевелились, и из-под них показалась голова небритого лысого мужчины.

Мы с Даном оцепенели и в некотором ужасе уставились на него.

– Че пялитесь? – поинтересовалась лысая голова и сплюнула. – Ходят и ходят, ходят и ходят. Че вам неймется?.. – далее нас приложили крепким непечатным словом.

– Мы играем в игру, дяденька, – весьма вежливо отвечал Даниил.

– Да хоть инопланетян встречайте, – все так же злобно отвечали нам. – Достали. Человеку поспать не дают. Пошли отседова! – из бумаг высунулась рука и недвусмысленно замахнулась на нас.

– Мы уходим-уходим, – засуетился Дан, опять потянув меня за собой.

– Скатертью дорожка, – напутствовали нас.

Мы поспешили исполнить пожелание лысой головы и пошли прочь. Дан бурчал что-то про себя, а я старалась не рассмеяться. Веселое приключение! Вот остальные тоже повеселятся, когда узнают.

Найти хоть один код казалось делом чести – в первую очередь, по отношению к своей команде. Не то чтобы у меня был «синдром отличницы», но проигрывать я не любила. К тому же, как сообщили нам в общем чате известного приложения для смартфонов, позволяющего бесплатно обмениваться сообщениями, три кода уже отыскали. Остались 2+ и 1+. Как я поняла, знак + говорил о том, что стоит быть повнимательнее.

В коридоре мы увидели едва заметный символ со стрелочкой, указывающей влево, и зашли в комнату, на которую стрелочка показывала. Даниил сделал несколько шагов, оступился и с руганью отскочил в сторону. Ну что с ним там опять?

– Что, на крысу наступил? – поинтересовалась я, внимательно оглядывая стены.

– Нет, тут сапог какой-то, – вяло огрызнулся он. – Чтоб я еще пошел играть в эту фигню, а! Ногу подвернул.

– Ну-ка, – вдруг заметила я кое-что странное на полу рядом с сапогом и присела на корточки.

Глава 5

– Пс-с-с, пацанчик, код не нужен? – вдруг тихо и довольно-таки ехидно спросил мужской звучный голос прямо за моими кустами. Сначала порядком изумленная я подумала, что незнакомец обратился ко мне, хотя «пацанчиком» себя никогда не считала, однако мне хватило ума промолчать и не выскочить из-за кустов с воплями: «Дай код!»

Я замерла, как кошка и прислушалась.

– Шейк, ты идиот, – раздался второй голос, тоже мужской, в отличие от первого более плавный и бархатистый, но с картинно-уставшими интонациями.

– Кто из нас идиот, Ярик, – отвечали ему со смешком. – Я тут бегаю по всему двору – так, будто бы у меня знатно бомбануло, ищу коды, а ты слоняешься со своим вечным покерфейсом.

– Этот покерфейс – полностью ваша заслуга, – недовольным голосом отозвался невидимый Ярик. – Радуйся, что хотя бы не с фейспалмом.

– Скотина ты, Ярослав, – посетовал Шейк, впрочем, беззлобно. – Вдарить бы тебе по-хорошему. Мы из-за тебя и твоего дурного спора в квесте ноги сбиваем, а ты изображаешь тургеневскую барышню – изнеженную девственницу.

Я чуть было не сказала этим двоим из своих кустов, что стереотип тургеневской барышни у большинства людей не соответствует действительности и на самом деле тургеневские барышни совершенно другие, но вынуждена была вновь промолчать.

– Твои аналогии достойны моих аплодисментов, но мне лень руки из карманов вынимать. Что ты вещал про код? – соизволил поинтересоваться высокомерный парень по имени Ярослав. Странно, что еще не добавил обращение «раб» А еще более странным было то, что я вдруг воспылала к человеку, которого не видела даже, какой-то совершенно иррациональной неприязнью.

До меня доносился слабый аромат его одеколона – не терпкого и резкого, какой часто предпочитают многие мужчины, а почти нежного, с нотками ванили и свежести. Парадокс – одеколон казался приятным, а человек, который им надушился, – раздражал заранее.

– Последний код нашли. Который нестандартный. Тут никого нет? – тихо заговорил Шейк, и я попыталась сделаться невидимкой, ибо странно было бы, если бы на этих словах я выскочила из своего укрытия и, мило улыбнувшись, заявила: «Здесь есть я, но я уже ухожу, чтобы не подслушивать вас» Наиглупейшая ситуация! А я их ужас как не люблю! Терпеть не могу, когда все идет не по плану. Моему, разумеется. На планы посторонних я чихать хотела.

– Нет. Да говори уже, где! – раздраженно потребовал наглый Ярик.

– Да тут он, тут, – рявкнул Шейк.

– Что, прямо здесь? – ехидно поинтересовался его приятель, которому даже мне уже хотелось сказать пару ласковых.

– Бошку подними свою чугунную, – посоветовали ему. – И увидишь код, который все команды ищут.

Видимо, неведомый Ярик все же последовал совету друга и присвистнул:

– Креативненько. Пятый этаж. Они написали его на балконе?!

– На растяжке, вестимо, а не на самом балконе, – усмехнулся Шейк. Я тоже подняла взгляд на огромную десятиэтажку, ставшую новой локацией, – даже кусты не мешали обзору. И точно – на балконе пятого этажа ровно по центру дома были видны гигантские цифры и латинские буквы, из которых состоял код. Свет от уличного фонаря довольно неплохо освещал дом, поэтому прочитать код было достаточно легко. Только вот мало кто догадался поднять голову – все искали коды на земле. Как, впрочем, и я.

Как я удачно разговор подслушала… Это моя компенсация, наверное. За весь этот позор.

– Погоди, так мы нашли все пять кодов? – заволновался Ярик, до которого, видимо, доходило туговато. – И этот, последний, который все никак отыскать не могут?

– Ваша милость въехала в тему? Я счастлив, Зарецкий. Воистину так!

– Тогда почему мы просто так стоим?! – заорал этот самый Зарецкий. Его фамилия показалась мне смутно знакомой. – Почему не едем на следующую точку?!

– Потому что ребята ищут бонусные коды, в отличие от тебя, горе-спорщик, – ухмыльнулся Шейк. – И если бы ты не забыл взять свой телефон, ты бы, как и все мы, читал сообщения! Ты же больше всех хотел выиграть. Скажи, Зарецкий, чем ты думал, когда…

Его прервал писк мобильного телефона. Видимо, пришло сообщение, которое Шейк быстро прочитал.

– Отлично, бонусные коды в хоккейной коробке нашли, три штуки. Погнали к тачке, Ярый, – радостно сказал парень.

– Идем. – Мерзкий Ярослав произнес это так, будто бы был вельможей и разрешил простолюдину следовать за ним.

Я уже было с облегчением вздохнула, думая, что сейчас эти двое скроются с глаз долой – из сердца вон, как меня подвели обстоятельства. Честное слово, после встречи с этим человеком по имени Ярослав Зарецкий я словно стала героиней романа с чудным названием «Победа обстоятельств», или «Неприятности по буквам алфавита», или «Люди-сволочи, или носители неудач»

В самый неподходящий момент мой телефон зазвонил, и на всю округу раздалась мелодия «Аве, Мария» Я сжала кулаки от бессилия. Плюс от всего этого был только один – при звонке экран телефона засветился, и я смогла без труда отыскать его, как, впрочем, и фонарь.

Глава 6

Любовь всей его жизни звали Полиной, и когда-то она была его одноклассницей – подумать только! Они проучились вместе много лет! Много чертовых лет! И она была влюблена в него – тихо, беззвучно, безответно, а он и головы к ней не поворачивал. А потом как волной нахлынуло. Перекрыло кислород. Душило.

Казалось бы, незаметная серая мышка, девочка-отличница, непопулярная среди других школьников, – как она могла завоевать сердце Ярослава, который был ее полной противоположностью: яркий и статный, любимец учителей и одноклассников, президент школы и ее гордость…

Яр понял, что чувствует, после того, как в школе произошел взрыв – ничего страшного, никто серьезно не пострадал, больше перепугались, да простыли некоторые эвакуировавшиеся ребята, выбежавшие в легкой школьной форме из здания после объявление тревоги. Понял прямо в больничной палате, в которой очнулся – тогда он нехило приложился головой, в давке покидая школу, в которой завывала сирена и женский механический голос убедительно просил всех покинуть здание из-за возникшей чрезвычайной ситуации.

Открывая глаза, чувствуя, как кружится голова и вращается палата, не понимая, где право, а где лево, где верх, а где низ, Ярик с минуту вглядывался в белоснежный потолок, пытаясь понять, что с ним. А когда осознал, что в больнице и, кажется, может двигать руками и ногами, на него нахлынула первая волна эмоций – словно чужих, но сильных, как полярный северный ветер, и его душу тотчас смело под этим шквалом.

«Полина», – чудилось в одиноком вое ветра, который был то ли в голове Ярослава, то ли за окном, где бушевала пурга.

«Полина», – казалось, говорил кто-то глухо за тонкой больничной стеной.

«Полина», – шептал ему собственный пульс – и как такое вообще может быть?!

«Полина!» – изумленно переспрашивал Ярослав сам у себя и сам себя же поправлял, называя другое женское имя, которое забыл.

Ему не верили.

Вместе с песнями зимнего ветра, скрипом половиц под шагами в коридоре и далекими обеспокоенными голосами к Ярославу пришли чувства.

Сначала он не понимал, к кому. Попал в плен забытья. Яр вглядывался в темное окно с морозными причудливыми узорами, которое освещал уличный фонарь, пытаясь разглядеть образ той, которая пленила его сердце, но ничего не получалось, он видел лишь силуэт, и когда ему казалось, что он вот-вот разглядит ее лицо, поймет, кто она, раздавался звонкий жутковатый смех, и хрупкий образ любимой девушки ломался вместе со стеклом, бился, беззвучно падал на снег, который за секунду из чисто-белого делался кроваво-красным. И на почерневшем потолке расцветали безразличные звезды. И, кажется, по щекам текли слезы, и хотелось кричать, и бить по стене кулаками, и по стеклу тоже, и по себе самому…

А потом он в очередной раз пришел в себя и понял, что это был лишь страшный глупый сон, и что все это – полнейшая ерунда и бред человека, получившего сотрясение мозга, но единственное, что можно вычленить из всей этой чепухи – это имя.

Полина.

Одноклассница.

Тихая милая мышка, к которой он относился великодушно, потому что издеваться над другими – слабость и трусость, а таким Яр себя никогда не считал.

Неужели она – любимая девушка? Но как же так получилось? Почему ее имя преследовало его во снах, как и глаза – зеленые, широко распахнутые, с расширенными зрачками? Почему он постоянно думает об этой девушке, а на губах слабый, но отчетливый привкус малины?..

Ответов на эти вопросы Яр не находил. Да и сама Полина, к которой он так рвался, не могла ответить на них – по словам матери, девушка уехала на учебу во Францию. Ее телефон не отвечал, странички в соцсетях оказались удалены, никто из общих знакомых не знал, как с ней связаться. Но, по мнению Яра, только она знала о случившемся с ними двоими – потому что он забыл многое, что было в последнюю неделю перед событиями в школе.

Таковы были последствия удара головой, как объяснял врач, доктор наук, которого дополнительно наняли обеспокоенные родители парня – они могли себе позволить перевезти его из обычной муниципальной больницы в частную клинику. Частичная амнезия – ничего страшного, на самом деле, ведь Яр забыл лишь совсем чуть-чуть, какие-то события, но, судя по всему, события важные. И уже почти два года не мог вспомнить.

Как-то так получилось, что Полина Маслова, девочка, которую он и не замечал, вдруг стала образом его возлюбленной.

Любовь Яра была хрупкой, с надломами. Он то злился сам на себя и встречался, встречался, встречался с самыми разными девушками, пытаясь отыскать среди них заменитель Полины, то вдруг замыкался в себе и отвергал любое женское общество, если в нем были намеки на интерес к нему. Друзья не понимали, что происходит с Зарецким, а он не рассказывал им про свою странную любовь – только Вану однажды, в каком-то туманном порыве, когда тот заметил, что Яру пора бы найти себе хорошую девчонку. У самого Вана такая девчонка была – та самая рыжеволосая Женя. Кстати говоря, когда-то она нравилась и самому Яру, но он, узнав, что в нее влюбился его лучший друг, отступился от нее. Сейчас Женю он недолюбливал – когда-то она давала ему понять, что находится рядом с его другом только чтобы быть поближе к самому Ярославу. Впрочем, Ван ни о чем не подозревал и был счастлив. Он учился вместе с Яром на втором курсе престижного государственного вуза и, кажется, все чаще задумывался о свадьбе с Женей.

Глава 7

– Искать, – уверенно заявила я, и Женька меня поддержал. – Все согласны? – оглядела я друзей. Несогласных, как я и думала, не было. Только Мерк, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты не переживай, – улыбнулась я, прежде чем запрыгнуть в «Танк» – Это же игра. Мы быстро найдем Алёну.

– Не сомневаюсь, – очень серьезно ответил черноволосый парень и сел за руль.

«Развеселите его!» – написала я Дану сообщение, чувствуя, что, кажется, все происходящее Меркурию не нравится, однако списала это на то, что ему некомфортно без любимой девушки.

Алсу тем временем ввела коды, и вскоре на движок пришло само задание:

Задание 4. Логово летающих оборотней

Поздравляем! Вы – настоящие друзья! И это значит, что у вас есть все шансы найти того, кого забрал у вас монстр! Где он находится, знают летающие оборотни.

И даже без пары крыльев за спиной вы сможете посетить их в высоком логове, если найдете табличку за семью печатями и попадете в самый низ.

Соблюдайте максимальную тишину! Не светите в окна!

Код сложности: 1, 1+, 2+, 3, 3+

И хотя мы были под огромным впечатлением от того, что потеряли, пусть и на время, одного из нас, загадку смогли разгадать довольно-таки быстро. Я поняла, что намек на высоту может быть связан с улицей Высотной, на которой когда-то снимала квартиру вместе с Даном, до своего кажущегося невероятным выигрыша в лотерею. Темные Силы смог додуматься, что «пара крыльев» – это указатель на наличие цифры 2 в названии улицы, а Женька тотчас догадался, что «семь печатей» – отсылка к дому номер 7. В итоге, не дожидаясь и первой подсказки, мы поехали на 2-ую Высотную улицу, к дому номер семь, хотя осторожная Алсу говорила, что, возможно, организаторы имели в виду 7-ую Высотную и дом два. Впрочем, ее прогнозы не сбылись.

Мы подъехали к еще одному жилому зданию, на этот раз пятиэтажному, но изогнутому в форме буквы «п» и занимающему, по-моему, едва ли не пол квартала. Здание было не новым – его постройка пришлась на семидесятые-восьмидесятые, но выглядело вполне прилично – пару лет назад его реставрировали. К тому же здание было довольно известным в городе – во-первых, в советские времена в нем получали квартиры партийные работники и местные деятели культуры и искусства. В частности, тут когда-то жил и творил художник Высокоходов, о чем говорилось на памятной табличке, которую заметил Меркурий, в ночи видевший лучше всех нас. После исчезновения Алёны он как-то активизировался, что меня порадовало. Я была идеалисткой и хотела, чтобы в нашей маленькой компании все чувствовали себя комфортно и непринужденно.

Всей толпой мы спустились в открытый подвал, пытаясь соблюдать тишину, но Олега то и дело пробирало на смех, и он начинал громко ржать, а Алсу закрывала ему рот и морщилась – спящих местных аборигенов будить было никак нельзя. Мало ли – вдруг вызовут полицию?

Подвалы этого дома напоминали настоящие катакомбы, в которых можно было даже и потеряться – ну, если совсем плохо с ориентированием в пространстве. Впрочем, признаюсь, тут было, где прятать коды! Один из них находился достаточно высоко, а чтобы найти второй, пришлось лезть в какую-то трубу – слава богу, не мне, а парням. Грязное дело сделали ловкий Женька и, как ни странно Меркурий. А коды, скрытые в более доступных местах, запрятаны были сложнее, и мы приняли решение вновь разделиться. Дан опять оказался вместе со мной. К подвалу он привык и был почти веселым, однако слегка прихрамывал – умудрился запнуться о какой-то хлам.

То, что произошло дальше, было новым витком моих неприятностей.

***

Ярослав заметил Настю в тот самый момент, когда их команда отыскала последний код на четвертом уровне и нашедший отрапортовал об этом в чате. Однако закусивший удила Зарецкий, вместо того чтобы покинуть локацию следом за своими друзьями, вдруг загадочно улыбнулся и потопал за девушкой и сопровождавшим ее парнем – видимо, коды они искали в паре. Настроение у Зарецкого было препоганое – особенно после того, как они лишились одного из членов команды, самого опытного из всех игрока, и Яр надеялся отомстить. До сих пор в его душе пылала какая-то детская обида. Вот как можно было подслушать их с Шейком разговор? Как?!

Видя, как Мельникова с дружком остановились около груды какого-то хлама неподалеку, он нащупал в кармане шорт черный маркер, которым записывал найденные коды, и усмехнулся. Если его план сработает, то месть получится отличной. И высокомерная мадам получит по заслугам. Он все сделает аккуратно и никто ничего не заподозрит. Хотя Настя все-таки может и догадаться… Но если брать в расчет то, что бывшая практикантка – новенькая и многое в игре ей пока что незнакомо, а сам он неплохой актер, то все может пройти как по маслу.

Молодой человек, приглушив свет фонаря, подошел к подвальной стене с какими-то подозрительными бурыми подтеками и, достав тот самый маркер, воровато оглянулся, а после, встав к стене вплотную, быстро написал код. Естественно, ненастоящий, но почти неотличимый от оригинала – черного цвета, с точным количеством цифр и латинских букв. Яр даже символ квеста рядом начертил – рисовать он умел очень даже хорошо. Жаль, в последние два года почти забросил.

Глава 8

Не знаю, заметила ли это Ольга, но она позволила себе улыбнуться и продолжила уже другим голосом:

– Но сначала о деле. Сейчас я кое-что дам вам, о, искатели.

Хозяйка лавки действительно вручила нам список – листок, стилизованный под старинный свиток (наверняка его отмачивали в кофе!), на котором значилось десять позиций, и намекнула совсем не по-потустороннему, что все это можно купить в одном месте – в круглосуточном гипермаркете, например. Покупки были весьма странные: от простого черного хлеба и красных свечей до кошачьего наполнителя и мудреных восточных приправ.

– Такое чувство, что она написала нам то, что ей необходимо, – уже в машине сказала я, изучая то, что нам предстояло приобрести.

Меркурий, который вернулся из магазинчика позже всех, почему-то улыбнулся. Наверное, был согласен со мной.

– Интересно, – вновь сказала я уже после того, как вылезла из «Танка», – она правда ведьма? Может, мне у нее этого мальчонку «заказать»?

– Какого мальчонку? – удивленно взглянула на меня Ранджи.

– Ярослава Зарецкого, – мрачно отвечала я. Я старалась быть веселой, но чувство того, что из-за меня мы сильно проигрываем, не проходило, только усиливалось.

– Не стоит обращаться к ней с такими просьбами, – услышала я за спиной голос Меркурия и удивленно обернулась к нему – кажется, он принял мою шуточку за правду.

– Отчего же?

– Вдруг она выполнит их?

– Боишься, что сможет навредить ему? – попыталась отшутиться я.

– Боюсь, что плату с тебя потребует неподъемную, – отвечал чрезмерно серьезно Меркурий, а затем, словно опомнившись, улыбнулся мне и галантно пропустил вперед. Кажется, он тоже шутил.

Кажется.

Пока мы искали необходимые товары, уже по привычке разбившись на пары, чтобы было быстрее, пришло сообщение от Алёны, правда, не с ее телефона, который был выключенным, а с телефона одного из оргов.

«Со мной все в порядке, жду, когда вызволите меняJ», – писала она нам.

Правда, несмотря на это, Меркурий, который шагал рядом со мной, не выглядел расслабленным – его словно что-то беспокоило, но вслух он ничего не говорил. Так озабочен пропажей Алёны? Но ведь это игра. В реале что-то случилось? Возможно, но он никогда не признается. Может быть, его тяготит наше общество? Вероятно, хотя не уверена.

Уже около касс, стоя в довольно длинной, несмотря на позднее время, очереди, я спросила у Мерка:

– Все в порядке?

– Все в порядке, – подтвердил он.

– Ты выглядишь обеспокоенным, – прямо сказала я. Черноволосый парень посмотрел мне в глаза, словно изучая, а после задумчиво ответил:

– Меня беспокоит конкурент.

– Какой еще конкурент? – поначалу подумала я об Алёне. Вокруг нее, девушки-модели, всегда было много парней.

– У нашей, скажем так, – хмыкнул он, явно взвешивая слова, – компании, появился соперник. Вернее, он был всегда, но наблюдал за нами со стороны, а теперь появился в поле нашего зрения и готовит что-то, о чем мы понятия не имеем.

– Отвлекись от работы хотя бы на игре. Серьезно, дай себе время отвлечься, – посоветовала парню я. – Если все время думать о работе, можно сойти с ума.

***

Как бы Меркурий не хотел, но не мог следовать словам Анастасии Мельниковой, Хранителя браслета Славянской тройки, той, кого он пообещал охранять даже ценой своей жизни. Он, ее прижизненный протектор, назначенный самим князем Августом, не мог забыть о своей работе, потому что работа давно стало смыслом его существования.

С самого раннего детства Меркурий и его младшая сестра Арина готовились к тому, чтобы стать протекторами – то есть защитниками тех, кто хранил важный магический артефакт. Сначала это был Тимофей Реутов, родной дядя Насти. Обеспеченный бизнесмен с непреклонным характером и железной волей, он входил в секретную магическую организацию, в узких кругах известную как Орден Рассветного пламени, или Орден адрианитов. Тимофей Реутов не был магом, как большинство членов этой организации, насчитывающей уже более сотни лет, однако носил звание командора, поскольку занимал важную должность – не только отвечал за материальное благосостояние Ордена, но и был предыдущим Хранителем браслета из знаменитого магического комплекта, известного как Славянская тройка. Браслет являлся сильнейшим артефактом и вместе с пропавшими кольцом и кулоном составлял мощнейшее магическое оружие, за которым уже много лет охотились старинные враги Ордена – маги из другой древней тайной организации под названием Черная Роза.

Глава Черной Розы – Черная Королева – отдала приказ своим Гончим во что бы то ни стало отыскать браслет, кулон и кольцо и собрать весь комплект воедино. Гончие – особый отряд Королевы, в который входили самые сильные ее подданные, и один из них, немец по имени Карл РотенбергерРиттенберг, наконец, смог выйти на след браслета, считавшегося потерянным. Карл обошел первую линию защиты артефакта – нашел так называемого Двойника Реутова – человека, хранившего подделку браслета, и убил его, возможно, поняв, кто является истинным хранителем. Узнав об этом, Тимофей Реутов не без оснований решил – следующим станет он сам и, чтобы сохранить браслет, тайно передал его своей племяннице Насте Мельниковой в этот же день. А она даже и не помнила этого, но уже почти два года носила серебряное украшение на левой руке, принимая его за обычную безделушку. Вместе с браслетом к Насте перешли и его Протекторы – Меркурий, Арина и Вацлав, ученик Мерка. Чтобы быть ближе к девушке, не знающей, какая опасность теперь нависла над ней, Меркурий играл роль парня ее лучшей подруги Алёны. К сожалению, на два года его лишили права применять магию из-за поединка с Карлом в школе, где Мельникова проходила практику, и Мерк больше заботился о физическом благополучии девушки. Арина и Вацлав осуществляли магическую охрану, стараясь, впрочем, не привлекать особого внимания.

Глава 9

Еще одно задание называлось «Неправильные вампиры» и звучало так: «Мы ищем вашего товарища с не меньшей силой, а то и с увеличенной в 20 раз, объезжая в поисках множество километров! Нам обещали помочь вампиры, с котоРыми мы познакомились 19 июля на большой дороге. Эти дети Иного города неправильные – они предпочитают жить за его пределами и не боятся света»

Честно сказать, сначала мы вообще не въехали, о чем идет речь, и дискуссия получилась бурной. В результате, используя не только логику и здравый смысл, а также всего лишь первую подсказку, мы поняли, что двигаться надо в недостроенный и заброшенный загородный поселок «Светлый» Там нам пришлось облазить едва ли не все железобетонные колонны и побывать едва ли не в половине зловещих домов без окон, дверей и отделки.

Было холодно, грязно и невероятно весело. А уж как здорово было видно звезды на черничном чистом небе…

Как же был зашифрован именно этот населенный пункт в задании? Очень просто, как оказалось уже потом.

Слова про «20» и «километров» – отсылка к двадцатому километру трассы Р-200 (выделенная буква «р» в слове «которыми» и упоминание о 19-м июля, который является двухсотым днем года). А последнее предложение было прямым намеком на поселок «Светлый»

Наверное, это задание было самым долгим, и в поселке «Светлый» все команды зависали длительное время. Впрочем, было весело – народ переговаривался, общался, смеялся в процессе поисков, а Зарецкий мне не встретился, чему я была рада.

Однако наверное более всего запомнилось задание с флешмобом, которое, видимо, было рассчитано на людей отчаянных, например, на таких, как Темные Силы или Женька. Именно они, в общем, и пали жертвой этого уровня. А звучало оно так:

«Задание 7. Дружелюбное привидение

Привидения ужинали и танцевали на углях, когда мы потревожили их. Они знают, где ваш друг! Срочно ищите их!

P.S.: Привидения боятся людей и выйдут только к себе подобным.

Задание с агентом. Найдите агента. Кодовое слово: «Привидений не заказывали?»

– Где могут ужинать привидения? – озадаченно спросила Ранджи.

– Привидения вообще ужинают? – улыбнулась я. Никогда не верила в них, да и монстров под кроватью и в шкафу никогда не боялась. А вот люди очень часто пугали.

Не успела я подумать об этом, как до меня легонько дотронулась Алсу. Я обернулась к подруге, а она вопросительно уставилась на меня.

– Что? – не выдержала я.

– Чего ты на меня так смотришь?

– Ты до меня дотронулась.

– Я? Нет, – покачала головой девушка.

– Хватит фигню выяснять! – рявкнул на нас Темные Силы, увлеченный заданием и одновременно в общем чате переписывающийся с нашим вторым экипажем. – Думайте, где могут жрать и танцевать привидения!

– А ты устрой спиритический сеанс и спроси, где они ужинают, – хмыкнула я. Друг мне только кулаком погрозил.

– Ужинать и танцевать можно в баре, где есть музыка, – бормотал он, одновременно переписываясь по телефону. Олег не то чтобы очень хотел победить, понимал, что до победы нам далеко, но желал попасть в десятку.

– Танцевали на углях… – задумчиво проговорила Ранджи. – Ассоциации с чем-то горячим.

– Горячим, как горячая сковорода, – некстати вспомнился мне клуб, в котором я как-то очень неудачно отпраздновала день рождения.

– Наська! Ты гений! – проорал Олег. – В точку! К клубу! Ранджи!

– К клубу, так к клубу, – набрала она название клуба на GPS-навигаторе и развернула автомобиль. Мерк с парнями последовали следом за нами. Грамотно выбранный маршрут и пустая дорога – и мы довольно скоро оказались около нужного места – популярного ночного клуба под глупым названием «Горячая Сковорода». «У нас будет горячо», – самодовольно гласила надпись на баннере рядышком, и рядом с ней были изображены томные девушки в минимуме одежды и почти коричневым загаром.

Трехэтажное псевдо-стильное здание, окутанное дымкой неона, радовало взор логотипом – огромной раскаленной сковородой на металлическом фасаде, из которой, как и в прошлый раз, вырывались алые лучи. Парковка вокруг была заполнена до отказа, и, несмотря на глубокую ночь, народу около гремящего клуба было немало. Кто-то курил, кто-то отдыхал на свежем воздухе, кто-то уходил, а кто-то, напротив, только приезжал.

– И как нам отыскать среди этой толпы агента? – ошарашено пробормотала я.

– Алсу! – тотчас заявил Олег, видя, как девушка недобро на него смотрит. – Да ладно, девочка, я ведь твой рыцарь. Стану привидением вместо тебя!

Из машины он выходил, как говорится, уже в образе – напялив на себя белую простыню с кривыми прорезями для глаз и рта. В таком же образе вышел и Женька, нелепо размахивая руками, как крыльями. Увидев друг друга, парни едва не загнулись от смеха, а после, то и дело начиная ржать, направились к клубу. Люди смотрели вслед им настолько озадачено, что мне даже неловко стало, что мы вместе. Шагающему рядом Мерку, впрочем, тоже. «Что я тут делаю!» – было написано на его бледном лице.

Глава 10

Да, друзья, поняв, что я в безопасности и ничего не случилось, долго смеялись. Впрочем, подтянувшаяся команда Зарецкого тоже знатно повеселилась, узнав о произошедшем. Правда, без стычек потом не обошлось. Женьке вздумалось предъявлять претензии Зарецкому за подставу с кодом, а за того, естественно, вступились друзья, среди которых я узнала еще одного своего бывшего ученика и друга Яра по имени Иван. Он был лучшим другом Енота и по совместительству сыном известной журналистки Инессы Дейберт, с которой я уже много лет брала пример.

Между парнями завязалась перепалка, но, к счастью, ничем плохим она не закончилась. Мы распрощались и сели каждый в свои машины, помчавшись на новую локацию.

Впереди было предпоследнее задание «Погоня за монстром» – так называемый доезд, во время которого команды получали указания, куда ехать, и передвигались от точки к точке. Код на закрытие уровня мы обнаружили на старом нерабочем шлагбауме неподалеку от моста, ведущего через остров на другой берег. Далее нам предстояло выполнить последнее на сегодняшний день задание – «Бал монстров», на котором, по уверению оргов, мы сможем найти своего пропавшего друга. Монстр, видите ли, похитил его, чтобы взять с собой на бал подобных ему. Нам предлагалось попасть на бал, который проходил где-то на острове, и для этого нам выслали его снимок со спутника, где черным крестом было отмечено нужное нам место. Только вот снимок был такой нечеткий, что непонятно было, на какую часть довольно-таки большого острова нужно ехать – на ту, которая была справа от моста, или на ту, что располагалась слева? Съезды были с обеих сторон. Чтобы не терять драгоценное время, ребята решили разделиться, и Ранджи свернула налево.

Со стороны города, который располагался на одном берегу полноводной широкой реки, Белосельский остров казался этаким зеленым безмятежным раем, однако сейчас, ночью, казалось, что мы попали в какой-то глухой зловещий лес – кругом были деревья, изогнутые ветви которых колыхались на усилившемся ветру. Впрочем, около воды всегда дуло. А сейчас еще и тянуло тиной.

В последний раз я была на этом острове около двух лет назад, зимой, в день моего рождения, когда мы всей своей компанией уехали из клуба «Горячая сковорода» и решили чуть-чуть покататься. Было здорово, но я до сих пор помню, как страшно стало всем нам, когда мы поняли, что не одни на острове, и как пытались уехать, и как не получалось… Больше я сюда не приезжала.

Мы ехали по грунтовой дороге, трясясь, и я прижималась щекой к стеклу. Так странно… Клуб, остров, Зарецкий – все вновь повторилось, но не морозной декабрьской ночью, а ночью августовской, украшенной россыпью звезд-бриллиантов.

Значит ли это что-нибудь?

– Мне кажется, я понял, какое строение нам нужно, – заявил Темные Силы, вглядываясь вперед. – Ранджи, слева, видишь дом?

– Вижу, останавливаюсь, – отозвалась подруга, тормозя. Машина Меркурия тоже остановилась.

– Никого нет, по ходу, мы первые. О-о-отличненько!

Я медленно подняла взгляд на прятавшийся среди островной зелени двухэтажный новенький добротный дом, над которым зависла луна, и вдруг у меня перехватило дыхание, а перед глазами замелькали картинки.

Снег, много снега, колючий холод и ветер. Голые ветки деревьев качаются в такт песне ветра. Ватный скрип под ногами. Глубокие следы.

Мороз щиплет щеки, проникает сквозь одежду, пробирается в самые кости.

И впереди дом. Большой, уютный, теплый. И там наверняка живет дружная большая семья…

Я тяну руку в варежке к чьей-то спине… Я и мой спутник должны попасть туда. Согреться.

А вот этот же дом внутри. И всюду грязь, мусор, плесень…

И там живет…

Кто там живет, мне помешал вспомнить звук приближающегося автомобиля.

А в следующий момент подъехала еще одна машина, но не наша, а принадлежащая другой команде. Когда из нее вышел Ярослав, по ладоням у меня пробежал ток, и на миг мне показалось, что там, в лесу, среди снежной безмятежности я была с ним… Какой же странный сон вспомнился мне…

Это не могло быть ничем иным, лишь забытым сном.

Я мотнула головой, отгоняя сновидение прочь.

Кто там живет?..

***

Команда Зарецкого, которая, кстати говоря, называлась «Неангелы», при въезде на остров так же решила разделиться – у ребят были все шансы на победу, особенно если учесть, сколько бонусов они собрали, и терять время они не желали. Так получилось, что автомобиль, в котором сидел Ярослав, поехал следом за «Танком» Более того, заметив вдалеке отблески фар, «Неангелы» повернули в ту сторону, благоразумно решив, что приехали на место локации. То, что у них пропали связь и Интернет, они заметили слишком поздно.

– А это еще кто там тусуется? – удивился парень, в нетерпении выглядывая из окна и видя машину и людей, стоящих около дома, принятого парнями за последнюю локацию.

– Команда твоей Настеньки, – хмыкнул Шейк, развалившись впереди.

– Опять она! – обозлился тотчас Яр. – Преследует!

Глава 11

Именно звонок от Арины и заставил Меркурия без предупреждения завести автомобиль и рвануть прочь от локации, на противоположную сторону острова.

– Около нашей девочки кто-то есть. Не из Ордена. Правь, сильный, личка[1] – не меньше 40. Опасности пока нет. Приближаться не рискую, – говорила отрывистыми фразами черноволосая ведьма по телефону.

– Где? – только и спросил Меркурий, у которого не дернулся ни один мускул на лице, однако внутренне он тотчас напрягся, собрался.

Арина объяснила ему, куда ехать, добавив, что сама находится в пятидесяти метрах. С помощью одного из артефактов, которыми щедро оснастил их князь Август, другой маг не чувствовал ее. Однако появляться перед ним было рискованно. Рядом с Хранительницей мог находиться только Меркурий – на правах официального парня ее подруги.

– Понял. Сейчас буду, – бросил Меркурий, отключаясь. – Дозвонились? – крикнул он в открытое окно Женьке и Дану, которые все еще набирали номера друзей, чтобы те приехали на последнюю локацию.

– Нет, – в два голоса отвечали парни.

– Садитесь, – велел им Меркурий и завел мотор.

Женька и Дан едва успели заскочить в автомобиль, не понимая, что происходит.

– Эй, чувак, ты куда так гонишь? – не понял Женька, с тревогой понимая, что странный парень Алёны не только не стал дожидаться, когда ребята все же приедут к последней локации, но и гонит, как чокнутый.

– Поедем за ними, – коротко отвечал Мерк. – Попытайтесь дозвониться.

Раньше они с Ариной общались мысленно, но поскольку силы временно у Меркурия был заблокированы, приходилось пользоваться человеческими изобретениями. Впрочем, молодой маг не имел ничего против прогресса, в отличие, к примеру, от «традиционеров» – так называемых приверженцев традициям, тех, кто не желал принимать западные магические методы и техники, а заодно и изобретения людей. Часть из традиционеров входила в Орден, часть не была привязана ни к какой магической организации, жила уединенно, зачастую на лоне природы, и напрямую контролировалась Лигой Орлов, фемидой магического мира, следящей за порядком среди наделенных силой.

– Попытаемся, – проворчал недовольный Даниил, который не понимал, куда пропал их второй экипаж. Женька тоже был огорчен – может быть, до победы «Олегу и потерпевшим» было далеко, но занять достойное место они вполне могли. Да и Мерк что-то утаивает. Но Алёна просила не спрашивать ни о чем…

Дозвониться до друзей они так и не смогли, зато довольно быстро нашли их на другой части острова. Свет фонарей сразу от двух машин они заметили издалека, а когда подъехали ближе, увидели и дом, около которого автомобили остановились. Меркурий сразу выделил среди толпы парней и девушек Хранительницу – она была в полном порядке. Зато на руках у одного из соперников безвольно повисла другая девушка – в сером платье и с длинными пепельно-русыми волосами. Она была без сознания, и, кажется, ее хотели загрузить в «Танк»

Несмотря на то, что его дар был временно ограничен, Меркурий почувствовал то же, что и его сестра Арина – сильного мага со сферы правь. Более того, первым выскочив из машины, он приблизился к ребятам и узнал ведьму.

Фиалка.

Помощница Карла Ротенбергера.

Того самого, который охотится на браслет. Тот, который нашел кулон. Тот, которому ничего не стоило убить двойника прошлого Хранителя и тех, кого он считал Двойниками.

То, что его подопечная умудрилась встретиться с Фиалкой, Меркурия, безусловно, волновало, однако тот факт, что помощница Ротенбергера была без сознания, радовал и давал надежду на то, что Гончий пес Темной Королевы не вышел на след Насти. А все случившееся – большая случайность. Впрочем, в случайности Меркурий верил мало и потому был напряжен, готовясь к отражению атаки, если понадобится. Неподалёку находился и автомобиль Арины.

– О, и вы здесь, – увидел друзей Темные Силы. – А мы тут девочку без сознания нашли. – Не видать нам никакого места, кроме последнего, – добавил он горестно.

– Что с ней?! – почти с ужасом спросил Дан. – Вы ей что-то сделали?!

– Ты совсем, – мрачно посмотрела на него Настя. – Ее нашли в этом доме. Без сознания.

– В цветах, – добавила Алсу тихо, но Мерк ее прекрасно услышал. – Там так много цветов…

По упоминанию о цветах Меркурий мгновенно понял, что друзья Алёны не просто нашли помощницу Карла, а испортили ей один из ритуалов – недаром же ее звали Фиалка. Она часто использовала цветы – и как антураж, и как живые временные артефакты, которые давали силу.

– Загружаем и увозим, – скомандовал Ван, держа незнакомку на руках. Пальцы его замерзли так, словно сейчас была зима.

– У меня медицинское образование. Дайте посмотреть, что с ней, – сказал Мерк уверенно. Настя удивленно взглянула на него.

Девушку положили на примостившуюся неподалеку деревянную скамью, и черноволосый парень склонился над ней, держа руку на тонком девичьем запястье и прикрыв глаза. Его магическая сила была заперта, но Меркурий владел диагностикой энергосостояния человека по пульсу.

Глава 12

Однако Фиалка по какой-то причине решила провести ритуал самостоятельно, на день раньше. Она прибыла в дом, не забыв об охранных заклинаниях и защитном куполе, и приступила к ритуалу. Выполнила все, что требуется, окружила себя источником личной силы – редким источником – цветами, прочитала «Слова Соломона» и впала в транс, который должен был подарить ей нужные видения. Однако в самый важный момент в дом ворвались люди и разбудили ее.

– Это он… Он во всем виноват, – говорила она, избегая взгляда Карла. – Маг. Тот, с которым ты дрался тогда… Он что-то сделал с защитными заклинаниями и куполом. Узнал о «Словах Соломона», о наших планах, и специально… Это он… Он! – Фиалка с трудом удерживала себя от истерики.

Ей действительно было очень страшно. Она провалила важное задание. Карл зол. А Королева… Королева будет в ярости… И что она сделает, подумать жутко!

– Виноват не он, девочка, – голос Карла был равнодушен. – Виновата ты.

Фиалка закрыла лицо руками.

– Ты понимаешь, что наделала? – скучным голосом продолжал Карл.

– Понимаю…

– Ты будешь наказана. – Это не было обещанием, это была констатация факта. Еще полтора года ожидания – за это наказание может быть слишком велико. Фиалка даже боялась думать об этом.

– Я знаю… – выдавила она и поспешно залепетала. – Но кое-что я все же видела! Я успела, успела увидеть!

– И что же?

– Я видела, что Хранитель браслета находится в месте, полном молодых людей и девушек. Скорее всего, студентов, – затараторила Фиалка. – Она была в аудитории…

– Она? – блеснули темные глаза Карла. Хоть лицо его и оставалось спокойным, но в нем загорелось желание охоты, азарт.

– Да, она! Хранитель – девушка! Я видела ее глазами… Прошу тебя, Карл, прости меня, не наказывай! Мы сможем ее найти!

– Говори все, что видела, – велел он.

***

Сначала была темнота, и она касалась кожи, целовала лоб, перебирала волосы, смеялась где-то вдалеке, дарила звезды, обещала тайну… А после появился первый луч восходящего солнца, и темнота недовольно фыркнула, как кошка, укусила легонько за ногу, и отступила, спряталась.

Свет лился прозрачным золотом. И его становилась все больше и больше. Солнце светило так ярко и радостно, что хотелось поймать его за тугие лучи и прижать к себе. И тогда, когда Фиалка подумала об этом, лучи подхватили ее и понесли следом за собой, и она видела сотни окон и тысячи людей за их стеклами, смотрела сверху вниз на улицы и дороги, играла с листьями деревьев, кружилась с пылью и мусором.

Она стала ветром. И долго летала по городу, ища нужное окно. Сколько прошло минут, часов ли, Фиалка не знала, но все же ей удалось найти то, что она пыталась отыскать – нужное окно, едва заметно светящееся серебром. Она залетела в него и попала в водоворот человеческих мыслей, слов, голосов… И она кружилась между людьми, а после вдруг с дыханием попала к нужному человеку – к Хранителю, и тотчас стала смотреть на мир его глазами.

Она спускалась по ступеням вниз мимо парт и шумящих за ними парней и девушек. Их было много, и парт было много, и над доской висел огромный белый экран-проектор – кажется, это место называлось поточная аудитория.

Все вокруг было заполнено студенческим духом. Кто-то судорожно повторял материал, кто-то писал сообщения на смартфонах, кто-то сбился в компании и что-то бурно обсуждал: фильмы, игры, аниме и даже теории из квантовой физики.

Никаких деловых костюмов – сплошь джинсы, кеды и рубашки. Рюкзаки и крашеные волосы, спутанные наушники на столах, телефоны в карманах и каждый – с мобильным Интернетом, и всюду рюкзаки, стаканчики с кофе, и шелестят обертки от шоколадок.

Она спускается мимо всех этих ребят, наверное, к своему месту. В руке у нее телефон и папка с бумагами. Из одежды – те же демократичные джинсы и балетки. Волосы собраны в хвостик или пучок. Она мельком смотрит на запястье, но вместо часов видит браслет, но вот какой, разглядеть не удается – он постоянно меняет форму, и Фиалка, которая уже и не Фиалка, а она, понимает, что это то, что они ищут. Она видит женскую ладонь – может быть, с не слишком длинными пальцами, но изящными, ровными, чуть заостренными, с прозрачным лаком на чуть удлиненных аккуратных ногтях.

Она понимает, что должна увидеть свое – или ее? – лицо, и вдруг придумывает выход – надо всего лишь сфотографировать себя на телефон, раз нет зеркала. И она заставляет свою руку подняться и включить камеру, навести ее на себя и…

И вновь темнота. И слышатся незнакомые удивленные голоса, и Фиалка отчего-то понимает, что ее покой нарушили, и ей страшно – дико страшно, и она с трудом призывает солнце вновь, шепча тайные слова.

И солнце неохотно приходит, второй раз позволяя ей стать ветром. Еще несколько секунд стремительного полета, и этот ветер вновь находит Хранителя, и Фиалка вновь не может отделить себя от нее.

Глава 13

Когда обе команды все же приехали на финишную локацию, оказалось, что они – одни из последних, что удивило даже оргов – на квесте и «Неангелы», и «Потерпевшие» показывали довольно-таки неплохие результаты, и, в конце концов, где-то затерялись.

«Бал монстров» прошел быстро и без эксцессов – среди привидений, троллей и прочих красавчиков нужно было найти своего потерянного друга, облаченного в маску и в какой-то балахон. По сценарию, монстр, видя, что иного выхода нет, просто-напросто сбежал прочь, пообещав в зловещей записке вернуться, а организаторы пригласили всех в кафе на набережной – традиционное мероприятие после игры, на котором можно было поделиться впечатлениями. Правда, не обошлось без некоторых неприятностей – у машины, в которой сидел странно притихший Яр и его друзья, спустило колесо, а потому их команда никуда не поехала.

– А чего ты такой хмурый, Зарецкий? – хлопнул по плечу друга неунывающий Шейк. – Ящик пива покупать неохота? – имел он в виду проигрыш.

Тот лишь одарил его непонимающим болезненным взглядом.

– О-о-о, Ярый, – покачал головой Шейк. – Ты так из-за проигрыша расклеился?! А что ты будешь делать, когда тебе девчонка откажет, а? В депрессию впадешь?

– Заткнись, а? – предложил ему добрый друг. На душе у него и правда волки выли. И дело было вовсе не в проигрыше – обидно, конечно, что не надрал пятую точку идиоту Илье из группы, но не смертельно – отомстить можно и по-другому, тем более, его команда тоже в тройку лидеров не вошла. Всему виной была та самая девчонка из странного дома на другой стороне острова. Когда Ярослав понял, что она действительно лежала без сознания, а не притворялась, ему стало очень не по себе. В голове тотчас всплыла похожая картинка из прошлого, и он словно завис между прошлым и настоящим, погрузившись в мутный поток хлынувших из пробоин памяти воспоминаний. Очнулся он только тогда, когда девушка пришла в себя – она открыла глаза, и его отпустило, однако с того самого момента он был молчаливым и нелюдимым. Почти не разговаривал с друзьями и смотрел в одну точку, вертя в руках мобильный телефон.

Шейк, видя, что друг не в духе, отстал от него и пошел к парням, которые озадаченно осматривали пробитое колесо. Что с ним произошло, они не сразу поняли.

Впрочем, спустилось оно далеко не само по себе и не в результате случайности – всему виной был ножик, принадлежащий одному весьма мстительному типу.

Видя, как скалится Темные Силы, глядя на автомобиль со спущенным колесом, вокруг которого сгрудились парни, решившие его подкачать и заклеить, Алсу с великим подозрением в голосе спросила:

– А чего это ты так улыбаешься, дорогой мой?

– Потому что мне весело, крольчонок, – отвечал девушке Олег и обменялся с Женькой довольными взглядами. Это не укрылось от остальных.

– Только не говорите, – медленно и очень тихо сказала Настя, – что это… вы?

Два друга расхохотались и незаметно стукнулись кулаками.

– Это были не мы, – возвестил остальных Темные Силы. – Это было возмездие.

– Во имя Луны, – подленько захихикал Дан, который, бывало, смотрел аниме и, конечно, видел знаменитую «Сейлор мун» А еще ему нравились пони из мультфильма «Мой маленький пони», и Настя, холодно относящаяся к мультипликации, подтрунивала над ним.

– Вы идиоты, – вынесла суровый вердикт Ранджи.

– Эй, подруга, не бросайся такими словами! Мы просто хотели справедливости, – возмутился Олег. – Из-за кого ты попала на штраф у ментов?

– Это было два года назад, – напомнила Алёна. После похищения монстром она выглядела несколько устало, ибо на острове в компании таких же похищенных, как и сама она, находилась давно. К тому же девушка рассчитывала, что ее команда приедет за ней быстро, а они явились одними из последних. В какой-то момент ей даже показалось, что ее совсем никто не заберет, и девушка разозлилась и обиделась. Впрочем, сейчас она была спокойна. Почти спокойна. Только Меркурий, который стоял слишком близко, раздражал ее. Но иначе было нельзя. Он ведь ее… парень.

– Для памяти нет времени, – подмигнул ей Темные Силы тем временем.

– А для твоей – и границ разумного, – покачала головой Настя. – А если бы они так поехали и с машиной на дороге что-то бы случилось?

– Вы чего, котятки, – ухмыльнулся Женька, краем глаза наблюдая за суматохой вокруг тачки «Неангелов» – Все точно по плану. Кололи шилом с расчетом, что за пять – десять минут спустит баллон. Не в дороге.

– Мы заботимся о своих подопечных, – закивал Олег, положив другу руку на плечо. Они оба были в восторге от своей выходки.

– Знаете что, поехали-ка отсюда. Пока ваши подопечные не поняли, кто им колесико проткнул, – предложила Алсу. Остальные тотчас согласились.

– Жалко, шприца не было под рукой, – с сожалением вздохнул Олег.

– Они-то тебе еще зачем? – удивилась Ранджи.

Глава 14

Вместо того чтобы шагать прямо к зданию университета, я решила завернуть налево и еще чуть-чуть погулять. Однако стоило мне это сделать, как я увидела и третью надпись: «Дай мне сегодня зеленый свет?» Азарта ради я направилась дальше – стало интересно, что за мини-квест приготовил влюбленный – а кто это еще мог быть? – своей девушке. Через тридцать метров меня встретил перекресток трех дорог, и я в растерянности огляделась, однако, узрев на бордюре одной из них несколько сердечек, побрела дальше, чтобы в следующий миг увидеть: «Я тебя люблю» и «И жду тебя»

Я даже почти умилилась чьей-то буйной фантазии. Надо же, неужели и такие парни романтичные бывают? Однако от умиления меня отвлек голос высунувшегося из кустов парня в ярко-желтой футболке, бейсболке с козырьком назад и с довольной лыбой:

– Он тебя ждет! Не раздумывай и иди! – сообщил он мне и обратно нырнул в зелень, почти еще не тронутую дланью осени. Из соседних кустов высунулся другой парень с фотоаппаратом, который, не стесняясь, щелкнул меня и показал большой палец. Я едва дар речи не потеряла. Что тут происходит?! Тут цирк неподалеку. Может быть, того, оттуда ребята развлекаются?

Ладно, не стоит искушать судьбу и идиотов, лучше пойду назад. Мало ли что может ожидать меня за следующим поворотом. Лучше дойду до университета и спокойно прочитаю лекцию юристам. Я не из тех людей, которые любят приключения. Я ценю спокойствие и стабильность, даже если это кажется кому-то скучным.

Однако уйти мне не дали. Первый парень, тот, что в желтой футболке, буквально выпрыгнул из-за кустов и подлетел ко мне, перекрывая путь к отступлению, широко расставив руки.

– Ты куда-а-а? – возопил он.

– Туда, откуда пришла, – отчеканила я, прикидывая в уме, справлюсь ли я с ним. Парень не выглядел слишком высоким и мощным, однако я все же была реалистом – с ним мне не справиться. Если только ударить каблуком в колено или в пах, а дальше – снимать туфли и бежать. Но это был план на крайний случай.

– Нельзя! – почему-то возмутился псих.

– Это еще почему? – осведомилась я.

– Потому, – не нашел он лучшего ответа. Я только головой покачала. Нет, с ним точно что-то не так. Видимо, открутился какой-то болтик.

И я стала внимательно изучать землю вокруг.

– Ты чего? – теперь обалдел парень. – Потеряла что-то?

– Не я.

– А кто?!

– Ты, – кротко сообщила ему я. – Винтик. Из головы твоей вывалился. Открутилось там что-то.

Обладатель ярко-желтой футболки весело расхохотался, и только тут я заметила, что на лице у него есть очаровательные ямочки, а сам он мальчишка-мальчишкой – лет восемнадцать, не больше.

– Не думай, что я того, – покрутил он около виска указательным пальцем, – просто иди дальше. Тебя там твой любимый ждет, – доверительным шепотом сообщил он мне.

– Мой кто? – не поверила я своим ушам.

– Любимый.

– Какой любимый? – не поняла я.

– Сама знаешь, какой, – подмигнул мне Желтая футболка.

– Честно, не знаю, – покачала я головой.

– А ты подумай, – предложил он мне.

– Отличная идея! – вдохновилась я, приложила указательные пальцы к вискам и стала усиленно делать вид, что думаю. – Не додумалась, – сообщила я результат своих потуг парню. Тот обиженно выпятил нижнюю губу.

– Ты это, давай без шуточек! Не делай из него дурака!

– Из кого? – стала терять я терпение.

– Из того, кто влюблен в тебя, – изрек молодой человек. – Не ломайся, подруга. Радуйся, что у тебя такой чел есть.

Я выдавила скупую улыбочку, такую, которой одаривают не слишком адекватных людей. Футболка просек это и вспылил:

– Да хватит уже! Он реально тебя любит! Специально подгадал, где ты будешь, чтобы все сказать, все подготовил, а ты уйти хочешь! Если он тебе по боку, так и скажи ему, но скажи в глаза, прямо!

– Резонно, – согласилась я, сторонница того, что нужно обо всем говорить прямо, а не юлить. Или вообще тогда молчать.

Интересно только, кто там собрался мне в любви признаться столь креативным способом? Женька, что ли? Вот же дурак. Знает ведь, что ничего у нас не получится, а продолжает стараться.

«Старание – это похвально. Из старательных можно веревки вить», – сказал злодейский голос в голове, отвечающий за злую сторону Насти.

«Дай ему шанс», – пропел ангельский голосок – олицетворение Настиной доброты.

Делать Женьку рабом, как и давать ему шанс, я не собиралась, но объяснения получить явно было бы не лишним – и ему легче, и мне меньше мороки, а потому я кивнула.

Глава 15

Ярослав что-то очень тихо сказал парню, тот ответил, попытался схватить обидчика, но другие парни просто не дали им воссоединиться – смогли уладить конфликт. Все-таки юристы, как-никак, может быть, в этом дело?

– Надеюсь, более подобных инцидентов не произойдет, – сухо сказала я, понимая, что забыла, на чем остановилась, и отчаянно ища подсказки в листах, разложенных на кафедре.

Настрой – и мой, и студентов – был потерян, и чувствовала я себя не в своей тарелке. И все благодаря Зарецкому! Который больше даже головы не поднял – что-то писал и писал.

…Однако один раз мы с Зарецким все же встретились взглядами – в самом конце пары, когда он, обеими руками держась за лямки рюкзака, шагал по проходу вниз. Мигнули разом все лампочки в аудитории, и Ярослав на пару ударов сердца остановился, смотря на меня. А я, словно почувствовав это, обернулась, не слыша удивленных голосов студентов.

Казалось, в тот момент он заглянул не в глаза – он смотрел куда-то точно в душу. И улыбнулся. А после стремительно ушел.

***

Мире было не по себе. Не то чтобы она не любила искусство в целом и литературу в частности – книги как раз таки девушка обожала, но вот на первой лекции по мировой литературе она чувствовала себя весьма некомфортно. И дело было не в сокурсниках, и не в молоденькой преподавательнице, судя по всему, аспирантке, однако уверенной и с целеустремленным взглядом. Дело было в единственном друге Миры. Сегодня этот друг, вернее, подруга, сопровождала ее на учебу. Конечно, далеко не новостью было, что изредка студенты ходили на лекции вместе со своими друзьями или даже со второй половинкой – в потоковых аудиториях народу много, сразу из нескольких групп, преподаватели и не помнят всех в лицо. Однако не у всех друзья, пришедшие в гости в университет, висели в воздухе.

Да-да, именно в воздухе!

Дело в том, что единственным другом восемнадцатилетней Миры была четырнадцатилетняя девочка-призрак. И она сидела, закинув ногу на ногу, прямо в воздухе в полуметре над Мирой, как всегда одетая в летний топик и джинсы, и беспечно болтала. Она находилась рядом с девушкой с самого утра и покидать ее не желала. А еще она желала поговорить, и Мире приходилось ей отвечать – Дарёна могла и обидеться на молчание! Она вообще была странным призраком – выглядела совершенно как живая, часто улыбалась, смеялась и ворчливо бранилась. Вместе с Мирой Дарёна, казалось бы, жительница потустороннего мира, фанатела от популярной группы «Дисгармония», особенно от ее солиста Дэйва, обожала экстремальные виды спорта и, кажется, больше всего на свете сожалела, что не может попробовать сладости. Видите ли, она соскучилась по мороженому, тому самому, в виде шариков!

На перемене Дарёна привязалась к Мире с разговорами, взбудораженная отчего-то еще более, чем обычно, и девушке приходилось прижимать к уху телефон, делая вид, что она с кем-то разговаривает, а на деле отвечая витающей рядом Дарёне. Правда, когда рядом с Мирой сел один из одногруппников – староста по имени Ярослав, с которым Мира, кажется, от силы за весь первый курс перекинулась парой слов, произошел конфуз.

Мира делала вид, что разговаривает по телефону, и тот внезапно зазвонил – ее совершенно не вовремя набрала мама. Ярослав удивленно покосился на девушку, у которой и без того была слава белой вороны и синего чулка, но ничего не сказал, а молча достал из рюкзака тетрадь и пенал. Пенал – подумать только! Почти никто не ходил с пеналами, а Ярослав Зарецкий невозмутимо таскал его с собой, ничуть не стесняясь, что там куча карандашей. Мира давно заметила, что он очень хорошо рисовал, правда, делал это украдкой. Зато Мира была наблюдательной. Она именно поэтому и пошла на юриста – хотела быть ни много ни мало настоящим следователем. Ну, или полицейским. Как в кино. Правда, это романтическое желание пропало у нее после пары недель обучения в университете, а после ужасной летней практики и вовсе поменялось мировоззрение. Теперь после учебы Мира хотела стать просто нотариусом или работать в какой-либо юридической фирме. Впрочем, до завершения учебы было еще далеко…

Когда началась лекция, Дарёна не умолкала. От темы своего любимого музыканта она перешла на другую.

– Сегодня тот самый день икс! – вещала она, видимо, найдя в Мире своего личного психолога. – Эти два идиота именно сегодня должны были бы встретиться, ну, если бы я не вмешалась…. А поскольку я вмешалась, Вольга говорит, что все изменилось. Пошли «волны»

«Какие волны!» – написала на листочке Мира, потому что вслух отвечать, естественно, не могла.

– Какие-какие, – проворчала Дарёна. – Волны искаженной реальности! Поскольку я эм-м-м… вмешалась в ход естественных событий, отголоски этого волнами доплыли до настоящего времени. Скажем, если бы я тогда не решила по дурости своей соединить их нити судеб раньше времени, то сейчас бы они встретились впервые и не ненавидели бы друг друга, – с горечью добавила она.

Сколько Мира помнила, Дарёна очень хотела воссоединить судьбы своего младшего брата и подруги. Правда, никогда их не видела.

– Как тебе этот парень? – насмешливо спросила посредине урока Миру Дарёна, нагло усевшись прямо на парту – вернее, делая вид.

«Нормальный парень», – написала спешно Мира, которую как раз только что увлекла лекция преподавательницы про античный хор.

– Красивый?

«Симпатичный», – черканула Мира и покосилась на русоволосого соседа. Тот, сосредоточено сопя, водил ручкой по листу тетради. Он не записывал лекцию, а рисовал. Какое-то фэнтезийное существо.

«Рисует здорово», – поделилась Мира.

– Он тебе нравится? – склонилась к самому уху девушки призрак. От нее чуть-чуть повеяло холодом, впрочем, не жутким, а скорее приятным, как от мятного мороженого.

Глава 16

Вместо ответа ошарашенный Зарецкий схватил ее за руку и помчался по дороге прочь, вернее, сначала из-за Насти он забуксовал – бежать девушке никуда не хотелось, однако, стоило ей услышать крики водителей, как в ее голове словно что-то переключилось (позже Настя утверждала, что это был пульт управления разумом), и девушка послушно побежала следом за Ярославом прочь от расправы.

Они оба перепрыгнули глумливую надпись «Для тебя везде горит зеленый», которая стала сегодня девизом Ярослава, и были таковы.

– Стоять! – орали им вслед, но парочка делать этого явно не собиралась.

Автомобилисты не решились отправиться в погоню и только ругались.

Остановились беглецы не сразу – перебежали дорогу, скрылись за ближайшим домом и нырнули в арку, чтобы петлять по спокойным сонным дворам, как зайцы. Затормозили они в скверике, заросшем зеленью, которую еще не тронула печать осени, и одновременно упали на лавочку.

Какое-то время они молчали.

– Ты идиот? – наконец сердито спросила Настя, тяжело дыша. Так быстро она не бегала давно, и ей казалось, что сейчас сердце вырвется на волю вместе с дыханием. Да и ноги подкашивались.

Яр отвел взгляд, но вздернул подбородок. Объясняться с преподшей ему совершенно не хотелось. Какое ее дело, черт побери!

– Отвечай, когда я спрашиваю! – еще больше разозлилась девушка.

– Я не отвечаю на оскорбления.

– А я не констатировала факт, что ты идиот. Я задала этот вопрос тебе, – не растерялась девушка. – Зачем ты сделал это? И какого…, – она вдохнула поглубже воздух, успокаиваясь, а после поправилась, – зачем схватил меня, когда решил сбежать? Ты в курсе, что нас могут найти, идиот, – теперь уже не спрашивала, а констатировала девушка. – Ты ведь юрист! Будущий юрист! Ты в курсе, что бывает, когда сбегают с места ДТП?! Какой тупой, слов нет, – вырвалось у девушки.

– Знаешь, что, – разъяренно глянул на нее Зарецкий.

– И что? Что? – словно нарывалась Настя. По крайней мере, взгляд у нее был вызывающий.

– Иди-ка ты… – начал было Яр, желая четко обозначить маршрут нахалке, однако девушка в очередной раз сделала то, что застало его врасплох. Она змеей скользнула по лавке, сбросив случайно одну туфлю, ловко встала на колени и схватила парня: одной рукой – за плечо, а второй – легонько сжала горло, явно желая удушить обалдевшего от всего этого парня.

– Замолчи, Ярочка, – деланно ласково сказала Настя, в какой-то момент переставшая себя контролировать, ибо уровень злости в ней перешел все пределы. – Еще слово, и я сверну тебе твою куриную шею.

– Силенок не хватит, – хрипло рассмеялся Яр.

– А мы посмотрим, – зашептала ему жарко девушка, – хватит или не хватит.

– Отпусти меня, – отчеканил Яр. От Насти пахло странными духами – не сладкими и не резкими, не с ароматом свежести и не цветочно-фруктовыми. От нее пахло холодом – спокойным, тонким, почти едва уловимым ароматом, чем-то похожим на пломбир из снега. Неожиданно Ярославу понравился этот аромат, кажется, исходящий от длинных распущенных прямых волос, и он чуть подался вперед, чтобы вдохнуть его поглубже.

Со стороны казалось, что парень зарылся носом в волосы девушки, а она обнимает его. Более того, Яр зачем-то даже положил ей на спину руку, отметив автоматически, что спина у Мельниковой горячая. Если она – не спина, а девушка – всегда такая горячая, об нее можно греться зимой. А зимой Яр всегда мерз.

«Да я с ума сегодня сошел, что ли?!» – возопил Зарецкий внутренним голосом, чувствуя, что у него по чуть-чуть съезжает крыша: уверенно так, не на бок, а прямо.

– Зарецкий, вообще-то я твой педагог, – напомнила Настя строгим голосом. – Убери руку.

Вместо этого рука Зарецкого погладила девушку по спине. Та дернулась от неожиданности. Ладонь у парня была широкая, и прикосновения нельзя было назвать омерзительными. Где-то в глубине души Насти зажглась тонкая свеча, и стало чуть-чуть теплее и светлее…

– Хватит меня душить, раз ты мой педагог, – улыбнулся Ярослав, у которого все чувства сосредоточились на неожиданной близости с этой нахалкой. Забавно получилось! А если сейчас взять и…

– Вот вы сволочи! – раздался вдруг гневный окрик.

– Позор!

– В сквере! Днем! Тут дети гуляют! А они! Устроили! Блуд! Разврат! Шабаш!

Настя и Яр как-то вмиг оказались на ногах, изумлено глядя на дородного представительного дедушку с седой бородой-лопатой. Рядом с ним переступала с ноги на ногу, как лошадь, костлявая женщина с лицом праведницы.

– И смотрят на меня еще своими наглыми глазенками! – возмущалась она.

– Извините, что вам надо? – первой пришла в себя Настя, которая уже сотню раз прокляла все на свете, что поспешила спасать Зарецкого.

Глава 17

Он кивнул.

– Какой он староста, – раздался вальяжный голос, принадлежащий, кажется, парню, с которым на прошлом моем занятии едва не подрался Ярослав. – Нет Зарецкого.

На него возмущенно зашипели одногруппники.

А я обрадовалась, но лицо, естественно, сохранила.

– А это кто? – строго спросила я, пытаясь сдержать улыбку. Тот, кто выдавал себя за Енота, потупил взор. Но вместо него вновь ответил недруг Ярослава.

– А это Степанов. Ио Зарецкого! – захохотал он.

– Как-то вы плохо обязанности исполняете, – покачала я головой.

– Я просто другу хотел помочь, – стушевался паренек.

– Степанов, обман – это не помощь другу, – почти злорадно произнесла я. – Вот вы своим некрасивым поступком поставили и преподавателя, и вашего друга, и себя в неловкое положение. И что теперь делать?

– Отпустите нас, – заныл кто-то.

Я хотела озвучить им мое любимое – «звонок – для преподавателя», но не стала.

– Конечно, отпущу, – кивнула я. – А те, кто пропускают лекции, будут сдавать мне рефераты по пропущенным темам.

– А если причина уважительная? – выкрикнула какая-то девочка.

– Все решается в индивидуальном порядке, – сообщила ей я. – Степанов, подойдите ко мне, остальные могут быть свободными.

Студенты с шумом поднялись на ноги и поспешили покинуть аудиторию. Степанов поплелся ко мне с самым несчастным видом. Вместе с ним подошел и тот самый мальчишка, который в парке перепутал меня с Женей. Тогда он был в яркой желтой футболке, а сегодня – в оранжевой. Но все так же широко улыбался – на щеках появлялись милые ямочки.

– Степанов, как вас зовут?

– Дмитрий, – промямлил паренек.

– Отлично, Дмитрий. На первый раз я вас прощаю, – сообщила я. – Взамен вы будете на каждой моей лекции составлять списки присутствующих в вашей группе. Поскольку случился такой прецедент, их я буду проверять полностью поименно в конце лекции. Поэтому постарайтесь оправдать мое к вам доверие. Хорошо? – почти по-дружески улыбнулась я ему, чувствуя себя мегерой. Но ведь не я первой начала, верно? Забила бы на это сейчас, они бы вообще перестали ходить на мой предмет, перестав уважать.

Степанов кивнул, попрощался наскоро и убежал. Со мной остался лишь Желтая, вернее Оранжевая футболка, он же Митяй, как называл его Зарецкий.

Он стоял рядом со мной и улыбался.

– Что-то хотели? – спросила я у него.

– Хотел, – сообщил он и наклонился, положив локти на стол. Смотреть мне прямо в глаза он не стеснялся.

– И что хотели?

– Настя, зачем все эти списки? – по-свойски спросил Оранжевая майка.

– Какая я тебе Настя? – вспылила я.

– Тебе понравилось, что я называл тебя Наташей? – ухмыльнулся мальчишка. – Может, все-таки остановимся на Бонни и Клайде?

Я резко встала со стула, схватив сумку. Вместо крови в эту минуту по венам у меня бежала концентрированная жидкая злость.

– Обращайтесь ко мне по имени и отчеству. Это раз. Еще раз повторится подобное, будете отрабатывать каждый звук, что вы сейчас произнесете. Это два. Я не подружка, а преподаватель, – отчеканила я.

– Э-э-э, – только и смог сказать студент. – Жестоко. Ну, извините, Анастасия Владимировна, – широко улыбнулся он. – Я думал, мы подружились. До свидания, – поклонился он мне и заявил. – Видите, как я вас уважаю.

Я только зубами скрипнула.

– До свидания, – сухо ответила я и, собрав бумаги в сумку, последней вышла из аудитории.

По дороге я заскочила в туалет, а когда спускалась в вестибюль по одной из боковых лестниц, заметила в коридоре второго этажа Зарецкого, сидевшего на лавочке, Вана, стоявшего рядом, и бурно жестикулирующего Митяя. Рядом с ними стояли еще несколько человек с потока.

– Она вообще монстр какой-то, – говорил Митяй возмущенно. – Блин, это какая-то литература! К чему этот фарс с посещением?!

Я остановилась на площадке, поняв, что говорят обо мне. Ребята были так поглощены разговором, что меня не замечали.

– Стерва, – согласно кивнула какая-то девочка с рыжими косичками, изредка поглядывающая на молчавшего Зарецкого с интересом.

– А я не буду ходить на ее лекции, – заявил еще один парень.

– И я, – поддержали его. – И так зачет поставит…

– Да ладно вам! Можно и походить! Аудитория удобная, можно незаметно спать на задних партах, – рассмеялась еще одна девчонка. – Я так сегодня спала.

Глава 18

Он вдруг внимательно посмотрел мне в глаза – так, словно собирался увидеть, какого цвета у меня душа. Кажется, то, что он увидел, его удовлетворило.

– Перестаньте извиняться, – попросил немец. – На работе у меня всегда есть запасная рубашка. Да и кофе не был горячим.

– Что тут за катастрофа? – с любопытством спросила Арина. Она узрела пятно на груди Карла и все сразу поняла. – Забавно, – хмыкнула девушка.

Я одарила ее сердитым взглядом – ничего забавного я во всем этом не видела.

– Думаю, мне стоит переодеться, – уже на русском сказал Карл и двинулся в кабинет. – Химчистка не нужна, – бросил он мне через плечо.

– Нужна, – заупрямилась я. – Я все оплачу.

– Лучше покажите мне город, – сказал Карл спокойно. И дверь за ним захлопнулась.

– Вот дерьмо, – не сдержалась я, чувствуя себя отвратительно.

Проходившие мимо студентки с удивлением посмотрели на меня, но я проигнорировала их взгляд, накинула сумку на плечо и спешно пошагала прочь.

Голова вновь кружилась.

Карл закрыл дверь на ключ, торчащий в замке и, ни слова не говоря, стал расстегивать рубашку – методично, пуговица за пуговицей. Он снял ее и сложил на стуле в аккуратный квадрат, а после достал из своего кожаного портфеля другую рубашку – точную копию этой. При этом помятой она не выглядела, чему явно способствовала легкая бытовая магия

Вид у немца был совершенно безразличный, словно подобное с ним происходило не раз.

– Переодеваетесь перед женщиной? – с усмешкой спросила Арина на немецком, наблюдая за ним. Она нисколько не стеснялась, скорее, забавлялась. Да и смотреть на немца было приятно: загорелый, подтянутый, с развитыми мышцами и с широкой в плечах спиной, он был довольно-таки неплох. Арине захотелось вдруг узнать, каким Гончий Черной королевы может быть в более интимной уединенной обстановке. Смогут ли ее ногти оставить следы на его спине?

Наверняка.

– Не считаю членов Ордена мужчинами и женщинами, – отвечал равнодушным голосом Карл. Ведьма мрачно на него глянула. К сожалению, Ротенбергер не был тем человеком, с которым она могла бы позволить себе вольности.

– Впрочем, вы бы сгодились на одну ночь, – продолжал Карл довольно вежливым тоном.

– Вы слишком щедры, – хмуро сказала Арина. Если бы это был обычный маг, она бы ему вмазала – без применения волшебной силы. Кулаком в наглую морду.

– Обращайтесь за моей щедростью, фрау ведьма, – подошел к зеркалу мужчина, поправляя воротник.

– Вы предпочитаете только ведьм из Черной Розы? – полюбопытствовала Арина.

– Я предпочитаю женщин, которые мне нравятся. И не слишком ли личные вопросы ты задаешь мне, ведьма? – вдруг вкрадчиво спросил он, медленно приближаясь к Арине.

Карл будто изменился. Его лицо оставалось прежним, только вот взгляд стал жестким. Он почти нежно взял ведьму за подбородок одной рукой, вторую запустил в густые черные волосы и заглянул в ее глаза.

Атмосфера тоже изменилась – стало жарче, и окна постепенно стали запотевать. Мигнул свет. Кондиционер, компьютер – вся техника отключилась разом. Тени пропали – как спрятались.

– Твой брат, что пасется тут неподалеку… Я не забыл, кто уничтожил мой «Поиск времен», – тихо-тихо проговорил Ротенбергер.

Смелая Арина с ненавистью глядела на мужчину, не в силах пошевелиться.

– Два года почти прошли… Зимой сила вернется ко мне, – прошептал Карл, каким-то чудесным образом перевоплотившись из интеллигентного преподавателя-немца в Гончего Черной Королевы. – И я сделаю, что обещал.

Карл обещал убить Меркурия.

– Передай ему, – склонился к лицу Арины Карл; его губы почти касались ее бледной щеки. – Пусть бежит уже сейчас. Верный пёс Ее Величества найдет его.

Он ласково коснулся ее губ, словно они были не врагами, а влюбленными, и ведьму окутало странное чувство – дикая смесь ненависти и желания, однако Арина сдержалась и не ответила на поцелуй, даже когда Карл слегка прикусил ее нижнюю губу.

Арина обожала кусаться.

– Славная девочка, – тихо сказал Карл. – Может быть, тебе повезет, и ты действительно сгодишься на одну ночь.

– Уберите руки, – проговорила ведьма тихо.

– Да, конечно, – вновь стал самим собой немец. – Простите за вольность.

Он вновь подошел к зеркалу, которое, как и окна, слегка запотело.

– Передавайте великому князю, что я безмерно рад столь явному вниманию к моей скромной персоне. Не думал, что кроме явной слежки, князь пошлет своих людей даже на место моей человеческой работы.

– Мы ценим гостей города, – смиренно сложила руки на груди Арина.

Глава 19

Нигде? А остров со странным домом, в котором была эта странная девушка, которую мы нашли на квесте? Ведь это точно был Карл.

Но я не стала делиться с ним этими мыслями.

– Тогда вперед, – обрадовалась я. Идти по залитой солнцем улице почти плечо к плечу с тем, кто заставляет трепетать сердце – это ли не счастье?

– Напомните мне ваше имя, – попросил мужчина. – Звучит странно, но я несколько растерян от того количества людей, которые появились вокруг меня.

– Настя. Меня зовут Настя, – ничуть не обиделась я.

– Полное имя?

– Анастасия.

– Звучит красиво, – решил Карл. – Я буду звать вас Анастасия, вы не против?

– Только за, – улыбнулась я.

Мы, разговорившись, шли по теплой улице – погода была отличной, не жаркой, но еще и не по-осеннему холодной. Солнце не палило беспощадно, а лишь нежно касалось волос и кожи. Ветра не было, и зеленые еще деревья, в которых появилась первая желтая «проседь», стояли спокойно, словно наслаждаясь последними хорошими денечками.

Я рассказывала об истории города, то и дело показывая на то или иное здание, и отвечала на вопросы иностранного гостя, доставшего из рюкзака, с которым он сегодня был, фотоаппарат.

Часа через полтора мы, наконец, добрались до Кремля. Территория его была не очень большой, но вмещала в себе множество архитектурных, исторических и археологических памятников: храмы, старинные башни, генерал-губернаторский дворец, музеи, мемориальный комплекс, красивейшие отреставрированные здания, которые когда-то были государственными учреждениями Российской империи, и даже небольшую смотровую площадку – Кремль находился на холме, а потому с нее открывался неплохой вид на город.

Мы неспешно прогуливались по мощенной крупными камнями дороге, осматривая здание за зданием – казалось, воздух тут был пропитан стариной, отстояли небольшую очередь, чтобы попасть в величественный храм, поднялись на одну из старинных башен Кремля – не слишком, конечно, высокую, однако дающую возможность увидеть отличный панорамный вид на часть города.

– Много солнца и ветра, – тихо проговорил Карл, стоя на высотной площадке, расположенной в Воскресенской башне. Он прикрыл глаза, словно наслаждаясь всем этим. Ветерок трепал его волосы, солнце ласково гладило по лицу, шее, плечам…

Я засмотрелась на своего спутника, но стоило ему открыть глаза, отвернулась, делая вид, что рассматриваю спортивный комплекс, высящийся вдалеке.

– Мне тут нравится, Анастасия. Тут пахнет свободой, – таким же негромким голосом произнес немец. Он шумно втянул воздух носом. – И чем-то еще… Сосны. Дым. Свежий хлеб. Чья это сила? – спросил он сам у себя. Его голос был каким-то странным, словно искаженным.

– Что? – не поняла я, о чем он.

Карл пытливо взглянул на меня – браслет вдруг сжал руку – а после улыбнулся неловко:

– Иногда я говорю слишком много.

Теперь его голос звучал обычно: приятно и глубоко.

– Нет, все в порядке, – отвечала я, улыбнувшись. – У меня тоже разные ассоциации бывают. Мне будет интересно, если ты поделишься своими.

Мы перешли с высокопарного «вы» на «ты», и общаться стало даже как будто легче. К тому же немец был старше меня лишь на десять лет.

– Моя бабушка работала в пекарне и умела печь свежий хлеб, – ответил он. – Сейчас я вспомнил его. Я люблю этот запах.

– Это очень приятный запах, – кивнула я, подумав про себя, что немец очень мил.

– А какие запахи любишь ты, Анастасия? – спросил мой темноволосый спутник.

– Запах зефира – когда только-только открываешь коробку или упаковку и вдыхаешь ванильный аромат, рвущийся из нее на свободу. – И запах яблок. И арбузов. И моря. И снега, – зачем-то добавила я. Зефир я не любила, а вот его запах – обожала.

– Снег пахнет? – удивился Карл.

– Конечно! – воскликнула я. – Морозом. Свежестью. Немного молоком. Чуть-чуть – пломбиром. Иногда – рождественской елкой.

– Детством, – включился в игру Карл. Кажется, воспоминания о детстве ему нравились. – Я всегда ждал снег в детстве.

– Детством? Пожалуй, но не для меня, – отозвалась я.

– В твоих глазах грусть, когда ты говоришь о детстве, – пытливо посмотрел на меня Карл. Глаза у него были как пропасти.

– Оно было невеселым.

– Отчего же?

– Я была Золушкой, – созналась я и рассмеялась, увидев озадаченное выражение лица Карла. – Я жила с отцом, мачехой и двумя сестрами.

– И что же случилось дальше? Ты нашла своего принца, Анастасия?

Глава 20

Уже в переполненном автобусе, в котором Яр буквально висел, умудряясь при этом слушать музыку, выяснилось, что он вместо своего ноутбука машинально схватил ноутбук Егора. Тот позвонил, отчитал младшего брата и заявил, что приедет после второй пары, чтобы забрать свое и вернуть чужое.

– Сам виноват, – отозвался парень, понимая, что на него косится девчонка с сидения рядом. Это его веселило и поднимало самооценку.

– В чем же?! – изумился Егор, который привык к наглости братишки.

– Не надо было оставлять его на кухне, – сообщил Зарецкий. – Ладно, жду.

И прервал разговор.

Однако, как Яр ни старался, на пару по уголовному праву все равно опоздал. Лекции вела совершенно невменяемая женщина в возрасте, которая, по глубокому убеждению Зарецкого, была похожа на Мельникову в будущем. Разве что последняя явно симпатичнее. И не такая строгая – пока что.

К потоковой аудитории Яр подошел с некоторым опасением и увидел, что опоздал не только он. Около закрытых дверей переминалась с ноги на ногу одногруппница Мира.

– Отстань от меня, – сказала она вдруг резким тоном, не похожим на ее спокойный голос.

– А я и не лез, – сообщил Ярослав.

Мира тотчас повернулась.

– Ой, извини, – залилась она румянцем. – Это я не тебе. Это я по телефону разговаривала.

Зарецкий, который не заметил при девушке ни телефона, ни хотя бы наушников, кивнул. Все-таки странная она.

– Чего не заходишь? – спросил он.

– Собираюсь с силами, – призналась Мира.

Положа руку на сердце, Яр бы тоже долго собирался, однако поняв, что деваться некуда, Мира будет долго тормозить, и вся ответственность ложится на него, смело потянул на себя тяжелую дверь аудитории.

Перед тем как сделать шаг за порог, Яр заметил, как Мира посмотрела куда-то вверх и погрозила кулаком. Но ничего спрашивать не стал.

Они удостоились сухого кивка преподавателя – мол, можете входить. И Яр приземлился на первое попавшееся свободное место на третьем ряду. Деловито вытащил из рюкзака тетрадь и ручки, небрежно бросил его рядом, вытянул длинные ноги, делая вид, что внимательно слушает препода. И только потом посмотрел на того, кто сидел рядом.

Вернее, на ту.

Сначала Ярослав глазам своим не поверил.

Рядом с ним сидела яркая девушка с черными коротким волосами и яркими алыми губами. Изящество фигуры подчеркивало строгое платье с белым кружевным воротничком и отворотами на длинных рукавах.

Яр замер.

Из-под угольных густых ресниц на него смотрели знакомые зеленые глаза. Те самые глаза, которые так долго преследовали его во снах.

Колдовские глаза.

– Полина? – прошептал Ярослав, вглядываясь в столь знакомое лицо.

Он узнавал ее и не узнавал.

А она улыбалась.

– Привет, – шепнула девушка, а Яр и слова вымолвить не мог, потрясенно глядя на нее. Рассматривая. Сравнивая. Любуясь.

Куда только делись застенчивость и робость во взгляде, откуда взялась эта притягательная дерзость? Почему вместо скромной девочки, которая была изгоем, он видит уверенную куколку. Хорошенькую. Притягательную.

Яр смотрел на нее и не мог оторвать взгляда от алых губ. Словно забылся, где и зачем находится.

– Ярослав, – прошептала вновь Полина и, видя, что ее слова не действуют, коснулась его ладони.

По его телу будто прошелся разряд тока. Казалось, что в груди – железо, об которое бьется быстрое сердце.

– Полина, это ты? – сказал он, не понижая голос до шепота. – Я не верю. Ты?

– Я, – тихо сказала она, лукаво отведя взгляд в сторону. – Это я, Ярослав.

– Я скучал, – вырвалось вдруг у него хриплое.

И был готов поклясться, что ее глаза говорили: «Я тоже»

– Началось, – раздался трагический шепот неподалеку, принадлежащий высокому русоволосому парню с пирсой в губе, сидящему рядом с Полиной. – А меня ты не узнаешь, Саранча?

Детское прозвище, данное когда-то маленькому Яру не менее маленьким Степой Вшивковым, никак не подействовало. Хотя раньше, стоило Зарецкому его услышать, как он начинал кипеть.

– Где ты была? – спросил Ярослав.

Но ответить Полина не успела.

– Вы долго будете разговаривать? – вспылила преподаватель. Зоркие глаза остановились на Ярославе. Она терпеть не могла, когда на ее лекциях шумели.

Тот не слышал ее – для него существовала одна лишь Полина, ее алые губы и манящий запах разнотравья, смешанного с лимоном и хвоей.

– Я тебя искал, – продолжил он.

Глава 21

Воздух вокруг него так красиво и притягательно сиял…

Девушка внутренне напряглась, чувствуя себя гадко. И, боясь встретиться с этим человеком взглядами, опустила глаза на собственные руки – тонкие, с переплетениями вен под бледной кожей.

– Здравствуйте. Вы пришли в себя, – сказал мужчина. Его голос был ровным – ни осуждения, ни веселья. Скорее – констатация факта. К тому же голос оказался очень красивым – плавным, бархатным, обволакивающим.

Не командный бас, как у полковника-отчима.

– Простите. Это я во всем виновата – хрипло сказала Мира и попыталась подняться, но у нее тотчас закружилась голова.

– Не вставайте так резко, – тотчас сказала доктор, помогая ей опуститься на подушку.

– Простите, – повторила Мира. Бледные щеки покрылись румянцем – стыд буквально сжигал ее изнутри.

– Как вы себя чувствуете? – спросила он, подходя ближе. Мира почувствовала слабый аромат его одеколона – аристократический бергамот и нотки хвои.

Очень приятный.

– Все хорошо, спасибо, – пробормотала девушка, так и не поднимая головы. Светлые длинные волосы закрывали ей пол-лица. – Простите…

– Вы уже третий раз это говорите, – шутливо заметил он, присаживаясь на стул. Доктор ушла, решив оставить их наедине. – Надеюсь, полученные вами травмы действительно невелики. И вы вскоре будете чувствовать себя хорошо.

– Я и так чувствую себя хорошо.

– Раз вас доставили в больницу на «скорой», я бы не был столь уверен, – отозвался мужчина. – Кстати, меня зовут Егор, а вас?

– Мира. Мирослава.

– Красивое имя. Мы нигде не встречались? – вдруг спросил Егор, сморщив лоб.

Мире тоже казалось, что они когда-то виделись. Слишком знакомое лицо! Слишком!

Но она помахала головой.

Их глаза все-таки встретились, и девушка поспешила опустить взгляд.

– У вас какие-то проблемы, Мирослава? – спросил Егор, заходя издали, и девушка сразу поняла, что он мог подумать – она специально сама кинулась под машину.

– Нет, что вы! – воскликнула она. – Я хотела пойти за кофе, потому что… давление понизилось, вот. И около дороги мне стало нехорошо.

Мира ненавидела врать, но это пришлось сделать.

Ей не хотелось, чтобы этот Егор думал, что она не от мира сего.

– Вы чем-то больны? – уточнил он.

– Нет, что вы, просто иногда… Иногда кружится голова. Боже, я не знаю, что мне теперь делать! – воскликнула нервно девушка. – Если надо, я поеду в полицию и дам эти… как их там… показания, что это я во всем виновата.

– Серьезно? – по-доброму усмехнулся Егор.

– Да. Конечно, серьезно! Это из-за меня ведь вы попали в ДТП. Меня оштрафуют? Или арестуют? – спросила она.

– Не беспокойтесь, Мирослава. В этом есть и моя вина. С полицией я дела уладил. И оплачу вам лечение.

Казалось, этот странный Егор был само спокойствие. Даже голоса ни разу не повысил. Но Мире от этого легче не становилось. Она ждала того, к чему привыкла – криков, громких и бурных выяснений обстоятельств, наездов, даже угроз, но Егор вел себя совершенно иначе.

Будто она и правда не была виновата.

Еще и деньги на нее потратил. Уму непостижимо!

– Я в шоке! – совершенно не вовремя раздался голос Дарёны, которая просочилась сквозь стену. Она уселась рядом с Мирой на кровати, незамеченная никем, кроме нее. И с любопытством уставилась на Егора. Зеленые глаза ее засверкали.

– Вот это прикол! Как так? Не может быть!

– Что ж, Мирослава, мне пора идти. Работа, – поднялся Егор, в очередной раз посмотрев на часы. – Вот мой номер телефона. Если что-то случится – можете звонить. Я всегда на связи.

– Но вы не можете так, – произнесла растеряно Мира, не обращая внимания на Дарёну.

– Как – так? – спросил Егор.

– Вот так… – Сама не знала, как пояснить, Мира. – Ведь я виновата. А не вы.

– Все в порядке. Отдыхайте, Мира. И, кстати, дайте мне свой телефон.

– Нет, серьезно?! Да ну, бросьте! – бухтела Дарёна.

Взяв номер телефона Миры, Егор попрощался.

Когда девушка диктовала ему последние цифры своего номера, она вдруг вспомнила, где и когда они встречались.

Два года назад. В торговом центре.

И тогда он тоже спас ее.

Но Мира ни слова об этом не сказала.

Глава 22

Когда я подошла к зданию старого речного вокзала, около которого мы условились встретиться, Карл уже ждал меня.

– Здравствуй, – улыбнулся он мне.

Я поздоровалась и вернула ему улыбку в ответ.

Немец казался восхитительным: высокий, статный, мужественный – идеал, да и только. Даже длинные волосы его теперь казались совершенно естественными, и мне вдруг захотелось распустить их, погладить, понять, какие они на ощупь – наверняка мягкие.

За спиной Карла садилось солнце, и горела медным огнем река, отражающая небо. Он был для меня человеком заката – осенним, загадочным, со своими тьмой и светом. И очень притягательным.

Я поймала себя на мысли – так же, как я любила смотреть на закаты, так мне понравилось смотреть и на него.

– Надеюсь, я не отвлек тебя от чего-нибудь важного? – спросил Карл.

– Если бы я была занята чем-то важным, не пришла бы, – отозвалась я.

Но кого я обманывала?

Естественно, я бы пришла, даже если бы была очень занята!

– Тогда рад, – коротко ответил он и улыбнулся. Улыбка – сдержанная – ему шла.

Мы гуляли по набережной, изредка касаясь друг друга предплечьями, и много разговаривали. Говорили о путешествиях – оказалось, что нам обоим нравится Дюссельдорф и Кельн. А еще – Вена, Зальцбург, Прага и Бухарест.

Рассуждали о Шиллере, Гете и Гельдерлине – мы оба находили свою прелесть в немецком романтизме. О братьях Манн, Фолкнере, Рюноскэю, Чехове, Босхе. Карл признался, что мало знаком с русской литературой, хотел бы наверстать упущенное и просил меня помочь ему в этом – я пообещала составить список наиболее интересных с моей точки зрения книг и провести краткий экскурс – благо, что хорошо помнила историю нашей литературы.

Он рассказывал о стрельбе из лука, верховой езде и яхтинге, которыми увлекался, а я – о журналистике и хенд-мейде.

Карл много путешествовал, много читал, о многом знал, многое умел и многим интересовался. Я с удивлением и удовольствием поняла, что общаться с ним – безумно здорово. Вроде бы только-только солнце садилось за горизонт, а уже темно и прохладно, и горят фонари, а мы все говорим, говорим, говорим. Понимая друг друга с полуслова и дополняя.

– Ты замерзла, – заметил Карл, когда мы, пройдя большой круг по центральным улицам города, вернулись обратно на набережную. От реки тянуло прохладой, и мне действительно было холодно.

– Ничего страшного.

– Может быть, зайдем? – кивнул Карл на старое здание речного вокзала, в котором теперь находились магазинчики и претенциозный бар с красивым видом на реку, который открывался с летней веранды.

– Скорее всего, там не будет свободных мест, – улыбнулась я.

Алёна недавно ходила в это местечко со своими подружками-моделями, вернее, пыталась пройти – но оказалось, что мест нет. Помнится, подруга была очень зла, потому что они хотели попасть именно туда. Еще одну мою знакомую постигла та же участь.

– Будет, – уверенно сказал Карл. – Идем.

Я пожала плечами и не стала спорить. Идем так идем.

Мы поднялись по ступеням к дверям популярного бара и с наполнившейся прохладой улицы попали в теплое, ярко освещенное местечко с тихой музыкой и множеством голосов.

– Здравствуйте, – поприветствовала нас администратор, – у вас заказан столик?

– Нет, – отозвалась я.

– Извините, к сожалению, у нас нет свободных столиков.

– Заказан, – сказал Карл уверенно, касаясь простого серебряного кольца на руке.

Я с удивлением на него взглянула.

Заказан? Он заказал заранее?

– Ах, да, – даже не спрашивая фамилию, хлопнула себя по лбу девушка. – Прошу за мной.

И она повела нас на открытую веранду. Карл жестом предложил мне пройти вперед. На его широком запястье сверкнули малахитовые четки. Я пожала плечами и молча отправилась следом за администратором.

Нас усадили за столик, рассчитанный на двоих. Расположен он был крайне удачно – у самого балкончика, украшенного горшками с цветами. На столиках стояли симпатичные свечи, придающие толику романтики в атмосферу. В удобных глубоких креслах лежали пледы – на случай, если гостям станет прохладно. И я тотчас закуталась в один из них.

И только уже тогда, когда к нам подошла улыбчивая официант в форме, заметила, кто сидит за соседним столиком. Это был Ярослав, компанию которому составляла темноволосая, неуловимо знакомая девушка весьма стервозного вида.

Зарецкий тоже увидел меня, и теперь мы смотрели друг на друга так, будто видели впервые в жизни.

И оба молчали.

Зарецкий перевел взгляд на Карла и усмехнулся, незаметно показав мне большой палец, поднятый кверху. Мол, одобряю твой выбор. Я почти наяву слышала, как он ехидно говорит мне: «Старпер»

Глава 23

– К сожалению. Вот, оплатите счет и вызовите такси, – положил на стол несколько купюр Карл.

– За всех? – нахмурилась Настя.

– В знак моего… как это лучше сказать? Огорчения, что ухожу с вечера.

– Нет, – твердо отказалась девушка. – Думаю, будет лучше, если каждый заплатит сам за себя. Ты не обязан.

– Но я хочу.

– А я – нет, – мягко сказала Настя, но в этой мягкости была уверенность.

Она встала и, взяв Карла за руку, вложила купюры в его ладонь. Оставила лишь одну.

– Этого вполне достаточно, – сказала Мельникова.

Ярослав закатил глаза к потолку.

– Хватит спорить, – вмешалась почему-то нервничающая все больше Полина. – Возьми ты уже эти деньги.

Настя многозначительно посмотрела на девушку, но Полина выдержала этот взгляд. Карл не стал больше спорить – сухо кивнул и, скупо попрощавшись, направился к выходу. Полина, послав Ярославу воздушный поцелуй, помчалась за ним следом. Она знала, что парень смотрит ей в спину, но ни разу не повернулась. Полина ликовала.

Зато перед тем, как ступить в полутемный коридорчик, оглянулся Карл. И глянув на недовольную Настю, скрестившую руки на груди, улыбнулся.

– Что случилось? – непонимающе спросила Полина на ходу, спускаясь по лестнице.

– Август велел явиться.

– Зачем? – Полина вдруг испугалась, что их отправят прочь из города – несмотря на все могущество Гончего Черной Королевы. И тогда ей придется расстаться с Ярославом.

– Думают, что я пользовался магией, – был скуп на подробности Карл. Он не показывал вида, но был в ярости: холодной, отлично сдерживаемой, но нарастающей изнутри.

– Но это ведь была я, – растерянно отозвалась Полина.

Она действительно применила кое-какой прием, которому научил ее учитель. Но сделала это не просто так – нетрезвый адрианит собирался нападать! Она защищалась.

Но говорить ничего вслух девушка не стала, лишь прикусила губу.

Они вышли из бара.

– За мной, – велел Карл. И Полине ничего не оставалось делать, как идти следом.

На улице было темно и свежо. Звездами мерцали фонари вдоль ухоженной, все еще зеленой набережной. От ночной реки тянуло прохладой, а от многочисленных клумб – нежным цветочно-медовым ароматом. Вдалеке пели ночные птицы.

Людей из-за теплой погоды на улице было немало, несмотря на позднее время. Они неспешно прогуливались по брусчатке, стояли около перил, глядя на черную покачивающуюся воду, сидели на лавочках под сенью едва еще тронутых осенним румянцем деревьев.

Но Карл и Полина шли не к людям – они шли от них прочь, в темноту спящих домов. Туда, где никто бы не смог увидеть, что они будут делать.

– Чертовы адрианиты, – проговорила в ярости Полина, шагая следом за Карлом. – Они с ума сошли?

– Воспринимай это как акт унижения.

– Что? Какого унижения? – не поняла девушка. В голосе ее звучало презрение – как истинное дитя Черной Розы она ненавидела тех, кто имел хотя бы какое-то отношение к вековым соперникам.

Карлу нравилось это. Ученица тоже умела быть искренней – в своей темноте.

– Королевы, – равнодушным тоном сказал Карл.

Полина мысленно хмыкнула – Черную Королеву Карл уважал и почитал как богиню. Однажды, еще в начале ученичества, Степан недостаточно почтительно отозвался о ней и был наказан – физически. Карл полагал, что за провинностью должно следовать наказание. А так как провинность была, по его мнению, большой, то и наказание должно было быть соответствующее.

Полина не знала, что делал учитель. Но слышала, как кричал Степан.

Потом он не мог подняться целый день, и Полина даже принесла ему воды, хотя было запрещено входить в его комнату.

Затем Фиалка исцелила Степана, и Карл, как ни в чем не бывало, продолжил занятия с ними обоими.

После Степа подобных провинностей не допускал. Полина – тоже.

– Кто он? – задал вопрос Карл. И девушка тотчас поняла, что он имеет в виду Ярослава.

– Бывший одноклассник. Мы учимся в одной группе. Я просто завязывала отношения, чтобы было легче найти Хранителя.

Карл кивнул, принимая к сведению.

– Тогда, получается, я – твой дядя?

– Что-то вроде того… – Улыбнулась во весь рот Полина. – А что с этой девкой? Что за защита на ней стоит? – спросила Полина, когда они скрылись в темноте одного из дворов, который, в отличие от набережной, крепко спал. Она всего лишь навсего хотела отработать на ней один из приемов, которые учила, чтобы «просканировать» ее поле. Однако на ней стояла такая защита, что сила Полины срикошетила в нее же саму.

Глава 24

Пришлось осторожно кивнуть – что он подразумевает под словом «приятель», было непонятно.

– Какой юный, – сказала Диана Вячеславовна, которая, судя по всему, находилась в хорошем расположении духа. – Вы, случайно, не студент?

– Случайно студент, – отвечал Ярослав. Глаза у него были растерянными.

– Ох, Настасья! – одобрительно сказал Борис Арнольдович и погрозил мне пальцем. – Молодо-зелено!

– Вы не о том подумали! – поспешила сообщить я.

– Все в порядке, все в полном порядке! Я ведь тоже когда-то у Бориса была студенткой, – хихикнула Диана Вячеславовна. – А теперь уже двадцать лет мы вместе.

Они неспешной походкой удалились, оставив меня в растерянности. Теперь о том, что я встречаюсь с каким-то студентом, будет знать вся кафедра. Замечательно.

– Я не думал, что такое бывает, – задумчиво сказал Зарецкий.

– Я тоже. Я вообще пришла сюда вместе с Карлом отдохнуть.

– Кстати, Карл! Я вспомнил его. Это тот мужик с Белосельского острова, – заявил Ярослав. – Ты же видела его, расчехли свою оперативку на тридцать два мегабайта.

– Видела, – сухо подтвердила я. – И что?

– И то. Он странный какой-то, твой волосатый. Чем он занимается? Он типа рокера? Прыгает с басухой по сцене, орет скримом и трясет хайром?

– Следи за тем, что говоришь, – поджала я губы.

– А что? Мне интересно.

– Он преподаватель. Умный и образованный мужчина.

– Так вот чем он тебя взял, не длинными волосами, а длинным…

– Идиот, – прошипела я.

– … умом, – закончил Яр и задумчиво повертел бокал с лимонадом. – Вы давно встречаетесь?

– Мы не встречаемся. И вообще, какая тебе разница?

– Собственно, никакой. Просто люблю наблюдать за развитием низших форм жизни.

– Тогда и…

Меня перебили в третий раз – к столику подошла невысокая девушка с длинными белыми волосами и знакомым лицом. Она встала около Зарецкого, смущаясь и неловко переминаясь с ноги на ногу. Одна ее рука была спрятана в кармане, пальцы второй теребили футболку.

Она нервничала.

– Добрый вечер, – улыбнулась девушка как по команде – скованно и неискренне.

– Привет, – недовольно взглянул на нее Ярослав. – Какими судьбами?

– Зашла попить кофе… Ой, здравствуйте, Анастасия Владимировна, – будто только сейчас заметила меня девушка. И я вспомнила, что, кажется, ее зовут Мира. И это одногруппница Зарецкого.

– Здравствуйте, – ответила я. Подозреваю, не самым ласковым тоном, потому что Мира еще больше сжалась.

– Не хотела вас беспокоить, – сказала она. – Но вот там это не вы уронили?

И она указала пальцем направо, в сторону прохода между столиками.

Мы синхронно посмотрели туда. И, естественно, ничего не увидели.

– Ты о чем? – спросил Ярослав растерянно.

– Я пошутила, – улыбнулась совершенно невеселой улыбкой Мира. Глаза ее были напуганы.

– Смотрите, Анастасия Владимировна, у вас достойный конкурент появился, – изрек Зарецкий. – Мира, шутки на высоте!

– Ярослав, помолчите. Что-то случилось, Мира? – спросила я, почему-то подумав, что она или пьяна или под чем-то. Но алкоголем от нее не пахло.

– Нет, я пошутила. Извините, мне пора! – выпалила она на одном дыхании и сбежала.

– Так сказать, пошутили и хватит, – прокомментировал Ярослав и снова взялся за свой бокал лимонада.

– Она ничего… не употребляет? – спросила я.

– Она просто странная, – отмахнулся парень. – Иногда сама с собой разговаривает. И, как выяснилось, «шутит» божественно. В пору ездить по всей стране со своими стендапами.

– Влюблена в тебя? – спросила я с интересом, помешивая шоколад ложечкой. Ну просто не Енот, а покоритель девичьих сердец!

Он приосанился.

– С чего так решила?

– По-моему, она очень нервничала, когда «шутила» И, знаешь… – Я отправила ложку горячего шоколада в рот и подавилась. Естественно, закашлялась.

– Похлопать? – предложил заботливо Зарецкий. И, прежде чем я отказалась, приподнялся и со всей дури вмазал мне по спине. Наверное, не рассчитал силу.

– Больно же! – воскликнула я, зато кашель прекратился.

Глава 25

…а потом мы долго гуляли: сначала вдоль искрящейся светом набережной, взявшись за руки и ни о чем не разговаривая. Но когда стало совсем уже холодно, Яр поймал такси и попросил покатать по ночному городу. Молодой рыжеволосый водитель глянул на нас с улыбкой и, кажется, принял за пару, что на тот момент казалось мне совершенно естественным.

Автомобиль вез нас по пустой дороге по центральным, ярко освещенным иллюминацией улицам, мимо Кремля, мимо площадей, мимо спящих торговых центров. Мимо всего мира.

Играла легкая музыка, из приоткрытого окна дул ветер, трепля волосы, а мы сидели на заднем сидении, обнявшись, и я была самой счастливой в этом городе под темными небесами. Рядом с Ярославом Зарецким было так тепло и уютно, что я, положив ему на плечо голову, закрыла глаза. От браслета на руке веяло спокойствием и приятной прохладой.

– Ты спишь? – слышала я сквозь сон. – Слышишь меня? Ответь. Спишь?

Я хотела ответить, очень хотела, но не могла – темнота забирала все мои силы и утягивала на дно упоительной неизбежности.

«Отдохни, хозяйка», – пропели травы. И я погрузилась в сон, растворившись во тьме.

Сколько длился мой сон – я не знаю. Но когда распахнула ресницы, то сразу же, в один миг поняла, что нахожусь в совершенно незнакомом месте.

Я резко поднялась и огляделась по сторонам.

Это была квадратная просторная комната с большим окном, плотно закрытыми жалюзи, чистая и лаконично, по-мужски, обставленная. Одна из стен была отделана декоративной штукатуркой под кирпич, и широкий расправленный диван, на котором сидела я, был приставлен к этой стене вплотную. Справа находились компьютерный стол с оргтехникой и кресло с высокой спинкой. Над последим висел огромный красно-белый флаг «Арсенала», а на полочках рядом стояли какие-то фигурки и спортивные кубки. Напротив стоял шкаф с раздвижными дверками, на одной из которых висел красный знак с надписью Stop и перечеркнутой рукой. Знак красноречиво говорил: «Не лезь сюда!»

Я внимательно осмотрела комнату, пытаясь вспомнить, что произошло. И воспоминания не заставили себя долго ждать.

Набережная, поцелуи, теплые руки, нежные губы, пронзительные взгляды и звезды – на небе и в глазах друг друга. Такси, дорога, фонари, и снова поцелуи, и объятия, и чувство безопасности. И Ярослав.

Сверкающие пазлы воспоминаний быстро соединились в единую картинку.

Вечер и ночь я провела с Ярославом Зарецким.

Я помнила, как мы сидели в кафе, целовались, гуляли, ехали в такси, а потом…

Потом все обрывается и наступает густая, как горячий шоколад, темнота. И только непонятная нежность до сих пор со мной – на губах и на пальцах. В глазах.

Я тряхнула волосами, прогоняя эту навязчивую нежность, но она не собиралась уходить так просто.

Где я? Как я тут оказалась? Что со мной произошло вчера? И где Ярослав?

Я откинула одеяло и поняла, что лежу в одной лишь задравшейся кверху футболке и нижнем белье. Джинсы и пиджак пропали, зато на полу валялась сумочка, нарушая гармонию порядка комнаты.

Нежность моментально сменилась яростью.

Зарецкий что, ума лишился?!

В том, что это он раздел меня, я была уверена почти на сто процентов. Да за кого он меня принимает, придурок?

Так, Настя, думай логически. Что вчера произошло такого, что ты целовала его так, как последнего мужчину на земле, а потом позволила увезти себя и раздеть в чужой квартире? Может быть, Енот тебя опоил и ты «поплыла»?

Я прислушалась к ощущениям в своем теле. Самочувствие было отличным – никакой усталости, не говоря уж о каких-то физических повреждениях. Поняв, что, скорее всего, у нас ничего не было, я с облегчением выдохнула.

Так, теперь стоит выяснить, где я нахожусь, дать в нос Зарецкому и побыстрее покинуть это место.

Я, завернувшись в одеяло и крепко стиснув сумочку, осторожно вышла из комнаты, попав в широкий коридор. Он привел меня к кухне, из которой упоительно пахло утренним кофе. Слышались голоса, и я затаилась, слушая разговор.

– И что мне делать?! – с отчаянием спрашивал мужской голос, в котором я узнала Ярослава. – Что делать, мать вашу?

– Успокоиться, – лениво отвечал ему другой парень, голос которого был очень знаком. Кажется, он принадлежал Шейку, его другу.

– Как я успокоюсь?! – взвыл Зарецкий.

– Как-нибудь уж. Ничего сверх необычного не произошло.

– Ничего?! Ты рехнулся, приятель? – Енот картинно рассмеялся. – Это катастрофа. Ужас. Мракобесие.

– Что вообще на тебя нашло? – раздался третий голос, приглушенный и спокойный, и этот голос я тоже помнила – Ван, еще один друг Зарецкого.

– Откуда я знаю, что на меня нашло! Я поехавший! Я не хотел с ней этого делать!

От этих слов у меня по рукам поползли мурашки. А вдруг?.. Нет, быть этого не может.

Глава 26

Остановившись на «друзьях», Зарецкий задумчиво потер подбородок. Из всех них более всего его заинтересовал контакт «Милый Олег» И тотчас Яр обозлился – и куда только делся весь его романтический настрой? У Днища есть парень?! Неужели тот самый недоумок, капитан команды «Олег и потерпевшие»? Но он же вроде встречался с темненькой подружкой Насти. Дно его что, отбила?

Зарецкий посмотрел на спящую девочку с раздражением и обидой.

Старпер-немец, «Милый Олег» – кто еще у нее есть?

Ярослав, подумав, набрал девушку по имени Алёна. Трубку она подняла быстро. На заднем фоне слышались громкие голоса, смех и электронная музыка.

– Здравствуйте, вы – Алёна? – уточнил он.

– Алёна. Откуда у вас Настин телефон? – быстро спросила девушка.

– Мы гуляли и она заснула. Не знаю, куда ее везти, – признался парень.

– Настя напилась? – прямо задала новый вопрос Алёна. Ее голос не нравился Зарецкому. Слишком уверенный, слишком пафосный, с нотками стервозности. Он помнил ее с игры. Красивая, конечно, но… Было в ней что-то такое, что Яру ужасно не нравилось на чисто интуитивном уровне.

– Нет, – буркнул Яр.

– Вы ее напоили? – продолжала допытываться Алёна.

– Не поил я ее!

– Тогда что с ней?

– Просто уснула. Скажите адрес, куда вести.

– Не помню адрес, – сообщила Алёна и громко крикнула кому-то:

– Да иду я, иду! Минуту!

– Как мне узнать ее адрес? – с ангельским терпением спросил Ярослав, надеясь, что в отличие от этой глупой девицы, ее друзья помнят.

– Вам нужно позвонить Даниилу, – сообщила Алёна.

– Какому еще Даниилу? – не понял парень.

– Они с Настей живут вместе.

Ярослав шумно выдохнул и с яростью уставился на Настю. Так она еще и живет с кем-то?! Вот это поворот!

– А как же милый Олег? – язвительно спросил Зарецкий.

– Что – Олег? – не поняла Алёна. – Слушайте, молодой человек, мне пора. Позвоните Дане, он заберет Настю.

И она сбросила вызов, оставив Ярослава в недоумении.

Даня, он же Даниил в контактах значился, однако трубку не брал. Ранджи – ее Яр помнил лучше всех друзей Насти – тоже не отвечала. Видимо, они уже спали. И тогда он, скрепя сердце, позвонил «Милому Олегу»

– Да-да, о, цветок души моей, я слушаю, – раздался в трубке бархатный глубокий голос с придыханием. – Зачем беспокоишь меня в столь позднее время, луноликая?

Ярослав, не знающий об особенностях юмора Темных Сил, который Ранджи в шутку называла «юмором за сто пятьдесят», растерялся. А после выдал:

– Луноликая спит.

– А кто это вещает? – осведомился Олег.

– Никто, – вырвалось у Яра. Ну, серьезно, он же ей никто!

– Эй, мистер никто, зачем с телефона цветка моих прерий звонишь? – осведомился парень.

– Мы с луноли… С Дн… То есть с Настей, – спешно поправился Ярослав, – гуляли. Она уснула.

Олег засмеялся, как гиена.

– Тогда ты молодец, – сообщил он и с подтекстом добавил:

– Хорошо-о-о погуляли.

После чего парень сладко зевнул прямо в трубку.

Яр молчал, решив, что «Милый Олег» с приветом. Ему даже стало понятно, почему все остальные члены его команды звались пострадавшими.

Олег тоже молчал.

Пауза затягивалась.

– Она уснула, – с нажимом повторил Зарецкий. – Мне нужно…

Он не успел договорить про адрес – Олег перебил его.

– Ты решил обзвонить всех ее друзей и похвастаться, что утомил нашу малышку?

«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», – не вовремя вспомнилось Зарецкому. Вот уж воистину! Днище с приветом, и все ее друзья с поврежденным кумполом.

– Я хочу отвезти ее домой. Нужен адрес.

– Да пусть у тебя спит, не буди, – совершенно все не так понял Олег. – Дай девочке отдохнуть. А если ты после ваших «гуляний» Наську расстроишь, бросить там решишь или еще что, я тебя найду и сломаю ноги, парень.

Угроза прозвучала совершенно обыденно, даже почти дружелюбно.

– Ты о чем? – нервно спросил Ярослав, вновь ловя на себе насмешливый взгляд рыжеволосого водителя.

– Расстроишь Настю, считай, что расстроил меня. А я становлюсь очень злым, когда расстраиваюсь. Возможно, мне захочется сломать тебе не только ноги.

Глава 27

– Доброе утро, – раздался позади уверенный женский голос, и только тогда они оторвались друг от друга.

За их спинами стояла статная русоволосая женщина в изящном кардигане с этническим мотивами и простых джинсах – Инесса Дейберт, мать Вана. Взгляд ее был несколько озадаченным, но на губах играла тонкая улыбка.

– Доброе, – вымолвил тихо Ярослав, не глядя на Инессу.

– Здравствуйте, – куда громче ответила Настя, которая, напротив, смотрела на женщину прямо и почти не мигая – так удивлена была ее появлением. Лишь когда Инесса удивленно приподняла бровь, девушка взяла себя в руки.

– Юность, – в одном этом слове были и мечтательность, и ностальгия, и насмешливость.

– Что-то случилось? – совершенно невпопад спросил Ярослав. Он был совершенно сбит с толку.

– Вчера забыла у Ивана кое-какие документы, – пояснила Инесса. – Заехала за ними. Твоя девушка?

Яр замотал головой.

– Просто… Так получилось.

Настя с удивлением поняла, что на его щеках – легкий полупрозрачный персиковый румянец.

– Все в порядке, – улыбнулась ему Инесса. – Все понимаю. Марго не скажу ни слова.

– Мама, – появился в прихожей и сам хозяин квартиры. Следом за ним шла Женя, которая на Инессу смотрела с некоторой опаской. Шейк же решил отсидеться на кухне.

Пока они разговаривали, Настя, до которой дошло, что она только что сделала, обулась, и, крепко сжимая сумочку, тихо выскользнула из квартиры, уходя по-английски. Последнее, что она видела, это то, как Инесса гладит по волосам сына.

Внезапно женщина подняла голову и их взгляды встретились – на целый мир. После дверь захлопнулась. И обескураженная Настя быстро спустилась по ступеням вниз. Щеки ее пылали – казалось, дотронься до них, и станет больно. В душе царил непонятный раздрай.

И даже то, что она вновь лично встретила женщину, карьерой, целеустремленностью и жизненной позицией которой восхищалась, не особо впечатлило девушку. Куда больше ее взволновал собственный поступок.

Зачем она обняла Ярослава?

Почему вдруг почувствовала тягу к нему?

Отчего хотела простоять так – касаясь его плеч и спины – целую вечность?

Это было неправильно.

Это было неразумно.

Это было похоже на волшебство, которое окутало девушку с головы до ног, грозя перекрыть кислород.

Но Настя отчаянно сопротивлялась этому волшебству – она не верила в магию и чудеса.

Она вылетела из подъезда так стремительно, будто за ней гнались. И не заметила, как налетела на стоящую около неподалеку хрупкую девушку в кофте с капюшоном, из-под которого выбивались рыжие локоны. Она держала в руках мобильный с огромным – больше самого телефона – меховым брелком.

– Пожалуйста, осторожнее! – нервно выкрикнула тонким звенящим голосом девушка.

– Простите, – хрипло сказала Настя, переводя дух.

– Это ты, – вдруг сказала рыжеволосая и сдернула капюшон. Мельникова с удивлением поняла, что налетела на Олесю Реутову, сестру по отцу.

И откуда она только тут взялась?

– Я, – криво улыбнулась Настя. Этой встречи она не ожидала еще больше. Подумать только – и где-то в документах они значатся, как близнецы.

– Вижу, что ты.

– Замечательно. Рада, что у тебя хорошее зрение и неплохая память.

– Что ты тут делаешь?

– Слежу за тобой, – пошутила Настя, не зная, что еще сказать. – А теперь мы попрощаемся.

Настя хотела было сделать шаг вперед, но Олеся цепко схватила ее за локоть.

– Куда пошла?! Говори, что ты тут делаешь! – велела она.

– Я обязана перед тобой отчитываться? – приподняла бровь Настя. – В письменном виде или хватит устного доклада?

– Отвечай! Это она тебя подослала? – в голосе Олеси был вызов. А в серо-зеленых глазах – злость.

– Кто – она? – не поняла Настя. Ей хотелось убраться куда подальше, прочь от этого места, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Проанализировать случившееся. Понять, что с ней не так.

– Наша дорогая матушка, – хмыкнула Олеся.

Настя ожидала услышать все, что угодно, но не это. И засмеялась. Правда, смех ее был стальной, искусственный.

– С ума сошла? С вашей, – подчеркнула Настя местоимение язвительным тоном, – дорогой матушкой я не виделась давно. И в будущем видеться не планирую. Можешь передать ей привет. А, впрочем, не надо.

Девушка попыталась вырвать руку из пальцев сестры, но та слишком цепко держала ее.

Глава 28

Не Маслова.

– Один из фронтов рано или поздно придется закрыть, – иронично проговорил Шейк. – Банально не хватит ресурсов. Так что присмотрись получше. Полечка, конечно, в моем вкусе и все дела. Но Настя – огонь. Помнишь, как она тебе усы нарисовала?

– Об этом не забыть, – рассмеялся Ван. В их компании действительно частенько вспоминали об этом случае.

– Так, я не понял, вы чего в коридоре-то обжимались? – поинтересовался любопытный Шейк.

– Стеснялись нас? – спросил, смеясь, Ван.

– Пошли вы, – дернулся Ярослав.

– Не лезьте к нему, – неожиданно вступилась за Яра Женя.

Раздался звук нового сообщения, и Зарецкий отчего-то вздрогнул.

– Мне твоя Полина пишет, – удивлено сказал Ван, открывая приложение популярной соцсети на телефоне. – Спрашивает, все ли с тобой в порядке.

– О-о-о, – многозначительно протянул Шейк. И в этом его: «О-о-о», = крылось многое: и удивление, и насмешливость, и даже растерянность. Слишком уж прытко брала быка за рога эта темноволосая девчонка. Они с Яром только-только начали общаться, а она пытается его контролировать.

Шейк ненавидел контроль.

– Скажи, что я сплю, а телефон разрядился, – сообщил Ярослав.

Он сам себя не понимал и мучился.

Зато его отлично понимала Дарёна, витающая под потолком с самым задумчивым видом.

– Боже мой, – говорила она, обращаясь в пустоту, – я никогда не думала, что у меня вырастет такой тупой брат. Тебя ведь не роняли в детстве, почему ты такой глупый?! – возопила призрак. – Да почему у тебя все вечно через одно место?

Все шло не по плану. С самого начала! Тщательно спланированная акция Дарёны едва не потерпела фиаско. А ведь сколько сил она потратила на то, чтобы спасти Ярослава от приворота! Зато к тому, чтобы Яр и Настя встретились в одном и том же кафе, Дарёна усилий не прикладывала. Все вышло само собой – ведь пришло их время. Время, когда эти двое могли влюбиться друг в друга, если бы не попытки Дарёны связать нити их судеб раньше…

***

Появление Миры около столика Ярослава и Насти было далеко не случайностью.

Началось все с того, что Мира буквально сбежала из больницы спустя сутки. Сестре она говорить об аварии не хотела, а та стала волноваться – раньше Мира всегда ночевала дома. Вторую ночь вне стен родной квартиры девушка просто не могла провести; к тому же чувствовала она себя неплохо – для человека, которого сбила машина, разумеется.

– Раз ты в состоянии двигаться, мне нужна твоя помощь, – заявила Дарёна Мире, когда та приехала из больницы в пустую квартиру – сестра была на работе.

– Какая? – удивленно спросила девушка. Почему-то в последние дни думалось только о Егоре. И в голове слышался его мягкий бархатный голос. Мира точно знала, что они с этим человеком никогда не встретятся, и от этой мысли девушке становилось ужасно грустно. Так грустно, что сердце начинало щемить, а на глазах появлялись слезы.

– Я хочу, чтобы ты поговорила с одной ведьмой, – заявила Дарёна, вынашивая в голове гениальный, как ей казалось, план.

В светлых глазах Миры промелькнул испуг.

– К-какой ведьмой? – спросила она, сглотнув. Обладая необычными способностями, Мира, тем не менее, с трудом предполагала, что есть множество людей, которые связаны с магией.

К тому же слово «ведьма» звучало по-сказочному и зло.

Мира с детства боялась ведьм.

Однажды, много лет назад, когда ей было лет восемь или девять, ее бабушку назвали ведьмой – престарелая соседка по даче. Бабушка собирала травы и занималась, как это принято сейчас говорить, народной медициной, и многие приходили к ней лечиться. Естественно, и слухов о ней ходило много.

«Я – ведьма?» – усмехнулась тогда бабушка.

«Ты, – сплюнула соседка, – весь урожай мне попортила!»

«К невестке своей присмотрись», – посоветовала тогда бабушка вдруг – Мира, сидящая за столом в соседней комнате, отлично слышала ее слова. Отчего-то ей стало страшно. И она сама «присмотрелась» к невестке той старушки. И к своему ужасу увидела рядом с ней темную полупрозрачную тень. Что это было – игры детского разума или прорезался частично ее дар, Мира до сих пор не знала. Однако помнила, как в тот момент посмотрела на нее эта с виду совершенно обычная женщина и улыбнулась понимающе.

– Есть тут одна, – уклончиво сообщила Дарёна. – Из-под полы продает всякие зелья.

– Откуда? – переспросила Мира.

– Нелегально. Раз ты такая вся здоровая, пойдешь и купишь антиприворотное.

– В смысле? – никак не могла понять девушка.

Глава 29

– Секрет фирмы, – отозвалась загадочно Ольга. – Раз ты все поняла – идем.

Черноволосая ведьма вновь первой направилась к двери, а Мира двинулась следом. Ощущение того, что на нее смотрят, усилилось в разы. Она вновь обернулась и едва сдержала крик – в самом углу комнаты со стеллажами висел, колыхаясь в воздухе, призрак молодого мужчины. Его широко раскрытые светлые глаза, обрамленные, как подводкой, жирной тенью, смотрели прямо в ее лицо. Губы призрака растянулись в безумной улыбке. А руки были черны по локоть, будто их обмакнули в чан с краской, и с них капало прямо на пол. Он протянул свои страшные черные руки к сжавшейся в комок Мире, и рот его раскрылся в немом крике. Возможно, призрак бросился бы к ней, но на ногах его, безвольно висевших над полом, как у висельника, виднелись кандалы, уходящие в стену. По кандалам и цепи пробегали холодные искры.

Наверное, призрак вышел из стены – цель тянулась к ней.

И сейчас смотрел на опешившую Миру и тянул к ней черные руки.

«Девочка, иди ко мне», – послышался в голове его голос – хриплый, задыхающийся, пугающий.

Взгляд призрака был голодным.

Миру сковал страх. Она с трудом глотнув воздух – так, что стало больно легким – выбежала из комнаты и едва не растянулась на полу. Ее колотило от ужаса. Она вдруг все поняла.

– Что такое? – нахмурилась ведьма.

– Просто… – Мире было тяжело дышать от страха. – Просто стало не по себе.

Ольга приподняла бровь.

– Поясни.

– Показалось, что что-то гремит, – зачем-то соврала Мира. Ведьма знает, что у нее дар, но не стоит ей знать, какой именно. По крайней мере, так говорила Дарёна, инструктируя подругу перед походом в «Центр эзотерической литературы»

Ольга прислушалась к чему-то. И улыбнулась – не по-доброму. Как хозяйка разбушевавшегося пса, которого еще недавно гладила.

– Подожди меня, – сказала она. – Стой тут.

Ведьма коснулась предплечья Миры, будто забирая у той страх, и вернулась в комнату, закрыв за собой дверь.

После ее легкого касания Мире стало легче, однако забыть то существо в магических кандалах она не могла. Никогда бы уже не смогла. И отогнать прочь засевшую в голове мысль об Ольге – тоже.

Ей хотелось броситься прочь, подальше из этого страшного места, но обещание Дарёне сдерживало Миру.

«Ничего страшного. Ты купишь зелье и уйдешь. И никогда больше не увидишь эту женщину», – уговаривала она сама себя.

Ольги не было пару минут, и в это время в комнате за стеной слышались какие-то глухие непонятные звуки. А потом Ольга вышла обратно, плотнее кутаясь в палантин. Она была бледна, но все так же уверена в себе.

– Крысы, – равнодушным тоном сообщила она. – Приходится ставить ловушки.

– Крысы? – переспросила Мира. Мышей и крыс она тоже боялась – не меньше призраков. – Почему-то я так и думала.

– Не бойся, – ухмыльнулась Ольга, посчитав, что ее страх связан с крысами. – Сюда не проберутся. Пойдем к кассе, милая.

Ощущение, что на нее смотрят – пусть даже сквозь стены, у Миры пропало.

Уже около кассы выяснилось, что антиприворотное зелье стоит, как неплохой смартфон – слишком дорого для какой-то полупрозрачной водицы в симпатичной бутылочке, похожей на брелок.

– У меня не хватает налички, – сказала растерянно Мира. – Можно, я сбегаю и сниму деньги? Тут банкомат неподалеку…

– Я могу рассчитать тебя по карточке, – отозвалась Ольга.

– Правда? – удивилась девушка. То, что она видела в таинственной комнате с зельями, и наличие современного платежного терминала для считывания карты, удивляло.

– Я же сказала, что мы живем в одном мире, – подмигнула ведьма весело.

– А меня зовут Мира, – зачем-то сказала девушка и тут же себя обругала. Она не хотела говорить этой женщине свое имя, но все-таки сказала его!

– Редкое имя. Красивое. Кстати, – сказала Ольга, возвращая карту и чек – бутылочка в симпатичном пакетике с синими мишками уже была в руках девушки, – я хотела спросить тебя – как ты развиваешь дар? Ты же в курсе, что он у тебя есть? Не думаю, что Виктория скрыла это от тебя.

Мира медленно кивнула. Разговор ей не нравился. И в голове была одна мысль – быстрее бы уйти отсюда.

– Я чувствую, что есть. И что ты ищешь знания. Я могу помочь тебе с этим, – голос ведьмы, и без того бархатный, низкий, заструился, как шелк. – Мы должны помогать друг другу – иначе никак. Приходи ко мне в следующий четверг.

– У меня нет денег, – сказала девушка. Мире казалось, что кто-то погладил ее по волосам, и она вздрогнула.

– Деньги ни при чем, – поморщилась Ольга. – Знания за них не купишь. Приходи, если тебе интересно. Я делюсь знаниями не за деньги.

Глава 30

– Уймись, дитя, – поморщился Вольга и вновь обратился к Мире:

– У меня есть просьба. Сделаешь – получишь мою защиту.

Его просьба звучала как приказ.

– А откажешься, – хихикнула Дарёна, – он соберет всех своих духов и заставит таскаться за тобой всю жизнь. Эй, Мирка, ты чего? – всплеснула она руками, видя, что подруга, и без того бледная, бледнеет еще больше, а ее синие глаза округляются.

– Что за просьба? – прошептала девушка, ничего не понимая. Вольгу она боялась.

– Тебе нужно будет выкопать кое-что у меня на даче. И кое-кому передать, – сказала Дарёна. – Так, мелочи. Фигня!

– Помочь свершиться правосудию судьбы, – почти одновременно с ней сказал громовым голосом Вольга. И глаза его сверкнули золотом.

Мира вздрогнула и умоляюще уставилась на Дарёну. Та лишь слабо улыбнулась и украдкой показала большой палец.

***

Полина сидела на полу под открытым окном, не заботясь о том, как сильно задралось ее платье. Ей было все равно. Лишь одна эмоция владела ею в эту ночь. Страх.

Она боялась. Очень боялась. До вылетающего из полураскрытых губ крика. До царапин на руках от собственных ногтей. До искусанных в кровь губ.

Страх окутал ее невидимыми путами. Давил к земле железной ладонью. Бил разрядами электричества по хребту.

Страх был таким огромным, что сила в ней из-за него начинала просыпаться и бурлить, и от этого ломило кости, и кровь стала горячей, и ужасно болела голова. Сила, гонимая страхом, лилась потоком, и Полина с трудом контролировала ее. Если бы об этом узнал Карл, Полине было бы несдобровать. И не избежать наказания – за неумение держать себя в равновесии.

Однако Карла не было дома. После унизительной аудиенции с великим князем он отправил свою ученицу домой, а сам ушел через портал по неведомым делам. Злой, с задетой гордостью, но внешне спокойный и, как всегда, уверенный в себе.

Из открытого окна дуло, и холод пробирался по голым ногам Полины к бедрам, но она даже и не думала встать и закрыть створки или пересесть на кровать.

Все ее мысли были в нем – в Ярославе.

Полина боялась, что Ярослав, с которым сама судьба подарила ей встречу, разлюбит ее.

После того как Полина и Карл покинули кафе, с ним что-то случилось. Что-то произошло, надломилось и грозилось рухнуть в пыльную бездну. И в какой-то миг, еще на аудиенции с великим князем, Полина почувствовала, что стремительно теряет связь с Яром, которая стала такой прочной после встречи в университете. Она держала каменное лицо все то время, пока Август объяснял Карлу, что произошло недоразумение. Что было ошибочно посчитано, будто не Полина использовала силу артефакта против того придурка из Ордена, который пристал к ним в кафе, а что сам Карл использовал силу. И что Орден приносит официальные извинения.

Ротенбергер извинения принял, но оставался холодным и мрачным. И, кажется, даже сам Август, считавшийся сильнейшим магом региона, почувствовал себя не в своей тарелке. Как-никак, Карл был Гончим самой Черной Королевы.

– Они тупые, – презрительно скривилась Полина, когда вместе с учителем покинула резиденцию великого князя, отказавшись от позднего ужина в знак компенсации, как сказал Август.

– Не тупые, – покачал головой Карл, шагая вперед и рассекая ночную прохладную тьму.

– Тогда как это называется?!

– Унижение, – коротко, рублено сорвалось с губ Карла – сначала на родном языке, затем на русском. – Отправляйся домой.

– А ты?

– Буду утром.

И он исчез, воспользовавшись порталом.

Когда Полина оказалась дома, она не выдержала. Забежала в свою комнату и рухнула на пол, раздираемая страхом, тоской и жутким чувством всепоглощающего одиночества.

Связь между ней и Ярославом истончилась настолько, что готова была совсем порваться, и Полина, чувствовавшая это, кричала, сидя на полу. А когда туда вбежал перепуганный Степан, швырнула в него заклинанием, сама того не осознавая, и едва не оставила на его руке ожог. Парня спасла лишь собственная реакция – недаром Карл занимался с ним и восточными единоборствами.

Полина попыталась успокоиться и понять, что происходит с Ярославом. Она «вселилась» в его тело, чтобы почувствовать то же, что и он сам. И у нее отчасти это получилось. Перед закрытыми глазами мелькнула странная картина – будто ее любимый целует кого-то; а в ее руках появилось ощущение, что она гладит чьи-то волосы.

Ярослав был с какой-то девушкой. Целовал ее, обнимал, и был так ласков, так трогателен, что Полина заплакала – от обиды, от ненависти, от того, что ее любовь утекала в те минуты, как песок сквозь пальцы. Она сидела в своей комнате на полу и громко рыдала, покачиваясь из стороны в сторону. Степан вновь пришел к ней, закрыл окно, сел рядом и молча обнял, говоря что-то утешительное, а она не сопротивлялась, разрешала себя успокаивать.

– Что случилось? – спросил он тогда, когда Полина, почти успокоившись, замолчала.

Глава 31

Я вышла из автобуса, оттолкнув плечом какую-то не в меру ретивую женщину, пытающуюся побыстрее влезть в салон, распихивая других пассажиров. Женщина хотела что-то сказать, но я обернулась и, кажется, моего взгляда хватило, чтобы заставить ее замолчать. А я стремительным шагом направилась от остановки по направлению к дому. Идти было не далеко – минут десять, но я не чувствовала времени.

Я ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей злости, хотя, казалось, должна была испытывать разочарование, обиду, страх…

Нет, я была зла. Ярость горела во мне огнем в легких. Гнев бежал по венам ледяной водой и студил кровь. По лицу хлестал поднявшийся ветер, гнавший на город с востока темные ленивые тучи.

Невозможно было поверить в то, что произошло буквально час назад, когда я вышла из дома, в котором невольно провела эту ночь.

Образ кумира разбился, сломался, смялся. Исчез.

Тысяча вопросов крутилась в голове. Тысячи криков застряли в горле.

Я никогда и подумать не могла, что наше общение с той, кто был для меня идеалом, сведется к банальным угрозам и оскорблениям. А ведь я не была виновата! Ни в чем не была виновата! Не сделала ничего предосудительного!

Я лишь выслушала нелестные слова о собственной матери от той, которая по документам значилась – вот это ирония! – моей сестрой-близнецом!

Вспомнив Олесю, с крепче стиснула зубы.

Что происходит?

Что связывает Инессу с моей сестренкой? Кто они друг другу?

Что, черт подери, имела в виду Олеся, когда говорила мне, что я ничего не понимаю?!

От этой мысли стало еще гаже. Быть в неведении, быть глупой дурой, не понимать, что происходит – это злило меня больше всего. Это заставляло меня ненавидеть все вокруг. Это терзало.

Они считают меня идиоткой?

Разыгрывают?

Что происходит?!

Ветер швырнул мне под ноги пакет, я едва не запнулась и тихо выругалась.

Домой я пришла в ужасном настроении, ненавидя весь мир и едва сдерживая накопившуюся ярость.

– Ты чего, Насть? – спросил Дан, удивленно глядя на меня.

Я молча прошла мимо него в свою комнату и закрыла дверь.

Ярость, наконец, достигла своего апогея, и я с тихим криком смахнула все, что было на столе. Аккуратно сложенные книги, конспекты, канцелярия, горшок с единственным на весь дом цветком – все полетело на пол.

Реальность стерлась.

– Насть, – постучался в дверь Дан. – Ты в порядке?

У меня не было сил сказать ему «да» – я знала, что могу просто сорваться, и кричать, кричать, кричать. Я лишь в бессильной злости ударила обеими руками о стену – боль помогала прийти в себя. А потом еще раз, и еще, и…

Даниил ворвался в комнату и схватил меня за оба запястья. Его руки были на удивление сильными, хватка – почти железной. А глаза – обеспокоенными.

Вырваться я не смогла, да и не особо пыталась.

– Хватит, – сказал Даниил тихо. – Хватит, Настя. Ты с ума сошла?

Я помотала головой. Его голос приводил меня в себя.

– Пойдем, – потянул он меня на кухню. Там, как маленькую, усадил за стол и сделал травяной успокаивающий чай с медом и имбирем. И внимательно следил, чтобы я его выпила – весь, до капли.

Стало легче. Ярость отпустила, взмыла в небо, злорадно хохоча и обещая вернуться.

Таких приступов гнева у меня не было давно – с того счастливого времени, когда я сбежала из родного дома.

– Спасибо, – хрипло сказала я. – Не понимаю, что со мной.

– Глупо, Настя, – произнес Дан. – Очень глупо.

– В смысле? – не поняла я.

– Если тебе хочется кричать – кричи. Если хочется плакать – плачь. Но зачем бить себя?.. Глупо.

– Извини, – вымученно улыбнулась я. – Просто плохой день.

И ночь.

Или ночь была слишком хорошая?..

– Что случилось? – прямо спросил друг.

– Некоторые проблемы, – уклончиво отвечала я. Не хотелось портить настроение и Даниилу. То, что сейчас он был таким серьезным, смущало.

– Ты не железный человек, Мельникова, – укоризненно посмотрел мне в глаза Дан. – Я никогда не видел, чтобы ты плакала. Думаешь, это нормально?

– Слезы – признак слабости? – пошутила я. Но не думала так.

– Слезы – признак того, что ты еще жив, – живо отреагировал друг. – Ты не доверяешь мне.

Он не спрашивал – утверждал.

– Доверяю, – спокойно подтвердила я, почти полностью придя в себя. Имбирь на губах горчил.

Глава 32

Я остановилась.

– Зачем ты мне об этом говоришь? – тихо спросила я.

– Просто хочу помочь, Настенька.

– В последний раз твоя «помощь» окончилась тем, что меня и моего ученика высадили на холод на трассе за городом. – Про пощечины я промолчала. Слишком обидно было до сих пор.

Ирина махнула рукой.

– Подумаешь. Стечение обстоятельств. Я долго пыталась объяснить Рите, что она поступила неправильно. Но куда там. Это же Рита. Настя, будь снисходительнее и учись доверять людям. Я случайно увидела тебя на улице и решила поделиться информацией. Просто встреться с отцом. Он будет рад, если ты сама придешь к нему. Тебя ждут в компании. Подумай – ты сразу получишь неплохую должность. И…

– Спасибо, – оборвала я тетю. – Подумаю над вашим предложением.

Я так и не поняла, что она хотела. Возможно, замечательная Ирина собирается каким-то чудесным образом захватить власть в компании дяди и отца, и для этого ей нужны сторонники. Но зачем ей Карл? Они и правда любовники? Или это очередная «многоходовочка» Иры?

Сердце кольнула стрела ревности.

«Нет, Карл не такой!» – пропел ангельский голосок внутри меня.

«Еще какой такой!» – заявила противным тоном темная сторона.

– А я искренне говорю тебе это, – заметила она почти укоризненно.

– Я поняла вас. Мне пора. Если это все, что вы мне хотели сказать – до свидания.

– Кстати, кое-кто из твоих друзей – предатель, – вдруг пропела Ирина мне в спину.

Я резко обернулась.

– Замолчите. Или пожалеете, – едва слышно произнесла я. Она не имела права так говорить о моих друзьях.

– Что, сдашь меня Тиму? – расхохоталась Ирина.

– Рите, – поправила ее я.

– Растешь, малышка, – в голосе родственницы слышалось глумливое уважение.

– И не трогайте Карла, если не имеете по отношению к нему искренних чувств.

Я ушла. И больше не оборачивалась, хотя хотелось вернуться и крепко сжать пальцы на ее шее.

***

– Боже, Ротенбергер умер бы от умиления, услышав, что она его защищает, – проговорила насмешливо Ирина, глядя на племянницу. Девчонка ее забавляла. И как только муж сделал ее Хранительницей?

Честно говоря, Ирина не ожидала, что встретится с Настей: более того, встретится тогда, когда будет находиться вместе с Карлом. Она знала, что Карл и племянница знакомы, более того, даже были на свидании, по словам Арины и Вацлава. И совершенно не хотела, чтобы Ротенбергер понял, что они связаны родственными узами. Ирина даже испугалась, когда поняла, что Настя увидела их с Карлом вместе, но племянница ничего не сделала и просто пошла дальше.

С Карлом Ирина встретилась у Августа, когда приехала с ночным визитом. Тот был не один – с ученицей, насупленной хорошенькой ведьмочкой. Он был зол, но отлично сдерживал свои чувства. И даже нашел в себе силы на холодную улыбку, когда увидел Ирину, с которой был знаком уже лет десять – все-таки та входила в знатную магическую семью и была частой гостьей на светских мероприятиях, на которых собиралась элита мира магии.

Она же пригласила Карла на разговор. Цель у нее была одна – отвлечь немца от племянницы. И для этого Ирина использовала кое-какие козыри, которые хранила в рукаве.

План ее был прост и, возможно, показался бы кому-то безумным, однако карты говорили, что благоприятный исход вполне вероятен. А Реутова всегда верила своим картам. С помощью Карла она хотела приобрести кое-что запрещенное, зная из своих источников о его связи с одной ведьмой. А потом – обвинить в запрещенной магической деятельности.

Как так получилось – та, которую Карл искал, оказалась так близко к нему – Ирина не знала. Но твердо была уверена, что во всем происходящем была замешана мощная древняя магия, заложенная в браслет Насти. Великий князь, кажется, тоже не совсем понимал, что происходит, хотя усиленно делал вид, что в курсе всего на свете. Ирине смешно было наблюдать, как белокурый Август, зная, что вот-вот может потерять власть над ситуацией, остается деланно спокойным и говорит, что держит все под контролем. Ирина так часто лгала – и делала это легко и непринужденно – что отлично чувствовала ложь в словах и поступках других.

Тимофея Реутова она полюбила за то, что он не лгал.

Он делал множество аморальных, с точки зрения многих людей, вещей, но ей – не лгал. Спокойно и честно отвечал на ее вопросы. И Ирина всегда знала, когда супруг проводил время с другими женщинами. А еще знала, что совершенно безразлична тому, кого любила больше жизни.

Возможно, он мог быть другим: прекрасным семьянином, верным мужем и любящим отцом – недаром его брат обронил как-то, что Тим – человек крайностей, однако Ирина точно знала – в этой жизни уже не будет. И научилась почти не сожалеть об этом.

Глава 33

– Что это? – не поняла мать.

– Беспилотный летательный аппарат. С камерой, – пояснил Ярослав.

– Господи, вы же взрослые, – всплеснула руками Маргарита Сергеевна. – Зачем вам это?

– Здорово же! – возмутился Ярослав, который, к слову, обожал свой радиоуправляемый вертолет. – Ты этой штукой управляешь, а она летает и все снимает! Улет!

Губы Маргариты Сергеевны тронула усмешка. Иногда ей казалось, что Ярослав – совсем еще ребенок.

– А Ване-то это надо?

– Конечно! – горячо ответил Ярослав, стащив печенье, половину которого незаметно дал Сэту. – Квадрокоптер – это вещь!

– Хорошо, – согласно сказала мать. Против таких аргументов устоять она не могла.

Яр, обрадовавшись, тотчас вскочил и обнял ее. Женщина потрепала сына по волосам. Она знала, что разрешает ему порою слишком многое, однако не могла отказать младшему сыну почти ни в чем. Он с детства умел гипнотизировать мать своими зелеными глазами и ангельским выражением лица. Отец считал, что потакать сыновьям не стоит и нужно держать их в строгости, однако так вышло, что в некотором подобии строгости он держал только старшего – Власа. На Егора, а уж тем более, на Ярослава у него уже не хватило времени – его съедал бизнес. Единственное, отец настоял на том, чтобы Ярослав учился на юридическом или экономическом факультете – предоставил иллюзию выбора. Хотя сам Яр хотел пойти учиться в художественный вуз. Однако Зарецкий-старший тогда, после окончания одиннадцатого класса, строго сказал: «Пойдешь в художественный, содержать будешь сам себя. И жить в общежитии. Если дадут» Яр, скрепя сердце, выбрал юридический факультет, где когда-то учились Егор и Влас.

– Мам, тебе помочь чем-нибудь? – спросил Ярослав и тотчас едва не перевернул упаковку с молоком.

– Просто сиди на месте, – покачала головой женщина.

– Кстати, я Инессу видел – тебе привет от нее, – вспомнил парень, воруя второе печенье. Пришлось вновь поделиться с собакой.

– Как там Ваня? – спросила Маргарита Сергеевна. – Давно его не видела. Так, хочешь мне помочь, порежь-ка лук, – добавила она и вручила сыну тарелку, разделочную доску и нож.

– Ваня хорошо. Жениться хочет Ваня, – недовольным голосом сообщил Ярослав, глядя на лук, как на врага народа.

– На той рыженькой девочке? Женя, верно?

– Ага.

– Вроде бы милая.

– Милая, – ухмыльнулся Яр и с яростью разрезал пополам большую белую луковицу. Почти сразу же защипало глаза.

– И Инессе нравится. Только Ванечке, наверное, рано слишком жениться. Пусть бы хоть университет закончил сначала, устроился на работу… А вот тебе уже пора семьей обзавестись, – не поворачиваясь, сказала Маргарита Сергеевна, услышав шаги – на кухню вошел Егор, который только что приехал домой после тренировкив спортзале.

– Еще внуков хочешь? – улыбнулся он. Двое внуков у Маргариты Сергеевны уже были – от старшего сына Власа.

– Не во внуках дело, – отмахнулась женщина. – А в твоей устроенности в жизни.

– У него есть истеричка Жанна, – сообщил Ярослав, который боролся с луком. Глаза у него покраснели. А мыслями он был с телефоном Насти, который как следует не успел осмотреть.

– Яр, – с укоризной произнесла Маргарита Сергеевна. – Не говори так о людях.

– Если она и правда истеричка, я что, виноват?! – возмутился Ярослав, орудуя ножом.

– Полегче, – осадил его Егор.

– А кто тебе в том месяце пощечину залепил? – ехидно спросил младший брат. – Баба Люда из второго подъезда?

– За что? – ахнула Маргарита Сергеевна, поворачиваясь к сыновьям.

– Подумала, что он ей изменяет, – выложил все Ярослав и покрутил у виска.

Егор незаметно показал ему кулак и принялся успокаивать мать, говоря, что с Жанной вышло недоразумение.

– Кстати, Егор, когда свободен будешь на следующей неделе, возьми Яра. И отвезите на дачу старый стол. Стоит на балконе и ужасно мешается. А на даче его на веранду поставить можно и утром, к примеру, всем вместе чай пить, – мечтательно проговорила Маргарита Сергеевна. – Отец так замотался со своими новыми партнерами, что уже две недели не может увезти.

– Сделаем, – кивнул головой Егор.

– Кстати, Ярослав, у нас на даче и день рождения Вани справить можно, – предложила мать.

– Это немодно, – скривил он губы, стер одинокую слезу со щеки и добавил важно:

– Мы коттедж снимаем.

– И где же?

– На Новоозерской базе отдыха, – припомнил Яр название.

Глава 34

Физкультура у юристов действительно проходила не в своем родном корпусе – на нее студенты два раза в неделю ездили в главный корпус или же и вовсе на стадион.

Я поморщилась – значит, переборщила со своим «следили» Но пусть он отвечает за свой розыгрыш с Карлом! И я вновь потребовала объяснений.

– Ничего не знаю, – заявил мне Ярослав. – Никого не разыгрывал. Вам все чудится.

– Вот оно как. Что ж, понятно. До пятницы, Злорадский, – многообещающе сказала я, развернулась на каблуках и, кипя от негодования, ушла за свой столик.

– До свидания! – заорал мне в спину Митяй и почему-то заржал.

***

Карл, откинувшись на спинку стула, ждал Анастасию и вертел в пальцах малахитовые четки. Его внимательный взгляд скользил по студентам – маг пытался почувствовать среди них кого-то необычного, предположительно – Хранительницу браслета. Однако он отлично понимал – просто так отыскать Хранительницу, которую браслет защищает, не получится. Для того чтобы понять, кто из студенток является ею, нужно будет потратить много времени и сил. Сначала ему и ученикам предстоит отобрать несколько наиболее вероятных кандидатов – девушек с повышенным или необычным, искаженным магическим фоном, потому как всегда наличие у человека мощного артефакта несколько влияет на пространство. А потом уже, используя редкий запрещенный артефакт, который был найден с помощью Ольги, он будет пытаться понять, кто Хранительница.

В своей победе Карл был уверен. Не уверен лишь в сроках нахождения остальных двух артефактов Славянской Тройки. Артефактов и их хранителей. Он бы давно отыскал всех трех, если бы не проклятый адрианит Меркурий, который сначала уничтожил «Поиск времен», а затем помешал Фиалке во время ее ритуала. Ротенбергер не сомневался – Меркурий умрет –это вопрос его везения и занятости самого Карла. Может быть, через несколько месяцев, может быть, через полгода. И его смерть не будет мгновенной.

Убивать Хранителей Черная Королева запретила на ночной встрече со своим верным Гончим, когда тот, воспользовавшись артефактом, пришел к ней после беседы с Августом.

Она ждала его в малом тронном зале своего неофициального замка «Багряные шпили», находящегося неподалеку от Франкфурта-на-Майне, опутанного заклинанием невидимости.

В тронном зале было совершенно тихо и красиво – стены украшали старинные фрески, шаги тонули в мягчайшем ковре, а с высокого потолка светили крупные звезды, между которыми изредка мелькало северное сияние, – казалось, туда, на потолок, кто-то приколотил вырезанный прямоугольник ночного северного неба. А еще здесь было холодно – так холодно, что изо рта шел пар.

Королева сидела на подлокотнике черного трона с горностаевым пологом над ним: прекрасная и холодная, похожая на юную девушку с белой кожей и алыми искрами в глазах – их цвет был последствием магии, связанной с нежеланием правительницы розианцев принимать старость. Волосы ее были убраны под длинный черный эннен конической формы, завуалированный белоснежной тончайшей вуалью. Мраморную болезненность кожи оттеняли черные роскошные одежды до пят, с длинными рукавами и наглухо закрытым горлом. Однако закинутые одна на другую стройные ноги были обнажены, и легко можно было разглядеть, что Королева боса, а щиколотки ее обвивают змеями черные татуировки.

Увидев ее, Карл отвесил глубокий поклон. Королева поманила его пальцем, и мужчина оказался у самого ее трона, не поднимая глаз.

Хотя на дворе стоял двадцать первый век, в организации Черная Роза приветствовали этикет, подобный средневековому – дань памяти великим предкам. Магическая общественность относилась к этому неоднозначно.

– Рассказывай, – велела Королева, а выслушав рассказ Карла, обронила равнодушно:

– Август – ублюдок. И он поплатится за оскорбление. Не злись, моя Гончая собака. Сосредоточься на поиске.

– Я сделаю все, что нужно, ваше величество, – кротко ответил тот. – Мы работаем по новому плану.

– Тебе придется все сделать, Карл. Ах да, все трое хранителей понадобятся живыми, – сказала Королева, перекидывая ногу на ногу – это было слишком откровенно. – Не убивай.

«Это сделаю я», – читалось в ее глазах.

– За то, что ты сделал так много ошибок, я должна наказать тебя. Тебя и Фиалку. – Черная Королева посмотрела на свою руку, лежащую на колене –черные заостренные ногти делали ее устрашающей. – Но я слишком милостива, не находишь?

Карл лишь отвесил кивок.

– Подойди ко мне, – прошептала Королева. И Карл послушно поднялся по ступеням к трону.

Она легко вскочила с подлокотника, обхватила шею мага руками, похожими на крылья, и небрежно провела губами по его щеке, на которой выступила легкая щетина.

– Возьми мою силу, – прошептала Королева и крепко, грубо для девушки, поцеловала Карла. Вместо удовольствия и нежности он чувствовал лишь раздирающий холод, проникающий внутрь его тела, как прозрачная ядовитая змея.

Карл упал на колени, к ногам Королевы, со словами благодарности. Что бы ни делала эта женщина – все для него было законом.

Глава 35

Ярослав, опустив руки, в одной из которых держал сигарету, смотрел на меня не мигая: внимательно и спокойно, так, будто увидел первый раз в жизни, без вечной своей насмешки и желания по-детски уколоть. И я вдруг поняла, что все-таки он стал старше, и уже, наверное, больше не мальчишка.

Он на миг сомкнул ресницы. А у меня перед глазами вдруг вновь мелькнула странная картинка – поле, травы, заходящее яркое, режущее глаза солнце, захлебывающееся в красной пелене, и то ли мысль, то ли голос в голове: «Я отомщу за тебя»

И тотчас меня накрыла черная кипящая волна глубокой тоски. Чужой тоски и моей – одновременно.

Он хотел мне что-то сказать и было уже открыл рот, как вдруг послышался звонкий знакомый голос:

– Ярослав!

И к лестнице почти подбежала Полина.

Зарецкий моментально обернулся к ней. А я рывком открыла дверь и почти влетела в вестибюль.

Лекция прошла хорошо. Я с увлечением рассказывала о литературе эпохи средневековья, стараясь делать это более живо – все еще помнила слова студентов о том, что я веду лекции сухо и скучно (признаюсь, это задело меня сильнее, чем я думала). Время от времени я смотрела на Ярослава, занявшего место на пятом или шестом ряду. С одной стороны от него сидел Ван, внимательно слушающий и конспектирующий, а с другой – Полина, которая ничего не писала, а прожигала Ярослава взглядом. Он же, подперев щеку рукой, писал что-то и изредка переговаривался с девушкой.

Позади Полины сидел паренек, которого я помнила со времен практики в школе – Степан Вшивков. Как он попал на поток второго курса юрфака, да еще и вместе с Масловой, я понятия не имела, подозревала лишь, что их обеспеченные родители, которые, скорее всего, общались, как-то запихали своих детей на престижный факультет.

Всю лекцию Степа тыкал в Полину линейкой, а она то и дело оборачивалась и что-то шипела. Я же ни разу не сделала Вшивкову замечания – происходящее меня несколько веселило. И каждый раз, когда Маслова подпрыгивала, я на мгновение замолкала, чувствуя желание улыбнуться. В конце концов, к Вшивкову повернулись Зарецкий и Дейберт и сделали ему внушение. Оно подействовало, и парень переключился на сидевшую рядом с ним беловолосую Миру – ту странную девочку, которая «пошутила», встретив меня и Ярослава в кафе. Степа что-то ей говорил, а Мира опасливо поглядывала на него и предпочитала молчать.

В какой-то момент, когда пара закончилась и обрадованные студенты спешно собирали вещи, я, глядя на Зарецкого и Маслову, вдруг подумала, что они хорошо смотрятся вместе и из них получится (или уже получилась?) вполне неплохая пара. К тому же целуется Енот нежно и вроде бы как неплохо – так что ей повезло.

И я сама не поняла, почему вздохнула.

– Привет, – раздалось у меня за спиной, когда аудитория опустела, и я, вздрогнув, обернулась. На меня с широкой улыбкой на лице смотрел Вшивков. Он фактически не изменился со школы, только, кажется, стал еще выше. А улыбался так же обаятельно. И был все таким же назойливым.

– Неожиданная встреча, – сообщил он мне, сверкая глазами.

– Да, я тоже удивлена, – спокойно сообщила я. Отчего-то мне было приятно встретить этого мальчишку вновь. Хоть он и был раздолбаем, но сердце имел доброе. Добрые сердца подкупают.

– Вы меня помните? – осведомился Степа.

– Как тебя забыть, – вздохнула я. – А уж твое сочинение про автора «Дракулы»…

Степа весело рассмеялся.

– Вы меня тогда развели! Это нечестно!

– Нечестно было не учить, – сообщила я студенту и направилась к двери, не забыв прихватить с собой ключ от аудитории.

– Мне уже есть восемнадцать и все такое, – выдал вдруг Степа, шагая рядом и небрежно держась за лямку рюкзака, висевшего за одним плечом.

– И что? – приподняла я бровь.

– Не помните? – покачал он головой.

Я в изумлении на него уставилась.

– Вы сказали, что пойдете со мной на свидание, когда я стану совершеннолетним и поступлю в универ, – сообщил парень громко. – Совершеннолетний. Поступил.

– И?..

– Может быть, я специально поступил сюда и попал к вам! Может, я вас люблю! – патетически выкрикнул Степа, явно дурачась. В этот момент совершенно не вовремя открылась дверь, и в аудиторию зашел Зарецкий, который, как оказалось, что-то забыл на парте.

Он окинул нас обоих взглядом, полным отвращения, и молча пошел по ступеням вверх.

– Никогда не думал, что встречу Саранчу в универе, – поведал Степа. – Он достал меня в школе. И тут теперь глаза мозолит.

Я ничего не ответила, лишь усмехнулась. А потом вдруг вспомнила вновь поцелуи Ярослава и смотрела куда угодно, но не за Зарецкого, уже спускающегося вниз.

Он ушел, не сказав ни слова, но громко хлопнув дверью. А Степан вдруг спросил:

– Вы до сих пор общаетесь?

Глава 36

И тут я увидела, как из беседки с видом барина выходит Зарецкий в темно-синем спортивном костюме с двумя полосками по бокам, и замолчала от неожиданности. Яр потянулся, явно, как и я, наслаждаясь природой. На его лице было написано умиротворение.

Господи, откуда он тут взялся?!

– Ты чего? – удивилась Алсу.

Зарецкий увидел меня, вытаращил глаза, а затем плотоядно улыбнулся и быстрым шагом направился к нашей лавочке. Наверное, лично захотел выразить свое почтение. А я вдруг подумала, что если сейчас нас вместе вновь увидит Карл, то у него явно возникнут ко мне вопросы, ну или ненужные подозрения. Этого мне хотелось меньше всего на свете. Зарецкий способен испортить все!

– Так, девочки, мне нужно отойти, – скороговоркой проговорила я, вскакивая с места.

– Ты куда? – изумленно крикнула мне вслед Алсу.

– Мне надо! – крайне неопределенно отозвалась я, чувствуя себя глупо. – Скоро вернусь!

И с этими словами я направилась подальше от лавочек, в сторону уводящей в лес тропинки с указателями. И даже поманила Зарецкого за собой. Тот, как дурак, пошел за мной, ухмыляясь, словно сова.

Я выдохнула только тогда, когда деревья и высокие кустарники скрыли нас от людей у родника. Надеюсь, Карл не заметит это чудо в перьях, вернее, в спортивном костюме.

– Что надо? – хмуро спросила я у своего студента, медленно шагая по узкой тропинке. По обеим сторонам от нас густо рос подлесок, и колоннами стояли высокие сосны, между которыми росли тонкие гибкие березы, начинающие желтеть. Дышалось в лесу легко и свободно. Сквозь ветви проглядывало высокое голубое небо, а сквозь плотную листву пробивался золотистый солнечный свет. Казалось, этот лес полон тайн и волшебства, и за каждым деревом – сказка, а под каждым кустом сидит лесовик.

– Мне? – изумился Зарецкий, идя, как верная собачка, рядом.

– Ты же за мной побежал, – покосилась на Яра я, думая, как бы половчее от него отделаться.

– Ты же меня позвала, – фыркнул парень.

– Хотела узнать, зачем ты за мной следишь, – сказала я, не понимая особо, куда и зачем иду. Просто шагала вперед по лесной тропинке. Подальше от Карла.

– Упала, Анастасия Сыроедовна? – осведомился Енот. – За тобой пусть влюбленный следит.

– Кто? – не сразу поняла я.

– Вша.

Все-таки услышал шутку Степы в аудитории.

– Ты как ребенок. Его зовут Степан. И он вовсе не влюбленный.

– Да мне все равно. Но ты не находишь это странным? Мы встречаемся все чаще и чаще. Если я тебя еще когда-нибудь где-нибудь случайно увижу, женюсь на тебе, – с барской щедростью в голосе сообщил Ярослав, срывая травинку.

– Да ты что, – сощурилась я. – Правда, что ли?

– Правда. Так зачем ты меня позвала-то сюда? Или действительно считаешь, что я за тобой слежу? Если так, то у меня для тебя плохие новости, – сообщил Ярослав надменно.

– Ты и хорошие новости – антонимы. Две параллельные прямые, – парировала я.

Зарецкий остановился. Я тоже. Некоторое время мы злобно смотрели друг на друга, а потом почти одновременно двинулись вперед.

– Может быть, это ты следишь за мной? – спросил противным голосом Зарецкий.

– Увы. Я здесь с друзьями и Карлом, – нехотя сказала я. – Заехали по пути на озеро.

– Каким Карлом? – в зеленых глазах Зарецкого появилось недоумение.

– Дядей твоей драгоценной Полины, – вздохнула я.

Лицо Зарецкого перекосило.

– Вот же козел. Ее со мной не отпустил, а сам тусуется.

– Куда не отпустил? – теперь уже не поняла я. Но эта информация меня почему-то обрадовала.

– Мы с друзьями поехали справлять День рождения одного чела, я хотел взять Полину, а Карлуша ее не отпустил, – хмуро пояснил Ярослав, споткнулся и едва не растянулся на тропинке под мой злорадный смех.

– Что, прямо тут, в лесу справлять будете? – уточнила я.

– Шутка за двести пятьдесят. Справлять будем в цивильном месте. А сюда заехали за водой. Так что ты хотела мне сказать? – спросил он.

– Не светись перед Карлом рядом со мной, – пришлось попросить мне. – Он и так непонятно что думает обо мне, после того как твой Шейк ответил на его звонок.

– Нужна ты мне, – поморщился Яр.

– Тогда делай вид, что не знаешь меня. Как в университете сегодня.

– Договорились.

– Договорились.

– Тогда возвращаемся, – решила я. – Я выйду первой, ты – через пару минут после меня.

Глава 37

– Останавливайся, – скомандовал Темные Силы, когда машина поравнялась с крайним домом, около которого высился симпатичный указатель: «Администрация». Ранджи послушно припарковалась около машин, видимо, принадлежащих отдыхающим.

Из домика вышла девушка с длинными волнистыми волосами цвета меда и парень. Выбравшись наружу, Олег быстрым шагом направился с ним, а остальные осмотрелись. Место это было красочное и яркое: берег синеющего под небом озера, огромного, вытянутого, плотно окруженного лесом со всех сторон и лишь здесь, на территории базы отдыха, отступившего назад, под натиском человека. Если в лесу уже постепенно желтела и кое-где даже краснела листва, то тут осени словно и не было никогда. И солнце все так же безмятежно, как в знойном июле, играет с водой и лезет в глаза.

Алсу и Дан тотчас полезли за телефонами, только подруга снимала природу, а друг – себя на фоне природы, и выглядело это мило и потешно. Карл же молча оглядывал окрестности чуть прищуренными глазами, и хоть лицо его оставалось равнодушным, я поняла, что ему тут нравится, и грудь его вздымается глубоко – как и я, Карл не может надышаться хвойным чистым воздухом.

– Все в порядке? – на немецком спросила я его.

– Да, все хорошо. Более, чем хорошо. Чарующее место, – ответил он мне, не отрывая глаз то ли от озера, то ли от леса напротив – деревья казались крошечными, как спички.

– Надеюсь, тебе тут понравится, – улыбнулась я.

– Уже нравится, Анастасия, – тронул он меня за руку, и я не поняла – случайно или специально. Однако, каким бы ни было это прикосновение – оно понравилось мне. Было в нем что-то многообещающее…

– Тогда я рада.

– Может быть, вечерком прогуляемся тут? – спросил Карл, и я согласно кивнула, надеясь, что он не заметил, как хищно блеснули мои глаза. Прогулка с Карлом по лесу – мечта!

– Жалко, что сейчас не поплаваешь, – тем временем размяла затекшие мышцы плеч Ранджи, глядя на озеро. – Хотя…

– Не смей, – тотчас предупредила я подругу, зная ее характер. – Заболеешь. А у тебя соревнования.

– Я закаленная, – возразила она.

– И глупая, – принял мою сторону Дан, который сделал уже, наверное, с добрый десяток селфи. – Серьезно, вода холодная. Ногу сведет, и поминай как звали. Не зря об этом месте ходят сказания, что…

Однако какие именно сказания, он не договорил – вернулся Олег и сообщил, что наш домик – десятый, и мы можем проехать до него на машине.

– А что с оплатой? – спросила я.

– Все в порядке, – махнул он рукой. – Я же говорю, тут у меня друг работает, коттедж на сутки нам дают бесплатно. Все равно его никто на выходные не забронировал.

– Бесплатный сыр – только в мышеловке, – наставительно произнесла я, тотчас подумав, какие в десятом домике недостатки.

– Поверь в силу дружбы, – мрачно посоветовал Олег и обратился к Карлу:

– Отличное место!

– Тут даже известные люди бывают, – вставил Дан, изучая щит с планом базы и прочей информацией. – Есть книга с их автографами.

– Кто же? – поинтересовалась Ранджи.

Дан назвал пару известных по сериалам актеров, знаменитого норвежского лыжника, популярного комика, куда менее популярного блогера, политика, нескольких местных театральных и оперных знаменитостей и певца, которого когда-то звали Аларм. Он был родом из нашего города, но прославился на всю страну, однако несколько лет назад ушел из жизни – скандал был громкий. Помнится, Олег и Алсу очень любили его творчество.

Наш коттедж находился в некотором отдалении от остальных, на вершине небольшого возвышения под елями, которое и холмом сложно было назвать. Из окон его открывался вид на озеро – с одной стороны, и лес – с другой. Рядом росли сосны, от которых все так же упоительно пахло хвоей и чуть сладковатой смолой. Тут же стояли мангал, лавочки и деревянные качели на цепях и под навесом, на которые сразу же забралась Алсу. Олег тотчас решил ее раскачать и сделал это так, что подруга едва не навернулась в первые же десять секунд.

– Останови! – потребовала она, вцепившись руками в сидение.

– Не остановлю!

– Останови, Олег! Пожалуйста!

– Силу моей любви невозможно остановить! – возвестил ей Темные Силы.

– Олег, надо носить вещи! – рявкнула я у него над ухом, и он едва не присел от неожиданности. Обозвал тираншей, но остановил качели, получил сердитый взгляд от возлюбленной и поплелся работать носильщиком.

Карл хотел помочь парням, но я сказала, что он гость и потащила в коттедж, хотя не думаю, что ему это сильно понравилось.

Коттедж оказался двухэтажным и очень уютным. Он состоял из двух комнат, гостиной и кухни внизу и спален наверху и обставлен был в этаком стиле кантри – ненавязчивом и лишенном вычурности. Бревенчатые стены, массивные деревянные половицы, простая, чуть грубоватая мебель. На окнах – симпатичные льняные шторы бутылочного цвета, на потолке – кованые люстры, в углу – настоящий камин, который привел Дана в восторг, и он тотчас заявил, что хочет сидеть в плетеном кресле около горящего камина и пить вино.

Глава 38

– Кстати, а что у вас с ним? – не мог заткнуться Зарецкий. – Я видел, как вы уединялись в лесу. Понравилось?

– Что – понравилось? – тихо спросила я, чувствуя, как ярость начинает щекотать ладони. Да что этому щенку от меня надо?!

– Я же не знаю, что вы там делали, – язвительно отозвался парень. – Вот то, что делали – понравилось? Карлуша знает толк в том, чем тебя взять?

Это прозвучало по-хамски и двусмысленно. И мигом вывело меня из себя.

– Знает. Понравилось, – бросила я сквозь зубы. – И не твое дело, чем и с кем я занимаюсь. И вообще, котик, ты обещал жениться на мне, если еще раз встретишь, – лениво напомнила я ему, обернувшись.

– Ого, что ты хранишь в памяти. Признайся, я тебе нравлюсь, – заявил он самодовольно. Его мерзкая улыбка раздражала.

– С ума сошел? Нет, конечно, – рассмеялась я. – Зарецкий, что за самомнение? Ты в курсе, что не единственный мужчина в этом городе. Ах да, прости, какой ты мужчина. Так, сопляк с самомнением, которыое шире тебя в три раза. Запомни, Зарецкий, такие, как ты… – Я сделала паузу, чувствуя странный безбашенный азарт, который вызвало у меня внезапно появление Ярослава.

– Такие, как я… – Зловеще повторил он.

– … самодовольные, самоуверенные, глупые и нахальные люди… Знаешь, что они у меня вызывают?

– Раздражение? – прошипел он. Его глаза, и без того потемневшие в ночи, показались мне вдруг почти черными. В них плескалась ярость – моя ярость чувствовала ее. – Это ты меня раздражаешь, поняла, Мельникова?

– Нет, малыш. Жалость, – улыбнулась я ему с деланным колким сочувствием. – Такие ничтожества, как ты, вызывают лишь жалость своими бессмысленными потугами доказать свое превосходство, – эти слова я почти прошептала, глядя в его лицо, побелевшее от злости. Да-да, злись мой маленький, это тебе очень идет.

– Что ты сказала? – сощурился он?

– Плохо расслышал? Тогда повторю. Мне. Тебя. Жаль.

С этими словами я пошла прочь с мостика на берег с гордо расправленными плечами. Однако стоило мне ступить на землю, как я услышала, что Зарецкий быстрым шагом идет следом. Меня это отчего-то рассмешило.

– Стой, – сказал он мне в спину, и я остро почувствовала в его голосе злость.

Я шла вперед.

– Стой! – велел он не своим голосом.

Я не реагировала.

– Стой, я сказал! – почти с отчаянием выкрикнул Зарецкий и схватил меня за руку.

– Что тебе надо? – попробовала я выдернуть из его руки свою руку. С первого раза не получилось – слишком крепко парень держал меня за запястье.

– Повтори, – вдруг сказал он, крепко стиснув зубы.

– Ты – ничтожество, Зарецкий. Жалкий, – с удовольствием произнесла я, чувствуя странное удовлетворение от собственной злости. И от его злости– тоже. Как будто бы вдруг, обломавшись с Карлом, получила заряд необходимых мне эмоций.

– Я же сказал тебе однажды – воспринимай меня как человека. Как человека, равного себе, – сказал Ярослав неожиданно тихо. – Не смей думать, что я – дерьмо.

Он все еще держал меня за запястье.

– Убери, – мрачно посоветовала я, глядя не на его лицо, а на его пальцы, сжимающие мою руку. – Зарецкий, убери, иначе хуже будет.

– Ты не имеешь права считать меня жалким, – явно не слышал меня он. – Потому что, черт подери, я не такой.

– О да, конечно, – с сарказмом в голосе сказала я. – Ты не такой.

И рассмеялась. Весело и беззаботно.

Не знаю, что стало причиной – мои слова или мой веселый смех, но Ярослав вдруг шагнул ко мне – так, что оказался близко-близко. Я видела, как блестят его темные в ночи глаза, и на миг мне показалось, что эти глаза – как небо, которым я любовалась только что.

Вместо того чтобы убрать пальцы, Ярослав наклонился ко мне. Мы смотрели друг на друга со взаимной ненавистью, которая воспылала сегодня ярче потонувшего в озере заката.

– Я последний раз говорю – убери руки, – велела я ледяным голосом.

– А то – что? – спросил он прямо.

Наши лица едва не касались. И я в какой-то момент поняла, что мое сердце бьется все еще так же сильно. Но от испуга ли?..

К чувству злости вдруг присоединилось еще одно, плохо контролируемое и неизвестное. Чем-то оно было схоже с яростным желанием победить, доказать, что ты лучше, чем соперник, однако к соперникам меня так никогда физически не тянуло, и дыхание не учащалось от глупой, неизвестно как пробравшейся ко мне в голову мысли, что я могу поцеловать его. Того, кто мне неприятен. Того, кто жалок.

– Ну что, что ты сделаешь? – со злой усмешкой спросил Ярослав, не собираясь отпускать руку.

Глава 39

– Ты что, та самая храбрая девушка из легенды, которая пошла следом за своим возлюбленным, чтобы спасти его от ведьмы? – спросила я.

– Нет, я и есть ведьма, – лучезарно улыбнулась Джульетта. – Вернее, прямой ее потомок.

– Что? – разинула я рот. Джульетта казалась волшебницей, феей, но никак не ведьмой. Я едва не отпустила ее ладонь, но она не позволила мне этого сделать – крепче сжала мои пальцы своими.

– Сказка – ложь, – строго сказала девушка, процитировав начало известных пушкинских строк и перефразировав конец:

– В ней – лишь намек. На самом деле, моя пра-пра-пра-пра-прабабушка была так сильна, что другие ведьмы и маги заставили ее жить вдалеке от людей. Отправили в ссылку, навечно привязав к этому месту. Явь в моей прабабке была так мощна, что ей подчинялась природа – несколько стихий, и они боялись, что однажды она захватит власть.

– Какую власть? – не поняла я, продолжая шагать рядом. Ночной лес все еще пытался пугать меня – то и дело вспыхивали в черных кустах алые и желтые огни, похожие на чьи-то глаза, но мне не было страшно.

– В мире магии, – коротко рассмеялась Джульетта. – Магия – как бизнес, Настасья, тут все постоянно делят власть. Борются за выгоду и ресурсы. И так – с древних времен.

– А что случилось дальше? – стало интересно мне. – Почему в легенде говорится, что ведьма – злая? И убивала людей?

– Потому что ее придумывали идиоты, – сердито отвечала Джульетта. – На самом деле все было не так. Моя прабабка влюбилась в юношу из деревни. Он тоже полюбил ее, и они решили жить вместе у озера. Только за ним потащилась какая-то деревенская девка, которая хотела женить паренька на себе. Вот она и насочиняла глупостей, когда вернулась обратно, получив от ворот поворот.

– Забавно, – задумчиво произнесла я, отмахиваясь от очередной назойливой изогнутой ветки, пытавшейся подцепить подол. – И что, получается, ведьма и сын кузнеца жили вместе?

– Вместе, – подтвердила Джульетта. – В любви и в счастье до самой смерти. Перед ней прабабка отдала часть силы земле – и та стала источником. Маги стали приходить сюда, чтобы заряжать свои артефакты. Но часть силы все равно перешла ее дочерям вместе с проклятием, и те тоже вынуждены были жить здесь, как и все ее потомки женского пола.

– Почему так? – изумилась я. Мы вышли из леса к берегу озера – но с другой стороны. Водная гладь блестела под светом луны.

Джульетта пожала хрупкими плечами

– Мужчинам в нашем роду сила не передается, и они – свободны. Женщины же становятся хранительницами этого места и после наступления двадцати одного года, когда сила расцветает в них, не могут покидать пределов. Становятся частью этого места.

– Как ты? – потрясенно спросила я.

– Как я, – спокойно подтвердила Джульетта. – Зачем я тебе это рассказываю, глупышка? Ты же все равно не поймешь. А поймешь – забудешь.

– Не забуду, – пообещала я.

– Ну-ну.

Джульетта первой ступила в воду босыми ногами, а я зашла в нее следом за ней, почувствовав, как ни странно, не холод, а тепло. И чем глубже мы заходили в озеро, тем теплее мне становилось.

А когда я по грудь стояла в воде, звездное небо вдруг обвалилось. Звезды упали в воду, и я – вместе с ними. Безмолвно, беззвучно и отчего-то – бесстрашно.

Вспышка тьмы перед глазами – и я пришла в себя, лежа на теплых камнях в подземной пещере с высоким сводчатым потолком, освещенной горящим посредине костром, языки пламени которого то и дело взметались ввысь и рассыпались алыми искрами. Мне хотелось к костру – согреться, высушить мокрые волосы и ночную рубашку, однако стоило мне с трудом подняться на ноги, как я увидела Джульетту, стоящую рядом. Она протягивала мне что-то.

«Возьми», – раздалось у меня в голове, и я послушно протянула руку. Миг – и у меня на безымянном пальце правой руки оказалось кольцо – серебряное, простое, без изысков. Оно было ровно в пору – ни маленькое, ни большое – и казалось красивым.

Джульетта улыбнулась.

– Вот и все, – сказала она, замерцала, как звезда, и исчезла, растаяв в воздухе.

Голова закружилась. Ноги подкосились. Воздуха стало не хватать. Сердце объяла странная болезненная радость, как после бесконечно долго расставания. Но она была недолгой – словно горячая обжигающая вспышка.

Не понимая, что происходит, я пошла вперед к огромному костру, желая протянуть к нему ладони и согреть их. И за огнем, на другой половине подземной пещеры увидела его – Ярослава. Он стоял, растерянный, не понимающий, что происходит, с широко распахнутыми глазами и влажными волосами, облепившими лицо, и смотрел сквозь пламя на меня.

Мы глядели друг на друга молча и вдруг улыбнулись – с неожиданной теплотой и непонятной нежностью.

Пламя взметнулось, затрещало, заискрилось золотом… А потом вместо Ярослава по ту сторону огня я увидела себя. Как в зеркале.

Глава 40

И хоть это был сон — реалистичный, но все же сон — в сердце Яра все сжалось, заледенело и с тонким звоном разбилось. Вновь нахлынули детские воспоминания, и стало и страшно, и больно, и горько. Эти чувства пронзали насквозь, как ледяные стрелы – били по живому, по горячему, разрывая артерии души.

– Ты чего? – растерянно спросила Даша, словно почувствовав, что происходит с ее младшим братом. – Нет, нет, не надо этого. Я этого не люблю. Это и мне… больно, – прошептала она и подошла к Ярославу. Девочка коснулась его плеча, и он медленно выдохнул, почувствовав себя спокойнее и защищеннее. И теплее.

Яр осторожно обнял Дашу, понимая, что не должен забыть этот чудный сон и обязательно должен рассказать о нем родным, хоть сам всегда скептически относился к сновидениям. И она обняла его в ответ, прижалась щекой к груди, а после отстранилась, подозрительно шмыгая носом.

– Нам пора, Ярик, – потянула его за рукав Даша. – Надо сходить в одно место.

– Какое? – спросил он, следуя за сестрой. Теперь они держались за руки — как в детстве, когда мама заставляла Дашу брать Ярика на улицу, и ей приходилось всюду таскать его с собой на радость подружкам, для которых ее младший братик был как кукла. Мама, конечно, находилась рядом, но Даша все равно чувствовала себя большой и важной от того, что ей доверяют гулять с братишкой.

– Пока секрет, – хитро сказала девочка. – Расскажи мне, как ты. Как мама, как папа? Как Власик с Егоркой? У Власа жена – какая-то дура, мне не нравится. Зато детишки классные. На меня похожи, правда? Ну же, не молчи, рассказывай!

И Ярослав, чувствуя себя странно — иногда ему казалось, что он идет прямо по воздуху, не касаясь босыми ногами травы и холодной земли, рассказывал: быстро, взахлеб, с эмоциями. Как будто ему было десять лет, и он просто очень давно не видел сестру.

Болтая, они вышли из коттеджа и направились к лесной чащобе, а через нее вышли к другому берегу неспящего блестящего под лунным светом озера. Яр не помнил, как они шли по лесу и как спешили вдоль берега — все его внимание в этом сне было сосредоточено на Даше. А она слушала, смеялась и время от времени посматривала по сторонам, словно ища кого-то.

Возле большого камня их ждали — девушка в белом широком платье и с распущенными волосами, волнами струящимися по спине. Джульетта.

– Она уже там, – прошелестел ветром ее тонкий голос. – И все готово.

– Спасибо, – коротко кивнула Даша.

Они остановились. Силуэт Джульетты померк и растворился в ночном воздухе. Но во сне это Яра не удивило.

– Вот и все. Мне пора, – сказала Даша с сожалением.

– Куда? – вцепился в ее руку Ярослав.

– Туда, где я всегда. Даже в этом особом месте — Перекрестке снов –

я не могу находиться долго, – вздохнула девочка, но тотчас жизнерадостно улыбнулась. – Тебе нужно лишь будет взять то, что принадлежит теперь тебе. И разделить с ней.

– С кем? – перестал что-либо понимать парень.

Тонкие пальцы Даши выскользнули из его ладони, и она, глядя на брата, сделала несколько шагов назад. Ветер тотчас растрепал ее короткие волосы и неприветливо мазнул по щеке Ярослава.

– Яр? – сказала сестра – так, будто напоследок.

– Что? – спросил Яр пересохшими губами.

– Извини, что тогда… Ты меня нашел, – хриплым, каким-то взрослым голосом сказала сестра. Улыбнулась через силу, будто боясь заплакать, и тоже исчезла.

И в это же время на Яра обрушился звездопад. И он вместе с обломками хрупкого стеклянного неба упал в воду, теряя сознание прямо во сне. Озеро, в котором плавали упавшие звезды и осколки небосвода, приняло его в себя и погрузило на дно, сомкнув над лицом свои волны.

В себя Ярослав пришел спустя черную вспышку в сознании, и сколько прошло — минута или час, а, может быть, день, не знал. Он распахнул глаза и понял, что очутился в подземной пещере с сырым горьковатым воздухом. Пещера была освещена огнем, искрящимся ровно посредине. Стены и свод пещеры то и дело озарялись отсветами уютно трещащего пламени, от которого вверх искрами взметалось расплавленное золото.

На безымянном пальце правой руки сияло простое серебряное кольцо, и сколько бы Яр, который никогда не носил подобных украшений, не пытался его снять — не получалось. Казалось, кольцо лишь крепче стискивало его палец при попытке стянуть.

Оставив это бесполезные дело, Ярослав поднялся, пытаясь понять, где находится и что происходит. Он подошел к огню и сквозь его оранжевые языки увидел вдруг Настю. Ему захотелось вдруг окрикнуть ее, но вдруг он понял, что смотрит не на Настю, а на самого себя.

Небо бьется, и мы рискуем

Мы стреляем сердцами в души

Сами раны в груди рисуем.

Вместо пульса мой голос слушай.

***

Просыпаться категорически не хотелось – сон не отпускал, крепко стиснув мое запястье. Однако громкие голоса, смех и шум то и дело выдергивали меня из зыбкого забытья. И в какой-то момент все-таки пришлось распахнуть глаза.