Красный Шарф

1

— Да сколько можно уже этой ерундой заниматься?! Даже моя бабушка считает это занятием для скучных старушек! — причитала подруга, суматошно перемещаясь по комнате и собирая вещи, разбросанные по всей комнате.

Я закатила глаза, перекидывая ворсистую нитку за длинную спицу.

— Твоя бабушка меня этому и научила, если ты вдруг забыла, — отмахнулась от подруги.

— А кто виноват, что в моём мире нет магии? Приходится как-то бедной бабулечке себя занимать на досуге. — Подруга мотнула кудрявой головой и сверкнула ярко-зелёными глазами.

— Ну нравится мне, Лиз! Смотри как весело: петелька, ещё петелька. А за ней знаешь что? Ещё одна петелька! — Я театрально взмахивала спицами и лучезарно улыбалась, демонстрируя наигранную радость. Нет-нет! Вязание и правда приносило мне огромное удовольствие, но скорее в форме умиротворения, нежели активного веселья. Предсказуемость и монотонность успокаивали ум, совсем как медитации. — Это же целая магия, как из нитки двумя палками можно сотворить удивительной красоты вещь! Магия без магии! Представляешь?!

Я искренне восхищалась способностями землян создавать. В их мире не существовало никаких особых сил и способностей, зато они научились поистине удивительным умениям. Всё, что мы делали с помощью магии, они делали без неё. Делали превосходно и качественно. А что-то и вовсе получше, чем мы, добившись весьма прогрессивной жизни. И уж я, как человек из мира, что застрял в средневековье, где магию разрешено было использовать только мужчинам, по достоинству могла оценить «волшебство» ручной работы.

— Ну-ну! Смотри, что это торчит?

— Где-е-е?

— Да здесь же!

Она указала тонким пальчиком на затяжку.

Ну, подумаешь зацепка. И вот здесь тоже. И там немного. Я же только учусь!

— А давай поспорим! — выпалила я прежде, чем успела подумать о возможных последствиях.

— На что? — тут же загорелась азартная подруга.

— До твоего возвращения я свяжу к... кру... кут... Как там это слово твоё?

— Крутой?

— Да, точно! Я свяжу крутой идеально ровный шарф! — На секунду задумалась. — Красный!

Глаза Лиз загорелись ярче прежнего. О да! Она была буквально помешана на красном цвете. Красное пальто, красные ботинки, красные тени, красная помада. Как эта сумасшедшая ещё волосы не покрасила? Всегда удивлялась. Мечта вампира! Сколько мы с ней переругались, когда только познакомились на заселении в общежитие: она хотела покрасить стены в этот красный цвет, Мрак его поглоти! Какое счастье, что комендант Флани Кемпбер, кстати, вампирша, оказалась злой мегерой и позволила лишь постельное бельё не по уставу. Иначе я бы свихнулась.

Лиз не смогла бы отказаться от спора, зная, что я ненавижу красный цвет и буду страдать над тем, что должно приносить мне удовольствие. Не подруга, а ар... аб... арбу... абьюзер!

— И что ты хочешь, если вдруг кто-то в лесу сдохнет, и у тебя получится?

— А причём тут лес и чья-то смерть? — недоумённо захлопала глазами.

За полгода жизни с иномирянкой я так и не привыкла к её фразочкам. Она, конечно, объясняла, что не стоит всё воспринимать буквально, что у них на Земле есть такая традиция использовать слова не в их истинном значении, чтобы украсить речь или подчеркнуть идею особым образом. Но я искренне не понимала, зачем так путать друг друга и выдумывать необъяснимые фразы, если можно просто говорить как есть.

— Дурашка! — фыркнула Лиз, силой заталкивая очередную кофточку в огромный чемодан. — Это просто фраза. Обозначает, что шанс твоего успеха почти равен нулю.

— Вот уж спасибо, что веришь в меня, — я обиженно надула губы. — Если у меня получится, ты навсегда отстанешь от меня со своими подколами и будешь приносить ж... жур... короче, книжечки со схемами от бабули. И будешь помогать развивать мой вязальный бизнес! Вот! Вещи ручной работы для Тиарма - настоящая диковинка! Эксклюзив!

— Не обижайся, Ами. Я же не со зла. Просто привыкла реально смотреть на вещи. Ты же только начала учиться, вряд ли получится прям идеально, — Лиз даже остановилась на мгновенье перед своим красным блестящим чемоданом. — Извини, не хотела обидеть тебя.

— Я знаю. Никаких обид, — развела в сторону руками.

— Согласна, — чуть помедлив, ответила подруга. — Если выиграю я, подаришь этот шарф, кому я скажу, — она хитро ухмыльнулась.

— Ты что задумала? — прищурилась, переворачивая работу, чтобы начать новый ряд.

— Ничего такого. Это же не сложно, просто взять и подарить кому-то вещь. Тем более Новый Год на носу! Даже повод придумывать не придётся, — девушка весело подмигнула. — Или ты признаёшь, что твои поделки настолько ужасны, что их нельзя никому даже показывать?

— Ладно. По рукам, — быстро отмахнулась, пока разговор снова не скатился в обсуждение моих неудач.

Действительно, что такого? Просто праздничный подарок. Хотя в душе я прекрасно понимала, что эта авантюристка задумала нечто весьма трудное для меня. И я не отделаюсь так легко. Что ж. Тем лучше. Есть хорошая мотивация.

Мы пожали друг другу руки, Лиз сама разбила спор и продолжила собираться. А я откинулась спиной на подушку и смяла в руках длинное зелёное полотно. Пальцы утонули в мягкости незаконченной вещицы любимого цвета. Я точно справлюсь! Вот закончу свой шарфик и сразу начну красный. И сделаю его идеальным!
______________________________________________________________________________________________________________
Приветствую, дорогие читатели!

Желаю приятного чтения и надеюсь, что вам понравится эта лёгкая короткая история. ☺️

Нас ждёт чудесный долгожданный праздник, зимние развлечения и, конечно, любовь! ХэппЭнд гарантирован!
Буду очень рада вашим сердечкам и комментариям! Давайте вместе обсудим героев?)

Не забывайте подписаться на автора, чтобы не пропустить выход новинок) Визуализация героев есть в моём телеграм-канале и в группе вконтакте (ссылки указаны на странице автора).
С теплом и чашечкой самого вкусного горячего шоколада, ваша Мара 🌿

2

— Ах вы порождения Мрака! — причитала я, пытаясь спасти выскочившую петельку, которая уже почти распустилась.

Ещё немного, и придётся переделывать целый ряд! А непослушные нитки всё не хотят вести себя нормально. То соскальзывают, то цепляются, то не тянутся, то раскручиваются. Агхр! С такими успехами, если я каждый ряд буду перевязывать по несколько раз, я и к следующему Новому Году не успею.

«А это всё потому, что они... КРАСНЫЕ!» — отчаянно завопил внутренний оправдательный голос.

«Нет, дело не в нитках, тем более не в их цвете. И нет! Не в спицах!» — ехидно отметила совесть почему-то голосом подруги.

Петля наконец-то поймалась на спицу, но радоваться мне пришлось недолго. Она тут же соскользнула с гладкого металла, просочилась под нить предыдущего ряда и безвозвратно выпрямилась в ровную линию. Проклятье! Протяжный стон отчаяния вырвался из груди. Я зло откинула вязание в сторону и перевела взгляд в окно. В глазах уже прилично плыло, а на улице сгустилась тьма. Круглый мутный стеклянный шар на прикроватной тумбочке начал сменять цвет с фиолетового на красный, давая понять, что я сильно опаздывала на ужин в столовой. Живот громко заурчал, показывая своё недовольство. Засиделась. Мрак бы побрал эту красную пряжу и дурной спор.

Лиз всегда чётко следовала расписанию и с удовольствием напоминала мне о том, что пора вставать, есть, идти на занятия. И оповещала она обо всём даже слишком заранее, так что шанса забыть о таких важных делах у меня никогда не было. До этого момента. Ведь теперь я забыла, что временной артефакт вообще существует. И, когда подруга уехала, я чуть не поплатилась пропущенным ужином за то, что основательно расслабилась и переложила на Лиз всю ответственность за организацию распорядка.

Времени на сборы не оставалось совершенно. Потому быстро оделась в первое, что попалось под руку, накинула новый шарфик своего личного изготовления, коснулась прохладного стекла артефакта, и он засиял слабым голубоватым свечением, откликаясь на тепло ладони. Отлично! А теперь бежать со всех ног, пока столовку не закрыли.

Благо, корпусы столовой и женского крыла общежития находились рядом: их отделял лишь короткий отрезок дорожки внутреннего дворика, который я преодолевала быстрым бегом. Тонкий слой снега похрустывал под ногами. Оставалось всего несколько метров до входа, но брусчатка предательски куда-то исчезла из-под ног, сменившись скользким льдом. Не ожидав подставы, я не успела среагировать. Картинки мгновенно переворачивающегося мира сменялись одна за другой в тягучем замедлении, а затем неожиданно остановились на уровне тёмного неба, усеянного мириадами звёзд. Только вот не было никакой боли от падения, пятая точка всё никак не находила землю. Тело внезапно объяло лёгким жаром, окутало, словно мягким коконом. Я будто зависла в воздухе. Странно.

— Осторожнее, леди, — тихий завораживающий голос донёсся из-за спины.

Вздрогнула. Еле заставила себя повернуть голову. Снова вздрогнула. Медленно отвернулась. Ещё раз вздрогнула.

— А-а-а-а-а! — заверещала, забарахталась в неосязаемых чужих руках и отскочила в сторону.

Призрак! Дух! Порождение Мрака! Нет! Самый настоящий мистраль!

Ветер, словно подтверждая мои самые страшные догадки, подхватил выбившийся из-под шапки чёрный локон и лизнул лицо колким холодом. Пока странное беловолосое существо в тёмной мантии было оглушено визгом, я решила не терять времени и ворвалась в дверь столовой.

Госпожа Адалина — пышная и очень добрая женщина, по совместительству, не побоюсь этого слова, владыка всего хозяйственного корпуса — выскочила на резкий шум и, увидев меня, мягко улыбнулась.

— А-а-а, это ты, деточка! Я боялась, что ты не придёшь уже, — забеспокоилась она.

— Простите, ч-что застав-вила В-вас ж-ждать, — криво усмехнулась ей в ответ. — З-засиделась. Пришлось вот бежать.

Сердце в груди колотилось, в ушах пульсировал шум, рваные вдохи и выдохи разрывали лёгкие. Но я усиленно делала вид, что всё дело только в беге.

— Ты чего? Будто Мрак Первородный увидела.

— Да нет, ничего! — Пыталась отдышаться и сделать как можно более беззаботное выражение лица. — Просто очень торопилась, аж чуть не упала. У вас там лёд у входа. — Даже выдавила из себя улыбку, хотя внутри всё ещё бушевал натуральный ужас.

Мистрали — порождения стихийной магии. Ветра. Вернее ледяных ветров и вечнохолодных капель воды озера Вайсинэль. Они возникают из ниоткуда, исчезают в никуда, оставляя лишь след морозного воздуха, как напоминание о своём присутствии. Они редко являются людям в телесном обличии, но если один такой появляется — тебе не повезло. Он заманит тебя, обольстит прекрасным голосом, согреет обманчивым теплом, а затем безжалостно уничтожит, превратив в ледяную статую. Твоя душа будет запечатана в ней, пока пленивший тебя мистраль не погибнет сам. А живут они очень долго, тысячелетиями, и ни одно живое существо не может их убить. Ибо как убить бестелесный ветер? А никак! Кто-то верит в эту легенду, кто-то нет, но сейчас я готова была поверить во что угодно, увидев перед собой своими глазами точную копию мистралей. Приятный тихий голос с будоражащим тембром, что звучал словно шёпот зимнего леса, благородный жест спасения как приманка, как попытка завладеть доверием и благодарностью, лёгкий жар, появившийся непонятно с чего в столь морозный вечер после прикосновения. А лицо... Его лицо… Бледное, обрамлённое россыпью длинных белоснежных волос, отражающих свет фонаря. Кожа едва ли не сияла в темноте. А глаза светлые, серебристые, словно ночное светило. Практически точное описание из книги. Всё сходилось. Это точно был мистраль!

— Опять эти проказники брусчатку сняли и каток тут устроили, будто в городе им ледовой площадки мало. Занять бы их чересчур деятельные руки чем полезным, цены бы не было! — недовольно забурчала госпожа Адалина, вытягивая меня из размышлений. — Вот пожалуюсь ректору! Месяц не смогут штаны просиживать на лекциях.

— Лорд-ректор и такие виды наказания использует? — испуганно уставилась на тётушку.

— Что ты милая! Лорд-ректор нет. А вот декан боевого факультета лорд Барнеби и не такое использует. У него если кто провинился, тому не позавидуешь. А главное — всё в рамках учебного процесса. Упорный труд таки магическим образом исцеляет отсутствие мозгов и совести даже у заядлого хулиганья. — Тётушка хитро сощурилась, а в глазах блеснул яркий лукавый огонёк. — Довольно болтовни, милая! Садись за столик, сейчас разогрею и принесу твою порцию.

Тётушка Адалина изчезла в проёме технического помещения. А я тем временем уселась за стол в центре пустого зала, подальше от окон. Было страшно повернуть голову и вдруг снова увидеть кошмарное существо. Есть уже не хотелось. Даже буйный желудок смиренно притих и не подавал признаков голода. Но обижать госпожу Адалину не хотелось. Она работала и старалась ради всего нескольких людей, что остались в академии. И я была в их числе. Поэтому, когда та принесла шикарную порцию сочного мяса со свежим салатом и вкуснейший пирог со сливками и ягодами, я изо всех сил пыталась заставить себя есть. Но вялые ковыряния еды не скрылись от глаз наблюдательной госпожи. Она принесла горячий чай в количестве двух порций и уселась напротив.

— Не против, если я выпью чай с тобою, милая? Как раз собиралась, а тут и компания нарисовалась.

— Конечно, не против. Что Вы такое спрашиваете?

Я подобралась и стала активнее ковырять вилкой содержимое тарелки.

— Эй. Я же вижу, тебя что-то беспокоит. — Госпожа Адалина выразительно осмотрела почти нетронутые блюда. — Не давись, деточка, поделись со мною. Авось и аппетит снова появится.

Эта добродушная женщина, от природы прозорливая, хорошо чувствовала людей. Её задорный проникновенный голос мог расположить на общение любое существо. Она заводила дружбу с многими учащимися, любила поболтать с кем-нибудь в обеденные часы, когда толпа голодных адептов выстраивалась к ней в очередь, и лечила раненые молодые сердца, когда к ней приходили за советом. Она знала практически каждого студента в лицо и по имени, а их, на минуточку, было более тысячи. И сейчас, когда мы сидели вдвоём, почти как подруги, захотелось ей открыться.

Я тяжело вздохнула, подняла на неё глаза и выдала:

— Вы верите в мистралей?

— В мистралей? — брови собеседницы поползли вверх. — Это же старая сказка! Обычная детская страшилка. Любят ею тут новеньких пугать. Никто никогда не видел ни их самих, ни статуй, сделанных ими. А чего ты спрашиваешь?

Я наклонилась к ней поближе и вкрадчиво прошептала:

— А если я скажу, что только что видела одного?

— Да ну тебя! — расхохоталась внезапно женщина, и морщины на её лице разгладились. — Скажешь такое! Как бы он тут оказался? Вокруг академии такая защита, что ого-го! Лорд Барнеби и лорд-ректор отлично постарались: лично ставили наисильнейшее зачарование, проверяют и обновляют каждый месяц между прочим, — она затрясла рукой в воздухе. — Незамеченным проникнуть в академию невозможно. Может, тебе просто почудилось, милая? Все разъехались, пусто, темно, страшно, вот и воображение разыгралось. Ты же одна в женском крыле, да и в мужском осталось всего пару человек. О! — лицо женщины просияло. — Так, может, это кто-то из них над тобой подшутил? Молоденькие первокурсницы — лакомый кусочек для молодых хлопцев.

— Да, наверное, Вы правы, — отозвалась уже спокойнее, хотя довод был не слишком убедительным. Уж очень странная ситуация приключилась. — Думаете, опасаться нечего?

— Уверяю тебя, — безапелляционным тоном произнесла госпожа Адалина и отпила ароматный напиток из своей чашки. — А теперь ешь давай, да я проведу тебя до комнаты, чтоб тебе спокойнее было.

И я принялась за еду. Страх немного отошёл, и аппетит робко подбирался обратно.

И всё же интересно, кто это был или что это было...
______________________________________________________________________________________________________________
А как вы думаете? Был это живой человек или существо из местных легенд?)

3

Вернувшись в комнату, я решила исправить вязаное недоразумение, дабы оно случайно не распустилось дальше, и ложиться спать. Без Лиз было скучно. Я привыкла к её неугомонному характеру, неусидчивой натуре и неиссякаемой тяге к приключениям. А теперь подруга отправилась на Землю поздравлять своих близких с наступающими праздниками, и в комнате царила постоянная и ужасно непривычная тишина. Конечно, она вернётся уже через пару дней, ведь празднования в магическом мире и свой первый бал она точно не пропустит. Однако дни её отсутствия стали временем тоскливого ожидания её возвращения. Не тянуло без Лиз даже в город посмотреть на красочные огни фонариков, нарядную ель и густо украшенные фасады домов.

Все разъехались по домам, в родные миры. Я же не желала видеть свой угрюмый и отсталый Лашор, где женщины не имели голоса и магию использовали лишь с позволения мужчин для скучной бытовой рутины. Если бы только моя сила позволила мне вырваться из этих ограничений! Но в нашем мире были доступны только простые заклинания, которые у меня совершенно не получались, и поэтому мне совсем запретили использовать свои способности. Точнее, неспособности, как говорил отец. За каждую попытку практиковать магию более высокого порядка я рисковала получить строгий выговор от родителей или даже физическое наказание. Празднества здесь считались излишеством для богачей. А поскольку наша семья обеднела ещё до моего рождения, мне оставалось только с неуёмной тоской завороженно смотреть в старое грязное окошко на далёкие огни замка, в котором проводились балы во время всех больших праздников. Тень отцовского голоса, раздающегося в очередном унылом монологе, становилась мрачнее с каждым словом. Он говорил о бесполезной трате денег на ежегодный королевский приём, о глупости Создателя, что вообще даровал женщинам возможность пользоваться магией, и о том, какая я непутёвая и излишне мечтательная дочь — трачу время на глупые мечты об обучении, которое он считал обречённым на провал. «Контроль, контроль и ещё раз контроль! С вас глаз спускать нельзя, глупые бабы!» — кричал он, разгневанный на любой проступок. Его слов было слишком много, и всё очарование волшебных вечеров у окна терялось под их грузом.

Я не желала видеть излишне строгих родителей. Страх за собственное существование вынудил меня тайком подать запрос на обучение в Тиарм в МАМИ (Межмировую Академию Магических Искусств) — единственную академию, куда без проблем брали адептов из любого уголка Вселенной. И когда пришло письмо о моём зачислении, отец сперва побелел, затем побагровел, и в конце концов едва не убил меня, увидев куда и на какую специальность я поступила. «Леди Амадея Лонж зачислена на первый курс обучения на факультет артефакторики. Просим прибыть в Тиарм к концу следующего месяца для оформления документов и заселения в общежитие. С уважением, приёмная комиссия МАМИ и лорд-ректор Алан Ровенси.» — так значилось в письме. Я всё ещё помнила ненависть, с которой на меня смотрела матушка, когда я нечаянно портила очередную вещь, взятую без спроса, когда пыталась изучить её строение, разобрать или переделать. А от отца мне влетало по полной за порчу столь драгоценного для него имущества. Но ничто не смогло заглушить мою страсть к созданию уникальных вещей. Мне пришлось трусливо сбежать из родного дома в Тиарм, когда родители утратили бдительность. Я ждала эту возможность долгими днями и ночами, переживая с каждым днём всё больше, что не успею улизнуть к началу учебного года. И всё же шанс появился. В очередой ссоре с матерью отец забыл замкнуть щеколду на моей двери, я выкрала из его ящика свой пропуск на перемещение и под покровом ночи покинула дом. Сердце переполняли тревоги, было безумно страшно идти в неизвестность, но каждый шаг вперёд наполнял душу сладким привкусом долгожданных свободы и надежды. С тех пор мы с родителями не общались. Ни письма, ни весточки. Но сожаления не было. Я выбрала свой путь, и отступать не собиралась ни перед какими трудностями, ведь знала, что обратной дороги нет — вернусь назад и будет только хуже.

Нервно скривилась от неприятных воспоминаний и поскорее отогнала мысли о доме. А чтобы они снова не овладевали моим вниманием, стала вспоминать первое путешествие на Землю на осенних каникулах. Лорд-ректор, многоуважаемый Алан Ровенси, не желал подписывать разрешение на посещение мной немагического мира, опасаясь нарушения тайны существования множества магических миров. Почему эта тайна распространялась только на Землю — загадка. Но Лиз его в итоге уломала, поклявшись, что неприятностей не будет. Даже набросала ему подробный план легенды, которая стала бы моим прикрытием на Земле. И лорд Ровенси смягчился, поставил печать и пожелал приятного путешествия, не забыв пригрозить серьёзными проблемами, если что-то пойдёт не так. Убеждать он умел.

* * *

Почти подошла наша очередь к порталу. Я чувствовала, как нарастало волнение с каждой секундой. Напряжение заполняло пространство вокруг. Один из стражей, с резкими чертами лица и проницательным взглядом, взял у Лиз листок с координатами и мой пропуск, а затем пристально уставился на документы, внимательно их изучая. Он начал вырисовывать в воздухе символы. Пальцы мужчины выводили витиеватый узор, оставляя за собой мерцающий след, следом вплетались звуки заклинания, эхом доносящиеся до самого сознания. Размеренный и уверенный голос заглушил все прочие звуки.

Тем временем другой страж уже завершал свою часть работы, направляя такую же печать на кольцо портала. Огромное полупрозрачное туманное марево, обрамлённое переплетёнными ветвями двух величественных деревьев, вздрогнуло и окрасилось в ярко-оранжевый цвет. Оно переливалось, как поверхность воды на закате, отражая невидимые тайны мира, который ждал за границей. Близнецы с третьего курса боевого факультета, что стояли перед нами, быстро шагнули в портал, и в тот же миг поверхность успокоилась и потеряла цвет, как будто кто-то резко выключил свет.

В этот момент коленки затряслись, накатило дичайшее волнение, такое же, как и при первом в моей жизни перемещении — в академию. Предвкушение свернулось в животе болезненным узлом, а в горле застрял ком. Наша печать окрасила портал в нежно-голубой, и вдруг Лиз, схватив за руку, рывком затащила меня внутрь. Я почувствовала, как её ладонь дрожала, и крепко сжала пальцы, чтобы случайно не отпустить руку подруги. Тело охватила прохлада, как будто мы вошли в ледяной океан. Голова закружилась, глаза закрылись, и меня окутала тьма, смешивающаяся с пронзительными вспышками. Я чувствовала, как нас буквально несёт в невесомом потоке времени и пространства.

Мы оказались в тёмной и очень тесной каморке. Я хотела было спросить, точно ли мы попали куда нужно, но подруга сразу приложила палец к моим губам. Молчать, так молчать. Её мир — её правила. Лиз тихонько шагнула к двери, приложила ухо и прислушалась. В тишине по ту сторону донёсся приглушённый шорох, который пробудил в моём сердце очередной прилив волнения.

— Что это вы тут как мыши сидите, а?

Пожилая женщина с копной седых волос резко распахнула дверь и уставилась на нас.

— Бабуль! Привет! А мы тут как раз вот переместились, — весело затарахтела подруга и бросилась обнимать старушку.

Я же робко протиснулась между ними и дверью, и застыла, в неловкости рассматривая мелкие цветочки на обоях.

— Да вижу-вижу! Слышала. — Женщина улыбнулась. — Познакомишь? — спросила она и перевела взгляд на меня.

— Ах, да. Конечно. Бабуль, это Амадея Лонж — моя соседка по комнате и лучшая подруга. Ами, это моя любимая бабулечка Стефания Аркадьевна.

— Очень приятно, — пробормотала, неловко присев в реверансе. — Лиз много о Вас рассказывала.

— Ага! Всё уже про бабушку-тираншу растрезвонила, негодяйка, — Стефания Аркадьевна укоризненно посмотрела на внучку, и они обе захохотали.

Лиз говорила, что только бабушка у неё и осталась. Родители погибли, когда она была совсем малышкой, и Стефания Аркадьевна взяла внучку к себе. Она души не чаяла в девочке, воспитывала, дарила любовь и старалась дать всё, чтобы Лиз не чувствовала себя одиноко. И Лиз была безмерно благодарна за заботу и отвечала бабушке безграничной любовью. Они выглядели до боли трогательно, обнимая друг друга, а я наглядно увидела, какие трепетные и нежные отношения могут быть в семье. Жаль, что в моей всё было совсем иначе.

— Амадея, Амадея... — задумчиво протянула старушка. — Красивое имя, но для нашего города уж больно необычное, а лишнее внимание нам ни к чему. Надо придумать тебе земное имя, чтобы меньше вопросов задавали.

— Бабуля права. У нас никто не знает ни о других мирах, ни об академии. Как и согласовали с ректором, скажем, что ты моя однокурсница с эстонского универа, и зовут тебя... Маша! — Лиз хлопнула в ладоши. — И одежду бы тебе подобрать надо по нашей моде. Хорошо, что у нас размер одинаковый.

— Елизавета Громова! Гостью проводите в комнату, покажите где руки помыть, и бегом за стол! Небось не обедали ещё! — приказным тоном объявила Стефания Аркадьевна и горделивой походкой удалилась на кухню.

Невольно вздрогнула от резкого командного голоса. От миниатюрной милой женщины такого никак не ожидаешь.

— Да ты не бойся, это она заботу так свою проявляет, — шепнула на ухо Лиз, увидев мои перепуганные глаза, и потащила за руку вглубь жилища, звонко смеясь.
______________________________________________________________________________________________________________
Нашу Амадею ждут приключения на Земле, а вас ждёт визуализация главных героев :)

Почему-то над персонажами именно этой книги мне было приятнее всего работать. Надеюсь, вам понравится моё видение героев. Я всегда долго сижу нас созданием внешности, долго генерирую, еще дольше потом правлю в редакторе, чтобы всё максимально соответствовало тому, что я вижу в своём воображении. Мне очень хочется показать вам ту внешность, которая была задумана. Всегда любопытно, как отличается готовая картинка от того, что вы воображаете в процессе чтения 🌿

4

* * *

— Вот, смотри. А теперь берём две спицы вместе и вот так сюда протягиваем — получилась петелька. И так дальше делаем столько, сколько нам нужно ширины изделия.

Бабуля Стеф — так она разрешила себя называть — ловко вращала палками и нанизывала на них толстую пушистую нитку.

— На, теперь ты пробуй.

Я забрала спицы у старушки, медленно повторила каждое движение в точности как мне только что показывали и... Получилось!

— У меня получилось! — взвизгнула радостно.

— Молодчинка. А теперь лицевой ряд английским способом. Помнишь как?

— Да, сейчас...

Провязала несколько рядов, но петли не получались ровными: одни словно раздуло, другие наоборот делались совсем тугими. Напряжённые пальцы совсем не хотели слушаться, особенно под конец. И клубок, как назло, не желал нормально разматываться. Приходилось его постоянно тормошить и через каждые несколько петель отвлекаться, чтобы подтянуть нитку.

— Не переживай, поначалу всегда так. Расслабь руки и позволь им привыкнуть. Со временем всё получится, нужна практика, — успокаивала меня бабуля. — Давай покажу пару приёмов. — И подмигнула мне сквозь свои большие очки.

Спустя полчаса Стефания Аркадьевна решила меня помиловать. Глаза и руки уже полностью отказались подчиняться, мозг решительно противился продолжать воспринимать новую информацию, поэтому в качестве вознаграждения мне выдалась стопка примеров того, что я смогу повторить, если буду старательной ученицей. «Для вдохновения, моя золотая», — сказала бабуля.

Я касалась пальцами идеально ровного кружева, связанного золотыми руками этой прекрасной женщины. Сердце трепетало в груди. Подумать только, она сделала всю эту красоту своими силами, без капли магии! Это было поразительно. Удивительное мастерство она вложила в каждую петлю и каждый узор, что говорило о большом количестве терпения, которое она пожертвовала для оттачивания навыков. Монотонная работа часами напролёт, повторение за повторением, бесчисленные километры пряжи. Сколько времени и упорного труда ушло на то, чтобы научиться… Сколько любви к своему делу потребовалось потом, чтобы связать множество самых разных уникальных вещей.

Вот элегантные салфетки, похожие на высокое искусство плетения у эльфов, изящное кружево которого завораживает девушек множества миров. Их непередаваемые лёгкость и сказочность способны украсить любой стол и превратить обыденные вечера за ужином в ежедневный праздник.

Вот нежный тёплый свитер, из которого, наверняка, больше никогда не захочется вылезать, если наденешь. Его мягкие волны будто обнимают и дарят ощущение спокойствия. Этот свитер словно создан для того, чтобы с чашкой горячего чая в руках, закутавшись в плед у камина, наслаждаться тихим приятным вечером.

А вот невесомая и воздушная, будто лёгкий ветерок, шаль, а на ощупь мягкая-мягкая, и при этом удивительно согревающая. Ложится на плечи пушистым неощутимым облаком, согревая не только тело, но и душу.

В этих вещах столько тепла, уюта и истории, что они способны рассказать о жизни своего создателя. Когда пальцы их касаются, кажется, будто чувствуешь душу человека, что трудился над ними, понимаешь его, видишь его прошлое сквозь призму ощущений. В каждом изделии ощущаются вложенные частички тепла и любви. Вот она! Настоящая магия Но порождённая не волшебством, а самым обычным человеческим трудом и страстью в делу.

— Ну вы долго ещё? — Лиз высунула кудрявую голову в дверной проём. — Мы идём гулять или нет? Напоминаю, что у нас всего два дня, один из которых уже почти закончился. — Она постучала пальцем по запястью, где были часики на тонком ремешке.

— Как раз закончили, милая, — улыбнулась бабуля, сматывая клубок. — Долго не бродить! К девяти будет готов ужин.

Она поспешно убрала все вязальные принадлежности и гордо направилась на кухню.

Через пять минут я уже рассматривала новый земной наряд в зеркале, который Лиз выделила мне из своего гардероба. Узкие синие штаны из грубой ткани обтягивали ноги, а махровый вязаный свитер тёмно-горчичного цвета из крупной пряжи уютно прижимался к телу. Белые ке-еды-ы, которые теперь так гармонично завершали образ, придавали мне уверенности. А что? Неплохо! Непривычно, но красиво, и, что главное — удобно. В Лашоре меня бы сочли душевнобольной за подобное одеяние и сторонились бы. А здесь это был самый обыкновенный женский наряд.

— Ну вот! Есть же у тебя вещи других цветов, а не только красные, — решила я подколоть Лиз.

— Куда уж мне до твоих просто чёрных, мрачно-чёрных, тоскливо-чёрных и… могильно-чёрных, — фыркнула она в ответ.

Мы звонко рассмеялись, попрощались с бабулей Стеф и поспешили на улицу.

В нос ударил пряный запах солнца, опавшей листвы и осенних цветов на клумбах, ласковые закатные лучи гладили кожу, а небо было похоже на объятые пламенем горы. Лиз вела меня по улице, а я вертела головой во все стороны, не в силах оторвать взгляд от причудливой архитектуры. Здешние дома больше походили на общежития, хотя их внешний вид был довольно простым. Чего не скажешь про внутреннее устройство. Внешне — прямоугольные коробки из странного серого камня, которому земляне научились придавать нужную форму. Их украшали густо разбросанные квадратные окна чёткими рядами. А внутри располагались отдельные квар-ти-ры — можно сказать миниатюрные дома, встроенные в один большой. В каждой квартире было несколько раздельных комнат, кухня, ванная. То есть, всё, что нужно для жизни, собранное в одном месте, и лично своё. Собственное полноценное пространство. А ещё никаких портальных арок не существовало. И по дорогам перемещались не конные экипажи и всадники, а огромное множество страшно шумных, быстрых и довольно пугающих механизмов. Их рёв, казалось, заглушал абсолютно всё. Я с интересом наблюдала за передвижением людей по пешеходным тротуарам. А для избежания столкновений, их движение, как и машин, контролировалось огоньками. Мелькающие разноцветные сигналы светофоров ярко переливались в вечернем полумраке и напоминали о самом важном правиле. «Красный — стой, жёлтый — жди, зелёный — иди!» — напутствие Лиз прочно засело в моей голове.

В целом, этот мир не так уж кардинально отличался от других. Со своими особенностями и диковинами, но он похож и на Лашор — мой мир, и на Тиарм — мир, в котором находилась академия. Но более «технологичный и бетонный», как говорила Лиз. И для меня он выглядел довольно интересным. Единственное разительное отличие — отсутствие магической энергии. Очень непривычное и некомфортное ощущение. Будто огромная чёрная дыра в груди, разливающая пугающую пустоту по всему телу. Наверное, к этому возможно привыкнуть.

— Ну, как оно? — усмехнулась подруга, когда мы дошли до огромного парка.

Она тактично молчала всю дорогу, давая мне вдоволь насмотреться и насладиться новыми впечатлениями.

— Странно, — замешкалась я, не зная, как объяснить свои чувства. — Будто просто сплю, и это такой чудной сон, в котором мир обрёл новые непривычные формы.

— Понимаю. Я тоже странно себя чувствовала, когда первый раз приехала в Тиарм. Как будто попала в наше земное средневековье или фэнтези книгу. Кстати, у нас много пишут о волшебстве и других мирах. Но прикол в том, что никто из этих писателей не в курсе, что всё это есть в реале.

— Ого! Дашь почитать?

Я оживилась. Было нереально интересно, как воображают люди магические миры, если не знают не то, что их устройство, а и об их существовании даже не догадываются.

— Конечно! — Лиз весело улыбнулась, наклонилась ко мне поближе и прошептала: — Сейчас я угощу тебя нашим традиционным согревающим и бодрящим напитком, ну и по хот-догу перекусим.

Что это, я не догадывалась, но воодушевилась заманчивым предложением. Мы подошли к палатке, милый юноша в чудаковатом цветастом фартуке принял наш заказ и принялся готовить прямо на наших глазах. Шумный механизм после некоторых манипуляций излил в стаканы ароматный напиток, а молодой человек в это время довольно шустро приготовил чудное блюдо.

Мы присели на лавочку у фонтана и начали есть. Хот-догом оказалась булочка с прорезью, в которую сложили овощи, соусы и диковинный кусок мяса, который и не похож на мясо, в виде продолговатой однородной по текстуре штуковины. Со-сис-ка! Умора, а не слово! Но вкусно до ужаса! Сделала пару больших глотков напитка, чтобы запить, но...

— Фу-у-у! Что это за тьма в стакане?! Оно не может так шикарно пахнуть и быть таким отвратительным на вкус! — скривилась от горечи.

— Ты ещё эспрессо не пробовала, а латте — это так, самое лайтовое, — рассмеялась Лиз. — Ничего, мало кому с первого раза заходит кофе. Вот, добавь. — Она протянула два длинных пакетика с сыпучим порошком. «Сахар».

— О, Лизок! Здарова! — Возле нас остановился высокий парень примерно нашего возраста, блондин с завязанными на макушке в маленький пучок волосами. — Уже вернулась?

— Макс, привет! Я... А я приехала навестить бабулю, дали пару дней ещё погулять, — Лиз растерялась. — Вот, с новой подругой. Знакомься — Маша!

А теперь уже занервничала я.

Я подскочила с лавочки, чуть не опрокинув горькое пойло, протянула руку для поцелуя, следуя этикету, но подруга одёрнула меня за рукав, и я неуклюже плюхнулась обратно. Незнакомец усмехнулся.

— У неё в семье так принято здороваться, старомодные родители, — поспешила сгладить неловкую ситуацию Лиз и бросила на меня укоризненный взгляд.

Мрак Первородный! Нужно лучше себя контролировать...

— Занятненько, — протянул парень. — Я Максим, можно просто Макс. Будем знакомы.

Мы вдвоём ответили милой улыбкой, а парень уселся рядом.

— Ну что девчонки, рассказывайте, что да как там у вас в Эстонии. Обустроились? Как универ? Как преподы? Как общага?

Я не поняла и половины слов. Паника потихоньку захватывала сознание. Парень смотрел на меня своими голубыми глазами, будто в самую душу заглядывал, и ожидал ответа. Вспотели ладони, сердце забилось быстрее. Что ему сказать? По-любому ляпну какую-то ерунду.

— Да нормально всё, обычно. Универ, как универ, и преподы, как преподы, — выручила Лиз. — Там же много русских, так что разница почти не ощущается. Заселились вдвоём в одну комнату. Прикинь? Там комнаты на двоих, а не на четверых!

Пока ребята общались об учёбе и этой загадочной «Эстонии», я молча доедала свой хот-дог и через силу заливала в себя кофе, давясь им каждый раз, как ловила пронзительный взгляд блондина. Когда мы закончили с перекусом, всей дружной компанией отправились на набережную.

Уже изрядно стемнело, фонари романтично сверкали вдоль реки, отражаясь в воде мириадами ярких искорок, переливающихся на мелких волнах. Я запрыгнула на каменный парапет и шла по нему, ловя прохладный ветер в раскинутые в стороны руки. Он обхватывал ладони, гладил лицо, играл в волосах и нагло забирался под свитер, нежился об оголённые щиколотки. Кожа отзывалась приятными мурашками. Удивительно! Я всегда жутко боялась холода и ветра, но сейчас ощущала их иначе. Холодный воздух не колол агрессивно кожу, не пробирался под рёбра, не забирал остатки тепла изнутри, а будто просто напоминал о себе и о моём собственном тепле, которое совсем не конфликтовало с ним. Если это влияние Земли, то я готова ей простить отсутствие магии и переехать сюда жить!

На плечи опустилась кожаная куртка и две тяжёлые руки. Рефлекторно дёрнулась в сторону и упала бы в воду, но блондин ловко схватил за локоть, потянул на себя и поймал мою ошалевшую тушу на руки. Парень спрыгнул с возвышенности и поставил меня на брусчатку, не выпуская из рук.

— Я такой страшный? — усмехнулся Максим.

— Эм... Нет! Конечно нет. Я просто задумалась о своём и не заметила как ты подошёл. — Потупила взгляд, выбираясь из цепких рук. — Не стоило. Мне не холодно. — Я скинула куртку с плеч и протянула парню.

— Да брось, вечер уже, осень, у воды прохладно, а ты в одной кофте, — Максим не поверил, а подруга бросила такой красноречивый взгляд, что отпираться стало страшно.

— Спасибо. — Пришлось принять куртку.

— Пожалуйста, — улыбнулся парень.

— Вы, ребятки, тут потусуйтесь, я сейчас. — Лиз положила мне руку на плечо и незаметно для блондина подмигнула.

Я не успела возразить ей, как она уже семимильными шагами удалилась в темноту парка. Мы же повернулись к реке, я прислонилась к парапету, разглядывая рябь на воде и разноцветные огоньки на ней. Присутствие рядом почти незнакомого молодого человека смущало до ужаса. Хотелось то ли в воду броситься, то ли сбежать следом за Лиз, то ли сжаться в комок и стать невидимой. Он всё не сводил с меня светлых глаз. Чувствовала себя, как на допросе у лорда Барнеби, когда на занятии наша группа потеряла артефакт накопления силы в лесу.

— Маш, — позвал блондин тихим низким голосом. — Ты красивая.

Я сначала не поняла, кому он это сказал. А потом дошло, что Маша здесь одна. И я застыла. Нет. Окаменела. Идея утопиться прямо здесь и сейчас казалась всё более привлекательной. Но потом представила, как он бросится меня спасать, и сразу откинула этот вариант. Сразу стало холодно. Действительно холодно. Даже в его тёплой куртке. Я не знала как реагировать, и что ответить тоже. Пауза затянулась, а я всё стояла и глупо пялилась на воду. Ситуация становилась всё более напряжённой и неловкой.

Он не выдержал первый и потянулся рукой к моей. Я отпрянула и уставилась на него затравленным зверем. В более идиотских обстоятельствах мне ещё не доводилось оказываться. Тьма, где Лиз?!

— Всё-таки боишься, — блондин поджал губы.

Да! Боюсь! Я вообще раньше с парнями не общалась! Тем более наедине. В такой... интимной обстановке. Но не буду же я ему это вот так прямо говорить.

— Извини, я не хотел тебя пугать. Просто ты мне сразу понравилась. У тебя, наверное, другое воспитание, а я не люблю тянуть резину.

Тянуть что? Тянуть зачем? Уф, и почему земляне такие сложные…

— Ты такая молчаливая, загадочная, и я хотел бы тебя разгадать, — продолжал напирать Максим уже с лёгкой улыбкой на губах. — Я приличный парень. Пожалуйста, дай мне шанс проявить себя.

Вот Елизавета Громова! Сводница! Ну, я тебе устрою. Вот только вернёмся в Тиарм...

— Максим, — облизнула пересохшие губы, — дело в том...

— Ну что вы тут, ребятки? — Лиз неспешно выплыла из-за деревьев, держа в руках три ярких стаканчика.

Не знаю, чего я сейчас хотела больше: прибить её на месте за подставу или расцеловать за спасение. Думаю, определюсь уже дома.

— Всё путём, Лизок, — широченно улыбнулся парень. — О! Чай? Надеюсь, мой с облепихой?

— А то! Твой любимый! — Подруга протянула парню оранжевый стакан, а мне фиолетовый. — Вам со смородиной, леди Мария.

— Благодарю, но, кажется, нам пора домой. Стефания Аркадьевна нас ждёт на ужин, наверняка.

Она посмотрела на часы, на меня и на мой умоляющий взгляд.

— Реально. Сори, Макс, бабуля не любит опоздания. Сам знаешь.

Парень понимающе хмыкнул.

— Тогда, дамы, позвольте проводить вас до дома.
_________________________________________________________________________________________________________________
Нас ждёт ещё капелька воспоминаний об осеннем путешествии Амадеи на Землю, а затем мы вернёмся в зимний предновогодний Тиарм и узнаем, проспорила всё же наша героиня подруге или нет ;)​​

5

* * *

— И как это называется? — я сложила руки на груди, лёжа на кровати и наблюдая, как подруга натягивает пижамные штаны.

— Ты о чём?

Как здорово она играет непонимание. И зачем ей магическая академия, поступала бы в земной театральный — такая актриса пропадает!

Я упрямо молчала, сверля подругу злобным взглядом, и она не выдержала, сдалась.

— Ну а что? Что такого? Понравилась ты Максу, а я просто подыграла! — пыталась оправдаться Лиз, а потом перешла к нападению. — А сама что? Шарахалась от парня, как от прокажённого, шла отдельно от нас вся в своих мыслях. А он, между прочим, глаз с тебя не сводил и расспрашивал всё о тебе.

— Лиз, ну что за сводничество! Мы здесь на два дня. Какой смысл знакомиться, если никакого будущего у нас не будет?

— Ами, ты всегда, когда знакомишься, сразу свадьбу и детей уже планируешь? Это же просто флирт, лёгкая интрижка. Так романтично... Он — с Земли, она — иномирянка, тайны, страсть, неизбежная разлука. — Подруга закрыла глаза и мечтательно прижала мягкую игрушку к груди, плюхаясь рядом. — Почти как курортный роман, только у него нет жены, а у тебя мужа, к которым нужно вернуться. У тебя же нет мужа?

— С ума сошла?

— А, ну да. Какой муж. У тебя, судя по реакции на Макса, и парня-то никогда не было.

— Ну, вообще-то не было, — честно призналась.

— Что, даже не целовалась ни с кем?

— Ни с кем! — щёки моментом вспыхнули.

— Так это же замечательный шанс попрактиковаться! — сразу оживилась подруга, её зелёные яркие глаза коварно блеснули в полумраке комнаты.

— Чего-о-о?! В чём попрактиковаться?! — зашипела я. — Ты в своём уме?!

— Значит так! Завтра мы идём гулять, и ты, моя дорогая, будешь отвечать Максу на знаки внимания, расслабишься и получишь удовольствие от мужского внимания. И не смотри на меня так! Он на самом деле хороший парень, просто немножко прямолинейный. Ну... как немножко, как танк, — она демонстративно отвернулась и накрылась одеялом с головой, но что такое «танк» объяснила. — И вообще, он тот ещё красавчик. Если бы мы не провели всё детство вместе, и он не был мне как брат, я бы сама на него запала. Так что, будь добра, присмотрись завтра повнимательнее. От сердца его для тебя отрываю!

Вот и что сказать этой взбалмошной интриганке? С ума сойти, как у неё всё просто. Но, если так подумать, доля правды в её словах была. Это в моём родном мире никакого тесного общения между девушками и юношами быть не могло, пока родители не примут решение о помолвке. Но я уже не там и возвращаться не собираюсь. И в Тиарме общение между студентами и студентками вполне свободное. Так почему я не могу себе позволить отойти от запретов, которых здесь нет?

На следующий день мы отправились на прогулку в любимый лесопарк Лиз. Пришлось ехать на автобусе, и мне было крайне сложно не выдать ужас, который пришлось испытать в полной мере. Залезать в жуткую громыхающую невыносимо душную металлическую карету и мчаться с огромной скоростью среди таких же безлошадных карет с людьми — истинное сумасшествие! Всю дорогу нас трясло, махина страшно гудела и вибрировала. Лиз пыталась отвлекать Максима, пока я вжималась в сидение и старательно изображала, будто мне просто дурно, отводя глаза в окошко. Она что-то сказала Максиму про морскую болезнь, но я так и не поняла почему морская, если моря здесь в помине нет. В итоге, как говорит часто подруга, «прокатило», но парень всё равно искоса поглядывал. Не то беспокоился, не то подозревал что-то. Благо, вскоре железяка остановилась, и мы вывалились из неё на свежий воздух. Наконец-то смогла выдохнуть.

— Ну, как ты? — Максим осторожно тронул плечо. — Тошнит ещё?

Неопределённо помахала кистью, слабо улыбнувшись. Недомогание даже играть не пришлось — так перенервничала из-за поездки на безумном транспорте, что при мысли об обратной дороге сразу подкашивались ноги.

— Вот, попей водички.

Блондин достал бутылку из бокового кармашка рюкзака, отвинтил голубую крышку и протянул воду мне. Несколько глотков немного взбодрили.

— Макс, тут тропа заросла! — выкрикнула Лиз, указывая на высокие заросли жухлой травы в паре метров от дороги.

— Ну и ладно, там дальше ещё один заход! — парень кивнул на лес впереди. — Пойдём? — обратился уже ко мне.

— Угу, — промямлила в ответ.

Подхватив мою ладонь, Максим уверенно зашагал вперёд.

Нас окружили высокие деревья, облагороженные тропы, лавочки из грубых брёвен и безмолвие леса. Город был шумным, непривычным и чужим, а здесь я ощутила себя словно дома, в хорошем смысле. Чего хватало в родном мире — так это спокойствия и умиротворения. Ни гласа, ни воздыхания лишнего не услышать. Единственное, что мне по-настоящему нравилось дома. Шелест золотистых листьев и пение птиц казались почти гробовой тишиной в сравнении с грохочущей атмосферой города. Мы ходили по извилистым дорожкам, шуршали хрустящей опавшей листвой и наслаждались пока ещё тёплым солнышком, что просвечивалось сквозь огненные кроны ещё не осыпавшихся деревьев. Я изо всех сил старалась быть милой и не отвергать внимание Максима, а он в свою очередь не напирал и вёл себя деликатно, почти аристократично. В какой-то момент я даже забыла, что мы на Земле, и что скоро нужно возвращаться в Тиарм. Смогла позволить себе не думать о плохом и принять ухаживания парня. Он то легонько касался руки, то мимолётом бросал внимательные взгляды и тёплые улыбки, то подавал руку, когда нужно было перелезть через очередной поваленный ствол. Он больше не пересекал границ и не смущал открытыми признаниями, лишь намекая о симпатии действиями и ненавязчивой заботой.

Спустя пару часов ходьбы ноги начали уставать, и мы решили сделать привал, перекусить. Рюкзаки Лиз и Максима полетели под высокую раскидистую сосну. Подруга сразу облюбовала местечко на поваленной берёзе, и стала отмерять удобное расстояние для костра.

— Вы дрова соберите, а я место под костёр расчищу, стол накрою, сосиски подготовлю, — важно пробурчала она, разгребая палкой сухую траву.

Сдавленно хохотнула с причудливых «сосисок», но вовремя осеклась, поймав удивлённый взгляд парня.

— Да так, прикол один вспомнила, — попыталась оправдаться.

— Расскажешь? Хочу посмеяться вместе с тобой, — не отставал блондин.

— Ой, там не интересно! Ты не поймёшь. Шутка на эстонском и в переводе теряет смысл, — развела руками.

— Ладно… Видимо, придётся выучить эстонский, — с довольной ухмылкой Максим развернулся и направился к тропинке.

Мы скрылись за деревьями, и начали охоту на хворост и дрова, условившись, что я буду собирать, а он — нести. Тропинка петляла меж кустов, уводя нас всё дальше. Я подбирала одну сухую ветку за другой и укладывала в сильные мужские руки. Вскоре набралась целая охапка, которой хватило бы на пару часов, но парень заметил увесистую толстую ветвь чуть дальше и решил, что она нам тоже необходима.

— Давай пару минут отдохнём. — Он опёрся спиной о ствол дерева и прикрыл глаза. — Потом сложим поудобнее вместе с этим дрыном и потопаем обратно. Сможешь понести часть мелких веток?

— Угу, — пискнула в ответ и подняла взгляд на Максима.

Хотелось рассмотреть его поближе, пользуясь удобным случаем.

Последние лучи солнца мягко подсвечивали светлые волосы, которые парень решил сегодня оставить распущенными. Тёплый приятный свет смягчал острые черты лица, а лёгкая умиротворённая полуулыбка и вовсе сметала все устрашающие мою душу впечатления. Его лицо было действительно красивым. Мягким и приятным. А чёрная кожаная куртка, увешанные цепями широкие штаны и грубые ботинки, в которые штаны были заправлены, перестали наводить жуть в образ, лишь подчёркивая мужественность. Что там Лиз говорила о практике и поцелуях? Сердце в груди затрепыхалось от одной мысли. Воображение начало рисовать живые картинки, как я подхожу, прижимаюсь, наклоняюсь к губам... Отогнала наваждение и... Уже стояла прямо перед блондином, а его небесные глаза внимательно меня изучали.

— Ты чего? — хрипло прошептал Макс.

В растерянности, словно загнанная в угол кошка, отчаянно вжалась в него и впилась поцелуем в чужие губы, крепко зажмурив глаза. Одна рука мгновенно обхватила мою талию, сильнее прижимая, а вторая бережно коснулась щеки. По телу прокатилась волна дрожи. Мокрые губы оставляли влагу везде, а во рту застыл солоноватый привкус. Неумелые движения невпопад движениям Макса казались странными и неправильными. Никак не получалось подстроиться и расслабиться. Пальцы нервно теребили край кофты, отвлекая от новых непонятных ощущений. Поначалу мягкие касания стали углубляться, шершавый язык скользнул по моему, и я резко отпрянула. К такому я не была готова! Неловко отвернулась, поправляя невидимые складки на одежде. Вмиг стало зябко. Я готова была сгореть со стыда, провалиться сквозь землю или прямо здесь запросить перемещение обратно в академию, но Макс как ни в чём не бывало принялся собирать дрова. Даже виду не подал, что секунду назад случилось это кошмарное недоразумение, которое даже поцелуем нормальным было не назвать.

И что в этом такого умопомрачительного? Подруга так красиво описывала сей процесс, так романтично и возвышенно, а на деле... Везде чужие слюни и море стыда. Как теперь Максиму в глаза смотреть? Как же хорошо, что завтра мы переместимся прочь с Земли. Здесь я себе репутацию уже испортила!

— Лиза нас уже заждалась, наверное, — отозвался парень.

Он учтиво помог собрать небольшую охапку веток, которую вручил мне. А сам схватил большую часть, водрузил на себя и потащил по тропинке к месту стоянки.

Остаток вечера прошёл для ребят спокойно и непринуждённо. Они веселились, жарили еду на огне, пели песни под музыку из какого-то местного артефакта и много шутили. Макс продолжал галантно ухаживать за мной. Выстрогал мне самый длинный прутик для сосисок, подливал кет… кеч… кепчук на тарелку, и даже пригласил потанцевать. Хотя это больше было похоже на поддержание образа перед Лиз, чем на искренний порыв. А я любовалась резвым пламенем и старательно делала вид, что ничего не произошло, мысленно проклиная подругу за то, что втянула в свою очередную авантюру. И я тоже хороша — хватило ума поддаться на провокацию, а не думать своей головой, что творю.

6

* * *

— Амадея, ты спишь что-ли? Просыпайся! — Подруга ввалилась в комнату с таким грохотом, что можно было разбудить всё крыло. И соседнее тоже. — Так-так-так. Что это у нас тут? Значит это твой готовый вариант шарфа, да?

Я сладко потянулась и начала выпутываться из красного безобразия, над которым просидела до четырёх утра, чтобы успеть закончить. Лиз уверенно приблизилась и перехватила шарф, критически осматривая вязание по всей длине.

— Всё настолько плохо?

Хотя, судя по её выражению лица, можно было и не спрашивать. Вердикт был виден невооружённым глазом.

— Ну, скажем, весьма недурно, но...

— Но на победу не тянет, да? — из груди вырвался обречённый вздох.

— Ну, да. Но это и правда лучше, чем свитер, который ты пыталась связать месяц назад, — подруга криво улыбнулась и ласково провела ладонью по плечу, будто извиняясь.

Я с головой зарылась под одеяло, скинув злосчастное изделие на пол, и недовольно пробурчала. Столько сил и времени на него убила… Будь ты проклят, красный шарф!

— Эй, вылезай давай, затворница. Я тебе тут кое-что привезла.

На тумбочку у кровати шмякнулась пачка чего-то бумажного и, судя по звуку, довольно тяжёлого. Высунула голову из укрытия, пытливо вглядываясь в надписи на обложке верхней тетради. Громкий восторженный визг разрезал тишину комнаты. Подскочила и обняла подругу, а затем бросилась суматошно перебирать листы.

— Лиз, это что, новые схемы?! Ты правда привезла?! Так много?! — я не могла поверить. Целая стопка самых разных схем с подробными объяснениями и пометками Стефании Аркадьевны. — Да это же лучший подарок на праздники!

— Тише ты, буйная. Даю пять минут на любование, ещё пятнадцать на сборы, и мы идём в город. До Нового Года осталось не так много дней, а мы ещё не насладились всеми прелестями здешних зимних развлечений! И шарф не забудь, — она хитро улыбнулась. — Задание для проигравшего никто не отменял.

Да за такую кипу журналов по вязанию, да ещё и с пояснениями бабули Стеф, я была готова хоть всей академии шарфы раздарить!

Бегло пересмотрев всю стопку, я бережно сложила листик к листику и отправила своё сокровище на полку к спицам. Лиз суматошно разбирала чемодан, напевая под нос весёлый мотив, пока я подбирала одежду на прогулку. Через полчаса мы уже бодро шагали по заснеженной улице Гротвилла в сторону центральной площади. Низкие домики, густо увешанные хвойными лапами, веточкам падуба, искрящимися гирляндами, яркие огоньки которых не мог затмить даже дневной свет, мелькали один за другим. На каждой входной двери висела соломенная птичка, которая держала в лапках небольшую глубокую корзинку. Каждый прохожий мог написать пожелание и оставить его птичке. По традиции каждый вечер последних дней уходящего года хозяева забирают украшение в дом и за общим столом всей семьёй читают собранные за день записки. Мы тоже повесили на своей двери в общежитии такую птичку, а сейчас раскидывали в корзинки подготовленные ещё до отъезда Лиз бумажки с разными пожеланиями.

Центральная площадь встретила нас весёлым гомоном толпы, громким смехом и зажигательной музыкой, от которой ноги так и порывались пританцовывать прямо на ходу. Прямо в центре полукругом расположилась вереница палаток с едой, напитками и праздничными безделушками, среди которых бродили восторженные адепты академии и горожане. А чуть в стороне разразилась самая настоящая битва снежками. И, о Мрак Первородный, по одну сторону снежных баррикад отстаивали свою честь адепты, а по другую — по тщательно разработанной стратегии вёл бой практически весь преподавательский состав академии!

— А вы что думали, мы веселиться не умеем? — задорно кричал лорд Барнеби, швыряя снаряды плечом к плечу с профессорами и мэтрами, укрываясь за снежной стеной, которую умело сооружала и расширяла наша комендантша леди Кемпбер. А ей в свою очередь помогала леди Фелисия Норт — преподаватель бытовой магии у девушек. Уж эту парочку видеть на снежном побоище было совсем удивительно. У вампирши даже в разгар веселья оскал получался весьма угрожающим.

Но подруга сразу потащила меня к ёлке, минуя и боевое поле, и ярмарку, и даже высоченную ледяную горку, с которой с радостным визгом летели на всех скоростях счастливые посетители. Величественное дерево возвышалось над городом, словно маяк, указывающий путь к празднику. Его действительно было видно с любого конца города, из каждого угла, из каждой подворотни. Богатые украшения сияли на солнце серебром, огромные шары переливались разными цветами, а в дополнение по ветвям прыгали зачарованные птицы и маленькие зверьки, оживляя вид и привлекая детвору. А вокруг... О нет! Каток! Серебристый лёд блестел под лучами светила и призывно сиял мягким светом изнутри, вспыхивая ярче под острыми лезвиями коньков. По нему умело рассекали стайками подружки, влюблённые парочки, семьи с детьми. Но больше всего выделялись в толпе быстрые юноши, которые, казалось, родились в коньках. Они каждый круг испытывали друг друга на скорость и ловкость, едва не сбивая с ног какую-нибудь симпатичную девушку, чтобы улучить повод для извинений и не совсем случайного знакомства.

Не теряя времени, Лиз свернула к палатке с прокатом коньков и взяла две пары, не дожидаясь, пока я успею очнуться и остановить её. Хитрая лиса! То-то она ботинки мои перед выходом разглядывала! Качество, говорит, хорошее. А сама размер смотрела, коварная женщина!

Я впервые видела каток так близко. Одна лишь мысль о том, что мне предстоит туда выйти в обуви на тонком лезвии, вызывала дрожь в коленках, а живот стягивало в тугой узел. Страшно ли упасть и что-нибудь сломать? Да! Страшно ли, что мне случайно проедут по рукам и отрежут пальцы? Конечно! Страшно ли облажаться перед всеми этими умельцами, уверенно лавирующими между мирно катающимися, и перед исполняющими вращения и прыжки фигуристами? Несомненно! Но ведь нужно преодолевать страхи, верно? Любимые и самые удобные на свете ботинки отправились в ячейку хранения у тётушки с копной седых кудряшек и доброй улыбкой, которая несколько минут назад выдавала подруге обувку для самоуничтожения, и мы поковыляли на лёд. Мрак Первородный! Это хуже, чем высокие каблуки — даже колени не разогнуть!

Лиз уверенно оттолкнулась зубчатым носком и сразу без колебаний покатилась вперёд. Невесомо и плавно. Словно птица, разрезающая ветер острым крылом. Она сделала это так непринуждённо, что я без сомнений рванула за ней, уверовав в свои силы и в простоту процесса катания, но... Нога тут же поехала куда-то в сторону, и руки судорожно вцепилась в бортик, едва успев уберечь от падения. Сердце упало в пятки и не спешило возвращаться обратно. Перед глазами пролетели три последние жизни. По крайней мере, так показалось. Подруга захихикала и ловкой рыбкой подплыла поближе.

— Ты что, первый раз? — она удивлённо улыбнулась.

Я лишь смущённо кивнула, на что девушка мягко взяла меня за руку, помогла восстановить равновесие и стала объяснять как нужно двигаться. Первые шаги были робкими и неуклюжими, но с каждой следующей попыткой получалось всё лучше и лучше. Я и не заметила, как сердце наполнила искренняя, как в детстве, радость и гордость за себя, улыбка не сходила с лица, а люди вокруг вообще перестали существовать. Даже бойкая праздничная мелодия с площади, казалось, утихла. Вскоре я и вовсе отстала от бортика и смогла не спеша катиться рядом с подругой самостоятельно. И я ещё не хотела идти сюда! Да теперь каждый день будем кататься, пока не кончатся праздники! Я точно научусь так же уверенно себя чувствовать на льду, как Лиз. Или даже как безбашенные парни, молнией проносящиеся мимо!

— Про тебя Макс спрашивал, хотел приехать к нам на каникулы, представляешь? Пришлось отговаривать этого барана упёртого. Он даже начал эстонский учить. И денег накопил. И на билет, и на проживание, и даже хостел пробил рядом с универом, про который я ему наплела. Жесть! — Лиз ловко скользила по льду вокруг меня, пока я в очередной раз боролась со своими ногами и коньками. — Ты ему так понравилась, что он уже и бабулю достал расспросами. Ами, ты меня слушаешь вообще?

Едва не упала, но вовремя сумела поймать баланс. Как хорошо, что мы в другом мире, а не в Эстонии. Это был бы провал…

— Ты уверена, что дело во мне, а не в тебе, например? Может, он к тебе хочет приехать, ну, или Эстонию эту вашу посмотреть, — возразила я запыхавшимся голосом. — Вы ведь лучшие друзья с детства. И он говорил, что планирует путешествовать в будущем.

— Издеваешься? Я для него вообще уже перестала существовать, даже немного ревную! И откуда в тебе столько пессимизма? — девушка выразительно фыркнула. — Как по мне, так очевидно, что он втюхался в тебя по уши. И, если и едет к кому, то уж явно не ко мне, Амадея.

— Ну, знаешь, после твоих советов и практик, думала он вообще захочет стереть меня из памяти.

Мы остановились у бортика, чтобы немного отдохнуть. Ноги гудели.

— Та-а-ак! И чего я не знаю, дорогая моя подружка? — недовольные зелёные глаза буравили во мне дыру.

— Я его поцеловала, — сипло выдавила из себя под гнётом осуждающего взгляда.

— Ого! И ты молчала?! — Лиз взвизгнула на весь каток, привлекая ненужное внимание. — Неужели он так плохо целуется? — добавила уже тише, почти шёпотом, скривив лицо.

— Нет! Он всё делал хорошо. Наверное... А я... Я была ужасна, Лиз. Это кошмар! Мне до сих пор стыдно. — Внутри всё сжалось в неприятный комок. — Зачем я вообще тебя послушала и полезла к нему первая…

Казалось, я снова почувствовала солёный привкус и неприятную влагу вокруг рта. А ведь только отделалась от противных воспоминаний.

— Ой! Если бы всё было так ужасно, Ами, он бы не порывался к тебе приехать и не выносил бы всем мозг Лизиной подругой из Эстонии, — Лиз не теряла свой живой оптимизм. — Он же чуть ли не весь город на уши поднял, понимаешь? В меня бы кто так влюбился, я была бы самой счастливой! Неужели он тебе совсем не понравился? Дело в этом, да? — не унималась она.

— Я даже не знаю. Он красивый, это правда, но...

— Но не то?

— Не знаю, Лиз. Не знаю, — уныло промычала. — Я не могу понять. Не с чем сравнить даже.

— Значит будем искать другое и сравнивать! Чтобы ты поняла, что «то», а что «не то». Ну, Ами, готова исполнить задание? — Лиз хитро сощурилась и перевела взгляд мне за спину.

Я осторожно повернулась, проследила за направлением взгляда подруги, и кровь в венах застыла. Среди толпы в центре катка стояла троица. И без представления можно было догадаться, что это те самые популярные старшекурсники, по которым сохнет вся женская половина академии. Отборные красавчики с аристократичной осанкой, облачённые в форменные пальто академии. Только не простые, а заказанные у лучшей бытовой магички — эльфийки Таэль Валламиор. А значит лучшие ткани и герб академии вплетён роскошной эльфийской вязью. Они только недавно вернулись с практики, и болтовня о них не умолкала ни на минуту. Сплошное помешательство девушек на аристократах раздражала. Но один из них... Высокий рост, белоснежные длинные волосы, что водопадом растекались по острым плечам, почти бесцветные глаза. Удивительно он был схож с тем, кого я видела в тот вечер у столовой. А если так, то... Знаменитый на всю округу красавчик и любимчик дам Шейдан Астор — мистраль?

— Лиз… Похоже он этот… Тот самый. Который возле столовки…

— Что? Шейдан — мистраль? Ты что, подруга, головой ударилась, когда падала? — Она сложила руки на груди и скептически вздёрнула бровь.

— По описанию точно сходится. Просто копия!

— Не отвертишься своими сказочками! Этот красавчик уже ждёт свой подарок, — тонкий пальчик уверенно указал на Астора. — Иди, пока они разъехались, не догонишь же потом.

7

— Лиз, ты шутишь? — неуверенно пробормотала.

— Абсолютно нет. Шейдан сейчас же получит в подарок твой шарф или я с тобой больше не дружу, — строго отчеканила пока ещё подруга.

— Ультиматумы — это подло, леди Громова, — упрекнула её.

— Молчать о первом поцелуе, тем более с моим же другом, тоже подло, леди Лонж. Если я дам тебе выбор — ты никогда не решишься. — Руки девушки демонстративно переплелись у груди.

— Ладно!

Я неуверенно размотала шарф с шеи и сложила его в аккуратную стопку. Шейдан, так Шейдан. Пара секунд позора и всё. Не убьют же они меня за такую ерунду. Робкие шаги на коньках, забери их Мрак, давались с трудом. Пока я медленно продвигалась к этим троим, едва не упала раза два, а подкатив поближе, уже услышала премерзкий диалог на весьма предсказуемую тему.

— Ну что, Крол, ты в этом году на пике популярности, — насмешливо протянул один из друзей. — Много девчонок тебе надарили безделушек. Выбрал уже следующую жертву, кому разобьёшь сердце?

— Ага, только успевай отшивать. Есть одна на примете, конечно. Эта хотя бы красивая, не то, что в прошлом году. А у тебя что, Ис? Всё никак не вернёшься в холостяцкий строй? — засмеялся, очевидно, Крол Турс. — Даже шанса не даёшь бедным поклонницам. А они всё ждут, когда ты снова на них обратишь свой холодный взор.

— Крол, отвали от Иссая со своими подколами! Они только расстались с Мелиндой, а ты на больное давишь, — ответил на дерзость бархатистый голос. — Приехать не успели, а уже утомил своей вечной темой о девочках. Ты способен думать о другом? Или твой мозг в штанах поселился?

Точь-в-точь как в тот вечер, тот же тембр, те же мягкие нотки. И тут коленки предательски подкосились.

— А сам что? У тебя-то поклонниц в два раза больше, чем у нас двоих вместе взятых, между прочим. Так что кто бы говорил! — недовольно поморщился Турс. — О, гляди, Шейд, ещё одна дурочка тащит подарок. Похоже, твоя. Воу-воу! Какая целеустремлённая!

Разогнаться по прямой я разогналась, а вот как остановиться без бортика я не продумала — налетела прямо на свою цель. Столкновение получилось жёстким, но уверенные руки надёжно обхватили за талию, помогая сохранить равновесие. Тепло прокатилось по спине от места, где сомкнулись руки Шейдана. Наши взгляды встретились. Мир сузился до светлых льдистых глаз напротив. Сердце испуганно затрепыхалось в своей тесной клетке, выбивая последний воздух из лёгких.

— Стоишь? — горячее дыхание коснулось виска.

— Стою, — промямлила еле слышно.

Сбоку раздался неприятный смех, разбивая на осколки маленький закрытый мир, в котором я оказалась. Я резво выбралась из рук мистраля и всучила ему уже не так аккуратно сложенную стопку красной материи. Стойкий взгляд встретился с его любопытным. Только уверенность моя была напускной, а внутри все поджилки тряслись от страха и стыда.

— Вот, это подарок. Не вздумайте болтать, что я на кого-то здесь запала. Я просто проспорила! — грубо пробормотала и указала рукой в сторону подруги, которая мило помахала нам ручкой в ответ. — Можете хоть порвать ради смеха, хоть в мусорку выбросить — мне всё равно. Приятных праздников, господа.

Резкий разворот, два почти уверенных толчка, нога проскользила в сторону, а не прямо, и я позорно свалилась задницей на лёд прямо перед этими придурками. И они не упустили свой шанс поглумиться над чужим несчастьем, привлекая внимание зевак. Мрак Первородный! Что я там говорила про неловкие ситуации на Земле? Мелочи! Вот это действительно была жуть! Ведь на Землю я отправлялась лишь гостем на два дня, зная, что вряд ли ещё когда-нибудь встречусь с людьми оттуда, а здесь мне еще предстоит учиться несколько лет бок-о-бок со свидетелями моего позора. Устало откинулась на спину, полностью принимая унизительное положение и собираясь с силами, чтобы встать.

Снежная крошка от резкого торможения коньков шумно осыпалась над головой яркими всполохами. Цепкие руки подхватили сзади, дав опору, уже знакомый жар прокатился по телу, пробуждая толпу мурашек. Сердце снова заходилось в панике по грудной клетке. Да что ж такое!

— Я сама! — хрипло вскрикнула и оттолкнула Шейдана Астора.

В том, что это был он, я не сомневалась.

Кое-как поднялась, наспех отряхнула блестящие льдинки, что налипли на пальто, и, под тяжестью прожигающих спину взглядов, медленно покатилась к предательнице. Неужели ей так хотелось поставить меня в столь дурацкое положение?! Подруга, называется…

— Ами, прости! — тут же взмолилась она. — Не сильно ушиблась? — Взволнованная девушка сгребла меня в объятия. — Так глупо получилось, зря я...

— Лиз... — тяжело вздохнула, глядя на искреннее раскаяние в глазах девушки. — Давай просто забудем и не будем портить праздник. Было и было, — криво улыбнулась, мельком мазнув взглядом по неприятной компании.

Шейдан, кажется, был не очень доволен, но почему-то замотался моим шарфом по самый нос. Странный. И ладно! Теперь это не моё дело. Пусть развлекаются как пожелают.

— Пойдём лучше перекусим! Я с вечера ничего не ела! — пожаловалась я.

Подруга с энтузиазмом восприняла предложение, и мы рванули в небольшое заведение рядом с площадью. Скромная деревянная вывеска, украшенная маленькими веточками падуба и милыми красными бантиками, покачивалась перед входом. «Тиармо Маремо» — любимое место молодёжи, как уверяла нас госпожа Адалина. Уж если она рекомендовала посетить это место, то сомнений в том, что здесь вкусно, быть не могло. Довольно тесное помещение с приглушённым светом и массивной мебелью из тёмного дерева выглядело весьма приятно, а пряный аромат выпечки погружал в атмосферу домашнего уюта. Крошечные вечные свечи стояли на круглых столиках и тускло освещали скромное пространство. Стоило только сесть, как всё окружение исчезало в тени. Создавалось ощущение полного уединения.

Будто из ниоткуда возникла подавальщица. Она учтиво нас поприветствовала и предложила блюда на выбор. Я выбрала пирог с корицей и амеранскими яблоками и звёздный глинтвейн, а Лиз взяла классическую кремовку и горячий шоколад с карамельными облаками.

Тихая размеренная мелодия плавно перетекала по залу. Горячие напитки отогрели окоченевшие на морозе пальцы и уязвлённую неприятной ситуацией душу, а нежные и безумно вкусные десерты возродили почти мёртвое настроение. Бежать от неприятностей в общежитие и прятаться от всего мира под толстым одеялом уже не хотелось. Воистину чудесное оказалось заведение! Зато теперь любопытство у двух непомерно весёлых девушек зажглось огнём — страх как руки зачесались перебрать всю ярмарку и найти парочку достойных вещиц, за которые без жалости и раздумий захотелось бы отдать даже последние накопленные монеты.

Мы вышли из «Тиармо Маремо» и направились к центру по небольшой улочке. Лиз шла рядом вприпрыжку и задорно щебетала очередной рассказ о земных традиционных новогодних блюдах, семейных праздничных традициях и душевных посиделках с бабулей на Рождество и Новый Год.

— Макс…

Впереди прямо посреди дороги стоял блондин в своей обычной чёрной кожаной куртке и озирался по сторонам. Тело мгновенно стало ватным, ноги отказались идти дальше и я застыла словно вкопанный столб.

— Да-да, Макс. Он тогда мне такую штуку подарил! Ты бы видела! Мальчики такие глупые… — Лиз обернулась, заметив, что я отстала. — Ты чего?

— Максим, Лиз, — еле выговорила одними губами и кивнула вперёд.

Мир вокруг застыл, расплылся бесформенными пятнами. Стих и гул ветра, и звонкий голос подруги. Впереди стоял он. Настоящий и живой Максим. В Тиарме. В центре Гротвилла. В своих земных одеждах. И улыбался. В сознании случился взрыв, который напрочь вышиб способность думать. Как? Как он здесь оказался? Парень уверенно направился к нам, и, когда оказался рядом, окружение стало снова оживать и обретать резкость.

— Привет, Амадея. Привет, Лиза, — спокойно прожурчал знакомый голос, будто не произошло ничего необычного.

Лиз стояла в таком же смятении, как и я, не подавая признаков жизни. Только моргала активно, будто пытаясь проснуться или прогнать наваждение. Но блондинистое наваждение всё ещё стояло перед нами и изображало саму невинность.

— Ну вы чего? Не узнали? Сюрприз! — Парень склонил голову набок и сунул руки в карманы штанов. — Неужели не рады меня видеть?

Первой отмерла подруга. И ка-а-ак влепила ему пощёчину. Звучный шлепок её ладони по лицу этого нахала привёл в чувство и меня.

— Ты что, сумасшедший? Ты совсем придурок? Ты как сюда попал, болезный? — сыпала вопросами Лиз, совсем не стесняя себя в выражениях.

А я молча осознавала весь масштаб катастрофы. Достопочтенный лорд Алан Ровенси от нас и мокрого места не оставит. Это уж точно. А лорд Барнеби с удовольствием ему поможет ликвидировать и нас троих, и улики заодно. Вопрос только в том, как быстро нас засекут. Ну, то есть сколько нам осталось жить нашу беззаботную жизнь.

— Как-как... Через портал. — Парень как мог отбивался от беспощадно метелящей его изящными кулачками подруги.

— А пропуск ты где взял? Как ты узнал вообще, Господи! — девушка наконец перестала избивать несчастного и пыталась отдышаться, грозно сверля парня уничтожающим взглядом.

— Так я не дурак, Лиза. Когда я понял, что нечисто что-то с вашей Эстонией, стал Стефанию Аркадьевну расспрашивать аккуратно, сопоставил некоторые факты, подумал маленько, форумы почитал. Вы ж вели себя странно. Думаешь на Земле есть люди в цивилизованных странах, которые так искренне удивляются кофе? Или которые шарахаются от автобусов, будто первый раз увидели. Кто вообще в наше время руки для поцелуя при встрече подаёт? Маша, которая отзывается на имя с третьего раза и почти не разговаривает. А потом я прямо спросил у ба. Правда, до последнего думал, что она у виска покрутит и пошлёт гулять в пешее романтическое, а она взяла и призналась. Нет, сначала я подумал про путешествия во времени, но что-то не сходилось, а потом стал копать на тему других миров. Обалдеть, конечно! Я в другом мире! С ма-а-агией! У меня голова взрывается, — восторгался Максим.

— Ба-а... — простонала подруга, хватаясь за голову, и я её отлично понимала.

— И что же нам с тобой делать-то, а? — я обречённо посмотрела на парня. — И сдать — не сдашь, сразу всех в небытие отправят или растворят во Мраке. И скрывать страшно. Узнают же всё равно, и тогда к списку нарушений добавится ещё одно.

— Да что вы переживаете так! Никто не заметил ничего. Я же по твоему, Лиз, пропуску перешёл. Или как это с порталами правильно называется? Погуляю с вами пару дней и вернусь обратно, — он махнул рукой. — Офигеть, конечно! Новогодние каникулы в волшебном мире. Сам себе не верю! — Он всё не переставал улыбаться.

— Ага, умник. Только вот с Земли сюда особого ума не надо для перемещения, руну начертил в воздухе по шаблону на пропуске и в путь. Потому что он только один — из нашего с бабулей дома. А обратно нужно разрешение от официального лица, например, ректора или короля. И причину, желательно, вескую придумать. И, если пропуск ещё реально организовать, то как ты портальщикам объяснишь, почему по моему пропуску отправляется другой человек? Это запрещено законом, дурачина ты! Все перемещения фиксируются. Как объяснить, почему я по одному пропуску два раза переместилась сюда, и один раз обратно, и всё равно осталась здесь? Шерлоком быть не надо, чтобы понять, что пропуском пользовался кто-то другой. По правилам никто из землян не должен был ничего узнать о существовании магических миров. Мы и так еле выпросили у лорда Ровенси разрешение для Ами. И он обещал нам крупные неприятности, если тайна будет нарушена! Ты хоть понимаешь, как нас подставил? Дай Бог, в живых оставят, но память сотрут точно и отправят обратно. Всё, обучению хана! Идиот!

— Лиз, не кричи так, услышат, — взмолилась я.

— Да какая уж теперь разница! Один хрен узнают и капец нам! — Разъярённая подруга последний раз пнула Максима в бок и отвернулась, глубоко дыша и бормоча: — Вдох, Лизонька, выдох. Вдох, выдох, девочка, вот так. Как бабуля учила…

— Я скучал по тебе, Амадея, — пока подруга успокаивалась, блондин переключил внимание на меня.

Не дав опомниться, парень обхватил руками за талию и прижал к себе. Я пыталась мягко отодвинуться, но цепкие руки не пускали. Спину прожёг порыв ледяного ветра. Стало вдруг неуютно, будто в нас впилась тысяча недовольных взглядов со всех сторон.

— Не надо, Макс, — я таки смогла отстраниться и отшагнула назад. — Ты сделал большую ошибку, за которую мы дорого заплатим. Ты ввязался туда, куда не стоило. И то, что ты скучал — не оправдание. Раз Лиз тебе ничего не рассказала о Тиарме, значит тебе и нельзя было знать.

— Мне жаль, Ами… Но что теперь делать?

Хороший вопрос, на который у нас не было ответа. Настроение было испорчено. Мы не придумали ничего лучше, кроме как отложить принятие решений на завтра. Оставалось лишь найти для Максима ночлег и местную одежду.