Красный Волк

Красный Волк

ПРОЛОГ

Земля, когда-то плодородная, иссушалась всё быстрее. Зелёные ростки желтеют и ломаются, шурша под ногами. Воду из колодца добывать всё тяжелее. Кёрту всего лишь одиннадцать, а он уже начинает узнавать, что такое война – бои в ближайшем пригороде не умолкают не на ночь. «Освободительная» армия корпорации Сайрекс стирает всё в пыль на своем пути, уничтожая всех, кто хоть как-то оказывает сопротивление. Множество моих знакомых из города, выходившие на мирные протесты против корпорации, стали стремительно пропадать, а остальные бежали ближе к побережью от войны. В небе всё чаще мелькают боевые дирижабли корпорации, они уже полностью взяли небо под свой контроль. Час от часу не легче. Я верчусь как могу, дабы прокормить себя и семью. У меня много навыков – отец научил. Я всё стараюсь применять их на практике, но с приходом паровых технологий, внедренных корпорацией, спрос на моих услуги упал. Пытаюсь ли я адаптироваться? Хоть убейте, но разобраться в них я не могу. Видел на свалке пару ранних моделей. Брал себе в гараж, но для меня это остается непостижимой вершиной. Остаётся надеяться, что всё это каким-то образом пройдёт мимо меня с сыном…

ГЛАВА I

Дом

Кёрт сидел на ржавом велосипеде, опираясь одной ногой о землю. По бокам от него находились двое его друзей, тоже на велосипедах. Справа – Томми, его лучший друг, худощавый мальчишка с веснушками по всему лицу и вечной ухмылкой, что делала его похожим на озорного лиса, а слева – Рико, итальянец по крови, с чёрными кудрями, дёрганный мальчишка, который уже не мог дождаться начала гонки.

А у стартовой линии, без велосипеда, стоял Марк — третий друг. Парнишка в оборванной одежде, короткостриженый. Он был тем, кто всегда организовывал игры, с секундомером в кармане и свистком из тростника.

— Готовы? — крикнул он. — Километр до старого дуба! На старт... внимание... марш!

Свисток запищал, и гонка началась. Кёрт рванул вперёд, его ноги закрутили педали с такой силой, что велосипед подпрыгнул на выбоине. Томми и Рико не отставали — их крики смешались с хрустом гравия.

Кёрт быстро оторвался от Рико, тот запыхался на подъёме, его велосипед скрипел, но Томми держался рядом, его лицо покраснело от усилий, ноги работали, как поршни. Кёрт чувствовал, как мышцы горят: бедра наливались огнём, лёгкие жгло, пот стекал по спине, но он выкладывался на максимум — ветер хлестал в лицо, мир сузился до дороги впереди.

«Ещё чуть-чуть»… — Думал Кёрт.

На полпути Кёрт мог легко уйти вперёд. Его тело, лёгкое, выносливое, не уставало так быстро, как у друзей. Но он увидел, как Томми пыхтит, его ухмылка стала гримасой, ноги замедлились.

«Давай, друг». — В пол голоса сказал он, замедляясь.

Став крутить педали медленнее и тяжелее выдыхать, он быстро оказался вторым, и Томми перегнал его на последних метра, прямо у дуба.

Когда подъехал Рико, Томии стал кичиться победой:

— Видали? Я — король дороги. Кёрт, ты больше не непобедим!

Он прыгал, размахивая руками, но Кёрт, специально отдавший победу и заранее спрогнозировавший такое поведение друга, который наконец победил после долгой череды неудач, лишь похвалил его, сопровождая это лёгкой ухмылкой:

— Молодец, Том. Ты стал лучше.

Марк, запыхиваясь, добежал до них:

— Эй, Кёрт, там тебя отец вызывал. Сказал, чтобы ты шёл домой.

— Ладно, парни, я пойду.

Он пожал руки ребятам и сел на велосипед, но мышцы ног до сих пор адски горели, поэтому он решил дойти до дома быстрым шагов, уволакивая за собой велосипед.

Ферма Каслов раскинулась на холмистом участке. Это была скромная усадьба: деревянный дом с покосившейся верандой, крытой соломой, где отец чинил инструменты по вечерам; сарай для скота — пара коров и несколько овец, что паслись на выжженном пастбище; амбар с запасами сена, теперь почти пустой; и колодец с скрипучим воротом. Они занимались земледелием, разводили скот, иногда даже продавали излишки посевов и всего, что даёт им живность, но теперь, с приходом войны в их уголок, всё изменилось.

Когда Кёрт заехал за калитку, закрывая за собой, отец вышел из амбара — высокий мужчина с огрубевшими руками, лицом, изборождённым морщинами от солнца, и глазами, что всегда казались Кёрту усталыми, но добрыми.

— Я вернулся! — Приподнял руку Кёрт.

— Хорошо, сынок. День завершается, а работы ещё много, помоги-ка маленько.

Первое задание, которое дал отец, было набрать воды из колодца, взяв вёдра из сарая. Он набрал несколько вёдер и стал перетаскивать их заполненными в амбары, где тощие коровы тут же принимались пить из корыт.

Отец позвал его снова. Он попросил разрыхлить поле для кукурузы, в надежде, что это поможет сохранить хоть сколько-то урожая в дальнейшем.

В таком темпе прошел весь его вечер. Окончив дела по ферме, они скромно поужинали и Кёрт поднялся на второй этаж, где была его комната, пытаясь уснуть.

Кровать скрипела при каждом движении, а тонкое одеяло совсем не согревало.

Он встал, босиком подойдя к окну, его ступни ощутили холод половиц, что пробирал до костей. За горизонтом, в пригородах, где отец иногда ездил на рынок, небо горело, но не как закат, а как огромный костёр. Вспышки оранжевого и красного света взмывали вверх, как дыхание дракона, и далёкий гул, низкий, вибрирующий, доносился эхом, заставляя стекло в раме дрожать.

Страх сжал его живот, как холодная рука, — он представил, как там, за горами, гигантские машины Сайрекс, те, что он видел на плакатах, плюются огнём, а люди, как муравьи, бегут и падают, их тела горят, как сухая трава. В его детском разуме война была не стратегией или политикой, а страшной сказкой.

«А если они придут сюда?». — Подумал он. И сердце заколотилось быстрее, представляя, как горит его дом и он теряет отца, друзей, всё что ему дорого.

На подоконнике, рядом с ним, лежали камушки, гладкие, серые, собранные у реки. Кёрт считал ими дирижабли Сайрекс, что пролетали над фермой: один камушек — один корабль. Их было уже десять. Он добавил последний сегодня, увидев тень в небе.