Красота души

1. Егор. «У нас должна быть просто шикарная свадьба»

Прохожие оглядывались на эту пару, явно любуясь ими. Высокий симпатичный молодой мужчина в форме речника и девушка потрясающей красоты, к тому же модно одетая. Егору нравилось, что на них оборачиваются – на такую красавицу, как Лера, невозможно не обернуться. Он и сам на нее любовался, со снисходительной улыбкой слушая, что она там щебетала о приготовлении к их свадьбе.

– Кого еще позовем? – теребила его Лера.

– Да и так уже толпа народу. Хватит, – отозвался Егор.

– Свадьба – раз в жизни! – воскликнула Лера.

Они шли по краю улицы, которую можно было бы назвать пешеходной, так редко здесь проезжали машины. Навстречу им тяжело шагала миловидная круглолицая женщина, нагруженная двумя тяжелыми сумками, рядом с ней бежала девочка лет пяти – с виду озорная как мальчишка, несмотря на огромные банты на голове. Девочка играла с мячиком, то подбрасывая его, то ударяя им о дорогу.

– Надо так отпраздновать, чтобы было что вспомнить! – убеждала Лера своего жениха, засмотревшегося на прыгающий мячик.

Девочка подбросила мяч, он упал и покатился на проезжую часть улицы. Девочка бросилась за ним.

– У нас должна быть просто шикарная свадьба, – услышал Егор слова Леры и увидел черную иномарку, неожиданно вынырнувшую на эту тихую улочку и стремительно мчавшуюся прямо на ребенка.

Он рванулся к девочке. Ее мама, не заметившая появления машины, обернулась и в ужасе уронила сумки – продукты из них рассыпались по дороге. Черная иномарка промчалась, не притормозив, из нее раздавались громкие резкие звуки музыки. Этих звуков Егор уже не слышал, как не услышал и пронзительного отчаянного крика Леры.

2. В клинике Доброва

Частная клиника доктора Доброва была известна не только в Москве. Сюда приезжали люди даже издалека. Приезжали, наслышавшись о чудесах, которые творят здесь хирурги. Приезжали отчаявшиеся, с робкой надеждой на чудо. Но врачи не всегда были в состоянии им помочь, даже несмотря на современные технологии и высококвалифицированных специалистов.

Анна Михайловна – пожилая, усталая – привезла сюда своего мужа. Чего ей это стоило – знала только она. Но ожидания не оправдались. После операции ее муж не встал на ноги. «Как же так?» – растерянно спрашивала она лечащего врача, Константина Борисовича, молодого, как ей казалось, до неприличия – ему не было, наверное, и тридцати пяти, а ей хотелось, чтобы ее мужа спасал убеленный сединами солидный профессор. Да, ей говорили, что Константин Борисович – лучший нейрохирург в клинике, но его молодость и его неуместный оптимизм вызывали в ней недоверие.

Лечащий врач долго объяснял ей, пересыпая свою речь медицинскими терминами, но ответа на свой вопрос она так и не услышала. И снова спросила «Как же так?» Он посмотрел на нее секунды две, размышляя, потом посоветовал ей со всеми ее вопросами, претензиями и жалобами обратиться к завотделением.

Поэтому она сидела сейчас на мягком диванчике в просторном и пустынном коридоре возле закрытого на ключ кабинета завотделением и ждала, когда придет его хозяин. Точнее, хозяйка. На двери кабинета висела изящная табличка «Заведующая отделением нейрохирургии Доброва Н.В.». Клиника размещалась в современном здании из стекла и пластика, все было чистым и белоснежным. Но Анну Михайловну это великолепие почему-то раздражало. Эта роскошная обстановка не соответствовала ее тоскливому непониманию.

В коридоре показалась невысокая худенькая девушка в белом халате и белой шапочке. Увидев ее, Анна Михайловна привстала с диванчика:

– Девушка, а заведующая скоро будет?

– Проходите, пожалуйста, – произнесла девушка и открыла дверь.

Анна Михайловна не смогла скрыть свое разочарование. Эта девчонка, которую она приняла за практикантку – заведующая отделением? Да что ж это такое?

3. Нина

Завотделением села за стол, внимательно глядя на посетительницу. На невыразительном бледном лице девушки выделялись прекрасные добрые глаза, полные искреннего сочувствия.

– Ему не лучше, не лучше, – повторяла в отчаянии Анна Михайловна, комкая в руках промокший платочек.

– У вашего мужа состояние стабильное тяжелое. В его случае стабильное – это хорошо, – поясняла Нина, чувствуя себя виноватой перед этой усталой заплаканной женщиной.

– Поймите, мы дом продали, чтобы операцию оплатить! А лекарства какие дорогущие. Что же нам делать? – в отчаянии выкрикнула Анна Михайловна.

– Я вас понимаю… – мягко начала Нина, но посетительница не дала ей договорить.

– Да где вам меня понять, – произнесла она с такой горечью, что у Нины сжалось сердце. – Сами-то, наверное, горя не знали, – и женщина заплакала, тихо и безнадежно.

После такого разговора Нине необходимо было посоветоваться с самым мудрым человеком на свете, который всегда знал ответы на ее любые вопросы. Она вышла в коридор и направилась к кабинету главврача.

Навстречу ей по коридору шло местное светило нейрохирургии Константин Борисович, а для нее – просто Костя, ее жених. Нина улыбнулась ему – каждая встреча с ним, пусть даже такая мимолетная, в коридоре, пусть даже в невеселую для нее минуту, наполняла ее счастьем. Он тоже улыбнулся ей, но как-то напряженно, без особой радости.

– Костя, что-то случилось? – забеспокоилась Нина. – С больными что-то?

– Да что с этими больными случится, – отмахнулся он с досадой.

Нина посмотрела на него с укоризненным недоумением. Что за настроение?

Костя спохватился:

– Хотел сказать, что больные в наших надежных руках и с ними ничего не должно случиться.

Нина рассмеялась.

– Я так тебя люблю! – она чмокнула его в щеку и быстро прошла к кабинету главврача.

Костя к ее поцелую и признанию отнесся довольно спокойно. Не был он похож на влюбленного жениха.

Нина вбежала в кабинет – небольшой, обставленный довольно скромно. Возле письменного стола стоял крупный представительный мужчина, что-то разыскивая в ворохе бумаг.

– Папа, ведь это ужасно! Они дом продали, а мы не можем ничем помочь, – взволнованно воскликнула Нина.

– Была она у меня, жена этого Петрова, – спокойно отозвался Добров. – Что я могу сделать? И что сказать? Как обычно: «Мы не боги…»

– Да, конечно, «Мы не боги, медицина не всесильна», – подхватила Нина слова, слышанные ею много раз, – но…

Добров не дал ей договорить:

– Наши хирурги и так, можно сказать, сотворили чудо. После такой операции высокий процент смертности. У больного возраст – раз! Букет хронических заболеваний – два! А он жив! Состояние не ухудшается! Это же замечательно, радоваться надо. И скидки для них, как для пенсионеров. А то, что они дом продали – это их проблемы. Посоветовались бы со знающими людьми, нашли бы другой вариант.

Нина слушала расстроено. Папа называет чудом, что пациент жив, а жена больного ожидала большего.

Добров поглядел на огорченное лицо дочери, обнял ее за плечи:

– Доча, не принимай все так близко к сердцу. Если будешь так расстраиваться из-за чужих проблем, скоро перегоришь. А тебе силы нужны – и для работы, и для семьи. Лучше займись приятными предсвадебными хлопотами.

– Занимаюсь. Сегодня еду платье покупать, – кивнула Нина.

– Вот и умничка, – похвалил он. – Выбирай любое, какое понравится. На цену не смотри. День свадьбы должен стать для тебя незабываемым. Жаль, что мама этого не увидит, – добавил он грустно.

Нина тоже вздохнула. Да, жаль…

4. Лучшая подруга

Выбор свадебного платья – дело ответственное. Для консультации Нина пригласила свою лучшую подругу. Но консультант из Юли получился неважный. Она только рассеянно разглядывала наряды на манекенах, не обращая внимания на Нину, примерившую очередное платье.

– Идет мне? – снова спросила Нина. – Юль, я кого спрашиваю? Это платье как – хорошо?

Стройная красавица Юля, яркая и модная, ответила с какой-то непонятной злобой, не глядя на Нину:

– Для тебя все хорошо.

Нина, забыв о свадебном платье, подошла к подруге:

– Юль, у тебя что-то случилось?

– Нет, все в абсолютном порядке, – сказала Юля, глядя на манекен.

– Ну, я же вижу, – настаивала Нина. – Что с тобой?

– Я же говорю, я в полном порядке. Лучше всех! – заверила Юля манекен.

* * *

Несмотря на непонятное поведение лучшей подруги, Нина все же выбрала и купила и свадебное платье, и еще много всего необходимого, чтобы на собственной свадьбе если не быть, то хотя бы чувствовать себя самой обворожительной. Вернулась домой, нагруженная пакетами с покупками, уставшая, но счастливая.

Дома ее встретила домработница Валентина – полная, тихая и приветливая.

– Ой, Ниночка, наконец-то. Устала? – заботливо спросила Валентина, забирая у Нины пакеты.

– Ужасно устала! – объявила сияющая Нина. – Просто умираю от усталости! Я в душ! Валечка, милая, сделай мне, пожалуйста, чаю!

– Ужинать будешь? Я котлеток нажарила.

– Буду, Валечка, буду! Спасибо! – Нина чмокнула милую Валентину в щеку и скрылась в ванной.

5. В ЗАГСе

– Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, – торжественно звучал голос сотрудницы ЗАГСа.

Нина слушала взволнованно. Ее свадьба! Она сегодня прекрасна, как любая невеста – в роскошном белоснежном платье, на голове – фата, слегка прикрывает тщательно уложенные волосы. Рядом стоит и держит ее за руку любимый, который сейчас станет ее мужем.

От волнения она плохо различала лица присутствующих на церемонии, хотя знала, кто там – ее лучшая подруга, родители Кости, его друзья. Среди них она видела только одно – такое родное и растроганное лицо папы.

– С открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? – говорила сотрудница ЗАГСа. – Прошу ответить вас, жених.

Костя открыл рот, собираясь подтвердить свое намерение заключить брак, но его опередила лучшая подруга невесты.

– Предатель! – выкрикнула Юля, подбегая к нему. – Ты обещал ей все рассказать!

От неожиданности замерли все, даже сотрудница ЗАГСа, которая замолчала в замешательстве, не зная, как реагировать на внезапное препятствие в ходе торжественной церемонии.

– Тогда я сама скажу! – крикнула Юля, хотя не было никакой необходимости кричать – она стояла рядом с Ниной.

– Мы с Костей любим друг друга! Я жду от него ребенка! – эти слова она тоже выкрикнула.

Нина смотрела на лучшую подругу удивленно – какой-то нелепый и неуместный розыгрыш.

Добров пришел в себя, подошел к Юле, взял ее за руку повыше локтя, пытаясь увести:

– Прекратите сейчас же. Идемте, – твердо произнес он.

Юля с силой рванулась, вырвалась, не переставая кричать:

– Да если бы не вы с вашими деньгами, с вашей клиникой! – с ненавистью заявила она Доброву.

– Он женится на тебе только из-за твоего папочки, – крикнула она прямо в лицо Нине, – только ради карьеры! Если б не это, он на тебя и не посмотрел бы!

– Костя, это правда? – тихо спросила Нина у своего растерянного жениха.

– Думаешь, ты нужна кому-то без твоих денег? Ты в зеркало на себя посмотри! – истерично кричала Юля.

– Что вы застыли? – сердито сказал Добров сотруднице. – Вызывайте охрану. Ее надо немедленно увести!

– Не надо никого уводить, – сказала Нина, стараясь быть спокойной, но ее голос прерывался от волнения.

Она быстро сдернула с головы фату, сунула ее в руки Косте, который так и не сказал ни слова, и быстро вышла из торжественного зала.

6. К чужим углам

На следующий день Нина решительно вошла в кабинет главврача, везя за собой большой чемодан на колесиках. Увидев ее, одетую в дорогу и с чемоданом, Добров оторвался от изучения чьих-то историй болезни.

– Доча, ну что за глупая демонстрация? – сказал он мягко. – Я же сказал, никуда не отпущу.

– Уеду без документов, – ответила Нина.

Добров снова углубился в чтение.

– Без документов ты далеко не уедешь, – философски заметил он.

– Папа, пойми… – начала Нина, но он прервал ее:

– Иди переоденься и займись делом. Тебя больные заждались.

Нина не двинулась с места. Добров встал из-за стола, подошел к ней, обнял за плечи, сказал ласково:

– Доча, все пройдет, ты успокоишься. Время лечит. А самый лучший лекарь – это работа. Знаю, что не говорю ничего нового для тебя, но ведь это так и есть. Была бы жива мама, она нашла бы, наверное, для тебя слова.

– Я не собираюсь бездельничать, – ответила Нина. – Но здесь работать я больше не могу.

– Понимаю, тебе больно видеть Константина. Могу уволить. Правда, жаль. Хирург он хороший.

– Пусть остается. Мне уже все равно. Пойми, я хочу узнать, чего я стою сама, без богатого папы, владеющего частной клиникой. Я только диплом недавно получила – и уже завотделением. Я же понимаю, что если бы ты не был моим папой… Я – не самая лучшая кандидатура. Конечно, я стараюсь, но…

– Я не просто богатенький папочка, который не знает, как лучше угодить своему дитятке! – возмущенно сказал Добров. – Твоя должность – это и большая ответственность, и мое доверие тебе. Клиника – мое детище, выстраданное… – он махнул рукой, словно признавая безнадежность попытки донести до Нины свое видение жизни.

Добров сел у стола, помолчал, заговорил тихо, глухо, погрузившись в воспоминания:

– Я же бизнесом занялся от отчаяния. Уволили по сокращению, ни денег, ни работы, ты маленькая. Твоя мама зачем-то ходила на работу, хотя ей перестали платить. Вот я и решился. Все знакомые только пальцем у виска крутили. А у меня получилось! Мы с мамой и размечтались о своей клинике. Думаешь, это легко? Создавать трудно, а развалить… Вот я и хочу передать свое, нет, наше! детище в твои руки. Человеку, которому я могу доверить дело всей моей жизни.

– Не уверена, что мне можно что-то доверить, – негромко сказала Нина.

– Документы не получишь! – заявил Добров своей неразумной дочери.

Нина вышла из кабинета, везя за собой чемодан.

* * *

В коридоре пожилая санитарка мыла пол, увидев Нину, подошла к ней:

– В отпуск? Правильно! Отдохни, – сказала она, наслышанная уже о скандале в ЗАГСе.

– Нет, теть Кать, я совсем уезжаю, – возразила Нина. – Буду работать в другом городе, тоже в больнице. У них есть вакансия врача. Я все узнала, не волнуйтесь за меня, я уже взрослая.

– Тоже выдумала! Все нормальные люди в Москву, а ты… С одним не вышло, другого найдешь. Вон их сколько возле тебя крутится.

– Им нужна не я, а мои деньги, – с горечью сказала Нина.

– А если и так? Тоже мне, трагедия. Нин, ты меня послушай. Я тебя еще вот такой маленькой помню. Плохого не посоветую. Чтобы девушку замуж взяли, у нее что-то должно быть, интересное для мужчины. То, что ему нужно. Кому-то домработница нужна, чтобы его носки по дому разыскивала и пироги пекла. Кому-то – красавица, чтобы всем показывать, гостей приличных принимать. Кому-то, чтобы с деньгами. Радоваться тебе надо, что не бедная.

– Думаете, как женщина, как личность я никого не могу заинтересовать?

Санитарка посмотрела на Нину, снова взяла швабру.

– А поезжай, поезжай… – сказала она, намывая пол. – Помыкаешься по чужим углам, поглядишь, как люди живут. Может, ценить станешь то, что тебе даром дается.

Последние слова тети Кати услышал вышедший из кабинета Добров.