Красота внутри

Глава 1

Вероника шла по улице, и прохожие оборачивались ей вслед.

Ко всеобщему вниманию она давно привыкла – Вероника была красива и знала об этом. Но в то утро и сама не представляла, насколько хороша.

Возможно, из-за превосходно подобранного образа: она словно сошла со страниц модного журнала. Платье с оборками идеально сидело на точеной фигуре, а цвет его выгодно оттенял синеву глаз. Высокие каблуки делали стройные ноги просто бесконечными. Все, от почти незаметного макияжа до неброской на вид, но безумно дорогой сумочки, призвано было подчеркнуть ее достоинства – недостатков у этой девушки просто-напросто не существовало.

А может быть взгляды прохожих притягивала легкость походки, сияние глаз и мечтательная полуулыбка. Теплый ветер играл подолом широкой юбки, перебирал белокурые длинные локоны. Казалось, вот-вот Вероника оттолкнется и взлетит, подхваченная ветром.

Это сочетание молодости, красоты, легкости и счастья делало ее похожей на ангела. Ну, или на что-то другое абсолютно прекрасное, в зависимости от предпочтений и мировоззрения наблюдавших.

– Мама, смотри, это же Барби! – раздался восторженный детский голосок.

В этот момент Вероника переходила дорогу. Услышав восклицание, она нисколько не усомнилась, что говорят именно про нее, и перевела взгляд с послушно замерших машин в сторону звука. Навстречу торопливо шагали мама с дочкой, рыжей, веснушчатой и кудрявой девчушкой лет пяти.

Женщина кивнула и улыбнулась, как бы извиняясь, на что красавица послала ей ответную улыбку, помахала девочке, и они разминулись. Погруженная в свои мысли, Вероника рассеянно посмотрела им вслед. Всего на несколько секунд, но время вдруг застыло, и дальнейшее происходило как в замедленной съемке.

Глаза рыжей малышки широко распахнулись, выражение жизнерадостного лукавства сменилось ужасом. Мать подхватила ее на руки, отшатнулась к тротуару, глядя на что-то позади Вероники. Та обернулась и увидела несущуюся прямо на нее серебристую Тойоту. Водитель и не думал сбавить скорость перед пешеходным переходом.

От неожиданности девушка растерялась, попыталась увернуться, но медленно, слишком медленно. Только успела заметить за лобовым стеклом искаженное гримасой ненависти, решительное и бледное лицо бывшей своего нового бойфренда.

В следующую секунду сильный удар выбил воздух из легких, и Вероника почувствовала, как оторвалась от земли и полетела на капот вверх тормашками. А после сознание провалилось в темноту.

Но очнулась она быстро, настолько, чтобы увидеть, как Тойота, едва притормозив, объезжает ее и вновь набирает скорость. Вне себя от возмущения, она вскочила на ноги и бросилась за уезжавшим автомобилем.

– А ну-ка стой! – заорала девушка, но кто-то поймал ее за локоть и потащил назад, к тротуару.

– Куда? Угомонись, ты уже ничего не исправишь, – раздался приятный мужской голос. – Допрыгалась, Барби? Доигралась в роковую женщину, разрушительницу чужих семей?

– Эта семья давно на честном слове держалась, – пробурчала Вероника, косясь на того, кто посмел мимоходом наступить на ее больную мозоль.

Это оказался худощавый рыжеволосый паренек в потертых джинсах, майке и кедах. Его серо-зеленые глаза смотрели насмешливо. Вспомнить, где они могли познакомиться, девушка не сумела, как ни пыталась.

“Определенно я его впервые вижу, – рассуждала она, послушно уходя следом за ним с проезжей части. – Такую внешность я бы запомнила. Надо же, еще один рыжий! Фестиваль у них тут, что ли?”

Невольно она оглянулась, ища девочку, которой так беспечно улыбалась перед аварией, но мамы с дочкой уже нигде не было. Зато обнаружилась небольшая толпа, собиравшаяся вокруг чего-то, лежавшего на асфальте. Подозрительно похожего на тело человека.

На этом теле Вероника разглядела свое платье, свои туфли, а сумочка, которую она выронила, валялась неподалеку. Один из зевак чуть отошел, и взору открылись разметавшиеся светлые волосы, а под ними разливалась темно-красная лужа, жирно поблескивая на солнце.

– Что происходит?! Это же... – она запнулась, словно испугавшись озвучить страшную догадку, рванулась было, но незнакомец держал крепко. – Да отпусти ты! Кто ты вообще такой?

– Можешь называть меня своим ангелом-хранителем, – невозмутимо отозвался он и снова дернул девушку за руку, отчего она едва в него не врезалась. – Или проводником из потустороннего мира. Как тебе больше нравится.

– Пусти меня, псих. Или закричу.

– Кричи, если полегчает. Все равно никто, кроме меня, не услышит, – сказал паренек. Заметив, как Вероника делает глубокий вдох, готовясь завизжать, он поморщился, схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты что, ничего не поняла? Ты умерла и стала призраком. Все, финиш. Дела мира живых тебя теперь не касаются, и чем скорее прекратишь истерить, тем раньше мы...

Договорить он не успел. Девушка вывернулась из его хватки и выбежала на дорогу. Поравнявшись с группой зевак, она обернулась с полной уверенностью, что странный парень идет следом, но тот оставался на месте. Стоял, скрестив руки на груди, и смотрел неодобрительно.

– Извините, – обратилась она к ближайшему прохожему, юноше лет восемнадцати с выбритыми полосками на висках и пестрым рюкзаком через плечо. – Вы мне не поможете? Меня какой-то ненормальный преследует!

Ни он, ни другие люди не обернулись, будто не услышали. Вероника хотела коснуться его, но пальцы не встретили преграды, пройдя сквозь плечо юноши как сквозь воздух. Судя по тому, что он продолжал писать что-то в телефоне и даже не вздрогнул, паренек абсолютно ничего не почувствовал.

Отдернув руку, она решилась посмотреть на тело, раз уж подошла. И увидела собственное лицо, застывшее в испуганной гримасе. Широко распахнутые глаза неподвижно уставились в небо. Из-под затылка растекалась кровь. Сомнений быть не могло: эта девушка, валяющаяся на дороге, перегородив целую полосу – мертвее мертвого.

– Как же так? – растерянно пробормотала Вероника, невольно ощупывая себя.

Глава 2

Прежде чем Вероника успела сообразить, что изменилось и где она оказалась, приступ сильнейшей боли едва не расколол череп надвое. Девушка застонала и сдавила виски ладонями в бесполезной попытке ее облегчить. Переждав, пока немного не отпустило, осторожно приоткрыла один глаз.

Увидела над собой тонкий белый полог и сперва подумала, что все еще находится в том баре на крыше. Но, с трудом поворачивая пульсирующую голову, будто налитую свинцом, она обнаружила, что лежит на широкой кровати с балдахином посреди просторной полупустой комнаты. Возле изголовья вместо обычной тумбочки стоял металлический стол-тележка с разложенными на нем причудливыми медицинскими инструментами. Острые на вид лезвия угрожающе поблескивали в полумраке.

– Прямо как в фильме ужасов, – пробормотала Вероника и не узнала собственного голоса. От этого стало еще страшнее.

– Ничего ужасного, ты ведь головой ударилась и отключилась, забыла? – немедленно отозвался “ангел-хранитель”, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. – Вот тебя и принесли в местный лазарет. Соберись, у нас времени в обрез. Скоро сюда придут, и лучше бы не давать повод считать, будто у тебя кукуха съехала.

Он начал сыпать фактами биографии той, кого Веронике предстояло заменить. Ее предшественница была старшей дочерью в семье, принадлежавшей к старинному дворянскому роду. Увы, хоть у них остались титул, дом в столице и даже родовое поместье, с деньгами дело обстояло плачевно.

– Поэтому тебя решили выдать за сына очень состоятельного промышленника, который мечтает породниться со знатью. Кстати, жених вполне себе: красавец, богатый наследник, прожигатель жизни. Все как ты любишь.

– Выходит, меня собираются выгодно продать, как производителя с хорошей родословной, – вяло откликнулась Вероника. Мысли многотонными глыбами едва ворочались в мозгу. Похоже, сказывалась травма, обычно она соображала быстрее. Если только... – Слушай, ты говорил, я теперь уродина. Но ведь не тупая, правда же?

– Это было бы чересчур жестоко! – хохотнул парень, и она заворочалась, чтобы гневно на него посмотреть. Новая вспышка боли вынудила замереть без движения. – Угомонись и слушай.

Комната, где она пришла в себя (если можно было так выразиться в данном случае), находилась в хозяйственном крыле пансиона для молоденьких дворянок. В этом заведении воспитанницам преподавали основы всего, что нужно знать замужней даме, чтобы управлять домом и не ударить в грязь лицом в высшем обществе. Да и просто держали под строгим надзором, ограждая от соблазнов до тех пор, пока не приходила пора выйти в свет.

– Советую разыграть амнезию, – закончил он. – Народу здесь тьма, а времени выучить, кто есть кто, у нас нет.

– Отличная идея, спасибо. Вот только что-то я ведь должна помнить в таком случае. О себе, о мире вокруг. Как хоть меня зовут? И тебя, кстати?

Как назло, из-за двери послышались приглушенные голоса, и собеседник велел умолкнуть. И вообще стараться не болтать лишнего и как можно скорее выпроводить посетителей.

– Я не смогу тебе подсказывать, один из них – маг. Вдруг меня почует. Начнется суета: призраки, демоны, одержимость, обряд экзорцизма и всякое такое... так что лучше не маячить у этих ребят перед носом. Держись, я в тебя верю!

– Магия? Ты серьезно?!

Но он не ответил, видимо, в самом деле сбежал. Сразу стало неуютно и одиноко, а вошедшие в комнату незнакомцы настроения не улучшили. Их было трое, двое мужчин и дама среднего возраста. Держалась она как хозяйка: несложно было догадаться, что если это не директриса пансиона, то кто-то из ее замов.

– Доминика! Наконец-то очнулась! – с деланным радушием воскликнула она. Глаза дамы ощупывали больную с холодным, чисто деловым интересом. Вероника снова почувствовала себя породистым животным, выставленным на продажу.

“Ну хоть новое имя узнала, – подумала она, изображая смущенную улыбку. – Легко будет привыкнуть, похоже на мое. Со временем приучу всех называть меня Никой”.

– С вашего позволения, я ее осмотрю, – высокомерно бросил один из мужчин, даже не удостоив даму взглядом. – Будьте любезны, барышня, сядьте прямо. Вы ведь в состоянии сесть?

Он приблизился и помог Веронике приподняться, явно стараясь как можно меньше до нее дотрагиваться. Борясь с головокружением, она с опаской и любопытством посматривала на мага – а в том, что маг именно он, сомнений быть не могло. От его прикосновений по телу побежали мурашки, и вовсе не из-за волнения. Под кожей действительно покалывало, словно легкий заряд электричества или множество тончайших иголочек.

Когда его пальцы легли на виски, покалывание усилилось и стало даже приятным. Головная боль быстро утихала. Когда маг убрал руки, Вероника едва сдержалась, чтобы не поймать его ладони и не прижать обратно к своей голове.

– Вы правы, травма не опасна для жизни, – сказал он спутникам. К пациентке он разом потерял интерес и отошел, украдкой обтерев ладони о полы одежды. Но Вероника заметила. У нее такая грязная голова? Или новая Ника настолько уродлива, что внушает непроизвольное отвращение? – Дайте ей несколько дней покоя, пусть больше времени проводит в постели. И освободите на неделю от занятий – любое напряжение сейчас во вред.

Стараясь не показывать, как сильно ее обрадовали такие рекомендации, Вероника исподтишка продолжала разглядывать его – настоящего мага ей еще никогда не доводилось встречать. На вид ничего особенного: мужчина как мужчина, среднего роста, симпатичный, подтянутый, с прекрасной осанкой. Темные с проседью волосы волнами ложились на плечи, аккуратно подстриженные бородка и усы придавали ему сходство с творческой личностью и интеллектуалом, большие, чуть навыкате глаза смотрели с едва уловимым презрением.

Почувствовав, что его изучают, маг обернулся, и девушка поспешно опустила ресницы. Кто знает, какие тут у них нормы приличия, вдруг простым смертным и смотреть на магов запрещено.

– Но, преподобный отец, мы не можем освободить ее надолго! Ведь бал дебютанток уже скоро, а Доминика, признаться, ученица не из самых прилежных.

Глава 3

До самого вечера никто больше не приходил. Вероника маялась от скуки и неопределенности. На туалетном столике валялись несколько книг, любовные романы, только очень благопристойные – дальше целомудренных поцелуев у героев дело не заходило. Полистав их немного, девушка собралась было выбраться в коридор и осмотреться, но из одежды нашелся только бархатный халат, в котором она ходила в купальню.

Вероника распахнула шторы, кое-как справившись с тугим шпингалетом открыла окно, но ставни-жалюзи оказались заперты снаружи. Сквозь узкие щелки удалось рассмотреть край аккуратно подстриженного газона, посыпанную песком дорожку, клумбу с петуниями и деревянную спинку скамейки в тени дерева.

“Симпатично, вот бы прогуляться немного, – подумала она. – А то сижу здесь, как под арестом, даже на окне решетки”.

Когда она совершенно одурела от безделья и даже подумывала вызвать несносного ангела – уж лучше его насмешки, чем эта тишина, на пороге возник тот самый врач, которого она видела утром. На этот раз он пришел один.

– Как дела у нашей очаровательной пациентки? – бодро пробасил он, присаживаясь рядом с кроватью. – Как самочувствие?

Когда над душой не стоял маг-священник, доктор вел себя гораздо приветливее и держался свободнее. Он улыбался, шутил и всячески старался поднять ей настроение. К концу осмотра Вероника прониклась к нему доверием и решила рассказать про якобы приключившуюся с ней амнезию.

– Случай, конечно, неприятный, но волноваться не стоит, – выслушав внимательно, сказал врач. – Такое бывает, через некоторое время память обязательно вернется. Когда вы окажетесь в привычной обстановке, понемногу начнете вспоминать. Возможно, сперва лишь незначительные мелочи, но рано или поздно окончательно придете в себя.

Вероника послушно кивала, умолчав о том, что ее случай гораздо хуже, чем он предполагает. Ничего, для начала это послужит отговоркой, а после она как-нибудь освоится. Едва за ним захлопнулась дверь, из-за спины донеслись вялые аплодисменты. Вероника обернулась, заранее зная, кого увидит. Вот ведь дурная привычка подкрадываться!

– Поздравляю, тебе удалось его обдурить! – жизнерадостно воскликнул ангел. Он стоял, привалившись плечом к стене, и смотрел на подопечную с нескрываемым весельем. – Если врач подтвердит амнезию, то и другие в это поверят.

– Спасибо, – отозвалась она с ехидной интонацией. – И давно ты тут?

– Нет, но ваш разговор слышал. Я ведь обязан за тобой присматривать.

– Слушай, ты вроде все знаешь про бывшую хозяйку этого тела, – сказала Вероника, садясь на кровати лицом к нему. – Почему ее, то есть меня, никто и не навещает? Здесь такой строгий режим? Наверняка подружки Доминики за нее волнуются...

– Э, нет! Здесь я тебе не помощник, – перебил ангел. – Отношения с окружающими ты должна строить сама. Все, что тебе следует знать про свою предшественницу, я сообщил, а вот кто с кем дружит и кто кому кем приходится – разбирайся без меня.

– Эй, да как же я разберусь-то? Они же думают, что мы знакомы, а я совсем другой человек. Обязательно накосячу где-нибудь и все испорчу.

– Ты потеряла память. Воспользуйся этой легендой и порасспрашивай всех, кого встретишь, тебе простительно, – он вскинулся, будто вспомнил о чем-то важном. – И еще. Правду о себе ты не сможешь рассказать никому, кроме меня. И о мире, в котором раньше жила, тоже. А если как-то ухитришься – все закончится. Это тело у тебя заберут.

– Другими словами, я умру? – переспросила Вероника. Он кивнул. – А если кто-нибудь сам догадается, или случайно проговорюсь?

– Случайно не сможешь, попробуй!

Прежде чем она успела еще что-то сказать, дверь распахнулась, и в комнату влетела недавняя посетительница, та самая женщина средних лет. Выглядела она взволнованной и очень недовольной.

– Доминика, милая, неужели это правда? – воскликнула она. – Ты и в самом деле лишилась памяти?

Вероника вдруг разозлилась. Ангел оставался рядом, с любопытством наблюдая за происходящим, и она решилась рассказать все как есть. Что она не та, за кого ее принимают, и что Доминика умерла.

Но когда открыла рот, не смогла вымолвить ни слова. Попробовала еще раз – ничего не вышло, она будто онемела. Гостья с нескрываемой подозрительностью наблюдала, как девушка беззвучно шлепает губами, словно рыба. За спиной раздался смешок.

– Простите, – прокашлявшись, выдавила наконец Вероника. – Я все еще не очень хорошо себя чувствую. И да, действительно ничего не помню. Даже собственное имя сегодня впервые услышала.

– Надо же, какая неприятность, – выдохнула гостья и плюхнулась на стул, будто обессилев. Немного поразмыслив, отчего две длинные морщины между бровями обозначились резче, состарив ее на пяток лет, она пристально посмотрела на девушку и проговорила вкрадчиво: – Я должна немедленно написать твоим родителям.

– А может, не надо? – представив, что сюда прибудут родственники Доминики, Вероника почувствовала себя едва ли не мошенницей. Она наверняка все испортит, не сумев их обмануть. – Я хотела сказать, они же расстроятся, а со мной ничего страшного не случилось. Доктор подтвердил, что это вовсе не опасно и скоро само пройдет. Может, подождем хотя бы несколько дней?

– Но я как твой временный опекун просто обязана им сообщить! Ведь это касается твоего здоровья. К тому же до бала остается чуть больше двух недель, а в таком состоянии ты не сможешь... Да еще твой жених – кто знает, как он воспримет эту новость? Ох, бедное дитя, как не вовремя! – она вздохнула, сокрушенно покачала головой, изобразила сожаление, но короткий взгляд, который она бросила на девушку, был холодным и будто бы испытывающим. – Не беспокойся, пока ты здесь, мы о тебе позаботимся. Если, конечно, матушка не решит забрать тебя домой.

Еще один взгляд, словно намекавший на что-то. Вероника попыталась вообразить, как бы себя повела та, другая. Если бы не память потеряла, а, например, повредила бы колено или связки порвала. Хотела бы она уехать?

Глава 4

– Да прекрати уже паниковать, нашла повод! – крикнул ангел, которому порядком надоело наблюдать за метавшейся по комнате Вероникой. – Их эта ситуация напрягает гораздо сильнее, чем тебя, отвечать перед твоими родителями директрисе совсем не улыбается. Так что успокойся, не съест тебя никто. Даже розгами не выпорют – ты слишком взрослая для этой процедуры. Кстати, зря они, я бы на их месте применял бы этот веский аргумент на учениках любых возрастов. Вот у вас исключили его из воспитательного процесса – и что в итоге? Сплошная бестолковость. 

– Оставь в покое свою розгу, нашел время философствовать! – огрызнулась Вероника. – Лучше скажи, что делать? Как себя вести, и вообще… Я даже не знаю, что надеть! 

– А у тебя здесь припрятан гардероб? Что принесут, то и наденешь, и нечего меня беспокоить из-за всяких глупостей, – фыркнул он, недовольно косясь на нервную подопечную. 

– И чем же ты таким важным занят? Если я ничего не путаю, ты здесь для того, чтобы заботиться обо мне. Или кроме меня еще за кем-то присматриваешь? 

– Нет уж, мне одной тебя за глаза хватает. – Он уселся на подоконник и заглянул в окно, высматривая что-то сквозь щель ставни. По губам скользнула мечтательная полуулыбка. – Я исследую тут все. Гуляю. В конце концов, худо-бедно развлекаюсь. Болтаю с местными девицами – знаешь, попадаются очень интересные экземпляры… 

– Эй, ты же говорил, что никто, кроме меня, тебя не видит, – удивилась Вероника. – Если все-таки можешь показываться всем вокруг, почему бы тебе не сопровождать меня в качестве, например, двоюродного брата. Было бы намного проще. 

Ангел закатил глаза и в который раз повторил, что она должна выкручиваться самостоятельно. А потом пояснил, что являться другим людям он может, если это не изменит нормального хода событий, или в случае крайней необходимости. Заводить длительные отношения нельзя, разве что поболтать с кем-нибудь как со случайным прохожим. 

Чем хитрец и пользовался, тайком переговариваясь с воспитанницами через забор и подкармливая их леденцами. Посторонним, особенно молодым мужчинам, вход на территорию пансиона был закрыт, потому девчонки были рады строить глазки таинственному незнакомцу за спиной строгих наставниц. 

– Ну ты даешь. А если кто-нибудь из них в тебя влюбится? – спросила возмущенная Вероника. – Разве это не нарушит нормальный ход событий? 

– Влюбляться полезно, – легкомысленно отмахнулся ангел. – Ни одна из них и не подумает сбежать со мной, отказавшись от наследства, выгодного брака и красивой жизни. И потом, должен же кто-нибудь из нас налаживать контакты. 

– Можно подумать, я с этим не справлюсь. Погоди, вот выпустят меня отсюда – моментально обзаведусь толпой друзей. Но сначала объясни, что и как я должна говорить перед этой комиссией, чтобы не влипнуть в неприятности. 

– Просто будь собой! – воскликнул он и дружески похлопал ее по плечу. – Покажи им себя с лучшей стороны, заряди всех позитивом! Я верю – ты сможешь! У тебя все получится! 

Вероника дернула плечом, стряхивая его руку, и отступила на два шага. Стало ясно, что он снова взялся валять дурака и ничего путного ей больше не добиться. 

– А вот и получится. И смогу, – пробурчала она. – Иди уже, развлекайся, без тебя разберусь. 

Одарив ее широкой улыбкой, ангел вышел из комнаты прямо сквозь стену спиной вперед. Девушка фыркнула вслед – ну что за позер! Однако неожиданно заметила, что перепалка с ним действительно успокоила и подняла настроение. 

К тому времени, когда Вероника собиралась предстать перед комиссией, ее беспокоило только платье, выбранное горничной для первого в этом мире выхода на люди. Молочно-белое, воздушное, приталенное, с пышными рукавами, оно сплошь состояло из воланчиков, кружева и рюшей, а эмалевая брошь в виде вишенок завершала сходство с пирожным. 

“Но я-то больше похожа на двухъярусный торт”, – огорченно подумала Вероника, наблюдая в зеркале, как горничная стягивает ее густые волосы в тяжелый узел на затылке.  

Просить, чтобы подобрали что-то более подходящее фигуре, она не решилась: мало ли, может это идиотское платье на самом деле форма воспитанниц и здесь все такое носят. Или Доминика находила его красивым, и у нее весь гардероб составлен из подобных. От этой мысли Веронику передернуло. Она вообще терпеть не могла безвкусно одетых людей и постоянно ловила себя на том, что в воображении кого-то переодевает.  

Войдя в просторную комнату с большими окнами, заставленную партами, она растерялась, не представляя, как себя вести. За длинным столом, установленным на невысоком постаменте, расселись шестеро человек, включая директрису. Как она позже узнала, это были все педагоги пансиона. 

– Добрый день, – вежливо произнесла Вероника, слегка поклонилась и замолчала, не зная, что еще сказать и нужно ли вообще заговаривать первой. 

Госпожа Эббет велела ей сесть напротив и обратилась к собравшимся. В двух словах напомнив о причине совещания, она предложила приступить к вопросам. После ее слов все оживились и некоторое время тихо переговаривались между собой. Вероника скромно ждала, когда на нее обратят внимание, и украдкой рассматривала их. Двое мужчин и три женщины, и лишь одного из них можно было назвать молодым и привлекательным. Еще до того, как он представился, Вероника догадалась, что это учитель танцев – по осанке и особой плавности, выверенности движений. 

Танцевать она всегда любила, даже несколько лет училась танго и бачате, пока не осталась без партнера. 

“А ведь я буду ходить на балы, приемы, светские рауты... – подумала она. – Настоящие, где дамы в роскошных длинных платьях, а кавалеры галантно за ними ухаживают. Только ради этого стоило здесь переродиться!” 

– Вы не против, леди Доминика? – донеслось до нее сквозь грезы. 

Вероника очнулась и обнаружила, что все выжидающе смотрят на нее. Чтобы не выдать свою рассеянность, она согласно кивнула, и учителя принялись задавать вопросы. 

Глава 5

Как ни ждала Вероника встречи с другими воспитанницами, когда момент знакомства наконец настал, она почувствовала странную робость. Ведь это она видела девчонок только на фотографии, они-то думают, что давно с ней знакомы. И даже не подозревают, кто она на самом деле. 

– Ну же, смелее! – подбодрил ангел. – Ты не сможешь вечно прятаться в шкафу! 

– Я и не прячусь! – фыркнула она. – Я собираюсь с мыслями. Надо быть осторожной, ведь соседки по комнате знали Доминику лучше, чем другие. 

Получилось слишком громко – голоса за стеной притихли. Больше медлить было нельзя, и Вероника вышла из своего убежища. С улыбкой поздоровалась, но в ответ услышала лишь сдержанные приветствия. Никто не улыбнулся в ответ. Казалось, ее возвращению вовсе не рады. 

– Доминика, – с холодной вежливостью произнесла та, кого ангел назвал неформальным лидером. – Тебя уже выписали, так скоро. Надеюсь, теперь все в порядке? 

Афелиса, вспомнила Вероника. Так звали эту надменную красотку. Вживую она выглядела еще лучше, чем на фото: черные, редкого холодного оттенка волосы, лицо как у фарфоровой куклы, большие чуть раскосые голубые глаза. И, конечно, стройная изящная фигура. С сожалением Вероника отметила, что полнота в этом мире не в моде – Афелиса вела себя как признанная красавица. 

– Спасибо, я полностью здорова, – ответила Вероника. – Магия и пара дней безделья вылечат что угодно. 

– А с кем ты там разговаривала? – неожиданно спросила другая соседка. 

Миниатюрная блондиночка с вздернутым носом и ехидной ухмылкой на пухлых розовых губах. Кроме того, что зовут ее Марианна, и она вторая дочь в многодетной семье какого-то графа, ангел ничего про эту девчонку не сообщил. 

– Да так... мысли вслух, – отозвалась Вероника. – Никак не могла выбрать, что надеть. 

– Не замечала за тобой такой привычки. Я-то думала, ты говоришь с Алессандром Барлоу, пока нас нет, – с невинным видом протянула Марианна. 

Две другие девушки, к тому моменту успевшие разбрестись по своим углам, захихикали. Афелиса даже не улыбнулась, но и одергивать нахалку не стала, и Вероника догадалась, что поддержки ни от кого от них ждать не стоит. 

– С каким еще Алессандром? – как можно равнодушнее переспросила она. 

– Как же! С тем самым, чьи портреты ты всюду прячешь.  

– А ты что же, рылась в моих вещах? – вскинулась Вероника, разозлившись, будто вещи и впрямь принадлежали ей, и даже не вспомнив, как только что сама хотела выбросить несчастные портреты. 

– Я таким не занимаюсь, – скривила губы Марианна. – Он выпал у тебя из-под подушки неделю назад, забыла? 

Вероника с досадой прикусила язык. Да уж, отлично выступила. Если так и дальше пойдет, вместо подруг она обзаведется врагами. 

– Если честно, и впрямь забыла, – пробурчала она хмуро. – Извини. Но все равно это не повод надо мной насмехаться. 

Повисла пауза. Девушки смотрели на нее так, будто соседка внезапно вытворила нечто странное. Вероника окинула их непонимающим взглядом. Теперь-то что не так? Извиняться у них не принято? 

– Никто над тобой не насмехается, – наконец сказала Афелиса и обратилась к остальным, быстро потеряв к ней всякий интерес: – Вы готовы? Или передумали? 

Девушки спохватились и загомонили наперебой. Они явно куда-то собирались. Марианна юркнула в душевую, попросив пару минут, чтобы привести себя в порядок. Смуглянка Рената, дочь высокопоставленного полицейского чина, попросила подругу заплести ей косы. Казалось, про Веронику все разом забыли. 

– Куда вы идете, если не секрет? – осторожно спросила она.  

Рената ответила, что перед ужином они договорились с девочками из соседней комнаты поиграть в мяч в саду. Вероника заявила, что тоже не против прогуляться, и обе подружки посмотрели на Афелису, будто все решала она. Эта красотка казалась пусть не доброй, но по крайней мере вежливой, и Вероника тоже взглянула на нее, уверенная, что та предложит присоединиться, хотя бы из приличия. И увидела, как по лицу гордячки пробежала тень недовольства. 

– Ты только вернулась из лазарета, – холодно сказала она. – А вдруг тебе снова станет плохо? Лучше отдыхай, вся спальня в твоем распоряжении. Идемте, девочки, не будем мешать Доминике. 

Они переобулись в спортивные туфли и шумной стайкой выпорхнули из комнаты. Вероника снова осталась в одиночестве. Онемев от возмущения, она стояла, хлопая глазами, пока голоса в коридоре не затихли вдали. 

– Наглые малолетки! – воскликнула она зло. – Сами ничего из себя не представляют, разве что родители богатые, а понтов, как у принцесс! Мы даже познакомиться не успели, а уже смотрят на меня, как... 

Вспомнив, что Доминику-то эти девчонки успели узнать как следует, она запнулась. Ее предшественница явно не пользовалась всеобщей любовью. Невольно она коснулась непривычно пухлых щек кончиками пальцев. 

– Неужели они просто меня стыдятся? Не хотят, чтобы за ними увязалась толстая, неуклюжая, прыщавая соседка?  

Эта догадка разозлила, но в то же время вдохновила как можно быстрее стать той, с кем не стыдно будет показаться где угодно. Например, на злополучном балу, о котором все вокруг только и говорят. Сколько там до него, две недели? 

– Всего ничего... Вряд ли успею добиться заметных результатов. Но если ничего не делать, то и вовсе никаких не добьюсь. 

Не удержавшись, она вновь посмотрела на себя в зеркало. Чисто вымытые волосы и лицо уже улучшили ситуацию, но кожа... Нос в черных точках, тут и там краснеют прыщики. Нужно срочно раздобыть нормальную косметику. 

Сейчас ничего подходящего у нее не было – несколько баночек с непонятным содержимым, найденных в вещах Доминики, доверия не внушали, и Вероника решила отложить уход за лицом и заняться упражнениями, пока соседки ушли. Все равно она планировала делать это дважды в день, утром и вечером, потому что долгих нагрузок новое тело не выдерживало.  

Чтобы заодно привести нервы в порядок, она выбрала простенький комплекс йоги – когда-то он служил ей для расслабления после нормальных тренировок. 

Глава 6

– Ну, что скажешь? – спросил ангел с таким видом, будто помолвка Доминики была его личной заслугой. – Как тебе жених?

Простившись с Альбертом, Вероника поблагодарила наставницу и сказала, что хотела бы прогуляться в одиночестве. Облюбовав уютную скамейку с видом на лужайку вдалеке, где четыре девушки играли во что-то вроде бадминтона, она наконец смогла говорить со своим невидимым другом.

– Ужасно! – воскликнула Вероника.

– Ужасно?! Красавец и богатый наследник не устраивает? Да тебе вообще невозможно угодить!

– Я и не хочу, чтобы мне угождали! И уж тем более делали одолжение, осчастливив своим драгоценным вниманием. Хотя... – она помолчала немного, задумавшись. – Его, наверное, тоже можно понять. Ведь при всей своей привлекательности он вынужден жениться на той, которую совсем не любит. Ладно бы еще на симпатичной...

– Давайте все вместе его пожалеем: вот бедняга, на халяву получит дворянство, – перебил ангел. – Ты, я погляжу, не совсем понимаешь, как тут все устроено. Историю в школе прогуливала? Вы ведь не в однушке будете локтями толкаться, замученные бытом. Он в вашем замке сможет встречаться с тобой в неделю раз, да и то минут на пять, чтобы наследника заделать.

– Фу, – поморщилась Вероника. – И вообще, не знаю, как там у вас на том свете, но у нас наследников заделывают дольше.

– Ну, это смотря с кем, – парировал он, окинув ее красноречивым взглядом.

– Хам! – вспыхнула она. – Больше вообще никогда с тобой разговаривать не буду.

– Тогда я пошел? – улыбнулся он, и, не дождавшись ответа, зашагал прочь по отсыпанной гравием дорожке.

Вероника рассеянно смотрела ему вслед. А ведь ангел прав. Вряд ли кого-то привлечет такая неухоженная девица. Да ей самой к себе прикасаться неприятно, что и говорить о великолепном Альберте, у которого наверняка от поклонниц отбоя нет.

Срочно нужно придумать, где бы достать средства для лечения кожи. Наверняка в мире, где даже магия есть, изобрели тоник для лица и снадобья от прыщей! Увы, по такому, казалось бы, пустяковому вопросу ей совершенно не к кому было обратиться.

Врач, осматривавший ее через несколько дней после выписки, сказал лишь, что эта беда пройдет сама собой после замужества. Соседки по комнате наверняка опять начали бы насмехаться. А горничной она почему-то побаивалась и старалась с ней лишний раз не заговаривать – девушка запросто могла сообщить родителям Доминики, что их дочь не в себе.

– Хоть в самом деле к магам иди, – проворчала Вероника с досадой. – Заговорите, мол, мне прыщи. А лучше расколдуйте, чтобы из чудовища я снова превратилась в красавицу.

Внезапно ее внимание привлекли двое поварят, тащивших через задний двор огромный чан. Кухня! Вот где можно достать что-нибудь для самодельных масок и скрабов. Заодно пополнить запас овощей и фруктов на перекус, а не выпрашивать у горничной каждый стебель сельдерея.

Веронике повезло: в коридоре возле кухни она поймала молоденькую посудомойку и выменяла на подаренную женихом коробку конфет кучу полезных ингредиентов. Среди них была, к примеру, овсяная мука – отличное средство для умывания, особенно при такой жирной коже, огурец, из которого получится увлажняющая маска, отвар ромашки – за неимением лучшего сойдет за антисептический тоник.

Принеся добычу к себе, она решила не медлить и сделать огуречную маску прямо сейчас. Как раз оставалось свободное время до ужина.

Видя, как Вероника направляется в ванную с огурцом в руке, Афелиса наморщила аккуратный носик.

– Только не говори, что теперь будешь есть даже в душе, – брезгливо произнесла она. – Не хватало нам еще и там находить крошки и огрызки.

– Лучше за собой следи, – огрызнулась Вероника.

Даже если ее предшественница была свиньей, сама она отличалась почти маниакальной любовью к чистоте, и уж чего-чего, а подобных обвинений точно не заслуживала.

– В этой комнате мы живем все вместе и должны не только о себе заботиться, но и уважать интересы остальных. Странно, что приходится объяснять такие простые истины, – начала Афелиса, но Вероника не стала слушать и молча направилась в душевую. – Стой, я еще не договорила!

Дверь захлопнулась прямо перед носом возмущенной девицы. Вероника не желала продолжать перепалку и портить себе настроение из-за того, что местная первая красотка соизволила быть не в духе.

– Подругами нам все равно не стать, – рассуждала она, нарезая злосчастный огурец тонкими кружочками. – Так пусть хотя бы поймет, что доставать меня бесполезно.

Увы, такое пренебрежение явно задело гордячку. За ужином она хмуро наблюдала за сидевшей напротив Вероникой, которая кромсала на крохотные кусочки половину грудки цыпленка, очищенную от кожицы. В качестве гарнира на тарелке лежала скромная охапка листового салата с каплей масла.

– Поздновато начинаешь, за неделю твою фигуру это не спасет, – едва слышно сказала Афелиса и взяла из корзинки еще одну булочку.

– Зато к тридцати годам не зарасту целлюлитом от ушей до пяток, как некоторые, – отозвалась Вероника. Она понемногу начинала закипать. – Если эти некоторые не захлебнутся собственным ядом гораздо раньше.

– Кому как не тебе об этом знать. Твоего яда на всех нас хватит.

Афелиса неосторожно повысила голос, на что немедленно последовало замечание от восседающей во главе стола наставницы. Другие девушки, с любопытством наблюдавшие за разгоравшейся ссорой, моментально притихли и уставились в тарелки. Но спорщицы уже завелись и мало обращали внимание на происходящее вокруг.

– Ах, моего?! – воскликнула Вероника. – Да кем ты себя возомнила? Думаешь, буду перед тобой пресмыкаться как они все? Я такая же дочка аристократа, как и ты, и кланяться тебе не намерена.

– Леди, второе замечание! – предупредила наставница.

– Ты считаешь себя лучше других лишь из-за того, что наследуешь титул? – вскинулась Афелиса. Кошачьи глаза заискрились яростью. – Или потому, что твой отец ухитрился выгодно его продать?

Глава 7

Взаперти девушек продержали до следующего вечера. Вероника едва успела переодеться и привести себя в порядок, как ее вызвали на занятие по этикету. Строгая преподавательница ничего не сказала по поводу вчерашнего инцидента, но все можно было прочесть в ее взгляде. Не то чтобы ученица ее разочаровала, скорее, подтвердила худшие ожидания.

Возвращалась Вероника порядком взвинченной и уставшей. Мало того, что толком не выспалась на узкой койке, которую пришлось делить с Афелисой, еще и учительница не давала ей поблажек и отчитывала за каждый промах, за час как следует вымотав нервы.

Однако в комнате ждал сюрприз. Наученная горьким опытом с Изабеллой, она думала, что и Афелиса при других даст понять, будто знать ее не желает. Потому обнаружив, что соседки сами вызвались ей помочь, Вероника совершенно растерялась.

Они достали все свои запасы косметики и разложили на туалетном столике и ближайшей кровати. Когда вошла Вероника, прервали оживленный спор и принялись рассматривать ее так внимательно, словно впервые увидели.

– За неделю тут ничего не сделаешь, – сказала Марианна. – Даже за месяц. Допустим, прическу подобрать, нос припудрить... Но прыщи-то останутся! И куда девать второй подбородок?

– А может, ей позагорать? Тогда они подсохнут, – предложила Рената.

– И выглядеть так, словно всю весну работала в поле? – воскликнула Афелиса, но заметила, как смуглая подруга нахмурилась. – Это тебе можно, а у нее лицо наверняка будет красное и в пятнах.

– Не проще ли нанести побольше пудры и румян? Можно даже достать грим, если пудра не поможет, – задумчиво разглядывая Веронику, сказала Тереза, четвертая соседка.

– Ты что, на балу будет так много света! Сразу в глаза бросится, – возразила Рената. Она явно гордилась своей яркой от природы внешностью: вот уж кому никакой грим был не нужен. – К тому же она будет выглядеть ужасно вульгарно.

– А может, вы и мое мнение выслушаете? – вмешалась Вероника.

Все вновь повернулись к ней. Ехидная Марианна ответила, что если бы Доминика хоть чуточку разбиралась в теме, то не запустила бы себя так. Прозвучало обидно, но справедливо, и она не стала возражать. Некоторое время девушки пристально рассматривали предмет спора.

– В монастырь, – объявила Афелиса. – Другого выхода нет.

– Но как? В последнюю неделю перед балом с нас глаз не спустят! 

– Я не собираюсь в монашки, – обиделась Вероника. – Я, между прочим, замуж выхожу.

– Зачем в монашки? Тебя и не возьмут! – Судя по удивлению Афелисы, она ляпнула заведомую глупость. – В монастырскую лавку, за особым зельем. Но учти, это дорого. И могут быть неприятные последствия.

– Красота требует жертв, – легкомысленно отозвалась Вероника и осторожно, чтобы опять случайно не сказать что-то не то, принялась расспрашивать о чудо-средстве.

Услышанное подарило надежду: оказалось, что маги в этом мире заботились не только о спасении душ простых смертных, но и о более низменных потребностях.

Магия была неотделима от церкви. Как и в мире Вероники священниками здесь могли стать лишь мужчины, женщины же состояли в общинах монастырей и занимались прикладным волшебством. В том числе готовили всякие зелья, иногда с совершенно чудесными свойствами. Разумеется, не бесплатно, более того, свою продукцию монашки продавали отнюдь не за бесценок.

– А как же бескорыстная помощь ближнему? – усмехнулась Вероника. – Разве вера этому не учит?

– Учит, а как же! – отозвалась Марианна, накручивая на палец белокурую прядку. – Прихожан.

Средство, которым предлагала воспользоваться Афелиса, работало как приложения с фильтрами для обработки фотографий, только в живую. Оно не изменяло внешность кардинально, лишь скрывало недостатки вроде морщин, кругов под глазами и обвисшего контура лица, а еще усиливало яркость губ и глаз, улучшало цвет кожи.

Вероника пришла в восторг и готова была хоть сейчас бежать за удивительным зельем. Если не выпустят – удрать через забор или сделать подкоп – оно того стоило. Но быстро сообразила, что без провожатого придется нелегко, а просить об этой услуге ангела бесполезно.

– Ты точно этого хочешь? – закончив рассказ, спросила Афелиса. – Действие снадобья длится всего день, а нежелательные эффекты, если не повезет, будешь лечить пару недель.

Какие там нежелательные эффекты? Сыпь, желудочные расстройства, жар и слабость? Судя по всему, обычное отравление. Подумаешь, пообнимается пару дней с унитазом, невелика цена за возможность выглядеть по-человечески на первом в новой жизни торжестве!

Даже закралась идея купить побольше, про запас. Впереди ведь свадьба и выходы в свет. Но Вероника сразу же от нее отказалась: к тому времени она приведет себя в форму и не будет нуждаться в чудесной маскировке.

Соседки немного умерили ее пыл, заявив, что затея хорошая, но трудноосуществимая, и вернулись к изучению собранной всем миром кучи уходовых средств. В результате посиделок Вероника стала счастливой обладательницей целой горы мазей, лосьонов и бальзамов и трех коробочек пудры разных оттенков.

Как бы ни относились девушки к Доминике, за улучшение ее внешности они взялись с энтузиазмом. Дошло до того, что, разобравшись с косметикой, они полезли в ее гардеробную, пропустив мимо ушей вялые протесты хозяйки.

Если бы такое творилось в ее бывшей квартире, Вероника вышвырнула бы нахалок за дверь без разговоров. Но вещи Доминики не казались ей своими, и она спокойно взирала на то, как ворох платьев выволокли из шкафа и, не особо церемонясь, свалили грудой на кровати.

До самого отбоя комната напоминала съемки передачи «Модный приговор». Веронике не удалось отвертеться от примерки того, что казалось соседкам сомнительным, и все бы ничего – какая девушка откажется мерить платья! Но в качестве платы за консультацию самоназванных стилистов пришлось выслушать немало нелестных комментариев и едких замечаний.

Отвоевав одежду, в которой ходила на занятия, она милостиво разрешила выбросить все, что не понравилось придирчивым судьям из остальных вещей. Такое смирение вызвало нескрываемое удивление, но очень их порадовало. Приятно, когда твое мнение ценят.

Глава 8

Не зря почти две недели Вероника не давала себе спуска, мучая диетами и занимаясь в танцевальном классе до изнеможения. Во время последней примерки платья выяснилось, что его необходимо ушить. Правда, здесь все еще носили корсеты, и вовсе не в качестве декоративной детали.

– Выдохните! – скомандовала портниха, и, как только ничего не подозревавшая девушка повиновалась, ловким движением затянула шнуровку.

У Вероники потемнело в глазах. Если бы под рукой не оказалось спинки стула, она бы на ногах не удержалась. Мучительница невозмутимо продолжала облачать свою жертву, будто давно привыкла к такой реакции клиенток.

– А вдыхать теперь как? – просипела Вероника. – Ослабь, скорее, мне больно!

– Желаете все переделать и сшить платье без талии?

– Нет. Но я ведь должна буду в нем как-то двигаться! А у меня ребра треснут, едва пошевелюсь.

– Леди, не упрямьтесь, – сквозь зажатые в зубах булавки проговорила портниха и развернула ее к зеркалу. – Взгляните, как теперь село хорошо!

Вероника ахнула. Платье, фасон которого ей сперва совершенно не понравился (опять эти проклятые рюши и воланы!), умелая мастерица умудрилась подогнать даже под такую сложную фигуру. Ей очень шло: открытые плечи и декольте привлекало внимание к груди, которая была несомненным достоинством Доминики, а в меру яркий цвет осенней листвы чудесно сочетался с оттенком волос и глаз.

«И все-таки какое счастье, что у них в моде корсеты! Складок на талии не видно будет, и живот утянет. Надо только походить в нем каждый день пару-тройку часов, чтобы привыкнуть, – прикидывала Вероника, вертясь перед зеркалом. – И, конечно, как следует подумать над прической. Если зелье сработает, я буду просто милашкой!»

Впрочем, при виде своего отражения ей больше не хотелось плакать. Не только потому, что человек ко всему привыкает – всеобщими усилиями состояние кожи удалось заметно улучшить. Даже сальный блеск практически исчез. 

Тем временем до знаменательного события оставалось всего три дня. Пансион стоял на ушах: девушки нервничали, то и дело вспыхивали ссоры или начинались истерики. Причина могла быть самой пустяковой: сегодня утром Тереза больше часа рыдала в душе и обмазывалась кефиром, обнаружив, что накануне у нее нос обгорел на солнце, а Рената едва не надавала оплеух горничной, умудрившейся сжечь утюгом оборку на рукаве ее платья.

Устав от этой кутерьмы, Вероника решила скрыться в купальне и, наконец, охладиться в том чудесном бассейне с искусственным водопадиком, который приметила еще в первый день. Погода располагала: после полудня началась сильная жара, и делать ничего не хотелось.

Но оказалось, что эта прекрасная идея посетила не только ее: в бассейне уже сидела Афелиса. Похоже, Вероника отвлекла ее от каких-то важных мыслей. Она даже не сразу заметила, что кто-то пришел.

– Прости, я тебе помешала? – спросила Вероника и собралась было уйти, но Афелиса жестом позволила остаться.

– Нет, нисколько. Если, конечно, не начнешь тараторить о приготовлениях к балу. Кажется, еще одно слово об этом – и я просто взорвусь!

– Неужели ты сама нисколько не волнуешься?

Голубая вода, подсвеченная косыми лучами из притененного жалюзи окна, манила освежиться, только вот раздеваться на глазах у соседки Вероника жутко стеснялась. Но разворачиваться и уходить без видимой причины было бы еще хуже, и она робко принялась расстегивать пуговицы, рассчитывая побыстрее забраться в бассейн и скрыться под водой.

– О чем? – меланхолично отозвалась Афелиса. На Веронику она даже не взглянула. – Меня вырядят в роскошное платье и фамильные драгоценности, привезут во дворец и поставят вести первый танец. Все, что я должна буду делать – улыбаться и переставлять ноги. У меня даже танцы расписаны до конца вечера. 

– Тебе действительно беспокоиться не о чем, ты безупречна, – сказала Вероника, поспешно погружаясь в воду по самую шею. – И наверняка будешь в центре внимания.

– Конечно, ведь я невеста принца.

Афелиса сказала об этом равнодушно, как о каком-то очевидном и не особо интересном факте. Должно быть, Доминика о нем знала, но Вероника услышала впервые.

– Значит, ты когда-нибудь станешь королевой? – восхищенно спросила она.

– Если только оба старших принца не смогут унаследовать престол. К тому же король, да благословит его Создатель, будет править еще долгие годы – здоровье у его величества отменное.

Она замолчала, скользнула по притулившейся у соседнего бортика Веронике рассеянным взглядом и уставилась на водопад, брызги которого сверкали, играя в луче солнечного света.

– А ведь мы с тобой скоро станем соседями, – наконец сказала она. – Моему будущему супругу принадлежат земли и дворец вблизи твоего поместья. Он не любитель светской жизни и предпочитает проводить время там, если это возможно.

– Правда? Это же здорово! Я так боялась, что окажусь одна среди незнакомых людей... – начала Вероника и осеклась. Разве станет с ней водить знакомство жена принца? Но идти на попятную было невежливо. – Я хотела сказать, что, если вдруг заскучаешь, мы всегда будем тебе рады. В смысле, вам, конечно же. Если, конечно, новый статус позволит тебе принять мое приглашение.

– Позволит, ведь ты принадлежишь к старейшему дворянскому роду. Правда, твой жених... – Афелиса пристально посмотрела ей прямо в глаза, и Веронике стало немного не по себе.

– Что с тобой? Ты словно сама не своя.

– Ничего, не бери в голову. Я просто подумала, быть может, нам стоит попробовать поддерживать знакомство. Наезжать друг к другу с визитами, устраивать балы и благотворительные вечеринки. Мне немного не по себе от мысли, что придется подолгу жить так далеко от Астакса, ведь в тех краях у меня нет ни близких, ни приятельниц. И если бы ты осталась такой, как сейчас, мы могли бы подружиться.

– Я была бы счастлива иметь такую подругу, как ты. Кто знает, вдруг память и не вернется никогда, ведь я за все эти дни совсем ничего не вспомнила, просто ничегошеньки. Но что с моим женихом? Думаешь, он не разрешит?