Крепкий орешек для ректора

Глава 1

Изабель

— И ты думаешь, Изабель согласится?

Писклявый голос сводной сестренки заставляет меня остановиться возле двери. Подслушивать плохо, но сплетничали обо мне, поэтому… Я быстро оборачиваюсь, проверяя, нет ли кого из слуг позади, и льну ухом к двери.

— Кто ее спрашивать будет?

Я даже представила, как мачеха выгибает при этом свою тонкую и ярко окрашенную черной краской бровь.

— Но аукцион?! Разве мы сможем провернуть это? — снова пищит названная сестренка.

О каком аукционе речь? Уж не о тех ли запрещенных торгах, на которых старикашки могли приобрести в «служанки» молодую красавицу и делать с ней что захотят? Причем проданные люди лишались всех прав. В том числе на наследство! Мачеха решила таким образом присвоить деньги, которые я получу после смерти отца? Да быть такого не может!

— Изабель и не поймет, что происходит, — снисходительно заявляет вдова. — Нам под любыми предлогами мы выманим ее из дома в нужное место, там покажем ее заинтересованным магам, и, считай, дело состряпано!

— Но она будет сопротивляться! — резонно заявляет Аннабель. — Я слышала, продавать можно лишь того, кто сам подпишет соответствующие документы и будет согласен.

— И ты правда в это веришь?

Я снова представила пронизывающий и холодный взгляд женщины, заменившей мне мать.

— Но тогда как?

Сводная сестра не отличалась сообразительностью, но я могла предположить. Любое заклинание мага-отступника, любое магическое зелье — и три часа моего полного согласия будут обеспечены. Ведь воспользовалась же она запрещенными магическими силами, чтобы заткнуть меня? Я и слова сказать не могла против нее, вот как действовало заклинание, которым меня связали на многие годы.

Отшатываюсь от двери. Вовремя, поскольку та распахивается и на пороге появляется мачеха, разодетая в пух и прах, в темно-красное парчовое платье. Яркий макияж дополняет ее образ — полнейшая безвкусица. И как мой отец мог ее выбрать? Корнесса («корнесс, корнесса» обращение к знати — прим.автора) Матильда Грейш совершенно не похожа на мою мать как внешне, так и внутренне. Стоило ей переступить порог нашего дома, как моя жизнь изменилась до неузнаваемости, а я сама превратилась из любимой дочери в прислугу.

Женщина прищурилась, проверяя, не подслушивала ли я их разговор. Если поймет, что этим я и занималась, закроет в комнате и не выпустит до времени аукциона. Слишком хорошо я ее выучила за эти годы.

— Доброе утро! — выдавливаю из себя. — Я услышала голоса в малой гостиной и решила спросить, не хотите ли вы чаю? Сегодня такая холодная погода, — опускаю взор на пушистый ковер под ногами и приседаю в реверансе.

— Мы уже позавтракали. — Мачеха продолжает сверлить меня пытливым взглядом.

— Тогда я пойду? Мне еще надо Марии помочь, — натягиваю заискивающую улыбку на лицо. Только бы получилось ее провести.

— Иди…

Разворачиваюсь и уже готова бежать на кухню, как на плечо ложится холодная ладонь.

— Нет, подожди. К нам должен прийти корнесс Скайер Айш. Я хочу, чтобы ты приготовила закуски и обслужила нас.

Медленно оборачиваюсь. Мачеха улыбается, да так плотоядно, что все мои силы уходят на то, чтобы не показать настоящее к ней отношение. Я не прислуга в этом доме! До неприятных ощущений растягиваю губы.

— Конечно, — снова чуть присаживаюсь.

По дому разносится звон колокольчика входной двери.

— О, — вскрикивает Матильда и ее брови подскакивают вверх, — а корнесс пунктуален! Наверняка использовал телепорт!

Тут мачеха больно дергает за плечо:

— Только помни, что влезать в разговор…

— Запрещено, — повторяю я правило, которое в меня вдалбливали последние три года. — Я помню про заклятие, матушка, — последнее выдавливаю через силу.

Стоило мне ребенком пожаловаться отцу на Матильду, как я сваливалась с сильнейшей болезнью. Горло и язык опухали. Я задыхалась и несколько раз даже чуть не умерла.

Прошло много времени, прежде чем я приноровилась к заклинанию, и мы относительно мирно существовали в моем теле. Я знала пределы его возможностей и проверять больше не была намерена. Проще смолчать.

— Иди, накрой нам в основной гостиной, — великодушно отпускает меня моя мучительница. — Мы встретим нашего гостя там.

И я рву с места, поскольку сил притворяться не остается. В кухню влетаю, чувствуя, как лицо пылает от негодования, а на глаза вот-вот готовы навернуться слезы. Надо срочно бежать из этого дома! Но как, а главное, куда? Хотя мне только и надо продержаться несколько дней, до наступления совершеннолетия. Я получу наследство: уеду, смогу нормально жить, строить дальнейшие планы. Хотя какое теперь жить, если у Матильды появился новый план? И в этом плане моей жизни и не предполагается вовсе!

— Деточка, ты чего? — взмахивает руками домохозяйка, когда видит, что я невпопад то хватаюсь за нарезку сыра, то за хлеб.

Вот ее я готова называть матушкой. Мария хоть и была простой нессой ( «несс, несса» обращение к простолюдинам — прим.автора), но любви, нежности, а также воспитания и благородства в разы больше, чем у поганой Матильды и Аннабель. Она видит мои слезы и украдкой гладит по руке. Жалеть меня, как и помогать, в этом доме запрещено.

Я только заикнулась сказать, что у нас гость, как в кухню входит дворецкий. Еще один домомучитель, прибывший вместе с мачехой в дом Грейшев. Несс Олаф. Длинноногий, длиннорукий детина под два метра роста. Его тонкий, крючковатый нос влезал во все дела, которые его не касались, и вел он себя не менее заносчиво, чем его хозяйка. А еще, именно из-за него я постоянно оказывалась запертой в своей комнате.

— Вам должно приготовить чай и подать его в гостиную немедля, — тут же напоминает тюремщик про обязанности.

— Уже иду, несс. — Не смогла стерпеть и указываю Олафу на его положение. Тот только зло скалит кривые зубы, в конце концов не смотря на то, что я корнесса, положение мое здесь равнозначно нессе.

Глава 2

Изабель

— Я лично не знал вашего супруга, — произносит гость и мне приходится отступить.

Бесполезно, если Скайер не знает отца, то не поймет, что проворачивают под его носом эти самозванки. Тихо вздыхаю и наливаю горячего чаю в оставшиеся две чашки, протягиваю чай для мачехи, потом для Анабеллы.

— Можешь идти, — «согревает» меня взглядом Матильда. Заметила, как я хотела обратить на себя внимание корнесса? Моя оплошность. Делаю реверанс и спешно выхожу, задерживаться — себе дороже выйдет.

Но все же, в сердце теплится надежда, что вот он выход из сложившейся ситуации. Я могу поступить в Академию! Неужели отец помнил о моей мечте и позаботился о будущем? Я готова была закричать от радости, только вот если Аннабель прикидывается мною, Матильда и здесь решила мне напакостить?

Дожидаюсь, пока их встреча будет закончена. Прячу радость в глазах. Если все оговорено, то, возможно, мачеха не будет меня продавать? Отпустит в Академию? Да за это я готова все деньги отца ей отдать! Ведь ей только деньги в жизни и важны? Пусть забирает все и даже дом! Я же поступлю, отучусь, стану магом, а они неплохо зарабатывают.

— Проводи гостя, милочка, — обращается Матильда ко мне со стальным спокойствием и это меня напрягает. Я забираю у Олафа, в чьи обязанности входит помогать гостям, плащ и иду за Скайером на выход. Унизительно, но вдруг если я не буду ее раздражать она сменит гнев на милость?

В коридоре мы оказываемся наедине с корнессом и он неожиданно шагает ко мне.

— Благодарю за помощь, красавица, — мужчина не позволяет мне отшатнуться. Одной рукой придерживает спину, второй распутывает из моих пальцев плащ. Перебрасывает его себе на плечо. — Дальше я сам.

Я настолько опешила от подобной наглости, что не нахожу ответа, но мага кажется ничего не смущает.

— Прекрасная несса, — хмыкает он. Так и знала, он меня за простолюдинку принял! — Если вы захотите продолжить знакомство в более приятной обстановке, — моя челюсть с грохотом падает на паркет, в то же время Айш мурлыкает, — а как я понял по вашим намекам, вы захотите… — Он переходит на шепот: — то вот, — мне в руку кладут именную карту. — Проведите по золотому краю, — он наклоняется к уху: — скажите “возлюбленный Айш” и вы мгновенно перенесетесь ко мне.

Мужчина отодвигается, легонько стукая мне по кончику носа.

— До скорой встречи, прелестница! — Он задорно подмигивает. Следом корнесс Айш, накидывает плащ и, насвистывая мелодию, выходит на улицу.

Я же в немом шоке могу только моргать. В себя прихожу только после того, как входная дверь захлопывается.

— Вот же нахал! — Хочется догнать и наговорить ему в спину гадостей.

— Немедленно иди сюда, неблагодарная девчонка! — Громкий окрик в следующее мгновение заставляет вздрогнуть.

Тяжело вздыхаю и смотрю в потолок. Эй, вы там наверху, что я такого в детстве сделала, что у меня столько проблем?

Плетусь в ту же гостиную и на меня с порога сразу набрасывается мачеха:

— Ты что себе позволяешь? — кричит она.

— Простите, — даже не выясняю, за что мне прилетает.

— Так откровенно строить глазки корнессу! Ты на что надеешься? — возмущается мачеха и я радуюсь, что она забывает про подозрения насчет моей осведомленности об аукционе. Неужели озаботилась моей невинностью? Или в таком случае моя стоимость на торгах не взлетит до небес? Каждое из этих предположений угнетает сильнее.

— Я хотела вас спросить, можно ли мне поступить в Академию? — сама не поняла, как вопрос выскакивает изо рта. Я бы и рада повернуть время вспять, но это не в моих силах.

— Так ты еще и подслушивала наш разговор с корнессом? — хмыкает мачеха и на лице отражается знакомая ухмылка.

— Я же была с вами в одной комнате, — даю попытку обратного хода. — Если бы вы позволили мне поступить в Академию, то я…

— Что ты? — лицо Матильды приближается к моему и я вижу, как сузились ее зрачки. — Ну же, говори, — подначивает она.

— Я могу вам отдать все деньги отца, — хриплю, поскольку становится тяжело дышать, то ли от страха, сковывающего меня всякий раз, когда я открыто противостою мачехе, то ли от того, что заклинание может сработать в любое мгновение.

— Что? — притворяется, что не расслышала, но я по глазам вижу, поняла все до последнего моего всхлипа. — Деньги отца? Думаешь, что ты имеешь на них права? Что сможешь ими распоряжаться? Отдать их мне? — лицо Матильды покрываются красными пятнами.

— Запомни, ты ничем здесь не можешь распоряжаться, потому что твоего здесь ничего нет! — чеканит каждое слово мачеха.

Становится совсем не по себе. Кто меня за язык тянул, лучше бы молчала, как всегда. Только хуже сделала.

— Даже платье, — показывает на мое более чем скромное одеяние и презрительно кривит губы. — Даже эта тряпка — моя!

— Когда-то я готовилась к поступлению и подумала, что это могло быть лучшим вариантом… — хватаюсь за горло. Помню, как отец рассказывал о магии, еще когда мама была жива. Он даже тренировал меня немного, обучал кое-чему. Секретно, поскольку без обучения в Академии пользоваться магией нельзя, любой мог стать магом-отступником. Государство жестко контролировало использование магии.

Матильда в это время подходит к столику, на котором еще стоят грязные чашки, поднимает сверток с красной лентой. Срывает сургучную печать и расправляет документ перед моими глазами.

— Ты где-то видишь свое имя на приглашении?

Впиваюсь глазами в текст:«Приглашение для прохождения вступительных экзаменов для дочери Клауса Грейша. Имя». Пустое место. Они не заполнили приглашение. Не знали? Но Скайер точно обращался ко мне как к старшей дочери. Ничего не понимаю.

— Я облегчу тебе задачу, — хмыкает мачеха и проходит к комоду, на котором лежат письменные принадлежности, берет белое перо, обмакивает его в чернила и что-то быстро пишет. Бумага вспыхивает золотым магическим свечением. Документ инициирован. Но как?

Глава 3

Изабель

Аннабель Грейш выведено на листке. Приглашение легко инициировало чужое имя поскольку отец в свое время не только женился на Матильде, он еще и удочерил ее ребенка.

Выпрямляюсь:

— Я и без приглашения могу пройти испытания!

— Ах ты негодница! — вскрикивает Матильда и мне прилетает звонкая пощечина. Щеку обжигает. — Посмотрим, как ты сможешь это провернуть, сидя взаперти!

Словно из-под земли выскакивает Олаф, хватает и тащит меня в комнатку под лестницей. В ней не только окон нет, там развернуться негде.

— Нет! — кричу, но это бесполезно, меня запихивают в пропахшую ветошью и влагой темную конуру.

— Посидите и подумайте над своим поведением, корнесса, — хмыкает Олаф и закрывает дверь, отрезая меня еще и от света.

Всхлипываю, поскольку в горле комом застревает крик обиды. Спускаюсь на холодный каменный пол. Слышу, как глухо кричат и топают наверху. Мачеха в ярости.

— Эй, — произносят за дверью, — Не плачь…

— Мария, выпусти меня…

— Не переживай, деточка, все образумится. Как только они уснут, я открою дверь и покормлю тебя, — обещает домоправительница и отходит от двери.

Ждать приходится долго, поэтому в какое-то мгновение засыпаю и просыпаюсь тогда, когда в замке поворачивается ключ.

— Выходи, — шепчет мне Мария и я кое-как выкарабкиваюсь, поскольку руки и ноги покалывает от долгого сидения в одном положении. Разминаюсь и следую за домоправительницей в кухню. Очаг потух, но от него еще чувствуется тепло.

Мария ставит единственную свечку на стол и мы в полутьме ужинаем. Я вспоминаю, когда этот дом был наполнен маминым смехом и … магией. Отец зажигал огоньки, чтобы я не боялась темноты. А когда к родителям приходили друзья, они рассказывали удивительные истории о волшебных существах и головокружительных приключениях боевых магов. Я же, будучи маленькой и непослушной девочкой, всегда подслушивала эти истории, сидя на ступеньках второго этажа, заглядывая в столовую, где сидели красиво наряженные корнессы.

— И что же ты деточка все никак не можешь найти общий язык с мачехой, столько времени прошло, — вздыхает Мария и откладывает в сторону столовые приборы.

Хочу рассказать, насколько несправедлива Матильда, как она задумала избавиться от меня, но это невозможно. Магия уже щекочет, напоминает, что заклинание никуда не делось, оно, как преданный цепной пес охраняет интересы хозяйки. Ох, если бы мне только добраться до своих документов я смогла бы… И тут меня осеняет, если пробраться в личный кабинет мачехи и забрать их, то я смогу сегодня же ночью бежать! До совершеннолетия несколько дней! Уж как-нибудь продержусь.

— Мария, — обращаюсь к женщине, — Мне нужно сходить к себе в комнату.

— Но как же, — всплескивает руками домоправительница, — если Олаф прознает, меня же со свету сживут. Или уволят, а куда же я пойду без рекомендательного письма от хозяйки? — Она качает головой. — Нет, деточка, возвращайся в каморку, я закрою тебя.

За это время слуги Грейшемов стали преданнее Матильде, чем мне. Поднимаюсь со стула, делаю вид, что согласилась с ее доводами. Медленно плетусь к месту, где меня держали взаперти. Стоит нам только дойти до лестницы, как я разворачиваюсь, дую на свечку в руках домоправительницы. Мы погружаемся во мрак. Мария вскрикивает, а я несусь по лестнице наверх. Нащупываю дверь, отворяю ее и проскальзываю в пустынный коридор.

Это мой дом, я знаю каждую трещину, каждую выбоину в стене и на полу. Я знаю, куда наступать, чтобы не заскрипела половица. Закрытыми глазами могу обойти его сверху донизу и ничего не разбить. Успешно добираюсь до кабинета мачехи. Он закрыт, но Матильда до сих пор не знает, что запасной ключик всегда хранился в цветочном горшке рядом.

Поворачиваю ключ в замке и осторожно вхожу внутрь. Пора применить магию. Знаю, что нельзя, знаю, что за это могут наказать, посадить в тюрьму, ведь использовать ее можно только после того, как сдашь выпускные экзамены и получишь разрешение, но у меня безвыходное положение. Щелкаю пальцами. Не получается. Давно я не призывала внутренний источник.

Мне требуется вся концентрация, чтобы высечь небольшую искорку, этого достаточно и я зажигаю свечу. Переворачиваю документы на столе: гора неоплаченных или просроченных счетов, в основном от модисток и ювелиров. Если бы мачеха не транжирила бы деньги направо и налево, у нее после смерти отца осталось бы прилично накоплений, чтобы не только достойно выдать замуж Анабель, но и самой безбедно жить до самой старости.

Обращаюсь к внутреннему содержимому стола и удача! Нахожу свое свидетельство.

— Да как ты смеешь обкрадывать меня! — звенит голос мачехи и я вздрагиваю от неожиданности. За спиной Матильды вижу Олафа и Марию. В комнате становится ярче от свечей, что тащит за собой слуга.

— Прости, — шепчет домоправительница одними губами и косится на дворецкого.

Мачеха входит в кабинет:

— И что ты рыскала в моих документах?

— Я не рыскала, я забирала свои, — доказательство этого вырывают у меня из рук.

— Вот оно что, — хмыкает Матильда. — Ну, забрала бы свидетельство, а дальше? Сбежала? Без денег? Знаешь ли ты, что тебя ждет на улицах Метроля?

— Все лучше, чем с вами, — шепчу я и готовлюсь к порции боли. Она не заставляет себя ждать, поднимается изнутри и ошпаривает горло. Мне приходится замолчать, чтобы перевести дыхание.

— Почему ты именно сегодня решила сбежать? — стучит себе по руке моим документом мачеха. — Тебя и раньше все не устраивало, так почему теперь?

Тут до Матильды доходит очевидное:

— Ты знаешь! — восклицает она и я неосознанно делаю шаг назад. Мачеха подходит вплотную и впивается взглядом. — Ты знаешь про аукцион!

— Какой аукцион? — подает голос Мария, но Олаф выталкивает ее за дверь и закрывает ее.

Страх выдает меня мачехе с потрохами.

— Что ж, — медленно произносит корнесса. Я знаю, она снова что-то задумала, эта змея мгновенно придумывает новый план. Мне за ней не угнаться. Но что теперь?

Глава 4

Рикард

Портал вспыхивает прямо посередине моего кабинета, и я на мгновение морщусь от яркого света.

— Айш, — с укором качаю головой, когда вижу мечтательное выражение лица у друга, а еще и моего заместителя по ректорской работе в Академии. — Ты передал все приглашения?

— А? — он плюхается в кресло напротив моего рабочего стола. — Передал, хорошо, ты предупредил, что у Грейша оказывается две дочери.

— Да, — хмурюсь, поскольку об этом секретарь выведал случайно. Случился бы конфуз, поскольку я совершенно не знал у кого из них есть дар, а у кого нет, поэтому и решил поставить прочерк в имени. Семья сама разберется.

— Знаешь, сомневаюсь, что девушка заинтересована в Академии.

Пожимаю плечами:

— В любом случае это их выбор. Я сделал лишь то, что обещал давнему другу.

Айш снова загадочно улыбается с видом “ну спроси меня наконец”. Складываю руки на груди, показывая, что мне совершенно наплевать, откуда появился его романтический настрой.

— Я встретил прелестницу! — закатываю глаза и поднимаюсь с кресла. — И сегодня, надеюсь, она явится ко мне!

— Сегодня мы идем договариваться об аукционе, — напоминаю про действительно важную миссию.

— Никакой личной жизни с этими делами, — Айш хватается за сердце и делает вид, что расстроен. Да ладно, сколько этих прелестниц у него в каждом городе, где мы бываем с заданиями.

— Маги-отступники приехали в Метроль. Агенты уведомили, что они планируют купить несколько рабов. Подозреваю для ритуала. Мы должны явиться на сделку и проследить за ними. — Подхожу к полке, достаю пистолет и закрепляю его возле груди. На всякий случай. Иногда оружие действеннее магии.

Скайер качает головой:

— Эти аукционы. И кто по своей воле захочет, чтобы его продали?

— Те, у кого особо и выбора не осталось, — пожимаю плечами. — Я видел отчаявшихся, готовых на все, чтобы расплатиться за свои долги и не перекладывать это бремя на семью и детей.

— Ты готов? — спрашиваю друга.

Айш поднимается и я открываю портал.

На небольшой улице, возле причала воняет рыбой и затхлостью. Никогда не понимал откуда этот запах, ведь весь район буквально выстроен на воде. Деревянные балки, служащие основой всей улице и домам тянутся на несколько метров в море. Район бедняков, тех, кто не способен платить налог на землю или не хочет, в случаях с семьями пиратов и разбойников.

Под ногами шумит море, а в небе зависла полная луна. Я набросил на себя морок и натянул на лицо маску. По доброй воле сюда никто не сунется, а сияющие драгоценными камнями пуговицы Скайера могут привлечь ненужное внимание.

— Айш, — делаю предупреждение и Скайер тут же повторяет мои действия. Для людей мы выглядим как моряки, забредшие на ночь повеселиться в порту.

Подходим к неприметному дому, с виду напоминающим заброшенную лавку. Я три раза стучу в покосившуюся от времени дверь.

— Кто там? — басят за ней.

— Мы к Коршуну.

— За какой такой надобностью? — проверяет грозный голос секретный пароль.

— За редким товаром, — отвечаю верно, и дверь перед нами отворяется.

— Вот это да, — присвистывает Айш, когда на нас обрушивается шум питейного заведения. Внутри здание гораздо больше, чем снаружи.

— И сколько же они платят за такую магию? — выкрикивает он мне, пытаясь перекричать гомон подвыпивших гостей.

— Полагаю, что много, — тут же замечаю в толпе нужного мне человека. Худой паренек машет зазывно рукой и мы передвигаемся сквозь толпу к нему.

— Коршун на месте, отступники прибыли, — тихо произносит агент и косится на кого-то позади меня. Оборачиваюсь. Высокий мужчина в плаще и капюшоне, надвинутом на лицо, руки в черных кожаных перчатках. Айш пытается рассмотреть незнакомца, но человек отшатывается.

— Прошу, корнессы, за мной, — тут же торопит нас агент и мы поднимаемся по крепкой деревянной лестнице наверх.

Входим в полутемную комнату, где помимо владельца заведения присутствуют еще несколько человек в масках и даже одна женщина, спрятавшая свое лицо за непроницаемой вуалью.

Коршун сидит во главе стола:

— Итак, корнессы, раз все в сборе, то прошу предоставить заинтересованным сторонам свои товары.

— Мужчина тридцати пяти лет, здоровый и сильный, — описывает первый продавец “товар” и дает владельцу заведения согласие на продажу.

— Женщина, шестидесяти лет, — слышу еще одного человека.

— Девушка, семнадцать лет, невинна, — подает голос женщина с вуалью и я напрягаюсь. Семнадцатилетняя? Это беспокоит и Коршуна, о чем он говорит присутствующим.

— Вот предварительное разрешение опекуна, — самодовольно хмыкает корнесса.

Мы с Айшем переглядываемся. Никогда не слышал, чтобы на аукционах продавали несовершеннолетних.

— Она магичка, хоть и не обученная, — добавляет весомую характеристику корнесса.

— Согласен взять ее, если покупатели не против. У меня нет претензий к документам, — неожиданно подает голос мужчина, стоящий позади меня.

— Я тоже заинтересован, — вмешиваюсь в беседу и перебиваю незнакомца.

Коршун прикидывает в голове прибыль, конечно, сразу несколько покупателей нацелились на добычу, а значит посредник может получить сверхприбыль.

— Ну, раз все согласны, — довольно крякает работорговец и принимает бумаги от корнессы. — Следующий?

Перечисляют еще троих несчастных, готовых отдать свою жизнь в руки незнакомцев. Пока клиенты Коршуна сдают разрешения, я сканирую в комнате людей, ставлю на них маячки. В следующий раз я смогу их узнать, если столкнусь на улице. Маркирующее заклинание не срабатывает только на мужчине в капюшоне.

— Раз все договорились, — громко извещает Коршун, — Тогда корнессы, всех буду ждать в назначенное время для проведения аукциона.

— Айш, — тихо говорю другу, — проследи за корнессой. — Тут я замечаю, что незнакомец не дождался окончания встречи. Его плащ взметнулся в проеме двери, а сам человек пропал.

Глава 5

Изабель

Мое свидетельство догорело, оставляя после себя лишь пепел.

— Верните ее в комнату, — удовлетворенно хмыкнула Матильда.

— Закрыть? — уточняет Олаф.

— Не надо, — Мачеха подходит ближе. — Ты магичила?

Отворачиваюсь, а она лишь хмыкает:

— В течение суток нет надобности ее закрывать, если я сообщу в отдел по контролю за магией, то они легко считают индивидуальный след и тогда ей светит тюрьма, — Матильда взяла меня за подбородок и развернула к себе лицом. — Ты, как маленькая мошка в паутине, чем больше дергаешься, тем хуже твое положение. Смирись!

Я отклоняюсь, только чтобы не позволить ей больше к себе прикасаться.

— С такой прыткостью мне придется ускориться. Завтра ты уже будешь чужой проблемой. Олаф, отведи ее, нам еще надо успеть на встречу! — Матильда проходит к столу и усаживается на место отца.

— Сама пойду! — рыкаю на несса и, обогнув его по большому кругу, устремляюсь к себе в комнату. В коридоре натыкаюсь на плачущую Марию. Стараюсь не смотреть на нее, поскольку обида тут же начинает душить. Зачем она рассказала Олафу? Еще несколько минут и я была бы на полпути в Академию. К свободе!

— Смиритесь, корнесса, — хмыкает слуга и осторожно прикрывает дверь, поворачивается щеколда замка. Все же несс решает подстраховаться.

В комнате пусто. Кроме кровати и разбитого комода, где у меня лежат ровно два платья да смена белья, ничего нет. Раньше здесь висели красивые шторы. Стоял огромный шкаф, полный красивых платьев. На стенах висели картины с нарисованными местами, где я мечтала побывать: эльфийские леса, горы, в которых живут гномы, топи троллей, широкие степи орков… Сейчас эти картины перекочевали в комнату сестры. Неважно какую ценность имела та или иная вещь и нравились ли они ей вообще, Аннабель было важно, как и ее матери, просто отобрать у меня все.

Падаю на кровать и зарываюсь в подушку. Хочу спрятаться от всего мира, убежать, скрыться подальше.

В комнату тихо стучат.

— Кто там? — устало произношу.

— Прости меня, — тихо бормочет под дверью Мария. — Я не знала, что аукцион, что тебя… Ох, что же с тобой будет деточка!

— Не знаю, — честно признаюсь домоправительнице. У меня, кажется, даже сил не осталось: ни на то, чтобы обижаться на старую женщину, что полностью зависит от воли Матильды; ни на то, чтобы бороться. Судя по тому, как часто жизнь делает мне подножки, мне можно уже не вставать.

— Возьми хотя бы вот это, — что-то шуршит под ногами и когда я наклоняюсь, вижу, что Мария просунула какую-то бумагу. Взяла ее и развернула. Приглашение в Академию.

— Оно на имя Аннабель, — вздыхаю. — Бесполезно.

— Может, это поможет? — поднимаю с пола еще один документ, просунутый в щель двери.

— Это же свидетельство Аннабель…

— Я знаю, что ты можешь… измени фотографию, — тихо шепчет она через дверь и тут же торопиться убраться из коридора. — Мне пора и еще раз, прости меня деточка, если бы я могла чем-нибудь еще помочь…

— Спасибо! — горячо говорю ей и смотрю на документы под другим углом. Я уже нарушила правила, использовала магию дома. Но то просто зажечь свечу, а если я подделаю документы? Пусть продадут Изабель Грейш. Анабель поступит в Академию и закончит ее!

Я склонилась над фотографией сводной сестры. На меня смотрела брюнетка, слабая копия своей матери. Безвольный скошенный подбородок и непропорционально большой нос. Как же мне это исправить? Ставлю перед собой маленькое зеркало. Снова смотрю на фотографию и стараюсь перенести свой точный образ на клочок бумаги, наложить ее сверху. Добавляю толику силы, а потом еще чуть-чуть.

Второй раз использовать магию получается легче, и сила делает свое. Я вплетаю заклинания, которые помню по урокам отца. Грейш обучал единственную дочь до того времени, пока вдруг одним днем не отвернулся от нее…

Магия выпивает остатки энергии, спину колит отдачей. Наверняка на коже проявится рисунок, подтверждающий, что я использовала силу на пределе нынешних возможностей. Задумываться над тем, что это может служить основанием запереть меня в тюрьме, нет сил — я падаю на кровать и засыпаю.

Утро встречает хмурыми тучами и готовым вот-вот пролиться дождем, но это не портит настроения мачехи. Кое-кто искренне радуется. Даже слишком. Она входит без стука. За ней торопятся несколько служанок, модистка, которая обычно обшивает корнесс и вездесущий Олаф.

— Мне надо чтобы она выглядела, — тут Матильда оглядывает меня, а я лишь успеваю натянуть одеяло на нос, — ярко и вызывающе! — заключает она, в глазах блестит неприкрытый азарт.

— Поднимайтесь, корнесса, — к кровати подходит Олаф и служанка.

— Я не одета! — пищу, но меня, как всегда, никто не слышит. Вытаскивают за руки и ставят на принесенный пуф. Напротив устанавливают огромное зеркало. Мои щеки пылают от стыда, ведь я в ночной рубашке. Олаф не стесняясь нагло глазеет и мне хочется провалиться сквозь землю.

— Перестань капризничать! — припечатывает Матильда. — Скоро твоя скромность будет ни к чему!

Что бы это значило? Корнесса, видя мое непонимание приближается и шепчет на ухо.

— За тебя сегодня будут бороться два мага, — она самодовольно отходит. Так денег отца ей мало, она решила еще и подзаработать на моей продаже. Нашла аж двух покупателей? Магов?

Следом меня накрывает паника, аукцион сегодня!

— Работайте! — дает отмашку Матильда и в меня вцепляется модистка.

— Красивая девушка! — говорит она, когда приступает к обмерам. — Невысокая и так хорошо сложена!

— Вы можете опустить ваши комплименты, они здесь ни к чему! — обрывает корнесса портниху. — Лучше скажите, платье будет готово через три часа? Понимаю, что мы обратились слишком поздно, но если вы успеете, я заплачу в двойном размере!

— Но вы и так должны, — заикается швея и тут же жалеет о своих словах, поскольку Матильда никому не позволяет идти против.

— Если вы не успеете к сроку, то и не отдам!

Глава 6

Изабель

— Мария! — вскрикиваю и хватаюсь за сердце, поскольку нафантазировала, что это Олаф снова усердствует на благо хозяйки. С шумом выдыхаю.

Женщина воровато оборачивается и заходит внутрь, быстро прикрывая за собой дверь.

— Я была близка к тому, чтобы умереть на месте, — все еще никак не могу прийти в себя.

— Прости, что напугала тебя моя девочка, — Мария осматривает меня с ног до головы и я позволяю ей увидеть большее, когда распахиваю плащ и показываю мастерство мачехи.

— Отец увидел — убил бы ее! — резюмирует она.

— Сомневаюсь, — опускаю голову. — Уверена, любовь его была безгранично слепа и наверняка он нашел бы оправдание даже вот этому, — показываю разрез на спине.

Женщина тяжело вздыхает.

— Я хотела попрощаться с тобой лично, — Мария делает шаг вперед, и я чувствую, что она вкладывает мне что-то в руку. Смущаюсь и смотрю вниз. Скайер Айш, значится на карточке, переданной накануне самоуверенным магом.

— Нашла в одежде, которую Олаф приказал сжечь. Может, тебе пригодиться, — отступает она.

— Очень в этом сомневаюсь, такой как Скайер Айш скорее присоединиться к торгам, нежели спасет девушку, — но все же я быстро прячу в карман карту, поскольку в комнату врывается Олаф. Время вышло. Он рыскает взглядом по углам, но мы с Марией выглядим невинно.

— Прощайте, — говорю ей и, вытерев слезы, гордо вскидываю голову, в конце концов, я — корнесса Грейш.

Выхожу из комнаты. Медленно спускаюсь по лестнице вниз. Как бы я ни любила этот дом, но надеюсь, никогда сюда не вернусь. Пока иду вниз, провожу руками по гладкому дереву перил. Сколько бы теплых воспоминаний он ни хранил, здесь разделилось их поровну, со всеми последующими ужасными событиями. Останавливаюсь на пороге и еще раз оглядываюсь. После мамы здесь все умерло. Ни одного портрета родителей не осталось, только темные пятна на стенах, где они когда-то висели.

— Прощай, — тихо шепчу дому и, словив недовольный взгляд Олафа, шагаю за порог.

Стоит мне сесть в крытый экипаж, как мачеха протягивает кружевную маску.

— Для чего это?

— Ты же не хочешь, чтобы твое лицо запомнили?

Матильда и я одеваем маски одновременно.

— А ты успокоилась, — через некоторое время произносит она. В отличие от корнессы мне интереснее разглядывать улицу в небольшое окошко кареты. Я так давно никуда не выезжала, что кажется забыла, как выглядят другие люди.

— Смирилась, — пожимаю плечами и замечаю, как уголок ее губ дергается вверх.

— Не верю ни единому твоему слову, — ее улыбка становится шире, — но это и неважно, поскольку мы уже приехали.

Сердце ухает вниз, а потом заходится как сумасшедшее.

Дверь экипажа открывается и первой выходит корнесса, следом Олаф протягивает руку мне. На нессе, как и на нас маска, скрывающая половину его лица.

Затравленно оглядываюсь по сторонам. Мы в каком-то совершенно отвратительном районе. Здесь пахнет морем, солью и застоявшейся водой. В окружении плохо сколоченных домов куча грязно одетых людей. Они сгрудились возле железных баков, в которых горели костры и грелись.

— Эй ты, поди сюда, — слышу грубый голос сбоку от нас. Пьяный мужчина хватает какую-то барышню за место, чуть пониже корсета, а она вместо того, чтобы двинуть ему по роже, начинает хихикать. Я ловлю ее взгляд, но в нем нет ничего человеческого. Он потухший, безжизненный, мертвый. Мужчина хватает ее за шею и тянет в темную подворотню.

— Сколько? — говорит он заплетающимся языком, несса отвечает и снова надрывно хихикает. Мрак поглощает их, словно здесь он живой.

Надо бежать, сейчас самый подходящий момент, но меня начинает мутить от волнения, от страха, что этот мужик или какой-то другой пьяница схватит и затащит меня в такую же тьму.

— Ну чего она там? — недовольно ворчит мачеха.

Олаф не дает очнуться, крепко удерживая за локоть, тащит в какую-то разбитую хибару. Матильда стучит в дверь. Ее о чем-то спрашивают, она отвечает невпопад, но именно эти слова заставляют дверь распахнутся.

Нас встречает совершенное чудовище. Огромный орк. Я их раньше видела только на картинках у отца в библиотеке. Вот с гномами встречалась, даже тролля видела на рынке, а орка — впервые.

— Ам! — клацает зубами зеленый здоровяк возле моего лица, когда я слишком заглядываюсь на него.

От неожиданности шарахаюсь в сторону, путаюсь в юбках и лечу вниз. Ожидаю жесткого приземления на грязный пол, но мне не дают упасть. Открываю глаза и обнаруживаю себя в объятиях незнакомца. Ловлю приятный аромат ночного леса.

На мгновение мы оба замираем, окружающий звук становится глуше.

Сильные руки в кожаных перчатках все еще удерживают, когда глубокий бархатистый голос интересуется:

— С вами все в порядке?

Киваю. Незнакомец ставит меня на ноги, поворачивается к орку и тихо цедит:

— Извинись…

Не знаю причины, но охранник бледнеет и, шумно сглатывая слюну, произносит:

— П-простите, корнесса, извините корнесс, — он спешно покидает нас.

Замечаю, что светло-голубые глаза в прорези маски продолжают внимательно меня рассматривать. Выглядит мужчина так, словно действительно обеспокоен, но не надо забывать для чего он здесь. Возможно, это мой будущий владелец. Эта мысль отрезвляет. Одергиваю руки и отступаю на шаг назад. Мужчина продолжает за мной наблюдать.

— Корнесса, у вас неприятности? — вырастает за моей спиной Олаф. Где его только носит? Или представление разыграно специально?

Намеренно не благодарю спасителя и хрипло отвечаю слуге:

— Никаких проблем!

Я следую за Олафом, стараясь в этот раз не смотреть в глаза незнакомцам и не привлекать внимание. До сих пор не представляю, как смогу сбежать, если охрана состоит из орков, а кроме этого, тот мужчина наверняка маг, только они по обыкновению прячут руки в перчатки, чтобы не выдать противнику уровень своей силы. Задача становится сложнее. Корю себя, за то, что не сбежала раньше.

Глава 7

Рикард

В этот раз перемещаемся сразу к таверне Коршуна.

— Айш, ты снаружи! — приказываю другу. В прошлый раз мы опростоволосились. Корнесс так и не догнал женщину, пытающуюся продать девушку, а я не отследил мага. Сильный попался, по шкале обладания силой не меньше десяти, а то, возможно, и все одиннадцать.

Теперь мы подготовились лучше. Скайер будет снаружи блокировать телепортационные перемещения, а я выступлю на торгах.

Захожу в трактир, оглядываю заведение. Замечаю мага, которому удалось от меня улизнуть. Мужчина нетерпеливо постукивает по столу пальцами, посматривает на входную дверь и замирает, когда та снова открывается. Слежу за его взглядом. Корнесса в маске, а за ней плетется, подталкиваемая слугой девушка. Она нервно озирается по сторонам и когда замечает Медузу, охранника Коршуна, останавливается. Ее слуга проходит вперед, не замечая, что девушка отстает.

Орочья морда не придумывает ничего остроумнее и клацает выпирающими клыками возле ее лица. Незнакомка от испуга бросается в сторону, путается в одежде и падает.

«Не успею», — мелькает запоздалая мысль, но руки автоматически делают знак, а сердце посылает импульс магической силы. Мгновенное перемещение и она в моих руках, такая хрупкая, легкая и растерянная.

— С вами все в порядке? — спрашиваю и получаю утвердительный кивок.

Подбородок трясется, она поджимает пухлые губки, вот-вот расплачется. Осторожно сдвигаю ее чуть в сторону. Внутри неожиданно вскипает ярость, она выплескивается наружу, и я тянусь магией к шее орка. Сдавливаю. Орки обычно хорошо противостоят напору магии, мне приходится приложить немалые усилия, чтобы охранника хорошо проняло.

— Извинись, — рычу ему и сжимаю, сильнее, так что кожа в местах из зеленоватой начинает приобретать синеватый отлив. Мне нельзя разорвать его, иначе аукцион придется остановить, но показать, как может быть зол богатый клиент, если “товар” повредят, считаю возможным. Позволяю себе чуть больше, вплетаю в магию боль. Орк от испуга что-то мычит, и я позволяю ему позорно сбежать.

Замечаю, что не смотря на все, так и не отпустил девушку из рук. Я непозволительно близко. От нее пахнет спелой вишней. Сладко и притягательно. Мне хочется запомнить этот запах, чтобы отличать ее от остальных. Незнакомка брыкается и мне приходится отступить и выпустить, хотя самым естественным кажется открыть телепорт и вытолкнуть ее отсюда.

— Корнесса, у вас неприятности? — вырастает за ее спиной слуга. Хмыкаю, этот детина годится только для того, чтобы пугать невинных девушек. Но красавица гордо вскидывает носик и я понимаю почему: кто захочет благодарить будущего покупателя. Отступаю, но теперь невольно слежу за ней.

Усаживаюсь за ближайший столик. Девушку ведут к остальным, желающим себя продать и я ни секунды не сомневаюсь, здесь что-то не чисто.

Мысли сбивает маг, подкравшийся осмотреть «товар» ближе, он склоняется и целует ей руку. Незнакомка отвечает грубостью, и я прячу усмешку в кулак. Храбрый воробушек, если бы она только знала, что противник сможет сломать ее в считанные секунды. Осознание этой мысли и я готов пойти на все, чтобы выручить ее из беды. План придется изменить.

— Корнессы! — хлопает в ладоши грузный мужчина, привлекая к себе всеобщее внимание. — Я приветствую вас на аукционе!

Никто не подает и звука, оно и понятно, это не представление, а всего лишь магазин, где сумасшедшие покупают живые игрушки, чтобы … Я стараюсь не думать, что эти хищники делают со своей собственностью. Была бы моя воля, поубивал бы каждого находящегося в этом зале, но король разрешает подобные сделки, сколько бы я не обращался к нему о запрете. Государство предпочитало наблюдать за подобными представлениями, получать дивиденды с продажи, ведь зачастую торговцы живым товаром оплачивали в казну огромные штрафы.

— Хочу представить вам первый лот! Самый дорогой на сегодняшнем аукционе! Прекрасная корнесса!

Девушку толкает вперед слуга. Грубо тащит прямо в середину центра, подсвеченного магическими лампами, и срывает с нее плащ.

— Посмотрите! — тут толстяк хватает ее за плечо и разворачивает спиной к толпе. Зал ахает, а я слышу, как скрипят мои собственные зубы. На белоснежной коже проступает тонкая змейка магической вязи, еле заметная, скоро пройдет, но неопровержимое доказательство владением магии на лицо, как и доказательство, что она использовала силу незаконно.

— Настоящая магичка! — восклицает рядом какой-то умник и я посылаю в него толику силы. Мужик давится, кашляет и заваливается под стол.

— Я подавился! — хрипит он, но это не моя проблема. Медуза уже спешит к нему на помощь.

— Начальная ставка пятьдесят тысяч золотых! — в таверне тут же становится тихо, как на кладбище. Я довольно улыбаюсь. По такой цене можно купить сто человек сразу. А дамочка-то знает какой товар выставляет? Или уже осведомлена о конкретном покупателе? Кошусь на мага в темной халабуде.

— Шестьдесят тысяч, — тут же поднимает он руку.

— Семьдесят, — скрипит какой-то потный старик справа, и я с чистой совестью посылаю ему расстройство желудка. Слышу его беспокойное кряхтение, мужик подскакивает и бежит в сторону уборной.

— Восемьдесят, — спокойно произношу и вижу, как нервничает на месте маг в темном, чувствую, как его сила пытается меня прощупать. Не получится, мой уровень выходит далеко за рамки его возможностей. Открыто улыбаюсь.

— Я передумал! — восклицаю и тут же добавляю: — Сто тысяч!

Теперь на меня заинтересованно косится и сама девушка.

Коршун не сразу находится, что ответить, но потом берет себя в руки, процент пойдет сразу ему в карман:

— Сто тысяч — раз, Сто тысяч — два…

С места подскакивает мужчина в капюшоне:

— Предлагаю продавцу закрытую ставку! — восклицает он и я тоже встаю. Закрытая ставка представляет собой обмен чем-то настолько ценным, что произносить об этом вслух может стать опасным для присутствующих. Обычно обменом может выступить редкий артефакт.

Глава 8

Изабель

— Тогда нам есть о чем поговорить? — восклицает маг в черном плаще.

В воздухе разливается запах, как перед дождем. Разреженный воздух трещит и следом магические заклинания один за одним глухо хлопают над головой.

Присутствующие не сразу понимают, что происходит, только когда один из покупателей падает замертво. Остальные пригибают головы, заползают под столы. Кричат от ужаса.

Смотрю в сторону и понимаю, что мужчина, проигравший аукцион отразил заклятие, несущееся в нашу с ним сторону. Сила заклинания невероятна. От волны, что прошла сквозь всю таверну, подскочили и перевернулись столы, стулья, даже я не удержалась на ногах и упала.

Вот он момент который нельзя упустить! Поднимаюсь. Хватаю и приподнимаю юбки до неприличия оголяя ноги, бегу на выход.

— Она моя! — рев за спиной заставляет ускориться. Мне кажется, что рука мага вот-вот схватит за волосы и потащит назад, но дорогу ему преграждает второй покупатель. Они сцепляются снова.

Подбегаю к входной двери, задвижка здоровущая, под орочью руку. Дергаю ее несколько раз, открыть не получается. Призываю магию. Снова обжигает спину, но не время сожалеть. Магия отодвигает щеколду и дверь вышибает наружу. Удивиться собственной силе не успеваю. Бросаюсь вперед и сразу встречаю неожиданную преграду.

— Ой, а это кто мне попался в руки? — хватает меня какой-то наглец. Как же вы меня сегодня достали!

— Пусти! — рвусь из стороны в сторону.

— Простите, красавица, вынужден вам отказать. Я никому не позволю сбежать из аукциона, — зеленые глаза нахала взбешивают, и еще эта улыбка, что сверкает в темноте, на мгновение кажется смутно знакомой.

Больше никто не встанет у меня на дороге.

— Ах, ты ж, — ругается он когда я выворачиваюсь в его руках, но мужчина не отпускает, крепко удерживает со спины. Я пыхчу, стараясь разорвать слишком крепкие объятия. Раздражает чувствовать оголенной спиной его тело.

— Хоть это и не в моих правилах идти против желаний женщин, тебе лучше сдаться! — сбивается с дыхания мужчина.

— Какой же ты болтун! — мне не нравится его смягченные движения, есть в них что-то неприличное, улучаю момент и со всей силы отклоняю голову назад.

— Ой! — слышу неприятный хруст. Меня отпускают и я рвусь в ближайшую подворотню. Оборачиваюсь, чтобы удостовериться, что за мной никто не бежит.

Возле трактира начинается свара, битва переходит на улицу, хлопки усиливаются, а по земле проходит дрожь заклинаний. Никогда не видела магию подобной силы.

Но мне все равно, я уже далеко от них.

Темный проулок заканчивается и я выскакиваю на улицу. Замечаю странных типов, что оживают, стоит им заприметить меня.

— Красавица! — слышу пьяное окрикивание. Молниеносно достаю именную карту из кармана, провожу по золотистому боку и шепчу:

— Айш… — телепортация срабатывает, когда один из обывателей местной клоаки заносит надо мной руку.

— Стой!..

…Вываливаюсь посредине кабинета. Бухаюсь в пушистый ковер прямо носом. Чихаю, от поднявшейся пыли. И тут же подскакиваю в поисках врагов или желающих наброситься на меня людей. В комнате никого, только громко тикают настенные часы, да шипят магические светильники, что зажглись, стоило мне здесь появиться.

— Корнесс Скайер? — тихо спрашиваю вслух и снова замираю. Никого. Шумно выдыхаю.

Так, теперь мне надо собраться с мыслями и подумать, что делать в ближайшие часы. Первое, мне нужна одежда. Осматриваю кабинет. Большой стол, заваленный бумагами. Кресла напротив него. Диван. Побродив по помещению, нахожу ванную и спальню. В последней огромный шкаф. Открываю его. Изо рта вырывается стон разочарования. Кроме мужской одежды ничего. Хотя не могла же я ожидать от Айша Скайера наличия женского гардероба. Делать нечего, вытаскиваю белую рубашку, камзол и его штаны для верховой езды, они, по крайней мере, обтягивают как надо, а не висят до самых колен.

Грязное и оборванное платье бросаю в корзину для белья. Возвращаюсь в кабинет и осматриваю внимательно рабочий стол. Нахожу увесистый кошель. Мне пригодится, но как взять, без того, чтобы стать вором. Беру перо и бумагу. Черкаю несколько слов — обещание вернуть взятые в долг деньги. Теперь я готова выйти в мир. Выглядываю в окно, чтобы понять куда мне следует идти дальше и тут же понимаю, что мне несказанно повезло. Дом Скайера находится прямо напротив магической академии. Мне только и надо, что одну ночь переждать и потом спрятаться в стенах учебного заведения. Там меня точно никто не найдет. Академия закрытого типа и посторонних не пускает.

Заглядываю напоследок в ванную, смываю макияж и расчесываю волосы и прячу их под мужскую шляпу.

Слышу громкий хлопок и мужские голоса на повышенных тонах. Айш вернулся домой и он не один!

— Мне кажется сломали нос!

— Лучше бы она тебе голову сломала, — отвечает ему мужской голос.

Я закатываю глаза, не удивлена, что Скайеру кто-то заехал по лицу, у меня у самой было подобное желание, когда мы остались с ним наедине.

Может мне повезет и они уйдут? Слышу, как откупоривают бутылку, в бокалы льется жидкость.

— Какой уровень у этого мага, как думаешь? — спрашивает Айш у незнакомого корнесса.

— Двенадцатый.

— Максимальный для человека, хотя мы знаем исключения, — вздыхает Скайер. — Пойду, приведу себя в порядок.

Время моей удачи закончилось. Спрятаться негде, а я слышу приближающиеся к двери ванной шаги.