Крёстный

1. Анна

– Анна Ивановна, – заглянула в спальню заведующая детским садом Ирина Валерьевна. – Можно вас на минуту?

Как не вовремя! Не все дети ещё уснули, и теперь, будто сговорившись, с любопытством устремили свои милые глазки на дверь, навострив не менее любопытные ушки. Что понадобилось заведующей, если она бесцеремонно врывается сюда в тихий час? Знает же, что потом детей не уложишь?

– Закрываем глазки, дети! – строгим шёпотом сказала я, откладывая книжку со сказками, которую читала им, в сторону. – Я сейчас вернусь, и мы дочитаем историю!

Тихонько выйдя из спальни, я прикрыла дверь и посмотрела на Ирину Валерьевну. На женщине не было лица, что заставило меня разволноваться не на шутку.

Меня увольняют? – первое, что пришло на ум. Увольнения панически боялись все воспитатели сада. Элитное дошкольное учреждение с прекрасными условиями труда и отличными заработными платами. Плюс премии, подарки на все праздники от родителей. Сюда не брали с улицы или по объявлению. Меня саму подруга устроила, впихнула кое-как на своё место, уйдя в декрет. За такую работу зубами держались, не то что руками.

Где я ещё такой садик найду? А дети? Я же к ним уже привязалась?

– Тут такое дело, Аня, – тяжело вздохнула заведующая. – Там из опеки пришли за Лизой Аргандеевой.

– А что случилось? – разволновалась я ещё сильнее, моментально забыв о своём мифическом увольнении.

– Родителей её убили. Бандиты какие-то расстреляли утром машину, в которой они ехали, – нервно ломая пальцы, сообщила мне Ирина Валерьевна. – Родственников у Лизы нет. По крайней мере, никто не объявился на данный момент.

– Господи! – вырвалось у меня. – Какой ужас!

– Сама в шоке, – согласилась женщина. – Ты это... Девочку собери пока. Скажи ей что-нибудь...

– Что?

От мысли, что именно мне придётся сообщить ребёнку о том, что она теперь сирота и её увозят в детский дом, мне стало плохо. Да у меня язык не повернётся вслух такое произнести. Да ни у кого не повернётся, если у него есть сердце.

– Что-нибудь нейтральное, чтобы она не волновалась. Детские истерики нам тут ни к чему, – сказала заведующая, и у меня вырвался вздох облегчения. – Что придумать-то?

Ирина Валерьевна была растеряна не меньше моего. Понятно, что ситуация внештатная. Не каждый день в нашем дошкольном учреждении такое происходит. Да что там говорить, впервые с таким столкнулись.

– Давайте я скажу, что она уже выросла, и её переводят в другой детский сад? – предложила первое, что пришло в голову. – Это менее травматичная новость, чем о потере родителей.

– Годится, – согласилась Ирина Валерьевна. – Я понимаю, что это всё неприятно, но вы уж постарайтесь Лизоньку не расстраивать, Анна Ивановна, – перешла на официальный тон. – Хлебнёт она ещё горя и без нас. Бедная девочка...

С этими словами заведующая вышла из группы, и я вытерла о платье вспотевшие ладони. Всё ещё пребывая в шоке, я стояла некоторое время, уставившись в стену. Мы вроде бы всё обсудили с Ириной Валерьевной, мне оставалось пойти в спальню, собрать Лизу и отвести её в кабинет начальницы.

Так просто.

И невыносимо сложно. Мне казалось, я разревусь прямо сейчас, в эту секунду!

Дети, оставленные без присмотра, ждали меня в спальне, а я не могла сдвинуться с места, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, как будто это я сама осталась сиротой.

Бедная, бедная Лизонька! Какое горе потерять родителей в таком возрасте!

От мысли, что я больше никогда не увижу эту милую крошку, хотелось умереть. Сердце разрывалось от тревоги и боли за ребёнка, на которого обрушилось такое непомерное горе.

– Привет, пупсик! – раздался рядом со мной порочный мужской шёпот, от которого мурашки побежали по всему телу.

Я вздрогнула от испуга, повернулась на голос и обомлела. В дверях стоял высокий, широкоплечий мужчина, одетый в кожаную куртку. Я так погрузилась в свои невесёлые мысли, что не услышала, как он вошёл.

Мужчина не был мне знаком. От него веяло опасностью и агрессией. Я бы такого точно запомнила.

И это не кто-то из родителей, иначе мужчина бы знал, что в верхней одежде в группу заходить запрещено.

– Здравствуйте! – пропустила мимо ушей "пупсика". – Вы из опеки?

– Можно и так сказать, – уже чуть громче произнёс незнакомец и пожал широкими плечами.

От его глубокого, хрипловатого голоса меня снова пробрало до мурашек. Мужчина был таким огромным, что мне стало тесно с ним вдвоём в довольно просторной игровой комнате. Он будто заполонил собою всё пространство и забрал весь воздух, так что дышать теперь стало тяжело. Мне нестерпимо захотелось, чтобы он поскорее ушёл.

Но уходить он никуда не собирался. Пока, по крайней мере.

Нежданный гость окончательно смутил меня своим любопытным взглядом, блуждающим по моему телу, и я обрадовалась, что одета скромно, как и полагается воспитателю детского сада.

Мне стало не по себе. Я считала себя толстухой, и мой бывший также считал, а сейчас мои бока рассматривали с таким пристрастием, будто хотели съесть.

"Придёт серенький волчок и ухватит за бочок!" – пришла на ум строчка из детского стихотворения.

С особым удовольствием мужчина разглядывал мою тяжело вздымавшуюся грудь, совершенно не волнуясь о том, что я это замечаю. Извращенец какой-то!

Не выдержав его пристального взгляда, я опустила глаза и обнаружила, что он в ботинках. Это возмутило меня похлеще, чем его ощупывание меня глазами.

Вы только посмотрите на это безобразие! Обутый запёрся, как к себе домой! У меня тут детки маленькие, вообще-то!

Не садик, а проходной двор! Как его охрана пропустила?

– Вы кто такой? – набравшись смелости, набросилась я на наглеца. – Кто вас сюда пустил?

– Крёстный Елизаветы Аргандеевой. А ты воспитательница? Разбуди девочку и приведи её сюда! – приказным тоном произнёс он.

Крёстный? В смысле отец? Судя по внешнему виду, речь идёт о мафии. Рожа у него натурально бандитская. И сам он весь... Браток какой-то из девяностых. Вон, цепь на шее такая, что собаку можно привязывать.

2. Анна

– Анна Ивановна, – выглянула из спальни Лиза, и у меня сердце зашлось окончательно. – Там Максим балуется и спать мешает!

– Эй, Белка, привет! – широко улыбнулся мужчина, увидев девочку.

Он присел на корточки расставив руки в стороны. Лиза сонно потёрла глазки кулачками и побежала к мужчине, шлёпая босыми ножками по полу.

– Дядя Лёша! – завопила она, и тот подхватил её на руки.

– Моя принцесса! – ласково сказал он. – Я приехал за тобой. Поедешь ко мне в гости? Там Баксик по тебе соскучился.

– Лиза, ты знаешь этого мужчину? – недоверчиво уточнила я, и так видя, что знает.

– Это дядя Лёша, – повторила девочка, трогая бороду мужчины руками. – Он мой лёлька!

Она произнесла это с такой гордостью, что сомнений не было: этот дядя Лёша мне не соврал. Слава богу, Лиза будет не одна.

– Смотри, что у меня есть! – он достал из кармана мандарин и протянул девочке.

– Э-э-э... Нет! – воскликнула я. – У Лизы аллергия на цитрусовые.

– Хм, – огорчённо хмыкнул мужчина. – Прости, Белка, я не знал! – Он спрятал фрукт обратно в карман и поставил девочку на пол. – Беги, собирайся! У нас мало времени.

– Анна Ивановна, можно? – обратилась Лиза ко мне.

– Можно, – ответил за меня бандит, поднимаясь во весь свой огромный рост. – Анна Ивановна с нами поедет, – огорошил меня он. – Помогать нам будет.

– Правда? – удивилась Лиза. – Здорово!

Она убежала в спальню одеваться, и я снова почувствовала на себе внимательный взгляд Алексея.

– Чё стоим? – спросил он.

– Я... Я с вами никуда не поеду.

– Конечно, поедешь, – обрубил все мои попытки к сопротивлению мужчина.

– Я на работе, вообще-то. У меня там дети, – показала рукой на спальню.

– Да что с твоими телепузиками будет? Другая какая-нибудь воспиталка сейчас подтянется. Не волнуйся, торбочка.

Я поняла, что он настроен серьёзно, и у меня всё внутри оборвалось. Этот бандюган меня сейчас реально с собой заберёт? Мамочки!

– Зачем я вам? – жалобно пискнула я каким-то не своим голосом, всё ещё надеясь, что Алексей передумает и оставит меня здесь.

– Ты мне понравилась. И Белке нравишься. Будешь мне помогать с девочкой. Ну, ты же всё знаешь про детей? Чем они болеют, какой корм едят. Вот как с мандаринкой. Вижу, что ты умная барышня. Мне как раз такая нужна.

– Но я не могу...

– Так, всё! Завязывай, Анна Ивановна! – рыкнул на меня Алексей. – Мне вообще до фонаря твои хотелки. Потом расскажешь за жили-были. Сумка где твоя?

– Там, – показала я на свой рабочий стол.

– Хватай в зубы и погнали! Без фокусов, малыш! Несколько часов назад я потерял лучшего друга, так что у меня сегодня очень плохое настроение!

О, да! Я видела, что этот дядя Лёша мужик конкретный и шутки с ним ничем хорошим не закончатся. Может, своей крестнице он ничего плохого и не сделает, но насчёт себя я не была уверена. Вон как смотрел на меня заинтересованно.

Я с тоской косилась на дверь, а он на меня. Шансов убежать у меня не было никаких. Опять же меня беспокоили дети. Вдруг этот бандит достанет пистолет и стрелять начнёт? Всех моих крошек перепугает. А меня пристрелит на фиг. Кто я ему такая, чтобы со мной церемониться?

Пока я мялась, скидывая на автомате в сумочку телефон и прочую мелочёвку, с лестницы донёсся какой-то шум, крики, потом грохот. Я испуганно замерла, прислушиваясь к тому, что там происходит.

Это другие бандиты приехали? Те самые, о которых говорил Алексей?

– Лестница пожарная где? – напрягся мужчина, выхватывая из-за пояса пистолет.

– Т-т-там! – показала я рукой в нужную сторону.

– Белка! – крикнул он во всё горло, и я поняла, что начинается какой-то треш. Из спальни выбежала Лиза, одетая, слава богу. – Иди ко мне!

– Пистолет? – удивлённо пропищала девочка, подбежав к мужчине.

– Ага! – подтвердил он, подхватывая её на одну руку. – Самый настоящий! Мы сейчас будем убегать от всех! Хочешь?

– Да-а! – завопила Лиза.

– Пошли! – позвал он меня, мотнув головой в сторону пожарной лестницы.

– Вещи Лизы...

– Да плевать! Всё, валим отсюда!

Крики людей и грохот становился всё ближе и громче, будто сюда вот-вот ворвутся. Медлить было нельзя! Я бежала к лестнице первая, прижимая сумку к груди, позади меня Алексей с Лизой на руках.

– Заперто! – в отчаяние закричала я, дёргая ручку двери, ведущую на улицу.

– Отойди! – приказал мужчина. Стоило мне освободить ему доступ к двери, как он врезал по ней с размаху ногой. Дверь с треском вылетела, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и испуга. – Дама вперёд! – ткнул он пистолетом в голый проём, приглашая меня пойти первой.

Боялся, что отстану или воспользуюсь тем, что он отвлёкся, и сбегу? В манеры джентльмена я не верила ни на секундочку.

Пребывая в шоке оттого, как этот громила разделался с дверью, я бросилась вниз по железной лестнице, не разбирая дороги. Уши заложило от адреналина, дыхание с непривычки сбилось, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Мы добежали до конца здания и я, возомнив себя актрисой какого-то приключенческого боевика, остановилась и осторожно выглянула из-за угла.

– Чё встала? – недовольно буркнул мне в ухо бандит.

– Там люди какие-то! – задыхаясь от пробежки, с трудом произнесла я, заметив мужчин в чёрном.

Я насчитала троих, но возможно, это были не все, просто отсюда не было видно остальных.

Алексей дёрнул меня за шиворот и оценил обстановку самостоятельно.

– Бл... Гадство! – выругался он от всей души. – Говорил же быстрее? – с упрёком бросил он мне. – Давай туда! – указал пистолетом на забор.

– Там тупик! – озвучила я очевидное, всё же послушно побежав туда.

Алексей поставил Лизу на землю и теперь вопросительно смотрел на меня, ожидая моих дальнейших действий.

– Я не полезу! – заистерила я, трезво оценивая свои физические возможности. – Я не смогу! Бросьте меня здесь!

3. Анна

– Анна Ивановна, почему вы плачете? – обеспокоенно спросила Лиза.

Я пыталась успокоиться, понимая, что заставляю ребёнка волноваться, но ничего не могла с собой поделать. Такого стресса я в жизни не испытывала, но самое страшное – неопределённость. Что там ждёт меня дальше?

Чем дальше мы отъезжали от детского сада, тем грустнее мне становилось.

Почему-то за девочку я не переживала. Невооружённым взглядом было видно, что громиле она дорога. А я просто "воспиталка", которую он прихватил с собой до кучи.

– Это она от счастья, – ответил за меня Алексей. – Радуется, что наша команда победила в догонялках. Так ведь, Анна Ивановна?

– Угу. Ы-ы-ы...– это все звуки, на которые я была способна.

– Надо пожалеть её, – предложила Лиза и выжидающе посмотрела на Алексея.

– А она не кусается? – спросил у девочки мужчина, усаживая её на колени, чтобы придвинуться ближе ко мне.

– Нет, – захихикала Лиза.

– Иди сюда, тыковка! – притянул меня к себе мужчина, и я уткнулась лицом в его грудь, туго обтянутую футболкой. – Ну, ты чего расквасилась, маленькая?

От него мне стало только хуже. Если я пыталась как-то держаться, то сейчас отпустила себя и разревелась пуще прежнего.

Пахло от Алексея приятно. Терпкий, но не душный парфюм с нотками бергамота и цитруса возбуждал воображение, предупреждая об опасности. Прям его запах. Лучше и не придумаешь.

Я почувствовала на своей голове ладошку Лизы, которая тоже меня "жалела", и внезапно испытала облегчение. Пока что мы живы и здоровы – это главное.

Всхлипнув в последний раз, я отодвинулась от Алексея, и дальше мы ехали в полнейшем молчании.

Лиза, лишённая дневного сна, задремала по дороге, так что разговаривать в принципе было не с руки. Мы подъехали к большому двухэтажному дому, дождались, пока откроют автоматические ворота и заехали на территорию.

Алексей дал знак, что пора выходить, и вышел первым со спящей девочкой на руках. Мне открыл дверь водитель и подал руку, помогая выйти. Я оценила этот знак. Хоть эти мужчины и бандиты, хорошие манеры у них всё же имелись.

Мы прошли в дом в сопровождении охраны, которая приехала вместе с нами на других машинах. Алексей унёс Лизу на второй этаж, а я присела в просторном холле на диван, с интересом рассматривая богатую обстановку.

Я не видела остальные комнаты, но уже была под впечатлением. В оформлении холла присутствовал минимализм, никакой лишней мебели или аксессуаров, но с потолка свисала громадная люстра, придававшая помещению столько пафоса, будто мы во дворце.

Алексей вернулся очень быстро и пригласил меня в столовую, чтобы перекусить и выпить чая. Это было весьма кстати. После стресса я всегда хотела есть. Сегодняшний день – не исключение.

Нас встретила милая пожилая женщина и спросила, чего мы изволим.

– Так, девочки, познакомьтесь, – сказал Алесей. – Любовь Марковна, это Аня, моя нянечка. То есть не моя... Для Лизы, в общем. Аня, это Любовь Марковна, повелительница кастрюль и волшебница на кухне. Она у нас отвечает за питание. Если что-то хочешь вкусненького, только шепни. Обсудите позже детское меню, а сейчас я очень сильно хочу есть!

Он продиктовал женщине, что мы будем, даже не спросив моего мнения, и та оставила нас одних. Мы присели за стол и принялись ждать полдник. Алексей снял куртку, набросив её на спинку стула, и теперь со скучающим видом смотрел на меня, положив руки на стол.

Без куртки он выглядел таким же широкоплечим. Грудные мышцы выпирали так сильно, что, казалось, футболка треснет по швам, если он вдохнёт поглубже. Я сосредоточила взгляд на золотом перстне, украшавшем руку Алексея. Ну, и кулачищи у него!

– Руки надо помыть, – первое, что пришло мне в голову.

– А, да, точно! – вскочил он со стула.

Мы посетили туалет на первом этаже и вернулись за стол.

– И что дальше? – спросила я.

– Поедим, потом дом покажу, можете с Белкой в саду погулять, посмотреть телек.

– Я не про это. Зачем вы меня сюда привезли?

– Я же тебе говорил уже. Будешь мне с Белкой помогать. Что ты там в своём садике делала? Всё то же самое, только работы в десять раз меньше. Сечёшь?

– И надолго?

– А тебе что, куда-то надо, что ты так торопишься?

– У меня своя работа есть, – напомнила я Алексею. – И там меня всё устраивает.

– Забудь, кексик. Теперь твоя работа здесь. Платить буду, не переживай. Сколько ты там получала?

– Триста тысяч, – соврала и глазом не моргнула. Пусть не думает, что одолжение мне делает великое.

– Пф-ф-ф, – с презрением фыркнул мужчина. –Потяну как-нибудь. Не проблема.

Мало ему? Ты смотри, какой богач! Трудовой стаж он мне тоже начислит, а пенсионные отчисления?

– Плюс премии на праздники и подарки от родителей, – окончательно обнаглела я, будто надеялась, что он сейчас скажет, мол, тогда меня это не устраивает, и домой отпустит.

– Будут тебе подарки, – пообещал он.

– У меня кот дома, – придумала я новую отговорку. – Он там сдохнет ведь?

– Давай ключи от хаты, я сейчас отправлю гонца за твоим котейкой!

– У меня есть жених! – это был последний мой козырь, на который я сильно рассчитывала. – Он будет очень недоволен!

– Жених? – поморщился Алексей. – Что ж, пусть тогда придёт и заберёт тебя у меня, если сильно любит.

– Приедет! И вы пожалеете, что похитили меня!

– Как зовут?

– Барсик.

– Да я про жениха.

– Вячеслав, – снова вспомнила про бывшего.

– Фамилия есть у него? Кто по жизни?

– Захаров.

– Не знаю я никакого Славика Захарова, – пожал плечами мужчина. – А раз не знаю, стало быть, насрать мне на твоего женишка с высокой колокольни. Если вопросики у него ко мне имеются, пусть придёт и спросит. Ещё какие-то несрастушки, малыш? Сразу на берегу давай всё выясним? Или на этом всё?

– Всё, – буркнула я, догадавшись, что этот человек на любую мою претензию найдёт ответ.

4. Анна

Нам принесли еду, и теперь я выискивала что-нибудь диетическое. Стол буквально ломился от блюд и закусок, слюнки текли от аппетитных запахов и вида сочного мяса, но ничего подходящего для себя я не обнаружила.

Алексей подобной ерундой не страдал, поэтому сразу же с жадностью набросился на еду, перемалывая своими челюстями пищу, как мясорубкой. Глядя на него, есть хотелось ещё сильнее.

– Чё сидим? – прожевав кусок свинины, спросил он. – Надеюсь, ты не на диете?

– А если на диете? – захлёбываясь слюной, выдавила я из себя.

– На, пожуй тогда, – со смешком положил мне в тарелку листик салата. – Терпеть не могу барышень, которые всё себе запрещают! – с презрением добавил он.

Едва не плача, я смотрела на этот убогий лист, но держалась. Легко ему говорить. У него с фигурой полный порядок. Посмотрела бы я на него, если бы его также разнесло, как меня.

– М-м-м... Любовь Марковна просто кудесница! – смакуя еду, протянул он, а я всё продолжала сидеть, как пришибленная. – Да брось, Ань! Ты серьёзно? – не выдержал Алексей. – Попробуй хотя бы. Куда это всё потом девать? – обвёл стол рукой. – Ты сегодня столько калорий сожгла за пробежку, что можно перекусить как следует. Неслась, как марафонец.

Сволочь! Что он со мной делает, змей искуситель?

Не в силах противостоять соблазну, я положила на свою тарелку кусочек мяса с румяной корочкой и немного гарнира. О, боги! Это было действительно вкусно! Дальше помню смутно. Очнулась, когда отрыжка началась.

Уф, так хорошо стало! Ощущение сытости меня расслабило окончательно, так что я осмелилась поговорить с Алексеем.

– Вы живёте один?

– Да. Моё сердце абсолютно свободно для тебя, лапуля!

Очень надо! Что он о себе возомнил вообще? Алексей был полной противоположностью мужчин, которые мне нравились. Я предпочитала утончённых, интеллигентных, а не вот это вот всё.

– Я не это имела в виду, – смутилась я. – Дом такой большой...

– Люблю всё большое! – хмыкнул он, и мне показалось, что говорил он сейчас совсем не о доме.

– Эти бандиты... Которые гнались за нами. Вдруг они и сюда приедут?

– Сюда побоятся. Видала, сколько у меня бойцов? Я вас спасу, не боись.

– А если они и вас убьют? Кто тогда нас спасёт?

Алексей ничего не ответил, и я поняла, что если с ним что-то случится, нам с Лизой капец. Бандитам нужна была только девочка, но я почему-то не могла представить ситуацию, что я брошу её, спасая собственную жизнь. Нет, о таком я и помыслить не могла. Разве так можно?

– Почему родителей Лизы убили? Что вы там не поделили?

– Тебя это не касается, – резко обрубил моё любопытство Алексей, и его лицо омрачилось болью. – Если ты наелась, пойдём осмотримся? У меня ещё много дел.

Дом, действительно, был огромным, мне не показалось. Помимо многочисленных спален, имелся бассейн, сауна, бильярдная, и просторный подвал.

– Если всё же на дом нападут, – допустил такой исход событий Алексей. – Бежите сюда и закрываетесь на засов изнутри, – показал он мне, как работает устройство. – Эта дверь гранату выдержит. Теперь тебе спокойнее?

– Нет, – честно ответила я.

– Слушай, Ань, я всё понимаю. Я выдернул тебя из привычного мира прямо среди бела дня, напугал, вынудил спасаться бегством от вооружённых людей. Но ты меня тоже пойми, у меня выбора не было. Ты делаешь благое дело, помогаешь мне спасти жизнь маленькой девочке. Это не шутки и не игра. Это всё очень серьёзно и опасно. У Белки не осталось никого, кроме меня. Ты можешь поддержать сироту? Она тебя любит, доверяет тебе. Ты для неё не чужой человек. Я не ради себя прошу, а ради неё. Сечёшь?

Каждое слово, сказанное Алексеем, било мне в самое сердечко. Он был прав. Разве могла я бросить Лизу в сложившейся ситуации? Я уже настолько втянулась в эти проблемы, что если бы Алексей позволил мне уехать отсюда, я бы спать не могла, переживая за девочку. Меня бы совесть загрызла оттого, что я её бросила, когда у неё и так никого не осталось.

– Секу! – выдохнула я. – Мне просто очень страшно.

– Ты смелая, Ань, и добрая, – поддержал меня Алексей. – Не каждая женщина решится на такое. Ты молодец! Пойдём выберем тебе самую лучшую комнату?

Мы поднялись на второй этаж, и Алексей распахнул двери в одну из спален. Она показалась мне очень уютной и красивой. Отдельная ванная, гардеробная, но главное – балкон. Он выходил в сад, этим и подкупил меня.

– Лиза спит в соседней комнате, – сообщил Алексей. – Я думаю, ты дальше сама разберёшься с ней? Мне нужно отъехать ненадолго.

Новость о том, что Алексея не будет рядом, меня взволновала. Рядом с ним плохо, но без него ещё хуже.

В то же время я понимала, что ему наверняка нужно заняться важными вопросами – похоронами друга и его жены, например. Этим тоже должен кто-то заниматься.

Я прекрасно знала родителей Лизы. Боже, да ещё вчера они приезжали за девочкой, улыбались и радовались жизни, а сегодня их нет.

– Что мне сказать Лизе, если она спросит про родителей? – вот что меня беспокоило на самом деле.

– Пока ничего. Я сам поговорю с Белкой, – пообещал Алексей. – Чёрт, дерьмовая ситуация, правда?

– Я справлюсь, – решительно ответила я.

– Спасибо, зефирка! Ты просто чудо!

Алексей, схватил меня за руку, поднёс её к губам и страстно поцеловал, глядя мне прямо в глаза.

Я понимала, что он просто хочет выразить мне таким образом благодарность, но от прикосновения его горячих губ к моей коже, у меня внутри всё перевернулось. Мурашки побежали по всему телу, заставив меня затрепетать.

Он забрал ключи от моей квартиры и ушёл, а всё не могла прийти в себя после случившегося со мной. Всё смешалось: горе, погоня, прикосновение Алексея, тревога за наше будущее...

Всё только началось, а я уже не могла собрать себя в кучу. Боже, теперь я тут главная! Я!

Чтобы отвлечься, я вырубила испуганную девушку, которую похитил крутой бандит, и теперь пытается к ней клеиться, и врубила в себе воспитателя. Лиза скоро проснётся, а у нас ни сменной одежды, ни игрушек, ни детского полдника.

5. Алексей

Я пока не знал, можно ли доверять Ане, но одно я знал точно: Белку она не обидит. Я не ошибся, прихватив девушку с собой из детского сада. Любит она детишек, и на Лизу ей не всё равно.

Ответственная мадама и красивая, зараза!

Не до того сегодня было, чтобы рассматривать её прелести, но всё, что меня интересовало, можно было увидеть невооружённым взглядом. Такие сочные формы только слепой не заметит.

Я пока в шары, слава богу, не долблюсь. Несмотря на своё горе, я позволил себе от него отвлечься на мгновение и оценить малышку по всем фронтам. И в этот самый момент она мне в самое сердечко взглядом пульнула!

Будто пуля прошла, насквозь, навылет!

Хороша! Определённо хороша!

Мечта, а не девушка!

Сейчас говно разгребу, отойду маленько от своей потери и займусь этим тортиком плотнячком. Ух, держите меня семеро!

Интересно, жених ейный придёт биться за свою зазнобу? Если бы на мою бабу какой-то левый хрен просто слюни пустил, я бы ему печень вырвал, глаза, и всё остальное поотрывал, чтобы на чужое не зарился. А тут похищение, на минуточку!

Мне бы не хотелось, чтобы и со мной поступили также, но я же не чмо какое-то. Готов сразиться в честном бою за сердце Ани и все остальные её части. За каждый килограмм готов! Пусть только появится Славик этот.

Делал вид, что ничего страшного не происходит, веселил Лизу, успокаивал Аню, а у самого все кишки наружу выворачивало. Как же так? За что с моими друзьями так поступили?

Впрочем, я прекрасно был осведомлён за что. Сто раз говорил Пашке, чтобы он завод отдал. По-хорошему просил, но он рогом упёрся, и вот итог.

Ни Пашки, ни жены его Юльки...

Одна Белка мне от них осталась. Хоть за это спасибо, господи!

Если бы не Лиза, я бы ещё утром рванул к Боре Воскресенскому и башку бы ему оторвал за Пашку с Юлькой. Это ему завод шибко понадобился, и он моего лучшего друга завалил. Кто же ещё?

Собрал бы всех своих ребят и изрешетил бы к чёртовой матери замок его. Камня на камне не оставил бы! И пусть бы со мной делали потом, что хотели. Хоть в тюрьму сажали, хоть на кол!

Не мог я теперь по беспределу действовать. Закроют меня, а с Лизой что будет?

Я ведь не верил до последнего, что Воскресенский за маленькой девочкой придёт, пока своими глазами его головорезов не увидел в садике. Совсем черти ополоумели, ничем не брезгуют твари!

Ничего, я наберусь терпения и отвечу Боре. Так отвечу, что кровью захлебнётся, сука!

Остаток дня прошёл как в тумане. Я съездил в морг, потом договорился о похоронах, место выбрал на кладбище тихое, рядом с берёзками. Юля любила в лес по грибы ходить.

– Тихо там, – говорила про лес. – Спокойно в лесу, хорошо.

Теперь всегда ей будет тихо, целую вечность...

Домой приехал опустошённый настолько, что видеть никого не мог. Нажраться бы до соплей, чтобы забыться, хоть на минуту, но разве мог я сейчас упиваться своим горем?

У меня теперь дома девочка под моей ответственностью. Две девочки.

Их обеих я нашёл в гостиной за просмотром мультиков.

– Как дела, Белка? – из последних сил улыбнулся я малышке. – Нравится у лёльки в гостях?

Лиза на меня едва взглянула и снова уставилась в телевизор. У меня сердце сжалось. Неужели Аня обо всём ей рассказала? Мы же договорились?

Не хотел я верить в такую подляну, но что-то явно случилось во время моего отсутствия. Я перевёл взгляд на девушку. Она выглядела измученной и печальной.

– Можно вас на пару слов? – спросила она, и мы вышли в соседнюю комнату.

– Что случилось? – нетерпеливо поинтересовался я.

– Лиза... Не знаю... Она проснулась и сразу плакать начала, домой проситься, – затараторила Аня. – Я вроде успокоила её, сказала, что скоро её родители заберут, что они в командировку уехали. Она замкнулась в себе и больше со мной не разговаривала.

– Хреново!

– Я в полном отчаянии, Алексей! Не знаю, что и делать теперь.

– Ничего пока. Ты всё равно молодец. Пойдёмте погуляем во двор?

– А вы ужинали? – заботливо спросила она, и у меня на душе потеплело.

– Не хочу пока, – отмахнулся я.

Для меня сейчас было важнее Лизу растормошить, чем своё пузо натрамбовать, поэтому мы пошли на улицу. Мы едва вышли на крыльцо, когда Аня напрыгнула на меня, вцепившись пальчиками в плечи.

– Ай, мамочки! – заверещала она, пряча лицо на моей груди.

Я напрягся, не сразу поняв в чём дело. Первой мыслью было, что на нас напали, но потом я услышал громкое "Гав" и понял, что девушка собаки испугалась.

– Баксик! – обрадовалась Лиза, выбежав следом за нами из дома, и повисла на шее пса.

Я стоял, боясь пошевелиться. Тёплые руки Ани обнимали меня, от её духов башка кругом шла, её холмы сейчас елозили по моей груди, вышибая из меня остатки выдержки. Кровь из мозга вся вниз ушла за секунду!

Что со мной творилось, словами не описать! Да тут бы и у мёртвого зашевелился, а я живее всех живых.

– Испугалась, маленькая? – усмехнулся я, поглаживая девушку по спине, наслаждаясь её объятиями.

– Ой! – смущённо отпрянула она. – Собака так неожиданно выскочила... А она не кусается? – уточнила Аня, видя, как Лиза едва ли не верхом залезла на добермана.

– Кусается, ещё как! Но своих только защищает!

Аня поправила волосы, заливаясь краской, и отступила от меня на шаг. Я разочарованно вздохнул, но что поделать? Хорошего помаленьку, как говорится.

Лиза заметно повеселела, носясь с Баксом по двору, и мы с Аней присели на лавочку, чтобы обсудить насущные вопросы.

– Я тут список набросала, – достала из нагрудного кармашка аккуратно сложенный листок, и я с трудом оторвал взгляд от её груди, понимая, что сейчас не время засматриваться на дамские прелести. – Там всё самое необходимое: игрушки, канцелярия, одежда. Мне тоже не во что переодеться...

– До завтра потерпите? – сунул листок не глядя в задний карман джинсов. Что бы там она ни настрочила, всё куплю – не вопрос. – Тебе могу предложить свою рубашку. Новую поищу.

6. Анна

– Котёнок, ты не знаешь, чем занимается дядя Лёша? – спросила я Лизу, пытаясь хоть немного её разговорить.

Мне не нравилось её настроение и состояние, но я никак не могла выяснить, в чём причина. Думала, на весёлой прогулке с Баксом, девочка нагуляет аппетит, но она даже половины порции не осилила за ужином и к полднику почти не притронулась. Если дело пойдёт так и дальше, придётся обращаться к психологу.

В саду у Лизы никогда проблем с аппетитом не было, она росла упитанной, крепкой и энергичной. У меня были все причины для беспокойства.

– Дядя Лёша бизнесмен, – ответила девочка. – Как мой папа. Они с самого детства дружат.

– Здорово! – ответила я, помогая Лизе выбраться из ванны. Я завернула малышку в пушистое полотенце и отвела в её спальню. – Значит, говоришь, твой папа и дядя Лёша друзья детства?

– Они выросли в одном детском доме, – продолжила девочка. – Дядя Лёша влюбился в мою маму, а она в моего папу, поэтому поженилась на нём.

– Как интересно! – протянула я, надевая на девочку ношеные трусики и маечку, надеясь, что завтра мы всё же разживёмся чистой одеждой. – А потом родилась ты, и он стал твоим крёстным?

– Ага! И молиться боженьке научил! Хотите, покажу?

– Очень!

Мне правда было интересно. Я укрыла Лизу одеялом, выключила верхний свет, оставив неяркий ночник, и приготовилась слушать её вечернюю молитву.

Лиза зажала крестик, висевший на её шее, между сложенными руками, закрыла глаза и начала звонко и достаточно громко, немного нараспев:

– О, господь всемогущий, смилуйся над нами! Пусть все наши враги сдохнут, и их сожрут червяки! Пусть Максима прохватит понос, а у Кати поскорее вырастет новый зуб, чтобы она снова стала красивой. Сбереги, пожалуйста, лёлю, Анну Ивановну, Баксика, Барсика и меня. Пусть у дяди Лёши будет много денег, до неба, чтобы он покупал мне новые игрушки бесконечно! И пусть мама с папой поскорее за мной приедут. Аминь!

Лиза перекрестилась для пущего эффекта и открыла глаза.

Теперь понятно, откуда у дяди Лёши столько денег! Надо же... Я, признаться, слегка обалдела. В принципе, всё понятно, но вопросики к молитве всё же имелись, и даже не по поводу врагов и червяков – тут всё логично и так похоже на Алексея.

– За что ты желаешь Максиму такой страшной участи? – удивилась я. – Понос – это серьёзное дело!

– Потому что он дурак!

А, ну тогда и этот вопрос отпадает. По крайней мере, все пожелания честные. Лукавым тут и не пахнет.

– Отличная молитва, солнышко. Рассказать тебе сказку?

– Угу.

Засыпала она довольно долго. Ворочалась, то и дело открывая глаза, но всё же сон её сморил. Я тихонько вышла из её комнаты, решив тоже лечь пораньше. День был насыщенным событиями, отчего казался бесконечным.

Я так вымоталась, что из душа вылезла уже без сил. Набросив на себя рубашку Алексея, отчего-то разволновалась так, что сонливость пропала.

Это не рубашка меня растревожила, а её хозяин. Было что-то интимное в том, что я надела мужскую вещь на голое тело. Я пока не могла понять, нравится мне мой новый босс или я просто его боюсь. У меня от одного его взгляда мурашки. А как прижал меня на крыльце, думала в обморок упаду!

Значит, он детдомовский?

Жалко отчего-то его стало. Вроде неплохой он мужчина, добрый такой, ласковый.

По словам Лизы, Алексей был влюблён в её маму. Интересно, он до сих пор любит эту женщину? Юлия была очень красивой, хрупкой, утончённой. На фоне неё я себя почувствовала безразмерной бабищей. Куда мне до неё?

Тяжело вздохнув, я вышла на балкон. Свежий ночной воздух приятно меня взбодрил, шум листьев на деревьях успокаивал. Я постояла немного, принюхиваясь к запаху зелени и цветов, а потом увидела Алексея.

Сначала метнулась было в дом, побоявшись, что он увидит меня с голыми ляжками, но потом притаилась за перилами и наблюдала, как он, присев на корточки, задумчиво гладил собаку. Я не видела его лица, потому что он сидел спиной ко мне, но видела, как его мощные плечи сотрясаются от беззвучных рыданий.

Это зрелище меня настолько поразило, что я шевельнуться не могла, даже дышать перестала, чувствуя, как меня саму придушили слёзы. Алексей только с виду такой крутой, невозмутимый весельчак, а внутри, оказывается, ранимый.

Я, слава богу, друзей не хоронила и любимых мужчин тоже, поэтому смутно представляла, что творилось в душе у Алексея. Он сразу двоих близких людей потерял. Мне захотелось его поддержать, но я не знала, чем ему помочь.

Алексей шмыгнул носом, резко выпрямился, постоял так пару секунд, а потом со всей дури пнул пустую мусорницу, стоявшую рядом. Та с грохотом отлетела в кусты, и он быстро зашагал к дому.

В моей душе теперь совсем был полный раздрай. Грустно было за Алексея, но в то же время радостно, что даже у такого бандита и здоровяка есть душа и сердце. Я увидела то, что видеть было не положено, то, что Алексей никому не показывал и показывать не собирался.

Теперь, узнав этот секрет своего босса, я прониклась им ещё сильнее. Он, сам того не ведая, открыл мне дверцу в свой мир.

7. Анна

Прошло две недели. Похороны родителей Лизы были позади, и мы с девочкой постепенно обживались в доме Алексея.

Он немного отошёл от горя и стал чуть более людимым и разговорчивым. Всё свободное время он проводил с девочкой. Охотно играл с ней, рисовал, интересовался девчачьими "важными" делами. Наблюдая за ними, я всё больше убеждалась, что он станет прекрасным опекуном для Лизы, подойдя на роль её отца.

Мамы, конечно, ей будет не хватать. Я уделяла девочке всё своё внимание, старалась обогреть малышку, но я здесь не навсегда. Чем больше мы проводили времени вместе, тем сильнее привязывались друг к другу. Когда мне придётся оставить Лизу, для неё это тоже станет очередным стрессом, а мы с Алексеем ей ещё про гибель родителей не рассказали.

Этот вопрос повис в воздухе, нагнетая и без того печальную обстановку.

Лиза больше не спрашивала про родителей, но когда она вечером молилась, всегда просила боженьку, чтобы они поскорее забрали её домой. Моё сердце разрывалось каждый раз, впрочем, оно постоянно было не на месте, а не только по вечерам.

В целом девочка была активной. Но временами зависала прямо среди разговора или игры, уставившись в одну точку, пугая меня до жути.

Я решила поговорить с Алексеем и выяснить, что он думает по этому поводу.

Его отношение ко мне не изменилось, его подкаты никуда не делись. Всё было в его фирменном стиле:

– Если страшно, пирожочек, можешь ночевать в моей спальне. Я с удовольствием накрою тебя своим телом и спасу от всего на свете!

– Будет мучить бессонница, только шепни, я тебе ТАКУЮ сказку на ночь расскажу...

– Что-то женишок твой не появляется? Хочет, чтобы я насовсем тебя забрал?

Я не могла понять, шутит он или нет, поэтому не знала, как реагировать на такое. Руки он не распускал, пошлостей я от него не слышала, поэтому меня его подкаты не напрягали, скорее наоборот, было приятно его внимание, хоть и смущал он меня до пунцовых щёк.

В то же время он держался со мной прохладно, о себе ничего не рассказывал, а когда я спрашивала о чём-то личном, тему переводил или говорил, что у него срочное дело и просто убегал.

Непростой орешек этот Алексей, но впечатление надёжного, железобетонного мужчины срезало все его минусы. Я больше его не боялась, поэтому общаться с ним стало гораздо легче.

Заняв Лизу лепкой из пластилина, я отправилась на поиски Алексея. Он делал себе кофе в кофемашине на кухне, когда я туда зашла.

– Привет, крохотуля! Тебе сделать кофею? – кивнул на аппарат мужчина.

– Нет, спасибо, я пришла поговорить.

– Говори, раз пришла, – уставился на меня Алексей.

– Лизе нужен психолог, – сразу перешла к делу, чтобы не тянуть резину.

– Я так не считаю, – ответил Алексей.

– Я настаиваю, как педагог!

– Слушай, педагог, я всё понимаю, но это не решит проблему. К тому же нам тут лишние люди ни к чему. Не нужно устраивать проходной двор из моего дома.

– У вас есть другое предложение? – обиделась я. – С удовольствием выслушаю.

– Решение проблемы одно, и никакого другого не существует. Ты сама знаешь, что нужно сделать. Давно надо было рассказать всё Белке, а не вешать ей на уши лапшу.

– Я не против, нужно лишь дождаться подходящего момента.

– Да нет никакого подходящего момента! И не будет никогда. Это всё тянется... Только хуже и хуже с каждым днём. Сейчас я допью кофе, пойду и расскажу всё Лизе!

– Это будет для неё ударом, – вздохнула я, чувствуя, как сердце заходится от надвигающихся тревожных событий.

– Думаешь, я этого не знаю? Её родителей не вернуть, так чего мы ждём? Чуда? Сигнала божьего? Чего, Аня?

Не дождавшись от меня ничего вразумительного, Алексей поднял кружку и отхлебнул из неё. Я видела, что он взволнован не меньше моего. В принципе, он был прав в своих рассуждениях, мне лишь не понравилась его резкость. В таком взвинченном состоянии ему лучше к ребёнку не подходить, а уж тем более не заводить такие разговоры, где любое неосторожно сказанное слово может ранить похлеще, чем сама новость.

– Я вырос в детдоме, Аня, и знаю, что такое остаться без родителей. Прекрасно отдупляю, что ждёт Лизу. Но время играет против нас, понимаешь? Кто-то должен сказать ей, и я это сделаю. Выбора нет.

– Ваши родители тоже погибли? – решила выведать как можно больше подробностей, раз он сам эту тему завёл.

– Нет, – покачал головой Алексей. – Отца и не было никогда. А мать... Она сама за руку привела меня в этот гадюшник. Просто оставила, сказав, что скоро вернётся и заберёт.

У меня ком встал в горле от этого откровения. Я представила маленького мальчика, растерянного и испуганного, и мне стало совсем худо. Несложно догадаться, что мама за Алексеем так и не вернулась.

– Вы, должно быть, очень обижены на мать? – сглотнув слёзы, с трудом произнесла я.

– Вовсе нет, – пожал плечами мужчина. – По крайней мере, это было честно. Она меня не любила, так зачем было оставлять при себе? Злюсь только за то, что наврала, что заберёт. Вот за это да, есть немного. Знаешь, я почти не помню её лица, не помню колыбельных, что она мне пела, но прекрасно помню, как сидел у окна часами и ждал её. Как собачка, чёрт побери! Нельзя обманывать детей, Аня. Мы не должны так поступать с Лизой. Именно мы даём ей пустую надежду.

– Вы искали маму? Потом, когда стали взрослым?

– Она умерла от цирроза печени, когда мне было четырнадцать. В детдоме было паршиво, но я рад, что это не происходило на моих глазах. Лучше быть брошенным, чем беспомощным. Я бы смотрел, как она пьёт, как болеет, умирает, и ничего не мог бы поделать. А так... У меня есть оправдание. Она свой выбор сделала, а значит, с меня и взятки гладки. – Он резко допил остатки кофе и громко стукнул ею о столешницу. – Всё, я пошёл! – бросил он и решительно вышел из кухни.

Я закрыла глаза, чувствуя, как обжигающие слёзы текут по щекам. Когда уже всё это закончится? Я только и делаю, что реву!