Кризис среднего вампирского возраста

1. Где провести остаток жизни?

Громкая музыка била по ушам. Бездушная, как и большинство новинок. В плотной толпе под светом прожекторов мелькали нетрезвые лица. Весёлые, разгоряченные, беззаботные посетители вызывали у сотрудников клуба отвращение.

В «Очаге» было людно даже по будням. Это было место, куда люди приходили “выгнать бесов”, найти себе компанию на ночь или угоститься чем-нибудь необычным. Краем глаза за обстановкой вокруг наблюдала невысокая хрупкая девушка, одетая в довольно строгую для такого места одежду — бордовое платье-футляр и короткий пиджак. Она сидела за двухместным столом в гордом одиночестве и потягивала из большого бокала коктейль.

— Ты чего такая грустная?

На соседнее кресло завалился незнакомый парень. Девушка окинула его быстрым оценивающим взглядом. Симпатичный, высокий, слегка пьяненький. Пока ещё слегка.

— Никто не приглашает танцевать. — Девушка пожала плечами и сделала ещё один глоток коктейля.

— Как тебя зовут?

— Маша.

— Приятно, я Слава... Святослав.

Слава протянул девушке руку, и та в ответ слегка пожала ее.

— Какие у тебя руки холодные. Замёрзла?

Парень накрыл маленькую Машину ладошку своей.

— Потанцуем и согреюсь.

Держась друг за друга кончиками пальцев, они направились на танцпол. Девушка мгновенно приковала к себе внимание всех сотрудников клуба. Песню за песней пара становилась все ближе и ближе.

Вскоре Слава предложил взять выпить, и они вместе подошли к барной стойке.

— Катя! — обратилась к огненно-рыжей барменше в черной майке Маша, пытаясь перекричать музыку. — Запиши на меня два “Зомби”.

Барменша показала большой палец вверх и начала готовить напитки. Слава Обернулся на Машу, убирая банковскую карту обратно в кошелек, и спросил в шутку:

— Что, сильная и независимая, значит?

— Не исключено.

Парень вернул в карман кошелек и стал осматриваться.

— Туалет там. — Маша указала на коридор позади, за что Слава благодарно чмокнул ее в щеку.

— Я отойду. Сейчас вернусь. — сообщил он.

Слава стал пробираться сквозь возбужденную толпу в сторону туалета.

— Ты бы всё-таки поосторожнее. — предупредила Катя. — Вдруг маньяк какой-то попадется. Или ещё хуже... Венероносец.

— Кто бы говорил. — ухмыльнулась Маша в ответ.

Обе девушки славились тем, что почти каждый день уходили из клуба с кем-то из посетителей. Благо, вкус у них в мужчинах был абсолютно полярный. Кате нравились высокие, бородатые с горой мышц, а Маше долговязые, миловидные, и желательно с длинными волосами.

— Хочешь шот? Я разрешаю. — Маша игриво подмигнула барменше.

Катя, не раздумывая, оформила себе стопку текилы и резким движением осушила ее.

— Лучший начальник на свете. — выдохнула она и лизнула тыльную сторону своей ладони.

На смене Маша своим сотрудникам пить не разрешала, но иногда с ее личного позволения немного выпить было можно. Катя продолжила обслуживать других посетителей, оставив перед начальницей два больших зеленых коктейля, а Маша осталась скучать у барной стойки. Слава вскоре вернулся и вечер продолжился сначала в клубе, потом в такси, и, в конечном итоге, в Машиной квартире.

Стрелки часов показывали 5:15 утра. Маша удобно устроилась за мольбертом на балконе. Картинка, которую она пыталась нарисовать уже недели три, яростно отстаивала свою позицию: завершаться она не хотела. Девушка щелкнула зажигалкой и прикурила сигарету, опершись локтем о подоконник. Ее язык не чувствовал никаких вкусов уже давно. То ли совсем атрофировались рецепторы, то ли на фоне первых сигарет эти казались жвачкой за три рубля.

Пара неуверенных мазков по холсту, затяжка, снова пара мазков. Картину захотелось выбросить в окно, но нужно ее закончить. Заказчик уже все мозги выклевал... И казалось бы, что такого сложного в обычной интерьерной картине? Мажь что попало, главное в цветовую гамму попасть и композицию сохранить. Но всё Маше казалось не то.

В комнате послышалась возня. Маша снова бросила взгляд на часы. Рановато он проснулся. В дверном проеме показался Слава. В утреннем свете он показался совсем юным. Сколько ему? Двадцать? По меркам Маши совсем ребенок. Светленький, веснушчатый, курносый - все, как она любит. Парень подошел к ней сзади и приобнял.

— Не спится? — промурчал он в шею Маше.

Та покачала головой. Не спится ей уже лет двести.

— Ой, у нас еще осталось вино?

Парень потянулся к бокалу, стоящему на подоконнике.

— Это томатный сок. — Маша перехватила бокал и залпом выпила остаток. — Иди еще поспи.

Она постаралась произнести это ласково, но не вышло. Парень раздосадовано выдохнул и вернулся обратно в комнату. “Слишком бодрый какой-то”. — подумала Маша. После того как она проводит с парнем ночь, он просыпается в лучшем случае к обеду.

Часов до одиннадцати она сидела над несчастной картиной. Слава к тому времени уже ушел, так и не дождавшись ни завтрака, ни утренних ласк.

Телефон издал короткий звонок. На экране высветилось уведомление. “Ваш заказ прибыл в почтовое отделение”. — Гласило оно. Чертовски удобная штука эта доставка.

Маша набрала номер своей помощницы Светы.

— Спишь? — спросила она.

Света промычала что-то невнятное. Видимо, спит.

— Ты сможешь сегодня сходить на почту? Мой заказ приехал.

Снова мычание, шорох, ответ:

— Я же говорила, что уеду на неделю.

— Точно, извини. Хорошо тебе отдохнуть.

Маша положила трубку и тяжело выдохнула. Придется идти самой.

К вечеру девушка собралась с силами, просчитала путь до «Почты России», надела брюки и водолазку с длинными рукавами, обмазалась солнцезащитным кремом и вышла из квартиры.

— Ты зачем мальчиков обижаешь?

Валерчик, сосед из квартиры напротив, тоже куда-то уходил.

— Кого я обижаю?

— Ну мальчик от тебя грустный вышел утром. Зачем обидела?

— Он мой сок томатный хотел, а я не дала. Вот он и расстроился.

2. Кофе для помощницы.

Любимое кафе Маши располагалось ровно на черте города. Это было двухэтажное кирпичное здание, ничем не отличающееся от любой другой придорожной забегаловки. Вывески на нем было две, соответственно “Кафе” слева и “Мотель” справа. Над главным входом на длинном штыре висела выбивающаяся из антуража деревянная музыка ветра. Длинные палочки разной толщины покачивались, но звуков от них Маша так ни разу и не услышала.

Приветливая хозяйка с широкой лошадиной улыбкой и паутинкой морщин вокруг мутных серых глаз поначалу вызывала отторжение. Она выглядела хабалистой, но при более близком знакомстве оказалась очень приятной женщиной.

В их первую встречу, когда Маша только приехала в город, села за столик с газетой просматривать объявления о продаже квартир, Наталья предложила ей кофе за счет заведения. Кофе этот оказался “с перчинкой”.

— Вискарика писярик бахнула. — Призналась хозяйка.

Вины за свой поступок она не чувствовала ни капли.

Маша посмеялась. Виски в кофе оказался очень кстати, хотя положенного эффекта на ее вампирский организм не возымел. Впервые за долгое время ее перестало трясти. Казалось бы, обычное для вампира дело — получить новые документы у совета и переехать, но каждый раз это было волнительно.

Девушка попросила у хозяйки ручку, чтобы выделить подходящие объявления о продаже, и они разговорились.

— Невестка моя тут недалеко продает. — Сообщила Наталья. — Хорошая квартирка, новая. Хочешь, позвоню? Хоть прямо сейчас сходишь посмотришь.

Доказывая свою готовность, хозяйка взяла в руки телефон и разблокировала его. Маша согласилась. Чем Чёрт не шутит.

Квартира и правда оказалась прелестная. Сторона не солнечная, просторная лоджия, огромная ванна. Только войдя в квартиру, Маша почувствовала тяжесть в груди. Пока невестка отвлеклась, Маша внимательно осмотрела входную дверь.

Очень давно, еще в ее человеческой жизни, бабушка учила ее читать руны и ими же ставить защиту. Маша, правда, никогда особо в это не верила, но бабушке все равно старалась угодить, поэтому усердно учила загадочные закорючки.

Сверху над дверью обнаружилась подкова, какую часто вешали в домах на удачу. На ней виднелись криво нацарапанные руны. В скандинавских Маша, к своему сожалению, не разбиралась совсем, а потому не смогла понять, что за скрипт в них заключен. Судя по ощущениям, это было что-то от нечисти.

Квартиру Маша все равно купила. Снесла всю отделку подчистую и сделала ремонт, и только после полного обновления она смогла вдохнуть полной грудью. Кроме подковы была еще пара сюрпризов в виде скрутки трав под полом и сомнительной краски на оконной раме.

“Невестка Натальи явно с приветом”. — подумала тогда Маша.

Звон колокольчика объявил всем присутствующим в кафе о новом посетителе. Это была Света — невысокая, немного лохматая женщина за сорок, одетая в серые велосипедки и черную безразмерную футболку, осмотрела небольшое помещение и брезгливо поморщилась. После заката здесь редко кто-то бывал, поэтому найти среди пустых столов Машу не составило труда. Наталья Машиной помощнице кивнула в знак приветствия и продолжила наводить порядок за прилавком.

Света отодвинула стул, держась за него через носовой платок, присела на самый его краешек и положила на стол свой неизменный толстый ежедневник. Серебряные подвески на ее любимом серебряном браслете зазвенели, ударяясь друг об друга.

— Что, в Иркутске мест приличных не осталось? — Помощница сделала самое недовольное лицо, на которое была способна.

— Вполне себе приличное место. — не согласилась Маша.

К столику с неожиданной для таких габаритов бесшумностью подлетела Наталья и поставила перед Светой чашку. Та громко запротивилась:

— Я не заказывала!

— Хозяйка неприличного заведения угощает. — ответила ей Наталья и вернулась за кассу.

Помощница слегка смутилась, но чашку от себя отодвинула. Все-таки нет гарантий, что непропорционально огромная и не очень приятная на вид женщина не плюнула в напиток после нелестного комментария о ее заведении.

Заметив этот жест, Маша постаралась убедить помощницу, что беспокоиться насчет угощения не стоит.

— Если Наталья принесла лично, значит тебе сейчас это нужно. Она просто так не подает.

В этот момент Маша сама себе напомнила бабушку. Та тоже любила говорить про «так надо».

Переведя напряженный взгляд с начальницы на маленькую голубую чашечку с ароматным кофе, Света потянула резинку, удерживающую толстый ежедневник закрытым.

Освободившиеся от оков потрепанные страницы спружинили друг об друга, мелкие вложенные листочки и визитки разметались по столу, и Света громко и бессовестно выругалась. Пока она собирала разбежавшиеся из ежедневника бумажки, случайно зацепила рукой чашку, и та опрокинулась, залив весь стол горячим напитком.

Пострадал Светин ежедневник, ее же светло-серые велосипедки и, что самое страшное, самообладание. Проклиная все на своем пути, Света схватила свою маленькую сумку и ушла в туалет наводить порядок. Вот тебе и мама трех ангелочков, ругается не хуже гастарбайтера.

Схватив тряпку, Наталья ловко прибрала разлитый кофе, вместе с Машей они сложили все мокрые бумаги на целлофановый пакет. Выбрасывать ничего не стали на случай, если там что-то важное.

Из туалета Света выходила чуть ли не дым из ноздрей пуская. Вся она превратилась в один сплошной комочек нервов. Такому срыву явно предшествовало что-то еще. Один кофе не смог бы ее так вывести из себя.

Подойдя к кассе, Света сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула и неожиданно сделала заказ:

— Яблочный штрудель.

— Принято. — пробасила Наталья.

Вернувшись за стол, Света перебрала свои бумаги. Поморщилась, пару листов отложила, какие-то сфотографировала, но почти весь мокрый липкий ком полетел в урну. Наталья принесла кусок ароматного яблочного пирога с корицей, поверх которого был водружен идеально ровный шарик ванильного мороженого.