Кризисный центр "Монстр"

Глава 1, о неудачной встрече с Мужчиной Мечты

Если вы просите Судьбу о встрече с Мужчиной своей Мечты – не забудьте оговорить условия этой встречи!

Не надейтесь, что вам повезёт, как Золушке, и вы столкнетесь с принцем на королевском балу, разодетая в платье от феи-кутюр. Более вероятно, долгожданная встреча состоится, когда Мужчина Мечты выйдет из своего новенького Феррари, матерясь на открытый канализационный люк, а вы, начинающая дамочка-сантехник, вылезете из приоткрытой люком зловонной дыры с монтировкой в руках. И тогда невнятное лепетание, что вы просто подработку на лето взяли, а так-то учитесь в Гарварде на факультете астрофизики, вряд ли сильно изменит первое впечатление.

Или, скажем, ваш Мужчина Мечты окажется преуспевающим венерологом, доктором наук и совершенно сногсшибательным красавцем, и познакомитесь вы с ним в его кабинете. В том кабинете, куда вы явитесь в слезах, с потёкшей тушью и сжимая в руках положительный тест на сифилис.

Повторюсь: не забудьте оговорить условия встречи! Ибо некоторые катастрофы исправить просто невозможно... И речь не идёт об описанных выше ситуациях: в конце концов, канализационный люк можно элегантно сдвинуть на место монтировкой и поразить Мужчину Мечты последними новостями с Хаббла, а сифилис можно вылечить, попутно закрутив головокружительный роман с венерологом.

Хуже, когда мускулистые медбратья под яростную брань полицейских пеленают тебя в смирительную рубашку и притаскивают в психушку, а Мужчину Мечты ты опознаёшь во враче, принимающем пополнение дурдома в лице твоей персоны...

«Как раз мой случай, – уныло думала Элен, заворожено рассматривая потрясающего шатена, листающего у стойки регистрации её сопроводительные бумаги, переданные полицейским нарядом. – Шутить о квазарах и чёрных дырах не выйдет: рот заткнут кляпом и для надёжности завязан бинтом. Впрочем, язык, как и ноги, всё одно заплетался бы от дикого количества вколотых мне сильнодействующих успокоительных. И скажу по секрету: смирительная рубашка весьма далека по дизайну от бального платья Золушки. Как и производимый ею эффект на принца...»

Врач-шатен более чем походил на принца: он потрясал воображение. В его волнистых каштановых волосах в лучах солнца вспыхивали золотые пряди, и похожие яркие всполохи мерещились Элен в его бархатных, чёрных как ночь глазах (наверняка, оптическая иллюзия, создаваемая витражом на стрельчатом окне). Лицо идеально прекрасно, как у статуи древнегреческого божества. Нет, мужчина не может быть такой неземной красоты – наверняка, даёт о себе знать наркотический эффект от вколотых санитарами нейролептиков. И всё-таки: он высок, строен, а его животный магнетизм зашкаливает, пробиваясь даже в замутнённое препаратами женское сознание. Странно, что мужчина с такой внешностью обосновался в больнице: он бы легко прошёл пробы в Голливуде, тем более тут до него недалеко. С трудом сфокусировав рассеянный от лекарств взгляд, Элен прочла на прикреплённой к халату врача карточке:

«Эрл Абсалон Хэлл.

Врач-психотерапевт.

Директор нейропсихиатрической больницы «Надежда».

Политкорректность пробралась во все сферы: как красиво переименовали психлечебницы! Не иначе, дураков тут называют «человек повышенного оптимизма и жизнерадостности». Ребята с кафедры психофизиологии уверяли, что техника переименований реально работает. Называй про себя самодура-начальника: «тот, кто платит мне деньги» или «тот, кто считает меня ценным сотрудником, раз выдаёт столь оригинальные поручения», и рабочий день станет куда приятнее!

Боль в заломленных за спину руках немного отрезвила Элен и вернула её в реальность. В ту самую, в которой она стоит перед Мужчиной своей Мечты, как безрукая мумия, спелёнутая метрами плотной, пахнущей антисептиками ткани, с заткнутым ртом, лохмами растрёпанных волос и безумным взглядом буйнопомешанной. Подумалось, что врачи сумасшедших домов реже всех прочих врачей заводят романы с пациентками. Даже реже венерологов.

«Вколотая мне химия рано или поздно выветрится, и ко мне вернётся привычное благоразумие», – заверила саму себя Элен. Однако до возвращения здравого смысла она, определённо, обречена глазеть на красавчика-психотерапевта.

Её больно дёрнули за примотанный к боку локоть, вынуждая шагать в кабинет вслед за врачом, так и не удостоившим её вторым взглядом после первого небрежного осмотра. Кабинет выглядел вполне уютно, с широкой удобной кушеткой и с креслами для посетителей, но Элен подвели не к ним. В углу кабинета, довольно далеко от докторского стола, располагался массивный металлический стул с высокой спинкой. Ножки стула были намертво приварены к чугунному основанию в полу. На этот стул толкнули Элен и начали привязывать её ноги к ножкам.

– Это лишнее, – обронил доктор Хэлл, усевшийся за стол.

Да уж, имечко у рокового красавца, как у злодея из комиксов*. Санитары из бригады скорой помощи тут же убрали верёвку и вытянулись стрункой.

– Вы свободны, дальше я сам займусь пациенткой.

Бравые молодчики наградили Элен хмурыми взглядами (запомнилось им, как она лягалась и кусалась при закутывании её в смирительную рубашку) и ретировались. Доктор ровной стопочкой сложил перед собой водительские права Элен, её мобильный телефон, несколько купюр наличных денег и ключи от дома – всё, что у неё изъяли при обыске. Отправляясь вечером в незнакомый бар, Элен решила на всякий случай не брать с собой сумочку, а распихать необходимый минимум по карманам. Наличные были взяты на случай сбоя платёжной системы в телефоне: хоть реклама и уверяет всех, что вероятность таких срывов составляет десятую долю процента, Элен прекрасно помнила, что вероятность возникновения разумной жизни на Земле некогда была на порядки ниже. К середине 21 века, к текущему 2055 году, люди ещё не научили работать без ошибок придуманные ими системы.

Глава 2, о несвоевременности сумасшествия

События прошедшего дня всплыли в памяти Элен ещё до того, как она открыла глаза. До чего неудачно прошёл вечер пятницы, лучше бы провела его за микроскопом, как обычно, но нет – ей взбрело в голову провести хоть один вечерок как среднестатистическая американка! Посидеть в баре, пообщаться с новыми лицами, пофлиртовать с молодыми людьми – она успела убедиться на примерах многих знакомых, что в Америке близкие отношения завести намного проще, чем на её бывшей родине. Стройные голубоглазые блондинки двадцати девяти лет пользовались в Калифорнии огромной популярностью, и мысль о грядущем тридцатилетии уже не казалась Элен ужасной. С ней флиртовали все холостые коллеги по работе (женатые тоже предпринимали попытки, но их Элен обрезала сразу) и даже студенты старших курсов. В Америке тридцатилетие считалось пиком молодости и отсутствие супруга в таком возрасте являлось нормой, а не поводом для сочувственных взглядов.

«Не судьба мне стать обычной американкой, я всегда и везде выбиваюсь из среднего диапазона статистики», – вздохнула Элен и осмотрелась. Вчера она добрела до палаты в полубессознательном состоянии и смутно помнила лишь умелые руки медсестры, помогающей ей раздеться и лечь в постель.

Своих вещей Элен не нашла, на прикроватной тумбочке обнаружился аккуратно сложенный белый махровый халат с крупной эмблемой больницы на груди. Больничная палата больше напоминала номер дорогого отеля. Из окон открывался вид на горы Санта-Моника, и казалось, что шумный мегаполис находится где-то далеко-далеко, а не буквально за порогом лечебницы. Интерьер был оформлен в роскошном колониальном стиле, и мебель являлась прекрасной стилизацией под старину и красное дерево. Кружевные салфетки, ковры, резные деревянные панели и спинки стульев – прекрасная имитация ручной работы, как и великолепные напольные часы, показывающие семь часов утра. Зона спальни вынесена в отдельную нишу и визуально отделена от зоны отдыха, а единственная межкомнатная дверь открыла Элен проход в личную ванную. Джакузи и контрастный душ уже не удивили, но зародили серьёзные опасения за стоимость пребывания и лечения в таком шикарном заведении. Выдержат ли её накопления такой удар или придётся снять деньги со счёта, оставшемуся в наследство от отца вместе с уютной квартиркой в старом, респектабельном районе Лос-Анджелеса?

Блестящая декоративная отделка предметов интерьера ванной подозрительно походила на позолоту. Рука Элен машинально нырнула в карман халата за лупой, и ощущение пушистой махровой ткани напомнило ей, что халат на ней хоть и белый, но не лабораторный, а больничный. Это отрезвило, и сразу бросились в глаза ранее не замеченные нюансы. Необычный радужный оттенок по краям зеркал – такой имеют стёкла, при ударе рассыпающиеся мелкой крошкой, не образуя острых осколков. Регулятор температуры горячей воды ограничен отметкой 45 градусов по Цельсию, а уровень установки слива в джакузи не позволит наполнить его достаточно, чтобы взрослый человек мог погрузиться в воду с головой. Окна палаты не забраны решётками, но Элен, как человек знакомый с современными технологиями, готова была спорить на миллион долларов, что стёкла в них стоят пуленепробиваемые, способные выдержать удар чемпиона мира по боксу. Ах да, и входная дверь была примечательная, выполненная из тугоплавкой брони, как в лаборатории высокотемпературных процессов.

– Срочно убеждаем психотерапевта в моей полной вменяемости и бежим отсюда, пока я не взялась экспериментировать со стёклами и соскребать «позолоту» на спектроскопический анализ, – пробормотала Элен, возвращаясь в ванную комнату и вставая под душ: среднестатистические американки начинают утро с душевой кабинки!

К восьми утра она имела самый благопристойный вид, если не учитывать неприглядность наряда. Стук в дверь её несколько удивил: Элен не сталкивалась раньше с тем, что медперсонал стучится в палаты пациентов. Громоздкая дверь бесшумно и плавно приоткрылась, в комнату заглянула чересчур улыбчивая медсестра с наигранно доброжелательным «Доброе утро!»

– Доброе, – максимально приветливо откликнулась Элен, не вставая со стула и не двигаясь. Раз её тут держат за буйнопомешанную, надо вести себя предельно осторожно. Любой жест мог создать у женщины ложное впечатление, что ей грозит опасность нападения с её стороны, и попробуй докажи потом психотерапевту, что вазочку ты взяла в руки лишь для того, чтобы переставить её на подоконник.

– Как себя чувствуешь? Хорошо? Рада слышать! Я привезла тебе завтрак.

В комнату въехал сервировочный столик, и медсестра принялась споро расставлять на столе перед окном различные блюда, снимая с них крышки. Палата наполнилась аппетитными ароматами, а ассортимент выбора поразил Элен до глубины души. Никакой овсянки с апельсиновым соком, как в больнице, где ей год назад удаляли аппендицит! На столе красовались фаршированные яйца, сэндвичи с ветчиной, помидорами и листьями свежего салата, омлет с грибами, миниатюрные круассаны с начинками нескольких видов, чай, какао и полная корзинка разнообразных свежих фруктов.

– Если желаешь кофе, то можешь выпить его в кафе в общем зале – бармен уже на месте, – щебетала медсестра. – Мороженое и десерты тоже в кафе.

– С-спасибо. Мне можно свободно выходить из палаты?!

– Конечно, ты же не в тюрьме! – широко, но не слишком искренне улыбнулась медсестра. – Не нервничай понапрасну: современные нейропсихиатрические больницы ничуть не похожи на жуткие психлечебницы прошлых веков! Небуйные пациенты могут перемещаться по местам общего пользования своего отделения: посетить уютный зал с кафе и мини-библиотекой, комнату для настольных игр и кинозал, где можно посмотреть телевизор или любое кино из имеющихся в фильмотеке. Заходить в палаты других пациентов строжайше запрещено! Ну а в случае нервных припадков или иного неадекватного поведения ты будешь изолирована в своём помещении.

Глава 3, об экспертах и их возможностях

Убитый не был зарегистрирован, как член сообщества ИГР. Однако прибывший на место преступления капитан полиции Шон Мур не удивился, что его ребят отправили на повторный осмотр этого миленького, богатого домика в загородном элитном посёлке, отозвав детективов Центрального Бюро.

– Совсем ничего, капитан, – мрачно подтвердил сержант, входя в гостиную, в которой Шон склонился над телом жертвы, – ни отпечатков пальцев, ни волос, ни потожировых следов. Надежда только на судмедэксперта.

Из смежной с малой гостиной спальни вышел серый волк и чисто человеческим жестом отрицательно покачал лобастой головой. Шон ругнулся: полчаса назад также отрицательно покачала головой чёрная пантера, обошедшая левое крыло дома.

– Эй, мистер, вам туда нельзя! – донёсся в раскрытое окно дома окрик офицера, лишь недавно принятого в отделение департамента, курируемое Шоном.

– Правда что ли? Неужели без меня справитесь?! – ненатурально изумился хорошо знакомый Шону глубокий голос. – Вот это мне повезло!

– Браун, пропускай! – гаркнул Шон. – Рекомендую запомнить в лицо главного эксперта нашего подразделения. Эрл, заставляешь себя ждать.

– У меня вообще-то имеется работа помимо должности вашегоэксперта, – иронично напомнил Эрл Абсалон Хэлл, поднимаясь по ступенькам коттеджа и направляясь к Шону сквозь ряд распахнутых дверей.

Увидев залитые потоками крови стены, он присвистнул:

– В бедняге мало что осталось, если всё вокруг выплеснулось из его вен.

– Из его, уже проверили. Убийца не оставил по себе ничего, абсолютно, даже его запах настолько перебивается сильным запахом крови убитого, что оборотням не удастся его идентифицировать при установлении подозреваемых. Другие комнаты дома переполнены довольно свежими запахами: убитый был политиком, у него часто собирались целые толпы самых разных людей, что опять-таки не даёт полноценно сработать оборотням. Но, конечно, хуже всего для них въевшийся буквально во всё аромат свежей крови. Шеф сомневается, что подобную резню мог устроить человек. Я тоже сомневаюсь.

– Вы недооцениваете свой род, – хмыкнул Эрл. – Во времена второй мировой войны мне доводилось видеть такое, что проделки нынешних маньяков кажутся незатейливым подражательством. И обрати внимание, Шон: дикие расправы творились не нами и даже не нашими далёкими потомками, а чистокровными людьми.

Он присел на корточки перед телом убитого. Трудно было догадаться, что алый летний костюм, надетый на мёртвого мужчину, на самом деле был сшит из белой хлопковой ткани. Рубашку и бриджи исчертили десятки длинных разрезов – и эти разрезы не ограничились одеждой, проходя дальше, глубоко в тело жертвы. Очевидно, кровь фонтаном хлестала из ран из-за того, что тело с яростью били, когда жизнь ещё теплилась в убиваемом. В итоге алые полосы и брызги испещрили весь пол и стены небольшой гостиной.

– Его располосовали когтями, – мрачно высказался Шон.

– Или скальпелем, – возразил Эрл.

– Для скальпеля слишком глубокое проникновение в тело. Да, лезвия у них достигают 15 сантиметров, но посмотри, как расположены раны: дорожками по четыре линии.

– Дай мне остроконечный скальпель максимального размера, и я изображу такие же без участия когтей.

– Такие же ровные на одинаковом расстоянии друг от друга? Сколько времени ты на это потратишь? Извини, исправлюсь: не ты потратишь, а человек. А все раны были нанесены практически одновременно, поскольку кровоточили с примерно равной интенсивностью.

– Поверь, я знаю виртуозов клинка, которые уложатся в десять секунд, с помощью одного лезвия вот так вот избороздив тело, и они являются людьми. Вижу, жертва не извивалась и не сопротивлялась: шок от массивного кровотечения моментально вызвал потерю сознания, и мужчина упал там, где мы его видим сейчас. Я не спорю, что наличие когтей весьма облегчает задачу кровопускания, но представители ИГР редко убивают вне пределов своего вида, тем более так: с ярко выраженной эмоциональностью, ненавистью к жертве. За что бы сверхъестественному существу так остервенело мстить человечку? Полная бессмыслица.

– Может, существо не мстило, а просто хотело насладиться болью и страданием жертвы, – хрипло предположил молодой сержант, замерший в дальнем углу комнаты и старающийся смотреть исключительно в окно, на зелёную лужайку у дома.

– Это эффективнее сделать без кровопускания и вообще без оставления следов на теле, – хладнокровно возразил Эрл. – Так, что жертва сама не поймёт, что на неё напали.

– Как это?! – недоверчиво развернулся к нему сержант.

Кровь внезапно отхлынула от лица недоверчивого офицера. Он громко застонал, обхватил себя руками и рухнул на пол, корчась от боли. Спазмы, охватившие всё его тело, мешали крику вырываться из судорожно стиснутых челюстей.

– Ментальная имитация защемления нервных окончаний, – флегматично просветил его Эрл. – Я действую непосредственно на твой мозг, и при прекращении действия не останется ни малейших следов. Случись с тобой такое, скажем, при купании в море, ты бы решил, что это результат ныряния в чересчур холодную воду или атаки незамеченной тобой медузы. На большой глубине подобное воздействие гарантированно приведёт к утоплению – и опять никаких намёков на убийство.

Скрюченное тело сержанта перестала сотрясать дрожь. Парень выдохнул, сморгнул невольные слёзы и осторожно поднялся на ноги, опасливо посматривая на «эксперта».

Глава 4, об особенностях психиатрических лечебниц

Поданный в палату обед выглядел так, словно его перенесли прямиком со столика дорогого ресторана. Вкус и качество больничной трапезы оказались не хуже внешнего вида, и Элен заподозрила, что пациентов потчуют такими яствами в медицинских целях: любой шизофреник вынырнет из мира грёз ради такого пиршества гурмана. После обеда она пару часов провела за приключенческой книгой, взятой в больничной библиотеке, после чего рискнула выйти из палаты: льющиеся в комнату лучи солнца и весёлый смех под окнами делали заточение в четырёх стенах труднопереносимым.

В общем зале со столиками и стойкой кафе сидело несколько пациентов в голубых, светло-зелёных и бежевых спортивных костюмах. Они мирно попивали чай, читали газеты, смотрели новости по широкому экрану телевизора на стене, разговаривали друг с другом. Элен в своём ярком бордовом наряде почувствовала себя экзотической бабочкой среди мотыльков, когда на ней скрестились все взгляды и разговоры на несколько мгновений утихли. Растянув губы в улыбке, она мышкой прошмыгнула в уголок к окну, и болтовня людей возобновилась, на неё перестали обращать внимание. Как показалось Элен – её демонстративно перестали замечать, будто сговорившись друг с другом.

«Паранойя подкралась незаметно, – поставила она себе диагноз, переводя дух. – После бара с вампирами и драконами мне во всём мерещится подвох! Элен, возьми себя в руки: ты в крупной больнице, охраняемой полицейскими и постоянно посещаемой сами разными людьми. Это не укромный бар, где попрятались ночные монстры, мне нечего бояться».

Распрямив плечи, она прошла к бармену и попросила томатного сока. Вернувшись к своему столику, она устроилась поудобнее, смакуя сок. В свете солнечный лучей, преломляющихся стеклянными гранями стакана, он заиграл алыми всполохами.

– Что это?!! – потревожил её покой истошный вопль. – Кровь?! У неё в руках кровь!!!

Элен обернулась. Худющий парень в зелёном больничном костюме нервно тыкал пальцем в её сторону, бледнея на глазах. Вот он схватился за горло, явно с трудом подавляя тошноту, и бегом унёсся в свою палату. Из-за распахнутой двери донеслись красноречивые звуки, и вслед за парнем устремилась медсестра, а старший администратор отделения с перекошенным от гнева лицом подлетела к стойке кафе. Схватила высокий бумажный стаканчик для кофе, метнулась к Элен и поставила её сок внутрь кофейного стаканчика.

– Извините, – принуждённо улыбнулась администраторша и разозлёно развернулась к растерянному бармену, тихонько прошипев: – Инструкцию забыл?! В прозрачных стаканах подавать только воду! Никакого огня не разводить, резких ударных звуков не производить! Ещё один такой инцидент – и вылетишь с испытательного срока!

Элен искренне посочувствовала жалко оправдывающемуся парню. Получив знатный нагоняй от администратора, он взялся полировать все блестящие элементы стойки и витрины, время от времени посматривая в мятый листок и шевеля губами, повторяя технику безопасности при работе в дурдоме. Когда Элен подошла, чтобы вернуть стакан, он глянул на неё с заметной опаской.

– Не волнуйся, я нормальный человек, такой же, как ты, – ободрила парнишку Элен, весело ему подмигнув.

– Да, вижу, – вздохнул он, одёрнув бордовый форменный жилет, и Элен как-то вспомнилось, что жилет бармена на первом этаже был светло-синего цвета...– Трудно привыкнуть не столько к исполнению инструкций, сколько к тому, что людей вокруг мало. Хочешь – не хочешь, а дрожь пробирает.

Дрожь пробрала Элен от его чудных слов. Обслуживающий персонал заразился от пациентов психическим нездоровьем? Людей вокруг было вполне достаточно: около дюжины человек в зоне видимости. Ближе всех крутилась администраторша, отчего-то не спускавшая с Элен глаз, будто боясь, что она начнёт разливать томатный сок перед страдающими страхом крови пациентами.

«Когда бы бармен успел спятить, если только на испытательный срок взят?» – сглотнула Элен, отступая от бара. Она заметила, как администраторша погрозила парню кулаком, как он судорожно схватился за инструкции и испуганно сглотнул. Умоляюще посмотрел на Элен и одними губами прошептал:

– Я тебе ничего не говорил, ладно?

Элен кивнула и нервно оглянулась на внезапно усилившийся звук телевизора.

Все пациенты развернулись к экрану, и она сразу поняла, что их заинтересовало: в центре кадра был директор больницы, Эрл Хэлл, выходящий из зоны полицейского оцепления. Голос за кадром вещал, что видный психотерапевт нередко привлекался органами охраны правопорядка к расследованию преступлений, совершённых психически нестабильными людьми, и делал логичный вывод о причинах его появления на месте ночного убийства.

– Доктор Хэлл сотрудничает с полицией? – вырвалось у Элен, и администраторша гордо подтвердила:

– Да. Директор нашей больницы – известнейший психотерапевт города. Неужели вы не слышали о нём?!

– Раньше мне как-то не доводилось интересоваться психотерапевтами.

Сотрудничает с полицией. Какое счастье, что она не предложила ему взятку за приемлемый диагноз!

Красавец доктор на экране уселся в машину, выглядящую на миллион долларов. Двойное счастье, что она не предложила взятку! Её бюджета хватило бы разве что на коврики в его спорткар.

«Есть ли в спорткаре коврики? – задумалась Элен, потирая лоб. – Господи, какие глупости приходят мне на ум!»

Глава 5, о странных пациентах доктора Хэлла

Кошка мягко и осторожно ступала лапками по дорожке, крутясь между ног Элен: размеры незнакомой территории её ошеломили. На первом круге по парку Фенька осматривала местность и немногочисленных встреченных людей, не отдаляясь от хозяйки. На втором круге рискнула обследовать невысокие кусты и обнюхать края клумб. Пару раз чихнув, Фенька брезгливо отвернулась от цветущей бугенвиллеи, фыркнула на миниатюрные розочки и перевела заинтересованный взгляд на щебечущих птичек. Здесь, вдали от центра города, разнообразие пернатых было велико, Элен даже не знала названия птиц.

«Следствие непрестанного сидения в лабораториях и аудиториях», – сказала она себе. Красавец Эрл Хэлл был совершенно прав, настаивая на необходимости отдыха!

Присев на скамеечку под роскошным кустом, усыпанным ярко-синими цветами, Элен довольно вытянула ноги и позволила себе расслабиться и насладиться покоем, пока питомица самостоятельно обеспечивает себя ужином. Следить за кошкой было невероятно забавно! Вначале Фенька спряталась в некошеной траве рядом с её скамейкой, ожидая появления поблизости беспечных птичек. Птички не заставили себя ждать, но Феньку подвели цветочки, пестревшие в траве: она громко расчихалась от попавшей в нос пыльцы. Птицы вспорхнули, и разочарованная кошка пошла искать другое место для засады. Такими местами выступили: урна для мусора, ствол дерева, ноги Элен, но птички пригорода оказались слишком шустры для домашней кошечки. Фенька сердилась, дёргала хвостом, а потом внезапно приникла к земле и поползла через узкую полосу газона, разделявшего две парковые дорожки. Заинтригованная Элен поднялась посмотреть, на кого же вознамерилась напасть её охотница.

Дальнейшее произошло одним мгновеньем: Фенькин прыжок, вопль укушенного мальчика, шедшего по соседней аллее, запоздалый крик Элен: «Фу! Нельзя!»

Пролетев по газону, она схватила довольно урчащую кошку, оторвав её от штанины ребёнка, и с раскаянием произнесла:

– Ради Бога, прости! Впервые в жизни моя кошка напала на человека! Это всё из-за переезда: она сама не своя. Сильно она тебя цапнула?

Светловолосый мальчик в солнечных очках закатал штанину бежевого больничного костюма, поискал повреждения.

– Крови нет, не прокусила, – констатировал он. На вид ему было лет десять, он с интересом посмотрел на извивающуюся в руках Элен кошку и спросил: – Какого она цвета?

– Кто? – растерялась Элен.

– Кошка твоя. Вижу, что тёмная, значит либо тёмно-серая, либо тёмно-рыжая, либо действительно чёрная.

– Чёрная, – подтвердила Элен, поглаживая Феньку, но не забывая крепко её удерживать. – Ты плохо видишь?

– Вижу я отлично, только страдаю дальтонизмом. Полная цветовая слепота – слышала о таком? Зато я вижу в сто раз больше оттенков серого, чем обычный человек. Если бы сейчас не так ярко светило солнце и не приходилось носить очки, я бы сам определил, что кошка чисто чёрная. Белый и чёрный я различаю.

– Мне хорошо известно явление дальтонизма: я биофизик, изучение причин таких заболеваний как раз мой профиль. Врождённый дальтонизм научились лечить не так давно, в 2050 году,* с помощью трансплантации искусственно выращенной сетчатки глаза, содержащей все необходимые цветочувствительные колбочки.

– Какие колбочки? – недоумённо нахмурился мальчик, с надёждой слушая её слова и стараясь всё-всё понять.

– В глазу есть специальные клетки, они называются палочки и колбочки, но при дальтонизме последние отсутствуют, поэтому ты видишь светлое и тёмное, но не различаешь цвета. Ткань искусственной сетчатки выращивают, в том числе, в лаборатории, где работаю я, и твои родители могут записать тебя на операцию в научно-исследовательский медицинский центр при университете. Наши врачи уже двум десяткам людей вернули цветное зрение без всяких негативных побочных эффектов.

– В том и дело, что лечат только людей! – огорчённо вздохнул мальчик, пнув мелкий камешек на дорожке. – Я слышал, как папа с мамой говорили об этом: твои си-се-сийчатки делаются только для людей на основе человеческого хен-ген-генного материала, вот. Для нас такое не делают, поскольку людям вообще о нашем существовании говорить нельзя. Ты же взрослая, а элементарных вещей не знаешь!

Мальчик обиженно отвернулся. Элен невольно почувствовала вину, будто бы напрасно его обнадёжила, и недоумение: кем себя считает ребёнок, если не человеком?! Учитывая больничный костюм мальчика, варианты могли быть самыми разными – как никак, больница тут психиатрическая.

– Кто ты? – не удержалась она от вопроса.

– Я – феникс. Мы – радужные птицы рассвета, но я никогда не пойму, как прекрасны радуга и рассвет, – со смирением, тихо ответил ребёнок. – Для меня они серые, как и всё вокруг, а я так мечтал быть художником, как мама с папой. Большинство фениксов – представители творческих профессий, это особенность нашего рода, а я как чужак среди своих. Все сородичи меня жалеют, тщательно выбирают выражения в моём присутствии, но от этого на меня только больше накатывает тоска. Порой тоска становится совсем невыносимой, и тогда родители тревожатся и волокут меня сюда. Я – пациент самого мастера, он занимается самыми сложными случаями, а мой именно такой – сложный.

– Среди самых знаменитых художников были люди, страдающие нарушениями цветовосприятия, – заверила Элен, не в силах видеть такое философское смирение в юном подростке, пусть даже и пациенте психиатра. Удивительно он называет доктора – мастер. Это тоже признак отклонения?

Глава 6, о безрогом единороге и кошачьем поведении

Утро воскресенья началось, как дома: с мышки, обнаруженной в ногах. Невероятно гордая Фенька сидела поверх одеяла рядом с трофеем, ожидая заслуженной хозяйской похвалы.

– Господи, здесь-то откуда ты её раздобыла?! – простонала Элен. – Новое, современное здание, стерильная чистота – откуда мыши?!

Кошка только облизнулась – видимо, для неё было очевидно, что мыши являются вечными спутниками человечества, в каких бы домах оно ни расселялось. Такими же вечными, как и кошки. С тяжким вздохом Элен натянула халат, взяла салфетку, завернула в неё кошачий подарок и выкинула в мусорное ведро под недовольное ворчание Феньки.

– Ты моя кормилица, добытчица, – похвалила Элен питомицу, ласково погладив вздыбленную шерсть, – но дохлые мышки должны храниться исключительно в мусорном ведре: я давно толкую тебе об этом непреложном человеческом правиле.

Кошка развернулась, прошла в комнату, вспрыгнула на подоконник и... исчезла в открытом окне! Элен издала приглушённый вопль, метнулась к окну и увидела, как кошка спокойно спускается по стволу невысокого дерева, растущего прямо под карнизом. Прошмыгнув по газону, она исчезла за цветочной клумбой, а Элен сообразила, что напрасно по привычке оставила окно открытым: это с третьего этажа кошка не рисковала спрыгнуть на асфальт, а тут быстро сообразила, что нет нужды ждать, когда хозяйка соберётся на прогулку. Объяснилось и появление обязательной утренней мышки: дичь поймали не в больнице, санитарные нормы в медучреждении не нарушаются.

Тут в небо над парком взвилась стая галдящих птиц, и с той же стороны донёсся человеческий крик. Проклиная всё на свете, Элен выскочила из палаты в чём была и по запасной лестнице выбежала в парк.

Обогнув ряд цветущих кустов, она увидела свою кошку, крадущуюся вдоль обочины дороги за коренастым мужчиной в сиреневом костюме. Мужчина раздражённо говорил в телефон:

– Какая-то кошка пугает птиц в больничном парке, безобразие! Нет, это не фамильяр Розы Моисеевны, он у неё исключительно воспитанный и гуляет только по крыше, не трогая при этом её пернатых обитателей. Это какая-то дикая кошка! Она чуть не схватила маленькую пташку прямо передо мной, но я прогнал чёрную хулиганку. Да, из-за этого и крикнул. Нет, мастер не сможет принять меня раньше запланированного времени, придётся час гулять по парку. Что?! Как раз по твоему совету я и приехал на консультацию раньше срока, ты же толковала: «Ничего страшного, что до секретарши не дозвонился, попробуй заехать без предупреждения, а то нам лучше пораньше к маме выехать».

Элен замерла позади мужчины, не зная, что предпринять. Попробовала молча поманить к себе заметившую её появление кошку, но Фенька призыв проигнорировала. Мысленно обещая себе замуровать непослушную животинку в палате, Элен шагнула к ней, и на скрип гравия обернулся мужчина. Изумлённо осмотрел больничный халат стоящей перед ним девушки и бросил в телефон: «Перезвоню позже».

– Простите, это моя кошка, я не подумала, что со второго этажа она сумеет сбежать через окно, – пролепетала пунцовая Элен. – Фенька, иди ко мне зараза, а то без обеда останешься и без ужина тоже!

– О, так кошка нужна вам для терапии, ей разрешили жить в вашей палате, – сообразил мужчина и заговорил с нотками сострадания и участия: – Не нервничайте, девушка, я помогу вам поймать вашу кошечку. Нам ещё и медсестра поможет!

Он открыл телефон, и Элен поспешно выпалила:

– Не тревожьте понапрасну медперсонал, я в полном порядке, меня завтра выписывают. Фенька, Фенечка, кис-кис-кис!

– Кис-кис-кис, – эхом повторил мужчина, тоже присаживаясь на корточки.

Кошка замерла на месте, раздумывая, и первым делом подошла к мужчине. Ухватить себя за холку не дала, завертелась вокруг него вьюном, тщательно обнюхивая, потом пренебрежительно фыркнула и направилась к хозяйке, милостиво позволив подхватить себя на ручки.

– Посажу на поводок, – озвучила приговор Элен.

Мужчина в сиреневом костюме неодобрительно нахмурился:

– Животных не следует держать на привязи, это негативно сказывается на их психике и здоровье. Любовь и забота – вот верные пути к взаимопониманию с домашним питомцем.

– С пониманием у нас проблем нет, у нас проблемы с послушанием после наступившего понимания, – усмехнулась Элен, и мужчина широко улыбнулся и назвал своё имя:

– Ирвин Кент, к вашим услугам. Я провожу вас до палаты.

– Элен Янген, я отыщу обратный путь сама, честное слово, я не страдаю потерей ориентации в пространстве.

– Похоже, что так. У какого врача вы наблюдаетесь, если не секрет?

– У доктора Хэлла.

Во взгляд Ирвина вернулось сочувствие. Он почесал Феньку за ушками и сказал Элен проникновенно и доверительно, как давней приятельнице:

– Эрл Хэлл – лучший специалист Лос-Анджелеса, он обязательно вам поможет! Да, мастер берётся за самые трудные случаи, но неизменно достигает успеха. Я тоже хожу на консультации именно к нему, и благодаря этому могу уже уверенно сказать: «Быть конём – это прекрасно! Просто конь – это звучит гордо!»

Смешавшись, Элен чуть не выронила кошку из ослабевших рук – Фенька удержалась, запустив коготки в толстую ткань халата. Ребята с факультета психиатрии всякие анекдоты рассказывали на тему: «Если пациента невозможно вылечить, то, как минимум, необходимо примирить его с самим собой», но ей всегда думалось, что коллеги в таких рассказах сильно преувеличивают действительность. Однако, памятуя о мальчике-фениксе, она поинтересовалась:

Глава 7, о мышках и методах приёма на работу

Приёмная перед кабинетом была пуста, как и прежде, в ответ на стук дверь распахнула мускулистая загорелая рука доктора Хэлла. Красавец психотерапевт обаятельно улыбнулся, пропустил Элен в кабинет и насмешливо спросил, указывая на центр своего стола:

– Не подскажете, с чем связан столь экстравагантный презент?

На столе ровным рядком, вытянув хвостики в одну сторону, лежали три мышки...

– О боже, – выдохнула Элен, горестно осмотрела трофеи своей питомицы и ответила на вопрос: – Это знак особого почтения к вашей персоне: мне доставляется по одной мышке, даже как-то обидно стало!

От глубокого, раскатистого мужского смеха её бросило в дрожь, но привычка – великое дело: ноги, хоть и подогнулись, донесли её до стула, а мысли не выветрились из головы, унесённые потоком вожделения.

– Я бы скорее назвал это взяткой, – хмыкнул Эрл, отсмеявшись, и скинул всех мышек в мусорное ведро.

– Взяткой за что? – уточнила Элен, но ей не ответили. Её сверлили задумчивыми чёрными глазами, и под этим взглядом серое вещество в её голове медленно, но верно, превращалось в желе. Дурман влечения накатывал, как океанские волны на калифорнийский берег, к сидящему напротив мужчине тянуло неодолимо, и Элен до боли вцепилась в ручки кресла для посетителей и потрясла головой.

– Простите, – извинился психотерапевт, и эффект от его умопомрачительной внешности вдруг снизился на несколько порядков. В жар всё равно кидало, но полный ступор прошёл, и вернулась способность мыслить. – Вчера в больницу заходил Гидеон – владелец бара «Ведьмин котёл» – хотел увидеть вас, но я запретил эту встречу.

– Почему?

– Опасался, его визит напомнит вам напугавшие вас события того неудачного вечера, когда вы стали пациенткой моей больницы.

– Заподозрили, что встреча с ним сработает, как триггер, и я начну буйствовать? Поверьте, у меня не осталось психологической травмы после... того неудачного вечера, и чем раньше вы меня отпустите домой, тем быстрее владелец бара получит деньги на ремонт. Он приходил договориться о добровольном возмещении ущерба?

– Что вы, Гидеон не намерен выставлять вам счёт! Он приходил исключительно для того, чтобы принести вам свои глубочайшие извинения. Собственно, это вы, а не он, имеете законное право на компенсацию. Вас сильно напугали в его баре, по чужой вине вы пережили серьёзный нервный срыв, и вы вправе жаловаться как на владельца бара, так и на его посетителей.

– Даже так?

– Да.

«Строгие законы у Иных, становится более понятной паника феникса и единорога», – подумала Элен. Подняла взгляд и увидела на лице врача очень серьёзное и очень задумчивое выражение, от которого по спине прошла уже не жаркая, а холодная дрожь. Наверное, ей стоило более изумлённо отреагировать на известие о том, что владелец разгромленного бара намерен извиниться и приплатитьей за «моральный ущерб».

– Размер причинённого вашей психике вреда по совокупности всех обстоятельств оценивается в сто тысяч долларов, – невозмутимо известил Эрл Хэлл. – Бланк претензии можете заполнить прямо в моём кабинете.

Сто тысяч?! Элен ошеломлённо моргнула и покачала головой:

– Нет, это совершено несправедливо. Я не считаю, что «причинённый мне ущерб» стоит такой суммы, и он точно не значительнее ущерба Гидеона. Если владелец бара не имеет ко мне материальных претензий, то я к нему – тем более. Честно говоря, моя совесть будет спокойнее, если я оплачу ремонт.

– Меня, как психотерапевта, столь лёгкий отказ от крупной суммы денег наводит на размышления, – иронично заметил Эрл, и его высокий лоб прорезала недоумённая морщинка.

Что ж, не только ему вводить её в ступор.

– Когда вы меня выпишете?

Молчание, повисшее после вопроса, Элен не понравилось. Вспомнились расхожие фразы про краткость жизни много знающих людей и прописные истины, что лучше всего хранят тайны покойники. Маргарет доложила начальству о беседе Элен с Ирвином или скрыла промах мужчины-единорога? При таких-то штрафных санкциях можно предположить второе. Мальчик-феникс рассказал родителям о своей встрече с человеком или умолчал о ней? Кроме того, впервые пришло в голову, что она наверняка не единственная среди людей, увидевшая больше положенного, – где остальные? Как их вынуждают хранить секрет существования Иных? Держат в статусе сумасшедших в таких вот специальных заведениях, чтобы никто не поверил их рассказам о вампирах и оборотнях? Компенсация в сто тысяч для того и назначается – чтобы оплачивать пребывание проникших в тайну людей в психиатрической больнице? Конечно, это гуманнее, чем скармливать их драконам. Впрочем, неизвестно, что происходит после истощения размера компенсации...

«Надо было заглянуть в отделения на других этажах: люди там или сытые драконы? – нервно усмехнулась Элен. – Три мышки были принесены верной Фенькой для замены меня в драконьем меню? Мол, не забирайте хозяйку, недостачу мяса я вам компенсирую? Поэтому доктор Хэлл упомянул о взятке? Боюсь, трёх мышек будет маловато, чтоб меня отпустили с богом...»

Её мысли оборвал весёлый хрипловатый смешок. Эрл склонился к ней через стол и заговорщицки прошептал:

– У вас очень выразительное личико. До какого способа вашего убийства вы успели додуматься?

Глава 8, о буднях среди монстров

Если вы просите Судьбу о встрече с Мужчиной своей Мечты – не забудьте оговорить условие, что Мужчина Мечты будет человеком. По крайней мере, если вы сами – человек, поскольку так бывает не всегда. Не надейтесь, что вам повезёт, как красавице Белль, и страшный монстр на поверку окажется прекрасным принцем. Более вероятен обратный вариант: красавец-принц ночью отрастит клыки и дыхнёт на вас драконьим пламенем или обратит в камень волшебным взором василиска. Не совершайте ошибку: не думайте, что кругом только люди обыкновенные – по Земле много существ шастает! И обстоятельства внезапно могут сложиться так, что вокруг вас в целой толпе народа не окажется ни одного человека...

«Как раз мой случай», – думала Элен, сидя на своём новом рабочем месте и разбираясь в картах пациентов больницы, состоящих на учёте у психотерапевта.

– Вампир с гемофобией?! Это как? – изумлённо воскликнула она. С фотографии в карте на неё смотрел тот самый худой парень, что неделю назад испугался томатного сока в её стакане.

– А что такого? Боязнь крови – частое явление среди вампиров. Конечно, представителям их расы такое психическое расстройство доставляет больше неудобств, чем другим, но в современном мире с ним научились довольно-таки эффективно бороться, – покачивая ножкой, разъяснила Маргарет, приставленная к ней на целый день, чтобы передать дела и помочь обжиться на новом месте. В отсутствие у директора постоянной секретарши её функции исполняли все администраторы по очереди, что объясняло бардак в графике приёма клиентов и в документации.

– И как с ним борются?

– Экстренная помощь заключается в обычном переливании: бедолагу накачивают донорской кровью через вену, что избавляет его от необходимости видеть её и пробовать на вкус. Как только острые приступы голода удаётся снять, дальше психологические проблемы вампирского питания решает уже мастер, в смысле – доктор Хэлл.

– Я уже привыкла, что директора называют мастером. Так называют только его?

– В Лос-Анджелесе – да. В других крупных городах или округах управляются другие мастера.

– Что означает это звание?

– Должность главы сообщества Иных в данной местности, нечто вроде Верховного судьи, мэра и шерифа в одном флаконе. Мастером выбирают самого сильного, умного и опытного из Иных, неоднократно продемонстрировавшего все эти качества в прошлом. Конечно, мастер не в одиночку следит за порядком в нашем сообществе и нашей интеграцией в среду людей, но он является последней инстанцией при решении всех нетривиальных и важных вопросов жизни представителей ИГР.

– Сотрудничество с человеческой полицией тоже относится к его обязанностям мастера?

– Да, но в полиции и без него есть специальные отряды, укомплектованные только нашими людьми и смертными, посвящёнными в тайну нашего существования. Такие отряды занимаются расследованиями в тех случаях, когда в преступление замешан кто-либо из Иных и требуется следить за тем, чтобы необычные образцы ДНК и кадры видеосъёмок не попали в руки непосвящённых лиц. Верхушка человеческого правительства в курсе обитания на Земле других рас, но со времён Средневековья предпочитает не воевать с нами, а сотрудничать. Мастера приобщают к расследованию только в тех случаях, когда один из нашей расы встал на путь кровавого маньяка: такого убийцу самим людям практически невозможно поймать.

– Верю, хоть пока не представляю себе в полной мере все способности Иных.

– Ничего особенного в наших способностях нет. У оборотней человеческая ипостась гораздо сильнее обычного человека, плюс есть возможность частичной трансформации: когти, крылья, рога и клыки они могут отрастить, не оборачиваясь полностью. Звериная ипостась тоже сильней простого зверя и обладает всеми его качествами: скоростью, выносливостью, быстрой регенерацией, невосприимчивостью к человеческим болезням. У вампиров сильны ментальные способности: иллюзии, гипноз, вербальные внушения и прочие игры с разумом – это по их части. И если ты начиталась людских сказок, то предупреждаю сразу: ни растечься туманом, ни обратиться летучей мышью вампир в действительности не может, но убедит тебя в том, что сделал это, на раз-два. О, как ты нахмурилась, подруга! Успокойся, с личной помощницей мастера и самый древний вампир будет вести себя предельно вежливо и не посмеет ментально подтолкнуть даже к тому, чтоб ты сварила ему кофе.

– Вампиры пьют кофе? – приняла к сведению Элен, мысленно пополняя ещё одним файлом воображаемую папку с надписью «Вампир обыкновенный, североамериканский».

– Для жизни им требуется только кровь, остальные виды пищи для них бесполезны, но они могут употреблять их, если им нравится вкус или требуется продемонстрировать свою «человечность». Практически все Иные живут и работают среди людей, так что в таких демонстрациях часто возникает насущная необходимость. Расслабиться мы можем только в заведениях закрытого типа, защищённых от проникновения смертных. Правда, иногда защиты дают осечки, как в случае с тобой. Очень удачная для мастера осечка вышла!

«Слишком удачная», – невольно подумалось Элен.

– Магией владеют все Иные или только демоны? – спросила она.

– Смотря, что ты именуешь магией. Способности вампиров повсеместно называют ментальной магией, хоть схожие умения могут развить у себя и люди. Чтение мыслей – сказка для детей, на такое не способен никто. Влиять на чувства, гипнотизировать, задавать установки на совершение определённых действий, внушать иррациональный страх – вот это сколько угодно, тут самые мастера – вампиры и высшие демоны. И высшие и низшие демоны управляют природными стихиями и их умения тоже именуют магическими, хоть с таким же успехом можно назвать магией способность антенны улавливать электромагнитные волны и преобразовывать их в сигнал для телевизора. Ведьмы варят зелья, создают амулеты и творят проклятья, но тоже в рамках сил, дарованных им природой. Так же, никто не может стать вампиром, если родился человеком, но тебе, как биофизику, это и без объяснений должно быть яснее ясного: невозможно превратить кошку в кабана. В общем и целом, никто в мире не способен творить чудеса, как волшебник, вопреки законам физики и биологии, с той оговоркой, что известные человечеству законы природы описывают далеко не всё её разнообразие.

Глава 9, об угрозах вампирам и всяческой суете

Родители Финиста нервно дёргались при каждом стуке, нарушавшем тишину коридора в исследовательском медицинском центре университета, и не сводили глаз с двери в операционный блок.

– А если произойдёт отторжение искусственной сетчатки, он вообще лишится зрения, да? – в тысячный раз переспросила мама-феникс.

– Вероятность подобного исхода крайне мала, а успех операции по возвращению собственной сетчатки практически несомненен, – терпеливо, в тысячный раз повторила Элен.

– Однако оперируют только один глаз, а не оба сразу.

– Разумеется, это общепринятая практика. Если вдруг что-то пойдёт не так, то на второй операции будут учтены и исправлены все недочёты, но подобные вряд ли возникнут.

– Его принадлежность к Иным не всплывёт во время операции? Врачи ничего не заподозрят? Не остановят операцию из-за этого? – заговорил о других терзающих его страхах феникс-отец.

– На этой стадии опасность разоблачения отсутствует. Что же касается выращивания трансплантата, то с моими коллегами генетиками пообщался Марко Коста, и они абсолютно убеждены, что работали с самым обычным человеческим генным материалом.

Услышав имя главы лос-анджелесского клана вампиров, родители Финиста уважительно склонили головы и замолчали в тревожном ожидании, не мешая Элен вспоминать эпическое знакомство с древним вампиром.

Глава клана, могущественный трёхсотлетний вампир, выглядел двадцатилетним юношей с рекламного плаката. Русоволосый, голубоглазый, высокий и статный, он полностью опровергал традиционное представление о вампирах, как о худых чернооких брюнетах. Возраст, силу и непоколебимую уверенность в себе выдавал только его цепкий, пронзительный и властный взгляд, совсем не вязавшийся с юношеским обликом. У Элен мороз пробегал по коже от взгляда Марко: он диссонировал, будто молодому парню имплантировали глаза умершего старика, а душа покойника задержалась на дне этих глаз и холодно взирает с глубины на беспокойный живой мир. Вампира пригласили в кризисный центр «Монстр» специально для помощи Элен: в его задачу входило обеспечить ментальное прикрытие её работы на благо Иных. Факт необходимости прикрытия подтвердился, когда профессор кафедры генетики увидел образцы ДНК юного пациента с дальтонизмом.

– Ты солгала про релакс-отдых, на самом деле тебя похищали инопланетяне? Мальчик – один из них, да? – аж подпрыгнул профессор.

И вот тут-то из-за спины Элен выступил Марко, и лицо профессора успокоено разгладилось и новых вопросов не последовало. Зато у вампира их оказалось немало, и он засыпал Элен расспросами о её работе, как только выполнил свою основную миссию: внушил генетикам простую мысль, что в альма-матер всё спокойно и ничего необычного не происходит. Сидя спустя час в кабинете Эрла Хэлла и под его пристальным присмотром, Элен покорно отвечала на все «как» и «что» вампира и подробно объяснила, в чём заключалась её собственная роль, как биофизика, в деле создания искусственной цветочувствительной сетчатки для феникса.

– У тебя очень интересная работа, – протянул древний вампир, и Элен почудились нотки зависти в его флегматичном голосе. – Я сумел осилить школьную программу по физике и математике, несколько раз пытался учиться в университете, но всегда срезался на первом же курсе на общей физике, линейной алгебре и аналитической геометрии. Один из профессоров как-то сказал мне, выставляя неудовлетворительную отметку в табель: «Я впервые сталкиваюсь с таким идеальным заучиванием материала наизусть при полнейшем непонимании его смысла. Для изучения законов физики одной фотографической памяти маловато, молодой человек». Забавно, но я действительно почувствовал себя тогда молодым человеком, хоть был в четыре раза старше профессора. И тогда же я понял глубину выражения «не дано». Среди Иных есть финансисты, экономисты, политики, но совсем нет знатоков естественнонаучных дисциплин.

«Зато вам дано многое другое: сверхъестественные ментальные способности, сотни лет жизни, вечная молодость», – подумала тогда Элен, ломая голову, каким же образом функционирует организм вампира. Ей, как биофизику, было очень любопытно выяснить физико-химическую составляющую происходящих в нём процессов и страшно хотелось попросить себе хоть одного подопытного для исследований! Она уже вычитала в книгах центра, что в момент смерти тело вампира рассыпается прахом, поэтому подопытный был нужен исключительно живой, но кто ж его даст, верно?

– Под твоим взглядом, Элен, я тоже ощутил давно позабытое чувство: чувство опасения за свою жизнь, – изумлённо констатировал Марко. – А ты знаешь, мне не способна внушить его даже стая разгневанных драконов!

– И не мечтай сманить к себе мою сотрудницу, – немедленно вмешался в их диалог Эрл.

– О, я прекрасно понимаю, что её место здесь, в кризисном центре «Монстр», но ведь помимо рабочих существуют ещё и личные отношения, – вкрадчиво напомнил Марко. – И я не имею в виду именно себя, а рассуждаю, так сказать, в общем плане. Элен, как ты относишься к вампирам?

– С научным интересом! – отрезала Элен, которой после такого же вопроса довелось угодить в смирительную рубашку, что несколько подпортило её отношение к любителям крови.

Марко Коста долго хохотал, а потом заявил, что будет рад помочь ей всегда и во всём, и пришлёт столько вампиров для ментальной обработки смертных, сколько ей потребуется.

От воспоминаний её отвлёк звук разъезжающихся дверей. Из операционного блока вывезли мальчика-феникса, и врач объявил, что операция прошла успешно.

Глава 10, о биофизике, секретаре и личной помощнице мастера

Мало-помалу Элен обрастала новыми друзьями, принадлежащими к расам Иных и не только. Как-то раз к ней в приёмную забежала вампирша Джули и смущённо поблагодарила за организацию занятий с репетитором. Примечательно, что тем же вечером после практических занятий в университете к ней подошёл Колин и тоже поблагодарил за подкинутую подработку.

– Как успехи ученицы? – поинтересовалась Элен.

– Пока не блестящие. Боюсь, в летнюю сессию математику она завалит, но Джули намерена заниматься все каникулы, так что будет шанс на пересдачу.

Колин потоптался у стола, явно желая, но не решаясь задать какой-то вопрос, и Элен насторожилась:

– С Джули всё в порядке? Она... э-эээ... хорошо себя ведёт?

– В смысле? – недоумённо нахмурился парень. – Она вообще поразительно скромная и вежливая девушка при своей-то красоте и богатстве! Никогда бы не подумал, что «золотые» девочки бывают такими... милыми, добрыми и приятными в общении. Джули замечательная, но мне не нравится парень, который постоянно вокруг неё крутится. Раз вы знаете её семью, может, вы предупредите родителей, что она общается с крайне подозрительным человеком? У него такой холодный, злой взгляд, я боюсь, он втянет её в какие-нибудь неприятности. Меня Джули не слушает, говорит, что это её родственник, и он очень приличный парень. Ха, если Марко Коста – приличный парень, то я прима-балерина Метрополитен-опера! Не удивлюсь, если он связан с наркотиками. Вы расскажете о нём главе её семьи? Пусть примет меры!

Поперхнувшись, Элен мысленно представила себе эту сцену объяснения с главой вампиров. Колин выжидательно смотрел на неё, и пришлось ответить:

– Ты напрасно переживаешь. Марко, конечно, не самый приятный человек (и вообще не человек, но об этом умалчиваем), но он действительно родственник Джули и очень о ней заботится. Это Марко попросил меня найти для неё репетитора по математике.

– Да-ааа? – Колин почесал затылок, потоптался ещё немного и выпалил: – Он ей, часом, не жених?

Поперхнувшись вторично, Элен замотала головой:

– Нет, что ты! Он... (трёхсотлетний глава её клана, но об этом тоже умалчиваем)... родственник. Да, он близкий родственник.

– Кровный? – уточнил Колин, пустив мурашки по спине Элен.

– Очень кровный, – буркнула она. – Пока, Колин, удачной тебе сдачи экзаменов!

Трудовые будни катились своим чередом. Она регулярно плавала в большом бассейне центра в компании акул и прочих амфибий, привыкла к драконьим крикам: «Эй, всем на минутку покинуть воду – сейчас мы чуток её подогреем!», и привыкла к виду льющегося из клыкастых пастей огня. К ней в приёмную частенько заглядывал бармен со второго этажа в многоговорящем бордовом жилете. Парень, угощавший Элен капучино, когда она находилась в больнице ещё в статусе пациентки, с первых дней предложил держаться вместе:

– А то я скоро позабуду, как ведут себя обычные люди, – шутил он.

В конце первого месяца работы к Элен зашёл сияющий Финист с бесконечно счастливыми родителями. На мальчике были очки с непрозрачными откидывающимися закрывашками вместо стёкол, чтобы удобно было смотреть лишь одним глазом.

– Двумя сразу смотреть сложно, потому что левый видит всё в чёрно-белом свете, а правый – уже в цветном, – гордо объяснил Финист. – Я хочу всё время смотреть правым, но его запрещено перегружать. Ничего, послезавтра вторая операция.

– Спасибо вам, – со слезами поблагодарила мама-феникс, вручая Элен букет из горящих разноцветными огнями перьев. – Они будут ярко светить целый год, напоминая вам о нас и нашей вечной благодарности!

При виде букета Эрл сообщил:

– Ирвин Кент стал знаменитостью среди сородичей: на его искусственный рог приезжают посмотреть аж с других материков. Кое-кто уже спрашивал меня, не может ли мой биофизик заменить натуральный рог на новомодный бионический протез.

– Не может, – открестилась Элен. Так-то у неё ещё занятия со студентами дважды в неделю и подготовка к защите диссертации!

– Я так и ответил. К тому же, у тебя и без того полно забот, тьма народа стремится получить биофизическую помощь.

– Да, звонков поступает масса, Маргарет спрашивает, надо ли выделять палаты под моих будущих пациентов.

– Если надо – выделим. Ты уже завела график приёма Иных биофизиком центра?

Элен открыла рот. Помолчала и закрыла рот, после чего воскликнула:

– Запись на приём к биофизику тоже должна вести я?!

– Конечно, ты же единственный секретарь директора центра!

– М-да, Маргарет не шутила, что я отработаю каждый цент своей зарплаты...

– Не забывай про премии, – подмигнул Эрл, дружески приобнимая её за плечи, и в этот момент на телефоне Элен тренькнула пришедшая из банка смс-ка. – Это выплата вознаграждения за два твоих первых успешных дела: единорога и феникса.

Сумма была астрономической! Элен подняла на шефа ошеломлённый взгляд: может, он и не мужчина мечты, но начальник мечты однозначно!

На следующий день в приёмной за её столом появилось удобное кресло с двумя высокими спинками сразу. На правой спинке кресла значилось:

Глава 11, об утерянной визитке и красных шапочках

Если бы любопытствующие соседи и прохожие могли заглянуть за высокую, обвитую кустами ограду большого участка мистера Рассела, они бы увидели странную картину: по территории рыскали два волка и, что куда удивительней для Калифорнии, один индийский тигр и чёрная пантера. А если бы ныне убитый мистер Рассел жил в менее уединённом месте, его тело нашли бы раньше, а судмедэксперт Джейк Миллер точнее определил бы момент наступления его смерти. Пока же он сказал так:

– Его убили этой ночью. Навскидку, по первичным признакам, для момента смерти я определяю промежуток от полуночи до трёх часов ночи. После вскрытия уточню его, но на чудо не надейся: сейчас разгар дня, на улице страшная жара, окна в доме открыты, а кондиционеры отключены. В общем, состояние тела... сам видишь.

Шон видел. Он только что прибыл на место преступления, где уже начала работать его группа, и первым делом переговорил с патологоанатомом, закреплённым за его отрядом. Повезло, что сосед Рассела заглянул к нему сегодня, иначе полицию вряд ли бы вызвали сюда раньше понедельника. Яснее ясного, убийца сознательно отключил систему кондиционирования и распахнул окна: если бы не сосед, пришедший позвать убитого на помощь, тело могли бы не обнаружить до конца выходных дней, и тогда экспертиза была бы максимально затруднена.

– Зачем конкретно сосед заходил? – обратился Шон к белому, как мел, сержанту, по счастью – не новичку в его отряде.

– Машина у него не завелась, а убитый был владельцем автосалона по продаже подержанных машин, которые он сам же и ремонтировал перед продажей. Словом, промышлял тем, что задёшево выкупал ломаные автомобили, возвращал их в рабочую форму и перепродавал с прибылью. В авторемонтной мастерской у него с десяток автомехаников работало, но хозяин и сам профессионалом в этом деле был, у него высшее физико-техническое образование было. Его мастерская на другом краю этого же земельного участка, у дороги, только там раньше понедельника никто не появится.

– Отыскать работников нетрудно, но толку с них? Вряд ли убийца принадлежал к клиентам или служащим убитого, уж больно похож почерк преступления на тот, что был в доме помощника сенатора. Наш эксперт-психиатр ещё не прибыл?

– Прибыл, – ворчливо сообщил Эрл, входя в комнату и осматриваясь на месте преступления. – Ты вынудил меня мчаться через весь город, проехать шесть десятков миль и вообще – ты оторвал меня от завтрака!

– Судя по виду, ты успел основательно перекусить, – фыркнул Шон.

– Я-то да, но невежливо бросать даму сразу, как встал с её постели.

– Ты эту даму в лицо узнаешь через пару дней? О, по недовольной гримасе вижу, что вопрос риторический! С тем же успехом я могу спросить самого себя, какой был соус в бургере, съеденном мной позавчера, так что не дави на совесть. Что скажешь: почерк убийцы тот же, что в деле Барта Дженнингса?

– В целом да: те же разрезы, только теперь нанесены не все сразу, а по очереди, и тело жертвы предварительно обнажено и связано. Судя по тому, что на этот раз кровь не фонтанировала, удары по телу не наносились, так?

– Да, Джейк не обнаружил гематом, которые должны были бы остаться от ударов. Не слишком много различий? Может, убийца другой?

– Тот же, Шон, тот же, просто он эволюционирует. В первый раз ему не понравилось, что жертва сразу потеряла сознание от массированной кровопотери, и тут он постарался изрезать её так, чтобы подольше насладиться криками.

– И ты называешь это «эволюционирует»?! Профессиональный сленг психиатров порой заставляет сомневаться в их собственной вменяемости. Ладно, ты у нас эксперт, и если настаиваешь, что мы имеем серию, то не мне перечить. Что ещё скажешь?

– Серия продлится, но ты и без меня успел сообразить это, да? Первое убийство было непреднамеренным, а это уже спланировано: выбран дом на окраине, в глубине огромного, огороженного участка, где никто не услышит вопли. Обрати внимание: верёвка, которой связан убитый, совершенно новая и отрезана от большого мотка.

– Действительно: один край у неё обработан промышленным способом, чтобы не растрепался, а второй аккуратно срезан.

– Готов спорить, остатки мотка в доме вы не найдёте: его принёс убийца. Если ещё раз обратить внимание на то, что следов борьбы ни на теле, ни в доме нет, то логично предположить, что убитый добровольно позволил себя связать.

Выругавшись, Шон влетел в спальню и увидел разобранную, смятую постель, на которую его детективы, похоже, не обратили должного внимания. Он кликнул оборотней в дом, но забивающий нос запах крови опять не дал звериному чутью отделить запах убийцы от всех прочих. Оборотни-полицейские прошерстили каждый уголок, но прямых доказательств того, что тут побывала именно женщина, так и не нашли.

– Убийца специально выпускает из жертвы литры крови, чтобы перебить свой запах в доме, – прорычал Шон.

– Не исключаю, – согласился Эрл. – Факт, что звери утрачивают чуткость обоняния под воздействием сильных ароматов, общеизвестен.

– Однако только Иным ведомо, что у полиции есть отряды, укомплектованные оборотнями!

– За версию, что убийца – представитель ИГР, говорит многое, не спорю. Не могу не заметить, что у большинства Иных нет необходимости использовать верёвку для обездвиживания человека, но это наверняка уловка, чтобы отвести от себя подозрения.

Глава 12, о специфичных проблемах клиентуры

До обеда клиент шёл вполне себе обычный, привычно ставящий Элен в тупик специфичностью своих забот. Первой пришла заплаканная девушка с опухшими от долгих рыданий глазами и с порога начала жаловаться:

– Я так больше не могу! Я устала от его бойкота! Запишите меня на приём к доктору – моим отношениям срочно нужна психологическая помощь!

– Вы присядьте, пожалуйста, вам обязательно помогут. Я вас запишу, но паре лучше приходить на такой приём вдвоём – получится?

– Нет, конечно! Вы в своем уме?!! – девушка посмотрела на неё, как на сумасшедшую.

– Простите, я, вероятно, неправильно вас поняла. Вы хотите сохранить близкие отношения с любимым чело... существом?

– Да! Очень хочу! Я жить без него не могу, понимаете?!

– Понимаю. А он?

– А он МОЛЧИТ! Неделю со мной не разговаривает, ни единого словечка за все последние семь дней не сказал!!! Разве так можно?!

«Безобразие!» – согласилась про себя Элен. Ей приходилось видеть примеры бойкотов, чаще ими грешили девушки, в том числе – её приятельницы по университету Владивостока. Казалось бы, самый простой способ решить проблемы в отношениях – обсудить их, а задавливать любимого человека молчаливым неодобрением, вынуждая его принимать все твои условия, даже те, с которыми он категорически не согласен, – это низко.

Девушка разрыдалась, её нужно было переключить на рабочие моменты.

– Как вас зовут?

– Лили.

– А его?

– Дуб.

– Простите???

– Он – Дуб, я неясно изъясняюсь или вам неизвестно такое дерево?! Понимаете, оно молчит! Совсем дерево молчит!

В замешательстве Элен уронила ручку. Может, девицу сразу в стационар отправить? В отделении на четвёртом этаже пациентами занималась прекрасный психиатр: Роза Моисеевна, двухсотлетняя ведьма с вековым опытом работы.

Посетительница умоляюще смотрела на неё зелёными глазами, ожидая ответа, и Элен откашлялась и произнесла:

– Молчаливое дерево – это, конечно, весьма странно.

– И я так думаю! Может, оно заболело, а? Или смертельно на меня обидело-оооось?!

Слушая поток стенаний, Элен строчила срочное смс:

«Шеф, девушка переживает, что с ней дерево разговаривать не хочет, – это наш профиль? Или сразу к психиатрам?»

«Профиль наш, обязательно запиши её ко мне на ближайшее время: дриады крайне мучительно переносят периоды молчания своих деревьев».

Элен захотелось хлопнуть себя по лбу: дриада, господи боже! Ясно, отчего её "возлюбленный" никак не может явиться на приём!

– Не плачьте, доктор Хэлл – лучший психотерапевт Америки, он вам непременно поможет. Завтра утром прийти сможете?

– Да. Спасибо, что так скоро, а то я совсем расклеилась, – всхлипнула дриада.

– Оставайтесь в нашем релакс-центре, посетите спа-процедуры...

– Нет-нет, я к Дубу пойду, я же знаю, что он меня ждёт, хоть и молчит, и скучать без меня будет.

После ухода дриады забежал Денни и вернул ключи с браслетом, холодно сообщив, что ей запрещено покидать здание центра без сопровождения.

– Я в курсе, уже к коврику присматриваюсь, – кивнула Элен. Ведьмак недоумённо вскинул брови, но уточнять смысл её слов не стал.

После Денни пришла ведьмочка Викки, работающая администратором на третьем этаже. Оказалось, директор попросил её задержаться после смены, чтобы помочь оставить списки посетителей для полиции. Вдвоём они вытащили старые графики из архива, но совместно поработать не вышло: народ продолжал идти. Пришлось Элен вместе со своим примечательным креслом и Фенькой переехать в кабинет директора, чтобы не мешать Викки составлять списки в приёмной.

Приходил совсем юный оборотень-полиморф, способный перекинуться в любое животное, но не способный определиться, какая звериная ипостась у него основная.

– В итоге меня не причисляют ни к одной стае, понимаете? – вздыхал парень. – Сегодня я хочу быть львом, завтра – волком, а послезавтра хочу парить орлом под небесами. Я весь в мучительных сомнениях!

– Вас же не обязывают навечно ограничиться лишь одной второй формой, так? Вам нужно просто выбрать стаю.

– Именно! Это невыносимо тяжкий выбор, незнакомый обычным оборотням, за которых всё решила природа!!!

– М-да, пожалуй, я вас запишу.

Затем пришла молодая рыжеволосая ведьмочка с печальным признанием:

– У меня профессиональное выгорание. Вы сможете помочь? Меня вот-вот изгонят из ковена...

– Поможем обязательно, – твёрдо пообещала Элен. – Расскажите, что за выгорание у вас такое.

– Ведьмы не должны творить людям добрых дел, иначе какие же они ведьмы, верно? Своим помочь – святое дело, для нас все представители Иных – родные существа, а люди... ну, это люди, понимаете?

– Их не жалко?

– Ага. Людям надо делать гадости, чтобы они проклинали тебя на чём свет стоит, иначе тебе не дадут ведьминский диплом и изгонят из ковена, а я трижды провалила экзамен по пакостям.

Глава 13, о способах сбежать с рабочего места

Рабочий день протекал у Элен бурно до самого вечера. Работа нашлась и личной помощнице мастера, и его секретарю, и биофизику центра – трудно быть единой в трёх лицах! Когда Викки собралась уходить и заглянула в кабинет попрощаться, у биофизика ещё шёл приём, и Элен надеялась, что приём последний. Увы, надежды не оправдались: как только за клиентом-эльфом закрылась дверь, её вновь распахнула рука Марко Коста.

– Обрадуй даму: скажи, что пришёл просто съесть меня, – взмолилась зверски уставшая Элен.

Красавец вампир от неожиданности замер на пороге и расхохотался в голос:

– Я тебя обожаю! Бросай мастера, переезжай ко мне. Согласен на любые условия и сугубо личные отношения.

– Не могу: мой рабочий контракт шеф скопировал с положений крепостного права, забыв про Юрьев день*.

– Так я же предлагаю тебе вольную грамоту, а не смену помещика, – улыбнулся Марко, удивив знанием русской истории.

Он сел в кресло для посетителей. Спящая на краю стола Фенька проснулась и показательно зашипела на нового визитёра, намекая хозяйке, что с ним надо быть начеку.

– Шеф велел мне гнать взашей всех, кто придёт после эльфа, – сообщила Элен.

– Можешь попробовать, – фыркнул нахальный вампир.

Элен ласково погладила встревоженную кошку, наблюдая за тем, как с лица Марко сходит улыбка, а глаза сильнее обычного выдают трёхвековой возраст. Замешательство и тревогу вампир привычно скрыл за надменным выражением, но она достаточно его узнала, чтобы заподозрить неладное.

– Если твоя внучка перекусила моим студентом, я сама тебя съем, – похолодела она.

– Джули? Она скорее загрызёт любого, кто попробует навредить Колину, чем тронет хоть волосок на его умной голове или вздумает от него покормиться.

«Загрызёт любого» было сказано не для красного словца. Вампирши только выглядели хрупкими созданиями, но наверняка фраза «коня на скаку остановит» разлетелась по свету благодаря одной из них. Обманчиво слабенькая девочка-вампирша легко подняла бы автобус, набитый пассажирами, и перекинула его через реку. Выдвигающиеся острые когти и клыки являлись смертельно опасным оружием вампиров помимо их невероятной силы, а ещё не стоило забывать об их уникальных ментальных способностях.

– Мне уже тошно слышать, какой Колин замечательный во всех отношениях и как его гениальные идеи взорвут в будущем фундаментальную науку, – буркнул Марко. – Я по другому поводу.

– Слушаю? – приподняла брови Элен при заминке. Раньше ей не доводилось видеть, чтобы древний вампир затруднялся в выборе слов.

Марко вытащил из кармана какой-то артефакт, пощёлкал им – и в комнату перестало проникать пение ночных птиц за окном. Элен пришло в голову, что охранник за дверью тоже ничего не услышит, а тревожная кнопка осталась в приёмной: стол шефа такой опцией оборудован не был. И если с шефом всё понятно – на кой высшему демону чья-то помощь в деле своей защиты? – то ей стало как-то не по себе.

– Не дрожи, я по делу: мне срочно нужна помощь биофизика, извини, что явился без записи. Ты вырастила рог оборотню, а кормовой клык вампиру вырастить сможешь? – спросил Марко.

Он положил на стол батистовый платок с монограммой и развернул его. В центре платка обнаружился длинный клык с выраженным рассасыванием корней, характерным для человеческих молочных зубов. Когда молочным зубам приходит время смениться на коренные, их корни постепенно исчезают, а зуб выпадает.

– Чей? – спросила Элен.

– Мой, – угрюмо признался Марко и вздёрнул верхнюю губу, демонстрируя пустоту на месте левого клыка. – У вампиров, как у любых хищников, кормовые зубы меняются всю жизнь, но новые вырастают на месте выпавших моментально. Так было всегда и у всех, но у меня на этот раз лунка просто заросла.

– Когда выпал зуб? – поинтересовалась Элен, натягивая резиновые перчатки и приступая к осмотру.

– Четверть часа назад, – ответил Марко, когда смог говорить.

– Лунка заросла так, словно прошёл год.

– У нас ускоренная регенерация. Новый вырастет? Я не могу ходить без зуба, это конфуз! – прошипел Марко и вихрем заметался по кабинету. – Я стану единственным беззубым вампиром на свете, а если выпадет второй кормовой клык – мне придётся раз в месяц ложиться в центр на переливание крови. Впору будет просить пособие по инвалидности! Сенсация тысячелетия: вампир, не способный кусаться! Ты можешь что-то сделать и прямо сейчас?!

– Я не волшебник и даже не учусь на него, для работы мне прежде всего нужна информация, – напомнила Элен, стараясь говорить успокаивающим тоном: взбудораженный вампир – очень опасный собеседник. – Я не смогу помочь, пока не выясню, как вообще функционирует организм вампира, в частности – как устроены его зубы. Что значит: «кормовой клык»?

– Наше тело лишено способности самостоятельно вырабатывать кровь, как человеческое, нам приходится наполнять вены за чужой счёт. Два верхних клыка служат именно для этой цели: через них кровь донора попадает по назначению, даря нам чувство удовольствия и насыщения. Можно пить кровь из стакана, но всё равно её вытягивают клыками, глотать как люди – бесполезно и невкусно.

Марко облизнулся, видимо, припоминая особо аппетитные перекусы, но Элен интересовали практические моменты его повествования:

Глава 14, о смене Мужчины Мечты

– Вам нравятся кладбища?

С этого вопроса начался следующий рабочий день. Элен невнятно помычала, не в силах сообразить, какой ответ является верным для потенциального клиента. Черноволосый, длинный, худой как щепка парень выглядел достаточно опасным, чтобы стараться вести нить диалога, не задевая его больных мест. Привёзший её утром на работу охранник-пума точно настороже, а шеф работает рядышком в кабинете с пациентом, но не хотелось бы доставить им лишних забот и сорвать доктору Хэллу сеанс психотерапии: на приёме была дриада, умирающая от тоски из-за молчания своего дуба. Умирающая от тоски в самом прямом смысле слова, так что помешать работе доктора Элен решилась бы только при прямой угрозе жизни.

– Не очень сильно, – выбрала она нейтральный ответ на вопрос о кладбищах.

– Вот и мне не очень, особенно ночью, – пожаловался парень. – Зловещий скрип, повсюду тлен и прах, могильный запах. – Он поёжился и прошептал, нервно оглядываясь по сторонам: – Зомби, опять-таки... Вы любите зомби? Эти отваливающиеся куски гнилой плоти, обнажающиеся белые кости...

– Нет, не люблю, – содрогнулась Элен, нащупывая тревожную кнопку.

– И я не люблю, – чуть ли не со слезами признался парень. – Кладбища нагоняют на меня жуть, а ходячих мертвецов я боюсь ужасно.

– Такие страхи – абсолютная психологическая норма, – облегчённо выдохнула Элен, убирая руку с кнопки.

– Какая норма?! Это позор!!! Я – потомственный некромант в десятом колене!

– О-ооо, тогда это проблема. Как вас зовут?

– Лука Златович. Мастер меня примет?

– Обязательно.

Следующим записываться на приём пришёл инкуб. Из низших, слабеньких демонов, способности которых не слишком отличали их от людей. Инкуб выглядел на удивление пожилым, и лекарственные препараты Элен справились с его флюидами так хорошо, что она никогда не догадалась бы, кто перед ней, не сообщи ей о том визитёр.

– Вы неправильно записали в карточку, что я инкуб, – вытянув шею, чтобы рассмотреть сделанную запись, заявил клиент. – Инкубы – это высшая каста, а я – демон соблазна.

– Но вы же сказали... характер питания у вас такой же, как у инкубов?

– Да, мы относимся к одному подвиду, в том-то и беда. Мне немного надо, куда меньше, чем любому демону секса, но... видите ли, у меня начались физические проблемы с приёмом пищи.

Элен потёрла лоб, стараясь уяснить смысл намёка, визитёр выразительно пошевелил бровями, и её осенило:

– У вас импоте... хм-ммм... пониженный аппетит, так?

– Сильно сниженный у меня аппетит, смело скажу – безнадёжно упавший аппетит. Это ужасно неприятная и жизненно важная психологическая проблема, понимаете?

– Понимаю. Сколько вам лет?

– Двести.

– А-ааа. В таком возрасте чаще всего возникают именно психологические проблемы с потенцией.

– Рад, что вы меня понимаете, – просиял демон соблазна. – Вы запишите меня к мастеру?

– Да. Вам удобно будет прийти послезавтра утром?

Когда закончивший приём пациентов Эрл вышел посмотреть график, он вопросительно глянул на неё при виде свежей записи:

– Возраст берёт своё даже у Иных – никто не живёт вечно. Для низшего демона два века – уже превышение среднестатистического срока жизни. На что ты рассчитываешь? Ты же понимаешь не хуже меня, что никакая психология не вернёт молодость, и это безнадёжный случай.

– Выпиши ему препарат для лечения половой дисфункции и поддержи эмоционально.

– Человеческие препараты не действуют на демонов, а у ведьм он точно успел побывать до прихода ко мне. Раз ведьминское варево перестало помогать, то тут ничего не поделаешь.

– Направляй его ко мне на анализы в университетскую лабораторию, я постараюсь подправить человеческие препараты в соответствии с демоническими особенностями.

– То есть, неизлечимого клиента ты взяла себе, но оформила, как моего? – хохотнул Эрл. – Ловко!

– Ему проще принять «психологическую» помощь, чем признать суровую действительность. Давай, запишем его как совместного пациента, и я возьму ответственность на себя? Легче всего оказать помощь тому, кто меньше всех в ней нуждается, но от трудных случаев нельзя отрекаться сразу, не попытавшись сделать хоть что-то.

Точёные черты прекрасного лица инкуба смягчила нежность, он задумчиво пробормотал, рассматривая Элен, как уникальное чудо природы:

– Порой мне кажется, ты слишком великодушна для жизни среди монстров. Что ж, пусть пациент будет общим. Нужно оформить его согласие на приём экспериментальных лекарств, а он может его не дать.

– Тогда такое согласие придётся дать тебе – вы же одного биологического подвида, верно? – коварно улыбнулась Элен, отчего-то задетая словами о великодушии.

Её оригинальное предложение вынудило шефа поперхнуться и закашляться.

– Меня от «снижения аппетита» лечить не требуется, – заверил он, придя в себя.

– Ты тоже не юн, кто знает, когда возраст возьмёт своё – советую подстраховаться на будущее. Если результат приёма лекарства проявится в твоём демоническом организме, то и с клиентом сработает.

Глава 15, о сравнительной ценности любви и жизни

«Можно подумать, я хоть капельку сомневалась, что командир отряда специального назначения, работающего по делам ИГР, – не белый, пушистый зайчик», – хмыкнула про себя Элен, откладывая телефон и нажимая кнопку вызова следующего посетителя.

Это её кошка наивно считает, что любой человек добросердечней демона, а она заметила в капитане стальной стержень несгибаемого характера и цепкий придирчивый взгляд. Не то чтобы его портили такие, чисто мужские, черты, скорее наоборот... Белокурый, кареглазый Шон Мур пришёлся Элен по душе, и она с удовольствием завела бы для него отдельные тапочки в своей квартире, если б он вызвал в ней хоть малюсенькую искорку страстного влечения. К сожалению, все такие искорки из неё, похоже, вытравил шеф и перенастроил целиком и полностью на свою особу.

– Страсть не всегда рождается с первого взгляда, – сказала себе Элен, твёрдо намеренная получше присмотреться вечером к симпатичному капитану полиции.

И спрятала в сумочку один из номеров журнала «Магия сегодня», в котором имелась статья известного ей инкуба.

От романтических грёз, в которых карие глаза человека настойчиво сменялись почти чёрными очами демона, её отвлёкло испуганное шипение Феньки, скрип открывшейся двери и потянувшаяся по полу морозная позёмка. Ноги обдало могильной стужей, приёмная наполнилась заунывными стонами, звоном цепей и скрежетом зубовным, а в сердце Элен змеёй вполз липкий страх, просачиваясь в вены и заставляя дрожать всё её тело.

Защитные рабочие амулеты тревожно звякнули, и навеянный страх пропал, а потусторонние звуки оборвались после окрика телохранителя, заглянувшего в проём двери:

– Отставить мистику, а то вышвырну вон! Вначале умоляет считать его живым и позволить обратиться к мастеру, а потом ведёт себя, как самая нахальная нечисть! Элен, если эта нежить будет плохо себя вести – гони взашей, ему всё одно лечиться поздно, уже успел перешагнуть порог в мир иной.

– Спасибо, разберёмся, – солидно заверила Элен, демонстрируя уверенность, которой совсем не чувствовала: с нежитью ей пока сталкиваться не доводилось. В книгах, которые она старательно изучала после работы, упоминались призраки и полтергейсты, не относившиеся к живым существам, но «вживую» (если можно так выразиться) она их ещё не видела.

Оборотень прикрыл дверь, и Элен озадаченно кашлянула, тщетно пытаясь отыскать нового клиента: комната выглядела абсолютно пустой, только Фенька злобно шипела на кресло для посетителей, стегая себя хвостом по бокам.

– Я здесь, вишу над креслом прямо перед вами, – произнёс тихий скорбный голос. – Дневной свет лишает меня практически всех сил, но он же ослабил мою привязку к месту упокоения, дав шанс добраться до вас. Помогите, молю! Я не смогу вторично выбраться из могилы – эта вылазка исчерпала запас моих сил, оставшихся со времён бренного бытия. На закате меня утянет на кладбище, и я никогда впредь не выйду за пределы моего посмертного обиталища. И тогда я сойду с ума! Я не вынесу этой вечной пытки!!! Если бы я знал, чем обернётся моё психическое расстройство после смерти, я бы, уж поверьте, постарался бы избавиться от него ещё при жизни. Все говорят, мне уже поздно бежать к психотерапевту, но я не знаю, кого ещё просить о помощи!

– Раз мы ограничены во времени закатом, то сообщите о себе самое основное: где вы захоронены и в чём ваша проблема?

Посетитель-невидимка поведал, что буквально четыре дня назад был обычным среднестатистическим американским оборотнем-орлом. Но потом в него въехал грузовик на узкой дороге и превратил его мотоцикл в груду металлолома, а его самого – в мёртвого американского орла. Мёртвого, но уже не совсем обычного: тридцатилетний Майк отчего-то не до конца расстался с жизнью, зависнув между небом и землёй в роли призрака. И если находиться в морге было жутко, но терпимо, то после кремации и погребения застарелая беда встала в полный рост.

– У меня клаустрофобия, вы знаете, что это такое? Я панически боюсь замкнутых пространств, а меня замуровали в семейном склепе, в урне с прахом! Я никогда-никогда не смогу выбраться из тесного пространства за мраморной плитой! – То, что призрак мечется по комнате, Элен определила по порывам ледяного ветра, проносящимся у её лица, и крутящейся туда-сюда голове порыкивающей Феньки. – Я не единственный призрак на кладбище, но все дают мне один-единственный совет: успокойся, прочувствуй умиротворение и твоё сознание утянет за грань целиком и навсегда, но... я НЕ МОГУ УСПОКОИТЬСЯ!!! Не могу! Как представлю, что ничего не выйдет и я навечно застряну в урне под мраморной плитой с моим именем, так меня накрывает панической атакой. У меня сводит болезненными судорогами всё тело, и бесполезно напоминать, что тела у меня уже нет! Я чувствую физическую боль, самую настоящую, вы можете в это поверить?!

– Да, конечно. Такой феномен известен науке и называется «фантомные боли».

– Без разницы, как он называется, но невыносимо, что нет способа справиться с этим ужасом. Лишившись жизни, я даже успокоительное и снотворное выпить не могу!!! Чудо, что я смог на минуту прийти в себя и выползти на дневной свет, и ещё большее чудо, что я похоронен недалеко от центра. При жизни я парил под облаками в необъятном небе, а сейчас замурован в малюсенькой каморке! Мама давно советовала мне подлечить в кризисном центре мою клаустрофобию, но в открытом небе, в пространстве гор она ничуть мне не мешала, а теперь... неужели теперь безнадёжно поздно?!

«Призрак с сильнейшей клаустрофобией в стадии обострения. Не имеет возможности прийти на повторный приём в центр», – записала Элен в карточку клиента после названия кладбища и номера участка, на котором расположен проблемный склеп.

Глава 16, про разные виды экспериментов

Не заметив за ними «хвоста» после отъезда от её дома, где она оставила букет и кошку, Элен пришла к выводу, что её спутника Иные сочли достаточно надёжным телохранителем, чтобы не приставлять ещё одного.

– Ты давно сотрудничаешь сними? – спросила она, когда машина Шона, мерно урча мотором, несла их вдоль побережья.

– Лет десять уже. Моё знакомство с Иными вышло не менее впечатляющим, чем твоё. Я только-только начал служить в полиции, когда в городе почти каждый день стали происходить самоубийства, причём одного и того же толка: люди вскрывали себе вены в полной ванне горячей воды. Ни мы, ни судмедэксперты не находили никаких улик, что указывали бы на убийства, пока я не догадался оценить концентрацию крови в ванне. Экспертиза показала, что та слишком мала: каждый раз в общем и целом недоставало пары литров крови жертвы. В то время я не верил ни в какие «сказки» про демонов и прочую нечисть, поэтому результаты экспертизы меня озадачили и направили мои поиски в русло подпольной медицины, нелегальных операций и принудительного донорства. Как ты догадываешься, угадал я только с последним.

– Вампир?

– Два вампира. Решили пожить на полную катушку, тряхнуть стариной, так сказать, старательно заметая следы. Если бы они остановились хотя бы на пятой жертве, их бы вряд ли вычислили, но они не остановились. Меня возмутило, что сразу после экспертизы, сделанной по моему настоянию и пролившей хоть какой-то свет на эти «самоубийства», меня сразу отстранили от расследования. Я пробовал протестовать, но шеф полиции приказал сдать ему дело и забыть о нём.

– Но ты не забыл?

– Я совершил самую преступную глупость в моей жизни: подбил напарника продолжить расследование в тайне ото всех. Нам удалось выйти на след убийцы, но когда мы самонадеянно явились в его логово с пистолетами, то выяснили несколько неприятных нюансов: убийц двое, они не люди и чихать хотели на огнестрельное оружие. Я разрядил в упырей целую обойму, но они даже не покачнулись. Пули проскакивали сквозь их тела или выталкивались обратно, а пулевые ранения зарастали моментально.

– Знаю, – кивнула Элен и пояснила в ответ на вопросительный взгляд: – Марко рассказывал, как заживают его раны.

– Любопытный выбор темы для беседы с поклонником, – хмыкнул Шон.

– Он не поклонник, просто прикидывается. Так что было дальше?

– Моего напарника осушили на моих глазах и закопали в подвале дома, а меня оставили на обед на следующий день, приковав к стене в том же подвале. Если бы утром в гости к убийцам не нагрянул спецотряд под прикрытием Эрла, я бы не катил сейчас в бар василиска с красивой девушкой. А тебя как угораздило зайти однажды вечером именно в этот бар?

«Он серьёзно полагает, что сумел завуалировать тщательно продуманный вопрос под случайный интерес?» – усмехнулась про себя Элен и ответила:

– Мне в почтовый ящик кинули рекламный буклет.

– Рекламу бара «Ведьмин котёл»?! – Получив подтверждающий кивок, Шон нахмурился: – Заведения, рассчитанные исключительно на Иных, никто, нигде не рекламирует, тем более – в среде людей. Иных слишком мало, о заведениях типа «Ведьминого котла» и так известно всем, кто может в него заглянуть, рекламный листок бара не мог существовать в принципе. Куда ты его дела?

– Не помню, – растерялась Элен. – Наверное, в мусор выкинула.

– То есть, больше тот листок тебе на глаза не попадался? Скажи, а ты в бар без него пошла?

– Погоди... с ним, точно! Сунула в карман, чтоб не забыть адрес.

– В описи обнаруженных у тебя при задержании вещей рекламный буклет не значился.

– Наверное, полицейские не сочли бумажку важной и просто выбросили её или случайно выронили, – недоумённо пожала плечами Элен.

Шон неопределённо гукнул, нагнетая подозрение, что реклама бара была отпечатана специально для неё в единственном экземпляре. Это шеф так привлекал в свой центр биофизика? К сожалению, в эту утешительную безопасную версию не очень-то верилось, да и не стал бы он скрывать от неё такую афёру после её трудоустройства. А капитан полиции, кажется, вообще не поверил рассказу о рекламе.

– Я могу повторить свои слова при докторе Хэлле, он способен отличить ложь от правды, – напряжённо предложила Элен.

– Демоны легко распознают только человеческую ложь. Если бы они умели безошибочно проворачивать такой трюк с представителями ИГР, жизнь моих детективов была бы значительно проще.

– Так я-то человек!

– И я верю всем твоим словам без всякой демонической магии, – обаятельно улыбнулся Шон, демонстрируя мальчишеские ямочки на гладковыбритых щеках. – И очень рад роковой случайности, благодаря которой наши пути пересеклись. Вряд ли я отыскал бы тебя в университетской лаборатории – мне бы в голову не пришло, что за пробирками и приборами прячется такой бриллиант.

«А я поверю твоим словам, только если мне сделают ментальное внушение», – расстроено подумала Элен. Капитан ей нравился и было досадно осознавать, что для него их "свидание" – оперативная необходимость. Впрочем, капитан виртуозно изображал увлечённого поклонника: остановил машину на набережной и повёл её за ручку через разбитый у океана парк развлечений, рассказывая весёлые истории и засыпая комплиментами. Они покрутились на карусели и сделали вираж на американских горках, после чего Элен долго не могла заставить себя отцепиться от крепкой и надежной мужской руки: она впервые прокатилась на знаменитом аттракционе.

Глава 17, об охоте на ведьм и адском пламени

Они шли под звёздным небом к оставленной далеко за парком машине. Шон, конечно, воспользовался случаем выпытать у Элен малейшие нюансы её жизни в последние полтора месяца, но хотя бы перестал демонстрировать откровенное недоверие к её словам. Он даже рискнул нежно приобнять её за талию, а Элен подумала и решила не отстраняться, а вместо этого задать свои вопросы:

– Если между моими визитами в «Ведьмин котёл» и преступлениями маньяка действительно есть взаимосвязь, то сегодня ночью мне стоит позаботиться об алиби?

– Недурная идея, – согласился Шон и шутливо, недвусмысленно намекнул: – Поехали ко мне, я готов обеспечить тебе железобетонное алиби до самого утра!

– Договорились, – невозмутимо кивнула Элен и еле удержала смешок при виде недоверчиво вытянувшегося лица спутника. – Цена вопроса тебе известна – четверть миллиона баксов.

На гогот капитана обернулись немногочисленные прохожие освещённого фонарями парка.

– А если я скажу, что согласен?

Ответить Элен помешал зазвеневший телефон Шона. В густых сумерках начинающейся ночи голос что-то жующего собеседника капитана был отчётливо слышен:

– Твой запрос обработан, командир, программа только что выдала итог: совпадений не обнаружено. Это хорошо или плохо?

– Ты время на часах видел? До утра информация подождать не могла, тем паче – отрицательная?

– Отрицательный результат тоже результат. Время мне до лампочки, я на суточном дежурстве, а ты вообще всегда на работе, – шумно прихлёбывая, ответили Шону.

– Тебе не приходит голову, что ты можешь отвлекать меня от свидания с красивой девушкой?

– С чего бы мне в голову должны приходить несусветные глупости? – фыркнул телефонный собеседник. – Ты женат на своей работе, а такая жена не терпит конкуренток. Так что с запросом, удовлетворяемся отрицательным итогом?

– Нет, скажи своим ребятам, чтобы расширили диапазон поиска до двадцати процентов отклонения.

– Двадцать процентов?! Ты представляешь, сколько молодых девиц попадёт в выборку?!

– Вот и проверишь всех, раз время тебе до лампочки.

Шон отбился. Поёжившись, Элен уточнила:

– Мою бабушку ищешь?

– Да, шерстим данные таможни, всё-таки нелегально проникнуть в страну трудно даже Иным: как ты понимаешь, в пограничных войсках тоже есть специальные отряды.

– Человек же не может не знать о том, что он – Иной, так? – спросила Элен, гадая, насколько реальна возможность того, что она не совсем человек.

– Если он оборотень, вампир или демон, то своё отличие от других ему и впрямь трудно не заметить. Есть мизерный шанс, что ты – неинициированная ведьма, хоть я поставил бы на человека с паранормальными способностями, дающими тебе иммунитет к некоторым видам магических воздействий.

– Неинициированная – это как? Точнее, каким образом может произойти инициация в ведьму?

– Разным. – Шон резко остановился, потянув Элен за свою спину и продолжая говорить машинально, явно переключившись на размышления о чём-то другом: – Инициацию могут спровоцировать сильные эмоции, инстинкт самосохранения или специальный ритуал.

– Почему мы стоим?

– Не паникуй и держись за моей спиной, – шёпотом ответил Шон, и Элен обратила внимание на удивительную тишину вокруг них: ни плеска волн близкого океана, ни отдалённых голосов и шума большого города, ни стрекотания насекомых в зелёных насаждениях парка. Свечение фонарей стало приглушённым, словно их окутали полупрозрачной тканью. – Над нами раскрыли магический полог: теперь никто не увидит и не услышит то, что произойдёт под куполом. На телефон не надейся – все виды связи отрубает начисто.

Объяснения прервали пронзительные звуки, и Элен столкнули с парковой дорожки в идущую вдоль неё канаву. Тело Шона навалилось сверху, но быстро пришло в движение: из левой руки капитана вылетели какие-то шарики, а в правой он сжал автоматический пистолет, выпустив очередь поверх кустов на другой стороне дорожки.

Дальнейшие несколько минут растянулись для Элен в часы. Она свернулась клубком на дне сухой канавы, наблюдая за молниеносными действиями Шона и фиксируя основные факты:

– оборону капитан держит круговую: нападают со всех сторон;

– телефон действительно не работает, и вызвать подкрепление она не может;

– Шон не преувеличил, говоря, что не нуждается в охране: при нём имелся арсенал небольшой армии, который он виртуозно использовал в деле.

Она напрасно оставила рабочие амулеты в приёмной: они бы наверняка сейчас пригодились! Защитный кулон Эрла на шее нагрелся или ей так кажется, потому что тело знобит от страха и выплеска адреналина? Как вообще работает этот кулон? Она не раз осматривала его за прошедшее время, но не нашла никаких отличий от обычного ювелирного украшения. Где на нём тревожная кнопка и как на неё нажать?!

Грохот выстрелов и разрывов каких-то странных снарядов (Магических? Начинённых зельями?) стих. Похоже, первая атака на них захлебнулась. Шон спешно перезаряжал оружие, тихо говоря ей:

– Не бойся, на всех сотрудниках специального подразделения стоят маячки, подающие сигнал каждые четверть часа. Как только очередной сигнал моего маячка не поступит на приёмник центра, сработает тревога и к месту моей последней дислокации направят боевой отряд.

Глава 18, о допросах и плюсах рабовладельческого строя

Слова задержанных каруселью кружились в голове Элен, не оставляя места другим мыслям. Охотники на ведьм считали её потомственной ведьмой: так им сказал их предводитель Лиам Глосс. К сожалению, он не разъяснил, с чего вдруг пришёл к такому выводу, и сам в нападении не участвовал, из-за чего был недоступен для допроса. Сведения, что именно Глосс оформлял ей документы при эмиграции в США и был хорошо осведомлён о её прошлом, Элен сообщил Рик Торнтон, а охотники высказывались в том ключе, что их босс лично курировал процесс переезда подозрительной личности, чтобы держать под присмотром потенциальную ведьму. И быстро её прикончить в случае подтверждения своих подозрений! Серию странных убийств сочли именно таким подтверждением, решив, что молодая ведьма всерьёз взялась за дело своей инициации...

– Неужели убийства, совершаемые маньяком, действительно могут быть частью магического ритуала? – обхватив себя за плечи, спросила Элен, когда допросы закончились. Она вместе с Денни и Шоном сидела в кабинете шефа полиции, а за окном давно наступил новый день: шумели машины, люди спешили на работу.

– Должен признать, такой версии следствие ещё не выдвигало, – потёр квадратный подбородок Торнтон. – Денни, что скажешь? В отсутствие главного эксперта ты у нас основной специалист по ведьминской магии.

– Современная, официально разрешённая ведьминская ворожба в своём своде заклятий и заговоров таких ритуалов не содержит, но запрещённый нынче раздел так называемой «тёмной магии» весьма насыщен колдовством такого рода. В ковене ведьм хранятся древние манускрипты, но их не дозволяется изучать и даже читать, так что в настоящее время специалистов по тёмной магии в мире нет, по крайней мере, таковые мне неизвестны.

– Но чисто теоретически: серийные убийства могут являться основой ритуала?

– Теоретически возможно всё, что не противоречит законам природы, но эти самые законы ещё никто досконально не изучил, так что возможны самые неожиданные варианты. Некоторые умудряются через адское пламя пройти, не опалив волос.

«Неприязнь Денни ко мне перешла на новый уровень», – отметила Элен, а специалист Эрла по связям с общественностью продолжил говорить:

– Что с публичной версией событий? Мне объявить прессе, что на психотерапевта доктора Хэлла было совершено нападение, возможно, из-за его участия в расследовании?

– Нет, не нужно впутывать Эрла в официальную трактовку происшествия. Есть свидетели прибытия в парк отряда полицейских, оцепления и задержания правонарушителей, но сам бой никто не видел: скрывающий полог наложили и люди Глосса и Эрл, когда прибыл на место. Плюс, мы имеем три тела в морге, появление которых нужно как-то объяснить, но мне думается, что версия столкновения двух банд уличных хулиганов всех удовлетворит. Судмедэкспертом я поставил Джейка, его заключение подтвердит официальный релиз.

– Что отвечать, если кто-то из людей заметил и успел заснять мастера и его помощницу на месте происшествия?

– Говори, что твой директор был случайным свидетелем инцидента в парке. А если кто-то усомнится, стой на своём с невозмутимым, внушающим полное доверие выражением лица, которое тебе так блестяще удаётся.

– Договорились: сообщение о драке в парке делаете вы, а если особо пронырливые журналисты докопаются до участия в деле мастера, я, как представитель доктора Хэлла, настаиваю на том, что он просто мимо проходил. Надеюсь, следствие по делу нападения не будет закрыто до тех пор, пока не выяснится, кто слил охотникам информацию о кулоне-артефакте и назначенном на сегодняшний вечер свидании помощницы мастера?

– Само собой, будем искать шпиона среди ваших. Элен, кто знал о нашей встрече? – включился в обсуждение Шон.

– Весь персонал кризисного центра: сплетни разлетелись, как стая галок. Марко тоже знал, так что и большинство его клана наверняка в курсе.

– Гидеон начал выплаты победителям пари, как только вы сели за стол в его баре, так что извещённых о свидании пруд пруди, – поморщился Денни. – Он сделал всем рассылку с вашим фото за столом, чтоб проигравшие не усомнились в своём проигрыше.

– Когда успел узнать все подробности о пари? – развернулся к нему удивлённый Шон.

– Я один из выигравших: делал ставку на человека. Так, я вам ещё нужен?

– Ты же ведьмак, так загляни в книги по тёмной магии – есть там что-то похожее на наши убийства? – попросил Шон. – Желательно сделать это прямо сейчас.

– Без санкции мастера верховная ведьма пошлёт меня в дальний путь извилистым маршрутом, если я потребую показать мне запрещённые книги, так что в ковен заеду, когда мастер объявится в центре и выдаст мне разрешительную бумагу.

– А предписание полицейского департамента за моей печатью не подойдёт? – со слабой надеждой уточнил шеф полиции, но Денни с извиняющейся улыбкой покачал головой и уехал в кризисный центр.

– Отвезу тебя домой, – сказал Шон, увидев, как Элен прикрыла рот ладонью, подавив зевок. – Монстры Лос-Анджелеса обойдутся сегодня без секретаря и биофизика.

– Не обойдутся, – сокрушённо вздохнула Элен. Стрелки часов неуклонно перевалили за отметку семи утра, через два часа ей надо быть на рабочем месте. Заскочить домой она не успевает, но можно принять контрастный душ в релакс-центре и попросить у Викки укрепляющего ведьминского зелья.

– Один день ничего не решает, после ночного нападения тебе по закону положен отдых, – поддержал Шона шеф полиции.

Глава 19, о трудах биофизика

– Ты веришь, что убийца – Джули?

Вопрос повис в прохладе, созданной климат-контролем спорткара. Демон не торопился отвечать, озабоченно рассматривая усталую Элен. Его собственный облик вернул себе привычный сногсшибательный блеск: ни намёка на морщинки на скульптурно вылепленном лице, волосы блестят, как спелый каштан, глаза ясны, как звёзды. Сабрина накормила демона досыта, даже его умопомрачительный аромат почти не ощущался в тесном салоне машины: инкубу не требовался новый «перекус». И если в начале их знакомства прекрасное лицо Эрла Хэлла повергало Элен в восторг и созерцательный экстаз, то сейчас отзывалось болью: тонкой, пронзительной болью, дрожащей в сердце, как натянутая струна. Отчего? Она не могла абстрагироваться от истоков его омоложения и силы! Хотела бы, но не могла.

– Если тебе интересно мнение стороннего наблюдателя, то Джули – не убийца, – продолжила Элен, силой воли задавливая в зародыше пустые, неразумные переживания. Законы природы изменить невозможно – кому, как не биофизику, знать об этом! Коли любишь инкуба – люби таким, как есть, а не можешь принять особенностей его питания – справляйся с болезненной влюблённостью.

– Вероятность того, что убийца – вампир, я с самого начала определил как максимально низкую, – отмер Эрл, заводя мотор и вливаясь в поток машин на широком проспекте. – Не вздумай взвалить на себя ещё и расследование преступлений, немедленно выброси их из головы! Капитан Мур и его команда недаром зарплату получают, без тебя во всём разберутся. Давай-ка ближе к нашим делам: что у меня с графиком приёма утром, пока ты будешь отдыхать в релакс-центре под присмотром ведьм?

– Вампира из Оклахомы переводят. Вчера не успели его данные мне скинуть, обещали к началу рабочего дня всё выслать. Я поставила его между двумя постоянными клиентами: русалкой и дриадой. Их диагнозы и не совпадают и никак не конфликтуют друг с другом.

– Помимо переведённого вампира, новые клиенты будут?

– Призрак будет, – собравшись с духом, выпалили Элен.

– Кто?! Ты взяла мне мёртвого клиента?!

– Неживого, – поправила Элен.

– Ты же в курсе, что я не некромант? Я же чётко обозначил свою биологическую видовую принадлежность при твоём трудоустройстве?

– Да, но у нас в центре не работают штатные некроманты...

– Логично, потому что мы лечим живых!

– ...и знакомых с такой специализацией у меня нет, ­– закончила фразу Элен. – А у тебя такие знакомые есть, так что можем передать дело им. Шеф, он приполз к нам из последних сил! К нам, а не к некромантам! Я пообещала помочь – что ещё я могла сделать?!

– Союз некромантов регулярно инспектирует все кладбища, так что найдут и упокоят.

– Как часто они делают обходы?

– Раз в месяц.

– Он не продержится целый месяц! Он мучается безумно, шеф!

Демон испустил ещё один очень тяжёлый вздох и махнул рукой:

– Рассказывай, кто и как к тебе приполз из последних сил...

Постукивая пальцами по рулю, он внимательно выслушал рассказ и никак его не прокомментировал, только спросил отрывисто:

– Что дальше по графику?

– После обеда у тебя обход стационара и плановый приём пациентов твоего отделения.

– А у тебя?

– Я буду в университетской лаборатории. Надо заложить основу для изучения вампирской физиологии – Марко обещал прислать добровольца из клана – и обговорить с ребятами задумки по таблеткам для инкубов со «сниженным аппетитом».

«И продолжить работу по комплексному противодействию инкубскому влиянию», – додумала про себя Элен.

– То есть, я тебя и после обеда не увижу? Прелестно! На вечер никаких свиданий не планируй!

– Почему? – затаив дыхание, робко пискнула она.

– Пойдём искать склеп твоего призрака! Ты же внимательно слушала, где его найти?

Молча обозвав себя последними словами за дикие надежды, Элен согласно кивнула и уставилась в окно: они уже выскочили на трассу, ведущую к центру, а ей надо позаботиться о сидящей в квартире кошке! К счастью, старушка-соседка сразу ответила на звонок и пообещала покормить Феньку и составить ей компанию на несколько часов: дескать, какая разница, где телевизор смотреть. Элен горячо поблагодарила и взяла на заметку купить новый журнал для тех, кто любит вязать: соседка не расставалась со спицами и с энтузиазмом изучала новинки вязального искусства.

– Ты оставила меня без утренних мышек, – укоризненно покачал головой Эрл, нарочито скорбно вздохнув.

– А ты намеревался забежать ко мне домой, чтобы доставить мою кошку на мой рабочий стол?

– Почему нет? Очень занятная у тебя кошечка...

– И в чём заключается её занятность?

– Как раз это я и стараюсь для себя прояснить. Фенька у тебя удивительно умненькая, даже странно, что всего лишь бессловесная животинка...

– Поверь, шеф, иногда всё действительно так, как выглядит, без подвохов: я – просто человек, моя кошка – просто кошка. Окружающая нас действительность, конечно же, значительно шире наших представлений о ней, но некоторые её нюансы скучны и обыденны.