Кротов 2. Столичная планета Цессия

Глава 1 Часть первая

Равнина, похожая на стол. Ровная и блестящая. Даже линия горизонта обрывалась точно так же, как край у стола — ровной, чёткой чертой.

Вовка покрутил головой, потом повернулся всем телом: бесполезно, во все стороны одно и то же — блестящая гладкая поверхность без единого предмета или хотя бы неровности. И назад не вернуться. Та сверкающая арка, в которую он вбежал вслед за Нифлянцем, тоже отсутствовала. «Я умер что ли? — невесело подумал он. — В чистилище?»

Только что его душа горела яростью. Он хотел как можно больнее убить проклятого зеленокожего. Но сейчас, глядя на квадратные километры зеркальной равнины, он физически чувствовал, как его охватывает странное оцепенение. Не хотелось ничего. Он разжал ладони; игольник выпал и повис на шнуре. Кротов ещё с минуту бездумно потоптался, а потом уселся и безразлично уставился в никуда. «Похоже, и вправду умер», — обрывок мысли скользнул и пропал. Это не взволновало. Не затронуло ни единой струны в душе. Им овладело безразличие. Он словно растворялся. А потом он исчез.

***

Речка вытекала из тумана, выписывала изящный поворот и снова убегала в туман. Всё место — кусок берега с покатым травяным спуском к реке, небольшая песчаная полоса по краю воды и луг с разнотравьем и яркими жёлтыми цветами — всё это окружал туман. Он почему-то не двигался, а стоял молочной пухлой стеной. Вовка глянул на природу лишь мельком, его внимание сразу приковали фигуры на берегу, у песчаной косы. Там находились трое. Мужчина в свободной светлой рубашке и таких же брюках сидел спиной к Вовке прямо на траве. У самой воды по песку шла босиком девушка в цветастом летнем сарафане, рядом с ней, иногда забредая в реку, шёл мальчик. Они не разговаривали. И шума воды Вовка тоже не слышал. Как и запахов. А ведь этот луг должен был просто взрываться запахами, — отстранённо подумал Вовка. Но это были мелочи, и они не взволновали его. Сейчас не до них. Потому что Вовка знал эту троицу. И никак не должен был видеть их в таком виде. Да и сам он должен был сейчас находиться совсем в другом месте. Кротов глянул на себя и усмехнулся: — «Никогда не думал, что в рай теперь берут при всей амуниции».

Он был в обгоревшем, грязном бронекостюме, а на плече висел игольник. Только шлем снят и пристегнут к поясу. Вовка не помнил, когда снял его. И откуда у него игольник. Кроме того, у него ничего не болело. Он пошевелил пальцами. Целые. Значит точно сон. Он стоял и никак не мог заставить себя подойти к людям. Ему казалось, что они специально не показывают ему лица, и если он их увидит, весь этот мир разрушится. Вовка понимал, что то, что он видит, не может быть реальностью. Это или бред, или он действительно умер, и загробный мир существует.

Серёга повернулся, и у Вовки отлегло от сердца — брат выглядел так же, как всегда. Улыбка и внимательные, понимающие глаза.

— Ну, что ты, братишка? Иди сюда!

Он похлопал по траве возле себя. Фраза звучала как явный глюк. Потому что слова Серёги оказались единственным звуком, потревожившим эту идиллическую пастораль. Вся остальная картинка продолжала жить беззвучно, как в немом кино. Запахи тоже не появились. Но это не было и сном, потому что он ощущал себя вполне реально, а не так, как во сне — перескакивая от картинки к картинке. Без логики и смысла. Нет, он чувствовал даже вес игольника, оттягивающего плечо. Но когда общаешься с Серегой, можно ожидать чего угодно.

Вовка поправил игольник и зашагал вниз, к брату. Он подошёл, но не сел, а, смотря в лицо брата, прямо спросил:

— Серёга, это ты? Или мне опять что-то чудится?

— Это я, не сомневайся.

Сергей протянул руку, Вовка торопливо содрал боевую перчатку и схватил ладонь брата. И тут же попытался отдернуть руку. Пальцы оказались холодными, как лед.

—Блин! – чертыхнулся Сергей. – Прости. Все время что-то упускаю. Забываю, что ты чувствуешь по-другому.

Лед мгновенно исчез. Вовка сжимал теплую человеческую ладонь. И ту же секунду мир наполнился звуками и запахами.

— Прости, — опять извинился брат. – Для меня это уже не нужно. Ни слух, ни осязание, ни зрение. Поэтому забываю. Теперь нормально?

То, что говорил брат, звучало какой-то абракадаброй, но Вовка принял все как норму. Когда рядом Серега, весь мир превращается в сплошной бред. Так что включать и выключать звуки и запахи, это уже не казалось большим фокусом. Вовка перестал об этом думать и тоже опустился на траву. Ему страшно хотелось расспросить брата обо всем, но его грызла тревога. Он не мог забыть о том, что принцессу сейчас возможно убивают.

— Братишка, прости, тут у тебя здорово, но у меня проблема. Мне срочно надо…

— Я все знаю, — перебил Сергей. – Но ты уже не успеешь. Слишком много времени прошло. Принцесса Гелия уже не в этой вселенной.

— Она жива?

— Да. Она слишком важна для Нифлянцев, чтобы причинить ей вред.

— А ребята? Остальные. Которые со мной были?

— Да. Они пошли за тобой. Я сейчас держу их в зеркале. И все, закончим на этом. Потом разберешься сам. У нас не так много времени. Скоро мы расстанемся, наверное, навсегда. Поэтому сейчас ты будешь просто слушать. Я немного расскажу тебе, то, что тебе надо знать.

Вовка хотел спросить еще. У него в голове роились сотни вопросов, но слова брата остановили его. Слишком повелительно звучал его голос.

— Хорошо. Я слушаю.

Сергей взглянул на него и улыбнулся.

— Не вешай нос, брат. Прорвемся. И прости, времени, действительно нет. Мой сын не может здесь оставаться. Это очень опасно.

— За ним охотятся? Нифлянцы? – не выдержал Вовка.

Брат укоризненно глянул на него.

— Не перебивай. Это опасно не для него. Это опасно для этого мира. Для вас всех.

«Нормально объяснил, — подумал Вовка. – только еще больше запутал». Но перебивать он больше не решился. «Пусть говорит. Может и пойму что-нибудь».

Первые слова Сергея прозвучали, словно он услышал его мысли:

— Ты многое не поймешь. Сильно не переживай, оно тебе и не нужно. Но вкратце ты знать должен. Чтобы понимать картину. Вдруг на тебя захотят выйти, минуя меня.

Глава 2

Грони и Полковник сидели на каменой площадке и изумленно смотрели друг на друга. Первым очнулся Грони. Он осторожно кашлянул, словно пробуя голос, и почти шепотом спросил:

— Полковник, где мы? Что случилось?

Гланд ничего не ответил. Он поднялся и прошел к краю площадки. Долго смотрел вниз, а потом спокойно сказал:

— Демон его знает. Первый раз вижу это место…

Грони тоже мог бы поклясться, что никогда не был тут. Потому что это явно не планета Счастье.

— Мы не на Камгуре? – для проформы спросил он.

— Похоже на то, — снова с задержкой ответил Полковник. Больше эти двое почти не разговаривали. Лишь иногда, когда без этого нельзя было обойтись, они перебрасывались фразами. Но то, что они делали, получалось настолько слаженно, что сторонний наблюдатель, появись он здесь, сразу бы подумал, что эта парочка не один год проработала вместе. Они по-солдатски четко забросили за спину игольники, поправили навески на бронекостюмах и не сговариваясь, направились к полуразрушенной каменной лестнице. Если для Гланда с его легендой заслуженного вояки, все эти действия выглядели привычными, то от Грони – барыги, торгующего дурью в вымирающем Сангвиле, этого ожидать было трудно. Если бы тут были их недавние спутники, они бы глаза выпучили от удивления. Вечно неряшливый и неуклюжий торговец наркотиками, сейчас двигался, словно боец спецназа. Оба мужчины как будто помолодели. Они без проблем перепрыгивали через трещины, через которые еще несколько часов назад, Грони надо было бы перетаскивать.

Лестница оказалась очень длинной. Начинаясь на площадке на вершине горы, она, закручиваясь по склону, спускалась все ниже и ниже. Пока наконец, не исчезала в темном хвойном лесу. Странная парочка дошла до уровня леса и пропала.

Уже вечером, когда огромный красный диск местного солнца, медленно уползал за остроконечные кроны высоких деревьев, двое путешественников вышли к реке.

— Придется ночевать, сегодня не успеем, — высказался тот, кого считали полковником.

«Барыга» согласно кивнул.

— Ночуем.

Через полчаса они сидели у костра и жарили насаженные на заостренные ветки, куски мяса. Еще по дороге, в лесу они добыли местного зверя, и вырезали с него мякоть. Сейчас жирное мясо скворчало и издавало умопомрачительный аромат.

— Хорошо, что тут осталась дичь, — высказался Грони. – Таблетки в НЗ лучше поберечь.

Полковник кивнул. На этом беседа опять прекратилась. И только уже в темноте, когда они сытые, лежали у костра, спутники поговорили немного дольше.

— Как ты думаешь, — первым спросил Грони. – Это из-за мальчишки?

Гланд опять ответил с задержкой. Здесь, когда не надо постоянно подтверждать свое военное прошлое, стало заметно, что он любит сначала обдумать ответ. То есть разговаривает совсем не так, как закостенелый служака.

— Сначала я тоже так подумал. Этот Шахур, это явное проявление. Но сейчас думаю, что это не так. Где-то дело серьезнее. Потому что иначе нас отправили бы с мальчишкой.

— Да. Ты прав.

Еще раз они обменялись фразами уже улегшись спать.

— Ты смотри, столько лет провели рядом, и не знали, что нас двое.

Полковник, зевая, подтвердил:

— Я тоже считал, что я один на Камгуре.

Потом они уснули. Не договариваясь, кто будет дежурить в ночь. Словно совсем не боялись никого на этой планете. Эти двое ни словом не обмолвились о том, как они оказались здесь. Как будто это не стоило обсуждения. Словно это в порядке вещей: потерять сознание на одной планете, а очнуться уже на другой.

Похоже, они не зря никого не боялись. Ночью к костру пробрался довольно крупный хищник. Массой в половину веса полковника, но с внушительным набором зубов, и отличными острыми когтями, прячущимися в подушечках лап. Но, как только он подобрался ближе, и учуял настоящий запах этих людей, он тотчас потерял всякое желание двигаться дальше. Наоборот, он медленно и аккуратно сдал назад, развернулся и неслышными скачками умчался в лес.

Как только красноватые лучи от гигантского косматого светила пробились через темные хвойные шапки и стволы, оба мужчины вскочили. Умылись прямо из реки, потом позавтракали остатками холодного мяса, и все так же не разговаривая, зашагали в лес. Оба знали — сегодня у них долгий путь, тянуть некогда. Уже в обед, когда для короткого отдыха, они присели на поваленное дерево, полковник спросил:

— Ты его чувствуешь?

— Да, — кивнул Грони.

— Тебе не кажется, что он стал другим?

— Да, я тоже заметил, — опять кивнул торговец. На этом беседа снова иссякла.

Уже стемнело, а они все шли и шли. Для того, чтобы не наткнуться на сухую ветку, и не лишиться глаз, они надели шлемы. Оба знали, что цель уже рядом и останавливаться ни к чему. Не ночевать же рядом с Убежищем. Через час после наступления абсолютной темноты, они, наконец, остановились. В зеленоватой подсветке щитков бронешлемов, перед ними темнел идеальный овал входа в подземелье.

***

Одна из охранниц была из живых. Высокая, крепкая, с немного широковатыми для женщины плечами. Загорелое скуластое лицо, живые черные глаза и черный ежик волос. «Солдатская» стрижка. Увидев эти живые глаза, Гелия обрадовалась, но, как оказалось, напрасно. То, что она живая, ничего не меняло. Скорее было даже хуже. Те, кого во время войны называли мертвецами, абсолютно никак не реагировали на принцессу. Безэмоционально делали свое дело или истуканами стояли, ожидая приказаний. Эта же явно ненавидела заключенную. Хотя охранница и старалась не показывать этого, Гелия иногда ловила злой взгляд женщины. За что? «Похоже, у нее что-то с психикой», — решила принцесса. Может, повлияли зеленокожие. Сама принцесса Гелия Барримору Блиц Голиеконе вела себя безукоризненно. Какой бы она не была сумасбродкой в юности, она никогда не позволяла себе проявить пренебрежение к обслуге. Воспитание в доме Барримору придерживалось классического Имперского образца. И даже годы откровенного эпатажа, когда она взрывала общество Цессии, не могли сломать в ней этот заложенный в детстве стержень.

Глава 3

Вовка непроизвольно крутил головой, его взгляд перескакивал со зданий на людей, с людей на технику и обратно. Когда он видел знакомую эмблему Спецназа Империи, он невольно улыбался. А эта эмблема красовалась тут везде. На зданиях, на технике, и на шевронах солдат. Вовка сгонял глупую улыбку, но она появлялась вновь. Он все узнавал, когда-то сам прошел через подобную кухню.

Их вели прямо через ярко освещенный внутренний плац, к бело-серой строгой коробке здания. Даже не спрашивая, он мог сказать что это. Потому что все военные городки, что он видел до этого, и не только в этом мире, похожи друг на друга, как близнецы. Словно их всегда проектирует один и тот же архитектор. У Снежи и Кенича на лицах гуляли такие же улыбки. Они ведь тоже прошли через подобные заведения. И пробыли в них даже дольше, чем Вовка. Они закончили Академию Спецназа на Тарантосе, а Кротова выставили из нее после второго курса. Он до сих пор так и не узнал, за что. Несмотря на это, Вовка все равно был благодарен Академии. Во многом благодаря тому, чему он там научился, он и жив до сих пор.

Единственный, для кого окружающая действительность была внове, оказался Шакран. Этот молодой мафиози прошел свою школу. Школу выживания в криминальных кругах сначала на планете Баррах, а потом и в остальных мирах звездных империй. Эти курсы похоже были ничуть не менее суровы. Они смогли сделать из парня крепкого бойца со стальным стержнем внутри и холодной трезвой головой. За время совместного путешествия Кротов успел убедиться в этом.

Вот и сейчас, он вел себя соответственно: внимательно и цепко осматривал окружающее, и явно просчитывал варианты действий. Этот парень, которому сначала Вовка не очень доверял – все-таки уголовник – смог доказать свою полезность. Пару раз, он, точно, спас всю кампанию. Другое дело, что получалось это у него совсем не по-джентельменски, и всегда кроваво. И конечно, сейчас на лице у него ни разу не появилась улыбка. Спокойный и отстраненный вид. Словно это он уже сто раз видел военный городок учебной части, а не остальные пленники.

Пленников провели через пост на входе, где двое сопровождающих – лейтенант и спецназовец-рядовой, остались. Тут их подхватила своя охрана – двое рослых спецназовцев и капитан. Он выглядел явным штабистом – форма чистая, ухоженная. И лицо подходящее, такое же ухоженное и устало-высокомерное. Они в своих обгоревших, грязных бронекостюмах вызвали у капитана явную досаду. Вовка даже подумал, что тот сейчас выдаст тираду о том, как должен выглядеть солдат. Что солдат должен быть всегда подтянут, чист и опрятен. Но тот ничего не сказал, приложил коммуникатор к тактическому планшету лейтенанта, получил данные, и увел пленников по коридору.

Они сидели на твердых металлических стульях в пустой небольшой комнате без окон. Охрана осталась за дверью, а капитан сразу ушел. На них никто не обращал внимания, хотя Вовка ожидал совсем другого приема. Сразу после того, как они разглядели, кто их арестовал, Снежа потребовала офицера. Когда тот появился, она что-то шепнула ему, и сказала остальным:

— Все. Кончились наши мытарства. Скоро отоспимся и отъедимся.

Вовка понимал, что она передала что-то для своего Министерства, и скоро это действительно, должно сработать. Ведь она офицер МРОБ. И совсем не рядовой. Но пока это никак не сработало. Вообще, прием разочаровал. Не то, чтобы Вовка ждал радостной встречи. Все же это армия. Они обязаны проверить. Но и того безразличия, что он видел сейчас, Кротов не ожидал. Как только арестовавшие их спецназовцы убедились, что они не собираются оказывать сопротивления, интерес к ним начал падать. А сейчас похоже, скатился до нуля. Он бы не удивился, если про них просто забыли. Самое главное, никто не отвечал на их вопросы. И они до сих пор не знали даже названия планеты.

— Что за дела? – Кенич, растерянно посмотрел на остальных. Похоже, он тоже ждал другого. – Они нас хоть накормят?

— Накормят, — зло ответила Снежа. – Не сомневайтесь.

Она шагнула к двери:

— Пора начинать действовать по-другому.

— Я за, — сразу согласился Шакран. – Не люблю закрытых комнат без окон.

— Придется, — согласился и Вовка. Кенич лишь согласно кивнул.

Снежа забарабанила в дверь. Никакой реакции не последовало. Тогда Снежа развернулась и начала пинать створку сапогом. Сразу и теперь ничего не произошло. Дверь открылась только через полминуты. Солдат шагнул в помещение и зло спросил:

— Вы что, охренели? Хотите чтобы я вас успокоил?

Вовка усмехнулся. Спецназовец повел себя явно неправильно. Так со Снежей разговаривать нельзя. Все произошло так, как он и ожидал. Через пару секунд солдат лежал на полу, а его игольник смотрел ему в лицо. Лучевик из набедренной кобуры оказался у Кенича, а вибронож у Шакрана. Вовке ничего не досталось. Но он не обиделся. Кротов понимал, что оружие им тут не поможет, и применять его не придется. Все делалось только для того, чтобы разбудить это сонное царство.

Кенич одним рывком поднял солдата на ноги. А когда тот зло начал ругаться, легонько дал ему по губам. Потом ласково сказал:

— Заткнись. А то так разделаю, что не только ругаться, но и говорить не сможешь.

— Ты видишь? – Снежа обратилась к Вовке. – Они тут совсем ничего не боятся. Штабисты сраные. Второго до сих пор нет.

Она была права. Охранять их должны были двое, и когда один вошел, второй должен был страховать.

— Ну пойдем тогда сами искать, — согласился Вовка и показал на двери. – Выводите бойца вперед, чтобы сначала увидели его.

Потом обратился к солдату:

— Ну, а теперь ори. Пусть народ собирается, посмотрит на спектакль.

Штаб ожил. Из разных дверей коридора выскочили несколько офицеров, мужчин и женщин. Все в обычной полевой форме и без оружия. Они мгновенно скрылись обратно, но уже через несколько секунд двое вернулись с бластерами. А еще через десяток секунд появилось дежурное отделение с поста на входе. Эти были уже в броне и с игольниками. Но все равно, Кротов посчитал, что действуют они слишком медленно. Если бы они так шевелились на Камгуре или на Эскито, уже лежали бы со сквозными дырами. Похоже, местные бойцы давно не участвовали в настоящих боевых действиях. Любые учения не дают такого эффекта, как настоящая война. Они уже знали, что этой ночью попали как раз на учения спецназа. Потому так быстро их и взяли. Наверное, если бы не учения, они бы до сих пор ползали по развалинам.

Глава 4

Вторым родственником оказался Шакран. Прямо индийское кино с Земли, — думал Вовка. Сошлись сразу все. Он помнил конечно, как Снежа еще на Эскито выяснила то, что они родственники. Родная сестра Шакрана замужем за родным братом Снежи. Но в тот раз, он как-то не придал этому значения, не до того было. Но вот сейчас это родство здорово помогло им. Их все носили на руках. Это началось прямо в штабе, после того, как Кардигу, а потом и майору Крик полетели указания от их начальства. Хотя капитан хотел все засекретить, но штаб, есть штаб – слухи разнеслись по полигону мгновенно.

Но это им действительно помогло. Они устали от постоянных погонь и боев. Вымотались и физически и морально. Поэтому все блага цивилизации, обрушившиеся на них, приняли с благодарностью. Они, наконец, нормально помылись, наелись до отвала, и выспались. И даже больше. До того, как за ними прибыл специальный корабль, Вовка успел напиться и даже протрезветь. Его собутыльником оказалась майор Крик.

Она сама нашла его вечером в генеральском номере отеля для командированных чинов. Майор нагло пробилась через охрану и вызвала Вовку. Женщина хотела о чем-то поговорить. Вовка не отказался, тем более, когда она намекнула, что у нее есть настоящая выпивка, такая, какую пьют земляне. Они начали пить у него в номере, потом ушли в штаб, а закончили вечер уже в служебном домике Ранзы. Женщина оказалась холостой, так что ничего страшного Вовка в этом не увидел. Правда немного напрягала охрана. Двое солдат—спецназовцев и лейтенант так и сопровождали их во всех приключениях. Приказы майора на них не действовали. Похоже, их назначило начальство повыше, чем командир части обслуживания полигона.

У майора, действительно, оказался лютый самогон. Как она сказала: сама перегоняет местное вино. Вовка знал, что Серега тоже так делал. Первый раз после его появления в этом мире, они здорово набрались такого же пойла. И тогда же Вовка узнал, что пить тут можно абсолютно не переживая за похмельные последствия. Медмашина вытащит из организма всю отраву. Так что он отбросил всякие тормоза и вовсю снимал стресс, накопившийся за последние дни. Сначала, они болтали о всякой всячине, но с повышением градуса, перешли на то, что им обоим было ближе всего. Начали обсуждать службу. Они болтали об армии, сначала обходя боевые операции, но потом дошли и до этого. Вовка даже начал рассказывать о боях, полагая, что майор выслужила звание тут, на полигоне. И тут он услышал такую отповедь, что даже немного протрезвел. Она выдала ему пару солдатских выражений, потом сообщила, что когда он еще только строем ходить учился, она уже десантировалась в ступе прямо на огневые позиции врага. С этого и началась настоящая пьянка. Они вспоминали и пили, пили и вспоминали.

Когда Ранза Крик только появилась в военной «общаге» и пригласила Кротова выпить, он решил, что девушка хочет просто примазаться к славе. А что, в кои веки на обычном полигоне сможет появиться брат самого Императора? Пусть и бывшего. И сестра главы МРОБ. Можно потом всю жизнь рассказывать, что бухала когда-то с такой особой. Поэтому Кротов рассчитывал и на продолжение после пьянки. Особенно, когда она повела его к себе в офицерский дом. Секс сейчас бы совсем не помешал. Кротов уже забыл, когда в последний раз был с женщиной. Сплошные погони и бои. Но все получилось совсем не так, как он планировал. И сейчас, вспоминая свое поведение тогда, Вовка краснел и прятал глаза. Хотя рядом никого не было.

Когда, разгоряченный спиртным, Кротов дал волю рукам, он вдруг увидел, что женщина опять расплакалась. Вовка растерялся. Он вроде ничего страшного не сделал. Неужели женщина-офицер, тем более прошедшая через боевые действия, где секс считается только способом забыть об окружающем, настолько щепетильна. И тут он услышал еще одну историю, словно списанную с Голливудского фильма. Однако герои в ней оказались вполне реальные – брат Серега и его новая знакомая. История и вправду была похожа на кинофильм: война, неожиданное спасение и романтическое путешествие в лодке по реке. Но хеппи-энда не было. Серегу отправили куда-то на задание, и больше они никогда не встречались. Вовка сначала не поверил. Серега никогда не рассказывал эту историю. Но, когда Ранза рассказала, как они спаслись из эпицентра ядерного взрыва, все сомнения отпали. Вовка сам видел подобные зеленые линии, на глазах превращавшиеся в кокон. Такое не придумаешь.

Эта история сломала всю её жизнь. После нее, Ранзу отчислили из Академии Спецназа. Хотели даже демобилизовать навсегда. Но что-то случилось и ей разрешили служить. Однако ходу по службе не давали, и гоняли только по дальним гарнизонам. Похоже, чтобы стереть всякий след этой истории. Все, что связано с землянином Сергеем Кротовым, всегда пытались спрятать. Это тоже правда. Вовка сам прошел через такое. Так что за все время Ранза Крик дослужилась только до майора. И то, помогла последняя война. Она пошла туда добровольцем и попала в экспедиционный корпус, отправлявшийся в червоточину. Уже здесь, на войне, она перевелась обратно в спецназ, и наконец, начала получать нашивки.

Но война кончилась. Вместе с ней кончилось и то напряжение, которое помогало ей держаться. Потому что пить она начала еще во время скитаний по гарнизонам. Понятно, что её держали до первого серьезного залета, а потом сослали сюда. На армейскую учебную планету Тарантос 2. В гарнизон обслуживания полигона спецназа. Похоже, тут она и будет до пенсии. Если однажды не захлебнется блевотиной по пьяни. Эти её слова Вовка выслушал уже почти трезвым. Он не понимал, как так, получилось, но как только он захотел протрезветь, мозги мгновенно прояснились. Так что пришлось даже немного приставляться.

— Представляешь, что я испытала, когда однажды, во время войны увидела нашего нового Императора? И узнала его, – она пьяно захохотала. – Хорошо, хватило мозгов промолчать. А то, наверное, и с войны выгнали бы. Вот так.

Она помолчала. Потом подняла на него глаза. Вовке показалось, что и Ранза протрезвела. Но это было не так. Когда она потянулась за стаканом, то чуть не завалилась. Вовка едва успел поддержать. Он сидел и не знал, что делать дальше, как себя вести. Женщина не заметила его состояния. Она вся была во власти воспоминаний.

Глава 5

На одной из планет Великой Звездной Империи сейчас происходило то же самое, что совсем недавно было на Баррахе. Где глава Дома Камня, уважаемый Шуса Горрах, старательно пытался скрыть от окружающих свой страх перед межзвездным путешествием. На вечно укрытой пеленой облаков планете Скад, хозяин планеты и всего, что на ней находилось, живая легенда этого мира, Сенер Драйзер тоже боялся предстоящего путешествия. Хотя причины страха у них были совершенно разные. Шуса никогда не бывал в космосе и боялся неизвестного, а Сенер Драйзер провел в кораблях сотни часов и боялся не космоса, а реакции своего организма на перелет. Он боялся, что не переживет это путешествие, и тогда главный план его жизни пойдет насмарку. Но отказываться от своего решения Драйзер, как и Шуса, даже не подумал. Любой страх можно победить.

Однако глава Навигационных Систем, в отличие от главы Дома Камня, совсем не пытался прятать свою нервозность. Ему уже давно было наплевать на то, что о нем подумают окружающие. Он перерос те времена, когда их мнение что-то значило для него.

Поэтому сейчас в его знаменитой башне, поднимавшейся выше пелены вечных облаков, царила тихая паника. Никто не хотел случайно попасть на глаза хозяину. Сенер Драйзер даже в спокойном состоянии был непредсказуем. Никто не знал, что может ему понравиться, а что начнет раздражать. Зато все знали, что с теми, кто его разозлил, могло произойти все что угодно, вплоть до "случайной" смерти. Старик давно уже считал всех, кто на него работал, своей личной собственностью. Страх вызвал у него раздражение, а врачи уже много лет назад предупредили его, что эмоции нельзя держать внутри себя. Для здоровья полезно выплескивать их наружу. И Драйзер следовал советам врачей. Поэтому все слуги, готовившие старца к полету, шли в его покои как на казнь. Но служба у главы НС оправдывала любые издержки. Старик платил за то, что его боялись, и платил так, что поток желающих служить ему никогда не иссякал.

Единственный человек, который не боялся грозного старика, была его бессменная руководительница секретариата Навигационных Систем Глена. Хотя, может быть, она просто привыкла. Уже почти тридцать лет она ежедневно общалась с этим полутрупом, сжившимся со своим креслом. У нее не было своей личной жизни: ни мужа, ни детей. Поневоле привыкнешь. Вот и сейчас она бесстрастно смотрела на то, как Сенер Драйзер медленно впадал в ярость. Те, кто не знал главу НС, могли бы подумать, что ничего не происходит. Потому что внешне ничего не поменялось: Сенер Драйзер все так же молча сидел в своем чудо-кресле. Однако от наметанного глаза Глены не укрылось, что хрипы чуть участились и загорелись глаза старика — единственное, что можно было назвать живым. Все остальное тело больше походило на мумифицированный труп. Но главная секретарша знала, что кресло вбросит в кровь хозяина нужные лекарства, и он вновь успокоится.

Так и произошло. Дыхание старика постепенно нормализовалось, и, уже успокаиваясь, он прохрипел:

— Проклятый космос. Не хочу туда.

Глена промолчала, она знала, что отвечать надо только тогда, когда ее спросят. Драйзер не терпел пустую болтовню. Потом старик снова захрипел, и от его слов Глена впервые потеряла бесстрастность.

— Ты собирайся. Полетишь со мной. Больше мы никогда не вернемся на Скад.

Глава секретариата забыла главное правило — ни о чем не спрашивать и не высказывать свое мнение. Но известие просто шокировало ее. Она не покидала Скад со времен своей молодости и уже свыклась с мыслью, что умрет на этой планете и в этой башне.

— За-зачем я? Почему?

От неожиданности она даже стала заикаться. Однако, она тут же взяла себя в руки и твердо спросила, как положено, только по делу:

— Простите, шеф. Какова цель назначения? Какую мне взять одежду?

— Любую, — прохрипел старик. — Я не думаю, что на Цессии ты часто будешь выходить из дворца Императора. Работы там у нас будет еще больше.

Глена не поняла, о чем речь. Разве они будут жить во дворце Императора? Кто их туда пустит? Но спрашивать больше она не решилась. Лимит на вопросы она использовала полностью. К тому же, у нее не было из чего выбирать, вся ее одежда вошла бы в небольшой чемодан. Глена лишь склонила голову в знак того, что она услышала приказ и готова его выполнить. Затем она попросила разрешения и ушла собираться.

Оставшись один, Драйзер снова прохрипел, но уже прямо в воздух, словно ни к кому не обращаясь:

— Ты готов? Корабль уже ждет.

Умная электроника сразу вычислила, кому адресован вопрос, и доставила его адресату. Гигрей Стванс лениво перевернулся в кровати и раздраженно пробурчал:

— Еще так рано. Я никуда не поеду.

Его голова болела так, словно в нее загоняли раскаленные железные прутья. Он вспомнил, что отец предупреждал его о сегодняшнем отлете, но он вчера все равно не удержался от дозы. Решил, что успеет пройти через медмашину. Но, как всегда, в угаре он забыл об этом.

— Тогда я прикажу скрутить тебя и закинуть на корабль силой. Время праздников вышло. Пора становиться Императором.

Похоже, отец знал, что сейчас происходит с сыном, потому что добавил:

— Иди прямо так. В корабле отличная медмашина. Там подлечишься. Твое барахло потом доставят на Цессию.

Гигрей понял, что отвертеться не удастся. Отец вполне мог прислать охрану. К тому же он был прав. Надо лететь. Пора становиться Императором. Вот тогда уже никто не посмеет его беспокоить. Даже папаша.

Он закряхтел. Попытался подняться, но лишь скатился на пол. В это время Гигрей почувствовал, что его зовут. «Нет! Только не это! Только не сейчас!» Здоровый мускулистый мужчина скрутился на полу как ребенок, застонал и попытался спрятать голову под мышку. Но через секунду он распрямился, закусил губу и, помогая себе руками, поднялся. Потом, не одеваясь, голышом поплелся в тайную комнату. Он знал, что от тех, кто зовет его сейчас, не спрятаться. И они даже страшнее отца.

Зеленокожее аморфное существо шагнуло из арки и сразу заговорило. Нифлянец не обратил внимания на то, в каком виде человек предстал перед ним. Его не интересовало его состояние.

Глава 6

В СОЗе — Ситуационном Оперативном Зале Управления сегодня находились только двое: Глава Министерства Разведки и Общественной Безопасности Новой Империи Глемас Гронберг и принцесса Алгала Аллювиель Блиц Голиеконе Шестнадцатая, временная Глава Новой Империи. Обычно здесь было более людно. Но зато контингент был не столь высокого уровня. Тут собирались главы Департаментов Министерства, Главные Аналитики и прочие «верхние» сотрудники МРОБ. Сам Глемас бывал здесь каждый день, но редко задерживался надолго. Получить оперативные доклады он мог и в своем кабинете. Принцесса же бывала нечасто.

Она постоянно находилась во дворце Императора. Раньше, при Императоре Сергее Кротове, хотя она не числилась ни на какой должности, у нее там был свой рабочий кабинет. Неофициально она курировала общие вопросы и имела даже небольшой штат помощников. Сейчас она работала там же, во дворце, но уже в кабинете Сергея Кротова.

Но сегодня принцесса и Гронберг пришли сюда, потому что им нужно было место, где можно оперативно просмотреть большой объем информации. А СОЗ как раз и является тем центром, куда стекается вся официальная и неофициальная информация со всей Империи. Поэтому они отправили операторов на дублирующие оперативные места и остались одни. Через некоторое время должны были появиться еще люди, вызванные ими. Но сейчас им нужно было обсудить один вопрос, для которого не требовались лишние уши, даже те, которые привыкли слышать государственные секреты. Потому что в этот раз вопрос касался не только государства, но и личной жизни. Личной жизни самого Глемаса Гронберга и его жены Чекры Горрах. Ведь в силу занимаемой Гронбергом должности, это автоматически становилось государственной проблемой.

Сегодняшний день не обещал особых волнений. Если они и ожидались, то только радостные. Сегодня прибывал крейсер с Тарантоса-2, на борту которого находилась необычная четверка людей. Среди них — родная сестра главы МРОБ Гронберга и родной брат его жены Чекры Горрах. То, что они вдруг нашлись на армейской учебной планете Новой Империи, само по себе было удивительно. Ведь уже больше двух лет прошло с тех пор, как космос преподнес сюрприз: червоточина — проход между мирами обеих Империй вдруг оказалась заблокирована. На этом удивительные вещи, связанные с появлением неожиданных гостей, не заканчивались. В этой компании оказался Владимир Кротов! Брат Сергея Кротова! Все это хоть и шокировало, но тревоги не вызвало.

Однако за несколько часов до появления крейсера с путешественниками произошло событие, которое затмило даже появление таких гостей. Зонды, постоянно висевшие у входа в "кротовую нору" и мониторившие ее состояние, вдруг передали информацию, потрясшую сначала оперативных дежурных всех служб, потом руководителей этих служб, а затем и всех обитателей Новой Империи. Потому что через червоточину пошла информация. Информационные пакеты, накопившиеся на станциях с обеих сторон прохода, вдруг прорвались в сообщающиеся вселенные и пошли к адресатам. А еще через час первый пробный исследовательский зонд нырнул в космический тоннель. И эксперимент удался: тело, имеющее массу, прошло через тоннель.

Информация, накопившаяся за годы, заполнила все каналы, и ИскИны служб сейчас работали на пределе, фильтруя и распределяя информацию. Про прибытие "гостей" хоть и не забыли, но это событие отошло на второй план. Но случилось нечто, поставившее встречу гостей опять в разряд самых важных, но теперь уже с отрицательным знаком.

— Что будем делать, Глемас?

Принцесса и Гронберг так давно и хорошо знали друг друга, что в отсутствие других людей разговаривали, не соблюдая этикет. Хотя в Новой Империи он и не соблюдался так жестко, как в Великой Звездной, но все же говорить с принцессой на "ты" никто себе не позволял. Они оба смотрели на голограмму, висевшую над огромным тактическим столом Оперативного Зала. На ней по длинному, ярко освещенному коридору под конвоем шли четверо. Это были как раз те, о ком они сейчас беседовали.

Глемас знал этот коридор. Это был девятый подземный этаж здания, в котором они сейчас находились. Штаб-квартира МРОБ-2. На том этаже находились бронированные камеры-бункеры, предназначенные специально для таких случаев. Сейчас все камеры были пусты, но в годы прошедшей войны здесь было немало узников. Сюда привозили захваченных «мертвецов» — тех людей, которых полностью контролировали Нифлянцы. Два раза здесь даже «гостили» настоящие Нифлянцы, правда, раненые и почти умиравшие. К сожалению, больших успехов в изучении их природы добиться не удалось. После смерти тело зеленокожих очень быстро разлагалось, как и тела умиравших «мертвецов».

— Пока не знаю, — ответил глава МРОБ, не отрывая глаз от единственной девушки среди четверых. Все пленники, в отличие от охраны, были без брони. В спецназовской форме, но без знаков различия. И только у девушки на груди светилась нашивка офицера-инспектора. Она единственная считала себя до сих пор на службе, но это было известно только с её слов. На самом деле, именно сегодня, после прорыва информации из Звездной Империи, появились неопровержимые доказательства того, что его сестра уже выведена из штатного состава Министерства Безопасности Великой Звездной Империи. И даже больше: её уже давно нет в живых. Как и всех остальных из этой четвёрки. Трое из них погибли на планете Камгур, а четвёртый — на планете Эскито. Так ничего и не придумав, они разошлись. Решили оставить старый план: пусть «гостей» проверят специалисты-биологи, а потом уже с их данными, думать дальше.

***

Дома, уже с Чекрой, продолжился тот же разговор. Та, вообще, ни о чем другом не могла думать.

— А не может это быть дезинформацией? Кто-то очень хочет, чтобы мы не поверили им? И запустили "дезу"?

— Чекра, ну неужели ты думаешь, что я не отработал эту версию? Ведь там моя сестра.

Голос Глемаса звучал устало и грустно.

— Но такое не сфабрикуешь. Там взорвалась целая звездная система.

Женщина подошла к креслу, наклонилась и обняла мужа.

Глава 7

Сначала они немного прошли по широкому коридору, приспособленному для въезда техники. Потом на вместительном лифте, больше похожем на грузовой, они спустились вниз. Никаких табло с отсчетом этажей не было, но по скорости и времени Вовка определил, что этажей десять они проскочили. «Ничего себе, чуть не в ад», - невесело пошутил он про себя. Здесь кориидор оказался уже обычным. Их провели в самый конец. Там разделили и рассадили по камерам, больше похожим на бункеры для защиты от ядерного взрыва. Когда двери разошлись, Вовка поразился их толщине. Полметра металла. Неужели они их так боятся, или просто тут все камеры такие? Сбежать отсюда точно не удастся. Надо было делать это раньше. Но Вовка пока все-таки надеялся, что все разрешится. Причин, за что садить их в такую супер-тюрьму, он не находил. За то, что они появились в запретной зоне на месте учений? Так это они не по своей воле, и давно все объяснили. Да и на самом Тарантосе никаких претензий им не предъявляли.

Но никто ничего им объяснять не собирался. С ними, вообще, не разговаривали. Вовка заметил одну странность: солдаты ни разу не прикоснулись к ним. Когда он сам случайно коснулся спецназовца, тот отскочил, словно обжегся. Может, их считают зараженными какой-нибудь опасной болезнью? И это карантин? Если это так, то тогда все объяснимо. Но тогда непонятно поведение предыдущих встречающих. Когда они все чуть не целовались. Никто и не думал отказаться от рукопожатия. А с Ранзой он даже переспал. Хотя Ранза, конечно, не показатель. Она явно немного съехавшая.

Может, им объяснят все после того, как они окажутся в камере? Когда посреди помещения появилась голограмма, изображавшая условного человека без лица и половых признаков, он решил, что вот наконец-то время пришло, и сейчас его просветят. Голограмма действительно объяснила кое-что, но совсем не то, чего он хотел. Безликий человек рассказал и показал, как пользоваться камерой. Показал сенсор, выдвигавший литой пластиковый топчан умеренной жесткости. Потом показал, как получить еду: после срабатывания сигнала над вделанным в пол столом в стене открывался люк, и оттуда выезжал поднос, разделенный на отсеки, где находилась пища. Следом появлялась бутылочка с жидкостью. Напоследок голограмма показала, как пользоваться отхожим местом. Еще один сенсор в углу управлял импровизированным туалетом. При касании открывалась дыра в полу сантиметров пятнадцать в диаметре. Вовка, увидев такое, присвистнул и выругался:

— Ну, блин! Вы вообще! Я вам что — снайпер?

Безликая фигура вместо ответа растворилась в воздухе. Инструктаж окончен. Вовка походил по камере, посидел на жестком стуле у стола. Подергал мебель. Бесполезно. Стул и стол закреплены намертво. Потом выдвинул топчан и завалился прямо в одежде. Он не сомневался, что за ним сейчас внимательно наблюдают, но на то, что он лег, никто не среагировал. «Ну, хорошо, — подумал он. — Раз валяться не запрещают, так хоть отосплюсь». Он полежал и действительно задремал. Разбудил его сигнал над столом. Обед. Вовка усмехнулся и пробормотал:

— Если уж такой сервис, могли бы и в постель подавать.

Пища оказалась безвкусной, как он и ожидал. В бутылке обычная вода. Когда Вовка попил, ему показалось, что в воде имеются примеси, какое-то лекарство. Он опять отхлебнул прямо из бутылки и подержал воду во рту, пытаясь почувствовать вкус. Но ничего особенного не уловил. Однако твердое ощущение, что в воде лекарство, у него только усилилось. Может глюки? «Как-то рано. Только несколько часов взаперти». Он постарался успокоить себя: - «Зачем им что-то подсовывать в еде? Могли и так дать лекарства и объяснить». Он бы принял. Все-таки, похоже, нас принимают за каких-то прокаженных. Может, действительно лекарство добавили.

Через несколько минут он понял, что не ошибся. Добавка в воде все-таки была. Его неудержимо клонило в сон. Он чувствовал, что сейчас заснет прямо стоя, и направился к топчану. «Хорошо, что не убрал кровать», — подумал он и завалился на жесткое ложе. Он попробовал, сможет ли бороться с этим медицинским сном, и неожиданно понял, что сможет. Если напрячься, он не уснет. Но смысла сопротивляться сеяас он не видел. Похоже, не такое и сильное снотворное, раз он может не поддаваться ему. Проснусь если понадобиться. Через секунду он заснул.

Разбудил его звук: в камере разговаривали. Вовка не открыл глаза. Он даже не пошевелился, продолжая дышать все так же ровно.

— Раздевать будем?

— Нет. Высоколобые сами снимут, что им мешает. Наше дело обыскать. Чтобы если очнется, этих сраных ученых не ткнул каким-нибудь спрятанным ножом.

— Понятно. Тогда ты его переворачивай, а я буду проверять.

Кротов, наверное, не стал бы ничего предпринимать и продолжал бы изобрать сон, если бы не контейнер с порошком и коммуникатор. Обе эти вещи слишком дороги ему, чтобы расстаться с ними просто так. Туба с порошком сама по себе стоила огромные деньги, но главное — это единственная память о Сапаренд. А коммуникатор хранит информацию от Сергея, и его отдавать точно нельзя.

Поэтому, когда он почувствовал, как пальцы обхватили предплечье с коммуникатором, он резко перехватил руку и открыл глаза. То, что он увидел, могло бы даже показаться смешным: два мощных спецназовца застыли над ним восковыми фигурами; оба открыли рты и вытаращили глаза, словно увидели, как ожил мертвец. Похоже, они совсем не ожидали, что он может проснуться. Но Вовке сейчас не до смеха.

Кротов использовал эффект неожиданности в полную меру. Он дернул перехваченную руку на себя, а его свободный кулак впечатался в удивленное лицо солдата. Кротов услышал противный хруст ломающейся кости, но не остановился. Тело, наполненное неожиданной силой, требовало движения. Вовка отпустил отключившегося спецназовца, и прыгнул прямо из положения лежа, словно заправский акробат. Второй солдат только начал отклоняться назад, когда Кротов уже поймал его за уши, дернул голову вниз и крутанул. Он опять услышал хруст. На этот раз сломались свернутые шейные позвонки.

Глава 8

Кротов ошеломленно смотрел на то, что натворил Шакран. Это выглядело фантастически: люди не могут так двигаться. И у людей нет столько силы. Хорошо, что он успел остановить его, иначе трупов добавилось бы. Несколько секунд назад из двери лифта вышли эти двое, которые сейчас лежали почти мертвыми у его ног. Бойцы оказались тренированными: несмотря на неожиданность, оба успели выхватить бластеры. Но реакция Шакрана была просто нечеловеческой. Он успел вырвать из рук у обоих лучевики, а потом избить спецназовцев так, что они превратились в тряпки. Тела буквально летали по коридору от стены к стене. Все это произошло за несколько секунд. Вовке пришлось кричать во все горло, чтобы Шакран услышал его. Как только тот остановился, Кротов обхватил его со спины и не давал вырваться. Вовка сам не ожидал, что справится. Судя по тому, как Шакран легко, словно пластиковых кукол, бросал охранников по коридору, его сила увеличилась невероятно.

— Что за хрень! — выругался Вовка, глядя на два тела, лежавших у его ног. — Их же надо было просто скрутить.

Снежа и Кенич лишь изумленно смотрели на успокаивавшегося Шакрана. Тот, похоже, тоже не ожидал, что сделает такое, и виновато прохрипел:

— Кристалл…

Вовка и сам понимал, что это действует наркотик. Хорошо хоть остальным дал меньше. Он вгляделся в Снежу. «Блин, а ведь она тоже под кайфом!» Глаза девушки блестели, на щеках горел неестественно яркий румянец. Хоть она и держала себя в руках лучше Шакрана, но иногда её тоже подергивало. Движения были резкими и быстрыми. Вовка перевел взгляд на Кенича. Те же симптомы: блеск в глазах, красные пятна и дерганье. «Черт! Еще этого не хватало. Надо срочно искать медмашину». Он хотел выбраться из здания и уйти в город. Там спрятаться легче. Но теперь планы менялись. Если сейчас не выгнать дрянь из организмов спутников, может произойти все что угодно. Он вспомнил того парня в лаборатории на Эскито, который чуть не убил их. У него тогда тело просто порвалось от перегрузок. Теперь стало понятно, как Сапаренд смогла одолеть Нифлянца. Вовка тронул Снежу за плечо:

— Снежа, успокойся. Они просто без сознания. Их найдут и все сделают. Теперь вспоминай, где в вашем здании МРОБ находились медкомнаты.

— Зачем? – Снежа очнулась и с удивлением посмотрела на Вовку.

— План меняется. Мы не можем уйти. Посмотри на Шакрана. Ему срочно нужна медкапсула.

— Правильно, — подержал Кенич. – Меня тоже потряхивает.

— Хорошо. Сейчас прикинем. Но надо выбраться наверх, там смогу сориентироваться.

— Тогда все в лифт.

Вовка забрал лучевики бойцов. Теперь оружия у них хватало. Один он отдал Кеничу, второй оставил себе. Теперь у него было два бластера. Давать оружие Шакрану он не решился. Того дергало все чаще. Снежа в это время уже вошла в лифт. И сразу провела по сенсору до самого верха.

— Ты вспомнила?

— Я же сказала, как выйдем, разберусь.

— Зачем тогда на самый верх?

— Чтобы наверняка. Там кабинеты всех шишек. А у них точно есть свои индивидуальные медкапсулы. Во всяком случае, в том Министерстве было так.

— Хорошо, — согласился Вовка. Лучшего варианта все равно нет.

— Они что, совсем ничего не боятся? – высказал Кротов мучившую его мысль. – Где охрана? У вас там, на Цессии, тоже так было?

— Не знаю, — развела руками Снежа. – Охрана там отличная. Могли справиться с любым нападением. Почему здесь так, не пойму.

— Ну и ладно, — махнул рукой Вовка. – Нам от этого только лучше.

Получается, что про них никто до сих пор не знает. Потому что те двое, что вышли из лифта, явно направлялись не по их душу. Он уже почти свыкся с мыслью, что охрану они не встретят. Но везение вечным не бывает. Как только лифт замер, Вовка вскинул лучевик и встал у двери, но створки не открылись. На панели сенсора вдруг сама собой, без всякой команды, зажглась стрелка, показывающая, что лифт сейчас двинется вниз.

— Что это? Началось? Или так и должно быть?

— Нет, конечно! – закричала Снежа. – Нас отправляют обратно!

Не раздумывая, Кротов выстрелил в панель управления, надеясь, что команда заблокируется, потом сразу начал стрелять в дверь. Но лучевик прожигал лишь ровные круглые дыры. Это не плазменный резак. Но что-то он все-таки нарушил, кабина никуда не поехала. Однако створки двери так и не шелохнулись. В это время сработала система пожаротушения: из открывшейся сверху щели с шипением полилась пена, которая в секунды залила панель.

— Надо вырываться отсюда! – крикнул Вовка. – Обратно вниз нельзя!

Шакран вдруг словно пришел в себя. Он отодвинул Вовку, глянул на дверь и приказал:

— Прожги еще здесь и здесь.

Вовка без разговоров расширил дыру с помощью двух бластеров. Шакран сорвал с себя куртку, замотал руку и сунул ладонь в дыру. Вовка невольно сморщился, когда запахло паленым. Шакран же, не обращая внимания, напрягся и попытался сдвинуть дверь. Вовка понимал, что это бесполезно. Противостояние заведомо проигрышное: человеческая плоть против гидравлики бронированных дверей. Но, вопреки всему, двери вдруг сдвинулись и поползли. Как только появилась щель, Снежа и Кенич бросились помогать. Теперь, когда они стали давить втроем, створки пошли быстрее. Как только места стало достаточно, Шакран шагнул в дыру, уперся спиной в одну створку, а руками в другую и прохрипел:

— Выходите.

Вовка первым нырнул под его руки, выскочил в коридор и сразу выставил бластеры в разные стороны. Он ожидал, что здесь их точно будут ждать, но коридор снова оказался пустым. Вслед за ним выбрались Снежа и Кенич. Потом они придержали дверь и выдернули Шакрана.

Здесь коридор был совсем другим. Высоким и широким, не то что там, где они были до этого. Пол с мягким серым покрытием и коричневые матовые стены сразу создавали атмосферу богатого делового офиса. Окна во всю стену в концах коридора дополняли это. За окнами темнела ночь. "Может, охрана просто дрыхнет. Привыкли и расслабились", — подумал Кротов.

Глава 9

Понадобилось еще десяток секунд, чтобы они оба смогли начать разговаривать нормально. Глемас и Чекра были крепкими натурами и видели уже столько смертей, что даже осознание того, что их родные мертвы, не смогло выбить их из колеи. Поэтому вскоре глава МРОБ взял управление операцией на себя. И не только потому, что операции против Нифлянцев всегда имеют высший приоритет и всегда курировались им лично. Но и потому, что теперь это дело касалось его и его семьи. И Чекра правильно сказала: они обязаны отомстить зеленокожим за смерть родных. Физически они, может быть, и не умерли, и это их тела сейчас там. Но это еще страшнее. Лучше, если это будут просто метаморфы, лишь изображающие из себя людей, чем те, кого когда-то называли мертвецами.

Чекра отошла в сторону и села в кресло у окна. Она не хотела, чтобы её заметили рядом с Глемасом, если он вдруг будет общаться через голограмму. Подчиненным совсем ни к чему было знать, что жена главы МРОБ в курсе всех дел Министерства. Гронберг понял все без слов. Он только кивнул Чекре, показывая, что она правильно поступает, и тут же забыл про её присутствие. Дело требовало полного внимания.

Чекра не вмешивалась в действия мужа, но мысленно она тоже участвовала в процессе. Наблюдая за тем, как Глемас запускает маховик Министерства, она анализировала все, что произошло сегодня. После горячей фазы войны с Нифлянцами прошло не так уж много времени, и опыт тех боев еще не перекочевал в архивы. Считалось, что все бойцы, участвовавшие в тех боях, легко могут отличить «мертвеца» от Нифлянца, притворяющегося человеком.

И она тоже так считала. Ведь она просмотрела вместе с Глемасом сотни часов голограмм с действиями тех и других и даже участвовала в допросах. Видела их в реальности. Но сегодня, глядя на действия страшной четверки, она никак не могла определить, кто перед ней. Мертвецы или сами Нифлянцы.

С одной особью никаких сомнений не возникало: тот, кто изображал Кротова, явно был настоящим Нифлянцем. Он единственный постоянно проявлял инициативу и управлял всеми остальными. И физические параметры сразу выдавали его: двигался он слишком быстро для человека, и сила у него явно не человеческая. На её глазах он за пару минут перетаскал почти два десятка спецназовцев из коридора в кабинет. А все эти ребята из батальона «Семнадцать-два». В него отбирают куда придирчивее, чем в армейский спецназ. Бойцы там мощнее любого обычного человека, следовательно, тяжелее, и все они сейчас были в броне и с оружием. Однако «Кротов» тащил их бегом. В конце он поволок сразу двух. Похоже, торопился. Если он и хотел показать себя человеком, то тут он прокололся полностью. Потому что даже не вспотел, и дыхание у него оставалось ровным. Так что с ним все понятно — Нифлянец-метаморф.

Но вот остальные… Они похожи на людей, попавших в полную зависимость от зеленокожих. Но в то же время и не похожи. Иногда они вели себя так, как и должны «мертвецы»: испытывали апатию ко всему, что не связано с Нифлянцем. И лишь его приказы заставляли их оживать. Но иногда они вдруг становились активны сами. Они проявляли инициативу, не получив никаких приказов. Однако их сила и реакция явно нечеловеческие.

Постепенно в её мозгу вырисовывалась зловещая картина: Нифлянцы смогли модернизировать «мертвецов». Это новая популяция изменённых людей, которые стали намного опаснее. Теперь, кроме выполнения непосредственных приказов Нифлянцев, эти особи вполне могут действовать автономно и не выдавать себя. Это вполне укладывалось в логическую цепь: получив по морде и на время отступив, зелёные начали искать новые решения и, похоже, нашли. А это говорило об одном: этих особей ни в коем случае нельзя уничтожать, их надо захватить и всесторонне изучить, чтобы быть во всеоружии в случае нового вторжения.

Даже после того, как эта мысль оформилась в её голове и начала жечь, призывая к действию, она не стала отвлекать Гронберга. Чекра терпеливо ждала, когда у него появится хоть небольшой перерыв. Наконец, это произошло. Голограмма с заместителем по силовым операциям погасла, он выдохнул, расслабился и повернулся к ней.

— Их нельзя убивать, — сказали они в один голос и удивлённо уставились друг на друга. Потом оба захохотали. Похоже, их мысли двигались в одном направлении: даже если что-то и отличалось, к выводам они пришли одинаковым.

***

— Ну что? Будем разговаривать?

Голос «Кротова» даже без усиления грохотал так, словно он кричал во все горло. Однако чувствовалось, что он говорит без всякого напряжения. Это Чекра заметила с самого начала. Несоответствие артикуляции и силы звука являлось дополнительным доказательством того, что он не человек. Разговаривая так, любой нормальный человек давно бы порвал голосовые связки.

Чекра быстро вернулась в свое кресло. Глемас начинает работу со своими людьми, и она пока будет только наблюдателем. «Хорошо, что мы успели поговорить», – подумала она. Переговоры с Нифлянцем как раз укладывались в тему их обсуждения. И его, и «мертвецов» надо обязательно брать живыми, и зеленокожий сам предлагал выход.

Глемас увеличил изображение, и голограмма, показывавшая кабинет, где находились «гости», заняла весь тактический стол. Чекра даже со своего места видела все детали. Нифлянец закрыл окна шторами, и вся картинка снималась в излучении, невидимом глазу человека. Но ИсКин обрабатывал её и выводил на стол уже в нормальном виде, так что они видели все. «Кротов» не стал ждать ответа. Видимо, давал время обдумать предложение. Сам он в это время занялся пленниками. Подтащил одного за другим четверых спецназовцев к занавешенному окну, разложил их в одну шеренгу и поднял штору.

— Что он делает? – Глемас спросил это вслух, но Чекра не ответила, она знала, что спрашивает он сам у себя. Он часто так делал дома, когда обдумывал какое-нибудь дело. Работая, он иногда вдруг задавал себе риторический вопрос.

Нифлянец подхватил одного солдата и поставил к окну, развел руки в стороны и приклеил перчатки бронекостюма паутиной прямо к пластику окна. Потом повторил всё с остальными. «Страхуется от выстрелов в окно или штурма», – поняла Чекра. Теперь, если дроны начнут стрелять, они обязательно погубят солдат. Или попадут в них, или те выпадут с разрушенным пластиком.