Кровные Узы: Шрамы Луны"

1 глава таинственный утёс.

Штат Пенсильвания, США.**
**Школа, час дня.**

Солнце заливало школьный двор, а настроение у учеников было приподнятое – до летних каникул оставался всего месяц. Все улыбались, оживленно обсуждая планы на каникулы: поездки, пляжи, встречи.

**– Мэри, стой, я сказала!**

Резкий голос прозвучал на лестнице. Оливия, старшая сестра Мэри, остановилась, запыхавшись. Её голубые, как небо в ясный день, глаза метали искры, а пшеничные волосы слегка растрепались от быстрой ходьбы по школьным коридорам.

**– Отстань, Оливия! Ты мне не мать!** – Мэри бросила сестре вызов. **– Не смей мне указывать, что делать!**

Резким, почти акробатическим движением она закинула ногу через мотоцикл, где её уже ждал парень, Джейсон. Схватив шлем, она презрительно посмотрела на Оливию.

**– Это *моя* ночь! Мне уже шестнадцать, я не маленькая! Хватит меня опекать, достала уже. Найди себе парня и займись наконец своей личной жизнью!**

**– Мэри!** – Оливия была в шоке от её слов. **– Не смей ехать на тот утес! Он же опасен!**

**– Это не тебе решать, зануда!** – бросила Мэри через плечо.

Джейсон лишь усмехнулся и бросил Оливии холодный, раздражительный взгляд. Мэри обняла его за плечи, и мотоцикл с ревом умчался прочь.

---

Воздух над Поконоским утесом был ледяным и кристально чистым, вырезанным ветром. Полная луна, огромная и бесстыдно яркая, заливала скалистую площадку мертвенным серебром, превращая палатку Мэри и Джейсона в призрачный белый купол на краю пропасти. Звезды пылали с неистовой яростью, словно предупреждая. Внизу, в черной чаше леса, царила гнетущая, неестественная тишина. Даже цикады умолкли.

Внутри палатки царил свой, плотный от страсти и тепла мирок. Запах дешевого походного спальника смешивался со сладковато-ягодным ароматом её духов и дерзким, спортивным одеколоном Джейсона. Мэри, её каштановые волосы в беспорядке, лицо пылало, прижималась к нему. Он, капитан футбольной команды с уверенными руками, держал её как хрупкий трофей. Их дыхание сплеталось в облачка пара, губы встречались жадно, безрассудно. Его руки скользили под тонкой тканью её топчика, ладони оставляли горячие следы на спине, талии. Шепотки, смешки, вздохи – всё звучало оглушительно громко в этой лунной тишине. Одежда становилась ненужной преградой, отбрасывалась в сторону. Джейсон целовал её шею, ключицы, его губы и руки исследовали каждую линию, каждую кривую, вызывая у Мэри содрогания и тихие стоны. Мир сузился до размеров палатки, до его прикосновений, до бешеного стука сердец, заглушавшего всё. Они были одни на краю света, опьянённые луной и друг другом.

Пронесся еще один порыв ветра , принося за собой клацанье из глубины леса .
Джеймс ты слышишь ! Замерла Мэри в его объятиях .
Нет ! Не чего , наверное животное какое-то.
Не бойся , я смогу защитить тебя, сказал он целуя ее слегка припухлые губы от страстного поцелуя.

Это случилось мгновенно. Переход от страсти к ужасу был так стремителен, что сознание отказалось верить.

Один миг – жар объятий, шепот любви. Следующий – оглушительный *Р-Р-ВАРРРГХ!*, будто сама гора взревела в ярости. Звук нечеловеческий, гулкий, полный первобытного голода.

Ткань палатки не просто порвалась. Её **изорвали** в клочья. Огромные, черные как смоль когти, размером с кухонный нож, вспороли нейлон сверху донизу, как нож масло. Ледяной ветер, пахнущий падалью и мокрой шерстью, ворвался внутрь.

Мэри вскрикнула – не от испуга, а пронзительно, по-звериному, от боли холода и непостижимого ужаса. Она инстинктивно вжалась в спальник, её тело, лишь в тонком белье, обнаженное перед лунным светом и чем-то гораздо более страшным, покрылось мурашками.

Джейсон, адреналин мгновенно сменивший страсть, рванулся вперёд, пытаясь прикрыть её. **– Мери! Держись!** – сорвавшимся голосом успел крикнуть он.

Но не успел. Из разорванной тьмы метнулась огромная, сгорбленная тень, облепленная колтунами чёрной, слипшейся шерсти. Это было воплощение древнего кошмара – конечности неестественно длинные, из пасти торчали кинжалы-клыки, глаза пылали жёлтым безумием. Мощная лапа ударила Джейсона в грудь. Не когтями – тупым, сокрушительным ударом кувалды. Его отшвырнуло через палатку, как тряпичную куклу. Он врезался в камни у самого края утеса с глухим стуком, издав хриплый стон. Кровь мгновенно выступила на губе и виске.

**– ДЖЕЙСОН!** – завопила Мэри, забыв о страхе и холоде. Инстинкт защиты возлюбленного пересилил всё. Она бросилась к нему, скользя по камням, босые ноги резали острые края. Лунный свет лизал её почти обнажённую кожу, делая призрачно-белой и невероятно уязвимой.
Помогите! Кто-нибудь!
Ее голос сорвался на хрип !

Но они были не одни. Тени ожили. Из-за валунов, из трещин в скалах, из чёрной пасти леса вышли другие. Испуская низкое, хищное рычание. Древний клан. Оборотни. Вышедшие на охоту под полной луной. Их взгляды приковались к двум человеческим фигуркам – к окровавленному юноше и девушке, бросившейся к нему.

Один из оборотней, самый крупный, с седыми проплешинами в шерсти, сделал шаг к Мэри. Его пасть, усеянная кинжалами-зубами, разинулась в беззвучном рыке. Она замерла, прижавшись к телу Джейсона, который с трудом поднимал голову, взгляд мутный от боли. Кровь стекала по его щеке. Оборотень поднял лапу, когти блеснули в лунном свете. Казалось, секунда – и он разорвёт их обоих.

И тут ночь взорвалась. Не громом – а резкими, сухими *ХЛОПКАМИ!* Как бич, разрывающий воздух. Один, другой, третий.

Серебряные вспышки прочертили темноту. Они били не в оборотней напрямую, а в камни вокруг них, в землю у их ног. От ударов по кремню летели искры.

Оборотень, занесший лапу над Мэри, взвыл – не от боли, а от ярости и… страха? Он отпрянул, как от огня. Его жёлтые глаза метнулись в сторону выстрелов.

Из леса, двигаясь бесшумно и стремительно, как призраки, вышли люди. Трое. Одеты в тёмную, практичную одежду, сливающуюся с тенями. В руках – не ружья, а странные арбалеты с короткими, толстыми ложами. Оттуда и летели серебряные искры – не пули, а какие-то светящиеся заряды.

2 глава. Легенда охотников.

От лица старшей сестры Оливии

Холодные плитки больничного пола леденили ноги сквозь кеды, но я этого почти не чувствовала. Всё внутри сжалось в ледяной ком, когда я влетела в приемную следом за родителями. Мама, вся дрожащая, вцепилась в папину руку, ее пальцы белые от напряжения. Папа стоял как изваяние, лицо пепельное, взгляд пригвожден к зловещей двери с надписью «Реанимация». Воздух был густым от запаха антисептика, пота и… чего-то незримого. Зловещего.

Дверь распахнулась с грохотом. Ввалился Джейкоб. Близнец Джейсона. Обычно – два сорванца, два лихача. Сейчас – бледный как стена, глаза огромные, дикие от ужаса. Он прошел мимо меня, не видя, и встал рядом с папой, уставившись в ту же дверь. Губы беззвучно шевелились: "Джейс…"

"Внутри," – хрипло выдавил папа, сжимая плечо Джейкоба. "Ребра, сотрясение... много крови. Тяжело, но стабильно. А Мери…" – кивнул вглубь.

Тут ворвались мистер и миссис Торн. Миссис Торн рыдала в плечо мужу. Мистер Торн, его лицо багровело от ярости и страха, орал: "Где мой сын?! Что случилось?! Кто на них напал?!"

Дверь смотровой открылась. Медсестра катила кресло. И в нем… Мери. Моя сестренка. Закутанная в чужой огромный халат, съежившаяся. Лицо – восковая маска. Глаза… Боже, эти глаза. Огромные, синие, но пустые. Смотрели *сквозь* всех, словно видели что-то там, за стенами, что навсегда въелось в память. Пальцы судорожно мяли подол. На руках – зеленые ссадины.

"Мери! Дочка!" – мама бросилась к ней, обвила, заливая слезами, тряся. "Что это было?! Кто на вас? Напал !

Я подбежала, обняла их обеих. Мери дрожала мелкой дрожью, как в лихорадке. Холодная. "Сестренка…" – прошептала я, ком в горле.

Ее взгляд медленно пополз по маме, по мне… и упал на Джейкоба. Увидев его лицо – точную, но искаженную болью копию Джейсона – она содрогнулась, зажмурилась. Вырвался тихий стон, как у затравленного зверька.

"Мери?" – голос Джейкоба был чужим, надтреснутым. Шаг вперед. "Ты… цела? Джейс… он…?" Не договорил. Не смог.

Она открыла глаза. И в них, сквозь пустоту, бушевал первобытный ужас. "Они… тени…" – шепот, едва был слышный. Все замерли. "Черные… шерсть… когти… острые… Палатка… разорвали… Джейсон… его отбросило… кровь…" Задыхалась. "Они хотели… нас…"

"Кто, Меродит?! Кто?!" – рявкнул мистер Торн, кулаки сжаты. "Медведи? Волки? Люди?!"

"Не медведи," – спокойный, режущий голос со стороны стойки.

Все обернулись. Трое незнакомцев. Темная, походная одежда, лица усталые, но собранные. Тот, что впереди – высокий, со шрамом через бровь (позже услышала "Григорий" от врача) – смотрел на нас оценивающе. Двое других – парень и девушка со стрижкой – чуть сзади.

"Не волки и не люди," – подтвердил Григорий. Голос низкий, властный. "Вашим детям крупно повезло, что мы патрулировали утес Полькостром этой ночью."

"Повезло?!" – взвизгнула мама. "Парень нашей дочери в реанимации! Сама дочь… посмотрите на нее! Что это было?! Кто вы?!"

"Лесная служба. Спецгруппа по крупным хищникам," – ответил он ровно. Взгляд скользнул по Мери, по родителям. "Утес Полькостром – зона повышенной опасности. Особенно ночью. Там орудует прайд… очень крупных, очень агрессивных пум. Реликтовых, если хотите. Огромных, темного окраса. Редко показываются, но в эту ночь…" Он покачал головой. "Ваши дети разбили палатку прямо на их охотничьей тропе. Развели костер? Шум? Запах пищи? Для таких зверей – как вызов."

*Пума?* Мелькнула мысль. Но глаза Мери… ее шепот про *тени, шерсть, когти как ножи*… Это не звучало как пума.

"Мы засекли их по датчикам движения, установленным в том районе," – продолжил парень-охотник. "Выдвинулись сразу. Успели отогнать хищниц шумовыми гранатами и резиновыми пулями. Еще пара минут…" – Григорий посмотрел на дверь реанимации, – "...и ваши дети стали бы добычей. Самки с котятами особенно агрессивны и защищают территорию яростно."

"Пума?!" – мистер Торн выглядел ошарашенным, но гнев сменился растерянностью. "Но… такие большие? Темные? Разорвали палатку?!"

"Взрослая самка пумы, особенно крупная особь, весом под центнер, легко может порвать тонкий нейлон когтями," – четко, как по учебнику, ответила девушка-охотник. Она подошла к пакету с вещами Мери, который держала медсестра, и достала порванный топ. "Видите? Параллельные длинные надрезы. Чистые. Это следы когтей. А не зубов. Медведь или волк рвал бы иначе." Она показала на ссадины на руках Мери. "А это – скорее всего, когда ее отшвырнуло или она упала на камни, пытаясь убежать. Пума бьет лапой сокрушительно, чтобы оглушить добычу, а не рвет сразу. Отсюда и сломанные ребра у парня без глубоких ран."

Логично. Слишком логично? Я смотрела на Мери. Она слушала, ее лицо оставалось неподвижным, но в глазах, когда девушка-охотник говорила про "отшвырнуло", мелькнуло что-то… признание? Ужас? Я не могла понять.

"Но почему… почему они не убежали?" – всхлипнула миссис Торн.

"Испуг. Паника. Возможно, зверь напал слишком внезапно из темноты," – пожал плечами Григорий. Его тон был убедительным, деловым. "Главное – мы их отогнали. Прайд ушел глубже в лес. Но территория утеса теперь официально закрыта для посещения. Надолго. Знаки поставят завтра же." Он посмотрел на часы, потом обвел взглядом всех нас: родителей, Джейкоба, меня. Взгляд стал жестче. "Вам не следует ночью выходить в опасные места , следующий раз нас может не быть рядом . они могут разорвать в щитанные минуты , Очень опасные, редкие, но *пумы*. Никаких фантазий про медведей-людоедов или…" – он едва заметно задержал взгляд на Мери, – "...чего-то еще. Такие слухи только навлекут беду. Любопытных идиотов, которые захотят "посмотреть на чудовищ". И тогда будут новые жертвы. *Вы* этого хотите?"

Мама быстро покачала головой, прижимая Мери. Папа хмуро кивнул. Мистер Торн пробормотал: "Понятно… пумы…" – видно было, как он цепляется за это простое, хоть и страшное объяснение. Миссис Торн просто плакала.

Григорий подошел к креслу Мери. Наклонился чуть ниже. "Держись, девчонка. Ты молодец. Шок – это нормально. Но ты жива. И он," – он кивнул в сторону реанимации, – "выкарабкается. Помогай ему. *И помни: Говори всем: *пумы*. Для его безопасности. Для твоей.