Кровь Достойных

Глава 1 – Ещё один день в Старсии

Клыки щёлкнули у самого уха. Горячее дыхание зверя мазнуло по щеке. Человек едва разминулся с опасностью, вовремя пригнувшись, но что делать дальше? Инстинкт толкает отступить в бок, ближе к кустам, но ведь зверь не один. Вокруг трётся ещё парочка и уж один из них точно поджидает за теми самыми кустами. Путник прекрасно понимает это, но идти против собственных чувств так сложно.

Утробный рык, донёсся слева, подтверждая догадку и давая шанс. Отринув инстинкт и положившись на разум Верус спешно оттолкнулся ногой и бросил тело наискосок от «рычащих» кустов. Полу-кувырок, полу-падение завершилось в пожухлой траве. Спиной ощутив крупные ветви и корни, незадачливый путник напряг мышцы и выполнил ещё один толчок, окончательно уходя с линии атаки. В левой руке блеснуло лезвие клинка.

Двухвостый волк – красивое, но смертоносное животное, легко изменил направление и кинулся на прыткого человека сзади. Пусть тот не попал в ловушку, но добыча есть добыча и никак иначе. Разинув пасть, зверь приготовился вцепиться в горло и повалить на землю. Но вместо этого что-то холодное и острое встретило его на излёте прыжка.

Пронзительный визг мгновенно разнёсся среди рыжих стволов и переплетенья корней. С веток взвились птицы, устремляясь в темнеющее небо, солнце почти зашло, и на лес опускался сумрак. Ещё один день заканчивался, и Старсия (1) погружалась в ночь.

Перехватив тушу второй рукой, мужчина резко обернулся и впечатал раненого зверя в ближайшее дерево. Что-то громко хрустнуло, и клыкастый дёрнулся в крепких объятиях. Нужно добить его, пока оглушён. Клинок выскользнул из раны, поднятый для нового удара, но враги оказались проворнее.

Третий волк бросился на него, неожиданно выскочив из-за дерева. Видимо, во время короткой схватки, обошёл по кругу, зайдя со спины. Если бы не своевременный кувырок, Верус оказался бы окружён. Умный Верус, обхитрил парочку волков. Теперь все девки твои! Но даже так, всё пошло не слишком-то хорошо. Вместо смертельного удара, мужчине пришлось спешно уклоняться от очередной атаки.

Резкая боль пронзила руку чуть выше предплечья, зубы зверя не смогли прокусить кожаный наруч. Однако силы челюстей хищника хватило, чтобы сдавить мышцы так, что посыпались искры из глаз. Потеряв равновесие, боец сделал неверный шаг вправо, утягиваемый разъяренной тварью, рвущей наруч, как дворовые псы пойманного кошака. Где-то слева остался ещё один противник, а вот времени думать о нём – нет. Поудобней перехватив кинжал, человек вонзил его в шею врага.

Брызнула кровь, челюсти сжались сильнее, плотная кожа наруча, не выдержала и зубы впились в плоть. Первые капли крови Веруса показались из ран. В мозгу что-то щёлкнуло, глубокий всепоглощающий инстинкт разгорелся внутри. Капли крови оторвались от наруча и застыли у морды волка, покачиваясь, словно в невесомости. Нервная дрожь прошла по всему телу путника. Внутренний демон рвал и метал: «Его ранили! Его кровь! Его драгоценная кровь, проклятие и дар Богов, покинула тело!»

Чудовищным усилием воли человек подавил припадок. Он прекрасно знал, что три вшивых пса – неподходящие противники для использования дара, настоящий враг впереди, нельзя бездарно тратить силы. Это знание прочно вдолбили в него ещё в детстве проклятые всеми Сущностями и Богами проповедники Оракула. Плётки, цепи и голодные ночи в холодном карцере – лучшие учителя на свете.

Застонав от боли, Верус выдернул клинок и что было сил нанёс удар. А потом ещё и ещё. Он бил зверя в район шеи, иногда попадая в грудь, пока тот не ослабел настолько, что удалось выдернуть раненую руку. Бусинки крови последовали за ней, будто привязанные невидимой нитью.

– Тварь! – прорычал мужчина не хуже волка, но в тот самый момент ему на спину упал ещё один пудовый монстр. Он совсем забыл о первом двухвостом! – «Какой идиот! Знал же, что он там!»

Жаль, но проскользнувшие в голове ругательства не помогли. Зверь попытался вцепиться в шею, но зубы лишь проскребли по чему-то твёрдому и неподатливому, скрытому под накидкой. Рука человека ловко выскользнула из-за плеча и схватила жёсткую шерсть. Не успел волк понять, почему не удалось укусить жертву, как его стащили со спины и отшвырнули прямо в дерево. Тяжело налетев на ствол, зверь тонко взвыл, однако упав на землю, мгновенно подскочил на все четыре лапы.

Разинутая пасть исторгла грозный рык, с зубов капала слюна, хвосты встали колом, распушившись, среди волосков потрескивали искры, но нападать он не спешил. Справа в листьях барахтался вожак стаи, кровь толчками вырывалась из его шеи, окрашивая сизую шерсть в тёмно-коричневый. Скулёж медленно переходил в хриплые завывания. Чуть в стороне от схватки, среди корней полз ещё один раненый собрат. С трудом волоча за собой задние ноги, двухвостый волк пытался скрыться от неожиданно грозного противника.

Человек медленно завёл руку за пазуху, чтобы вытащить новое оружие – на этот раз узкий топорик. Лезвие его было столь мало, что отлично подошло бы для сражения с легко одоспешенным рыцарем, но никак не с волком. Но Верус не переживал на этот счёт. Кинжал, выброшенный, чтобы стащить с себя мохнатого гада, остался где-то среди травы и корней, и в наступивших сумерках искать его попросту глупо. Да, и какая разница, чем прикончить скулящее существо.

Внимательно приглядывая за оставшимся на ногах зверем, воин плавно перенёс вес на левую ногу и сделал шаг. За ним ещё один и оказался прямо над раненым, умирающим вожаком. По нему сразу было видно: чуть крупнее, выразительный нарост на лбу. Ещё пару сезонов и двухвостый волк обернулся бы алэнео (2) и вот тогда Верусу пришлось бы несладко. Но сейчас это было всего на всего страдающее животное, а мужчина не считал себя извергом.

Глава 2 – Крепкий ты засранец

Отмахиваясь от комаров и мушек, а заодно и от воспоминаний о причудливом пьянчужке, Верус внимательно обследовал тушу оленя и выдохнул:

– Предупреждаете? Сколько же вас, коли так осмелели?

Не дожидаясь ответов, пригнулся и прошёл через жуткую арку. Стоило ему пересечь кровавую черту на траве, как тяжесть, давившая на плечи, утроилась: с каждым шагом она стала нарастать, дышать становилось тяжелее, а поднимать ноги сложнее, будто идёшь в гору. Кожаная броня, скрытая под плащом, становилась всё увесистее, мужчине приходилось напрягать все силы, чтобы сделать очередной шаг вперёд.

Невнятный шёпот послышался из неоткуда… услышав его, воин резко замер, припав к земле. Отерев пот со лба, прислушался: среди тёмных стволов и корявых ветвей слышался невзрачный, тихий, едва различимый шёпот. Словно кто-то невидимый нашёптывает на ухо, с каждым ударом сердца, направление звука менялось: спереди, потом с боку, сзади и вот уже снова где-то впереди.

В воздухе удушающе запахло гнилью. Подняв с шеи повязку, мужчина закрыл рот и нос, подтянув узел импровизированной маски. Ткань была смочена специальным составом: двенадцать медяков за пузырёк, и ядовитые пары Нигмы, не причинят вреда. По крайней мере, быстро.

Путник двинулся дальше, ему всё чаще попадались обглоданные кости и недоеденные туши зверья. Шёпот нарастал, переходя в навязчивое бормотание, мешающее прислушиваться. Лесной ковёр сменился серой гниющей массой, неприятно шевелящейся под ногами. В голове же рождались странные фантазии, образы, просачивающиеся из подсознания: сверкающие залы, увенчанные пиками стены, толстые мозаики в оконных проёмах, люди в серых балахонах, в красивых шелках и дублетах, или же в доспехах. Два ряда молодых девушек и парней… он среди них, смотрит по сторонам. Час его славы наконец-то пришёл…

Зажмурившись, Верус встряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Воспоминания никогда не приносили облегчения, лишь отвлекали от дела. Собравшись с мыслями, мечник распахнул глаза, бормотание переросло в противный писк. Над землёй стелился чёрный дым, грязные клубы перекатывались через корни, облизывали стволы и тянули к нему неосязаемые щупальца. Столь густые, что казались противоестественно влажными. Но дым не может быть сырым!

Осознав, что поддался Скверне, несмотря на маску, Верус прикусил губу. Капельки крови взмыли вверх, кружась зачарованным хороводом россыпи мелких рубинов. Наваждение спало, но чёрный дым никуда не делся, наоборот, словно почувствовав сопротивление, уплотнился, сгустился, поднимаясь всё выше от земли. Рука потянулась к поясу:

– Ну, давайте уже… – прорычал мужчина, выдёргивая из ножен кинжал, вторая рука легла на эфес короткого меча, притороченного к боку. Словно этого и дожидаясь, чаща взорвалась истошным рёвом. Дым слева от воина всколыхнулся, поднялся метровым курганом. И в следующее мгновение прямо из чёрных, липких клубов выскочил жуткий карлик: голый, мерзкий, весь в желтовато-красной слизи. Огромная непропорциональная голова покоилась на маленьком, практически детском тельце, покрытом струпьями и сочащимися язвами. Вытянув тонкие ручки, существо устремилось вперёд, громко крича.

Оттолкнувшись от земли, Верус отпрыгнул, увернувшись от длинных пальцев, схвативших лишь воздух. А теперь получи-ка это. Обратным движением полоснул кинжалом, не глядя, сразу же отступил ещё на шаг. Карлик дёрнулся, отшатнувшись, из плеча потекла синеватая жижа, ничуть не похожая на кровь. Глаза блюдца уставились на обидчика, пасть разинулась, выставляя напоказ кривые заострённые зубки и чёрный язык. Неуловимым движением левой руки, Верус метнул узкий нож, выхваченный из-за полы плаща. Лезвие впилось прямо в выпуклый глаз существа, крик захлебнулся резким всхлипом. Ухватившись за рукоятку, торчащую из глазницы, карлик попытался выдернуть оружие.

Воспользовавшись тем, что всё внимание противника сосредоточено на ране, боец шагнул вперёд, попутно вытаскивая меч из ножен. Единым движением, проскочил мимо и нанес удар, оказавшись по другую сторону дерева. Рёв резко оборвался, а сзади донёсся характерный звук падающего в листву тела.

Отдыхать долго не пришлось, вторая тварь неожиданно набросилась сверху, видимо, пряталась среди ветвей или только что явилась из Скверны. Подставив меч плашмя, человек сумел блокировать удар и ответным движением скинуть карлика под ноги. Не дав тому опомниться, саданул носком сапога в район рёбер, вот только тот оказался проворнее. Мгновенно сориентировавшись после падения, карлик вскочил на все четыре конечности и метнулся в бок, уворачиваясь от пинка.

Вместо удара получился слишком широкий шаг, и Верус потерял равновесие. Ещё бы чуть-чуть и головой вперёд навернулся. Вот же вёрткая бестия! Словно в ответ на мимолётную слабость, справа к нему метнулся ещё один монстр. Заострённые коготки впились в руку, ткань плаща разошлась с протестующим треском. Мерзкое создание дёрнуло его на себя, почти повалив на землю. По ним не поймёшь, но в столь маленьких телах скрывалась огромная сила. Он успел не раз убедиться в этом.

Поэтому не дожидаясь, пока второй карлик присоединится к драке, боец вывернул руку из захвата и саданул неприятеля коленом прямо в огромную голову. И это сработало, монстр отступил, оставляя за собой дорожку вонючей слюны. Но уже в следующее мгновение широко раскрыл пасть и пошёл в контратаку, бросившись на ноги воина.

Глава 3 – Монстр, убивающий саму Скверну

Чудовище не спешило нападать, оно медленно обходило человека по кругу, изучая, принюхиваясь, словно впервые увидев. Время от времени из глотки зверя вырывался протяжный рев, жуткий и противный до мурашек, ничем не похожий на крики других лесных обитателей. Отстранённый, словно нарушающий законы мира, визжащий, резкий, как удар кнута и протяжный словно вой раненого волка. С каждым криком оленя, кровь в жилах замедляла бег. Будто всё глубже погружаешься в Скверну!

Вот же гадство! Верус покрепче перехватил эфес меча и терпеливо пережидал пытку. Роящиеся образы, наполняли голову. Зрение плыло, того и гляди, потеряешь врага из виду, тем не менее воин сумел сохранить концентрацию. Слишком многое поставлено на карту, чтобы поддаться влиянию Скверны в такой момент. Трюк не сработает, тварь!

Монотонное кружение неожиданно оборвалось, резким броском вперёд. Израненная тварь устремилась на него, низко опустив морду и выставив вперёд ветвистые рога. Среди костяных пик взметнулось фиолетовое пламя, ярко осветившее чащу. В изменчивых тенях, копошились непрошеные образы. Скверна брала своё.

– Лови! – с коротким выкриком мечник выпустил из пальцев рукоять кинжала и выхватил из-под плаща болас, всё это время болтающийся у бедра. Коротко размахнувшись, метнул оружие ниже рогов зверя. Увенчанное тремя небольшими камнями, обтянутыми кожей и связанными в единый узел, приспособление устремилось над самой землёй, вращаясь.

Монстру оставалось пробежать каких-то пять метров, когда болас обернулся вокруг его передних ног. Верёвки намертво сцепили конечности, а камни больно ударили по коленям и суставам. Резко зарывшись носом в землю, олень перекувыркнулся через голову. Затрещали рога, полетели костяные щепки.

Оглушённый, раненый и потерявший ориентацию монстр с трудом приподнял голову над землёй. Пустой взор единственного уцелевшего глаза обвёл округу, ища злобного человека, причинившего столько боли. Но вокруг никого не было, жалкий человечишка, словно сквозь землю провалился.

– Да, сдохни уже! – раздражённый рык донёсся откуда-то сверху, но олень не успел поднять взгляда. Блеснуло лезвие, раздался тихий хруст и меч перерубил шею, оборвав псевдожизнь существа.

Мир вздрогнул, стоило клинку завершить свою работу. Лесная чаща ожила сонмом звуков, до этого скрытых от ушей. Тёмная дымка под ногами распадалась, влажно блестя на мёртвых листьях и искривленных корнях. Скверна отступала, сжималась. Мерзкий дым втягивался обратно в тело поверженного чудища и землю вокруг.

Верус отступил на пару шагов, его лицо расслабилось, будто с плеч спала невыносимая ноша. Только сейчас он ощутил, как сильно на него давила Скверна. Пока остатки проклятого дыма растворялись, мужчина осмотрел лезвие меча, покрытое кровью и белой слизью. Короткий взмах и почти вся дрянь слетела с него, оголив истинную красоту клинка. Но владелец не удовлетворился этим, зажав на сгибе локтя, медленно протянул на себя, полностью очищая лезвие об одежду. И только после этого, позволил себе вернуть оружие в ножны.

Пока боец занимался оружием, Скверна окончательно исчезла, оставив мёртвое тело оленя лежать на сырой земле. Его искажённые контуры никуда не пропали: даже мёртвый он ещё оставался прокажён, но выглядел искусственно. Лишившись жизни, существо, которое не должно существовать, превратилось в корявое, наскоро сшитое чучело.

Мужчина долго смотрел на поверженного врага. В его выражении глаз появилось что-то, о чём бы он предпочёл не говорить. Печаль? Нет, что-то глубже, но оно не успело сформироваться окончательно. Отмахнувшись от собственных чувств, человек подступил к туше. Из-под плаща выпорхнул разделочный нож с широким лезвием. Перекрутив его на ладони, Верус присел на корточки и вонзил клинок в ещё тёплую плоть. Из раны потекла кровь, белая жижа пропала, точно всё сражение и ужасы ему попросту привиделись.

Уверенными движениями вскрыв грудную клетку, мечник добрался до главного. Отложил нож и запустил левую руку внутрь. Замерев со странным выражением лица, он шарил в глубине туши, пока пальцы не нащупали нечто гладкое и твёрдое.

– Ага! – воскликнул воин, улыбнувшись. – А вот и награда.

Первые лучи солнца пробились сквозь ожившую чащу. Тонкие жёлтые столпы, упали на подлесок, выхватив из сумрака окровавленную руку и жёлтый камень, лежащий на раскрытой ладони.

– Неплохой размерчик, засранец! – хохотнул мужчина, пнув тушу оленя. – Вот почему ты такая заноза в заднице, да? – хмурое до этого лицо украсила действительно счастливая улыбка, кажется, она была первой за месяц.

***

Солнце катилось к закату. Крестьяне заканчивали нехитрые дела на полях: кто-то вёл скотину обратно в деревню, другие возвращались, неся пресную воду с реки, вместе с ними шли несколько женщин, что занимались стиркой и теперь несли чистые вещи домой.

Ронзель, как всегда, дежуривший у ворот, жевал травинку и разглядывал баб. Как вдруг что-то привлекло его внимание. Прищурившись, паренёк удивлённо раскрыл рот. Травинка выпала, медленно упав на землю. Но он не заметил, всё его внимание сосредоточилось на силуэте, бредущем со стороны леса: высокий и плечистый человек в оборванном тряпье неторопливо вышагивал по направлению к воротам. Но взгляд Ронзеля привлёк вовсе не внешний вид, а две шкуры, свисающие с шеи, будто заправский шарф разбойника или городской красотки.

– Это же… не может быть, – парень на ощупь нашёл копьё, приставленное к частоколу, и зашагал на встречу. – Эй, милсдарь! Вы вернулись! Давайте сюда, вас уже заждались! – Ронзель призывно махал свободной рукой, привлекая внимание странного охотника. А заодно и всех баб в округе. Теперь-то он сможет говорить, что лично встречал спасителя деревни.

Глава 4 – Для кого-то принц

Если от главных ворот Триозёрья пойти налево, мимо красиво отделанных домов купцов и простецких, но хорошо срубленных жилищ рабочих плотницкой артели. Свернуть возле дозорной башни направо, в неприметный переулок меж домов, прошагать ещё с полсотни метров, то окажешься перед двустворчатой дверью красного дерева. Она закрыта практически весь день, однако ближе к вечеру, в то самое время, когда каждый крестьянин возвращается с полей, предвкушая встречу с горячим ужином и любящей женой, можно обнаружить дверь не запертой. Стоит толкнуть её в тот предвечерний час, и она с лёгкостью распахнётся, впуская тебя в царство старого Корнелиуса.

Широкий холл начинается двумя рядами крепких деревянных стеллажей, разделяющих его на три части. Слева, на стене, всегда висят картины или расписные ковры из далёкого королевства Ла-Стикса. Изредка на ней можно увидеть искусно выполненные мечи, кинжалы, а порой даже копья. Но они, скорее, произведения искусства, чем настоящее оружие. Ведь никому в здравом уме не придёт в голову купить цветастый, сверкающий меч за две, а то и три золотые монеты. В бою не до красивой резьбы и инкрустаций камнями, куда важнее острота, баланс и добротность клинка. Никаких блестяшек, никакой глупой красоты. Если кто-то скажет вам иное, смело плюйте ему в лицо.

На правой стене Корнелиус часто выставляет шкуры: выделанные, дублёные, реже высушенные. Одним словом, на любой вкус, цвет и, разумеется, кошелёк. Рыжий алэнео, серебристый иглошкур, топляк, изоведь – множество трофеев разнообразных чудовищ. Такие способны украсить покои и торгаша, и принца, лишь бы у того водились звонкие монеты.

Но среди всего разнообразия представленных товаров главное и почётнейшее место занимают камни Скверны, или же Нигматические камни: чудотворные образования, зарождающиеся в телах тех самых чудовищ, чьи шкуры висят на правой стене. Именно эти неприметные с виду разноцветные камушки – сокровища Корнелиуса. Ведь он никто иной, как главный антиквар Триозёрья. А по совместительству первый спонсор некоего охотника за камнями Скверны, Веруса.

***

Двустворчатые двери распахнулись, не издав ни единого скрипа петель. Корнелиус, сидящий в удобном мягком кресле, повернул голову, отвлёкшись от изучения свитка скорее ощутив лёгкий сквозняк, чем услышав что-то. Глубоко посаженные глаза пробежались по вошедшей фигуре, обвисшие щёки вздрогнули от приторной улыбки растянувшей губы. Отложив свиток на край прилавка, антиквар приподнялся из кресла, в приветствии взмахнув рукой:

– Рад видеть тебя. Давненько не появлялся, неужто жизнь оказалась не так сладка, как стоны юных дев?

– Твоя жена наверняка обрадуется, услышав это. Или ты и её уже умудрился променять на горстку монет?

Пришедший быстро пересёк помещение, остановившись у прилавка. Тёмный изодранный плащ обдал антиквара адским зловонием, в котором смешалась кровь, пот и фекалии, но тот и носом не повёл, привык за годы работы с охотниками. Вместо этого, он раскинул руки, расхохотавшись:

– Что ты, что ты! Никогда в жизни! Моя София – вечная любовь, да пусть небеса будут мне…

– Прекращай это, Корнел. Даже я переживаю, что однажды они не выдержат твоих клятв и направят чью-то руку с ножом тебе в живот, – посетитель чуть склонился над прилавком и прошептал конец фразы. – Возможно, и не раз…

Торгаш выпучил глаза в притворном удивлении:

– Что ты такое говоришь, Верус? Как же можно? Меня да в живот, – похлопав ладонями по выпирающему мамону, туго обтянутому шёлковым халатом, выпалил Корнелиус. – Это тело священно, как сами небеса!

В ответ пришедший лишь цокнул языком да покачал головой. Ему не хотелось спорить с неисправимым в своём вечном пренебрежении Сущностями и Богами торгашом. Можно подумать ежедневная возня с камнями Фрома и шкурами чудовищ, заставила того поверить в собственную неуязвимость. Конечно, в этом была не только глупая бравада, никто не может отрицать, как важен этот человек. Без малого двадцать лет он единолично управляет потоками большинства ингредиентов для зелий, настоек, мазей и ядов. Но в тоже время с каждым годом увеличивался не только его живот, но и количество мужчин желающих прирезать его во сне. В конце концов, вечная любовь София была седьмой пассией за те два года, что они с Верусом знакомы. А сколько таких девиц было у него всего на одну холодную ночь?

– Ну, ладно. Как бы ты не воротил нос, я знаю, что именно ты будешь первым, кто найдёт подлеца и вспорет ему брюхо от паха до самого рта! Если, конечно, вообще найдётся смельчак, решившийся пырнуть меня ножом!

Весело расхохотавшись, торговец хлопнул по прилавку пухлой ладонью. На пальцах блеснули три кольца. Как знал охотник, по крайней мере, одно из них могло выпустить заклинание на вроде водяного потока. В общем-то жест был не двусмысленный, толстяк явно намекал, что сумеет постоять за себя.

– Не хочется признавать, но, пожалуй, да… – тихо ответил голос из-под капюшона.

– Вот! Видишь, мой живот в безопасности! – окончательно встав из кресла, закончил Корнелиус. Подхватив свиток, до этого отложенный в сторону, аккуратно свернул его, перетянув тоненькой верёвочкой. Пока пальцы ловко вязали узел, глаза неотрывно следили за гостем. – Ну, так что, с чем пожаловал в этот раз, парень? Добыл очередной камушек, а? Ну, давай не томи, выкладывай всё как на духу. Дядя Корнелиус не обидит дорогого друга монетой! И сними ты уже свой дурацкий намордник, хоть в глаза твои бесстыжие посмотрю!

Глава 5 – По два серебреника за брата

С памятного разговора прошёл месяц: мир преобразился, весна окончательно уступила место новому сезону. Держалась теплая, почти жаркая погода, небо изредка затягивало тучами, и шли дожди, но в основном над головой расстилалась чистая голубая гладь, с редкими перистыми облачками. Поля покрылись прекрасной зеленью и летними цветами. Деревья радостно впитывали солнечный свет зелёными листочками, а Верус с неохотой отмечал нарастающую боль в груди, время жертвы неумолимо приближалось.

Промотав серебреник, молодой охотник за Нигматическими камнями, уже неделю искал новое дельце. Но ни старина Вонг, ни антиквар, не спешили подбросить работу. В округе будто вся нечисть перевелась. Крестьянин радовался как никогда, не уставая благодарить Богов, Верус же всё сильнее впадал в уныние. Так в один из погожих деньков наш герой зашёл в любимую таверну, как обычно, поприветствовав хозяина, заказал пару кружечек медовухи. Отсалютовал его дочери, что в этот день разносила заказы, и прошёл вглубь зала. Устроившись за одним из свободных столов, дождался, пока девушка принесёт выпивку, и поднял первую кружку:

– Если так пойдёт и дальше, то придётся тратить запасы, – тихо пробубнил парень вместо тоста. – Куда же податься? Может на восток? Как же зовётся та деревня? Синий пруд или… ручей. Точно! Синий ручей, – рука вновь подняла кружку, опрокинув содержимое в рот. Терпкий напиток, согрел нутро, вместе с тем признаков опьянения не было. Не огорчаясь, Верус принялся за вторую.

Когда на столе в ряд встали три опустевших кружки, он немного пришёл в себя. Печаль отступила, оставив его один на один с затуманившимся рассудком. Таверна смазалась, лица немногих посетителей растворялись, стираясь из памяти, стоило лишь отвести взгляд, мысли замедлили свой ход.

– «Проклятье! Кажется, хватит с меня», – спохватился охотник и, ощутив первые признаки насыщения, тут же отодвинул кружку, развалившись на стуле. Он не ставил себе цель напиться, лишь немного расслабиться, не более. Последние дни его настрой куда-то улетучивался: прилипала-Людина, та самая полненькая простачка, согревающая по ночам, начала раздражать. Это случалось всякий раз, стоило ему задержаться в Триозёрье. Внимание и вечные разговоры об их будущем счастье, выводили его из себя.

Людина была хорошей, спокойной девушкой, но в свои двадцать так и не обзавелась семьёй, что по меркам общества считалось тяжким грузом. Как правило молодняк скреплял отношения узами брака в районе четырнадцати – пятнадцати лет. До двадцатилетия в одиночестве доживали совсем плохие или убогие. В случае его пассии проблема заключалась в отсутствие хоть кого-то приданного. Само собой, от девушек, обделённых даром крови, по большей части ожидали лишь детей, но круглая сирота без крыши над головой, совсем другое дело.

Второй преградой на её пути к счастью, оставалась его собственная персона. Девушка просто не обращала внимания на ухаживания других парней, поставив себе целью охомутать не кого-нибудь, а, как она думала, странствующего рыцаря, свободного от крестьянских повинностей. В целом идея замечательная, вот только сам Верус лишь играл на чувствах доверчивой девы, не планируя ограничивать себя семьёй и детьми. Такая чепуха, совершенно его не интересовала.

– «Неотёсанная деревенщина! Какое может быть счастье с такой, как ты?! К тому же, мне по-прежнему нельзя останавливаться!» – опустив затуманенный взор на собственную грудь, охотник за камнями Скверны коснулся её рукой. Мысли стремились в прошлое, туда, где он являлся одним из сотни учеников ордена Проснувшихся. Во времена «беззаботного» детства, когда проклятые Богами камни не были ему нужны.

– Так ведь? – печальный вопрос не удержался в клетке мыслей, вырвавшись на свободу, тихим шепотом. От чего молодой воин усмехнулся, как вдруг:

– … рус? – послышалось слева. Резко убрав руку от груди, он вскинул голову по направлению к говорящему. Рядом со столом замер странный тип. Он, не отрываясь, смотрел на него, чего-то ожидая.

– Тебе чего? – буркнул мечник, размышляя, в самом ли деле видит кого-то, или же третья кружка оказалась лишней.

– Я спросил вы ли тот, кого зовут Верусом? – витиеватая манера речи, мгновенно выдала в пришельце, человека высоких кровей. А одежда, напротив, словно умоляла принять за местного селянина или бедного торгаша. Удивившись такой странности, наёмник пригляделся к нему получше. Под грязной накидкой из грубой кожи виднелась опрятная рубаха и кафтан серых тонов. На ногах у незнакомца красовались самые настоящие сапоги. В общем без труда можно было узнать в нём того, кто пытается выдать себя за низкокровного дворнягу, но не знает как. Что говорить, мужик не додумался поменять кожаные сапоги на что-то вроде лаптей или деревянных колодок, что носили большинство простолюдинов. Крепкие ботинки или тем более сапоги могли позволить себе странствующие рыцари, богатые купцы или высококровные. Но точно не простой странник в грязной, грубой накидке.

– «Что за нелепица? Припёрся в таверну, где каждая собака друг друга в лицо знает, да ещё и вырядился как шут?» – пронеслось в голове парня, но вслух он сказал совсем другое:

– Да, это я.

В ответ незнакомец кивнул и, указав на стул напротив, спросил:

– Присяду к вам?

– Валяй.

Оглянувшись по сторонам, чем привлёк ненужное внимание окружающих, странный гость отодвинул стул и сел. До воина донёсся знакомый, неприятный запах. Но он быстро отбросил это, гораздо сильнее волновало ненужное внимание, которое привлекал глупый высококровный каждым неловким движением. Поправив неудобно сидящую накидку, тот сам задрал её, из-за чего край серой рубахи на миг выглянул на всеобщее обозрение. Но мужик даже не заметил, облегчённо вздохнул и вновь раскрыл рот: