Кровь Эринии

Часть 1

— Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу нетронутой.

Гермиона внимательно смотрит на Гарри: его руки дрожат, глаза бегают. Он боится. Никто не намерен сдаваться и выдавать Гарри. Его это утешает. Они сразу предупреждают деканов факультетов о скором появлении Волан-де-Морта, и организовывают эвакуацию младших школьников. Минерва с прибывшими членами Ордена Феникса, которые помогают готовить школу к обороне. Все вокруг были ужасно напуганы. В глазах Макгонагалл Гермиона увидела настоящий страх: некогда собранная ведьма казалась потерявшейся. Девушка сама была крайне напугана, её по-прежнему трясло после их побега. Страшная история касаемо их бывшего директора никак не укладывалась в её голове.

— Гарри, какой у нас план? — нервно спросил Рон, подходя к другу.

— Мне нужно найти диадему, срочно. А вы попытайтесь уничтожить чашу, — парень уже кричал им вслед, убегая прочь.

Рон и Гермиона проникают в Тайную комнату, девушка в ужасе осматривала помещение, страшное подземелье, погруженное во мрак.

— И как вы на втором курсе умудрились сюда попасть.

— У Гарри чуйка на опасности и странные места. Это я понял, ещё когда последовал за ним в лес по указке Хагрида, — парень улыбался. — Чёртовы пауки.

Гриффиндорка слегка улыбнулась, в последнее время она очень редко это делала. Казалось, что за этот год из нее высосали всю радость точно дементор одарил её своим поцелуем. Гарри и Рон прошли через многое, они понесли огромное количество потерь ещё задолго до главной битвы. Это был последний рывок. Ребята воспринимали это как прыжок в бездну, из которой они не мечтали выбраться живыми, но пути назад уже не было.

Наткнувшись на труп огромной змеи, Гермиона удивилась хладнокровию Рона и его способности идти вперед невзирая на преграду. Грейнджер поборов свой страх, взяла в руки клык, и сделала первый удар. Дымка погрузила её во тьму, голос Рона теперь отдавался где-то далеко от неё. Девушка отлетела на несколько метров, увидев перед собой огромную уродливую морду змеи без глаз, покрытую шрамами.

— Великая волшебница своего времени… а такая ли ты сильная, чтобы завершить дело? — шипела змея.

Перед глазами появлялись картинки из прошлого, она словно смотрела фильм.

Грязнокровка. Грейнджер. Гермиона.

До боли в груди знакомый голос, услышав который, сердце предательски защемило; перед собой она увидела фигуру, стоящую к ней спиной.

— Драко! Пожалуйста, не надо. Мы справимся, я помогу тебе. Мы с Гарри не бросим тебя, не делай этого! — она слышала собственный голос: сорвала связки, её глаза были наполнены слезами, от которых ей не удавалось сбежать.

— Так будет лучше. Убирайся отсюда, грязнокровка.

— Нет!

Она бежала за ним, пытаясь схватить, однако он оттолкнул её, сказав последние слова своим спокойным и холодным голосом:

— Игра закончена.

— Гермиона! Не слушай его! Убей! Давай же! — вновь послышался голос Рона.

Девушка сорвалась с места, видя перед собой лишь уходящий силуэт и платиновые волосы. Удар. Громкое шипение, от которого она машинально закрыла уши руками. Вода поднялась до потолка, накрывая её ледяной водой. В ту же секунду она почувствовала тёплые руки, обвивающие её талию.

— Всё, ты справилась, ты молодец, тише, — послышался успокаивающий голос Рона.

Гермиона уткнулась парню в грудь, хватаясь за него, боясь, что он исчезнет.

— Нужно выбираться.

Сверху послышался шум от ударов, стены дрожали. Рон и Гермиона, держась за руки, рванули к выходу. Они выбежали из Хогвартса, наблюдая за испуганными студентами, каждый помогал устанавливать барьер, который смог бы защитить школу от наступающих пожирателей.

— Что происходит? — закричала Гермиона, подбегая к профессору Макгонагалл.

— Они прорываются, у нас не остаётся времени, мы не успеем установить барьер, их слишком много.

Рон и Гермиона присоединились, стараясь хоть как-то ускорить процесс, добавляя свои силы. Однако некоторым приспешникам Лорда удалось прорваться, они не скромничали в заклинаниях, выпуская Аваду в каждого, кто попадался на их пути. Они выглядели как сумасшедшие, во взгляде каждого горела настоящая ярость и дикое желание убивать. Они были как голодные животные, которые сорвались с цепи, на которой сидели долгое время.

Где-то позади она услышала заклинания, летевшие в их с Роном сторону. Девушка успела отразить их, направляя в нападавших ряд заклинаний. Грейнджер отступала в попытках установить барьер: пожиратели успели пробраться на территорию школы, единственное, что им теперь оставалось — это защищать свои жизни и стараться защитить Гарри. Гермиона стала глазами искать друга, в надежде, что скоро найдет его. Позади послышался громкий взрыв. Мост. Волшебники стали трансгрессировать, теперь они окружали и шагали вперед. Все присутствующие отбивались, защищая себя и своих близких.

Количество пожирателей превышало количество студентов.

— Вы должны найти Поттера и убираться отсюда, немедленно! — рявкнула Минерва, обращаясь к Уизли и Грейнджер.

Однако её речь резко прервалась, когда из главного входа выбежал Гарри, выпуская одно заклинание за другим. На его лице был только страх, руки тряслись.

— Её украли, диадемы нет, — в панике взревел парень.

Все на секунду замерли, пока очередной заряд непростительных не полетел в их сторону.

Никто не выстоял. Сильная волна сбила их с ног.

Часть 2

Поместье Малфоев невольно поражает своими масштабами, необычностью архитектурных элементов и роскошью. Массивное сооружение из прочного серого камня и толстыми стенами. Кованые решётки на широких окнах могли навести ужас на тех, кто впервые бывал здесь. Это особое место со своей историей, законами и тайнами. Внутри всё пропитано тайнами, хранящимися не только в комнатах хозяев, но и в его подвалах. Территория вокруг особняка огорожена массивным забором с облицовкой из материала, имеющего коричневатый оттенок. Рядом с особняком расположено несколько клумб, украшенных редкими растениями и высокими деревьями. Значительная часть территории двора занята живописными зелёными лужайками.

Главный зал представлял собой просторное помещение, служившее владельцам в качестве комнаты для приёма гостей. В центральной части размещается небольшой круглый стол изящной формы и четыре мягких массивных кресла, обитые тканью тёмно-коричневого цвета. Вдоль одной из стен помещения стояли деревянные шкафы с книгами и статуэтками. Пространство другой стены занимал элегантный сервант, на полках которого стояли бутылки с крепким алкоголем.

— Мерзкий ублюдок! — верещала темноволосая ведьма, направляя на седоволосого мужчину свою палочку: по прибытию в поместье она первым делом спустилась в подземелье, заковав Нотта в цепи. Не забывая в очередной раз пронзить его тело адской огонией. — Отвечай, какого чёрта это было?

— Я не знаю! Сколько ещё мне нужно это повторить, чёртова женщина! — рявкнул волшебник.

— Ты с ним заодно? Как он вернулся? — никак не унималась разъярённая бестия.

Ответа дальше не последовало, мужчина закрыл веки.

— Белла, успокойся, — прозвучал спокойный голос хозяина.

Люциус старался держаться, дабы самому не сорваться. Новость о живом Нотте младшем повергла всех в шок. Стоило соратникам вернуться с задания, крики Беллатрисы разлетелись по всему поместью. Завидев ошарашенного сына и усмехающегося Нотта в руках пожирательницы, супруги принялись за расспросы. Однако внятный ответ смогли получить лишь от Драко, объяснивший, что во время облавы на Хогвартс семейное заклинание Нотта было отражено его покойным сыном.

— Ты уверен, что это был Теодор? — отведя сына в другую комнату, поинтересовался Люциус.

— Да, он почти не изменился, я сразу узнал его, плюс, он отразил семейное заклинание, ошибки быть не может, — спокойным голосом ответил парень.

— Как такое возможно? — послышался голос Нарциссы. Драко посмотрел на взволнованное лицо матери; с тех пор, как поместье стало штаб квартирой пожирателей, она утеряла чувство безопасности в своем собственном доме, — Беллатриса сказала, что убила его. Теодора похоронили, как? — она смотрела на супруга в надежде увидеть ответы на свои вопросы.

— Я не знаю. Не мог же он воспользоваться воскрешающим камнем, — Люциус потёр переносицу, размышляя о вариантах возвращения мальчишки. — В любом случае, с этим разбираться будет уже Повелитель.

— Расскажи подробности, — попросила Нарцисса, переведя взгляд с мужа на сына.

— В момент, когда шрамоголовый был у меня в руках, Нотт держал всех, кто выступал на стороне Ордена. В одну секунду Поттера оттолкнул появившийся Теодор, я не ожидал, что кто-то сможет помешать. Он сразу отбил заклинание отца, — Драко прищурился, мысленно вспоминая детали произошедшего. — Нотт это понял, потому и остановился. После появилась птица, обезглавливая всех, кто попадался ей на пути, так же, как и волк огромных размеров, — только сейчас парень вспомнил существ, которые яростно нападали на пожирателей. — Мы многих потеряли, я принял решение отступать, неизвестно, кого ещё с собой мог притащить Теодор.

— Ты всё сделал правильно, лишние потери нам сейчас ни к чему: и так многие уже не способны вступать в бой, – мужчина вздохнул. — Ты диадему достал?

— Да, пока все, сломя голову, носились по школе, мне удалось добраться до неё, — Драко достал из мантии крестраж. — Глаза Поттера надо было видеть, когда он выбежал с криком о том, что её украли.

— Тёмный Лорд хорошо умеет проникать в его сознание, явное упущение со стороны избранного.

— Что теперь будет?

— Отсюда Поттер никак не сможет достать её, не удивлюсь, если милорд её спрячет в более надежное место. Однако это не наша уже проблема. У тебя получилось выполнить его поручение, это уже хоть что-то.

Драко кивнул. С каждым разом задания повелителя становились всё сложнее, на выполнение которых уходило много времени и сил. Несколько раз он был на волосок от смерти, слава Мерлину, хорошая реакция позволяла выкручиваться из любой ситуации. Всё это не оставалось бесследным, на теле постоянно появлялись новые шрамы, напоминавшие о сумасшедшей вылазке за пределы поместья. Парень мог спокойно выдохнуть только тогда, когда возвращался в свою комнату, в место, которое более-менее было безопасным для него, где никто не пытался убить, выпустить наружу все его внутренности в порыве гнева, а его сознание могло ненадолго расслабиться: постоянно использовать оклюменцию было настоящей пыткой. Несколько раз он чуть не впустил к себе в мысли Тёмного Лорда, и тогда его жизнь в ту же секунду оборвалась бы. Северус неоднократно напоминал ему об осторожности, чтобы тот не расслаблялся. Порой его тело было настолько измучено, что хотелось всё бросить, закрыть глаза и сдаться. Нестерпимая головная боль лишь усиливалась с каждым днем всё больше. Ночные кошмары стали частыми гостями, напоминая о суровой реальности и его месте в этом мире.

Увидеть Теодора собственной персоной после такого продолжительного времени было настоящим шоком, в который он не мог поверить. На секунду ему показалось, что он обознался, и перед ним совершенно другой волшебник. Несколько секунд он потратил, чтобы узнать в нём своего школьного товарища, с которым у него было много запоминающихся моментов. Последний раз, когда они виделись, было то злопастное рождество в родовом поместье Малфоев. Теодор был здесь частым гостем, но так и не смог исследовать поместье полностью. У них с Драко всегда находились дела поважнее. Они устраивали соревнования на мётлах или же убивали время в дуэльном зале. Люциус отвёл специальное помещение для тренировок магического боя.

Часть 3

Мордур Генри. Мордур Генри. Мордур Генри.

Теодор никак не мог выпустить это имя из головы — некогда бывший пожиратель, пропавший без вести после первой магической войны. По словам Молли, он любезно предоставил им своё старое поместье, в котором более не мог находиться из-за печальной истории в жизни. Что-то в этом его сильно напрягало, только он не мог понять, что именно. Парень расхаживал по комнате, накручивая кудряшки на палец. Он всматривался в каждую деталь интерьера, стараясь найти ответы на свои вопросы. Все ковры, картины и мебель Тео не стеснялся трогать, осматривать со всех сторон, пытаясь подметить для себя какую-либо деталь. Его тревожные похождения по комнате прервал звук открывающейся двери. Тео обернулся, всматриваясь в стоящую перед ним сонную девушку, волосы которой были растрёпаны, а заспанные глаза щурились. Парень мельком глянул на висящие над камином часы, стрелки которых показывали четыре утра. Он и не заметил, как пролетело время; с момента, когда все разошлись по своим комнатам, Теодор оставался сидеть в мягком кресле, погружённый в мысли. Он и раньше был ранней пташкой, просыпаясь раньше остальных. Несмотря на то, что утренний сон самый сладкий и приятный, ему нравилось наблюдать за восходом солнца, за пробуждением природы от ночного сна. Наблюдал, как солнце загорается на горизонте, а его лучи расстилаются на зелёной лужайке и весело играют в кронах деревьев.

— Теодор? — зевая, произнесла Гермиона.

— Грейнджер, ты чего не спишь? — устало пробубнил парень, наконец усаживаясь в кресло, стоящее рядом с ним.

— Не спится, — пожав плечами, она делает шаг в сторону большого мягкого дивана. — Да и в новом месте как-то неуютно.

— Неужели? Слушая истории про ваши похождения с Поттером и Уизли, мне казалось, ты сможешь уснуть везде, — саркастично выплюнул парень.

Гермиона лишь опустила голову, потирая мокрые глаза. Ей удалось поспать всего пару часов, пока ночные кошмары не застали её врасплох. Каждая ночь для неё превращалась в сумасшествие, с которым трудно справиться. Временами она начинала кричать, задыхаться, метаться во время сна. Эти действия пугали её сильнее кошмара. Однако крик — относительно безобидная часть её снов, самое страшное начиналось, когда она начинала бодрствовать. Из рассказов Гарри и Рона она узнала, что посреди ночи начинала говорить, смеяться и плакать. Несколько раз Рон поймал её за перекладыванием вещей из своей сумочки, после чего она начинала надевать и снимать обувь. Тогда она испытала стыд и смущение от того, что своим криком будила мальчиков и вынуждала их сидеть возле себя.

После случая в Малфой Мэноре, в мире грёз она долго не задерживалась; всегда, закрывая глаза, она вспоминала жуткую улыбку разъярённой Беллатрисы. Она долго избавлялась от запаха этой ведьмы, терпкий аромат вызывал у Гермионы неоднозначные ощущения. Он был сродни вяжущему чувству, возникающему от вкуса определённых сортов вина, от пожирательницы пахло ягодами. И этот запах Гермиона не могла забыть, некогда любимый ягодный чай стал напоминанием о страшной ночи, вызывающий только чувство приближающейся опасности. Всякий раз, просыпаясь от очередного кошмара, ей казалось, что она чувствует этот мерзко-ягодный запах. Она пыталась забыть ту ночь, всячески отгоняя нагнетающие мысли и воспоминания. Единственный момент, который отпечатался у неё в голове с детальной точностью, это то, как в зал привели Драко. Они давно не виделись, с того самого момента, когда через несколько часов в Хогвартс ворвались пожиратели, и, как выяснилось позже, с его же помощью. Это всё никак не укладывалось у неё в голове, ей до последнего не хотелось верить в его причастность к предательскому поступку. Он не выдал Гарри. Гермиона наблюдала, как он высматривался, несколько раз прикасался к лицу гриффиндорца, касался пальцами места, где был шрам. Со стороны это выглядело, как попытка оттянуть время. Возможно, благодаря этому им удалось дождаться помощи и сбежать.

По советам Гарри, для неё выделили отдельную комнату, на которую она сразу наложила заглушающие чары. Гермиона стыдилась своих криков и поведения, не желая рассказывать этого остальным. Ребята её в этом поддержали, договорившись никому не рассказывать о её состоянии. Они вместе пришли к выводу, что, как только всё закончится, всё само собой решится. Гарри во сне тоже часто дёргался и порой кричал, но в его случае это случалось реже. Рон периодически просыпался в слезах и с головной болью в придачу. За год их скитаний им пришлось пережить многое, страх за близких, неизвестность, которая пугала, и разногласия, которые перерастали в постоянную ругань. Им удалось пережить это, идя дальше к своей цели вместе.

— А ты чего не спишь? — неловко спросила Гермиона, когда из мыслей её вырвали нервные постукивания пальцев Теодора по подлокотнику кресла.

— Пытаюсь понять, что это за место и кто такой Мордур Генри.

— И как успехи?

— Никак, — пробурчал парень, поворачивая голову в сторону.

— Профессор Люпин сказал, что он периодически приходит, принося с собой информацию о планах пожирателей. Думаю, когда он придёт, часть твоих вопросов будет отсеяна.

— Надеюсь на это.

— Я рада, что ты жив.

Теодор посмотрел на девушку, на лице было подобие улыбки, однако она выглядела слишком натянуто. Он не смел её осуждать за это: услышав рассказ о их похождениях, Тео удивлялся, как они ещё держались на плаву, продолжая идти вперед. Ещё со школьной скамьи до ушей доносились истории о ситуациях, в которых гриффиндорцам пришлось побывать. Поттер с Уизли часто бесили его, поражаясь, как им везёт вляпаться в опасную ситуацию и также феерично из неё выбраться.

— Могу сказать тебе тоже самое.

— Что ты планируешь делать дальше? Останешься с нами? — Гермиона зевнула, поежившись на диване.

— Я собирался вернуться к деду в хижину, но обстоятельства немного поменялись, — Тео закинул голову, разглядывая узоры на потолке.

Часть 4

Гермиона сидела за первой партой в тёмном кабинете, пытаясь прочитать строчки из учебника трансфигурации, но невидящий взгляд не мог за что-то уцепиться. Она чувствовала, что ответ лежит на поверхности, однако увидеть хоть что-нибудь у неё не получалось. Тело била лёгкая дрожь, руки были непривычно ледяными. Она куталась в мантию, однако теплее от этого не становилось; позади были слышны неторопливые шаги— они были уверенными, подсказывающими, кто именно шёл к ней. Попытки повернуться и посмотреть ничем не увенчались: замерев на месте, ей оставалось только слушать и ждать. Когда в кабинете загорелись свечи, перед лицом появились знакомые серые глаза. Малфой даже не моргал — лишь сверлил ее пустым взглядом.

— Тише… услышат, — прошептал парень.

Драко зашел за спину девушки, положив руки ей на плечи. Гермиона почувствовала теплоту его ладоней, отчего по телу пробежали мурашки, казалось, все тепло, что у него имелось он отдавал ей. Через пару секунд, дрожь начала уходить. Парень наклонился к ней, слегка касаясь губами чувствительной кожи за ухом. Он что-то говорил, но Гермионе не удалось понять ничего из его речи.

— Малфой, — по горлу словно полоснули ножом: именно такое ощущение появилось у неё, стоило слову сорваться с губ.

— Тише… услышат.

Девушка попыталась вновь сдвинуться с места, но тело по-прежнему не слушалось. Драко продолжал шептать ей на ухо, слегка касаясь губами и опаляя кожу горячим дыханием. Гермиона почувствовала, как ее живот начинает крутить, голова кружиться, а глаза — закрываться.

— Тише… услышат.

Гермиона резко открыла глаза, несколько секунд она лежала, сверля потолок взглядом и глотая воздух ртом. В попытках перевернуться в постели она почувствовала, что не может пошевелиться, руки и ноги отказывались подчиняться. Внутри начинала нарастать паника, каждая новая попытка отзывалась болью во всём теле. Она попыталась открыть рот и издать хоть один звук, однако комната продолжала находится в мертвой тишине. От осознания, что она даже не может закричать, позвать на помощь, ее затрясло. Зажмурившись, Гермиона вновь попыталась успокоиться, но в ту же секунду, распахнув глаза, перед собой она увидела темные фигуры, находившиеся в другом углу спальни. Еще секунда, и каждая из них стала медленно приближаться к кровати. Звуки собственного сердца начинали оглушать, заставляя панику взять вверх: ровно дышать уже не получалось, воздуха начинало не хватать. Она чувствовала, что начинает задыхаться, тело по-прежнему не слушалось, отказываясь двигаться. Теперь, со звуком колотящегося сердца, она слышала жужжание и ощущала электрические импульсы, разносимые по всему телу. Стоило существам подобраться ближе, Гермиона зажмурилась, прокручивая в голове то, как могла оказаться в такой ситуации. Через мгновение звуки и видения исчезли, а тело забилось в судорогах: она подпрыгивала на кровати, как тряпичная кукла.

Не теряя ни секунды, Гермиона схватила палочку, которая лежала на прикроватной тумбочке, и вылетела из комнаты, оглядываясь по сторонам. Длинный темный коридор с пустыми портретами лишь больше нагонял на нее страх. Преодолевая расстояние от своей комнаты до гостиной на первом этаже, она забывала смотреть под ноги, и, разумеется, длинные пижамные штаны сыграли с ней злую шутку. Тело гриффиндорки стремительно пикировало вниз, не успевая ухватиться за поручни и найти опору. Продолжая мертвой хваткой в руке держать палочку, девушка кубарем катилась вниз, пока ее тело не оказалось в чьих-то руках.

— Грейнджер! — испуганный голос Нотта подарил ей долю спокойствия от осознания того, что она сейчас не одна. — Ты как?

Она выставила палочку перед собой, в сторону лестницы, с которой только что полетела, пытаясь глазами кого-то рассмотреть.

— Эй! — парень не унимался, оттаскивая её в сторону, поглядывая на лестницу и тёмный коридор второго этажа, достав палочку из кармана. — Что там?

— Я не знаю, там кто-то был! — она продолжала держать перед собой дрожащую руку, не поворачивая головы.

Теодор чувствовал, как её тело дрожит, посмотрев на девушку, он заметил, что она была босиком и только в пижамной одежде. Растрёпанные волосы закрывали большую часть её лица, в которое он пытался заглянуть в поисках ответа. Он переводил взгляд на лестницу и на гриффиндорку, которая предпринимала жалкие попытки подняться.

— Успокойся, — выдохнул тот, убирая свою палочку обратно в карман мантии.

— В моей комнате, там были странные существа, — продолжала гриффиндорка, наконец, посмотрев на слизеринца.

Увидев ее опухшее мокрое лицо, парень поднял девушку на руки унося на мягкий диван перед камином. Она не вырывалась, что значительно облегчило ему задачу, однако она по-прежнему продолжала смотреть в сторону лестницы и держать палочку, сжимая ее так сильно, что, казалось, еще немного, и она сломает древко.

Уложив её, он схватил Гермиону за лицо, заставляя обратить на себя внимание.

— Грейнджер. Смотри на меня, — спокойным голосом начал парень. — Там никого нет, тебе просто приснился кошмар.

— Нет же! Я проснулась уже, я видела тёмные силуэты, они шли на меня! — она пыталась вырвать лицо из его крепкой хватки, дабы вновь обратить свой взгляд в сторону лестницы.

— Успокойся, всё нормально. В любом случае даже если там кто-то есть, тебе ничего не угрожает, поняла? — она продолжала вырываться, отчего пришлось применять силу и заставлять смотреть на него. — Ты слышишь меня? Всё нормально.

Левитировав кувшин с водой, Нотт принялся вливать в девушку спасительную жидкость. Ее сопротивление начинало его бесить, однако ее испуганный взгляд и полная уверенность в опасности заставляли держать себя в руках и сохранять трезвость ума.

— Да выпей ты эту чёртову воду! — уже начинал рычать слизеринец, держа её одной рукой, второй пытаясь заставить выпить.

Часть 5

Драко сидел за письменным столом в своей комнате, просматривая отчёт для Долохова и Яксли. Уже несколько месяцев парню приходилось выполнять роль мальчика на побегушках, выполняя мелкие и несложные поручения своих хозяев, которые в свою очередь не упускали возможности насладиться своей властью над выродком их бывшего соперника. Унижая Драко, они в первую очередь делали это на зло Люциусу, который сам погряз в рутине грязной работы, подчиняясь приказам Беллатрисы. Потеря авторитета Малфоя-старшего в кругах пожирателей сильно отразилась на жизни каждого члена семьи.

Слизеринца раздражал каждый день, проведённый в компании двух пожирателей с больной фантазией, желающих унизить его публично. Он старался держать на лице маску безразличия, мысленно думая над тем, как будет выбираться из этой ямы позора. Он тешил себя, что скоро всё закончится, и злобные пасти гиен перестанут преследовать его. Но на деле всё было гораздо хуже и разрушительней. Каждое новое унижение рушило его личность, он терял самоуважение. Каждый день ему напоминали об ошибках отца, тыкали носом в его слабости, давили остатки уверенности. Ему всегда твердили, что он слаб.

Для них травля стала способом свергнуть неугодного, они тешили тем самым своё эго и поднимали самооценку, демонстрируя новоиспечённую власть. Растоптать некогда влиятельного волшебника, лишить его уважения, заработка — это ли не сила и могущество, о которых Долохов и Яскли часто разговаривали?

Драко предстояло жить в обществе тех, кто потешался над такими, как он: запуганными, неуверенными, нуждающимся в помощи и не имеющими выбора.

Долохов и Яксли наслаждались и развлекались, находя новые способы морально уничтожить парня. Им приносило настоящее удовольствие следить, как Люциус, скрипя зубами, наблюдает за тем, как его единственный сын и наследник древнего рода превращается в швейцара и ходячую вешалку для мантий своих хозяев. В такие моменты Драко ассоциировал себя с домашними эльфами, которых шпыняли и избивали за любую оплошность.

Он ничего не мог с этим поделать — из-за ошибки Люциуса Волдеморт сильно разозлился на их семью, и, возможно, благодаря Беллатрисе, которая дорожила своей сестрой и племянником, им удалось остаться в живых.

В скором времени планировалось нападение на Хогсмид, этим дело поручили Яксли и Долохову: Повелитель решил, что это место прекрасно подойдёт для лагеря, куда переберутся оборотни. Всё стало сложнее после того, как Орден устроил облаву на их главное укрытие — после набега осталось огромное количество раненых, но не убитых животных, каждый второй был с тяжёлыми травмами.

Долохов со своим напарником удачно совершали набеги, подчиняя себе жителей. А после стычки в Хогвартсе и появления Нотта-младшего ряды пожирателей потерпели приличное число потерь. Задача двух главнокомандующих заключалась в завоевании жилой местности, принуждая волшебников прильнуть к пожирателям. Каждый, кто отказывался, подвергался страданиям, на глазах отказников мучили и убивали их родных, а после заставляли хоронить.

Долохов и Яксли всегда брали Драко с собой на задания под предлогом, что лишняя помощь им не помешает. Парень никогда не отказывался, считая эти вылазки полезной для себя практикой в использовании боевой магии. Ещё в Хогвартсе он вместе с Забини и Ноттом организовал тайный дуэльный клуб, где несколько раз в неделю они устраивали поединки друг против друга. Также, на шестом курсе он начал обучаться дуэльному искусству в сражениях с Беллатрисой. Лестрейндж была рада передать племяннику багаж своих знаний и научить его всему, что знает сама. Ей льстило, что Драко обратился с этой просьбой именно к ней — несмотря на многие годы, проведённые в Азкабане, она оставалась прекрасной дуэлянткой, великолепно владеющей боевой магией, она спокойно могла сражаться одновременно с несколькими противниками. Малфою было чему поучиться у этой ведьмы, к тому же сближение с ней несло ему поток полезной информации.

Выбираясь на задания с Долоховым и Яксли, свою работу Драко выполнял чисто, не было ещё такого, чтобы он проиграл хоть в одном бою. Ему удавалось достигать целей, следуя заранее продуманному плану, он тратил немалое количество времени для высчитывания каждой детали, стараясь подмечать и учитывать любую оплошность, которая может произойти в процессе. Драко разыгрывал у себя в голове ситуации до мельчайших подробностей, заранее готовясь к вылазке, забывая о сне и еде. Результат всегда радовал не только его: Беллатриса гордилась своим учеником, не упуская возможности похвастаться этим перед Долоховым и Яксли, которые яро надеялись на то, что парень сплошает, как когда-то сделал это Люциус.

Однако за всё время он ни разу не оступился. В вылазках он вёл хладнокровный расчёт, которому его учил отец. При каждом набеге на деревню ему удавалось отделаться малыми царапинами — в отличие от остальных пожирателей, Драко обладал преимуществом перед соперником, поскольку был спокоен, уравновешен, и держал ситуацию под контролем. Ему пришлось потратить много времени и сил, чтобы научиться сдерживаться и мыслить здраво во время поединка. Первое время он с трудом мог совладать с паникой, которая накрывала его гигантской волной: в такие моменты он чувствовал, как ноги становились ватными, а руки дрожали. В реальности всё выглядело и чувствовалось не так, как на дуэльных боях в школе: в Хогвартсе они использовали несильно травмирующие заклинания, чтобы в случае чего не пришлось идти на похороны товарища.

На уроках у Беллатрисы правила кардинально поменялись — использовалось всё, что было в арсенале. Женщина неоднократно попадала в племянника непростительными заклинаниями, оставляя на его теле открытые раны. Также, у неё никогда не было слова «стоп». Бой продолжался, пока Драко не падал в конвульсиях, теряя сознания. Тренировка с ней выглядела, как настоящий бой, благодаря чему парень перестал поддаваться на провокацию страха, ведь именно он всё время стремился внести хаос в сознание, препятствуя контролированию ситуации. Эти дуэли закалили характер Малфоя, полностью уничтожая его страх перед соперником. Он ещё ни разу не победил Беллатрису, но его умения значительно улучшились, позволяя выходить победителем против более слабых оппонентов. Тем временем другие пожиратели падали в грязь лицом, допуская глупейшие ошибки из-за своей невнимательности и чрезмерной самоуверенности.