Кровь и чабрец

Пролог

Его прикосновения безумно приятны. Широкая ладонь пробирается под маечку вверх к груди, палец описывает кружок вокруг соска. Его руки заставляют тело гореть, разжигая пожар между ног, вынуждая меня испытывать предательское желание к человеку. Мои чувства в странном раздрае, самообман жестоко играет со мной. Я знаю, что это не ОН, но ничего не могу с собой поделать.

— Подожди, — еле слышно шепчу я, пытаясь разобраться в себе.

Он наклоняется ко мне, влажный язык пробегает по шее, за секунду до того, как ухо обжигает горячее дыхание:

— Только не говори, что ты передумала.

— Нет. Не знаю. Всё так внезапно…

Всё и вправду произошло неожиданно. Случайная встреча в парке, и я как сомнамбула, следующая за ним неспособная и слова сказать. Не верю своим глазам, а потом…

Его руки скользят по моему телу, как змеи по нагретому песку, а я — будто кролик, замираю под ним, оглушённая ощущениями. Рассудительная часть сознания требует остановить его, но позвоночник прогибается сам, помогая ему стянуть с меня маечку.

— Ты этого тоже хочешь, — с улыбкой произносит он.

И в этом — весь ужас. Я не передумала. Я просто не решаюсь признаться сама себе, что хочу этого больше, чем должна.

Его губы накрывают сосок, срывая с моих тихий стон. А в следующее мгновение он резко приподнимается надо мной:

— Надеюсь, мне не дадут больше, чем ты весишь.

Я искренне усмехаюсь, если бы он только знал, насколько я стара:

— Глупости! Иди ко мне, от тебя так вкусно пахнет первой.

Он кривовато улыбается и страстно целует меня, одновременно с этим задирая юбку и стягивая трусики. Чуть отрывается от моих губ:

— Ты тоже безумно сладкая.

Каким-то невообразимым образом его голова оказывается между моих ног. И если его руки волшебны, то язык творит настоящие чудеса. Он не человек. Он — кудесник! По телу словно пробегает электрический ток, дыхание сбивается. Мои пальцы находят его волосы, в единственном желании, чтобы он продолжал. Обо всём прочем я подумаю после, а сейчас меня сотрясает дрожь. Давненько со мной ничего подобного не происходило.

Что же привело меня в этот треклятый парк? С самого утра было томительно и жарко. В воздухе пахло надвигающимся штормом, хотя на небесах пока ничего и не намекало. Я обожаю наблюдать, как дышит море. Отлив-прилив. Этот ритм успокаивает, наполняет меня тишиной, похожей на ту, что остаётся после долгого разговора с человеком, который слушает, не перебивая, не осуждая, не пытаясь навязать своё мнение. Но не сегодня. Сегодня в моей голове, как заевшая пластинка, крутились мысли о лабиринте. Весь город гудел об этом событии, и оно не могло пройти незамеченным мимо. Меня тянуло туда, и госпожа Ностальгия держала за руку по дороге.

Когда я была маленькой, у нас тоже был лабиринт. Он был как тайный мир, куда можно было сбежать от матушки и нянек. Лабиринт полный загадок и тайн, и каждый раз, когда я туда заходила, казалось, что я оказывалась в совершенно новом месте. Порой мы помним абсолютно неважные вещи. Такие, как шорох листьев под ногами на пути к центру, запах цветов в его коридорах и каждый их поворот. То обманчивое чувство свободы, что он мне дарил. И совершенно не помню, почему отец приказал его сжечь…

Городской лабиринт впечатлял. Трёхметровые стены из граба и бука, башни-беседки на поворотах, как дозорные вышки. Каменные плиты с цитатами старых хроник, похожие на рыцарские манускрипты, а уж я-то знаю о чём говорю. Потайные ниши, скрытые в стенах, хранившие бронзовые фигуры. Зеркальные арки, отражая свет, создавали иллюзию бесконечности. А всё пространство вокруг заполняла музыка, льющаяся из скрытых колонок, чем окончательно погружала в сказку. На последнем повороте меня встретил огромный камень с зеркалом. Он стоял здесь, как молчаливый страж, намекая на то, что ответы скрываются внутри меня. Я остановилась и посмотрела в его гладкую поверхность. Вот в нём-то я и увидела его. Наша встреча произошла практически по канонам викторианских романов. Скажите на милость, как перед таким устоять?

Он входит резко, одним толчком, возвращая меня к реальности.

— Выглядишь как девочка, а на самом деле не девочка, — сдавленно выдыхает он, начиная толчки. — А говорила, что я первый.

Я никак не комментирую его слова. Это так свойственно людям — слышать именно то, что хочется. Его длинные пальцы сжимают мою шею. Через минуту-другую понимаю, что его нажим всё усиливается. Вижу странный нездоровый блеск в его глазах, пока он всё ожесточённее вдалбливается внутрь моего лона. Какая-то странная игра… Что ж я сыграю.

Глава 1. Город на берегу моря

Пятнадцать лет спустя.

Взгляните на этот чудесный прибрежный город, на набережную, украшенную яркими цветами и зеленью, по которой я бреду. Кстати, зовите меня Софи.

Сегодня я вышла из дома довольно рано, на морском горизонте только-только расползалась белая полоса между небом и морем, пока в воздухе ещё царила приятная прохлада. Ей-богу, ничего так не люблю, как утренний запах моря! Никогда его не забудешь, этот особенный запах. Он ни с чем не сравним — свежий, солёный, с лёгкой ноткой свободы. Хочется вдыхать его глубже и глубже, позволяя наполнять лёгкие и вызывать смутные картинки и неясные ощущения на подкорке мозга.

Волны мягко накатывают на берег, словно живые существа, танцуя свой завораживающий танец и создавая неповторимую мелодию. Кажется, что они шепчут какую-то тайну, которую я не могу разгадать. Вода плавно омывает песок, оставляя за собой мокрые следы, и этот процесс — вечен. Море всё так же будет лизать берег, даже когда уже не будет меня. Я позволяю ветру играть со своими волосами, чувствуя, как они касаются моего лица. Время будто замирает, и можно ощутить всю гармонию и величие природы.

Восемнадцать лет назад я решила, что хочу умереть в городе на берегу моря, и пришла сюда. Я просто выбрала одну из бесчисленных тропинок и следовала по ней. Мнение, что все дороги ведут в Рим, — ошибочно. Все дороги ведут к воде. В этом есть какая-то своя особенная магия. Вы можете проверить это сами или побудить к тому рассеянного приятеля, погружённого в глубочайшие раздумья. За время пути я успела подумать о многом. Да, да, размышления и вода навечно неотделимы друг от друга. Ах, сейчас не об этом. Так вот! Поставьте приятеля на ноги и чуть подтолкните в спину, чтобы ноги пришли в движение, — и он безошибочно приведёт вас к воде, если только вода вообще есть в ваших окрестностях. Удивительно!

Лёгкая дымка, тянувшая по земле, дрожит и начинает рассеиваться. Меня никогда не перестанет поражать, как быстро выпрыгивает солнце из-за горизонта. Сначала появляется, словно выплывая, его обширный красный край. Этот процесс заставляет замереть в восхищении. Солнце кажется просто огромным в сравнении с тем, что мы видим на небосводе днём. Всё происходит потрясающе медленно и в то же время невообразимо быстро.

И вот первые лучи разбегаются блёстками по синеве вод, рассыпаясь на миллионы бликов. Солнечные зайчики играют на волнах, словно маленькие искорки, и создают ощущение волшебства.

Мне нравится сидеть тут на песке берега, подтянув колени к груди и опираясь на них подбородком, наблюдать за чудом природы. А затем, закрыв глаза, слушать шум волн, представляя, будто само море шепчет мне свои истории. Возможно, когда-нибудь оно расскажет вам и мою историю. Но пока я просто сижу здесь, наслаждаясь моментом. И если бы море могло услышать мои мысли и было способно говорить, то оно непременно добавило к моему вступлению: «Прекрасное начало, но воде нужны камни, чтобы пениться!»

Не уверена, что знаю, с чего начать. К тому же вряд ли это будет история начала, скорее уж конца. Считать, что таких, как я, убивает солнечный свет — полнейшее заблуждение. Будь это так, я бы не сидела здесь, подставляя лицо первым лучам, как подопытная белая мышь у дверей рая, верно? И хотя моя кожа не расположена к загару, единственное, чем мне грозит злоупотребление солнечными ваннами — это на несколько дней приобрести оттенок визжащего поросёнка. Впрочем, у моей двоюродной сестры таких проблем нет.

Когда я прибыла сюда, то думала, что на земле не осталось ничего, чтобы могло ещё занимать меня. А потом решила, что это место моё и только моё. Проклятый территориальный инстинкт хищника!

Время обманчиво. Оно то тянется, то летит. Мне уже нужно двигаться дальше. Я вздыхаю, встаю, закидывая рюкзак на плечо, и направляюсь в сторону автобусной остановки. Даже вечным странникам пора на учёбу.

Я совершенно не помню свой возраст, сбилась со счёта ещё где-то в районе трёхсотлетия. В принципе, это и неважно. В нашей иерархии главное вовсе не то, сколько оборотов на земной карусели ты совершил вокруг солнца. Заметили? У меня ужасающая привычка прыгать мыслями с одного на другое. Вы привыкните. Парадокс моего существования заключён в том, что я выгляжу как пубертатный подросток. Невысокий рост, хрупкое телосложение, узкие бёдра, грудь размера единичка — это как третий, только первый. Больше семнадцати мне и не дашь.

Как это ни странно, но всему виной всё тот же пресловутый, что и у вас, дядя Гена. И это неудивительно, ведь создатели у нас одни и те же. Да, всё по тому же образу и подобию, но мы были первыми. Похожие на вас, только лучшая версия: сильнее, быстрее, способнее. Вот я одна, а за окном медленно проплывают дома города с триста сорок двумя тысячами населения. Пожелай я заняться смертельным кровопусканием, мне потребуется меньше суток, чтобы в нём не осталось ни одного живого человека. Но можете спать спокойно, мне не требуется столько крови и приступами неконтролируемой и беспричинной агрессии я не страдаю. Триста сорок две тысячи, подумать только! Нам и рядом не стоять с вашей плодовитостью.

Хотя в глазах создателей вовсе не это стало их главной ошибкой. Они не заблокировали нам ни продолжительность жизни, ни регенеративные способности, ни другие возможности. Мы оказались слишком близки к ним по природе, оттого и были признаны чрезмерно опасными потому, что могли противостоять им и мало подходили для разведения в питомнике.

Всё построенное нами было уничтожено, выжжено резонатором с территории самого большого континента, воспоминания стёрты, а нас превратили в Иуд, продавших Бога. В вас же заложили генетически веру в высшие силы, поэтому вы без устали за всё время своего существования, придумываете всё новых и новых богов. Покорность сильным, стадность — это досталось вам. Хотя грех жаловаться, благодаря этому нам без проблем удалось перехватить власть.