Кровь и кексы

1. Внезапный гость

Так, ладно. Закрыто. «Сладкий уголок» – официально уснул. Я, Лена, его владелица, пышка с душой кондитера и телом, которое явно слишком любит собственную выпечку. Ну, а куда еще ее девать. Я выношу последний пакет к мусорным бакам. Вечер прохладный, запах дождя и… чего-то еще. Металла? Старых монет? Странно.

И вот — бах. У стены валяется ОН. Не валяется, конечно, а как бы драматично облокотился. Как будто сам Купидон забыл его здесь, проспав кастинг на обложку дамского романа. Мужчина. Красавец. Идеально дозированный коктейль из дикого бродяги и демонического любовника. Я чуть не выронила мешок — и не от тяжести.

Скулы – будто выточены резцом. Губы – сочные, как спелая вишня. А глаза... мрачные, голодные, словно я не булочница, а последний эклер на свете. Кожанка – черная, глянцевая, на голое тело. Джинсы – сидели так, что моя булочная позавидовала бы их упругости. Весь он кричал: "Горячо!" или "Укусишь – не пожалеешь".

Но был нюанс. Он бледный. Настолько, что мука высшего сорта выглядела загорелой. А под курткой — пятно. Тёмное.

— Ой... — промямлила я, мой мозг в экстренных ситуациях предпочитает отлучаться на кофе-брейк. — Мужчина! Вы... это... живой? Помощь нужна? Может, скорую?

Он поднял на меня взгляд, в котором томность и страдание сплелись в нечто неприлично притягательное.

— Скорую... не надо, — его голос был как ганаш: густой, обволакивающий и немножко опасный. — Просто... нужно обработать. Рану.

Передохнуть? У помойки? В моём районе? Да он или безумец, или... нет, просто очень привлекательный безумец. Моё нежное сердце дрогнуло. Или это был комплекс спасительницы, которой нужно кормить, спасать и давать вторую жизнь выброшенным вещам. Особенно когда они так горячи.

Стала бы я спасать оскуфевшего Палыча, если бы он лежал в луже крови на помойке?

Вопрос открытый.

— Пойдёмте внутрь, обработаем вашу рану... — пробормотала я, уже открывая ключом боковую дверь. Мозг вопил: "Лена, он подозрительный! И ранен! Но так хорош собой!", а руки уже придерживают ему плечо.

Мы прошли мимо прилавков, как в параллельной реальности: я — слегка задыхаюсь от волнения, он — от потери крови. Он пах металлом. И чем-то дико возбуждающим, как грех.

Видимо нужно чаще отходить от печи, если даже в такой ситуации я нюхаю незнакомых, окровавленных мужчин. В свою защиту могу сказать, что это первое вторжение в мою ванильно-мучную вселенную.

В подсобке — мой кабинет, комната отдыха и склад одновременно: диванчик, пиьсменный стол, коробки под печенья. Усадила его. Он застонал. Тело его было неожиданно лёгким — как будто из него ушло всё, кроме магнетизма.

— Воды? Аптечка? У меня есть пластырь …с котиками нормально?— заторопилась я.

— Лена... — прошептал он. Как он узнал моё имя? Ах да, фартук. Но в его голосе — будто он это имя знает давно. В прошлой жизни. Или двух.

Я наклонилась. Смотрю на рану..., давайте честно, на кубики пресса. Девчонки, связавшие свою жизнь с выпечкой, смотрят на накачанный пресс как на форму жизни, с планеты, где не бывает быстрых углеводов.

Только я потянулась, чтобы помазать это инопланетное чудо перекисью, как он... двинулся. Быстро. Рука — на моей талии. Вторая — у затылка. Его лицо — в миллиметрах от моего.

— Прости, — прошептал он. Прости? За что красавчик?..

А потом — шея. Не поцелуй. Укус. Настоящий. С клыками.

Да, КЛЫКИ. Мать моя женщина. Я знала. Я чувствовала, что моя жизнь — это не кулинарное шоу, а бестселлер с рейтингом 18+.

Острая боль, но потом... ох. Волна жара. Низкая. Теплая. Сладостно-щекочущая. Мурашки забежали туда, где уже лет десять никто не бегал. Я ощущала, как он... пьёт. С жадностью. С наслаждением. Как будто я его утренний кофе после бессонной ночи.

И мысли... плывут:

Вот так всегда. Спасла красавца — поплатилась кровью. Типично.

Интересно, кровь у меня — с привкусом карамели?

Он… сильный. Руки… приятно держат. Наверное, я первая жертва вампира, застывшая с идиотской улыбкой шока на лице. Нужно ли в этот момент приоткрывать губы?

Как бы не свалиться на коробки... Нелепая смерть.

А он — такой... холодный. Но приятно холодный.

Силы уходили, как вода в дырявом ведре. Темнота накатывала волнами. Последнее, что я ощутила, прежде чем сознание уплыло окончательно – это его прохладную щеку, прижавшуюся к моей горячей, и тихий, хриплый шепот где-то у самого уха:
«…ты восхитительна.»

И все. Точка. Я, Лена, пышная хозяйка «Сладкого уголка», отдала свою кровь (и, возможно, честь, но это пока неясно) красивому незнакомцу. И рухнула в обморок. Прямо на пустую коробку под печенье.

3. Если ваша вечеринка...

Очнулась я резко. Как будто кто-то внутри щёлкнул рубильником — и снова свет. Я лежала на диванчике в подсобке своей булочной. Всё было на месте: коробки, запах дрожжей, фартук, брошенный на спинку стула. Всё — как будто ничего и не было. Кроме одного: на груди лежал конверт. Тяжёлый. Внутри — пачка денег и записка.

«Лена, спасибо за вечер. За Волгу. Встретимся снова. Скоро. А.»

Я перечитала трижды. Потом ещё раз. Сердце билось как бешеное. На четвёртый раз я переключилась и начала думать о том, что можно бы заказать новый планетарный миксер и витрину с подсветкой. Из сладких грез об улучшении "Уголка" меня вытащил другой голос в голове: «Лена, это было второе свидание. А что на третьем?..»

Уголки губ сами собой поползли вверх. Если придерживаться классики — третье свидание обещает быть томным. Ну а когда ещё в жизни выпадет шанс переспать с красивым, проклятым вампиром, который и управляется с байком как черт.

Села-дала. Не мы выдумали, не нам нарушать эти обеты.

И вот я, Лена во вроде бы отношениях с вампиром, стою перед зеркалом в своей однушке. Решение принято: сегодня – все по полной. Сдаем шлюханский максимум! Вытащила из глубин шкафа то, что покупала в порыве "ну вдруг" на распродаже: ажурные, убийственные колготки в сеточку, джинсовые шорты, которые откровенно подчеркивали мои пышные бедра и вообще кричали "я здесь!". Верх... ну, верх должен был быть соблазнительным. Но.

Но тут меня накрыло. А вдруг он подумает, что я слишком доступна? А вдруг на улице холодно? А вдруг эти шорты делают мою попу похожей на ветчину? Паника! Паранойя! Плюс воспоминания о том, как он впивался взглядом в мою шею, а не в декольте. В общем, в последний момент я натянула поверх огромную, мешковатую толстовку с единорогом. Психологическая защита, понимаешь? Эффект "я секси, но не очень".

Артем приехал на своем рычащем монстре ровно в девять. Выглядел... ну, как всегда. Свежо, бледно, чертовски привлекательно в черной водолазке и косухе. Его взгляд скользнул по моей фигуре – от сетчатых колготок до толстовки с единорогом. Брови чуть приподнялись. Уголки губ дрогнули.

— Классно выглядишь, — сказал он, скользнув по мне взглядом. Невозмутимо. Или… слишком спокойно?

— Спасибо, — буркнула я, натягивая рукава.

— Го на дискотеку?

— В сельский клуб? Будет драка и "Ласковый Май"?

Он усмехнулся.

— Что-то вроде того. Тебе понравится. Это закрытая вечеринка.

— Бал вампиров? — прищурилась я.

— скорее рейв.

И я опять не устояла перед любопытством и сказала:

— тогда, гоу-гоу.

Кажется пора избавляться от этого сленга, он умер во времена, когда еще доллар был по тридцать.

Мы ехали долго. За город. Ветер стягивал с меня остатки сомнений, а дорога вилась среди сосен и фонарей, как в фильме ужасов на стероидах. Место оказалось… странным.

Заброшенные корпуса турбазы служили лишь жутковатым фоном для роскошного пира. На аккуратно расставленных столах под белоснежными скатертями сверкали хрустальные бокалы, стояли изысканные бутылки с винами, которые я видела только в глянцевых журналах, и лежали угощения – от изящных канапе до целых окороков, нарезанных тончайшими ломтиками. В воздухе витали дорогие духи, смешанные с запахом ночи и реки. Вокруг двигались люди. Очень разные. Кто-то в вечерних платьях и смокингах, кто-то в пижаме. Кто-то с глазами, которые не отражают свет. Были и просто одетые, как на обычную вечеринку. Музыка играла – не громкая дискотека, а что-то электронное, атмосферное, с глубокими басами.

Я замерла, широко раскрыв глаза. «Артем... что это?»

Он выключил мотор, снял шлем. Его глаза блестели в свете фонарей и свечей. «Летний пир. Очень старая традиция».

— Значит, все они...? – я огляделась на изысканную толпу.

— Не все, – пояснил он, помогая мне слезть. – Тут мы встречаемся с ... меценатами».

— С кем? вы что содержанки? – я не поняла.

— Нет. Это люди. Которые отдают свою кровь добровольно. — Он произнес это спокойно, как будто говорил о фонде защиты редких видов Поволжья.

Мой мозг завис.

— Добровольно? Зачем?

Артем пожал плечами, ведя меня сквозь толпу. Некоторые оглядывались на нас с легким любопытством.

— Кому-то просто... нравится. Ощущения. Интимность момента. Кто-то надеется, что его обратят. Нереализованные мечты о вечной молодости, силе... глупость, в основном— В его голосе прозвучало легкое презрение.

Я оглядывалась, пытаясь понять, кто есть кто. Вот женщина в бархатном платье – ее шея украшена тонкой золотой цепочкой, но под ней виден маленький, аккуратный пластырь. Меценатка? А вот мужчина в строгом костюме – его взгляд холоден, движения слишком плавны. Вампир? А эта парочка в углу – он прижимается губами к ее запястью, она запрокинула голову и смеется... Меценаты наверняка. А вот группа молодых людей у стола с вином – они кажутся слишком... живыми. Или это просто хорошая маскировка?

Я чувствовала себя как рыба, выброшенная не просто на сушу, а на берег полный голодных котов. Непонятно. Мой наряд – сетка, шорты и толстовка с единорогом – внезапно показался верхом идиотизма. Я инстинктивно прижалась к Артему.

-То есть, я это "приносите закуски с собой?"

-Не бойся, – он тихо сказал, его рука легла мне на спину. Прохладная, но обнадеживающая. – Никто без приглашения не тронет. Ты – со мной. - Он посмотрел на меня, и в его взгляде промелькнуло что-то знакомое – тот самый голод, смешанный с... интересом?

-Хочешь бокал вина? Или... что-нибудь покрепче?.

Я глотнула вино. Может быть я здесь тоже напиток. Ирония ситуации била по голове сильнее скалки.

-Так ты тут принц? князь тьмы?

-Нет, обычный крестьянский сын– задумчиво произнес он, глядя куда-то поверх голов толпы, на темные очертания корпусов.

– Иногда кажется, что только вчера ушел в Самару на заработки, думал…- Он усмехнулся, коротко, без веселья. - ...но нашел совсем другое.