Кровь и Любовь

Глава 1. Селеста Риверс

Вечер. Я стояла посреди комнаты, окружённая хаосом из одежды. Казалось, весь мой чемодан вывернули наизнанку и раскидали прямо по белоснежным простыням и ковру. Сорочки, платья, юбки, туфли, сумки – всё вперемешку. Я вздыхала и раздражённо перебирала вещи одну за другой. Ни одна из них не казалась подходящей. Всё было «не то». Слишком просто, слишком нарядно, слишком скучно. А сегодня хотелось выглядеть так, чтобы дух захватывало не только у других, но и у меня самой.

Завтра можно будет надеть джинсы и белую майку, но не сегодня. Сегодня — день рождения Лии.

Лия. Имя, которое у меня всегда ассоциировалось со смехом до слёз и с искрами в глазах. Та, с кем можно пить дешёвое вино на крыше и спорить до хрипоты о глупостях. Та, кто может молчать рядом со мной час, и в этом молчании не будет пустоты. Лия — сумасшедшая, бесстрашная, живая. Она бросится в драку первой, если меня заденут. С её улыбкой и дерзостью мир вокруг будто становится ярче. В этом мы были похожи: я тоже всегда горела изнутри, как факел.

Но в отличие от неё я чаще держала лицо. Я научилась быть собранной, даже когда хотелось кричать. В этом был мой плюс и мой минус. Слишком сильная, слишком холодная, слишком правильная — так многие обо мне говорили. Может, потому у меня и был блог с миллионами подписчиков. Я показывала людям красивую картинку: наряды, макияж, путешествия, рекламные контракты. Всё это было правдой, но только частью её. Настоящую себя я показывала редко. Слишком много взглядов. Слишком много тех, кто ждал, когда ты оступишься.

Телефон в руках вибрировал, отвлекая от мыслей. Сообщения от Джейка.

Джейк. Этот парень казался собранием всего, что я ненавидела. Красавчик — да. Высокий, темноволосый, с голубыми глазами. Мышцы, пресс, идеальная улыбка. Но при этом — самовлюблён до отвращения. Он тоже был блогером, и весь его контент состоял из одного: он, его тело, его лицо. Каждый ролик — как реклама собственного эго. Камера скользила по его мышцам под музыку, он томно приоткрывал рот, смотрел прямо в объектив, будто хотел соблазнить мир. Иногда такие кадры шли девушкам, но на мужчине это выглядело жалко.

Он прислал видео, где стоял в одних спортивных штанах. Крутился, напрягал руки, грудь, пресс. Снял себя под медленную музыку. И добавил сообщение:

— Как тебе, малышка? Нравится?

Я закатила глаза. Серьёзно? «Малышка»? Видела я и получше. Его тело — это не результат труда, а литры протеина и бесконечные залы. Никакой магии. Я набрала ответ, улыбнувшись сама себе:

— Здесь почти всё — протеин, который ты пьёшь литрами. Так что так себе, малышка.

Его реакция не заставила ждать:

— Иди нахуй, шлюха.

А потом — блокировка.

Я засмеялась. Ещё один. Сколько их уже было? Эти мужчины, точнее, те, кто считал себя мужчинами... всё больше походили на обиженных школьниц, только с прессом. Что ж, пусть. У меня и без Джейка проблем хватало.

Я отбросила телефон в сторону и легла на кровать, закрыв глаза. Подо мной было идеально мягкое бельё, подушки пахли свежестью и лёгкими цветочными нотами. Отель пятизвёздочный, всё как всегда — красиво, дорого, безупречно. Италия знала толк в роскоши. Я была здесь уже в пятый раз. Каждый раз поражалась, как она разная: шумные улицы Рима, безмятежность тосканских виноградников, море с его солёным ветром и узкие улочки маленьких городков. Здесь хотелось жить, хотя бы на время.

Но сегодня я приехала ради Лии. Она уже третий год жила в Италии, и, кажется, чувствовала себя тут как дома. Сегодня ей исполнилось двадцать три. Празднование обещало быть сумасшедшим — клуб, роскошь, огни, толпа людей. Лия умела делать из любой вечеринки событие.

Я перевернулась на бок и снова посмотрела на одежду. Раздражение нарастало.

— Ничего не подходит! — почти закричала я и ударила рукой по подушке.

Но в этот момент мой взгляд упал на платье, которое я почти не рассматривала. Оно лежало в стороне, словно специально ждало, пока я замечу. Длинное, изящное, цвета тёмного вина. С открытой спиной, с мягким блеском ткани, которая будто обнимала фигуру. Я подняла его и приложила к себе. Всё. Вот оно. Моё платье.

Прошло ещё полчаса — и я сидела перед зеркалом, делая последние штрихи в макияже. Лёгкий контуринг, тёмные тени, стрелки, помада оттенка розового вина. Я смотрела на своё отражение и улыбалась. В этот момент я снова чувствовала себя собой. Уверенной. Сильной. Красивой.

Я надела платье, подобрала к нему тонкие золотые серьги, браслет и туфли на шпильках. Волосы оставила распущенными — они мягкими волнами спускались по плечам. Последний штрих — духи. Тонкий аромат жасмина и ванили лёгкой вуалью окутал меня.

Я взяла подарок для Лии — коробку, перевязанную алой лентой. Внутри был браслет из белого золота. Ей он точно понравится.

И в этот момент зазвонил телефон. Экран высветил имя: «Лия». Я взяла трубку, и её голос, такой знакомый, раздался в динамике:

— Я у отеля. Спускайся, красотка.

Я улыбнулась.

— Уже бегу.

Я вышла из комнаты, каблуки звонко постукивали по мраморному полу коридора. Спустилась вниз, прошла через огромный холл с хрустальными люстрами и картинами на стенах. А за стеклянными дверями уже ждала машина.

Я вдохнула тёплый итальянский воздух, улыбнулась сама себе и шагнула навстречу вечеру.

Глава 2. Маттео Росси

Я сидел во главе стола — большого и дубового. Мужчины вокруг меня шумели: обсуждали дела, спорили, строили планы. Их голоса были громкими и мне это только мешало. Я слушал каждое слово, но делал вид, что ничего не замечаю. Потому что здесь, за этим столом, последнее слово — всегда моё.

Я не терплю слабость и нерешительность. Все знают: если я скажу «стоп» — спорить бесполезно. Сегодняшняя встреча была важной, и я уже давно всё решил в своей голове. Но позволял им думать, что могут повлиять на исход. Пусть чувствуют власть — иллюзию власти.

Пальцы невзначай постукивали по столу. Я смотрел на них холодным взглядом. Дым дорогого табака обволакивал комнату. Один из них начал докладывать:

— Проблемы в Сан-Ремо. Конкуренты не дают прохода, конфликт нарастает...

Я слушал, но уже давно знал, как решить эту задачу. Эти мелкие проблемы — пустяк для меня. Но честно говоря, я уже задрался. Каждый день одно и тоже. Ничего нового.

Я поднял руку и холодно перебил:

— Basta, basta con queste stronzate. (Хватит, хватит с этой ерундой.)

Мои слова заставили всех замолчать.

— Per oggi è chiuso. Fuori tutti, — добавил я на итальянском, не отводя взгляда. (На сегодня вы своё сделали. Исчезайте.)

Все медленно разошлись по своим местам, оставив меня одного в кабинете. Я встал и подошёл к большому панорамному окну, которое открывало вид на вечерний Рим.

Рим — это не город, а шахматная доска, где каждый ход стоит крови. Под его древними сводами улыбаются святые, но правят — такие, как я. Мне нравится этот город. Он всегда бурлит какими-то эмоциями, создавая чувство свободы.

Вдруг кто-то постучал. Это был Себастьян — моя правая рука. Он уже давно со мной и я ещё ни разу в нем не ошибся. Преданный и умный мужчина. Он зашёл и сказал:

— Oggi al club "Il Veleno" arrivano quei contrabbandieri che hanno cercato di fregare noi. Nel vostro locale ci andiamo?

(Сегодня в клуб "Яд" приедут те контрабандисты, которые пытались нас обмануть. Мы поедем?)

Я нахмурился. Эти ублюдки думали, что смогут продать какой-то порошок вместо наркотиков за пять миллионов долларов. Они очень пожалеют. Их смерть будет медленной и болезненной. Они пожалеют, что вообще связались со мной.

Я зарядил пистолет до отказа и взял с собой ещё пару вещей — на всякий случай.

— Certo. Partiamo. (Конечно. Выезжаем.) — сказал я и быстро вышел из кабинета.

Мы спустились вниз на лифте, и я направился к одной из своих машин. Сел за руль и поехал в клуб. Дорога заняла всего несколько минут — никаких остановок, никакой суеты.

Но внутри меня всё кипело.

Город медленно тёк за стеклом — огни, мокрый асфальт, редкие силуэты прохожих. Я ехал быстро, слишком быстро, будто хотел заглушить собственные мысли ревом двигателя. Ночь давила, ложилась на плечи тяжестью, которая была странно знакома... почти родной.

Я поймал своё отражение в боковом зеркале — спокойное, холодное. Снаружи я всегда выгляжу так. Но внутри — совсем другое.

Ещё один поворот. Я проехал ещё несколько минут и клуб возник как тёмная живая масса — охрана на входе, роскошь, приглушённый дым, силуэты, которые двигаются слишком красиво, чтобы быть случайными. Мой клуб. Моя территория.

Я заглушил двигатель, провёл ладонью по волосам и вышел. Холодный воздух ударил в лицо, смешавшись с запахом алкоголя и чего-то сладкого. Охрана сразу выровнялась, открывая передо мной вход, будто распахивая ворота в отдельный мир, который подчиняется только мне.

Я вошёл внутрь, не обращая внимания на музыку и лица. Поднялся в свой кабинет, закрыл дверь и сел в кресло. Ждать долго не пришлось. Через пару минут охрана ввела двух уродов — тех самых, что пытались впарить мне порошок вместо товара.

Глава 3. Селеста Риверс

Я приехала с Лией и ещё несколькими девочками к клубу. Лия припарковала машину, и из салона вышли четыре эффектные девушки. Нас должно было быть шестеро. Ещё двое — мужчины, друзья Лии.

Сегодня моя лучшая подруга выглядела ещё красивее, чем обычно. Она всегда умела одеваться — по-своему, ярко, смело. Мы в этом немного отличались.

Лия обожает стрит-стайл, всё розовое, зелёное, жёлтое, ярко-синее — все цвета радуги в одном образе. А я люблю строгость. Бизнес или old money стиль — сдержанные линии, нейтральные цвета. Ничего кричащего, но не менее красиво.

Клуб гудел, как улей, освещённый вспышками неона. Мы с Лией и подругами только зашли, как она вдруг широко улыбнулась и замахала рукой.

— Вон они! — крикнула она сквозь музыку.

К нам направлялись двое. Один — высокий, с чуть растрёпанными тёмными волосами и спокойной уверенностью в движениях. Второй — в светлой рубашке, с русыми волосами и самодовольной ухмылкой.

— Это Лука и Майк, — сказала Лия, обернувшись ко мне. — Мои друзья, мы давно знакомы.

— Рад познакомиться, — первым заговорил Лука. Голос у него был спокойный, мягкий. Он слегка кивнул всем нам.

Майк же смотрел прямо на меня. Не грубо, не вызывающе — но уж слишком долго для первого взгляда.

— Ты Селеста? Лия про тебя рассказывала, — прищурился он. — Много.

Я ничего не ответила, просто чуть усмехнулась.

— Майк, хватит, — Лия легонько толкнула его в бок. — Не смущай людей.

— Я? Я просто говорю, как есть, — пожал он плечами, не отводя от меня взгляда.

Он явно обратил на меня внимание. Слишком быстро, слишком легко — будто это у него в привычке.

Мы прошли и сели за столик. Нам принесли коктейли. Я заказала колу с лимоном. Надпила — всё-таки немного алкоголя в ней было. Ну и ладно.

Если честно, толпа, дым, музыка, от которой звенит в ушах — шикарный набор для тех, кто любит забывать, кто они есть. А я — нет. Я не пью, не танцую на столах и не улыбаюсь каждому встречному. Клубы? Нет, спасибо. Это всё чужое. Слишком громко, слишком пусто.

Я пришла сюда только ради подруги. И всё.

Я сидела рядом с Лией, но отчётливо чувствовала взгляд. Майк.

Если честно — уже начинало раздражать. Я всё понимаю: могу понравиться человеку. Но зачем так смотреть? Постоянно.

Может быть я перекручиваю всё...Но в последнее время всё валится из рук.

Допустим: самолёт, на котором я должна была лететь в Италию, отменили, и меня посадили на другой — неудобный, грязный. Ну и ладно.

Я думала поспать, ведь не спала всю ночь, работала. А рядом села мама с грудным младенцем и ещё одним ребёнком — ему, наверное, было года три.

Они орали весь полёт. Голова просто раскалывалась.

А потом — это чудо в перьях, Джейк ещё пристал. Хорошо что с ним уже покончено. Что ни день — то приключение.

Так что да, я немного нервная. А ещё этот Майк...

Я решила отойти в туалет. Его взгляд начинал действовать мне на нервы.

— Лия, я в туалет. Ты не знаешь, где он? — сказала я ей на ухо.

Она посмотрела на меня:

— Уже? Ну, если честно, я здесь впервые. Не знаю. Может, иди спроси у кого-то?

Я улыбнулась.

— На итальянском? Я могу сказать только «por favor».

— Ну почему... Скажи просто на английском, они тебя поймут, думаю, — подмигнула она.

Я встала и пошла от нашего столика. Сколько же здесь людей. Я протискивалась сквозь толпу на второй этаж.

Здесь было странно тихо. Глухой бас всё ещё доносился снизу, но уже не бил по ушам.

Коридор тянулся вперёд, с приглушённым светом и несколькими дверями по обе стороны. Ни одной таблички.

Я остановилась, прислушалась. Пусто.

— Интересно, где тут туалет? — пробормотала я и подошла к одной из дверей.

Постучала. Тишина.

Рука сама потянулась к ручке. Я не собиралась входить — просто хотела спросить «где туалет». Вдруг кто-то есть внутри.

Дверь поддалась.

И то, что я увидела внутри — было совсем не тем, чего я ожидала...

Глава 4. Маттео Росси

Я сидел в полутени, спина откинута на спинку кожаного кресла. На столе - стакан виски, в пальцах - тонкая сигара.

В клубе всё шло своим чередом - музыка, смех, алкоголь. Но здесь, было иначе.

Тихо. Как я люблю.

Дверь открылась без стука. Один взгляд - и охрана ввела этих свиней. Двоих жалких контрабандистов. Крысы, которые решили, что я не замечу подмену. Вместо груза - какой-то сраный порошок. Просто мусор.

Один шел с опущенной головой. Второй пытался держать лицо. Дурной знак.

Те, кто делают вид, что не боятся - сдыхают первыми.

- Ты принес мне мусор, - сказал я спокойно, поднимаясь. Я не повышал голос.

Мне и не нужно.

— Это... это ошибка, сер... нам подсунули... — начал один.

Я подошёл ближе.

- Ошибка? - переспросил я медленно. - Ты называешь попытку провести меня ошибкой?

Я ударил его в челюсть. Он рухнул на пол, как тряпка какая-то.

Второй дёрнулся, но охранник вдавил его на колени, не давая пошевелиться.

Я присел на корточки перед первым.

- Я даю людям выбор. Один раз. Ты свой сделал, когда решил, что я слепой. Не замечу, как ты мне какую-то хуйню подсунул.

Я встал. Вытер костяшки платком.

- Ломайте пальцы. Только медленно, чтобы они поняли, что такое не прощается.

Хруст. Вскрик. Еще один. Еще.

Я не моргнул. Я даже не смотрел.

- И пусть они уйдут отсюда живыми. В подвал. Остальное вы знаете.

Я вернулся к креслу и сделал глоток виски. Горло обожгло теплом, но внутри осталось лишь привычное пустое эхо.

Наказание должно быть личным. Медленным.

Таким, чтобы человек понимал каждую секунду, за что он платит.

Кровь уже была на полу.

Запах металла смешался с ароматом моего напитка — странное, почти домашнее сочетание.

Один из них пытался не заорать. Я видел, как дрожали его губы, как он стискивал зубы, чтобы удержаться.

Глупо. Бесполезно.

Второй — уже не выдержал. Его вой заполнил комнату, как ржавый, сорванный шёпот.

— Простите... пожалуйста... это не мы... — бормотал он, задыхаясь, будто слова сами царапали его горло изнутри.

Я подошёл ближе, чувствуя, как пол под ногами становится скользким. Ударил коленом в его живот.

Резко и сильно. Так, чтобы он сложился пополам, как мешок картошки.

Охранник схватил его за шею, сжимая так, что тот даже вдохнуть не мог. Только сиплый, рваный звук прорывался наружу — как будто он ломал воздух вокруг себя.

— Сначала пальцы, — бросил я без эмоций. — Потом колени.

Щёлк.

Хруст — влажный, мясной, слишком тихий для крика, который прорезал комнату через мгновение.

Он дёрнулся, ударился спиной о стену, оставляя на ней кровавый след. Я почувствовал под подошвой что-то липкое, тягучее — но даже не посмотрел вниз.

Плевать на это.

Я наклонился к нему и услышал, как бешено бьётся его сердце — хаотично, словно пытается пробить себе путь наружу.

— Знаешь, что самое страшное для тебя в этой ситуации? — сказал я тихо, почти спокойно, как будто говорил с ребёнком. — Я ведь даже не злюсь.

Его глаза расширились, зрачки дрогнули, будто он пытался найти там хоть каплю сострадания.

Глупец.

— Вы просто ничто. — Я покачал головой. — Без имени. Без шансов. Без причины, по которой вас стоило бы запомнить.

Он пытался поднять руки, будто хотел закрыть лицо, но пальцы уже не слушались. Болтались странно, под неестественным углом.

— И ты ещё будешь благодарен, — продолжил я, выпрямляясь, — что уйдёшь отсюда живым.

Над его головой мигала лампа, ритмично, почти насмешливо.

— Даже ползком. Даже если будешь без ног. Ты это понимаешь? - Я сделал ещё один глоток виски и жестом велел продолжать.

Комната снова наполнилась звуками.

Эта ночь будет долгой.

Он смотрел на меня снизу вверх. В его глазах было только одно - страх.

Я уже собирался повернуться, когда вдруг...

Щелчок двери.

Кто-то вошёл.

Я обернулся раздражённо. Кто посмел?

Почему охрана не закрыла дверь?

Но раздражение исчезло, как только я ее увидел.

Она стояла в проёме. Словно чужая в этом аду. Словно свет. Словно заблудшая.

Свет падал сбоку, подчеркивая линии её лица. Взгляд - не испуганный.

Удивлённый. Не понятный. Но не слабый явно.

Светлые волосы, глаза голубые или синие.

Ровная спина. Статная, но слишком юная.

Ей, наверное, двадцать или меньше.

На ней - тёмно-красное платье. Длинное.

Элегантное. Фигура - идеальная. Волосы слегка растрёпаны, будто она шла не сквозь музыку и дым, а сквозь лес.

Она выглядела слишком красиво для этого места.

Слишком... настоящей.

Наши взгляды встретились.

И всё остановилось.

Она смотрела на меня. А я - на неё.

И вот что было страшнее всего.

Я захотел её.

Не тело.

Я захотел воспоминание о ней.

Её дыхание. Её взгляд. Её мысли. Её запах.

Я захотел её душу.

Ее всю.

Она не знала, кто я.

Но она уже была моей.

Глава 5. Селеста Риверс

Я открываю дверь и вижу перед собой ужасную картину. Тёмный кабинет, стол, стул, книжные шкафы вдоль стен... И посредине комнаты стоит мужчина. Большой. Весь в крови. Тёмные волосы, смуглая кожа, глаза — чёрные, как у дьявола. Он одет полностью в чёрное. В одной руке — сигарета, в другой — пистолет.

Перед ним на коленях двое мужчин. Из них стекает кровь. Возле них ещё двое, вероятно, охрана. Они... они ломают им пальцы?! Что за бред?! Куда я вообще зашла?.. Почему не спросила у кого-то дорогу?..

Я вижу, как он смотрит на меня — мужчина посередине. Его взгляд леденящий, от него по коже мурашки. Я тянусь закрыть дверь, но в тот же момент меня хватают с двух сторон. Грубо. Больно. Я вздрагиваю — после такого точно останутся синяки. Меня резким движением втолкнули в комнату и закрыли за мной дверь.

Теперь меня держат двое мужчин, и я не могу даже пошевелиться. Я смотрю вперёд: передо мной окровавленные мужчины на коленях, а ко мне приближается тот, в чёрном. Он, похоже, главный. Он останавливается в шаге от меня, не больше метра.

— «Oh, chi vedo? La mia piccola bambina si è persa?» («О, кого я вижу? Моя маленькая девочка потерялась?»), — говорит он.

Я смотрю на него в непонимании.

— Что?.. Я не говорю по-итальянски. Вы знаете английский? Послушайте, я искала...

Я не успеваю договорить, как он подходит ближе и говорит:

— Я знаю английский, piccolo angelo. А ещё я знаю, что таким, как ты, нельзя в такие места, как это.

Я нахмурилась.

— Таким, как я?.. Такие, как я, могут вызвать полицию и сказать, что здесь происходит! — я немного повысила голос, но почти сразу продолжила спокойнее. — Но если вы меня отпустите... я никому ничего не скажу.

Он говорит что-то на итальянском, и мужчины, державшие меня, отпускают руки. Он приближается. Он очень близко. Я делаю шаг назад — он шаг вперёд.

— «Mia dolce bambina... pensi di avere il controllo qui? Che buffonata.» («Моя дорогая девочка, ты и правда думаешь, что можешь тут приказывать? Какая клоунада»), — говорит он, снова на итальянском.

Я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза.

— Убегай. Убегай, mia bambina. Если я догоню — никогда не отпущу, — шепчет он мне на ухо и легко касается губами моего уха. Его дыхание тёплое... щекочет мою кожу.

Я отхожу. Смотрю ему в глаза, пытаясь понять — он серьёзен? Я понимаю: да...Абсолютно. Я открываю дверь и выбегаю.

Глава 6. Маттео Росси

Она убегает. Моя умничка. Она мне уже нравится. Я не буду за ней бежать. Не сейчас, не сегодня. Но не переживай, моя маленькая — это ещё будет, и не раз.

Я повернулся и увидел этих идиотов. Блять, они ещё здесь.

— «Fuori dai miei occhi. È finita. Quei figli di puttana giù in cantina. Erik, vai a prendere Sebastian.» (Убирайтесь отсюда. Этих сукиных сынов в подвал. Эрик, иди приведи Себастьяна), — сказал я и пошёл к столу.

Все быстро ушли, а я сел за стол.

Я не знаю, кто она. Но я узнаю. Узнаю всё — её имя, фамилию, кто она. Мне нужно знать, где она, что она ест, с кем говорит, как пахнет её кожа после душа.

Хочу контролировать. Я убью каждого, кто прикоснётся к ней или посмотрит дольше пяти секунд.

Если она засмеётся — это должно быть из-за меня.

Если заплачет — только на моих руках.

Её мир теперь — это я. Она просто пока не знает. Ничего. Она узнает.

Блять, я псих. Я просто псих, но ничего с собой поделать не могу. Это впервые.

Раньше я мог трахнуть кого угодно — и всё. Все женщины были моими. Всегда. А тут я какой-то мальчик-псих.

Но как только я вспоминаю её — у меня внизу всё сжимается и горит. Чёртовка. Хочу её сейчас. Хочу взять и не отпускать.

Хочу обнять, поцеловать нежно, а потом... я хочу схватить её за шею и поцеловать так, чтобы она не могла дышать. Чтобы она почувствовала, кто здесь главный и кому она принадлежит.

Эта мысль сводит меня с ума и заставляет жаждать её сильнее любого наркотика. Блять, я хочу её всю и целиком.

Слышу стук — это Себастьян.

— «Entrate!» (Входите), — говорю я. Он входит.

— «Voglio sapere tutto su quella ragazza che è stata nel mio ufficio adesso. Tutto, Sebastian. Prima dell'alba. Il tempo corre.» (Хочу знать всё про ту девушку, что только что была в моём кабинете. Всё, Себастьян. До рассвета. Время пошло), — приказываю ему сразу, как только он вошёл.

Он кивнул:

— «Si.» (Хорошо), — и вышел из комнаты.

Я снова один. Все мысли — о ней. Блять, это невыносимо.

Глава 7. Селеста Риверс

После того случая в клубе прошло две недели. Это не недели — это ад. Всё идёт наперекосяк. После того как я убежала, тот мужчина за мной не побежал. Значит, это не он делает. Наверное...

Всё дело в том, что после того случая у меня появился фанат. И не просто фанат — он немного странный. Так как я блогер, у меня много фанатов, и были разные. Но этот... Все истории в Инстаграме, посты, видео, фото — просто всё он комментирует и лайкает. Иногда это безобидные комментарии, типа «ты красивая», «какие у тебя глаза» или что-то подобное. Но это "иногда" — очень редкое.

Мне немного страшно. Он как будто знает меня. Большая часть комментариев — на итальянском. Он пишет: «Ты очень вкусно пахнешь. Так сладко, что хочется съесть тебя всю, моя любимая» или «Это платье идеальное, но та пижама в овечках ещё лучше, моё солнышко».

Откуда он знает, как я пахну? Я рекламировала духи, но я ими не пользуюсь. То же самое с пижамой... я не выкладываю видео в пижаме. Вот об этом я и говорю.

Каждый день на пороге моего отеля — цветы. Каждый божий день. И всегда одни и те же — красные розы. Большие букеты. Огромные. У меня уже весь номер в них. Но никогда не было записок. Я даже не имею представления, кто это.

Это может быть Майк. Боже, какой он был заносчивый. Это ужас. Каждый день писал, звал гулять. Сначала я отказывалась, но потом согласилась. Один раз. Мы погуляли не дольше получаса, а потом ему кто-то позвонил. У него тогда был такой испуганный взгляд. Он сорвался и убежал куда-то. Странный тип. Но вот что более странно — после этого я его не видела, и он мне не писал. Как сквозь землю провалился. Вот серьёзно. Да и я ничего не говорила. Конечно, я могла в каком-то моменте не следить за языком, но чтобы после этого человек пропадал — это впервые. У Лии тоже спрашивала про него — ничего. Она тоже не знает. И не отвечает на сообщения.

Мы уже хотели заявление писать. Но только позавчера это произошло поэтому заяву не примут.

Я лежала на кровати в большой оверсайз-футболке и смотрела турецкий сериал. Он такой затягивающий — вроде бы всё предсказуемо, но как-то интересно наблюдать за героями. Люблю эти моменты, когда между ними появляется искра, и всё вдруг меняется.

— «Столько драмы. Это надо же так заморочиться над сериалом», — говорю сама себе, обсуждая то, что смотрю.

Вдруг — звонок в дверь. Опять. Я встала с кровати и подошла к двери. Посмотрела в глазок — никого. Я открыла дверь — пусто. Опустила голову вниз и увидела букет чёрных роз. Огромный. Чёрные розы. И записка. Впервые.

Я быстро взяла записку. Что-то на итальянском. Я подняла голову, снова посмотрела на коридор.

— «Здесь кто-то есть? Эй?» — крикнула я, но — тишина. Я взяла букет и закрыла дверь. Подбежала к кровати, чтобы прочитать записку. Взяла телефон и открыла переводчик. В записке было написано:

"Quanto sei bella. Penso che anche tu senti la mia mancanza, ma va bene. Presto ci rivedremo, amore mio."

«Какая ты красивая. Я думаю, ты тоже скучаешь по мне, но ничего. Скоро мы увидимся, моя любовь.»

Я быстро отбросила записку в сторону. Бред какой-то. Что за хрень.

Я решила: так не должно больше продолжаться. Я взяла телефон, настроила камеру и начала говорить:

— «Привет! Как вы, мои дорогие? Я думаю, хорошо. А я вот — не очень. Какой-то псих с моего приезда в Италию знает, где я живу, и каждый день присылает букеты. А сегодня — с запиской, что мы скоро увидимся. Так вот, если ты ещё хоть раз приблизишься ближе десяти метров к месту, где я живу, если ещё раз я увижу эти букеты — тебе не поздоровится. Я пойду в полицию. И я думаю, моя аудитория мне с этим поможет. Так что отстань от меня, больной псих. Спасибо».

Я остановила запись. И вдруг — уведомление от неизвестного номера. Я открыла его быстро. Там было написано:

"Che micetta cattiva... Ma faresti meglio a non sprecare parole, se non vuoi spezzarti gli artigli. Se mi esponi, andrà peggio."

«Какая злая кошечка... Но тебе лучше не разбрасываться словами, если не хочешь поломать коготки. Выставишь — будет хуже.»

Я испугалась не на шутку.

— «Отстань от меня, ты ужасный психопат! Я сделаю так, что ты будешь сидеть за решёткой! Ты меня понял?!» — крикнула я на всю комнату.

Глава 8. Маттео Росси

Она боится. Она такая милая, когда боится. Она строит из себя сильную и бесстрашную девочку. Хах, это даже смешно. Мне боялись сказать слово мафиози других кланов, а здесь моя маленькая кричит, угрожает и называет меня психом. Да... может, я и псих, но её псих. А она — моя, никак иначе. Никто это не изменит.

Я сижу в своей комнате. Передо мной много мониторов с камерами: камерами из её номера в отеле, камеры с её ноутбука и телефона. Она снимает видео в свой блог, где угрожает мне. Она думает, что ей это поможет? Она думает, что полиция поможет? Как она ошибается.

Это не просто мой город, это моя страна. Я управляю половиной мира. Но моя девочка ещё не знает этого. Ей и не обязательно.

В моей руке — её браслет. Она уже несколько дней не может его найти. Ничего страшного. Я к ней хожу каждую ночь.

Мы обязательно скоро увидимся, и моя девочка это запомнит. Я кручу её браслет в руке, осматриваю его, потом смотрю назад на монитор. Завтра... завтра мы увидимся.

Она уснула. Устала, моя маленькая. Ну конечно, если бы я столько кричал и угрожал, я бы тоже устал. Пусть спит.

Я думаю о ней всё время, и с одной стороны мне становится хорошо: я хочу её обнять, спать с ней, есть с ней, готовить ей, целовать её тело, делать ей массаж. А с другой стороны... всё внутри сжимается, когда вспоминаю её.

Я хочу её всю, хочу трахать её всю ночь и не останавливаться. Хочу, чтобы всё её тело было в моих знаках, в моих засосах, в моих укусах. Хочу запереть её только для себя, чтобы она даже родных не видела. Чтобы думала только обо мне. Хочу приковать её к кровати только для меня.

— «Cazzo!» — вырвалось у меня. Она меня манит, хуже наркотиков. Я не могу без неё. А как она лежит... какая у неё фигура, какие волосы, а улыбка... когда она улыбается — хочется опять жить. А её огонь в глазах... внутри неё.

Я решил пойти в холодный душ. Расстегнул ширинку и снял штаны, а потом футболку. Я достал член. Как он болит от возбуждения. Зашёл в душ. Холодная вода полилась. Я сжал член — твёрдый, пульсирующий.

Моя ладонь скользнула вверх, потом снова вниз. Я дрочил медленно, сдавленно. Вода стекала по телу, смешиваясь с каплями пота. Перед глазами — её губы. Как она улыбается.

Я ускорился. Сжал сильнее. Поднял голову, ударился затылком о плитку, но не остановился.

— Stronza... — прошипел сквозь зубы.

Я двигал рукой быстрее. Я представлял её стоящей передо мной — голую, с распущенными волосами и взглядом, который сжигал. Руки скользили по изгибам, вызывая в голове жар и боль одновременно. Я слышал, как она тихо вздыхает, чувствовал каждое её движение. В этих мыслях я был единственным, кому она принадлежала.

Оргазм накрыл резко, как удар током. Я кончил с тяжёлым выдохом, с напряжением во всём теле. Сперма стекала по пальцам. Я стоял, не двигаясь, с закрытыми глазами.

Даже теперь ты в моих мыслях. И я ненавижу, как сильно ты мне нужна.

Я вышел из душа через несколько минут. Одел штаны и сел за стол опять. Я смотрю на неё через камеры. Она мирно спит.

Я вспомнил про того идиота. Глаза потемнели. Он претендовал на мою Селесту? Мою? Я видел, как он к ней лез. Видел, как она отвернулась. Умница. Но потом они всё равно ушли вместе гулять.

Вот тогда я и взорвался.

***вчера

Набрал его номер. Голос — весёлый, не думает, что я рядом.

— Если ты не приедешь ко мне сейчас, я убью твою семью, — сказал я спокойно, как будто говорил о погоде. — Я знаю о тебе всё. Твой адрес не исключение- улица Via dei Fiori, 27

Думай быстро.

Он побелел.

— Подожди, брат, не надо...

— У тебя семь минут. И ты уже теряешь первую.

Он приехал через десять.

Мои люди затащили его, били по лицу, не давая даже пошевелиться. Он кричал, звал на помощь. Никто не пришёл. Всё уже было решено. Его затащили в мой подвал — грязный, тёмный, сырой. Самое подходящее место для крыс.

Я спустился позже. Спокойно. В перчатках. Он лежал на полу, хрипел. Лицо разбито, нос под углом, изо рта кровь и слюна.

Я подошёл и сел рядом.

— Ты думал, я не увижу? Как ты к ней тянешь руки. Как смотришь, как будто имеешь право? — Я ударил. Раз. Два. Он дёрнулся, но уже почти не сопротивлялся.

— Она даже не смотрела на тебя. А ты всё равно лез к ней.

Я взял монтировку со стены и ударил по колену. Хруст. Он завизжал так, что задрожали стены. Я ударил по другому.

— Ты испугался, да? Это урок. Ты дышишь рядом с ней. Этого уже достаточно, чтобы ты перестал дышать вообще.

Я встал, начал бить ногой — в живот, в рёбра, в лицо. Он уже не кричал. Только захлёбывался собственной кровью.

Я наклонился к нему, тихо:

— Ты не умрёшь. Пока я не решу. Ты будешь жить. В боли. В страхе.

Потом вытер руки и вышел.

С ней я буду ласков. Но с теми, кто к ней прикасается — никогда.

Глава 9. Селеста Риверс

Я сама не поняла, как уснула. Легла на кровать — и глаза сами закрылись. Я проспала всю ночь. На следующее утро проснулась довольно поздно — в девять. Не то чтобы это очень поздно, но я же обычно бегаю по утрам. Лёгкая пробежка на несколько километров — тогда я чувствую себя лучше. Поэтому и встаю всегда в 6:30–7:00.

Нет, я не спортсменка и не фанатка здорового образа жизни. Я могу побегать — а потом спокойно купить себе Crumbl Cookie. Ну, это в Америке, конечно. Эти печеньки — безумно популярные и очень, очень калорийные. Но с холодным молоком — просто объедение.

А сейчас, в 9:30, бегать уже как-то глупо: солнце печёт, вокруг полно людей. Решила — сегодня без пробежки. Я встала и подошла к зеркалу, чуть поморщилась.

Волосы — полный хаос. Пучок едва держится, пара прядей торчит в разные стороны. А ещё у меня кудрявые волосы. Ну, не прям кудри, но сильные волны. Никогда их не любила. Смотрится тупо. Особенно когда ты натуральная блондинка, да ещё и с волнами. А если сделать пучок или высокий хвост — вся голова становится какой-то кудряво-разлохмаченной. Поэтому я всегда выпрямляю волосы, когда сушу.

На щеке — лёгкий след от подушки, под глазами — тени. Выгляжу... шикарно. Как будто всю ночь бегала марафон, а не спала.

Я пошла в ванную. Сняла одежду. Плитка под ногами была холодной, я поёжилась, пока открывала воду. Горячая струя ударила по плечам, и я вздохнула — почти с облегчением.

Вода стекала по коже, смывая остатки сна и тяжёлых мыслей. Я закрыла глаза, подставив лицо под струю. Тело будто заново просыпалось. Вода смывала не только усталость, но и накопившееся напряжение.

Я стояла под душем, наверное, полчаса, думая обо всём на свете. Потом выключила воду и вышла. Капли стекали по телу, исчезая на белой плитке под ногами. Я потянулась за полотенцем, лениво обмотала его вокруг себя. Зеркало запотело, моё отражение казалось размытым.

Я вышла из ванной и подошла к гардеробу. Достала широкие штаны и футболку. Одевшись, отправилась на завтрак в отеле.

Подойдя к лифту, нажала кнопку. Через пару секунд двери открылись, я вошла внутрь. Никого, кроме меня. Нажала на первый этаж. Лифт поехал. Через мгновение я уже была в ресторане.

Там был огромный выбор еды. Я взяла оладьи с бананом и нутеллой, нарезанные фрукты, апельсиновый сок. Сев за столик, достала телефон — решила, пока ем, зайти в TikTok. И да, я всё-таки выложила то видео. А как иначе? Я не собираюсь слушать какого-то идиота, который думает, что управляет мной. Думает, что знает что-то обо мне.

Да, я его немного боюсь. Но после того как всё обдумала — поняла, что это просто очередной псих-фанат, который решил, что может меня испугать. Серьёзно? Я — Селеста Риверс. Сильная и Независимая женщина . И какой-то там придурок не сможет меня ни напугать, ни тем более сломать.

Я открыла TikTok... Долго грузится...

Потом появляется сообщение:

«Ваш аккаунт удалён.»

Что, блять?!

Я вскочила из-за стола. Открыла Instagram — та же история.

Как это вообще возможно?! Если это он... если этот псих причастен — я его убью. Я ненавижу его.

Я вышла из ресторана. Аппетит пропал.

Два миллиона в TikTok. Полмиллиона в Instagram.

И всё — исчезло. Просто так.

А как я теперь зарабатывать буду?

Я же ещё в университете. У меня сейчас каникулы.

Я зашла в переписку с этим придурком. Нажала «Позвонить».

Сначала тишина. Потом — гудки. Один. Второй.

Он взял трубку.

— «Ciao, mia dolcezza. Ti sono già mancato?» (привет моя дорогая. Уже заскучала по мне?) — сказал он до жути притягательным голосом.

Этот голос...

В нём было слишком много спокойствия. Слишком много контроля. Густой, с лёгкой хрипотцой, как у тех, кто слишком много курит и слишком много знает. Он тянул слова, будто играл ими, будто получал удовольствие от каждой фразы.

— Что? Можно на английском? Кто вы? Что вы от меня хотите? И последнее... какого хера у меня аккаунт удалили?! Это как возможно?! Если это вы — я вас придушу голыми руками, вам понятно?! — почти кричу я в трубку.

— Тсс... тише-тише, mia gattina. Вижу, тебе очень интересно узнать обо мне. Признаться честно — я рад. Но не переживай... Мы скоро увидимся, — сказал он спокойно, почти мурлыча. Я чувствовала, как он улыбается. Это бесило меня ещё больше.

— Я тебе сейчас как дам, гадина! Ты вообще охренел?! Не увидимся! Я пойду в полицию! Это ты мой аккаунт взломал?! — теперь я уже кричу.

— Mia cara, следи за язычком... или я прослежу за ним сам. Я терпеливый, но знай меру. Хочешь в полицию — иди. Только не забудь назвать моё имя.

И да... может быть, это был я. А может — и нет, — сказал он чуть грубее, но всё так же спокойно.

У меня по коже побежали мурашки. Я просто вырубила трубку и пошла к себе в номер.

Взяла наушники, сумку — и ушла.

Я не собиралась тут больше оставаться.

На выходе позвонила Лие:

— Алло, слушай, я приду сегодня с ночёвкой к тебе? — спросила я.

Она согласилась. Сказала, что будет ждать.

Минут через 15 я уже стояла у её дома. Маленький, уютный, словно с Pinterest. Я постучала. Она открыла дверь.

Я вошла — и сразу почувствовала запах её фирменных, моих любимых кексов.

Я обняла её.

— Не может быть... Ты приготовила эти кексики?! — чуть ли не завизжала от счастья.

Лия рассмеялась:

— Ну а что ещё? Ха-ха. Я так скучала! Вроде только пару дней назад виделись, а всё равно не то.

Ты как там?

Я посмотрела на неё. Сначала пыталась держаться. Но потом... не выдержала. Слёзы просто пошли сами по себе. Я обняла её.

— Лия... Это какой-то ужас, — прошептала я.

Глава 10. Селеста Риверс

Проснулась я где-то около шести утра. Лия спала на диване рядом со мной. Несколько мгновений я лежала неподвижно, вглядываясь в потолок, будто пыталась понять, где нахожусь. Потом медленно поднялась с постели и пошла в ванную. Открыв кран, я резко плеснула себе в лицо ледяной водой. Холод пронзил кожу, заставляя вздрогнуть. Лёд в каплях смыл остатки сна и вернул меня в реальность. Я решила пойти на пробежку. Взяла у Лии леггинсы и надела свою футболку.

Когда я бегаю — становится легче. Мысли приходят и уходят, всё плохое будто стирается с каждым шагом. Я дышу, чувствую, как работает моё тело, и с каждой минутой становится спокойнее. Во время бега я думаю обо всём и сразу — и ни о чём конкретном. Это единственное время, когда я чувствую себя свободной.

Я бегала по лесу возле её дома. Лия живёт совсем рядом с небольшим лесом. Он очень красивый, и я думаю, ей повезло с расположением. Уже минут двадцать я бежала по тропинке. Воздух был прохладный, но не холодный — такой, от которого по коже приятно пробегают мурашки. Пахло утренней свежестью, влажной землёй и хвоей. Где-то рядом — мхом и мокрой корой деревьев. Будто сама природа дышала.

Под ногами шуршали листья, хрустели тонкие веточки. Лес был почти беззвучным — только редкое птичье пение и моё дыхание нарушали тишину. Я чувствовала, как с каждым шагом отпускает. Все тревоги, напряжение, тяжёлые мысли — всё растворялось. Уже становилось тяжело бежать. Дыхание сбивалось, но было ещё терпимо. Я думала обо всём подряд. Подумала, может, остаться у Лии на пару дней... Так будет легче: он ведь не знает, где я, что делаю, а Лия будет рядом если что.

Я смотрела вперёд, но в какой-то момент слишком углубилась в свои мысли и не заметила корягу на тропинке.

Всё произошло за долю секунды.

Нога зацепилась, я потеряла равновесие и упала. Резко, глухо — ладонями в холодную землю. Листва, грязь, острые камешки. Запястье кольнуло болью, колено обожгло. Я осталась лежать, не сразу поняв, что произошло.

— Ай! Больно как... — пискнула я, пытаясь встать. С первого раза не получилось, но со второго — шатаясь, поднялась. Посмотрела на колени — леггинсы порваны, вся грязная, кровь на коленках. Запястья и ладони в царапинах. Боль была резкая, жгучая. Я начала идти назад, что-то бормоча под нос. Одна слеза скатилась по щеке, но я быстро вытерла её и сделала ледяное лицо, будто всё нормально.

Шла по тропинке, как вдруг услышала хруст ветки сзади. Повернулась инстинктивно — и увидела силуэт мужчины. Сердце застучало громче. Высокий силуэт между деревьями. Он стоял неподвижно, словно часть тени. На лице — маска из фильма «Крик», который я вчера смотрела. Белая, с искажённым ртом, будто застывшим в молчаливом ужасе.

Глаза за маской были скрыты тенью, но я чувствовала его взгляд. Холодный. Прямо на меня.

Он не шёл, не двигался — просто стоял.

Я ускорила шаг. Кульгала, но шла. Постоянно оглядывалась. Он всё стоял на том же месте.

Через пять минут я была у дома Лии. Всё это время я не сводила глаз с тропинки, ожидая, что он пойдёт за мной. Но нет. Он не шёл. Я быстро зашла в дом.

Лия уже проснулась. Она стояла с чемоданом. Что? Куда это она?

— Лия? Ты куда? Что случилось? — спросила я.

Когда она меня увидела, я заметила шок на её лице.

— О боже, Леста! — воскликнула она и подошла ко мне. — Что с тобой случилось? Опять приключения на одно место? — сказала с иронией, но я слышала в голосе беспокойство.

— Да... Прости, я бегала и упала. Твои леггинсы не выжили. Ахах. Но я тебе новые куплю, не переживай, — говорю немного виновато.

— Да нахрен эти штаны. Ты-то как? Сильно болит? — спросила она, и я слабо улыбнулась.

— Я в порядке... В общем... а ты куда? — спросила я, глядя на чемодан. Она нахмурилась, а потом улыбнулась:

— Ууу, не знала, что в 21 год уже склероз. Я же говорила, что еду к бабушке на неделю в другой город.

— Ой, а я забыла... Блин, — расстроилась я. Она сразу продолжила:

— Оставайся здесь, а? Я ненадолго, ты побудешь здесь. Я как раз хотела тебя попросить — у меня же котик, а некому будет его кормить. Если хочешь, перевези вещи и поживи пока у меня.

— Конечно! Спасибо, ты как мысли читаешь, — я обняла её. Она поспешно сказала:

— Всё, я опаздываю на автобус, люблю! — крикнула на прощание и выбежала на улицу.

Сначала я обработала раны, потом пошла на кухню. Сделала яичницу с беконом и салат. Поела — и решила поехать в отель, сказать, что выселяюсь.

Надела те же штаны и футболку и пошла туда. Придя, сразу сообщила на ресепшене, что выселяюсь, заплатила и поднялась в номер за вещами.

Когда я вошла — остолбенела. На кровати снова были чёрные цветы, записка и маленькая коробочка. Я подошла ближе, сердце колотилось. Подняв записку, прочитала:

"Mia principessa, non puoi sfuggirmi. So esattamente dove sei. Sei mia. Solo mia."

(«Моя принцесса, ты не сможешь ускользнуть от меня. Я точно знаю, где ты. Ты моя. Только моя.»)

Скомкав записку, я взяла коробку. Тёмно-синяя, с чёрным бантом. Я сняла бант и открыла. Внутри — десятки желейных глаз в прозрачной упаковке. Разноцветные, блестящие, с нарисованными зрачками. Как конфеты. Пугающе милые.

Но один был не таким.

В самом центре.

Карий. Слишком... нормальный. Слишком настоящий.

Я знала этот оттенок. Эту радужку.

Это был глаз Майка.

Я отшатнулась. Несколько секунд просто сидела. Потом заметила ещё одну, аккуратно сложенную записку между капсулами:

"Теперь ты будешь смотреть только на мои глаза."

Я выронила коробку. Руки задрожали. Всё. Хватит. Я быстро собрала вещи, вышла из отеля и направилась в полицию.

Глава 11. Маттео Росси

Сегодня я не просто следил за ней через камеры. Нет, я был рядом, а она даже не замечала этого. Хотя один раз я всё же показался. Когда она бегала — моя девочка упала тогда. Столько крови было у неё на коленках... на её маленьких ладошках. Она сдерживала себя и не проявляла эмоции, но я-то знаю, что это не так. Ей было больно. Если бы я был с ней, я бы притулил её к себе, и она сидела бы у меня на коленях, а я обрабатывал бы её ранки. Это будет. Скоро. Я не мог дождаться нашей встречи. Она могла быть уже вчера, но из-за её попытки спрятаться от меня и приехать в этот дом всё затянулось, но с другой стороны — это намного лучше, чем отель. Всё идёт по моему плану. Всё как должно.

Я знал, что она обожает фильм «Крик». Она ещё говорила той подруге, что хочет на Хэллоуин одеться как в нем. Мило... Я одел именно эту маску, чёрное худи и чёрные штаны. Ничего особенного. Когда я вошёл в этот дом, он был небольшой. Я бы сказал — маленький, но довольно неплохой для Италии. Я прошёл дальше.

Блять... Дверь в её комнату не была закрыта. Просто прикрыта — как приглашение... или вызов.

Я подошёл ближе, не спеша.

Пальцы сжались в кулак — слишком близко, слишком реально.

Щель между дверью и косяком позволяла видеть почти всё.

Селеста.

Она стояла у зеркала.

В одной лишь оверсайз-футболке, слишком длинной, чтобы быть просто футболкой, и слишком короткой, чтобы не сводить с ума.

Без шорт. В трусиках.

Она медленно расчёсывала волосы, проводя пальцами сквозь светлые пряди. Спокойная. Беззаботная.

Без понятия, что я рядом. Что я смотрю.

Я слышал, как она дышит. Слишком чётко. Слишком близко.

Я отошёл от двери и подошёл к кухне. Взял кухонный нож и специально уронил кружку. Она упала и разбилась в дребезги. Было темно, и, может, это даже лучше. Я услышал, что она встала и пошла проверять, что случилось.

— Эй! Кто здесь? Если вы сейчас же не выйдете — я вызову полицию! — крикнула она.

Я за этот момент немного отошёл назад и стоял за ней. Я улыбнулся. Её голос дрожал. Она пытается быть устрашающей? Хах, это смешно.

Я резко схватил её за талию и прижал к стене. Она в ту же секунду подставила нож к моему горлу... умница.

Я улыбнулся и провёл ножом по её щеке.

— А ты умная девочка, mia gattina, — говорю я и смотрю на неё.

Наконец-то она рядом... так близко. И ничего, что её нож у моей глотки.

Она дрожала. Совсем чуть-чуть. Только пальцы.

Я поймал её запястье и с лёгкостью оттолкнул нож в сторону.

Она попыталась вырваться, но я схватил её за оба запястья.

Легко и быстро. Слишком быстро для неё.

Поднял руки вверх и прижал к стене над её головой.

Она тяжело дышала, но не от страха — от злости, от того, что не могла ничего сделать.

Я чувствовал, как её пульс бешено бился под кожей.

— Тише, тише, моя маленькая, — прошептал я ей в лицо, удерживая её запястья одной рукой.

Второй рукой я облокотился о стену рядом с её головой.

— Это я тише? Это ты заткнись. Отпусти меня, придурок! — она закричала и начала вырываться.

Блять... её характер... он мне нравится. Вспыльчивая девочка, а с другой стороны — милая и холодная... интересное сочетание.

— Не делай так больше, — сказал я тихо, склонившись ближе.

Я сильнее сжал её запястья и прижал крепче к стене. Она была прижата с двух сторон теперь.

— У меня терпения немного, Селеста. И ты проверяешь его слишком рано.

Она металась глазами туда-сюда, будто пыталась не показать страх. Но я чувствовал его — каждым миллиметром её кожи.

— Что ты хочешь от меня? — сказала она, хмуря брови. Она вроде злится на меня... ненавидит... но она такая милая, чёрт возьми.

Я молчал несколько секунд, смотрел на неё. Она была маленькой по сравнению со мной. Её макушка едва доставала до моего плеча.

— Милая, а ты не понимаешь? Я хочу тебя. Ты моя. Хочешь ты этого или нет. Я тебя никогда и никуда не отпущу. Ты была моей, сейчас моя и будешь моей. Тебе понятно? — я наклонил голову вниз и сказал более грубо и хрипло.

Она ещё больше нахмурилась.

— Нет. Ты просто псих. Я никогда не буду твоей. Я лучше умру, чем буду с тобой! Ты прислал мне глаз Майка?! Ты его убил? Ты ужасный человек! Ты сам не понимаешь, чего хочешь! И это тебе понятно?! — снова вырывалось из неё.

Сука... почему она такая красивая?

Я схватил её за подбородок и поцеловал. Мне не нужно было разрешение на это. Она моя.

Блять... когда я её целую — это что-то невероятное... Её губы такие нежные и сладкие.

Раньше я мог целовать кого угодно — это было совсем не то... вообще не то.

Я никогда не мог подумать, что поцелуй может быть таким вкусным.

Сука, почему она такая... манящая?

Она хотела отстраниться.

Нет. Я не мог позволить ей уйти.

В голове всё звенело, словно мир сузился до одного — до неё.

Каждый её вздох, каждое движение — вызов, который я не собирался проигрывать.

Этот поцелуй — не просто прикосновение. Это власть, контроль, правда, которую она боится принять.

Я сжал её крепче, чувствуя, как жажда внутри меня разгорается сильнее.

Пусть она думает, что сопротивляется. На самом деле я знаю — она хочет этого так же сильно, как и я.

Я медленно опустил руку вниз, чувствуя мягкость ткани её трусиков.

Пальцы с лёгкостью скользнули по тонкой материи, лаская кожу сквозь неё.

Я коснулся её клитора, не спеша, едва касаясь, будто проверяя, насколько она готова.

Она была мокрой — это вызывало во мне жгучее желание, заставляло сердце колотиться чаще и сильнее.

Я осторожно, но уверенно провёл пальцами внутрь, ощущая её теплоту.

Она напряглась под моими касаниями, будто сопротивляясь и в то же время сдаваясь — это смешное сопротивления и желания сводило меня с ума.