Кровь и пар

Где-то над горизонтом начинался город — первый после перевала, если верить старой карте. Путник шёл пешком. Утро стояло ясное, уже тёплое, но солнце ещё не успело раскалить воздух. Сухой ветер с юга оставлял на губах терпкий привкус пыли и металла.

Путник был одет просто, но надёжно. Потускневший камзол, платок на шее, чтоб прикрыть лицо от пыли, чёрные штаны с серыми лампасами и сапоги, знавшие долгую дорогу. На поясе — шпага с потемневшей гардой и кобура под плащом. Он шёл размеренно, как тот, кто давно решил — куда и зачем.

На обочине дороги, у вывороченной телеги, суетился мальчик. Путник остановился, прищурился от солнца. У телеги возился юнец лет тринадцати, загорелый, с вихрастой чёлкой и курткой, явно великой на пару лет вперёд. Телега явно перевернулась на ухабе — одно из задних колёс сползло с оси, и весь кузов накренился, накрыв собой мешки. Мальчик тщетно пытался приподнять телегу с помощью палки, подложенной под колесо. Но вес груза не позволял даже сдвинуть её с места.

Путник подошёл ближе, кивнув в сторону телеги:

— Стой, — сказал он, подходя ближе. — Она тебе хребет раздавит.

Мальчик обернулся. Рубаха была в пятнах земли, волосы спутались. Он вспыхнул, будто его застали за чем-то постыдным.

— Я почти справился, — буркнул он, но отступил в сторону. — Просто мешки тяжёлые… С зерном.

Путник осмотрел телегу. Ось была цела, но колесо действительно слетело. Надо было приподнять кузов, чтобы вставить его обратно.

— У тебя есть клин?

— Камень вот нашёл… — Мальчик показал округлый валун. — Но он скользит.

— Понятно. Поддержи с этой стороны, я подведу рычаг.

Он нашёл в придорожной канаве подходящую ветвь и с её помощью, напрягая плечи и спину, аккуратно приподнял телегу. Мальчик подложил камень с нужной стороны. Вместе они водрузили колесо обратно и закрепили его. Работа заняла не больше четверти часа, но на Путнике снова проступил пот, и плечо начало нудно ныть.

— Спасибо! — Мальчик отряхнул ладони и впервые улыбнулся. — А то я бы тут до заката мучился.

— С зерном на ярмарку? — спросил Путник.

— Ага. Ну, там и зерно, и мёд, и ещё кое-что. Отец велел успеть к обеду. Он с утра уже в городе.

Мальчик задумчиво посмотрел на Путника.

— А вы — кто? Путешественник? Нет, вы инженер. У вас просто плащ и штаны как у тех, кто из города Искандерии… или как там… Искаронда?

— Из Искандора, — с лёгкой улыбкой поправил его путник. — Но инженер — громко сказано, — он усмехнулся. — Просто кое-что понимаю в устройствах.

— Я бы тоже хотел стать инженером, — выпалил мальчик, будто боялся, что передумает. — Только не тут. У нас все либо пашут, либо торгуют. А мне вот интересно, как в трубе воздух удержать, чтоб он сам свистел. Безо всякого рта.

Он вдруг оживился, выдернул из-за спины что-то, сляпанное из латунных обломков и деревянной трубки — самодельная духовая пушка, сколоченная из того, что попалось под руку. Держал её двумя руками, как настоящее оружие.

— Гляньте, — сказал с азартом. — Сам сделал! Только она пока не очень бьёт.

Он закрутился на месте, высматривая что-то под ногами, потом резко нагнулся, поднял круглый камешек и зарядил его в трубку. Перевёл взгляд в сторону дороги — в стороне, на пне от поваленного дерева, восседала жирная жаба.

— Вот, смотрите… — пробормотал он, прицелился и выдохнул.

Камешек с глухим пфф сорвался с дула и врезался в землю рядом с пнём. Жаба лениво дёрнулась и упрыгала в заросли.

— Почти! — вздохнул он, но лицо у него всё равно светилось. — Всё дело в трубке. Ещё немного, и будет как настоящая.

Путник кивнул с лёгкой усмешкой:

— Главное, что вообще стреляет. Остальное — вопрос времени.

— А вас как звать? — спросил мальчик.

— Таций.

— А, почему вы пешком, где ваша лошадь? — удивился мальчик.

— Погибла. По глупой случайности, — коротко ответил Таций.

— А я — Оррен. Могу вас подвезти. Вы же в город?

Таций кивнул.

Они ехали по пыльной дороге, когда город показался впереди — сначала башня ратуши, потом черепичные крыши, потом каменные дома. Он был крупнее, чем Таций ожидал. И уж точно чище, чем многие из тех, что он встречал на южных трактах. Пахло свежим хлебом, конским пометом и полевыми цветами, которые продавали у ворот.

— Дома тут каменные — заметил Оррен. — А так — обычный город. Но у нас маг есть. И ещё один человек… Ну, он не маг. Он инженер. Как и вы, наверное.

— А давно он здесь? — спокойно переспросил Таций.

— Я точно не помню, с полгода. Но они с Ивур, с лекаркой нашей, вообще не ладят. Говорят, она на него на прошлой неделе чуть не закричала. А она никогда не кричит, добрая она.

— Ивур — маг?

— Она лечит. Но не только травами, понимаете? Отец говорит, у неё была сила от самой земли. Теперь она меньше, но всё ещё сильная.