Кровь Камелии

Глава 1.

Я стояла в углу роскошного бального зала, пытаясь слиться со стенами и остаться незамеченной. Этот дворец был поистине великолепен — высокие потолки, позолоченные лепные украшения, огромные хрустальные люстры, рассыпавшиеся миллионом искр. Все вокруг было пропитано всеобщим весельем — пышными платьями дам, блистательными костюмами господ, музыкой струнных квартетов. Но меня это великолепие не радовало.

Матушка настояла на том, чтобы я присутствовала на этом балу.

- Ты должна выйти в свет, найти достойную пару, — твердила она.

..Но меня это великолепие не радовало. Я чувствовала себя неуютно в этом шумном помещении, полным чопорных аристократов. Мое скромное платье казалось блеклым на фоне роскошных нарядов других гостей. Я жалела, что не смогла убедить мать позволить мне остаться дома.

Внезапно мое внимание привлек высокий молодой человек, который грациозно перемещался среди толпы. Его темные волосы были идеально уложены, а строгий черный костюм сидел на нем безупречно. Но больше всего меня поразили его глаза - они светились умом и теплотой.

Казалось, этот человек непохож на всех остальных гостей. Он двигался с такой легкостью и уверенностью, как будто не замечал окружающей роскоши.

Неожиданно он повернул голову и наши взгляды встретились. В ту же секунду он направился прямо ко мне, рассекая толпу танцующих пар. Сердце забилось чаще, когда он подошел ближе. Я увидела, что он очень красив - правильные черты лица, высокие скулы, тонкие губы. Но главное - в его глазах читалось настоящий интерес и что-то еще, чего я не могла разобрать.

Когда он подошел совсем близко, я почувствовала его аромат - древесный с нотками цитрусовых, какой-то особенный запах, который заставил мое сердце биться чаще.

- Простите, мадемуазель, - сказал он низким, приятным голосом, - я не видел, чтобы такая прекрасная леди танцевала. Не составите ли мне компанию?

Он протянул руку для поклона, и я увидела на ней перчатки из мягкой кожи.

Я растерялась от неожиданности приглашения. Танец? С этим незнакомцем?

Но моя матушка уже была рядом и с радостью почти вручила меня в руки этого незнакомца. Она подтолкнула меня вперёд, сияя от гордости и довольства собой.

- Идите, дорогая, танцуйте! Развлекайтесь! — прошептала она мне на ухо, прежде чем оставить нас одних.

Я почувствовала, как мои щёки заливаются румянцем, когда он взял меня за руку и повёл в центр зала. Его пальцы были холодными почти ледяными сквозь тонкую ткань перчаток. Сердце колотилось где-то в горле, когда мы заняли место среди других танцующих пар.

Музыка заиграла снова, и он положил руку мне на талию, а другой крепко сжал мою ладонь. Мы начали кружиться в танце, и я постаралась сосредоточиться на движениях, чтобы не потерять равновесие. Его шаги были лёгкими и точными, он вёл меня с уверенностью опытного танцора.

- Я — Элиас, — представился он, наклоняясь ближе. Его дыхание коснулось моего уха, и я вздрогнула от этого прикосновения.

- А вы, мадемуазель, не представитесь? Как вас зовут?

Я открыла рот, собираясь ответить, но слова застряли в горле. Я почувствовала, что краснею еще сильнее под его пристальным взглядом.

- К. Камелия.., — наконец выдавила я, опустив глаза.

- Меня зовут Камелия.

- Очаровательное имя для очаровательной девушки, — произнес он с улыбкой, которая осветила его лицо и сделала его еще привлекательнее.

- Рад знакомству с вами, Камелия.

Мы продолжали кружиться в танце, и я старалась не думать о том, какое впечатление произвожу. Его рука на моей талии казалась такой большой и сильной, а взгляд, которым он меня одаривал, заставлял сердце трепетать.

- Вы впервые на этом балу? — спросил он, ведя меня в танце. Его вопрос заставил меня немного расслабиться, и я кивнула в ответ.

- Да, меня сопровождает матушка, — призналась я, бросив быстрый взгляд в ту сторону, где видела ее в последний раз.

- Она считает, что мне нужно выходить в свет.

Элиас слегка усмехнулся.

- Похоже, ей удается осуществить это желание. Вы превосходно танцуете, Камелия. Так легко и грациозно.

Я почувствовала, как щеки снова заливает румянец от его комплимента.

- Спасибо, Элиас. Вы тоже отличный танцор. - поблагодарила я его, стараясь сохранять самообладание. Танец продолжается, и пока мы кружимся по комнате, я ловлю себя на том, что теряюсь в его глазах. Они глубокого, пленительного голубого цвета, которые, кажется, видят меня насквозь.

Музыка нарастает, и он притягивает меня чуть ближе, крепче прижимая руку к моей пояснице. Я чувствую холод его тела даже сквозь одежду, и от этого у меня по спине бегут мурашки. Что со мной происходит? Почему этот незнакомец так сильно на меня влияет?

Когда затихают последние ноты, он выпускает меня из объятий, но не отходит сразу. Мы остаёмся близко друг к другу, наши лица в нескольких сантиметрах друг от друга, наше дыхание смешивается в узком пространстве между нами.

Я быстро отступила от него, внезапно осознав, как близко мы стояли. Это было слишком интимно для первой встречи, особенно в такой людной обстановке. Я нервно огляделась, молясь, чтобы никто не заметил нашей близости.

К счастью, большинство других танцоров, казалось, были поглощены своими партнёрами и разговорами. Но я поймала несколько любопытных взглядов, брошенных в нашу сторону, и почувствовала, как от этих пристальных взглядов у меня снова вспыхнули щёки.

- Спасибо за танец, Элиас, — тихо сказала я, пытаясь взять себя в руки.

- Было... очень мило с вашей стороны пригласить меня.

Он тепло улыбнулся мне, казалось, не обращая внимания на неловкую ситуацию.

- Это было удовольствием для меня, Камелия. Может, продолжим наш разговор где-нибудь, где более тихо? Я бы очень хотел узнать о тебе больше.

Глава 1.1

- Моя матушка может волноваться... — тихо пробормотала я, переводя взгляд туда, где, как мне казалось, она могла стоять. Но в море элегантно одетых гостей я не могла разглядеть её знакомую фигуру в толпе.

Элиас слегка наклонился ко мне, его голос был низким и понимающим.

- Конечно, мы должны учитывать беспокойство вашей матери. Может, мне проводить вас к ней, чтобы заверить её в твоей безопасности?

Я колебалась, разрываясь между желанием провести больше времени с этим интригующим мужчиной и необходимостью обеспечить спокойствие своей матери. Взглянув на Элиаса, я увидела в его глазах только доброту и заботу, и мне стало ещё труднее отказаться от его предложения.

- Полагаю, это было бы разумно, — наконец согласилась я, слегка вздохнув.

Он кивнул и взял меня за руку, ловко ведя сквозь толпу гостей. Несмотря на плотную толпу, казалось, что он точно знает, куда идёт, и без труда ведёт нас к краю бального зала.

Я восхищалась его непринуждённостью в этой незнакомой обстановке и гадала, часто ли он посещает подобные мероприятия. Его уверенность была одновременно привлекательной и немного пугающей, заставляя меня чувствовать себя новичком по сравнению с ним.

Когда мы приблизились к внешним стенам, я наконец заметила свою мать, оживлённо беседующую с группой пожилых женщин. Она выглядела сияющей в своём платье, а её тёмные волосы были уложены в элегантную причёску, украшенную сверкающими драгоценностями.

- А, вот и она, — сказал Элиас, слегка сжав мою руку, прежде чем отпустить меня рядом с группой женщин.

- Я позволю тебе присоединиться к ней, Камелия.

Я сделала короткий реверанс Элиасу, поблагодарив его за сопровождение. Когда я подошла к матушке, я почувствовала, как она окинула меня взглядом, оценивая ситуацию.

- Камелия, дорогая, тот красивый джентльмен, как он тебе? - спросила она легким тоном, но с подспудной ноткой любопытства.

- Тебе понравилось танцевать с ним?

Я почувствовала, как румянец приливает к моим щекам при воспоминании о нашей близости на танцполе.

- Да, матушка, его зовут Элиас. Очень вежливый и обаятельный.

Она приподняла бровь, явно заинтригованная.

- Очаровательный, хм? Что ж, это всегда плюс.

- Он сказал что-нибудь интересное, пока вы были вместе?

Я замялась, не зная, как много можно рассказать. Моя мама могла быть довольно настойчивой, когда хотела получить информацию.

- Просто приятный разговор, ничего примечательного.

Пока я стояла и разговаривала с матерью, я заметила, что женщины, окружавшие нас, начали проявлять к нам новый интерес. Их взгляды метались между Элиасом и мной, и я чувствовала, что они мысленно оценивают потенциальную пару.

Одна особенно прямолинейная матрона, известная своим острым взглядом в поисках подходящих мужей, наклонилась и что-то прошептала другой женщине. Они обменялись понимающими улыбками, их глаза блестели от волнения.

- Кажется, Элиас привлёк внимание нескольких дам, присутствующих здесь сегодня, — сухо заметила моя мать, проследив за их взглядами.

- Без сомнения, они уже представляют, какой прекрасной парой вы могли бы стать.

Я почувствовала укол дискомфорта при мысли о том, что меня будут выставлять напоказ как желанную добычу. По правде говоря, все присутствующие, вероятно, думали об одном и том же — что Элиас представляет собой ценную связь из-за своего богатства и статуса, а не из-за искренней привязанности или совместимости.

Мой взгляд блуждал по комнате в поисках Элиаса среди толпы. К моему удивлению, я обнаружила его неподалёку от того места, где мы стояли, в жарком споре с высоким, внушительным мужчиной. Они, казалось, были глубоко погружены в дискуссию, их позы были напряжёнными, а руки энергично жестикулировали, пока они говорили.

Я узнала в другом мужчине представителя городской элиты, богатого торговца, известного своей безжалостной деловой тактикой. Увидев, как он общается с Элиасом, я почувствовала лёгкое беспокойство. О чём они могли так горячо спорить?

Словно почувствовав мой взгляд, Элиас оглянулся, на мгновение встретившись со мной глазами, прежде чем снова сосредоточиться на торговце. Наша короткая встреча вызвала трепет в моей груди, и я задумалась, какие секреты скрываются за этими пронзительными голубыми глазами.

Погрузившись в раздумья, я едва заметила, как мама легонько потянула меня за локоть, пока не представила очередному ухажеру. Этот мужчина был значительно старше Элиаса, с суровым лицом и брюшком, выпиравшим из-под сюртука. Его маленькие глазки оценивающе смотрели на меня с тревожной настойчивостью, от которой у меня по коже побежали мурашки.

- Камелия, позволь мне представить тебе барона фон Хагена, — сказала мама с улыбкой, которая не доходила до её глаз.

- Он выразил большую заинтересованность в том, чтобы танцевать с вами.

Я вежливо кивнула, не желая напрямую оскорблять свою мать или барона. Однако мысль о том, чтобы провести больше времени в его компании, наполняла меня ужасом. Его грубое поведение и похотливый взгляд оставляли неприятный привкус во рту, и я отчаянно хотела избавиться от этого нежелательного знакомства.

Я попыталась изобразить подобие энтузиазма, когда барон протянул мне руку, но моё сердце упало при мысли о том, что придётся танцевать с ним. Его пальцы, холодные и липкие, обхватили мои, и он вывел меня на танцпол.

Музыка зазвучала громче, и мы начали двигаться в чопорном вальсе. Я сосредоточилась на своих шагах, стараясь не обращать внимания на тяжёлое дыхание барона и на то, как его взгляд скользил по моему телу. От каждого прикосновения его рук по моему позвоночнику пробегала дрожь, но не от удовольствия, а от отвращения.

Оглядев комнату, я снова заметила Элиаса, который всё ещё был поглощён разговором с торговцем. Я почувствовала острое желание снова оказаться рядом с ним, хотя бы для того, чтобы избежать нежелательных ухаживаний барона.

По мере того, как танец затягивался, я чувствовала себя все более неуютно под пристальным взглядом барона. Его прикосновения были грубыми, движения — неуклюжими, а от запаха его одеколона у меня кружилась голова. Я мечтала о передышке, о возможности ускользнуть незамеченной.

Глава 1.2

Пока Элиас вёл меня сквозь толпу, я не могла избавиться от ощущения, что наша близость была чем-то большим, чем просто совпадением. Между нами была неоспоримая химия, искра, которая, казалось, разгоралась с каждой минутой.

В конце концов мы добрались до более тихого уголка бального зала, относительно удалённого от продолжающейся суматохи. Элиас отпустил меня, но его взгляд не отрывался от моего.

- Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спросил он, и его беспокойство было ощутимым.

Я кивнула, и на моих губах появилась слабая улыбка.

- Просто немного потрясена. Но теперь, когда ты здесь, я в порядке. — признание вырвалось прежде, чем я успела его остановить, обнажив уязвимость, которую я редко позволяла себе демонстрировать.

Выражение лица Элиаса смягчилось, и он протянул руку, чтобы нежно убрать выбившуюся прядь волос с моего лица.

Желая отвлечься от своего смущения, я решила сменить тему и сказала первое, что пришло мне в голову.

- Интересно, почему эта люстра упала?

Когда я попыталась перевести разговор на другую тему, Элиас на мгновение нахмурился, и на его лице промелькнуло напряжение, прежде чем он взял себя в руки.

- Скорее всего, неисправная установка, — ответил он будничным тоном, несмотря на скрытое раздражение.

Я почувствовала едва заметную перемену в его поведении, как будто он был не совсем доволен сменой темы. Однако он сохранил вежливость и больше ничего не сказал по этому поводу. Вместо этого он снова посмотрел на меня, и его взгляд пронзил меня насквозь с такой силой, что у меня заколотилось сердце.

Воздух между нами был наэлектризован, наполнен невысказанными эмоциями и желаниями. Я чувствовала, что меня тянет к нему, и была не в силах сопротивляться его магнетическому притяжению. Время, казалось, остановилось, когда мы встретились взглядами, и мир вокруг нас померк.

Между нами повисла тишина, наполненная предвкушением. Я чувствовала на себе взгляд Элиаса, словно физическую ласку, от которой у меня по спине побежали мурашки. У меня перехватило дыхание, когда я попыталась удержать зрительный контакт, боясь разрушить наваждение.

Внезапно тишину пронзили звуки смеха и музыки из бального зала, вернув нас в реальность. Элиас моргнул, словно очнувшись от транса.

- Возможно, нам стоит вернуться на праздник, — предложил он низким хриплым голосом.

Я кивнула, все еще не оправившись от напряжения, охватившего нас в тот момент. Когда мы возвращались в толпу, я не могла не задаваться вопросом, какие секреты скрываются за лощеной внешностью Элиаса.

Когда мы присоединились к толпе, рядом со мной материализовалась мама с суровым и недовольным выражением лица. Я сразу поняла, что она расстроена из-за моего предыдущего партнера по танцам, барона.

- Камелия! - рявкнула она, в ее голосе прозвучали нотки негодования.

- Барон в ярости! Он утверждает, что ты проявила к нему неуважение!

Мои щеки вспыхнули от стыда, когда я инстинктивно отступила назад, столкнувшись с мощной грудью Элиаса. Я почувствовала, как его руки обняли меня, поддерживая, и прижалась к его холодному телу, ища утешения в его присутствии.

Взгляд матери сузился, когда она увидела, как я прижимаюсь к Элиасу. Она неодобрительно поджала губы, и я знала, что, как только мы останемся наедине, она меня отругает. Но сейчас я цеплялась за Элиаса, благодарная ему за поддержку перед лицом материнского гнева.

Пока мама продолжала настаивать на более близком знакомстве с бароном, меня пробрала дрожь при одной мысли о том, что я буду связана с таким мужчиной. Возможно, это было игрой моего воображения, но когда она упомянула о браке, я могла поклясться, что услышала низкое рычание, донесшееся от Элиаса.

Его хватка на моей талии незаметно усилилась, и я почувствовала, как холод его тела проникает в моё. Наши взгляды встретились, и на мимолетное мгновение на его лице промелькнуло яростное желание защитить. Оно исчезло так же быстро, как и появилось, сменившись маской спокойного самообладания.

Однако воспоминание о том моменте сохранилось, вызвав во мне трепет. Тогда я поняла, что, возможно, в Элиасе было нечто большее, чем казалось на первый взгляд, – глубина эмоций и преданность, которые что-то всколыхнули во мне, пробудив желания, которые я долго подавляла.

После ухода матери мы с Элиасом снова остались одни, но атмосфера изменилась. Меня охватило тревожное чувство, ощущение надвигающихся перемен, которое одновременно волновало и пугало меня.

Оглядев других молодых женщин, пришедших на бал, я заметила, что многие из них уже помолвлены или замужем. Осознание ударило меня, как холодный душ, — я была одной из немногих незамужних девушек в нашем кругу общения. С каждым днём необходимость найти подходящего мужа становилась всё более острой, и я не могла избавиться от ощущения, что время на исходе.

Но мысль о том, чтобы выйти замуж за кого-то вроде барона, внушала мне ужас. Я мечтала о партнёре, который будет ценить и уважать меня, а не просто обладать мной как символом статуса.

Посреди этих тревожных мыслей я остро ощутила присутствие Элиаса рядом со мной. Его близость одновременно успокаивала и отвлекала, пробуждая чувства, которые я предпочла бы похоронить.

Я украдкой взглянула на него, отметив сильные линии его подбородка, пронзительную синеву глаз и уверенную осанку. От него исходила аура силы и власти, которая одновременно пугала и привлекала меня.

- Камелия? - Элиас мягко спросил, прерывая мои размышления:

- Все в порядке?

Я выдавила из себя улыбку, надеясь скрыть бурю, бушевавшую внутри меня.

- Конечно, спасибо, что спросил. Просто немного растерялась из-за всех этих... ожиданий.

Он сочувственно кивнул, не сводя с меня взгляда.

- Я понимаю. Иногда кажется, что мир движется слишком быстро, не так ли?

Слова Элиаса глубоко запали мне в душу, отражая чувства, бушевавшие в моей душе. Я почувствовала, что он мне ещё больше нравится, ощущая родственную душу в его понимании.

Глава 2.

Когда вечер подошёл к концу, празднество начало угасать, и гости стали расходиться. Мы уезжали одними из последних, наш экипаж ждал нас у ворот величественного поместья. Мать беспокойно расхаживала неподалёку, её нетерпение было ощутимым.

Оглядевшись, я заметила Элиаса, стоявшего в стороне от толпы, его высокая фигура выделялась среди уходящих аристократов. Наши взгляды встретились, и он склонил голову в знак признательности — едва заметный жест, который говорил о многом.

С трепетом в груди я отошла от матери и направилась к нему. Когда я приблизилась, воздух, казалось, вибрировал от напряжения, и мои шаги замедлились сами собой.

- Прощай, Элиас, — тихо сказала я, и мой голос едва был слышен за грохотом отъезжающих экипажей и болтовнёй.

- Тогда до следующего раза, — ответил Элиас, и от его глубокого голоса у меня по спине побежали мурашки. Он протянул руку, слегка коснувшись моих пальцев, и вручил мне маленький, искусно сделанный веер.

- Что это? — спросила я, вертя в руках тонкий шелк, восхищаясь замысловатым кружевом и тонким ароматом лаванды, исходящим от его складок.

- В знак нашего расставания, — сказал он с легкой улыбкой.

- Пусть это напомнит тебе о моментах, которые мы провели вместе сегодня вечером, Камелия.

Мое сердце замерло от этого интимного жеста, от невысказанного обещания, которое он в себе таил. Я хотела задержаться, насладиться каждой секундой, проведенной с ним, но сквозь пелену эмоций прорвался нетерпеливый голос матери.

- Я должна идти, - пробормотала я, неохотно отводя взгляд от Элиаса.

- Спасибо за веер. Он прекрасен.

- Не за что, Камелия, - ответил он, его глаза задержались на мне еще на мгновение, прежде чем отпустить меня, чтобы вернуться в бальный зал.

Бросив последний взгляд на загадочного мужчину, пленившего меня, я повернулась и поспешила обратно к маме. Она посмотрела на веер в моей руке, слегка приподняв брови в знак одобрения.

- Отличная работа, дорогая, - сказала она, ведя меня к ожидавшему экипажу.

- Кажется, тебе удалось заинтересовать многообещающего поклонника.

Я почувствовала, как румянец прилил к моим щекам при ее словах, неуверенная, что лучше всего описывает мои эмоции - гордость или трепет.

Пока карета грохотала по мощеным улицам, мама вернулась к своей излюбленной теме для обсуждения — замужеству и моему будущему. Она не в первый раз поднимала эту тему, и я знала, что её беспокойство вызвано любовью и тревогой, а не просто амбициями.

- Моя дорогая, ты взрослеешь, — сказала она, ободряюще похлопав меня по руке.

- Ты должны начать серьезно думать о поиске подходящих мужей для себя.

Я вежливо кивнула, мои мысли вернулись к Элиасу и той неожиданной связи, которая установилась между нами сегодня вечером. Мысль о том, чтобы поселиться у какого-нибудь престарелого барона или титулованного джентльмена, просто чтобы поднять положение или богатство нашей семьи, наполнила меня чувством удушья.

- Но, мама, - неуверенно спросила я, - а что, если я не хочу выходить замуж за кого попало? Что, если я ищу что-то большее?

Мама нахмурилась, услышав мои нерешительные слова, и на её лице промелькнуло беспокойство.

- Что ты имеешь в виду, Камелия? Конечно, ты хочешь быть счастлива в браке. Но счастье часто приходит, когда принимаешь на себя обязанности и ответственность.

Я подумала о своей старшей сестре Наталье, чьё лицо теперь преследовало меня в воспоминаниях. Хотя она вышла замуж за богатого дворянина, в ее глазах часто читалась печаль, которая противоречила ее тщательно выстроенному фасаду довольства. Ходили слухи о жестоком нраве ее мужа, но никто не осмеливался оспаривать его власть.

- Наталья несчастлива, - тихо сказал я, тщательно подбирая слова.

- Ее брак был устроен, и теперь она страдает молча. Я бы никому не пожелал такой судьбы, не говоря уже о себе.

Выражение лица матери смягчилось, она крепче сжала мою руку.

- О, дорогая, я знаю, как тебе больно видеть Наталью несчастной. Но иногда ради большего блага приходится жертвовать. Твоя сестра дала обет, и теперь её долг — извлечь максимум из своего положения.

Я слегка отстранилась, её слова ранили, несмотря на их искреннюю доброту.

- Долг? Разве любовь не должна быть на первом месте? Разве женщина не должна выбирать свой собственный путь, не быть связанной ожиданиями общества и семейными амбициями?

Экипаж резко остановился, и, прежде чем мама успела ответить, дверца распахнулась. Мы приехали домой, теплый свет фонарей лился на подъездную дорожку. Когда мы ступили на гравий, я заметила приближающегося отца, его походка была целеустремленной.

Отец тепло поприветствовал нас, внимательно вглядываясь в наши лица в поисках признаков усталости или волнения после вечерних событий. Мама быстро рассказала ему о списке гостей и примечательных разговорах, а я молчала, погрузившись в свои мысли.

Когда мы вошли в дом, в воздухе разлились знакомые запахи полироли для дерева и выпечки, окутывая меня домашним уютом. И всё же мои мысли постоянно возвращались к Элиасу, к окутывающей его тайне и к странному чувству тоски, которое поселилось во мне.

В последующие дни я считала часы до наступления ночи, когда я могла ускользнуть в сад и погрузиться в мечты о красивом незнакомце. Веер, который он мне подарил, стал моим заветным талисманом, его мягкое прикосновение напоминало о нашей тайной связи.

Странные события начали преследовать меня по ночам, отбрасывая зловещую тень на спокойствие нашего поместья. Сначала я отмахивалась от этих ощущений, считая их плодом моего разыгравшегося воображения. Однако по мере того, как эти случаи повторялись, я не могла игнорировать тревожное чувство, что за мной наблюдают.

Всякий раз, когда я после наступления темноты выходила в сад, шелест листьев и хруст веток под ногами, казалось, усиливались, как будто сами деревья прислушивались к моим движениям. Тени плясали на дорожках, превращаясь в мимолетные силуэты, которые исчезали, когда я поворачивалась к ним лицом.

Глава 2.1

Сегодняшнее небо было тяжёлым от ожидания, воздух был наполнен электрической энергией, которая воспламеняла каждый нерв. Я удалилась в святилище своей комнаты, ища утешения в привычном ритуале письма. Задача сочинять стихи оказалась одновременно сложной и очищающей, каждая строчка была попыткой уловить бушующие эмоции, которые грозили поглотить меня.

Хотя я и сомневалась в качестве своей работы, сам процесс творчества приносил ощущение покоя, временную передышку от бушующих внутри меня страстей. Скрип пера по пергаменту служил успокаивающим бальзамом, позволяя мне погрузиться в мир слов и воображения. В эти моменты ничто другое не имело значения — ни молчаливые взгляды, которые следовали за мной, ни загадочные подарки, намекавшие на секреты, которые ещё предстояло раскрыть.

С предельной тщательностью я выводила каждое слово, и поток чернил свидетельствовал о пылкой страсти, которая двигала моим творческим процессом. Сегодня вдохновение, казалось, лилось потоком, идеи бурлили в моей голове, как бурная река. Перо летало по странице, оставляя за собой чёрные следы.

И всё же даже посреди этого творческого потока сомнения в себе поднимали голову, нашептывая критику, которая стремилась подорвать мою уверенность. Строки были перечеркнуты, целые строфы вырваны со страницы, выброшены, как ненужный пергамент. Но, тем не менее, я выстояла, движимая непреклонной решимостью передать суть эмоций, которые меня переполняли.

Время потеряло всякий смысл, пока я писала, внешний мир отступал, пока не остались только чистый лист бумаги и тлеющий уголек моей свечи.

Время шло незаметно, пока я записывала свои мысли, часы сливались в одно размытое пятно творчества и самоанализа. Внезапно тишину нарушил тихий стук в дверь, за которым последовал мягкий голос нашей служанки Елизаветы. Она появилась ненадолго, лишь на мгновение, чтобы выполнить какое-то рутинное поручение, и так же быстро исчезла.

Погрузившись в свой собственный мир, я едва заметила её уход, слишком увлечённая разворачивающимся на странице повествованием. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, я отложила перо и критически оглядела плоды своего труда.

Листы пергамента передо мной были испачканы чернилами, а края потёрлись от многократного использования. И всё же, когда я пробежалась глазами по строчкам, меня охватило чувство удовлетворения.​

​​​​​​По мере того, как я погружалась в стихи, которые сочиняла, в них появлялся меланхоличный подтекст, возможно, отражающий бурные эмоции, которые двигали мной во время написания. Слова рисовали картину тоски и одиночества, стремления к чему-то недосягаемому. Казалось, что стихотворение отразило суть моего нынешнего состояния, запечатлев боль от неопределённости, которая не покидала меня.

В тусклом свете моей комнаты тени, отбрасываемые мерцающей свечой, казались глубже, отражая мрачное настроение, пронизывавшее страницы передо мной. Хотя стихотворение, возможно, было пронизано печалью, в нём была красота, искренняя честность, которая находила глубокий отклик. Это был взгляд в глубины моей души, обнажённой на пергаменте.

Нежный голос Елизаветы прорвался сквозь задумчивость, в ее словах чувствовалась властность.

- Ввша мать желает видеть тебя за ужином, - тихо сказала она, - У нее важный гость, с которым она хотела бы тебя познакомить.

Тон горничной передавал едва уловимую настойчивость, как будто дело требовало моего немедленного внимания.

Волна нежелания захлестнула меня при мысли о том, что придется спуститься в столовую. Опыт научил меня, что подобные сборища часто вращались вокруг утомительной погони за брачными перспективами. Еще один пожилой поклонник, без сомнения, жаждущий добиться моей руки, несмотря на мою молодость и неопытность. Сама мысль об этом наполнила меня ужасом и замешательством.

Я всегда пыталась разобраться в сложной сети общественных ожиданий, которые управляли нашей жизнью.

Я встретилась взглядом с Елизаветой, изобразив на лице притворную болезнь.

- Скажи им, что я плохо себя чувствую, — проинструктировала я, придав голосу убедительную нотку слабости. На самом деле у меня были гораздо более захватывающие планы, чем провести ещё один утомительный вечер за вежливыми разговорами и нежелательными ухаживаниями.

Я перевела взгляд на окно, где заходящее солнце отбрасывало тёплые лучи на ухоженные лужайки и холмы нашего поместья. За пределами нашего участка раскинулся яркий город, манящий приключениями и свободой. Сегодня вечером, под покровом темноты, я планировала незаметно ускользнуть и отправиться на оживлённый рынок, который наверняка будет работать в полную силу.

Когда последние лучи солнца угасли, отбрасывая длинные тени по всей комнате, я спокойно и решительно встала из-за стола. Елизавета, почувствовав мои намерения, почти незаметно кивнула, прежде чем уйти, чтобы передать выдуманное мной оправдание матери и её уважаемому гостю.

Я целенаправленно собрала несколько необходимых вещей: небольшой мешочек с монетами, плащ, чтобы скрыть свою личность, и пару крепких ботинок, подходящих для прогулок. Каждое действие наполняло меня предвкушением, сердце бешено колотилось в груди, пока я готовилась отправиться в путешествие, полное самопознания и освобождения.

Приготовившись, я выскользнула из своей комнаты и с лёгкостью, приобретённой за бесчисленные ночные вылазки, направилась по тёмным коридорам. Когда я вышла на улицу, меня встретил прохладный ночной воздух, а на чернильном небе, словно бриллианты, мерцали звёзды.

Направляясь в сторону садов, я шла по знакомой тропинке, которая должна была привести меня к потайному ходу, которым я пользовалась бесчисленное количество раз. Проползая через узкое отверстие, чувствуя, как грязь царапает кожу, я не могла не представить, как отреагировала бы матушка, если бы узнала о моих частых тайных вылазках.

- Дочери благородных родителей так себя не ведут! — отчитала бы она меня строгим и осуждающим голосом.- Немедленно встань!

Глава 2.2

Пока я направлялась в город, далёкое сияние фонарей и факелов становилось всё ярче, окрашивая ночное небо в тёплый, манящий цвет. Звуки веселья достигли моих ушей задолго до того, как я вошла на оживлённую рыночную площадь — хриплый смех, живая музыка и возбуждённая болтовня толпы создавали симфонию радости и праздника.

Аромат жареного мяса, пряных сладостей и экзотических благовоний витал в воздухе, смешиваясь с землистым запахом переполненных грязных улиц. Торговцы выкрикивали свои товары, разносчики продавали безделушки, а акробаты и жонглёры развлекали толпу, создавая напряжённую атмосферу ярмарки в самом разгаре.

Подойдя к одному из причудливых прилавков, выстроившихся вдоль улицы, я увидела множество разноцветных предметов странной формы — похоже, это были сушёные фрукты, каждый из которых был произведением искусства природы. Продавец, весёлый мужчина с густой бородой и искрящимися глазами, тепло поприветствовал меня, пока я рассматривала его товар.

Заинтригованная, я выбрала несколько кусочков, их насыщенный вкус и текстура обещали восхитительное угощение. Торговец бережно завернул их в небольшой сверток, его руки были ловкими и натренированными. Улыбнувшись и кивнув в знак благодарности, я продолжила свою неторопливую прогулку по переполненному рынку.

Каждый шаг приносил новые виды, звуки и ощущения. Группа музыкантов неподалеку наигрывала оживленную мелодию, их инструменты казались размытыми в движении.

Затерявшись в ярком вихре фестиваля, я не заметила, как меня затянуло в самое сердце городской площади. Энергия здесь была осязаемой, а возбуждение толпы достигло апогея. Внезапно раздался громкий голос, призывающий всех присоединиться к грандиозному танцу.

Не успела я опомниться, как море людей начало кружиться и раскачиваться, образуя огромный круг, пульсирующий жизнью и ритмом. Разноцветные ленты и светящиеся фонарики передавались из рук в руки, сплетая замысловатые узоры в движущейся толпе. Музыка усилилась, барабаны отбивали первобытный, заразительный темп.

Я стояла на краю пирушки, довольствуясь пока наблюдением, смакуя сладкие, аппетитные кусочки сухофруктов.

Внезапно сильная рука схватила меня за руку и с неожиданной силой потянула в кружащийся центр танца. Прежде чем я успела возразить, меня подхватило неистовое движение, и я инстинктивно задвигала ногами в такт пульсирующему ритму.

Мир превратился в калейдоскоп красок и движений, когда мы закружились быстрее, и свет фонаря превратился в огненные полосы. Смех и крики радости разносились повсюду, коллективная эйфория танцоров была заразительной и волнующей. На этот раз груз ожиданий и приличий растаял, сменившись чистой, необузданной свободой.

Здесь, в разгар этого дикого праздника, никому не было дела до моего положения или репутации. Я была просто еще одной душой, потерянной в этот момент, мое тело двигалось само по себе в соответствии с первобытными ритмами.

Когда танец достиг своего апогея, энергия на площади стала почти осязаемой, словно живое существо, которое дышало и пульсировало вместе с толпой. На моей коже блестел пот, а волосы, которые так тщательно были уложены, выбились из причёски и беспорядочно развевались вокруг лица. В тот момент я чувствовала себя более живой, чем когда-либо прежде, каждое нервное окончание пело от восторга.

Казалось, время потеряло всякий смысл, пока мы танцевали, погрузившись в атмосферу импровизированного праздника. Границы между людьми размылись, и я обнаружила, что смеюсь с незнакомцами, а наша общая радость преодолевает все барьеры. Когда музыка наконец начала затихать, я слегка споткнулась, чувствуя головокружение и нехватку воздуха, но я была совершенно воодушевлённой.

Когда неистовая энергия главной площади начала стихать, я выбралась из всё ещё кружащейся толпы. В голове у меня всё ещё шумело от адреналина, полученного в тот момент. В поисках более спокойной передышки я свернула на одну из узких улочек, отходящих от центральной площади.

Атмосфера здесь была заметно иной — какофония веселья сменилась отдалённым шёпотом, мягким стуком шагов и тихим шёпотом, разносящимся в ночном воздухе. Фонари отбрасывали тёплые мерцающие блики на мощёную булыжником дорогу, перемежаясь участками тени, которая, казалось, сгущалась с каждым шагом.

Пока я шла, здания по обеим сторонам дороги приближались, их фасады представляли собой лоскутное одеяло из выветренного камня и тёмного дерева.

Моя мирная прогулка внезапно оборвалась, когда кто-то крепко схватил меня за запястье и бесцеремонно затащил в чернильную тьму узкого переулка. Прежде чем я успела издать хоть звук протеста, меня прижали спиной к грубой, холодной поверхности каменной стены. Сердце бешено колотилось, я открыла рот, чтобы закричать, но звук замер на моих губах, когда мои глаза привыкли к полумраку.

Там, всего в нескольких сантиметрах от моего лица, была фигура, которую я слишком хорошо знала, — Элиас, черты его лица резко выделялись в слабом лунном свете, проникавшем в переулок. Его глаза блестели так, как я никогда раньше не видела, грудь вздымалась, как будто он бежал.

- Элиас? — выдохнула я, и мой голос был едва громче шёпота.

- Что ты делаешь?

Элиас прижал палец к губам, нервно оглядываясь на выход из переулка.

- Ш-ш-ш... говори тише, — настойчиво прошептал он, горячо дыша мне в ухо.

Мой пульс продолжал бешено колотиться, грохоча в ушах, пока я пыталась осознать внезапность нашей встречи. Холодная каменная стена впивалась мне в спину, резко контрастируя с жаром, исходящим от моего тела и холодом, исходящим от тела Элиаса, так близко стоявшего ко мне. Я чувствовала напряжение в его мышцах, то, как его свободная рука вцепилась в стену рядом с моей головой, удерживая меня в клетке.

- Что происходит, Элиас?

Я спросила снова, стараясь говорить спокойно, но с оттенком замешательства и растущего беспокойства.

- Зачем ты это делаешь? Если кто-нибудь увидит...