Кровь на шёлке

Эхо Войны в Сердце

Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо над Палермо в багряные и золотые тона. Изабелла, хрупкая роза, выросшая в оранжерее роскошного палаццо Росси, стояла у окна, любуясь закатом. В свои двадцать лет она знала лишь уроки французского, вышивание тончайших узоров на шелковых тканях и секреты приготовления идеального тирамису, рецепт которого передавался в их семье из поколения в поколение. Ее мир был миром красоты и благополучия, защищенным от жестокости и насилия, царивших за высокими стенами палаццо.

Она поправила легкое кружевное платье цвета слоновой кости, украшенное небольшими жемчужинами, подаренное ей отцом на последний день рождения. Отец, дон Антонио Росси, был для нее всем миром. Строгий, но любящий, он оберегал ее, как зеницу ока, стараясь оградить от грязных дел, которыми занимался. Она знала, что он "занимается бизнесом," как он выражался, но никогда не вникала в подробности. Ей было достаточно того, что он обеспечивал ей беззаботную жизнь.

Брат, Марко, был ее лучшим другом и самым близким человеком после отца. Веселый и беззаботный, он обожал подшучивать над ней, но всегда был готов защитить ее от любой опасности. Марко мечтал стать гонщиком, обожал скорость и риск, чем сильно раздражал отца. Но Изабелла любила его за это – за его страсть к жизни, за его смелость.

В этот вечер Изабелла ждала возвращения отца и брата с деловой встречи. Они уехали рано утром, пообещав вернуться к ужину. Она приказала приготовить их любимое блюдо – фаршированные артишоки, и накрыла на стол в ожидании.

Внезапно раздался резкий телефонный звонок. Трель эхом разнеслась по тихому палаццо, нарушая его умиротворенную атмосферу. Сердце Изабеллы тревожно сжалось.

Джулия, старая горничная, с бледным лицом вошла в комнату. Ее руки дрожали, когда она протягивала Изабелле телефонную трубку.

"Синьорина Росси... Это... это для вас..." - прошептала Джулия, ее голос был полон ужаса.

Изабелла взяла трубку. На другом конце провода молчали. Лишь тихий треск статической помехи разрывал тишину.

"Алло?" - неуверенно произнесла Изабелла.

После долгой паузы в трубке раздался хриплый, незнакомый голос.

"Синьорина Росси... Я... я должен вам сообщить..." - голос дрожал. "Ваш отец... и ваш брат... они..."

Голос замолк. Изабелла затаила дыхание, предчувствуя неминуемую катастрофу.

"Что случилось?! Говорите!" - закричала она в трубку, ее голос сорвался.

"Они... мертвы. В перестрелке... на складе..." - голос затих, словно боялся произнести эти ужасные слова вслух.

Земля ушла из-под ног Изабеллы. Телефон выпал из ее рук, с глухим стуком ударившись об пол. Мир вокруг нее померк, словно кто-то выключил свет.

Мертвы. Ее отец. Ее брат. Все, что она любила, все, что было ей дорого, было отнято в один миг.

Она осела на пол, не в силах произнести ни слова. Ее тело дрожало, словно осенний лист на ветру. Она не плакала. Она была слишком потрясена, слишком ошеломлена, чтобы плакать. Она просто сидела на полу, в своем красивом платье, окруженная тишиной и ужасом, осознавая, что ее жизнь, ее мир, в котором она так долго жила, больше не существует.

Смерть отца и брата, убитых в кровавой перестрелке, разделила ее жизнь на "до" и "после". Семья Росси оказалась на грани краха. Весть о трагедии быстро распространилась по городу, привлекая голодные взгляды Моретти и Висконти, двух самых могущественных и безжалостных кланов мафии в Палермо. Их алчность, их жажда власти, теперь были направлены на то, что осталось от семьи Росси. И Изабелла, оставшаяся совсем одна, оказалась беззащитной мишенью, стоящей между ними и их жаждой завоеваний. Она была лишь хрупкой розой, оказавшейся на поле битвы, где решались судьбы целого города.

Цена невинности

Дни после похорон отца и брата превратились для Изабеллы в бесконечный кошмар. Траур сменился паникой. Хозяйство, прежде отлаженное, разваливалось на глазах. Кредиторы требовали немедленного возврата долгов, поставщики отказывались сотрудничать, а слухи о скором банкротстве семьи Росси распространялись, как чума, отравляя все вокруг.

Оставшиеся члены семьи, дальние родственники, съехались в палаццо Росси, но вместо поддержки принесли лишь раздоры и корыстные интересы. Каждый из них претендовал на часть наследства, на часть влияния, готовые перегрызть глотки друг другу, не обращая внимания на горе Изабеллы.

Среди этой толпы стервятников особенно выделялся дядя Сальваторе, жадный и беспринципный человек, который всегда завидовал дону Антонио. Он настойчиво требовал, чтобы Изабелла передала ему управление семейным бизнесом, обещая спасти его от краха. Но Изабелла чувствовала, что он лишь хочет присвоить себе все, оставив ее ни с чем.

Однажды вечером, когда Изабелла сидела в кабинете отца, перебирая его документы, дверь распахнулась, и на пороге появился ОН.

Данте Моретти. Глава клана, чье имя наводило ужас на весь Палермо. Демонически красивый мужчина с глазами цвета застывшей лавы, в которых отражалась жестокость и неукротимая страсть. Его темные волосы были безупречно уложены, а дорогой костюм идеально сидел на его мускулистой фигуре, подчеркивая его власть и влияние. Он был словно хищник, бесшумно крадущийся в темноте, готовый в любой момент наброситься на свою жертву.

Изабелла похолодела от страха. Она знала, кто он такой, знала о его репутации безжалостного убийцы и коварного интригана. Ее сердце бешено колотилось в груди, словно пойманная птица.

"Синьорина Росси," - произнес Данте, его голос был низким и бархатным, словно шепот дьявола. "Мои соболезнования в связи с вашей утратой."

Он приблизился к столу, окинув взглядом разбросанные документы. Его глаза остановились на фотографии Изабеллы с отцом и братом, сделанной незадолго до их смерти. В его глазах мелькнула тень, но она быстро исчезла, уступив место холодному расчёту.

"Я знаю, что вы сейчас испытываете трудности," - продолжил Данте, его голос звучал фальшиво-сочувственно. "И я пришел предложить вам помощь."

Изабелла посмотрела на него с подозрением. Она знала, что в мире мафии не бывает бескорыстной помощи. За каждой услугой скрывается своя цена.

"Какую помощь?" - спросила она, стараясь сохранить спокойствие, хотя ее тело дрожало от страха.

Данте ухмыльнулся, его губы скривились в зверином оскале.
"Я предлагаю вам защиту," - ответил он, обводя взглядом кабинет. "Защиту от ваших врагов, от ваших кредиторов... от всех, кто захочет воспользоваться вашей слабостью."

"И что вы хотите взамен?" - спросила Изабелла, зная, что сейчас услышит цену, которая окажется для нее непомерной.

Данте приблизился к ней, наклонившись так близко, что она почувствовала его дыхание на своей коже. Его взгляд прожигал ее насквозь, словно раскаленное железо.

"Я хочу вас," - прошептал он, его голос был полон похоти и власти. "Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Изабелла. И тогда все ваши проблемы исчезнут, словно дым."

Изабелла отшатнулась, словно ее ударили. Она не могла поверить своим ушам. Он предлагает ей брак? Брачный контракт, который лишит ее свободы, превратит ее в пленницу в его золотой клетке.
"Вы... вы безумец!" - прошептала она, отступая к стене.

Данте рассмеялся, его смех был холодным и безжалостным, как лед.

"Безумец? Возможно. Но я также очень влиятельный человек, Изабелла. И я всегда получаю то, что хочу. А я хочу вас. Вашу красоту, вашу молодость, ваше влияние. Вы станете королевой, Изабелла. Королевой в моем королевстве."

Он подошел к ней вплотную, прижав ее спиной к стене. Изабелла почувствовала его силу, его власть, его звериную страсть, обрушившуюся на нее, словно цунами.

"Но что, если я откажусь?" - спросила она, собрав всю свою волю в кулак.

Данте придвинулся еще ближе, наклонившись к ее уху.

"Тогда... боюсь, вашей семье не избежать краха," - прошептал он, его голос был мягким, но угрожающим. "И я не могу гарантировать безопасность оставшихся членов вашей семьи. Вы же не хотите, чтобы с ними что-нибудь случилось, правда?"
Он отстранился, окинув ее взглядом, полным власти и желания.

"Подумайте хорошенько, синьорина Росси. У вас есть немного времени, чтобы принять решение. Но помните, что время не на вашей стороне."

С этими словами Данте развернулся и вышел из кабинета, оставив Изабеллу в одиночестве, дрожащую от страха и отчаяния. Его звериный оскал, его похотливый взгляд, его угрозы – все это оставило неизгладимый след в ее душе. Она знала, что он не шутит, что он действительно готов уничтожить все, что ей дорого, если она откажется стать его женой.

В тот момент Изабелла поняла, что ее жизнь, ее свобода, ее будущее – все это было поставлено на карту. И ей придется сделать выбор, который определит ее дальнейшую судьбу. Сделку с дьяволом, которая может спасти ее семью, но погубит ее саму.

Сделка с дьяволом

Ночь, словно хищная птица, опустилась на Палермо, расправляя свои чёрные крылья над городом. Узкие улочки, залитые призрачным светом фонарей, казались ещё более зловещими, храня в своей тени секреты и преступления. В палаццо Росси, прежде наполненном смехом и музыкой, теперь царила мертвенная тишина. Дыхание смерти висело в воздухе, пропитывая каждый уголок этого некогда уютного дома. Слуги, словно призраки, передвигались по коридорам, стараясь быть незаметными, боясь нарушить зыбкое равновесие и привлечь гнев оставшихся членов семьи, грызущихся из-за наследства.

В большом обеденном зале, где совсем недавно собирались все Росси за щедро накрытым столом, теперь царил хаос. Опрокинутые стулья, разбитая посуда, смятые салфетки – следы недавней ссоры между дядей Сальваторе и его сыновьями. Они делили шкуру неубитого медведя, алчно прикидывая, что достанется каждому из них после окончательного падения семьи Росси.

Дядя Сальваторе, жирный и потный, с хитрым взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз, заперся в кабинете дона Антонио, словно заняв трон мертвого короля. Оттуда доносился его хриплый голос, бормочущий что-то о кредиторах, долгах и необходимости "срочно принять меры". Изабелла знала, что дядя Сальваторе лишь прикрывается заботой о семье, на самом же деле он мечтает присвоить себе все, оставив ее и остальных родственников нищими и беззащитными.

Изабелла, словно неприкаянная душа, бродила по опустевшим комнатам, словно пытаясь отыскать хоть какой-то след отца и брата. В ее голове, как на сломанной пластинке, вновь и вновь прокручивались воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе. Она вспоминала их смех, их объятия, их советы – все то, что теперь безвозвратно утеряно. Боль разрывала ее сердце на части, словно дикий зверь, не давая ей покоя ни на минуту.

Устав от бесконечных скитаний, она вошла в библиотеку – любимое место отца. Здесь, среди тысяч книг, он чувствовал себя как дома, находя утешение и вдохновение в мудрости веков. Здесь он читал ей сказки на ночь, учил ее истории древних цивилизаций и рассказывал о своих путешествиях по миру.

Проведя пальцами по кожаным корешкам книг, Изабелла почувствовала, как тепло воспоминаний согревает ее душу. Она закрыла глаза, пытаясь представить отца, сидящего в своем любимом кресле, с книгой в руках и неизменной трубкой в зубах. Ей казалось, что она слышит его голос, тихий и спокойный, словно шепот ветра в горах.

Внезапно ее взгляд упал на небольшую шкатулку, стоящую на самой верхней полке, почти незаметную в полумраке. Она никогда раньше не видела ее в библиотеке, и это заинтриговало ее. Отодвинув тяжелое кресло, она вскарабкалась на него, с трудом дотянувшись до шкатулки.

Она была выполнена из темного дерева, украшенного резными узорами и небольшими металлическими вставками. Поверхность шкатулки была гладкой и отполированной, словно от частого прикосновения.

С замиранием сердца Изабелла открыла шкатулку. Внутри лежал старинный ожерелье, выполненное из черного оникса и серебра. Оникс был искусно огранен в форме скорпиона, каждая деталь была выполнена с невероятным мастерством. Серебряные звенья цепочки были украшены мелкими драгоценными камнями – рубинами, изумрудами и сапфирами – мерцающими в полумраке, словно звезды на ночном небе. Это было необычное украшение, в нем чувствовалась какая-то древняя сила, какая-то тайна.

Вместе с ожерельем в шкатулке лежала небольшая записка, написанная почерком отца. Она была написана на старом, пожелтевшем от времени листе бумаги, словно послание из прошлого.

Руки Изабеллы дрожали, когда она развернула записку и начала читать.

"Для моей любимой Изабеллы.

Это ожерелье принадлежало твоей матери, твоей прекрасной Марии. Она была сильной и мудрой женщиной, и я всегда восхищался ею. К сожалению, она покинула нас слишком рано, оставив в наших сердцах незаживающую рану.

Это ожерелье – ее талисман, ее оберег. Пусть оно защитит тебя от тьмы, которая окружает нас, и напомнит о силе и мудрости, которые живут в тебе. Ты, Изабелла, унаследовала от своей матери ее красоту, ее ум и ее невероятную силу воли. Не позволяй страху и отчаянию сломить тебя. Помни, что ты – Росси, и ты должна быть сильной.

Люблю тебя всегда. Твой отец, Антонио."

Слезы навернулись на глаза Изабеллы, когда она дочитала записку. Слова отца, словно ласковое прикосновение, согрели ее душу и наполнили ее сердце решимостью. Она вспомнила мать, которую почти не помнила, но о которой часто рассказывал отец. Он говорил, что Мария была не только красивой, но и очень мудрой женщиной, способной принимать сложные решения и находить выход из самых запутанных ситуаций.

Изабелла взяла ожерелье в руки, почувствовав, как тепло, исходящее от камня, распространяется по всему ее телу. Она словно почувствовала присутствие матери, ее защиту и ее поддержку. Она больше не чувствовала себя такой одинокой и беззащитной.

Сделав глубокий вдох, Изабелла надела ожерелье на шею. Ониксовый скорпион коснулся ее кожи, словно даря ей свою силу и свою защиту. Она чувствовала, как ее уверенность растет с каждой секундой. Она больше не позволит страху и отчаянию поглотить ее. Она будет бороться за свою жизнь, за свою семью, за свое будущее.

С твердым намерением в сердце Изабелла вышла из библиотеки. Она знала, что должна сделать, чтобы спасти то, что осталось от семьи Росси. Она должна принять предложение Данте Моретти.

Она прошла мимо закрытой двери кабинета дяди Сальваторе, из которого доносились его гневные крики. Она больше не боялась его, больше не боялась его угроз. Она знала, что теперь у нее есть силы, чтобы противостоять ему и всем, кто захочет причинить ей вред.

Она нашла телефон в кабинете отца – тяжелый, старинный аппарат, словно символ власти и влияния семьи Росси. Ее руки дрожали, когда она набирала номер, который знала наизусть, словно выжженный в ее памяти.

На другом конце провода после нескольких долгих гудков раздался низкий, бархатный голос, пропитанный силой и уверенностью.

Под вуалью страха

Лимузин, словно черный зверь, скользил по улицам Палермо, проглатывая километры, унося Изабеллу в неизвестность. Город, всегда казавшийся ей родным и уютным, сейчас представал холодным и враждебным, словно сговорившись поддержать ее мучителя. Внутри нее бушевала буря – страх, отчаяние, горечь, но сильнее всего клокотала ненависть к Данте Моретти, укравшему ее жизнь.

В салоне машины было слишком тихо. Давящая тишина душила сильнее, чем громкие рыдания. Данте, сидящий рядом, казался воплощением власти и спокойствия, словно играючи распоряжаясь ее судьбой. Он не смотрел на нее, а лишь рассеянно наблюдал за мелькающими огнями города, словно она была не более, чем трофеем в его руках.

Изабелла пыталась сохранять невозмутимый вид, но ее выдавали дрожащие руки, спрятанные под складками платья, и учащенное дыхание. Она ненавидела его за эту власть, за это пренебрежение, за то, что он одним своим присутствием заставлял ее чувствовать себя сломленной и беспомощной.

И вот, они въехали в поместье Моретти. Высокие стены, словно зубы хищника, ощетинились вокруг, отрезая ее от мира. Она знала, что за этими стенами ее ждет не дом, а клетка, пусть и украшенная золотом, но все же – место заточения.

Перед входом в палаццо выстроились вооруженные охранники, их лица были непроницаемы, словно высечены из камня. Они смотрели на нее с любопытством, смешанным с презрением. Она понимала, что они знают о ее происхождении, о ее слабости, о том, что она – лишь пешка в игре Данте.

Данте вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу. Его взгляд, скользнувший по ее лицу, был коротким и оценивающим. В нем не было ни сочувствия, ни сострадания, лишь холодный интерес собственника.

Он протянул ей руку, и Изабелла, повинуясь скорее инстинкту самосохранения, чем желанию, приняла ее. Его прикосновение было твердым и уверенным, но в нем не было и намека на нежность. Она чувствовала, как его сила проникает в нее, сковывая ее волю.

В холле палаццо, украшенном с помпезным великолепием, их встретили слуги. Они выстроились в ряд, словно солдаты, ожидая приказа. Их поклоны были учтивыми, но в их глазах Изабелла видела неприязнь и зависть. Она понимала, что здесь ей не рады, что она – чужая, занявшая место, которое, по мнению многих, ей не принадлежало.

Данте, не обращая внимания на слуг, повел Изабеллу длинными коридорами к своим покоям. Шаги отдавались гулким эхом, словно подчеркивая ее одиночество и беспомощность.

Наконец, они остановились перед огромными, резными дверями. Данте открыл их и жестом пригласил ее войти.

Спальня поражала своим размером и роскошью. Огромная кровать с балдахином, задрапированная дорогими шелками, доминировала в пространстве. Камин, ярко пылающий, наполнял комнату теплом, но Изабелла чувствовала лишь холод, сковавший ее сердце.

Данте вошел следом за ней, закрывая двери и отрезая ее от внешнего мира.

"Здесь ты будешь жить," - произнес он, его голос был спокойным и ровным. "Эта комната – твоя. Можешь обставить ее по своему вкусу, но помни, что это часть моего дома, и ты должна соблюдать мои правила."

Изабелла оглядела комнату. Все здесь кричало о богатстве и власти, но не было ни капли уюта, ни капли тепла. Она чувствовала себя здесь словно экспонатом в музее, выставленным на всеобщее обозрение.

"Здесь очень красиво," - пробормотала она, стараясь скрыть дрожь в голосе.

"Я рад, что тебе нравится," - ответил Данте, приближаясь к ней. "Но красота без подчинения ничего не стоит."

Он остановился в шаге от нее, заглядывая ей в глаза. Изабелла чувствовала, как ее сердце бешено колотится в груди. Она ненавидела его за этот взгляд, за то, что он видел ее насквозь, за то, что он знал ее слабости.

"Ты моя, Изабелла," - прошептал он, его голос был низким и бархатным, словно прикосновение темного шелка. "Ты принадлежишь мне. И я сделаю все, чтобы ты это поняла и приняла."

Его слова прозвучали как обещание и как угроза. Изабелла чувствовала, как ее тело пробирает дрожь, но не от страха, а от чего-то другого – от странного, необъясн имого влечения к этому опасному и жестокому человеку. Она ненавидела его, но в то же время не могла отрицать, что он вызывает в ней сильные эмоции, эмоции, которые пугали ее своей новизной и интенсивностью.

"Я никогда не буду твоей," - прошептала она в ответ, стараясь сохранить достоинство. "Ты можешь запереть меня в этой комнате, заставить меня подчиняться тебе, но ты никогда не завладеешь моим сердцем."

Данте ухмыльнулся, его губы скривились в зверином оскале.

"Мы еще посмотрим," - ответил он. "Я люблю сложные задачи. И ты, Изабелла, – самая сложная из них."

Он протянул руку и коснулся ее щеки, проводя пальцем по ее гладкой коже. Его прикосновение было легким, почти нежным, но Изабелла почувствовала, как ее словно пронзает электрическим током. Она отшатнулась от него, словно от огня.

"Не трогай меня," - прошептала она, с отвращением глядя на него.

Данте отдернул руку, словно обжегся. В его глазах мелькнуло удивление, смешанное с гневом.

"Завтра утром мы поженимся," - произнес он, меняя тему. "Приготовься. Тебе нужно выглядеть безупречно. Все должны видеть, что ты – моя жена."

С этими словами Данте развернулся и направился к двери. Он оставил Изабеллу одну в огромной спальне, наедине со своими страхами и противоречивыми чувствами.

Едва за ним захлопнулась дверь, Изабелла рухнула на кровать, словно сломленная кукла. Слезы градом покатились по ее щекам. Она ненавидела Данте за то, что он сделал с ее жизнью, но в то же время не могла отрицать, что он вызывает в ней какое-то странное, темное влечение. Она боялась его, но в то же время чувствовала себя завороженной его властью и силой.

Она проплакала долго, пока не уснула, измученная горем и страхом. В ее снах ей являлись образы отца и брата, укоризненно смотревших на нее. Она просыпалась в холодном поту, чувствуя себя виноватой за то, что согласилась на этот брак, за то, что предала память о них.