Кровь со стеклом

«Вы помните, с чего все началось?»

Между нами? Да. Мне не известна лишь причина его зависимости: что привлекло его во мне так, что заставило прийти той самой первой ночью. Он назвал меня по имени, а я впервые видела его лицо так близко – такое, что невозможно забыть. Казалось, ему стало известно всё уже в тот момент, когда он появился в моей сырой квартирке на Липовой улице. После его ухода на коже остался едва уловимый запах красного вина, хвои и яблок. Я пыталась оттереть его с себя тем же утром. Это было настоящим, незамутненным безумием. Пробуждение после первой ночи отпечаталось в памяти шоком и едва уловимой болью. В теле и даже в душе, куда уже точно он никак не мог забраться. Теперь, когда всё осталось позади, я часто задумываюсь о нашей первой встрече. Настоящей первой встрече. Той, что ушла от моего внимания. Он мог быть повсюду, но вряд ли остался бы незамеченным, поэтому я с каким-то нездоровым интересом вскрывала собственные воспоминания, будто действительно смогла бы отыскать в них его следы.

А началось всё…

Это был вечер шестого сентября. Конец длинного дня, когда я чувствовала себя не только выжатым, но и истертым в крошку лимоном. Первый педсовет и первое родительское собрание третьеклассников: от всей этой суеты в голове стоял шум. Тяжело поднимаясь по лестнице душного, но ухоженного подъезда, к четвертому этажу я уже почти не ощущала кончики пальцев в узких, не разношенных атласных туфлях. Мне не запомнилось, заперла ли я в тот вечер дверь, и именно за эту беспечность я каждый раз корила себя, едва возвращалась в тот злополучный день. Несмотря на усталость и занятые сумками руки, я была обязана всё проверить, обязана, особенно с учетом всего, что случилось… Хотя справедливости ради вряд ли моя хлипкая дверь остановила бы грядущее безумие.

Сил совсем не оставалось, и я прилегла на несобранный, но застеленный пледом диван – только дух перевести, дремой очистить захламленный разум, но сон сморил быстрее настигающих мыслей. Из беспамятства вырвало коротким звуком – скрипом кресла, расположенного в углу между комодом и дверным проемом в узкий квартирный коридорчик. По бежевому капрону на ступнях скользнуло нечто едва уловимое, инстинкты заставили подняться на локтях и всмотреться в темную прогалину дверного проема. Не будучи особенно религиозна, отчего-то мысленно упомянула бога. Охватившее сердце чувство неизвестности застучало надрывным ритмом. Словно ребенок, страшащийся монстров под кроватью, я живо подтянула ноги под себя и рывком перескочила до включателя.

Свет из незамысловатой люстры тускло озарил комнату, но его хватило, чтобы разогнать пришедших в гости ужасов. Кресло ровно напротив спального дивана пустовало, хотя по приходу домой я имела дурную привычку бросать в нем сумку с пакетами, что следовало разобрать. Кожаный ремешок показался из-за угла комода, и склонившись я отчего-то посчитала необходимым проверить содержимое сумки, обнаруженной в непривычном месте. Кошелек, телефон, рабочий ежедневник…

— Ты же не выспалась сегодня, точно не выспалась, – пробормотала себе под нос, нервно стягивая в резинку растрепавшиеся кудри.

“Власти города усилили меры безопасности и призвали всех быть бдительными. Создана группа волонтеров, которая начинает поиски в окрестных лесах, надеясь найти пропавших или хоть какие-то следы их местонахождения. Губернатор области…”, вещала ведущая региональных новостей, деля телевизионный экран сразу с четырьмя ориентировками в оранжевых рамках. Собравшийся в груди тяжелый воздух словно давил, сжимая сердце, я шумно выдохнула и проглотила вечернюю порцию прописанных таблеток. Ежедневный быт хорошо помогал успокоиться, и жуткое пробуждение после короткой дремы ушло на задний план. В комнату и ту же постель я вернулась уже заполночь.

С тридцати квадратов квартиры так и не выветрился запах свежеприготовленной на остаток рабочей недели еды. Со скрипом деревянных оконных рам я плотно закрыла балкон, спешно легла, пряча ноги под двумя слоями одеял. Хлопковое постельное белье до мурашек охладило чувствительную кожу, даже сквозь тонкую ночную рубашку, но это лишь помогло заснуть.

Как вдруг… вновь взявшийся из неоткуда сквозняк по-человечески приласкал шею. Потянувшись к отмеченной прикосновением плоти, я отчетливо ощутила, как заледеневших пальцев коснулось чужое дыхание.

С губ почти сорвался вскрик. Распахнув глаза, я бросилась в панике от края дивана к стене, путаясь в слоях одеял, ударяясь лопатками о стену с тонкими обоями из бледно-зеленых цветов. Электронные часы на письменном столе у окна светились временем: 01:34. В мрачной тишине комнаты слышалось лишь мое надрывное дыхание и далекий уличных гул уснувшего города. Дверь на балкон все также заперта, а непроглядный проход в коридор чернел до мистической глубины, так что во имя собственного успокоения лучше было в него не всматриваться. Очередной кошмарный сон, окутавший щупальцами реальность? Приправленное страхом зрение смертельно медленно привыкало к темным силуэтам мебели в комнате.

Мой обычный ночной ритуал состоял из трех шагов:

Я сбилась на третьем шаге, наконец отделившись от стены. Прижимая одеяло к груди, судорожно вслушивалась в крупицы звуков вокруг и зажмурилась. Никогда раньше мне не приходилось испытывать ничего подобного, кроме разве что того случая, о котором они с Женей поклялись забыть, случая, после которого ей и понадобились препараты. “Животный ужас? Люди – все еще звери, а среди зверей бродят хищники.” Возникли в памяти чужие слова.

Это было похоже на безумие и наваждение одновременно: вытянувшись и притаившись в собственной постели, я словно оказалась в западне. Снова зажмурилась. И всё повторилось: только не было больше чужого дыхания на шее, нет, теперь я явственно ощутила руку, чужую руку, скользнувшую по укрытому одеялом телу, очерчивая мягкие дрожащие контуры. Не холодное, не теплое прикосновение – мимолетное движение вдоль внутренней стороны бедра от колена и выше. Ресницы дрожали, но веки не могли подняться, ледяной воздух окутал тело. И я поняла, что на мне нет уже никакого одеяла, а незнакомая ладонь остановилась и принялась неспешно поглаживать особенно тонкую кожу во впадине между бедром и промежностью, там, где можно было отмерить зашкаливающий пульс. Это нездоровое сновидение не собиралось прекращать: следующее прикосновение совершили не пальцы, а губы в сгибе бедра, а затем и...