Круче, чем скорость

1. Аня

– Вань, у меня из правого динамика какое-то странное шипение периодически бывает, может, где-то контакт отходит. Посмотришь?

– Не вопрос, Анюта. Сейчас посмотрю, – тепло улыбнулся мне Ваня, чем вызвал внезапный прилив тягостной грусти в груди.

Этот темноволосый парень в потрёпанном твиловом комбинезоне и с забавной ямочкой на подбородке – самый лучший мастер по электронике из всех, кого я знаю. По-хорошему, раз уж я решила завязать со старой жизнью, мне не стоило к нему приезжать. Нужно было найти другого электрика. Но рука не поднялась доверить свою ласточку кому-то еще.

Иван по-хозяйски уселся на водительское сидение моей любимой «WRX», включил музыку, заполнив пространство автосервиса качественным, отточенным до совершенства звуком. Прислушался.

– Действительно, что-то не так, – заключил Ваня через некоторое время, погладив аккуратные лепестки на руле. – Оставишь до вечера? Я немного позже освобожусь и покопаюсь.

– До вечера не могу, работа. Если завтра с утра заберу, нормально?

– Вполне, – кивнул парень.

Я передала ему брелок от сигнализации, забрала с заднего сидения пакет со сменной обувью и собралась уходить.

– Если что, звони. Номер мой не удалил еще? – неловко улыбнулась я и тут же поняла, что сказала лишнее.

– С чего бы я стал удалять твой номер, Ань? – настороженно поинтересовался Иван.

– Ни с чего, забей, – отмахнулась я. – Просто так спросила. Ну я пошла, до завтра!

– Подожди.

Замерла на месте, так и не сделав шаг. Ваня вышел из машины и остановился напротив меня. Лицо его сделалось озадаченным, меж бровей залегла глубокая морщинка. Похоже, неприятного разговора избежать все же не удастся.

– Ань, ты чего на гонках уже которую неделю не появляешься? Это все из-за Макса, да?

– Нет, – неестественно усмехнулась я, – конечно, нет. Просто дел в последнее время навалилось, работа… Сам понимаешь.

– Раньше работа тебе не мешала.

Я тяжело вздохнула, глядя Ивану прямо в глаза. Никогда не любила врать. В особенности тем, кто этого не заслуживает. Но и сказать правду отчего-то было совершенно невозможно.

– Вань, я устала. Просто хочу отдохнуть, понимаешь?

– Это все из-за Макса, – заключил он, осуждающе покачав головой. – Не хочешь с ним пересекаться?

– Блин, Ваня, ну какая тебе разница? – с раздражением выдохнула я, задетая за живое.

– Большая разница, Ань. Там без тебя, как без хозяйской руки, понимаешь? Хаос какой-то творится.

Я невольно напряглась. Другого ответа ожидала. Думала, сейчас Иван начнет, как и все, рассказывать мне о страданиях «бедного» Макса. О том, какой замечательной парой мы были, и что нам непременно нужно скорее помириться. Мне и без того нелегко далось расставание с бывшим парнем, и каждый подобный разговор причинял боль.

Однако новость о том, что на гонках творится неладное, оказалась ещё более неприятной. Слишком много сил я потратила, чтобы всё там наладить. И пусть я собиралась оставить прошлое в прошлом, но мысль о том, что моё созданное с таким трудом детище, может пострадать, совсем не радовала.

– Что ты имеешь в виду?

– После заездов пацаны пьют прямо на трассе, а потом садятся за руль, – угрюмо пояснил Ваня. – В прошлую субботу чуть девчонку одну не сбили, она, кстати, тоже в зюзю была и зачем-то на дорогу выбежала, когда все разъезжаться стали.

– Ну ничего себе! – возмущенно всплеснула руками я. – Куда Макс-то с Севой смотрят? Почему допускают такое?

– Да Максу вообще на всё пофиг, – раздраженно пробурчал Иван, и я вдруг осознала, что он единственный человек из всех моих знакомых, кто не испытывает к моему бывшему никакой жалости. – А Сева… Сам фигнёй страдает, если честно. Там перец один появился, приезжий, ты его не знаешь. Идею закинул: ставки не бабками делать, а на интерес. Ну например, если девчонка последней пришла, то лифчик должна снять при толпе, если мужик – баллончиком на своей тачке пошлятину какую-нибудь написать и месяц так ездить. Короче, Сева был первый, кто поддержал этот бред. Теперь все извращаются, как могут.

– Детский сад какой-то, – поразилась я. – От Севы не ожидала, конечно.

– Да там с этим новеньким все с ума посходили, не только Сева. Марика теперь тоже то лифчиком, то трусами своими машет, когда старты отдает. Вована на «хонде» красной, помнишь? Подружку свою прямо в тачке на глазах у всех… Ну ты поняла. А знаешь, почему? Потому что этот Тимур сказал, якобы им слабо.

Мои брови медленно поползли на лоб. С трудом верилось, что такое вообще возможно.

– Ты меня не разводишь случайно, Вань? – прищурилась я. – Ладно Вовка, он всегда был тем ещё придурком, но Милка? Неужели она реально согласилась, чтобы все увидели, как её… Блин, это ужас какой-то просто!

– Не, ну по факту никто ничего не видел, стёкла же наглухо тонированные у Вована. Просто тачка эпично раскачивалась, и все понимали, что там внутри происходит.

Несколько секунд я молчала, пребывая в полной растерянности. Всё ещё сомневаясь – не надувает ли меня Ваня? Может, он решил таким образом устроить нам с Максом встречу, надеясь, как и все, на наше примирение?

Да нет. Не похоже на Ивана. Он всегда казался мне добрым и открытым парнем.

– И что же это за Тимур такой? – не без любопытства поинтересовалась я. – Откуда он вообще взялся?

– Москвич, – пожал плечами Иван.

– Четыреста двенадцатый? – хохотнула я.

– Ага, типа того, – засмеялся Ваня, – из Москвы приехал.

– И что он тут у нас забыл? Гостит у бабушки?

– Да кто ж его знает.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, раздумывая, что же теперь мне делать со всей этой информацией.

– На чём он?

Тут лицо Вани мгновенно изменилось, осветившись каким-то блаженно-мечтательным выражением.

– «Шелби Кобра»…

– Серьезно?! – Мои брови снова без спроса поползли на лоб.

– Ага.

– Ну, теперь я понимаю, чего все наши так сходу полюбили этого четыреста двенадцатого. Они ж такую тачку раньше только по телеку видели, а тут – живая легенда.

2. Аня

Наверное, я какая-то неправильная девчонка. С самого детства питаю слабость к тачкам. Помню, даже временами врала подружкам, что меня не отпускают гулять, а сама возилась с отцом в гараже, помогая перебирать двигатель его старенькой «ауди». К слову, папа ездил на ней, сколько я себя помню. И ездит до сих пор. Эта старушка стала моей первой машиной, ведь отец учил меня вождению тоже на ней. Точнее, папа до сих пор порой меня этому учит. А ведь я и сама уже могу кое-чему его научить.

Водительское удостоверение я получила, как только мне стукнуло восемнадцать, а вот собственным транспортом обзавелась относительно недавно. Наша семья не могла себе позволить купить мне свою машину, поэтому пришлось зарабатывать самой. Пока училась в университете, серьезную работу найти не удавалось из-за плотного расписания, но я отыскала решение. Устроилась в ночной клуб официанткой – днем ходила на пары, работала по ночам. Было нелегко, но я справлялась, откладывая деньги на мечту. Успокаивала себя тем, что это временно, потом будет проще. Но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное.

Университет я закончила, а другую работу найти всё никак не могла. Почему-то экономисты без опыта работы нигде не требовались. А кассиром в супермаркет идти я не хотела. Смены дольше, зарплата существенно ниже, чем у официантки в клубе. Наверное, я бы и по сей день трудилась с подносом, если бы однажды не произошёл в мою смену неприятный случай.

Моя неловкая коллега опрокинула фужер с вином на одного из гостей, а тот оказался ну очень конфликтным человеком. Стал ругаться матом на бедную девчонку, грозился ей руки переломать, а администратора поблизости, как назло, не было. Я проявила инициативу, подошла, извинилась перед гостем и предложила ему ужин за счет заведения. Дядечка сразу успокоился и подобрел. Его счет пришлось оплатить мне самой, я сделала это, взяв деньги из собственных сбережений на машину. Позже о моем поступке узнал Павел, управляющий клубом, и вызывал меня к себе на беседу. В том месяце я получила премию, а позже мне предложили должность администратора в общем зале.

На этом мой карьерный рост не закончился. С тех пор, как Павел меня заметил, я стала своего рода его протеже. Если управляющий брал отпуск или по каким-то другим причинам отсутствовал, то всегда оставлял меня за старшую. А однажды подошел ко мне после смены и заявил, что переезжает жить в другой город и собирается порекомендовать меня владельцу клуба на своё место.

Моему счастью не было предела! В двадцать пять лет получить такую серьёзную должность с шикарной зарплатой. Я безумно гордилась собой.

А дома меня ждал скандал. Чем больших успехов я добивалась на работе, тем хуже становились наши отношения с Максом. Наверное, если бы я всегда оставалась простой официанткой, он был бы счастлив, и мы, возможно, до сих пор встречались…

В день, когда я, наконец, накопила нужную сумму и заказала себе машину – ту, которую хотела, о которой так долго грезила, – Макс всю душу из меня вытряс своими возмущениями. Мол, можно было купить что-то попроще, ведь это моя первая тачка, всё равно я её закоцаю, или вообще угонят… Я тогда попросила его заткнуться и просто порадоваться за меня, ведь это моя мечта, ради которой я трудилась столько лет!

Но он и не думал радоваться. Всю следующую неделю ходил и бурчал, выражая своё недовольство. И это были ещё цветочки по сравнению с тем, что началось, когда моя ласточка, наконец, приехала ко мне, и я начала гонять на ней!

Первое время Макс буквально сквозь зубы со мной разговаривал. Потом понемногу смирился, и мы даже как будто забыли обо всей этой неприятной ситуации. Я позволяла ему брать «WRX», не ограничивая, так же, как и он раньше пускал меня за руль своей машины.

Только однажды Макс выпил лишнего и сказал мне такую вещь, после которой я поняла, что всё. Больше я с этим человеком жить не хочу и строить своё будущее не стану.

Он сказал: «И почему тёлкам всегда так везёт? Хвостом вильнула, глазками похлопала – вот тебе и должность, и бабки, и тачка. А тут пашешь, пашешь, а как был в жопе, так и остался…»

В тот же вечер я собрала вещи и вернулась к отцу с матерью.

Потом Макс извинялся, обивал пороги родительского дома, звонил постоянно с разных номеров, потому что его я сразу заблокировала.

Но я уже не могла. Просто не могла и всё.

Из-за этого и на гонки перестала ездить. Никто не знал причины нашего разрыва, но почему-то винили во всём и осуждали меня.

Одна работа спасала. Приезжала сюда, как можно раньше, и уезжала позже всех, даже в будни.

Сегодня в общем зале было немноголюдно, как и всегда в начале недели. А вип-зал так и вовсе почти пустовал, лишь два столика заняли, да и то, одиночки. Поэтому когда я услышала сквозь потрескивание рации, как официантка вызывает туда охрану и сообщает о драке, – очень удивилась.

Не припомню, когда в последний раз что-то подобное происходило в нашем клубе, все знают – это строго запрещено и чревато для гостей внесением в чёрный список. Наш клуб – одно из самых статусных заведений в городе, которые в принципе можно по пальцам пересчитать, и поэтому никто не рисковал лишиться возможности тусоваться с элитой.

Я схватила со стола рацию и поспешила на второй этаж, где располагался вип-зал. Мысленно ругая свои высокие каблуки за то, что не позволяют идти достаточно быстро. Но это не помешало мне оказаться на месте практически одновременно с охраной. Ребята уже при мне бросились оттаскивать высокого крепкого парня, что уложил на пол своего оппонента, значительно превосходящего его по габаритам, и старательно выкручивал ему руку. Тот орал и ругался матом так громко, что даже музыка его не заглушала.

Неподалёку от них прильнула к стене Лера, новенькая официантка, зажимая двумя руками рот. Кажется, девушка не на шутку перепугалась. По другую сторону от дерущихся замер Илья, администратор вип-зоны. Похоже, он тоже только что сюда подошёл и находился под впечатлением от происходящего.

3. Аня

Когда я вернулась домой, часы показывали без четверти пять. Как ниндзя, бесшумно скользнула по коридору в сторону своей комнаты, но моё появление всё же не осталось незамеченным. Яркий свет вспыхнул и на мгновение ослепил меня, а когда глаза привыкли и снова обрели способность видеть, я встретилась взглядом с мамой.

– Как дела? Все хорошо? – тактично поинтересовалась она, но я безошибочно уловила в её голосе недовольную интонацию.

– Разумеется, всё хорошо, мама. Ты почему не спишь?

– Не могу я спокойно спать, зная, что ты не дома, а в каком-то сомнительном месте, – бесстрастно пояснила она и поджала губы.

Я тяжело вздохнула. Опять двадцать пять. С тех пор, как я поселилась у родителей, мы без конца возвращались к этому разговору.

Мама – человек консервативный, и ей очень сложно смириться с моей «ночной» работой в клубе. Я уже сталкивалась с её непониманием однажды, когда мне было восемнадцать, и я устроилась туда официанткой. Мама была против, а я как могла отвоёвывала своё место под солнцем и возможность зарабатывать на мечту. Вероятно, именно это и подтолкнуло меня так рано съехаться с Максом – очень хотелось самостоятельности и свободы от строгого родительского надзора. Вот уж не думала, что теперь, спустя столько лет, когда я давно уже не маленькая девочка, мне придется проходить через это снова.

По-хорошему, стоило бы снять себе отдельное жилье, тем более зарплата позволяет. Но вся проблема заключалась в том, что я не выношу одиночества.

– Мама, мы столько раз уже с тобой это обсуждали, – устало вздохнула я. – Я люблю свою работу и не собираюсь искать другую.

– Но неужели ты намерена всю жизнь работать по ночам, дочь? – эмоционально воскликнула мама. – Это же ненормально! А когда у тебя семья появится, дети?

– Вот появится семья, тогда и поговорим. Мам, я очень устала...

– С такой работой – никогда не появится, – безжалостно отрезала она. – Я уверена, и с Максимом вы из-за этого разошлись. Променяла парня на работу...

Её слова прошлись лезвием по сердцу. Попали в самое больное место.

– Так, всё, – холодно посмотрела я на неё. – Я спать.

Прошла мимо и захлопнула дверь своей спальни громче, чем следовало.

– Я считаю, тебе всё же стоит пересмотреть свои ценности, – раздался с той стороны мамин приглушённый голос. – Максим – хороший парень, и он все ещё любит тебя. Деньги – не самое главное в жизни, дочка.

Да. Кажется, квартиру всё же придётся поискать.

Обычно после работы мне требовалось всего лишь опустить голову на подушку, чтобы тут же сладко заснуть. Но только не сегодня. Ворочалась с боку на бок, без конца поправляла подушку и никак не могла выбросить из головы мамины слова. А что, если она права? Вдруг я и правда напрасно рассталась с Максом, ведь его чувства, связанные с моей работой, вполне можно понять?

Понять-то, конечно, можно. Вот только принять я их не могу.

Если б только его беспокоило мое отсутствие по ночам, как считает мама! Возможно, тогда я действительно всерьёз задумалась бы о смене сферы деятельности, и уже давно. Но тот факт, что пять дней в неделю я появлялась дома под утро, Макса совсем не трогал. Он относился с пониманием, ведь я зарабатывала деньги. По крайней мере, пока я была официанткой, никаких проблем между нами из-за этого не возникало.

Максу действительно никогда не везло с работой – нигде не получалось задержаться слишком долго. То в одну компанию устроится, то в другую – где-то руководство неадекватное, где-то зарплата маленькая, где-то график бешеный, где-то снова руководство... Одним словом – всё не слава богу. Но, тем не менее, деньги у Макса водились, и в общем и целом, зарабатывал он значительно больше, чем я в свои ночные смены с подносом. В то время у нас были прекрасные отношения. Пока меня не повысили до администратора.

Как ни старалась я поставить себя на место Макса, как ни прикидывала на себя его амбиции, всё равно в голове не укладывались подобные взгляды. Что же мне теперь, намеренно держаться на ступень ниже него, чтобы его мужское эго чувствовало себя комфортно? Уволиться и пойти кассиром, после всего, через что мне пришлось пройти ради успеха в своей карьере? Продать свою машину, купить вместо неё какую-нибудь развалюху и радоваться жизни?

Родить ребёнка и дрожать от страха, что завтра Макса снова уволят, или он сам уйдёт, в очередной раз нахамив начальству, и мы останемся без средств к существованию?

Я честно пыталась рассмотреть варианты нашего примирения, но всё внутри противилось этому. Хоть и безумно жаль тех почти семи лет, что мы провели вместе, жаль несбывшихся надежд, но без Макса я чувствовала себя лучше, словно после долгого заточения наконец обрела свободу.

Может, разлюбила. А может, и не любила никогда... Начались наши отношения, можно сказать, случайно. Если б не общий интерес к гонкам, вероятно, ничего бы не вышло. Потому что с самого начала между нами не было никакой влюблённости или дикой страсти, о которой пишут в книгах. По крайней мере, с моей стороны точно. Сердце не замирало, дыхание не сбивалось, и никакого волнения при встречах я не испытывала.

Подумав о волнении, невольно вернулась мыслями к тому, что произошло сегодня в клубе. Перед глазами возникло самоуверенное лицо красавчика, нахальный взгляд его ярко-карих глаз, и моментально сделалось душно, несмотря на распахнутое настежь окно в комнате.

Наглец. Ещё никто и никогда не смел так со мной разговаривать. Но больше всего злило даже не это. А то, что я спустила ему выходку с рук, и с этим уже ничего не сделаешь. После драки кулаками не машут.

Пусть так. Но лучше ему на глаза мне больше не попадаться.

4. Аня

Дорога, что вела в старый аэропорт, была идеальным местом для проведения любительских гонок. Где нужно, она позволяла разогнаться по прямой, выжимая из своей тачки всё, местами петляла, давая возможность обойти соперника, применив навыки вождения по максимуму. Обогнув старое, слегка обветшалое здание и обнесённые высоким забором взлётные полосы, начинала здорово змеиться и уходила вниз серпантином – для дрифта лучшего места не придумаешь.

Никогда не забуду, как впервые приехала сюда с Максом. Ощущения были, словно я попала в параллельный мир, в сказку, частью которой непременно захотелось стать. Тогда я и представить себе не могла, что моя мечта вскоре сбудется.

До меня девчонки в гонках вообще не принимали участие. Не потому что их не пускали, а просто почему-то не находилось желающих. И когда я заявила Максу, что хочу попробовать, он буквально рассмеялся мне в лицо.

«Детка, это ведь не игрушки. Тут бывает по-настоящему опасно. Если хочешь, можешь остаться в машине, когда я буду участвовать в заезде».

«Я умею водить, Макс. И понимаю, что это не игрушки».

Картинки из прошлого так чётко оживали перед глазами, что становилось даже немного не по себе.

В тот день Макс свою тачку мне так и не дал. Придумал миллион отмазок. Это я потом уже поняла истинную причину – на самом деле он всего лишь боялся, что я спалю ему сцепление или, чего доброго, вообще разобью машину.

Я тогда ужасно расстроилась из-за его отказа. Очень уж хотелось испытать свои силы.

Но зато Макс стал регулярно брать меня с собой на гонки. Каждые выходные. Мы тогда с ним не встречались, он ещё только ухаживал, а я держала дистанцию. Не потому что Макс мне не нравился, наоборот, он казался хорошим парнем, смешно шутил, любил скорость, как и я, и ездил на «мазде» триста двадцать третьей «ф-ке» с такими забавными, поднимающимися и опускающимися, словно глазки моргают, фарами. Мне нравилось общаться с ним, было легко и хорошо, но вот физического контакта не хотелось – ни поцелуев, ни чего-то большего. Да и Макс, надо сказать, особо на этом не настаивал.

И вот однажды мне все же удалось каким-то чудом выпросить у него машину. В заезде тогда участвовали довольно сильные водители, но тачки у всех были равноценные. Гонка шла по прямой, то есть от меня требовалось всего лишь вовремя переключать передачи. И случилось чудо – я пришла первой.

Кажется, Макс испытал лёгкий шок от моей победы и пришёл в полный восторг. Накинулся с объятиями, подкидывал меня в воздух, кричал всем, что я его девушка, и как безумный улыбался.

А я... А я была в эйфории. Никогда не забуду то состояние. Впервые я ощутила столь мощный выброс адреналина, не знаю даже, каким чудом при этом сумела сосредоточиться и сделать все как положено...

Помню только, как перед самым стартом закрыла глаза и прошептала себе под нос:

«Я – скорость…»

И пусть эту знаменитую фразу я спёрла у «Молнии Маквин» – машинки из любимого детского мультика, но она невероятно воодушевляла меня, и потом, никто ведь не слышал.

Помню свой триумф, слепую радость, ликование. Помню восхищённые взгляды парней. Помню запах паленой резины от резкого торможения. Помню, как до безумия была благодарна Максу за то, что дал возможность испытать все эти эмоции. Помню, как сама набросилась на него с поцелуем.

В ту ночь он и стал моим парнем.

Воспоминания отдавались в груди болезненной истомой. Это место было так дорого мне, но вместе с тем приносило боль. Боль утраты того, что возвращать, увы, я не хочу.

Сейчас вокруг было уже темно. Я намеренно тянула время и приехала сюда после заката, чтобы привлечь к себе как можно меньше внимания.

Привычный гвалт голосов, рёв двигателей, приглушенные басы модной музыки, доносящиеся со всех сторон из открытых дверей салонов автомобилей... Я дома.

У старта стояло несколько машин, среди которых я заметила и легендарную «Шелби». Рядом суетился Сева, собирал деньги с желающих сделать ставки на участников. Макса пока нигде не было видно. Оно и к лучшему. Меньше всего хотелось столкнуться с ним.

Я бросила свою ласточку в хвосте колонны припаркованных вдоль обочины тачек и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, начала продвигаться ближе к линии старта. Это было не так сложно – внимание толпы приковало действие, разворачивавшееся перед капотами участвующих в заезде машин. Марика в невозможно короткой плиссированной юбке, на высоченных шпильках, стягивала с плеч лямки своего бюстгальтера, кроме которого сверху на ней больше ничего не было, и при этом смотрела в лобовое стекло «Шелби» таким выразительным взглядом… Каким смотрят порноактрисы на своих партнеров по съёмочной площадке в таких любимых Максом фильмах.

Спустя ещё пару мгновений девушка окончательно избавилась от этого предмета гардероба, прикрыла свои выдающиеся прелести левой рукой, а правой раскрутила бюстгальтер у себя над головой и подкинула вверх. В ту же секунду взгляды толпы взмыли вслед за ним, а после так же резко опустились вниз, и как только кружевная ткань коснулась асфальта, тачки с рёвом сорвались с места.

Я подошла еще ближе, и Марика первой заметила меня. Ее безумная улыбка исчезла, брови подскочили вверх, и громко вереща моё имя, девушка бросилась мне на шею.

Вслед за ней подошёл Сева, накинул на обнаженные плечи нашей подруги рубашку, а после шагнул мне навстречу и тоже крепко обнял.

– Привет, сестрёнка. С возвращением.

– Привет, ребята, – тепло улыбнулась им.

Чёрт. Как же я, оказывается, соскучилась.

– Привет.

Обернулась на звук до боли знакомого голоса и увидела отделившуюся от толпы фигуру Макса. С хмурым, как тень, лицом, он приблизился ко мне и замер в двух шагах, сунув руки в карманы брюк. Сева с Марикой тут же сделали вид, что их дико заинтересовало происходящее на трассе, и отошли в сторону.

– Привет, – ответила я ему, чувствуя нестерпимую боль в груди.

Видеть его осунувшееся лицо, печальный взгляд усталых серых глаз было просто невыносимо.

5. Аня

Брови парня удивленно поползли вверх, а губы растянулись в нагловатой ухмылке. Он ловко высвободился из объятий Марики, оттолкнулся от капота своего автомобиля и подошёл ко мне.

– Надо же, какая встреча, – насмешливо произнес этот Тимур, растягивая слова. – Анна Николаевна, если не ошибаюсь? Признаться, не ожидал вас здесь увидеть.

Кровь отлила от моего лица. После его выходки в клубе можно было ожидать от этого человека чего угодно. Усилием воли я заставила себя оставаться на месте и выдерживать его взгляд, в то время как самой очень хотелось отступить хотя бы на шаг назад. Но я не могла позволить себе малодушие на глазах у толпы.

– И что же суровая управляющая клубом забыла в таком месте? – с издёвкой поинтересовался мой оппонент. – Неужели всё-таки уволили?

– Смотри, как бы тебя из этого города не уволили, – едко ответила я.

Губы Тимура дёрнулись в усмешке.

– Дерзкая, – заключил он, склонив голову на бок, проходясь по мне сверху вниз оценивающим взглядом. – Так что тебе надо? О чём поговорить хотела?

– Давай отойдём, – напомнила я настойчиво, оглядываясь на лица любопытных, что развесили уши, стоя вокруг нас плотным кольцом.

– Ну давай, – вкрадчиво ответил он. Я мгновенно стушевалась внутренне, но вида не подала.

Мы отошли к обочине, за границу плотно припаркованных друг к другу тачек.

– Я не знаю, в курсе ты или нет, но у нас здесь существуют правила, тебе должны были их озвучить перед самым первым заездом, – начала я и осеклась, потому что москвич вдруг бесцеремонно протянул ко мне руку, подцепил выбившийся из хвоста локон и пропустил его меж пальцев.

Этот казалось бы безобидный жест вызвал какую-то совершенно неадекватную реакцию моего организма. Дыхание перехватило, спина и руки под курткой покрылись мурашками. Отшатнулась назад от этого Тимы, как от огня.

– Ты что делаешь?

– Что? – невозмутимо переспросил он.

– Не трогай меня…

– Почему? – Москвич шагнул на меня, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. – Здесь охрану не дозовёшься?

– Ну хватит уже! – раздраженно воскликнула я, снова отступая назад. – Я все поняла. Теперь и ты меня послушай. Ты подрезал Костю сейчас перед финишем. Создал потенциально опасную для жизни ситуацию. У нас это запрещено. Разве тебе не говорили?

– Не говорили.

Мысленно выругала на чём свет стоит Севу и Макса.

– Хорошо. Тогда я тебе говорю сейчас: не смей больше так делать. А иначе в гонках ты участвовать не будешь.

Тимур отреагировал на мои слова совсем не так, как мне того хотелось бы. Точнее, он вообще никак не отреагировал. Будто не услышал, или будто я вообще сейчас молчала. Вместо того чтобы согласиться с моим требованием или, наоборот, возразить, Тимур вдруг задал вопрос, которого я не ожидала:

– Ты, выходит, и есть та самая стальная леди, о которой здесь столько говорят?

– Стальная леди? Что за бред?

– Ну, ты же та самая Аня, которая гоняла тут всех за пьянство и прочую канитель?

– Да, я Аня…

– Так вот, послушай меня, Аня. Мне плевать, что ты привыкла командовать всеми вокруг как тебе вздумается. Со мной этот номер не пройдёт. Не тебе мне указывать что делать, а чего не делать. И не тебе решать, буду я участвовать в гонках или нет. Уяснила?

Я едва не задохнулась от возмущения.

– Да что ты говоришь? Ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь?

– К сожалению, я вас не знаю, но мои правила едины для всех, дорогуша, – усмехнулся он, слово в слово процитировав мою фразу, озвученную в клубе тому мужику, который приставал к официантке.

– К твоему сведению, я здесь кое-что решаю, – прошипела я ему в лицо. – Благодаря моим стараниям это всё вообще происходит, – обвела взглядом трассу с машинами и разноцветной толпой, – так что тебе придётся смириться – я имею право диктовать условия на этих гонках. И советую прислушаться к моим словам. Уяснил?

Этот наглец рассмеялся мне в лицо.

– Благодаря твоим стараниям? Ты о чём вообще, девочка? Я здесь уже месяц зависаю, а тебя первый раз вижу.

– И что? Ты здесь всего месяц зависаешь, а я много лет! И если бы не я, этого всего, может, вообще уже не было...

Тимур вдруг сделался очень серьёзным и посмотрел на меня таким суровым взглядом, что даже стало не по себе.

– Ты очень сильно заблуждаешься. Посмотри на всех этих людей. – Он обвёл взглядом толпу. – Серьёзно думаешь, что они зависят от тебя? В своём клубе ты можешь качать права сколько угодно, но не здесь, поверь мне.

– Это ты очень сильно ошибаешься, – горячо возразила я. – Здесь я тоже очень многое могу!

– Да? Даже любопытно стало, – усмехнулся нахал и сложил руки на груди. – Ну и что ты можешь? Вот я говорю тебе – нет. Мне плевать на твои правила. И что ты мне сделаешь?

Я растерялась. Очень сильно растерялась. Ну правда, что я сделаю? Пойду жаловаться Максу с Севой? Первый меня пошлёт, а второй... тоже вряд ли поддержит. Особенно если учесть, что он, с Ванькиных слов, скентовался с этим московским гадом. А что я могу одна?

Да уж, глупая ситуация, ничего не скажешь. Почему я не предвидела такой поворот? Почему не подумала, как вести себя в случае отказа? Да я просто не допускала даже мысли, что он может меня послать. Все меня слушали. Всегда. Потому что знали: Макс и Сева за меня глотки порвут любому. А теперь...

Но включить задний ход и признать своё бессилие я не могу.

Язык у этого наглеца и правда хорошо подвешен. А вот водитель из него посредственный.

Набрала побольше воздуха в лёгкие и на этот раз сама шагнула к москвичу навстречу. Задрав голову вверх, посмотрела с вызовом в глаза. Очень хотела сделать это хладнокровно, но меня буквально потряхивало, сама не знаю от чего. От его наглости, наверное. Однако голос удалось держать ровным, и на том спасибо.

– Я могла бы, конечно, сейчас начать угрожать тебе. Сказать, например, что тачка у тебя очень классная, и обидно будет, если с ней что-нибудь случится. Но я не стану этого делать. Давай лучше решим наш конфликт честно. На трассе. Гонка по прямой до бака и обратно. Если выиграю я – ты выполняешь мои правила. Если первым придёшь ты – так уж и быть, я от тебя отстану.

6. Тимур

– Давай без вот этого, ладно? – Глаза девчонки, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

Такая она прикольная, когда возмущается. Едва сдержался, чтобы не подойти и не сделать какую-нибудь пакость, чтобы вызвать ещё больше негодования на смазливом личике.

– Ну, нет – так нет. Мне эта гонка с тобой никуда не упирается. – Развернулся и отправился к своей машине, ухмыляясь себе под нос.

Симпатичная стервочка. Она понравилась мне ещё тогда в клубе. И сейчас…

Забавная. Могла ведь подойти и нормально поговорить, я бы даже спорить не стал. Но нет, мы очень любим командовать и показывать зубки. Укрощать таких – одно удовольствие.

– Подожди! Ладно, хрен с тобой. Поцелуй так поцелуй, – услышал позади себя звенящий голосок и замедлил шаг.

Губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Этот вечер начинал нравиться мне всё больше. Я медленно развернулся и зашагал обратно к Ане.

– Уверена? Потом отвертеться уже не получится.

– За кого ты меня принимаешь? – выгнула она бровь.

Какие мы важные. За женщину я тебя принимаю. Все вы на ходу переобуваетесь, особенно когда время платить по счетам приходит.

– Что ж, тогда вперёд, – учтиво пропустил её перед собой.

Аня секунду помедлила, после чего уверенно зашагала в сторону трассы на своих высоченных шпильках. Как только она ими на педали давит? Неужели удобно?

Отправился за ней по пятам, впервые за долгое время испытывая самый настоящий азарт. Нет, дело было совсем не в гонке, которая нам предстояла. Дело было в самой девушке. Она бросила вызов, даже не подозревая, под каким углом я его принял.

Попала ты, Аня. Я теперь не успокоюсь, пока не уложу тебя на лопатки.

– Освободите трассу, мы с новеньким поедем вдвоём! – крикнула она парням, что стояли у старта, а сама свернула в сторону, по всей видимости, отправилась к своей машине.

Народ одобрительно засвистел.

– Воу, а вечер перестаёт быть томным! Ну что, пацаны, «Форд Мустанг Шелби» против «Субару в-р-икс»! Кто на кого ставит? – задорно затараторил Сева, обращаясь к заметно оживившейся толпе.

Я протиснулся сквозь тусующий возле моей тачки народ, плюхнулся за руль, с утробным рыком двигателя подогнал машину к старту.

Подошла Марика. Наклонилась к открытому окну, сексуально выгнув спину.

– Она тебя отзывала только за этим? – поинтересовалась, недовольно дуя губы. – Чтобы на заезд подбить? О чем вы так долго тёрли?

Я посмотрел на девушку с ухмылкой.

– Приревновала, что ли?

– Да нет, просто интересно, – нервно дёрнула она плечиком.

– Не стоит ревновать меня к кому бы то ни было, детка. Я ведь сразу предупредил, что тот ещё блудник.

– Все в порядке, Тим, мне просто любопытно. Правда! – Марика попыталась произнести это непринуждённо, но я почувствовал в её интонации фальшь. И ощутил раздражение. Ненавижу, когда меня пытаются надурить.

– Ладно, – перевёл я тему, – скажи лучше, она ездить-то умеет?

– Ещё бы, – хмыкнула девушка. – Она – местная чемпионка. Я же тебе уже говорила.

– Да ты что. Я и забыл.

– Да. Никто из наших не может её обойти. Тем более теперь, когда она на «WRX» пересела. Вы с ней просто на интерес едете? Или забились на что-то?

– Забились, – отстранённо ответил я, глядя, как рядом со мной к линии старта медленно подкатывает белая спортивная «Субару». – Ладно, пора, сладкая. Пожелай мне удачи.

Марика наклонилась и смачно поцеловала меня в губы.

Навязчивая. Не люблю таких.

– Удачи, Тим! – Ёе губы растянулись в приторной улыбке. – Я болею за тебя!

Сразу после Марика отошла и направилась к своему месту за линией старта, а я поймал на себе острый взгляд сексуальной стервочки из открытого окна «Субару».

Облизал губы и подмигнул ей. С удовольствием наблюдая, как возмущённо округляются симпатичные глазки.

Смешная. Создала себе образ суровой железной леди, а сама такая сладенькая, так легко ведётся на мои уловки.

Уже не терпится посмотреть на её реакцию после того, как с треском провалит эту гонку. Симпатичные глазки снова вылезут из орбит.

Даже если для этого мне придётся достать козырь из рукава, оно того стоит.

– Ну что, управляющая? Готова продуть с позором? – крикнул я Ане в окно, подначивая.

Красивая мордашка тут же скривилась в презрительной гримасе.

– Я бы на твоём месте не была такой самоуверенной! – был мне ответ.

– Кто бы говорил, – усмехнулся я себе под нос.

– Итак, дамы и господа, ставки приняты, ставок больше нет! – громогласно возвестил Сева. – Участники, готовьтесь!

Я завёл двигатель и несколько раз нажал на педаль газа, не отпуская сцепления. Мой верный конь взревел подо мной и нетерпеливо задёргался, а народ вокруг заликовал и засвистел.

О, да. Люблю внимание. Такой уж я.

С приторной улыбкой посмотрел на свою оппонентку. Надув красивые губки, та уставилась на меня грозным волчонком.

Улыбнулся ещё шире. Скоро я попробую эти губки на вкус.

Покачивая бёдрами, Марика вышла на середину дороги, сделала изящный разворот, вытянула вперёд руку и ткнула указательным пальцем в сторону моей машины:

– Готов?

Уверенно кивнул, выбросив из головы всё лишнее. Пора было сосредоточиться на гонке.

– Готова? – Теперь Марика смотрела в упор на мою противницу.

Та в этот момент что-то бормотала себе под нос. Наверное, крыла меня проклятиями. Но к счастью, спустя мгновение тоже кивнула.

На этот раз «секс-символ» местных гонок не стала раздеваться. Дала стандартную отмашку, и мы с принцессой одновременно рванули с места.

«Субарик» сразу ушёл на два корпуса вперёд, я даже оторопел в первые секунды. Не ожидал от неё такой прыти. Пришлось поднажать, и на втором километре догнал и обогнал стервочку. Но она не думала так просто уступать. Висела на хвосте, судя по всему, выжимая из своей тачки всё, только вот мощности явно не хватало, чтобы вернуть превосходство.

7. Аня

Полкорпуса. Каких-то полкорпуса. Доли секунды...

Как ему это удалось? Как он прошмыгнул мимо меня? Чистое везение или отточенное мастерство? Что-то мне подсказывало, что удача тут ни при чем.

Чувствовала себя так, будто меня обманули. Развели, словно последнюю лохушку. Как напёрсточники разводят простаков на привокзальной площади.

– Ты выиграл нечестно! – Я задыхалась, в ушах звенел гвалт голосов. Взбудораженные гонкой лица моих друзей сливались перед глазами в одно сплошное размытое пятно.

Кажется, народ ликовал. Но почему? Неужели они так меня не любят? Я ведь всегда всё делала для них... Или причина в разрыве с Максом?

На самом деле гонка была что надо, и выиграл Тимур совершенно честно. Кто бы мог подумать, что этот столичный выпендрёжник окажется супер-водилой? В прошлый раз он ехал, прямо скажем, так себе! Но признать его превосходство оказалось выше моих сил.

– Надо уметь проигрывать, принцесса. – Губы парня растянулись в наглой ухмылке, делая его красивое лицо ещё более привлекательным и вместе с тем вызывая во мне ещё больше раздражения.

– Я требую реванш, – заявила я, с вызовом глядя ему в глаза.

– Не вопрос, – приподнял он бровь. – Но должок за эту гонку всё равно отдать придётся.

– Ну уж нет. – Меня буквально передернуло от одной мысли о такой перспективе. – Давай увеличим ставки.

– Серьёзно? И насколько?

– Если я выиграю – ты навсегда убираешься из моего города.

– А если выиграю я?

– Тогда я отдам тебе свою машину.

– Зачем она мне? – наигранно удивился парень. – Нет, так не пойдёт. Я соглашусь, только если за свою победу получу секс с тобой.

– Да никогда в жизни! – выплюнула я с презрением.

– Никогда не говори никогда, Аня, – с напускной серьезностью заявил Тимур. – Ты сильный противник и легко можешь порвать меня на реванше. У тебя есть все шансы. Решайся. Либо гони должок.

Судорожно выдохнула. Поцеловать его сейчас или поставить на кон свою честь? Нет, не могу поверить, что всерьез размышляю об этом. Да, пусть у меня действительно есть все шансы на победу, но и у него их не меньше. Это почти то же самое, что в русскую рулетку сыграть – в случае поражения придётся пустить себе пулю в лоб. Потому что я лучше отправлюсь на тот свет, чем соглашусь заняться сексом с этим гадом.

Он загнал меня в угол. Точнее, я сама себя туда загнала. И, как ни противно это признавать, Тимур снова прав. Нужно уметь проигрывать. Коль уж я не оправдала собственных надежд, то должна принять поражение с достоинством. Если он думает, что я включу задний ход – то очень сильно заблуждается.

Давай, Аня, просто сделай это.

– Что ж, как говорится, уговор дороже денег, – произнесла я с холодной усмешкой, пристально глядя в его наглые глаза, и подошла вплотную. Положила руку на крепкую шею парня, приподнялась на цыпочки и впилась в его губы грубым, почти пошлым поцелуем. С языком, как он и просил.

В первое мгновение Тимур растерялся, я видела это по его глазам, так как мы оба и не подумали их закрыть. Парень явно не ожидал от меня подобного шага. И от осознания этого факта я ощутила какое-то странное ликование. Словно это я только что победила в гонке, а не он.

Но проанализировать свой неуместный восторг сразу не получилось. Сильно отвлекали губы Тимура, мятно-сладкие на вкус. И запах его парфюма с тончайшими древесно-цитрусовыми нотками. Я даже не сразу заметила, как Тимур успел уложить свои ладони на мою поясницу и притянуть к себе, упустила момент, когда он перехватил инициативу и начал целовать меня уже сам, да так, что дух захватило.

Одна его рука скользнула с талии вверх по спине, легла на затылок, зарылась пальцами в мои волосы, грубо сжала их у основания, пуская по телу электрический разряд, и только тогда я опомнилась. Мы ведь стояли на трассе в окружении кучи людей!

– Так, ну все, хватит! – попыталась оттолкнуть его, но получилось не с первого раза. Тимур не хотел отпускать меня, в последний момент ухватил за руку выше локтя, но я настойчиво вырвала её из захвата.

И словно очнулась от забытья. Вокруг нас все аплодировали и улюлюкали. Я невольно выхватила из толпы Макса. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд излучал ярость.

Посмотрела на Тимура – на его симпатичном лице красовалась самодовольная улыбка. Кажется, четыреста двенадцатый остался доволен произведённым на толпу эффектом. Позабытое на время раздражение вернулось и накрыло меня с новой силой.

– Реванш. В следующую субботу, – буквально прорычала я Тимуру в лицо. – Ставки потом обсудим.

Развернулась, села в свою машину и дала по газам, не отпуская сцепление, чтобы разогнать с дороги народ. Машина взревела раз, другой, и ликующая толпа, наконец, расступилась, позволяя мне проехать.

Гнев красной пеленой застилал глаза, и мне стоило больших усилий продвигаться к выезду медленно, чтобы не зацепить ненароком никого из рассеянных. Одним из таких неожиданно оказался Ваня. Он с растерянным видом стоял посреди трассы, преграждая мне путь. Затормозила возле него.

– Ань, прости, я не знал…

– Не надо, Вань, – грубо перебила я его. – Лучше достань мне закись азота к следующей субботе.

– Да где ж я тебе её возьму? – вздёрнул брови парень.

– Где хочешь, Ваня, где хочешь.

Подняла стекло и надавила на газ.

8. Тимур

– В первую нашу встречу вы говорили, что она будет через неделю, – терпеливо напомнил я щуплому небритому дедуле в живописной майке-алкашке и спортивных трико с вытянутыми коленками. – С тех пор прошёл уже почти месяц.

– Ну а что я могу сделать? – прошепелявил он, картинно разводя руками. – Обещала, что ненадолго съездит, да как видно, передумала.

Я опёрся на дверной косяк рукой и устало вздохнул.

– Она же выходит с вами на связь? Почему вы не скажете, что её ищут? Я ведь просил узнать хотя бы номер телефона чей-нибудь, кто есть там с ней рядом, чтобы можно было созвониться?

– Да… – с досадой махнул рукой дед. – Звонила раз, да я забыл про тебя, парень. Память ни к чёрту стала, ты уж не обессудь. Ну коль ещё позвонит, так я уж теперь обязательно скажу, не забуду. А что ты хотел-то от неё, милок?

– Человека я одного ищу, и только она может помочь. Я же уже говорил.

– Ах, да, и правда, – покачал головой дед. – Говорю ж – память ни к чёрту. Ну ты не переживай, сынок, я теперь не забуду. Скажу. Да и приехать скоро она должна уже. Не вечно ж ей там сидеть.

– Вы случайно не вспомнили хотя бы название деревни, куда она уехала?

– Да черт её знает, говорила она что-то... – Дед почесал седой затылок. – Да я ж не запоминал.

– Что ж, заеду к вам позже, – раздражённо сказал я. – Всего доброго.

– Ага, – махнул рукой старик и захлопнул перед моим носом старую обшарпанную дверь.

Я с досады пнул ногой по стене и побрел вниз по лестнице. Снова уходил ни с чем.

Что я не любил больше всего в жизни – так это ждать и искать. А последние два месяца, как по закону подлости, только этим и занимался. Ещё и угораздило застрять именно здесь. В этом чудесном захолустье, где я сходил с ума от тоски.

За два месяца беспробудного пьянства успел изучить все местные клубы, бары, рестораны, тусовки – ничего интересного. Разве что на местных гонках за городом можно было отвести душу. Но и они мне уже приелись. Всё надоело, и безбожно хотелось домой. Но я не мог уехать ни с чем.

Хотя на гонках всё же осталось кое-что занятное. Дерзкая управляющая все эти дни не выходила у меня из головы. Сумасшедшая… Я был уверен, что она включит заднюю после гонки. Или будет ломаться до последнего. А она подошла и сама поцеловала. Да ещё как поцеловала! Давно со мной такого не было, чтобы от одного поцелуя башню снесло.

Скорее бы уже суббота, что ли... Очень хотелось бы повторить. Желательно наедине. И пойти дальше поцелуев.

Аня, Анечка, Анюта…

Только чувствовал, замутить с ней – будет задачка не из лёгких.

Но, чёрт возьми, так даже интереснее. Хоть не так тягостно будет торчать здесь. Анечка скрасит мне долгие дни ожидания.

9. Аня

Чёртов нахал московский. Что он забыл в нашем городе? Что ему здесь надо?

Не выходил у меня из головы всю неделю. Работать не могла, думать ни о чём не могла, извелась вся мыслями о предстоящей гонке. Выезжала по утрам на трассу и гоняла, как ненормальная, тренировалась.

Ваня не подвёл, нашёл и поставил мне на тачку закись азота. Мы один раз протестировали, и оба пришли в полный восторг. Стоит нажать маленькую кнопочку, которую он вывел мне на руль, и машина превращается в ракету. В сиденье вжимает так, что дух захватывает. Против такого агрегата у Тимура точно нет никаких шансов.

Казалось бы, переживать не о чем, но что-то всё же меня беспокоило. Однако понять, что именно, у меня так и не получилось.

Надеялась, что скоро моя головная боль покинет город, и я снова вздохну спокойно.

Надо признать, целуется Тимур классно. И тачку водит классно. Жаль, что он такой придурок.

Неизбежно наступила суббота. На гонках, как обычно, было очень шумно, людно. Весело. Только все стало иначе, не так, как раньше. Марика смотрела волком, даже не подошла поздороваться. Макс вообще отсутствовал. Один Сева, кажется, относился ко мне по-прежнему уважительно. Подошёл, поцеловал в щеку, обнял, как всегда.

– Привет, Ань. Как оно?

– Пока не знаю, – улыбнулась я ему. – После гонки видно будет. Сам как?

– Да я-то как всегда лучше всех! – просиял в ответ Сева, но сразу после как-то потускнел. – Слушай, Ань. Я насчёт твоей доли хотел поговорить.

Вопросительно посмотрела на него. Вообще я думала, что лишилась своей доли в тот момент, когда перестала приезжать на гонки. Это вполне справедливо, ведь если я не принимаю больше никакого участия в организации, так за что со мной делиться?

– Блин, мне даже неудобно спрашивать у тебя... – как-то замялся Сева, а на него это вообще не было похоже. – В общем, Макс забирает твою долю и говорит, что отдаёт тебе. Но меня почему-то терзают сомнения на этот счёт... Короче, просто скажи, передаёт он тебе деньги или нет?

Вот же чёртов жук. Ныкает от ребят мою долю, чтобы не делить прибыль поровну. Макс и раньше себе её забирал, а теперь не хочет терять лишний процент, если меня исключат из нашей группы.

Пусть деньги небольшие, но это как-то… совсем не по-пацански. И что теперь ответить Севе?

– Да, он передаёт, Сев, – произнесла я бесцветным голосом. Ненавижу врать. – Но мне кажется, раз уж я отошла от дел, справедливо будет, если вы станете делиться без меня.

– Мне тоже кажется это очевидным. Но Макс, похоже, не теряет надежды, что ты вернёшься.

– Ага, – отстранённо отозвалась я, поймав взглядом ненавистную «Шелби» и её владельца рядом. – Сев, извини, мне надо отойти.

Быстрым шагом направилась в сторону своего противника.

Тимур заметил меня издалека. Его губы растянулись в широкой ухмылке, от которой в груди всё стянулось нехорошим узлом. Ещё и рукой помахал мне, придурок.

– Надеюсь, ты не передумал насчёт реванша? – бросила я ему на ходу, поравнявшись с капотом его машины.

– Кажется, это была твоя идея? – вскинул брови парень, как и я, опустив приветствие.

– Но ты, кажется, не возражал?

– Но и не соглашался, – небрежно пожал он плечами, не переставая ухмыляться.

– Струсил, значит?

– Ну что ты, принцесса. Конечно, нет. Как я могу отказать такой очаровательной девушке?

Поморщилась. Его насмешливая манера общения бесила больше всего.

– Твой сарказм сейчас неуместен.

– А это не сарказм.

Наши взгляды встретились, и с минуту мы молча смотрели друг на друга.

– Хорошо, – в итоге произнесла я. – Тогда давай обсудим ставки. Если я прихожу первой, то ты уезжаешь из города...

– Нет, из города я уезжать не стану при любом раскладе. По крайней мере, сейчас.

– Подожди, но кажется, в прошлый раз ты не возражал?

– Прошлый раз я тебя провоцировал. Знал, что ты все равно не согласишься. У меня дела здесь, пока я не могу никуда уехать.

Интересно, какие у него могут быть здесь дела? Я бы с радостью за него сама всё решила, только бы побыстрее свалил. Но что-то мне подсказывало, вряд ли Тимур станет посвящать меня в свои проблемы.

– Хорошо. Делай свои дела. Но как только закончишь – уедешь. А пока на гонках и в моём клубе не появляйся.

– Окей. – Он поднялся с капота и медленно подошёл ко мне. – А ты? Что ты сделаешь для меня, если продуешь?

– Проси всё, что хочешь, кроме секса, – нервно дернула я плечом. От одной мысли об этом хотелось поёжиться.

– Но меня больше ничего не интересует, принцесса, – невинно улыбнулся этот нахал.

– Неужели тебя не напрягает, что я буду чувствовать отвращение во время процесса? – едко поинтересовалась я, желая задеть самолюбие парня. – Если вдруг так случится, что я снова проиграю.

– С чего бы тебе чувствовать отвращение? Я ведь тебе нравлюсь, – самодовольно заявил он.

От всей души рассмеялась ему в лицо.

– Да с чего ты взял?

– Почувствовал. Когда ты меня целовала.

Щёки сами собой запылали. Очень ярко вспомнился этот момент.

– Тебе показалось.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Тимур. – Так что ты решила? Да или нет?

На мгновение я задумалась. Попыталась вспомнить, зачем мне всё это надо? Чтобы он не сводил с ума народ и не довёл их до ещё одного несчастного случая? Но ведь все присутствующие здесь – взрослые люди и должны иметь свою голову на плечах. А я им не мамочка. По крайней мере, подставлять своё тело ради этой цели точно не стану. Тогда что мною сейчас движет?

Похоже, это ничто иное, как уязвленная гордость. Слишком уж велик соблазн утереть нос московскому нахалу и поставить его на место. Кажется, я готова была пойти на всё, лишь бы Тимур согласился на реванш.

Разумеется, я не собиралась с ним спать в случае проигрыша. Просто перестану быть человеком, слово которого твердо, как кремень. И моя годами наработанная репутация будет безнадёжно испорчена.

10. Аня

Я – скорость...

Сцепление, передача, газ в пол... Поехали.

Теперь я уже знала, что на трассе со мной сильный противник, и не позволяла себе даже секундной слабости. Никакого адреналина, я была собрана и хладнокровна, как львица перед решающим прыжком в погоне за жертвой.

Первый участок до бака мы прошли почти на равных, ни в чем не уступая друг другу. Лишь перед самым разворотом Тимуру удалось уйти вперёд, но я отстала совсем немного. Красиво вошла в разворот, идеально вывела машину из заноса, но в этот раз превзойти Тимура не получилось, и я неизбежно увидела перед собой его стремительно удаляющийся багажник. Легендарная «Шелби» – мощная тачка, с этим не поспоришь. Но не думал же москвич, что всё будет так просто?

Лови сюрприз, засранец. Нажала маленькую красную кнопочку на руле, и спустя мгновение меня вдавило в сидение так, что дух захватило. Американские горки нервно курят в сторонке.

Бросила беглый взгляд в боковое зеркало и самодовольно ухмыльнулась. Уверена, Тимур даже не понял, как я оказалась впереди.

Теперь запала мне хватит до самого финиша. У него нет шансов.

Но тут произошло нечто, чего я никак не могла ожидать. Хоть, по идее, должна была предвидеть все варианты, но снова просчиталась.

Ещё мгновение назад я наблюдала «Шелби» в зеркале заднего вида далеко позади себя, и вот она пронеслась мимо на нереальной скорости, как реактивный самолёт. Чертов москвич, похоже, тоже имел туз в рукаве!

Снова недооценила его. Но кто мог подумать, что этот пижон окажется самым настоящим стритрейсером? Я должна была догадаться. Должна. Но почему-то не догадалась. Боже, да мне даже близко в голову такой вариант не приходил!

Не могла поверить, что Тимур столько времени мог скрывать это от всех!

А он точно скрывал, потому что иначе слухи неизбежно бы расползлись и дошли до меня.

Паника, разочарование, горечь неприятно жгли грудь. Я всё ещё продолжала отчаянно давить на газ, но понимала: теперь это уже вряд ли мне поможет. Позора не избежать.

Можно, конечно, после финиша не останавливаться, продолжать давить на газ изо всех сил и просто свалить в закат... Вот только неизвестно, какой из двух имеющихся вариантов менее стрёмный.

Но не успела я в полной мере осознать всю прелесть неизбежных последствий своего поражения, как вдруг снова произошло чудо. Я увидела стоп-огни «Шелби». Они вспыхнули красным, и расстояние между нашими машинами начало стремительно сокращаться.

Что, чёрт возьми, это значит? Тимур тормозил? Но зачем? Неужели что-то случилось?

За считанные секунды догнала его, по-прежнему не понимая, зачем перед самым финишем Тимур решил сбросить скорость.

Довольно легко его обошла и пересекла линию финиша первой.

***

И снова толпа ликовала, на этот раз, кажется, даже сильнее, чем в прошлую субботу.

– Аня, красавчик!

– Поздравляю!

– Я на тебя ставил!

Восторженные возгласы и поздравления едва не сбили с ног, стоило мне покинуть салон своей ласточки. И я снова ощутила растерянность. Неужели никто не заметил?

Пообщавшись ещё немного с ребятами, я поняла, что да, действительно, финта моего противника с торможением никто, кроме меня, не разглядел.

Нашла глазами Тимура. В этот раз я была в центре внимания, а он стоял чуть поодаль, в гордом одиночестве, опираясь руками на открытую дверцу своей машины и наблюдая за происходящим с довольной ухмылкой.

Я тактично избавилась от навязчивого внимания друзей и в полном недоумении подошла к нему.

– Что это сейчас было?

– Ты победила, принцесса, – с сарказмом в голосе ответил он. – До сих пор не можешь в это поверить?

– Ты знаешь, о чём я спрашиваю, – начала я злиться. – Какого чёрта ты тормозил? У тебя что-то случилось? Проблемы с машиной?

И как ему удаётся всего лишь парой фраз до такой степени выбесить меня?

– С машиной всё в порядке, угомонись. Ты ведь хотела меня сделать? Ну вот, удалось. Что ещё тебе надо?

– Это ты мне скажи, что тебе надо? Я рассчитывала на честную гонку и не думала, что ты будешь поддаваться.

– Не переживай, принцесса, слово своё я сдержу. До отъезда на гонках и в твоём клубе больше не появлюсь.

– Но я не понимаю, зачем ты это сделал? – Я никак не могла уловить его мотивов.

Он оттолкнулся руками от дверцы и подошёл ко мне вплотную.

– Будем считать, что у меня проснулась совесть.

– Чего?

– Рука не поднялась добить тебя, принцесса. Ты ведь и так не ожидала, что я окажусь готов к твоему сюрпризу с закисью азота, правда?

– С чего вдруг такое благородство?

– Это не благородство, а холодный корыстный расчёт.

– Расчёт на что?

– Буду с тобой честен. – Тимур коснулся моих волос, пропуская локон между пальцев. На этот раз что-то удержало меня от того, чтобы отшатнуться назад или сразу оттолкнуть его руку. – Я собираюсь затащить тебя в постель.

От этих слов меня словно прошибло током. Теперь уже я резко отшатнулась от москвича, как от огня. Но уже спустя мгновение, меня отпустило. И я даже внутренне усмехнулась тому, какой сильный эффект на меня произвела очередная дурацкая шуточка этого парня.

– Ты же не думаешь, что я отдамся тебе из благодарности? – произнесла со скепсисом. – Я ведь не просила тебя поддаваться.

– Конечно же, я так не думаю, – снисходительно ответил он. – И меня не вставляет подобная благодарность. Имей в виду, я мог настоять на сексе в случае твоего поражения и легко получить желаемое, но это было бы слишком скучно. Мне хочется взаимности.

Я слушала его и не верила своим ушам. Этот Тимур либо ненормальный, либо издевается надо мной. Ну не думает же он в самом деле, что я в здравом уме и твёрдой памяти соглашусь на подобное? С ним? Или думает?

– Я тоже буду честной и сразу предупрежу, – сказала ему абсолютно серьезно, даже если это всего лишь очередная его насмешка, сейчас уже мне было на это плевать. – У тебя нет никаких шансов.

11. Тимур

– Что ж, в таком случае тебе действительно нечего опасаться. Соглашайся. Я буду хорошо себя вести.

Смотрел на обескураженную моей выходкой сексапильную брюнеточку, кайфуя от блестяще разыгранной партии. Мне даже не нужно было слышать её ответ, я и без того знал, что Аня согласится. У неё не было шансов.

Но я снова ошибся. Заносчивая принцесса в очередной раз удивила меня и повела себя непредсказуемо.

– Извини, но у меня другие планы на этот вечер, – самодовольно хмыкнула она. – Надеюсь, ты сдержишь своё слово. Ну, пока!

Развернулась и зашагала прочь, стуча своими длиннющими каблуками по асфальту, я же на мгновение просто потерялся. Стоял и тупо смотрел ей вслед, наблюдая за тем, как грациозно стервочка опустилась в свою тачку, дала по газам и покатила в сторону выезда.

Когда её бампер скрылся из вида, впечатление немного отпустило, и я негромко рассмеялся.

Так красиво меня ещё никто не обламывал.

Рассчитывал, что Аня непременно заценит моё благородство. Обычно девушки млеют, когда плохие парни ради них вдруг начинают вести себя хорошо. Но кажется управляющая меня сходу раскусила.

Нельзя быть таким самоуверенным. Ведь сам отдал ей все козыри на руки. А она просто уехала, не оставив мне ни единого шанса отыграться. Сучка.

Но принимать поражение так просто я не собирался. Хоть и понятия не имел, что теперь делать. На гонки мне путь закрыт, в её клуб тоже. Не придумав ничего лучше, прыгнул за руль и тупо поехал за брюнеткой.

Спустя два поворота на трассе Аня заметила за собой хвост. Но я и не пытался скрыть своё присутствие, даже наоборот, поджимал сзади, чтобы занервничала.

Стервочка прибавила скорости, и я поднажал. Оторваться, само собой, ей не светило, и вскоре Аня притормозила, приняла вправо, стала тащиться у обочины. Ну и я потихоньку сзади поплёлся. Понятия не имея зачем. Наверное, впервые у меня не было никакого плана. Никаких хитроумных многоходовок. Да я просто не мог ничего придумать. Чувствовал себя идиотом. И в то же время ловил своеобразный кайф от происходящего. Потому что впервые за долгое время играл с сильным противником. И от этого победа будет только слаще.

На открытом участке брюнетка не выдержала, затормозила. Я спокойно принял вправо и остановился в десяти метрах позади неё. Какое-то время мы просто сидели каждый в своей тачке, а потом Аня снова не выдержала, вышла, слишком резко захлопнула дверь и пошла в мою сторону.

Я откинулся на спинку своего сидения и принял самый невозмутимый вид.

– Ты какого чёрта едешь за мной? – с раздражением поинтересовалась стервочка. – Я думала, мы все решили?

– Мне теперь и по общим дорогам ездить нельзя? – лениво поинтересовался я у неё.

– Можешь ездить, где хочешь! Только не у меня на хвосте!

– Опять указываешь мне, – покачал я головой, – ничему тебя жизнь не учит.

– Хватит уже, Тимур, – серьёзно посмотрела на меня Аня. – Мы с тобой все решили, давай просто разъедемся? Не преследуй меня, пожалуйста.

– Ошибаешься, принцесса. Мы с тобой ещё ничего не решили.

Я вышел из машины и открыто пошёл на неё. Аня стушевалась, отпрянула назад, но бежать не бросилась, похоже, побег был ниже её достоинства. Лишь отступила на несколько шагов и оказалась прижатой попой к капоту моей машины.

– Что тебе от меня нужно? – испуганно распахнула она глаза.

Наши лица были так близко, что я чувствовал на губах её горячее дыхание.

Чёрт. Такая она красивая...

– Ты знаешь, что мне от тебя нужно. – Мои губы сами собой растянулись в кривой улыбке, по венам заструился азарт.

– И не мечтай, – процедила Анечка, пристально глядя мне в глаза. Вот только от моего слуха не ускользнуло, как её голос едва заметно дрогнул.

Девушки любят настойчивых парней. Любят грубую силу в сочетании с трогательной нежностью, это рвёт им крышу – всем, без исключения.

Раз уж ты не захотела по-хорошему, милая, буду бить ниже пояса. Прости. Проигрывать я не привык, а цель оправдывает средства.

Положил ладонь ей на подбородок, перехватил её руки, что взметнулись вверх в попытке защититься, надавил на челюсть, вынуждая разомкнуть губки, и накрыл их жёстким поцелуем, сразу протолкнув внутрь язык.

Первые мгновения Аня ещё пыталась меня остановить, но как-то слишком неуверенно, а потом и вовсе вцепилась пальчиками в мою футболку, и сладкие девичьи губы стали жалить меня в ответ. Я уже не держал ни Анину голову, ни руки, вместо этого обхватил ладонями ягодицы, стиснул, провёл с нажимом вверх по спине. Малышка раскрылась мне навстречу. Обвила тонкими руками за шею, провела острыми коготками по затылку.

Мне словно чеку сорвало. Прижал её к себе ещё теснее, сжимал в объятиях так, что казалось, вот-вот сломаю, но мне этого как будто было мало.

В джинсах стало тесно из-за стояка. Я уложил стервочку спиной на капот, коленом раздвинул ей ноги и прижался пахом. Одежда, разделяющая нас, очень раздражала, хотелось избавиться от неё. И я сделал бы это, не находись мы посреди ночной дороги, где мимо то и дело на бешеной скорости проносились автомобили.

Оторвался от соблазнительно припухших Аниных губ, посмотрел в её широко распахнутые глаза. Она уставилась в ответ обалдевшим взглядом и тяжело дышала. Такая красивая. И безумно желанная.

Самым пошлым образом я провёл языком по её щеке снизу вверх и прошептал на ухо:

– Поехали ко мне, Аня...

Я мог бы взять её прямо здесь, в машине, но не хотел. Она достойна большего.

– Руки от меня убрал, придурок, – охрипшим голосом произнесла в ответ злючка и попыталась меня оттолкнуть.

Я усмехнулся и снова накрыл её рот поцелуем, на который Аня снова с удовольствием ответила.

Она уже моя. Никуда не денется.

Я нагло запустил ладонь ей под майку, нашёл грудь, нежно стиснул, пропустив между пальцами маленький твёрдых сосок. В первое мгновение Аня попыталась воспротивиться, но вскоре снова позволила всё и застонала мне в губы.

12. Аня

Тимур лежал на асфальте и не шевелился. Липкое чувство страха и ужаса сковало меня до такой степени, что в первые мгновения после того, как машина Макса со свистом умчалась в ночь, я буквально не могла сдвинуться с места.

Господи, в очередной раз не укладывалось в голове, как я прожила столько лет с человеком, которого совсем не знала?!

Никогда не замечала раньше за Максом подобной жестокости. А такого страшного зрелища, как сегодня, когда один человек безжалостно избивает другого, я вообще не видела ни разу в жизни. Он ведь мог убить Тимура. Один неудачный удар по любому уязвимому месту и всё...

Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове, озаряясь яркой вспышкой осознания того, что Тимуру нужна моя помощь. Медлить и поддаваться панике сейчас было совсем не время.

Поднялась на ноги, и позвоночник прострелила острая боль. Чёрт, кажется, я не совсем удачно приземлилась на задницу, когда Макс толкнул меня. Ну ничего, ерунда. Этому московскому засранцу сейчас наверняка куда хуже.

– Тимур! – не обращая внимания на боль, подбежала я к парню, опустилась рядом на колени и склонилась над его лицом. – Тимур! Ты как?

Он открыл глаза, несколько секунд смотрел на меня и странно улыбался. Блин, надеюсь, Макс не долбанул его по голове настолько, чтобы сделать придурком.

– Ты такая сексуальная с растрепанными волосами, принцесса.

Ах да. Он ведь уже был придурком и до этого инцидента, я совсем забыла.

– Ты в порядке? – проигнорировав его «комплимент», осторожно уточнила я.

– Вообще не очень люблю, когда девушка сверху, но для тебя готов сделать исключение, – с подобием ухмылки на губах произнёс он.

Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Его только что чуть не убили, а ему лишь бы шуточки шутить.

– Я серьёзно спрашиваю, Тимур! Как ты себя чувствуешь? Встать можешь?

– Без твоей помощи, боюсь, что нет.

На этот раз, кажется, он ответил вполне серьёзно, и, судя по тому, как кривилось его лицо в болезненной гримасе, дела обстояли не очень хорошо. Волнение с новой силой заполнило лёгкие.

– Я сейчас вызову скорую...

– Не надо, Аня, – поймал он мою ладонь, которой я попыталась вытащить свой сотовый из кармана. – Просто помоги подняться.

Подала ему другую руку, мы крепко обхватили друг друга за предплечья, и, прилагая все усилия, я потянула Тимура на себя. Со второй попытки у нас вышло – мы поднялись.

Тимур, опираясь на меня, потихоньку зашагал, сильно прихрамывая на одну ногу. Я помогла ему дойти до его машины.

– Куда? Ты за руль собрался? – возмущённо спросила я, когда он потянулся к водительской двери.

– Я езжу только за рулём, детка, – прокряхтел Тимур, пытаясь самостоятельно туда усесться.

Смотрела на него и поражалась, как он вообще после такого ещё может шутить.

– Тимур, тебе в больницу надо. И... я считаю, ты должен заявить на Макса. Нельзя оставлять это безнаказанным.

Москвич, наконец, перестал возиться и занял удобное положение на водительском сидении, после чего поднял на меня насмешливый взгляд:

– Ты за кого меня принимаешь?

– За человека, которого только что чуть не покалечили, – с раздражением ответила я ему. – А может, даже и покалечили. В больницу обязательно надо съездить, Тимур!

– Не переживай, до нашей с тобой свадьбы всё заживёт. А вот тебе не мешало бы съездить сделать снимок, я видел, как резко ты приземлилась на свою очаровательную попу.

– Ты опять пытаешься впечатлить меня своим благородством? – с раздражением уставилась я на него. – Это сейчас лишнее. Лучше бы произвёл впечатление благоразумием. Ты должен поехать в полицию, зафиксировать побои и написать заявление на этого придурка. Или ты из тех, кому подобное «западло»? Надеюсь, хоть не собираешься устраивать с ним кровавую вендетту?

– А можно я сам решу, каким способом на тебя производить впечатление? – хмыкнул Тимур и следом поморщился от боли. – Я никому ничего не должен, запомни это. И сам знаю, что мне делать, без твоих подсказок.

Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, чтобы подавить нарастающее раздражение. Как ни было горько признавать, слова Тимура показались мне справедливыми. И правда, чего я тут раскомандовалась? Он уже большой мальчик и сам в состоянии решить, как ему поступать.

Но кажется, это сильнее меня. Вместо того чтобы пожелать ему удачи, развернуться и уйти, я зачем-то попыталась заглянуть ему в глаза и примирительным тоном негромко произнесла:

– Хотя бы в больницу съезди. Пожалуйста. Я прошу тебя.

– Ну вот, умеешь же, когда захочешь. – Губы парня растянулись в довольной улыбке. – Даже язык не поворачивается отказать, когда ты так просишь.

– Тогда не отказывай, – сухо ответила я ему. – Это же твоё здоровье.

– Ладно, уговорила. Только у меня условие. Ты едешь со мной и делаешь снимок. А ещё соглашаешься на ужин.

На этот раз я уже не смогла удержаться и закатила глаза.

– Ты всегда такой настойчивый?

– Всегда, – широко улыбнулся Тимур и тут же снова поморщился от боли. Похоже, ему было уже совсем несладко, но москвич изо всех сил старался от меня это скрыть. Герой, блин.

– А если Макс снова появится с битой? Город у нас маленький, все друг друга знают, и слухи быстро разлетаются. Он, кажется, совсем свихнулся, я и сама не знаю, чего ещё от него ждать.

– Не переживай, принцесса. С твоим Отелло я как-нибудь разберусь.

Посмотрела на Тимура долгим испытующим взглядом. В конце концов, какое мне дело, как он будет разбираться с Максом? Даже если москвич так же возьмет в руки биту и сломает моему бывшему пару костей, жалеть этого придурка я точно не стану – он это заслужил. Боюсь только, как бы Макс потом в ответ не выкинул ещё что-нибудь похуже… Но Тимур вроде парень неглупый и сам должен это понимать.

– Ладно, поехали в больничку, – со вздохом сдалась я.

– На ужин ты согласна? – с недоверием уточнил он.

– Согласна. Но только один ужин и ничего больше. И при условии, что ты больше не станешь распускать руки.

13. Аня

Всю дорогу до частного медицинского центра в зеркало заднего вида я смотрела гораздо чаще, чем требуется. Не отпускало распирающее чувство волнения за этого парня. Мне и самой поездка далась с большим трудом, сидеть ровно в водительском кресле было невыносимо больно, приходилось искать удобное положение полубоком. Представляю, каково было Тимуру.

К счастью, ему хватило сил доехать и даже самостоятельно доковылять до приёмного отделения.

После недолгой процедуры оформления договора на платное медицинское обслуживание, его пригласили пройти в хирургическое отделение, а меня сразу направили на рентген. К счастью, обошлось без переломов и трещин, всего лишь ушиб копчика и рекомендации к малоподвижному образу жизни в ближайшие две недели.

Забрав у врача снимок с назначением, я вернулась в холл и принялась ждать окончания обследования Тимура.

Прошло ещё около часа, прежде чем ко мне подошла медсестра в нежно-бирюзовом больничном костюме.

– Вы Анна, девушка господина Валевского? – вежливо поинтересовалась она.

– Чья девушка? – опешила я.

– Тимура Валевского, – невозмутимо уточнила медсестра. – Мне в регистратуре сказали, что это вы приехали вместе с ним.

– Ах, да. Это я, – кивнула, испытывая странное чувство.

С чего она взяла, будто я его девушка? Это Тимур, что ли, ей так сказал? Хотя какое это имеет значение. Главное сейчас убедиться, что с ним все в порядке.

– Он просил пригласить вас к нему в палату.

– К нему в палату?

– Да. Он останется под наблюдением до завтрашнего утра, пока его не осмотрит заведующий отделением врач.

– Все настолько серьёзно?

– Думаю, он сам вам об этом расскажет.

– Хорошо, спасибо.

Медсестра проводила меня по коридору до одной из палат и тактично удалилась.

Я вошла внутрь и почувствовала, как неприятно дёрнулось в груди сердце, когда увидела Тимура лежащим на больничной койке, с катетером в руке. Москвич заметил меня, и на его губах возникла слабая улыбка. Я подошла ближе и присела на край кровати рядом с ним.

– Прости, принцесса, но кажется, наш ужин придётся отложить до следующего раза, – с виноватым видом произнёс Тимур. – Сегодня мне настоятельно рекомендовали отдохнуть.

– Что тебе сказал врач? Насколько серьёзные травмы?

– А, ерунда, – махнул свободной от капельницы рукой Тимур. – Пара синяков и ушибов.

Однако я не сомневалась, что он лукавит. Слишком бледен и слаб.

– А систему зачем воткнули?

– Для профилактики.

– Для какой ещё профилактики? Что за бред ты несёшь? – начала злиться я.

Улыбка Валевского стала шире.

– Переживаешь за меня?

Я вздохнула и устало посмотрела на него.

– Даже если и так, то что?

– Мне это льстит, – произнес Тимур, нагло ухмыляясь. – Оставайся здесь со мною на ночь? Я спрашивал, мне сказали, что так можно.

– А больше тебе ничего не надо? – обалдела я.

– Да ладно тебе, Ань. Я ненавижу больницы и одиночество. Составь компанию, тебе ведь несложно?

– Ничего, ты мальчик уже большой, а свои страхи надо преодолевать.

– Я прошу тебя, Ань. Останься, – проникновенно произнёс Тимур, так, что мне даже совесть не позволила ответить на его просьбу очередной колкостью. – Опасаться тебе нечего, приставать я всё равно к тебе не смогу. Просто поболтаем.

– Мне, вообще-то, сегодня надо на работу как-то попасть. Я там ещё час назад должна была появиться.

– А, я совсем забыл, – разочарованно протянул он. – Ты же у нас управляющей трудишься, пчёлка.

Его пренебрежительный тон и очередное дурацкое прозвище вызвали во мне новый приступ раздражения. Ненавижу, когда меня и мою работу не воспринимают всерьёз.

– Конечно, тружусь. Не всем же быть бездельниками, как некоторые.

– Думаешь, я бездельник? – со странным весельем во взгляде спросил Тимур.

– Понятия не имею. Я ничего о тебе не знаю.

– А хотела бы узнать?

Не ответила ему сразу. Задумалась. Действительно, хотела бы я? На самом деле да. Ещё до нашего знакомство меня уже разбирало любопытство, что он за человек и зачем приехал в наш город, а теперь и подавно. Но признаться Тимуру в этом, означало дать повод думать, будто он мне небезразличен, подарить надежду на то, что между нами что-то может быть, а мне это совсем не нужно.

– Нет, не хотела бы. Мне нет никакого дела до того, чем ты занимаешься. Я здесь нахожусь только с одной целью – убедиться, что ты не сдохнешь, после того как мой бывший придурок на тебя напал. Не хочу потом всю жизнь мучиться чувством вины.

Тимур криво усмехнулся и слегка прищурил глаза.

– А ты упрямая сучка. Но мне это даже нравится. Тем слаще будет тебя трахнуть.

Мои щёки вспыхнули огнём, а по внутренностям словно разряд электрического тока пронёсся. Снова разозлилась на себя. Какого чёрта мое тело так остро реагирует на хамство этого подонка?

– Мало тебе битой наваляли, – произнесла я ледяным тоном, пристально глядя в глаза Валевскому. – Не был бы ты сейчас белее простыни, на которой лежишь, я бы с удовольствием добавила тебе ещё по морде.

– Не было бы катетера в моей вене, ты бы сейчас сама лежала на этой простыне. Прямо подо мной, – нагло заявил он.

– Кажется, Макс отбил тебе последние мозги, – зло ответила я, резко вставая с места. И не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинула палату, на прощанье громко хлопнув дверью.

Не могла объяснить себе, почему так сильно разозлилась? Тимур же классический придурок, а на таких обижаться глупо. Но внутри всё клокотало, и я никак не могла успокоиться.

Ещё один придурок навязался на мою голову. Почему меня окружают только такие? Притягиваю я их, что ли?

14. Аня

Из клуба я вернулась домой уже под утро. К счастью, на этот раз мама не караулила меня под дверью, и я сразу прошла в свою спальню. Наспех стянула одежду, без сил упала на кровать. После нашего последнего разговора мама демонстративно игнорировала меня, похоже, полагаясь на то, что рано или поздно у меня проснётся совесть, и я сама приду к ней с извинениями. Но меня вполне устраивало такое положение вещей, и просить прощения я не торопилась.

Усталость накрыла меня настолько, что осмысливать и анализировать сегодняшние, то есть уже вчерашние события у меня не было ни сил, ни желания.

Завтра. Обо всем я подумаю завтра. Когда высплюсь как следует и наберусь сил.

Но, как оказалось, выспаться как следует мне было не суждено.

Мама разбудила меня гораздо раньше того времени, когда я обычно просыпалась после тяжёлой трудовой ночи.

– Вставай скорее, дочь. К тебе пришли, – понизив голос, вкрадчиво произнесла она над моим ухом и настойчиво толкнула в плечо. – Да проснись ты, наконец!

Её дружелюбный тон на подсознательном уровне насторожил меня.

– Кого там принесло в такую рань? – осипшим голосом поинтересовалась я, силясь разлепить тяжелые веки.

– У нормальных людей день давно уже начался, – недовольно пробурчала мама. – Десять утра уже, какая это рань.

– Я легла четыре часа назад.

– Кто ж тебе виноват? – цокнула она, всем своим видом демонстрируя неодобрение. – Вставай, говорю, скорее приводи себя в порядок и выходи. Тебя там ждут.

– Да кто? – нетерпеливо уставилась я на неё, чувствуя, как раздражение заполняет каждую клеточку тела.

– Максим.

– Кто?!

– Максим пришёл! – повторила мама так, будто этот факт должен привести меня в полный восторг.

Вот только я чувствовала совершенно противоположные эмоции.

– Какого черта ему надо?

Не вспомни я в эту самую секунду, что бывший выкинул вчера вечером, наверняка послала бы маму выпроводить его из дома и чёрта с два бы вышла из комнаты. Но теперь даже любопытство разобрало, с какой целью сюда притащился этот придурок.

– Как же мне стыдно за такую дочь, – страдальческим тоном запричитала мама. – Вон, Катюшка у соседей уже второго недавно родила, такая семья у них дружная, хорошая. А ты, между прочим, старше неё на два года! Ни ребёнка, ни котёнка, всё по ночам где-то бегаешь... Максим – такой замечательный парень, видно же, как любит тебя, всё ждёт, что ты одумаешься, остепенишься… Иди к нему сейчас же. Поговори. Помирись, пока ещё не поздно. Тебе родить давно пора, останешься ведь одна, как… – раздраженно махнула она рукой и совсем замогильным голосом добавила: – Мы с отцом не молодеем. Хоть бы внуков понянчить успеть. О себе не думаешь, так хоть о нас подумай.

Что-что, а прогнать сон мама умеет как никто другой. От её беспощадных слов в груди заныло и засвербело. Не то чтобы я не привыкла к подобному. Мною всегда, с самого детства, недовольны. Соседские дети неизменно умнее, лучше, мои одноклассники – удачливее, успешнее. Пытаться оправдать её ожидания я уже давно перестала, поскольку это просто-напросто невозможно. Но несмотря на давно сделанные мною выводы на этот счёт, всё же осознавать, что в глазах своего родителя ты – полная неудачница, да ещё и не обладающая элементарными человеческими качествами личность, наверное, мне всегда будет слишком сложно. Каждый раз подобные её слова больно ранили. И сейчас в горле снова встал ком.

Молча поднялась с кровати, натянула на себя первые попавшиеся вещи и так же молча попыталась выйти из комнаты.

Но мама в последний момент уцепилась мне за локоть:

– Доченька, я тебя очень прошу, помирись с ним. Вы же столько лет были вместе, как родные уже стали друг другу! Он хороший парень, ты другого такого ведь не найдёшь. Уже все твои одноклассники попереженились давно, а ты ведь так и останешься одна. Будешь потом после тридцати лет с женатыми мужиками крутить, как Любка Смелова, – имя еще одной нашей соседки мама произнесла с особенным презрением.

Я непроизвольно усмехнулась. Ну хоть один человек нашёлся в нашем городе, кто в маминых глазах хуже меня. Я выдернула локоть из её руки и, так ничего и не ответив, вышла из комнаты.

Максим ждал меня на кухне за обеденным столом, на котором раскинулась живописная скатерть-самобранка. Мама расстаралась на славу. И пирожки, и блины, и печенье-конфеты, и варенье в вазочках, и чай, и сливки, и корзинка с фруктами, и чего там только ещё не было. Еще бы – к нам король пожаловал. Самая что ни на есть царская персона. Сидел, развалившись на диванчике в вальяжной позе, смотрел на меня, сдвинув брови.

Я плотно прикрыла за собой дверь в кухню, пододвинула табурет к столу и устроилась напротив бывшего, пристально глядя ему в лицо.

С минуту мы играли в гляделки, но поскольку первым никто сдаваться не собирался, Макс всё же не выдержал и заговорил:

– Когда вчера я увидел на трассе твою и его тачки рядом, и парочку, целующуюся лёжа на капоте, меня будто кипятком обварило, – с презрением произнёс он, продолжая смотреть на меня в упор. – Я был в полном неадеквате.

Я скептически изогнула бровь и со злостью спросила:

– Ты хоть понимаешь, что мог покалечить человека? Сделать инвалидом? Даже если бы мы с тобой не расстались, твой поступок ничем нельзя оправдать. Нападать с битой на безоружного – это низко, Макс. Вообще не по-пацански, – добавила с нажимом, вспомнив его любимое выражение.

– Да что ты говоришь, – осклабился бывший. – Не по-пацански? А ты сама как себя ведёшь? Сосёшься с ним на глазах у всех, а вчера что, трахнуть решила себя дать прямо на капоте его тачки? Да я сдохну от стыда перед пацанами, что столько лет прожил с такой конченой шлюхой!

Изнутри всё зажгло от расцветающей в груди ярости, вызванной его словами. Хотелось залепить Максу охренительную пощёчину, да только через стол не дотянуться, а пока буду вставать, он десять раз успеет понять мои намерения и осадить.

15. Аня

Когда Макс скрылся за дверью кухни, я без сил опустилась обратно на табуретку и закрыла лицо руками. Кожа горела от пережитых эмоций, внутри всё раздирало от негодования.

Из прихожей доносились голоса мамы и бывшего, эта скотина ещё вежливо разговаривала с ней о чём-то и попрощалась перед тем, как окончательно свалить.

Раздался хлопок входной двери, и не прошло минуты после этого, как мама с воинственным видом появилась на пороге кухни.

– Ну что ты за человек такой, – уперши руки в боки, начала она своё наступление. – Так ведь и знала я, что разговаривать с тобой бесполезно, зря только силы тратить!

– Мама, лучше не лезь ко мне сейчас, – предупредила я её, глядя исподлобья.

Но мама будто меня не слышала.

– И в кого ты пошла такая упрямая? – продолжала она сокрушаться. – Точно не в меня и не в отца.

– Что ты привязалась ко мне? – Я резко отодвинула табурет, проскребя ножками по паркетному полу, и встала. – Я давно уже не маленькая девочка и сама в состоянии решить, как и с кем мне строить свою личную жизнь!

– Вот именно, что уже не маленькая, и жизнь свою надо строить! А ты неизвестно чем занимаешься! – Мама повысила голос и перешла почти на крик. – У меня все спрашивают кругом – как Анечка? Замуж ещё не вышла? Не родила ещё? А я даже не знаю, что и отвечать! Знаете, а Анечка у нас ни замуж, ни рожать не собирается! Ей милее по притонам ночами шляться!

Ощутила себя так, будто меня окунули в грязь. Посмотрела ледяным взглядом на мать, понимая, что всё. Это предел.

– Вот, значит, как ты воспринимаешь мою работу, – постаралась произнести эту фразу ровно, но голос предательски дрожал. – Что ж, если тебе мнение чужих бестактных людей дороже чувств собственной дочери, так лучше откажись от меня совсем. Боюсь, твоих надежд по поводу замужества и внуков я всё равно никогда не оправдаю.

Знала, что зря трачу силы, пытаясь донести до неё словами весь абсурд подобных взглядов, но ничего не могла с собой поделать. Надежда достучаться до этой женщины, наверное, никогда не оставит меня, ведь несмотря ни на что, она всегда будет моей матерью.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – Как и следовало ожидать, услышан был лишь мой пренебрежительный тон, а смысл сказанных слов не достиг пункта назначения.

Я проигнорировала этот вопрос, мысленно возвела вокруг себя крепостную стену, и поспешно покинула кухню, ловко увернувшись от мамы, когда она попыталась схватить меня за рукав.

Вернулась в спальню, заперла дверь изнутри, торопливо подошла к шкафу и выдвинула нижний ящик. После недолгих поисков выудила оттуда старую спортивную сумку.

Нужно собрать самые необходимые вещи. Зубную щётку, зарядку от телефона, портмоне, косметичку. Джинсы, нижнее белье, пару блузок, футболок, маек, пиджак. Всё это летело в сумку, пока мама снаружи долбилась в дверь.

– Аня, открой сейчас же! Мы не договорили! Что за манера вечно закрываться в своей комнате? Я все ещё твоя мать, и ты должна прислушиваться к моим советам, а не хамить в ответ! Я всё-таки добра тебе желаю!

Да, конечно. Всё это я уже слышала много раз.

Критичным взглядом окинула небогатое содержимое сумки и решила, что на первое время этого будет вполне достаточно. Открыла дверь и, не проронив ни слова, прошла мимо матери, на ходу перекидывая ремень сумки через плечо.

– Ты куда собралась? – донеслось мне в спину раздражённое.

– Я съезжаю. – Достала из кармана свой набор ключей от дома и демонстративно положила его на полку в прихожей.

Мама торопливо засеменила за мной.

– Куда ты ещё собралась? А ну прекращай мне эти глупости!

Нет, мам, я уже не маленькая девочка, меня не поставишь в угол и не лишишь карманных денег.

– У того, что я шляюсь ночами по притонам, есть один плюс – могу позволить себе снять квартиру и жить отдельно, чтобы не раздражать тебя своим непотребным образом жизни.

– Как ты разговариваешь с матерью! – Посыл моих слов снова не достиг цели, и мама, как обычно, в своем репертуаре. – А ну вернись сейчас же!

Но я уже обула туфли, чтобы в следующую же минуту переступить порог и громко хлопнуть дверью.

Хорошо, машину вчера оставила у ограды, хоть выгонять из гаража сейчас не нужно. Не хочу пересекаться с папой.

Бросила сумку в багажник, села за руль, дала по газам.

Отцу позже позвоню. Он по выходным обычно всегда пропадает в своем гараже с раннего утра. И хорошо. Хоть не слышит нашей с мамой ругани.

Какое-то время я бесцельно каталась по городу, приводя в порядок нервы и прикидывая варианты, в каком районе лучше всего искать квартиру. В идеале рядом должна быть платная парковка, ведь гаража у меня теперь нет, а ставить свою ласточку во дворе под окнами мне страшно. Будут ночью угонять, а я и выбежать на улицу побоюсь.

Не в самых радужных мыслях притормозила у первого попавшегося летника, взяла себе кофе и села за столик штудировать интернет в поисках подходящего жилья.

Час бесплодных трудов и три опустошенных «Латте Макси» спустя выясняется, что даже без расположенной поблизости платной парковки найти нормальную квартиру в нашем городе не такая уж простая задача. Даже довольно высокая цена не гарантирует элементарных нормальных условий и адекватных арендодателей.

Одна тётя по телефону заявила мне, что оставляет за собой право приходить в любой день месяца без предупреждения и проверять, не вожу ли я мужиков в её квартиру. Даже если и вожу, какое ей дело, спрашивается? Ну ладно.

Потом я попала на риэлтора, который заявил, что именно этой квартиры уже нет, но у него есть примерно такая же, только в другом районе и в два раза дороже. Фотографий, к сожалению, нет, но можно приехать посмотреть. Просмотр, кстати, платный. К счастью, этот развод я уже знала. В своё время, когда искали квартиру с Максом, сталкивались. Приезжаешь, квартира убогая, цена за неё космическая, конечно, отказываешься, но за просмотр платишь. Не столько жаль денег, сколько потраченного времени. Так эти вот псевдо-риэлторы на просмотрах и зарабатывают.

16. Аня

Правильно говорят – нет ничего более постоянного, чем временное. Неделю назад я приехала в отель, чтобы провести здесь ночь или две, а после подыскать себе постоянное жильё, но теперь уже не хотела никуда съезжать. Мне здесь нравилось. Всегда порядок, чистота. Постельное бельё регулярно меняют, завтрак в номер приносят, и если требуется какая-то помощь или услуга – достаточно сделать один звонок.

Я не ощущала одиночества, потому что вокруг постоянно находились люди. И в то же время мне было комфортно – в своём номере я чувствовала себя в безопасности. Никто не станет ломиться в дверь, обвиняя неизвестно в чём, и портить настроение неуместными претензиями.

Жить в отеле постоянно – удовольствие не из дешёвых, но я могла себе это позволить. По крайней мере, на какой-то период времени, пока не решусь на покупку собственного жилья.

Прошедшая неделя стала, пожалуй, самой приятной и спокойной за последние несколько лет моей жизни. Я позволила себе не думать и не тревожиться ни о чем. Жила в своё удовольствие – работала, ужинала в местном ресторане, в свободное время валялась перед телевизором.

В один из дней съездила домой. Пока мама была на работе, я забрала свои вещи, поговорила с папой. Как и думала, мама не стала посвящать его в подробности нашего скандала, и он отнёсся к моему желанию жить отдельно вполне спокойно.

Я заехала в клинику к Тимуру, но не застала его там. Оказалось, парня отпустили домой уже на следующий день после того инцидента. Узнать что-либо о состоянии его здоровья мне не удалось – такую информацию посторонним не дают. Что ж, если бы всё было очень плохо, его вряд ли бы выписали. Поэтому я приказала себе просто забыть об этом.

Но, как ни старалась, как ни злилась сама на себя, выкинуть из головы Тимура не получалось. Более того, чем больше я пыталась, тем навязчивее становились мысли о нём. Как и дурацкое желание его увидеть. Желание, которое никак не было связано даже с беспокойством о его здоровье. И это бесило больше всего.

За первой неделей отельной жизни незаметно пролетела вторая. За второй – третья.

И одиночество неизбежно стало меня тяготить. Хотелось встретиться, поговорить хоть с кем-то, но не было в моей жизни ни одного человека, кому я могла позвонить с этой целью. Столько лет прожив с Максом, я растеряла всех своих друзей. И остались только его. Вот незадача.

Наверное поэтому когда мне вдруг позвонил Сева, я дико обрадовалась. Пусть он всегда был больше другом Макса, чем моим, но за столько лет общения я не могла не привязаться к нему и сейчас даже скучала. К слову, скучала не только по нему, но и по всем ребятам.

Я как раз выходила из круглосуточного супермаркета, расположенного неподалёку от моего отеля, когда из сумки раздалась трель телефонного звонка. На ночь глядя мне приспичило добыть чего-нибудь вкусненького, чтобы подсластить очередной одинокий вечер перед телевизором. Неся в одной руке пакет с немногочисленными покупками, другой залезла в сумочку, на ощупь нашла надрывающуюся звонком трубку и поднесла к уху.

– Алло, Сева, привет!

– Привет, Анюта. Как поживаешь? – голос друга показался мне невесёлым, и радость в груди мгновенно сменилась тревогой.

Похоже, он звонил не просто так – что-то случилось.

– Всё хорошо. Сам как?

– Тоже норм, – торопливо ответил он и сразу перешел к делу: – В общем, я чего звоню... Ты Макса давно видела?

– Да примерно недели три назад, – поморщилась я, вспомнив детали той не самой приятной встречи. – А что?

– Пропал он куда-то, на гонках не появляется. Труба отключена. Уже неделю его никто не видел.

– Странно... – протянула я задумчиво. – Может, телефон потерял где-нибудь? Домой к нему не заезжал?

– Да заезжал, раза три уже. Долбился, чуть дверь не вынес – так и не открыл никто.

– Ну я правда не знаю, куда он потерялся, Сев. Не похоже на него.

– Так и я про то же, – согласился парень и попросил, сменив тон на заискивающий: – Ань, может, наберёшь его матушку? Спросишь, давно он там у них появлялся? А то блин, я реально уже волнуюсь. Как сквозь землю провалился человек.

Я мысленно выругалась. Звонить маме Макса было последним, чего мне хотелось в этой жизни. Но ситуация действительно вырисовывалась тревожная. Куда Макс мог запропаститься на неделю, чтобы ни с кем из своих пацанов даже не пересекаться? Да ещё и телефон отключен.

– Ладно, я позвоню, узнаю. Потом наберу тебя.

– Спасибо, Анют.

– Да не за что, брось.

Мама Макса была женщиной хоть и немного грубой, но хорошей и по отношению ко мне дружелюбной. Мне неудобно было ей звонить, ведь после разрыва с Максом, мы так ни разу и не разговаривали. Наверняка, она не испытывала восторга от этой новости, потому что я ей нравилась. А уж если моя мама устраивала такой разнос по поводу нашего расставания, то что говорить о матери Макса. Она ещё пуще моей всегда сокрушалась из-за того, что мы затягиваем с официальным браком и детьми.

Но делать нечего, беспокойство Севы за Макса было явно небезосновательным, а поэтому я чувствовала себя обязанной сделать этот звонок.

Отыскала на ходу в записной книжке телефона нужный номер, ткнула кнопку вызова и поднесла трубку обратно к уху.

– Светлана Викторовна, добрый вечер! – бодро произнесла я, но оглядев ярко освещенную уличными фонарями аллею перед собой, вовремя опомнилась и поправилась: – То есть доброй ночи. Извините, что я так поздно вас беспокою. Надеюсь, не разбудила?

– Ой, Анечка, привет! – весело отозвалась женщина. – Нет, я ещё не сплю. Телевизор смотрела, как раз только мой сериал закончился. А ты чего так поздно звонишь? Что-то случилось?

Я даже немного растерялась от её звонкого дружелюбного тона. Думала, после разрыва с Максом она будет общаться со мной в разы прохладнее.

– Нет, ничего не случилось, Светлана Викторовна. Просто хотела спросить, не знаете ли вы, где сейчас Макс?

– Нет... Не знаю, – настороженно отозвалась женщина. – А вы что, поссорились?