Крылатые пленники

Глава первая. На змеиной земле

Инэгуи — твари премерзкие и зловредные. Обитают они за морем на жаркой и черной змеиной земле. Статью твари подобны человеку, но ликом темны, как мрачный Толат, породивший их. Плоть инэгуев покрыта чешуей, от чего их и прозывают змеями, на лапах их когти рысьи, а за плечами крылья, как у огромного нетопыря. При полете ноги инэгуев оборачиваются змеиным хвостом.

«О тварях противных людям и кознях их» Премудрый Тундас

Земля дрожала, точно испуганный зверь, и пыталась стряхнуть с себя все, что на ней построили и вырастили. Новорожденный вулкан ревел драконом, снова и снова выплевывая пепел в ночное небо. Серо-черный столб подсвечивали тонкие ветвистые молнии. Грохотал гром, воздух пропитал густой запах серы.

Вокруг алого жерла черными тенями носились инэгуи, их кожистые крылья со свистом рассекали раскаленный воздух.

— Осторожней!

— Идет! Идет!

— Не спешить! Прижимаем!

Змеи направляли магию в жерло вулкана, следя за кипящей поднимающейся магмой. Еще немного и, подчинясь магической силе, раскаленная лава хлынет на восток, не затронув древний дом и сад, разбитый на террасе западного склона…

Землю снова тряхнуло. Раздался оглушительный взрыв, из жерла полетели камни. Инэгуи, с громким стрёкотом, бросились в разные стороны, а лава, на миг избавившись от магической сети, жидким огнем хлынула на западный склон.

Темно-синий змей с горестным воплем заложил крутой вираж и понесся к саду. Здесь, освещенная вспышками молний, стояла на мраморном постаменте серебряная статуя крылатой женщины.

— Учитель!

Юный змей, чья чешуя отливала золотым и алым, опустился на землю рядом с темно-синим хозяином сада. Земля беспокойно вздрагивала под их ногами, горячий, пахнущий серой воздух, царапал горло, огненная река с шипением и подвыванием ползла вниз.

Золотисто-алый дернул учителя за полуоткрытое крыло:

— Мы не успеем ее снять! Летим! Отольем новую! Ну же!

Темно-синий едва слышно застонал, схватил серебряную женщину за руки и перевел взгляд на дом с куполообразной крышей. Дом, который лет двести назад он сам возвел из черного лавового камня. Дом, в котором хранились пластины металла с древними текстами, висело огромное обсидиановое зеркало магической связи, лежало одеяние для встречи с невестой и…

Огненная река неспешно-неотвратимо подобралась к саду. Сколько раз молодые змеи сидели здесь вместе с учителем, попивая травяные настои, обсуждая магические науки, тайны ухода за растениями и способы борьбы с участившимися извержениями и землетрясениями. Огромные двухсотлетние деревья, которые учитель посадил еще в юности, вспыхнули точно факелы. В лицо змеям повалил густой дым, запах горелого дерева смешался с запахом серы. Огонь, охвативший сад, отразился в серебряной статуе, окрасив ее в кроваво-красный. Огненный поток плескался уже под стенами дома.

«Надо было в дом лететь, может быть успели бы что-нибудь забрать», — отстраненно думал учитель, не сводя глаз с круглых отверстий в стенах, служивших одновременно и окнами и дверьми.

— Да чтоб меня все демоны Идэвос в морскую бездну побрали! — пробормотал юный змей, глядя как дом учителя неожиданно проседает.

Золотисто-алый схватил учителя подмышки и с трудом взлетел в темное небо. Лава под ними подобралась к крылатой женщине. Серебряные капли расплавленного металла упали в шипящее пламя. Оглянувшись, змеи увидели, как статуя погрузилась в огонь…

***

Утром семеро усталых, вымазанных в гари и пепле инэгуев опустились на небольшой островок, покрытый темными травами, по большей части колючими. Среди трав мелькали юркие ящерицы и скользили разноцветные змейки. Крошечные дракончики с ярко-алыми крыльями и яично-желтыми брюшками, похожие на ожившие драгоценные камни, гонялись в ясном утреннем небе за басисто жужжащими жуками и бархатистыми коричневыми бабочками размером с ладонь.

Здесь было уютно и тихо, и даже небольшой вулкан в центре островка не вселял в змеев тревогу, хотя из его кратера нет-нет, да вырывались тонкие струйки дыма, напоминая, что гора не спит. Но магия змеев связана с подземным огнем, а потому они привыкли к подобным пейзажам и часто прилетали на этот остров развеяться. А вот шепот моря казался змеям недобрым, так что приземляться на берегу инэгуи не стали, отправившись на восток острова, где притаилась тенистая котловина, окруженная причудливыми скалами.

Золотисто-алый змей, чье имя было Огонь, вспыхнувший на почти погасших углях[1], отстал от товарищей и спустился в местный карьер, набрать каменного угля для костра.

[1] Дорогие читатели! Пожалуйста, не пугайтесь незнакомых имен и названий!

Да, перед нами необычный мир, необычные существа, так что без этого – никак. Но тех же змеев вы легко можете различать по мастям, людей по должностям и т.п. Я стараюсь писать, чтобы всегда было понятно, о чем речь. Воспринимайте имена и названия, как фон. Главные герои потом сами запомнятся ))
Еще обратите внимание, что на сайте отдельной книжкой выложены приложения, в которых можно найти словарик, список географических названий и небольшой рассказ о людских королях. В конце книги тоже есть приложения.

— Не переживай, Учитель! — проговорил он, прилетев в котловину и окинув взглядом компанию змеев, что уже сидела кружком, скрестив ноги. — Все вместе тебе новый дом возведем! Цветы соберем по всем садам…

Глава вторая. Юная дева из рода Гуиидь

И тогда матерь наша Идэвос обернулась уткой, нырнула на дно моря, принесла в клюве песок и сотворила землю, чтобы было, где жить людям. И обрезала матерь Идэвос волосы и сотворила из них травы, да молодые деревья и украсила землю. И устала матерь наша Идэвос и ушла в океан отдохнуть, но пока она почивала, коварный Толат сотворил богомерзских инэгуев, а брат его Иненар —отвратительных инэлости.

«Верные слова о начале времен» Премудрый Тундас

В людской земле на черном высоком мысе над морем Рав стоит замок покшатов Гуиидь. Донжон его столь древен, что кажется выросшим из самой скалы, и так высок, что шпиль сторожевой башенки, венчающей широкий купол донжона, вонзается в голубое небо. Донжон окружили четыре легкие башни, увитые каменным кружевом. В ветреные дни людям чудилось, будто они слегка колышутся. За ними, грозными часовыми, стоят более грубые башни, с верхушками, напоминающими горные пики.

Молва утверждала: не зря фамильное имя хозяев замка Гуиидь — змеиное чадо — в незапамятные времена именно змеи и возвели для них донжон и окружающие его четыре башенки!

Но даже если Кельге Гуиидь — предок нынешних покшатов — и был столь сильным магом, что призвал на службу самих инэгуев, потомки его давно утратили способности к колдовству. К тому же они обеднели, и нынешнему покшату принадлежал лишь каменный мыс, на котором высился замок, да пара деревень под ним. Соседи шутили: змеиные чада только чадами да богаты, и то, все больше девчонками.

Главными сокровищами замка почитались инэгуйские розы[1]: золотисто-алые, похожие на огненные всполохи, цветы на мрачно-черных колючих стеблях, которые не приживались нигде, кроме замкового сада. И соседи и даже столичные аристократы постоянно переманивали к себе гуиидевских садовников, надеясь разгадать секрет капризных красавиц, но — тщетно.

Хотя нынешние Гуииди обеднели и растеряли магические способности, род их был древен и славен, а оттого семейство по-прежнему могли призывать в столицу. В те дни, с которых начинается наше повествование, хозяина замка как раз и вызвали ко двору.

Покшат Гуиидь овдовел несколько лет назад, старшие дочери вышли замуж и разлетелись по стране, а потому из всех Гуиидей в замке тогда остались две незамужние дочери и два его сына.

Несмотря на отъезд хозяина, жизнь в замке шла своим чередом. Дежурили на воротах стражники, гуляли в вольерах ездовые алагуи и алалости, дворовые ребятишки собирали в корзины яйца мацигуев, месила тесто повариха Пияда, ава Околь распекала садовника за разросшуюся у стен господского дома траву, а горничная Кодай, забыв вытереть пыль, взахлёб рассказывала Ансё, что давеча видела Лесу, выходящую из комнат Еги, учителя покшатских детей. Толстушка Ансё фыркнула и предположила, что сердобольная Леса принесла учителю воды или рассолу — Ега всегда напивается, когда хозяин из замка уезжает, сегодня даже уроки у Варо и Оски азораа Виряа вела.

Виряей звали старшую из оставшихся в замке детей покшата, и вечером она разрешила Оске — одиннадцатилетнему наследнику Гуиидей — ночевать в девичьей комнате господского дома. Так-то мальчика отец еще пять лет назад переселил в отдельную спальню.

Местному жителю хватило бы одного взгляда на ребятишек, чтобы опознать в них не просто уроженцев Веле, но обитателей именно Змеиного мыса: все они были высокие, со смугло-золотистой кожей, фиолетовыми волосами и удлиненными темно-синими глазами. У большинства жителей Веле кожа была светлее, а волосы — синие, без всякого фиолетового оттенка. Слухи гласили, все это от того, что предок Гуиидей связался со змеями. Так это или не так, никто не ведал. Но все знали: у любого поселившегося возле мыса, волосы с годами приобретали фиолетовый оттенок, а золотистая кожа смуглела.

— Вия, — канючил четырехлетний Кежут, так подпрыгивая на деревянной, застеленной белоснежной простыней кровати, что даже алая рубашечка задралась. — Сказы по гуя! Сказы!

— Точно! Давно не рассказывала! — подхватил Оска, отрываясь от прихваченных в постель солдатиков.

— Не знаю. Зеркальце завалилось куда-то, — вздохнула Виряа, невольно покосившись на туалетный столик.

— Ты так расскажи, — фыркнула четырнадцатилетняя Варо, как раз закончившая переплетать длинную косу.

— Ну, хорошо, — улыбнулась Виряа, отчего на смуглых золотистых щечках показались ямочки. — Слушайте. Далеко-далеко за морем Рав живет черный змей-инэгуй, чья чешуя отливает золотисто-алым, совсем как розы в нашем саду…

Виряю разбудил свет. Вначале девушка подумала, что позабыла закрыть штору и теперь звезды и Коватя-луна светят в высокое арочное окно спальни, но свет шел от стола, так что девушка какое-то время удивленно щурилась и трясла головой, пытаясь проснуться. Красноватое сияние выбивалось из щели между отделанным перламутром ящичком и столешницей. Как такое возможно?! Хотя дымом не пахло, Виряе стало не по себе. Покосившись на мирно спавших сестру и братишек, девушка спрыгнула с кровати, босиком пробежала по мягкому ковру, дрожащими руками выуживая из-под голубой ночной сорочки веревочку, на которой висел ключ, и торопливо отперла ящик. В нем хранились рисунки, томик стихов древнего поэта… Свет шел снизу, и девушка решительно выгребла бумаги на стол. Под ними было спрятано старинное обсидиановое зеркало.

Первый раз фамильную драгоценность Виряа увидела, когда ей было четыре года. Малышку заинтересовал странный темный предмет на столе у отца, и тот приподнял зеркало, чтобы девочка увидела отражение. О том, что произошло дальше мать и старшие сестры очень любили рассказывать гостям. Малышка вся раскраснелась, всплеснула ручками и аж запищала от восторга, вглядываясь в черное стекло:

Глава третья. Чужая земля

Магические энергии змеев горячи и мягки.
Их сильная энергия — суть огонь.
Слабая — суть плоть.
Соединение сильной и слабой даёт лаву.
Слабой и сильной — воздух.

«Трактат о магических энергиях и их использовании».
Автор неизвестен.

В первый миг Вспыхнувшему огню показалось, что он очнулся после кошмарного сна. Сам сон он, к счастью, не помнил, но ощущение ужаса и беспомощности все еще витало вокруг, делая тело непослушным и каким-то вязким. Даже зрение фокусироваться не желало. Он болен?! В темноте памяти, наконец, сверкнуло воспоминание об извержение, погубившем дом и сад учителя. Может быть его ранило? Нет, утром они на остров улетели! А потом, потом… Морская бездна. Наверное, все-таки ранило, а нападение бескрылых — бред, привидевшийся во время болезни... Надо будет рассказать учителю… И Закатному огню тоже. Перед глазами плыло, и инэгуй зажмурился. Где же он все-таки? Лежит вытянувшись — значит, не крошечная клетушка из сна. Уже хорошо. Вместо мучавшей в кошмарах вони — сладкий запах незнакомых цветов. Пощупав пальцами змей узнал лавовый камень. Рядом потрескивал огонь. Может он в доме у кого-нибудь из друзей? Может вино оказалось слишком крепким, и теперь память отказывает? У Вспыхнувшего огня такого опыта не было, но, говорят, от вина всякое может случиться. А еще от некоторых травок… Наверняка, Огонь-В-Горне что-то в костер подбросил!

Сквозь аромат цветов пробивались знакомые запахи нагретого лавового камня, земли, моря, пыли, дыма… Правда, на чем разожгли огонь, змей так и не понял. И тепловидение… Ох, да он вообще никакой магии в себе не ощущал! Прямо как в давешнем кошмаре… Наверное, поэтому и привиделось… Совсем рядом кто-то прерывисто вздохнул, и змей снова раскрыл глаза. На сей раз он смог разглядеть незнакомую комнату: окна в ней были настолько узкие, что, наверное, и не протиснешься. За ними в непривычно бледном небе светило солнце. Рядом со змеем, в устроенной прямо в стене странной клетушке, горел огонь. Кому могло прийти в голову разводить огонь в доме?! Особой жары змей, правда, не чувствовал. Может это всё сон?

У противоположной стены стоял непонятный предмет из ткани и… Дерева? Ну, точно сон! Это ж сколько веков… тысячелетий даже должно быть такому изделию?! С трудом повернув голову, Вспыхнувший огонь обнаружил стоящее рядом с ним бескрылое существо, замотанное в разноцветные тряпки. У существа была желтая голая бесчешуйная кожа и странные глаза: на белом фоне темно-синий круг с крошечным черным зрачком. Тоненькие щетинки на веках и на бровях, длинная переплетенная фиолетовая шерсть на голове…. Человек?!

— Кто ты? Что тебе нужно?! — Вспыхнувший огонь попытался вскочить, но тело не подчинялось по-прежнему.

Человек что-то пропищал в ответ. «И вид мерзкий, и голосок отвратительный!» — поморщился змей.

Фиолеотововолосый захватчик был намного мельче, чем те, на острове. И, судя по осторожным движениям, сам побаивался пленника. Эх, не будь змей настолько слаб…

В тонких слабых лишенных даже коготков лапках человечек сжимал широкую плетеную сумку. Сейчас он поставил ее подле змея, отступил на пару шагов и взял что-то с окна.

Инэгуй вновь попытался подняться, но руки лишь беспомощно дернулись. Человек вернулся, продолжая что-то пищать. В руках у него было обсидиановое стекло. Опустившись на корточки подле змея, человек протянул руку так, что инэгую стали видны их отражения.

— Я хочу помочь, — неожиданно раздалось в голове, одновременно с писком.

Хотелось кричать, но изо рта вылетал лишь тихий треск:

— Кто ты? Где мои братья? Для чего вы нас похитили?!

— Это не я! Это морки! Я тебе помочь пытаюсь! Мне зеркало показало, что ты в беде…

— Какое еще зеркало?!

— Да это вот! Оно мне с самого детства тебя показывало, понимаешь? Ты разве не замечал? Мне иногда казалось…

Вспыхнувший прикрыл глаза. Лет десять назад он и в самом деле стал ощущать присутствие невидимого, но очень любопытного ребенка. Самому разглядеть наблюдателя не удавалось. Инэгуй опросил всех, у кого были малыши, но никто не признался. Да и вряд ли маленький змейчик смог так долго оставаться невидимкой. Решили, что это какой-то птенчик с птичьего материка. Учитель даже у Ледяного Копья спрашивал, но та тоже не смогла найти малыша. Оказывается, все эти годы он привечал мерзкого фиолетового людёныша.

— Ты за нами следил все эти годы?! — инэгуй сделал еще одну попытку приподняться, дернув крыльями, и отчаянно зашипел, извиваясь. — Морская бездна! Это ты привел к нам захватчиков?!

Людёныш вздрогнул, мордочка его искривилась, и из темно-синих глаз хлынули крупные слезы.

Мать, единственная из всех, подозревала, что невидимка может быть связан с людьми… Точнее с бабушкой, пять веков назад улетевшей на людской континент и там пропавшей… Но даже мать не догадывалась, что наблюдатель может оказаться опасен!

Вспыхнувший хмурым взглядом окинул рыдающего человечка. Он называл маленького вредителя «невидимый птенчик» и часто закладывал лишний вираж, чтобы показать тому красивый пейзаж…

И все же… Он помнил эмоции невидимого малыша! Его радость и теплоту… Пусть «птенчик» оказался человеком, вряд ли он мог в самом деле желать зла змею и его друзьям…

Тяжело вздохнув, инэгуй осторожно протянул руку и прикоснулся к запястью малыша.