Крыло бабочки 2

ИМЕНА ВСЕХ ГЕРОЕВ

Полина Михайловна Джур - от лица этой героини идёт рассказ. 33 года

Елизавета Ким, 20 лет и Илья Ким, 10 лет - брат с сестрой. Приемные дети Полины.

Лев Аркадиевич - капитан затонувшей яхты. 57 лет. Заядлый рыбак и любитель моделирования старинных кораблей.

Алина - его дочь - 22 года. Работала стюардом на яхте.

Егор и Андрей - матросы. 24 года. Реконструкторы.

Алина, Егор и Андрей первыми объявили, что создают общую семью.

Соболев Александр Александрович - глава семейства, очень состоятельный человек. 56 лет. Хобби - рыбалка.

Никита - сын от первого брака Соболева-старшего. 36 лет. С Полиной был знаком в детстве, даже были влюблены друг в друга, но позже каждый жил своей жизнью. Кадровый военный. Лидер группы.

В конце первой части Никита, Полина и Матвей решили создать общую семью.

Анна - дочь от второго брака. 24 года. Студентка художественной академии. Очень папина дочка. Невеста Дениса Панкратова.

Илона - теперь бывшая третья жена Соболева-старшего. 29 лет. Любит йогу и себя. На момент начала 2 части ожидает ребёнка от погибшего в первой части книги охранника Сергея.

Геннадий, Матвей и Тимур - охранники Соболева-старшего. Сослуживцы и друзья Никиты. 36-38 лет.

Панкратов Денис Степанович - бизнесмен, партнёр и друг Соболева-старшего. 45 лет. Любит охоту.

Маргарита - последние три года была официальной любовницей Панкратова. 29 лет. Дизайнер одежды. Но после объявления о помолвке Понкратова с дочкой Соболева-старшего Анной, они разорвали отношения.

Алексей, Артем, Максим, Павел - охранники Панкратова. 40- 36 лет. Бывшие военные.

Алексей проявил склонность к строительству.

Павел отличный охотник, увлечён философией взаимоотношений человека с силами природы, верит в духов.

Глава 1. Герой любовного романа

В маленькой бане уже не было сильного жара. Само строение оказалось самым примитивным, даже без предбанника. Свет вовнутрь проникал через два узких прямоугольных окошка вверху стен. Они же создавали тягу для очага. Отблески огня в полумраке бани как-то успокаивали.

Короткий разговор с Лизой мало что прояснил. Но виновной в её слезах оказалась Рита. Из путаных объяснений дочери я поняла, что за время нашего отсутствия Маргарита взяла на себя роль старшей над женщинами и руководила ими, как до этого делала я. Распределяла работу на день, ставила новые задачи и контролировала выполнение.

В целом, это верно. Без руководства получается ситуация: кто в лес, кто по дрова. Кто-то работает сам, ищет себе новые занятия, а кто-то гуляет или делает то, что ему больше нравится, но не то, что важнее для выживания в этот отрезок времени.

Соболев-старший делегировал Маргарите контроль за всей «женской работой». Хотя женской она являлась условно. Мужчины тоже принимали участие в той же выделке шкур, вязании тёплых носков или заготовке продуктов на зиму. Но делали они это в свободное от строительства время. Все силы были брошены на строительство.

И всё—таки слёзы Лизы меня обеспокоили.

Маргарита позволила себе повысить голос на моего ребёнка, упрекала в нерасторопности и отстранила её от кухни. Вместо этого она послала её собирать вместе с Илюшей ветки, щепу на месте заготовки брёвен для строительства дома и закрепила за ней выделку шкурок.

Павел регулярно приносил по несколько зайцев или белок, или другой живности с пушистым мехом.

Рука Дениса к этому времени успела зажить. Он наделал вокруг периметра лагеря ловушек на зверя крупнее. В наших запасах уже были две волчьи и оленья шкуры.

В туалете установили глиняные горшки, куда все должны были мочиться. Их содержимым стали обрабатывать шкуры и Лиза должна была этим заниматься. С одной стороны – ну, кто—то же должен, а с другой стороны своего ребёнка мне стало жалко. Зная, с какой любовью и ответственностью Лиза обычно занимается домашними делами, я не видела её ещё, где либо. Естественно пока мы не начнём заниматься огородами. Вот там Елизавете точно нет равных среди попавших вместе с нами!

На кухне сейчас хозяйничала только Алина.

Сама Маргарита приобрела вес среди поселенцев. Особенно, когда похолодало. Ведь только от неё зависело, кто следующий обзаведётся удобной кожаной обновкой.

В очаге громко треснуло поленце, рассыпая вокруг яркие искорки и отвлекая от мыслей.

Я с удовлетворением вздохнула, когда первый ковшик тёплой воды пролился на тело. Вода приятно окутала. Мурашки удовольствия пробежали по коже.

Ах, как же хорошо вот так помыться в тепле и безопасности, не оглядываясь по сторонам, опасаясь нападения; не дрожать от ледяной воды и холодного ветра!

Горячая вода одновременно прогоняла усталость и расслабляла. Мягкий пар поднимался вверх, создавая уютный кокон внутри маленькой купальни. Мерцающий свет очага добавлял спокойствия, отбрасывая пляшущие тени на деревянные стены.

Закрыв глаза, я позволила своему разуму блуждать, перебирая в памяти воспоминания о тяжёлой экспедиции. Аромат хвойного мыла, сваренный Лизой, смешивался с теплом воды, успокаивал и снимал стресс, накопившийся за время путешествия.

Усталость от дороги таяла с каждым мгновением.

Не зря баню испокон веков считают чудодейственной!

За спиной резко открылась дверь. При установке дверей вместо железных петель использовали резину шин, отчего дверь гуттаперчиво качнулась назад и с шумом захлопнулась за вошедшим.

Это был Никита. Он остановился у входа. Помедлив, ничего не говоря, он по—военному быстро разделся и шагнул вперёд.

— Ты же не против? – хрипло спросил Соболев.

Взгляд он целомудренно отвёл в сторону очага в отличие от меня. Я жадно осмотрела то, что уже стала считать своим. Резко выдохнув, я отвернулась и продвинулась вглубь комнаты, жестом приглашая подойти ближе ко мне.

— Не против. Давай, помогу обмыться. Я почти всю горячую воду выхлюпала.

Никита, почувствовав в моем жесте невысказанное приглашение, сократил расстояние между нами. Огонь очага отбрасывал тёплый янтарный оттенок на его светлую кожу в следах старых ранений, свидетелей непростой судьбы моего мужа.

В мыслях уже закрепилось, что он мой муж. Хм… Никогда не мечтала о белом свадебном платье и штампе в паспорте. А о настоящем мужчине рядом думала, когда очередной любовник оказывался слабохарактернее, чем я. Выходит, мечты сбываются, пусть даже вот таким странным образом.

Атмосфера интимности в пределах этой комнаты ещё больше накалилась, стоило нашим глазам ненадолго встретиться.

Наша история знакомства, разлуки и внезапного воссоединения должна была именно сейчас получить продолжение. Мерцающее пламя отражало танец эмоций на наших лицах. Я и забыла о том, что начала делать. Из руки выпал ковшик, выплёскивая тёплую воду под ноги, когда Никита прикоснулся ко мне.

— Я не возражаю, — сглотнув сухой комок больным горлом, поддалась навстречу ему, обхватывая руками за шею.

Никита кивнул в знак согласия, в его глазах отразилось облегчение и благодарность. Я сделала шаг ближе, и наша близость разрушила барьеры, возведённый временем и обстоятельствами. Со сдержанной нежностью он прикоснулся к моим губам, словно проверяя, не ошибся ли он. Я прикрыла глаза, погружаясь в эту неожиданную нежность, не доступную мне в ни одни прошлых отношениях.

Глава 2. За общим столом

Тёплый свет очага рассеивал полумрак, наполняя дом уютом. Ужин уже подходил к концу, и на столе осталось лишь несколько деревянных мисок с остатками похлёбки. Вокруг стола сидели все без исключения, — уставшие, но довольные. Это был первый ужин, который мы провели все вместе после нашего возвращения.

Лиза тихо улыбалась, сидя напротив меня. Её глаза блестели от огня, но я видела, что напряжение её всё ещё не отпускало. Рядом с ней устроился Илюша, уже сонный, но упорно не желавший уходить спать, пока все остальные не разойдутся.

— Как же всё-таки хорошо, когда есть крыша над головой, — задумчиво сказал Никита, отставляя пустую миску. — Никакая палатка не сравнится с этим.

— Правда, — подхватил Соболев-старший, грея руки над кружкой с травяным настоем. — Нам удалось, хотя и было непросто. А ты, Полина, даже не видела, как это всё начиналось.

— Расскажите, — попросила я, переводя взгляд с Соболева на Панкратова, который уже открывал рот, чтобы что-то вставить.

— Да с трудом справлялись, — усмехнулся Панкратов, потирая плечо. — Но когда нет выбора, учишься всему на ходу. Правда, Лёша? Он у нас прораб!

Алексей, оживившись, начал рассказывать:

— Сказать, что было трудно — ничего не сказать, — начал он, усмехнувшись. — У нас ведь, по сути, ничего не было: два топора, ножи и десятки рук, которые не знали, куда себя деть. Первое, что мы сделали, — это начали возводить стены. Бревна валили долго, ведь у нас всего два топора. Денис Степанович со своей сломанной рукой тоже пытался помогать, но мы его быстро отстранили. Чтобы не убил себя и нас заодно. Они с Павлом теперь только охотой занимаются.

— А как с крышей? — спросил Матвей, задрав голову и все за столом посмотрели вверх. — Как вообще закрепляли стропила?

— Тоже методом проб и ошибок, — ответил Соболев-старший. — Стропила делали из самых длинных жердей. Сначала врубались в них пазы, а потом привязывали всё той же корой. Где-то на середине крыши стали использовать деревянные штифты из твёрдой древесины.

— И всё это без пил? — удивился Никита.

— Конечно, без пил, — хмыкнул Алексей. — Чтобы доски для крыши сделать, бревно раскалывали клиньями. Вбиваешь вдоль волокон, стучишь каменным молотком, и оно трещит. Правда, доски получались… ну, скажем так, не очень ровные.

— А крыли чем? Камыш? — уточнила я.

— Камыш — это основа, — ответил Лев Аркадиевич. — Но сначала на стропила клали слой бересты. Мы ее с Александром Александровичем и Илюшкой немерено заготовили, нарезали из старых деревьев. Она хорошо держит воду. А сверху шёл камыш. Клали его внахлёст, слоями. Крепили деревянными прутьями и вязали верёвками. Кое-где использовали шнуры из жил, если удавалось нашим охотникам добыть кого покрупнее. Лиза нам сильно помогла. Она лёгкая и проворная.

Я нахмурилась, представив, какой опасности подвергалась моя девочка на крыше. Елизавета видя моё недовольное выражение лица скромно потупилась.

— Лиза, — тихо, но с нажимом сказала я, переводя на неё взгляд. — Почему ты полезла на крышу? Ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться?

Она подняла глаза, в которых мелькнули и смущение, и лёгкий упрёк.

— Я просто хотела помочь. Там же не было ничего страшного... Да и все были заняты…

— Заняты? — перебила я, оглядывая мужчин. — Неужели нельзя было найти способ обойтись без ребёнка на крыше?

Я, чувствуя, как внутри закипает гнев, смешанный с беспомощностью.

Лиза кивнула, но я видела, что её задел мой тон. Она отвернулась, словно не хотела больше говорить, а я замолчала, сдерживая себя.

— Прости, — добавила я уже тише. — Я просто волнуюсь. Для меня ты важнее всех крыш вместе взятых. Но предупреждаю всех за этим столом. Я никому не позволю издеваться над Елизоветой и Ильёй. У них есть защита! Это я!

Неожиданно правую мою руку накрыла тяжёлая ладонь Никиты, а левую — ладонь Матвея.

— Поля, у них есть мы. Что ж, хочу сделать объявление: мы с Полиной и Матвеем теперь семья.

За столом наступила тишина. Только кто-то выронил из рук кружку и она гулко стукнула об дощатый пол.

Соболев-старший кашлянул, привлекая к себе внимание. Его лицо разгладилось, и он кивнул с видом человека, который ждал этого момента, как нечто неотвратимое.

— Что ж, — начал он, обведя взглядом всех за столом. — Семья в таких условиях — это опора. Никита, ты сделал правильный выбор второго мужа. Матвей, без обид! — мужчина рассмеялся, откинувшись на спинку стула. — Ох, и горячая вам штучка досталась.

За столом раздались смешки.

— Полина, у нас с тобой в прошлом был конфликт, но… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — Но я должен признать, что рад видеть именно тебя в своей семье.

— Ну, слава Богу, — вставила Илона с лёгкой усмешкой, откинувшись на спинку скамьи. — Старшенький пристроен.

Она покосилась на Маргариту, глаза которой заметно сузились. На лице Марго застыла смесь зависти и обиды. Она не проронила ни слова, но её напряжённые пальцы, сжимающие ложку, говорили красноречивее слов.

Илона, словно почувствовав этот момент, наклонилась к ней, как бы невзначай бросив:

Глава 3. Новое жильё

Поселенцы постепенно просыпались и начинали заниматься привычными утренними ритуалами: умыться, позавтракать тем, что Бог послал, и почистить зубы порошком, который приготовила Лиза. Возле печи толклись Алина и Лиза, разогревая остатки вчерашней еды. С пола кухни собирали то, что служило постелью.

Спала я эту ночь, как убитая, крепко прижимая к себе Илюшку. Мальчик так и не отпустил меня. Так что моим мужчинам пришлось уступить место ребёнку.

Постепенно все собирались за общим столом. Тихие разговоры перемежались смешками и подколками. Атмосфера в комнате витала дружелюбная и спокойная.

После завтрака все, как обычно, собрались за длинным деревянным столом, чтобы обсудить план дел на день.

Я всматривалась в лица поселенцев, желая понять насколько всё изменилось за время нашего отсутствия. Но пока не могла определиться с ответом.

— Итак, план на сегодня, — начал Никита, постучав пальцем по столу, чтобы привлечь внимание. — Первое: нужно закончить крышу. Лев Аркадиевич уверяет, что работы осталось на день. Этим займутся те, кто уже работал над крышей, но без Елизаветы. И не возражай! — он резко повернулся к Лизе, подняв брови.

Лиза, сидевшая напротив, покраснела от такого пристального внимания, но, чтобы не привлекать ещё больше взглядов, коротко кивнула.

— Второе, — продолжил Никита, обводя взглядом остальных, — нужно обустроить схрон для продуктов. Мы привезли много соли и засоленной медвежатины. Добыть это было трудно, но сохранить будет ещё сложнее. Сырость — наш главный враг. Поэтому схрон будем строить по типу блендажа. Нам понадобятся брёвна, доски и глина.

— А копать кто будет? — спросил Артём, нахмурив брови. — У нас всего две лопаты, и у одной переломился черенок.

— Мы с Матвеем, как самые отдохнувшие, — отозвался Никита, ухмыльнувшись. — А лопату починим.

За столом послышались смешки. Даже напряжённая атмосфера немного разрядилась.

— Задача бригады Алексея за два дня заготовить брёвна, — продолжил Никита, глядя на дальний край стола, где, сидели все бывшие охранники Панкратова и Гена с Тимуром из парней Соболевых.

— Мы уже собаку на тех брёвнах съели, — воскликнул Андрей с ухмылкой, и повёл плечами, словно разминаясь.

«М-да, был матросом, а стал лесорубом,» — невольно подумала я, глядя на парня.

— Гена с Павлом неплохо наловчились брёвна распускать на доски, — заметил Соболев-старший. — Пусть и дальше работают. С задачей справляются, пусть продолжают.

— Хорошо, — кивнул Никита.

— А мы с Денисом займёмся стеллажами для подвала, — продолжил Александр Александрович. — Там за домом осталось несколько совсем кривых брусьев. Используем их. И деревянных гвоздей ещё наделаем.

— Кстати, мы тут изобрели велосипед, — добавил он с лёгкой улыбкой. — Научились сверлить дедовским способом.

— Как? — удивилась я, поднимая взгляд.

— Простой лук и верёвка, — пояснил он. — Верёвку намотали на палочку, сделали что-то вроде дрели. Ну, ты поняла.

— Да, я поняла, — кивнула, вспоминая это приспособление. А ведь верно, ещё если песочек подсыпать, то он как абразив поможет просверлить отверстие даже в камне. Не электродрель, конечно, но результат будет.

— Вот и славно, — заключил Никита, поднимаясь. — Давайте за работу. Времени до зимы остаётся всё меньше.

— А про меня забыли! — возмутился Илья.

— Не забыли, — в голосе Никиты звучали тёплые нотки. — Ты будешь женщинам помогать. Полина остаётся в лагере за главную. За работу, друзья.

Мужчины начали вставать из-за стола, каждый направлялся к своему участку работы. Я проводила их взглядом, осознавая, как сложно снова вливаться в коллектив и добиваться авторитета.

— Мамочка, а мы что будем делать?

— Дамы и господа, — я улыбнулась и подмигнула Илюше, стараясь разрядить обстановку, — у нас с вами сегодня очень сложная задача. Нам нужно просушить дом и заняться полами. Без этого мы в зиму не войдём. Аня, глину на этот берег наносили? — повернулась я к девушке.

— Мало, Полина Михайловна, — ответила Аня, опустив глаза. — Почти всё уже использовали.

Я кивнула, задумавшись.

— Хорошо. Завтра снарядим экспедицию за глиной. Затягивать нельзя. С каждым днём холодает всё больше. А кто из мужчин сейчас прикреплён к кухне?

— Егор, — откликнулась Алина, отрываясь от своего дела.

— Позови его, пока он не ушёл, — попросила я, складывая руки на груди. — Он нам сегодня нужен.

Алина кивнула и ушла, а я оглядывала собравшихся. Пауза затянулась, но никто не решался её нарушить. Маргарита поджала губы и молчала, с видимым раздражением поглядывая в сторону. Илона, как всегда, выглядела расслабленной. Она не спеша подтачивала ногти пилочкой, почти не обращая внимания на разговор. Её округлившийся животик заметно натягивал футболку, которая выглядывала между полами расстёгнутой флиски.

— Илона, — обратилась я к ней, специально отвлекая от её медитативного занятия, — как ты себя чувствуешь?

— Как беременная, — коротко ответила она, продолжая точить ногти, даже не подняв взгляд.

Глава 4. Делу время — потехе час

За работой меня нашёл Матвей.

— Поля, шашлыки уже пожарились. Идём, поужинаем.

Я перестала рыть жёсткую землю, глядя на мужчину снизу вверх. На улице стемнело так, что его лица почти не было видно. Последние полчаса я работала буквально на ощупь, не замечая ни холода, ни усталости. Меня словно кто—то в спину толкал, подгоняя: «Быстрее, быстрее».

— Идём, — согласилась я, протянув руку, чтобы он помог мне выбраться из ямы. Тело ломило от усталости и мышцы затекли от вынужденной сгорбленной позы внутри ямы.

Матвей резко потянул, и я внезапно оказалась прижата к его груди. Его руки обвили меня крепко и уверенно, и жест этот был не случайным, а вполне обдуманным.

— Попалась, — прошептал он низким голосом, его дыхание обожгло моё ухо.

Я замерла, чувствуя, как от лёгкого прикосновения его губ к коже по телу пробежала волна тепла и мурашек, накрывая меня с головы до ног. Моё сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой. В его объятиях было тепло, даже слишком тепло для холодного осеннего вечера.

— Матвей… — попыталась я что—то сказать, но голос дрогнул, не слушаясь меня.

— Ты слишком себя загоняешь, — тихо добавил он, не отпуская. — Тебе тоже нужно отдыхать.

Я закрыла глаза на мгновение, позволяя себе почувствовать его тепло и ту неожиданную защиту, которую он мне предлагал. Этот момент близости дорого стоил.

Матвей бережно убрал прядь волос с моего лица и медленно, словно давая мне время отстраниться, склонился ко мне.

Когда его губы коснулись моих, всё вокруг растворилось. Холод, тяжесть прошедшего дня, нависшие заботы — всё исчезло, уступив место этому мгновению. Его поцелуй, поначалу мягкий и осторожный, становился всё более глубоким, жадным, как будто он пытался передать через него всё то, о чём мы оба молчали.

Я отвечала ему с такой же жадностью, словно черпала из этого поцелуя силы и уверенность. В его прикосновениях не было ни тени сомнения, только тепло и твёрдость. И эта твёрдость, эта уверенность в том, что мы выбрали друг друга не только из—за обстоятельств, а потому что действительно этого хотели, пробиралась глубоко в мою душу.

Моё сердце билось столь сильно, что казалось, Матвей может его услышать. Его руки, крепкие и надёжные, обнимали меня так, будто он хотел защитить от всего мира. Эмоции накрыли меня волной. И я всем своим естеством ощущала, что рядом с этим мужчиной, позволю себе проявлять слабость, быть женщиной, нуждающейся в тепле и близости.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, наши лбы соприкасались, а руки продолжали крепко держать друг друга.

— Поля, — прошептал он, его голос был хриплым, низким, и от этого тепло разлилось по всему телу, — таких как ты, я не встречал. Наверное, мне Судьбой суждено было попасть сюда только затем, чтобы встретить тебя.

Всё, что он хотел сказать, он сказал. И сейчас просто молчал, легко поглаживая широкой ладонью мою спину, будто бы успокаивая тот шквал эмоций, в котором мы оказались пару мгновений назад.

Его слова запали мне в душу. Собственные мысли вторили его мыслям. А ведь только здесь я встретила тех мужчин, рядом с которыми могу быть слабой женщиной. Как это не странно звучит, но быть слабой в отношениях с противоположным полом у меня раньше не получалось.

— Матвей, отвечу тем же, — тихо произнесла я, чувствуя, как с моих губ не сходит улыбка. — Меня видимо тоже забросило сюда, что встретить тебя...

«И встретиться с Никитой» — подумала, но вслух не сказала. Как бы мы не принимали один другого, но установки прошлой жизни никуда не делись. Не могла я себе позволить говорить о другом мужчине в присутствии этого.

Я запустила пальцы в его волосы, притягивая Матвея ближе, и почувствовала, как он отозвался, сжимая меня в своих руках крепче. Каждое наше движение вызывало новую волну желания.

Матвей отстранился первым, его дыхание было неровным, а голос хриплым:

— Если мы сейчас не остановимся, я возьму тебя прямо здесь. Но я так не хочу, Поля. Чёрт, никаких условий! Даже номер негде снять, — пошутил он.

В голове шумело и ноги были ватными. Сама я так расслабилась, что почти висела на Матвее.

— Нужно что—то придумать… А то у нас свадьба была, а первой ночи так и не случилось.

Постепенно я вернула контроль над телом и отстранилась от мужчины. Честно говоря, никого не хотелось сейчас видеть. Так бы и стояла на этом самом месте, целовалась бы как школьница, и хихикала над пустяками.

— Нас уже ищут, — констатировал Матвей, увидев свет фонаря.

Заряд мы берегли. Хотя у нас только один ручной фонарь заряжался от небольшой складной солнечной батареи, мы понимали, что придёт время, когда и эти приспособления цивилизации выйдут из строя. Батарейки в одном из двух налобных фонарей уже разрядились.

— Матвей, тебя только за смертью посылать.

К нам приблизился Никита. Свет фонаря падал на нас, а его лицо осталось в тени, и я не могла судить, как он воспринял нашу однозначную позу. Я помнила, о чём он говорил в бане. Когда напомнил мне о нашем третьем члене семьи. Но говорить это одно, а чувствовать… Как же всё—таки сложно строить отношения в треугольнике!

Глава 5. Жребий брошен

Проснулась я ещё до рассвета, ощущая тяжесть руки Никиты на своём боку. Матвей, устроившись с другой стороны, ровно и глубоко дышал, уткнувшись носом в моё плечо. Осторожно высвободившись из объятий, я старалась не разбудить их, но знала — спали они чутко. Никита открыл глаза, но я шепнула успокаивая:

— Тшш, ещё рано, поспи.

Накинув куртку, я взяла кусок своего полотенца, мыло и вышла из дома. Холодный воздух обдал разгорячённое после сна тело, заставляя, поёжится.

Тонкий слой инея укутал землю, поблёскивая в первых робких лучах восходящего солнца. В воздухе витали запахи влажной древесины, опавшей листвы и угасающего ночного костра. Хрустящая свежесть утра моментально прогнала остатки сна, а ледяная вода в умывальнике взбодрила лучше любого энергетика.

Пока я занималась утренней гигиеной, встали мои мужчины.

Дежурный по кухне Андрей, поздоровавшись со мной, бодро потрусил мимо меня с пустыми баклажками к источнику.

Небо всё больше светлело.

— Доброе утро, Полина, — поприветствовал меня Соболев-старший. — Что так рано? Пусть бы немного потеплело.

— Дела зовут. Хорошо, что вы уже на ногах. Сейчас обсудим с Никитой план работы на день.

Мы обменялись ещё парой слов, пока я ожидала нашего лидера. Никита с Матвеем оголились по пояс и обмывались возле рукомойника.

Я невольно задержала взгляд на мужчинах. В рассветном свете их тела казались резче очерченными — мышцы перекатывались под кожей, когда они нагибались, зачерпывая воду. Пар от их разгорячённых тел клубился в холодном утреннем воздухе.

Матвей фыркнул, когда ледяная вода стекала по его спине, а Никита, скривившись, провёл мокрыми ладонями по лицу.

Никита выпрямился, провёл рукой по влажным волосам и, заметив мой взгляд, кивнул:

— Поля, иди в дом, чего зря мёрзнуть!

Не послушавши совета, подала Матвею полотенце, как первому завершившему умывание. Тот с благодарностью принял и после передал Никите.

— Нужно обсудить важное дело. Вчера не стала говорить. Так посидели душевно, что не хотелось о работе и думать. Мы вчера целый день сушили комнаты. Влаги стало меньше, но нужно сегодня продолжать. И обязательно нужно сделать гидроизоляцию полов. Из доступных нам строительных материалов, глина идеально подойдёт. Дощатый пол, когда он ещё будет, а жить нам нужно уже сейчас. Отправляться нужно сегодня, чтобы не заниматься сизифовым трудом. Саманный пол тоже ведь придётся просушивать жаровнями. Чтобы сразу привести большой объём, предлагаю отправиться на тримаране. С собой возьму пятерых. После завтрака, объяви об этом.

— Я тебя услышал, Полина, — кивнул Никита. — Решим. А сейчас давай в дом.

Пока не встала Алина, я сама поставила подогревать воду в котле на утренний «чай». Андрей мне показал, как пользоваться нашей печкой. Заварила сушёные травы, добавила облепиху — теперь она у нас росла прямо у дома. Все кустарники, что мы привезли из экспедиции, Лиза с Геннадием и Илюшей высадили их в первый же день, и моя маленькая садовница уверяла, что всё приживётся.

Завтрак, как водится, у нас повторял ужин. Сегодня ели подогретый шашлык из медведя. Илюша, сидя рядом, жадно слушал мой рассказ о том, как мы добыли такого зверя. Конечно, я слегка изменила события. Не будешь же рассказывать ребёнку, как бегала неглиже по лесу, спасаясь от хищника? Или о том, что в полу вменяемом состоянии, согласилась выйти замуж за двоих сразу? Конечно, я ни о чём не жалею. Положа руку на сердце, не скоро бы я решилась принять предложение Матвея. В общем, можно сказать, что пещерный медведь сыграл роль свахи в нашей судьбе.

После завтрака, как обычно, собрались для планирования дня. Алексей подвёл итог по строительству: крыша была окончательно завершена. Теперь предстояло застеклить окна, изготовить и установить двери, причём навешивать их следовало так, чтобы они открывались внутрь — иначе, если за ночь занесёт снегом, мы рисковали оказаться запертыми.

Павел напомнил, что без ставен нам не перезимовать. Что же касается остекления, я попросила не спешить с этим делом. Так мы плавно подошли к вопросу экспедиции за глиной.

— Внимание, ребята! Надо пять добровольцев. Кто отправится с Полиной за глиной?

Ответ последовал моментально. Почти все мужчины дружно подняли руки. В доме раздались смешки, кто-то крикнул:

— Полина, бери меня, я уже устал от этих брёвен!

— Я тоже! — поддержал другой голос. — Хочу в путешествие, хоть к чёрту на рога!

Никита поднял руку, жестом призывая к тишине, и повернулся ко мне.

— Ладно, друзья, — произнесла я, стараясь сохранить серьёзность, хотя искренне забавляло количество желающих. Интересно, когда в прежней жизни эти бравые парни наперегонки рвались к тяжёлому физическому труду? — Всех я взять не могу. Значит, придётся решать жребием.

Мужчины заулыбались, переглядываясь, Лёшка весело заметил:

— О, азартные игры! Полина Михайловна, вы будете крупье?

Я хмыкнула, сложив руки на груди.

— Куда без меня! Поднимите руки, я посчитаю, сколько палочек заготовить.

Руки взметнулись в воздух, кто-то ещё быстро прикидывал шансы, ухмыляясь.

Глава 6. Альтернативное топливо

После обеда мужчины решили немного разведать местность. Павел первым отошёл от основной группы, внимательно осматривая следы на земле. За ним двинулись Тимур и Соболев-старший с Илюшей, Лев Аркадиевич и замыкал нашу колону Егор. Все были с копьями. Это оружие прочно вошло в нашу жизнь. Все шли молча, разглядывая то, чем природа одарила эту территории.

— Здесь выпасались туры, — наконец произнёс Павел, указывая на свежие следы. — Судя по всему, стадо ушло дальше. Это хорошо. Хищники должны были уйти за ними.

Павел вдруг наклонился и поднял с земли странную, сплющенную лепёшку. Он повертел её в руках, разглядывая с любопытством.

— Что это такое? — спросил Илья, подойдя ближе.

— Засохший навоз, — ответил Павел, с усмешкой бросая находку на землю.

— Фу, гадость! — морщась, Илюша поспешил отступить назад.

Я же, напротив, с интересом посмотрела. А Лев Аркадиевич опередил с мыслью.

— Его можно используют как топливо.

— Конечно, — кивнул Соболев-старший. — В местах, где нет леса, навозные лепёшки — единственное топливо. Они горят медленно и жарко, оставляя мало пепла. Вон, в Монголии до сих пор кизяком топят юрты.

Деревьев здесь действительно было мало. В позднем ледниковом периоде климат только начинал меняться, и леса занимали куда меньшие территории, чем в наше время. Молодые деревья росли редкими группами, в основном возле воды, а в глубине степи их практически не было. Ветками на всю зиму не запасёшься. Хорошо, что нам хватало деревьев на основные постройки. А возле дома деревья было решено не трогать, так хоть какая защита от ветра. Честно говоря, я старалась думать над одной проблемой за раз, иначе свихнуться можно. Но тут какое-никакое решение проблемы само нашлось.

— Вы правы, — вслух произнесла я. — Дров мы не напасёмся на всю зиму.

Мужчины переглянулись.

— Значит, надо собирать кизяк, — резюмировал Егор, глядя на подсохшую лепёшку. — Тимур, давай сходим за корзинами, а вы собирайте в кучу.

Старших мужчин поставили в дозор и принялись за работу. Илюшка зажимал нос, стонал, пытался палочками поднимать лепёшку. Я только посмеивалась. «Дедушка» его подначивал. Трудиться было не скучно. Ребята вернулись с корзинами и помогли быстро наполнить их. Выбирали те, что хорошо подсохли, да и утренний морозец, подсушил.

Возможно, это и не самое приятное занятие, но в наших условиях перебирать не приходится.

Возвращались мы гружённые под завязку. Глина была утрамбована в плетёных отсеках на палубе. Корзины с кизяками водрузили сверху и всю эту конструкцию закрепили такелажной сеткой. Да ещё везли с собой двух зайцев — неожиданный, но приятный бонус к сегодняшней вылазке.

Вот что мне всегда нравилось в Павле — он молча делает своё дело. Пока мы копали глину и загружали тримаран, он без лишних слов расставил силки на звериных тропах. Никто особо не обратил внимания, но перед отплытием Павел, не спеша, собрал добычу и закинул двух упитанных зайцев в общий груз.

— Круто! — восхищённо выдохнул Илюша, разглядывая длинные уши добычи. — Дядя Павел, научишь меня так же?

— Всё будет, — усмехнулся тот, потрепав мальчишку по макушке. — Весной, когда зверь пойдёт активнее, потренируемся. Сейчас дома много работы, сам знаешь.

Я покосилась на Павла. Он никогда не любил громких слов, но всегда к месту делился знаниями. Мне было приятно видеть, что у моего сына есть такие наставники.

Ветер теперь дул в спины, подгоняя наше судно. Течение реки само несло нас обратно. Груз притопил катамаран и волнение мало ощущалось. Правда, маневрировать с таким весом было сложно. Но вшестером мы справились.

Уже на берегу я, наконец, расслабилась. Закрыв глаза на мгновение, впитывала в себя окружающий мир. Вода лениво плескалась у самого берега, отражая последние лучи солнца, заливавшие небо фиолетово-малиновыми оттенками. Мышцы ныл от усталости до неприятной дрожжи. Илюша совсем поник, потирая глаза кулачком. Малыша было жалко. Ведь он трудился на ровне со взрослыми по собственному желанию.

Где-то недалеко в кустах шуршал ветер, шепча в верхушках деревьев прощальные слова стае пролетевшей над головами птиц, стремящихся на юг. Природа в этом мире дышала чистотой и первозданностью, свободной от суеты и шума цивилизации.

Сзади послышались шаги. Оглянувшись, я увидела, как на берег выходят поселенцы — и мужчины, и женщины. Пока я отдыхала, кто-то сбегал в лагерь. Очень быстро стемнело, но женщины в корзины насыпали глину, а мужчины относили её поближе к дому.

— Поля, чего застыла? — раздался голос Никиты. — Давай, домой! Холодает.

Я усмехнулась, стряхивая с себя остатки задумчивости. Надо закончить работу, а потом уже можно будет отдохнуть в тепле. Я так устала, что даже ужинать не хотелось.

— Парень, ты чего нос повесил? — рядом со мной присел Матвей, легко похлопывая Илюшу по плечу.

Мальчишка насупился, но честно ответил:

— Устали очень.

Я потянулась, расправляя затёкшие плечи. Гребля и тяжёлая физическая работа высосали все силы, но настроение оставалось хорошим.

— Илюша, давай я тебя на спине понесу, как лошадка, — предложила я, улыбаясь.