Крылья для Анны

Глава 1. Странное происшествие

На семейном кладбище Мэррилов расцвели цветы. Древние и свежие могилы просто затерялись в зелени. И это даже не в мае, а в конце октября! Разве так бывает? Триста лет на здешней земле не росло ничего, кроме лопухов да земляники возле забора, даже неприхотливые маргаритки засыхали через пару дней, даже упрямая календула, на которую Анна дышать боялась, опускала желтые головки и увядала.

Анна сажала анютины глазки, люпины и хосты. Астильбы, примулы и ландыши. Трепетала над луковицами гиацинтов и тюльпанов, покупала рассаду гвоздики, ромашек и луговых астр. Все тщетно. В конце концов она сдалась и решила, что строгий минимализм на кладбище — это эстетично.

Анне сорок пять. Она — типичная старая дева в длинной коричневой юбке, очках и с пучком светло-русых волос. У неё научная степень по английской литературе. Анна совершенно счастлива. В отличие от своих одухотворенных и просветленных родственников, она добровольно поселилась в родовом замке и не рвётся ни к путешествиям, ни к самопознанию.

— Итак, цветы, — бормочет Анна, с недоумением оглядывая погост. — Очень-очень странно. Что-то мне подсказывает, что это плохой знак.

Она смахивает зелёный побег неизвестного ей растения с надгробия бабушки Беатрикс. Девяносто восемь лет. Плита с именем дядюшки Престона тоже вся скрыта под свежей листвой. Анне не нужно вглядываться в цифры, она помнит их наизусть. Дядюшке было сто два года, и это ещё не самый старый из Мэррилов, который обрёл здесь вечный покой.

Мэррилы всегда отличались отменным здоровьем и крепостью. Никаких младенческих смертей, ни один мор их не касался, даже последняя пандемия осторожно обошла их стороной. Никто не заболел. Если на могиле каким-то невероятным образом оказывались цифры с разницей меньше восьмидесяти лет, можно быть уверенной: усопший погиб в расцвете лет от несчастного случая. Автокатастрофа, лавина, крушение лайнера, ошибка на охоте. Отец Анны, Райдер Мэррил, три года назад разбился на мотоцикле. Кузен Итан утонул во время сёрфинга. Джанетту, троюродную тётю, убило шальной пулей в Африке, куда она отправилась волонтером.

Сама Анна планировала дожить лет до ста. Она не стремилась к авантюрам, не была адреналиновым наркоманом, не мечтала о карьере. Замужество ее тоже не интересовало. К счастью, семье было плевать. Напротив, никто не хотел жить в замке и следить за кладбищем, поэтому Анну вся родня боготворила и хвалила при каждой встрече. Никто из Мэррилов уже не понимал, для чего их предки построили такой огромный замок. И Анна не понимала тоже, но это не мешало ей обожать свой дом. Она никогда не стремилась отсюда сбежать, как вся ее родня. Можно сказать, что она сама себя назначила хранителем замка Белые крылья, а Мэррилы называли ее «наша хозяюшка».

Конечно, все было не так, как в прежние времена. Теперь хозяйка не носила связку ключей на поясе и не командовала прислугой. Да и в замке давно уже открыли музей. Мэррилы сдавали замок в аренду, весь — кроме северной башни. В башне был отдельный вход, точнее, выход — как раз на кладбище. Уютное, тихое местечко. Анна его любила. Кладбище было обнесено высокой каменной стеной, увитой девичьим виноградом — снаружи. А внутри не росло ничего, кроме пресловутой земляники и лопухов.

Мэррилы смеялись, что из покойники были настолько противными людьми, что даже земля на погосте стала ядовитой.

Теперь Анне было не смешно. Она с растерянностью и даже страхом рассматривала цветущий сад, в который превратилось место ее излюбленных размышлений.

— Нет, это какие-то чудеса, — сказала женщина. — Надо звонить Джонатану.

Она достала кнопочный мобильный телефон из кармана широкой юбки. У Анны, конечно, имелся и смартфон, но кнопочный телефон был маленький, аккуратный. Его удобно носить в кармане. А ещё он очень громко звенел.

— Джо, — сказала Анна, когда ее младший брат взял трубку. — У меня случилось странное.

— Ты влюбилась? — невесть чему обрадовался братец. — Ну наконец-то!

— Не дождёшься.

— Очень-очень жаль. Тогда чем ты меня удивишь, глупая одинокая женщина?

— Кладбище расцвело.

Джонатан вдруг как-то странно засопел.

— Когда? — сдавленно спросил он.

— Ты что, мне веришь? Вот так сразу?

— Представь себе. Так когда?

— Сегодня, Джо. Я спала до обеда, а потом вышла… и вот.

— Опять всю ночь шила свои одеяла?

— Какое тебе дело? Я свободная женщина. Хочу — сплю по ночам, хочу — шью. Так что мне делать с кладбищем?

— Ничего не делай. Готовься, я собираю семью.

— Что значит, «собираю семью»? — забеспокоилась Анна. — Всю семью? А где я их должна разместить? В башне всего четыре спальни!

— Это не наши проблемы, Анна. Боюсь, у нас есть более важные вещи, о которых придётся позаботиться.

И он отключился, оставив после себя больше вопросов, чем ответов.

Проблемы? Да что он знает о проблемах? В северной башне три этажа. На нижнем — гостиная. На втором и третьем — по две спальни и по уборной. Одну из спален Анна давно превратила в мастерскую. Размещать там кого бы то ни было — опасно. Человек рискует не найти сам себя среди обрезков тканей, тюков синтепона и залежей разноцветных ниток. Если подумать, в мастерской даже где-то стояла софа. Возможно, Анне удастся ее откопать. Но на это точно уйдёт несколько часов. И, разумеется, на кушетке будет ночевать она одна. В свою мастерскую ни одна разумная рукодельница постороннего не пустит.

Хорошо. Остались три спальни и гостиная. И как, скажите на милость, разместить там тридцать двух человек?

К сожалению, договор аренды замка не подразумевал ночёвку хозяев на антикварных кроватях, а ведь спален в Белых Крыльях не менее двадцати! Хм. Потом нужно будет пересмотреть некоторые пункты. Впрочем, посетителей пускали с девяти утра. Вряд ли туристы будут рады найти в розовой спальне бабулю Евгени или, что ещё забавнее, прадедушку Томаса, нынешнего патриарха Мэррилов.

Кстати, о прадедушке: ему нужна будет отдельная спальня. Он храпит как медведь. О! Кузен Элвис глух на одно ухо после неудачного приземления на параплане. Вот его с дедом и уложим. Ляжет на здоровую сторону и будет спокойно спать.

Глава 2. Семейные тайны

Первым в Белые Крылья прибыли Дорис и Жаннет, двоюродные сестры Анны. Обе в разводе, обе с детьми. У Дорис сын и дочь, у Жаннет двое мальчишек. Сестры понятия не имели, зачем потребовался общий сбор, но с огромным удовольствием обсудили саму Анну (тебе уже 45, деточка, а выглядишь… на все 45), ее увлечения (шить одеяла? Как это скучно! Неужели люди покупают? Сколько? Врешь!) и образ жизни (путешествия и спорт — самое прекрасное, что может быть в этом мире. Почему ты сидишь в замке и никуда не выезжаешь?). Анна своих кузин знала слишком хорошо и пропускала их брюзжание мимо ушей. Да они первые завопили бы от возмущения, вздумай Анна оставить свой пост и куда-то уехать!

Впрочем, не такие уж они и противные, эти кузины: во всяком случае, они сразу же расположились на надувных матрасах в гостиной, заявив, что спальни — для стариков. Анна кротко с ними согласилась. А мальчишки и вовсе собрались ночевать в палатке на улице. На кладбище. Они же смелые. Палатку, кстати, привезли с собой. Да, Мэррилы с отрочества отличались не слишком здоровым авантюризмом. Словно им было тесно и скучно в этом мире. Анна считала, что это все потому, что у семьи имелись деньги. Если б ее кузены и кузины вынуждены были жить в вагончиках и работать на ферме или заводе, не осталось бы у них ни денег, ни времени на походы, полёты, гонки и сплавы.

Мачеха Анны приехала на своем мотоцикле. Вся в коже, с выбритыми висками, с пирсингом в носу и брови, с татуировками до локтей, она неодобрительно покачала головой при виде любимой падчерицы. Яблочко от яблоньки укатилось весьма далеко.

Анна поправила длинную косу, спрятала руки в карманы мешковатого платья до середины щиколотки и предложила маман расположиться на диване в гостиной. Конечно, Элен было уже за шестьдесят, но причислять ее к пожилому поколению чревато скандалом.

В принципе, Элен — вторая жена Райдера Мэррила и не должна была приезжать, но Джо ее позвал. Значит, посчитал, что душой Элен уже приросла к этому безумному роду. Или Джонатан просто очень любил свою мать.

Дальнейшее размещение прошло без происшествий. Старики заняли спальни, молодежи были предложены матрасы и диваны, а самой Анне все же пришлось потесниться и уложить на пол в мастерской племянницу. Анна искренне не понимала, почему вся эта братия не могла переночевать в гостинице. Да, замок стоял довольно далеко от цивилизации, но что такое два часа на машине в наше время? Уж спать на хорошей кровати куда приятнее, чем на матрасах вповалку. И очереди в ванную нет.

Джонатан, которому Анна шепотом транслировала своё возмущение, со смешком пояснил:

— Дорогуша, большинство из нас привыкли ночевать в спальном мешке в чистом поле или глухом лесу. Матрасы под крышей и туалет — это уже роскошь. К тому же мы все выросли в Белых Крыльях. Для нас замок — это родной дом. Быть здесь — определённое удовольствие.

Анна вздохнула еще раз, закручивая рукава. Она понимала. Раньше все мужчины из рода Мэррилов привозили своих юных жен в замок. Здесь рождались дети, здесь они жили до того момента, пока не приходило время идти в школу. А поскольку ближайшая школа открыта в тех же ста километрах, что и гостиница, Белые Крылья рано или поздно отпускали своих детей в свободный полет. Эта традиция прекратилась лишь двенадцать лет назад, когда на последнем семейном совете замок было решено сдать в аренду одной из туристических организаций, оставив только одного-двух человек приглядывать за кладбищем. Анна вызвалась доброволицей, вся семья выдохнула и разъехалась по странам и городам.

Даже теперь приехали еще не все. Дядюшка Стефлин с семьей жили в Австралии, а кузина Маргарита в таинственном и туманном Санкт-Петербурге, но они уже вылетели на семейную встречу.

— Я снял на завтра ресторан в замке, — помолчав, сообщил сестре младший брат. — Стеф уже должен будет прибыть. Мардж прилетает рано утром. Там и поговорим.

— Джо, к чему все это? — Анна была в откровенном недоумении. — Ну кладбище и кладбище. Триста лет…

— Вот именно, Энн, триста лет прошло! — глаза у Джонатана вспыхнули каким-то безумным огнем. — Триста лет! Теперь все изменится!

Анна не желала, чтобы в ее тихой и размеренной жизни что-то менялось. Ее устраивало всё как есть. Ей стало страшно — не придется ли покинуть замок? Конечно, она не пропадет. Снимет домик в какой-нибудь деревушке, будет шить свои одеяла, на которые у нее всегда находились заказы. На счету Анны — приличная сумма денег, но даже если не это — ручная работа всегда в цене. С голоду не умрет. Но как же не хочется перемен!

***

В столовом зале, кажется, мало что изменилось с тех дней, как первый Мэррил выстроил себе этот пафосный и гулкий замок. Те же каменные стены, те же холодные полы. Даже колесо люстры под высоким потолком было точной копией той, самой первой, еще со свечами. Теперь-то, конечно, здесь светодиодные лампы, но они светят неровно и мягко, как настоящие свечи. Ну и деревянные рамы заменили на пластик, сохранив, впрочем, старинные витражи. Все признаки цивилизации очень тщательно спрятали. Проводка и отопление вмурованы в стены, туалеты и уборные для персонала сторонний посетитель самостоятельно найти бы не смог.

Вот кухня, в которую не пускали посетителей, конечно, была современной. Никто не жарил баранов на вертелах, никто не варил мясо в котлах. Вытяжки, электрические духовки, индукционные варочные панели, большие холодильники, хром, пластик и великолепное освещение.

За большим тяжелым столом с резными ножками собралась вся семья Мэррилов. Во главе сидел Джонатан. С другой стороны, напротив него — Анна, как нынешняя хозяйка этого места. Стол ломился от угощений.

— Я предлагаю выпить! — торжественно объявил худощавый сорокалетний мужчина с шевелюрой буйных черных волос, в которой не было ни единого седого волоска. Анна могла бы подумать, что брат прибегает к помощи краски, чтобы скрыть первые признаки старения, но знала, что это не так. Все Мэррилы выглядели моложе своих лет. Даже Элен, казалось, заразилась вечной молодостью от своего покойного мужа-Мэррила. Ей никто не дал бы ее шестидесяти трех.

Глава 3. Против воли

Джонатан нашёл старшую сестру на кладбище у самой старой могилы. Там был похоронен младший сын Эдварда Мэррила, безвременно почивший всего в семьдесят девять лет. Как сообщали семейные хроники, произошел несчастный случай. Крепкий и полный сил старик сломал шею, свалившись с лошади на охоте. Его отец, между прочим, пережил младшего сына на добрые четверть века. Раньше Анна считала, что мастер, выбивавший даты на надгробии, плохо считал. Или плохо видел. Или ошибся. Или пошутил. Но теперь она сомневалась.

— Мне иногда кажется, что ты приёмная, — сказал Джонатан сестре.

— Давай так и решим, — обрадовалась женщина. — Будем считать, что меня подменили в роддоме. Ты выделяешь мою долю и оставляешь меня в покое. Вы можете уходить хоть в преисподнюю, а я не хочу.

— Увы, я за тебя отвечаю. Я не могу оставить свою единственную сестру.

— Уверяю, ты можешь куда больше, чем думаешь.

— Нет, Анна, это не обсуждается. Я уже заблокировал все твои счета.

— Спасибо, братец, ты невероятно заботлив.

— Ты мне ещё спасибо скажешь.

— Весьма в этом сомневаюсь.

Она поднялась с почти утонувшей в земле старинной скамейки, гневно откинула ногой цветущую лозу и удалилась. Джонатан задумчиво глядел вслед сестре. Как часто ему казалось, что Анна — куда больше Мэррил, чем все остальные члены семьи! Упрямее ее он людей не встречал. А ещё у неё удивительное терпение и достоинство. Любая из его тёток, кузин и племянниц уже давно устроила бы истерику, но только не Анна. Кажется, он никогда не слышал, как сестра повышала голос или хотя бы ругалась. Нет, она могла выразить своё негодование одним только взглядом или даже походкой, вот как сейчас.

— Ты мне ещё спасибо скажешь, — пробормотал мужчина. Но ему самому эти слова уже не казались убедительными.

Анна вернулась в “свой” замок, с которым ей теперь грозила разлука. Подумала немного и пошла не в мастерскую, а к бабуле Евгени, матери своего отца. Она заняла правую спальню на втором этаже — вместе со своей старшей дочерью. Бабуля еще не спала. Она сидела и молча смотрела в окно, что для нее было довольно-таки странно. Даже не поглядев на внучку, Евгени тихо сказала:

— Мне рассказывала моя бабушка, а ей рассказывала ее бабушка про волшебную страну, где люди вечно молоды и прекрасны. Разве это не чудо, Анна?

— Бабуль, тебе восемьдесят девять лет. Ты уже прожила больше, чем большинство людей этого мира. И, скорее всего, проживешь еще лет десять, причем в здравом уме и без старческих болезней. Это ли не чудо?

— Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим, — процитировала Евгени. — Мало. Как этого безнадежно мало, если ты любишь жизнь!

— Достаточно.

— Ты говоришь так, потому что не прожила и половины. К тому же ты какая-то замороженная, Энн. А мы, Мэррилы, всегда чувствовали, что нам мало человеческого века, оттого и пили свою жизнь жадными огромными глотками, стремясь вместить в себя как можно больше. Некоторые подавились, некоторые захлебнулись, но многие умерли в своих постелях, проклиная Эдварда Мэррила, который лишил их бессмертия. Нет ничего страшнее, девочка, чем ждать своей смерти.

— Поэтому ты веришь Джонатану, — кивнула Анна.

— Мы все ему верим потому, что хотим жить.

— А может быть, ваша жизнь пролетает, как птица, лишь потому, что вы сами гоните ее вперед? — спросила Анна. — Вам бы остановиться и не мчаться за закатами и рассветами через расстояния и часовые пояса, а просто сесть на берегу озера и подождать? А может быть, есть только единственный рассвет, самый красивый, самый тихий?

— Может быть и так, маленькая черепашка Энн. Но тот, у кого в груди лед и туман, никогда не поймет того, у кого в жилах течет жидкий огонь.

— Тот, у кого лед и туман, обычно идет по следам пламени, — проворчала Анна, довольная этой бессмысленной философской перепалкой. — И тушит лесные пожары. И заключает договора с озеленителями. И копает противопожарные рвы.

Как давно она ни с кем вот так свободно не разговаривала? Переписки в социальных сетях не в счет. Пожалуй, Анна даже немного успокоилась и позволила себе расслабиться. Даже несмотря на то что развитие событий ей категорически не нравилось, у нее есть Семья. И она никогда не останется одна. Ее спасут даже вопреки желанию. Это умиротворяло.

— Ты же не думаешь, что бабушка слепая, бабушка не понимает того, что ты делаешь, крошка Анна? — усмехнулась старуха. — Иди сюда, я тебя обниму. Слава небесам, никогда в жизни я не оплачивала счета за коммунальные услуги. Никогда не вызывала сантехника. Ни дня не работала уборщицей или официанткой. Смело уходила с нелюбимой работы, четыре раза разводилась и не счесть сколько раз сбегала из больницы. А уж сколько раз меня вытаскивал из полицейских участков кто-то такой, как ты, — я и сосчитать уже не могу. Кто-то должен делать черную работу, детка. Сейчас этим занимаешься ты, дай Бог тебе здоровья.

Анна хмыкнула, обнимая бабулю за хрупкие плечи. Черная работа? С чего бы? Да, все счета семьи обычно приходили на почту к Анне. Всеми налогами занималась она. Именно ей звонили, когда требовался адвокат, специалист по травмам или ремонтная бригада. Она знала, сколько денег тратит тетя Августина в месяц и при желании могла бы вычислить, сколько у нее любовников. Она знала, в каких школах учатся племянники и кузены. Да Анна могла за полчаса посчитать стоимость горнолыжной амуниции и даже подсказать, где заказать ее дешевле, и это при том, что она никогда не бывала в горах!

Но правда заключалась в том, что ей нравилось копаться в бумагах. Те дела, что для остальных членов семьи были немыслимой пыткой, ее умиротворяли, успокаивали. Она ощущала себя нужной.

А что дальше?

А дальше — неизвестность. Анна терпеть не могла того, на что не имела возможности повлиять и к чему не могла подготовиться. И теперь ее крайне угнетало все происходящее.

Глава 4. Ещё один Мэррил 

Проклятое кладбище не просто цвело, оно благоухало так, что туристы, никогда сюда не заглядывающие, начали задавать вопросы. Анна наглухо закрыла окна мастерской. Ее раздражало многоцветье за окном (кажется, всё, что когда-то было воткнуто в могильную землю, вздумало именно сейчас выбросить бутоны). Ее раздражали родственники, вот уже неделю живущие у нее на голове. Ее раздражали детские визги, бардак в гостиной и вечно занятые уборные. Если этот проклятый новый-старый мир не откроет свои двери в ближайшие дни, то она уедет сама. Возможно, в психиатрическую лечебницу.

Кладбище цвело. Джонатан заметно нервничал. Мужчины пили, и много. Женщины ссорились и галдели. Подростки втихаря курили, прячась за склепом Адама и Елизаветы Мэррил, даже не подозревая, что из окон третьего этажа их отлично видно. Пятнадцатилетняя Джоанна попыталась угнать мотоцикл Элен. Ей это почти удалось. Жаль, что доехала девушка аккурат до кладбищенского забора. Отделалась легко, всего лишь сломанной рукой. Анна догадывалась, что это была первая травма, но далеко не последняя. Мэррилы на месте сидеть не могли. Совсем скоро мальчишки найдут люк на крышу замка или сеть тайных ходов, по которым нынче проложили трубы отопления и электрические кабели. Как быстро в замке что-нибудь взорвется?

По иронии судьбы, именно Анна, которая наотрез отказывалась верить во все эти бредни, снова приняла на себя удар. Розы, что распустились возле склепа, были столь хороши, а ее настроение — столь отвратительно, что на рассвете Анна, облачившись в садовое платье и перчатки, вооружилась большими ножницами и отправилась на охоту. Розы были избраны невинной жертвой. Однако ее планы снова рассыпались прахом, как, впрочем, и прежняя безмятежная жизнь. Она уже начала привыкать.

Плетистая роза, опутавшая мраморный склеп, пала невинной жертвой на рыхлую землю. Тяжелая дубовая дверь, которую никто и никогда не пытался открыть, была распахнута. Возле склепа стоял незнакомый юноша, одетый в маскарадный костюм: белоснежный фрак, расшитый золотом, бежевые шелковые панталоны и туфли с серебряными пряжками. У юноши было лицо архангела и золотые кудри.

Анна пожалела, что у нее нет пистолета, а еще лучше — ружья. Незваных гостей она не любила даже больше, чем своих родственников. Но у нее имелись огромные садовые ножницы, принадлежащие еще прабабушке. Антиквариат, конечно, но если вещь функционирует, то, что же — ее, выбрасывать, что ли? К примеру, у Анны стояла старинная ручная швейная машинка Зингер. Она прекрасно работала, и женщина ее любила гораздо больше, чем французскую электрическую.

Зловеще щелкнув ножницами, Анна решительно приблизилась к незнакомцу, на лице которого отразилось некоторое беспокойство.

— Здесь частная собственность, — сказала ему Анна. — Как вы сюда попали? Через забор?

Юноша поглядел на высокую каменную ограду и приподнял брови.

— У меня, конечно, есть крылья, — сказал он. — Но не в этом мире.

Анна была женщиной неглупой, поэтому она тут же прикинула, сможет она незнакомца убить садовыми ножницами и спрятать его тело в том самом склепе или нет. Опыта у нее не было, конечно, зато ножницы — очень тяжелые и острые. Видимо, в ее улыбке отразилось нечто кровожадное, потому что юноша сделал два шага назад и спросил:

— Вы — Мэррил?

— Нет, — сказала Анна. — Меня в роддоме подменили. Я приемная.

— Замечательно. А не могли бы вы позвать кого-то из господ?

— Нет, — снова сказала женщина. — А давайте заключим сделку. Вы сейчас уходите обратно в склеп, запираете за собой дверь и еще триста лет про Мэррилов не вспоминаете.

— А что с вашей стороны? — заинтересовался юноша. — Сделка должна быть двусторонней.

— А с моей стороны я не убиваю вас прямо сейчас.

Условия юноше явно не понравились, потому что очень быстрым, смазанным движением он скользнул Анне за спину и обхватил ее шею холодными пальцами. Выкрутил руку, отбирая и отбрасывая в сторону ее оружие. Анна слышала его дыхание и ощущала, как вздымается грудь, прижимающаяся к ее спине. Страшно не было.

— Можно просто сказать, что вас не устраивают условия. Совершенно необязательно меня душить, молодой человек.

— Вы угрожали мне убийством.

— А вы всегда безоговорочно верите незнакомым женщинам?

“Серафим” рассмеялся и выпустил Анну из довольно-таки крепких объятий.

— Истинный Мэррил, — с восторгом поглядел он на нее. — Нет, не выветрилась за триста лет огненная кровь крылатых! Мне будет приятно представить вас высочайшему, леди.

Анна вздохнула. Притвориться приемной не вышло, впрочем, брат все равно бы не позволил.

— Так кто вы такой?

— Прошу прощения за невежество, — юноша заложил левую руку за спину, правую прижал к сердцу и легко поклонился. — Адам Мэррил к вашим услугам. Посланник от высочайшего. Я полагаю, меня ждут?

— К сожалению, это так. Мы с вами точно не сможем договориться?

— Вы не хотите возвращаться домой, леди? Почему?

— Не люблю перемены.

Юноша откинул назад свои кудри, оценивающе оглядел Северную башню и как-то криво усмехнулся.

— Уверяю вас, вы оцените. Вы — старшая в роду? Единственная, оставшаяся в живых?

— К сожалению, нет. В семье Мэррилов — тридцать две живые души.

— Однако! — Адам впечатлился. — Это много больше, чем осталось в Эйлеране. Старина Эдвард был проклятым везунчиком, верно? Даже не удивлюсь, если он еще жив. Вы его дочь? Внучка?

— Вы видите это кладбище, Адам? — покачала головой Анна. — Посчитайте надгробия. Это все — Мэррилы. Склеп, между прочим, принадлежит вашему тезке, старшему сыну Эдварда, он прожил девяносто восемь лет.

— Так мало?

— Это очень много по здешним меркам.

— Я даже не подозревал, что наказание столь страшно, — помрачнел Адам. — Девяносто восемь! Я разменял этот срок почти двести лет назад. Сколько же вам, леди?

— Сорок пять.

— Это ужасно.

Анна благоразумно не стала уточнять, что именно его так пугает.

Глава 5. Возвращение к истокам

Анна не собиралась сдаваться без боя. Ее мачеха уместила свои вещи в небольшой рюкзак. У Анны был чемодан со швейной машинкой, сумка с нижним бельём, сменой одежды и средствами гигиены. Брату она вручила увесистый свёрток с одеялом.

— Зачем? — попытался увернуться он. — Ты что, с ума сошла?

— Мое приданое, — фыркнула Анна. — Бери и не ной, пока я не устроила истерику.

— Ты никогда в жизни не устраивала истерик.

— Это-то и страшно, — подмигнула ему Анна.

Джонатан скривился, но одеяло взял.

— Все готовы? — крикнул он. — Перекличка! Сара, Дэвис, Дори?

— Здесь, — откликнулась молодая красавица с дочерью на руках. Как и предполагала Анна, бедняга Дэвис был обвешан упаковками подгузников. Забавная они парочка: Дэвис — бывший рок-музыкант, весь в татуировках, бритый наголо, и Сара — очаровательная девушка в воздушном платье. Что она в нем нашла? Скорее всего, в прошлом Дэвис злоупотреблял и алкоголем, и чем-то более опасным, но безропотно покончил с прежним образом жизни, совершенно спокойно занимаясь своим ребёнком, пока Сара строила карьеру. И ведь прижился… тогда как абсолютное большинство женщин в семье были разведены. Мэррилы — они такие. Мало кто готов связать свою жизнь с игроками, альпинистами, гонщиками, и прочими авантюристами и экстремалами. Это вначале с ними интересно, а потом у нормального человека едет крыша. Плюс ревность, конечно. Мужчины из семьи обычно не обещали верности своим дамам. Слишком скучно им было довольствоваться одной женщиной до конца дней. Хотя бывали и исключения.

— Бабуля Евгени?

— Здесь я, куда денусь. Первая пойду. Вдруг там крокодилы или драконы? Пока ломают зубы об мои старые кости, вы пройдёте…

— Анна, тебя вижу. Стеф, Долли, Митч, Фред… Дедушка Томас, Элвис, Джоанна?

Все были на месте, никто не сбежал. Жаль.

— Я пойду последним. Адам, прошу, позаботься об Анне.

Иномирный Мэррил покосился на своего собрата с удивлением. Он уже взял поддержать локоть бабули Евгени. С другого бока ему строила глазки кузина Маргарита.

Неужели Джонатан думает, что Анна сможет сбежать? Это бессмысленно, глупо и даже постыдно. Нет, решение принято, нравится ей это или нет.

— Я пойду первой, — заявила Анна. — Вот, с дедулей. Крокодилов забью швейной машинкой, если что.

Она перехватила поудобнее чемодан, весящий, кстати, почти девять кило, взяла прадедушку Томаса под руку и с вызовом посмотрела на брата: посмеет ли унизить ее своим недоверием? Джонатан отвёл глаза и кивнул. Маленькая победа немного улучшила премерзкое настроение Анны.

— Да нет там крокодилов, клянусь! — нервно воскликнул Адам. — Хотите, я пройду первым?

— А вдруг они вас знают? — резонно возразила Анна. — Вдруг именно вы их обычно кормите?

— Да шутят они, — буркнул Джонатан. — Давайте уже, хватит тянуть. Энн, ты что, струсила?

Анна наморщила нос, включила фонарик на телефоне и шагнула в склеп. Вниз вели мраморные ступеньки.

— Странно, — сказала она прадеду. — Я не знала, что тут так глубоко. Зачем копали такую могилку? Чтоб мистер Адам не выбрался?

— Деточка, нет здесь никакого Адама, — пробормотал старый Томас. — Первые Мэррилы прожили не одну жизнь, а несколько. Адам просто поменял имя и документы. Хотя его жена, моя мать, здесь лежит, да…

— И сколько тебе лет, дедуля?

— После ста пятидесяти я перестал считать.

Анна хмыкнула. Ступеньки никак не заканчивались. Чемодан становился все тяжелее. По ее подсчётам, они спустились вниз уже на несколько этажей.

— Так где же могилы?

— Где-то там, — махнул костлявыми пальцами Томас. — Сдаётся мне, мы уже перешли грань. Во всяком случае, мне стало легче дышать.

Анна вздохнула. Все это никак не укладывалось в ее голове. Стопятидесятилетний Томас, бесконечная лестница, довольно свежий воздух… Неожиданно впереди мелькнул луч яркого света. Она выключила фонарик, понимая, что подземный ход заканчивается. Спустя несколько ступеней на стенах появились светящиеся шары, а лестница закончилась высокой и узкой дверью.

— Позволь мне, милая, — шамкнул вставной челюстью дед. — А то вдруг и в самом деле крокодилы.

И он шустро вырвался из рук Анны и толкнул дверь.

За дверью оказался большой зал, до странности похожий на столовую в замке Белые крылья. А в зале — небольшая толпа людей, все в белом.

— Добро пожаловать домой, драгоценные! — раскинул руки высокий блондин средних лет. — Я — Эммануэль Мэррил, старший брат Эдварда.

— А я — внук Эдварда! — гордо заявил дед.

Анна опустила чемодан и уставилась на паркет. Это что, шутка такая? Нет, не может быть! Они не перешли ни в какой другой мир! Они и в самом деле вернулись в Белые Крылья. Просто кто-то сделал перестановку в обеденном зале. Все остальное было прежним, оно и понятно. Паркет заменить за столь короткий срок невозможно. И деревянные панели. И витражи в окнах. Все оставалось по-прежнему.

Женщину захлестнула паника. Что происходит? Кто все эти люди? И что они делают в ЕЕ замке?

…..

Из дверей за спиной Анны вышла бабуля Евгени, кузина Маргарита и Адам. Анна обернулась на «родича», собираясь сказать пару ласковых слов, но замерла.

Да, паркет, панели, окна и двери на первый взгляд казались знакомы. А вот люстра была другой. Под потолком не висело на медной цепи деревянное колесо. Там обнаружилось нечто совершенно незнакомое и даже невероятное: несколько пересекающихся окружностей разных диаметров, сияющих спокойным белым светом. Они выбивались из общего стиля зала. Но самое удивительное — обручи эти никак не были закреплены и к ним не шли никакие провода. Они просто висели под потолком в воздухе, нарушая все законы гравитации. Немыслимо!

— Дражайшая кузина, если вы позволите вас так называть, — Анну сцапал за локоть тот самый Эммануэль. — Умоляю, не смотрите вверх! Эта гадость временная. Люстру сняли и отправили на реставрацию, а пока молодёжь повесила этот кошмар! Они уверяют, что это модно и красиво…

Глава 6. Серые крылья, белые крылья

Анне и ещё трем женщинам досталась спальня на втором этаже Северной Башни. Да, та самая, где она и жила. Правда, есть нюанс — ночевать Анна предпочитала в одиночестве. Здесь же стояла только одна огромная кровать, куда немедленно прилегла отдохнуть бабуля Евгени. Старушка, кажется, все же переоценила свои силы.

Белое с золотым платье, предложенное хозяйкой дома, Анне не понравилось. Во-первых, оно оказалось узковато в боках, во-вторых, с декольте. А в-третьих, Анна никогда не носила подобного. Ей по душе широкие платья с большими карманами в стиле бохо, под которые прекрасно можно было надеть суконные штаны и сапоги. А если накинуть на плечи шаль, то и вовсе идеально. Наряжаться куклой Барби не в ее стиле и уж точно не по возрасту. Но выбора у Анны не было. Ей пришлось влезть в наряд престарелой девственной невесты. Маргарита (которую Анна не любила больше всех остальных кузин) помогла женщине затянуть шнуровку на спине и даже соорудить на голове нечто, похожее на прическу. К счастью, волос у Анны было достаточно.

Сама Маргарита выглядела ещё хуже: худощавая, даже тощая, с торчащими ключицами и острыми скулами. Чёрные волосы стрижены ёжиком, по-мужски широкие брови придают лицу суровое выражение. Если Анна в бальном платье чувствовала себя как сосиска в целлофане, то Марго не спасла даже шнуровка. Платье было ей безнадёжно широко.

— Да плевать, — сказала Мардж, без труда вылезая из бело-золотого безобразия и надевая обратно водолазку и джинсы. — Вот мне ещё не хватало в сорок лет задницей вертеть перед кем-то.

— Тебе сорок? — удивилась Анна. — Выглядишь моложе.

Маргарита обожгла кузину взглядом черных глаз и промолчала, поджав губы. По ней было ясно, что ответной любезности Анна не дождется. Ну а что делать, если кто-то выглядит на все свои сорок пять и даже немного больше?

— Знаешь, а ты права, — решительно сказала Анна. — К черту эти наряды. Мы же Мэррилы. Если уж выглядеть глупо, то хотя бы в удобной одежде!

— А я о чем?

— Ну а я свои старые кости тем более в кринолины засовывать не собираюсь, — поддержала их с постели бабуля. — Дохлая курица в свадебном платье — что может быть нелепее?

Юная Джоанна неловко взмахнула рукой в гипсе. Она в белом платье выглядела совершенно очаровательно. Чистый ангелочек!

— Нет, нет, ты не переодевайся. Этот наряд отлично сочетается с повязкой на руке. И вообще, на тебя хоть картофельный мешок надень, ты все равно останешься красавицей.

— Я ненавижу платья, — как-то неубедительно сказала девушка.

— Зря, — хмыкнула Маргарита. — Твое платье — лучший маскарад. Пусть все думают, что ты послушная девочка.

Джоанна прищурилась, раздумывая, а потом согласилась. Действительно, не стоит раньше времени раскрывать все карты.

Когда женщин позвали в обеденный зал, где уже стоял длинный стол, Анна убедилась, что поступила правильно. Большинство Мэррилов остались в том, в чем прибыли в этот мир. Ну право, как глупо выглядела бы Элен в роскошном платье и с выбритыми висками, не говоря уже о татуировках на руках!

Анна чувствовала себя странно. Знакомая обстановка здорово успокаивала — если, конечно, не смотреть на потолок. А вот ощущение того, что она незваная гостья, смущало и раздражало. Какой-то старичок в круглых очках и с белой острой бородкой улыбнулся ей:

— Тааннет, позвольте представиться, я тааннет Джульмино.

Старичок, как и большинство присутствующих, был в белом с золотыми лацканами фраке. И ниже Анны почти на голову. Женщина хлопнула глазами. Что за непонятные слова он сказал? Это титул? Как правильно ответить?

— Тааннет — это общепринятое обращение к взрослому человеку, — со смешком пояснил старичок. — Таан — к несовершеннолетним девочке или мальчику. Представьтесь же, прекрасная тааннет с глазами Мэррилов.

— Тааннет Анна, — ошеломленно кивнула женщина. — Спасибо, что просветили.

— Это моя работа. Но не буду вас задерживать. Кое-кто вас уже ищет.

И в самом деле, через мгновение рядом появился Джонатан, облачённый в белый с золотом фрак, уверенно подхватил ее под руку и потащил к высокому юноше в чёрном. Абсолютно во всем чёрном, причем под строгим пиджаком была тривиальная водолазка. Это радовало: во-первых, Анна сразу почувствовала себя увереннее, а во-вторых — в мире, где есть водолазки, уж точно должны быть и чайники со свистком, и прокладки, и шампуни для сухих волос. А ещё юноша выглядел не слишком пафосно, хотя Джонатан обратился к молодому человеку официально и даже поклонился — скованно и неловко, как человек, который никогда не делал подобных упражнений.

— Высочайший, разрешите вам представить мою сестру Анну.

В глазах «высочайшего» мелькнуло веселье.

— Разрешаю.

Джонатан замер. Ответ его поставил в тупик. Анна пришла брату на помощь:

— Высочайший — это титул или обращение? Как правильно к вам должна обращаться женщина из семьи Мэррил?

— Хороший вопрос, — с явным удовольствием кивнул молодой человек. — Итак, леди Анна? Вы не желаете показать мне сад?

— Учитывая, что я только сегодня вернулась в Серые Крылья, боюсь, что это вы должны мне показывать сад.

Джонатан за спиной Высочайшего широко раскрыл глаза и выразительно чиркнул пальцем по горлу. Анна предпочла не заметить его жеста.

— Что я всегда ценил в Мэррилах, так это прямолинейность, — усмехнулся юноша. — Обопритесь на мой локоть, леди Анна. Меня слишком мало сегодня. Нужно отдохнуть.

— Просто Мэррилов слишком много, — заметила Анна. — И не столько количественно, сколько качественно.

— А вы умеете одной фразой передать всю суть… Итак, я отвечу на ваш вопрос. Высочайший — это титул. А ещё — Белокрылый. Тоже титул. Я — правитель всех крылатых и бескрылых в Эйлеране, если вы ещё не догадались.

— А кто такие крылатые?

Белокрыло-высочайший вывел Анну в сад. Дома на его месте было кладбище, кстати. Тут хотя бы могил не наблюдалось.

— Крылатые — это ваша семья, леди Анна. И ещё несколько древних родов.

Глава 7. Где мое одеяло?

Бабушка Евгени храпела так раскатисто, что уснуть шансов просто не было. Анна лежала на полу, смотрела в потолок и локтями чувствовала, как напряжены Джоанна и Мардж.

— А если б я соблазнила этого Белокрылого, могла бы сейчас тихо спать в его постели, — сердито прошептала Маргарита.

— А что, была возможность? — полюбопытствовала Анна.

— Не родился ещё тот мужчина, которого я не смогу затащить в постель.

— Так он женат.

— Это меня и остановило. Красивый мальчик, но занят.

— Между прочим, тут с нами несовершеннолетняя.

— А я чо? — удивилась Джоанна. — Я бы и сама с ним замутила. Красавчик же.

— Как это похоже на Мэррилов, — тоскливо пробормотала Анна. — Не советую, ранние отношения очень редко приводят к чему-то хорошему.

— Тебе-то откуда знать? Ты поди даже не целовалась ни разу! — зашипела Джоанна.

— За хамство можно и в лоб, — философски заметила Мардж.

— Взрослые называют хамством любое мнение, которое отличается от их собственного! — парировала наглая девчонка.

— Да спи уже!

— Не могу, она храпит! Слушайте, я, пожалуй, соглашусь на предложение местного политического лидера. Он сказал, что мне нужно учиться. А я сказала, что пусть свою учебу засунет… короче, не хочу учиться, лучше замуж.

Мардж сдавленно хрюкнула. Анна тяжело вздохнула.

— Думаю, замуж тебе быстро обеспечат. Было бы желание.

— Неа. Этот Высококрылый сказал, что у нас слишком много холостых баб. У него столько женихов нету. И вообще по старшинству.

— Начнём с бабули! — оживилась Мардж. — Пусть храпит мужу, а не нам!

Анна поняла, что ещё немного — и она начнёт орать. Слишком много народу вокруг. Она привыкла к одиночеству, но уже неделю могла спрятаться от родных только в уборной, и то ненадолго. Кто-то обязательно начинал долбиться.

Поднялась, накинула тёплую кофту: ту, которую нещадно критиковала вся семья, связанную ещё лет семь назад, растянутую, выцветшую, но такую уютную, поверх ночной рубашки, и вышла.

— Ты куда? — спросила вслед Мардж.

— В туалет. Надолго. Не ждите.

Все это было совершенно невыносимо!

Анна спустилась вниз, в гостиную, подсвечивая себе путь телефоном. Да, связь отсутствовала, но фонарик в ее стареньком аппарате работал исправно. Внизу вповалку спали мужчины: прямо на полу. Храпели, сопели, ворочались. В гостиной было душно и пахло потом.

Анна с некоторым трудом разыскала брата и растолкала его:

— Где мое одеяло? — свистящим шепотом спросила она.

— Что? — Он не понимал, чего хочет сестра.

— Одеяло мое где? Ты у меня его забрал, когда мы сюда пришли.

— Ты нормальная, нет? — гневно прошептал Джонатан, нащупывая под подушкой смартфон и вглядываясь во время. — Три часа ночи! Какое тебе одеяло? Ты меня разбудила!

— Джо, мне плохо и страшно, — Анна била тяжёлой артиллерией и нисколько этого не стыдилась. — Я не могу уснуть. Я переволновалась. Я ведь не такая, как вы. Никогда из дома не уезжала. Мне нужен сейчас кусочек прошлой жизни, чтобы прийти в себя.

— Да твою-то мать… — братец со стоном сел, приглаживая взлохмаченные волосы. — Пораньше вспомнить не могла? Очень нужно?

— Очень.

Джонатан поднялся и огляделся с тоской. Он любил сестру больше всех на свете, готов был для неё на все, но как же иногда она его раздражала своими причудами! Одеяло, ты только подумай! Анна все же странная. До маразма ей ещё далеко, но некоторые черты ее характера вызывают сомнения. Впрочем, чего ждать от женщины, которая в свои сорок пять ни разу не заводила роман с мужчиной! Для Мэррилов, у которых всегда было безумное количество любовных партнёров, это совершенно не типично. Сам Джо влюблялся, наверное, сотню раз, но всегда помнил, что на его век выпадает окончание трехсотлетней ссылки, и поэтому, наверное, даже пытался сохранить свои браки, да что там — никому ничего не обещал. И даже рисковал умеренно, потому что как было бы обидно — свернуть себе шею где-то в горах за пару лет до возвращения семьи в Эйлеран!

Проклятое одеяло пропало. Джонатан помнил, что держал его в руках уже здесь, в Серых Крыльях, а что было дальше… он разговаривал с Эммануэлем, его женой, разглядывал старинные витражи (похожие на те, что установлены в его замке) и весьма экстравагантный светильник под потолком. Пересчитывал «своих» Мэррилов. Жадно пытался угадать, что нового есть в этом мире. Было ли у него в те моменты в руках одеяло? Он не помнил.

Ах да, потом он переодевался в чудесный бело-золотой костюм, одеяло уже куда-то пропало. Значит, оно осталось где-то в обеденном зале, о чем он и сообщил Анне.

Та посмотрела на него очень выразительно.

— Ладно, я понял.

Тихо, стараясь не наступить никому на руку, Джонатан и Анна вышли из гостиной и прокрались в столовую залу. Здесь было темно и гулко.

— Как включить свет? — спросил Джо.

— Понятия не имею, это не мой дом, — шепотом ответила Анна. — У тебя нет фонарика?

— Что-то потеряли? — раздался неожиданно громкий мужской голос.

— Ах! — Анна схватилась за сердце, подпрыгнув.

Неожиданно под потолком вспыхнул огонь. Анна зажмурилась. Перед ними был Адам… а нет, второй, который его брат. Она не помнила, как его зовут. А Джонатан помнил, на то он и глава рода.

— Кайл, как хорошо, что ты еще не спишь! — с энтузиазмом провозгласил Джо. Хозяин замка его радость явно не разделял. — Мы тут кое-что ищем.

— Сережку, наверное, — Кайл поглядел холодно и надменно. — Или браслет? Или уборную?

— Одеяло, — сказала Анна, которой этот тон совершенно не понравился. — Я привезла с собой одеяло, где оно?

— Крылатые боги, зачем вам одеяло? — потрясенно спросил Кайл. — Вам что, холодно?

— Нет, я просто волнуюсь. Не привыкла ночевать вне дома, знаете ли.

— А вы точно Мэррил?

— Меня подменили в роддоме. Но почему-то никто не верит, — мрачно ответила Анна.

— Шутка, повторенная трижды, уже не смешная, — напомнил Джо. — Кайл, дружище, просто найди это чертово одеяло, и мы оставим тебя в покое.

Глава 8. Для чего нужны крылья

— Что же случилось триста лет назад? — не могла не спросить Анна.

— Узнаешь еще. Поверь, история крайне неприятная, мне стыдно, что в ней замешан мой родич.

— И все же я настаиваю.

— Ну хорошо. Если коротко, то там был заговор. Морские провинции хотели независимости. А Мэррил добыл им денег на оружие и подкуп чиновников. Высочайшему все это крайне не понравилось, восстание подавили, альбатросов убрали, часть населения побережья переселили в горы за то, что они поддержали мятеж. Собственно, все.

Ничего себе — все! Анна прекрасно понимала, что за быстрыми равнодушными фразами скрыты тысячи сломанных судеб. Осиротевшие дети, казни, люди, лишившиеся своих домов. И хоть прошло триста лет, но все же — смогли ли они забыть? Если даже Адам не забыл?

— Так чем все же крылатые отличаются от бескрылых? — перевела она тему. — Живут дольше?

— Да, много дольше. И здоровье у них отменное, и, конечно, магией владеют.

— Да уж, конечно, — вздохнула Анна. — Куда без магии-то?

— Верно, — не заметил подвоха Адам. — Никуда, совершенно никуда. Именно магия обеспечивает тот уровень жизни, к которому мы все привыкли. Магия — это и производство одежды, и обработка полей, и свет, и тепло, и строительство домов. Не представляю, как вы в том пустом мире справлялись, это, должно быть, ужасно — мыть полы водой и шваброй, стирать вещи руками, без очистительной магии.

— Машинка стирала, — проворчала Анна. — Никаких проблем. Закинул, вынул, повесил, снял… Погладил, сложил… А дом у меня клининговая служба убирала.

— Сколько лишних телодвижений: закинул, повесил, отгладил! А машинку ведь еще построить нужно!

— Купить.

— А если нет денег?

— Заработай, — Анна вообще не понимала, в чем проблема. — Если у бескрылых нет магии, то они делают все то же самое вручную, верно?

— Нет. Отдают в прачечную или покупают шкафы с магией очистки.

— А если нет денег? — бросила она Адаму его же слова. — Что тогда?

— Зарабатывают, — вздохнул он. — Ладно, может, не так уж наши миры и отличаются. Так ты будешь завтракать?

— А что, уже кормят?

— Завтрак ты проспала, насилу тебя нашел. Но можно зайти в школьную столовую.

К счастью, вопросов Адам задавать не стал. Мэррил же. Наверное, для него не так уж и странно найти в своем саду женщину, спящую на лавке.

Зачем-то юноша подхватил ее под руку, увлекая не в сторону северной башни, а к главному входу в замок. Всего же входов тут было четыре, не считая башен и подземелья. Один парадный, для гостей и посетителей, два для прислуги и еще между восточной и южной башней располагались двери в зимний сад, через который можно выйти прямиком к парковым аллеям. Адам толкнул старую калитку в каменном заборе и вывел Анну прямиком на центральную аллею. Женщина огляделась с любопытством и покрепче ухватилась за локоть своего спутника.

— Мы куда? — шепотом спросила она.

— В библиотеку.

— Я непричесанная и с одеялом.

— Невелика беда. Ты сейчас потеряешься в толпе.

И действительно, студенты (или школьники?), коих тут было очень много, выглядели совершенно дико, словно все разом сбежали из психушки. Анна заметила девочку лет пятнадцати в шелковой пижаме, юношу с разноцветным ирокезом на голове, парочку учениц при полном параде — в вечерних платьях и с вечерним же макияжем. Кто-то был в волосатом костюме единорога, кто-то — в балетной пачке, кто-то в зеркальных очках.

— Это вообще нормально? — изумленно спросила Анна кузена.

— Нет. Но сейчас первая неделя учебного года. Все правила отменены — кроме тех, что на занятия нужно приходить вовремя и с тетрадями. Это очень древняя традиция. Вот малышня и отрывается. Слабаки, конечно, мы с Кайлом были гораздо изобретательнее!

— Я бы никогда не стала участвовать в этом балагане, — чопорно сказала Анна. — Какая глупость!

— Ты, видимо, сразу родилась старушкой. Мне тебя жаль.

— А мне жаль этих детей, которые зря теряют время на какие-то глупости.

— Время, проведенное с удовольствием, потерянным не считается. К тому же нам, крылатым, торопиться некуда.

Тут Анне нечего было возразить, и она попыталась пересчитать учащихся. Это, как выяснилось, сложно: ей показалось, что только в парке снуют туда-сюда сотни две детишек в возрасте от десяти до восемнадцати лет.

— Много тут учатся? — спросила она Адама.

— Больше пятисот учеников. Шесть классов, три обязательных для всех крылатых, три — для лучших. Но здесь и обычные дети есть. В старых семьях иногда рождаются бескрылые, но образование, полученное здесь, потом позволит найти работу в исследовательских лабораториях или магических центрах. Это очень престижные места. Поэтому я бы предложил вашим детям тоже учиться.

Анна представила среди всего этого хаоса безбашенную Джоанну и хмыкнула: да, она отлично впишется.

— И чему тут учат? Это ведь что-то вроде старшей школы, верно?

— Да. Те, кто помладше — или на домашнем обучении, или в младшей общеобразовательной школе. Там вообще не делят детей на крылатых и бескрылых. Хочешь, зайдем в кабинет и послушаем урок?

— Хочу, но, наверное, нельзя?

— Мы Мэррилы и хозяева этого замка. Нам можно все. Дай сюда твое одеяло, оно мне надоело!

Он бесцеремонно вырвал ношу из рук Анны, щелкнул пальцами и что-то пробормотал. Одеяло рассеялось дымкой.

— Эй!

— Спокойно! — Адам чуточку побледнел и оперся ладонью на стену. — Все под контролем. Твоя тряпка материализуется в кладовой северной башни. Я умею.

Судя по его виду и тяжелому дыханию, уметь-то он умел, но далось ему подобное позерство не очень легко. Ну, зато показал себя.

— Я сейчас умру, если не выпью кофе, — сказала Анна, делая вид, что ничего не заметила. — Есть тут столовая?

— Конечно. Сейчас уже ударит колокол… — И словно по волшебству колокол немедленно громыхнул на всю округу. — и можно будет спокойно позавтракать.

Учащиеся встрепенулись, засуетились и ручьём потекли в замок. Анна и Адам шли в хвосте. На них косились с недоумением и любопытством, но никто не задал ни единого вопроса.

Глава 9. Балаган

— С кого начнем? — спросила Анна, устроившись на весьма удобном стуле в самом темном углу библиотеки. Разумеется, здесь было достаточно света, но столик от основного читального зала словно бы отделял большой стеллаж. Уютное местечко для интровертов и мизантропов.

— С себя начинай, — сказал уже порозовевший и оживший Адам. — Ну и по порядку: твои близкие, близкие твоих близких…

— М-м-м, я скучная, — сказала женщина, старательно выводя на листке бумаги: “Анна Мэррил, 45 лет”. — Образование: магистр английской литературы. Сфера деятельности: бухгалтерия, ведение хозяйства. Соцсети писать? Я там в нескольких каналах модератор и админ.

— А что это такое?

— Ясно, не заостряем внимания. Хобби: рукоделие, садоводство.

— Семейное положение.

— Замужем не была, детей нет. Все. Я ж говорю, что скучная.

— Ты идеальная, — мрачно проворчал Адам. — Мои соболезнования.

Анна нахмурилась и прикусила губу.

— Это на что ты сейчас намекаешь?

— Я? Да упаси боги! — ненатурально возмутился парень. — Ни на что. Пиши дальше. Джонатан.

— Угу. Джонатан Мэррил, возраст 40 лет. Образование — доктор юридических наук, историк, инженер-конструктор летательных аппаратов. Увлечения — парапланеризм, авиамоделирование. Пилот большинства моделей малой авиации. Женат был трижды, детей нет. Что, тоже идеальный?

— Вроде того. Летать мечтал, да?

— Ну почему же мечтал? Летал. На всем, что имело крылья, ну, кроме пассажирских самолетов.

— Мэррилов не может не тянуть в небо.

— Меня совершенно не тянуло, — заверила его Анна. — Дальше, наверное, Элен. Элен Мэррил, в девичестве Степнер, возраст 63 г. Мать Джонатана, вторая жена Райдера Мэррила, моего отца, ныне покойного. Образование — психолог. Увлечение: мотоцикл, гонки, путешествия.

— Интересная женщина, — кивнул Адам. — Самое то для Мэррилов. Надеюсь, и Эйлеран ее примет.

У Анны было много вопросов, но она понимала, что никаких ответов на них она не получит. Увы, здесь они все еще гости.

— Маргарита Мэррил. Возраст — 40 лет. Образование среднее, курсы актерского мастерства, музыкальные курсы. Поразительная способность к языкам. Сфера деятельности: актриса музыкального театра.

— Это что-то вроде оперы? — заинтересовался Адам. — Ну, она выходит в длинном платье и с бриллиантами, поет арию, зал аплодирует?

— Да, как-то так, — кивнула Анна, вспоминая, как когда-то поймала прямую трансляцию с закрытого спектакля Мардж. Там она исполняла партию своей тезки из пьесы по роману Булгакова. На балу Воланда. В том самом виде, в каком и подразумевал писатель. Впрочем, с ее фигурой это смотрелось красиво. Анна была уверена, что Мардж регулярно посещала и массажиста, и пластического хирурга. Иначе с чего бы у этой нахалки не было целлюлита и совершенно не обвисла грудь?

— И сколько раз наша дива была замужем? — поинтересовался Адам.

— Ни одного. Она выше этого. Ее муж — это искусство.

— Неплохо. Детей тоже нет? Давай дальше. Ваша бабка, пиши про нее.

Анна писала. Она и вправду знала все про свою семью. Получилось три рукописных листа. И это еще увлечения Мэррилов она сокращала как могла.

— Четверых — в школу, — поставил галочку Адам возле имени “Джоанна” и еще троих мальчишек. — Этого в первый класс старшей школы, остальных — на индивидуальную программу. Этих не трогаем. Пока. — Он подчеркнул бабулю Евгени, Томаса и еще пару стариков. Стефа и его семью отправим в загородное поместье, там все равно никто не живет уже много лет. Он как раз фермер, пусть занимается тем, чем привык.

Анна остро позавидовала дядюшке Стефу. Она тоже хотела в загородное поместье.

— Джонатану придется поехать к Высочайшему. Ему нужно вникнуть в дела, завести нужные связи. Пусть берет с собой Маргариту, ей по специальности положено улыбаться и врать.

— А я? — спросила Анна, предчувствуя неладное.

— А твое будущее в руках Высочайшего.

— Я взрослая самодостаточная женщина, — начала она.

— Ты — Мэррил. У тебя долг перед родом, — перебил ее Адам. — твоя кровь невероятно ценна.

— Замуж не пойду, — отрезала Анна, щурясь. — Я угадала? Вы хотите укрепить положение Мэррилов браками? Оттого так и радуетесь, что мы все свободны?

— Ну что ты, разве так можно?

— У вас все еще монархия, черт побери! Откуда я знаю, что можно, а что нельзя? Я только приехала, а вы мне уже что-то пытаетесь навязать!

— Анна, пойми, замок слишком мал…

— Ерунда. Дайте мне денег, ткани и мастерскую. Буду шить одеяла. Как-нибудь себя прокормлю.

— Ты — Мэррил.

— Я свободная женщина, а не разменная монета в политических играх. Обещай, что меня никто не заставит выйти замуж!

— Обещаю. Никто тебя не заставит, — вздохнул Адам. — Пойдем, нас, наверное, уже ищут.

Конечно же, никто никого не искал. Наоборот, лучше бы они еще на пару часов задержались, потому что в северной башне бушевал самый настоящий мэрриловский скандал. У Анны уже выработался иммунитет к подобным представлениям, а вот местные явно были воспитанны по-другому.

Ссорились Мардж и Кайл — ну кто бы мог подумать!

— Да какое твое дело до моей жизни! — громким и красивым голосом, так, что слышно было, наверное, даже в учебных аудиториях, вопрошала Маргарита. Поза у нее была самая что ни на есть драматическая — хоть прямо сейчас фотографируй и отправляй в журнал “Знаменитости и жизнь”. Прямо на обложку.

— А кто ты такая, чтобы ставить тут свои условия? — гораздо более противным тоном отвечал Кайл. — Дочь мятежника!

— Технически она его правнучка, — задумчиво поправил сына Эммануэль. — Но в целом да, статус верный.

— Вы поглядите, какова наглость этой бескрылой! Она только прибыла в семейное гнездо и уже требует, слышите, требует, чтобы ей выделили отдельные апартаменты! Да мы тут вам уступили свои спальни!

— Это ваши проблемы, — холодно отвечала черноглазая фурия. — Нас привели в этот мир, сообщив, что мы — такие же Мэррилы, как и вы. Что все, что принадлежит вам, принадлежит и нам. Так вот, я хочу знать, какого мужского полового органа я должна ютиться на полу в чужом кабинете, если в том, другом мире у меня была своя квартира в самом прекрасном городе мира? Почему я должна выпрашивать на обед привычную мне еду? Почему у меня нет смены одежды? Где мой личный шофер? Где стилист, бровист, массажист и психотерапевт?

Глава 10. Новая авантюра

Следующие дни слились в какой-то пестрый водоворот. Анне казалось, что все вокруг нее закрутилось в вихре светотени, словно она мчалась на мотоцикле сквозь огни ночного города.

Анна ненавидела мотоциклы и риск, который они в себе несли.

Школьников отправили в школу, и даже капризная Джоанна не особо сопротивлялась. Она решила, что лучше учиться, чем замуж. “Сомневаюсь, что мое мнение будет учитываться, — доверительно поведала она Анне. — Выдадут под роспись какого-нибудь задохлика, я его своим характером доведу до нервного срыва. Оно мне надо? Красивого ведь все равно не дадут, драконов и эльфов тут не имеется, я так поняла. Лучше я заныкаюсь в школу на пару-тройку лет, заодно и матушка меня в покое оставит со своими нравоучениями”. Анна вспомнила, как громко мать девочки Веспер требовала себе богатого мужа, и кивнула. Да. Лучше спрятаться. Заодно и нужные социальные связи появятся. Очень сомнительно, чтобы кто-то действительно считал, что бескрылые подростки смогут научиться чему-то ценному и нужному. Скорее всего, их просто хотели ввести в общество им подобным. Школа идеально для этого подходила.

Джонатан вместе с Мардж уехали ко двору Высочайшего, как и предсказал Адам. Дядюшку Стефа и его семью тоже пристроили, а с ними вызвался ехать и старик Томас. Он сказал, что в его возрасте загородное имение на берегу озера — это просто мечта. Анна хотела бы уехать с ними, но ей не предложили. Зато Саре, ее мужу и маленькой дочери, как оказалось, место в старом поместье нашлось.

Что ж, во всяком случае, поголовье Мэррилов заметно сократилось. Ссор из-за уборных стало меньше.

Снова появился Высочайший, и снова — по ее невинную душу.

— Анна, вас-то я и хочу, — прямо заявил он.

— Я так сразу не могу, — вяло откликнулась Анна. — А где цветы, конфеты, прогулки под луной?

Она была совершенно измучена постоянным обществом своей родни. Спать в саду больше не удавалось, даже просто спрятаться от них уже не представлялось возможным. Если случалась ссора — звали Анну. Если что-то шло не так, звали Анну. Если у женщин возникал вопрос к хозяевам “Серых Крыльев”, они высылали парламентером Анну. Много лет она решала чужие проблемы удаленно, а теперь ей снова приходилось терпеть и по большей части молчать, выслушивая истерики, недовольство, порой оскорбления. Пару раз ей даже сообщили, что это она, Анна, во всем виновата. Всех собрала, обманом заманила в этот дурацкий скучный мир, а теперь делает вид, что не при делах. Словом, снова она оказалась крайней! Как удачно сбежал Джонатан! Анна ему остро завидовала.

— Будут и цветы, и конфеты, — пообещал Высочайший, а потом совершенно нелогично добавил. — Знали бы вы, как я ненавижу Мэррилов!

— Странно. Зачем же вы их вернули?

— Сего требовала справедливость. Не мог же я нарушить своего слова?

— Ерунда. Сказали бы, что Мэррилы выродились. Это ведь чистая правда. Мы совсем не оборотни, вот нисколько.

— Это нужно было говорить триста лет назад, — тоскливо вздохнул Эрик. Анна в очередной раз удивилась, как молодо он выглядит. Какие там триста лет? Да ему больше двадцати пяти дать невозможно! — Я, конечно, не слишком помню, как звучал приговор, но документы сохранились. Там четко сказано, что вернется и Эдвард, и все его потомки. Признаться, я прекрасно знал, что в том мире даже Мэррил долго не протянет. Три сотни лет? Это невозможно! А он и здесь сделал по-своему, перехитрил меня, старый интриган!

В голосе короля прозвучала почти что нежность. Может, он и ненавидел весь их род в целом, но не так чтобы смертельно.

— А от меня вы чего хотели? — напомнила Анна. — Если того, о чем я подумала, то смею отказать: я не вступаю в отношения с женатыми мужчинами.

— Упаси небеса, — содрогнулся Высочайший. — Мне Марго хватило.

— Марго? Ах, Мардж!

— Она просила называть ее Марго.

— Как драматично! — не могла не съязвить Анна.

— Именно. Роковая женщина, я ее боюсь.

— Будьте уверены, она этого и добивалась. Актриса она превосходная.

— На каждую актрису у меня найдется свой кукловод, — отмахнулся Эрик. — Или даже правильнее сказать — драматург. Я не из тех, кто честен с женщинами.

Анна моргнула: это как так? Разве можно вообще такое произносить вслух? Да нет, верно, ей почудилось! Неудивительно, в таком шуме самое время заполучить слуховые галлюцинации.

— Я нашел вам дом, Анна. Вы отправляетесь туда завтра с утра.

Женщина прикусила губу. Иногда ей казалось: куда угодно — только подальше отсюда! Но она уже купилась на сладкие обещания чудесной жизни, а взамен получила примерно ничего.

— В чем подвох?

— Ни в чем. Замок в горах… вы же любите замки, Анна? Чистый воздух, великолепная природа. Ближайшая деревня в часе езды.

— Езды на чем? На лошади?

— Нет, на автомобиле. Мы же не дикари.

— Здесь есть автомобили? — удивлению Анны не было предела. — А почему я ни одного не видела?

— Потому что проезд к “Серым Крыльям” закрыт в целях безопасности. Здесь полтысячи детишек из самых знатных семейств. Никто не хочет, чтобы какой-нибудь сумасшедший устроил диверсию. Поэтому сюда добраться можно только по воздуху или фамильным мэрриловским порталом и только со специальным разрешением.

— По воздуху? — переспросила она, а потом вспомнила, что многие из местных умеют превращаться в птицу. — А, ну точно. А как же я смогу уехать?

— Тем же самым порталом, разумеется, — спокойно и просто ответил король. — Адам вас отведет, он тут Привратник.

Интересно, почему никто не удосужился рассказать об этом раньше? Сколько еще тайн хранит замок “Серые Крылья”? Впрочем, спрашивать об этом было бесполезно, все равно не ответят. Анна потом разберется. Если ей будет это нужно. Пока же ее интересовало только собственное положение.

— Допустим. И что это за чудное место, где свежий воздух, замок и белые овечки на склонах гор, если не секрет?

— Про овечек я не говорил. Но если пожелаете, то я прикажу организовать. Не секрет. Это замок Эль-Валад. В переводе с древне-эйлеранского — замок Трех Ветров.

Глава 11. Филин

Впрочем, и молодым человеком Югора Анхорма не называли уже лет триста, а то и все шестьсот. У него уже серебрились виски, а в уголках глаз появились морщинки.

Анна же с любопытством рассматривала, без сомнения, нетипичное и некрасивое мужское лицо: прямые широкие брови, длинный нос крючком, заросшие щетиной щеки, небольшие, но внимательные желтые глаза.

— Тааннет Анхорм.

— Тааннет Мэррил.

Мужчины обменялись приветствиями, словно ударами. Смерили друг друга ненавидящими взглядами.

— Это она? — спросил Югор, дёрнув подбородком.

— Приказ Белокрылого, не забывай.

— Забудешь тут. Послали птицы с-с-сюзерена! — сквозь зубы прошипел хозяин.

— Она не виновата.

Анна невольно скопировала позу таанета Югора, скрестив руки на груди. Она прекрасно понимала, что все заверения Высочайшего были ложью, но возмущаться не спешила. Во-первых, хозяин замка все сделает сам. А во-вторых, он один и пока ведёт себя очень сдержанно. А там, с другой стороны портала, слишком много беспокойных родственничков, надоевших Анне хуже японской редьки.

— Портал сейчас закроется, — сообщил Анхорм. — Если ты сказал все, что хотел — советую поторопиться. Тааннет, у вас ещё есть возможность уйти.

— Благодарю. Я останусь, если вы не возражаете, — мило улыбнулась Анна.

— В таком случае, прощайте, — кивнул Адам и исчез в туманном кольце, не оставив никаких инструкций. В воздухе остро запахло озоном.

Анна перевела взгляд на тааннета Югора, мрачно разглядывающего чемодан со швейной машинкой.

— Итак, вы Мэррил, — угрюмо пробормотал Югор.

— Вы весьма наблюдательны, — похвалила его Анна, поощрительно улыбнувшись. — А вы, стало быть, тот дряхлый старец, мизантроп и женоненавистник?

Мужчина сдвинул густые брови, явно раздумывая, обижаться ему или улыбнуться шутке. Выбрал второй вариант.

— Насчёт женоненавистника вам наврали, — сообщил он, протягивая Анне руку. — Что ж, добро пожаловать в замок Трёх Ветров. Не могу сказать, что я вам безумно рад, но что-то мне подсказывает, что мы поладим.

— Наверное, это моя неземная красота, — ляпнула Анна, почему-то растерявшись от пристального взгляда жёлтых глаз и прикосновения к сухим холодным пальцам. — Ну, я про то, что вам подсказывает…

Она жалобно посмотрела на Югора, который, наконец, улыбнулся.

— Возможно. Итак, вы намереваетесь меня соблазнять?

— Упаси Боже! — содрогнулась она.

— Я настолько нехорош?

Анна глубоко вздохнула. Этот мужчина совершенно вывел ее из колеи. Она никогда не встречалась с такими, как он. Она вообще не слишком часто общалась с представителями противоположного пола наедине. Конечно, бывали разговоры с юристами, бухгалтерами, сантехниками и подсобными рабочими, но, согласитесь, это совсем не то. Другое дело — вести светскую беседу с хозяином замка. Довольно импозантным холостяком подходящего возраста, между прочим. Тут любая женщина смутится! Ну, кроме Маргариты. Та бы уже вовсю флиртовала. Анна же привыкла говорить правду в лицо.

— Тааннет Югор, признаюсь честно, у меня не самый большой опыт светских бесед, — строго сказала женщина. — А ещё я никогда не отличалась остроумием. Позвольте мне придумать подходящий ответ чуть позже?

— А вы кокетка, тааннет Анна, — усмехнулся Югор. — Позволяю. Думайте, сколько вам угодно. Времени у нас теперь много.

— Это как понимать?

— Мы в горах, тааннет. Портал в замке сломан несколько сотен лет, а дорогу завалило снегом. Вы здесь до весны. Вы ведь бескрылая, верно?

— Да… бескрылая.

— Мне жаль, тааннет. Покинуть замок Трёх Ветров вы пока никак не сможете.

Анна была все же Мэррил, и поэтому ей даже в голову не пришло паниковать, плакать и заламывать руки в отчаянии.

— Прекрасно, — сказала она. — Значит, я не увижу моих родственников еще несколько месяцев. Это и в самом деле великолепная новость! Кстати, у вас ведь есть лыжи? Не подумайте, я не собираюсь бежать. Просто не люблю безвыходных положений.

— Найдем, если будет нужно, — пообещал Югор. — Садитесь. Это все ваши вещи?

— Да.

— Мэррилы внезапно обнищали, или вы нелюбимая дочь?

Анна вдруг поняла, кого ей так остро напоминает Югор — да Джонатана, конечно! Похожая фигура, близкий рост, шутки опять же, близкие по духу. Разом накатило облегчение. Она упала в кресло, невольно улыбаясь.

— Я сказал что-то забавное? — пристально взглянул на нее хозяин.

— Нет. Просто вы очень похожи на моего младшего брата.

— Я похож на Мэррила? Извините, но если вы желали сделать мне приятно, то вам это не удалось.

— Я люблю своего брата.

— А, так это все же был комплимент? Очень изысканно, благодарю.

Анна откинула голову и прикрыла глаза. У нее иссякли силы. Веселье закончилось. Она вдруг осознала, что находится в замке наедине с чужим мужчиной. Не слишком ли она поторопилась сбежать? Какой-то очень Мэрриловский поступок, обычно ей это несвойственно. Боги, неужели воздух Эйлерана пробудил в ней голос крови? Это катастрофа!

Судя по шагам, Югор ушёл. Анна приоткрыла один глаз. Иногда она ощущала себя очень старой, словно ей не сорок пять, а все сто сорок пять. А иногда вспоминала, что в душе ей исполнилось двадцать. Сегодня она впервые не могла решить, сколько же ей все-таки лет. Она уже в деменции или это подростковая дурость?

— Анна, вы в порядке?

Густой мужской голос походил на крепкий чай ранним утром. И придумается же такое! Она очнулась от самокопания и открыла глаза.

Тааннет Югор был не один. Рядом с ним стояла невысокая пухленькая женщина средних лет.

— Это моя экономка тааннет Мариэлла. Она покажет вам замок, с ней обсуждайте все хозяйственные вопросы.

Тааннет Мариэлла спокойно кивнула. На вид ей казалось чуточку за шестьдесят, а в действительности… да кто знает!

Анна поднялась.

— Приятно познакомиться.

— И мне, тааннет. Давненько у нас не было гостей, а уж женщин и подавно. Югор, я бы разместила ее в розовых покоях.

Глава 12. Одиночество как награда

— Итак, тааннет Мэррил, вы любопытны, — Югор ее, конечно, нашел — она не успела даже заледенеть на пронзительном ветру. — И крайне легкомысленны.

Мужчина, в отличие от нее, был одет по-зимнему: в длинную дубленую куртку с капюшоном. И в руках он держал что-то пыльно-голубое и явно женское.

— Здесь невероятно красиво, — ответила она и попыталась улыбнуться застывшими от холода губами.

— Оденьтесь, а не то простудитесь и помрете, а Высочайший вырвет мне перья из хвоста и набьет ими подушку, — в голосе Югора слышалось откровенное раздражение.

Он накинул ей на плечи тяжелую шерсть, стараясь не касаться женского тела даже случайно, и тут же отступил на шаг. Анна закуталась в теплый длинный плащ старинного покроя. Она мгновенно влюбилась в него раз и навсегда — в плащ, разумеется, а не в Анхорма. Анхорм вызывал только раздражение и неприязнь.

Место, куда она попала совершенно случайно, было замечательно красивым. Здесь имелась смотровая площадка с деревянными перилами, откуда открывался захватывающий вид на горы и пропасть под замком.

Сам замок стоял на скале (о, разумеется, это же сторожевой замок!), одним своим боком нависая над расщелиной, а другим, парадным, сползая с довольно пологого склона. Впрочем, со всех сторон он по зимнему времени был неприступен. Надо бы потом расспросить экономку, как его вообще ухитрились построить и зачем. То, что архитектор был гением — нет сомнений. То, что он безумец — не менее очевидно.

Анна уже разглядела, что тут возвышалась и стена, широкая, высокая, по которой вполне могла бы прогуливаться стража, которой тут, впрочем, не наблюдалось. Высились и сторожевые башни, через одну из которых она и попала в это дивное место по крытой, но холодной галерее.

На самом деле она просто заблудилась в незнакомых переходах, но теперь нисколько об этом не жалела.

— Так и будем здесь торчать, будто вороны на заборе? — неприязненно спросил Югор, переминаясь с ноги на ногу.

— Я впервые вижу горы, — мягко сказала Анна. — Боюсь, сейчас я влюбилась в них навечно. Это удивительно.

— И что в них такого удивительного? — уже куда спокойнее проворчал хозяин. — Горы как горы.

— Послушайте, но они никак не могли образоваться сами по себе! Нет! Кто-то очень большой, величественный взял земную твердь и сморщил ее пальцами. Только так, а не иначе!

— В Эйлеране говорят, что горы — это хребты старых огромных драконов. Но я вам точно скажу — это всего лишь камни. Камни на камнях, и под ними тоже камни. На некоторых растет лес, где-то проходят металлические жилы… Вены драконов, если вам угодно. Но, даже если это когда-то и были драконы, они совершенно точно издохли и никогда больше не воспрянут.

— Значит, тут нет драконов, — вздохнула Анна. — Как жаль.

— Вот уж ни сколько. Не хватало нам еще неуязвимых огнедышащих чудовищ, которые стремятся уничтожить все вокруг.

— Ничего вы не понимаете, тааннет Анхорм, — фыркнула Анна, кутаясь в плащ и дрожа. — Драконы — это романтично.

— Чем же?

— Ну, они обращаются в прекрасных мужчин, которые…

Югор захохотал. Анна замолчала, терпеливо ожидая, когда окончится его веселье.

— Забудьте детские сказки, тааннет. В Эйлеране в прекрасных мужчин обращаются только некоторые птицы. Даже не так: некоторые прекрасные мужчины имеют вторую ипостась.

— И никаких драконов? — разочарованно спросила женщина.

— Никаких. Но если вам интересно, за горами есть волки, медведи и пумы. Там Вайорен — владения лесных оборотней.

— О! Волки — это почти так же интересно, как и драконы. Они мирные?

— Последние двести лет. К слову, это заслуга Белокрылого, который не просто заключил мир, но еще и удерживает его железным крылом.

— Крылья против зубов, — пробормотала Анна. — Все не так очевидно. Простите, тааннет Анхорм. Можно мне сюда приходить иногда? Очень часто…

— Я бы с удовольствием вам запретил, тааннет Мэррил. Это мое любимое место в замке. Кроме того, это моя взлетная площадка. Но я буду милостив и щедр. Приходите, сколько вздумается. Главное, не попадайтесь мне на глаза и не путайтесь под ногами.

— О, вы очень гостеприимны.

Что ж, честность Анна ценила превыше вежливости. Она была, пожалуй, довольна этим разговором, расставившим все точки над i. Теперь стало совершенно понятно, чего можно ожидать от хозяина.

— Идемте уже, пока вы не превратились в ледышку, — нетерпеливо напомнил Югор. — Горы стоят здесь целую вечность и завтра будут стоять, никуда не денутся.

— Обещаете?

— Обещаю.

Она позволила себя увести. Едва чувствовала ноги, согревая дыханием руки, потирая озябший нос, но — в удивительном умиротворении. Наверное, зря Анна всю жизнь просидела в Белых Крыльях. В ее мире тоже были и горы, и океаны, и каньоны, и огромные, немыслимо огромные секвойи, и киты, и дельфины. А главное, имелись деньги и время. Но ей было хорошо и так. Словно она спала, как пресловутое кладбище Мэррилов, а теперь вдруг начала просыпаться.

Ужин в присутствии Анхорма ничем не отличался от ужина в одиночестве. В гостиной накрыли стол на двоих — ничего необычного или экзотического. Овощи, тушеная курица, чай с молоком, сладкий пирог, от которого Анна отказалась, а хозяин забрал ее порцию.

— Вы едите птицу? — спросила она, разрушая холодное молчание.

Югор вздрогнул. Он, кажется, ее вовсе не замечал.

— Разумеется. А не должны?

— Ну, в какой-то степени это ваша родня.

— Я не ем сов, — отрезал Югор. Подумал и добавил: — А также соек, альбатросов, соколов и лебедей. Вот лебеди считаются священным символом. Их есть не принято. А куропатки, перепела и прочие куры — просто еда.

— Понятно, — спрятала улыбку Анна. — Буду знать.

Интересно, существуют ли оборотни-быки? И едят ли они говядину, или они строгие веганы? А яйца в Эйлеране едят? Наверное, едят, если они не совиные и не лебединые, ага. А подушки перьями набивают? А павлинье перо на шляпе — это мода или криминал?

Глава 13. Скучный замок

Кто из нас не разочаровывался, когда мечта исполнялась? Кто не удивлялся тому, что вожделенная вещь не приносит радости? Кому не знакома печаль осознания своей ошибки?

Анна устала от одиночества примерно через две недели. В таком большом замке народу оказалось совсем немного. Экономка, две ее подчиненные и сам хозяин. Горничными здесь подвизались две юные девицы, которые на Анну смотрели как на раритет, постоянно хихикали и шепотом обсуждали каких-то актеров. Подружиться с ними вряд ли бы удалось. Экономку интересовало лишь хозяйство, которое она держала в твердых руках. Первое время Анна ходила за ней по пятам и восхищалась: Мариэлла — эта старая сойка, как она себя сама называла — была опытной и сильной бытовой магичкой. Пыль исчезала по мановению руки, постельное белье по щелчку пальцев складывалось стопочкой, огонь в плите появлялся сам собой. Однако довольно скоро стало понятно, что многое в замке делалось по старинке — руками. Большинство спален стояли “законсервированными”, там достаточно было уборки пыли раз в неделю. В каждой ванной имелся люк, через который грязное белье можно было скинуть вниз, в прачечную. Еда готовилась на пятерых без особых изысков, прислуга питалась так же, как и хозяин. Горничные большую часть дня слонялись без дела, создавая лишь видимость работы. Иногда чистили перила и натирали дверные ручки, пару раз Анна видела, как они меняют полотенца или подметают пол. Еще они каждый день убирали снег во дворе (и не лопатами, а жужжащей, похожей на газонокосилку тачкой, разбрасывающей снег во все стороны) — и на этом их обязанности заканчивались.

Итак, жизнь в замке Трех Ветров оказалась еще скучнее и однообразнее, чем в Белых Крыльях. Там Анна хотя бы видела живых людей и могла выйти в магазин.

Теперь же делать было совершенно нечего, шить не хотелось, спать тоже, а книги в библиотеке оказались скучными. Ни одного любовного романа Анна не нашла. Спрашивать у хозяина не решилась: он старательно избегал ее общества. За две недели она видела его ровно три раза за обедом. В остальные дни Анна обедала и ужинала одна.

С одной стороны, Анну это уже напрягало. Неужели она настолько неприятный собеседник. А с другой — разве не этого она хотела?

Спасали горы. Если на небе сияло солнце или хотя бы не дул такой сильный ветер вкупе со снегопадом, Анна надевала свой любимый плащ и выходила на смотровую площадку. На горы она могла смотреть часами. Удивительное зрелище! Как можно было прожить столько лет и никогда даже не тосковать по этой красоте?

Разумеется, она не могла не столкнуться с хозяином. По правде говоря, она ждала этой встречи и даже заготовила речь, но Югор, кажется, не собирался с ней вести никакие беседы и развернулся, едва увидев Анну.

— Погодите, тааннет Анхорм!

— Что вам, Мэррил? — Югор явно пребывал не в духе и вообще сегодня как никогда походил на встопорщенного и сонного филина.

— У меня к вам просьба. Как к хозяину.

— Внемлю.

— Вы не могли бы хоть иногда со мной разговаривать?

— Зачем?

— Просто потому, что нужно разговаривать с людьми!

— Зачем?

— Ну не можем же мы вечно избегать друг друга?

— По-моему, у нас отлично получается, — отрезал Югор. — Что вам не нравится?

— Я чувствую одиночество и страх, — призналась Анна, которая знала, что с мужчинами лучше говорить прямо. — Обычно я сама строю свою жизнь, а теперь… Я не знаю, что ждет меня в будущем. Нас ждет.

— Никаких “нас” нет, — отрезал Югор. — Я бы предпочёл, чтобы вас здесь не было.

Анна вздохнула. Его злость вполне понятна. Когда взрослому мужчине навязывают невесту, приятного мало. А уж когда невеста первым делом заявляет, что замуж не хочет, неприятно вдвойне.

— Извините, — неожиданно сказал Югор, осторожно прикасаясь к пальцами Анны, лежащим на холодном камне. — Не стоит мне на вас срываться. Вы в этой ситуации всего лишь жертва, принесенная старому отшельнику.

— Вы не старый, — удивленно сказала Анна, убирая руку и отодвигаясь. — Вполне еще в расцвете сил.

— Но и не молодой, — усмехнулся мужчина. — И не герой, и не красавец. Так… филин. Знаете, наверное, стоит быть благодарным Высочайшему, что мне привезли вас… а не какую-нибудь взбалмошную девчонку лет двадцати.

— Есть у нас в семье и такая, — хихикнула Анна. — Ей, правда, пятнадцать… но возраст — дело наживное. Зато мэрриловской дури в ней выше крыши.

— Ну вот видите, как милостивы ко мне крылатые боги, — кивнул Югор.

— А знаете, у нас в семье такой ассортимент — закачаешься, — развеселилась Анна. — Одна бабуля Евгени чего стоит! Но ладно, она все же старовата для вас. Есть ещё Элен, у неё выбриты виски и затылок, куча татуировок и пирсинг. Элен любит кожаные штаны, курит и пьёт, как пират. Нет, вы не оцените. Я придумала! Марго — идеальный вариант для вас!

— И чем она идеальна? — Югор уже не выглядел филином. Вполне разумный человек, даже голос стал живым.

— Она красивая, — убежденно сказала женщина. — Очень. Этакая трепетная лань, мечта поэта, женщина-загадка. Тонкие пальцы, черные глаза, сокрушительное обаяние. Богема!

— Кто? — вскинул брови Югор. — Я не знаю такого слова.

— Артистка. Творческая интеллигенция. Поэтесса и муза в одном лице.

— Я же не поэт, Анна, — качнул головой мужчина, невольно улыбаясь. — Я, скорее, лесной страж. Зачем леснику муза?

— Музы нужны всем. К тому же противоположности притягиваются.

— Филин и скворец вряд ли уживутся в одном гнезде. Скажите, вам здесь плохо?

Анна вздрогнула. Тема сменилась как-то слишком быстро. Она раздумывала, кого бы ещё из семьи предложить Югору, но почти уверила себя, что Мардж подойдёт ему идеально, а тут… При чем здесь Анна?

— Не знаю, — честно ответила она. — Я трудно привыкаю к чужим местам. Тут все такое незнакомое…

— В таком случае давайте договоримся. Живите тут подольше. До весны, а лучше — год.

— Это ещё зачем?

— Высочайший не отстанет от нас. Ему нужны наследники крылатых родов, древней магии. И Мэррилов, и Легранов, и ещё с десяток других.

Глава 14. У голубей нет зубей

Анна проснулась от зубной боли, и это было ужасно. Все плюсы и чудеса нового мира совершенно потеряли привлекательность. У нее был низкий болевой порог, она терпеть не могла болеть. Более того, как одна из Мэррилов она никогда не имела проблем со здоровьем.

Нет, зубы — это всегда неприятно. В сорок пять мало кто может похвастаться тем, что никогда не бывал в стоматологическом кресле. У Мэррилов, кстати, наличествовала своя личная зубная клиника, и они там были частыми гостями. Любовь к экстриму, знаете ли, совершенно не способствует сохранности челюстей. Когда-то семья решила, что дешевле будет купить клинику, а еще лучше — воспитать собственного стоматолога, чем оплачивать кучу счетов ежемесячно.

Роуз Мэррил, отличный зубной врач, перешла в этот мир вместе со всей семьей. Но, к сожалению, оборудования она с собой не захватила.

Поскуливая и держась за щеку, Анна сползла с кровати и поплелась в ванную. В зеркале она не увидела чего-то криминального, даже и наоборот: она свежа, как майская роза. Осмотр ротовой полости тоже ничего не показал. Лишь ощупав языком зубы, Анна примерно определила источник боли. Болел какой-то из зубов сверху. Шестерка или семерка справа, кто их разберет.

Демоны! Нужно что-то делать! Анна очень сомневалась, что в замке имелся стоматолог. Зато здесь был хозяин, на которого можно смело излить недовольство. Всегда сдержанная и тихая, Анна буквально зверела, если чувствовала хоть малейшее недомогание, поэтому она даже не подумала, что будить Югора среди ночи — затея сомнительная. Нет! Если страдает Анна — страдают все!

Она решительно натянула на плечи теплый халат, сунула ноги в тапочки и отправилась в спальню к Югору, морщась от боли и бормоча под нос все известные ругательства на трех языках.

Она еще ни разу не заходила к нему в спальню, уважая его личное пространство, впрочем, он и не приглашал. Но сейчас дело не терпело отлагательств.

Югор, конечно, спал. И спал полуголый. Портьеры были распахнуты, спальня казалась в свете луны сказочной пещерой. Необычные кристаллы на полках отбрасывали на стены мягкие разноцветные полосы. “Должно быть, здесь очень любопытно заниматься любовью, — неожиданно пришло в голову Анне. — Красиво и таинственно”. Челюсть снова полоснуло острой болью. Не пытаясь анализировать странную мысль, Анна решительно подошла к широкому ложу и сдернула с Филина одеяло.

Он даже не пошевелился.

Югор был хорош. Поджарое тело, уверенная линия позвоночника, широкие плечи, твердая спина. Волосы на затылке кудрявились. К сожалению, он все же спал в нижнем белье. Не то чтобы сильно закрытом, но все же нарушавшем гармонию обнаженной натуры.

В другое время Анна непременно бы застыла, любуясь этим зрелищем. Возможно, даже схватилась бы за карандаши. Но сейчас она лишь наклонилась и толкнула спящего на животе мужчину в плечо. Он среагировал, словно дикий зверь, — решительно и молниеносно. Развернулся рывком, ухватил женщину за предплечья и дернул на себя, издавая странный птичий клекот. Показалось ли ей, или в самом деле на висках на миг мелькнули перья, а нос хищно заострился?

Она упала прямо ему на грудь, лицом к лицу. Уставилась в желтые глаза, растерянно выдохнув. Горячий и жесткий.

Анна никогда еще не прикасалась к мужчине так интимно. И уж тем более не лежала с ним в одной постели.

Ей на миг показалось, что он сейчас ее поцелует. Было что-то в его глазах темное, порочное. Она и не думала сопротивляться, наоборот, на миг забыв о боли, прикрыла ресницы и приоткрыла губы.

— Какого крылатого демона, Анна! — Югор сел, отталкивая ее. — Что такого случилось, что ты заявилась ко мне в спальню среди ночи?

— Я думала, ты ночная птица, — не удержалась от ехидства Анна.

— Я не столько птица, сколько человек. А люди, знаешь ли, предпочитают по ночам спать, — огрызнулся мужчина. — Тебе приснился эротический сон, и ты решила, что я — отличный кандидат на удовлетворение твоих фантазий?

Если б в спальню зашла не Мэррил, а другая женщина, она обязана была оскорбиться, но Анна и сама на его месте ляпнула бы что-нибудь подобное, поэтому лишь прищурилась и уточнила:

— И что, ты бы удовлетворил?

— Тебя? — приподнял брови Югор. — Да без проблем. Но Белокрылый нам бы этого не простил.

— В таком случае, я спешу тебя порадовать: никакие эротические сны мне не снятся. Я вообще фригидна, если тебя это интересует.

— Ты кокетничаешь.

— Не рекомендую проверять.

— Тогда зачем ты пришла?

— Зуб болит, — прямо сказала Анна.

Югор вдруг расхохотался. Громко, весело, с какими-то даже подвываниями он упал обратно на подушки. Анна с негодованием поджала губы, но позволила ему еще немного посмеяться, прежде чем облить презрением.

— Не нахожу ничего смешного.

— А я нахожу, — он вдруг вскочил с постели и быстро накинул на плечи халат — точно такой же, как у Анны. — Прекрасная гостья приходит ко мне в спальню среди ночи только для того, чтобы пожаловаться на зубную боль. Здесь что-то не то. Что ты задумала, Мэррил?

— Ничего, — буркнула Анна, снова хватаясь за щеку. — Просто… Будь я дома, то приняла бы анальгин, а утром поехала бы к врачу. А что мне делать здесь?

Голос ее звучал растерянно и даже немного жалобно, и Югор нахмурился и хлопнул в ладоши, зажигая яркие светильники.

— Так ты всерьез?

— Нет, шутки шучу. Здесь поблизости есть стоматологическая клиника, а?

— У нас вообще нет таких клиник, Анна.

— Что, магией лечите? Маг нужный есть?

— Нет, магией не лечим. Дай мне посмотреть.

— С ума сошел? Не дам!

Раскрывать рот, обнажая свой неприглядный внутренний мир, Анна ни за что не собиралась. Это было… неприлично. К тому же нельзя отрицать, что Югор ей нравится. А показывать привлекательному мужчине свои пломбы и прорехи в зубах было неловко, даже стыдно.

— Дорогая моя, открой ротик, я только посмотрю.

— Неа, — она замотала головой, испуганно глядя на него.

Глава 15. Старые истории

Как ни странно, Анна проснулась бодрой и веселой, причем в своей собственной постели и без халата. Интересно, Югор помогал ей раздеться? Нет, на самом деле неинтересно. Она попыталась вспомнить, что было после второго стакана, но не преуспела. Зубы не болели, и это замечательно.

Анна оделась и спустилась в кухню, где уже вовсю хозяйничала Мариэлла.

— Что тут было ночью? — сердито спросила она Анну. — Окно кто-то распахнутым оставил, всю кухню мне выстудили!

Анна пожала плечами. Она не помнила, закрывал ли Югор окно.

— А это что значит?

Женщина ткнула пальцем куда-то вверх. Анна подняла голову и поморщилась. С потолочной балки свисала натуральная петля, связанная из двух поясов халата. В петле болталась утиная тушка. Смешно.

— Я думаю, вопросы нужно задавать тааннету Югору, — дипломатично сказала Анна. — Высоко. Только Крылатый мог дотянуться.

На мгновение ее охватило разочарование. Жаль, что она ничего не помнит. Интересно было бы посмотреть на Югора с крыльями. Скорее всего, он и халат для этого снял. В халате ведь нет разрезов для крыльев? Или есть?

— На Филина это не похоже, — поморщилась Мариэлла. — Даже если он напивается, то никогда не хулиганит!

— То есть вы считаете, что это я? — кротко спросила Анна. — Залезла на потолок, украла из холодильной камеры утку, нашла где-то еще один пояс от халата…

— На вас это тоже не похоже, — признала экономка, но тут же оживилась:

— Но вы ведь Мэррил! От Мэррилов всего можно ожидать!

— Спасибо за то, что вы в меня верите.

Экономка отвернулась и что-то пробурчала себе под нос, а потом спросила:

— Кашу будете?

— Да. Я в восторге от ваших завтраков, Мари. Сама я каши варить совершенно не умею, всегда обходилась бутербродами.

— Это вы мне льстите, потому что хотите извиниться за утку, — нахмурила брови Мариэлла. — Так, а тут у нас что?

Она обнаружила в раковине ковшик и два стакана. Два. Вот уж улика так улика! Эх, не быть ни Анне, ни Югору преступниками!

Экономка нахмурилась, а потом полезла в мусорный ящик, откуда брезгливо извлекла пустую бутылку из-под розового вина.

— Вы это пили?

— Ну…

— Здесь был самогон. Я в нем вымачиваю сухофрукты для фруктовых кексов, — мрачно сообщила Мариэлла.

Анна попыталась сделать виноватый вид, но у нее, кажется, не получилось.

— Итак, пояса от халата два, — подвела итог экономка. — Стакана тоже два. И еще ковшик, который пахнет травами и специями. Вы пили вдвоем. Чья была идея?

— Тааннета Югора, — покаялась Анна. — Он варил мне отвар от зубной боли.

— И что, помогло?

— Отлично помогло, — заверила ее Мэррил.

— И голова не болит?

— Нисколько.

— Мэррилы… — пробормотала Мариэлла. — Вот ваша каша, тааннет. Должна признать, я вам завидую. Меня вырубает с одного глотка этого самогона…

Анна пожала плечами и с удовольствием принялась за кашу.

Тааннет Югор к завтраку не спустился, что, впрочем, никого не удивило. Он вообще обычно не завтракал.

— Скажите, а ведь Филин не был женат? — спросила Анна экономку, доедая кашу.

— Как же не был, когда был, — удивилась Сойка. — Но недолго. Не получилось у них.

— Вот как?

— Что, он не рассказывал? Не любит вспоминать. Некрасивая вышла история. Девочка от него сбежала через пару лет, оставив ему новорожденного сына.

Анна захлебнулась чаем. Вот такого она точно не ожидала!

— Вы все же имеете на него виды, — с удовлетворением заявила Мариэлла, плюхаясь на стул напротив Анны.

Мэррил только пожала плечами неопределенно. Нет, не имеет. Но уже не отрицает так рьяно вероятность такого развития событий.

— Я расскажу, потому что этот Филин все равно не раскроет своих тайн!

— Будьте так любезны, — Анна терпеть не могла сплетен, но сейчас ей были ужасно интересны секреты Югора.

— Они познакомились на горнолыжном курорте. Она была обычной, бескрылой. Красивая, молодая, яркая. Закрутился роман, Югор привез ее сюда, в замок. Они поженились довольно быстро, она забеременела, но ей было здесь скучно. Хотя Югор ни в чем девочку не ограничивал, но и не мог всегда быть рядом. Он тогда еще состоял в совете Белокрылого, часто улетал. А бескрылую жену с собой он брать не мог, к тому же разумно опасался за ее здоровье. Ну и однажды она просто сбежала. Лето было, угнала автомаг и уже потом, с нижних равнин прислала письмо о разводе и отказ от сына.

— И как давно это случилось? — полюбопытствовала Анна.

— Да уж сто пятьдесят лет как.

— То-то я не вижу тут маленьких мальчиков!

— Уж верно. Мальчик давно не маленький. Он вырос здесь, в Трех Ветрах, потом учился в Серых крыльях. Даймон был похож на мать, хоть и с крыльями. Все время куда-то мчался. Неудивительно, что едва встал на крыло — в замок Трех Ветров не вернулся. Сейчас он где-то в столице. Не то танцор, не то художник, прости, Крылатый бог. Но Югор его во всем поддерживал, не подумайте.

Анна задумчиво кивнула. Вся эта история говорила, скорее, в пользу хозяина. Значит, он хороший отец. И не такой уж закоренелый холостяк, каким хотел казаться. Впрочем, что такое — два года, особенно, спустя полтора века? Его жены, поди, уже и в живых нет. Нет, все же в такой долгой жизни есть и свои минусы. Хотя плюсов, несомненно, больше.

Анне было по-человечески жаль Филина. Сколько б лет ни прошло, а сердце — это такой орган, который, единожды разбив, потом не склеишь. Хотя, кажется, у Мэррилов вполне получалось вытеснять старую любовь новой! Но то — любовь. Она дана не каждому. Она сама любить разучилась после одного случая. А теперь и вовсе уверена не была, что любила. Так, юношеские гормональные всплески.

Как говорил Джонатана: “У нашей Анны в груди бухгалтерская книга”. Прав был братец. Теперь, устроившись в библиотеке с какой-то скучной книгой (а на самом деле наблюдая за Югором, который тихо перебирал бумаги), Анна привычно раскладывала все по полочкам.

Глава 16. Учитель

— Я учу тебя плохому, — сказал Югор, разливая золотистый напиток по бокалам. — Нет мне прощения.

Он специально ходил за вином в погреб. Отличное, кстати, вино: некрепкое, сладкое и с пузырьками — все, как она любит.

Анна усмехнулась. Мало, мало он ее учит, нужно больше.

— Покажи мне крылья, — попросила она, бездумно водя пальцами по ободку бокала. — Я столько раз слышала про частичную трансформацию и ни разу не видела ее.

— Не покажу, — хмыкнул Югор, усаживаясь в кресло (а лучше б снова обнял!) и закидывая ногу на ногу.

— Почему?

— Это слишком интимный процесс.

— О! Чтобы увидеть твои крылья, сначала нужно с тобой переспать?

— Даже постель — не повод.

— А что повод?

— Возможно, смертельная опасность. Видишь ли, держать крылья сложно, больно и энергозатратно. Поэтому обществу проще считать, что промежуточная форма — нечто интимное, даже постыдное. Словно голым по улице пройтись.

— Раньше было лучше? — уловила Анна знакомые нотки в его ворчании.

— О, конечно. Раньше считалось полным идиотизмом этой формы не иметь. Да, непросто, нужны постоянные тренировки. Но нынче молодежь ленива и глупа. Они хотят иметь все без особых усилий, вот и запустили моду на чистые ипостаси. Поверь, скоро они заговорят о том, что человек — это не птица. Достаточно магии, а вторая форма не нужна, она устарела.

— И что потом? — спросила Анна с любопытством.

— Будет новая эпоха. Они забывают, что без крыльев нет магии. Да ты и сама знаешь, Мэррил. Слава крылатым богам, я не доживу до подобной деградации.

— Я слышала, что бескрылые даже в древних семьях рождаются все чаще.

— Это не так. Есть слабые дети. Но если хотя бы один из родителей крылат, вторую ипостась можно обрести, хоть и не сразу. Я когда-то воевал, знаешь ли. И в моем отряде летали все, даже те, кто не умел раньше. Но это было очень давно.

— И все же я бы хотела увидеть твои крылья, — задумчиво пробормотала Анна. — Наверное, это красиво и величественно.

Она прекрасно знала, что ни один мужчина не может устоять перед лестью, и чем грубее и проще лесть, тем лучше результат. Югор не стал исключением. Он прищурился и кивнул:

— Я могу показать, но при одном условии. Ты полетишь со мной.

— Я? — изумилась Анна.

— Ну а что?

— Так я не умею!

— Я буду тебя держать. Рискнешь?

Анна прикусила губу. Она ведь Мэррил. Мэррилы и не такое вытворяли. Наверное, она единственная из семьи не любила риск. Не прыгала с парашютом, не бросалась в пропасть с тарзанки, не ныряла в морскую пучину. Да у нее даже прав на вождение автомобиля не было, настолько она не любила риск!

А сейчас всерьез размышляла — а смогла бы? И вопрос был даже не в риске, а в доверии. Насколько же нужно доверять чужому мужчине, чтобы спрыгнуть с ним с крыши, или как там он летает? Это будет пострашнее, чем секс! В конце концов, от секса не умирают, а от прыжков — запросто. И семейное кладбище Мэррилов тому свидетельство.

— Рискну, — неожиданно даже для себя сказала Анна. — Сколько ты держишь крылья?

— Около четверти часа. Раньше мог и дольше. На самом деле я тоже пренебрегаю тренировками.

— Ого, это много!

— Нет. Отец мой держал больше часа. Но он воевал куда дольше.

— Я слышала, Высочайший тоже не блещет, — задумчиво сказала Анна.

— Мальчишка, — фыркнул Югор. — Ленивый и самонадеянный мальчишка.

— Тебя за такие слова не прикончат?

— Донесешь? — насмешливо взглянул на нее Югор. — Ну что, сейчас пойдем летать, или подождем до весны?

Анна перевела взгляд на окно, в котором виднелся кусочек высокого синего неба.

— Метели вроде не намечается. Я готова хоть сейчас.

— Тогда идем. Обувь потеплее надень. И плащ на меху. Я буду ждать тебя на стене в том самом месте.

Анна зажмурилась и опрокинула в себя бокал игристого. Куда ее несет? Она становится настоящим Мэррилом, ох и не к добру это! Что потом? Новые платья? Может быть, чулки с подвязками? Беспорядочные половые связи?

Хотя нет, тут, в Трех Ветрах, могут быть только исключительно порядочные связи. Югор — весьма привлекательный мужчина. Жаль, что скучный. Отличный друг, но для того, чтобы Анна по-настоящему им увлеклась, ему не хватает той самой искры безумия.

Как же сложно найти мужчину, когда ты — Мэррил! Анна терпеть не могла авантюристов, но и зануд на дух не переносила. И вообще, в любовь она не верила. А если нет любви, то зачем нужны отношения?

Женщина вернулась в свою спальню и достала из шкафа ТОТ САМЫЙ плащ, от которого до сих пор пребывала в щенячьем восторге. Темно-голубой, с белоснежной опушкой, в старинном стиле. Хотя судя по качеству толстой шерсти и плотной шелковой подкладке, это был несомненно, новодел. Впрочем, его прелести это нисколько не умаляло.

Анна накинула плащ на плечи, надела капюшон и с удовольствием взглянула на себя в зеркало. И все же она красивая, несмотря на солидный уже возраст по земным меркам. Да, не худенькая, как в юности. И грудь уже не упруга, и на бедрах целлюлит, и на боках складки, но под плащом этого всего вообще не видно, а лицо у нее красивое. И кожа сияет, и глаза ясные, и волосы в последние дни посветлели так, что седины уже не видно. Наверное, здесь и вправду вода какая-то другая. А еще юбка сползать стала, оно и понятно, резинка растянулась. Сменной одежды у Анны слишком мало.

Югор обращался с ней, как с настоящей леди. Считает ли он ее привлекательной?

Она поспешила на стену, благо, дорогу знала: узкий коридор, лестница, квадратная башня и потом через открытую галерею.

К ее тайному сожалению Югор тоже переоделся. На нем была теплая длинная куртка с прорезями на спине.

— Я думала, что тебе нужно будет раздеться, — призналась Анна.

— Зимой? Спасибо, ты необычайно добра. Признайся, то просто хотела поглядеть на меня без рубашки? Могла бы попросить.

— Не рискнула, — усмехнулась Анна. — А вдруг бы ты попросил того же?