Крылья дракона

Глава 1. Тень тьмы

Он расхаживал по лаборатории, меряя её шагами. Араней давно не испытывал такого всепоглощающего чувства гнева. Осколки посуды хрустели под ногами, нарушая тревожную тишину подземелий. Всё пошло совсем не так, как он планировал и это разрушало плотину самоконтроля, воздвигнутую в его подсознании много лет назад.

Араней ждал такого шанса сотни лет. Медленно плёл паутину интриг, находил ценных и не очень союзников. И сейчас, когда цель была так близка, ему нужен был ещё один дракон. Того, что есть, ему недостаточно для победы, а следующий подходящий период наступит ещё не скоро. Только глупцы бросаются в бой, не имея превосходства. Глупые, отважные и умирающие молодыми… Араней прожил долгую жизнь именно потому, что не был глупцом. Он знал, когда нужно выждать момент, а когда атаковать.

Вот только не всё в этом мире зависело от него, к его великому сожалению. И одним из этих самовольных факторов были люди. Атракс… Мальчишка был одним из лучших, кого он обучил. Сильный, целеустремлённый, способный… Вот только ничего из этого не прибавило мальчишке ума. Провалить такое простое, но в тоже время важное задание. Ему всего лишь нужно было извлечь из беззащитной девчонки дракона. Казалось бы, ну что может пойти не так?

В итоге глупый мальчишка погиб, а девчонка оказалась в Акраде под охраной дракона. Достать её из-под присмотра императора возможно, но потребуется время. Вот только времени сейчас практически не было. Если эта пигалица укрепит связь с драконом и, что ещё хуже — найдёт его, то все его планы будут отброшены на сотни лет. Но если разыграть существующий расклад правильно… Араней замер и едва заметно улыбнулся. Верно. Это не проблема, а шанс. Тьма была столь великодушна, что подарила ему ещё одного дракона.

Он быстрым шагом прошел вглубь лаборатории, нажимая на неприметный камень в углу. Тихо заскрипели потайные петли и открылся тайный проход. Он взял со стола масляную лампу и спустился по лестнице в свою личную сокровищницу. Эти подземелья он построил много сотен лет назад. Разумеется, не своими руками, но пришлось изрядно потрудиться, чтобы нанять инженера и строителей. Этот храмовый комплекс и все катакомбы под ним Араней возвёл за свои личные средства. Хотя люди знали лишь о надземной части. Те же, кто имел хоть какую-то информацию о том, что под храмом Бога Ледо есть не менее внушительная сеть лабораторий и ходов, давно были мертвы. Их кости всё ещё лежали где-то в подземелье — Араней не любил делиться своими тайнами и предпочитал хранить их лично. Так глубоко спускался лишь он, пещерные пауки и другие порождения Тьмы — его верные слуги.

Эта комната была особенной. Здесь, под охраной кровавой печати хранилось самое ценное, что у него было. Араней вошел в круг, руны тускло моргнули алым, пропуская. Если вдруг кто-то иной решится приблизиться к его сокровищам, то участи глупца никто не позавидует.

На каменном пьедестале стоял ничем непримечательный сундучок из тёмного дерева. Верховный жрец медленно открыл крышку, всматриваясь в то, как тускло отражается свет факела в гранях кровавых кристаллов. Он аккуратно поддел петли, приподнимая верхний ярус — внизу также хранились камни. В этих кристаллах спали тени — трофеи его мудрости и коварства — что возглавят его армию. Тех сил, что он скопил, вместе с ещё парой драконов, хватит, чтобы свершить месть.

Это случилось давно, ещё на заре мира, когда не было границы между землями людей и волшебным Лесом. Тогда он ещё был молод. Уже не юнец, но мужчина. В те годы морщины ещё не избороздили лицо, а улыбка на губах чаще была радостной, чем саркастичной. Тогда в его сердце ещё не поселилась тень тьмы, тогда там цвела любовь к той, что согласилась разделить с ним жизнь. По прошествии стольких лет Араней уже не помнил, какой она была. В те годы ещё не была так развита живопись, да и жили они небогато. В памяти остался лишь смутный образ молодой русоволосой женщины с младенцем на руках. В разметавшихся на ветру волосах извивались желтые ленты, а в воздухе звенел счастливый смех. Единственное, что хорошо помнил Араней, это то самое ощущение безграничного счастья. Этот образ, словно последний уголёк, едва теплился в чёрством куске плоти, что изредка трепыхался в груди. Тогда он думал, что у них всё есть, но счастье это оказалось хрупким и быстротечным…

Его маленький счастливый мирок разбился вдребезги, накрытый тенью драконьего крыла. В тот день, наполненный криками и мерзким зловонием испражнившихся мёртвых тел, он смог вынести из деревни лишь дочь. Сердце его осталось там, под завалами их уютного домика. Его сердце всегда принадлежало это смешливой красавице и с нею оно и сгорело. В той пустоте, что образовалась в его груди, сплела гнездо ненависть. Тогда она лишь тихо шептала, что нужно отомстить, нужно уничтожить всех этих тварей и Араней был с ней полностью согласен.

Они нашли прибежище среди заклинателей Тьмы. Прежде Араней считал, что плата за силу, что они получают, слишком велика, но с гибелью жены многое изменилось. Пусть он не был юн, как иные ученики, пусть наставники твердили, что он не переживёт ритуал инициации, погибнет, оставив дочь сиротой. Араней не желал отказываться от цели.

Лишь двое адептов из десяти выживали после соприкосновения с Тьмой. Араней стал одним из тех, кто выжил. Так внутри него появилась тень Тьмы и отмщение стало чуточку ближе.

Говорили, что время лечит, но вместе с тем, как росла его дочь, росла и жажда уничтожить всё, что бродило за границей деревни. А ещё росло разочарование в силах заклинателей. Той силы, что давала тень, было недостаточно, чтобы уничтожить проклятый Лес. Всё, что делали заклинатели — оберегали жалкие клочки земли, на которой жили перепуганные людишки. Он не желал защищать, он стремился уничтожать, заливать землю кровью магических тварей, сжигать деревья и втаптывать драконьи кости в пепел. И он не был единственным, кто жаждал мести. Многие адепты, из числа тех, кто тоже потерял близких, разделяли его суждения. Вместе они экспериментировали с тенями, искали способ стать сильнее, но заметных успехов не было. Далеко не всегда заклинатель мог отогнать скопление нежити от деревни или, что было в разы сложнее, справиться с тварями, что не боялись солнечного света и нападали даже днём.

Глава 2. Советник и горничная

Что ей теперь делать? Эта мысль набатным колоколом звенела в голове. Глупо было говорить, что что-то пошло не по плану, ведь плана как такового не было, но кто мог предположить, что с неба рухнет огнедышащая тварь? Ладно бы дракон просто убил гидру и улетел, он ещё и княжну унёс. И вот что ей теперь делать?!

Иска медленно поднимала голову. Всю битву чудовищ она сидела испуганно сжавшись в комок и надеялась, что её не раздавят и не поджарят. И то и другое обошло её стороной. Во мраке ночи жутким белым пятном выделялась Лунь. Пегаса было жалко. Иска даже успела к ней по-своему привязаться… Нужно было что-то сделать, чтобы княжна-дурында не повторила судьбу своего зверя, вот только вставать между Сильфией и драконом было страшно до дрожи в коленях.

Она поднялась на ноги, осматриваясь. Суетливой феи рядом не было. Последний раз Иска видела её рядом с Сильфией, так что если малявка не погибла в драконьем пламени, то сейчас летела вместе с княжной. Знать бы только куда?

— Куда он её потащил? — Иска подошла к гвардейцу, чьими стараниями они не смогли улететь из города.

— В Акрад.

Ему явно было не до неё. Болин, кажется, так звали мужчину, собирал в мешок ритуальную атрибутику. Иска бросила брезгливый взгляд на алтарь. Жутким казался сам факт того, что кого-то вообще могут взять и зарезать на этом камне. Да, она сама не раз убивала животных и даже пару человек убила, но чтобы вот так… По спине пробежали мурашки. В темноте каменный жертвенник и трупы подле него выглядели особенно жутко. Казалось, что тёмные времена давно миновали, однако нашлись безумцы несогласные с этим. Иске было ничуть не жаль никого из погибших людей.

Болин подобрал кинжал, в рукояти которого тускло мерцал багрянцем драгоценный камень, покрутил его в руках и, аккуратно завернув в тряпку, тоже убрал в мешок. Не самый лучший способ переносить оружие, но вмешиваться Иска не стала. Её интересовало другое.

— Ты сейчас в Акрад? — она поравнялась с Болином, подстраиваясь под его шаг.

Он лишь пожал плечами и направился к лестнице. Иска последовала за ним, недовольно дуясь. Можно было и ответить. Как будто неясно, что ей вообще-то важно знать. А ещё нужно как-то помочь Сильфии выпутаться из передряги. В очередной раз. В опасные ситуации княжна попадала с завидной регулярностью столько, сколько они были знакомы и, возможно, даже больше. И вроде бы Иску это не касалось, но как можно бросить это великовозрастное дитё на произвол судьбы? Репутация у императора не оставляла сомнений в том, что новую наложницу очень скоро будут хоронить.

Ступени были длинные. Приходилось делать целый шаг, а потом только переступать на следующую ступеньку. Чудовищно неудобный спуск и это только больше раздражало. Мысли суматошно метались в голове. Что же ей делать? Можно было отправится в столицу самостоятельно. От Лугдуна туда должно быть пара-тройка дней пути, если повезёт — получится напроситься в какую-нибудь повозку или торговый караван. Император наверняка разместит Сильфию где-то, где принято держать наложниц. Но вряд ли саму Иску пустят в замок. Стало быть нужно использовать имеющиеся сейчас под рукой возможности. Она бросила боязливый взгляд на мужчину, что твёрдо шагал впереди неё. В свете редких факелов его фигура словно стала больше и угловатее. Иска глубоко вздохнула, набираясь решимости.

— Мне нужно туда, где Сильфия, — она схватила мужчину за локоть.

Болин остановился, медленно к ней оборачиваясь. Хотелось совершенно по-детски зажмуриться, чтобы не видеть ничего, и как будто тебя нет. Этот гвардеец дважды за этот бесконечно долгий день грозился её убить и не производил впечатления того, у кого слова расходятся с делом.

— Зачем?

— Твой император её там убьёт, — выпалила Иска прежде чем поняла, что сказала.

— Всё может быть, — Болин задумчиво посмотрел куда-то за неё. — Мой… Ты из Ледо?

— Нет, из Лесной долины.

— Значит Эврен и твой император. Не забывай это, — мужчина развернулся, вырвав локоть из её пальцев, и продолжил спуск.

— Если бы ты не помешал, мы бы сбежали! — яростно выкрикнула Иска, толкнув его ладошками в спину.

С большим успехом она могла бы толкать в гору огромный валун. Мужчина даже не пошатнулся, но внимание это привлекло. Болин снова к ней обернулся. Рука, лежащая на рукоятке клинка, было более чем красноречивым предупреждением то, что более никакие вольности ей не простят.

— Именно поэтому я и вмешался.

— Я её служанка, — промямлила Иска первую пришедшую в голову глупость, надеясь на то, что звучит это убедительно — Наложница ведь может иметь прислугу. Мне надо к княжне. К Сильфии.

Болин приподнял брови, смотря в ответ с бездной скептицизма. Было очевидно, что он ни на мгновение не поверил её словам. Иска расправила плечи и приподняла подбородок, стараясь выглядеть уверенной в своих словах.

— И мы подруги, — добавила она.

— Это уже больше похоже на правду, — он хмыкнул и продолжил спуск.

Иска постояла пару секунд, пытаясь понять, можно ли считать этот ответ положительным, после чего последовала за мужчиной. Внизу лестницы их ждала княгиня. Женщина держала руки сцепленными в замок на уровне живота и это, пожалуй, было единственным, что выдавало её беспокойство. В остальном она выглядела величественной и спокойной. Такой выдержке можно было позавидовать.

— Я слышала, император почтил нас визитом, — княгиня Левада улыбнулась.

— Его Императорское Величество не стал задерживаться, — Болин кивнул. — Дела империи не терпят отлагательств. Также он просил передать свои соболезнования в связи с гибелью вашего дражайшего супруга и заверил, что Вы и наследник князя под императорской протекцией.

— Отрадно слышать, — княгиня ничуть не была расстроена, наоборот, создавалось впечатление, что новости принесли ей облегчение.

Нравы аристократов Иску откровенно пугали. В деревнях потерю мужчины, даже пьющего и бьющего, семья оплакивала как великое горе, потому что без кормильца тяжело. А эта женщина выглядела так, будто собиралась отпраздновать вдовство, как только они уйдут.

Глава 3. Первое впечатление бывает обманчивым

Она с ужасом рассматривала собственное отражение и не понимала, как всего за несколько дней можно было превратиться в лохматое чудовище. И ведь не поспоришь с императором. Сильфия не особо разбиралась в понятии женской красоты, как её видят мужчины, но тут даже к свахе ходить не было нужды. Её, конечно, можно отмыть, вылечить ноющее плечо и спину, волосы и ногти отрастут, да и красивое платье сгладит впечатление, вот только тоска в глазах, наверное, уже навсегда.

Сильфия прикоснулась к лицу. Кожа была шершавая и покрытая коркой из грязи и крови. Не её крови… Лунь больше нет. Эта мысль, дремавшая на задворках сознания, дождалась-таки своего шанса и захватила её целиком. Девушка тихо всхлипнула, стараясь сдержать эмоции, а горе в груди тем временем стягивалось в удушающий узел. На глазах навернулись слёзы.

— Так, а ну не реви, — император подхватил её под руку и потащил на выход. — Ещё никто не умер от того, что выглядит как чучело.

— Я не поэтому, — она смахнула со щеки предательскую слезу. — Лунь… Они её…

— Ага, — мужчина казался непрошибаемым. — Я видел труп.

От возмущения Сильфия потеряла дар речи. Лунь была для неё семьёй, лучшей подругой. Лунь всегда была рядом, чтобы не случилось. Они играли вместе в детстве. Ей Сильфия читала вслух свои любимые книги, а в моменты грусти Лунь накрывала её мягким белым крылом, словно ограждая от боли и сожалений мира. А для него это всего лишь «труп»!

Сильфия не успела возмутиться, как Эврен утащил её в кабинет, завалил спиной на стол и дёрнул и без того драное платье в стороны. На мгновение она испуганно замерла, а затем рассвирепела до такой степени, что напрочь позабыла кто перед ней. Лунь погибла, сама она попалась императору и всё равно не проживёт дольше пары лунных циклов, так чего ей бояться? Терять, кроме чувства собственного достоинства, ей уже нечего.

— Ты что себе позволяешь?! — она перекатилась на бок и вскочила на ноги. Теперь между ними был письменный стол.

— Куда?! — взревел мужчина. — А ну ляг как было! Итак смазалось почти всё.

— Ты меня и пальцем не тронешь! — выкрикнула Сильфия. — Мужлан!

— Девочка, — император с грозным видом оперся руками о стол. — Ты забываешься. Легла и не дёргайся.

— Нет, — она старалась сделать не менее суровое выражение лица, и, хотелось верить, что у неё получается.

В приоткрытую дверь влетела фея и принялась кружить над ними. Шум привлёк ещё и дракона, который, зацепив раму рогами, протиснул голову в окно. Сильфии казалось, что сердце одновременно и ушло в пятки, и отчаянно стучит в горле. Пусть и не весь зверь императора, но самая смертоносная его часть уже была в комнате. Жить ей осталось ровно до команды.

— Истеричка… — вздохнул мужчина.

— Убийца!

— Что?!

— Ты сжег собственную жену! — она обличительно ткнула пальцем в императора.

— А-а-а… Ну было дело, — не стал отпираться мужчина и шагнул в сторону, намереваясь обойти стол.

Сильфия не считала себя истеричкой. И дурой тоже не была и тут же сдвинулась в сторону так, чтобы стол всё ещё был между ними. По правде говоря, она бы предпочла, чтобы между ней и императором расстояние было в разы больше и включало в себя границу между Лесом и империей, но в нынешней ситуации был лишь стол.

— Я приказываю, легла на стол.

— Нет!

Она отступила на шаг назад и упёрлась спиной в секретер. Эврен сделал шаг в её сторону. Сильфия кинула в него первое, что попалось под руку. Стакан со звоном разлетелся на осколки, столкнувшись со стеной.

— Ты что, совсем страх потеряла?! — император, казалось, даже растерялся от такой наглости.

— Я не хочу! — она схватила канделябр.

— Да плевать мне, что ты хочешь! — мужчина одним неуловимым движением перепрыгнул через стол.

Сильфия и глазом моргнуть не успела, как её ощутимо приложили спиной о стол. Что-то упало на пол. Спину прошибло волной боли, отголоски которой подхватило плечо, напоминая, что раны не мешало бы обработать. Она закричала и замахнулась канделябром. Мужчина легко уклонился от атаки, но руку с плеча убрал. Свечи вывалились из пазов, к счастью, не горящие. Сильфия подскочила на ноги, в полный рост вставая на столешнице и осматривая комнату в поисках путей к бегству. Эврен схватил её за рукав свободной руки. Она замахнулась, готовая защищаться до последнего вздоха.

Внезапно дверь открылась. На пороге стоял советник Болин. Сильфия замерла. Вот уж кто не простит ей самоуправства… Эврен тоже остановился и обернулся. Тем временем у советника из-под руки выглянула Иска. Ситуация стала ещё более странной.

— Всё в порядке? — будничным голосом поинтересовался Болин.

— Ты не говорил, что она истеричка, — недовольно проворчал император, кивая на неё и отпуская руку.

— Я не истеричка! Это ты — насильник!

Эврен обернулся к ней, прошелся оценивающим взглядом снизу вверх и, совершенно не стесняясь окружающих, рассмеялся.

— Да кому ты сдалась?! Ни кожи, ни рожи. Мне нужно то, что на тебе нарисовали.

Сильфия поджала губы. С одной стороны радовало, что насиловать её не планируют, но вот оскорблять-то зачем?! И вообще, можно было просто объяснить, что нужно, а не пугать её до полусмерти.

— Я смотрю, вы уже перешли на ты, — советник кивнул каким-то своим мыслям и прошел в комнату. — Леди Сильфия, позволите нам скопировать тот символ, что нарисован у Вас на груди.

Иска тем временем тихо вошла в комнату и ждала в углу, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Присутствие подруги внушало некоторую уверенность и, одновременно с этим, ответственность. Теперь, если император разозлится на неё, то и Иска может пострадать.

— Если это важно…

Сильфия неохотно села на краешек стола, затем медленно опустилась на спину. Чувствовала она себя при этом как индейка на праздничном ужине. Откуда-то из глубин секретера достали запасную чернильницу. Болин аккуратно раздвинул в стороны драное платье, обнажая рисунок, но не более того. Она терпеливо смотрела в потолок, надеясь, что это скоро закончится и, раз император не счёл её достаточно красивой, то её вполне могут отпустить на все четыре стороны.

Глава 4. Наложница или гостья?

День прошел на удивление спокойно. Горячая вода, что текла из термального источника, забрала боль и усталость из тела. Лекари обработали раны. Её отмыли, натёрли кожу и волосы ароматными маслами, облагородили руки, вернув ногтям приличный вид, одели в лёгкое домашнее платье. Даже унизительный осмотр не смог испортить ей настроение. Обед подали в спальню. Хотелось верить, что спальня предназначалась для неё, вот только в гардеробной были мужские вещи. Исключительно чёрного цвета.

Сама Сильфия не заглядывала, а вот Иска, которую тоже отмыли и обрядили в простое серое платье, полагающееся прислуге, уже проверила всё, до чего смогла добраться. Охотница, в отличие от неё, источала неисправимый оптимизм, напару с Рури исследуя комнату, заглядывая во все углы и ящики.

— Держатся не очень крепко, — Иска подергала занавески и прошла к кровати, перебирая слои покрывал и простыней. — Мы на третьем этаже. Занавесок и простыней хватит, чтобы спуститься вниз, а эта кроватища достаточно тяжелая, чтобы удержать нас. Но на всякий случай ещё за перила балкона обвязать можно. А вот дальше будет сложнее — там что-то вроде сада под окнами. Большой участок, который легко просматривается. Да и вопрос, куда бежать-то?

— Дядя меня не примет… — смотря в одну точку, прошептала Сильфия.

— Так, не раскисай, — Иска, проходя мимо, хлопнула её по плечу. — Бывали дни и похуже. Тут нас хоть покормили. Причём вполне сносно. И платье сшито неплохо. Я уже знаю, где кухня, подготовим всё, что нужно и сбежим…

Охотница о чём-то задумалась, рассматривая подсвечники. Сильфия бездумно смотрела в окно. По небу летели большие белые облака, напоминая о Лунь. Пустота внутри больно тянула сердце, отчего на глаза наворачивались слёзы. Она тихо поднялась, отходя к балкону, надеясь, что подруга не увидит эту маленькую слабость.

Вид с балкона поражал. Замок императора был на склоне старого вулкана, а под ним раскинулся город. Акрад — столица империи Эмит — по праву считался самым большим городом империи. Под стенами замкового комплекса разбегались в разные стороны мощёные улицы с множеством домов. Большие с прилегающими участками или маленькие, уютные, с нарядными окнами и терракотовой черепицей. За городом располагались поля и сады, а за ними…

Темная полоса деревьев на горизонте привлекла её взгляд. Сильфия смахнула слезу со щеки, внимательно всматриваясь в линию горизонта. Что-то внутри встрепенулось, пришло понимание, что ей нужно туда. Что-то внутри звало её в Лес.

— Я должна идти туда…

— Куда, — встрепенулась Иска, подходя и останавливаясь рядом. — В город?

— В Лес… Оно зовёт меня…

Иска нахмурилась и положила ладонь ей на лоб.

— Плохо. У тебя начинается горячка. Лучше проспись, а потом будем думать о том, как и куда нам выбираться отсюда.

— Ты не понимаешь, — Сильфия раздосадовано смотрела на подругу. — Это чувство внутри меня. Оно зовёт.

— Ладно. Значит в Лес, будь он неладен. Но сперва тебе надо отдохнуть и поправиться. Вот вроде пару дней меня не было, а ты уже на умертвие похожа. Пойдём.

Иска аккуратно отвела её к кровати. Сильфия провалилась в сон, как только голова коснулась подушек. Это был не столько сон, сколько странное состояние полузабытья, когда вроде и не спишь, но уже не помнишь кто ты и где. Ей казалось, что она летит. Казалось, что у неё есть крылья. Настолько сильные, что легко держат в воздухе. Небо было её домом. Такое родное. Она словно плыла среди облаков. Густое покрывало леса далеко под ней изредка прерывалось лугами, реками и озёрами. Она была счастливой и свободной.

Чей-то громкий голос выдернул Сильфию из сна. Она резко села, отчего закружилась голова. Спросонья было неясно, что случилось, почему она больше не в небе? Куда делись её прекрасные крылья?

— Я — личная служанка леди Сильфии и останусь с ней.

Голос Иски дрожал и это помогло вернуться в реальность. Происходящее не радовало. Подруга стояла у края кровати между нею и императором.

— И с каких же денег леди Сильфия платит тебе жалование? — полюбопытствовал Кровавый Вдовец.

Подругу надо было спасать. Если убийство дочери княжеского рода вызвало лишь скандал, то смерть простолюдинки никто и не заметит.

— Что потребовалось Вашему Императорскому Величеству ночью в моей спальне? — Сильфия поднялась и подошла к императору. Горло неприятно хрипело и хотелось пить, но это сейчас была меньшая из её проблем.

— Это моя спальня, — император скрестил руки на груди и весело улыбнулся.

— В таком случае я приношу свои извинения и мы удалимся в комнату, причитающуюся мне по статусу, — Сильфия вежливо поклонилась, насколько приличествовало княжне и замерла, ожидая, пока император позволит удалиться. Уточнять, какой у неё статус при дворе императора она не стала. Хотелось верить, что она лишь гостья, но не похоже, что ей дали приют просто из вежливости. Да и на то, что в ближайшее время за ней прибудут из Туманной долины можно не рассчитывать. Если вообще кто-то приедет её забрать.

— Ты останешься здесь, — тон был таким, что стало понятно: возражения не принимаются.

— Я боюсь, это неуместно, — она искренне порадовалась, что мужчина не может видеть выражение растерянности на её лице.

— Это мне решать. Мне проще гарантировать твою безопасность, когда я рядом.

— Тогда могу я попросить организовать для нас спальные места?

— Нет.

Сильфия подняла взгляд. Эврен улыбался, смотря на неё. Императору было весело. Кровь прилила к щекам и, казалось, закипела в венах. Репутация — это всё, что осталось от её прошлой жизни, а для него это казалось чем-то смешным. Страх сменился гневом, что пробежал по телу импульсом непривычного напряжения.

— Я не потерплю… — она сжала кулаки и набрала в грудь побольше воздуха. — Не потерплю к себе подобного отношения. Я не пленница и Вы не имеете права так со мной обращаться.

Она отчаянно-бесстрашно смотрела в глаза мужчины. Жуткие, янтарные глаза без белка пугали. Зрачки императора в полумраке расширились и были почти похожи на человеческие. Взгляд его не был злым, скорее любопытным. Так её кузены смотрели на новые игрушки. Вот только приятным это не было — те игрушки, как правило, потом оказывались сломаны.

Глава 5. Библиотека

Каково быть пленницей императора?

Когда-то Сильфия дрожала от ужаса при одной мысли о том, что станет наложницей Кровавого Вдовца и вот, шел уже пятый день её заточения в покоях императора-дракона. Если ей и грозила смерть, то только от скуки. Благо, что рядом были Иска и Рури, но и им тоже было скучно, а в условиях заточения темы, которые можно было обсудить, достаточно быстро подошли к концу.

— Хочешь, я ещё раз покажу, как танцевать полонез? — предложила Сильфия.

— Не… Надоело.

Они с Иской разлеглись на кровати. Рури увлеченно копалась в её волосах, что-то плетя, и она была единственной, кому было чем заняться. План с занавесками и простынями пришлось отложить на неопределенное время в первую очередь из-за того, что под балконом обитал дракон императора.

Драккар испытывал к ней неподдельный интерес, стоило Сильфии показаться на балконе или присесть на подоконник. Если они начинали слишком активно что-то делать или шуметь, покрытая алой чешуёй голова императорского зверя тут же протискивалась в окно. В жутких желтых глазах дракона читалось откровенное любопытство. Он внимательно смотрел и звучно фыркал, будто интересовался, а что это они делают и можно ли ему принять участие. Сильфия была категорически против такой компании. Драккар создавал впечатление очень разумного зверя и, хоть и не обладал речью, она никак не могла отделаться от мысли о том, что дракон доносит на них императору.

К слову, Эврен больше не уделял ей внимания и не даже не заглядывал в спальню. Из-за двери частенько доносился шум голосов — император работал в кабинете, принимал посетителей и изредка сам куда-то отлучался. Еду им приносили одновременно и создавалось впечатление, что мужчина даже спит в кабинете. Изредка Болин забирал какие-то вещи из гардеробной, но самолично император не уделял ей внимания.

Ещё одной сложностью было то, что им с Иской было запрещено покидать комнату. Голодом их не морили, но и запасти какие-то продукты было сложно. Не прятать же суп в карман… Так что пока их подготовка к побегу ограничилась небольшим запасом сухарей, припрятанных под матрас. Они пробовали отправлять фею за продуктами, но та могла приносить лишь по небольшой ягоде за раз и от идеи они быстро отказались.

— Я больше не могу ничего не делать, — взвыла Иска. — Как так жить можно?!

— Хоть бы почитать принесли… — проворчала Сильфия. Мысли зацепились за эту идею и оживились.

Идея развилась в план. Опасный и сумасбродный, но попробовать стоило. Она подскочила с кровати и подбежала к двери. Рука замерла, так и не коснувшись ручки. Сильфия постояла пару секунд, потом стрелой метнулась в ванную к зеркалу, поправила волосы, разгладила едва заметные складки платья и чинно прошагала в двери, морально подготавливаясь.

Металл ручки был приятно прохладный. Она прислушалась — посетителей у императора не было. Сильфия задумалась о том, стоит ли постучать, ведь она вроде как собирается войти в кабинет императора. С другой стороны, она делает это не из коридора, а из спальни. Правила этикета не учитывали подобное или она просто не помнила таких нюансов. Решив, что хуже точно не будет, Сильфия пару раз тихо стукнула костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь разрешения, заглянула в кабинет.

Эврен поднял взгляд от бумаг. Выглядел мужчина уставшим и немного осунувшимся. Проскользнула мысль, что он не приходит в спальню просто потому, что не спит. Однако взгляд зацепился за просторный диван с парой подушек, изящно прикрытый пледом. Возможно, это ложе было не столь удобным как кровать, которую она отвоевала в неравном бою, но вполне годилось для сна. Тень сожалений практически сразу была разорвана в клочья мыслью о том, что император вполне мог если не отпустить её восвояси, то хотя бы выделить собственную спальню, а раз он такой упёртый, то пусть мучается.

Молчание тем временем затягивалось. Мужчина выжидательно смотрел на неё, Сильфия пыталась вспомнить, с чего она планировала начать. Пока лежала в кровати и строила мысленный диалог, всё было отлично, а теперь все аргументы вылетели из головы.

— Что хотела? — устало поинтересовался Эврен, потирая переносицу, отчего на ней осталось пятно чернил.

— В библиотеку можно? — промямлила Сильфия, стараясь не рассмеяться. Запоздало промелькнула мысль о том, что императора сперва следовало поприветствовать.

— Нет.

Она отступила на шаг и прикрыла дверь. В груди поселилось ощущение странной неудовлетворенности. Она медленно вдохнула и так же медленно выдохнула, прикрыв на мгновение глаза. Отвоевала спальню, отвоюет и книги… Не убьют же её за желание почитать?! Ещё раз тихонько постучав она снова заглянула в кабинет. На этот раз император посмотрел с недоумением.

— А можно тогда сюда книги принести? — она старалась не смотреть на чернильное пятно на переносице мужчины.

— Какие?

— А что есть? — с живейшим интересом поинтересовалась Сильфия, делая крошечный шажок в кабинет.

— Много что есть, — император пожал плечами.

— А можно всё? — решила начать с большего, чтобы потом можно было поторговаться.

— Не влезет в комнату, — усмехнулся Эврен.

— Ну-у-у… А можно я сама выберу? Пусть меня кто-нибудь проводит до библиотеки и обратно, — она с затаённой надеждой смотрела на мужчину.

Если стражник попадётся не очень смышлёный, вроде того, от которого они однажды сбежали, то можно попытаться удрать из дворца. Ну а если нет, то хоть книги за них понесёт. Идеальный план и Сильфия собой гордилась. Эврен задумчиво почесал подбородок, оставив пятно и там. Сдерживать хихиканье стало сложнее.

— Ладно, пошли, — он сгрёб со стола бумаги и пошел к дверям. — Отчего замерла? Ты же книги хотела.

— С Вами?!

— А что, со мной читать уже не хочешь?!

— Иска, пошли в библиотеку? — Сильфия обернулась в поисках поддержки.

Подруга уже стояла у неё за спиной и активно кивала. То ли Иска не слышала, что к библиотеке прилагается Его Императорское Величество, то ли ей настолько осточертело сидеть в одной комнате, что она была согласна на всё. Рури сидела на плече охотницы и тоже радостно кивала, готовая к любой авантюре. Отступать было некуда и Сильфия отважно пошла вслед за императором.

Глава 6. Нечто во тьме

Цель была одновременно близка и недостижима. Выкрасть девчонку из-под надзора дракона... Эти твари во все времена славились способностью стеречь сокровища. А ведь глупый мальчишка даже не представлял всю ценность новой наложницы. Зато Араней понимал, какие сложности встанут на его пути, если не предпринять что-либо в ближайшее время.

Время… У них всегда были сложные отношения. То его вечно не хватало, то оно вынуждало затаиться и ждать. Сейчас пришло время действовать. План медленно зрел в его голове. Араней просчитывал детали, предугадывал ответные ходы противника и действия подчиненных. Люди в его сознании двигались, подобно фигуркам на шахматной доске. Этот поединок длился уже не одну сотню лет, фигуры появлялись и исчезали, сыграв свою роль, а он оставался неизменным наблюдателем. Ещё не пришло время ему принять участие в игре, ему нужна ещё одна фигурка. Та, что наделена большей властью среди прочих — дракон. Если подчинённые верно всё выполнят, то к его армии прибавятся сразу два. Он размышлял, кому можно доверить столь ответственную работу. Провал Атракса показал, что даже лучшие допускают ошибки.

Закончив с размышлениями, Верховный жрец бога Ледо взял из стопки лист бумаги и принялся писать инструкцию. Простая мудрость гласила: «Хочешь сделать хорошо — сделай сам». А так как Араней не мог находиться сразу в нескольких местах, то нужно было убедиться, что исполнитель сделает всё в точности так, как сделал бы он сам. Закончив с письмом, Араней достал из шкатулки прозрачный кристалл. Грани камня переливались в тусклом пламени свечей. Пока пустой, но скоро в нём будет дракон. Бросив инструкцию и камень в холщовый мешок, жрец задумался, хватит ли исполнителям сил. По его расчётам должно. По крайней мере, этого хватило, чтобы избавиться от прошлого императора, а нынешний лишь самодовольный мальчишка.

Араней встал с кресла и отправился в подземелье. Пусть другие поклонялись Солнцу, ему же было комфортно в тени. Приятный мрак, разгоняемый светом редких факелов, позволял усталым глазам отдохнуть, а прохлада после дневной духоты приятно холодила кожу. Он потёр поясницу — возраст снова давал о себе знать, да и колени ныли в последнее время. А ещё он вновь чувствовал голод. Ох уж этот неумолимый ход времени… Верховный жрец изо всех сил противился ему. Пока это ему с успехом удавалось, но ритуалы приходилось проводить всё чаще.

Круг призыва, высеченный в камне, будто ждал его. Араней придержал мешок подмышкой, взял с полки кинжал и рассёк ладонь. Алые капли упали на руны, вливая в них силу. Он беззвучно шептал слова заклинания. Тени сгущались, льнули к нему и уходили в круг, наполняя его тьмой. Чернота стремительно закручивалась в вихрь, а затем успокоилась.

— У меня есть для тебя работа, — голос Верховного жреца был спокоен.

Он давно уже понял, что страх и уважение внушают не вопли и надменность, а действия. Его подчиненные знали, что за неповиновением всегда следует наказание. Каждое слово Верховного жреца внималось так, будто это вещала сама Тьма, а каждое повеление было приказом, за нарушением которого следовала смерть. Тьма в круге пошла рябью.

— Подними шум на границе. Такой, чтобы дошло до императора. Он должен отбыть к Пустоши, — Араней бросил мешок в круг. — Как вырывать связь ты знаешь. Выполнять.

Тьма на мгновение вздыбилась, а затем втянулась в линии. Он вздохнул. Порез на руке уже затянулся, но кожа в этом месте немного зудела. Теперь нужно было заняться второй частью плана. Вот только сил для этого потребуется в разы больше — нужно было подготовить исполнителя. А ещё усилился голод. К счастью для Верховного жреца одно не исключало другого, а у него как раз был подходящий кандидат.

Его катакомбы под храмовым комплексом были подобны отдельному государству, что раскинулось на многие дни пути вокруг. Впрочем, Араней был не единственным жителем этих славных зал и переходов. Творения Тьмы вольготно чувствовали себя там, где их не мог коснуться свет. Долгие годы Араней потратил на создание этого лабиринта, хоть и не собственными руками копал подземные ходы, но какое это имеет дело, когда до победы осталась такая малость.

Были здесь и те, кто оказался в подземелье не по своей воле. Для них были приготовлены отдельные уютные камеры. Что может быть лучше непроглядной тьмы в сыром каменном мешке? Араней знал, как сломить волю узников не прикладывая к этому усилий.

Темница была одним из его любимых мест. Особое строение коридора и округлые стены камер создавали гулкое эхо. Даже его тихие шаги разлетались далеко вперёд. Но особым изыском было небольшое подземное озеро в глубине коридора. Вода капала в него с единственного нароста-сталактита на потолке. Мерный звук капель разлетался по всей темнице. В темноте, когда человек лишен возможности видеть, все чувства обострялись и не было возможности закрыться от этого мерного "кап-кап". Редко кто из его гостей оставался в своём уме больше двух месяцев… Единственный на этот момент пленник забился в угол камеры и даже дышать боялся.

Ареней повел рукой, призывая теней. Рубины в золотом браслете кровавыми всполохами разорвали темноту подземелья. Тени, похожие на уродливую смесь человека и монстра, зависли перед ним, ожидая приказа.

— В ритуальную его.

Ему не нужно было следить за выполнением приказа. Верховный жрец спокойно шел дальше по коридору, а за спиной доносились вопли ужаса и отчаянные мольбы.

Когда-то давно, ещё на заре времён, заклинатели тьмы строили храмы для проведения ритуалов и жертвоприношений. От храмов, в том понимании, которое сложилось ныне, было одно лишь название. Просто выбиралось подходящее место в долине или на холме, где чувствовались токи природной магии. Там общими усилиями ставились камни-охранители по окружности и каменный алтарь в центре. Дальнейшее было на усмотрение заклинателей. В тех общинах, где были толковые резчики по камню, столбы украшали орнаментом или делали из них идолов. Другие развешивали амулеты из перьев и костей, громыхающих на ветру. Толку от всех этих украшений не было и на эффективности ритуалов никак не сказывалось. Вот только простому люду сложно было понять тонкие материи магии и всякая ерунда вроде черепа ворона, украшающего вершину посоха, неизменно производила впечатление.

Глава 7. Полёт на драконе

Она, положив книгу на колени, смотрела в окно. Сосредоточиться на исторической хронике не получалось. Сильфия раз за разом читала один и тот же абзац, но слова не оседали в сознании, а пролетали его насквозь. Основное она итак поняла — за последние пять столетий никто в императорской семье не умер от старости. Погибали на границе бастарды и члены вторичных ветвей. Гибли и драконы, чьё генеалогическое древо ничем не уступало императорскому. Итог был печальным — род правителя Эмита угасал и нельзя было сказать, что это воля судьбы. Слишком очевидным стал тот факт, что некто старательно подтачивает власть. Эврен и Драккар были последними драконами империи. И она умудрилась оказаться втянута в это кровавое противостояние.

А ещё было страшно от того, какие последствия повлечёт за собой свержение императора. Дракон всегда был сильнее любого из зверей. Никто не осмеливался бросить ему вызов. Даже виверны, что считались относительно близкими родственниками крылатых гигантов, значительно проигрывали им в силе и уж точно не обладали пламенем. Но стоит Эврену или Драккару погибнуть, начнётся грызня за власть среди оставшихся князей, которые в той или иной мере равны по силам. Мало кто не захочет урвать себе кусок земли и власть.

— У тебя такое задумчивое выражение лица.

Она испуганно взвизгнула и подскочила. Книга шлёпнулась на пол. В тишине библиотеки этот звук показался грохотом. Эврен, скрестив руки на груди, стоял неподалеку.

— Простите, Ваше Императорское Величество, я не слышала, как Вы подошли, — она склонилась и старательно смотрела в пол.

— Оставь этикет для официальных мероприятий. Меня от него тошнит, — император наклонился, поднимая книгу с пола книгу. — Кроме того, после того, как ты столь жестоким образом обошлась с моими предками, бессмысленно изображать страх и трепет. Пойдём, у меня есть к тебе вопрос.

Император развернулся и пошел к чайной зоне. Небольшой столик окружили пара кресел и уютный диванчик. Столешницу захватил чайный набор из малахита, что выглядело необычно и одновременно с тем невероятно красиво. Чашечки глубокого зеленого цвета, наполненные ароматной жидкостью, походили на бездонные озёра. Рядом с ними раскинулись изумрудные луга, на которых будто белая перина лежали взбитые сливки, присыпаные ягодами. Отдельно горой возвышалась этажерка с разнообразными тарталетками. А в отдалении от этой красоты, цветущим садом стояла фруктовница, полная сочных плодов.

Иска уже сидела на диванчике, не без труда удерживая рвущуюся к столу Рури. Фея отчаянно верещала, но силы были неравны. За всем этим, пряча в уголках губ улыбку, наблюдал Болин. Эврен занял второе кресло и Сильфия опустилась на диван. Оставалась только поражаться тому, как она не заметила всех этих приготовлений, погруженная в свои мысли. Пропущенный завтрак давал о себе знать и рот тут же наполнился слюной, но взять что-то было боязно.

— Я всё проверил, — Болин улыбнулся. — Не отравлено.

— А не опасно постоянно тащить в рот всё, что может быть отравлено? — Иска скептически смотрела на советника.

— Мне? Нет. Я невосприимчив к ядам.

— Мантикор или Виверна? — не сдержала любопытство Сильфия.

— Мантикор.

Иска нахмурившись смотрела то на неё, то на мужчин. Казалось, ещё немного и брови охотницы встретятся на переносице. Рури, пользуясь тем, что на неё перестали обращать внимания, выскользнула из рук и буквально нырнула в ближайшую пиалу со взбитыми сливками. Снаружи остались только кончики крыльев и тощие ножки. Брызги разлетелись по столу, но никто из мужчин даже бровью не повёл.

— Я бастард, — пояснил Болин. — Мой отец — правящий князь рода Мантикор. Иногда бастарды наследуют некоторые качества рода. Например, устойчивость к ядам или, как леди Сильфия, голубую кровь и связь со зверем, а с этим и магию. Хотя, случай леди Сильфии пока единственный. Нет задокументированных свидетельств того, что другие бастарды имели такие способности. Но разговор не об этом, верно?

— Разумеется, — проворчал Эврен.

Повисло неловкое молчание. Сильфия решила, что раз уж еда проверена и безопасна, то голодать глупо. Да и если выбирать умирать от яда или от голода, то яд действовал быстрее. Чай уже был предварительно разлит по чашечкам и Сильфия аккуратно лопаточкой положила себе в блюдце тарталетку и, подумав, взяла в руки горсть винограда.

— Всё ли тебя устраивает? — практически выдавил из себя Эврен.

Улыбка императора была старательно вымучена. Иска тут же подавилась яблоком и закашлялась. Сильфия аккуратно похлопала её по спине, как это буквально утром делал Болин. Метод оказался не особенно эффективен, но подруге полегчало. Хотя, ещё пара таких потрясений вполне могли доконать непривыкшую к подобному девушку.

— Ваше Императорское Величество не должны волноваться об этом. У меня есть всё, что требуется, — с идеально вежливой улыбкой ответила Сильфия.

— Я тебя нормально спросил, — рыкнул Эврен, отчего его глаза ярко полыхнули золотом. — Отвечай нормально, — уже спокойнее ответил мужчина.

— Мне не нравится сам факт того, что я заперта во дворце.

— Это вынужденная мера.

— А сменить всю прислугу? Помнится, дядя как-то раз так сделал.

— Это помогает избавиться от воришек, но не от убийц. Да и сам способ сомнительный и хлопотный. Не держи нас за дураков. Мы не первый год ловим этих… нехороших людей. Вопрос был не об этом. Тебя всё устраивает?

Это было странно. В груди зарождались подозрения. У императора не было причин беспокоиться о её комфорте и проявлять заботу. Своё отношение Эврен обозначил не так давно и четко дал понять, что как женщина она ему не интересна.

— Если я попрошу отпустить меня?

— Исключено.

— Мне невыносимо сидеть весь день в четырёх стенах.

— У тебя есть балкон, — император пожал плечами. — Я пытаюсь понять, всего ли тебе хватает.

— Мне не хватает свободы и Лунь.

Она поставила блюдце на стол. Второе чаепитие с императором тоже не задалось и нельзя было сказать, что она считает себя в этом виноватой. Неужели кто-то вообще согласиться довольствоваться ролью пленника, пусть и в золотой клетке.

Глава 8. Упрямство и верность

Древние наградили Болина практически безграничным терпением, но и оно уже подходило к концу. Эврен был упёртым до тошноты. Никакого интереса к новой наложнице. Начинало казаться, что драконьи хозяева такие же однолюбы, как и звери, с которым связаны. Вот только история зафиксировала немало случаев, когда императоры женились повторно и были вполне счастливы. Кроме того, чувства не имели значения, когда речь шла о благополучии империи. Чувства они для простолюдин, вольных выбирать себе спутника жизни, а император — слуга народа и должен позаботиться о будущем империи. Для того, чтобы зачать ребёнка, любовь не обязательна, как бы цинично это не звучало.

Все эти доводы разбивались о ледяное молчание Эврена. Маг огненный, а злость от него распирала волнами холода. И всё же Болин не привык сдаваться и теперь с довольным видом смотрел на то, как друг выводил девушку из библиотеки.

Идея была простая до гениальности. Пусть Эврен и не расположен к своей пленнице, но Драккар девушкой интересуется, так что сперва нужно научить Сильфию не бояться хотя бы зверя, тогда можно будет надеяться на то, что маленькие ростки интереса перерастут в нечто больше и, хотелось надеяться, взаимное. А уж на что способны женщины в своём стремлении привлечь внимание понравившегося мужчины, Болин знал не понаслышке. Он лишь окажет леди Сильфии посильную помощь. Но, даже если этот план не удастся, то ещё оставался вариант с новой императрицей, которую ещё предстояло выбрать и выкупить.

Для этого тоже нужна была Сильфия — если она проживёт подле императора хотя бы пять-шесть лунных циклов, слухи о Кровавом Вдовце заглохнут и те немногие князья, у кого есть дочери на выданье, будут совсем не против породниться с императором. В очередной раз. Он предпочитал не думать о том, что все аристократы в той или иной мере родственники. Это была необходимость, чтобы потомки не теряли способности к магии и привязку к зверю. Других способов никто не нашел, хотя раньше пытались. Сейчас уже никто и не искал.

— Куда это они? — растерянно прошептала девушка, когда двери библиотеки шумно захлопнулись.

— Кататься на драконе, — Болин положил себе на тарелку пирожное. — Нет причин для беспокойства, госпожа Иска. Им давно пора познакомиться поближе. Для леди Сильфии это совершенно безопасно. Вряд ли она боится высоты.

Девушка с задумчивым видом расправлялась с пирожным и молчала. Интересная. Смелая, бойкая, хотя и немного наивная. Болин отчасти понимал привязанность княжны к этой девушке. Таких среди аристократок не встретишь — они все мягкие и женственные, хитрые и коварные. Редко в ком воспитывался твёрдый внутренний стержень и прямолинейность — это не ценилось на рынке невест. А зря…

— С крыши можно посмотреть за полётом, — предложил Болин, улавливая в ней нотки любопытства и беспокойства.

Иска подняла взгляд. Она явно ему не доверяла и молчала, словно размышляла, насколько заманчиво его предложение. Больше всего она напоминала Болину лесную кошку — милая, но дикая и опасная. Редкое сочетание для женщины. А ещё верная — не побоялась пойти во дворец за подругой, врала ему о том, что служанка. Болину вообще редко кто решался врать и оттого было ещё интереснее.

— И оттуда красивый вид на город, — продолжил Болин, ожидая хоть какой-нибудь реакции, помимо настороженности. — Полёт дракона — ни с чем не сравнимое зрелище.— Я уже видела, — девушка нахмурилась. — И полёт, и приземление на гидру. Тоже ни с чем не сравнимое зрелище.

— Сегодня обойдется без кровопролития.

— Думаешь?

— Я на это рассчитываю. Составите компанию? — он встал, предлагая девушке руку.

Иска хмуро посмотрела на протянутую ладонь, взяла пару персиков, достала фею из пирожного и поднялась. С гордым видом девушка положила один из персиков в его ладонь и пошла к дверям. Болин растерянно смотрел на это подаяние и пытался понять, что его так веселит в этой ситуации. Бой всегда был интересным, если попадался достойный противник. Он откусил кусочек сочной мякоти и пошел следом.

— По коридору налево и по лестнице вверх до конца.

Иска полуобернулась и кивнула. Болин быстро нагнал девушку. Она внимательно осматривалась, словно старалась запомнить маршрут. Цепкий взгляд ореховых глаз будто подмечал все мелочи: двери, окна, неприметные переходы для слуг, гвардейцев, патрулирующих коридор. Можно было даже не сомневаться, кто-то занимался планированием побега. Эта игра ему нравилась…

На крыше, как и всегда, было ветрено. Впрочем, сегодня это был лёгкий приятный ветерок, но низкие облака, нависшие над городом, обещали скорую грозу. Непогода не пугала. Та буря, что незримо нависла над империей, была в разы опаснее.

Они подошли к парапету как раз тогда, когда Эврен закидывал Сильфию в седло. Болин тяжело вздохнул, стараясь унять раздражение. Не это он имел в виду, когда просил друга провести время с девушкой и познакомиться поближе… Если так пойдёт и дальше, то девица вряд ли воспылает страстью к Эврену, а тут ещё князь Арнульф, вернувший обратно гонцов с выкупом. Девушкам не стоило знать, что Сильфия, по официальной версии — лишь гостья, а не наложница императора, поэтому всем горничным было запрещено разговаривать в присутствии Сильфии и Иски. Тогда казалось, что это лишь временная мера, но переговоры с князем Арнульфом затягивались. Тот, кто считал туман мягким и податливым, глубоко ошибался. Туманный князь был несгибаем, будто скала, и на уступки идти не собирался, требуя вернуть племянницу. У Болина в личном сейфе лежали финансовые отчёты о налогах, что платит Туманная долина в императорскую казну. И кое-что в этих бумагах не сходилось с теми отчётами, что приносила тайная служба. Сумма выходила немаленькая. На князя можно было надавить, но эту карту хотелось пока придержать.

Драккар тем временем разбежался и, пару раз взмахнув крыльями, поднялся в воздух под аккомпанемент девичьего визга.

— Это она от счастья, — провожая взглядом дракона сказал Болин.

— Безграничного, — покивала Иска, надкусывая персик.

Глава 9. Дева и дракон

Сильфия ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть, но сон не шел, как бы не был желанен. Снаружи громыхало. Непогода разгулялась под вечер так сильно, что они предпочли закрыть окна и дверцы балкона. Капли дождя непрерывно стучали по стёклам. Нечто в груди ныло, тоскуя по полётам…

Она перевернулась на другой бок, надеясь, что хоть так сможет уснуть. Иска спокойно спала, едва слышно посапывая. На подушке свернулась калачиком Рури. Фея сопела гораздо звучнее. Сильфия улыбнулась и прикрыла глаза, надеясь, что получится уснуть.

Этот полёт растревожил в ней едва улегшуюся печаль. Пустота в груди грызла, разрушая изнутри. Император, будь он трижды неладен… Сильфия злилась на него. Злилась за надменные взгляды, которые ловила на себе. Злилась за то, что стала пленницей. Злилась за этот полёт. Злилась за то, что он куда-то улетел после обеда и не вернулся даже когда стемнело. Злилась за то, что он даже не заглянул, чтобы попрощаться. Злилась на себя за то, что ей понравилось летать с Эвреном. Хотелось вновь воспарить, оставив далеко внизу эту опостылевшую комнату, ставшую её тюрьмой. Во снах она могла летать. Во снах она была свободной…

Медленно мысли угасали в сознании, оставляя лишь зыбкую черноту. Появилось странное чувство, что комната вращается вокруг кровати. Это ощущение затягивало, будто водоворот. Её мерно покачивало как на воде… Или на воздухе…

— Альмия! — она вздрогнула и распахнула глаза. — Я с тобой разговариваю!

Перед ней сидел сурового вида мужчина с пронзительным льдисто-голубым взглядом. В распахнутое окно кабинета широким потоком лился солнечный свет. Покачивались на лёгком ветру занавески. Какое-то смутное узнавание шевельнулось в глубине сознания. Она уже видела этого мужчину когда была совсем маленькой. Но сейчас дедушка выглядел в разы моложе. Сильфия хотела что-то сказать, но никак не получалось — тело словно принадлежало не ей…

— Я не потерплю такого самовольного поведения в своём доме! — мужчина ударил кулаком по столу, отчего она снова вздрогнула. — Попытаться саботировать собственную помолвку! Этож надо было додуматься!

— Но, отец, — её голос был полон слёз. — Я не хочу замуж за него…

— Князь Виверн предложил лучший выкуп за тебя, — сказал как отрезал дедушка.

Сильфия смутно помнила его. Дедушка умер, когда она была ещё ребёнком. Говорили, что в последние годы у него часто болело сердце. Он редко когда покидал свои покои, всегда был хмурым и на неё практически не обращал внимания, хотя к кузенам относился не в пример лучше.

— Но он мне не по сердцу, — её голос звучал жалко. — Неужели деньги важнее счастья?

Сильфия пыталась пошевелиться, пыталась сказать что-то, но тело её не слушалось, будто и вовсе ей не принадлежало. Она была словно наблюдатель, очутившийся в чужой голове.

— Ты где этой дури нахваталась?! — князь поднялся, опираясь ладонями о стол. Казалось, он навивает над ней подобно злому року, отчего Сильфия, или та, в чьём теле она оказалась, испуганно вжала голову в плечи. — Ты что, уподобилась дочерям торговцев и ремесленников и начиталась этих сентиментальных книженций?! Твой долг принести благосостояние и почёт тому роду, что тебя вырастил и стать хорошей женой для того, кто тебя выберет. Всю эту сопливую ересь забудь, она для простолюдинок, а не для княгини! Залог за тебя внесли. У тебя десять дней на сборы. Свободна.

Она выскочила из кабинета, на бегу вытирая предательские слёзы. Было так горько и обидно. Слуги, заприметив её, почтительно склоняли головы, но девушке не было до них никакого дела, она неслась по коридорам и лестницам словно порыв штормового ветра. Внутри, смешиваясь с магией, бушевали обида и гнев. Сильфия лишь успевала подмечать знакомые детали интерьера. Она забежала в свою собственную комнату, хотя обстановка была другой. Другие шторы, балдахин, кресла и чайный столик, а вот туалетный столик тот же, что и у неё.

Девушка подошла к зеркалу. Сильфия почувствовала, как всё внутри сковывает холодом. Из зеркальной глади на неё смотрела она сама. Хотелось поднести руки к лицу и проверить, но тело не слушалось, она могла лишь наблюдать за тем, как придирчиво осматривает себя девушка, подмечая покрасневшие щёчки и припухшие от слёз глаза.

Вспомнилось, что князь назвал её «Альмия». Сильфия не понимала. Так просто не могло быть. Почему мама так похожа на неё? Или это она — копия матери? Почему-то в замке нигде не было её портретов.

Будучи маленькой Сильфия часто приставала к дяде с вопросами о матери, но князь Арнульф реагировал на это неизменным недовольством. Неужели поэтому?! Девушка в зеркале водила щёткой по длинным белоснежным локонам и задумчиво смотрела в окно, о чём-то размышляя, а Сильфия, запертая в чужом сознании, не знала, что ей делать. Ведь это же сон?! Она ведь просто спит… Но разве сон может быть настолько реальным. Она чувствовала, как касается головы щетина щётки. Ощущала кожей тепло солнечных лучей, льющихся в окно. Хотелось попробовать ущипнуть саму себя, но никак не получалось пошевелиться по своей воле.

Альмия тем временем положила щётку на стол и с решительным видом поднялась. Она поправила платье, разглаживая едва заметные складки, припудрила покрасневший от слёз носик, словно хотела скрыть от всех следы минутной слабости. Оставшись довольной своим внешним видом, девушка покинула комнату, направляясь к выходу из замка.

Около крыльца её уже ждала Лунь. Альмия провела ладонью по шелковистой гриве и легко запрыгнула в седло. Сильфии казалось, что она сейчас разрыдается от практически невыносимой тоски по своему зверю. Она знала, что Лунь прежде была зверем её матери, но сейчас это впервые показалось ей странным. Она была словно тень матери. То же лицо, тот же голос, один зверь… Так кто же она такая?

***

Они поднимались всё выше и выше, летя над долиной и оставляя замок позади. Ветер играл с волосами. Под ней перекатывались сильные мышцы зверя. Крылья пегаса размеренно поднимались и опускались. Альмия зажмурилась и раскинула руки в сторону, наслаждаясь ощущением полёта и свободой.