Крылья мглы. Камень преткновения

ГЛАВА 1

Глава1

– Верни меня назад, гад! – заорала я до рези в горле, отчаянно молотя пятками и локтями куда придется, одновременно с паникой наблюдая, как исчезает из виду поляна с разыгравшимся там странным боем.

Что, на хрен, за дикая тварь напала на Мак-Грегора и, несмотря на то, что была размером с муху, сумела вот так его мордовать?

– Войт, приказываю прекратить дергаться, или угробишь нас обоих! – рявкнул бывший командир, сжимая только крепче вокруг талии.

– Да пошел ты со своими приказами! – огрызнулась я и, остановив хаотичное сопротивление, решила нашарить какое-нибудь оружие на теле ликтора. – Ты и так покойник после того, как спер меня у виверна, и больше мне не начальник! Вообще им никогда не был по-настоящему, я сама себе хозяйка!

Поняв, что я пытаюсь провернуть, Крорр схватил меня свободной рукой за правое запястье, но ха-ха, у меня-то две незанятых конечности, в отличие от него, а нож так удачненько оказался болтающимся на бедре этого вояки именно с левой стороны.

Раз-два, и увесистый тесак стал моим честно сворованным трофеем.

– Только посмей! – зарычал Крылатый.

Да ты, видно, подзабыл, с кем имеешь дело, мужик?

– Опускай меня на землю, или я тебе сейчас искромсаю все, до чего дотянусь, сволочь! – пригрозила я, бесстрашно сунув кисть с клинком между своих ног и упершись острием наверняка куда-то в район его паха. Вот уж при любом раскладе выигрышная позиция: куда ни ткни – везде ущерб будет катастрофичным.

В этот момент мы уже со скоростью молнии неслись над рекой, и пейзаж по берегам быстро  сменялся с леса на скалистую местность.

Вместо того чтобы послушать меня по-хорошему, ликтор закувыркался в воздухе, как гребаный бойный голубь, лишая на несколько секунд ориентации, и, мгновенно отпустив мою правую руку, поменял свои в захвате поперек моего тела, сграбастал  меня теперь за левое запястье, рывком отодвигая от своего мужского оборудования, и стал сжимать до жуткой боли, вынуждая бросить оружие. Я вопила что есть мочи, в глазах замельтешили черные точки, но упорно отказывалась отпускать рукоять, не прекращая при этом попыток ударить его затылком в лицо.

– Войт, прекрати! Я же помочь тебе хочу! – закричал Бронзовый мне в ухо, оглушая наполовину.

Но и второй половины слуха мне хватило, чтобы услышать устрашающий рев Киана, взвившегося над верхушками оставшихся позади деревьев.

– А вот и смертушка твоя летит, ликтор! – злорадно зашипела я, сдаваясь и отпуская-таки проклятый нож, пока этот придурок не раздробил мне все кости.

Мой ящер и так порвет его как грелку, без предварительных надрезов.

– Это мы еще посмотрим, – фыркнул ликтор и неожиданно резко пошел на снижение.

Да чем ему помогут эти жалкие маневры, когда Мак-Грегор нагоняет нас с такой скоростью? Смешно!

Как выяснилось, что не очень. Виверн был уже прямо над нами, накрыв огромной тенью, хотя, как понимаю, от мелкой чокнутой пиявки так еще и не избавился, на что указывали хаотичные болтания его рогатой башки и рысканья в воздухе туда-сюда, как вдруг Крорр сложил крылья и камнем начал падать вниз, прямо между двумя близко стоящими скалами, образовывавшими тут узкое ущелье, в котором относительно плавно текущий прежде поток превращался в пенную несущуюся глубокую стремнину. Долетев почти до самой воды, ликтор с шумом распахнул крылья и легко понесся вперед между каменными стенами, в то время как огромный ящер зашелся в яростном и болезненном вопле наверху, не в силах проникнуть в слишком узкое для него пространство. Мощь прозвучавших в его голосе эмоций передалась мне, словно прямой импульс, и, снова взбесившись, я начала сопротивляться еще отчаяннее прежнего.

– Да прекрати же ты, глупая женщина, я же на твоей стороне! – стал увещевать меня на повышенных тонах бывший начальник, опять обездвиживая то одну мою шарящую в поисках его оружия руку, то другую, и в какой-то миг, он слишком на это отвлекся или мне просто повезло, но очередной удар головой назад достиг цели.

Раздался смачный хруст, у меня в черепушке засверкало и зазвенело, будто я саданула совсем не по лицу ему, а с разбегу боднула летающий грузовой транспорт, и захват на моей талии разжался. Я, кувыркаясь в воздухе, полетела вниз, сопровождаемая душераздирающим воплем Киана.

Шлепнулась я об воду классически неудачно – лицом и всем телом, плашмя, так что кожа вспыхнула, как от ожога, но ледяная жидкость тут же сняла это ощущение. Рядом плюхнулся Бронзовый и резко пошел на глубину, потому как моими стараниями каким-то чудом таки вырубился, и, несмотря на мое субъективное мнение, дерьма в нем не хватало для всплытия, а оружия было достаточно для утопления. Ну и пусть бы тонул, черт с ним… но… сука, нет же! Войт же дура, какие излечению не поддаются!

Нырнув в бурный и почти непрозрачный поток, что нес нас с убийственной скоростью, я ухватилась за широкий ликторский ремень и попыталась потянуть его к поверхности. Удачи мне, конечно! Долбаный драконий потомок весил, очевидно, как слон, к тому же его расслабленно раскинутые крылья сработали тут как подводный парус, утягивая нас обоих все глубже и быстрее. Сколько бы я ни бултыхалась – результата ноль. Эта битва проиграна, прости уж, Крорр, но ты сам пришел.

Разжав пальцы, я рванулась вверх, но не тут-то было! Придонное течение стало просто безумным и перло вперед, а мои попытки всплыть оказались смехотворными. Легкие запылали, паника взорвала светошумовую гранату в башке, руками и ногами я заработала остервенело, и… ничего. Ну трындец! Все же я тону.

Мысль еще не осела в голове, как меня приложило спиной о подводный камень. Извернувшись, я только и успела заметить, как стремительно меня тащит на еще один, и инстинктивно закрыла лицо руками, будто это могло спасти. Но в последний миг между мной и валуном появилась упругая кожистая преграда, смягчившая столкновение, что должно было меня убить, скорее всего, а потом и я, и вся окружающая вода, и очнувшийся и спасший меня Бронзовый ухнули куда-то вниз и после нескольких секунд ощущения свободного падения, снова вмазались в гладкую водяную поверхность. Ну чем вам не чертовы аттракционы в аквапарке?! Весело, блин, но только включите кто-нибудь уже сраную веселенькую подсветку, хочу лицезреть довольную рожу того, кто меня подписал на эту экстремальную радость, а то боюсь промахнуться, когда плевать буду в благодарность!

ГЛАВА 2

Не знал, что меня можно до такой степени шокировать и выбить из колеи дважды за одни сутки, но все когда-нибудь случается впервые. Свалившаяся мне на башку сумасшедшая букашка, источающая одновременно вибрации своего вида и чего-то абсолютно чуждого, сбивая этим с толку, первым же сокрушительным ударом вышибла из разума все страдашки по поводу истинности-ложности чувств между мной и Летти. А окончательно доделало эту титаническую работу понимание, что ублюдочный ликтор умыкнул мою женщину, пользуясь суматохой и моим сиюминутным отупением перед инстинктом, гласящим: «Самку ранить недопустимо!» А пахла агрессорша, размером с один мой глаз, в который она старательно пыталась ткнуть какой-то зубочисткой, именно как виверна… и в тоже время иначе. Но к хренам все это, когда соперник наложил свои грязные лапищи на мое! МОЕ!!! Никаких сомнений, колебаний, ковыряний в истоках и испытания подлинности того, что мощно всколыхнулось в душе. В теле близкой, как родная кожа, и жесткой, как сталь, красавицы теперь бьется мое сердце, и с каждым новым метром между нами мерзкий вор вытягивал его из меня вместе со всеми потрохами, разрывая нас с Летти. Разделяя то, что неделимо отныне.

Замотав головой, я стряхнул свирепую непонятную пиявку и рванулся с земли, боясь только одного – потерять Войт и ее покойника-похитителя из виду, но липкая мелкая гадость ухитрилась каким-то чудом снова оказаться на ногах и вцепиться в последний момент в мой хвост, нисколько не впечатлившись наличием там смертельно-ядовитого почти для всех шипа, и стала прямо в полете карабкаться по мне, как обезьяна по дереву, осыпая какими-то бессмысленными оскорблениями и колотя по ходу куда придется. Кувыркание и попытки сбить ее крыльями, ухватить зубами ни к чему не привели. Как только я вроде избавлялся от нее, она снова тут же появлялась на мне, но уже в другом месте, не представляю как. Но гори она огнем, мне не до этих фокусов!

Я уже протянул когти, готовый вцепиться в крыло поганого мутанта, собираясь оторвать его к хренам, как этот гад рухнул в ущелье, куда мне не протиснуться. Идиот, куда ты денешься от меня?! Скалы заканчиваются через несколько километров, а за каждую лишнюю секунду, что ты лапал мое, я с тебя по дополнительному куску оторву. Медленно!

Бум! – по моей многострадальной черепушке опять прилетел такой удар, что перед глазами на долю секунды потемнело. Да откуда в этой поганке такая силища?!

Зрение прояснилось, но вслед за этим из груди рванулся истошный рев. Где чертов крылатый и Летти? Их не было ни над водой, ни в неистово несущемся потоке! Заметавшись в воздухе, я рыскал глазами, выискивая хоть что-то, не ощущая больше продолжавших сыпаться градом ударов и ругательств, потому что в груди появилась и стремительно разрасталась огромная дыра. Не отдавая себе отчета в том, что рвется из моего горла, обернулся прямо в воздухе и рухнул в поток, вынырнул из ледяной воды и завертелся, судорожно ища мою потерю, борясь с неуклонно несущейся стремниной. Ничего! Но как?!

Орал как безумный, захлебывался, нырял, шарил по дну, бился всем телом о подводные камни, выныривал и снова звал, срывая голос. Но все тщетно! Река, с грохотом и шумом миновав ущелье, выплеснулась снова на равнинный участок, становясь опять почти спокойной и открытой гладью на несколько километров вперед. Сменил ипостась и полетел над самой поверхностью, с ужасом ожидая увидеть разбитое и поломанное стихией тело любимой… Любимой! Моей!

Нет ни ее, ни ликтора – гореть ему вечно! Назад, к ущелью, снова слабое человеческое тело, вплавь, глаза шарят по отвесным скалам в надежде. А вдруг зацепилась, выбралась, держится, это же моя Летти, она не может просто взять и утонуть. Нет, самой смерти эта невероятная женщина скажет: «Отсоси!» На крыло, обшарить весь берег, округу, нельзя исчезнуть бесследно!

Но время шло, паника росла, внутри полыхало и замерзало одновременно, а никаких следов Войт не находилось. Упав на камни, обратился в человека, но долго ревел обезумевшим зверем, пока не выдохся, проклиная все и всех, отказываясь признавать утрату.

– У тебя волосы не черные. Почему? – раздался звонкий голосок за спиной, и, мало что соображая и видя перед собой, медленно повернулся, чтобы воткнуться диким взглядом в ту, кто так же виноват, как и ненавистный противник.

Нельзя вредить самке? Да неужели?

– Удавлю! – зашипел и двинулся вперед.

Руки уже сомкнулись на тонкой шейке, собираясь сломать ее, подобно спичке, как вдруг в них остался только воздух! Пальцы еще ощущали тепло чужой кожи, образ гадкого куклячьего личика с широко распахнутыми, озадаченными, но отнюдь не испуганными глазищами не стерся с роговицы, но сама бешеная блоха стояла в паре метров от меня и бомбила хаотичными и совершенно бессмысленными вопросами.

– А раньше они были у тебя черными? А длинными? Обращаться очень больно? Летать не страшно? Я когда-то смогу так, как ты? – протарахтела она хрустальным голоском, а потом неожиданно поменялась в лице и практически зарычала: – Помнишь мою мать, сволочь?! Это твоя вина, что она умерла и у меня такой бардак в голове!

Мне было плевать на эту ересь. Все, что реально существовало сейчас, – жажда убийства и разрушения, и поэтому я бросился на нее снова. И снова. И опять. И все с тем же результатом – нулевым. Как бы стремительно ни атаковал, все равно она успевала перемещаться и не переставала болтать на два голоса и интонации, то любопытствуя о сотнях абсолютно не имеющих значения вещей, то говоря, как ненавидит меня или не меня, а всех самцов вивернов – предателей, бросивших ее мать и ее саму. Полнейшая чушь, потому как я не знаю других вивернов здесь, кроме себя и Харда, и у меня точно нет никаких детей, да и у наставника их быть не может – он предан своей семье, оставшейся в нашем мире. Все его помыслы и усилия направлены на возвращение, а не на поиски доступных развлечений, но даже если бы он каким-то образом и заделал кому-то ребенка – все мы бываем слабы – то не бросил бы! Это же поганей некуда!

ГЛАВА 3

Темнотища после обрушения потолка наступила такая, что ее впору было резать ножом. Волнами, поднятыми упавшими камнями, меня швырнуло куда-то, и о том, где сейчас мой нежелательный спутник, оставалось только угадывать по плеску. На пару секунд я себе позволила запаниковать, представив все и сразу: и голодную медленную смерть в непроглядном мраке, после изматывающих поисков выхода, и новое нападение кровожадных мелких гаденышей, и даже в красках увидела нападение какой-нибудь пещерной акулы с вонючей пастью и зубами в шесть рядов. Ладно, последнее – полная хрень, такое здесь плавать просто не может, мелковато, но вот стая мерзко-бледных от отсутствия света пираний – легко!

Эй, Летти, стопэ! С чего это внезапный разгул фантазии с уклоном в зоотриллер? Белоснежный и невыносимо яркий, после пребывания во тьме, свет ударил в лицо, заставляя зажмуриться и даже вскрикнуть от неожиданности и болезненности в глазах.

– Какого черта?! – зарычала, прикрываясь рукой. – Не в глаза же!

– Прости, я не знал, где ты точно находишься, – извинился ликтор и стал шарить дальнобойным лучом вокруг.

Смотреть особенно было не на что, с одной стороны завал, с другой – похожий на прямую трубу тоннель с отполированными потоком стенами. Потолок метрах в трех над нами, уровень воды – мне по грудь, но быстро падал, из-за того, что поступление было перекрыто искусственным ликторским затором.

– Нам нужно уйти отсюда и побыстрее, – деловито сообщил Крорр, пощелкав чем-то на фонаре, заметно снизив его яркость и сделав теперь не бьющим узко и однонаправленно, а освещающим круг размером несколько метров.

Стало видно дно, и там, слава богу, ничего не мелькало, не шевелилось и не затаилось. Ну на первый взгляд точно. А еще я сразу разглядела, что правое крыло Бронзового не сложено привычно и аккуратно, а провисает, бессильно расплывшись по поверхности.

– Есть вариант, что вода, которой мы перекрыли дорогу, пойдет в тот тоннель, откуда приползли кобо, но и велика вероятность, что под ее тяжестью завал рухнет и вся она хлынет сюда, – продолжил он свои пояснения, не обращая внимания на травму, в то время как я размышляла, как на это реагировать мне. – И тогда нам весело не будет, Войт.

– А сейчас я прям вся ликую, – огрызнулась и решила, что я не доктор, чтобы помощь предлагать, и если ранение не парит самого Крорра, то и я сестру милосердия изображать не стану, тем более зла на него все еще ой-ей как. – Ты хоть немного представляешь, куда ведет этот проход?

– Если подземное русло совпадает с направлением поверхностного, то через десяток километров мы окажемся в районе одного из старых городов. – Мужчина, морщась, но при этом ловко и несуетливо застегнул впереди лямку от своего рюкзака и зашагал вперед, рассекая толщу воды, как военный крейсер. – Если так, то в наших интересах появиться наверху в светлое время суток.

– Почему? – Я пристроилась позади него – больше-то идти некуда.

– Потому что не в моих планах становиться кормильцем у кровососов.

Точно. На лекциях, доверия которым, конечно, у меня немного, упоминалось, что вампиры предпочитают селиться в старых городах. И сразу вспомнилось ощущение пристального жутковатого взгляда, когда мы с Кианом пролетали через один из них. Вот, кстати, о Мак-Грегоре и планах в принципе.

– Имей в виду, бывший командир, как только выйдем на свет божий – каждый своей дорогой!

– Не пори чушь, Войт! – бросил через плечо Крорр. – Я, по-твоему, во все это вляпался только для того, чтобы отпустить тебя в Зараженных землях на все четыре стороны и позволить стать закуской первого же монстра? Судя по тому, как ты рьяно рванула налаживать общение с плотоядными подземными, и пяти минут не протянешь без моего прикрытия.

– Правда, что ли? – озлилась я. – Вообще-то до твоего появления со мной ничего хренового не происходило. И для чего ты в это влез – это твои проблемы, не мои.

Вранье лишь отчасти, знать об инциденте с «гостеприимством» Тамары и явном дискомфорте моего виверна от появления его патлатого дружка ликтору совсем не обязательно.

Крылатый резко крутанулся, оказываясь со мной лицом к лицу.

– Моя главная проблема – это ты! – произнес он жестко. – И я сказал, что мы возвращаемся обратно, и на этом точка! Никто тебя от договора не освобождал!

– Да пошел ты, солдафон! – Зараза, и почему тут не свернуть и не разминуться? Иди теперь с этим… – От вашего гребаного договора я себя сама односторонне освободила, и вот это и есть точка.

– Не ерепенься, Войт, – отрезал Бронзовый и снова двинулся вперед. – Тебе здесь не выжить, и знаешь это не хуже меня.

– А как же «подлая тварь, местная шпионка, которая морочила тебе голову и совращала»? – фыркнула я ему в спину. – Небось, среди своих не пропаду.

– Не смеши! Твоя эскапада с кобо внесла ясность для меня в этом вопросе, – отмахнулся он. – Пошевели мозгами, ты что всерьез намерена остаться по эту сторону границы? Что ты тут будешь делать?

– Этого я пока не знаю, но вот в чем уверена – буду драться и рвать тебя зубами, но не вернусь в вашу сраную цитадель, в клетку, где меня станут пытать и медленно убивать жаждой и голодом.

– Ты сгущаешь краски, – возразил Крорр, но при этом замедлился, не оборачиваясь, а потом резко ускорился.

– Ну конечно-о-о! – едко протянула я. – Это же такая мелочь – сидеть за решеткой, как животное, в ошейнике и кандалах, что стирают кожу, и где хреначат тебя магразрядами или ядом, опорожняться в углу клетки у всех на виду, не есть, не пить, не спать, потому что тебя пытают долбаной музыкой и светом, и вести высокоинтеллектуальные беседы с моральным уродом Верховным, для которого твоя жизнь ничтожнее, чем грязь под ногами! Ты тоже стоял с ним там, за стеклом, а? Наблюдал, как я корчусь и загибаюсь от жажды и усталости? Прикольно было? Видно, решили: если шпионка и какая-то тварь – расколется рано или поздно, а если человечешка – сдохнет, но туда ей и дорога? Мало, что ли, вы нас своим Одариванием положили!

ГЛАВА 4

=

Всплеск надежды, оказывается, может пинать в зад, придавая невиданное ускорение и силы ничуть не хуже отчаяния и ярости. В принципе, большая часть моей жизни была посвящена надежде, но то было растянутое во времени чувство, типа как наблюдать за тем, как медленно тает снег. Знаешь, что однажды он обязательно исчезнет, но нервничать из-за неспешности процесса – бессмысленно. Но сейчас совсем другое дело. Возможно, что от моей поспешности зависит жизнь моей Летти, принимая во внимание мои знания об обычных обитателях пещер и наличия у нее в спутниках ликтора, факт присутствия которого способен заставить атаковать даже виды, обычно предпочитающие не конфликтовать. И я уже молчу о том, что сам этот гребаный, исходящий на мою женщину слюной ублюдок представлял основную из угроз. Вернувшись по скале опять к тому месту, где потерял из виду его и Летти, я мысленно прикинул примерную траекторию его падения и вдруг задался вопросом, с чего ему вообще было падать? Целиться нарочно в провал в дне он же не мог? Или есть такая вероятность? Да наплевать!

Подобрал неподалеку приличных размеров булыжник как утяжелитель, на всякий случай учитывая, что у придурка был лишний вес в виде оружия и моей пропажи, поднял его к груди, совершенно не вслушиваясь в незатыкаемое чириканье бывшей ликторской соучастницы, и, повернувшись спиной, рухнул в реку. Уже на лету понял, что липучая гадость таки прицепилась со мной, не придумав ничего лучше, чем схватить прямо в полете за лодыжку. Был соблазн пнуть ее, сбивая, но тело врезалось в поток, сразу уходя на дно, и это стало не важно.

Ощущение, когда тебя волочит бешеной стихией по дну, шарахая об камни и сдирая кожу, однозначно не будет в числе моих предпочтений для повторения. Но что было в тысячу раз сложнее, так это взять и расслабиться, позволить воде делать с тобой что угодно, как, блин, с мусором, и не сопротивляться, не выплыть, прекрасно зная, что можешь. Звериная половина сначала была в недоумении, но чем меньше в легких оставалось кислорода, тем больше восставала, требуя от меня действий. Я же просто позволил образу Войт загореться на первом плане сознания, и ящер заткнулся, позволяя мне и дальше плыть расслабленным дерьмом по течению.

Провал действительно был, и ухнул я в него пусть и долгожданно, но все равно чуть не обратился сдуру. А потом изнутри и снаружи все заныло, потянуло. Как же я ненавижу сраные пещеры, замкнутые пространства, маленькие помещения, где виверну в истинном облике никак не поместиться или, по крайней мере, будет в крыльях жать. И еще это запах… ну и мерзость. Счет к и без того уже покойнику ликтору стремительно рос, а его смерть в моем воображении разнообразилась все большим жесткачом.

– Летти! – рявкнул во всю мощь легких, едва вдохнул нормально, и звук заметался под потолком небольшой пещеры, а спустя пару секунд откуда-то со стороны темного полукружья почти затопленного тоннеля, выходящего отсюда, донеслось нечто совсем другое.

– Какие же противные голоса у этих кобо, и они так дурно пахнут! – прокомментировала Ингина, вынырнувшая рядом.

И была права: воняло действительно этими гадкими пещерными червями, и это снова взорвало мой разум страхом за Летти. Какова вероятность, что, свалившись сюда, они с Крорром, еще дезориентированные или даже без сознания, сразу попали в лапы этих паскудников? Если кобо в курсе существовании провала, откуда периодически может падать нечто съедобное, глупо попавшее в поток, то очень-очень велики. Великим умом они не блещут, но где есть шанс пожрать запомнить в состоянии.

– Я порву этого проклятого ликтора! – прорычал во мрак. – И тебя вместе с ним!

Погреб вперед что есть сил, понимая, что как бы ни торопился, может быть уже поздно, и при каждом движении втягивал с шумом воздух, отчаянно боясь уловить среди смрада кобо запах свежей человеческой крови.

Через несколько минут заметил первые мертвые тушки, которые позабивало в щели камней, но, судя по завываниям, впереди оставалось еще достаточно кобо, чтобы это представляло опасность для Летти. Тем более не на пустом же месте они там подняли суету. Успеть бы, только бы успеть.

Но впереди ждало только разочарование. Выяснилось, что весь шум-гам из-за того, что прибывающая вода быстро затапливала места обычных гнезд пещерных, и они, словно крысы, ползли все выше по стенам к узкому просвету в потолке, пытаясь спасти свое многочисленное потомство. Мне даже иррационально жаль их стало. Очевидно же, что ни Войт, ни Бронзового тут нет, да и если были бы, кобо сто процентов сейчас не до нападений.

– Хоть они и бледные вонючки, но детеныши почти симпатяги, – прокомментировала мои собственные мысли Ингина.

В жутком столпотворении, от которого вся площадь стен шевелилась, пещерные черви в панике сталкивали друг друга в воду, взрослые подвывали, а мелкота истошно визжала. Нет, смотреть на такое невыносимо, черт возьми.

Кривясь от их отвратительного амбрэ, я сам вскарабкался по стене к пролому в потолке и грозно зарычал на отчаянно пихающих в него малышей самок. Те взвыли еще громче и отчаянней, очевидно, думая, что им теперь полный конец. Схватившись за каменный уступ одной рукой, второй стал молотить по краям трещины, сбивая костяшки, расширяя ее. Неожиданно рядом повисла Ингина и присоединилась ко мне, начав сильнее расшатывать пласт породы, на котором я наделал трещин.

– Брысь! Пшли вон! – крикнула она толпе, собравшейся под нами. – В стороны все!

При всем скудоумии, кобо прекрасно ее поняли и расползлись подальше по стенам, прямо как цепкие насекомые, а те, что бултыхались внизу в воде, отплыли.

– Раз-два, взялись! – С озорной улыбкой странная девушка отпустила уступ, за который держалась, и повисла всем весом на уже расшатанном нами участке скального монолита.

Трещин стало больше, камень накренился, грозясь отвалиться вместе с ней и прибить эту чокнутую.

ГЛАВА 5

– Объяснись! – приказал Крорр, упрямо запрещая своему разуму двинуться по безнадежному и разрушительному пути бесконечных сомнений во всех и во всем. Вступить в спор, защищая привычный взгляд на мир и то, во что верил вечность, – вот что диктовал ему инстинкт самосохранения, но Войт, как всегда, не предоставила ему такой возможности.

– Ничего я тебе объяснять не обязана, – отрезала она, отворачиваясь и пускаясь дальше по тоннелю почти бегом, и Бронзовый понял: она вовсе не уклоняется от столкновения мнений, просто действительно не нуждается в том, чтобы доказывать что-то кому-то. Плевать хотела эта непредсказуемая женщина на мнение окружающих. И на него ей тоже плевать.

А вот у него почему-то не выходило игнорировать ее: какого-то черта ликтор нуждался в том, чтобы знать, что же творится в ее голове и что за мир открывается вокруг с ее точки зрения. Он мог схватить ее, унести куда захочет, обладал достаточной силой принудить вернуться с ним, но хотел совсем другого. Вот только чего? Сейчас этот вопрос встал с новой четкостью, и отгородиться от него не выходило. По-прежнему, всего лишь глядя ей в спину, он ощущал это противоестественное воспламенение в своей крови, некое мощное движение внутри, будто что-то огромное и дикое ворочалось там, желая вырваться, сжигая способность к логическому мышлению. Даже сейчас, в этом проклятом подземелье и перед лицом опасностей, о которых ему следовало думать, он не в состоянии был избавиться от жара, разливающегося по телу. Все так же желал от нее чего-то безумного, абсолютно животного… освобождения… вот только от чего?

Что он станет делать, когда они выйдут на поверхность? Потащит ее в цитадель? Попытается убеждать вернуться добровольно, пока не охрипнет и не потеряет голос? Но она однозначно дала понять, что не последует за ним ни за что, а водворение ее назад силой окончательно уничтожит даже весьма призрачные шансы на то, что между ними когда-то разовьется… Его мозг вскипал, подбирая определения и образы возможных отношений между ними, но все было тщетно. Ничего не вылепливалось и не обретало форму, осыпалось пеплом. Взять и не ломать голову над этим сейчас, позволить пока событиям развиваться бесконтрольно? Но это претило самой его натуре, было неправильным, лишало перспектив. Однако усилия разглядеть эти самые перспективы приводили его опять же к выводам, от которых он старался заслониться привычным восприятием.

Верховный пытал Войт – ей незачем врать об этом. Пытал, хотя должен был знать после всех анализов, что она обычный человек. Зачем? Нет ответа.

Рахбрун приказал ему убить Летти. Без суда и следствия, хотя логичней было бы как раз устроить громкое показательное разбирательство, что установило бы, шпионка она, соучастница виверна, обычная дезертирка или же вообще просто жертва обстоятельств. А значит, и тут Войт до противного права: не станут слушать ни его, ни ее, и единственное, что ждет, – немедленное уничтожение. Почему так? Нет ответа.

– Ты не можешь заявить мне, что никакой службы в Корпусе для вас не предполагалось, а потом отказаться хоть что-то объяснять, – сказал Крорр, догоняя девушку и сжимая зубы от грызущей потребности снова трогать ее. Ну как его может скручивать от такого желания, когда близость к ней кипятит, поджаривает его заживо, и словно рвет некие прочные связи в теле и сознании, и это ни в коей мере нельзя назвать приятным. Летти ведь даже не нравится ему – не его тип женщины, характера, безбашенной сексуальности. Это какое-то примитивное зверство, а не нормальное притяжение к возбуждающей особи противоположного пола.

– То есть утверждение, что не существует на белом свете доводов, что подтолкнут меня к добровольному возвращению в Корпус и то, что никакого честного суда мне не светит, ты обсуждать не собираешься? – взглянула Летти искоса и с искренним любопытством. – Волнует только то, что ваш Верховный использовал вас втемную в своих каких-то планах?

– Он наш руководитель, и его право не отчитываться нам в чем-то, что нас, возможно, пока не касается! – огрызнулся Бронзовый.

– Ну, тоже верно, – пожала она плечами, – но и я не должна тебе ничего разжевывать тем более. Смысл? Что бы я ни сказала, ответ у тебя будет один – все это ложь.

– А ты попробуй.

Недоверчиво хмыкнув, Войт помолчала еще пару минут, а потом все же заговорила. Крорр слушал не прерывая, но не потому, что верил или пытался уловить хоть какое-то здравое зерно. Он реально не находил слов, чтобы выразить свое потрясение этой чушью о причинах Изначальной катастрофы, безумному заявлению о том, что не существует никакого священного для него Драконьего дыхания, что все дело в каком-то глупом Краеугольном камне, и что именно для его поисков был затеян этот эксперимент с набором уголовников. Даже опуская, что половина из этого была ересью чистой воды, за которую нужно отдавать под суд, все услышанное – бред сумасшедшего, никак иначе.

– Ты соображаешь, что тот, кто наплел тебе все это, как минимум чокнутый, а по сути – враг, чья задача очернить все и всех по нашу сторону границы? – заставив себя сделать с десяток успокоительных вдохов, спросил ликтор.

– Ну, в принципе, я другого и не ожидала, – скривилась девушка совершенно разочарованно и прибавила шагу, ясно давая понять, что на этом их разговор окончен.

***

На кой черт я вообще пустилась в эти пояснения, будто язык у меня не держался за зубами, были в наличии несколько лишних метров нервов, или в самом деле не начхать, что там думает Крорр. Нам во всех смыслах и при любых раскладах не по пути, и все, что мы еще сделаем в этой жизни вместе, – это вылезем из проклятых мокрых катакомб, от которых меня уже начало мутить и морозить. Если в первый момент вода не ощущалась особенно холодной после горячки от адреналина, то с каждой минутой я мерзла все больше, и пусть уровень упал до чуть выше колена, все равно чудилось, что из меня все силы вытекают в черный поток, струящийся под ногами. А еще эта навязчивая, все усиливающаяся потребность свернуть куда-то назад и немного вправо… ага, прямо в гладкую стену тоннеля. Ерунда полнейшая, но избавиться от давления какого-то противоестественного голоса внутри, бухтящего, что идти нужно не туда, не выходило, и степень раздражения росла и росла.

ГЛАВА 6

Я задрала голову, чтобы понять, кто говорит, а вот Крорр не стал тратить время на то, чтобы поглазеть, а молниеносным движением выхватил оружие и выстрелил куда-то в высокий потолок галереи, под которым странным образом зависло темное облако. Сам выстрел был, конечно, практически бесшумным, но вот вспышка наверняка видна будет издали, да и отвалившийся здоровый кусок и так изрядно потрескавшегося свода грохнулся вниз отнюдь не тихонько.

– Войт, быстро встань спиной к моей спине и двигайся, будто прилипла! – приказал Бронзовый, когда еще даже шум не стих, и растопырил оба крыла, создавая защитную ширму, хоть раненное и явно провисало и сто процентов причиняло ему боль. Преображение ликтора из вполне себе нормального парня, ведущего со мной относительно либеральные дебаты и разговоры личного характера, в вояку-профи и жесткого командира было мгновенным и впечатляющим.

– Сразу палить? – возмутился голос уже откуда-то справа с изрядной долей издевки в тоне. – А как же поговорить?

Новое хлоп – и еще один кусок старого бетона упал в нескольких метрах от нас, но Крорр при этом не стоял на месте, а потихоньку теснил меня к одному из разбитых окон галереи.

– Не оспариваю твои боевые навыки, но здравая мысль, между прочим, – заметила я.

– Заткнись, Войт, – грубо огрызнулся ликтор. – Вампу только и нужно, что втянуть нас в разговор, установить визуальный контакт и подчинить волю. А потом и очнуться не успеешь, как он уже будет лакать из тебя, как из гребаного фонтанчика для питья. Доберемся до окна – живо лезь наружу и беги на самый освещенный участок.

Вроде бы же упоминалось на лекциях, что кровососам солнце не смертельно, не особенно любят всего лишь или типа того, да и улице не самый полдень.

– Фу, какая неэстетичная картинка! – нарочито оскорбленно фыркнул наш все еще невидимый оппонент, что опять уже успел переместиться.

– Не думаю, что подойду ему в качестве кормушки, Крорр, – возразила я. – В нашем раскладе это как раз тебе лучше мной прикрываться.

– Что за ерунду ты несешь? – буркнул мой спутник и настойчиво пихнул меня задом к проему с остатками пыльного стекла. – Шевелись лучше, пока сюда вся их кодла не сползлась!

– Прошу прощения, но не кодла, а клан, – обиженно поправили Крылатого. – И называть милую девушку, что так умопомрачительно пахнет, «кормушкой» – грубо. Но ты продолжай, булочка с корицей, мне тоже интересно, почему это ты не подходишь!

Крорр выстрелил еще несколько раз, едва не вызвав полный обвал, и стал пихать меня уже совсем не легонько. Учитывая, что у меня какого-то черта заплетались ноги, появились проблемы с координацией и мышечная слабость, очередной толчок отправил на заваленный обломками бетона пол.

– Да кончай ты палить и толкать! – рыкнула я. – Не нужно меня спасать! Сам выбирайся. Подавится он меня сожрать!

– Почему? – спросил ликтор, одновременно таки пытаясь упрямо вздернуть меня на ноги за шиворот.

– Не то чтобы я собирался жрать, но… да, почему? – поддержало его темное облако, словно дразнясь, появившееся над самыми нашими головами.

– Да я ядовита настолько, что могу прикончить вас, метко плюнув в глаз! – раздраженно выкрикнула им и отползла к стене. Естественно, уверена на сто процентов в своих новых убийственных качествах я не была, а о местоположении лица преследователя, не говоря уже о вышеупомянутом глазе, понятия не имела, но так хотелось передышки от чертова экшена и движняков. Господи, как же приятно посидеть, к чему-нибудь привалившись, никуда не бежать и не идти! Еще бы и прикрыть глаза, на полминутки всего.

– Войт, поднимайся и кончай нести чушь! – рявкнул ликтор, опять пальнув куда-то. Да сколько можно-то! Неужели человеку нельзя капельку побыть в тишине?

– Это не чушь, – вяло отмахнулась я. – Во мне столько крови и… м-хм… другой телесной жидкости виверна, что запросто могу взять псевдоним Плюющаяся Кобра.

В голове зазвенело и окончательно поплыло. Что-то мне вот прям сильно плохо и нужно чуточку полежать.

– Ты с ним… – зашипел Бронзовый, явно приходя в мгновенную ярость и, похоже, забывая в этот момент о непосредственной опасности. – Ну не дура же ты трахаться с тварью, Войт! Он же чертово животное!

– Оу! Ну надо же, разборки любовников! – прокомментировал вампир, внезапно проявляясь рядом со мной на долю секунды абсолютно отчетливо. Обычный парень, темноволосый, среднего роста, в заурядной футболке с изображением какого-то кумира и сильно поношенных джинсах, разве что очень уж бледнокожий. Стремительно наклонившись, он просто взял и понюхал воздух у моего виска и так же быстро снова обратился туманной серой завесой, прежде чем Крорр успел выстрелить в него.

– Мужик, соболезную, но теперь, при ближайшем обнюхивании, я понимаю, что девушка сказала правду, – сообщил он не пойми откуда и ехидно хихикнул. – Какая досада… для тебя.  Недоступна-недоступна-недоступна-а-а, хоть и очень аппетитна-а-а! – издевательски пропел клыкастый любитель поразвлечься за чужой счет.

– Заткнись, мерзость! – вызверился на него мой бывший командир и «наградил» целой очередью, зарычав как-то сильно уж не по-человечески и начав трястись всем телом.

По всей видимости, не особенно хорошо сейчас не мне одной, если его так не от злости вставляет, конечно. Тогда на берегу его переклинило от вида нашего с Кианом поцелуя, так что впадение в бешенство вполне вероятно. Ну что мне с этим делать? Думать головой, прежде чем ляпать языком, не пробовала, Летти?

– Поднимайся! – Бронзовый схватил за ворот моей одежды, рванул вверх, почти душа, и стал пихать в окно. – Наружу, я сказал.

ГЛАВА 7

Крорр рухнул на землю как будто с огромной высоты, разбивая свое тело на миллион никак не связанных между собой частей и не в состоянии не орать надсадно от невообразимой боли. Но не она была худшим испытанием. Осознание уродливого извращенного изменения, которое произошло с ним только что. Превратившего его из себя, существа, кем он был всю свою сознательную жизнь в… нечто.

Разум отказывался воспроизводить в памяти весь процесс, когда его буквально взорвало изнутри, выворачивая наизнанку, распирая каждую мышцу и орган, изгибая и растягивая кости, уродуя, обращая в чудовище. Самым отчетливым моментом «до» было абсолютно бесконтрольное, спонтанное нарастание гнева до чудовищных размеров и исключительная неспособность хоть как-то управлять им, затормозить. Все попытки – в пыль, все равно что пыжиться остановить горный обвал искусно набрасывая аркан. Знаешь как и делаешь все верно, да толку-то! Осознание факта близости Войт, ради которой он пустил под откос свою жизнь, с тварью, с виверном… Близости явно добровольной, той к которой она собиралась вернуться немедленно, как только появится возможность… Пламя, что она в нем разжигала с самого начала и что он давил, поливал щедрым потоком долго взращиваемого самоконтроля и цивилизованности, взревев, прорвало выставляемые Бронзовым заслоны, торжествуя и безжалостно прокладывая себе путь наружу. Остаток неиспепеленного сознания, принадлежавший ему прежнему, нормальному, «до Войт», отчаянно взывал к адекватности, как если бы старался стальными крючьями удержать его в этой реальности. Но как бы ни крепка была эта сталь прежнего сознания, неимоверный жар, распиравший изнутри, сделал ее мягче воска. Крорр стал сосудом, до предела наполненным жидкой лавой взрывчатки, а спусковой крючок, детонатор, катализатор, назови как угодно, оказался связан напрямую с женщиной, замершей напротив, имя которой уже и испарилось из его кипящего заживо разума. От него к ней словно протянулись провода под заоблачным напряжением, и именно она и была источником электричества, что питало изменения, свирепым потоком катившиеся по ликтору. А вот повелительное, собственническое прикосновение другого, чужого, его голос, приказывающий так, как если бы получил на это право, стали каплей через край, нажатием проклятой красной кнопки… финалом всего, чем Крорр до сих пор являлся.

Дальше… он едва ли помнил. Ослепительная вспышка, океан огня, наполненный таким количеством его оттенков, что их невозможно уместить в голове, какие-то краткие мгновения потрясающей, немыслимой свободы, его крылья внезапно в полнеба, его тело великолепно, оно правильно, как никогда, сознание целостно и многомерно, нет никаких отторжений и противоречий, а следом – оглушительная паника от того, что так не должно быть… нельзя… противоестественно, и пламя будто схлопнулось, отвергло его, швыряя об землю с сокрушительной силой, слепого, оглохшего, беспомощного и разрушенного до основания.

– Тише-тише ты, громила крылатый! – зазвучал над ним смутно знакомый звонкий голосок, внезапно принесший облегчение, остудивший жар внутри и снаружи, касания прохладных пальцев – и его голову приподняли и уложили на что-то гораздо мягче каменных осколков. – Вот это ты шарахну-у-ул! Вау просто! Я даже забыла, что хотела тебе врезать при встрече… ну, прежде чем виверн раскатает тебя совсем в блин за то, что спер его девушку. Знаешь, он так несся, так несся, я уж думала все, пристукнет тебя на месте, и я не успею тебе сказать, что плохо быть таким засранцем и бросать компаньонов на полпути. А оно вон как вышло! Расскажешь, как это было? Все-все только, пожалуйста-пожалуйста! Вдруг и у меня когда-то получится. Ты же мне поможешь? Ты ведь теперь один из нас!

Один из нас! Крорру как шаровой таран влетел прямиком в живот от этих слов и окончательности осознания приговора, и он резко свернулся клубком, застонав и заскрипев зубами. Один из них! Тварь! Мерзость, против которой он сражался всегда. И почему он не сгорел заживо?

***

– Куа-а-а, ш-ку-а! – надоедливо зудело где-то на периферии, заставляя отвлекаться от переставшего биться в агонии и задышавшего хоть сколько-то ровнее Киана и дико раздражая. – У-й-с-ся-я-я!

– Какого хрена?! – предположительно именно это вылетело из моего рта, но уверенности нет, потому как было наплевать на все, кроме страданий мужчины передо мной, и слух все еще шалил. Контузило? – Отвалите!

Какой-то незнакомый парень появился рядом и махал передо мной рукой, стоя на безопасном расстоянии и произнося непонятную абракадабру. Ладно, поднапрягшись, я вспомнила, что парень – вампир, а звуки, что исходили из его болтливого рта и долбили в мой и так пульсирующий и наполненный грохотом мозг, – призывы успокоиться и предложение помощи. Ага, от кровососа. Мало того, что я не представляю, чем и как можно помочь Мак-Грегору в таком его состоянии, посреди этого гребаного черт-те где, так еще и вампира к нему подпустить?

– Отвали, сказала! – зашипела я змеей и схватила ближайший увесистый осколок бетона с куском торчавшей из него ржавой арматуры. Может, и не угроблю, но точно все сделаю, чтобы покалечить.

– Эй, булочка с корицей, расслабься! Я не враг вам! – поднял перед собой раскрытые ладони бледный парень, способность слышать которого возвращалась ко мне стремительно. – Я реально помочь хочу! Давай его хотя бы вынесем из этого пекла.

Оглянувшись, как в первый раз, я увидела только оплавленные обломки и догорающую вокруг обшивку стен (или хрен его знает, что тут еще могло полыхать) вместо недавно стоявшей приличных размеров галереи. Пусть здание и было изрядно попорчено ликтором в процессе «знакомства» с его постоянным обитателем, но оно существовало, а вот сейчас практически исчезло, открыв вид на довольно густой лес, где среди крон виднелись и крыши старых высотных зданий с одной стороны, и какой-то странный огромный котлован – с другой, откуда торчали остатки металлических конструкций непонятного назначения, едва заметные в гуще оплетавших их лиан и мелких деревцев, зацепившихся корнями за любую пригодную поверхность.

ГЛАВА 8

«Он обратился!!!» – металась паническая мысль в моем разуме, как пуля, никак не способная перестать рикошетить от стенок черепа и разносящая его содержимое в пыль настолько сильно, что физические страдания отступали на второй план.

«Гребаный вор, подлый соперник, жизни недостойный конкурент обратился прямо на моих, чуть не выскочивших из орбит от изумления глазах!» – билось без остановки в сознании, что сейчас было намертво заковано в клетку немощной человеческой плоти, переживающей настоящую агонию и пока слишком-слишком бесконечно-невыносимо медленно регенерирующей. Давая моей женщине избыток времени «полюбоваться» на меня изуродованного, слабого, никчемного, словно мешок с дерьмом, с балластом, который сбросить со счетов должен ей велеть инстинкт. Войт сильная, жесткая, и терпеть слабость, тем более в самце… мужчине, с которым делила постель, наверняка хуже нет для нее.

«Невозможно-невообразимо-быть такого не должно!!!» – ревело в протесте и восставало все внутри. Драконы не существуют, они лишь миф, воспоминание из такой махровой старины этого мира, что о них не осталось никакой настоящей памяти, лишь домыслы, хитрые фантазии никому не известных создателей ликторов, что сочинили красивую легенду о родстве с древнейшими ящерами ради возвышения своих генетически сляпанных созданий.

Так было для меня всегда, и я хочу, чтобы так и оставалось! Для меня, для моей Войт. Я, я, я единственный ящер, на меня она должна смотреть с этим затаенным восхищением, что, она думает, прячет очень искусно, но мне известна правда, ее могу обонять в полете, улавливать каждой порой тела в любом обличии. Поэтому никаких чертовых драконов быть не может, на хрен, в бездну, к бесовой матери!

Но сколько бы я ни кипел, с реальностью не поспоришь, и долбаного, черного, как мой самый поганый кошмар, дракона я видел, пусть и всего секунду до того, как он окатил меня, раззявившего в шоке пасть тупого идиота, шквалом огня, превращая в едва дышащую до сих пор головешку. Но не причинившего ни малейшего вреда Летти. Почему? То есть слава всем богами, местным и нет, живым и давно почившим из-за неверия в них, что она цела… но почему?!!!

Те версии, которые лезли мне в голову по аналогии с невосприимчивостью к яду вивернов, мне не просто не нравились, они бесили. Учитывая, что дать выход гневу сейчас совсем не вариант, оставалось лежать, отмокать снаружи и выкипать изнутри от дум о том, что, я знаю, случилось между Войт и этим… и что я решил для себя игнорировать, стереть, отнести в графу «до нас» и наплевать, хоть мой виверн и грыз меня, требуя обязательно крови пронырливого конкурента и его кишок, живописно развешанных по кустам на максимальной площади.

Но вот полная, противоестественная огнеупорность Летти буквально скалилась мне в лицо своей неоспоримой очевидностью. Ведь не может такого быть, что у нее возникла нерушимая связь с ним и его… мля, драконом, да, клятым драконом, провалиться ему в небытие! Или есть такая вероятность? Его мерзкое пресмыкающееся и он сам имели шанс опередить меня? И теперь, когда он обратился и предстал во всей красе, она… Она. Останется. Со. Мной! Моя! Не отпускаю! Не отдаю!

Я не ноющая мямля, чтобы скулить и пасовать перед каким-то недоделком, потому что он чуток побольше, как будто бы сильнее и плюется огнем. Эффект неожиданности срабатывает лишь один раз, теперь представляю, чего ожидать от придурка, и уделаю его хоть в звериной, хоть в человеческой ипостаси. Прямо на глазах у Летти. Даже если какая-то там никчемная связь между ними и протянулась, то я ее быстренько зарублю на корню! Отрихтую его до полного уродства за свою попорченную мордаху, которая так нравилась Войт, пусть и врала, что дела нет, приколочу гада к дереву и трахну мою женщину на его глазах, чтобы видел, где тут чье и кто главный.

Ладно-ладно, я в курсе, что если попытаюсь провернуть что-то такое, Летти меня самого отымеет, преимущественно в мозг, по самое не балуйся, и вообще мне бы не об этом думать в такой охрененно потрясающий все мои сведения об окружающем мире момент. Но сенсация «эй, драконы, оказывается, существуют» никак не отменяет того факта, что один из этих внезапно реальных засранцев претендует на мою девушку, и с этим что-то нужно делать.

– Ты же не расчленяешь сейчас мысленно Крорра на тысячи крошечных драконов, Киан? – спросила Войт, касаясь моего лба дыханием, и спасибо тебе, Вечность, я наконец смог увидеть хотя бы очертания ее лица, пусть и как через мутную пелену. Значит, совсем скоро я буду снова на ногах и решу одну рыжую проблему… ну, правильнее сказать – порешу.

– С чего бы это? – Горло еще саднило, и легкие жгло после глотка чистого пламени, но стало намного-намного лучше.

– Как-то ты подозрительно ерзаешь и чуть ли не кипишь, хоть мы и сидим в ледяной воде. – Как же я тащусь от ее голоса, особенно когда она слегка ехидничает. Или не слегка. Или стонет. Кричит. Всхлипывает. Психует и обзывается особо заковыристо… Хм… а снизу-то все работает исправно и в таком состоянии, однако.

– Поверь, я ерзаю совсем по другой причине, и, если вода тут достаточно прозрачная, она для тебя уже должна перестать быть секретом, – попытался ухмыльнуться по привычке…но да, еще не время для гримас.

– Кто о чем, а Мак-Грегор о славном перепихе, – тихо рассмеялась Войт и, едва-едва притрагиваясь, провела по моему виску, и все это фигня, что я не готов скулить. Готов, еще как, и тянуться за ее пальцами, словно попрошайка. – Если и дальше твое исцеление пойдет в таком темпе, то скоро, очень скоро. Но я спросила к тому, что к нам спускаются сейчас вамп, голый Бронзовый и твоя миниатюрная смазливенькая подружка, и я очень надеюсь, что вы не начнете с ним мериться приборами. Как-то я подустала для экстрима за сегодня. Кстати, где это ты ее подцепил? И шагу не можешь ступить, чтобы на тебе девицы гроздями не повисли, бедняга?

ГЛАВА 9

– Рискну предположить, что симптомы более всего напоминают резкое энергетическое опустошение, – привел меня в сознание незнакомый, немного занудно звучащий мужской голос. – Впрочем, восстановление протекает в весьма стремительном темпе, что указывает на отменное здоровье девушки или специфические способности организма, приспособленного к режиму таких вот опустошений-наполнений. Она чей-то добровольный донор силы, или кто-то принуждает ее делиться энергией?

– Думаю, пока в этом вопросе нет особой ясности, – услышала я милягу-кровососа, прости господи за такую характеристику.

Насторожившись, незаметно посмотрела сквозь ресницы, оценивая, где я, с кем и насколько успела влипнуть, умудрившись отключиться не пойми отчего на ровном месте. По ощущениям лежала я на обычной постели, помещение напоминало некую подвальную комнату, с парой свечей в качестве освещения и отсутствием окон. Белый потолок, белые стены, такого же цвета халат на мужчине средних лет с немного удлиненным аристократическим лицом, что, видимо, и обследовал меня, и почти в тон всему его бледная кожа, намекающая на принадлежность к вампирскому племени, как и у моего недавнего ехидного знакомца. Так, вот теперь мой разум запустился на полную, посылая вселенной сразу миллион запросов о Мак-Грегоре, Крорре, их дурацком противостоянии, шокирующем обращении ликтора и последствиях почти испепеления моего виверна. Где я? Где они? Что сейчас происходит? Они не поубивали друг друга?

– Я бы рекомендовал хорошее питание, тренировки для обучения управлению потоками и установление ограничителей по достижению опасного порога отдачи энергии. На данный момент мы можем провести небольшую общеукрепляющую процедуру…

Незнакомец посмотрел в сторону изголовья моей кровати, а я воспользовалась его отвлечением и, мгновенно сгруппировавшись, скатилась с койки, становясь сразу в оборонительную стойку и оценивая всю перспективу целиком.

– Надеюсь, вы в курсе, что уже лет двести кровопускание не считается медицинской процедурой? – проворчала, глядя на вскочившего псевдо-доктора, смазливую прилипалу, которую Киан на хвосте притащил, и снова довольно скалящегося вампа.

– Почему она нам это говорит? – удивился бледный мужик. – Она что, не знает?

– Эй, потише, булочка с корицей, голова может закружиться, – поднял руки парень. – Упадешь, поранишься, а нам потом за каждую каплю твоей крови двое ящеров армагедец устроят. Никто тебе здесь не угрожает, мы помочь хотим.

– Клан Лейфельм – Принимающие, а не Отнимающие, бояться нечего, – звонким голосом сказала мелочь, уставившись на меня почему-то крайне мрачно, и вдруг встрепенулась и прорычала совсем по-другому: – Разве справедливо, что ей достаются сразу два ящера, а у меня нет ни одного?

Понятней не стало, но молниеносно родившаяся мысль о вероятных претензиях этой пигалицы на Мак-Грегора вызвала всплеск острого раздражения. Хотя и вариант отдать ей Бронзового… Здрасте-приехали, это еще что, на хрен, за спонтанные размышлизмы «все мое, никому не отдам, даже если порвет от жадности»? Я аж головой тряхнула, избавляясь от сумасбродных мыслей.

– Мы где и куда девались Крорр и Мак-Грегор? – в лоб спросила присутствующих, прислушиваясь к шуму откуда-то снаружи, и молодой вамп закатил глаза.

– Твои рептилоидные поклонники остались на скамейке штрафников. Мы дали им дополнительное время на воспоминание о существовании у них вменяемой человекоподобной половины, а также на воскрешение в памяти хороших манер… ну или шанс порвать в клочки друг друга, не причинив при этом вреда никому больше. Там как пойдет. Согласись, мы гении?

– Летти! – донесся громовой вопль виверна из-за двери.

– Войт, отзовись! – прокатилось гулко следом от ликтора.

– Ну надо же, сработало! И как быстро! Они оба живы и даже могут передвигаться и орать, – вздохнул нарочито сокрушенно вамп. – А я уже почти понадеялся…

– Почему-то мне кажется, что мое присутствие тут пока излишне, – пробормотал тот, что в белом халате, и тут же стал бестелесным темным облаком и исчез, слившись с тьмой под потолком.

– Девушка является нашей гостьей и увидеть ее можно только по ее же согласию, – сказала за дверью какая-то женщина, чей хрипловатый сексуальный голос и манера говорить, как будто с легкой самоуверенной ленцой, создавали в воображении образ некой роковой красавицы.

– Ты ведь сейчас не становишься между мной и моей женщиной на самом деле, Леор? – вкрадчиво спросил Киан с потрясающим коктейлем вымораживающей до костей вежливости и сжимающей нутро угрозы.

– А ты же не притащил в мой дом чертова ликтора, который потом приведет целую толпу своих карателей, что попытаются убить нас всех и сровнять с землей наши убежища, правда? – в тон ему ответила неизвестная.

– Он разжалованный ликтор. Смотри, даже крылья отвалились!

– Я дракон! – рявкнул Крорр, и его гнев словно вклинился мне куда-то в район солнечного сплетения, посылая по телу импульс тянущей слабости.

– Многовато пафоса, – фыркнул Мак-Грегор.

– Какой дракон? – изумилась их собеседница.

– Никакой, я тебе скажу, вообще никакой – ни рожи ни кожи! – отмахнулся Киан. – А теперь отойди и дай мне увидеть мою Летти.

– Право называть ее своей надо еще заслужить! – степень раздражения Бронзового возросла, а меня качнуло так, что пришлось схватиться за изножье койки под пристальными взглядами вампа и девчонки.

– А вот, как я понимаю, и явился реципиент энергии, – констатировал целитель сверху. – Который из двух?

– Во дела, – тихо сказала попутчица моего виверна. – Она действительно его Пробуждающая.

ГЛАВА 10

Я не знаю, – пробормотал Крорр, неожиданно потеряв весь свой боевой настрой и запустив пятерню в свои медно-красные волосы. – Я ничего уже не понимаю, но невозможно дальше отрицать очевидное.

Его широкие плечи опустились, голова поникла, а взгляд стал рассеянным, как если бы он пытался охватить им слишком много одновременно в себе и снаружи и терпел поражение, а меня окончательно отпустило физически, зато в более чем ощутимой форме пришло нечто новое: лишающая присутствия духа растерянность и импульс стать чем-то вроде опоры, выправить что-то, что сейчас потеряло твердость и прямоту, и еще невесть откуда знание, что мне это под силу. Именно мне.

– Очень надеюсь, что ты не рассчитываешь на мою помощь ни в понимании происходящего, ни в… Как его там? Освобождении и Овладении? Потому как я сама ничего не знаю, знать не хочу, явно не гожусь на роль какой-то там помощницы и не имею ни малейшего намерения продвигаться впредь на этом поприще.

– Облом-облом, – пробормотал под нос притихший до этого вамп, почесывая висок и разглядывая нас всех из своего угла с нескрываемым интересом. – А я уж размечтался, что мы как соберемся да как отправимся загадки прошлого разгадывать.

– Тебе-то что до них? – нахмурился на него Мак-Грегор.

– Здрасти-и-и! Любопытно же!

– Я вообще не уверен, что эта мифологическая история про Пробуждающих и их функции хоть в чем-то достоверна, но ты ведь тоже не можешь игнорировать факт того, что мое обращение связано напрямую с тобой, учитывая, что драконий огонь спалил все вокруг, но не навредил тебе.  Неужели не желаешь понять почему и что нас ждет дальше?

– Никаких «вас» не существует, – пробурчал Киан, но все же не вспылил, как до этого, только подошел ближе еще на шажок.

Бронзовый вскинулся, мне снова прилетело раскаленным подобием воздушного тарана в диафрагму, но только на секунду, но потом выдохнул, справляясь с собой, и жар стремительно откатился.

– Я уже достаточно осведомлен, что Войт допустила между вами отношения определенного уровня, – процедил он. – И с этого момента ее право на этот выбор оспаривать не собираюсь. Но очень надеюсь на то, что у тебя, виверн, хватит порядочности и достоинства принять возможные изменения, если она их захочет.

– Порядочность и смирение – это для людей, враг мой, – огрызнулся Мак-Грегор. – А мы с тобой так-то уже не они. Так что никаких изменений!

– Они опять? – поинтересовалась у вампа девушка, которую мой парень почему-то назвал полукровкой. Еще один вопрос, что я намерена ему задать.

– Пока мне снова не пришлось орать на вас и требовать заткнуться, вы, может, вспомните, что я в сознании и нахожусь прямо перед вами, а это, безусловно, значит, что в состоянии сама принимать любые решения? – немного повысила я голос.

– Естественно, – сразу откликнулся Мак-Грегор. – И самое разумное и первоочередное из них, на мой взгляд, это попросить свалить всех на х… из помещения и дать нам спокойно побыть наедине и… поговорить… ага, поговорить тоже не мешало бы. Но, само собой, решать тебе, детка, я могу и под дверью подежурить немного, пока остальные пойдут погуляют на все четыре стороны.

Как бы мне ни хотелось – чисто из вредности и в наказание за его самонадеянность – сказать, что не нуждаюсь в общении с ним в ближайшее время, но не признать, что оно нам реально необходимо по множеству причин, было неразумно. Одна из них – наорать на него, потому как жуть аж распирало отчего-то, вторая – накрутить колокола на кулак, узнавая, что там за единственная или типа того, о которой упомянул его патлатый дружок, где он, на хрен, подцепил эту блоху смазливую, что тут мне «кианчикает», вытрясти наконец правду о его стремлении держать Краеугольный камень рядом со мной… ну и еще прямо-таки невыносимо хотелось коснуться его обновленной кожи, убедиться, что все с ним в порядке, жив-здоров и стал не хуже прежнего.

– Скажу раз, и советую меня услышать, – начала я. – Меня в принципе не интересуют никакие тайны любой степени древности, я не планирую никому, блин, помогать ничего там проходить-выяснять-постигать, не собираюсь вникать в чужие тусняки с противостоянием, плевать кого с кем. Я намерена просто научиться здесь жить, а все подвиги и великие там дела – мимо меня. Любой, кто попытается мне помешать и втянуть во что-то, – автоматически мой враг, каждый желающий хоть как-то помочь – друг. Ясно?

– Эх, люблю девушек, которые всегда четко знают, чего хотят от жизни, – прокомментировал вамп, впрочем, без особого энтузиазма.

– А сейчас и правда вынуждена настаивать на том, чтобы все ушли… – Надо было видеть Киана. Он резко вдохнул и набычился, однозначно собираясь вступить со мной в спор, убеждая в наличии у себя эксклюзивных привилегий, но я коварно обломала весь его запал: – Кроме моего мужчины.

Бывший ликтор засопел, в меня снова полетели порывы жаркого ветра, вытягивающего силы, но мелкая подошла, положила пальцы ему на локоть, Крорр вздрогнул – и разом похолодало.

– Я все равно не согласен уйти совсем, пока мы не выясним хоть что-то про это, – он указал от меня к себе, словно там пролегало нечто осязаемое, и, развернувшись, ушел, увлекая за собой болтающуюся практически на его руке эту… Да без разницы!

Кровосос без единого замечания последовал их примеру, а Мак-Грегор, не мешкая, закрыл за ними дверь и запер, обернувшись ко мне с торжествующе-похотливой ухмылкой на губах.

– Твоего мужчины, да? – промурлыкал он самодовольно.

– Ага, но я бы сейчас на твоем месте этому не радовалась, виверн, – не предвещавшим ничего хорошего тоном ответила ему. – Глядишь, минут через пять ты уже не будешь так счастлив этой перспективе.