Крылья. Песнь Бездны

Глава 1. Alma mater

Однажды я стояла на главной площади ослепительного Шентели и наблюдала воистину исторический для города момент. Сквозь коридор из людей, выстроившихся в отчаянной попытке стать свидетелями столь громкого события, скоро должны были провести того, о ком не принято говорить вслух. Но, конечно же, уже вечером каждый из присутствующих во всех подробностях расскажет о произошедшем своим друзьям. А те, кто не смог прийти, уверенно заявят, что тоже наблюдали за всем своими глазами, пусть и издалека.

Ведь сейчас, сквозь этот коридор из людей, по главной площади ослепительного Шентели, проведут того, кто является ночным кошмаром каждого взрослого и ребёнка.

Шеда.

С детства нас учили, что шеды — порождения Бездны, когда-то явившиеся из самой тьмы и завладевшие Невеей, поработив людей. Мы выросли на легендах о том, как Господь, сжалившись над своим народом, послал ангелов под руководством двенадцати шестикрылых серафимов, и те, принеся с собой небесный свет, очистили земли от проклятых захватчиков, загнав их обратно в Бездну.

Но на этом история не закончилась.

Ангелы не вернулись в Небесную Сферу, а остались среди людей, чтобы не допустить нового возвышения шедов. Именно они помогли Невее подняться из руин, заложили основы нашего общества и стали его опорой. Их присутствие вселяло в нас уверенность, что шеды никогда больше не выйдут из Бездны.

Но теперь один из них — настоящий, живой, — пройдёт перед нами.

Вот только я, конечно, ничего не увижу, ведь в итоге оказалась в самом неудобном месте: позади целой стены огромных людей, напрочь закрывших мне обзор. Попытавшись вытянуться посильнее, я потеряла равновесие и практически упала на впереди стоящих зевак, но чья-то сильная рука вовремя успела меня подхватить.

— Ой, спасибо! — Я повернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя и если бы мои волосы уже не были полностью седыми, сейчас я бы точно обзавелась парочкой белых волосков.

— Ты снова сбежала, Лариэль.

Передо мной стоял Лейтан — ангел, потомок изначальных серафимов и один из наставников, ведущих послушников по сложному пути становления священнослужителями.

«Невезение моё второе имя. А первое — тотальное», — пронеслась в голове мысль.

Хотя в один из немногих плюсов данной ситуации можно было записать то, что люди вокруг нас слегка разошлись, удивлённо таращась на Лейтана. Да, шед являлся ужасающей диковинкой, но и ангелы не так уж часто появлялись среди людей. И на то у них были весомые причины. Данный факт не особо известен, хотя тайны из него никто не делает, но наши крылатые спасители не испытывают сами никаких эмоций. Они рациональны, холодны, и потому справедливы. Но они тонко чувствуют эмоции окружающих и невольно могут перенимать их. Поэтому находиться в толпе неподготовленных людей для них может быть сложно и даже опасно. Но Лейтан был одним из немногих ангелов, что научился не поддаваться человеческим настроениям, потому я не сильно удивилась, увидев его здесь.

— Я не сбежала, а ненадолго отлучилась. Разве можно пропустить такое? — И хотя мне точно прилетит за эту вылазку, страха я не чувствовала. Какой смысл бояться того, что теперь уж точно предрешено.

Тем более мне было сложно бояться Лейтана. Мне в принципе было сложно воспринимать его, как наставника, ведь он казался почти моим ровесником. Ну, может, всего на пару лет постарше. Вот только это впечатление было обманчивым, ведь ангелы стареют в разы медленнее людей. Так что этот высокий, светловолосый юноша с безупречными чертами лица и бесстрастными серыми глазами был не моим ровесником, а скорее ровесником моего отца... или деда. Лишь два огромных белоснежных крыла за его спиной каждый раз напоминали мне о том, кем именно он является.

— И как, многое смогла рассмотреть? — наверное, испытывай ангелы хоть какие-то эмоции, Лейтан произнёс бы это с издёвкой, но сейчас он был до ужаса серьёзен.

Признаваться, что мне видно примерно ничего, не хотелось. Но с другой стороны я знала, что Лейтан хоть и выглядит строгим, где-то глубоко внутри самый настоящий добряк. Ведь сейчас он вполне мог просто взять меня под руку и увести в церковь, но до сих пор не сделал этого.

«Если попрошу его, он обязательно подсадит меня, и я смогу увидеть шеда!» — В этом беспросветном мраке наконец-то появился лучик надежды. Да, меня накажут, но я хотя бы увижу то, ради чего сюда сбежала.

— Признаюсь честно, я слишком маленькая, чтобы что-то рассмотреть. Ты не мог бы мне помочь? — На всякий случай я ещё невинно моргнула глазками пару раз, хотя прекрасно знала, что Лейтан не из тех, кто купится на подобное. Он даже не заметит моих стараний казаться милой.

— Предлагаешь потакать твоим капризам?

— Я уже всё равно сбежала. И если не увижу то, ради чего так рисковала, буду грустить ещё неделю и не смогу сосредоточиться на занятиях…

— Расстроенные люди и правда склонны к подобному, — хвалёная ангельская рациональность не заставила себя ждать. — Я помогу тебе, но взамен расскажешь, как ты снова улизнула из церкви.

— Договорились, — я еле смогла сдержать радость, что рвалась наружу от осознания, что всё и правда получилось.

Лейтан нахмурился, понимая, что я не просто так согласилась столь быстро. Но он, как и все ангелы, был не из тех, кто нарушает своё слово. Сильные руки обхватили меня за талию с лёгкостью закидывая на плечо. Мысли о том, что не зря некоторые послушницы холодными вечерами томно вздыхают, вспоминая об ангеле, даже толком не успели сформироваться в моей голове, ведь я наконец увидела то, ради чего и затеяла всё это.

Перед моими глазами открылась вся площадь — огромное пространство, выложенное светлым камнем, на который падали лучи утреннего солнца. Я в очередной раз восхитилась, насколько же ослепительно прекрасен наш город. Белокаменные здания с высокими окнами, были украшены великолепными фресками, рассказывающими историю ангелов. Воздух был наполнен запахом ладана и сладковатых благовоний, доносящихся из храмов. Где-то вдалеке раздавался колокольный звон, возвещая о начале дня.

Глава 2. Dulce peccatum

Это сон? Или нет? Веки сомкнулись на секунду — может, если я просто моргну, всё развеется?

Но когда я снова открыла глаза, он всё ещё был там.

Пленник.

Шед, которого сегодня вели по главной площади ослепительного Шентели.

— Девчонка с чёрными глазами. – Он медленно поднялся и подошёл к прутьям, просунул между ними руки и лениво опёрся на соединяющие их перемычки.

— А я и не ждал сегодня гостей, тем более таких.

Это всё точно сон.

Темницы находятся в подвале башни Легиона Стражей Веры. Это одно из самых охраняемых зданий во всём городе. Даже если предположить, что я хожу во сне, я бы не смогла сюда добраться. Никак. Меня бы просто поймали ещё на подходе к этому зданию.

То, что всё вокруг было до ужаса реалистично, не сильно удивляло. Я и раньше видела такие сновидения. Побочный эффект от постоянного подавления эмоций и стресса.

— Так зачем ты пришла, черноглазка? — голос шеда звучал лениво, но в нём ощущалась настороженность.

Я не ответила сразу. Да и что я должна была сказать? Что просто заснула в своей постели и очнулась перед ним? Да он только сильнее развеселится.

Намного больше меня интересовали причины подобного сна. Почему я вижу именно этот момент? Что моё подсознание хочет сказать? Чтобы я не боялась шеда, потому что он за решёткой? Но я вроде бы и не боялась его...

Что-то ускользало от меня. Нечто очевидное. И мой сон, видимо, пытался дать мне шанс узреть это. Знать бы ещё, что я упускаю...

— Ну и зачем ты сюда пришла, раз всё равно молчишь? — теперь в его голосе слышалось раздражение. — На площади ты сидела на плече ангела. Кто ты такая? Не простая же послушница?

И всё же Лейтан был прав: я начала видеть в нём человека. Обычного мужчину, пусть и с необычным цветом глаз. И снова меня настигло чувство разочарования: я только зря сбежала из храма и подвергла себя опасности. Шед того не стоил. Жаль, что я не знала это до того, как услышала новость о его поимке.

— Ты хоть иногда говоришь, черноглазка?

Голос шеда стал нетерпеливым. Он сжал пальцами прутья решётки и слегка наклонился вперёд. Наверное, хотел сделать так, чтобы я чувствовала себя некомфортно рядом с ним, но просчитался — я не боялась зверя, что сидит в клетке. Даже будь это реальностью, я бы не отступила.

— Или, может, ты здесь из любопытства? Не смогла меня хорошенько рассмотреть днём и решила полюбоваться ночью?

Я не ответила. Слишком много чести.

— Или... — он ухмыльнулся, — тебе нравятся опасные мужчины?

— Что за бред.

— О, говорить ты всё же умеешь. Какая неожиданность.

Вот же... Повелась на провокацию шеда в собственном сне.

— Так зачем ты пришла сюда в одной ночнушке? Причём не самой соблазнительной...

— Уж точно не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, — отрезала я, скрестив руки на груди.

— Тогда, может, заявишь, что ваш смешной божок велел тебе прийти сюда?

— Наш, как ты выразился, смешной божок, сотворил этот мир и прислал нам на помощь ангелов, чтобы изгнать вас.

— Глупая сказка.

— Гордость не позволяет признать, что вы проиграли?

Шед чуть склонил голову, его губы скривились в безрадостной усмешке.

— Мы живы, а значит, ещё есть шанс всё исправить.

— Твои сородичи скитаются по Бездне, боясь выступить против ангелов, а ты сам сидишь в человеческой темнице. Что вы можете исправить?

— Однако я из самой Бездны добрался сюда незамеченным. Кто знает, может, я не один такой? Так ли Невея неприступна, как вам хотелось бы?

В этот момент я поняла, что пыталось сказать мне подсознание. Он не один. Это только начало. Почему я не подумала об этом раньше? Никогда ещё шеды не забирались так далеко. Никогда ещё их не брали в плен живыми. Неужели, он сдался Легиону специально? Но какую цель он преследует? Что он вообще может сделать, сидя в самой охраняемой темнице во всей Невее?

— Испугалась, черноглазка? Так и быть, тебя мы пощадим, ты мне нравишься.

— Нравлюсь?.. — при желании в моём голосе можно было услышать нотку удивления, которую я не смогла скрыть. От шеда я ожидала угроз или оскорблений, но никак не фразы, что я ему нравлюсь.

— Милая и глупенькая. Жалко было бы убивать такую.

От снисходительного тона шеда внутри меня всё вскипело от негодования. Ладно «милая», это я как-нибудь переживу, но «глупенькая»?!

— Что, задел за живое? — его голос звучал спокойно, но в нём сквозила откровенная насмешка.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не поддаться раздражению. Он провоцировал меня намеренно. Шеду было скучно в этой камере, и он развлекался, как мог.

— Может, я и глупая, а может — смелая, — бросила я, желая показать, что ему не удалось меня задеть.

— Смелая? — он протянул слово с ленивым интересом, а в красных глазах вспыхнул азарт, от которого стало немного... не по себе. — Ну-ну. И в чём же проявляется твоя смелость, черноглазка? В том, что пришла ко мне в темницу, зная, что я ничего не смогу тебе сделать?

— В том, что разговариваю с тобой. С существом, что лишь выглядит, как человек.

Шед замер. Его взгляд потемнел, в глубине алых глаз вспыхнул огонь гнева. Я успела заметить, как едва заметно дрогнули мышцы на его челюсти — то ли от злости, то ли от сдерживаемых эмоций.

— Лишь выглядит...

Следующее движение было быстрым. Его рука метнулась вперёд, хватая меня за запястье и притягивая ближе. Второй рукой он обхватил мою талию, лишая возможности вырваться. Ошеломлённая, я даже не сразу поняла, в каком положении оказалась.

— Думаешь, мы настолько разные, черноглазка? — его губы тронула насмешливая улыбка, но вот в его глазах не было веселья.

Холодные прутья впились в тело, а горячее дыхание шеда обожгло кожу возле уха. Его хватка была крепкой, но не болезненной. Он не хотел навредить, только показать, что способен на это. Сильный, уверенный, властный. При желании он вполне мог свернуть мне шею, и никакая решётка не спасла бы меня. Я поняла это слишком поздно, когда уже оказалась в ловушке.

Глава 3. Corruptio optimi pessima

Секунда шла за секундой.

Светлейший Самуил никогда не торопился с наказанием. Он всегда делал это размеренно, методично, словно исполнял священный ритуал. Наверное, в его понимании всё так и было. Вот только я до сих пор задавалась вопросом: откуда в нашей религии столько жестокости? Я не просила себе этот дар, так почему он был мне дан? И почему, если эти способности дарованы мне Господом, я должна опасаться ангелов?

Однажды я осмелилась спросить это у Верховного священника, и он, с помощью розги, донёс до меня истину: ангелы следуют законам Господа, но не знают всех его тайн. Господь даровал живым существам свободу воли, а мне — силу, способную её отнять. А значит, я — ошибка, пусть и божественная. А ангелы исправляют ошибки.

Слова Светлейшего врезались в память так же прочно, как боль, что сопровождала их. Мне не нужно было больше переспрашивать. Он объяснил достаточно доходчиво.

Шаг.

Я не подняла головы, но слышала, как он приблизился. Скрип кожи его перчаток, медленных вдох, словно он уже предвкушал наказание.

Боль не пугала. Она была привычной, предсказуемой. Страшнее было ожидание – те самые мгновения между приговором и первым ударом. И Светлейший Самуил знал об этом.

— Ангел. Чистое создание, посланник Господа, который не ведает лжи... — он сделал короткую паузу. — И он солгал.

Я знала, что любое слово сейчас только усугубит ситуацию, поэтому молчала. Но сердце всё равно болезненно сжалось в груди. Ведь меня можно было обвинить во многом, но точно не в этом. Я не заставляла Лейтана лгать. Но всё же почему он это сделал?

— Чудо, что он ещё не осознал того, что с ним произошло, — голос Свеилейшего был тихим, печальным, как у родителя, что наказывает строптивое, но любимое дитя. — И кто это с ним сделал.

Я приготовилась. Дальше должен последовать удар. Короткий, точный, оставляющий горячий след, словно ожог. Потом несколько секунд передышки, чтобы почувствовать, как жар растекается по коже, прежде чем новая вспышка боли вытеснит прошлую.

Но вместо удара раздался стук в дверь.

Я вздрогнула. Верховный священник тоже.

Несколько секунд он молчал, но я всем своим естеством ощущала его недовольство. Никто и никогда не прерывал его наказания.

— Кто осмелился меня побеспокоить?

Тишина, а затем тихий и спокойный голос.

— Лейтан.

Я судорожно вдохнула.

— Веди себя тихо, Лариэль...

Теперь страшно было представить, какое наказание будет меня ждать, когда ангел уйдёт. Ведь не пришёл же Лейтан меня спасать? Вряд ли он вообще знал, что я здесь. И Светлейший Самуил ему точно не расскажет, а если я выдам себя... Нельзя. Будет хуже.

Шорох ткани за спиной подсказал мне, что Верховный священник вышел из ниши, оставляя меня у алтаря одну. Но я всё равно сидела не поднимая головы и даже почти не дыша, чтобы не выдать себя.

Тяжёлая створка двери скрипнула. Шаги. Чёткие, но без лишней спешки.

— Какое дело привело тебя в столь поздний час, Лейтан? — Верховный священник говорил ровно, хотя я была уверена, что он с трудом скрывает раздражение.

— Я пришёл за Лариэль.

Что?.. За мной? Но зачем?

— И почему же ты пришёл именно сюда? — Светлейший Самуил явно не собирался говорить Лейтану правду... но и врать в лицо ангелу не решался. Лейтан пусть и выглядел молодо, но Верховный священник всё равно его опасался.

— Она боится тебя, Самуил. Почему?

— Боится? — в голосе Светлейшего звучала лёгкая насмешка. — Разве послушница может бояться меня? Ты перепутал страх с благоговением перед высшим церковным чином.

— Я ничего не перепутал, Самуил. Где она?

Верховный священник чуть заметно вздохнул, словно ему было жаль, что всё зашло так далеко.

— Лейтан, мы с тобой плохо знаем друг друга, ведь тебя назначили сюда незадолго до начала моего паломничества, но ты должен был слышать от других, что Лариэль находится под моей опекой. Я с детства забочусь о ней, защищаю, стараюсь удержать от роковых ошибок. Ты и сам видишь, как легко она попадает...

Короткая пауза.

— Лейтан? Где ты?

Я напряглась. Что там произошло? И почему... за моей спиной словно кто-то стоит?

Было страшно, но я всё же слегка повернула голову.

Сначала я увидела только пол. Затем — чужие ноги, подол знакомой мантии... Но не это заставило меня задержать дыхание, а кончики перьев, касающиеся пола. У того, кто стоял за моей спиной были крылья.

Лейтан. Но как? Когда он успел? Несколько мгновение назад он стоял возле двери и разговаривал с Верховным священником. Я не слышала его шагов или характерного шелеста перьев. Он словно просто появился за моей спиной.

— Лариэль... — впервые в жизни в голосе Лейтана можно было расслышать печаль.

Я не видела его лица, но знала, куда устремлён его взгляд.

Тонкие, бледные линии тянулись по моей спине, давно зажившие, но никуда не исчезнувшие. Они не болели. Они просто были — как часть моего тела, как память, запечатлённая на коже.

Но для него они были новыми, ведь Лейтан даже не подозревал о том, как меня наказывали за провинности. И, самое главное, не знал, в чём заключалась моя главная провинность.

Я не сразу поняла, что происходит. Тёплые руки подхватили меня, поднимая с холодного пола. Я ахнула, инстинктивно цепляясь за ткань его мантии. Всё произошло слишком быстро, слишком неожиданно — я не могла даже пошевелиться, только слушала, как громко и быстро стучит моё сердце.

Я хотела что-то сказать, возразить, объяснить, но слова застряли в горле. Сейчас во мне бурлила странная смесь эмоций, которую я при всём желании не смогла бы скрыть. Радость от того, что кто-то вступился за меня. Страх от того, что он, скорее всего, захочет узнать о причинах. Что я должна буду сказать? Как объясню это всё?

А Верховный священник? Он просто отпустит меня с Лейтаном? Позволит ангелу унести ту, чей дар так долго и упорно скрывал от них? Или же решит, что теперь меня уже не спасти и отдаст мою судьбу в руки ангелов?

Глава 4. Fiat voluntas mea

Когда человек лишается зрения, обостряются все остальные его чувства. Мрак, окутывающий меня, не был абсолютным — он был наполнен шорохами, дыханием, отголосками чужого присутствия. Я не видела стоящего передо мной человека, но то, что слышала, с каждым мгновением всё сильнее убеждало меня в том, что я ошиблась.

Это был не Лейтан. Я не слышала характерного для ангелов шелеста крыльев. Не Верховный священник — его поступь всегда сопровождалась приглушённым шорохом тяжёлой мантии. Не Командор Легиона — не было гулкого звона доспехов. Даже не мать-настоятельница и не Анна — их шаги были мягче, тише.

Но тогда... кто? У кого было достаточно власти, чтобы стражники пропустили его?

— Даже надо мной так не издевались...

Этот голос пробудил во мне недавние воспоминания: холод каменной камеры, тепло чужого тела, пальцы, крепко сжимающие меня, движения, в которых было больше голода, чем нежности.

Я резко сорвала повязку.

Он стоял передо мной — высокий, с безупречно прямой осанкой, в тёмной одежде, что сливалась с окружающим нас сумраком. Его глаза сверкнули в полумраке комнаты — неестественно алые, как кровь, пролитая им за пределами этих стен.

Шед.

— Не из-за меня ли тебя заперли, черноглазка?

Он не мог быть настоящим. Шед был в темнице. Я своими глазами видела его там, среди камня, тьмы и железных цепей. В том месте, из которого невозможно выбраться. Никто не уходил из-под охраны Легиона Веры. Никто.

Но даже если допустить, что он каким-то образом сбежал... Зачем бы ему приходить сюда? Почему не ушёл как можно дальше? Почему не отправился к своим? Почему сейчас стоял передо мной?

Я не находила ответа.

Именно поэтому та часть меня, что пыталась найти логику в этом безумии, шептала: он не настоящий.

— Как ты сбежал? — вместо ответа я задала ему свой вопрос.

— У меня есть небольшие секреты, — шед улыбнулся, чуть насмешливо, но в его глазах не было злорадства.

— Зачем ты здесь?

Улыбка сразу же исчезла с его лица. Шед наклонился ближе, и я невольно отпрянула от него.

— Хотел убедиться, что девчонка, которой подчиняются лучшие воины церкви, не привиделась мне.

— Подчиняются?.. — мне было совершенно непонятно, что он имеет в виду.

— А как ещё это назвать, когда ты просто сказала им пропустить тебя, и они это сделали? Так кто ты, черноглазка? Неужели дочь Верховного священника?

Я хотела рассмеяться. Громко, резко, чтобы подчеркнуть абсурдность его слов... но не смогла. Вместо смеха внутри зашевелился тёмный, липкий страх, пробежавший по коже холодком.

Шед смотрел на меня слишком внимательно, изучающе. Он не ждал правдивых слов, он пытался увидеть истину в моей реакции.

— Будь я его дочерью, сидела бы здесь? — выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Не сидела бы. И не стала бы приходить в камеру к шеду, чтобы переспать с ним.

Его слова напомнили мне о том, о чём я хотела бы навсегда забыть. На глаза навернулись непрошенные слёзы. Стыд, страх, гнев — всё смешалось в горячем комке, подкатившем к горлу. Я резко отвернулась, чтобы он не увидел, как дрожат мои губы.

— Я должен извиниться.

Я подняла на него удивлённый взгляд, совсем забыв о том, что не хотела показывать ему своих слёз.

Извиниться? Шеды не извиняются. Они не жалеют о содеянном, не испытывают угрызений совести. И уж точно не приходят за тем, чтобы признаваться в ошибках. Шеды убивают, берут своё, чьим бы оно ни было и пируют на костях павших врагов. Что ему какая-то девчонка, которую он лишил невинности, тем более с её же разрешения?

— Я не должен был вести себя, как какой-то дикий зверь, — сказал он, не отводя взгляда.

Внутри всё болезненно сжалось. Не от воспоминаний о нашей близости, а от осознания: он думал, что это его вина. Что он взял меня силой. Что забрал то, что ему не принадлежало. Но всё было не так.

Это я заставила его.

Но что мне теперь делать? Принять его извинения, словно он был в этом виноват? Я не могла так поступить. Даже с шедом. Но и правду ему знать было нельзя. А как объяснить это всё иначе...

— Если хочешь, можешь ударить меня.

— Что?..

Я моргнула, не сразу понимая, что он только что сказал.

— Ударить?.. — переспросила я, потому что смысл его слов всё ещё никак не мог до меня дойти.

— Я бы предложил тебе вонзить кинжал мне в сердце, но извини, черноглазка, пока что мне нельзя умирать.

Шед говорил так спокойно, словно предлагал мне прогуляться по саду, а не воткнуть в него оружие.

— Если тебе станет легче, ударь меня. В лицо, грудь, между ног. Неважно.

— Мне не станет легче.

Шед медленно выдохнул, но не отвёл взгляда.

— Тогда, в качестве извинений, позволь помочь тебе сбежать.

Сбежать? Отсюда? С ним? Но как? Куда?

— Ты... шутишь?

Шед хмыкнул, но в его усмешке не было ни тени веселья.

— Я не из тех, кто шутит, когда дело касается свободы.

Свободы... Слово обожгло, будто прикосновение раскалённого железа.

Ведь несмотря на весь абсурд ситуации, я понимала, что сбежать с шедом — это единственный способ получить настоящую свободу. Вырваться из лап Верховного священника и больше никогда не бояться его наказаний.

Но всё не могло быть настолько радужно. Он не мог прийти сюда только из-за чувства вины. Ведь шед считал, что я — дочь Светлейшего Самуила. И мне не составило труда догадаться, зачем я ему нужна. Вот только...

— Ты не сможешь использовать меня, как ценного заложника. Я не дочь Верховного священника.

— Я и не собирался, — произнёс он спокойно. — Чтобы найти заложника не обязательно красть кого-то из церковных подземелий, пробраться в которые та ещё морока.

Он был прав. Для Легиона Стражей Веры важна любая жизнь, шед мог бы схватить кого угодно. Но поверить, что он помогает бескорыстно, я не могла.

— Ты предлагаешь мне свободу... просто так?

— Я предлагаю тебе возможность. Делай с ней что хочешь.

Глава 5. Oculos habent et non videbunt

Ильва была слепа, но видела больше, чем зрячая я.

Шеды. Твари, исчадия Бездны, монстры. Так нас учили. Их нельзя жалеть, нельзя оправдывать. Они заслужили своё проклятие. Так говорили в церкви. И я всю жизнь слепо верила этим словам, даже не допуская мысли, что истина может быть иной.

— Ну же, девочка, не бойся ошибиться, — подбодрила меня травница. — Так кто же я на самом деле?

Я была слишком самонадеянна, сказав, что могу отличить шеда от человека. Ещё несколько минут назад, когда я размышляла о том, почему она не боится Ровена, у меня и мысли не возникло, что Ильва родом из Бездны. Но теперь, глядя на неё... Какими ещё отличительными чертами обладают шеды, кроме красных глаз?

Никакими.

Я и сама, когда увидела Ровена впервые, разочаровалась, ведь он казался самым обычным мужчиной. Сильным, воинственным, потрёпанным боями, но всё же обычным.

— Скажите, — мне было страшно узнать правильный ответ на её вопрос, поэтому я решила задать свой. — Как вы ослепли?

— Ты мне нравишься, девочка. Задаёшь правильные вопросы.

На самом деле мне не хотелось, чтобы она отвечала. Мы были знакомы с ней так мало, но каждое мгновение в этом доме заставляло меня сомневаться. Как бы сильно мне не хотелось, я так и не смогла увидеть в Ровене чудовище, которым он должен был быть. Будь он тем шедом, про которого мне рассказывали с самого детства, он бы не стал рисковать, пробираясь в подземелья церкви, чтобы извиниться и помочь мне сбежать. Он бы просто забыл о юной дурочке, что отдалась ему в темницах. И если Ильва окажется не человеком... Рассказывали ли нам про шедов хоть слово правды?

— Я ослепила себя сама, — наконец ответила она. — Это был мой выбор, и я не жалею об этом.

— Вы сделали это, чтобы жить среди людей?

Ильва кивнула, подтверждая мою догадку.

— Проверь, не закипела ли вода.

За этим разговором я совсем забыла о травах, которые должны были помочь скрыть мой цвет волос. Я поднялась с места и прошла к очагу. Сняла с огня котелок и, вернувшись к столу, залила измельчённые травы водой.

— А теперь садись обратно и помешивай, пока краска не загустеет.

Я сделала, как сказала Ильва.

Эти механические действия дали мне немного времени, чтобы подумать и осознать: я не боялась Ильву, даже поняв, что она не человек. А ещё я совсем не боялась Ровена. Наоборот, теперь мне хотелось узнать о них больше. Если шеды не столь плохи, как говорят люди, то почему мы их так боимся? Почему они изгои, живущие в Бездне? Правда ли, что когда-то давно шеды были злыми и просто века проведённые в Бездне их изменили? Или же историю написали победители, и всё было иначе?

— Как там краска, ещё не загустела? — поинтересовалась Ильва, словно чувствовала, что я ушла слишком глубоко в свои мысли.

— Загустела.

— Отлично, а теперь снимай верхнюю одежду, а я пока найду, чем бы прикрыть плечи, чтобы не запачкаться.

Я послушно стянула робу, оставшись в одной нижней рубашке. Ильва на ощупь достала из сундука старую холщовую накидку и протянула мне.

— Накинь это, её не жалко испачкать.

Я повиновалась, закрыла плечи предложенной тканью и села на стул.

— Так, зеркало, вроде, было где-то здесь... — Ильва открыла дверцы шкафа и начала на ощупь перебирать его содержимое. — Да, вот оно.

Она подошла ко мне и поставила небольшое зеркальце на стол, а также дала мне деревянный гребень.

— Расчешись хорошенько, девочка. Краску надо наносить на чистые и ровные волосы.

Взяв предложенный гребень, я стала аккуратно расчёсываться, глядя в небольшое мутное зеркальце. Отражение смотрело на меня с лёгким недоверием. Я видела себя каждый день, но сейчас казалось, что я смотрю на незнакомку: бледная кожа, тёмные круги под глазами, плотно сжатые губы. Только серебристые пряди, струящиеся по плечам, были прежними. Но скоро и они изменятся.

Я должна была чувствовать облегчение, что меня будет сложнее узнать, но внутри почему-то было пусто.

— Хорошо, теперь возьми кисть, — голос Ильвы в очередной раз отвлёк меня от мыслей. — Начни с корней. Медленно, без спешки.

Положив гребень на стол, я взяла кисть и опустила её в густую травяную массу. Вытащив, я осторожно поднесла её к пробору. Тёплая краска коснулась кожи головы, и я невольно поёжилась от непривычных ощущений.

— Не жалей, но следи, чтобы не растекалось, — продолжала наставлять меня Ильва. — Иначе будешь потом три дня шею отмывать.

Я сосредоточенно водила кистью, пропитывая волосы, а Ильва, закончив объяснять мне что и как делать, сидела напротив меня, время от времени беря кружку с отваром и делая глоток.

— Ильва, скажите, почему вы так спокойны?

— А с чего бы мне переживать?

— Нас с Ровеном ищет церковь...

Легион Стражей Веры — лучшие солдаты Господа. А Ровен — сбежавший у них из-под самого носа шед. Я была уверена, что на его поимку бросили чуть ли не все силы Легиона, и вряд ли они ограничатся обычным прочёсыванием улиц.

— У Легиона есть два способа найти вас: узнать от кого-то, что вы здесь или же методично обыскивать каждый дом в Шентели, — она наклонила голову, словно изучая меня своим слепым взглядом. — Даже если Ровен был столь беспечен, и кто-то увидел, как вы пришли ко мне, они всё равно будут молчать.

— Почему?..

— В темноте ты могла не заметить, но это не самый благополучный и богатый район Шентели. Здесь люди держаться друг за друга, а я — единственная травница, к которой приходят и за лекарством, и за советом, и за помощью, когда обычные врачеватели уже бессильны.

Я перестала мазать краску на волосы и посмотрела на неё.

— Вы хотите сказать, что они будут вас защищать?

— Они не станут меня выдавать, а этого уже достаточно.

— А если им заплатят? — спросила я, поняв, что кроме страха или долга есть ещё один способ разговорить людей.

— Девочка, если бы я брала с местных деньги за всё, что для них сделала, я бы давно жила в доме, как у богатых купцов, и не возилась бы с твоими волосами, — усмехнулась Ильва. — В этих трущобах блеск золота не так важен. Тут платят не им, а долгами.

Глава 6. In somnis veritas

Я долго смотрела на мельницу, ожидая, что вот-вот из-за её стены выйдет Ровен и, ухмыляясь, назовёт меня каким-нибудь новым нелепым прозвищем.

Но он так и не появился.

— Нам нужно уходить, девочка, — раздался голос Ильвы.

Я медленно обернулась к ней.

— Как можно просто уйти? Он же...

Я осеклась, потому что сказать «он же рисковал ради меня» было слишком больно.

— Если его схватили, — я попыталась говорить спокойно, но сама же слышала дрожь в своём голосе, — то наверняка доставят обратно в темницы Легиона.

— Вполне возможно, — кивнула Ильва.

— Тогда... тогда он ещё жив.

— Лариэль, — Ильва печально вздохнула. — Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Нет, не понимаете, — резко ответила я.

— Может быть, — тихо согласилась она. — Но если ты хочешь что-то сделать, тебе нужно сначала хорошенько всё обдумать, а не поддаваться эмоциям.

Она была права. Если я просто сорвусь обратно в город, меня найдут также быстро, как и его. Я никого не спасу, только сделаю ещё хуже, ведь его усилия в таком случае будут напрасными. Но просто стоять и ничего не делать было невыносимо. В конце концов у меня есть мой дар. Может, я как-то смогу с его помощью всё исправить?..

Ильва вдруг напряглась, и я заметила, как она едва заметно наклонила голову, прислушиваясь.

— Что? — шёпотом спросила я, тут же забыв обо всём.

— Лошади, — коротко ответила она.

Я замерла, пытаясь услышать, но первые мгновения не различала ничего, кроме далёкого шелеста ветра в листьях.

А потом...

Глухие удары копыт по мягкой земле.

— Легион? — мой голос был едва слышен.

— Не знаю, — пробормотала Ильва. — Доспехи не гремят, но лошадей несколько.

Если это погоня, у нас нет ни шанса. Укрыться в лесу? Они прочешут его. Бежать? Пешком против всадников — самоубийство.

— В мельницу, — шёпотом приказала Ильва, уже разворачиваясь.

Я схватила её за руку, направляя вперёд.

И хоть Ильва была слепа, сейчас двигалась увереннее, чем я. Мы почти бегом пересекли небольшой склон, ведущий к заброшенной постройке. Тяжёлая юбка цеплялась за кусты, путаясь в ногах, а пояс под грудью мешал нормально дышать. Я не привыкла к такой одежде, и теперь, когда спешить было жизненно необходимо, это всё мешало мне.

Стоило нам нырнуть в тёмное нутро мельницы, как в нос ударил запах гнилой древесины и старой муки. Где-то в углу послышался писк мышей.

Я вжалась в стену рядом с оконным проёмом, и зажала рот ладонью, стараясь даже дышать как можно тише. Хотя сердце билось так сильно, что, казалось, его стук вот-вот нас выдаст.

Цокот копыт становился всё громче. Лошади приближались со стороны дороги, но кто это? Легион? Купцы? Случайные путники?

— Они уже близко, — шёпотом предупредила Ильва.

Я кивнула и осторожно выглянула в разбитое окно.

Из-за кустов, чуть дальше по дороге, показался мужчина на лошади, а за ним шла ещё одна. Сначала я не могла различить ничего, кроме тёмных силуэтов, медленно приближающихся к нам, но через несколько мгновений узнала его.

Высокая фигура, прямая спина, уверенные движения. Он сидел в седле так, словно был здесь хозяином. Даже отсюда я видела знакомую ухмылку на его лице.

Видела и не верила своим глазам.

Ровен. Живой. Настоящий.

Меня резко накрыла волна чего-то необъяснимого — облегчение, злость, недоверие. Он жив, он здесь, но почему его так долго не было? Почему заставил нас волноваться?

— Это Ровен, — голос предательски дрогнул.

— Точно? — тихо спросила Ильва, но я уже не слушала её, ноги сами понесли меня вперёд.

Я сломя голову выбежала из мельницы, едва не споткнувшись о корень. Лошади замедлили шаг, и наконец, когда между нами осталось всего несколько метров, Ровен натянул поводья, останавливаясь.

— Где ты был?! — я не хотела кричать, но это вышло как-то само собой.

Он чуть склонил голову, внимательно разглядывая меня, словно увидел нечто новое и интересное.

— Я задержался.

— Да неужели?! — меня уже трясло, и я шагнула ближе. — Мы ждали здесь, думая, что тебя поймали!

— Только поймали? Похоронить ещё не успели? — он чуть наклонился вперёд и заговорщически прошептал: — Признайся, черноглазка, ты уже оплакивала меня?

Я так и не узнала, за что Ильва дала ему тогда пощёчину, но сейчас очень сильно хотела сделать то же самое.

— Где ты был?! — повторила я, игнорируя его подначки.

Он выпрямился и спокойно ответил:

— Крал лошадей.

— Что?..

— Ну, не пешком же нам идти, — пожал плечами он, похлопав по шее своей лошади.

Я уставилась на него, всё ещё не веря своим ушам.

— Ты... украл лошадей?

— Если тебе не нравится, то можешь считать, что я одолжил их у людей, которым они не особо нужны. Те даже не заметили.

Позади раздался сдержанный смешок Ильвы, а вот мне смеяться совсем не хотелось. Меня накрыла волна совершенно иных эмоций — даже не злости, а чего-то болезненно горячего, не поддающегося контролю. Пальцы задрожали, в груди что-то сжалось, а в глазах защипало.

В то время, как я разрывалась между паникой, болью и страхом, воображая его в цепях, он просто крал лошадей.

Я стиснула зубы, но это не помогло, слишком сильной была усталость, слишком много всего накопилось. Я сделала шаг назад, пытаясь держать себя в руках, но предательская дрожь пробежала по телу, а затем потекли слёзы.

Ровен мгновенно изменился. Вся его насмешливость улетучилась. Он нахмурился, спешился с лошади и подошёл ближе.

— Черноглазка...

Я хотела сказать ему что-то резкое, но всхлипнула и отвернулась, зло вытирая ладонью щёку.

— Убила бы.

Он осторожно притянул меня к себе, заключая в тёплые крепкие объятия.

— Не плачь, черноглазка, — растерянно пробормотал он.

Я сжала кулаки, уткнувшись лбом ему в плечо.

— Ненавижу тебя, идиот, — я всхлипнула. — И на лошади я ездить не умею.

Глава 7. Aut viam inveniam aut faciam

Я сразу же вскочила и через пару секунд уже смотрела в окно вместе с Ровеном.

Легион Стражей Веры.

Небольшой отряд приближался к трактиру, и с каждым шагом, который они делали, я чувствовала, как пространство вокруг меня сужается, снова превращаясь в тесную клетку, из которой я впервые в жизни смогла сбежать. Но самым ужасным было то, что впереди них шёл Лейтан. Его светлая фигура с белоснежными крыльями выделялась на фоне остальных, лишний раз подчёркивая то, как сильно ангелы отличались от нас.

Я не хотела, чтобы мой побег закончился так быстро, но была рада, что обратно в Шентели меня будет сопровождать Лейтан. В том, что это конец, я не сомневалась. Лейтан и люди Легиона направлялись прямиком к трактиру.

— Это же тот самый ангел, что отпустил нас? — уточнил Ровен, хотя прекрасно видел, что это он.

— Да, — бесцветным голосом ответила я.

Ровен промолчал. Он всё также смотрел в окно, оценивая приближающийся отряд. На его лице не было ни паники, ни страха, ни волнения... Полное спокойствие и сосредоточенность. Как будто это он большую часть жизни провёл в церкви обучаясь подавлению эмоций.

Стало даже немного стыдно, потому что я, стоило покинуть стены церкви, словно совсем утратила все свои навыки. Но сейчас было самое время вспомнить их, ведь мне предстояла встреча с ангелом.

— Черноглазка, — Ровен наконец нарушил молчание. — Если ты всё же знаешь хоть что-то про его способность, то сейчас самое время рассказать. Я не знаю, что он сделал со мной в прошлый раз, но это было нечто, что я не смог предугадать.

Я понимала, о чём он говорит. Лейтан просто заставил Ровена и его тени застыть. Как по щелчку пальцев. Вот только пальцами он не щёлкал. Мне кажется, он вообще ничего особенного не сделал. Всё просто замерло, словно повинуясь его воле.

Вот только я не могла ничем помочь Ровену, ведь и сама знала не больше него.

— Если он это повторит, мне конец, — мрачно добавил Ровен.

Разумнее всего было бы не попадаться Лейтану, но что-то мне подсказывало, что это уже невозможно. Он с отрядом Легиона был слишком близко.

Я закрыла глаза. Вместе нам не сбежать. Даже если в трактире есть тайный чёрный ход, вокруг была слишком открытая местность. Нас сразу же заметят. И тогда мы обречены. Точнее, обречён Ровен, ведь беглого шеда, владеющего тенями, вряд ли оставят в живых.

А вот меня ждёт, может, не самая завидная участь, но точно не смерть. Значит, выход у нас всего лишь один.

— Я выйду к ним, — произнесла я, глядя в окно.

Ровен медленно повернул голову. На его лице явно читалось «Ты идиотка?». Наверное, точно также он смотрел на меня из-под капюшона, когда я попросила снять нам одну комнату.

— Ты что?

— Я отвлеку их, — продолжила я. — Не знаю, кого именно они ищут, но я точно смогу перетянуть внимание на себя. А ты в это время воспользуешься моментом и сбежишь. Или сначала спрячешься, а потом сбежишь.

Я ждала его реакции. Думала, он скажет, что это безумие. Уверит, что он не бросит меня, что попробует найти другой выход.

Но вместо этого он кивнул.

— Хорошо.

Я замерла.

Вот так просто? Он даже не попытается меня отговорить? Не сделает вид, что моё решение важно для него? Просто примет это, как данность?

— Хорошо?.. И всё?..

Он пожал плечами.

— Ты сама предложила.

— Мог бы хотя бы сделать вид, что беспокоишься обо мне.

Он усмехнулся.

— Не люблю врать.

И всё же Ильва была права, отвесив ему звонкую пощёчину. Я провела с Ровеном всего несколько часов, а уже не первый раз хотела поступить так же, как и травница.

Но я сама предложила этот план и не могла теперь винить Ровена в том, что он всего лишь согласился, что это самый разумный выход в этой ситуации. Не могла, но очень хотела.

В любом случае, всё, что мне теперь оставалось — следовать этому плану.

Но сначала надо было одеться.

Я оглядела комнату, замечая, как на краю сундука висело моё только что выстиранное бельё. Оно всё ещё было влажным, и надевать его не имело смысла — ощущение холодной ткани на коже будет невыносимым. Прекрасно. Выходит, придётся идти без него.

Я подняла платье, натянула его через голову. Ткань была немного мятая, пахла дорогой, но хотя бы была сухой.

Я скосила взгляд на Ровена. Он стоял у окна, всё так же сосредоточенно наблюдая за улицей.

— Ты собираешься ждать здесь или всё же постараешься выбраться? — спросила я, расправляя платье.

Ровен медленно повернул голову.

— Посмотрю по обстоятельствам.

Его голос был спокойным, но я заметила, как он едва заметно сжал пальцы на подоконнике. Всё-таки не такой уж он хладнокровный, как пытается казаться.

— Тогда постарайся выжить, чтобы всё это... не было напрасным, — сказала я тише.

Ровен ничего не ответил, но, когда я открыла дверь, на секунду мне показалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал.

Это были наши последнии совместные мгновения, и мне почему-то совсем не хотелось уходить вот так. Я всё же обернулась и произнесла:

— Не просто выживи, а проучи этого Шеола и подари своим людям мирную жизнь.

Вот теперь я была готова.

Выйдя в коридор, я огляделась по сторонам. Никого. Только тусклый свет свечей, чуть колышущиеся занавески у окна и тяжёлый, густой воздух трактира, напитанный запахом дыма и старого дерева.

Внизу раздались непривычные шаги. Глухие, размеренные удары сапог о деревянный пол. Легион уже был внутри.

Я мягко прикрыла дверь за собой и направилась вперёд. Половицы поскрипывали под ногами, но я старалась ступать тише.

У лестницы я остановилась.

Последние мгновения свободы.

Я могла бы развернуться, зайти обратно в комнату, спрятаться, придумать что-то другое. Но что? Ровен был прав — если Лейтан использует свою силу, бежать будет бессмысленно. Всё уже решено.

Я сжала перила, словно могла удержаться за них, удержаться за эти несколько секунд, когда я ещё сама управляла своей судьбой.