Кто потерянный принц?

Глава I

Принцесса Альбера подняла руку с подсвечником выше, освещая себе дорогу. На ней был накинут легкий ночной пеньюар, а босые ноги, идущие по холодному камню, уже окоченели от холода — но на лице не дрогнул ни один мускул. Ее брови были нахмурены, а в глазах, подсвечиваемых бликом огня, светилось что-то страшное. Свет от огня в ее руках прыгал по стенам западного коридора, создавая пугающие тени. И принцесса летящим шагом скользила мимо них.

Все дальше и дальше от слов, произнесенных часом ранее в ее покоях, что до сих пор набатом стучали в ее висках. Все дальше от жгучей смеси чувств, сжимающей ее сердце. Все дальше от правды.

Двери тронного зала распахнулись. Двое стражников, что потянули двери на себя, тут же отошли в сторону. Альбера только успела переступить порог, как поняла — она здесь не одна. Свободная рука сжалась в кулак — и не ощутив на ней кожаный материал, волнение принцессы лишь усилилось. Но на ночью Альбера всегда снимала перчатки.

— Матушка, — чуть дрогнувшим голосом выдохнула она.

Служанка Оро, все это время следовавшая позади Альберы, накинула ей на плечи меховую накидку, ошибочно решив, что принцесса продрогла. Альбера тут же поджала губы, свободной рукой стиснув край одежды.

Около трона стояла королева. Ее спина казалась неестественно прямой, а выражение лица холодным и безучастным. Альберу всегда восхищала неприступная красота ее матушки: белые прямые волосы, белоснежная, всегда ухоженная кожа, высокий рост, прямая осанка. По сравнению с ней принцесса, со своими темными, волнистыми волосами, и кожей, усыпанной родинками, особенно на руках, — из-за этого она всегда носила перчатки, — иногда чувствовала себя чужеземцем — и ее коробило то, что она пошла в короля больше, чем в матушку. Не только ее — бывало, и прислуга начинала перешептываться на тему того, течет ли в Альбере королевская кровь. Конечно же да — но такие слухи были и будут всегда. Но королева никогда не поднимала эту тему.

И сейчас она перевела на Альберу пустые голубые глаза, и девушка, изначально твердившая себе не опускать взгляд, все-таки склонила голову.

Служанка и стражники покинули зал, закрывая за собой массивные створчатые двери. Все королевство Ровенра спало — даже луне не посчастливилось запечатлеть этот момент.

— Ты пришла.

— Не осмелилась бы проигнорировать твой приказ, матушка.

Королева развернулась, и тишину тронного зала разбил стук каблуков. Альбера, чуть помедлив, последовала за ней — их путь лежал к небольшому помещению за троном.

— Спускаемся к камню.

Единственный источник света все еще находился в руках Альберы, и девушка подняла подсвечник выше. Помещение за троном было маленьким и тесным, и, казалось, на первый взгляд ничего из себя не представляло. Однако это было не так — именно здесь находился один из секретных ходов в подземелье замка. Там, где Альбера была лишь один раз в своей жизни — год назад, в день своего совершеннолетия — когда ей исполнилось четырнадцать лет.

Королева отодвинула от стены тяжелые портьеры и легонько надавила на одну из нарисованных за ними фресок. Послышался тихий щелчок. Королева снова надавила на ту же фреску — и плита посреди комнаты, тяжело скрипя, отъехала в сторону.

— Не забудь потушить огонь.

Альбера не ответила. Сейчас любые слова были излишними. Ее матушка спустилась первая, и это дало ей возможность перевести дыхание перед тем, как последовать ее приказу и спуститься следом.

Ступени казались бесконечно долгими. Они шли больше часа. Альбера не отрывала руку от стены, боясь оступиться, и ориентиром ей служил лишь отчетливый стук каблуков впереди. Ее голые ступни кололо, ноги пронзал леденящий холод, но принцесса была этому даже благодарна, — физическая боль помогала отвлечься от вихрящихся в безумии мыслей. А вылечить ноги ей после поможет королевский лекарь Венезив — великий человек, потомок магов, которого в свое время ошибочно обвинили в пособничестве эквирам за свои невероятные таланты во врачевании.

Но через время принцесса все-таки очень сильно пожалела, что в спешке не одела туфли. Холод с каждым пролетом усиливался, сквозняк скользил прямо по ногам — они спускались в самые глубины подземелья замка. И в момент, когда Альбера почувствовала, что еще минуту, и упадет — она практически перестала ощущать свое тело, — они наконец дошли до самого дна.

Ее матушка присела — Альбера не видела, но почувствовала ее грацию, — и отодвинула еще одну плиту, невидимую принцессой. Когда сквозь кромешную тьму пробился рассеянный поток слабого света, Альбера поняла — они наконец попали в нужное место.

Путь освещался светом растущих зеленых кристаллов, и стало немного теплее — но Альбера почти не запомнила, как они с королевой дошли до комнаты с родовым камнем. В какой-то момент ее матушка взяла ее за руку — и только тогда принцесса почувствовала, как сильно дрожит ее тело.

Королева была слишком спокойна. Ее глаза горели жутким лазурным светом из-за отсвета кристаллов, и казались неживыми. Альбера обычно старалась не смотреть в глаза своей матушки — они всегда тревожили ее, — но в этот момент королева просто застала ее врасплох — и принцесса застыла, чувствуя, как черты ее лица становятся деревянными.

— Альбера Райтуш, — тихо произнесла она. Ты — наследница престола. Помни о своем статусе.

Альбера кивнула, не совсем понимая, что этими словами хотела сказать ее матушка. Ведь она всегда помнила о своем предназначении. И после этих слов королева отпустила ее, и принцесса развернулась к родовому камню — артефакту, пропитанному ушедшей триста лет назад магией. И то, что увидела Альбера, подтвердило самые худшие ее опасения. На родовом камне королевства Ровенра светились три точки с именем «Ровен».

Именем ее как пятнадцать лет назад пропавшего брата. Бывшего наследного принца.

***

За восточной границей королевства Ровенра находились непроходимые топи Даффа. Непроходимые, конечно, только на словах. Однако почти каждый ровенрих знал, что в эти места лучше не ходить: говорили, что эти земли прокляты, так как они образовались от слез Даффа — последнего дракона северного континента Рамир. Дракона, что так жаждал умереть в одиночестве, что очень долго плакал, и слез его было так много, что они пропитали собой землю, — с тех пор к нему не мог приблизиться ни один человек. По легенде, в то время многие воины, путешественники и торговцы пытались пересечь это болото — кто из меркантильных побуждений, кто из праздного любопытства, — однако никто так никогда и не возвращался. Пропитанные горем Даффа, топи несли в себе лишь смерть и пустоту. По легенде, конечно же.