Кто я?

Глава 1

5 октября 2012 г.

Звонок на мобильный. Время было 6:47 утра. Голова гудела после вчерашнего корпоратива. Слишком много выпила. И почему меня никто не остановил?

Я медленно сползла с кровати, не открывая глаз и нащупывая на тумбочке телефон. Он всё звонил и звонил, разрывая мою голову на части. Где же это дьявольское отродье?! С тумбочки упала лампа и вдребезги разбилась. Следом за ней полетели удостоверение и жетон. Вроде маленькие вещицы, а звук от падения такой, будто бомба взорвалась. Пришлось разомкнуть глаза, и вот (аллилуйя!) телефон перед носом. Я нажала на зелёную трубочку и поднесла аппарат к уху.

— Я слушаю, — язык заплетался. Больше никогда в жизни не возьму в рот ни одной капли алкоголя.

— Эмили, ты жива?

— Ты как думаешь, Патрик? Могу я быть жива в семь часов утра в свой выходной после такой пьянки?

— Ну да, голос у тебя не очень. Извини, но тебе придётся быстрее приходить в себя. В отеле «Эдисон» произошло убийство. Преступник сказал, что будет вести беседу только с тобой.

Я закатила глаза. Как всегда, когда мне плохо случается такое, где без меня не обойтись.

— Патрик я… я не могу. Поговори с ним сам. И, кстати, почему ты такой бодрый? Пили же, вроде, одинаково.

В трубке раздался смех.

— А это секрет фирмы. Я понимаю, что тебе плохо, но ты нужна здесь.

Я вздохнула. Во рту пересохло. Всё, что мне сейчас хотелось, это чтобы кто-нибудь принёс бутылку минералки и положил меня обратно в кроватку.

— Ладно, буду через сорок минут. Максимум через час.

— Отлично. Ждём.

Отбросив телефон к окну, я опрокинула голову на одеяло, свисавшее с кровати, и закрыла глаза. Думаю, что с лёгкостью смогла бы заснуть, если бы не звонок в дверь. Так не хотелось вставать, да и не пришлось. В коридоре послышались голоса, потом всё стихло. Через минуту раздались приглушённые шаги, и дверь в мою комнату распахнулась.

— С похмельным утром! — столько радости в голосе. Он явно издевается.

— Папа, не кричи, — я закрыла уши руками.

Отец присел рядом со мной, протянув стакан с минералкой. Я с жадностью схватила этот стакан и полностью осушила.

— Ох, папочка, ты мой спаситель, — я облегчённо улыбнулась ему. Его карие глаза засияли, и он улыбнулся мне в ответ.

— Тебе Патрик уже звонил?

— Ага. Сейчас соберусь.

— Ели хочешь, я могу поехать вместо тебя.

— Не, я сама. Всё же мне нужно повышение.

— А помощник детектива тебя уже не устраивает? — папа подмигнул и поцеловал мой лоб.

— Не могу же я вечно быть у тебя на побегушках.

— Ну ладно. Тогда я поеду по своим делам.

Отец встал, собрал осколки от лампы и по привычке пригладил волосы. Тут же я заметила, что в нём что-то не так. Он был гладко выбрит, одет в чёрный костюм и кожаные туфли. Прям принц, только коня не хватает.

— Извините, ваша светлость, а куда это вы собрались в столь ранний час, если не секрет?

— Моя принцесса, у меня сегодня важная встреча.

Бывает, странно выглядит, когда мы с отцом разговариваем вот так, но это у нас семейная шутка. Мне в детстве очень нравилось, когда папа называл меня принцессой, а я его королём. Так привычка и осталась.

— Важная встреча? Я думала, что твои важные встречи — это допросы.

— Ну, я решил немного отойти от этого, — глаза папы забегали в поисках мусорки.

— А вы, моя принцесса, не опаздываете на работу? — расправившись с лампой, отец направился к выходу. И тут меня осенило.

— Я поняла! Да у тебя же свидание! — я выкрикнула эти слова так громко, что сама себя оглушила.

Папа снова пригладил свои тёмные волосы и широко улыбнулся.

— Да. Ты очень хороший детектив, раз так быстро меня раскусила.

— Что ж, тогда удачи. Ты классно выглядишь, — я подняла вверх большой палец.

— Спасибо, милая.

Отец вышел из комнаты, а через пару секунд я услышала, как захлопнулась входная дверь.

Мне и самой не мешало бы привести себя в порядок. Я в несколько шагов пересекла комнату и зашла в ванную. Заглянуть в зеркало не решилась, поэтому полезла сразу в душевую кабинку смывать с себя остатки прошлой ночи.

Холодный душ взбодрил меня, и я окончательно проснулась. После всех освежающих процедур, быстро оделась в то, что первым вылетело из шкафа. Джинсы и чёрная рубашка вполне подошли. Выпила кофе, которое папа старательно приготовил, высушила волосы, подумав о том, что пора бы изменить причёску. Каштановый цвет мне надоел. Так, ключи от машины, от дома, удостоверение, жетон. Всё на месте. Очень важно ничего не забыть.

Наспех накинула пальто, вышла из квартиры, заперев её на все замки. Лифта ждать не стану, лучше пробегусь по лестнице, тем более пробежка с утра не помешает.

Шаги эхом раздавались по подъезду. Но шум создавала не только я.

— Доброе утро, мисс Филберт. Решили размяться с утра?

— Здравствуйте, мистер Джери. Не размяться, просто опаздываю на работу.

Мистер Джери рассмеялся. Я любила его улыбку, потому что от неё всегда веяло добром и теплом, да и сам этот человек был очень хорошим. В прошлом мистер Джери работал тренером детских команд по лёгкой атлетике. Он отдал этой работе тридцать шесть лет, а теперь на пенсии, но всё также в отличной форме. Его жена умерла восемь лет назад, остались приёмные дети Линда и Фил, которые пошли по стопам отца и построили карьеру в спорте.

Мистер Джери галантно открыл мне дверь из подъезда.

— Всего вам хорошего, мисс Филберт, и удачных расследований.

Глава 2

Я снова и снова прокручиваю в голове тот день, когда впервые столкнулась с жертвой Модификатора. Помню, что это было осенью три года назад. В дежурную часть поступило сообщение от двух мальчишек, которые нашли труп у Гудзона. Для мня это было первое дело. Глава отдела взял с собой троих полицейских. У меня тогда было странное чувство: я как будто боялась увидеть мёртвого человека. Но этого быть не могло. Сотрудников полиции подготавливали к таким делам, поэтому трупов я насмотрелась достаточно. И всё же, было что-то не так. Целый день меня преследовало чувство пустоты, постоянно чего-то не хватало. Когда же полицейская машина стала подъезжать к месту преступления, это чувство усилилось.

Помню тот вечер, будто это было только вчера. Смеркалось. Я стояла на берегу реки и вглядывалась в тёмную воду. Изредка мой взгляд касался лежавшего рядом тела. Меня тошнило не понятно отчего. Я тогда ещё не знала, что беременна. Этому ребёнку не суждено было родиться, а его отцу, видимо, жить. Мой папа считал нас красивой парой, мы хорошо смотрелись вместе. Планировали будущее, свадьбу, семью, но где-то там всё решили за нас. И что теперь? А теперь я смотрю на безжизненное тело своего любимого. Такое могло случиться с каждым. Да, могло. Просто появляется какой-то безумец и лишает людей жизни. Но почему он появляется? Откуда берётся убийца? Никто в здравом уме не захочет забрать у человека бесценную жизнь. Наверно, у каждого есть свой предел, а пересекая его, мы ломаемся и теряем рассудок.

Пришлось тогда распрощаться с мечтами о семье. Нужно было искать убийцу. Нет, не просто убийцу, а психопата. Его назвали Модификатором из-за необычного «почерка» — модификаций тела. Он вырисовывал на жертве узоры скальпелем, раздваивал язык, ампутировал части тела. Все это делалось с хирургической точностью, пока жертва была жива. Если же жертва не умирала во время всех этих процедур, то Модификатор перерезал ей горло. И всегда, всегда на месте преступления этот псих оставлял записку:

«Ей не нравится моё имя»

Всё, что у нас было: тело и бессмысленная записка. Это продолжается три года. Каждый месяц по одному человеку и у каждого всегда разные рисунки на теле, как будто убийца специально придумывает индивидуальный узор своей жертве. Раз в месяц, каждую первую субботу мы ждём ещё один труп. Страшно осознавать, что ничего не можешь сделать, потому что нет следов, не за что уцепиться. Но я не могу сдаться, меня не сломать.

И вот теперь я снова смотрю на тело, которое лежит среди мусорных баков, а рядом, как всегда, всё та же записка. Может, было бы хоть чуточку легче разыскать убийцу, если б это единственное предложение на клочке бумаги было написано от руки. Но нет. Убийца оказался предусмотрительным и решил напечатать слова. Что ж, умно.

— Каждый раз одно и то же. С каждым месяцем тел всё больше, а раскрытых преступлений — меньше, — Патрик пнул ногой небольшой камень. — Это никогда не закончится. Не понимаю, как этот психопат умудряется всё так качественно делать? Мы ни за что не можем зацепиться, а люди умирают! Сколько лет это ещё будет продолжаться?!

Патрик был в гневе. Каждый из нас понимал его ненависть.

— Нужно заняться этим делом основательно, — я посмотрела на Генри. Тот сдвинул брови. — Надо покончить с этим раз и навсегда, иначе каждый месяц мы так и будем находить трупы. Модификатор не успокоится, всем это известно.

Труп мужчины уже погрузили в машину. Я вижу это уже в тридцать шестой раз. Тело, машина, морг, бумаги, гроб, кладбище и безутешные родственники. Всегда одно и то же.

— Я готова взять следствие на себя.

Анджелина покосилась на меня.

— С чего ты решила, что это дело тебе по силам? — в её голосе явно слышалось недоверие и безнадёжность.

— Я не говорила, что мне оно по силам, — ответила я сквозь зубы, — но я буду стараться делать всё, что потребуется. Это началось с меня, мной и закончится.

— Ты лишь помощник детектива и не можешь вести следствие сама, — упрёк. Что-то Анджелина расщедрилась. Раньше такого не было, хотя мы давно недолюбливаем друг друга, потому что метим на одно место.

— Я думаю, глава нашего отдела не согласится с тобой, — гнев Патрика улетучился и сейчас он выглядел как мой кот Моцарт. Хитрый засранец.

Анджелина покраснела от злости, глаза её метали молнии. Мне не хватало только красной тряпки, тогда бы напряжение между нами можно было обыграть как корриду.

— Разве мистер Эйб может поручить это дело помощнику детектива? Мне он отказал в этом, сославшись на малый опыт работы.

— Но Эмили — не ты. Наверняка Николас согласится. Тем более, у Эмили мотивов свести счёты с Модификатором больше, чем у всех остальных, — Генри мне кивнул. Я опустила глаза. — Эмили, если же тебе не дадут это дело, то твоему отцу точно не откажут.

— Я знаю, но мне бы хотелось разобраться с этим самой.

— Сама ты ничего не будешь разбирать, — пробормотал Патрик.

Генри вздохнул, а Анджелина зашипела. Я улыбнулась. Мой друг меня никогда не бросит.

— Одна ты не будешь работать, я тебе помогу. Ты же не бессмертная, мало ли что может случиться. Мы поедем в отдел и там всё обсудим.

Я подошла к месту, где лежало тело, и подняла записку.

— Зачем тебе эта бумажка, Эмили? У нас же их куча. Давайте уже поедем, а то здесь дурно пахнет.

Генри махнул рукой и направился к машине.

Я не двинулась с места, вглядываясь в предложение. Что же оно могло значить? Возможно, это что-то важное для убийцы, а, может, он так специально путает нас. Но не просто же Модификатор оставляет эту записку?! Он ведёт игру, цена которой — жизнь. Если я не смогу покончить с этим, то буду мучиться до конца своих дней.

Глава 3

Сидя в мягком кресле, я разглядывала обстановку кабинета мистера Эйба. Я редко бываю здесь, но это место мне очень нравится. Я рассматривала стены, на которых красовались дипломы и грамоты, мне нравилось разглядывать кубки и медали, что стояли на полках по левую сторону от стола шефа, там же находились и фото, где Эйб был запечатлён ещё совсем юным в спортивной форме капитана бейсбольной команды. На этих фотографиях его задорные серые глаза сияли ярче звёзд, и мне даже казалось, что он подмигивает. На дубовом столе тёмно-шоколадного цвета лежала небольшая подушечка, накрытая прозрачным колпаком, на которой хранился бейсбольный мяч, подписанный мэром города как: «Лучшему игроку и капитану 1971 года». Я не раз спрашивала мистера Эйба о том, как мог тот счастливый парень с мечтою в глазах выбрать совершенно ему противоположную профессию, но шеф всё время пытается перевести разговор, бормоча что-то про «пора было взяться за ум и не тешить себя ложными надеждами». Эта работа его погубила. Задор в глазах пропал, исчезла улыбка, лицо стало серым и быстро покрылось морщинами. Этот жухлый старик, который сейчас смотрел на меня, совсем не был похож на того молодого, подтянутого парня с фото. Мне вдруг стало его очень жаль.

      Мистер Эйб присел на своё кожаное кресло, небрежно смахнув что-то со стола, и уставился на меня. Под его взглядом всё моё тело напряглось так, что я не посмела даже дышать. Минуту спустя шеф опустил глаза и указал мне на бумагу, лежавшую перед ним. Я подвинулась ближе, чтобы рассмотреть её внимательнее.

      — Что это?

      Мистер Эйб дёрнулся и вопросительно вскинул брови.

      — Как что?! Это как раз то, чего ты добивалась — твоё повышение.

      Я взяла листок и прочла его содержимое несколько раз. Действительно, я получила повышение. Всё было официально. Я получила должность детектива. Всё так удачно сложилось.

      — Эмили, разве ты не рада? У тебя такое лицо, будто ты приведение увидела, — Мистер Эйб откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

      — Просто я не ожидала, — и это действительно было так. — Это значит, что я могу взять на себя дело Модификатора?

      Шеф задумался, сдвинув брови.

      — Сэр?

      — Ты действительно этого хочешь? Может, пусть лучше этим займутся более опытные люди?

      Я стукнула рукой по подлокотнику кресла и встала. Я была полна решимости и готова взяться за работу прямо сейчас.

      — Что-то я не вижу, чтобы эти более опытные люди хорошо справлялись. Дайте мне шанс, я разберусь с ним.

      — Ну, хорошо. Я надеюсь, что у тебя всё получится. Но тебе не обойтись без помощника. Ты не должна быть одна.

      — Патрик мне поможет.

      Мистер Эйб закатил глаза и развёл руки в стороны.

      — Ах, ну да. Кто бы сомневался.

      Я удовлетворённо вздохнула.

      — Могу ли я идти?

      Шеф кивнул головой, погружаясь в свои мысли. На его лице отразилась тоска. Я подумала, что, возможно, он уже жалеет о том, что так быстро согласился отдать мне дело Модификатора. Я была слишком молода и недостаточно опытна для раскрытия таких преступлений. Но я буду стараться изо всех сил. Мне это нужно, чтобы наконец-то успокоиться.

      Я уже подходила к двери, но тут Эйб окликнул меня.

      — Эмили, прежде, чем ты начнёшь заниматься серийным убийцей, разберись сначала с тем парнем, что убил свою подружку. Модификатора пока оставь.

      — Хорошо.

      Я обернулась, чтобы взглянуть на мистера Эйба, потому что по его голосу мне показалось, что ему стало жаль мальчика, но шеф сидел с непроницаемым лицом, витая в своих чертогах разума.

      Я вышла из кабинета и направилась к своему рабочему месту. Когда я зашла в офис, меня встретил головокружительный шквал аплодисментов. Коллеги поздравляли меня с повышением и говорили, что я это заслужила. Все пожимали мне руку и обнимали. Одна лишь Анджелина стояла в стороне и кидала на меня злобные взгляды. Я специально одарила её лучезарной улыбкой. Она покраснела как рак, но всё же смогла натянуть фальшивую радость на своё лицо.

      В офис лихо залетел Патрик с букетом моих любимых ромашек. Я любила эти цветы, потому что они были такими же простыми, как и я. Друг обнял меня так, что я начала задыхаться, но всё равно мне были приятны эти объятия.

      — Поздравляю, — шепнул он мне на ухо. — Если честно, я еле сдерживался, чтобы случайно тебе не проболтаться.

      Я легонько стукнула его по спине.

      — Так ты всё знал, гадёныш!

      Патрик засмеялся.

      — Все знали.

      Я окинула взглядом весь коллектив и улыбнулась.

      — Вот вы предатели! Почему не сказали?

      Все присутствующие залились хохотом.

      — Это же должно быть стать сюрпризом, дорогая, — Джулия еле протиснулась через толпу, чтобы подойти ко мне.

Глава 4

8 октября 2012 года

День

      Я лежала на диване, слушая тиканье часов. В квартире было слишком жарко. Хотелось спать, но не получалось сомкнуть глаз, поэтому я тупо пялилась на белый потолок, вспоминая как когда-то, будучи маленькой, мы с мамой лежали на кровати в моей комнате и смотрели на звёзды. В комнатке были низкие потолки, потому что она находилась почти под самой крышей. По моей просьбе, папа сделал над кроватью окно, чтобы надо мной всегда расстилалось небо. И вот мы с мамой лежали ночами и разглядывали бесконечную тёмную синеву. Мама постоянно рассказывала мне о космосе, о вселенной, придумывала интересные истории о гостях с других планет. Но самой моей любимой сказкой была сказка о маленькой девочке, у которой тоже было такое окно над кроватью, как и у меня. Когда эта девочка засыпала, то её душа улетала через окошко прямо к звёздам, и там она бродила среди миллионов разных планет, изучая их и знакомясь с разными существами. Каждый раз мама придумывала новую планету, её жителей и красочно мне всё описывала. Я была под невероятным впечатлением от историй, но почему-то со временем стала их забывать, и хоть головой об стену бейся, но ни одной не вспомню, будто ничего и не было. Наверно, её смерть на меня так подействовала. Сколько мне тогда было? Кажется, одиннадцать. Почти всё, что связанно с мамой, выветрилось из моей головы. Остались лишь кое-какие воспоминания, но мне нужно было больше.

      Я ругала себя за то. Что толком и не помню, как она выглядела. У меня даже нет её фотографии. Ни одной. Папа всё сжёг. Не мог пережить потери. Похорон я тоже толком не помню. Единственное, что до сих пор остаётся в моей памяти — это чувства, которые я испытывала в тот день. Но и они не понятны, потому что полностью противоречат всему, что было до смерти мамы. Я не истерила и не плакала, нет. Я чувствовала облегчение и спокойствие. Меня не было на кладбище, я не видела всего процесса, не видела её бледного тела и чёрного гроба, потому что боялась. Боялась увидеть её мёртвой? И снова нет. Просто боялась и всё.

      Траур закончился быстро, но просто потому, что ничего уже не напоминало о маме. Отец выкинул все её вещи и с тех пор никогда о ней не упоминал. Скорей всего, он выбросил её из своей головы, из воспоминаний, из сердца. И тогда мне даже было обидно из-за этого. Я хотела говорить о маме, не хотела её отпускать, но как только я начинала думать об этом, страх возвращался. Но чего я боялась? Уж точно не папу. Он никогда не сердился, не повышал голос, не наказывал, даже если я шкодничала, и точно не бил меня. И мама ничего подобного не делала. Никогда. Я росла в любви и заботе, у меня была самая лучшая семья на свете, но страх не покидал меня.

      Мама незаметно стала исчезать из моей жизни тогда, когда я уехала из отчего дома. Я вспоминала о ней лишь раз в год — в день её смерти. Я считаю себя ужасной дочерью, ведь за все пятнадцать лет я так и не удосужилась спросить у отца, отчего она умерла. Маленькой девочке не нужно было знать «почему» и «зачем», потому что она маленькая глупышка и не поймёт всех взрослых проблем, но взрослой женщине было стыдно не знать причину смерти самого дорогого человека. И мне стыдно. Очень стыдно, но всё так же страшно.

      Я закрываю глаза и представляю, что моя душа уносится к звёздам. Она летит всё дальше сквозь бесконечное тёмное пространство, огибая тысячи планет на своём пути. Но среди всех этих миров, душа ищет лишь один единственный, на котором её ждут и любят.

      Я поднимаю веки и застаю на себе внимательный взгляд больших выразительных глаз. Я улыбаюсь и указательным пальцем касаюсь его слегка вздёрнутого носика. Он мурчит, вытягивает лапки и трётся о мою шею своей головой. Я начинаю гладить его чёрную шёрстку. Он ложится на мою грудь и мне становится ещё жарче.

      — Моцарт, кис-кис.

      Из кухни доносится бархатистый голос. Кот спрыгивает с меня и галопом несётся на зов. Я переворачиваюсь на бок, подсовывая руку под подушку. В поле моего зрения попадает свежая газета. Когда она успела тут появится? Когда я ложилась на диван, её не было. Или я всё-таки уснула? Хм… Нет, я чётко помню, что не спала. Не смогла уснуть, слишком жарко. Может, её Патрик положил, а я просто не заметила.

      Я вытянула руку и двумя пальцами подцепила газету с журнального столика. Заголовок гласил: «Ещё одно убийство: Модификатор оставляет след». Я подскакиваю с дивана, продолжая читать: «Спустя столько времени безнадёжных поисков самого кровожадного серийного убийцы этого десятилетия полиции удаётся найти первую зацепку. Точные факты узнать не удаётся, но сержант уголовной полиции Хлоя Кент сообщает: «Наконец-то у нас появился след, и теперь мы доберёмся до истины. Мы поймаем преступника, вне всяких сомнений». Свои дальнейшие действия полиция не оглашает».

      Я ошарашено уставилась на первую полосу. Что за чёрт? Когда и как? Я что, действительно спала? И кто такая Хлоя Кент? Впервые о ней слышу. Я несколько раз пробежалась глазами по статье, но так и не смогла понять, как всё произошло без моего ведома. Даже если я уснула, то не могла проспать такое! Я бросила взгляд на часы: было два часа дня. Патрик привёз меня домой около одиннадцати. Куда делись ещё три часа, если я точно помню, что не спала?

      Я опять посмотрела на газету и наткнулась на дату. 8 октября. Как? Из головы вылетело двое суток? Я вскрикнула. На мой голос прибежал Патрик и стал успокаивать меня. Он выбил газету из моих рук и поднёс стакан с водой. Я залпом выпила жидкость, но это оказалась не вода. Слишком горько. Я поморщилась и начала кашлять.

Глава 5

Отец и доктор Холт сидели на диване в гостиной у старого камина и о чём-то перешёптывались. Я готовила им чай и пыталась вслушаться в разговор, но толком понять ничего не могла. Когда я выглядывала из кухни и тайком поглядывала на доктора, то замечала, что и он смотрит на меня. Когда наши взгляды пересекались, глаза доктора замирали, и он слегка поправлял очки. Я сразу опускала голову, занимаясь приготовлением чая и стараясь не смотреть в сторону беседующих. У доктора Холта были волчьи глаза и меня это немного пугало. Глаза необычные и притягательные, даже гипнотизирующие, но в то же время опасные. Отец тоже иногда посматривал в мою сторону, но только его взгляд выражал печаль и отчаяние.

      Я села за кухонный стол, ожидая, когда вскипит чайник. Дождь всё ещё барабанил по окну не переставая. Я закрыла глаза, постукивая пальцами по столу. В коридоре зазвонил домашний телефон и одновременно закипел чайник. Трубку я не успела взять, папа меня опередил. Наливая чай, я краем глаза смотрела на отца. Он пару секунд держал аппарат у уха, а потом нажал на отбой, ничего не сказав. Я выглянула из кухни, чтобы спросить, кто звонил, но папа ответил на незаданный вопрос быстрее.

      — Ошиблись номером.

      Отец дрожащей рукой положил телефон на столик, но тот соскользнул и упал на пол. Я подобрала телефон и поставила его на нужное место.

      — Пап, всё в порядке?

      — Да, да, конечно, — но его лицо выражало противоположное. — Чай готов?

      Я кивнула.

      — Сейчас принесу.

      Папа прошёл в гостиную, сел на прежнее место рядом с доктором Холтом и они снова начали свою тихую беседу.

      Я понесла уже приготовленный чай мужчинам. Когда я зашла в гостиную, они резко оборвали свой разговор и уставились на меня. Я поставила чашки на стол и села в кресло у небольшого книжного шкафа.

      — Благодарю, — произнёс доктор Холт и немного отпил из кружки. Его глаза изучающе забегали по мне вдоль и поперёк. — Я не представился… Меня зовут Артур, я был лечащим врачом вашей… — доктор слегка покосился на папу, — вашей покойной матери, но вряд ли вы меня помните.

      Честно говоря, я вспомнила его, но совсем немного. Он иногда бывал в нашем доме, когда мама серьёзно заболела, правда, тогда волосы доктора Холта ещё не тронула седина, но вот глаза… глаза были прежними, волчьими. Они будто смотрели прямо в душу, видели человека насквозь.

      — Ну почему же? Немножко я вас помню. Я даже помню, что в детстве вас побаивалась, — и сейчас боюсь, но не думаю, что стоит ему об этом говорить.

      Доктор Холт засмеялся, а папа нахмурился.

      — Неужели из-за моих глаз?

      Он что, мысли читает?

      — Эм… да. Вы не подумайте, они у вас красивые, но…

      — Холодные? Пронизывающие? Смотрящие прямо в душу? — доктор приподнял одну бровь. Его лицо исказилось и стало очень неприятным.

      Я не знала, что сказать, просто застыла с открытым ртом, а доктор Холт улыбался, крутя в руках чашку.

      — Вы удивлены? — улыбка стала шире и стала похожа на дьявольскую. Страшное зрелище.

      Я поймала себя на мысли о том, что передо мной сидит реальная версия Джокера. Фиолетового костюмчика только не хватало, чтобы стало каноничнее. Может, выйдет даже ещё лучше.

      Я вжалась в кресло, пристально смотря доктору в глаза и надеясь, что он проиграет эту зрительную битву и смутится. Но нет, Артур Холт всё ещё широко улыбался, прожигая меня взглядом.

      — Вы довольно-таки были интересной особой в детстве, — неожиданно заметил доктор.

      Я посмотрела на папу, но тот покачал головой, будто не понимает о чём идёт речь.

      — Что вы имеете в виду? — спросила я, чуть наклоняясь вперёд.

      — У вас была отлично развита фантазия.

      Я фыркнула.

      — У всех детей она хорошо развита.

      — Хм, — доктор поставил чашку на стол, держа её за края, — да, у всех. Но вы сказали «хорошо», а я сказал «отлично». В этом есть огромная разница, — Холт подозрительно прищурился, убирая руки с чашки и скрестив пальцы вместе.— Эмили, вы помните свою маму?

      Отец резко встал с дивана, ударяя рукой по столу.

      — Мы не будем говорить о ней!

      — Не хочешь поговорить о Лори?

      Папа словно с цепи сорвался: вены на его шее вздулись, а глаза метали молнии.

      — Не смей произносить при мне её имя!

      — Конечно, конечно, — успокаивал доктор Холт, но по его виду можно было сказать, что эта ситуация его забавляет. Он действительно был неприятным человеком.

      Я встала с кресла, подсаживаясь к отцу. Он дёргал ногой и скрипел зубами. Я погладила его по спине, усаживая обратно на диван.