Куда приводят следы

Глава 1. В вихре снегопада

Последние гости покинули «Вельвет», оставив после себя следы бурного веселья: пустые бокалы, смятые салфетки и блестящие конфетти, которое мягко поблёскивало в неоновом свете.

Это была последняя предновогодняя вечеринка в клубе в этом году, ставшая особенной: «Вельвет» официально перешёл к новому хозяину, а значит впереди нас ждало множество изменений и перемен. Надеюсь, что к лучшему.

Некоторые гости, как и всегда, остались наверху в гостиничных номерах, чтобы продолжить праздник за закрытыми дверями, но основной зал закрылся ровно в шесть утра, ведь даже самые блестящие вечеринки должны были уступать место привычным будням.

Я медленно провёл чистой тряпкой по барной стойке, убеждаясь, что всё убрано до блеска. В воздухе всё ещё витал лёгкий аромат алкоголя, дорогих духов и чего-то почти неуловимого — смеси удовольствия и тайны, которыми всегда было пропитано это место. Но я знал, что скоро эти запахи исчезнут на целую неделю, ведь клуб оживал лишь раз — в субботнюю ночь.

Эта редкость делала «Вельвет» особенным: тем самым местом, куда стремились попасть те, кто искал нечто гораздо большее, чем обычный пьяный вечер, проведённый на танцполе.

В специальных помещениях для персонала, я прошёл к своему шкафчику, вытащил из него тёплую дутую куртку и накинул на плечи. Чуть поодаль стоял Макс, наш неизменный хостес, и я подошёл к нему, что попрощаться.

— Синоптики обещали настоящий снежный буран, так что будь осторожнее на дороге, — сказал он, перекидывая шарф через плечо. Макс был самым противоречивым человеком, с кем мне довелось работать в «Вельвете», но, не смотря на это, он был чертовски хорошим приятелем.

— И ты держись, дружище, — ответил я с усмешкой, хлопнув его по плечу. — С наступающим Новым годом, Макс. Увидимся уже в следующем году.

— С наступающим, — кивнул он, подмигивая в ответ. — Пусть он будет лучше, чем этот.

Мы одновременно рассмеялись и Макс махнул мне рукой на прощание.

Я вышел через служебный выход на парковку клуба и холодный ветер тут же впился в кожу, а пар изо рта поднялся белым облаком. Снежные хлопья кружились в свете фонарей, покрывая тротуар плотным слоем, который, скорее всего, уже растает к обеду.

Каждый раз, заканчивая работу, я наслаждался тишиной раннего утра: солнце уже встало, но город ещё не успевал наполнится суетой и шумом. Эти мгновения были настоящей передышкой после шумной ночи.

Буквально месяц назад, 27 ноября, мне исполнилось тридцать три года, но я часто чувствовал себя намного старше. Мои рабочие будни проходили в кофейне на тихой улочке Локсдэйла в спальном районе. Там, с понедельника по пятницу, я готовил латте и капучино для офисных работников и студентов. Молочная пена, подчиняясь моим движениям, превращалась в изящные узоры, а лёгкие и ненавязчивые беседы с посетителями были моим инструментом заполнить душевную тоску, когда это было нужно.

Однако субботние ночи открывали другую главу моей жизни.

В «Вельвете» я становился тем, кем, возможно, многие хотели бы стать: более уверенным и загадочным. Я умел чувствовать настроение, знал, когда нужно пошутить, чтобы разрядить напряжение и скованность новичков, а когда — просто промолчать, наполняя бокалы яркими коктейлями.

Многие гости видели во мне тайну, но правда была неприглядной: я был самым обычным человеком, умело прячущим свои проблемы за чужими историями. И хоть я не искал внимания, его всегда хватало с избытком.

Так и была разделена моя жизнь. Два мира: утренний, пропитанный ароматом свежего кофе и корицы, и ночной, наполненный пульсацией музыки, загадками полумрака и откровениями, которые звучали у стойки. Два мира, два отражения. И где-то между ними — я.

Я загасил сигарету, вдавив её в снег носком ботинка, и глубоко вдохнул морозный воздух. Снег всё начал падал ещё сильнее, оседая на капоте моего старенького пикапа. Я поднял взгляд на сероватое небо, и впервые за долгое время тишина вокруг показалась мне... давящей.

Меня никто не ждал дома и это было нормально. Одиночество давно стало моим постоянным спутником жизни: не неприятным, но и не тем, что я выбирал осознанно. Скорее оно было, чем-то вроде старой куртки, которую носишь по привычке. Но в предрождественские дни я ощущал его особенно остро.

Пока я ехал домой через утренний город, то ловил себя на мысли: мне хотелось, чтобы этот день был другим... Чтобы тишина моей квартиры не обнимала меня так тесно.

Возможно, это было из-за снега, который всегда напоминал мне о детстве. О тех днях, когда рождественские праздники казались целым волшебным миром — ярким, тёплым, полным запахов мандаринов и обёрточной бумаги. Или, может быть, это была накопившаяся усталость от ночной суеты, которая вдруг заставила задуматься о том, чего я так старательно избегал: какого это — быть с кем-то по-настоящему?

***

Моя квартира на третьем этаже старого кирпичного дома встретила меня тусклым светом зимнего утра, пробивавшегося сквозь занавески, и скрипом старого деревянного пола. Я снял куртку, повесил её на крючок на стене и прошёл в кухонному столу, по пути включая чайник.

Пока закипала вода, я потянулся к телефону и принялся листать контакты в социальной сети. Все они казались такими... поверхностными. Коллеги, случайные знакомые, кто-то из прошлого, с кем я давно не говорил. Ни одного имени, на которое захотелось бы нажать.

Глава 2. Маленькое решение

Я проснулся ближе к трём часам дня, позволив себе редкую роскошь — не ставить будильник. За окном во всю бурлила жизнь выходного дня: люди бегали по магазинам, покупали подарки, просто гуляли и отдыхали... я же не спешил вставать. Сонно потянувшись, без особого интереса пролистал новостную ленту, прежде чем окончательно выбраться из постели.

В холодильнике лежали остатки вчерашних спагетти, надёжно укрытые плёнкой. Разогрев их в микроволновке, я плюхнулся на диван и включил телевизор. На экране шло какое-то реалити-шоу про свидания на необитаемом острове, в то время как снегопад за окном продолжал набирать обороты, укрывая всё вокруг плотным белым полотном.

Ближе к шести часам я завёл стирку, протёр пыль и помыл посуду. Работа руками всегда помогала упорядочивать мысли, потому мне стало гораздо легче, а апатичное настроение отступило.

Даже удивительно, как быстро я привык находится один, хотя когда было роскошью иметь даже пятнадцать минут тишины и покоя.

Я родился и вырос в небольшом городе неподалёку от Локсдэйла: жизнь там текла медленно и предсказуемо, но наш дом всегда был полон людей, шума и смеха. Две мои сестры, младшая и старшая, обожали громко болтать друг с другом. Их разговоры заглушали даже телевизор. Отец, всегда сидящий с газетой в руках, тихо ворчал на это, но потом невольно улыбался, с прищуром поглядывая на своих любимых дочерей.

Я же рос более... спокойным, хотя частенько влипал во всякие переделки с друзьями. Во мне было развито просто невероятно чувство справедливости, поэтому те, кто это заслуживали, получали сполна. И после очередных приключений с перелазанием через заборы, прыжками с крыш и погонями, мне хотелось только одного — полежать хотя бы один час, но в нашем доме была вечная суматоха, от которой было просто невозможно укрыться.

Кто-то всегда приходил или уходил, друзья сестёр заглядывали «на минутку», а соседи — одолжить сахар или просто поболтать. Тогда мне это казалось крайне утомительным, но сейчас, спустя много лет, я стал часто ловить себя на том, что скучаю по этим беззаботным дням.

Когда я переехал в Локсдэйл после окончания колледжа, то впервые понял, что значит настоящая тишина. В первый месяц она даже пугала, но постепенно я начал её ценить. Мой ритм жизни изменился, стал загруженным, но системным. И хотя временами мне не хватало спонтанных гостей, шума и вечеринок, возможность быть наедине с собой казалась мне чем-то неоценимо важным.

Открыв холодильник, я окинул взглядом полупустые полки. Где-то сбоку лежал кусок сыра, ниже — пара яиц, а на стенке сиротливо качалась бутылка с кетчупом. Не густо.

Захлопнув дверцу, взглянул на круглые настенные часы. Половина седьмого. Нужно было успеть сходить в продуктовый магазин неподалёку, пока он не закрылся. Если погода продолжит радовать нас снегом, боюсь доставку еды придётся ждать до утра, если они вообще будут брать заказы в такую непогоду.

Я оделся потеплее, достав из шкафа коричневое пальто, на шею плотно намотал тёмно-синий шарф с тонкими белыми полосками — подарок мамы на прошлый Новый год. На улице появилась непроизвольная улыбка: она всегда любила такие мелочи, которые казались ей практичными и одновременно тёплыми. Во всех смыслах.

На улице стало ещё холоднее, чем ранним утром. Порывы ветра с колючими снежинками кусали кожу на лице, а под ногами образовалась тяжёлая снежная каша. Я внимательно смотрел вниз, чтобы не поскользнуться или оступиться, делая небольшие шаги. Упасть и сломать себе что-нибудь точно не входило в мой список новогодних развлечений.

Благо, до магазина я добрался без приключений и, купив всё необходимое, загрузил продукты в большой пакет.

На улице уже сгустились сумерки, а людей практически не было видно. Ветер завывал всё сильнее, стараясь сорвать с меня шарф. Я постарался ускорится, насколько это было возможным: ноги неприятно промокли, а уши горели от холода.

На полпути к дому я вдруг заметил кое-что странное... Цепочка маленьких следов на снегу, ведущая в тёмный тупичок между домами. Я остановился и озадаченно нахмурился. По пути в магазин этих следов не было, а с учётом того, что снег валил не переставая, они точно были свежими. Однако с каждой секундой их всё больше засыпало и они начинали исчезать.

Я посмотрел в сторону тупика. Вечерние тени делали его почти непроглядным и было невозможно что-либо разглядеть. Я не понимал, что делаю. Просто стоял как дурак и пялился на эти следы, от которых уже остались лишь еле заметные ямки. Но что-то не давало мне уйти.

Было очевидно, что это кошка, но в нашем районе строго следили за животными, жестоко наказывая тех, кто выпускал домашних питомцев на самовыгул.

— Откуда ты тут взялась? — пробормотал я, словно окончательно исчезнувшие следы могли мне ответить на этот вопрос.

Тяжело вздохнув, стряхнул снег с волос и сделал шаг в темноту, сворачивая с дорожки. Не знаю, почему я поддался этому странному порыву. Может, дело было в том, что в нашем районе действительно не было бездомных животных. Здесь все знали своих соседей, и кошки, что мелькали в окнах, редко оказывались на улице.

Значит, это животное могло выскочить из чьей-то квартиры, испугавшись громкого звука или воспользовавшись не до конца закрытой дверью. А учитывая, какая погода царила вокруг... Вероятность того, что оно здесь выживет, стремилось к нулю.

— Ладно, посмотрим, — пробормотал я себе под нос, поудобнее перехватывая пакет и делая ещё один шаг всё глубже в темноту между домами.