Кукла Бабы-Яги

1.1

Тася сидела на носу лодки и смотрела на воду и вдаль. Иногда она опускала руку в воду, и густая желтоватая вода омывала её красивую руку с чёрным маникюром.

Вода была такого же цвета как осень, пронизавшая всё вокруг жухло-ржавыми красками с редкими вкраплениями красного и жёлтого.

Марк специально медленно грёб вёслами, чтобы подольше любоваться на Таисию.

Она была очень красива, настоящей русской красотой: статная, высокая, с длинными ногами, с правильными чертами лица. Её волосы цвета соломы были заплетены в две косы, сразу за маленькими нежными ушками. Косы слегка истрепались, что придавало ей ещё больше очарования. Большие глаза серого цвета были в эти минуты задумчивы и немного грустны.

Сейчас она забыла о том, что красива, что дерзка по жизни, что нужно защищаться от этого мира, в котором её красота привлекает к себе опасность от желающих ею воспользоваться.

Таська была без косметики, без обычных тёмных стрелок и теней в стиле смоки айс. Лицо её было почти детское в своей естественности, почти кукольное.

Марк был на десять лет её старше. Познакомились они меньше года назад, как раз через два дня после её восемнадцатилетия. Обстоятельства знакомства были, прямо скажем, не самые романтичные. Придя с коллегами на пятничную пати, Марк опоздал на вечеринку и как-то перетёк с компанией в соседний с рестораном отель, где было снято пару номеров расписать пулю и продолжить выпивать.

В преферанс Марк играть любил и умел. Правда, не очень любил играть в пьяной компании, тем более, в компании коллег. Правило у Марка было такое – не переносить профессиональные отношения в плоскость личного общения. Это всегда усложняет рабочие моменты. Но в тот раз он был какой-то заторможенный, погружённый в свои мысли и на такой волне по инерции пришёл в отель.

Сложно сказать, стоило это делать тогда или нет. С одной стороны, он спас от насилия Таську и вот уже почти год общался с нею приобретая, несомненно, какой-то вселенский опыт. А с другой стороны, он испортил отношения с коллегами. Он словно бортанулся с несколькими сотрудниками и теперь эти царапины зудели и покрывались ржавчиной. Марк пару раз даже подумывал поменять работу, но у него была хорошая зарплата, всё налажено и уводить клиентов казалось неэтичным, хотя они бы ушли за ним, потому что доверяли, потому что привыкли к нему.

Как Таська оказалась в соседнем номере с подвыпившим начальником его отдела и ещё парой коллег, Марк до сих пор так и не узнал. Да это было неважно.

Марк в самом начале вечера в этом номере оставил свою компьютерную сумку с документами и вспомнив про неё в перерыве игры, зашёл забрать.

В приоткрытой двери спальни номера слышался какой-то странный шум, который привлек его внимание, и он туда заглянул.

Несмотря на колонку, заглушающую музыкой звуки в спальне, он слышал отчаянную возню и пыхтение. Картина, которую он увидел, вызвала в нём нарастающее чувство омерзения: один из коллег лапал девчонку, извивающуюся на кровати, второй цепко держал её руки у неё над головой, а начальник отдела стоял и наблюдал за этим со скабрезной улыбкой.

- Вы ох-ели?! – вырвалось у Марка от возмущения.

- Успокойся, - сказал Руслан, начальник отдела, - она вроде не против была. Может ей именно так нравится, - он протянул руку, останавливая Марка.

Марк на автомате заломил эту руку Руслану за спину, ведь подростковые занятия спортивными единоборствами не пропьёшь.

Руслан выругался грязно и взвыл. Его подельники на постели неуверенно оглянулись.

- Отпустили девчонку! – приказал Марк, чувствуя, как заводится и как пелена гнева накрывает его голову чёрным туманом.

- Ты чё? – удивлённо и недовольно переспросил Леха, который уже к тому времени задрал девчонке футболку и даже расстегнул её джинсы.

- Через плечо! – ответил Марк, - Отпустите, я сказал, - и для доходчивости слов ткнул Руслана под коленки, уронив того на ковролин.

Колено поставил ему на поясницу, закрутив руку ещё выше, отчего начальник часто задышал в пыль серого синтетического ворса.

Пикин, которого все так звали в компании, державший руки девчонки, отпустил их, после чего мгновенно получил когтями в лицо, отшатнулся, прикрывая ладонью краснеющие царапины. Девчонка извернулась и пнула ногой в промежность лапавшего её мужика. Тот схватился за причинное место, получившее не убийственный, но чувствительный удар.

Словно шипящая змея, тихо матерясь, девчонка вывернулась с кровати и, на ходу поправляя одежду, спотыкаясь, рванула к выходу. Марк убрал колено с начальника, встал, вышел, схватив свою сумку и выскочил в коридор за девицей.

- Стой!

Нагнал её в лифте. Та шмыгала носом, сдерживая злые слёзы и резкими движениями поправляла одежду, словно стряхивала с неё мерзких жучков.

- Давай довезу тебя до дома? – осторожно предложил Марк и получил в ответ жестокий выстрел злых глаз.

- Я не по этой части, не бойся. – попытался убедить её в своей безопасности Марк.

- Педик, что ли?

- Нет, но меня от такого не прёт.

- Ясно, - девушка раздражённо смотрела на то, как лифт неспешно отмеряет этажи на своём экране..

- Тебе стоит немного успокоиться. Хочешь, по улице пройдём, или посидим в Точке?

Девушка стрельнула глазами на Марка уже оценивающе и более спокойно.

- Хорошо, пошли в Точку.

Тут Марк понял, что она голодна и ему стало её мучительно жалко. Это растрёпанное создание, избежавшее чудом насилия, было ещё и голодное. Марк протолкнул ком жалости в себе тяжёлым вздохом и тут двери лифта наконец открылись.

- Пошли, тут рядом.

- Я знаю.

Шли молча.

Тут в лицо ему прилетели капли и выдернули его из воспоминаний. Таська озорно улыбалась, обрызгав его водой из реки.

- Ты куда-то уплыл не туда, - сказала она ему весело, - мы гребём всё медленнее и медленнее. Ты, похоже, решил тут заночевать?

Марк тряхнул головой, смахивая с себя наваждение памяти и оглянулся. Медленное течение реки Медведицы немного снесло их в сторону от цели. Взмахнул веслом, разворачивая лодку в нужном направлении и стал грести с силой, разгоняя и толкая лодку к берегу. Ещё немного и она уткнулась в песок, гася об него свою скорость.

1.2

Конец октября был на удивление тёплым в этом году. Хотя неделю успел полежать снег, потом он благополучно растаял. Марк беспокоился, что распутица засосёт их машину и придётся корячиться, вытягивая её, или, ещё хуже – искать трактор, но Бог миловал и они проскользнули. Дорога через дядь Колину деревню в этот раз даже была засыпана щебнем. Видимо Коля смог убедить деревенских пойти на такие траты.

Как они будут ехать обратно, Марк не беспокоился. Со дня на день обещали похолодание и землю прихватит морозцем, по крайней мере, сверху. А Нива не так тяжела, чтобы сесть на пузо. Нива напоминала Марку длинноногую балерину в резиновых сапогах: скакала по грязи не слишком изящно, но легко.

Дом на горизонте медленно, но уверенно приближался к ним, а Марк мыслями снова вернулся к их с Тасей знакомству.

тогда, в Точке, еды он набрал на два подноса, чем удивил Тасю.

- Ты такой голодный? – осторожно спросила она.

- Да, на ужин опоздал сегодня, из-за клиента, пришёл сразу к выпивке и преферансу. Пить на пустой желудок не рискнул, поэтому я трезвый и голодный.

Тася криво улыбнулась.

- Значит мне повезло.

Марк кивнул и не стал развивать тему, как ей сейчас повезло. Меньше всего ей сейчас нужны его нотации.

- Тася – протянула она ему руку поверх горы еды на подносе.

- Марк, - ответил он, протягивая ей руку и пожимая её холодные пальчики с чёрным маникюром.

Они поели, и он старался не смущать её и есть почти наравне. Тася сначала стеснялась, потом чувство голода взяло своё и она поглощала пищу словно не ела пару дней.

У Марка зудел в голове вопрос про то, сколько же дней она не ела, но он не хотел её смущать. Но про возраст он её всё же спросил.

- Сколько тебе лет?

Тася подумала несколько секунд, оценивая Марка, потом призналась:

- Два дня как восемнадцать.

Потом зачем-то порылась во внутреннем кармане куртки и достала паспорт.

- Вот, - протянула его Марку двумя пальчиками левой руки, чтобы не испачкать паспорт жирными руками.

Марк взял, раскрыл. На него с фото смотрел сущий ребёнок с косичкой на плече.

Таисия Олеговна Крайнова.

У неё действительно был день рождения два дня назад.

- С днюхой тебя, - вернул ей паспорт Марк.

- Спасибо, - буднично ответила Тася, убирая паспорт на место.

На лице её промелькнула тень.

- Если бы они два дня назад ко мне полезли, я бы их по статье по несовершеннолетним покошмарила, им бы пришлось раскошелиться.

Марк тихо вздохнул, не желая развивать эту тему.

- Расскажи про себя, - предложила Тася, переключая разговор, - как ты с ними оказался?

- Работаю я с этими упырями в одной компании, даже в одном отделе. Руслан, который стоял смотрел – начальник отдела. Который руки держал – Пикин, третий – Леха Ставицкий.

- Плохо, - оценила ситуацию Тася.

- Да, - согласился я, думая, впрочем, не о том, как мне с ними дальше работать, а о том, что Тася в такую ситуацию попала.

- И как тебе теперь с ними работать? Вдруг они тебе гадить будут?

- Посмотрим. Буду решать вопросы по мере их поступления.

- Они же облажались при тебе из-за тебя. Начальник тебя точно не простит.

- Ну, это как посмотреть. Может спасибо ещё скажут, что я их от статьи увёл, - возразил Марк.

- Эти? Эти нет, не поблагодарят. Гадить будут, потому что мерзкие твари. Такие как шакалы, нападают украдкой и на слабого. Да и не поверили бы мне скорее всего. Менты тоже мужикиЮ и кто я для них? Ещё бы меня и обвинили.

Тася задумалась о чём-то своём и шумно выпила газировку через соломинку.

- Я сейчас лопну, - призналась она, отвалившись на спинку диванчика.

- Я тоже, - признался Марк, так же откинувшись.

Тася посмотрела по сторонам, скрывая свою растерянность. Видимо её беспокоило, что будет дальше.

- Родители не беспокоятся? Может возьмём такси, и я отвезу тебя домой? – решил конкретизировать ситуацию Марк.

- Давай возьмём такси, и ты довезёшь меня домой, - согласилась Тася, - А родители не беспокоятся. Отец с нами не живёт, слава Богу. Иногда по пьяни про нас вспоминает и ломится нас воспитывать. Мать уехала на съёмки. Фильм какой-то снимают в Дагестане, в горах. Что-то про войну. Она гримёрша. Брат на дежурстве.

- А брат кто?

- Мент, - Тася ответила с презрением в голосе.

- А отец?

- Отец – алкоголик козлиный. И по совместительству оператор. Киношная тусовка, в общем. Брат пошёл простым путём, не стал богемой заморачиваться.

- Ясно. А ты?

- Я школу закончила и пока нигде. Работу надо искать. Мать меня в театральную студию учиться пристроила, но я туда не хожу. Препод приставал, я его послала, вместе с его студией. Моделью иногда подрабатываю, но редко. Там тоже не сахар. Задолбали. Надо было уродиной родиться.

Посмотрела за стойку, где стояла женщина лет пятидесяти и принимала заказ.

- В Точку пойду. Тут и еда рядом, и на людях, хоть приставать не будут. Но это не точно. Вон та тётка мужеподобная может и будет.

Марк не смог сдержать грустной улыбки.

- А ты сам кто?

- Работаю кем? Менеджер по закупкам. Закупщик. Для крупных интернет магазинов.

- Ясно. Тоже тоска.

- Бывает, - не стал вдаваться в подробности Марк.

- Какой дом?

Вопрос вернул Марка в реальность, он чуть не врезался в Таську, внезапно остановившуюся. В деревне оставалось три неразвалившихся дома и Тася смотрела на них.

- Справа который, - ответил Марк.

- Ясно, - она повернула к нужному дома.

«Устала наверно, девчонка», - подумал Марк, видя, что шаги Тасины стали медленнее, и походка уже не излучала энтузиазма.

Дом состоял из двух, фактически, даже из трёх: справа и слева от крыльца было по крылу, а сзади, за домом – пристройка для скота и птицы. К животным можно было попасть, не выходя на улицу, и людям удобно, и скоту теплее. Каждое крыло дома имело свою печь. Зимой можно было переселиться в другую половину и выморозить от тараканов полдома, потом сделать тоже с другой частью. А на пути к переходу в хлев находилась комнатка с ведром, чтобы попу не морозить в случае отправления естественных потребностей.

1.3

Прошла через хлев, пахнущий старым деревом и соломой, вышла через небольшую дверь во двор. Посреди участка стоял колодец, накрытый угловатой крышей. Откинула в сторону скрипящую дверцу, увидела ведро, зацепленное внутри за гвоздь. Скинула ведро вниз. Оно улетело в темноту и плюхнулось где-то там об воду. Цепь зазвенела, улетая за ведром, рычаг сбоку раскрутился.

Тася поставила чайник на землю и начала крутить рычаг, поднимая наполненное ведро вверх. Оно оказалось заполненным наполовину, но этого было достаточно для чайника. Тася сняла с него крушку и аккуратно наполнила водой. Остатки воды вылила рядом, а ведро повесила обратно на гвоздь.

Она закрыла дверца на колодце, подняла чайник и собралась было повернуть в сторону дома, как увидела в кустах движение и в этом движении опознала кота.

- Ух ты! Котя. Кис-кис-кис, - позвала она его.

Из кустов, прищурив золотые глаза, строго смотрел на неё огромный чёрный кот. Лапки у него были в бело-грязных носочках, грудка в белой манишке, белый окрас поднимался от груди по шее и переходил на подбородок, а заканчивался пятном слева на верхней губе. Неидеально разрисованный кот.

Тася шагнула к коту, но, вероятно, слишком резко, потому что тот вздыбил спину и зашипел, прижав уши.

- Ой, напугала тебя. Бедный котик. Ты не уходи, я тебе принесу что-нибудь поесть.

И Тася побежала обратно в дом, стараясь не разлить воду из чайника.

- Маркуша! – закричала она вперед себя, потом и сама запрыгнула в комнату.

Марк удивлённо посмотрел на неё.

- Что ещё интересного ты нашла? – правильно интерпретировал он её реакцию.

- Там такой котяра, - Тася развела руками, расплескав немного из чайника.

Марк на всякий случай забрал чайник из рук Таси и поставил его на печку, на чугунную плиту в нише над огнём.

- У нас есть что ему дать? – она полезла в свой рюкзак, где была часть припасов.

- Да, там у тебя сосиски. Давай помогу открыть, - Марк достал из кармана на груди свой раскладной нож и помог вскрыть упаковку сосисок и отрезать парочку от связки.

- Супер, я сейчас дам ему и вернусь, - Тася метнулась обратно на улицу.

«Откуда тут кот?» - думал Марк, откапывая из рюкзака два «бомж-пакета», - как Тася называла лапшу быстрого приготовления.

Тася на улице подошла к кустам уже медленно, без резких движений, по дороге раздевая от целлофана сосиски. Кот был на месте, распушившийся, он пристально смотрел на Тасю. Она присела за пару метров от него, боясь спугнуть и бросила ему одну сосиску. Кот подошёл к сосиске, понюхал и с жадность, предупредительно завывая на всякий случай, начал есть.

- Бедненький, голодный. Я бы может тебе ещё принесла, но, если ты давно не ел, тебе потом может быть плохо, - извиняясь, Тася бросила ему вторую сосиску.

Кот вторую сосиску съел уже не отвлекаясь на рычание, поняв, что никто у него ничего отнимать не собирается.

- Умничка, - похвалила кота Тася, - а теперь я тоже пойду поем. Я оставлю дверь приоткрытой, приходи погреться. Мы котов не едим и не обижаем.

Для убедительности Тася улыбнулась зверю, который, казалось, внимательно её слушает.

- Пока, - Тася встала и ушла.

Кот проводил её взглядом, дождался, когда она уйдет и осторожно пошёл за нею. Зашёл в приотрытую дверь и поднялся по лестнице на высокий первый этаж, спрятался под скамьёй, стоящей сразу за дверью в комнату. Из комнаты раздавались голоса, тепло сочилось сквозь щели оббитой потрепанным кожзамом двери, рассохшейся от влажности и потому слегка перекошенной. Кот согревался, наслаждаясь сытостью и теплом, и подслушивал.

Марк досушивал матрас на печи, переворачивая его разными сторонами.

- Мы на печке спать будем? – поняла вдруг Тася.

- Да, круто же.

- Ага, как бабка Ёжка, - посмеялась Тася и села за стол, на котором Марк разложил всё, что Бог послал им на ужин.

- А огурчики откуда? – удивилась Тася.

- Дядя Коля дал, ещё в прошлые мои приезды. Хранились тут.

- Сказка, - сказала Тася, накручивая пластиковой вилкой лапшу и захрустывая огурцом.

- Тебе правда нравится? – на всякий случай уточнил Марк.

Тася посмотрела на него как на маленького.

- Ты всё ещё волнуешься, что я заскучаю по цивилизации и дУшу?

Марк улыбнулся и пожал плечами.

- Ты удивительная и необычная, я всегда об этом думал и часто говорил.

- Да, я слышала, - согласилась Тася.

- И ещё стойкая.

- Ну, это не достоинство, - отмахнулась Тася.

- Да, я знаю, это вынужденно приобретённое качество, - Марк с грустью улыбнулся.

Помолчали. И тут Марк вспомнил.

- О, компот же ещё есть!

Ушёл на печку, покопался и принёс запылённую банку.

- Грушевый.

- Маркуша, ты просто мужчина моей мечты, - выдала Марку Тася, вглядываясь в глубину трёхлитровой банки, где важно плавали маленькие зеленовато-коричневые грушки.

Марк открыл банку и разлил компот по железным кружкам.

- А груши на десерт, - постановила Тася.

- Да.

- И хватит умиляться на меня, - строго выдала Тася, - а то я подавлюсь.

- Всё, взял себя в руки.

За окном опустились синие сумерки. Лампа в комнате была тусклой, но чудо, что в таком месте вообще было электричество.

- Как тут ток оказался?

- Мы с Колей провели. Починили, вернее. Чудом провода сохранились, не потырили. Но через речку рвутся иногда, в сильную непогоду, мы опять ремонтируем.

- А родители твои сюда не приезжают?

- Нет, это же по маминой линии хозяйство. А по папиной есть домик в СНТ в Мытищах, там тесно, но близко к городу и без такого экстрима.

- Ясно. А мама нашу дачу сдаёт обычно, и мы иногда на эти деньги мотаемся дикарями. Как-то раз два месяца катались по Крыму. Глеб ещё в школе учился тогда.

Тася помрачнела, вспомнив брата, но переключила свои мысли на реальность вокруг.

- Как темно за окном. Так резко стемнело.

Встала, попробовала посмотреть, что там за окном. А за окном густая, непроглядная темнота. Мешал ещё свет в комнате. Проше было разглядеть себя в отражении, чем то, что было на улице. Прижалась лбом к холодному стеклу и отгородилась по бокам от света ладошками. Какие-то тени проступили в темноте, вроде вон забор, а вон там – дерево.

1.4

В комнате было так натоплено, что Тася и Марк разделись до футболок, скинув свои кофты. Марк давно перестал подкидывать дрова. Печь была тёплой, если потрогать её ладонью. Теплой, и немного шершавой. На ладони оставались следы побелки. Тася проверила.

- И что ты её наглаживаешь, - спросил Марк с любопытством.

- Ревнуешь? – тихо уточнила Тася и озорно оглянулась.

Марк сидел наевшийся, согревшийся и глубоко счастливый, словно кот. Только смотрел на Тасю ласково, а не как этот, бандит чёрный, что за окном.

- Интересно, откуда тут кот, - проговорила Тася.

- Да, далеко забрёл, самое близкое жильё только за речкой. А так кругом леса.

- Надо будет его с собой забрать на обратной дороге, если не сбежит, - тон Таси был спокойным и уверенным.

- Если ты так решила, заберём, - согласился Марк.

Тася отошла от печки, повернула Марка, сидящего на табурете к себе и села на его колени к нему лицом. Марк с готовностью принял её, обняв за талию.

- Ты и правда готов взять к себе этого взрослого кота, непонятно с какими привычками? Может он старый уличный бродяга, отоспится, отъестся три дня у нас и потом будет дверь драть и требовать, чтобы его на свободу выпустили? А вдруг у него понос? Инфекция какая-нибудь кошачья?

Тася была строга и серьёзна, она действительно хотела от Марка ответственного ответа.

- Мы его обязательно отнесём в ветеринарку, проверим и полечим, если это надо будет. Пусть даже он будет недоволен этим. Это же в его интересах. И в наших тоже. Ну, посмотрим, как он освоится. В крайнем случае отвезём к моим родителям на дачу, в Мытищи. Это если он совсем требовать будет чтоб на улицу. А может ему понравится на диване, и он скажет, ну его, эти приключения на мою пушистую задницу?

Марк для убедительности своих слов похлопал Тасю по натянутым на её попе джинсам.

- Мы делим шкуру неубитого медведя. Давай-ка лучше спать, на печку.

Тася игриво покачала бедрами, на что Марк усмехнулся, смущённо ткнулся лбом ей в грудь.

- Да, да, намёк твой понят, - ответил он ей.

Тася хихикнула и прошептала ему на ухо.

- Мы с печки не свалимся?

- Мы будем осторожны, - пообещал ей Марк.

Они были осторожны, вот только подушка улетела в самый ответственный момент на пол, спровоцировав Тасин смех. За подушкой спустился Марк, как истинный джентельмен, но потом уже, когда они отдышались после секса.

- Мне так хорошо с тобой, - тихо призналась ему Тася, уткнувшись в его подмышку.

Марк в ответ прижал её к себе теснее и поцеловал. Такие признания от Таси дорогого стоят. Она может хохмить, шутить, но редко говорит вот так. И ещё она боится, когда он говорит ей «люблю», сжимается вся, словно от произнесения вслух этого слова то, что стоит за ним, рассыплется словно пепел. Поэтому Марк не говорит ей этого слова, и она не говорит. Если честно, она никогда его не произносила, хотя поступки её бывают удивительно пронзительными и проникновенными по своему теплу, нежности и заботе.

Удивительно, сколько света оказалось внутри этого колкого ёжика, бедовой оторвы, которой она была, когда они только познакомились. Мать его тогда так ему и сказала, после их знакомства с Тасей:

- Ох, Марк, бедовая девка, натерпишься ты из-за неё.

А Таська тогда ведь действительно устроилась работать в Точку недалеко от офиса Марка. И каждый раз, когда была её смена, Марк приходил туда обедать, хоть над ним ржали его коллеги. Это же было так несолидно, есть в бывшем Макдаке, для человека, у которого оклад двести пятьдесят плюс проценты, плюс премии. Хотя, что взять с чела, который ездит на Ниве. Ладно бы он её затонировал и колонки внутрь поставил, можно было бы ещё понять, такой армянский вариант за миллион, а так, словно деревня какая-то.

Но Марк ходил в Точку на обед и каждый раз махал рукой Тасе, а та демонстративно, назло коллегам, посылала ему воздушный поцелуй и призывно крутила попой. Так все знали, что это её парень.

И после работы иногда Марк забирал её и провожал до метро. Вопреки производимому впечатлению на окружающих, Тася не была так легкодоступна, как кому-то могло показаться. Она могла дерзить и шутить на гране фола, кокетничать, привлекать внимание, но, как говорится, смотреть и слушать можно, но руками трогать не разрешается.

Несмотря на воздушные поцелуи, настоящий поцелуй у них случился через месяц после их знакомства, хотя виделись они часто.

Одним вечером, провожая её до метро, Марк отметил, что она ну очень не торопилась идти домой.

- Что там у тебя такого дома, что у тебя ноги не идут? – спросил он её всё-таки.

Тася развернулась вокруг оси к Марку, неожиданно столкнувшись с ним и взяла его за пуговицу.

- Есть такое выражение, поймать за пуговицу, - вспомнил Марк, гладя, как она рассматривает его пуговицу на рубашке и подбирает слова.

- Не оторви, я не люблю пуговицы пришивать, - попросил Марк.

Тася подняла на него глаза и в них была такая просьба, что он на секунду забыл, как дышать.

- Говори, как есть, - серьёзно предложил он.

- Можно я к тебе сегодня? Я могу на кухне поспать, или на полу.

Марк вздохнул и поднял её, упавший после этой просьбы подбородок.

- Можно.

Тася вздохнула, словно глыба свалилась с её плеч.

- Спасибо. И ты не будешь спрашивать, почему?

- Нет. Захочешь, скажешь сама.

- Хорошо, - согласилась Тася.

- Ну, пошли тогда. У тебя завтра во сколько работа?

- В два, - буднично ответила Тася и взяла его за руку, словно ребёнок.

- Хорошо, тогда оставлю тебе ключи. Зайдём по дороге домой в супермаркет?

- Хорошо.

- Купим тебе зубную щётку, ну и что там тебе надо, сама выберешь, ладно?

- Ладно, - Тася порывисто сжала его руку на секунду.

- Поехали тогда. Тут несколько остановок на метро.

Тася кивнула, всё ещё смотря вниз. Но лицо её светилось радостной улыбкой.

Рядом с домом Марка был гипермаркет. Не такой огромный, как обычно, такой себе, карманный вариант. Все отделы в наличии, но не заблудишься.

1.5

Утром печь ещё была немного тёплой, но дом остыл, и прохлада хватала за пятки, вылезшие из-под одеяла. Лежали, прижавшись друг другу, как две ложечки. Друг друга грели.

Марк, обнимая Тасю со спины, нежно потёрся носом об её шею под кромкой волос, она тихо фыркнула от смеха и повела плечами от щекотки. Осторожно повернулась и нашла его губы. Он лёг на спину, она забралась сверху. Заниматься любовью пришлось под одеялом, чтобы сохранить тепло.

Они смотрели в глаза друг другу, утопая в плещущемся там наслаждении и нежности. Марк не первый раз вот так, на самом пике, видя её затуманенные глаза, думал о том, что готов умереть в этот момент, и пусть ничего больше не будет, потому что вот это уже стоило всей жизни.

Он не стал бы спрашивать, что думала в этот момент Тася, но он был готов поспорить на свою жизнь, что сутью её мыслей было «Люблю». Потому что это было больше чем секс, это был какой-то обмен энергией, слияние, когда отдаёшь всего себя, до капли и в этом счастье, и в этом главное.

- Обожаю тебя, - выдохнул Марк в её губы.

Тася закрыла глаза, поцеловала Марка и прилегла лицом в его шею, выровнять дыхание.

Как бы не хотелось, но надо было вставать.

Марк спустился с печи, оставив Тасе одеяло и быстро растопил печь.

- Погрейся пока под одеялом, солнышко, - я схожу за водой и как раз печь раскочегарится, - сказал Марк, одеваясь и захватывая чайник.

Резко открыл дверь, чтобы быстро выйти и не напустить холода. С шипением, чёрным комком шерсти, метнулся в сторону кот, чуть не сбив с ног.

Марк от неожиданности и испуга выматерился себе под нос.

Кот улетел в сторону хлева. Марк пошёл туда же, через дверь сарая вышел во двор.

Заморозки прихватили землю сверхё хрустящей корочкой, иней покрыл каждую травинку пушистыми искрящимися шерстинками.

Марк подошёл к колодцу, откинул дверцу в сторону, сбросил вниз ведро. Оглянулся, увидел злобные глаза в кустах.

- Дурак. А Таська тебя осчастливить хочет, в квартиру московскую забрать. А тебе оно надо? Сомневаюсь.

Кот никак не ответил на такую новость, проодолжал сверлить глазами Марка.

Пока Марк вытаскивал ведро с водой, он чувствовал этот колючий взгляд где-то меж лопаток. Так и хотелось передёрнуть плечами, скинуть эту колючку.

«Глупо, какой-то кот. Пожалеть надо этого дикаря. На обратной дороге, если встретится, так и быть, заберём его, осчастливим насильно. Можно к родителям на дачу, они каждые выходные туда приезжают, даже зимой. Можно окно в подвал приоткрыть, чтоб кот мог свободно в дом ходить и выходить,» - думал Марк, наполняя чайник.

Жёлтые глаза так и сверлили Марка до того, как тот зашёл в дом.

- Таська, там твой дружок, - зашёл Марк в подогретую уже немного комнату.

Таська сидела на печке, как домовёнок, закутавшись в одеяле, лохматая.

- Поедим, отнесу ему сосиски, - пообещала Тася.

- А ты знаешь, не сказать, чтоб он выглядел истощённым, - заметил Марк, - не толстый, конечно, но не кожа и кости, и шерсть нормально выглядит. Может кормит его кто-то всё-таки.

- Или охотится, - предположила Тася.

- Да, или охотится.

Марк поставил чайник и порылся в рюкзаке в поисках съестного. Достал колбасу, сыр плавленый, хлеб, кофе.

- Тась, одевай термобельё, там похолодало.

- Ладно, - Таська полезла спускаться с печи, - А мы же сюда ещё на обратной дороге вернёмся?

- Да, постель так можно оставить. Вернёмся, печь протопим, согреем её.

Позавтракали, собрались, затушили огонь в печи, плеснув на угольки остатками воды из чайника.

Тася искала кота, кис-кискала на дворе, размахивая очищенными сосисками, но кота и след простыл.

- Ну и дурак, - сказала Тася недовольно, устраивая две сосиски обратно в рюкзак, в пакетик и в наружный кармашек.

Калитка скрипнула им на прощание, и они пошли в сторону леса, поднимаясь на холм. Было пасмурно, но сухо. Ночной морозец высветлил воздух, словно луковка бульон.

Лес был в основном сосновый, чистый, почти без подлеска, ковёр из иголок, рассыпанный по мягкому мху похрустывал. Тропа была почти неприметной.

- Мы не заблудимся? – осторожно спросила Тася.

- Нет, солнышко, я эти тропки в закрытыми глазами найду, с детства знаю, - пообещал Марк.

Примерно на полдороги присели передохнуть и глотнуть водички. Тася отбежала в кустики. Вернулась с находкой:

- Это чё, грибы? – спросила Тася, показывая ему оторванный от дерева букет грибов.

- Да, - со смехом подтвердил он, радуясь Таськиному радостному удивлению.

- Ух ты! А съедобные?

- Опята.

- Да ладно? Их там море.

- Ну, хочешь, давай наберем, - предложил Марк, видя в Таськиных глазах охотничий запал.

- Да!

Марк достал из бокового кармана своего рюкзака пакет и раскладной нож и выдал Тасе. Та сбросила свой рюкзак и радостно понеслась собирать грибы.

«Счастьище моё,» - подумал Марк, провожая её взглядом.

Оглянулся, нашёл пенёк, положил на него туристическую сидушку и присел, наблюдать как Таисия собирает грибы. Она даже кончик языка высунула из старательности. Набрала целый пакет. Набрала бы и больше, да ёмкость кончилась. Принесла, довольная, словно добычу.

- Вот!

- Молодец, доберёмся до охотничьего домика, нажарим там грибов с картошкой.

- Круто. Только ты сначала проверь, какие они. А то я первый раз в жизни грибы собирала, - она закинула свой рюкзак за спину и потопала по тропе, размахивая пакетом с грибами.

«Правда, что ли?» - подумал Марк, но вслух не стал спрашивать, пошёл следом.

Местность постепенно изменилась, стала болотистей. В лесу появился подлесок. Поперёк еле заметной тропы иногда попадались упавшие деревья. Старые ели затемняли лес, нагоняя мрачности на прогулку.

- Прям Бабку-Ёжку скоро встретим, - ворчала Тася, которой этот мрак уже не очень нравился.

- Не знаю, как Ёжку, а зверей уже точно можем встретить.

1.6

- Ну и как такое возможно? – озадаченно спросил Марк непонятно кого, может и кота.

- Чертовщина какая-то, - согласилась Тася, задумчиво разглядывая нахохлившегося кота.

Морда у того была недовольная. Тася вздохнула, неожиданно резко наклонилась, и взяла его на руки. Кот, видимо удивившись от такого панибратства, даже ничего не предпринял, позволив себя взять на руки.

Тася положила кота себе на левое плечо и погладила. Кот молчал, но не сопротивлялся.

Марк приподнял глаза к небу, покачал головой и попытался открыть дверь. Сделать это было не сложно, потому что замка никакого не было, была лишь щеколда, в которую был воткнут старый огромный ржавый гвоздь, с загнутой в сторону шляпкой. Гворздь, немного покачав его в петле, Марк вытащил вверх, щеколду сдёрнул на себя, дверь на удивление легко открылась.

- И никаких замков, - озвучила свою мысль вслух Тася.

- От кого? Да и дом для того, чтобы в него люди могли попасть.

- От медведя, - предположила Тася.

- Медведь гвоздь вытащить не смог. Хотя, не знаю, не встречал тут медведей. Но не удивлюсь, если есть. Проходи.

Тася прошла вслед за Марков в дом, закрыла за собой дверь. Кот мягкой тяжёлой тушкой лежал на плече. Тася аккуратно опустила его на пол.

В небольшие окна проникал свет с улицы, рассеивая мрак внутри дома. Но время уже было после четырёх и сумерки начинали сгущаться.

Ребята поставили свои рюкзаки на пол и начали осваивать жилище. Марк первым дело занялся печью. Сухие дрова были сложены в тесном «предбаннике», располагавшемся между входной и внутренней дверью. Дрова были и за печью.

- Хороший запас, - оценила дровник Тася.

- Да, мы с Колей летом заготовили. За домом есть ещё. Но это кажется, что много. Зимой дрова быстро уходят. Коля на кабанов ходит охотиться, а так мало кто сюда из деревни добирается. Но это место ещё и на всякий случай, если кто заблудится. Однажды тётка забрела сюда, поела, попила, отдохнула и по тропе вышла. Было такое.

Марк растапливал печь и тяга привычно гудела внутри её, огонь разгорался, Марк прикрыл дверцу.

- Норм, скоро будет тепло.

Тася рассматривала припасы. Консервы располагались на полке, в основном тушёнка, ну и овощи в банках, горошек и фасоль. Крупы и мука висели в двух сумках авоськах, подвешенных к потолку.

- От мышей? – догадалась Тася.

- Да, - улыбнулся Марк.

Подошёл, приобнял Таську со спины.

- Не жалеешь, что в такую даль пошла?

- Нет, это же приключение. Другой мир. А в городе что? Кино и рестораны? Торговые центры? Суета и лишняя трата денег.

- Ну, зато там туалет тёплый и вода горячая из-под крана, - напомнил Марк Тасе о прелестях цивилизации.

- Ну, мы же тут на недельку, потом вернёмся, к цивилизации, - Тася повернулась к Марку, обняв его за талию.

- Удивительная ты моя, - Марк прижал её и поцеловал в висок, - потом отпустил, - мы сейчас такую вкуснятину забацаем, только воды принесу.

Марк вышел из дома, звякнув двумя жестяными вёдрами. Тася огляделась, нашла керосиновую лампу, поставила на стол возле окна. Марк придёт, наверняка сможет её зажечь. Покопалась на полках, нашла большую сковороду, пару кастрюль и тазик. В тазик вытряхнула грибы.

За печью нашла две пару валенок без калош, переобулась из своих сапог в валенки, вторую пару поставила Марку у входа.

Валенки были огромные, размера сорок пятого, наверно, но, несмотря на то, что они болтались при ходьбе, в них было удивительно мягко и тепло ногам.

Кот залез на печь и наблюдал за происходящим. Тася подумала несколько секунд, гляда на него, потом открыла одну из банок с тушёнкой и положила ему пару ложек на блюдце, поставила на печь. В этот момент зашёл Марк с вёдрами полными водок.

- Ты ему прям в постель? Я так заревную, - пошутил Марк, глядя, с каким удовольствием кот поедает мясо из блюдца.

- Он не умеет как ты, не конкурент, - успокоила Тася Марка, многозначительно сделав глазами.

Марк засмеялся.

- О, какая умница, грибы решила перебрать?

Марк присел над грибами, покопался в них.

- Можно просто водой залить, они чистые. Опята, один в один, как на подбор, аккуратные.

Марк залил грибы водой из ведра. Плеснул воды в кастрюлю, оставив её на полу. Потом подцепил на полу колечко, утопленное в доске и поднял дверцу подпола.

- Ух, а я и не заметила этого, - удивилась Тася.

Марк взял другую кастрюлю и спустился во крутой лестнице в подвал. Пошуршал там, погремел, вернулся наверх с картошкой.

- Ну вообще у вас тут, зиму наверно можно прожить?

- Нет, но неделю легко. Потом мне придётся донести сюда припасы, чтоб по-честному. А так мы летом сюда несколько раз заносили по полному рюкзаку с Николаем.

Марк пристроился посреди кухни на табуретке чистить картошку. Ещё минут двадцать и картошка заскворчала на сковороде. Кот дремал на печи, сытый и в тепле, Тася сидела на скамье у стола, а на столе ярко светила керосиновая лампа.

- Сказка какая-то, - тихо сказала Тася, - словно в другой мир попали, провалились куда-то в прошлый век.

Марк прикрыл картошку с грибами крышкой и сел рядом с Тасей, обнял её, а она положила ему голову на плечо.

- Тебе не тоскливо тут и не скучно? – всё ещё не мог поверить Марк.

- Не скучно. Мне спокойно и хорошо. Перезагрузка прям какая-то.

- Хорошо. Я тебе ведёрко оставлю в предбаннике, а если по серьёзному, то за домом такой скворечник, там бумага есть, - с лёгкой усмешкой Марк заземлил Тасю.

- Нуууу, Маааарк, - смущенно и возмущённо отреагировала девчонка.

- Ну, это быт, куда от него. Дай-ка я картошку помешаю, - Марк встал со скамьи и подошёл к печке.

Большой ложкой попереворачивал картофан с грибами, посолил и вновь прикрыл крышкой. Нарезал сало и открыл банку с кукурузой. Сковородку готовой картошкой поставил прямо на стол, на подставку. Ели прямо из сковороды, чему Тася тоже радовалась.

1.7

Присев «пожурчать» за углом дома, Тася не спускала глаз с кота. Тот словно делал вид, что её не замечает: крутил башкой по сторонам, поблёскивая глазками-фонарями, потом и вовсе ушёл в кусты.

Тася промакнулась салфеткой, которая кстати оказалась в заднем кармане, застегнула джинсы и осмотрелась. Использованную салфетку бросать тут же не стала, решила отнести в мусорный пакет в доме.

Из кустов раздались звуки копания, видимо кот тоже решил оправиться. Тася ждала, может он и обратно в дом захочет вернуться.

Тут из кустов мелькнули светящиеся глаза. Потом они поднялись выше кустов, словно источник их планировал.

Тася резко вдохнула и сырой холодный воздух застрял в её горле. Несколько секунд не дыша и распахнув от страха глаза, она смотрела на зависшие в темноте глаза, которые по высоте располагались на уровне её собственных глаз.

Когда Тася начала таки медленно выдыхать, глаза исчезли.

Тася потопталась на месте, ощущая свои движения, своё тело, осознавая, что происходящее – реальность. Было острое желание метнуться в дом, но она преодолела свой страх и шагнула в сторону кустов.

- Кис-кис-кис, - позвала она и и прислушалась.

Никаких звуков. Никаких. Тишина вокруг словно давила на барабанные перепонки. Тася сделала шаг назад и под её ногой хрустнула веточка.

- Да ну на… - шепнула Тася и быстрым шагом ушла в дом.

- Всё в порядке? – спросил её Марк, всматриваясь в её бледное лицо.

- Не знаю даже, - буркнула Тася, скинув сапоги при открытой внутренней двери, ей страшно было находиться одной даже в предбаннике.

Она села напротив Марка, он продолжал рассматривать её. Серые Тасины глаза были распахнуты больше обычного. Ждал, что она что-то скажет. Тася сказала:

- Ты уверен, что это были опята?

Брови Марка подлетели вверх.

- Есть повод сомневаться?

- Да. У меня сейчас глюки были.

Тася говорила совершенно серьёзно, но Марк не смог сдержать улыбки.

- И что же ты видела?

Тася сердито свела брови, понимая, что Марк не очень поверил, но рассказала, про летающие глаза-фонарики и исчезновение кота.

Марк задумался.

- Грибы? Не думаю, я такие тысячу раз видел и готовил, ничего примечательного. Скорее поверю в чертовщину. У меня вот вроде никаких глюков, а я тоже самое ел. А кот действительно странный. Я так до сих пор и не придумал объяснения, как он тут раньше нас оказался и вообще, как он тут оказался. Словно ждал нас.

Тася пожала плечами и высказала свою версию:

- Он тут, походу, все дороги знает, местный житель. Не знаю, прокатит ли как совпадение то, что он оказался в том месте, куда мы шли. Вообще-то, я испугалась сейчас, - последняя фраза прозвучала как упрёк и Марк быстро сделал выводы: пересел к Тасе и обнял её.

- Вот это другое дело, - довольно согласилась Тася с принятыми мерами.

- Ну, исчез и исчез, зато не будет нам мешать, - Марк любовно поправил Тасину косичку, застрявшую между ними.

Тася откликнулась на намёк, пересев Марку на колени. Тот снял с неё футболку вверх и непослушные косички выскочили из футболки и упали на спортивный топик, свободно облегающий упругую девичью грудь. Через пару минут стало жарковато во всех смыслах и Марк с Тасей чуть не опрокинули скамейку. Пришлось поменять позицию. Марк сдёрнул нагретую перину с печки на пол, вместе с одеялом, и они продолжили на тёплой перине.

Лампа керосиновая старательно светила на столе, но не могла охватить своим светом всю комнату. Правда, в окне горели ещё два фонарика, явно подсматривающих за происходящим.

Утомлённая любовными играми, погруженная в своё наслаждение, Тася задремала. Марк подтянул на неё одеяло, прикрыл её, лежащую потяжелевшей головой у него на плече и почему-то вспомнил своё первое знакомство с её родственниками.

Наташа, мама Таси, произвела впечатление открытого и искреннего человека. Но в её отношении к Таисии читалась усталость. Она приняла Марка в гости по простому, то есть ,не наводя лоск в квартире, явно застрявшей на стадии вечного ремонта. Но при всём при этом она заморочилась приготовлением какого-то необычного супа из молока, с добавлением риса и лимонной цедры. Суп оказался вкусным, но не сытным. Марк похвалил его из вежливости и было видно, что Наталье эта похвала очень приятна.

Мама Таси высокая, фигуристая женщина, тоже блондинка, хотя, судя по всему, уже крашенная, с порога заявила, что не надо к ней по отчеству, поскольку она себя не чувствует как человек с именем-отчеством. Ну и ладно, Марку это было как-то ровно, можно и просто "Наташа".

Сидели они с Марком, Наташей и Тасей на кухне. Тася периодически уходила собирать вещи, оставляя их вдвоём.

«Мамкин хахаль», как выразилась Тася, несколько дней бы в командировке, поэтому Таисия поспешила воспользоваться его отсутствием и забрать свои вещи. Ну и заодно познакомить маму с тем, к кому она переезжает.

Да, предчувствия Марка тогда, в гипермаркете, его не обманули. Тася действительно зависла у Марка надолго. Хотя, Марк признавал, что был не против. Жить по-соседски получилось у него с Тасей всего пару дней. После приготовления Таисией плова с курицей и душевного ужина, она просто села к нему на колени и поцеловала его очень однозначно. Глупо было отказываться от проявленной ею инициативы. В конце концов, подумал тогда Марк, ей уже восемнадцать, в чём он убедился, когда она показала ему свой паспорт в день их знакомства. Ну и он к ней не приставал, она, как говорится, первая начала.

Мама Таисии, кстати, даже не высказала никакого «фи» относительно того, что Марк с Тасей живут и спят вместе, только напомнила, что неплохо бы предохраняться. Марк в глубине души ожидал большего беспокойства со стороны матери по поводу хотя бы здоровья своей дочери. Марк даже внутренне готовился к каверзным разговорам и недоверию, но, похоже, Наташе это было всё равно. Марку показалось, что она даже была рада. Не хотелось думать плохо про Тасину маму, что она рада избавиться от дочери, чтобы заниматься своей личной жизнью и не иметь конкурентки в её лице, но Марк никак не мог избавиться от такого ощущения.

1.8

1.8

Под утро Тася проснулась и подбросила дров в печь. Они ведь так и уснули на полу, что было глупо: на полу было прохладно, в то время как печь была тёплой. Тася решила сбегать на улицу в туалет и, вернувшись, растолкать Марка и переложиться на печь.

В ведро Тасе было как-то неловко ходить, да и на улице уже было не так темно, хотя и мрачновато. Тася оделась по-быстрому: без термобелья, просто натянув джинсы, футболку и флисовый свитер. В предбаннике сунула ноги в сапоги и набросила куртку.

Осторожно выглянула за дверь. Убедившись, что там ничего странного не происходит, вышла и зашла за дом. После сделанного вернулась на крыльцо, но что-то показалось странным, остановилась, оглянулась.

Тишина. Глубокая, до звона в ушах. Неужели так бывает? Над болотом висели куски тумана, похожие на комки раздёрганной ваты. Чёрные лысые стволы деревьев выступали над этой ватой словно сгоревшие палки.

Тася глубоко вздохнула и выдохнула. Воздух вышел паром из её рта, забавно удивив её этим. Вроде не так холодно было, или она не успела замёрзнуть?

Она уже собиралась повернуться к двери и войти в дом, как над болотом что-то отчётливо мигнуло. Тася всмотрелась. Да, словно фонариком посигналили, ещё раз. Удивлённо подняв брови, Тася спустилась с крыльца и медленно подошла к кромке болота, присмотрелась ещё. Словно навстречу ей помигали ещё раз.

- Эээй, там есть кто? – неуверенно Тася позвала в глубь тумана.

Ей показалось, что там кто-то тяжело вздохнул и тоненько заплакал.

- Вы заблудились? – спросила Тася, - идите на мой голос. Я здесь. Я здесь.

В тумане послышались влажные, чвакающие шаги и снова мигнул фонарик.

- Ответьте, - попросила Тася и ей вдруг стало страшно.

Из тумана пахнуло холодом, словно из резко открытой морозильной камеры, белее облако метнулось навстречу, обхватило Тасю и всосало в себя. Её ноги потеряли опору, а тело словно на гигантских качелях несло мимо остовов деревьев, над болотной ряской. Ноги задевали сухую траву, и та шуршала по её сапогам. Крик застрял в самом своём начале, на этапе глубокого вдоха и не случился, потому что мозг судорожно пытался охватить происходящее и не мог.

Невидимые руки уронили её в самую топь, раскидав в стороны брызги и ряску. Тася ушла под воду и там, взмахнула пару раз руками, пытаясь всплыть, на секунду вынырнула на серый свет. Опоры под ногами не было и что-то тянуло вниз. Она смогла задержать дыхание секунд на двадцать, пытаясь выгрести на поверхность. Потом легкие отчаянно потребовали вдоха, она не выдержала, и холодная вода залилась ей в рот. Она начала кашлять, и вода всё быстрее проникала в лёгкие, с каждым спазмом. В груди полыхнул огонь, лёгкие разрывало, но в миг наступило спокойствие и тишина, за которой – ничего.

Тася потеряла сознание.

Марк проснулся от холода и осознания того, что он один. Сел на полу, оглянулся. На скамейке, и возле неё, не было Тасиной одежды. Стало неуютно и тревожно. Встал, оделся, вышел из дома.

- Тася, - позвал обычным голосом, - Тасяяяя! – прокричал громко.

Голос ушёл в туман, словно его туда всосало, без эха, без отзвуков.

Тишина пугала. Нарастала паника, потому что Марк почувствовал, что он тут один, совершенно один. Сырой воздух пролез в распахнутую куртку словно мокрые липкие лягушачьи лапы. Раздражённо застегнул куртку чуть было не прищемив себе подбородок.

Спустился с крыльца, присел, присмотрелся к траве, покрытой каплями холодной росы. Показалось, что есть темная полоса, неблестящая каплями. Оцнил направление, встал и пошёл во нему. «Дорожка» закончилась у кромки воды.

- Да ну не, - выдохнул Марк и не узнал свой голос, который показался вдруг чужим.

- Тааааасяяяяя! – тут заорал во всё горло, надрывно, немного даже истерично.

Голос так же ушёл в никуда, нарушая всю физику.

«Эхо должно было быть, должно. Это ненормально, - мозг цеплялся за какие-то детали, только бы не думать о плохом.

Марк сел на корточки, сжал голову, постарался сосредоточиться. Сейчас Таська выскочит из-за кустов и извинится, что так глупо, по дурацки его напугала.

Может она ушла обратно? Но с чего. Всё же было хорошо, она вроде ни на что не обижалась. Она, конечно, может быть безбашенной, но всё же она вполне адекватна, для какиех-то поступков ей всё же нужны причины.

Марк обошёл вокруг дома, приглядываясь к траве. Никаких следов он не нашёл. Вернулся в дом, не раздеваясь и не разуваясь, взял рюкзак, покидал туда что-то из еды, воду, нож, свитер. Обнаружил Тасино термобельё, тоже его подложил в рюкзак. Туда же свои и Тасин телефоны. Потом свой достал и переложил в карман. Проверил наличие спичек и фонаря. Хотел было выйти, потом вернулся и сел на скамью.

Мысли метались в попытке планировать следующие действия, чтобы не поддаться панике и быть полезным, а не рассыпающимся сыклом.

Встал, покопался на полке с хозяйственными вещами, нашёл старую тетрать с пожелтевшими листочками в клеточку. Порылся ещё и нашел пару старых ручек. Одна из них расписалась. Написал текст и оставил тетрадь посреди стола.

«13 ноября. 10. 25 утра. Проснулся, не нашёл Таисии. След какой-то тянулся до болота. Ухожу её искать. Телефоны свой взял с собой, Тасин оставляю. Они выключены, но не разряжены. Не знаю зачем, связи тут всё равно нет. Ладно, я пошёл искать её. Воду, еду, спички, фонарик – взял. Компас есть, по нему ориентируюсь.

Тася, если ты вернулась, напиши об этом, жди тут до утра, до десяти утра, если не вернусь, иди обратно по тропе, в деревню, к Николаю у него собака хорошо след берёт. Я вернусь сюда через сутки и пойду в деревню.

Марк.»

Вышел, пошёл вдоль полосы болота, периодически зовя Тасю, приглядываясь к следам. Разрывался в мыслях. Может надо было подождать и она вернётся. Но, с другой стороны, вернётся, прочтёт записку, печь растопит, подождёт, это хорошо. Если она в беде, то пока Марк дойдёт до деревни и обратно, может быть поздно. А через сутки в лесу по такой погоде… Если не найдет её сам, то тогда уже только за собакой идти и искать с собакой.

2.1

Словно по мосту между двумя болотами, Марк прошёл по тропе и вышел на небольшую поляну. За дырявым забором из палок и хворостин, у леса, стоял странный дом. Это был небольшой сруб, стоящий на… пнях? Да, дом стоял на трёх пнях от крупных деревьев, теперь уже сложно сказать, каких именно. Корни от этих пней словно вздутые вены, уходили в землю. Удивительным образом этот дом на таком постаменте походил на избушку на курьих ножках.

Да и сам забор был не менее странным: на торчащих вверх палках ,тут и там, были нанизаны горшки и черепа. Не так, чтоб много, но пара лошадиных, насколько догадался Марк и даже человеческих черепов были точно.

- Балаган какой-то, - пробормотал Марк, посмотрел на часы и понял, что уже прошло три часа, как он ищет Тасю.

Тоска и тревога накрывали его, потому что… Потому что было страшно за неё и за себя. Но что, если она тут? Ну, а чем чёрт ни шутит? Или может это всё же грибочки?

Ах, как хотелось бы уцепиться за версию с галлюциногенными грибами. Как в этих фильмах, где кто-то съедает их и потом оказывается, что весь бред, с ним происходящий, это всего лишь глюки от «весёлых грибов».

Где-то раздался гусиный гогот.

«Спалили,» - мелькнуло в голове Марка.

В этот момент дверь дома отворилась и на пороге показалась женщина в возрасте. Невысокая, слегка полноватая, как обычно бывают тётушки к семидесяти, в простой одежде. Поверх то ли юбки, то ли платья, на ней бы фартук неопределённого серо-коричневого цвета, поверх – жилетка мехом наружу. На ногах - какие-то штаны, или рейтузы и короткие резиновые сапоги. На голове – платок, завязанный сзади. Из-под платка выбивались рыжие волосы, похоже, что крашенные.

Женщина смотрела на Марка без особых эмоций.

-Здравствуйте, - попытался поздороваться Марк, но голос его был сиплый и поэтому он откашлялся и повторил уже более отчётливо.

- Здравствуй, сынок, - голос женщины был грубоват, словно прокурен, - чего ищещь?

- Девушку ищу, пропала сегодня утром. Не приходила к вам?

Тетушка наклонила голову, словно приглядывалась.

- Проходи, - сказала она и отступила во внутрь дома.

Марк даже переспрашивать не стал ничего, просто поднялся по хлипким ступенькам и зашёл вовнутрь, пригнувшись под низким проёмом.

Внутри пахло деревом и травами, а ещё где-то что-то варилось, пахло каким-то бульоном.

Помещение внутри показалось большего размера, чем казалось снаружи, даже голова закружилась на секунду от такого понимания.

«Может всё же грибы?» - подумал Марк, с некоторой надеждой даже.

Бабуля прошла вглубь комнаты, мимо печи, сквозь уйму висящих с потолка веничков из трав. Печь стояла посреди комнаты. На ней в большой кастрюле что-то побулькивало. А дыма из трубы Марк не видел. Или не обратил внимания?

Слева у стены стоял стол, на столе - стеклянный шар, как у гадалок в фильмах.

- Садись, -махнула рукой женщина на стул, стоящий у стола и сама села напротив.

Марк сел и в этот момент осознал, что у женщины нереально зелёные глаза.

Та заметила его взгляд, хмыкнула.

- Значит, девушку потерял. Возьмись за шар.

Марку казалось, что он теряет время, что надо куда-то бежать, а он тут какой-то хренью занимается. Марк даже зажмурился, пытаясь собрать себя, рассыпающегося изнутри.

- Возьмись за шар руками, несколько минут тебя не убьют, не спеши.

Марк послушался и сделал это. Шар засветился. Теперь хмыкнул Марк. Женщина криво улыбнулась, совсем не весело. Она смотрела в шар. Потом подняла глаза на Марка. В глазах мелькнуло какое-то сочувствие. Или Марку показалось? Он смотрел в её изумрудно- зелёные глаза, обмирая от страха и тревоги и глупые мысли лезли в голову, не линзы ли это.

Она покачала головой.

- Не линзы, но не сбегай от своих мыслей. Ты знаешь, что с ней. Просто не хочешь в это верить.

- Это всё грибы, наверно, - сказал сам себе Марк и потёр руками лицо.

- Как же тебя трясёт, - негромко сказала женщина и встала, покопалась на полке, что-то накапала в мутный стопарик, протянула Марку.

- Пей.

- Что это? – Марк с опаской понюхал.

- Корвалол, - хмыкнула она.

И правда, пахло сердечными каплями. Выпил.

- Зовут как тебя? - Спросила женщина, разглядывая его внимательно и строго, словно от него можно было ожидать чего-то нехорошего.

- Марк.

- Марк? – удивилась женщина, - Ну что за имена? Почему бы не Иван?

Что-то вспомнила, усмехнулась уже весело.

- Ивашка, под простоквашкой.

Поймала напряжённый взгляд Марка, успокоила его.

- Да шучу я. Меня можешь звать Яна. Ну, или баба Яна, как тебе удобно. Что делать собирался?

- Обратно пойду, дойду до деревни, возьму собаку, людей, будем искать. Понимаю, что если она жива была, то от переохлаждения погибнет, но я не могу её найти на этом болоте сам. Кричал, не отвечает.

Марка накрыл вдруг холод, он обнял себя за плечи и начал раскачиваться, слёзы подступили к горлу.

Баба Яна смотрела на него изучающе, потом резко бросила взгляд в окно. Там что-то промелькнуло, но Марк этого не заметил.

- Она уже мертва. Утонула она, в болоте. Ты знаешь это, ты чувствуешь это вот тут.

Она протянула руку с согнутыми пальцами и кистью ткнула его в грудь.

Марк откинул назад свою голову с закрытыми глазами и слёзы потекли по щекам.

- Может она ещё жива, может ей нужна помощь? Где мне её найти?

Бабка удрученно помотала головой и ничего не сказала. Потом подняла ладонь и коснулась лба Марка, тот даже не успел отпрянуть.

Вдруг тёплым туманом заволокло мысли и волю. Усталость и апатия разлились по груди. Тетка встала рядом, взяла его под руку, подняла и отвела за печь, посадила там на кровать, наклонила набок и положила, подняла его ноги на кровать, стащила ботинки, накрыла пледом.

- Спи. Ничего не поделать уже. Почти ничего. Мертва она, в Яви ей как обычно не жить более.

Сознание Марка растворялось и затихало, сквозь пелену слыша разговор, но не имея сил на него реагировать никак, ни внешне, словами и поступками, ни внутренне, эмоциями. Что воля, что неволя…

2.2

Тася очнулась и резко села. Вокруг было сено, сумрак. Дёрнулась сделать вдох и её вырвало, фонтаном, между расставленных в стороны ног.

- Потому то я и не подхожу близко к утопленникам, - услышала она спокойный, почти равнодушный голос, подняла голову на звук и увидела кота, сидящего чуть в стороне, на большой синей пластиковой бочке.

- Я –кто? – с трудом узнала свой голос.

- Утопленница, - ответил кот, или ещё кто-то.

Тася оглянулась по сторонам. Больше никого не было.

- Ты у меня в голове что ли говоришь? – спросила она кота.

Услышала хмыканье.

- А то, что кот говорит, тебя это не смущает? Смущает, что в голове? - кот наклонил слегка голову, присматриваясь к Тасе.

Тася попыталась сесть на колени, подогнув под себя ноги, закашлялась и её снова вырвало. Ей показалось, что она выблевала желудок, но из неё вышла какая-то пена.

- Так ещё не раз может быть, это нормально, так бывает, - пояснил кот обыденно.

- Это не может быть, это глюки, - Тася словно спорила с самой собой.

- Да, от грибов. Ты так думаешь. Вообще, думать в твоём состоянии это как раз то, что не может быть. Гипоксия убила твой мозг, - кот говорил скучающим голосом, но всё же говорил и был тут зачем-то.

- Это глюки, - упрямо настаивала Тася.

- Ну ладно, можешь так думать. Потом дойдёт.

- Откуда коту знать про гипоксию? – горло саднило, ободранное рвотой. Во рту стояла вонь и привкус тины и гнилой воды.

- Я, может, и древний, но от мира не оторван, - пояснил кот.

- Я мокрая, но мне не холодно, - отрефлексировала Тася своё состояние и посмотрела на свои руки.

Руки были голубоватого оттенка. Тася даже подняла их перед собой, чтобы лучше видеть.

- Я же говорю, гипоксия, кожа синюшная, - умничал кот, - А не холодно, потому что ты умерла. Чувствительность не та, боли нет, холода нет, тепла тоже. Может быть дискомфорт, но не более того. Но на дискомфорт тоже надо внимание обращать, а то руку оторвут, а ты и не заметишь, непорядок, - продолжал вещать кот.

Тася посмотрела на кота.

- А если я тебе что-нибудь оторву, ты почувствуешь?

- ХарАктерная, молодец, - с одобрением отреагировал кот, словно улыбнулся, - Много вас, желающих мне что-то оторвать, да цел ещё, как видишь.

- Где Марк?

Кот вздохнул и закатил глаза к потолку, ответил скучающим голосом:

- Вечно вы, влюбленные, неправильно акценты в своих вопросах расставляете. Тебе надо выяснять, что с тобой, и зачем, а ты про Марка.

- Где он? – в голосе Таси прозвучала угроза.

- Ладно, ладно, не нервничай. У бабки он, спит в доме. Она ему состав дала успокоительный. Он, кстати, живой, в отличии от тебя. Но тебя он пока не увидит, бабка запретила.

- Какая бабка?

- Бабка Ёжка, как ты говоришь, - кот засмеялся глухим, но невесёлым смехом.

- Веди меня к нему, - потребовала Тася.

- Успокойся. На себя посмотри сначала. Он тебя такую увидит, совсем тронется, так бабуся сказала. Она у нас лучше в человеческих душах и психике разбирается, ей виднее. В этом я ей больше доверяю, чем себе.

Тася осторожно привстала на коленях, упираясь рукой в пол, покрытый сеном. Закашлялась, но на этот раз не стошнило. Встала, согнувшись и придерживая живот, добрела до стены, опёрлась на доски стены сарая.

Кот встал, выгнул спину, вытянул лапки и хвост, сел на попу ровненько, словно статуэтка и с любопытством смотрел на Тасю. Тася сняла куртку, набухшую от воды, осмотрелась, обнаружила несколько гвоздей на стене. На одном из них висели какие-то приспособления для лошади. На свободный повесила куртку. Потом стащила с себя мокрый флисовый свитер и повесила его поверх вожжей, или что это там висело. Холода она действительно не чувствовала.

- Дааа, надо бы просушиться, согласен. Ты хоть и холодная, но не ходить же в мокром. Наследишь в доме, - задумчиво сказал кот.

Потом спрыгнул с бочки и подошёл к щели в двери.

- Погодь тут, я бабку позову, она тебе сухое принесёт, - и проскользнул за дверь.

Тася оперлась двумя руками об стену, наклонилась и выблевала из желудка ещё воду.

- Бляяяя, - оценила она количество вышедшей воды. Но в животе стало легче. Не в смысле, что тошнить перестало или болеть, натурально просто тяжесть ушла.

Дверь сарая скрипнула и открылась, в сарай вошла женщина, примерно лет семидесяти.

- Ну, с прибытием, доча, - оценивающе посмотрела на Тасю и протянула ей свёрток одежды, - Бери, переодевайся. Твоё постираю, высужу. Хоть ты и не живая, но незачем в мокром ходить. Это тебе великовато будет, но потом своё обратно оденешь.

Тася спорить не стала. Хоть она не чувствовала холод, но мокрая одежда липла к коже и мешала передвигаться.

Начала снимать мокрое, не обращая внимание на тётку.

Рыжая тётка забирала из рук Таси джинсы, носки, трусы, водолазку.

- Приходи в дом, напою отваром, успокоит твой желудок. Там за печкой твой спит. Долго спать будет. Но ты его ни тронуть, ни разбудить не сможешь. Я закрыла тебя от него. Ты ещё и сама то не всё поняла, а он живой и ему такие картины для мозгов опасны. Итак намаялся парень. Пусть восстановится.

- А вам что, жалко его, получается? – поинтересовалась Тася.

- Не то, чтобы жалко, - спокойно ответила женщина, - за века такого насмотрелась, что жалелка не работает. Просто, зачем сложности себе создавать. Тронется, потом думай, что с ним делать.

- Понятно, - Тася ответила так, словно ей и правда всё понятно было.

Тётка ухмыльнулась.

- А кот прав, ты с характером.

- У кота имя есть? – Тася влезла уже в цветастое байковое платье и натягивала рейтузы.

- Есть, Баюн он, если официально, но я его Барсиком зову. Он сердится. А мне смешно.

- А вас как?

- Баба Яна зови.

- Кот говорит, Ёжка, - заложила кота Тася.

Бабка насупилась.

- Дурень старый.

- Ясно, это у вас высокие отношения, - Тася застегнула на крупные коричневые пуговицы жилет, мехом наружу и сунула ноги в вязанных носках в галоши.