Кукла для босса

Пролог

Пролог

День рождения холдинга топ-менеджерам приспичило отметить на море. Агафонов сдуру согласился. И только лишь когда увидел счет от туристического агентства, призадумался.

– Хорошо, – усмехнулся он, оглядывая сумрачным взглядом своих заместителей. – Я свяжусь с директором компании и собью цену в два раза, – самодовольно заметил Агафонов и, позвонив в турагентство, попросил выписать новый счет, передвинув сроки поездки. На ноябрь. Народу, конечно, такое решение не понравилось, но Агафонов никогда не церемонился с подчиненными. Вот и сейчас, когда за окном конференц-зала отеля «Прибрежный» виднелись бившиеся о пирс штормовые волны, Михаил Александрович, затаив дыхание, наблюдал за стихией.

«Надеть бы куртку и выйти на пирс», – тоскливо подумал он и будто ощутил свежесть соленого ветра и услышал, как с грохотом разбиваются волны о бетонный парапет.

Агафонов перевел взгляд на экран плазмы, около которой начальник отдела продаж вещал о новой стратегии.

– Петрович, – рыкнул Агафонов. – Вернись-ка в наверх листа! Покажи мне формулу в третьей колонке.

Юрий Петрович Неженцев, высокий солидный мужик с густой шевелюрой и в концептуальном галстуке с подсолнухами Ван Гога, заметался, захлопотал.

– Сейчас, сейчас, Михаил Александрович, – пробасил он, лихорадочно водя мышкой по экрану.

– Не труси, Юра, все просыплешь, – усмехнулся шеф и, потянувшись через стол, взял из потных лап Петровича мышь.

– Вот здесь, – поморщился Агафонов и, прищурившись, глянул в заинтересовавшую его ячейку. – А ты почему не учел постоянные затраты, дядя?! – ощерился он, давая понять, что дальше слушать не намерен.

– Я… как же так, – залопотал Неженцев. – Сейчас все пересчитаю… Я быстро… Тем более что результат не поменяется.

– Ошибаешься, Юра, – криво усмехнулся Агафонов. – Все поменяется, и твоя гребаная стратегия отправится к чертям собачьим вместе с идиотской тактикой. А потом мы репу чешем, как вместо офигенных прибылей получили такие же офигенные убытки! А мы ячеечку не учли и решили, что так сойдет. А шеф у нас дурачок юродивый. Потеряет пару миллионов, подумаешь!

– Я не… – покрылся красными пятнами Неженцев. – Ты же знаешь, Михаил Александрович, эксель – штука коварная, формула слетит, и не заметишь. Я сейчас все поправлю. Дай мне пять минут…

– Я даже слушать твой бред не стану. Исправляй. Вон товарищи по несчастью тебе помогут, – перебил Агафонов и насмешливо осмотрел притихшую аудиторию. Он собрался уже вызвать следующего докладчика, как в кармане завибрировал сотовый.

«Папа, я в босс-ейне», – пришло сообщение от Егора.

«Внимание! Опасность! Самый высокий уровень!» – зажглась в башке красная лампочка.

– Все, с меня на сегодня достаточно, – мотнул головой Михаил. – Развлекайтесь сами. Завтра продолжим. И большая просьба, проверяйте свои расчеты и доклады. Я устал от вашей лажи. Уволю всех на хрен, если еще найду ошибки.

– Вот тебе и тимбилдинг, – охнул Неженцев, тяжело опускаясь в кресло, как только за шефом закрылась дверь. – Как я не заметил, что формула соскочила! – по-бабьи всплеснул он руками.

– Мне одному кажется, что шеф у нас скоро монахом заделается? – важно протянул начальник АйТи отдела Крынкин. – Так и с катушек слететь недолго. Вроде у него после Вероники телок не было. Целибат принял, что ли?

– Ой, да кто бы говорил о воздержании, – рассмеялась начальник отдела закупок Дана, бесцеремонно разглядывая длинное и худое тело Крынкина. – Глеб, ты же у нас девственник! Что б ты в этом понимал, – хохотнула она, поправляя на высокой груди тонкую обтягивающую кофточку.

Крынкин завороженно наблюдал за каждым движением императрицы, как Дану давным-давно прозвали в компании. Величественная и томная брюнетка закатила глаза.

– Я тебя умоляю, Глеб!

– Он прав, – веско бросил начальник службы безопасности. – Когда у нашего Мишани есть партнерша для танцев под одеялом, то как-то спокойнее живется. Только вот у нас в конторе ни одной нормальной девчонки не осталось. Все какие-то чересчур правильные или замужние. Нужно ему найти нормальную девульку. Пусть и думает, как ее в койку уложить.

– Интересная мысль, Георгий Николаевич, – пробормотала Надежда Сергеевна, главный бухгалтер, и подперла пухлую щеку рукой. – Лида, – повернулась она вполоборота к начальнику отдела кадров. – Какие у нас есть девичьи вакансии?

– В юридический отдел требуется сотрудник, – вздохнула та, всем своим видом говоря, что других свободных рабочих мест в холдинге нет.

– Значит, – поддержала главбуха Дана. – Нам нужно тщательно выбирать нового юриста. Вернее, юристку.

– Ага, – возмутилась Ксения, начальник юридического отдела. – Сейчас! Вот к себе и берите! Умные какие…

– Ксюш, – взмолилась Дана. – Ситуация обостряется. Как бы Миша нас всех не турнул из офиса. Сама знаешь, он может…

– Ну вот вам-то что беспокоиться, – фыркнула Ксения. – Вы же у нас непотопляемые! Обе! – вскрикнула она, намекая, что знает о случившейся лет пять назад связи между шефом и Даной и прекрасно осведомлена, что главбух Наденька приходится свояченицей, то есть родной сестрой бывшей жене Агафонова.

– Нас, моя дорогая, он попрет в первую очередь, – веско обронила Надежда. – Как женится, так и выгонит, – пробормотала она, слабо веря в такую перспективу. Что она, что Данка работали у Мишки почти десять лет и пользовались абсолютным доверием.

Глава 1

Телефон завопил как припадочный, когда Ева надевала колготки. Она огляделась по сторонам и поняла, что забыла трубку в ванной. Пришлось прыгать на одной ноге, а потом трясущимися руками нажимать на кнопки.

– Привет, – проворковала Камилла. – Чем занимаешься, Дусик?

– Собираюсь на собеседование, мать, – охнула Ева. – Представляешь, та вакансия, куда меня так настойчиво пихала Яна, выстрелила! Меня ждет сногсшибательная карьера, Милка! – затараторила она быстро, надеясь рассказать все новости и не опоздать. – Первый этап собеседования я уже прошла. Познакомилась с начальником юридической службы и теткой из кадров. Такие люди милые, – пробормотала Ева, понимая, что явно не годится для этой должности. – Теперь вот иду на встречу с какой-то шишкой из руководства. Боюсь страшно! Кроме меня еще двое соискателей. Я видела резюме на столе. Обычно берут мужиков. У них опыт работы, и декрет им не грозит, – уныло закончила Ева. – Так что не знаю.

– Удачи, Дусик! Ты всех победишь, – искренне пожелала Камилла.

– Спасибо, – вздохнула я. – Мне очень хочется получить эту должность. Но не уверена…

– Шла бы к своим, – хмыкнула Камилла. – Работа мечты!

– Нет, – отрезала Ева. – Работать с папой – лучше повеситься. С Алиной – тем более.

– Да знаю я, – тяжело вздохнула Милка. – Удачи тебе, мать! Потом позвони, купим бухлишка, отметим! Ну или утешим тебя!

– Я настроена на победу, – не веря самой себе, протянула Ева и, закончив разговор, заметила, что по колготкам пошла стрелка. – Блин! Блин! Блин!

А потому платье, приготовленное специально для похода в «АМА-Девелопмент», отменялось. Пришлось срочно искать ему замену. Ева метнулась в гардеробную и быстро пересмотрела все свои вещи. Выбор оказался невелик. Из классических одежек на вешалке болтался лишь строгий брючный костюм, навевающий скуку и превращающий кого угодно в грымзу. Он явно не подходил. В руки сами пошли джинсы Армани. Ева нацепила их, затем надела белую классическую рубашку и довершила образ двойной ниткой переливчатых бус, купленных летом в Италии.

– Бусики-ипусики, – пропела она и, собрав копну черных как смоль волос в мягкий узел на затылке, решила, что образ закончен. Затем все-таки распустила локоны, понимая, что через пару часов от шпилек разболится голова. Натянула короткий пуховичок и поспешила к выходу.

«Только бы обошлось без кошек и пустых ведер, – взмолилась Ева, запирая дверь. – Пусть это место достанется мне!» – подняла она глаза к серому, затянутому тучами, небу и, усевшись за руль новехонькой Мазды, что отец подарил на окончание университета, покатила в строительный холдинг «АМА-Девелопмент».

Врубив погромче музыку, так чтобы громыхало на весь салон, она задумалась.

«Если с этой работой не выгорит, придется идти к отцу, – вздохнула натужно, прекрасно зная, что лоботрясничать ей никто не позволит. Мажорства отец не потерпит ни в коем случае. Он и так дал полгода найти работу. Не вышло? Вали в семейный бизнес. Вот только этого хотелось меньше всего, – мысленно охнула Ева. – Конечно, если провалю собеседование, никто кроме Милки и Янки не узнает. А они – скала! – улыбнулась она про себя, вспоминая своих школьных подружек. – Не выдадут. – Нужно надеяться на лучшее, – подбодрила себя Ева, умом понимая, что и работа у отца – не самый плохой вариант. Один недостаток – придется изо дня в день толочься рядом с мачехой, слушать ее бредни о собственном уме или красоте. А это невыносимо!»

Тяжело вздохнув, она велела себе собраться и чтобы хоть немного прийти в себя, решила пройти пешком. Припарковалась за пару около какого-то магазинчика в нескольких метрах от офиса холдинга и неспеша направилась к видневшейся издалека высотке. МНогоэтажное стеклянное здание с мозаичными витражами поражало роскошью и являлось визитной карточкой «АМА-Девелопмент». Стараясь не дрожать от страха, Ева протянула суровому охраннику, сидящему за стойкой, паспорт.

– Евдокия Вадимовна Макарова, – кивнул он, внимательно оглядывая посетительницу с головы до ног. И Еве даже показалось, что в его глазах промелькнуло любопытство. Как будто кто-то что-то рассказывал, а вот теперь он увидел лично и составил свое мнение.

«Ерунда», – отмахнулась она и, поднявшись лифтом на седьмой этаж, попала в святая святых холдинга. Здесь располагались кабинеты как самого председателя правления и его заместителей, так и юридическая служба, экономисты и бухгалтерия. Только само огромное помещение офиса оказалось разделено на зоны. Часть, где в дорогущих кожаных креслах восседали важные персоны, отделялась от рабоче-крестьянской несколькими коридорами и прозрачной дверью, запертой на электронный замок. В непосредственной близости от царских врат, будто святой Петр, томился охранник.

– А, Макарова, – кивнул он, приглашая пройти внутрь, будто только ее и ждал.

А там за небольшим стеклянным столом уже восседала целая комиссия. Какой-то худой паренек в очках, грудастая девица в водолазке, тетка-кадровица в аляповатом костюме и дядька в галстуке с подсолнухами Ван Гога. Где-то с краю примостился солидный мужик в клетчатой рубашке и джинсах. Ничего особенного, только вот золотая оправа выдавала его с головой

«Наверное, это и есть биг-босс, – подумала Ева, – очочки точно такие же как у моего папаши, – вздохнула она. Естественно, ей никого не представили, зато каждый с умным видом сунул нос в анкету. Несколько раз спросили про парня и гражданский брак.

«С моим папой и братьями? Вы издеваетесь?» – хотелось закричать ей.

Глава 2

Агафонов в который раз обругал себя, что первым позвонил Нине. Естественно, разговор с бывшей женой ничем хорошим закончиться не мог. Она принялась верещать противным голосом, что Агафонов никудышный отец, равнодушный человек и подлец, раз не проверил уши, не высушил насухо голову здоровенному десятилетнему обалдую.

– И вообще, – сказала как отрезала она. – Теперь никакого Нового года вместе. Еще угробишь мне ребенка.

– Ладно, – быстро согласился Агафонов, прекрасно понимая, что спорить бесполезно, да и в планы новогодних праздников Егор не вписывался. – Но ты сама все время твердишь, что нашему сыну нужно мужское влияние…

– Мы теперь можем и без тебя обойтись, – фыркнула Нина. – Мой муж…

О! Пришлось выслушивать по десятому разу хвалебные речи новому Агафоновскому сменщику.

– Он красив, умен, богат, Красной армии солдат, – перебил Михаил мать своего сына и, пока она соображала, что ответить, предложил миролюбиво: – Давай я с Егором к врачу съезжу.

– Вечно ты со своими шуточками, Агафонов, – пробурчала она и со вздохом соблаговолила: – Ладно, ты напортачил, тебе и везти.

– Хорошо, – хмуро согласился он, понимая, что не вовремя вписался в роль заботливого папаши. Поездка в поликлинику займет уйму времени, а дел и так за гланды.

«Ничего страшного, – вздохнул он, – посижу вечером на работе, зато с ребенком пообщаюсь».

 – Я сейчас заеду, Нина. Пусть одевается, – велел глухо.

– А Егор к Артему пошел, – беспечно заявила Нина. – Они там в приставку режутся.

– Подожди, красивая, – рыкнул Агафонов, старательно подбирая слова, дабы не выругаться и не довести бывшую жену до слез. – Если у ребенка температура и болят уши, зачем ты его отпустила к друзьям? Артем, если я правильно помню, живет в соседнем доме. Так какого хрена, Ниночка?

– Ну пошел, подумаешь, – отмахнулась бывшая жена. – И нечего на меня орать. Ты мне никто, Миша, заруби себе на носу!

– Да-а, – насмешливо протянул Михаил. – И слава богу! Ты думаешь, я убиваюсь, что такую ягодку потерял? Ага! Аж локти кусаю… Хожу вон с обглоданными локтями… И головой об стенку бьюсь каждые пять минут, – фыркнул он. – Ты, главное, верь, Нина!

– Это ты виноват, Агафонов… – как мантру повторила она.

Он мог бы возразить, заорать, как в прежние годы, что, пока строил бизнес и изматывал себя по пятнадцать часов на работе, его жена не придумала ничего лучше, как обвинить его в изменах. Настраивала против родственников, приезжала на работу в любое время, а стоило ему вернуться домой позже положенного времени или не дай бог поехать в ресторан с клиентами, так сразу же закатывала королевский скандал. Агафонов отлично помнил себя в те годы. Молодой амбициозный пацан, перший напролом и не понимавший, что ходит по острию бритвы. Могли убить или отобрать бизнес, но как-то обошлось. Сначала на прыткого мальчика не обратили внимания, а потом и не получилось обломать ему крылья. К тому времени Агафонов уже нарастил зубы и броню, обзавелся нужными связями.

«Хрен собьешь такого летчика, – усмехнулся он, внезапно сравнив себя с летающим на дельтаплане пацаном, умудрившимся через несколько лет пересесть за штурвал космического корабля. – Вот только с Ниной пришлось расстаться, – мысленно вздохнул Михаил, вспоминая, как в одночасье решил уйти от жены. – Лучше те силы и время, что расходуются в склоках, направить в дело», – подумалось ему тогда. И как только такая идея посетила Агафонова, он без всяких сомнений покидал в спортивную сумку носильные вещи и отбыл жить в офис. Нина долго верещала. Обошла весь город, рассказывая всем, кто желал послушать, как муж, негодяй и развратник, разбил ее любящее и доброе сердце. Агафонову в тот момент, когда со всех сторон стали поступать подробности Нинкиных откровений, показалось, что ему дали под дых. Такого предательства от жены он не ожидал. Поэтому и развелся с ней, невзирая на уговоры тещи и прочих родственников.

– Зато ты нашла себе умного, красивого и богатого. Так какого хрена, душа моя, ты мне до сих пор нервы портишь? – тяжело вздохнул он. – Живи и радуйся жизни, Нинок. Бери пример с меня!

– А… – тихо пролепетала Нинка.

– Звони Егору, – требовательно пробурчал Агафонов. – Я сейчас за ним приеду.

– А талончик нужно еще взять в поликлинике, – затараторила она. – Я завтра позвоню…

– Нина, мы в частную съездим, – отрывисто перебил он. – У меня нет времени по очередям сидеть. Да и в частных врачи получше.

– У тебя никогда нет времени на сына! – вскрикнула она и внезапно согласилась: – Можешь заехать за Егором в течение часа…

Михаил не стал вникать, что послужило поводом для перемены настроения. Когда жил с Ниной, не понимал, а сейчас – тем более.

– Хорошо, – миролюбиво заметил он, стараясь сдержаться и не нахамить в ответ.

Поэтому обратно в переговорную Агафонов вошел в бодром настроении. Все раздумывая, на ком бы отыграться…

Первой ему на глаза попалась Дана, пригревшая шефа на своей широкой груди сразу после развода.

«Не-е, выплескивать плохое настроение на Данусе я не собираюсь», – мысленно пробурчал он. И тут дело не в личных отношениях. Данка умудрялась выбить скидку у самых скупых поставщиков. Никогда не брала на карман процент, считая эти деньги собственностью компании. Работала хорошо, а трахалась еще лучше. Время от времени между Агафоновым и Даной нет-нет да и случались короткие перепихоны. Так… По старой памяти, когда никому ничего не нужно, кроме теплого плеча рядом. Вот на тимбилдинге разок схлестнулись. Поздно вечером, убедившись, что Егор уснул, Агафонов прошел по коридору в соседний номер, где его уже ждала Дана.

Глава 3

– А что так холодно? – недовольно поморщился брат, усаживаясь к столу. – Вы опять в квартире курили, а потом проветривали? – даже не спросил, а заявил Никита, всем своим видом показывая «знаю я вас».

– Мы не курим, – огрызнулась Ева и громко икнула. – Мы за этот… как его… здоровый образ жизни.

– Мы вообще давно бросили, – заверила Яна Никиту Макарова под возмущенные взгляды подруг.

– Холодно в доме, – поморщился он. – А вы балкон догадались открыть.

– Здоровый воздух… – начала Ева. Но брат, та еще зараза, смерил ее суровым взглядом и потянулся к батарее. – Отопление выключили, Дуська, – хмыкнул он. – Ты в ТСЖ звонила?

– А я и не знала, – промямлила она. – Ночью или завтра дадут, – фыркнула она. – Можно Гусевым позвонить, – пробурчала недовольно. – Вот вечно кто-то из вас явится и весь праздник испортит, – она негодующе посмотрела на брата, уже звонившего своему закадычному другу Витьке, жившему за стенкой в соседнем подъезде.

– Привет, Гусь, – весело возвестил Никита. – Вы про отопление знаете что-нибудь? А то у нас Дуська совсем от рук отбилась… – фыркнул братец и после короткого разговора заявил: – Поздравляю вас, Евдокия Вадимовна, отопления не будет всю неделю. Где-то прорыв на трассе.

– И что же теперь делать? – охнула Ева. – Нужно из кладовки обогреватель достать.

– Нет, – мотнул головой брат. – Если ты сейчас заболеешь, всем праздники испортишь. Поэтому собирайся, систер. Развезем твоих подружек, и домой…

– Я не хочу… – попыталась отказаться Ева. – Ничего я не заболею…

– Я сказал, – рыкнул Никита. – Время пошло. Не успеешь собраться, Дуська, пеняй на себя. Поедешь без косметички… – Брат, скосив глаза на часы, смерил ее суровым взглядом.

– Придурок, – просипела Ева и побежала собирать сумку. Только самое необходимое. Она предпочитала не спорить с этим братом. Бесполезно. Другое дело Илья. Старший и самый добрый на свете брат. Самый любимый! Ева немного ревновала его к жене. Но мягкая Тонечка сразу завоевала ее сердце. К тому же Илья пылинки сдувал с супруги и в нетерпении ждал появления первенца.

«А я стану теткой», – пропела Ева и снова вспомнила про Никиту. С этим братом она никогда не ладила. Может, сказывалась маленькая разница в возрасте – всего два года, а может, и спокойный рассудительный характер Никитоса. Но как бы то ни было, Никита постоянно выдавал ее родителям или самолично пресекал казавшиеся ему глупыми шалости.

Вот и сейчас. Ева прислушалась к доносившемуся из кухни басу.

– Да, папа, – радостно рапортовал Никитос. – Я Евдокию к нам привезу. Тут отопления нет, а наша дуреха еще куда-то на работу устроилась, – пренебрежительно бросил он, как будто эти два события были взаимосвязаны.

Брат замолчал, и затянувшаяся пауза показалась Еве вечной.

«Отец, – скрепя сердце подумала она. – Сейчас приеду к нему в Филипповку, и начнется допрос с пристрастием!»

Она раздраженно покидала в сумку халат, пижаму, еще какие-то вещи. Проверила содержимое косметички и, нацепив на лицо улыбку, вышла на кухню.

– Я готова, – бросила небрежно.

А дорогой почувствовала, как раскалывается голова. От усталости, от нервов, а может, и от температуры. Первой, по пути, Никита решил завезти Камиллу. Благо Милка жила неподалеку. Всего три остановки на автобусе. Но вместо внушительных домов, построенных сразу после войны, здесь располагались маленькие двухэтажные домики, большей частью мостившиеся вокруг бывшего радиаторного завода. Как и любое другое предприятие, в лихие девяностые завод закрыли, и вот только недавно его выкупил какой-то олигарх, восстановивший цеха и наладивший производство дверей. Деревянных, металлопластиковых, стеклянных. Гиблое место оживилось вроде бы. Но дурная слава, окутавшая заводской район в прошедшие десять лет, так никуда не делась.

– Как ты тут живешь, – рыкнул, глянув в зеркало заднего вида Никита. – Я бы помер со страху…

– А куда податься? – пробухтела в ответ Камилла. – Тут мама. Я ее не брошу.

– Ну да, – кивнул Евин брат, он же бесчувственный чурбан, как будто что-то понимая, и тут же громко выругался. Прямо около Милкиного дома, загораживая проезд, стоял огромный мерседес, издалека напоминающий крокодила.

– Твою мать, – прорычал Никита, поспешно выкручивая руль в сторону и заезжая одним боком на тротуар. – Откуда здесь такая тачка взялась? – сокрушенно охнул он. – Чуть не въехал, блин!

И наблюдая, как Милка нехотя покидает заднее сиденье Крузака, повернулся к сестре.

– Что-то ты притихла, Дуська, – хмыкнул он и по-хозяйски приложился здоровенной лапищей ко лбу сестрицы. – Поздравляю, ты вся горишь! – буркнул он, выруливая на проспект, и внимательно глянул в зеркало заднего вида. Встретился взглядом с Яной и подмигнул ей незаметно.

– Сейчас тебя, красавица, – заявил он сестре, – доставлю в Филипповку, а потом отвезу Янку на Первомайскую. – Идет?

– Делай как удобно, – охнула Яна, подмигнув Евиному брату. Тот радостно хмыкнул и покосился на сестру. Заметила или нет? Но Ева, закрыв глаза, попыталась справиться с чугунными шарами, катающимися от затылка к вискам и обратно.

Никто в машине не удосужился посмотреть в сторону Камиллы. Не увидел, как навстречу ей шагнул высокий мужчина в черном кашемировом пальто и, улыбнувшись, довольно бросил:

Глава 4

Дорогой Агафонов еще пару раз пытался связаться с отцом. Не удалось. Он гнал от себя дурные мысли, но все-таки силясь понять, куда среди зимы могло понести папаню.

Агафонов подъехал к родительскому дому в потемках и даже отчаялся, увидев темные окна и услышав жалобный лай Зака Значит, верный пес остался один.

– Что происходит? – пробурчал Михаил чуть слышно и еще раз позвонил отцу, уже не надеясь услышать родной голос. Агафонову представлялись страшные картины. Больное воображение рисовало страшные картины, помещая отца то на больничную койку, то в морг с номерком на ноге.

«Бедный одинокий старик, – попенял себе Михаил. – Отчего бы не звонить каждый день, а не раз в неделю?» – рыкнул он мысленно на себя, а сам покосился на Егора. И заметив отпечаток страха на лице маленького десятилетнего мужичка, пробормотал негромко:

– Дед наш, скорее всего, в гости пошел. И не слышит ничего. Подождем…

Агафонов поморщился, не поверив собственным байкам. Но айфон от уха не отнял, все еще надеясь на чудо.

– А чей-то ты мне названиваешь, Мишаня? – радостно хохотнул в трубку отец.

– Наконец-то, – вздохнул Агафонов и заметил недовольно: – Ты вообще где, пап? Звоню, звоню…

– Дома, – бодро соврал отец. – Вот поужинал и скоро на боковую.

– А почему свет нигде не горит? – процедил Агафонов. – И Зак под воротами стонет от одиночества…

– Так это… – опешил Александр Петрович и поинтересовался сбивчиво. – А ты где, сынок?

– У тебя под воротами, – хмыкнул Агафонов, оглядывая высокие кованые створки, установленные с его помощью. – Вместе с Егором вот приехали тебя навестить. А ты где, пап? – полюбопытствовал он не скрывая недоумения он. – Говори, куда подъехать. Мы тебя сейчас заберем.

– Так я это… – вздохнул отец. – Я тут к товарищу в гости поехал, – принялся оправдываться он. И по всему выходило, что дорогой папа уже как неделю гостит у какого-то мифического друга и пока домой не собирается. – Я сейчас Вальке позвоню, – быстро заверил отец. – Я у нее ключи от дома оставил. Гостите сколько заблагорассудится. А я только в марте домой вернусь.

– Нормально, – хмыкнул себе под нос Агафонов и мысленно подивился, что ж это за товарищ такой. А войдя в дом, заметил, как неуловимо изменилось жилище отца. Вроде бы ничего особенного, но глаз зацепился за новые шторы и гардины, за цветастые диванные подушки.

«Женщина, твою мать, – догадался Агафонов и даже хмыкнул восхищенно. – Молоток батя!»

– На ком же ты подженился, старик? – пробормотал он себе под нос и принялся таскать из машины багаж. Пара сумок с одеждой, чехлы с лыжами и новый мотор от вездехода. Агафонов с улыбкой наблюдал, как сын вместе с собакой весело носится по двору. Радостно дурачась, валяясь в снегу.

«Отцу, видать, сильно припекло, раз Зака на соседей оставил», – мысленно поморщился Михаил, следя мимоходом, как здоровенный пес, помесь кавказца и московской сторожевой, весело бежит ему навстречу. Агафонов помедлил всего лишь с секунду и, заметив, как пес прыгнул к нему, успел сделать небольшой шаг к стене.

«Главное, не упасть», – пронеслось в голове, когда огромная туша, не скрывая собственного собачьего счастья, обрушилась на плечи Агафонова.

Потом на ночь глядя варили обнаруженные в морозилке пельмени. И Михаил, всего лишь за несколько часов развивший в себе чутье настоящего следака, присмотревшись, понял простую истину. Эта женщина, подруга отца, вероятно, какое-то время жила здесь. Лепила пельмени, мыла окна и меняла портьеры.

«Что ж, – подумал Михаил, – как говорила моя бабка, два полена веселей горят!»

Он помыл посуду после ужина и скомандовал сыну:

– Сейчас на боковую, а завтра с утра мотор приладим и по озеру покатаемся.

– А дедушка когда вернется? – удивленно протянул Егор, все еще не понимающий, куда это делся его старый дед. Объяснять Агафонов не стал. Лишь обронил мимоходом:

– Куда-то в гости завеялся. Новый год все-таки!

– А как же быть с Заком? – заныл сын. И Агафонов в этот самый момент понял, что отвертеться не получится. Вот так запросто оставить собаку на соседей. Уехать как ни в чем не бывало.

«Можно сколько угодно читать человеку нотации, рассказывать с дрожью в голосе, как надо. Но он никогда не станет слушать, если поступки разняться с красивыми словами. Тут именно тот случай, Миша», – отметил про себя Агафонов, а вслух заверил Егора:

– Одного не оставим, сынок. Зак – собака умнейшая. Одна такая десяти человек стоит.

Он потрепал за холку верного друга, встретился взглядом с парой чернющих умных глаз и поинтересовался уже у самого Зака:

– С нами в город поедешь на зимовку?

Пес громко прорычал, и, видимо, на собачьем языке это означало: «А дом кто охранять станет?».

– Не боись, – усмехнулся Агафонов. – Тут сигнализация проведена. Никто не влезет. А тебе у меня понравится, – пробурчал он, оглаживая собаку. – У нас парк рядом, будем с тобой по утрам бегать…

– Папа! Да! – радостно вскинулся Егор. – Все вместе! Только тебе придется отпросить меня у мамы!

– Попробую, – кивнул Агафонов, понимая, что битва предстоит жестокая.

«Нина не согласится, – мысленно поморщился он. – И всему виной не великая материнская любовь, а деньги! Те самые сто тысяч в месяц, перечисляемые Агафоновым на карточку жены в качестве алиментов. Нинка – алчная натура – вряд ли захочет их лишиться».

Глава 5

– А вы проследили, куда Дуська направилась? – лениво осведомился отец сразу после окончания приема. Вадим Ильич Макаров и его два сына по давней традиции чаевничали в ординаторской. Оба старших отпрыска выглядели задумчивыми и притихшими.

– Ох не к добру, – поморщился Макаров, наливая в чашку побольше заварки из белого фарфорового чайника, следом закинул в рот мясистый глянцевый финик и сурово уставился на парней. Оба сына, высокие лобастые и крепко сколоченные мужчины, больше походили на него самого, чем на покойную Нельку. Братья сумрачно попивали чаек из белых кружек с эмблемой клиники и не спешили с ответом.

– Илья? – рыкнул Макаров на старшего сына.

– Мы проспали, пап, – вяло признался первенец. – Вчера в гости ходили. Потом Тоне пришло в голову прогуляться, – тяжело вздохнул он. – Я к клинике подъехал за пять минут до начала приема. Дуську в глаза не видел.

Отец кивнул, принимая ответ, и сердито глянул на Никиту.

– А ты?

– Я ее около клиники высадил, пока машину во дворе ставил, наша красотка уже учесала к парку. И как она на таких огромных каблучищах передвигается? Ума не приложу…

– Ладно, проехали, – мотнул башкой отец и потянулся к стопке лежавших на столе историй болезни. Это означало только одно – на сегодня разговор о строптивой Дуське закончен.

– Ты осматривал Карташову, Илья? – поинтересовался Макаров, придирчиво изучая результаты анализов.

– Щитовидка почти не справляется. ТТГ зашкаливает. Гормоны назначил…

И пока отец и брат обсуждали новую пациентку и ее болячки, Никита взял со стола подготовленную заранее выписку и с умным видом уставился в нее. Но строчки будто слились в единое целое, а затем исчезли полностью. Никита вновь оказался в придорожном мотеле и опять ругался с Янкой.

«Вот же стерва, – поморщился он. – Ишь надумала заявить такое!» – рыкнул он мысленно, пытаясь взять себя в руки. И вновь оказался в небольшом гостиничном номере, где сквозь тонкую гардинку виднелась трасса и снующие по ней машины. Янка, рыжая ведьма, развалилась на кровати. И Никита снова почувствовал, как вокруг него сжимается ее плоть. Мерные удары, ласки, все вперемешку. Руки, зубы, неистовые поцелуи и нежное, чуть слышное касание пальцев. До сегодняшнего дня Никита Макаров мог с уверенностью заявить, что лучшей любовницы у него отродясь не было. И угораздило ж спросить про Дуську и ее новую работу! И Яна, ласковой кошечкой дремавшая у него на плече, тут же взвилась неистовой фурией.

– Ты! – ткнула пальцем в грудь. – Когда ты вообще от сестры отстанешь? Дай ей жить спокойно! Вы все! Семейка вурдалаков! Жизнь Еве поломали! Это ж надо, – запричитала Янка, – у самой красивой девчонки в классе до сих пор даже завалящего кавалера нет. Братья-идиоты распугали всех хороших пацанов…

– Да что ты понимаешь? – вскинулся Никитос. – Мы ее защищаем…

– От кого? От чего? От нормальной жизни? – подскочила Янка. Забегала по номеру одеваясь. – Ничего тебе не скажу, Макаров, – собирая огненные кудри в узел, прорычала она недобро. – Даже не спрашивай!

– Я и так узнаю, – рыкнул он, подрываясь с кровати. Глянул на часы и присвистнул.

– Да я не сомневаюсь! И Ева знает, что вы за ней следите! Все соседские бабки на вашем с папашей довольствии. Не дай бог приведет кого в дом! Так сразу ты или Илья, или все втроем прибегаете. Не дай бог девчонка в свои двадцать два с кем-нибудь поцелуется или пообжимается! Ты ж в муку смелешь того идиота, кто на нашу Еву покусится…

– Оставь мою сестру в покое, – рявкнул он, не сдержавшись. – Не твое дело! Дуська… Она не такая, как вы с Милкой. Не понимаю, почему она с вами, шаболдами, дружит…

– Зато я все поняла, – внезапно остановившись, холодно кивнула Яна и, хлопнув дверью, закрылась в санузле. Никита чувствовал, как внутри закипает злость. Хотелось скрутить поганого Дуськиного адвоката и трусить, пока не поумнеет. Это ж надо такое ляпнуть? Он подошел к окну и уставился на никогда не пустовавшую трассу. Засмотрелся на летящую на огромной скорости кавалькаду с мигалками.

«Кто? Куда?» – пронеслось в голове. Он не сразу расслышал, как открылась дверь туалета и Яна строгой павой выплыла в комнату. Надела сапоги и пальто, процедила негромко:

– Прощай, Макаров!

– Что? Куда? – не понял он. – Давай я тебя отвезу!

– Такси уже приехало, – спокойно оповестила она. – Не трудись. И больше мне не звони, пожалуйста, – с видом оскорбленной добродетели заметила она. Дверь распахнулась, выпуская Дуськину подружку, и тут же закрылась.

– Какие мы нежные! – фыркнул, скривившись, Никита. – Да таких, как ты, у меня по сто штук в каждой бочке…

Он подошел к окну и застыл, наблюдая, как высокая статная Янка, откинув на зеленое пальто рыжие волосы, неторопливо шествует к стоявшему поодаль такси, как провожают ее дальнобойщики восхищенными взглядами.

– Фифа гордая, – отмахнулся Никита. – Сама спишь с кем попало, и моей сестре такой же судьбы млятской желаешь, – поморщился он.

И только к вечеру воскресенья, когда сполна намахался лопатой, до него дошло. Наверное, в Янкиных словах и была доля истины. Уж точно Валентина Васильевна с первого этажа всегда звонила, стоило только кому-то заявиться в гости к сестре. Да и Гусь постоянно держал ухо востро. И при случае мог лично примчаться на защиту младшей сестры Макара. Никита вдруг осознал простую истину, раньше не приходившую ему в голову. Евдокия просила о такой изощренной опеке? Ей каково чувствовать себя недееспособной или умалишенной? И даже сегодня утром, когда Дуська уселась на заднее сиденье Крузака и отвернулась к окну, пытаясь сосредоточиться перед первым рабочим днем, он пошутил как-то глупо. Снова наплел что-то про младшего помощника ассенизатора. Сестра кивнула и до самого города не проронила ни слова. А потом молча вышла из машины и торопливо застучала каблуками по асфальту. Никита решил было дернуться следом, но остановил сам себя. В конце концов, есть масса способов узнать, где работает сестра. Достаточно позвонить знакомым ментам или клиентке, занимавшей в Пенсионном фонде какой-то важный пост. Вот только зачем? Дуська давно уже вышла из детсадовского возраста и стала взрослой.

Глава 6

Только на третий день работы Ева поняла, что великого и ужасного Агафонова в здании нет. Народ неспешно прогуливался по офису, пил чай и отлучался после обеда по своим делам.

– Хочу тебя познакомить с продажниками, – невзначай бросила Ксения. – Мы с ними плотно работаем. Нужно, чтобы там каждая собака тебя в лицо знала, – пробурчала она и добавила недовольно: – Не люблю я их. Звезды компании. Михаил Александрович считает их самыми ценными сотрудниками. Золотые антилопы, блин… А на деле от них постоянная головная боль. То договоры неправильно оформят, то скидку посчитают не пойми как… А нам с Надеждой расхлебывай.

– Так есть же типовые формы договора, – важно поддакнула Ева.

– Конечно есть! – всплеснула руками Ксения. – Но они в формате ворда. Вот наши умники и вставляют туда всякие дурацкие условия. А еще отдел маркетинга… От их акций я в ступор впадаю. Как придумают что-нибудь! Пойдем прогуляемся по отделам и к ним заглянем. Пока Агафонов катается на вездеходе, можно чуть-чуть передохнуть…

– А я думала, что он в офисе, – проблеяла Ева. – Все ему отчеты готовят…

– Такой порядок, Ева, – вздохнула Ксения. – Есть специальный календарь в корпорации, к определенному числу каждый отдел готовит свои отчеты. Больше всего достается бухгалтерии. А у нас только претензионная работа с просроченной дебиторской задолженностью. Это в основном поставщиков касается. Возьмут предоплату, а материалы вовремя не поставят. Ну и подрядчики новые иногда мечтают откусить кусочек от жирного пирога «АМА-Девелопмент».

– И получается? – улыбнулась Ева, выходя из кабинета вслед за Ксенией.

– Конечно нет, – фыркнула та. – Еще увидишь, как Агафонов стружку снимает…

– Мне уже страшно, – охнула Ева.

– Не бойся, – улыбнулась Ксения, входя в лифт. – Он нормальный мужик. Если и ругается, то всегда по делу. Есть у нас, конечно, верховная каста. Им тоже достается, но не так сильно, как остальным, – прошептала Ксения. – И имей в виду, тут везде камеры установлены. Даже в лифте. И особенно ни с кем не болтай. Есть официальные стукачи, а есть просто прихлебатели. Но Агафонов знает обо всем, что творится в офисе, – быстро пробурчала она, когда лифт остановился на шестом этаже и в кабину вошли две смешливых девицы.

– Знакомьтесь, бабоньки, это Ева, наш новый юрист, – представила Ксения. И тут же пояснила: – А это Рита и Юля из производственного отдела. Наши местные аниматоры.

– Скажешь тоже, Ксюха, – фыркнула Рита, высокая полная блондинка в обтягивающих легинсах и длинной, почти до колен, рубашке.

– Не скромничай, – весело рассмеялась Ксения. – Без вас любой корпоратив превращается в унылое сборище. Что с постановкой? Нашли замену Бестужевой?

– Нет, – охнула Юлька, маленькая худая брюнетка с ассиметричной стрижкой. Она заправила за ухо длинную челку, придирчиво оглядела себя в зеркале.

– Платье сама сшила? – поинтересовалась Ксения и подмигнула Еве, поймав ее удивленный взгляд.

– Ну а кто? – фыркнула Юля. – Я же не человек в футляре, – хмыкнула она, покосившись на безукоризненно строгий наряд Ксении. Серое платье-футляр без рукавов и такой же пиджак в чуть заметную розовую клетку оттенял бледно– розовый платок от Гуччи. И Еве ее образ казался идеальным. А вот платье Юли – каким-то гротескным. Неровно срезанные углы, меховая опушка и стразики.

«Мама дорогая», – подумала Ева и не сразу поняла, что Ритка и Юля разглядывают ее до неприличия нагло.

«Смотрите, милые, – хмыкнула про себя Ева. – Черное платье и черные сапоги – это всегда в десяточку!»

– Слушай, Ева, – запросто обратилась к ней Юлька, выходя из лифта на первом этаже. – А ты можешь нас выручить? У нашей девочки ребенок с аппендицитом в больницу попал. Она, естественно, с ним. Теперь не знаем, кем заменить…

– Соглашайся, – протянула Рита. – Вы похожи с Леной Бестужевой как родные сестры.

– Ой, – попыталась отказаться Ева. – Я не знаю… Никогда не участвовала в самодеятельности…

– Тю! – хмыкнула Рита. – У нас вон даже Ксения Олеговна участвует. Самая важная и ответственная роль. Золотого петушка!

– А вы сказку Пушкина ставите? – удивилась Ева.

– Ну не совсем, – рассмеялась Юлька, оттаскивая Ксению и Еву чуть в сторону от толпы, спешащей в столовую. – Скажем так. По мотивам сказки, но с реалиями «АМА-Девелопмент».

– И на какую роль нужна замена? – протянула Ева, сама не заметив, как заинтересовалась историей. Да и девчонки показались ей хорошими, несмотря на странные наряды.

– Нам нужна Шамаханская царица, – вздохнула Ксения.

– Там роль небольшая, – затараторила Ритка. – Выйти из шатра, пройтись по сцене в медленном танце и уйти обратно.

– Так, девушки, – раздался рядом неприятный бас. – Что за базар вы тут устроили?

– Подождите, Георгий Николаевич, – отмахнулась Юлька, а Ксения кивнула. – Мы вот уговариваем нового сотрудника влиться в коллектив и сыграть на празднике Шамаханскую царицу вместо Бестужевой.

– Спектакль накрывается медным тазом, – тяжело вздохнула Рита. – А ты, Николаич, свои стихи выучил? Вечером репетиция!

– Вы, действительно, подходите, Евдокия Вадимовна, – улыбнулся Еве начальник службы безопасности. Суровый и обаятельный Кислицын. Бывший полковник, как сообщила вчера по дороге домой Настя из бухгалтерии. – Соглашайтесь, – пророкотал он. – А то я зря учил стихи, что ли?

Глава 7

Репетиция много времени не заняла. Роль Шамаханской царицы сводилась к простому выходу из шатра и дефиле по сцене, которую Ева с большим удивлением обнаружила все в той же столовой.

– Здесь и проходят банкеты для сотрудников, – пояснила ей Ксения. – На рестораны Агафонов никогда не расщедривается. Все у нас бюджетненько. Никаких приглашенных звезд эстрады. Самим себя приходится развлекать.

– Но зато у нас всегда весело, – охнула рядом Ритка. – Вот увидишь.

– Так, дорогие товарищи, – заверещала Юлька из производственного отдела. – Все по местам! Где Золотой петушок? Ксения Олеговна, твою налево, лети скорее на сцену! Ева, Шамаханская царица, ты в шатер нырни! И только когда я махну, выплывай… – велела она Еве и тут же заорала как сумасшедшая: – Царь? Где царь? Кислицын, ты где, мастер маскировки?

Ева, спрятавшись в шатер, сооруженный из парочки занавесок для ванной и белых дуг, прикрепленных к стене, украдкой наблюдала за развитием сюжета. Веселые шутки из жизни холдинга перемежались со строками Александра Сергеевича. Никаких каламбуров ниже пояса и вокруг сортира она не заметила. И чуть не проворонила момент, когда Юлька замахала руками и зашипела откуда-то сбоку:

– Шахерезада… царица то есть…

Величаво взмахнув руками, Ева отодвинула в стороны непромокаемые полы «шатра» и павой выплыла на сцену. Прошлась плавным шагом, как когда-то в студии бальных танцев, покружилась вокруг обалдевшего царя, улыбнулась петушку и снова ускользнула в шатер.

– Ева! – закричали сразу царь, Золотой петушок и звездочет, незнакомый Еве парнишка из маркетинга. – Ну ты даешь!

Она выглянула из шатра, застенчиво улыбаясь.

– Надеюсь, все нормально? – пробормотала краснея.

– Феерично, – вздохнул напряженно Кислицын, потирая шею.

– Супер! – заорала Юлька. – Ты прям настоящая Шамаханская царица. Всех сразишь наповал. Только, чур, товарищи актеры, никому ни слова! Это наш сюрприз коллективу. Шахерезада, – рассмеялась она, обнимая Еву за талию и кладя голову ей на грудь.

Вот такие панибратские номера Ева терпеть не могла. Она осторожно высвободилась из объятий новоявленной лучшей подруги и осведомилась громко:

– А с костюмом что? В чем Лена Бестужева выступать собиралась?

– У нее свой наряд, – виновато заметила Юля, вмиг посерьезнев. – Она занимается арабскими танцами. Ну этой всякой чешуей для поднятия женственности в организме. А тебе придется что-нибудь найти… Сможешь? Или я дома посмотрю и сляпаю тебе наряд… – задумчиво пробормотала она.

«Только не это!» – мысленно взмолилась Ева.

– Нет, – мотнула она головой. – Я что-нибудь придумаю…

И вот теперь, торопливо шагая по безлюдному парку, Ева Макарова в глубине души ликовала. Весь вечер они с Алиной провели в торговой галерее, покупая подарки родственникам и выбирая себе платья на Новый год. Благо отец расщедрился и вручил Алине карту оплаты.

– Погуляйте хорошенько, – усмехнулся он, подвозя жену и старшую дочку прямо к входу в торговый центр. – А я пока с Ильей за продуктами съезжу. Закончите шопинг, позвоните, -велел он и укатил на своем Галендвагене.

– Ума не приложу, что мне делать, – пожаловалась Ева мачехе, когда они, обвешанные пакетами, приземлились в первой попавшейся кофейне. – Нужен сценический костюм в восточном стиле. А где его взять? И нужен-то он всего на один вечер!

– Тут как посмотреть, – усмехнулась Алина. – Вот, например, твое новое платье, – она кивнула на пакет от Гуччи. – Ты его наденешь в офис. Потом на Новый год. Может, пока оно не выйдет из моды, еще пару раз. Сколько человек тебя в нем увидит От силы пятьдесят или сто. А когда ты на сцене, на тебя смотрят все. Много народу работает у вас в конторе в конторе?

– Не знаю, – пожала плечами Ева, – может, человек триста. Я не интересовалась.

– На корпоратив придет большая часть, – продолжила подсчет Алина. – Пусть двести человек. Стало быть, тебя в сценическом образе за полчаса увидят людей больше, чем в платье от Гуччи за два года. Понимаешь?

– Не-а, – мотнула головой Ева. – Дай мне старую занавеску…

– Бестолочь, – незлобиво одернула ее Алина. – Ну какая занавеска! Не позорься. Нужен костюм. Потом продашь на авито. Но во время спектакля ты должна выглядеть действительно царицей. Пусть у царя будет картонная корона, а у звездочета – звезды из фольги, криво нашитые на папин плащ. Но только не у тебя… Понимаешь?

– Нет, – снова вздохнула Ева. – Можно надеть старую плиссированную юбку и верх от купальника. А на голову нацепить бусики…

– И потом весь офис будет до конца жизни вспоминать, что видел тебя в неглиже? Да ни в коем случае!

– А что тогда? – тяжело вздохнула Ева. – Отказаться от роли я не могу, хоть уже и хочется.

– Глупости, – фыркнула Алина, наблюдая, как официант выставляет на стол чашечки кофе.

– Я случайно услышал ваш разговор, – пробасил он солидно. – И если не возражаете, могу посоветовать магазин «Магия востока». Они недавно открылись. Чуть дальше нашего кафе.

– Спасибо, – коротко кивнула Алина. – Мы обязательно зайдем.

И вместо того, чтобы позвонить отцу, затащила Еву в маленькую лавчонку, расположенную чуть дальше кофейни.

– Вот, это то, что нужно, – схватилась она за ярко-зеленую шелковую юбку, украшенную поясом из золотых пайеток.

Глава 8

Застолье оказалось шумным, но непродолжительным. Как только в невысоких бокалах с золотой каемкой закончилось вино, несколько смартфонов сразу же зашлись трелью.

– Михаил Александрович, – пробубнил Неженцев, сменив подсолнухи Ван Гога на придурковатую морду оленя в красной шапке. – Тут Белкин звонит, спрашивает про офис на Заводской. Сколько мы ему скинуть сможем?

– Нисколько, – поморщившись словно от зубной боли пробубнил Агафонов, – у нас тут не благотворительный базар. И так цены в городе самые низкие. Пусть берет, иначе продам Роме Демьяновскому…

– А что, – подал голос Игорь Антонов, – Дема купит…

– А вот он и сам, легок на помине, – хохотнул Агафонов и весело гаркнул в трубку: – Привет, братан! – а выслушав собеседника, нахмурился и пробурчал недовольно: – Мы так не договаривались…

– Пойдем, – дернула за руку Еву Ксения. И они вместе с Надеждой Сергеевной выскочили из кабинета.

– Ксюша, Дуся, – вдруг попросила та. – Помогите мне деньги по конвертам разложить?

– Ева поможет, – распорядилась Ксения. – А я хочу к патентоведу съездить, с Новым годом поздравить. А то у меня в шкафу только его подарок болтается, – пробормотала она и удивленно уставилась на главного бухгалтера. – А почему своих девчонок попросить не хочешь? Они бы помогли… А Ева у нас только первую неделю работает…

– Мои курицы болтают много, – прошипела Надежда, – Агафонов потом ругается. Нет, мол, никакой коммерческой тайны, кто сколько получил. А Ева никому не скажет…

– Откуда ты знаешь? – изумилась Ксения.

– А у нас есть общие знакомые, – торжественно заявила Надежда и, повернувшись к ошарашенной Еве, добавила: – Я вспомнила, откуда тебя знаю. Пойдем деньги считать, заодно и поболтаем.

Попав в кабинет к главбуху, большую светлую комнату, где на стенах висели картины в рамочках, Ева призналась с сожалением:

– А я вас вспомнить не могу.

– Ну конечно, я тогда в рыжий цвет красилась, – хмыкнула Надежда. – Я жена Константина Ивановича. Мы с ним к твоему папе на юбилей приезжали…

– А… – охнула Ева и от неожиданности даже прикрыла рот ладошкой. – Надежда Сергеевна, пожалуйста, только никому из моей родни не говорите.

– Не скажу, – отмахнулась Надежда. – Давай деньги считать. Ты на машинке, а я буду в конверты складывать и их подписывать.

– Хорошо, – кивнула Ева, прекрасно понимая, что еще немного и ее маленький секретик станет известен отцу и Алине.

«Вот тогда точно начнется, – вздохнула она про себя. – Лучше мне после праздников уволиться из холдинга, – тоскливо решила она, быстро пересчитывая пятитысячные купюры. – Хотя теперь можно и к папе пойти работать. Отношения с Алиной вроде наладились. Но наверняка придется сидеть в одном кабинете, – мысленно поморщилась она, прекрасно зная, что юрист в клинике всегда был приходящий и своего угла не имел, а располагался прямо в кабинете директора, то есть Алины. – Ничего, – подбодрила она себя. – Что-нибудь придумаю! Или Янка поможет».

Вернувшись в кабинет, Ева с удивлением обнаружила, что начался обед. Есть совершенно не хотелось, и она решила быстренько смотаться домой и собрать чемодан. Естественно, все вещи уже давно были приготовлены и лежали на полке, но теперь следовало сложить их в пластиковое нутро чемодана и умудриться завтра утром не опоздать.

«Я домой смотаюсь и вернусь», – написала она в вацапе Ксении и, вызвав такси, поехала на Ломоносовскую.

Агафонов сердился. На себя. На сотрудников. На новенькую юристку. Ему хотелось предложить девчонке прогуляться с ним и с Заком по парку. Но та сначала заперлась с Надеждой, а потом вообще исчезла из офиса.

– А где… – кивнул он на пустовавшее рабочее место. Начальник юридической службы оторвала взгляд от экрана телефона и, будто впервые в жизни увидев Агафонова, промямлила:

– А Ева домой уехала…

– Нормально, – пробурчал он и понесся обратно в свой кабинет, сам от себя не ожидая такой прыти. Оставшись в гордом одиночестве, он ткнул в значок написанной на заказ программы «Личное дело», хранившей данные на всех когда-либо работавших в холдинге людей. Включил фильтр по дате приема на работу и должности. И быстро вбил в навигатор айфона адрес: Ломоносовская, двадцать девять, квартира…

– Ехать минут пятнадцать, – рыкнул он негромко и, надев куртку, помчался за Евой, в глубине души понимая простую истину. Адрес может быть по прописке, а сама Ева живет в другом месте. Да и поехать она могла куда угодно…

Бросив Крузак на улице, он прошмыгнул с какой-то теткой во двор, а потом с ней же зашел в подъезд.

– А вы к кому? – поинтересовалась она, да еще смерила подозрительным взглядом.

– В пятнадцатую квартиру, – бодро доложил Агафонов. – Это на каком этаже?

– На третьем, – сообщила старуха. – А вы кто? – осведомилась, будто всю жизнь проработала в НКВД.

– Судебный пристав, – отрезал Агафонов. – Пришел описывать имущество.

– А там никого нет, – взвизгнула Евина соседка. – Сейчас никто не живет! – заявила торжественно.

– Я все-таки проверю, – строго пробасил Агафонов и предупредил: – А если, гражданочка, вы ввели в заблуждение должностное лицо, то вас оштрафуют. Как ваша фамилия?

– Ой, – вскинулась тетка и, быстро отперев замок, заскочила в квартиру на первом этаже.

Глава 9

Агафонов сам удивился, когда на прощание хлопнул Еву по заднице.

«Ты совсем ополоумел, – заметил он мысленно. – Ты с этой девицей только с утра знаком. А уже лезешь целоваться, зовешь в койку и ведешь себя как неандерталец. Башку снесло, Миша? – хмыкнул он и внезапно понял, что в присутствии Евы перестал связно мыслить. – Может, девчонка тут ни при чем? – охнул Агафонов, поднимаясь наверх в своем индивидуальном лифте. – Нужно сходить к врачам. Вон клиника напротив. Кажется, где-то есть телефон их главного врача. Нужно провериться, а вдруг Альцгеймер, – испугался он, выходя из кабины лифта сразу в собственную приемную. – А попка у девчонки классная, – Агафонов поймал себя на мысли, что ни о чем ином, кроме как о прелестях Евы, думать не желает. – А надо бы, – хмыкнул он. – Постарайся, дружок», – заметил он сам себе, наблюдая, как из низкого кожаного кресла поднимается Ромка Демьяновский. В свитере и джинсах.

– На улице дубильник, – улыбнулся Агафонов, – а ты налегке. Где твое знаменитое пальто? Потерял?

– В машине валяется, – скривился Дема. – Тут каждая минута на счету, а тебя где-то носит, – пробурчал недовольно он, влетая в Агафоновский кабинет раньше хозяина. Пристально посмотрел на старого друга. И Агафонов вдруг заметил, что Ромка улыбается.

– Ептиль, – усмехнулся Михаил. – Что происходит, брат?

– Я влюбился, – самодовольно заявил Демьяновский. – Такая девочка! Просто голову потерял, веришь?

«Еще бы! – хотелось заорать Агафонову. – Тут рукой по заднице хлопнул и до седьмого этажа думал, переживал! Но тебе, мой друг дорогой, о Еве пока знать не положено», – хмыкнул про себя Михаил и добавил небрежно:

– А в чем базар, Рома?

– Я тебя по-братски прошу, Майк, – рыкнул Демьяновский. – Ну ты, можно подумать, никогда этих Доломитовых Альп не видел. Откажись от путевки, а? Девки в турагентстве обещали все быстро переоформить. Ну там отель и авиабилеты. Слава богу, у Камиллы есть шенген.

– У кого? – уточнил Агафонов. – Камилла? Где ты девицу с таким странным именем выдрал?

– У меня в бухгалтерии работает, – довольно усмехнулся Дема. – Давно по ней сохну. А тут согласилась, кошечка маленькая, – мечтательно пробурчал Роман. – Ну помоги мне, а? Я сейчас номер забронировать даже в Нарьян-Маре не смогу. А хочется с Милочкой вместе праздники провести.

– Штрафы из-за аннуляции тура ты берешь на себя, – пробубнил Агафонов. – Ну и как-то заинтересуй меня лично! – хмыкнул он, пытливо глядя на друга, наворачивающего круги по кабинету.

– Что ты хочешь? – устало вздохнул Дема. – Мою печень или задницу?

– Ж.па твоя мне и даром не нужна, – осклабился Агафонов. – А вот займ ты мне в срок верни. А то уже три года прошло.

– Ну что за счеты между старыми друзьями, – всплеснул руками Демьяновский и задумчиво пробормотал: – У меня сейчас свободных бабок нет. Недвижимостью возьмешь? Посчитаю как за стройвариант. А там ремонт сделан и мебель есть кое-какая.

– Что за отмороз ты мне хочешь впендюрить? – ощерился Агафонов. – Если где-нибудь на задворках вселенной, даже не предлагай…

– Дом в Красной Поляне. Новый. На Газпроме. Бери, от сердца отрываю, – печально вздохнул Роман. – Хорошая хата. Но тогда у нас полный расчет. Хотя кто, как не близкий друг, разденет в трудную минуту, – заржал он. – Что скажешь, Ага?

– Гони ключи, – усмехнулся Михаил. – На праздники все равно делать нечего. Съезжу покатаюсь, заодно гляну на твою хибару.

– Ничего себе хибара, – присвистнул Роман. – Коттедж в три этажа со всеми наворотами. Ключи я оставлю у сестры, – деловито заметил Демьяновский. – Заедешь к ней в контору. И документы тоже. Понравится, после праздников переоформим. Ну и мой долг спишем.

– Хорошо, – кивнул Агафонов, мысленно отметив, что мозги включились в нужный момент.

«Наверное, это не Альцгеймер, – фыркнул он. – А обычный спермотоксикоз, когда все мысли витают ниже позвоночника».

От размышлений его оторвала хлопнувшая дверь кабинета.

– Там Кармигодян приехал, пропуск сейчас оформляют, – затараторила Ольга. – Его Дана встречает в холле. Ну и вы имейте в виду…

– Твою мать, Рома! – тяжело вздохнул Агафонов. – Я этого суслика уже месяц обхаживаю. Если сейчас по твоей вине сорвется сделка…

– Иди, – поморщился Демьяновский. – Я потом тихонько выйду. Встречаться с этим козлом сам не хочу.

 – Нет, – мотнул башкой Агафонов, пытаясь понять, как развести двух непримиримых врагов и получить прибыль. – Так, – рыкнул он. – Поезжай лифтом для сотрудников. Там всегда в кабину полно народу набивается. А я этого сукиного сына подниму на своем. Вы и не встретитесь, – хмыкнул он довольно и добавил решительно: – Пойдем провожу.

А около лифтов общего пользования с удивлением увидел Еву в окружении куриц из производственного отдела.

– Ой, – пискнула Юля. – Здравствуйте!

– Куда это вы? – кивнул он на пакет в Евиных руках. Она лишь лукаво улыбнулась, но не успела даже слова вставить, как Юля с Ритой бодро доложили руководству, что сопровождают нового сотрудника к утюгу.

Агафонов чуть не ляпнул, что дома, на десятом этаже этого вот здания, у него тоже имеется утюг, отпариватель и еще какая-то хрень. И он сам с радостью поможет погладить или сам погладит. Евину грудь или попу. Михаил сдержался, чувствуя, как начинает закипать.

Глава 10

Торжественный выход из столовки холдинга напомнил Еве свадьбу Ильи. Когда молодожены, взявшись за руки, вошли в кабину гостиничного лифта. Только гостям помахали на прощание. Дорогой ресторан при самой лучшей гостинице в городе и номер-люкс в подарок.

Сейчас, шагая рядом с Агафоновым, Ева ощущала тепло его сильной ладони, обволакивающее не только ее пальцы, а разливающееся по всему телу мягкой и сладкой дрожью. Будто б в крови красные тельца наэлектризовались от соприкосновения ладоней и, разгоряченные, понеслись вперед, даря восторг и эйфорию. Ева, пытаясь взять себя в руки, повела по пустынному холлу рассеянным взглядом, заметила ухмылки и любопытство на лицах попавшихся навстречу людей и, потупившись, стала смотреть себе под ноги, словно боялась споткнуться или упасть на глазах изумленных сотрудников.

 «Мне здесь не работать, не работать», – будто мантру повторяла она, стараясь не коситься на Агафонова, который как ни в чем не бывало проследовал к своему персональному лифту.

– Я думал, хреновы самки богомола тебе голову откусят, – усмехнулся он и, как только двери лифта закрылись, наклонился над Евой. – Но ты молодец, стойко держалась. Теперь народ знает, что ты со мной, – пророкотал он, накрывая ее губы своими. Его пальцы смяли ее волосы. Одна рука осталась на Евином затылке, а другая, скользнув по спине, легла на ягодицу, и тут же Агафонов, поморщившись, отстранился.

– Проклятые перья, – проворчал он недовольно. – С самого утра мечтаю содрать с тебя это платье.

– Да ну? – слабо усмехнулась Ева. – Утром ты мечтал о пирожках, – тихо рассмеялась она и внезапно умолкла, поняв, что лифт доставил их в пентхаус.

– Пирожки скрасили мне ожидание, – пробурчал Агафонов и, чмокнув ее в висок, за руку вывел в просторный светлый холл. – Сейчас познакомлю тебя кое с кем…

Ева опалила его возмущенным взглядом и попыталась вернуться в лифт, но Агафонов крепко держал ее за плечи.

– Я не извращенец, Ева, – рыкнул он, прижимая ее к себе. – И делить тебя ни с кем не намерен, поняла?

– Тогда о чем речь? – попробовала вырваться она и даже локоток протиснула, стараясь отодвинуть от себя большого и сильного мужчину, нависшего над ней. И тут же услышала, как по паркету зацокали когти. Огромный черный пес выжидательно остановился поодаль и напряженно всматривался в лица людей, нарушивших его одиночество.

– Свои, Зак, – спокойно предостерег пса Агафонов. – Это Ева, – улыбнулся он перепуганной девушке, – а это Зак – кабан доморощенный!

– Какой он породы? – бойко поинтересовалась Ева. И Агафонову показалось, что она ничуть не испугалась.

– Помесь кабана с медведем, – хохотнул Михаил, оглаживая ее по спине. – А если серьезно, то метис московской сторожевой и кавказца. Очень умный пес. Это папа мой по делам уехал, – сообщил он. – Вот и пришлось на время взять.

– Зак, – позвала Ева и наклонилась к собаке. Провела ладонью по широкому лбу. – Собачка моя дорогая, – проворковала она, оглаживая большую, как у телка, голову.

– Ничего себе собачка! Это серьезный пес, Ева, – улыбнулся Агафонов, целуя ее в висок, а потом в шею. – А ты чем занимался, Зак? – серьезно осведомился он у собаки, и пес, оглянувшись на хозяина, лениво потрусил к террасе. Михаил, неохотно выпустив Еву из своих объятий, вслед за собакой прошел на кухню, а там в открытую дверь вышел на террасу и недовольно присвистнул. – Оголодал, что ли? – поинтересовался изумленно, увидев пару придушенных голубей. Пес посмотрел на него серьезно и будто бы укорил:

«Ну ты даешь, Мишаня? Это же добыча!»

– Вот и радуйся, – пробурчал Агафонов. – Только больше птиц не лови, а то ко мне заявится долбаный Гринпис. Занимайся своим трофеем, – подытожил он, – а нам не мешай, ладно?

Пес, будто соглашаясь, кивнул и с голубем в зубах потащился в дальний угол террасы.

Агафонов, тяжело вздохнув и оставив стеклянную раздвижную дверь чуть приоткрытой, вернулся к Еве.

– Не бойся, – заявил он, обнимая ее. Его пальцы прошлись по шее, затем по спине. А губы снова прокладывали дорожку к ключице. – Зак до утра не вернется.

– Ему же холодно…

– Это дворовая собака, – поставил точку в споре Михаил. – Чай, кофе, вино? Что желаешь?

– Ничего, – охнула Ева, прижимаясь к нему и безотчетно водя ладошкой по груди.

 – Тогда первая занимай ванную, – распорядился он, кивая на полупрозрачную стеклянную дверь, – а я пока схожу за твоими вещами. Нет смысла оставлять их в офисе. Сейчас народ разойдется и каждый этаж опечатают.

– Хорошо, – пробормотала Ева и, как только осталась одна, позвонила отцу.

– Папа, – заявила весело. – Я дома сегодня останусь, а утром к вам приеду.

– Хорошо, Ева, – согласился отец. – Так будет безопасней, чем поздней ночью тащиться к нам в Филипповку. А завтра мы за тобой заедем. К восьми будь готова.

– Обязательно, – отрапортовала она и, закинув сотовый в кулек с шамаханским нарядом, тяжело вздохнула, пытаясь справиться с накатившим волнением. Она стащила с себя ботфорты и на цыпочках подошла к заветной двери. Открыла нерешительно да так и застыла на пороге.

– Ептиль, – тихо пробормотала Ева, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. – Твою мать… – выдохнула она, боясь шагнуть внутрь. В ярко-синем сиянии подсветки виднелась роскошная комната. Стены и пол цвета берлинской лазури, черные, натертые до блеска поверхности столешниц и белоснежные чаши раковин. А еще около гигантского панорамного окна во всю стену стояла ванна правильной прямоугольной формы. Внизу за стеклом мерцал огнями засыпающий город. Ева подошла поближе, любуясь открывшейся панорамой. Нашла взглядом Ленинский проспект, а потом отыскала и свою Ломоносовскую.

Глава 11

Утром Ева проснулась как от удара набата. В кухне опять что-то упало. Она покосилась на безмятежно спящего Агафонова, а потом понеслась в холл за сотовым телефоном. И уже протянула руку к собственному пакету, как услышала предупредительное рычание. Зак, будто собака Баскервилей, стоял неподалеку и угрожающе скалился. Ева мельком глянула на собачью морду, всю перепачканную кровью, и закричала. А у Зака, как и у любого хищника, встала дыбом холка. Пес явно приготовился к прыжку. Ева попробовала отступить, но собака, поняв ее маневр, начала подкрадываться.

- Фу! – раздался прямо над ухом мощный бас. - А ну на место!

Увидев сонного и грозного Агафонова, голяком выскочившего из спальни, Ева облегченно вздохнула. И опрометью кинулась к нему.

- Он тронул тебя? – прохрипел, ощупывая ее, Михаил.

- Нет, - всхлипнула Ева. – Только зарычал, когда я за пакетом потянулась. Я испугалась, Миша, - запричитала она, всем телом прижимаясь к нему. Обняв ее крепкой рукой, он сердито рыкнул на пса:

- Зак!

Пес отошел в сторону, всем своим видом показывая, что добросовестно несет службу. Никого не выпускает и ничего трогать не дает, тем более когда хозяин спит.

 - Почему у него морда красная? – ужаснулась Ева. – Он кого-то загрыз.

- Голубей жрет, - негодующе хмыкнул Агафонов. – Нужно что-то придумать… А то меня Гринпис проклянет.

-  Есть специальные устройства, отгоняющие птиц. Обычно в отелях ставят.

- А ты права, - улыбнулся он и легко коснулся ее носа губами. – Я могу тебя удержать? - поинтересовался глухо, когда она вывернулась из его объятий и взяла свой дурацкий пакет. Выудила оттуда сотовый и охнула, увидев время. Семь часов двадцать минут!

- Твою мать, - запричитала она и снова кинулась к Агафонову. – Миш, я не могу, - прошептала чуть слышно. – Меня ждут родственники. Я обещала.

- Лети, птица, после праздников свидимся, - легко бросил он. – Такси вызвать?

- Да, пожалуйста, - кивнула она и понеслась в ванную, оттуда в спальню. Агафонов стоял посреди холла, боясь столкнуться с вихрем под названием «Ева».

«Вот так запусти в дом женщину, - мысленно скривился он. – Испугает спросонья. Потом прижмется голая и вместо того, чтобы вернуться в постель и с толком потрахаться, уедет в неизвестном направлении».

- Давай отвезу тебя, - неожиданно для самого себя предложил он. – Пока такси дождемся.

- А ты вызвал? – воззрилась она на него изумленно.

- Забыл, - растерянно улыбнулся он. – За тобой наблюдаю.

- Чтобы не украла столовый сервиз на сто двадцать персон? – пробурчала она и сама понажимала на какие-то в смартфоне . – Сейчас приедет, - возвестила радостно.

Ему хотелось закричать. Схватить ее за плечи и слегка встряхнуть. Объяснить дурной девчонке простую истину. Если двоим хорошо вместе, нужно это ценить. Не глупейшие признания в любви и идиотские клятвы верности до гробовой доски. А обычный здоровый секс и приятное времяпровождение. Да и девчонка попалась с живым умом и легким характером, что само по себе редкость!

«Ну кому ты втираешь, Миша? – остановил он сам себя. – Сиськи торчком, задница аппетитная, и, главное, мозги не выносит», - криво усмехнулся он, наблюдая, как Ева пытается застегнуть платье с перьевым подолом.

- Из какой подушки ты перьев надрала? - пробурчал он, решив отыграться за шуточки про сервиз.

- Спроси у Оливье Рустена, - весело фыркнула она, надевая сапоги. Потом пальто.

- А кто это? – удивился он, запахивая халат.

- Модельер, - отмахнулась она, без всякого сожаления засовывая пакет в сумку. – До свидания, - пробормотала она, прижавшись к нему, легонько клюнула в щеку, чуть заросшую щетиной.

- Пойдем, до крыльца провожу, - лениво улыбнулся он, хотя больше всего хотелось схватить ее и зацеловать. Ну и не пускать никуда.

«Но кто я такой, чтобы удерживать человека против воли, - мысленно вздохнул он. – Все равно после праздников встретимся и продолжим», - подумал он, спускаясь вместе с ней в лифте и напряженно пялясь в ее затылок.

Холл на первом этаже, где привычно толклись сотрудники «АМА-Девелопмент», оказался совершенно пустым. Даже у стойки охранника никого не было.

Ева вместе с Агафоновым дошла до стеклянных дверей. Увидела припаркованное невдалеке от входа такси и снова уткнулась Агафонову в плечо.

- Прощай, Миша, - прошептала она. – Я очень рада, что это был ты…

Она решительно выскочила за дверь и опрометью бросилась к машине. Агафонова подмывало выбежать  следом, но он  остановил сам себя.

«Куда? - мысленно рыкнул. – Будешь мудями по морозу звенеть».

Михаил посмотрел вслед отъезжающему автомобилю и, быстро поднявшись к себе в пентхаус, снова завалился в кровать, намереваясь поспать до прихода домработницы. Потом неспешно позаниматься в спортзале, расположенном с другой стороны ванной комнаты, поваляться в ванне, попариться в сауне. И, может быть, деньком заехать к сестре Демы. Забрать у нее документы на дом и хотя бы на пальцах прикинуть, покроет  ли сей объект недвижимости Ромкины займы, а если да, то  насколько? Агафонов закрыл глаза, но сон не шел. Наоборот, в башке зажигалась красная лампочка. Сначала слегка, а потом вспыхнув на полную мощь той самой электрической дуги, проложенной прямо в мозгах. Чуйка, нюх, интуиция. Назови как хочешь. Но Агафонов прекрасно знал это состояние, означающее только одно. Он упускал что-то жизненно важное.  Осталось лишь понять что именно?

Он поднялся с постели и в задумчивости подошел к окну.

- Стоп, - сказал сам себе. – Когда это началось?

Первый огонек зажегся, когда они попрощались с Евой и она, усевшись в такси, укатила домой на Ломоносовскую. Он еще тогда подумал о встрече после праздников. А она…

Глава 12

Где-то между Лазаревским и Сочи Евин телефон задрожал от посыпавшихся сообщений.

- У меня сногсшибательные новости, девульки! - написала Яна в чате. – Я выхожу замуж. Дата еще не назначена. Но Архип долго ждать не намерен.

- Поздравляю, - ответила Камилла.

- Ху из Архип? – быстро напечатала Ева. – Откуда он взялся?

- Архип Василиди, Дусик, - пришел ответ от Яны. –  Помнишь, парень из бассейна? Я вам о нем рассказывала. У него своя сеть отелей на побережье. Богат, красив и давно любит меня. Что еще нужно?

- А ты? – встревожилась Ева. – Ты к нему что чувствуешь?

Она всмотрелась в короткую фразу и сама призадумалась. Сердце заколотилось как бешеное только от одной мысли об Агафонове. Захотелось снова прижаться к нему, положить голову на крепкую грудь и ощутить запах, в одночасье ставший родным.

«Забудь, - тяжело вздохнув, самой себе велела Ева, прекрасно понимая, что у прошедшей ночи нет и не может быть продолжения. - И дело даже не в том, что мой старший брат женился на Антонине Агафоновой. Просто такие люди, как Михаил Александрович, легко идут по жизни и берут все, что считают своим. На день, на час… Мы совершенно разные. Он опытный и циничный мужик, не желающий вступать в брак, а я легкомысленная наивная девчонка. Если бы не Тоня, можно было б закрутить роман с Агафоновым. И остаться с разбитым сердцем, - самой себе строго заметила Ева. - Не твоя весовая категория, девочка! Встретились и разошлись! Даже не думай о нем. Как намбер ван Агафонов хорош, но не более. Иначе костей не соберешь», - мысленно предупредила себя Ева, вспоминая нелестные откровения невестки о бывшем муже.

- Ни одной юбки не пропустит, - миллион раз повторяла Тонечка.

«Вот и не пропустил», - ухнула про себя Ева и, сморгнув застившие глаза слезы, невидящим взглядом уставилась в экран смартфона. Расплывшиеся, будто букашки, знаки медленно собирались в слова.

- Вы обе приглашены, - написала Яна. – Отказы я не приму.

- Я не смогу, ты же знаешь, - следом напечатала Камилла. – Я даже не знаю, когда теперь выйду из Евиной квартиры.

- Скоро все утихнет, - украдкой вытерев слезы, ответила Ева. – Я попрошу папу помочь… Как приедем на место, сразу расскажу. Пусть посоветует хорошего адвоката.

- Так и адвокаты, наверное, все отдыхать укатили, - быстро набрала Камилла и поставила кучу рыдающих смайликов. – Только я могла влипнуть в такую гнусную историю.

- А мне кажется, этот стрекозел Рома тебя подставил. Слишком все сладенько получалось. Сам эти бабки украл или спрятал, а теперь нужно на кого-то стрелки перевести.

- Да ну? – усомнилась Камилла.

- Дуська права, - напечатала Янка. – Точно подстава! Нутром чую!

- Мне от этого не легче, - снова зарыдала смайликами Камилла. – Хорошо хоть удрать успела. Он выкрутил мне руку и стал угрожать тюрьмой. Потом вышел на минутку, и я сбежала.

- Урод! Ты все правильно сделала, систер, - быстро набрала Ева. – Лучше доказывать свою непричастность на свободе, чем сидя в камере. Не вздумай выйти из дома, Милка. Я тебя умоляю.

Ева вздрогнула, лишь на минуту вспомнив, как уже в подъезде, несясь по лестнице на всех парах, чуть не сбила сидевшую на ступеньках Камиллу. Маленькую и жалкую, похожую на ощипанного воробья. В голове не укладывалось происходящее. Еще вчера сгорающий от страсти кавалер обвинил Милку в краже.

«Глупость какая-то, - мысленно охнула Ева и снова принялась размышлять об Агафонове. - Я могла так же нарваться. Заявил бы, что у него пропало фамильное серебро и бриллиант «Орлов»… Нет, - захолонуло где-то в душе. – Миша так бы не поступил», - решила про себя Ева и с изумлением уставилась в экран телефона.

-  Камилла, - написала Яна. – Я поговорила с Архипом. Могу забрать тебя с собой. Примерно через час заеду.

- Ой, - заныла Милка. – Я не знаю… Будет ли удобно…

- Мне положен номер в гостинице. Но, ты сама понимаешь, я живу в Генкиных апартаментах. Насчет питания что-нибудь придумаем. А в Сочи сам воздух лечебный. Море, пальмы… Может, какого мужичка склеишь из отдыхающих, - поставила кучу смеющихся смайликов Яна.

-  У меня клей закончился, - отрезала Милка и прислала гневную рожицу. – Но я согласна, Яна. Ты только поднимись за мной, пожалуйста!

- Отличная идея, - поддержала подруг Ева. – А там, глядишь, узнаем, кто попер денежки у твоего биг-босса. Но в любом случае ты можешь из Адлера улететь к отцу, - Ева нажала на подмигивающий смайлик.

- У меня нет загранпаспорта, - снова заскулила Камилла.

- Милка, прекрати ныть и включи голову, - напечатала Ева. – Паспорт тебе мама может выслать. Или передать с кем-нибудь. Вот проблема!

- Точно, - пришло сообщение от Милки. – Ты гений, Дуська!

Ева задумчиво глянула в окно галендвагена на видневшуюся полоску моря, потом посмотрела на показавшиеся впереди высотные здания.

«Интересно, какое из них принадлежит будущему Янкиному мужу?» – мысленно осведомилась она у самой себя и набрала новое сообщение.

- Если уж мы втроем чилимся на праздники поблизости, предлагаю встретиться.

- Отличная идея, Дусик! - тут же ответила Янка. – Прикатывай к нам. Гостиница «Жемчуг»!

- Обязательно! Только вы мне маякните, как выберетесь из города и приедете на место. Ну и в случае форс-мажора сигнальте. Я папу подключу.

- Прорвемся, - Янка прислала подмигивающий смайл, а Милка - ряды тюльпанчиков и сердечек.

«Вот и поговорили!- вздохнула Ева, прикрыв глаза и в глубине души радуясь, что проблема Камиллы так быстро и легко разрешилась. Пусть не до конца. - Но вряд ли получится у этого упыря найти Милку в одной из тысяч сочинских гостиниц», - негодующе фыркнула она и сама не заметила, как уснула.

Глава 13

– Мама, мама, – на кухню влетел растерянный Егор, и мысли Евы тотчас же перескочили с Агафонова на его сына.

«Хороший мальчишка, мне б такого, – неожиданно подумалось ей. – Мы вроде не предохранялись в ванной, значит, шанс залететь есть, – хитренько усмехнулась она про себя. – Хочу такого же вихрастого, с ясными зелеными глазами. Пусть будет похож на Агафонова. Или лучше девочку…» – улыбнулась Ева и наконец-то прислушалась к разговору.

– Папа пропал, – взволнованно прошептал он. – Я ему уже сотню раз звонил, а он не отвечает…

– Наверное, занят, – легко отмахнулась Тонечка. – Освободится, перезвонит. Он же летит куда-то отдыхать, – ласково принялась втолковывать она сыну. – Может, в самолете сейчас. Не волнуйся, сыночек…

– И маму не волнуй, – строго заметил Илья, входя на кухню с охапкой дров.

– Ага, – сосредоточенно кивнул Егор и, стащив из тарелки вареное яйцо, убежал обратно в комнату.

– Опять где-то папаня шарахается, – негодующе пробурчала Тонечка, – а ребенок нервничает. Неужели так трудно снять трубку…  – фыркнула она и, не получив поддержки от окружающих, принялась рвать листья салата в глубокую миску.

– Я что-то не понимаю, Дуся, – завел нейтральный разговор отец. – Как твоя Милка могла встрять в историю с кражей? Как она у шефа дома оказалась? Она же не домработница?

– Любовь у них была, – мрачно заметила Ева, – пока деньги не исчезли. Пап, я не знаю ничего! – воскликнула она растерянно.

– Подожди, – рыкнул отец. – С кем любовь, Евдокия? С Демьяновским, что ли?

– Пап… – охнула Ева. – Фамилия мне ничего не говорит. Какой-то Рома. Владелец завода на Петрашевского…

– Точно Демьяновский, – знающе фыркнула Тонечка. – Как твоя подруга вообще могла связаться с ним? – всплеснула она руками. – Совсем без головы девица!

– А что? – растерялась Ева, явно не ожидая такого сокрушительного напора невестки.

– Он же дурак и бабник! – едко заметила невестка. – И первый друг моего бывшего. Два сапога пара. Со школы дружат…

– Ладно, – отмахнулся Вадим Ильич. – Разберемся. Но если в этом деле замешан Демьяновский, то я Камилле не завидую. Злопамятный тип. Опять-таки  решала. У него все в городе схвачено и задушено. Тут не всякий адвокат справится, будь он даже семи пядей во лбу. Нужно узнать, заведено ли уголовное дело, и если нет, то пусть Милка быстро уезжает к отцу. Так и передай, слышишь? – Макаров внимательно посмотрел на дочь, и Ева, столкнувшись с встревоженным взглядом отца, понимающе кивнула.

– Что там с шашлыками, Вадечка? Уже можно мясо на шампуры нанизывать? – поинтересовалась Алина. И Ева, воспользовавшись минутной паузой, поспешила вон из кухни. Быстро набрала сообщение Камилле и в недоумении уставилась в экран телефона, когда вместо Милкиного ответа пришло сообщение от Агафонова.

– С наступающим, моя девочка, – написал ей владелец холдинга. – Лови от меня маленький подарок.

Ева не задумываясь ткнула в ссылку, ведущую на ютуб, и обалдела, увидев себя, в первый раз пришедшую в офис. На негнущихся ногах она добралась до спальни, которую делила с Настей, и, упав на кровать, принялась смотреть фильм о себе.

– Благодарю за подарок, Михаил Александрович, – напечатала она Агафонову. И пока судорожно соображала, что бы дописать еще, пришел гневный ответ.

– С каких пор, Ева, мы так официальны? Кажется, прошлой ночью ты звала меня по имени.

– Та ночь прошла, – быстро написала Ева. – В свете дня все кажется по-другому.

– Да ничего мне не кажется, – тут же пришел ответ. – Ладно, малыш, до встречи!

– Ага, – обрадовалась Ева, наивно предполагая, что встреча эта никогда не состоится. – До свидания!

Посмотрев еще пару раз фильм со своим участием, она направилась на кухню и в дверях замерла от неожиданности.

Отец с билетами в руках гордо стоял посреди кухни. Ева заметила промелькнувшее на маленьких белых листочках лицо известного рэпера.

– Есть четыре билета на Басту. Предлагаю разыграть. Счастливчики отправятся завтра в  «Роза Холл».

– Тут и без розыгрыша все ясно, – просипел, входя на кухню, Никита. – Вы с Алиной не пойдете, Илья с Тоней тоже. Остается детский сад и я.

– Ну мало ли, – шутя подначил отец и хитро глянул на старшую дочь.

– Папа, папочка, – заверещала, запрыгала Ева. – Я давно мечтаю! Дай мне билетик, пожалуйста!

– На все, – хохотнул отец. – Думаю, вы вчетвером прекрасно проведете время.

Ева со всего размаху бросилась отцу на шею.

– И все-таки  ты – самый лучший! – радостно воскликнула она и побежала хвастаться в гостиную, где Егор и Настя наряжали елку.

– Как дите малое, – ласково улыбнулся вслед Илья. – Как подумаю, что встретится ей такой же урод, как Милке, кровь стынет в жилах. Лично придушу ублюдка.

– Ева у нас девочка разумная, к взрослому мужику в койку не прыгнет, – отрезал Макаров и добавил задумчиво: – Может, нужно мальчика из хорошей семьи подыскать…

– Вадим, – нахмурилась Алина. – Дай ей самой устроить свою судьбу.

– Но… – попробовал возразить Никита. – Ей только дай волю…

– Оставьте девчонку в покое, – поддержала Алину Тонечка. – Влюбится в ровесника, выйдет замуж…

Глава 14

В ответ Ева услышала радостный бас отца и поздравления с Новым годом.

– Мы тут случайно с Евой встретились, – с места в карьер возвестил Агафонов. – Если вы не против, мы сдадим мальцов хмурому бебиситтеру и погуляем немного. Намерения? – весело переспросил он и на глазах у всех, притянув растерянную Еву к себе, чмокнул ее в нос. – Намерения у меня самые серьезные, Вадим Ильич. Я глубоко уважаю вашу дочь, и со мной она под надежной защитой…

«Особенно в ванной! – захотелось закричать Еве. – И в лифте! И в спальне с камином!»

– Я включу на громкую связь, – провозгласил Михаил, – чтобы твердолобые и тугоухие тоже расслышали, – рыкнул он, недобро покосившись на Никиту.

– Да, конечно, – разрешил отец. – Погуляйте. А как проголодаетесь, приходите к нам ужинать. Особых разносолов уже не осталось, но шашлык и французское вино гарантирую.

– Спасибо, – пробубнил растерявшись Михаил. – Мы обязательно придем.

– Папа, спасибо! – радостно проорала Ева и торжествующе уставилась на брата. – Вопросы есть, Никитушка?

– Нет, милая, – криво усмехнулся он и, повернувшись к детям, скомандовал: – Быстро в машину, народ.

– Папа, – Егор подбежал к отцу и расстроенно выпалил: – Я думал, ты приехал ко мне… А ты к Еве! Мама говорит…

– Сынок, – Агафонов наклонился к ребенку. Привлек к себе, обнимая. На короткий миг ощутил щуплое угловатое тельце. – Я люблю тебя. А приехал и к тебе, и к Еве, и дом посмотреть. Все тут, на Красной Поляне соединилось. Нам с Евой поговорить нужно. Вечером еще увидимся, и завтра тоже. Можем кататься вместе пойти.

Егор обернулся на Еву и тихо пробубнил:

– Дуська катается на сложных трассах, а я еще только учусь. Тебе интереснее с ней будет, чем со мной…

– Почему, Егор? – добродушно улыбнулась Ева. – Я завтра возьму камеру и буду ехать рядом. Снимать тебя и Настю. Я же обещала. И твой папа может к нам присоединиться, – ободрила мальчишку она. – И мы вас до машины проводим, хоть концерт обсудим, – потянув Агафонова за рукав, неожиданно предложила Ева.

«Вот умница, – подумал он, идя по парковке рядом с Егором, Евой и Настей и вместе с ними горланя: «Раз и навсегда!». – Молодец, девочка! Свела на нет чуть было не начавшуюся склоку, мгновенно обнулила обиды и претензии. Нина бы точно поступила иначе. Настроила б всех против друг друга и сама бы осталась в стороне, – хмыкнул про себя Агафонов. – Да и хрен с ней, с Ниной», – поморщился он, в глубине души догадываясь, сколько гадостей о нем она наговорила Макаровым.

Держа Еву за руку, он наблюдал, как посторонний и враждебно настроенный мужик увозит прочь его собственного сына, как сидящая рядом с Егором девочка что–то заговорщицки шепчет на ухо его родному мальчику.

«Разберемся», – протянул он мысленно и, махнув на прощание Егору рукой, повел Еву через Барсов мост к Ратуше. Рядом на сцене шло какое–то представление, и они остановились лишь на минуту. Сначала застыла как вкопанная Ева, и Агафонову, чтобы ее не толкнули, пришлось встать сзади и прижать ее к себе поплотнее. Сразу внизу началось шевеление.

«Да подожди ты, – попросил Агафонов «малыша», – сегодня к тебе, приятель, точно прилетит птица обломинго… А чуть позже, может, и к нам с тобой госпожа фортуна повернется личиком», – он сунулся носом к тонкой девичьей шейке. Ощутил знакомый селективный парфюм и ставший родным запах чистого тела.

– Ева, – прошептал он, – как же я соскучился по тебе, девочка моя…

– А я думала, мы никогда не встретимся, – пискнула она, поворачиваясь к нему в кольце сильных рук. – Мне казалось, ты не захочешь знать меня… ну когда узнаешь, что я сестра Ильи…

– Грех стыдиться родственников, – усмехнулся Агафонов и, осторожно пальцем приподняв ее подбородок, впился в ее губы требовательным поцелуем.

Когда язык Михаила вторгся в Евин рот, она чуть не задохнулась. Сначала от неожиданности, потом от возбуждения. Ей казалось, что вся вселенная сосредоточилась вокруг них. Кто–то улыбался, кто–то просто не обращал внимания, но находились и такие, кто, так же как и Михаил с Евой, целовались прямо на Ратушной площади.

Агафонов никак не мог вспомнить, когда, вот так бесцельно шляясь в толпе, он бы испытывал не раздражение, а кайф. Когда бы еще от простого прикосновения к женской руке окатывало чувство безмерного счастья и в штанах становилось тесно.

«Про поцелуи и говорить нечего, – мысленно хмыкнул Агафонов. – Просто башку сносит!»

Они с Евой медленно брели по залитой разноцветными огнями набережной и целовались без остановки. Агафонов прижимал к себе свою беглянку и внутренне ликовал:

«Все–таки ты – везунчик, Миша!»

Он всматривался в огромные карие глаза, наивно смотрящие на него, ловил каждую Евину улыбку и не мог наглядеться на свою женщину.

«Как всегда, самые главные решения в своей жизни я принимаю на автопилоте, – хмыкнул он, отдавая себе отчет, что решение жениться на Еве пришло ему в голову, как только она села в такси и уехала. – Иначе б не стал я ломиться за ней в Красную Поляну. Не выискивал бы ее в толпе и не радовался бы как мальчишка!»

Он притянул Еву к себе для очередного поцелуя, будто б никогда не целовался прежде. Но, наверное, так оно и было. У нее пересохло в горле, когда пальцы Агафонова занырнули ей под шапку. Прошлись по волосам, бережно и ласково перебирая их. Прервав поцелуй, он всмотрелся в ее лицо с нежностью и интересом. Ева едва могла сдержать стон. Ей хотелось закричать: «Что же ты остановился, Миша!» Она чувствовала, как на морозе горят ее губы, и, прижавшись к нему, пробормотала чуть слышно:

Глава 15

Ева толком и не запомнила, как они с Михаилом добрались до его нового дома. Останавливались под каждым фонарем. Целовались и вместе рассматривали помолвочное колечко, ярко сверкающее в отблесках уличного освещения. Потом Агафонов вез ее на санках по утоптанной снежной дорожке, и Ева, чувствуя себя абсолютно счастливой, сжимала в кулачок правую ладонь, ощущая, как металлический ободок приятно сдавливает палец.

Она уже представляла, как они станут жить вместе и как отреагирует папа…

«Хотя какая разница, что он скажет? Пора становиться взрослой и самой нести ответственность за свою жизнь и поступки. Принимать решения! – вдруг подумалось ей. – Выйти замуж за любимого человека. Родить ребенка. Мальчика, похожего на отца, или девочку… Вместе работать. Воспитывать детей. И дарить друг другу любовь – самое главное, что есть в мире…»

За своими мыслями она не заметила, как Агафонов куда-то свернул и, пробежав будто гончая полквартала, остановился около высокого кованого забора, обвитого какой-то вечнозеленой растительностью. Но даже сквозь живую изгородь Ева разглядела роскошное шале, темной тенью нависающее над участком.

– О май год, – прошептала она. – Дворец целый.

– Ага, – весело согласился Агафонов. – Ромка любит мегапроекты. Если тебе дом понравится, я его оставлю, – пробурчал он. – Как раз для семьи хватит.

– Это же целая гостиница! – охнула Ева, входя во двор и с изумлением рассматривая высокий двухэтажный дом, отделанный деревом и камнем. – Тут сто человек поместиться смогут.

– Только мы и наши дети, – отрезал Агафонов и, взяв Еву за руку, повел внутрь.

Снимая куртку в пустой прихожей, Ева осмотрелась по сторонам. Выхватила взглядом гладкий натертый до блеска пол, выложенный огромной узорчатой плиткой. Заметила арку, а за ней кухню, отсвечивающую стальными поверхностями, и ощутила, как в нос постепенно забирается запах хвои. Совершенно необычный для нового, еще необустроенного дома.

– Елкой пахнет, – игриво промурлыкала она, повернувшись к Агафонову.

– Да, но раньше этого запаха не было, – насторожился он и, не снимая ботинок, бросился вглубь темных комнат. Ева последовала за ним и застыла как вкопанная, увидев в большой пустынной комнате с эркером перевернутую пушистую сосну, украшенную гирляндами и игрушками, и лежавшего сверху Зака.

– Что это у тебя? – гневно осведомился у собаки Агафонов и, шагнув к икебане «пес в сосновых ветках», быстро приподнял морду и достал из мощной зубастой пасти обмусоленный и изжеванный обрывок записки.

«С Новым годом, бро!» – гласила надпись на истерзанном клочке картона.

– Вот так оставь тебя одного, – пробурчал Агафонов. – Хорошо хоть курить не начал и хату не спалил. Зак, ну что на тебя нашло? Елок в своей жизни не видел?

Слегка попеняв на собаку, Михаил водрузил сосну на место и осмотрелся по сторонам.

– Кажется, осколков нет, – пробурчал он, почесывая затылок.

 – И игрушки небьющиеся, – подхватила Ева. – Иначе б Зак поранился.

– Это буйвол, а не собака. Ему хоть бы хны, – фыркнул Михаил, теребя пса за холку. – Что же ты натворил, Зак? И откуда здесь взялась эта гребаная елка, – скривился Агафонов и, выставив ровно дерево, поправил мощную подставку с красными винтами и внимательно осмотрел подсохший паркет.

– Сам вытер, Зак. Молодец, – улыбнулся он собаке и сурово добавил: – Но давай обойдемся без спецэффектов.

Пес виновато глянул на хозяина и уткнулся широким покатым лбом в его руку. Потерся ластясь, а затем примостил мощный бок к ноге Агафонова.

– Соскучился тут один, – промычал Михаил и, улыбнувшись Еве, предостерег пса: – Это Ева, ты ее не забыл, я надеюсь. Она теперь член нашей семьи. Как Егор, Саша и я…

Пес внимательно посмотрел на девчонку, снова невесть откуда появившуюся в жизни Агафонова, и, сделав шаг, оказался рядом с ней. Сунул в руку влажный нос, будто прося прощения за недавний рык и принимая в семью.

– Так-то лучше, – улыбнулся Агафонов и предложил Еве: – Пойдем посмотрим хибару. Нам с Заком тут уже нравится. Теперь слово за тобой.

Еве хотелось закричать, чтобы Агафонов не гнал гусей по кукурузе. Хотелось попросить остановиться. Дать передышку. Сделать паузу ненадолго. Нет, не в отношениях. А в принятии решений.

«Кольцо… Потом дом… Что еще на очереди? Гелендваген с Порше?» – мысленно охнула она, но промолчала, в обнимку с Агафоновым переходя из комнаты в комнату.

– Тут должен открываться роскошный вид на горы, – пробормотала она, подходя к стеклянным дверям, ведущим на террасу. – И комната идеальна для столовой или гостиной, – прошептала чуть слышно, уже представляя здесь белый круглый стол и такие же стулья. Увидела двух вихрастых детей, сидевших рядом. И Агафонова в спортивных штанах и майке…

Она даже залюбовалась внезапно возникшей картинкой.

«Пусть так и будет», – мысленно взмолилась Ева и следом за Михаилом оказалась на пороге роскошной спальни, единственной комнаты, обставленной в доме. Толстый ковролин на полу не позволил пройти дальше в обуви. Но даже с порога Ева увидела широкую кровать с высоким бордовым бархатным изголовьем, тисненным золотом, и балдахином.

Да-да! Самым настоящим балдахином с тонкими полупрозрачными занавесками…

– Королевская койка, – криво усмехнулся Агафонов. – Твою мать, Дема, сибарит хренов! – Он повернулся к Еве и заговорщицки прошептал ей в ухо: – Поваляться бы… Как считаешь?

Глава 16

Через узкое и темное окно кладовки Алина наблюдала за новоявленными женихом и невестой. Видела, как несется по каменной дорожке Агафонов, а за ним как ни в чем не бывало спокойно шествует Ева. Вот они о чем-то шушукаются и целуются напоследок.

«Красивая пара», – только и успела подумать Алина и охнула, когда Агафонов подхватил Дуську на руки и вынес со двора. Нахальная девица обвила шею жениха, и даже во тьме Алине показалось, что она плотоядно улыбается. Захлопнулась калитка, и взревел двигатель.

«Вот и все», – хмыкнула про себя Алина, возвращаясь на кухню. Домыла посуду. А когда натирала бокалы, услышала в коридоре знакомые шаги.

«Милого узнаю по походке, – недовольно поморщилась она, прекрасно понимая, что основная часть скандала еще впереди. – Ева – хитрюга, ты правильно сделала, что уехала», – вздохнула Алина и, как только муж появился на кухне, предложила:

– Чаю хочешь?

– Да, – кивнул Вадим и сам же потянулся за чайником. – Я заварю.

Набрав воду из кулера и, включив большой полупрозрачный чайник, Макаров оглянулся по сторонам.

– Ева уже вернулась? Что-то я не заметил, когда она прошла к себе в комнату… Нужно поговорить с ней. Как-то быстро она замуж решила выскочить… И Агафонов этот… Мужик он, конечно, хороший, но только стар для такой девчонки, как Ева.

– Вадим, – коротко бросила Алина. – Она с ним уехала.

– Что? – опешил он. – Как? Кто разрешил? Где мой телефон? Нужно за ней поехать… Я не позволю… – прохрипел он, заметавшись по кухне. – А ты… Почему мне сразу не сказала? – прорычал недовольно и бросился обратно в спальню за сотовым.

Стоило определенных усилий, чтобы не побежать следом и продолжить спокойно расставлять по полкам посуду. Потом заварить чай и, налив себе полчашечки, уставиться невидимым взором в экран плазмы, где по сцене носились какие-то странные рожи в блестках и что-то орали… вернее, пели.

Муж возвратился обратно минут через пять. Тяжело опустился в кресло и велел глухо:

– И мне налей.

Потом долго смотрел в чашку, будто пытался погадать на чаинках. И вздохнув, пробурчал растерянно:

– Она еще на меня и обиделась.

– За что? – вяло поинтересовалась Алина.

– Плохо обошелся с ее избранником, позволил Антонине закатить скандал…

– Дуська права, – отрезала Алина и, допив чай, принялась тщательно мыть чашку. – Ты из дочери что хочешь сделать? Приживалку? Чтоб ни своей семьи, ни детей? Ты правда считаешь, что такой сумасшедший гиперконтроль – это забота? И чем Агафонов плох для нее…

– Старый потасканный мужик, – скривился Макаров. – И Тоня совершенно права…

– Помнишь, в песне поется: каждый выбирает по себе… – невесело усмехнулась Алина. – Ева выбрала именно этого мужчину. Ты тоже сделал выбор. Встал на сторону Антонины. Только теперь выпутывайся сам, Вадим. И если первая ваша с Дуськой ссора длилась лет десять, то сегодняшний демарш твоей невестки свел на нет с таким трудом достигнутое перемирие. Обнулил…

– Глупости не болтай, – раздраженно отмахнулся Макаров. – Мишка гулял от Тони, значит, и от Евы будет. Ну на фиг ей такой муж?

– Ты тоже гулял от Нелли, – фыркнула Алина. – А женился на мне и перестал, – усмехнулась она и, ласково глянув на мужа, предложила: – Пойдем спать, Вадечка. Сейчас ехать не имеет смысла.

– Да не поеду я никуда, – пробурчал он, загребая пятерней густую гриву побитых сединой темных волос. – Я не сдержался. Да и Дуська много чего наговорила. Знает она, видите ли, от чего померла ее мать! Это я довел своим тотальным контролем и придирками. И бедной Нелечке оставалось только лечь и умереть…

– Завтра разберетесь, – отмахнулась Алина. – Тебе следовало бы сразу осадить Антонину и хотя бы сейчас поговорить с Евой о матери. Она же не знает ничего…

– Помолчи, – рыкнул Вадим. – Тоже мне советчик! Хватит уже! Завтра поеду заберу Еву и этому Агафонову велю и на километр не приближаться! Выискался женишок!

– Делай что хочешь, – устало бросила Алина. – Ты, пока дров не наломаешь, не успокоишься. Действуй, Вадя, – хмыкнула она и, нервно скомкав полотенце, откинула его в сторону. – Только без меня. И я еще крепко подумаю, жить мне с тобой дальше или лучше развестись сейчас, пока ты своими дурацкими запретами не поломал жизнь Насте.

– Ты считаешь, что я только и умею, как ломать жизни? – прорычал он, подскочив к ней. Навис, злобно таращась. – Нелли угробил? Дуську извел попреками? Теперь и Настя под угрозой! Ее спасать нужно!

– Неужели ты не понимаешь, что Ева и Агафонов – любовники? Не видишь, как им хорошо вместе? Дуся наша аж светилась вся, пока Тоня свару не затеяла. Или ты думаешь, что встретились они случайно на концерте Басты и решили взять да и пожениться? Вася Вакуленко так на них подействовал! Подумай сам, Вадим! – вскрикнула Алина, вырываясь из несильного захвата.

– Что вы тут раскричались? – недовольно поинтересовался Илья, войдя на кухню. – Тонечка только засыпать начала. А вы тут устроили…

– Я в своем доме, – зло обронил Макаров. – А ты, сынок, прежде чем мне делать замечания, научи свою жену общепринятым нормам поведения. Нечего здесь скандалы закатывать…

– Но Тоня права, – запальчиво возразил Илья. – Агафонов – совершенно не пара Дуське.

– А твоя сестра решила иначе. И уехала с ним, – пробурчал Макаров, тяжело опускаясь на первый попавшийся стул. – Пойди свою Тоню в ж.пу поцелуй. Спасибо ей скажи, что отвадила мою дочь от дома.

Глава 17

– Ну, папа, ты даешь! – довольно протянул Егор, как только отец усадил его на стул в кухне, проверил, не намочил ли сын ноги, и, увидев мокрые носки, тут же отправил под душ. – Я уже не маленький…

– Перепугался я, сынок, – как на духу признался Агафонов. – Ты хоть понимаешь, что мог встрять? Сильно встрять… А если бы мы, – Агафонов попробовал подобрать слова. «Что мы? Спали? Не годится… Трахались? – Тем более. Принимали душ? – Вместе, ага!» – Если мы с Евой ушли бы кататься, если б Зак дрых в доме, кто бы тебя услышал? – тяжело вздохнул Михаил, провожая сына в ванную и настраивая там воду. – Да еще и снегопад усиливается. Давай, погрейся, а то заболеешь. Халат и носки сейчас принесу. Ну и насчет завтрака сообразим что-нибудь…

Агафонов вернулся в кухню, где Ева уже что-то доставала из холодильника.

– Смотри, тут яйца есть и творог в вакуумной упаковке. Еще я нашла муку и кукурузное масло. Сейчас сырники сделаю, – затараторила она. – А ты позвони Тонечке, она, наверное, уже обнаружила пропажу и волнуется. А ей нельзя…

«Тонечка, твою мать! – мысленно прорычал Агафонов, с ужасом представляя, какой путь проделал его сын. – По шоссе через поселок, потом через Горки-город… Километров семь наберется, – почесал затылок Михаил. – Час-полтора небось шел, плюс под калиткой с полчаса прыгал. Два часа на свежем воздухе не помеха для пацана, – сам себя остановил он и попытался унять злость на бывшую жену. – Только вот двигался Егор вдоль шоссе, и мало ли кто мог воспользоваться беспомощным мальчишкой… Блин, Нина! А ты даже не хватилась! – прорычал он, включая сотовый и не находя ни одного пропущенного вызова. – Спишь еще, красавица», – поморщился он, тыкая пальцем в контакт бывшей жены.

– Егор у меня, – не здороваясь, прорычал он, как только услышал знакомый заспанный голос.

– Как? Почему? – охнула Нина, растерявшись.

– У меня к тебе вопросы, Антонина Сергеевна, – прохрипел Агафонов, еле сдерживаясь. – Почему ребенок остался без присмотра? Где ты была, маманя?

– Ты на меня не дави, – пришла в себя Нина и тут же ринулась в атаку: – Мне после твоей вчерашней выходки плохо было. Только к утру уснула. Я при чем, что твой сын растет таким же невменяемым, как ты сам! – закричала она. – Сейчас же верни его! Слышишь!

– Это не вещь, Нина, – грустно заметил Агафонов. – Егор собрал рюкзак и пришел жить ко мне. Ему рядом с тобой находиться невыносимо. Понимаешь?

– Говори адрес, я сейчас приеду, заберу его! – заголосила она. – И, кстати, как он нашел тебя? Ты ему сам рассказал, где тебя искать! – заполошно вскрикнула она и повторила угрожающе: – Пусть не рассиживается! Говори адрес!

– Нет, – отрезал Агафонов. – Нам и без тебя хорошо. А если у тебя хватит наглости обратиться в полицию, я тебе этого не спущу, Нина. Тогда мы по полной программе разберемся, почему мой сын с риском для жизни добирался до моего дома, и что в это время делала ты. Поняла? А потом я подам в суд, и мы по новой определим место жительства Егора, но уже с учетом его собственного мнения… Поэтому сиди и помалкивай. Наслаждайся своим новым браком. И строй из здорового мужика циркового песика. А к нам не лезь, – предупредил он. – Егор останется жить со мной, Нина. Я сказал.

Бывшая жена от такого напора охнула и, ничего не ответив, нажала на кнопку отбоя. Агафонов покосился на погасший экран.

«Плохой знак, – поморщился он. Воевать с Антониной не хотелось. – Но на этот раз ты меня достала, гадина, – рыкнул он про себя и, вернувшись в кухню, сразу шагнул к Еве, в его старой растянутой майке колдующей над тестом. Привычно обнял и, поцеловав в висок, чуть было не усадил ее на стол, не раздвинул колени, не встал между ног… – Егор! – мысленно оборвал он сам себя. – Теперь хрен займешься любовью».

– Я вам тут мешаю, – проскулило от двери привидение в длинном до пят халате и с мокрой башкой.

– Нет, – улыбнулась мальчику Ева, проворно освобождаясь из тисков Агафоновских рук. – Мы очень рады, что ты добрался к нам живой и невредимый, – весело заметила она и потянулась к пиликавшему телефону.

– Да, Илья, – пробурчала недовольно. – Егор у нас. И тут останется. Если Тонечке сейчас тяжело уследить за сыном, то мы поможем, – совершенно спокойно ввернула она.

«Ну лиса, ну лиса! – восхищенно подумал Агафонов. – Как разговор перевела!»

– Успокой жену, – пресекла Евдокия дальнейшие упреки брата и тихо заметила: – Я не понимаю, в чем проблема, Илья? Егора, что, в детский дом определили или на галеры отправили? – Она ловко перевернула на сковородке подрумяненные сырники и деловито заметила: – Так, слушай внимательно. Тут дом совершенно пустой. Только кухня и спальня меблированы. Поэтому вместе с папой или с Никитой привези нам кровать. Что – какую? На которой спал Егор. Это временно. Где мы сейчас ее купим?
– Не надо! – замахал руками ребенок. – Пусть не приезжают! – испуганно заметил он. – Они хотят тебя избить и увезти Дуську обратно. Я поэтому и пришел, – горестно вздохнул Егор.

– Я не допущу драки, – пробурчал Агафонов. – И вас с Евой никому не отдам, – рыкнул он, обнимая любимую и сына одновременно. – Кровать нам понадобится, а все проблемы решим цивилизованно, – заметил он, ощущая, как в одночасье из завидного холостяка превратился в семейного человека.

Глава 18

Отель «Жемчуг», расположившийся прямо на побережье, как брат-близнец походил на знаменитую сочинскую «Жемчужину». Агафонов жил и там, и там. Вот только более молодой и современный «Жемчуг» привлекал больше. Своей инфраструктурой и вышколенным персоналом. Да и знакомство с Архипом Василиди, единоличным владельцем «Жемчуга», превращало отдых в райскую сказку. Вот и сейчас, нахально заруливая на парковку отеля, Агафонов привычно отмахнулся от сурового на вид охранника и, скорчив надменную гримасу, заявил:

- Я - гость Архипа Пантелеевича!

Охранник кивнул, пропуская черный крузак на ВИП-парковку, и что-то пробурчал в переговорное устройство.

- Вас ждут? – серьезно осведомился он.

- Конечно, - самодовольно усмехнулся Михаил, явно не рассчитывая встречаться с Василиди.

«Скорее всего, Архип куда-то уехал на праздники, - мысленно скривился Михаил. – На той же Поляне катается или на Мальдивах пузо греет», - хмыкнул он про себя, деловито входя в здание. Егор и Зак остались в машине, дабы не привлекать внимания. И весь расчет Агафонова сводился к быстрому броску к пляжной зоне.

«Мне только Еву забрать и уехать», - тяжело вздохнул он про себя и, пройдя через крутящиеся двери и рамку, обалдел. Около входа, в потертых джинсах и белой рубашке, стоял улыбающийся Архип и весело протягивал руку.

- Привет, Мишаня! – добродушно провозгласил он. – А я думаю, кто это ко мне приехал? Ты отдохнуть или по делу? Заранее бы позвонил, а то все люксы заняты… - сокрушенно добавил он. – Один, правда, освободится в течение часа…

Агафонов радостно потерся щеками с хозяином гостиницы и пробурчал, сморщив нос:

- Я по делу, Архип. Моя невеста тут с подружками встречается. Хочу забрать. Вроде как у бассейна сидят…

- Ева Макарова? - хмыкнул Василиди.  – Да, они у бассейна. Камилла эта и моя Яна, - кивнул он и заржал во все горло.  – Так, выходит, Мишаня, мы с тобой теперь вроде как родственники?

- А то! – довольно пробасил Агафонов, в душе не ведая, кто такая Яна, и считая за благо согласиться, стремясь как можно быстрее увидеть Еву. Он чувствовал, как его накрывает гнетущая паника.

«Из-за Евы? – мысленно уточнил он у самого себя. – Или из-за Егора, ждущего в машине? Наверное, из-за сына», - решил Агафонов и тут же осведомился у Василиди:

- Слушай, Архип, у меня там в машине пацан с собакой остался. Мне бы Еву забрать… Может, проводишь к бассейну?

- А почему с собой не взял? – удивился Василиди, и на холеном аристократическом лице проявилось явное недоумение.

- Так с собаками вроде нельзя, - неуверенно пробурчал Михаил и даже подбородок потер от нерешительности.

- Нельзя, - кивнул Архип. – Но ты же мой гость, а со мной все можно. Хоть жирафа привози или бегемота.

- У меня и так смесь кабана и медведя, - хмыкнул Агафонов и, позвонив Егору, велел: – Вместе с Заком иди сюда, сынок.

А потом с удовольствием наблюдал, как маленький мальчик и большой пес бегут ему навстречу.

- Классная собака, - рассмеялся Василиди. – Что за порода? – и, махнув рукой, повел гостей к бассейну. Агафонов тяжело сглотнул невесть откуда появившийся ком в горле. Тревога не проходила, а, наоборот, усилилась. И пройдя через холл гостиницы, нарядно украшенный к Новому году, процессия вышла во внутренний двор. И только теперь Агафонов понял, почему так сильно колотится сердце, и почему так неспокойно на душе.

Даже беглого взгляда хватило, чтобы заметить напряженную обстановку у бассейна. Высокий, до боли знакомый мужик и трое девушек громко выясняли отношения. Слишком враждебно и эмоционально.

«Дема, сыщик гребаный», - ухнул про себя Агафонов и прибавил шагу, заметив, как Ромка, изловчившись, схватил Камиллу и потянул прочь. Но Ева с Яной не дали ему уйти, пытаясь отбить подругу. Только у них мало что получалось.

«Против Демы не каждый мужик справится», - успел подумать Михаил, когда на Демьяновского, как по команде, прыгнули две воинственные девицы и попытались освободить третью.

- Твою мать, - в один голос взвыли Михаил и Василиди и на всех скоростях помчались к бассейну. Агафонов с ужасом наблюдал, как Дема, нимало нецеремонясь, оттолкнул в сторону рыжую девчонку, и она упала. Сделал небольшой выпад вправо, пытаясь сбросить Еву, вцепившуюся, будто клещ, в шею противника. Демьяновскому удалось наконец освободиться от надоедливой девчонки и снова скрутить попытавшуюся удрать Камиллу. Он направился прочь из гостиницы, волоча за собой брыкающуюся Милку. И уже считал себя победителем, когда Ева догнала подружку и ее похитителя и, подпрыгнув, ударила кулаком в челюсть. От неожиданности Ромка выпустил пленницу и подсек воинственную амазонку, но не смог удержать Камиллу. Та вырвалась и отскочила в сторону, намереваясь прийти на помощь Еве. Демьяновский уже собрался ее поймать, но тут подступила вторая красотка. Рыжая фигуристая Яна. Ромка, не глядя, махнул кулаком. И девчонка, получив удар в грудь, грузно осела и закашлялась. Даже издалека Агафонов заметил Ромкино лицо, искаженное злобой. Увидел, как тот хватает за шиворот Еву и, вытирая ладонью кровь с лица, тянет девчонку к бассейну. Ева яростно вырывалась. Но справиться с Демой не могла. Слишком неравные были силы. А зная бешеный нрав Демьяновского, Агафонов предпочел не рисковать.

- Зак, Ева в беде. Фас! - рыкнул он, совершенно точно понимая, что не успеет вовремя на помощь. Каждая минута на счету, или даже секунда. Что еще придет в голову разъяренному Деме? Пес торпедой рванул вперед и, вцепившись зубами в щиколотку, опрокинул на землю врага. Тот, взвыв от боли, ослабил хватку. Ева оттолкнула противника прочь, а Зак, поставив обе лапы на Демину грудь, победоносно посмотрел на хозяина. Агафонов, глянув на Еву, потирающую запястье, потом осмотрелся по сторонам, заметив Камиллу, застывшую статуей неподалеку.

Глава 19

В первый рабочий день Ева заявилась в офис с загипсованной рукой. Конечно, вместо традиционного гипса руку зафиксировали модным турбокастом. Специальным пористым пластиком, идеально удерживающим нужную форму и позволяющим купаться.

– Жаль, что не гипс, Дуська, – посетовал Егор, увидев телесного цвета повязку. – На гипсе можно написать что-нибудь…

– Ага, – хмыкнул Агафонов. – «Спартак» – чемпион, например…

Вот и сейчас, поднимаясь вместе с Михаилом в персональном лифте, Ева в который раз посмотрела на поврежденную руку, а затем перевела взгляд на улыбающегося Агафонова.

– Хорошо, что ты со мной поехала, – пробурчал он довольно. – А то я за целый день с ума сойду без тебя. Захочешь, можешь на диване у меня в кабинете полежать, – добавил он, обнимая ее. С жаром поцеловал в висок.

– Антонина точно Егора из школы заберет? – обеспокоенно подняла глаза на любимого Ева.

– Да, – усмехнулся он, тяжело вздыхая. – Другой вопрос, отдаст ли она его нам вечером…

– Естественно, – нахмурилась она. – Илья обещал. Я ему верю и тебе советую. Да и папа не позволит, чтобы договоренности нарушались.

На короткий миг она будто наяву увидела, как вся ее итальянская семья завалила в «Жемчуг» и заполонила люкс на тринадцатом этаже. Люкс Зака! Ева усмехнулась про себя, вспоминая, как Нина и Агафонов долго спорили в присутствии новых родственников, как Илья и отец уговаривали Нину уступить, но она была непреклонна.

– Ты все равно станешь девок домой водить, – снова ляпнула Антонина, пытаясь отравить благополучие Агафонова и Евы. – Вон, когда на море с Егором в ноябре ездил, бегал по ночам к Данке… Ты, даже когда женишься, ее не бросишь!

Из другой комнаты тут же примчался рассерженный Егор и закричал отчаянно:

– Ты – лгунья, мама! Мы с папой постоянно были вместе! На нашем этаже никто из сотрудников не жил! Ты все придумываешь из-за денег! Папа перестанет тебе платить алименты!

– Устами младенца, – вздохнул тогда Евин отец. – Я думаю, Антонина, тебе следует оставить мальчика в покое, пока дело до невроза не дошло. Лучше позволить ему жить с отцом и моей дочерью, чем потом лечить нервные тики и псориаз…

– Не знаю, – поджала губы Тонечка. – Я – мать! – заявила пафосно.

– Тебе денег мало? – процедил Илья, молчавший доселе. – Или ты хочешь помешать Михаилу жениться на моей сестре, и вернуться к нему?

– Нет, что ты! – опешила Антонина. – Илечка, дорогой, – заскулила она. – Ты все не так понял.

– Тогда пусть Егор живет с отцом и Дуськой. О таком стечении обстоятельств ты могла только мечтать, Тоня. Мальчик взрослый и очень смышленый, поэтому глупо отказывать ему в праве выбора, – отрезал Илья. – А ты, моя дорогая, можешь забирать Егора из школы, делать с ним уроки, а вечером сдавать Михаилу. По-моему, удачный план.

– Согласен, – коротко кивнул Агафонов, обнимая Еву. – Пока у Нины не родится ребенок, пусть она забирает Егора из школы. А там, я надеюсь, отправим Евдокию в декрет…

– Что? – охнула Ева, подозревая, что Михаил сейчас при отце заведет любимую песню «не предохранялись, значит, беременна».

– Ничего, – Агафонов слегка ущипнул ее за нос и привлек поплотнее к себе. – После свадьбы мы приступим к этой задаче со всей серьезностью…

– А когда намечается великое событие? – от террасы подал голос Никита. – А то мы все в нетерпении.

– В последнюю субботу января, – тут же защебетала Ева. – Здесь, в «Жемчуге», устроим торжественную церемонию для самых близких. Освободите эти дни от приема пациентов, – попросила она отца и братьев.

– Хорошо, – три темных башки насуплено кивнули, как по команде.

– Я сейчас напишу администратору, – промурлыкала Алина. – Представляю эти приятные хлопоты. Платье, туфли… Надеюсь, Ева, ты примешь мою помощь в подготовке?

– И мою! – закричала Настя и радостно кинулась к сестре на шею.

– И мою! – подхватил Егор.

Громко залаял Зак.

– Дурдом, – добродушно фыркнул отец.

И сейчас, поднявшись в лифте в офис «АМА-Девелопмент», Ева чувствовала себя счастливой и смущенной одновременно.

«Это у нас с Агафоновым прошла целая жизнь за новогодние праздники, а народ даже не подозревает, – усмехнулась она, мысленно хихикая. – Выбирали куколку, а нашли жену».

Ева с удивлением наблюдала, как Агафонов, небрежно кинув на кресло в приемной куртку, потащился с ней в юридический отдел. Помог сначала снять пальто и затем, стянув с любимой видавшие виды угги – надеть гламурные розовые ботильоны, специально привезенные в офис.

– Это какое-то оружие массового поражения, – пробормотал Михаил, оглаживая будто перчаткой обтянутую ступню. Пальцы прошлись по высокому подъему, добежали до пальчиков. – Нужно запретить тебе надевать их в офис, – прохрипел Агафонов. – Носи дома… Только для меня… С черным кружевным бельем…

– Дома Егор, – глухо ответила Ева, припоминая, как, вернувшись в город, вдруг оказалась в тихом коттеджном поселке, расположившемся неподалеку от папиной Филипповки.

– Это, конечно, не Демин дом, – фыркнул Агафонов, пропуская вперед Еву и Егора, – но жить можно, – и, предвидя вопросы невесты, обронил небрежно: – Пентхаус совершенно не подходит для семьи, любимая.

Глава 20

Заехав во двор, Агафонов проворно оббежал крузак и поспешно распахнул Евину дверь. Взял на руки свою женщину и быстро заскочил в дом.

– Как же хорошо, что мы домой уехали, – вздохнул он, наскоро разувшись. И, не опуская Еву с рук, поспешил в спальню. Большую полутемную комнату, выполненную в фиолетовых и лиловых тонах. Лишь белоснежные портьеры и такое же покрывало выделялись яркими пятнами. Да еще картины в белых рамах и белая мебель.

– Сюр какой-то, – прошептала Ева, первый раз попав сюда.

– Не нравится, переделай, – пожал плечами Агафонов. И ей тогда показалось, что ему вообще все равно, где жить…

– А ты? Тебе же нравится, – пролепетала она, не в силах поверить, что Михаил вот так легко соглашается изменить обстановку вокруг. Ради нее.

– Мне этот интерьер по барабану, Ева, – скривил он губы в усмешке. – Ремонт делался по проекту известного дизайнера. Но мне, честно говоря, даже вникать не хотелось. Я ж устаю сильно на работе. Плюс сын. Ему нужно время уделить. Иногда к отцу съездить…

– А женщины? – улыбнулась Ева. – Если послушать Антонину, у тебя целый гарем…

– Вот именно, – хмыкнул он. – Но только в ее воображении. В браке я ей не изменял. Что там она напридумывала, на ее совести. А между ней и тобой, естественно, кто-то был, – протянул он. – Но я полагаю, эта тема закрыта. Есть только мы, Ева, – с придыханием прошептал он. – Поэтому устраивай все так, как заблагорассудится. По-любому у тебя свободного времени больше, – заметил он.

«Конечно, – хмыкнула про себя Ева, припомнив вчерашний разговор. – Если все время проводить в постели, то какая, на фиг, разница, в какой цвет выкрашены стены? Или что сегодня на ужин? А уж про претензии Демьяновскому вообще молчу, – мысленно хихикнула она, прекрасно понимая, что необходимые документы подготовит сама Ксения. А это значит, что с начальством могут испортиться отношения. – И тогда Миша меня уволит, – вздохнула она, вместе с Агафоновым падая на кровать. – Ну, не уволит, конечно. Но от работы отстранит. И буду я в четырех стенах щи варить», – печально подумала Ева.

– Что с настроением? – мгновенно заметил Агафонов. – Ты из-за этих стишков так расстроилась?

– Нет, – мотнула головой Ева и тут же все свалила на руку: – Что-то пальцы ломит…

– Терпи, – огрызнулся Агафонов, помогая ей снять пальто. Затем свитер, а вслед за ним и бюстгальтер. Поцеловал, сжимая в ладонях, каждую грудь и придирчиво оглядел ножки Евы.

– Вот как бы изловчиться и снять с тебя штаны, а сапожки оставить, – довольно хмыкнул он. – Ну, так, знаешь, чтобы на тебе только они и были, – размечтался он вслух и добавил задумчиво: – Может, еще такую же пару купить? Для любовных утех…

– А тебе галстук! – фыркнула Ева, пытаясь раздеться сама. – Или шляпу!

– Стетсон? – рассмеялся Агафонов, расстегивая рубашку и откидывая ее в сторону. Туда же полетели и джинсы. – Иди сюда, – прохрипел он, укладываясь на кровать и таща Еву за собой. Подмял под себя, а затем, будто передумав, уложил на свой живот.

– Кто из нас сверху, тот и в шляпе, – хмыкнул довольно.

– Тогда вместо розовых ботильонов мне нужны ковбойские сапоги, – выдохнула Ева, поудобней усаживаясь на нем и вбирая в себя поднявшего голову «малыша». – Со шпорами, – захихикала она. – Ты – мой жеребец, – прошептала она, упираясь пятками в бока Агафонова.

– Никаких шпор, сапог и шляп, – прорычал он, откидываясь на подушках и наблюдая, как Ева выгибает спину, как из стороны в сторону колышутся два тяжелых полушария. Агафонову хотелось схватить девчонку и, перевернув на спину, притянуть ее к себе. Но он как завороженный наблюдал за наивными выкрутасами желанной женщины, чувствовал, как его охватывает любовный жар и вокруг горячей плоти сжимается тугой и упругий кокон.

– Ева, – прохрипел он, когда она задвигалась. – Что ты со мной делаешь, девочка? – пробурчал, сгорая от нетерпения, и, подхватив ее под бедра, ускорил темп.

В кармане валявшейся на полу куртки разрывался сотовый.

«Клубись оно все конем», – устало пронеслось в голове у Михаила, когда Ева, тяжело дыша, в изнеможении опустилась к нему на грудь.

– Ну, ты даешь, – выдохнула она. – Я думала, улечу…

– Я тоже, – прошептал он, укладывая ее голову у себя на плече. Почувствовал, как единение прервалось и усталый «малыш» отрубился в полном обмороке. – Ева, – вырвалось у Агафонова. – Как же я раньше жил без тебя? – пробормотал он и, изловчившись, подтянул к кровати куртку. Выудил айфон и, наплевав на пропущенные вызовы, включил беззвучный режим.

– Будильник поставь на пять часов, – сонно промурлыкала Ева. – Нам же Егора забирать. Не дадим Антонине ни единого шанса, – пробурчала она, засыпая.

– Естественно, – рыкнул Агафонов, в который раз удивляясь, как в такой молодой девчонке детская наивность соседствует с абсолютной мудростью. Он прижал невесту к себе, осторожно провел ладонью по спине, закопался пальцами в густые темные волосы и лишь на минуту закрыл глаза, намереваясь охранять сон любимой. И внезапно оказался на облаке, или в океане. Тихом и спокойном. Убаюкивая, размеренно качались волны. Уносили в безмятежную даль. Ева сопела на плече, и, вглядевшись в ее лицо, Агафонов в который раз изумился.

«Какая же ты красивая, девочка моя», – мысленно прошептал он, всматриваясь в мягкие черты лица и ловя безмятежную улыбку.

Глава 21

Всю следующую неделю Агафонов боролся с собой. Он хоть и отбросил прочь Нинкины предостережения, но время от времени вспоминал заговорщицкий шепот бывшей, ее заломленные руки и горящий взгляд. Вроде и не соврала Антонина, а свою каплю дегтя, как всегда, добавила в бочку меда Агафоновского благополучия. И даже не дегтя, а яда. Михаил нет-нет да и задумывался, а не слишком ли он торопится, мечтая как можно быстрее сделать Евдокию Макарову своей женой. Он ненароком приглядывался к Еве, когда она голяком отплясывала перед ним в спальне, ловил ее каждый вздох, но при этом не испытывал то самое незамысловатое блаженство, что раньше. Отрава будто бы въелась под кожу и мороком окутала сознание.

«Перед кем еще ей так плясать вздумается? – билась в голове тревожная мысль и сменялась на более страшную. – Кто еще услышит стоны Евы Макаровой, нависая над ней и придерживая за бедра? Кому еще она позволит мерно двигаться внутри ее тела?»

Хотелось забежать вперед лет так на десять или пятнадцать и посмотреть на Евдокию Вадимовну. Останется ли она добродетельной женой и матерью или пустится во все тяжкие, наставляя рога престарелому мужу. Именно об этом напоследок прошептала Нина, когда он вечером забирал Егора. Михаил не мог сам разобраться. Вроде бы Ева всем хороша, но дурная генетика всегда даст о себе знать…

«Ну подожди, – хмыкнул он мысленно. – У парней те же родители. И никто из них не гуляет, – мысленно привел Агафонов сомнительный довод. И тут же сам себе ответил голосом Нины: – Они мужики. Нагулялись. А Еву взаперти держали. Значит, была причина. Вот она и кинулась к тебе в объятия, будто сроду мужиков не видала! Но если по правде, то и не видала. Тебе, Мишаня, досталась. Редкость в наши дни. Пойди, скажи кому-нибудь! Вон, в клубах полно телочек пятнадцатилетних, а то и младше. Дема как-то раз попал, помнится. Хорошо, хоть спросил вовремя. А то бы под статью угодил. Мир перевернулся, блин! Правильная девчонка вызывает у всех подозрение. Что-то не так… А малолетние пьянчужки, спящие в клубах на лавках, в порядке вещей!»

Агафонов встал из-за стола. Подошел к окну и, уставившись на раскинувшийся внизу город, попытался понять, что именно его беспокоит. Он даже собирался позвонить Вадиму и поговорить с ним по-мужски. Но потом оставил эту затею.

Илья? Ласковый щеночек на время превратился в грозного ротвейлера и пару раз рыкнул на свою сучку. Видимо, эти превращения оказались эффективными. Антонина, приехав в «Жемчуг», при всех извинилась перед Евой, но все свалила на гормоны и собственную эмоциональность.

– Прости меня, Дусечка, – промурлыкала она. – Такая вот я уродилась. Все близко к сердцу воспринимаю. За всех волнуюсь. Ну, и гормоны шалят…

Агафонов в душе не ведал, как Илья усмирил жену, да и не хотел этого знать. Но теперь Нина очень ласково разговаривала с Евой. И самое главное, перестала манипулировать сыном.

«Но кипятка за шиворот тебе налила», – поморщился Михаил и уже собрался позвонить Илье и поговорить с ним, как в кабинет просунулась Дана и пролепетала заискивающе:

 – Михаил Александрович, Кармигодян звонил. Он откуда-то узнал, что вы разругались с Демьяновским, и хочет приехать поговорить. Назначать встречу, или вы уже передумали?

Данка улыбнулась, будто побитая собака, и, открыв ежедневник, приготовилась записывать.

Агафонов глянул на нее внимательно. Она стояла перед ним навытяжку и даже присесть не посмела. Вся из себя такая деловая. В узкой юбке и блузке в облипочку.

«Ну-ну, – про себя усмехнулся Агафонов. – Посмотрим, надолго ли тебя хватит, дорогая, – и отогнав мысли о бывшей любовнице, задумался о планируемом строительстве бизнес-центра. – Должна же быть от Демы хоть какая-то польза, – хмыкнул он мысленно. – Да и с бабками Кармигодяна новый проект запустить легче», – устало потер переносицу и постарался сосредоточиться на работе.

– На пятницу назначай, на два часа, – пробурчал он. – И Ольге скажи, пусть внесет в планинг пометки. Я потом на стройку уеду. Так что у него где-то с полчаса времени.

– Хорошо, – как нашкодившая школьница, кивнула Дана и добавила тихо, будто смущаясь: – Он меня хочет бонусом к сделке. Что скажешь, Миш?

– Решай сама, – равнодушно пожал он плечами. – Я что, по-твоему, похож на сутенера? Работа – это одно, а трах-тарарах – другое. С кем ты проводишь свободное время, меня не волнует. Нравится тебе Кармигодян, спи с ним. Не нравится – пошли подальше. Тут я тебе не советчик…

– Просто я тебе навредила, Миш. Сболтнула лишнее. Хочу исправить положение.

– Мне по барабану, Дана, – отрезал он. – Хочешь отдаться Кармигодяну, пожалуйста! Только не примешивай меня к этому процессу. Мой бизнес тоже. А сейчас, прости, я занят. И на будущее. Мне нет дела, с кем ты трахаешься и у кого отсасываешь. Иди работать, млять, – брезгливо поморщился Агафонов, срывая на ней плохое настроение.

«Еще этого не хватало, – вздохнул он, усаживаясь за рабочий стол и вновь внимательно всматриваясь в таблицы Эксель. – Развела тут бордель. Новое в строительном бизнесе – отдаться за контракт. А мне потом ей премию выписать и материальную помощь?» – мысленно скривился Михаил и, глянув на часы, уже собрался позвать Еву пообедать где-нибудь, когда противно зазвенел сотовый.

– Да, Вадим Ильич, – пробасил Агафонов добродушно и тут же серьезно поинтересовался: – А что случилось-то?

– Да у нас, Миша, стена лопнула. Может, пришлешь спецов?

– Я сам сейчас приду, Вадим Ильич, – быстро ответил Агафонов, моментально решив прогуляться через парк. – Голову проветрю и на вашу беду посмотрю. Тогда на месте и придумаем, что делать…

Глава 22

Пройдя через рамку в зал отлетов, Агафонов невзначай приметил здоровенного лысого мужика. Косая сажень в плечах, косуха и берцы. Михаил сразу узнал его и даже взвыл тихонечко. Хоть темные «авиаторы» и закрывали пол-лица, узнать старого рокера Влада Хоука не составило труда. Тот в окружении охраны стоял около входа в бизнес-центр и, казалось, кого-то ждал.

- Интересно, приглашенная звезда тоже летит в Израиль? – хмыкнул Михаил, когда Ева прошла рамку и забрала с транспортера сумочку.

- Где? – охнула она и, встретившись взглядом с Хоуком, как ни в чем не бывало потрусила навстречу к знаменитости. Агафонову ничего не оставалось, как двинуть следом.

- Камилла уже здесь? – услышал он, подходя поближе.

- Да, - хмуро кивнул Влад. – Рад, что ты приехала проститься. Хоть повидал тебя…

- Можно подумать, давно не виделись, - пробурчала Ева и, повернувшись к Агафонову, взяла под руку. – Мы вместе, Владислав Иванович…

- Проходите, - хищно улыбнулся он и хмурым взглядом окинул Агафонова.

- Я не понял, - прошипел он, входя в небольшой коридор. – Твоя подружка летит бизнес-классом? А на дверях у нее Влад Хоук? Что происходит, Ева?

- Ничего, - отмахнулась она. – Влад – Милкин дядя. Тоже приехал проводить. Наверняка отец попросил присмотреть. Между собой ее родители не разговаривают уже лет десять…

- А-а, - протянул Агафонов. – А почему она сразу к нему не обратилась? Странно как-то…

- Наверное, в городе не было, - пожала плечами Ева. – Влад же все время на гастролях, - пробормотала она и со всего маху кинулась к Камилле, одинокой мокрой мышью сидевшей около огромного панорамного окна.

- Милочка моя, - всхлипнула Ева. – Как же мы тут без тебя.

- Я ненадолго уезжаю, - прошептала та. – Папа сказал, что все очень быстро уладит…

- Почему ты ему сразу не позвонила? – вздохнула Ева. – Может, стоило привлечь его и разобраться в ситуации…

- Мама не любит, когда я с ним общаюсь, ты же знаешь. Но пока я была в Сочи, люди Романа дважды к нам приходили. Запугивали ее. Она позвонила Владу, а тот сразу же связался с отцом. Теперь все стоят на ушах. Мама лежит с приступом гипертонии и вовсю клянет мужиков…

- Обычное дело, - сквозь слезы улыбнулась Ева. – Все старо как мир.

- Я с папой долго не выдержу. Максимум месяц. Зная его характер…

- И твой тоже, - закивала Ева и погладила подружку по руке. – Все обойдется, - улыбнулась она, и Агафонову показалось, что на душе стало легче.

«Ну не станет такой добрый и эмоциональный человек, как Ева, обманывать! Меньше слушай Нину», - мысленно поморщился он и, усевшись напротив, принялся исподволь разглядывать невесту, трогательно и нежно прощавшуюся с подружкой. Минут через пять к ним присоединилась Яна. И Агафонов в который раз подивился, как две таких ярких красавицы выбрали себе в подруги неказистую незаметную мышку.

«Ты лучше скажи, как Дема, любитель гламурок с накачанными губами и сиськами, умудрился связаться с такой нелепой курицей, - про себя хмыкнул Агафонов, мысленно отмечая короткие брючки и странные поношенные ботиночки, и такую же облезлую куртку. – Если девица приходится Хоуку родной племянницей, потратил бы штуку-другую баксов и купил бы ей мало-мальски приличный прикид», - подумал он. Постепенно мысли перетекли на работу. Агафонов вспомнил, что так и не посмотрел сегодня проект нового бизнес-центра. Не почитал заключение экономистов. 

«Сколько ж мне бабла потребуется? – мысленно почесал он репу. – Смогу я вытянуть такой проект без Кармигодяна или придется брать его в партнеры? – хмыкнул он про себя и с интонацией Этуша воскликнул: – Сам нэ хочу! Да!»

За своими думками он не расслышал, как объявили о посадке. Камилла засобиралась, замешкалась. Неуклюже чмокнула в щеку Еву, а следом Яну. Метнулась на долю секунды в объятия Влада и, подхватив небольшой рюкзачок с болтающейся сбоку обезьяной, поплелась к выходу. Агафонов заметил, как из соседних кресел поднялись два крепких парня, пожали руки Хоуку и двинули следом за Камиллой.

«Охрана, блин, - мысленно охнул Агафонов. – Вот тебе и бедная девочка, Дема, - проворчал он про себя. – Не суйся к ней, бро, - предупредил он и даже решил позвонить бестолковому другу, но на время отбросил эту затею. – Нужно узнать точно, кто у сиротки папа. А лучше, пусть Демьяновский разбирается сам. Втянул Егора, блин», - криво усмехнулся Агафонов и, как только Ева повернулась к нему, предложил:

- Тут хорошая кафешка на втором этаже. Не желаешь попить кофейку?

- С удовольствием, - улыбнулась Ева. – Что-то день нервный сегодня.

- Тогда пойдем, - радостно возвестил Агафонов, беря невесту под руку.

- А ты, Яна? – поинтересовалась отрывисто Ева. И не успел Михаил подумать, что только Яны ему сейчас и не хватало, как грациозная рыжуля мотнула гладко зачесанной головой.

- Не могу, Дусик. Дел полно. А завтра уже назад ехать… Архип ждет…

- Вот и разбежались твои подружки, - усмехнулся Агафонов, усевшись в кафе и сделав заказ. Они выбрали столик около широкого панорамного окна и лениво наблюдали, как по взлетному полю спешат автобусы, доставляя пассажиров к самолетам.

- Интересно, какой Милкин, - вздохнула Ева. – Никак не определишь…

- Почему? – хохотнул Агафонов. – Нужно проследить, куда сейчас подъедут скорая, пожарная и полиция. Тут не ошибешься, - радостно возвестил он и взял ее руки в свои. – Хорошо, хоть без драки обошлось, - заметил ласково. – Ладно в отеле у Василиди, но, если бы ты начала драться в аэропорту, мне бы пришлось выручать тебя из кутузки…