Кукла-пуговица

Глава 1

Темная ночь сгустилась над головой. Капли моросящего дождя безмолвно падали на землю. Под ногами от ветра слышался шорох опавших листьев, а в воздухе ощущался запах влажной земли. Холодный ветер пробирал до мурашек.

Парень стоял у края свежевскопанной ямы, сжимая в руках рукоять тяжелой лопаты. На лицо падали холодные капли дождя, смешиваясь с потом, который выступал у него на лбу. Перед ним лежала она, нечто, от чего мороз шел по коже. Страх вгрызался в его сознание, заполняя каждую мысль. Ему хотелось всё бросить и бежать, но ноги будто приросли к земле.

«Я всегда знал, что об этом интернате ходят страшные легенды, — думал он, тяжело дыша. — Шепоты в городе, ужасы, которые передавались от одного школьника к другому, как пугающая байка перед сном. Но никогда, даже в самом страшном сне, не мог представить, что окажусь в центре одной из этих историй».

Он вскинул лопату, готовясь к первому взмаху, но что-то внутри сопротивлялось. В голове всплывали события последних дней. Ведь всего совсем недавно он приехал сюда. В такой же дождливый, серый день его мать, с холодным, пустым взглядом, привезла его к воротам этого интерната. Её решение оставить сына здесь стало точкой невозврата, тем моментом, когда всё перевернулось.

«Теперь я часть этого проклятого места, — размышлял он, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. — Место, где бесследно пропадают дети. И я знаю — если не сделаю этого сейчас, я могу стать следующим».

Машина тихо урчала, пробираясь по мокрой дороге. За окнами серела осень: тяжелые тучи висели над горизонтом, стыдливо прикрывая солнце, а мелкий дождь, словно пелена, размывал пейзаж за стеклом. Облетевшие листья липли к земле, и только голые ветки деревьев дрожали под порывами ветра.

— Мы почти приехали, Артём, — женщина за рулем обернулась через плечо, бросив быстрый взгляд на сына.

Парнишка сидел на заднем сиденье, упершись лбом в холодное стекло. Ему было лет пятнадцать, и лицо его казалось каменным – безразличие было лишь маской, за которой бурлили эмоции. Он тихо ответил ей, но с явным упрямством:

– Я не хочу в интернат...

Мать тяжело вздохнула, возвращаясь к дороге. Её голос дрогнул, но она пыталась звучать спокойно:

— Мы это уже с тобой обсуждали не один раз.

За окном мелькали здания родного города, всё дальше унося его от привычного мира. В машине вновь воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушённым гулом мотора.

— Мам, — наконец опять нарушил молчание Артём, повернув голову к матери, которая сосредоточенно вела машину, не смотря на него. — Я слышал про этот интернат… О нем ходят нехорошие истории.

Мать продолжала смотреть вперёд, её лицо оставалось безучастным, но по её напряжённым пальцам, сжимающим руль, можно было понять, что разговор давался ей нелегко.

— Какие истории? — наконец спросила она, её голос был тихим, но уверенным.

Артём вздохнул и отвернулся к окну, чувствуя, как внутри поднимается тревога.

— Говорят, что там пропадают дети. Без следа. Никто не знает, куда они деваются. И… я не хочу стать одним из них, — его голос задрожал, несмотря на все попытки оставаться спокойным. Он не хотел казаться слабым, но страх был сильнее.

Мать глубоко вздохнула и, наконец, кинула беглый взор на него. Но в её взгляде было больше усталости, чем сочувствия.

— Артём, хватит воображать, — сказала она спокойно, но сдержанно, как будто уже давно готовилась к этому разговору. — Не выдумывай себе страшилок. Это слухи — просто пустые разговоры. Люди любят преувеличивать.

— Но, мама… — сын попытался возразить, но она резко перебила его.

— Хватит, Артём. Ты думаешь, мне самой легко тебя там оставлять? — её голос стал резче, и в нём зазвучали нотки отчаяния. Женщина вновь сжала руль так, что костяшки пальцев побелели. — Я понимаю, что тебе страшно, и ты не хочешь туда ехать. Но у нас нет выбора. Это временно, пойми.

Она на мгновение ослабила хватку и слегка расслабила плечи, но её взгляд был всё так же напряжён. Артём чувствовал её внутреннюю борьбу. Мать тоже не хотела этого, но вынуждена была принимать жёсткие решения.

— Я делаю это для твоего же блага, — продолжила она, её голос теперь звучал мягче, но всё ещё уверенно. — Ты должен понять, что иногда мы вынуждены делать то, что нам не хочется. Я тоже ненавижу это, но так надо. Временно.

Артём сжал кулаки, чувствуя, как растёт ком в горле. Ему казалось, что весь мир обернулся против него, даже родная мать, которая раньше всегда поддерживала. Он не знал, что сказать, и лишь молча отвернулся к окну, наблюдая, как машина подъезжает всё ближе к мрачному зданию интерната.

— Ты сильный, — вдруг сказала мать тихо, как будто хотела убедить в этом не только его, но и саму себя. — Ты справишься.

Артём лишь смотрел в мокрое стекло, за которым мелькали дома и улицы. Её слова звучали для него пусто, как привычные обещания, что с каждым разом казались всё более далёкими. Мысли путались в голове: предательство, разочарование и глухая обида заполнили его. Ему казалось, что она сдаёт его как ненужную вещь, от которой проще избавиться.

Мелкий дождь барабанил по крыше машины, словно подчеркивая его одиночество. Пейзаж за окном был таким же серым и холодным, как и его настроение.

Глава 2

Дверь комнаты открылась спустя пару часов, и в проёме появились несколько парнишек. Они вошли в комнату, оживлённо обсуждая что-то и смеясь. Их смех и разговоры заполнили пространство, придавая комнате немного более живое, хоть и всё ещё угрюмо выглядящее настроение. Когда они заметили незнакомца, сидящего на одной из кроватей, обсуждения и смех замерли.

Парни начали перешёптываться между собой, с интересом изучая новенького. Артём сидел неподвижно, не произнося ни слова, а его взгляд был устремлён в одну точку. Он продолжал сидеть перед чемоданами, так и не открыв их, и чувствовал, как его изоляция только усиливается.

Самый старший из них, парнишка лет семнадцати, пробился сквозь группу. Его движения были уверенными и даже немного высокомерными. Он бросил взгляд на Артёма, но, не проявив к нему никакого интереса, швырнул свой рюкзак на пол рядом. Затем он не удостоил Артёма даже коротким взглядом и, не торопясь, забрался на верхнюю кровать, расположенную в двуспальном варианте. Прилёг на неё, разлегшись, словно это было его постоянное место обитания.

Старший парень не сделал попыток познакомиться с Артёмом или хотя бы поздороваться, просто улёгся и закрыл глаза, как бы игнорируя его присутствие. Остальные ребята, заметив его действия, возобновили свои разговоры, обсуждая что-то между собой с шумным любопытством и неоднозначным интересом.

В комнате постепенно закипела жизнь, когда парнишки продолжили свои разговоры и шумные игры. Артём сидел на своей кровати, наблюдая за новыми сожителями, и его внимание привлек один из новых знакомых. Этот парень, с русыми волосами и внимательным взглядом, вошёл в комнату позже остальных. Спокойно расположился на одиночной кровати в дальнем углу комнаты. Он проявил интерес к Артёму, и время от времени бросал на него быстрые взгляды, будто оценивая и анализируя.

Внезапно коридор наполнился звуками звонка, что возвещал о времени обеда. Два новых шумных соседа, сразу же подхватили эту новость. Один из них громко закричал:

– Обед, обед!

Его слова были подхвачены вторым мальчишкой, который с восторгом добавил:

– Да, обед! Пошли!

Они направились к двери, когда один из них, обратил внимание на старшего парня на верхней кровати, окликнув его:

– Макс, ты идешь?

Здоровяк, который развалился на верхней кровати и, похоже, был поглощён своим отдыхом, лишь буркнул:

– Не голоден.

Его голос был пренебрежительным и не особенно дружелюбным. Он продолжал лежать, не двигаясь с места, и как будто не собирался покидать свою кровать ради обеда. Мальчишки, с возгласами, уже направлялись к выходу, оставляя Макса и остальных в комнате.

Артём наблюдал за всей этой сценой с некоторым интересом, его новые сожители были сформированы уже в некие группы, и каждый из них казался частью сложившегося порядка. Ощутив себя в стороне, он продолжил сидеть на своей кровати, хоть и легкий голод тревожил его желудок.

Перед Артёмом неожиданно возник тот самый русый парнишка. Артём, погружённый в наблюдение за шумной группой, не заметил, как он оказался у его кровати. Юноша пристально смотрел на него, и в его взгляде можно было уловить смесь интереса и некоторой дружелюбности.

Парень протянул руку к Артёму и сказал:

– Ваня. Пошли, я покажу тебе, где столовка.

Этот жест был неожиданным и выделялся на фоне общего равнодушия остальных. Впервые Артём столкнулся с проявлением дружелюбия среди новых соседей. Его удивлённый взгляд встретился с взглядом Вани, и он заметил, что тот действительно хотел помочь.

Внезапно живот Артёма издал громкий урчащий звук, заявляя о его голоде. Ваня, заметив это, усмехнулся и сказал:

– Пошли, по ходу, ты проголодался.

Его слова прозвучали как тёплое приглашение, и это было для Артёма настоящим облегчением. Он быстро поднялся с кровати, чувствуя, как его напряжение и тревога немного отступают. Ваня направился к двери, Артём поспешил за ним в шумный коридор наполненный детскими возгласами.

Столовая находилась на первом этаже в другом крыле здания. Ваня и Артём спустились по глухой лестнице, миновали шумную толпу и прошли через просторный холл, прежде чем войти в столовую.

Помещение было большим и довольно простым, с длинными столами, вытянутыми вдоль комнаты. Каждый стол был покрыт грубыми скатертями, которые время от времени менялись, но всегда сохраняли ту же простую ткань. Стулья были деревянными и массивными, а их ножки иногда скрипели при движении. В воздухе витал запах еды – смесь ароматов супа, хлеба и чего-то жареного, который был одновременно аппетитным и немного приторным.

С обеих сторон столов сидели дети, которые уже обедали. Девочки располагались за одним столом с мальчиками, но с противоположной стороны. Шум и разговоры заполняли столовую, создавая ощущение жизни и активности.

Ваня подвёл Артёма к одному из свободных столов и предложил ему сесть. Артём уселся на стул, и его взгляд сразу же встретился с той самой девочкой, которую он увидел ранее в окне. Теперь он мог рассмотреть её более детально.

Она сидела прямо напротив Артёма, и внешне отличалась от других. Её волосы были светлые и спутанные, а лицо выглядело бледным, словно она часто болела. На вид ей было лет восемь. Взгляд ребенка был наивен и одновременно печален, как будто она несла в себе груз, который был слишком тяжёл для её маленького возраста.

Глава 3

Утро наступило тихо и незаметно. Серые тучи, которые вчера угнетали Артёма, сегодня разошлись, и через прорехи стало пробиваться солнце. Его мягкий свет скользил по полу комнаты, словно пытаясь немного оживить это место. Однако, несмотря на светлый день, Артём чувствовал себя не лучшим образом. Подъем был ранним, и ночной сон оказался беспокойным. Он всё ещё ощущал тяжесть от вчерашнего дня, а глаза никак не хотели полностью открываться.

В столовой на длинных рядах столов, стояла очередная порция безвкусной еды, от которой у Артёма только усиливалось нежелание завтракать. Перед ним на подносе стояла слегка подгоревшая каша, которая источала слабый слегка уловимый запах пригорелого молока. Не найдя в себе сил её есть, он просто выпил чуть теплый едва сладкий чай. Съел кусочек хлеба с тонким слоем масла.

Рядом сидел Ваня, который, нахмурившись, ковырялся в своей тарелке с той же кашей. Он с отсутствующим видом крутил ложку в тарелке, то поднимая на неё порцию каши, то снова опуская, как будто надеялся, что от этого вкус еды изменится.

— Завуч сказала, что у меня первым уроком литература, — пробормотал Артём, пытаясь начать хоть какой-то разговор, чтобы отвлечься от тоскливого завтрака.

Ваня вдруг оживился, его лицо засветилось заинтересованностью, и он выпрямился, забыв о своей тарелке.

— Литература? У меня тоже! — с энтузиазмом сказал он, — Я же говорил, что будем вместе в классе! Это будет здорово.

Артём посмотрел на Ваню с небольшим удивлением — его неподдельное дружелюбие и бодрость были настолько непривычными в этом мрачном месте. Пока остальные дети вокруг них ели молча, казалось, что только Ваня оставался таким живым и энергичным.

— Михаил Викторович, — продолжил Ваня, немного понизив голос и наклонившись ближе к Артёму, — он классный учитель. Ты увидишь, как он рассказывает про книги, у него прям глаза загораются.

Слова Вани звучали искренне, и Артём невольно почувствовал, как его тревога чуть-чуть ослабевает. Возможно, впереди не всё будет так плохо, как ему казалось.

Ребята поспешили в классную комнату, стараясь не опоздать на первый урок. Солнце уже поднималось выше, заливая коридоры школы тёплым светом. Они с Ваней вошли в класс, и Артём огляделся: в классе сидело около одиннадцати человек. Атмосфера была тихой, почти сонной — многие дети выглядели уставшими или рассеянными.

Ребята выбрали свободную парту возле окна. Сесть рядом с новым другом оказалось приятно — в компании Вани тревога немного отступала. Мягкий свет пробивался через оконные стёкла, озаряя поверхность их стола, создавая уютное пятно тепла. Ваня что-то тихо говорил, но Артём почти не слушал, внутренне готовясь к встрече с учителем.

По коридору прозвенел звонок. Этот звук, гулко отразившись в тишине, пронёсся по классной комнате, словно объявляя начало учебного дня. Дети, замолчав, сидели в ожидании. Через пару минут дверь отворилась, и в класс вошёл учитель литературы.

Все ученики быстро встали, чтобы поприветствовать его. Михаил Викторович был в точности таким, каким Артём его заметил вчера в коридоре — приятной внешности, моложе директора, с дружелюбной и открытой улыбкой. Но сейчас, при дневном свете, Артём смог разглядеть его лучше: аккуратно зачёсанные светло-каштановые волосы, лёгкая щетина на лице, очки в тонкой оправе, придают его образу интеллигентность. Его глаза светились каким-то внутренним теплом, как будто этот человек был рад каждому ученику, который сидел перед ним.

Михаил Викторович оглядел класс, привычным взглядом проверяя, все ли на месте. Но его внимание сразу остановилось на новеньком и улыбка стала ещё шире. Артём почувствовал, как учитель будто старается дать понять: «Здесь тебе рады! Всё будет хорошо!». Это был тот первый человек в школе, который действительно выглядел дружелюбно, и Артём почувствовал слабый проблеск облегчения.

Учитель кивнул парню, словно приветствуя его отдельно, затем произнёс:

— Присаживайтесь, ребята.

Артём с остальными сел на своё место, но этот короткий момент взаимодействия с учителем дал ему ощущение, что жизнь в интернате легче, чем он ожидал.

Михаил Викторович стоял у доски, его доброжелательная улыбка не угасала. Он осмотрел класс и, прежде чем начать урок, сказал:

— Перед тем как мы перейдём к теме, давайте познакомимся с нашим новым учеником.

Артём сразу понял, что речь о нём. Его сердце забилось быстрее, и он резко встал, чувствуя, как внимание всех присутствующих сосредоточилось на нём. Волнение захлестнуло парня, и он на мгновение замер, не зная, что сказать. Но, собравшись с мыслями, произнёс:

— Меня зовут Артём Громов. Я буду здесь... — он запнулся, не зная, как правильно выразить свои мысли, — некоторое время, пока...

Слова «некоторое время» словно повисли в воздухе. Ваня, сидевший рядом с ним, заметно поник — возможно, эта фраза напомнила ему, что Артём не планировал задерживаться здесь надолго. Тишина в классе слегка напрягла Артёма. Михаил Викторович, понимая, как сложно бывает новеньким, с лёгкой, ободряющей улыбкой ответил:

— Спасибо, Артём. Приятно познакомиться, думаю, ты быстро освоишься. Садись.

Учитель посмотрел на остальных учеников и продолжил:

— Итак, ребята, сегодня мы начнём обсуждать одну из самых интересных книг русской литературы. Думаю, многие из вас уже слышали о Михаиле Булгакове и его «Мастере и Маргарите».

Глава 4

Утро началось так, как будто сам интернат решил напомнить Артёму о том, что жизнь здесь может быть полна неожиданностей. Звонок, который каждое утро будил детей своим металлическим треском, сегодня звучал особенно раздражающе и пронзительно. Гулкий звук словно проникал в самую глубину его сознания, резонируя в голове и вызывая болезненные пульсации.

Артём лежал под одеялом, его тело было согнуто, а голова была тяжелой от сна. Он ещё не привык к ранним подъемам и постоянным хлопотам нового места, и теперь ему хотелось просто повернуться на другой бок и снова заснуть. Неделя, проведенная в интернате, подходила к концу, и всё, что он мог сделать, это надеяться, что выходные принесут ему облегчение.

В комнате было ещё темно, только слабый свет, пробивавшийся сквозь закрытые шторы, слегка озарял интерьер. Ветер завывал за окном, скрипя ветками деревьев об стёкла, создавая неприятный фон, который подчеркивал атмосферу тревоги и дискомфорта.

Парень, несмотря на тяжелое состояние, собрался встать с постели. С трудом открыл глаза , потирая виски, посмотрел на тумбочку, и заметил что-то необычное. Его внимание привлекла странная вещь, которая лежала там. Протянув руку, он почувствовал под пальцами нечто холодное и неприятное. Это была кукла, но не обычная, а явно нечто жуткое: глаза пуговицы, рот пуговицы, на руках и ногах пуговицы, а её тело было полностью набито пуговицами, которые прощупывались из-под плотной ткани.

Артём подскочил от неожиданности и ужаса. Его сердце забилось быстрее, и он попытался осмыслить происходящее. Сжав куклу в руке, он с чувством паники стал будить Ваню, который мирно спал в соседней кровати. Парень дёрнул его за плечо, но его друг лишь ворочался, не понимая, что происходит.

— Ваня! Ваня, просыпайся!

Ваня, ещё не до конца осознав происходящее, неохотно открыл глаза, зевая и потирая лицо. Но как только его взгляд упал на куклу, которую Артём держал перед ним, его лицо мгновенно исказилось от испуга.

— Это ведь розыгрыш, да? — Артём попытался найти объяснение, хотя его голос выдавал страх и сомнение. Он хотел услышать от друга, что это просто чья-то злая шутка, но даже сам не мог в это поверить.

Ваня сел на кровати, недоумённо глядя на куклу. Его глаза расширились, и лицо побледнело. Он медленно покачал головой.

— Нет... Это не розыгрыш, — прошептал он, его голос едва был слышен. — Я не знаю, как она здесь оказалась.

Наступила гробовая тишина. Оба парня не сводили глаз со странной тряпичной вещи. Ваня выглядел не менее испуганным, чем Артём. Он глубоко вздохнул, пытаясь собрать мысли.

— Тебе нужно избавиться от неё, — наконец произнёс Ваня, голос его был сдавленным. — Выбрось её, сожги, сделай что угодно, но избавься.

Артём сжал куклу в руках. Её пуговичные глаза казались мёртвыми, но в то же время они будто следили за ним.

Ребята в комнате начали просыпаться. Они недовольно ворчали и поворачивались к источнику шума. Максим, приоткрыв глаза и глядя на Артёма, буркнул:

— Чего шумите так рано?

Артём, все ещё дрожащими руками, показал ему куклу. Максим издал небольшой смешок, кукла ему показалась забавной. Однако потом нахмурился на нарушителя своего спокойствия, затем посмотрел на Артёма с недовольством и сказал:

— Да что за уродство? Просто выброси её, — и снова лег, не проявив особого интереса.

Ваня, переглядываясь со своим товарищем, кивнул в знак согласия. Артём, не зная, что и думать, оделся, стараясь не смотреть на зловещую куклу. Странная вещь продолжала вызывать у него жуткое чувство. Легкая дрожь по спине напоминала о том, что история о кукле, не давала ему покоя эту ночь.

Он быстро собрался и, сжав куклу в руках, направился к выходу. Холл был пуст, и осенний воздух уже проникал в здание сквозь приоткрытые окна. Артём быстро прошел мимо, старательно не останавливаясь на пути к мусорному контейнеру, который находился на заднем дворе интерната.

На улице, несмотря на ранний час, уже дул пронизывающий осенний ветер. Листья шуршали под ногами, а воздух был свежим и холодным. Парень подошёл к контейнеру, со всей силы сбросил куклу внутрь и закрыл крышку.

Когда он повернулся, чтобы поспешить обратно, ветер усилился, и в его ушах зашумело. Но среди этого шума Артём различил странный звук — хи-хи-хи. Он обернулся, всматриваясь в темные очертания двора, но ничего не увидел. Шум ветра и крики птиц казались единственными звуками, нарушающими утреннюю тишину.

Сердце Артёма забилось ещё быстрее и он, полон тревоги, направился обратно в здание. В его мыслях царила неясная тревога, смешанная с ощущением того, что он только что оставил за спиной какую-то жуткую тайну, отпечатки которой еще не успели стереться.

Парень немного опоздал на урок истории. Когда он вошёл в класс, у доски уже была учительница, которая вела занятие. Её вид выдавал немалые годы: седые волосы были туго собраны в пучок, а её одежда выглядела изношенной и скромной. Шаги её были неуклюжими, словно она боролась с каждым движением.

Артём быстро прошёл в класс, стараясь не привлекать лишнего внимания. Он извинился перед учительницей, её лицо на мгновение смягчилось, но затем вновь нахмурилось.

— Вы опоздали, молодой человек! — с недовольством произнесла она. Её голос был сиплым и строгим. — В следующий раз постарайтесь прийти вовремя. Занимайте своё место и не отвлекайте других учеников!

Глава 5

Литературный вечер с Михаилом Викторовичем окончился, и Артём чувствовал себя немного лучше. Всё прошло спокойно, обсуждение было увлекательным, и его мысли на какое-то время отвлеклись от пугающей истории. Однако когда он начал собирать свои вещи, заметил что-то странное в своём рюкзаке. Пряча блокнот, Артём увидел небольшую сложенную записку.

Его брови нахмурились. Записка выглядела так, словно её подбросили, пока он был на кружке. Артём осторожно развернул её, пытаясь прочитать, что там написано. Почерк был неровным, слегка небрежным, но слова были четкими:

«Тебя приветствуют обитатели интерната. Ты показал, что достоин стать одним из нас. Встретимся в левом крыле четвертого этажа после ужина».

Артём перечитал записку несколько раз, пытаясь понять. Что это значит? Кто такие эти «обитатели интерната»? Почему его называют «достойным»? Мысли в голове путались, словно клубок ниток. Ему это показалось странным и даже немного тревожным.

Он первым делом хотел спросить у Вани, может быть, тот знает, что это за встреча и кто мог написать такое сообщение. Но когда Артём обернулся, чтобы поговорить с другом, Ваня уже поспешно выходил из класса, не дав возможности подойти к нему. Он явно спешил, стараясь избежать встречи с Артёмом.

Парень почувствовал лёгкое чувство вины. Ваня, кажется, всё ещё обижен на него за постоянные расспросы и давление по поводу куклы. Артём вспомнил, как его сосед избегал разговора на эту тему и покидал библиотеку, когда история о кукле становилась слишком пугающей. Может, он сам был как-то связан с этой странной легендой? Или же просто не хотел ворошить старые воспоминания?

Артём тяжело вздохнул, наблюдая, как друг скрывается за дверью. У него не было ответа ни на один из своих вопросов, и это чувство неизвестности всё сильнее росло внутри него.

Пятничный ужин оказался неожиданно приятным. Привыкший к тому, что еда в интернате была скучной и безвкусной, он с удивлением обнаружил перед собой кусок творожной запеканки. Она была идеально приготовлена: тёплая, с золотистой корочкой и мягким, сочным творожным сердцем. От неё не пахло чуть пригоревшим, и это само по себе уже было поводом для маленькой радости.

Артём откусил кусочек и блаженно прикрыв глаза, наслаждался. На фоне множества обычных и не очень приятных моментов жизни в интернате, эта запеканка казалась настоящим подарком. Он запил её чашкой какао — напиток был сладковатым, с лёгкой горчинкой, приятный на вкус и напоминающий уютные домашние вечера.

Но внезапно Артём почувствовал на себе чей-то взгляд. Он поднял глаза и наткнулся на пристальный взор Максима. Тот сидел через пару столов, но смотрел прямо на него, сверлящим взглядом. Максим, обычно довольно равнодушный и часто занятый чем-то своим, сегодня явно проявлял странное внимание к Артёму.

«Что это с ним?» — мелькнуло у Артёма в голове, но он не нашёл никакого ответа. Он попытался вернуться к еде, но ощущение, что за ним наблюдают, не отпускало. Взгляд Максима был настойчивым, холодным и непонятно почему тревожащим. Артём чувствовал, как поднимается внутри беспокойство — что-то явно было не так, и это «что-то» тянуло к себе неприятным предчувствием.

Парень на миг опустил взгляд на свою тарелку, но не выдержал и снова посмотрел на Максима, пытаясь понять, в чём дело. Однако тот, заметив взор Артёма. Как ни в чём не бывало, он отвернулся, делая вид, будто ничего не произошло.

Максим встал из-за стола раньше, чем остальные, не закончив ужин. Его шаги были быстрыми и целенаправленными, словно он куда-то торопится. Артём, заметив это, проводил его взглядом, чувствуя лёгкую тревогу. Поведение Максима вызывало беспокойство, но он не мог объяснить, почему именно.

Закончив свою трапезу, Артём медленно поднялся из-за стола. Еда всё ещё приятно ощущалась на вкус, но мысли о решении отозваться на приглашение, занимали всё его внимание. Выйдя в холл, он направился к лестнице, ведущей на четвёртый этаж, в то самое левое крыло, о котором говорилось в записке. Остановившись на мгновение у подножия лестницы, Артём глубоко вздохнул и сунул руку в карман. Он нащупал сложенный листок бумаги — ту самую странную записку, которая не выходила у него из головы последние несколько часов.

Парень развернул её, пробегая взглядом по знакомым строчкам: «Тебя приветствуют обитатели интерната, ты показал, что достоин стать одним из нас. Встретимся в левом крыле четвертого этажа после ужина». Слова, казалось, горели на бумаге, будоража воображение и вызывая противоречивые чувства.

Сердце Артёма заколотилось сильнее. Что это могло значить? Кто оставил эту записку и зачем? Логика подсказывала ему, что всё это — просто чья-то игра, очередная детская шалость. Но что-то внутри шептало, что это не так. Интерес боролся с тревогой. Возможно, всё это — просто розыгрыш, но... а вдруг нет? Вопросы терзали его, а желание узнать правду постепенно перевешивало страх.

Он сжал записку в кулаке и медленно поднялся по лестнице. Решение было принято — он пойдёт и узнает, что за «обитатели интерната» хотят с ним встретиться. Разве может в этом быть что-то по-настоящему страшное?

Артём шагал по тёмному коридору с осторожностью, почти затаив дыхание. Здесь, в левом крыле четвёртого этажа, было темно — лампы не горели, и единственным источником света оставались тусклые фонари за окном, мягко заливающие пространство снаружи. Ветви деревьев отбрасывали странные тени, которые колебались от порыва ветра и от этого коридор казался ещё более зловещим.

Глава 6

— Я думал, ты выбросил это уродище, — сказал Максим с явным недовольством в голосе и кинул в Артёма чем-то мягким.

Он же в свою очередь только мельком взглянул на предмет, но не придал этому большого значения. В голове всё ещё крутились события прошедшего вечера, и усталость, накопившаяся от случившегося, требовала отдыха. Он чувствовал, как напряжение медленно отпускает его, хотя голова всё ещё была тяжёлой.

Сегодня был выходной и Артём планировал посвятить его восстановлению. Всё, что он хотел, — это немного покоя и тишины после вчерашнего инцидента с алкоголем. Он лежал на кровати и с облегчением выдохнул, чувствуя, как силы медленно возвращаются к нему.

Максим тем временем переодевался в спортивную одежду, собираясь на тренировку или просто выйти на улицу. Его движения были быстрыми и резкими, как будто он хотел поскорее покинуть комнату. Артём краем глаза заметил, как сосед завязывает шнурки и накидывает толстовку, явно готовый к активному дню.

— Ладно, я пошёл, — бросил Максим на ходу и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты, громко захлопнув дверь.

Артём мельком посмотрел на дверь, как она закрылась за Максимом. В комнате стало тихо и он ощутил какое-то облегчение от того, что теперь можно отдохнуть в одиночестве.

Парень лежал на кровати, пытаясь расслабиться, но сон так и не приходил. В комнате царила тишина, нарушаемая только шумом с улицы и еле слышным тиканьем часов. Других ребят не было — даже Ваня куда-то исчез, оставив Артёма наедине с его размышлениями. Он пытался найти комфорт в этой уединённости, но мысли всё равно возвращались к тому моменту, когда Максим кинул в него что-то мягкое.

Отношения с Максимом улучшились после недавних событий, однако напряжение между ними всё ещё витало в воздухе. Макс принял его в своё окружение, но Артём чувствовал, что доверия между ними по-настоящему не было.

Его взгляд беспокойно скользил по комнате, и вдруг что-то заставило его подняться с кровати. Артём нехотя встал и осмотрелся, его внимание привлекло то, что лежало в углу кровати. Сердце резко застучало, когда он увидел знакомую куклу-пуговицу. Её безжизненные пуговичные глаза, казалось, неотрывно смотрели прямо на него.

От неожиданности его словно окатило ледяной волной. Сначала это было легкое беспокойство, но затем чувство ужаса стало нарастать. Артём вскочил с кровати, как будто кукла могла в любой момент ожить и напасть. Его дыхание участилось, а сердце забилось с такой силой, что казалось, оно сейчас вырвется из груди. Ему было страшно даже подумать, как эта кукла снова оказалась здесь.

Паника охватила его, мысли путались, но одно было ясно: эта кукла каким-то образом связана со всем странным, что происходило в последнее время.

Юноша смотрел на куклу и мысли в его голове беспорядочно метались. «Но я ведь её выбросил... Как она здесь оказалась?» – эта мысль застряла, как назойливая мелодия. Кукла лежала на кровати, как будто ничего не случилось, её пуговичные глаза продолжали, казалось, смотреть прямо на него. В голове всплывали воспоминания: как он выбросил эту жуткую игрушку, как надеялся больше никогда её не увидеть. Но вот она здесь, снова.

Артём судорожно начал перебирать в памяти последние дни, надеясь найти хоть какую-то зацепку. Возможно, это был просто затянувшаяся неудачная шутка? В прошлый раз Максим уже насмехался с этой куклой, высмеял её. Может быть и сейчас он решил продолжить свои насмешки? Однако на этот раз всё казалось иначе. Этот «розыгрыш» зашёл слишком далеко.

«Почему?» — этот вопрос терзал его. Почему Максим так упорно издевается над ним? Артём не мог понять, чем заслужил такую неприязнь. Да, их отношения улучшились, но эта странная игра с куклой не давала покоя. В голове крутились мысли: неужели это всё из-за недавних событий? Или же что-то другое заставляет Максима продолжать эти странные издевательства?

Его нервы были на пределе. Он быстро натянул футболку и джинсы, ощущая, как тревога внутри растет с каждой секундой. Перед тем как выйти из комнаты, он снова кинул быстрый взгляд на куклу, которая всё так же безмолвно лежала на кровати. «Может, когда я вернусь, её здесь уже не будет», – с тенью надежды, подумал парень и, стараясь не обращать больше на неё внимания, вышел за дверь.

Он поспешно сбежал по лестнице, ноги почти сами несли его вперёд. Желание найти Максима и получить ответы стало почти навязчивым. В груди колотилось сердце, словно пытаясь нагнать собственные мысли. Артём пытался сосредоточиться, не дать страху завладеть разумом. Он знал, что должен решить этот вопрос как можно скорее.

Пройдя через первый этаж, парень остановился у одного из окон, выходящего на стадион. Там, в утреннем свете, он увидел Максима. Тот спокойно делал разминку перед пробежкой, не подозревая о том, что его сейчас ищут. Максим выглядел сосредоточенным, будто ни о чём не думал, кроме предстоящей тренировки. Видя его таким беззаботным, Артём вдруг почувствовал неловкость.

Он вышел на стадион, ощущая, как свежий утренний воздух слегка остудил его горячую голову. Глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Макс, занятый своей тренировкой, бегал по кругу, полностью погружённый в процесс. Артём поднял руку и помахал ему, пытаясь привлечь внимание. Однако Максим, заметив жест, лишь на мгновение скосил глаза, но продолжил бег, будто ничего не произошло.

Артём решил не сдаваться. Повысив голос, громко позвал соседа: