Кукла. Я не была твоей

Глава 1

ОНА:

— Ее можешь взять, в счет долга, — босс говорил так, будто я какая-то вещь. Бородатый амбал тут же осмотрел меня с ног до головы и скривил лицо.

— Не тянет она на такую сумму.

— Ну хоть отсрочку дай, прошу? — Босс выглядел жалко.

— Ладно. В последний раз такой базар. На этот раз прощаю, до следующего лучше не жди.

— Я все понял.

Амбал встал со стула, подошел ко мне. Высокий, с грозным взглядом. Как тьма навис надо мной и слегка пихнул вперед. Я вздрогнула.

— Ну че встала? Пошли.

— Я с вами никуда не пойду, — Сделала шаг назад.

— Антон! — крикнул амбал, и в кабинет зашел еще один мужик куда больше этого. — Девка с нами. Поехали.

Антон схватил меня за руку и потащил прочь из кабинета начальника.

— Руки убери, — крикнула я и пыталась сопротивляться. Ну куда там, он раза в три больше меня, а его хватка была просто смертельной.

— Будешь орать, получишь по своему личику, так что заткнись и пошли, — сказал этот самый Антон и сжал мою руку еще сильнее. Было больно.

— Вы нормальные? Я на работе. Я никуда не пойду, — выдернула я руку и оглянулась на начальника. Он был спокоен, вел себя как ни в чем не бывало, лишь капля сожаления выступила на его лице.

Антон подхватил меня и с легкостью закинул себе на плечо, будто я мешок с картошкой. А дальше лифт, цокольный этаж, и вот я уже в огромном джипе. Рядом со мной сидел бородатый амбал номер один. Спереди еще двое. Машина тронулась, и мы поехали прочь от отеля.

— Куда мы едем? — Вопрос был проигнорирован. — Вы глухие? Куда мы едем, я спрашиваю? — довольно громко спросила я.

— Слушай, закрой рот уже. Сколько можно? Голова от тебя заболела. Куда надо, туда и едем, тебе есть разница?

— Конечно, есть. Остановите машину, я не хочу с вами никуда ехать.

— А тебя никто не спрашивал. Босс сказал, ты едешь. Новенькая, что ли?

— Новенькая? — удивилась я.

— Еще и слышишь плохо? Тарасов всегда первоклассных девок подгоняет, а ты какая-то бракованная оказалась, — все ржали, а я смотрела на мужчину в полном недоумении.

— Я не проститутка.

— Конечно, нет. Какие плохие слова ты знаешь, — иронично говорил мужик.

— Я серьезно. Я не проститутка. Я в отеле менеджером работаю.

— О как! Ну значит, шлюха со статусом досталась.

— Отпустите меня, пожалуйста, — прозвучало жалко.

— Все, закройся и езжай молча, а то Антоха тебя быстро успокоит, — мне хотелось многое ему сказать, но я замолчала.

Находиться в машине с тремя незнакомыми мужиками было страшно. Я надеялась только на то, что мы приедем в людное место, и я смогу попросить о помощи. А с другой стороны я надеялась, что все это нелепый розыгрыш, хотя вероятность была очень мала.

— Майор, куда едем? — спросил водитель.

— Домой давай, устал я что-то сегодня.

Ехали мы недолго. Минут десять по городу, и вот мы уже на автостраде. Проехали пару километров и свернули к коттеджному поселку. Я никогда раньше не была в этой части города. Поселок был элитным, не для простых смертных. Проехав пост охраны, водитель свернул направо. Я пыталась запомнить дорогу, чтобы сбежать или объяснить полиции, где я.

Мне нравилось читать детективы, так что в теории я примерно знала, что нужно делать при похищении.

Мы подъехали к огромным железным воротам, они тут же открылись, и машина въехала на территорию большого коттеджа.

Дом был огромный в два этажа. Повсюду стояла охрана и камеры видеонаблюдения. На окнах решетки, одним словом — крепость. Я сидела и не дышала. Мне было даже страшно подумать, для каких целей меня сюда привезли.

— Вылезай давай, — я покорно последовала приказу. Антон снова схватил меня за руку и потащил внутрь.

Внутри дом казался еще больше, чем снаружи. На пороге нас встретила пожилая дама, которая даже не удивилась моему присутствию. А точнее, сделала вид, что меня здесь нет.

— Том, давай через полчаса накрывай. Есть хочу.

— С этой что делать? — спросил Антон и кивнул головой в мою сторону. Майор снова осмотрел меня с ног до головы тем же пренебрежительным взглядом.

— В гостевую отведи, она же у нас менеджер, — сказал он с иронией, и Антон усмехнулся. Взял меня за локоть и потащил на второй этаж. Мы прошли длинный коридор. Он открыл дверь в комнату и небрежно запихнул меня внутрь. Дверь захлопнулась.

Я осмотрелась. Обычная комната. У стены стояла двуспальная кровать, столик в углу. В глубине спальни находилась уборная с душевой. Я подошла к окну: второй этаж высоко, да и как тут можно сбежать? Охранники под окнами ходят туда-сюда. Камеры тоже, скорее всего, просматриваются, так что шансов у меня нет. Но я так просто сидеть не намерена. Этот урод еще не знает, с кем связался.

Но мой боевой настрой быстро прошел и сменился паникой.

— Боже, во что я вляпалась? — сказала я вслух. Хотя это не самое страшное, что со мной когда-либо происходило. Но я надеялась, что все позади и что я смогла выбраться, но сейчас я в ужасе. Кто этот мужик? Почему он привез меня к себе домой? Почему я? Что вообще происходит?

Я села на край постели и почему-то вспомнила детство. Я стараюсь забыть все, что со мной было. Иногда, перед сном, когда я закрываю глаза, я придумываю себе новые воспоминания. Представляю себя любимым ребенком с добрыми родителями, которые обо мне заботятся. Представляю отца, который учит меня кататься на велосипеде, пока мама готовит обед. Но потом я возвращаюсь к реальности, и на душе вновь становится паршиво.

Не было у меня такого детства, да и родителей путем не было рядом.

Мама пила, сильно. А отца я не знала. Как-то пыталась спрашивать мать, но она постоянно была бухой, ничего внятного не могла мне ответить. Я частенько оставалась ночевать у соседки, маминой подруги. Но и она впоследствии устала от моего присутствия.

Денег не было. Мамин сожитель где-то работал, и все, что он зарабатывал, они тратили тупо на бухло.

Глава 2

ОН:

— Тома! — где ее носит так долго. — Тома!

— Да бегу я, бегу, что случилось?

— Девке плохо что-то. В отключке. — Томка ей по щекам бьет, нет реакции.

— Сейчас нашатырь принесу. —Ушла.

На куклу смотрю. Вот же проблемная баба. Я ей потрахаться, а она в обморок. Больная, может?

Тарасову конец, что куклу бракованную подсунул. Надо же, реально в отключке. Легкая такая, даже не сразу понял, что отрубилась, у меня гантели тяжелее.

Не ест, что ли, совсем? Бледная, нехорошо. Кони бы не двинула, мне трупак в доме ни к чему. Да и девка приглянулась. На другой исход я рассчитывал сегодня.

Лицо красивое. Губки пухлые. Ресницы такие длинные. Точно кукла. Волосы растрепаны. Кудряшки на подушке лежат. За руку взял. Холодная.

Где Томку носит? В комнату тут же забегает.

— Че так долго, Том? Смотри, она бледная какая! Паникую.

— Отойдет-отойдет, — Тома ей нашатырь под нос сунула. По щекам хлопает. Девка вроде в себя приходит.

— Дай сюда, — отобрал ватку. Вот же вонючая жижа. — Все, иди, дальше сам.

Кукла глазами захлопала, щеки порозовели. Глаза забегали. На меня уставилась.

Опять трястись начала. Молчит. Глаза злющие стали. Кажется, набросится в любую секунду. Одеяло натягивает на себя. Садится. В кровать вжимается, страшно ей.

ОНА:

— Пожалуйста, не трогай меня, — молю я о пощаде, а у самой глаза слезами наполнились от собственной беспомощности и ситуации всей этой бредовой. Смотрю на амбала и не понимаю его реакцию. На меня смотрит, серьезный и испуганный немного.

— Ты че в обморок грохнулась? Больная?

— Нет, просто ты ко мне приставать начал, и я вспомнила… — дальше говорить не могла, в горле пересохло. — Есть попить?

Амбал встал с кровати. Открыл дверцу стола, а там холодильник, как в отелях. Достал бутылку с водой и протянул мне. Я дрожащими руками схватила бутылку, не смогла открутить крышку, сил не было, руки тряслись.

Мужик выхватил бутылку, легким движением повернул крышку и протянул мне обратно. Я жадно принялась глотать холодную воду.

— Так че с тобой? — говорил он спокойно.

— Все нормально.

— Нормально — это когда ты подчиняешься мне. Я пришел, трахаться хочу, ты соглашаешься.

— Вот это как раз ненормально. Я тебя знать не знаю, ты меня насильно сюда привез. И от тебя перегаром несет, не дыши. — Отстраняюсь. Его выражения режут слух. Я, конечно, не тепличный цветочек, но к такой грубости не привыкла.

— Так ты из-за этого, что ли? Я сейчас жвачку зажую, и норм будет?

— Нет. Я запах этот не переношу. Ко мне как-то мамин сожитель пристал. Я со школы пришла, а мама спала пьянющая. Этот козел лапать стал, он на меня давно странно поглядывал. Но в тот день не ожидала. На кухне готовила, а он зажал прям там… — я сделала глоток воды. И зачем я рассказываю ему об этом. Я никому еще не говорила о том случае, а тут незнакомцу душу выворачиваю.

— И че? Трахнул?

— Ага! Еще чего. Сковородкой ему по башке зарядила, вещи собрала и ушла из дома. Больше не возвращалась, пока мать не умерла.

— Со школы?

— Ага. Лет шестнадцать было.

— Мудак конченый, — фыркнул мужчина и скривился от отвращения.

— С этим согласна. А ты накинулся пьяный, силой…

— И че у тебя первый раз такая херня? По трезваку в обморок не падаешь?

— В смысле по трезваку?

— Не тупи. Не отошла еще, что ли? Ну когда по трезваку шпилишся, в обморок не падаешь? Я на будущее просто уточняю.

— Я ни с кем не… — не смогла я договорить, но амбал не отставал.

— Теперь я не догоняю.

— Ну ни с кем не сплю я. Как и с алкоголем — никогда.

— Кукла, ну ты мне-то не гони. Ты баба взрослая. Тебе лет сколько?

— Двадцать будет через месяц.

— Ну, завязывай заливать.

— Слушай меня, я тебе тут отчитываться не обязана. Сказала ни с кем не… и с тобой не буду. Ясно? — попыталась сказать грозно, но прозвучало жалко.

— Ну это мы еще посмотрим, — ехидничал мужчина.

— Я Даша. Перестань меня куклой называть.

— А что взамен, Даша? — Глаза прищурил.

— Сковородкой по башке не получишь.

— Хм, ну спасибо и на этом. Все, спи. Пошел я. Устал с тобой возиться.

— Может, я дома у себя посплю? — Внутри меня еще теплилась надежда об освобождении.

— Тут спи. Завтра поговорим.

— Спокойной ночи, — тихо сказала я уходящему мужику.

— Была бы спокойнее, если бы ты мозги мне не делала. Хм… Сковородкой, запомнил.

ОН:

… а девку жизнь помотала, похоже, поэтому и злющая такая. Взгляд прям жуткий, кровь будоражит. Вроде бы лохушка с виду, а есть в ней что-то. Стержень какой. Боевая. Про сковородку из головы не выходит. Отбилась от извращенца и мне угрожает. Не боится. Трясется, но напасть готова, только дай слабину. А я не дам. Дожму. Дело принципа. Не верю ей.

… времена трудные пошли. Все власти хотят, а город не резиновый, места мало. Двигаться никто не хочет. Назревает что-то, жопой чую. Людей у меня мало, надо бы пацанов каких подтянуть. Этот еще с окраины, совсем оборзел, чуть-чуть и сорвется. А он еще от 90-х не отошел, палить начнет точно. У него людей хоть и мало, зато все отморозки конченые.

… отца не хватает. Поначалу круто было: власть, бабки. Только годы идут, через десяток лет и мою фамилию забудут. Не будут, как раньше, дрожать только от упоминания Майора. Отец мог любого на место поставить, жестко, с риском. От того и два срока отмотал. Не жалел ни себя, ни других. А я что? Не могу так. Да и на нары загреметь не хочется. Только вот разговоры и угрозы не работают, нужно методы менять, или просру все. Батя в гробу перевернется, если я не справлюсь. С того света придет и сам меня пристрелит. Не могу подвести ни его, ни пацанов моих, которые впрягаются каждый день.

Все спать надо, день завтра трудный.

Глава 3

ОНА:

Глаза открыла, в комнате никого. Светло. Солнце так ярко светит в окно, что я еще немного понежилась в теплой кроватке. Потом резко посмотрела в сторону. В постели только я. Ушел, что ли? А как же обещание? Я домой хочу. А может, он врал? Зубы быстро почистила, умылась. Костюм спортивный нацепила и вниз. На кухне он. Сидит кофе пьет. Тома меня увидела, улыбнулась.

— Доброе утро, Даша.

— Доброе утро.

— Кофе?

— Да, пожалуйста.

Я села рядом с Богданом. Косится на меня. А я на него.

Молчит. И я молчу. Спросить боюсь. Может, передумал меня отпускать? Вчера он расстроенный был, по голосу было понятно. А сегодня и вовсе злющим кажется. Точно передумал.

— Ешь, собирай вещи, и поедем. У меня дел много.

Внутри фейерверк радости взорвался. Не показываю. Улыбаюсь в душе.

— Хорошо. У меня вещей-то не особо.

— Все забирай. Все, что Антоха привез. Мне лишние шмотки в доме не нужны.

— Поняла, все заберу, — И Богдан ушел. Я обратилась к Томе.

— Не в духе?

— Проблемы у него. Расстроен.

— Ясно. Ну хоть я домой вернусь.

— Рада?

— Очень, — уже не сдерживала я восторга.

Ела я быстро. Точнее, просто затолкала кусок омлета в рот и запила кофе. Еще быстрее собрала все вещи и спустилась в низ. Богдан с Антоном стояли в холле.

— Ну наконец-то. Поехали уже, я тороплюсь.

И правда не в духе. А мне и дела нет до его настроения, через полчаса я буду у себя дома и постараюсь забыть все, что произошло за эти два дня.

Мы вышли на улицу. Раннее утро. Жара. Солнце приятно светит прямо в лицо. Во дворе было многолюдно. Три черных джипа стояли в ряд. Мне стало не по себе. Видимо, и правда проблемы, раз столько охраны. Я села в машину. Со мной Богдан и те же двое спереди.

— Держи, — и Богдан протянул мой телефон.

— Спасибо, как ты его нашел? — Обрадовалась.

— «Спасибо» достаточно.

— Ну тогда еще раз спасибо.

Может, у него расстройство какое? Вчера ночью он был другим, а сегодня стал прежним. Злым и грубым. Подбородок вздернут, губы поджал. Сосредоточен. Одет с иголочки. Интересно, а ему удобно постоянно в костюме ходить? На улице жара, а он в пиджаке, глупость какая. Ну хоть телефон вернул, уже что-то. Заморочился. Хотя не сам, по-любому Антоху заставил. Этот не станет, прислугу отправил.

Мы отъехали от коттеджного поселка. Вокруг было столько зелени. Круто, наверно, тут жить, свежий воздух.

Я смотрела в окно и не могла дождаться, когда окажусь в своей квартире. Перекресток. Налево — трасса, направо — лес. Резкое торможение. Я выставила руки вперед, инстинктивно. Ремень безопасности удержал и больно обжог шею. Смотрю вперед. Дорогу перегородили. Из машин выскакивают мужчины, в руках пистолеты. Слышатся выстрелы. Начинается что-то страшное. Не понятное для меня. Мы в центре колонны. Из машины вылезают парни и стреляют в ответ. Я прячусь за сидение. Сжимаюсь. Трясет. Паникую и не знаю, что делать.

Смотрю на Богдана, он в ярости. Вижу, как скулы задергались на его лице. Пистолет достал. Выходить собрался. Я его за руку хватаю, не хочу одна оставаться.

— Тачка бронирована, сиди, не высовывайся, — На лице ни капли страха, а я в ужасе.

Дверь открыл. Стреляет, вперед побежал. Лицо руками закрываю. От страха знобит. Выстрелы не прекращаются. Выглядываю из-за сидения. Антон, вижу, тащит кого-то. Богдана? Ранен?

В машину заталкивает. Рубашка в крови. Не понимаю, куда попали, в плечо? В грудь? Антон на меня смотрит.

— Водить умеешь?

— Умею.

— Садись за руль. Увози его. Мы тут разберемся.

Не двигаюсь. Смотрю на Антона. Он на меня. Резкая пощечина. Щеку жжет. Но в себя пришла. Включилась.

— Очнись. За руль бегом. И в лес. На трассу и в город. В первую городскую вези, мы, как разберемся, подскочим. Сейчас.

Дверь захлопнул. Перелезаю вперед. Я сажусь за руль. Разворачиваюсь, и в лес. Ладошки вспотели от страха. Гоню. Куда еду? Не знаю. До трассы быстро доехала. В город мчу. Богдан стонет сзади, больно. За нами никого. Что делать? В больницу? Они полицию вызовут.

Что мне им говорить? Опять стонет. Жалко. Останавливаться нельзя, автострада. Проезжаю еще пару километров, вот и город.

Может, в больницу отвезти и сбежать? Телефон есть, позвоню. Нельзя! Он меня потом найдет и точно закопает. Нужно съезжать на мосту. Ко мне поедем. Дома все, что нужно, есть, но надо бы на рану глянуть, могу не довезти. Ехать недолго, минут десять. Стонет — это хорошо, значит, живой. Черт, как я оказалась в этом дерьме?

Торможу. На обочине. Назад перелезаю. Богдан без сознания. Край пиджака отгибаю. Алая кровь пропитала белую рубашку. Знакомая картина: я, когда в травме подрабатывала, во время учебы и не такое видела. Приподнять попыталась, тяжеленный, спину трогаю. Пуля внутри, не прошла навылет. Дышит хорошо, значит, легкое не задето. Кровь хлещет. Дотягиваюсь до сумки, достаю свою блузку, в комок скручиваю, рану зажимаю. Усаживаю его, тяжелый какой, еле вышло. Ремнем безопасности фиксирую повязку. За руль сажусь, опять еду. До дома немного осталось, но мне помощь нужна, я его одна в квартиру не затащу. Соседу позвоню — он бухает и за бутылку все сделает. Светло на улице. А если увидит кто? Хотя на работе все, может и прокатит.

Телефон хватаю. Ищу нужный номер. Руки в крови, пальцы к экрану прилипают.

— Вань, ты дома? — ору в трубку.

— Дома. Опять розетка? — По голосу трезвый, это хорошо.

— Нет, помощь нужна. Денег заплачу, хорошо заплачу, если язык за зубами будешь держать.

— Что нужно?

— Я подъеду сейчас. Пять минут. Выходи, поможешь мне друга до квартиры дотащить.

— Бухой?

— Ага.

— Все, спускаюсь.

Ванька — хороший мужик. Но пьет. Жена ушла, ребенка забрала, а он еще сильнее бухать начал. Руки у него золотые. Хоть что починит. Да и сам здоровый мужик, сильный, почти как Богдан. Думаю, вдвоем дотащим.

Глава 4

ОН:

И что я тут забыл?

Домой надо ехать, дела решать, а я в этой хате сижу. Почему-то не хочется уезжать. С куклой хорошо. Смешит меня, дура наивная. В добро верит, а я не в добро. Совсем наоборот.
Надо оставить девку в покое, пусть живет как хочет. Не могу. Интерес проснулся, который давно уже спал. А тут девчонка малолетняя разожгла.

К животу прижался. Теплая. Дышит часто.

Лицо серьезное было, когда меня перевязывала. Аккуратно, еле касается. Больно боится сделать. Через перчатки чувствую, какие пальцы холодные.

Сейчас в глаза смотрит. Не боится совсем. Думает, я ее не обижу. Так и есть. Сил нет совсем, но ее хочу. Не трахнуть, так, теплом согреться. Ласку почувствовать. Не как от баб этих продажных, а настоящую.

На губы смотрю, жажду их. Так бы и зажал ее, но в обморок грохнется.
Попробую. Не захочет — отстану, а если захочет…

На колени сажу. Руками хватается. Приятно. Руки ледяные просто. За шею держится, не дышит. Ждет, что дальше делать буду. Не настаиваю. Попу ее в руках держу.
В глаза смотрит. К губам приближаюсь, останавливаюсь в сантиметре, дрожит немного. Крепче руки сжимаю, чтобы силу почувствовала, защиту. Больше никто ее не обидит. Я не позволю.

— Богдан, не надо, отпусти, — тихо говорит, боится меня разозлить.

А я не слушаю, только о губах ее и думаю. Вкусные, наверное. Никем не целованные.

— Разок поцелую. Обещаю. И спать.

Ответа ждать не стал, чтоб не было времени подумать. Губ касаюсь, а она пальцами крепче впивается в шею, напряглась вся. Еще касаюсь, пока в сознании, трясется, но без истерики. Не могу так. Медлить не могу. У меня стиль другой.

За шею рукой беру и, как зверь, впиваюсь. Поначалу никакой отдачи. Не сдаюсь. Она ротик свой приоткрыла. Отвечает. Поддается. Языком язык ее трогаю. Возбуждаюсь. Попу ближе придвигаю. Прям в член упирается. Кровь закипает. Знаю же, что концовки не будет. Обещал.

Наплевать? Дожать девку? Не буду. Во сне еще придушит. Руки так и тянутся в запретные места. Держусь. Губами наслаждаюсь.

Отстраняется. На меня смотрит. Испуганно. Хватку ослабил. С колен соскочила и в ванну. Закрылась. Воду включила.

Дурак, блять. Зачем? Обещал же.

ОНА:

Боже, что я творю? Даша! С бандитом целуешься. Первый поцелуй — и с кем? Сердце как бьется, ударов сто двадцать, не меньше. Щеки красные. Руки трясутся. Волнение внутри. А самое ужасное, что понравилось. Сильно понравилось. Богдан вроде бы злобный, опасный, но и нежным бывает, как сейчас.

Все равно нельзя. Мало тебе проблем, дура?

— Ты че закрылась? — За дверью стоит. А у меня щеки еще краснее становятся. Руки трясутся, как у алкаша с утра. Кажется, еще чуть-чуть, и сердце выскочит из груди.

— Я сейчас выйду. Иди спать.

Как выйти? Как в глаза смотреть?

На отражение свое уставилась. Отчитывать начинаю за безрассудный поступок: «Бери себя в руки. За тобой и раньше парни ухлестывали, ты же держалась. А это не парень. Это взрослый мужик. Преступник. И ты с ним? Совсем с ума сошла? Прекращай мне такое творить. Хватит».

Минут через пять выхожу из ванной. Богдан лежит на диване. Щелкнула выключатель, в комнате совсем темно стало. Через ноги его перешагнула и легла. Одеялом укрылась. Тишина такая в комнате. Только дыхание наше и слышно. Разворачиваюсь к нему, смотрю в глаза.

— Давай ты завтра домой к себе поедешь? — говорю спокойно, чтобы не провоцировать.

— Надоел?

— Я просто хочу и дальше жить своей обычной жизнью. Без…

— Без меня?

— Да, я не знаю тебя и не хочу узнавать. Участвовать в этих твоих разборках, перестрелках. Мне повезло, что все хорошо закончилось. Меня могли там убить.

— Ты преувеличиваешь.

— Преувеличиваю? Это я еще преуменьшаю. Слушай, — я сделала паузу, глубокий вдох, — у меня было хреновое детство. Я очень много работала, чтобы иметь все, что сейчас имею. Мне нравится жизнь, которую я сама себе дала. У тебя жизнь другая — опасная. Может, она тебе нравится, но она не для меня.

— Я понял. Один день дашь еще отсидеться?

— Один день.

Я отвернулась к окну, а Богдан меня притянул к себе, крепко стиснув в своих теплых объятьях. Я не стала сопротивляться. В таком положении мне было спокойно, и я быстро уснула.

Просыпалась часто. Мужчина во сне стонал. Болит, наверное, рана? Укрою его и снова засыпаю.

Открыла глаза. Утро. На часах полвосьмого. Надо бы решить вопрос с работой, и я знаю как. Тихонько слезла с дивана и поспешила в ванную. Умылась, нанесла легкий макияж.

Уже доставала из шкафа одежду, хотела сбежать потихоньку, чтобы в глаза ему не смотреть с утра. Но мой временный сожитель проснулся.

— Куда намылилась? — говорит грозно. Даже с утра он не может по-другому.

— И тебе доброе утро.

— Доброе. Куда намылилась?

— На работу съездить хочу.

— На какую?

— В отель «Милтон». Помнишь такой?

— И че ты там забыла?

— Я там работаю.

— Так ты работать едешь?

— Нет. Я еду поговорить с начальником о том, что он просто обязан меня повысить и дать неделю отпуска за доставленные неудобства.

— Я ща ему наберу, и ты его замом станешь.

— Не надо. Я сама справлюсь, а ты отдыхай. Телек посмотри.

— Так себе занятие.

— Книжку можешь почитать. Я видела, у тебя дома много книг. У меня, конечно, выбор не велик, но что-нибудь подберешь.

— Давай я Антохе свистну, он тебя свозит.

— Я на такси.

— Ок. Надолго?

— Думаю, пару часов. Продукты еще нужно купить.

— Я все куплю. И обед нам организую.

— Хорошо. Тогда я пошла.

Я вышла из дома. На улице было тепло. Разгар лета. Впереди ждет жара. Завтра Богдан уедет, и я заживу, как раньше. Буду работать, копить, и, может, когда-то моя мечта исполнится.

Я хочу жить у моря. Там, где лето теплее, где зимы не такие холодные. Подальше от этого города, от воспоминаний о детстве, да обо всем, что меня расстраивает.

Глава 5

ОНА:

Еще три дня, и на работу. Уже надоело сидеть без дела. У меня-то и отпуска никогда нормального не было, больничные я не беру. Иммунитет хороший. А если заболеваю, пару дней отлежусь и снова в строю.

За это маме спасибо. Помню, ползимы отходила в тонкой осенней куртке, пока теть Лида, соседка наша, пуховик мне теплый не подарила. Новый. Я так рада была. У меня нечасто появлялись новые вещи. Вот, наверное, тогда и закалилась. Это все шутки, конечно, но про здоровье правда.

Интересно, как она живет? В гости надо бы съездить, да не хочется в тот дом заходить. Даже в район тот не езжу.

На кладбище уже сто лет не была. Нечего мне ей сказать. Она и так все видит. Я на это надеюсь. Хочется мне, чтобы видела. Чтобы знала, что я не сдалась. Не пошла по ее стопам. Что жизнь во мне есть, планы и цели. Ошибки совершаю, смеюсь и плачу — живу. Как умею. Как сама научилась. Как мне хочется, ну или как получается.

А начальник не врал. Отпускные мне перечислил. Зарплата теперь больше станет — отлично. Быстрее деньги накопятся. До желаемой суммы осталось немного. Продам квартиру и улечу отсюда на самолете. На настоящем. С детства была мечта полетать, вот скоро исполнится. Главное, больше с пути не сходить, не притормаживать на поворотах. Но, если так посмотреть, встреча с Богданом меня по карьерной лестнице немного продвинула. Хотя в этом нет его заслуги, только моя.

За окном плюс двадцать семь. В квартире сидеть совсем не выносимо, мысли о кондиционере посещают меня уже не в первый раз, но я пока не могу позволить себе такую серьезную покупку. И так заначку свою на него спустила. Надо было ему предъявить, пусть возмещает ущерб. Нет, не буду. Не хочу снова с ним встречаться. От греха подальше.

Самое время пройтись по магазинам, потратить немного денег. Порадовать себя. Может, вещей каких прикупить, а то совсем носить уже нечего.

Лифт ехал долго, и я не стала ждать. Когда я спустилась до второго этажа, то заметила очень интересную картину. Около соседнего подъезда между двумя машинами стоял знакомый мне джип. Я присмотрелась — номера те же. Этот номер ноль ноль один я, наверное, никогда не забуду. Я запомнила его еще тогда, когда висела на плече Антона. Запоминала, чтобы сдать их полиции. А что в итоге?

Он что, за мной следить вздумал? Я была возмущена. Кровь прилила к голове, и я чувствовала пульсации в висках.

Я вышла из подъезда и прямиком направилась к авто. Подошла к водительскому сидению и заглянула внутрь. За рулем крепко спал Антон. Я постучала. Он подорвался и испуганно посмотрел на меня. Опустил стекло.

— Привет. И чего ты тут спишь?
— Вранье не прокатит? — Антон так смешно сводил брови.
— Богдан приказал следить?
— Присматривать, пока мы конфликт не уладим.
— Это ни к чему. Уезжай.
— Я не могу.
— Бред какой-то, я уж думала, отвязалась от вас. Ладно, стой, если хочешь. Я в магазин пошла.
— Подвезти?
— Прогуляюсь. Погода классная.

Не попрощавшись, я быстрым шагом пошла в сторону остановки. Возмущение так и било из меня фонтаном ярости. Думаю, это было видно по походке: я шла так быстро, будто опаздываю. Мысленно я обзывала Майора плохими словами.

Прошла я метров сто, наверно, когда мне перегородил дорогу синий седан. Из тачки выбежали два парня и силой затолкали меня внутрь. Я кричала и отбивалась. Один из парней так сильно меня дернул, что я выронила сумку и, кажется, слышала, как из нее вылетел мой телефон.

А в голове только одна мысль: «Хоть бы Антон все видел, хоть бы видел».

— Что вам от меня надо? — спросила я у парней.

— Заткнись, — грубо сказал мне мужик, сидевший спереди.

— Крайний, ты видел? Этот за нами поехал?

— Нет, его там на парковке зажали, все по плану, можем спокойно ехать.

Крайний? Это тот мужик, который на Богдана покушался. Зачем ему я? Как он вообще меня нашел?

Все, мне точно конец. Эти церемониться не станут. Я слышала, как Богдан с Антохой разговаривал, как этого Крайнего обсуждали. Уголовник он, неадекватный, опасный и дикий. Пропала Дашка.

— Парни, отпустите меня, — лепетала я чуть слышно.

— Тебе ясно сказали, заткнись, шалава! — заорал вожак стаи.

— Вы меня с кем-то перепутали, отпустите меня.

— Перепутали? Ты дуру-то не включай. Знаем мы, что ты баба Майора. Скажешь, не так?

— Не так! Я медсестра, помогала с ранением.

— Заткни сучку, чешет славно, но с нами не прокатит.

— Я не вру, честно. — Все, что я успела сказать перед тем, как рядом сидящий парень залепил мне пощечину.

Терпеть удары по лицу я привыкла. Мама любила меня, как она считала, повоспитывать. Щеку зажгло, я прижалась ладонью. Слезы непроизвольно подступили к глазам, но я сдержалась. Глубоко вздохнула и стиснула зубы. Главное, не выглядеть слабой. Слабые долго не живут. Бороться у меня в крови, всегда боролась и сейчас не сдамся.

Машина ехала очень быстро, в какой-то момент я откинулась на сидушку и пристегнула ремень безопасности. Мужчина рядом надменно усмехнулся. А мне совсем не хотелось умирать в нелепой аварии. Не знаю, сколько прошло времени (думаю, около часа), когда мы добрались до места. Окраина города. Какой-то склад. Мы въехали в огромный ангар, и меня выволокли из машины.

— Сучку запри. Руками не трогать, пригодится еще.

— А че не трогать сразу? Толку тогда от нее? — возмутился мужик.

— Приманкой побудет. Майора грохнем, делай потом с ней все, что хочешь. Понял?

— Понял я, понял.

Мужик потащил меня внутрь постройки. Я смотрела по сторонам: народу было немного. Человек десять-пятнадцать. Молодые парни, у некоторых были пистолеты за поясом. Они все смотрели на меня, кто-то ехидно улыбался.

Я быстро перебирала ногами, чтобы не упасть, так быстро меня волокли. В конце здания виднелась дверь, мужик ее распахнул и запихнул меня в комнату.

— Сиди тут. — рявкнул похититель.