Куколка. Из обломков

Глава 1. Неудавшаяся невестка

Татьяна провалила экзамен в третий раз. Теперь пересдать можно было только через месяц. Она проклинала развороты на перекрестках с широкой разделительной полосой, въедливого инспектора с непишущей ручкой и собственную нервозность, которая не давала даже педаль сцепления удерживать так, чтобы не глохнуть. А когда проклинать стало нечего, переключилась на то, зачем вообще все это начала, и стала злиться на Ладу, ее «слабо» и собственную азартность. Хотелось перестать кому-то что-то доказывать, все бросить и остаться навсегда пешеходом, но после трех разгромных провалов отступать было поздно.

С поникшей головой Татьяна сидела на автобусной остановке в ожидании фиолетового седана, на котором теперь ездила Арина. Откликнувшись на отчаянный крик души, бывший босс любезно согласилась составить компанию на пьяный вечер.

Инспектор высадил Татьяну посередине маршрута, сразу за перекрестком, который она не одолела. Из-за чего пришлось шагать пару кварталов под дождь, чтобы сперва охладить пыл, а затем сообразить, где она находится. Придя на остановку, Татьяна сразу набрала Арину, потому что никто лучше не умел давать волшебного пенделя, ругать за сопливость и приводить расстроенные чувства в порядок.

Арина приехала относительно быстро. Позднее августовское солнце, выглянувшее на несколько теплых минут из-за туч, бликами отражалось на черных стеклах ее круглых очков, а небо полупрозрачным перламутром – на гладкой поверхности лобового стекла. Татьяна соскочила с деревянной скамьи и побежала в машину. Как только она захлопнула дверь, Арина повела автомобиль дальше по проспекту.

– Может, все-таки стоило заплатить? – усмехнулась она, поглядывая в боковое зеркало со своей стороны.

Татьяна в порыве отчаянного протеста хотела возразить, но поджала губы и отвернулась к окну, наблюдая за черным джипом. Он проделал на треклятом перекрестке тот же маневр, что и она час назад, только завершил его удачно. Она тяжко вздохнула.

– Как вечеринка прошла? – спросила Татьяна через несколько молчаливых минут под монотонное вещание радио.

Ей не то чтобы было интересно узнать о новой работе бывшего арт-директора, сколько просто хотелось перевести тему и поддержать разговор. Это была уже третья корпоративная вечеринка за лето, которую Арину попросили организовать. Две предыдущих прошли на ура, что не оставляло в Татьяне сомнений насчет успеха и последней.

– Не мое это, – ответила на выдохе Арина. – Вроде нормально прошло, но я устала.

– Почему? – Татьяна встрепенулась.

– У каждой вечеринки своя специфика. К каждой надо подстраиваться. Каждый раз новые люди. Я люблю новых людей, но работать приятнее в уже слаженном коллективе.

Она посмотрела налево и резко повернула направо, свернув на более спокойную улицу, где было всего две полосы в обе стороны и узкие тротуары. Зато остался позади столичный шум. Татьяна с легким ошеломлением следила за ней. Арина переводила меткие взгляды с одного зеркала на другое, жевала губы, поправляла очки и сжимала одной рукой толстый ободок руля.

– Я думала, тебе такое нравится, – хмыкнула Татьяна.

– Это был интересный опыт, – Арина словно говорила о неудачных любовных отношениях. – Но к постоянным экспериментам я готова только в сексе. В остальном хочется стабильности.

Она смотрела на дорогу с каменным лицом. Татьяна проследила за ее взглядом и невесело улыбнулась.

– Мне тоже надоело выступать в разных местах каждый раз, – она опустила взгляд на черный пластиковый бардачок. – А еще больше постоянно ходить на кастинги и искать работу.

Татьяна вспомнила прошедшие выходные, которые провела в захолустном баре на окраине города, где продавался дешевый алкоголь, играла музыка лихих 90-х и танцевать приходилось прямо на барной стойке. Посетители приставали много, а директор платил очень мало. Татьяна еле продержалась там три ночи подряд. В последнюю смену один из посетителей облевал ее любимые туфли, которые она со злости там же в туалете и выбросила. Теперь жалела об этом, потому что легко могла их отмыть и продолжать танцевать. В ее жизни и без того было достаточно импульсивных поступков, совершенных по глупости.

– Ну, из «Ночи» ты сама сбежала, – упрекнула ее Арина.

Татьяна мгновенно залилась краской. Ей до сих пор было неудобно перед бывшим директором за то, что она не смогла продержаться даже месяц в ночном клубе, куда та ее порекомендовала. Клуб «Ночь» являлся прямым конкурентом «Дэнсхолла» и для гостей там все было на том же уровне. Но Татьяне не понравился начальник и остальной коллектив тоже, хотя и до этого она никогда ни в какие коллективы толком не вписывалась. Ей просто не хотелось работать ни с кем другим, кроме Арины. Другой арт-директор бы не сделал ее помощником и даже колеровку краски для реквизита бы ей не доверил. Поэтому она бегала по «гадюшникам», как ласково обзывала все ночные заведения Арина, в надежде продержаться, пока бывший арт-директор не позовет ее на новое место.

– Я хочу работать с тобой, – решила признаться Татьяна, виновато склонив голову на грудь.

Арина бросила в нее насмешливый взгляд и снова сделала резкий поворот направо.

– Боюсь, ждать придется долго, пока я куда-нибудь устроюсь, – произнесла она с ухмылкой. – Не так-то легко найти работу арт-директором даже в Москве. Руководящий штат всех нормальных клубов давно укомплектован. А в какой-нибудь гадюшник на окраине я сама не хочу.

Глава 2. Бизнес-план

Адлия негромко напевала народную узбекскую песню, когда Татьяна открыла глаза. Соседка сидела на диване и пришивала руками искусственные ромашки к девчачьему платью. Рыжка терся о ее ногу лохматым лбом, выпрашивая еще корма. Татьяна улыбнулась и тоже почувствовала голод.

В холодильнике ждала вчерашняя запеченная фасоль под сыром и овощной салат. Такой завтрак не шел к молочному кофе, но готовить кашу Татьяне было лень, поэтому она сначала поела, а потом приготовила напиток для бодрости.

– Я тут на стул положила юбки, которые надо отстрочить сегодня, – сказала Адлия, не отрываясь от шитья.

Татьяна взглянула на сваленную кучу хлопка в углу и без эмоций кивнула. Это было еще одним источником дохода, поэтому откладывать не стоило, хотя ей хотелось посвятить сегодняшний день серфингу в интернете. Она полагала, что наверняка на просторах Всемирной паутины должны найтись миллионы четких инструкций, готовых планов и полезных лайфхаков о том, как открыть бар-клуб. Ей хотелось понять, насколько это реально и сколько приблизительно денег потребует, а затем обсудить с Ариной, но вместо этого из-за необходимости иметь деньги здесь и сейчас пришлось сразу после завтрака засесть за швейную машинку.

Под монотонный стук шустрой иголки Татьяна думала об открытии бара, вспоминая те многочисленные, в которых успела побывать за лето. Какие-то из них были схожи, какие-то сильно выделялись из общей массы. В основном менялась только обертка, а суть всегда сводилась к одному и тому же: драйв и кутеж на пьяную голову под популярную музыку. Разные слои населения кутили по-разному, потому и расходились по разным барам с разными ценами и оформлением. У каждого заведения находилась своя публика. В тех барах, где она танцевала, на ее взгляд, не было ничего оригинального: где-то диджеи умели зажечь танцпол, где-то подавали большой ассортимент коктейлей, где-то было просто дешево, а где-то проводились классные вечеринки.

Татьяне хотелось создать что-нибудь такое, где бы они с Ариной могли развлекать гостей, как хотели, а не так, как того требовало вышестоящее руководство, спонсоры вечеринки или веяния времени.

Круговорот мыслей привел ее к попытке из уже имеющихся скудных познаний о мире и бизнесе представить, как люди начинают собственное дело. Татьяна вспомнила наглядный пример маминых пекарен-кондитерских и немедля позвонила.

– Куколка, давно тебя не слышала! – обрадовалась мама, подняв трубку после первого гудка.

– У меня деловой разговор, – сразу осекла ее Татьяна серьезным тоном.

Мама многозначительно промычала и сказала с легкой смешинкой в голосе:

– В таком случае слушаю.

– Как ты открыла свой бизнес?

Убрав ногу с педали, Татьяна приостановила стрекот швейной иглы и подняла строгий взгляд на трещину в потолке. Адлия навострила уши и тоже на минуту застыла, продев сквозь ткань только половину иголки.

– Неожиданно, – изумилась мама.

Татьяна представила, как уголки ее губ медленно вытягиваются вниз, театрально, с пафосом, как она делала всегда, когда удивлялась. Голову при этом она обязательно склоняла слегка набок, едва касаясь тонким подбородком ключицы.

– Ну, ты же знаешь, мне Дима помог. А что? Ты решила податься в бизнес? Какой?

Изумление и улыбка прорывались даже по мобильной связи из сетчатого динамика телефона. Татьяна почувствовала себя шестилетней Куколкой, которая когда-то прибежала из детского садика с идеей в ближайшие десять лет заселить Юпитер.

– Как открыть бар? – она одновременно пыталась ответить на вопрос и увильнуть от него.

– Куколка, я не знаю, – мама со свистом выдула воздух. – Хочешь, передам трубку Дмитрию? Он у нас настоящий бизнесмен.

Через пару мгновений Татьяна услышала немного взволнованный голос Дмитрия.

– Здравствуй, Таня, – он прокашлялся. – Ты бизнесом решила заняться?

– Пока не знаю, – она неуверенно сдвинула губы в сторону. – Хотела узнать, как это вообще делается.

– Нуу… многое зависит от того, что за бизнес, где его открывать, с кем и как.

– Бар-клуб в Москве, – быстро проговорила Татьяна. – Что для этого нужно?

Дмитрий улыбнулся ее деловитости. Это чувствовалось по голосу и быстрым смешливым выдохам в трубку. На фоне звучал неразборчивый шепот матери.

– В первую очередь, деловая хватка, – усмехнулся он, – которую я в тебе чувствую.

Татьяна была слишком серьезно настроена, чтобы смеяться вместе с ним, потому шутку проигнорировала.

– А помимо?

– Деньги, разумеется, – снова усмехнулся Дмитрий. – Знающие люди.

Опять раздался шепот матери, который отражался в трубке телефона белым шумом.

– Много денег?

– Тут зависит, – протянул Дмитрий со вздохом.

– А ты мне можешь помочь, как маме? – спросила она напрямик, чтобы убить в себе надежду сразу и больше не мучиться этими вопросами. – С возвратом, разумеется.

Дмитрий задумался, тихо замычав. Мама все шептала. Татьяна встретила заинтересованный взгляд Адлии, пожала плечами в ответ и уставилась на неровный шов хлопковой юбки, которую успела сшить только до половины.

Глава 3. Негадюшник

На следующий день Татьяна вместо кастинга поехала к Арине домой. В ней теперь сидела уверенность, что вскоре отпадет необходимость ходить по смотрам в гадюшники и искать разные подработки.

Погода тоже благоволила. Перед самым сентябрем день выдался ясный и теплый. Ветер лишь слегка обдувал щеки, вырываясь резко из-за поворота или здания, но тут же стихал и, будто напуганный, уползал по асфальту некрутыми вихрями, захватывая пыль и невесомый мусор. Гулять можно было в футболке, поэтому Татьяна повесила джинсовую куртку на пояс, связав рукава. От метро до дома Арины шагала неспешно, наслаждаясь летом и мнимой свободой, которая мутным, но красочным миражом мерещилась на горизонте.

Арина ходила по дому в шелковом неглиже, растрепанная, босая, с немытой головой. Гостеприимной она никогда не была, поэтому Татьяне приходилось угощать себя самой. Она заварила зеленый чай с мелиссой, откопала на полках шкафа залежалое печенье и уселась на мягкий стул, спиной к двери. Арина лежала на диванчике, согнув ноги в коленях, и бессмысленно пялилась в потолок.

– Эта маленькая стерва даже к школе не хочет возвращаться, – проворчала она.

Татьяна отхлебнула чай и закусила печеньем. Лакомство оказалось рассыпчатым и творожным. Крошки посыпались на белую виниловую скатерть и футболку. Она аккуратно стряхнула их на салфетку, как учила Адлия, ничего не отвечая на выпад страдающей матери безответственного ребенка. Татьяна никак не могла выбрать сторону в их вечных ссорах, ведь понимала и ту, и другую, поэтому на все их жалобы друг на друга предпочитала отмалчиваться.

– Я тут коплю ей на качественное образование, а она там у бездельника отца учится нихера не делать! Вырастет таким же неудачником!

Татьяна подняла взгляд на рассерженное лицо Арины и поджала губы, зажав между зубами размякшее печенье.

– Не бойся, не вырастет. У тебя не забалуешь. Дай ей чуть-чуть расслабиться. Пусть отдохнет перед напряженным учебным годом.

– Уже третья неделя пошла! – от возмущения Арина приподнялась на локте. – Сколько можно отдыхать?

– Ты просто по ней скучаешь, – улыбнулась Татьяна и отхлебнула еще чая.

Арина пылко выдохнула и отвернулась к стене. Они посидели так несколько минут. Татьяна спокойно наслаждалась горячим напитком, будучи уверенной, что Арина вскоре возьмет себя в руки, быстро отмахнется от личных проблем и будет готова обсуждать деловые вопросы, да еще с таким видом, будто у нее никогда не было детей. Пока она любовалась узорами на обоях, Татьяна приготовила и ей успокаивающий чай. Поставив перед Ариной чашку с почти бесцветной жидкостью и зелеными размякшими листьями, она спросила:

– Ты была в «Седьмом небе»?

Так назывался люксовый бар, единственный где ей понравилось танцевать, но за все лето она попала туда всего раз.

Арина резко повернулась к ней.

– Только на открытии. Мой знакомый там работает арт-директором.

Она посмотрела на Татьяну по-деловому, показав, что полностью вернула рациональность. Взгляд ее тоже похолодел и стал расчетливым. Лицо вновь приняло каменное выражение. Татьяна улыбнулась.

– Такой открыть миллионов пятнадцать стоило. Пару лет назад, – Арина села и подмяла ноги под себя.

– Это много? – Татьяна по-глупому захлопала глазами.

– А что? У тебя есть лишние пятнадцать миллионов?

– Я просто в этом вообще не разбираюсь, – Татьяна опустила взгляд и пожала плечами, сцепив длинные пальцы.

Арина окунула верхнюю губу в чай и беззвучно сделала глоток. Обе затихли. Стало слышно тиканье часов и жужжание мухи под потолком. Солнце забросило сквозь расщелину в шторах полосу белого света, поделившую кухню надвое. Татьяна плюхнулась на стул и допила остывший напиток.

– Я могу вложить максимум пять, – со вздохом сказала Арина.

– Ну, осталось найти всего десять и дело в шляпе, – посмеялась Татьяна, но бывший босс одарила ее таким взглядом, что смеяться тут же перехотелось, и она прочистила горло.

– Если вкладываться, то на равных. У тебя же нет пяти миллионов?

Арина сразу хмыкнула, знала ответ наперед. Татьяна поджала губы и мотнула головой удрученно.

– Значит, наш бюджет будет десять, если не найдем еще одного надежного партнера.

– Ну, можно же сделать что-нибудь попроще и демократичнее, – без обиняков ответила Татьяна.

Грустный взгляд ее уставился в опустевшее дно керамической чаши, по которому плавали в остатках чая бежевые крошки.

– Мне кажется, гадюшников в этом городе и так хватает.

Арина откинулась на спинку дивана и сложила руки на животе.

– Ну так, давай, сделаем негадюшник.

Они встретились взглядами. В этот раз Татьяна не стушевалась, наоборот, набиралась смелости и давила глазами. Дельных мыслей в ее голове пока не родилось, но все лицо излучало энтузиазм, который хорошо сдабривал почву для безумных идей. Арина хмыкнула.

– Дмитрий сказал, что его знакомый специализируется на барах как раз, – добавила Татьяна то ли для убедительности, то ли просто так, потому что ничего другого на ум не пришло. – Он наверняка разбирается в этой теме.

Глава 4. Сказки

Когда они выезжали из города, небо приобрело ночные оттенки. Улицы стали стихать, особенно на окраинах. Разжигались огни фонарей и встречных фар. Быстро холодало. Погода становилась все более осенней, пасмурной и тучной, хотя зеленая трава и деревья выглядели по-майски молодыми и свежими.

Татьяна устроилась поудобнее в пассажирском сиденье, направив на себя маленькое вентиляционное отверстие над бардачком, что излучало нагретый воздух. Спортивные легинсы и хлопковые носки не защищали от прохлады встречного ветра. Арина сидела в бриджах и тонкой футболке и чувствовала себя вполне комфортно. Татьяна списала это на горячую кровь, кипящую в ее жилах.

– Готовься, в середине пути поменяемся, – пригрозила Арина.

Татьяна выпучила глаза и спросила она с претензией.

– Отсутствие прав тебя не смущает?

Арина хмыкнула.

– Ну, на трассе разворачиваться не надо. Так что не парься.

Прижав колени к груди, Татьяна насупилась.

– Если я разобью машину, я не буду на тебя бесплатно работать, – отрезала и отвернулась к окну.

– Как-нибудь сочтемся, – усмехнулась Арина, растянув пухлые губы на весь подбородок.

Она прибавила звук радио, которое обычно слушала очень тихо, и салон наполнился простенькими звуками бардовской гитары, а затем и приятным хрипловатым баритоном, меланхолично тянувшим концы предложений. Достаточно долго они ехали молча. Татьяна смотрела в темень за окном, в которой ничего нельзя было разобрать, только редкие дорожные знаки и ограждения. Арина следила за дорогой на глубину дальнего света фар, покачивая головой под спокойную музыку.

Татьяна размышляла о предстоящей встрече со знакомым Дмитрия. То наверняка был деловой и важный человек, бизнесмен в дорогом костюме, который требовал особенного к себе отношения и специального этикета. Она испугалась, что может испортить встречу своим нелепым поведением или дурацким замечанием не к месту. Боялась провалиться на чем-нибудь общеизвестном, в чем не разбиралась, если вдруг предстоит поддерживать светскую беседу, как сделала это на свадьбе Дэна и Алисы в разговоре с Соней.

После того вечера она, конечно, узнала в интернете, кто такой Буш и чем знаменит, нашла много шуток про доимого коня, прочитала о нем целую статью в Википедии, и решила, что теперь должна быть в курсе политических событий в мире. Для этого подписалась на разные видеоканалы и паблики в социальных сетях, но большая часть мировых событий ее попросту не увлекала. И теперь она беспокоилась, что слабая эрудиция может загубить весь проект на корню. Татьяна даже решила пересмотреть все пропущенные видеоролики о ключевых событиях в мире и прочитать все посты серьезных информационных изданий перед встречей, чтобы не ударить в грязь лицом.

Затем она размышляла о концепции бара, пытаясь придумать что-нибудь свежее, перебирала места, в которых бывала, вспоминала «Дирижабль». Плавно мысли переросли в воспоминания о ее первых похождениях по ночным заведениям, которые полностью превратились в тоску по Вадиму. Тату снова заныло, хотя Татьяна не вспомнила о нем за день ни разу.

– Кстати, татуировкой ты осталась довольна? – спросила она у Арины, вырвав сознание из темноты ночи.

– Главное, что Леве понравилось, – усмехнулась та.

Татьяна хмыкнула. Ей бы тоже хотелось продемонстрировать свой глупый пьяный поступок Вадиму и снискать его одобрение, но теперь это было невозможно. Она снова погрузилась в тоску, пока не услышала его голос из динамика у себя под боком.

– Да, мам, – ответил он на входящий звонок.

– Вадик, забыла тебя предупредить – я к тебе еду. Буду под утро, – улыбчиво проговорила Арина. – Ключи у меня есть, так что спи спокойно. Постель только приготовь.

Протянув «эээ», Вадим прочистил горло.

– Внезапно. Надолго?

– Дней на пять.

– Так сильно ты по мне еще никогда не скучала, – заметил он безрадостно.

Татьяна улыбнулась. Арина закатила глаза.

– Вадик, бабосики нам на киношку подкинь! – послышался на фоне девчачий голос.

Он раздраженно шикнул, отстраняясь от трубки, но было уже поздно. Арина в возмущении раскрыла широко рот и глубоко вдохнула.

– Это ты, что ли, ее побег спонсируешь, предатель?! – завопила она, слегка наклонившись вперед, чтобы сын лучше слышал по ту сторону связи.

Вадим устало вздохнул. Лада ахнула. Через несколько секунд раздался вдалеке хлопок двери.

– Ах, ты!.. – крепче сжимая руль и пыхтя, Арина пыталась справиться с выпирающим наружу гневом и нецензурной бранью. – А я-то думаю, откуда у ее отца столько денег! Никогда больше, чем на две недели, не хватало, а тут вдруг!

– Маам, – жалобно протянул он. – Ну, блин, ты бы видела ее кошачьи глаза. Мое сердце растаяло. Я тоже по бате скучаю. Ну, ты должна понять…

– Угу, – превратив толстые губы в тонкую линию, кивнула Арина. – Все по отцам скучают, а на мать насрать.

Татьяна увидела сбоку, как нарастало напряжение в ее глазах. Арина втянула щеки, быстро шмыгнула носом и отвернулась к боковому окну, специально спрятав глаза от любопытной Татьяны. Она впервые испытала к Арине жалость. В груди стало тяжко.

Глава 5. Сила воли

Мама разбудила Татьяну около девяти утра.

– Зачем ты меня разбудила? – спросонок ворчала Татьяна, щурясь от солнечного света, который вливался в окно бешеным ослепительным потоком.

– Прости, Куколка, – уязвленным тоном ответила мама. – Я просто подумала, что ты захочешь сходить на выставку Вадика.

Татьяна уткнулась лицом в подушку и пробормотала, зажевав наволочку:

– Я пойду после обеда.

– Ну, ладно, – нарочито легким тоном, словно ее задели эти слова, проговорила мама и покинула комнату.

Они с Дмитрием быстро собрались и уехали вместе, оставив Татьяну одну в квартире. Она еще два часа пыталась уснуть, ворочаясь в постели, а потом, осознав, что уже не получится, встала и позавтракала.

Остро не хватало Рыжки, которого бы тоже надо было покормить, приласкать и потискать для собственного умиротворения. Вместо этого пришлось обнимать обслюнявленную подушку.

Татьяна все делала медленно. Лениво приготовила глазунью, так же нерасторопно ее съела, отвлекаясь на новостные видеоролики. Еще медленнее принимала душ и очень долго красилась и причесывалась, хотя макияж в итоге оставила самый простой. Из одежды выбирать особенно было нечего.

«Надо еще костюм купить или платье деловое», – подумала она с досадой, оглядев убогий гардероб из футболок, легинс и нижнего белья.

Татьяна порадовалась, что хотя бы захватила туфли на каблуках, хотя уже через секунду испортила себе настроение мыслью: «И чего я так стараюсь ? Ему все равно плевать, хоть голой приди».

Опять стало обидно. Захотелось остаться дома, укутаться в одеяло и страдать, бессмысленно пялясь в окно, но желание увидеть Вадима хотя бы краешком глаза заставило Татьяну покинуть квартиру.

В галерее, в которой проходила выставка, Татьяна в детстве была не раз вместе с Дашей. Она хорошо запомнила просторные белые залы с арочными окнами и странные инсталляции, что украшали лестницы и коридоры.

Посетителей пришло много. В узких проходах порой было не разойтись. Галерея имела множество залов больших и маленьких. Из-за массовости публики казалось, что одновременно во всех помещениях открывались новые выставки.

Татьяна поднялась на четвертый этаж и вошла в продолговатый холл, больше напоминающий коридор с широким проходом. Картины висели на стенах по обеим сторонам. Люди медленно передвигались друг за другом от работы к работе по кругу, как стрелки механических часов.

Боясь наткнуться на Вадима, а еще больше на Соню, Татьяна сразу примкнула к внимательным ценителям современного искусства и встала напротив первой картины, занимавшей почти весь промежуток белой стены между окнами.

Панно было полностью сделано из мозаики в советском стиле и изображало огромные чаши весов, с одной стороны которых стояли два одинаковых бесполых человека, а с другой – худой и толстый, тоже бесполые. Чаши пришли к идеальному балансу. Людей художник показал карикатурно, геометрично, только основные черты и части тела, без детализации. Картину наполняла желто-коричневая гамма, что наводило на ассоциации с выцветшим социалистическим плакатом. Называлась она просто «Статистика № 3». Описание поясняло, что художник своей работой хотел передать искажение реальных данных статистическими методами, и абсурдность принятия важных решений на их основе.

Татьяна зависла на минуту в обдумывании этой идеи, а потом, когда ее подвинула невежливая троица зевак, перешла к следующей работе, которая называлась «Статистика № 7». Она показывала учебный класс с безликими, словно отштампованными на заводе, игрушками с одинаково овальными головами без глаз, носов и ртов вместо реальных учеников. Все сидели по струнке смирно на партах, обращенные к учительнице, которая стояла в углу с искаженным ненавистью и презрением лицом.

В этой картине мозаика смешивалась с живописью. Фигуры учеников были вылеплены из серой керамики, зато над головами висели красочные облака их мыслей. У пяти ближайших из первого ряда мысли передавали мечты: первый хотел стать музыкантом и играть на гитаре, второй – рисовать летние пейзажи, третий – копаться в документах с непонятными текстами, четвертый – играть в футбол, а последний – решать уравнения. В голове учительницы стояла почти та же картина учебного класса с безликими учениками, только каждому был присвоен рейтинг от тридцати до ста.

Татьяна только спустя минуту разглядывания поняла, что эти цифры показывали экзаменационные баллы. Об этом же говорилось и в описании, а еще о бездушности нынешней системы образования, для которой цифры в отчетах важнее реальных запросов ее прямых пользователей – молодых людей, что ищут себя в этой жизни и во многом поэтому не могут найти. Татьяна испытала досаду внутри, потому что ее это тоже коснулось. Она решила не задерживаться у картины, чтобы не развивать обиду, хотя она все равно впилась в самую душу.

«Статистика № 11», как гласило описание, отражала жестокое равнодушие к человеческой жизни, которые менялись на цифры в многочисленных списках погибших.

Из натурального камня серых тонов на все полотно растянулись кажущиеся бесконечными ряды могильных надгробий. Они уходили в перспективу справа налево и снизу вверх. Каменные памятники одинаковой арочной формы изображали фотографии безликих людей и указывали годы их жизни.

В первых четырех колоннах годы смерти совпадали с годами Первой мировой войны: в первом ряду все умерли в 1914-ом, во втором – в 1915-ом и так далее. Годы смерти следующих колонн совпадали с годами Второй мировой войны.

Глава 6. От судьбы не уйдешь

Ужин был назначен в ресторане в центре города на 19:00. Все трое: Татьяна, мама и Дмитрий, готовились к нему заранее и с тщательностью. Дольше всех ванную занимала мама, делая, как обычно, кучу масок для лица.

Татьяна собиралась в своей комнате на кровати. Платье она тщательно разгладила, туфли начистила, волосы заплела в длинную косу под стать монашескому образу. Она уже предвкушала, как Вадим с Ариной будут над ней подтрунивать. Косу скрутила и закрепила пучком на затылке. Спереди высвободила пару прядок для придания легкой непринужденности и романтичности, потому что хотелось нравиться Вадиму даже после вчерашнего разговора. Она призналась себе в этом, только когда нанесла последние штрихи по пышным ресницам.

Обреченно выдохнув, Татьяна уставилась на себя, жалкую и глупую. Захотелось сорвать платье, размазать макияж, разодрать косу и разбить зеркало. И никуда не выходить. Так и остаться в комнате, реветь и до скончания века причинять себе страдания, сглаживая их саможалостью.

– Ну что, Куколка, готова? – вовремя заглянула в комнату мама.

Увидев Татьяну в таком образе, она хмыкнула, но ничего не сказала.

– Да, – Татьяна захватила поясную сумочку и вышла в прихожую.

Мама с Дмитрием надели свои лучшие костюмы, будто собирались на прием к британской королеве. Татьяна только вскинула брови.

По дороге в ресторан мама спрашивала о получении водительских прав, пока Дмитрий вез их сквозь пробки и долгие светофоры.

– Три раза завалила, – удрученно ответила Татьяна.

Мама ахнула, будто такое никак не могло случиться, совсем как раньше, когда у Татьяны не получалось в академии балета.

– Да эти инспекторы наверняка специально заваливают, чтобы взятку выпросить, – мама цокнула смачно и поелозила в кресле .

Татьяна усмехнулась. Мама всегда винила других в ее провалах. Инспекторы всегда заваливали ее заслуженно и ни о каких взятках не заикались. Да и не могли, ведь там все записывала камера. Но маме объяснять это было бессмысленно, и Татьяна не стала возражать, чтобы не углубляться в тему.

– Ну, ничего, Куколка, ты все равно сдашь. Ты у меня умница.

«Угу, так же, как стала примой Большого», – про себя сарказничала Татьяна.

В ресторане было светло, даже при слабом освещении. Широкие окна заносили в просторный зал много уличного света и тепла. Официантам и посетителям приходилось лавировать в немудреном лабиринте круглых столиков. Хрустальные бокалы отсвечивали блеском, придавая гламура неоклассическому убранству помещения.

Высокая стоимость обслуживания буквально лоснилась повсюду. Сама бы Татьяна в такое место ни за что не пришла. Ей теперь жалко было переплачивать за еду лишь за возможность съесть ее в приятной обстановке.

Их встретил молодой человек в белой рубашке и проводил до стола, за которым уже ждали.

– Наконец, познакомлюсь с твоей Ариной, – с легким волнением шепнула Татьяне мама, поправляя колье.

Арина с Вадимом сидели у окна, скрывающего гостей ресторана от навязчивого любопытства прохожих шелковыми французскими шторами с вычурными складками. Арина выбрала черное облегающее платье-футляр из костюмной ткани без рукавов, отсутствие которых компенсировала строгим бордовым болеро с острыми плечами. Вадим сидел в джинсах и вчерашней рубашке с темными пуговицами. Правая пола рубашки торчала поверх брюк. Татьяна про себя поругала его за такую неряшливость, как уже привыкла делать при каждой встрече. Она делала это теперь неосознанно, завистливо и с жадностью, потому что себе такого не разрешала, а он легко позволял и покорял ее этим.

Когда они подошли к столу, Вадим сразу поднялся поприветствовать маму и Дмитрия, крепко обняв каждого. Татьяна ревновала, потому что тоже хотела в его объятия, но ей он просто улыбнулся, кивнул и быстро отвернулся к матери, чтобы представить.

– Арина – Аделаида и Дмитрий.

– Приятно познакомиться, наконец, – широко улыбнулась Арина, переводя внимательный взгляд с одной на другого и обратно.

– Я тоже этому рада, – хихикнул мама.

Они с Дмитрием сели напротив, а Татьяне указали на место рядом с Вадимом. Последнее, шестое, осталось свободным для самого главного гостя. Они специально договорились встретиться пораньше, чтобы была возможность что-нибудь обсудить до прихода потенциального инвестора-партнера.

– Я теперь понимаю, в кого Вадик такой красивый, – мама лукаво посмотрела на Арину.

Та изобразила легкое смущение, фальшивое, но работающее. Мама всегда делала незнакомым людям комплименты, чтобы быстрее втереться в доверие и еще больше для того, чтобы получить то же самое взамен, но Арина ответила иначе:

– На самом деле, Вадик пошел в отца. У меня они оба пошли в отцов.

Она скользнула взглядом по сыну. Он усмехнулся и отвернулся к Татьяне, остановив на ней насмешливые глаза.

– Я смотрю, в монастырь тебя все-таки приняли несмотря на грехи? – вопрос звучал риторически, но ей захотелось ответить что-нибудь такое же колкое, только ничего остроумного в голову не пришло.

Рот сжался до тонкой линии. Пальцы под столом сцепились, впившись в кожу между костяшками.

Глава 7. Пора и честь знать

У них был месяц на переезд. Все это время Татьяна жила обычной жизнью, к которой привыкла за лето. Ходила на кастинги, танцевала в ночных клубах в разных частях города, выступала с Ладой и Юрой на доступных уличных площадках, помогала Адлии выполнять заказ на пошив детской формы, каждый вечер уговаривая соседку поехать с ней.

– Шить ты и там сможешь, – уверяла она под бесперебойный рокот швейной иглы. – А я тебе помогать буду. И уборщицами в баре мы так же сможем работать.

Татьяна с воодушевляющим сиянием в глазах посмотрела на согнувшуюся над кроватью Адлию, которая искала выпавшую из рук иголку. Одной рукой обхватила бок, другой шарила по узорчатому покрывалу.

– Ну, зачем я тебе там? Обузой быть?

Она издала резкое «Ой» и тут же заулыбалась, потому что нашла иглу. Положив вышивку перед собой на колени, Адлия уселась на диван в любимой скрюченной позе.

– Почему обузой? – искренне удивилась Татьяна. – Будем так же вместе работать и жить. Так всем сподручней. И тебе здесь одной тянуть жилье и все остальное будет тяжелее. И мне там. Это же взаимовыгодное сожительство.

Она нахмурилась и вцепилась взглядом в круглое лицо Адлии. Та улыбнулась, подняв черные глаза.

– Какие умные слова. Сразу слышно бизнесвумен.

– Я серьезно, Адлия!

Адлия вздохнула и посмотрела в окно, за которым город готовился к ночи, хотя улицы еще кишели людьми и транспортом.

– Ты же помнишь, что я нелегалка? – угнетенно сказала она. – В «Дэнсхолле» мне просто повезло работу найти. Спасибо Арине. Я ведь только на заказах здесь держусь. Хорошо, хоть клиенты постоянные есть. Но ты-то в курсе, что иногда с заказами совсем пусто. А там их, вообще, не будет.

– А как же бар? – настаивала Татьяна, не прерывая работы на швейной машинке. – У нас же будет кабаре! Костюмы постоянно будут нужны. Базу клиентов быстро наработаешь.

Адлия посмотрела на нее вдумчиво. Татьяна шила, не отвлекаясь и боясь смотреть в умные глаза, чтобы не напороться на веский аргумент. Но Адлия еще долго ничего не говорила и не вышивала. Просто сидела, погруженная в собственные мысли. Татьяна ее больше не трогала. До окончания дня они работали. Только перед самым сном, выключив просмотренную серию про турецкого султана, Адлия плюхнулась на диван и сказала:

– Ладно, не могу ж я Рыжку тебе доверить. Пропадет без меня.

Татьяна на радостях кинулась ее обнимать, не рассчитав силы, и уронила на подушку. Кот, спавший на покрывале, взвизгнул и пулей отлетел в сторону. Адлии пришлось его успокаивать.

***

В течение этого месяца Иван с Вадимом в Петербурге занимались регистрацией компании и поиском помещения для бара. Арина улаживала вопрос с переводом дочери в питерскую школу после начала учебного года, что занимало много ее времени и нервов, а также денег. Сама Лада все свободное время проводила с Юрой, чтобы успеть «надышаться перед смертью», как сама выражалась.

– Ну, вы же не расстаетесь? – спрашивала Татьяна, кидая аудиосообщение в чат, в ночь перед тем, как уехать в Петербург.

– Нет, конечно, но… – грусть за улыбкой едва скрывалась. – Все равно нелегко. Мне еще два года учиться. Потом, наверно, вернусь в Москву. Но эти два года надо как-то пережить.

– Ну, ты знаешь, что я тебе никакой дельный совет дать не смогу, – сама над собой подтрунивала Татьяна в аудиоответе. – Остается лишь надеяться, что любовь все стерпит.

«Ваша с Вадиком не вытерпела», – написала Лада и поставила подозревающий смайлик.

– У нас с ним толком ничего и не было, – зафиксировал микрофон удрученный голос.

Подруга на это отправила грустную желтую рожицу.

Татьяна поехала в родной город раньше Адлии на неделю, чтобы найти им жилье – просторную комнату в коммунальной квартире, желательно, поближе к центру. Денег у них было немного ­– хватило бы только на оплату первого месяца и залога. Адлия обещалась приехать потом вместе с Ариной и Ладой, которым жилье уже нашел Вадим. Татьяне просить о таком было некого, точнее, маму она просить не хотела, да и та бы ни за что не выбрала комнату в коммуналке.

Татьяна снова остановилась в маминой квартире погостить на время поиска. Она целыми днями мониторила сайты по аренде жилья и читала множество статей о том, как не попасться мошенникам. Комнату ходила смотреть вместе с мамой, потому что та настояла. Маме, как и ожидалось, ничего не нравилось: все казалось слишком ветхим, грязным и до неприличия простым. Она снова предлагала денег – на отдельную квартиру, но Татьяна решительно отказалась.

– Кстати, это мне тоже не нужно, – однажды вечером она положила на кухонный стол перед мамой банковскую карту – подарок на день рождения.

Мама с негодованием вздохнула и опустила тяжелый взгляд на плоский кусок пластика с блестящими выпуклыми цифрами.

– Ты даже не смотрела, сколько там? – она соскребла карту со стола тонкими пальцами.

– Нет.

Татьяна скрестила руки на груди и расставила ноги шире, чтобы чувствовать себя уверенней.

– Чего ты боишься? – мама, наконец, удостоила ее взглядом, обиженным и высокомерным одновременно. – Я не буду ничего тебе запрещать. Или запирать тебя. Хотела бы и могла бы, давно бы уже сделала.

Глава 8. Грязное помещение

В помещении будущего бара они вчетвером договорились встретиться в полдень. Татьяна волновалась, словно шла на кастинг в очередной гадюшник с очень придирчивым администратором. К суровости Арины она уже привыкла, как и та привыкла к ее глупости, но перед грозным Иваном все тело содрогалось и обмякало, будто он мог решить ее судьбу окончательно и бесповоротно. А еще сердце трепетало в предвкушении встречи с Вадимом, по которому она успела соскучиться за этот месяц сильнее, чем за все предыдущие вместе взятые.

Октябрь полноценно накрыл город осенней хандрой. Лили дожди почти беспрерывно. Сыпались листья бесконечно. Солнце сидело за тучами безвылазно. Погода стояла типично отвратительная, но терпимая.

От нового дома до бара Татьяна добиралась на метро, в котором было, как обычно, тесно, душно и шумно, зато дорога заняла чуть больше получаса. Свернув с шумного, насыщенного потоком автомобилей, проспекта на небольшую, но не менее шумную улицу, Татьяна остановилась у старинного розового здания с фигурным фасадом и грязными окнами.

Бар занимал первый этаж. В него вела современная пластиковая дверь коричневого цвета с пыльными стеклами, заляпанными остатками клея от некогда висящих на них объявлений, вывесок или рекламных плакатов. Ручки тоже были пластиковыми, гладкими и мокрыми.

Татьяна потянула за одну двумя пальцами, чтобы запачкаться как можно меньше. Только дверь открылась, как ее оглушили пылкие женские стоны, разносившиеся эхом по пустому залу из-за тонкой либо вовсе открытой двери дальнего помещения.

«Когда они успели?!» – поражалась она, сразу узнав бархатистость голоса Арины. У Татьяны не было сомнений, что она там с Иваном. До назначенного времени осталось всего десять минут.

«Отель не подыскать было?!» – злилась Татьяна, выходя на улицу. Она специально громко хлопнула дверью, чтобы напомнить любовникам о предстоящей встрече. Вадим подошел, едва она убрала руку от двери.

– Привет, – неприветливо произнес он, как будто заразился ее раздражением.

– Привет, – пробурчала Татьяна, не глядя на него, а потом, опомнившись, повернулась к нему всем корпусом и улыбнулась.

Вадим, в заляпанных краской джинсах и кожаной куртке, тряхнул головой, обрызгав Татьяну холодной моросью дождя, и поежился. Ей от влажности тоже стало холодно. Она скрестила руки на груди и посмотрела на небо, которое перестало плакать.

– Че не входишь? – разглядывал ее лицо Вадим.

– Там Арина с Иваном, кажется, страстно вспоминают молодость, – Татьяна поджала губы, чтобы не выругаться.

– Нашли время, – он поддержал негодование и встал рядом лицом к улице.

– И место, – добавила Татьяна, усмехнувшись.

Вадим сразу достал сигарету и закурил, отойдя подальше. Она посмотрела на него сбоку, ища слова, с которых можно было начать дружеский разговор, но не нашла, потому что не привыкла вести с ним такие разговоры. Теперь ей казалось, что они больше ссорились, чем общались по-человечески, и тем более не как друзья.

– Ну, как дела? – спросил Вадим, заставив Татьяну сокрушиться про себя, ведь можно было начать с банального. – Права получила?

Он уставился на нее без особого любопытства или ожидания ответа. Будто спрашивал только для придания беседе непринужденности.

– Зарегистрировалась на экзамен через две недели, – Татьяна опустила голову на окропленные брызгами луж капроновые колготки.

Ноги сразу озябли. Хотелось оттянуть колготки от кожи, но они сидели вплотную. Ветер их высушивал, оставляя серые горошинки на икрах и голенях. Ботинки тоже обляпала мокрая грязь.

Вадим только кивнул и сделал глубокую затяжку. Кончик сигареты разжегся оранжевым пламенем, через секунду превратившись в серый пепел, который частично осыпался на куртку, частично поднялся в воздух и закружился вместе с ветром, распадаясь на все более мелкие частицы. Татьяна внимательно смотрела на него, ожидая продолжения. Вадим взглянул в ответ и спросил:

– Готовишься? А то по Питеру ты, наверное, не каталась.

– Нет, – ответила она на все сразу и пожала плечами. – Денег нет на инструктора. Ни мама, ни Дмитрий мне свои машины не доверят, конечно. Да и у них обоих автомат, а мне механика нужна.

Вадим задумался. Сигарета тлела. Руки он сунул в карманы куртки. Татьяна спрятала свои в рукава пальто, нанизав их друг на друга плотно, наподобие муфты.

– Хочешь, на «Фольксвагене» моем покатаемся? – его пальцы снова обхватили сигарету.

Она широко раскрыла глаза и захлопала ресницами.

– Он еще жив?

– Я его воскресил, – улыбнулся Вадим не без гордости. – Для Сони. Она же летом сдавала тоже.

Татьяна приоткрыла рот и протянула неловкое «эээ». Он сдвинул брови, делая затяжку.

– Окей, спасибо, если тебе нетрудно, – выговорила она без улыбки, но с благодарностью.

– Ну, как всегда, должна будешь.

До ближайшего мусорного бака пришлось идти вдоль всего здания. Татьяна спокойно ждала, пока Вадим вернется к ней, уже без сигареты, наблюдая за уверенной походкой.

– Не проверяла? – подойдя к двери, он заглянул сквозь пыльное окно, в котором невозможно было что-то высмотреть.

Глава 9. Прототип

Будильник прозвенел как гром среди ясного неба. Татьяне казалось, что она даже глаза не до конца закрыла, а уже надо было их открывать. Адлия пробормотала что-то в полусне и отвернулась к стене. Рыжка безмятежно валялся в ногах, растянувшись почти на всю ширину кровати. Татьяна подняла тяжелую голову с подушки. Хотелось тут же ее опустить, закутаться теплым одеялком, прижать Рыжку к груди и сладко проспать еще как минимум шесть часов, но в памяти всплыло улыбчивое лицо Вадима и сердце всколыхнулось.

Окрыленная любовью, Татьяна быстро собралась, решив выпить кофе по дороге, чтобы заодно угостить и Вадима, и отправилась на метро к его дому.

Утро стояло морозное. Зеленая трава и серый асфальт припушились тонким слоем инея. Солнце находилось в зачатке на дальнем горизонте, где-то за панельными многоэтажками.

Татьяна несла в руках два горячих картонных стаканчика с ароматным кофе и боролась с диким желанием сделать первый глоток. Она боялась выпить весь кофе до встречи с Вадимом. Ей хотелось разделить с ним утренний ритуал, поболтать ни о чем за чашечкой, насладиться его присутствием и собственным ощущением комфорта рядом с ним.

– Доброе утро! – засияла она, протягивая стаканчик с американо выходившему из подъезда Вадиму.

Он выглядел сонным и растрепанным более чем обычно. Куртку не застегнул. Из-под нее торчало мятое серое поло, вывернутое наизнанку, о чем говорили неровные швы с обоих боков. Ширинка джинсов была расстегнута. Только металлическая пуговица не давала им спасть с худого таза. Волосы встали дыбом, словно его только что пытали током.

Сделав глоток горячего ароматного напитка, Вадим широко улыбнулся и блаженно выдохнул.

– О, спасибо, – поморгал, придя в себя. – Это ты хорошо подгадала.

Татьяна восторжествовала в душе, но на лице выдавила лишь слабую улыбку и опустила взгляд на стаканчик с капучино, чтобы счастье не сыпалось из глаз прямо на него и не выдавало ее.

Вадим отправился за дом, где с торца здания ждал ржавый, некогда зеленый, хэтчбек с пыльными окнами и грязными ручками. Татьяне пришлось воспользоваться салфетками после открывания двери. А в салоне было чисто. Немного пыльно, но теперь она к такому относилась снисходительно. Подумала, что и сама бы не стала натирать салон машины каждый день, если бы у нее такая была. Пока Вадим разогревал двигатель, они допивали кофе. Парень откинулся на подголовник и прикрыл глаза.

– Опять не выспался? – спросила Татьяна с улыбкой и сделала маленький глоток.

Бодрящая жидкость, казалось, сразу из пищевода чудесным образом попадала в мозг, потому что взгляд с каждым глотком прояснялся и мысли переставали путаться.

– С Соней я только в гробу отосплюсь, похоже, – пожаловался Вадим, хотя сразу после улыбнулся. Или усмехнулся. Татьяна не поняла, довольно или недовольно. Но захотела выдрать этой Соне волосы, прикрываясь благовидным предлогом, что Вадиму необходимо высыпаться. Хотя сама бы тоже хотела быть причиной его недосыпа. «Мог бы и не рассказывать», – с обидой подумала Татьяна.

– Блин, я по привычке за руль сел, – засмеялся Вадим и сразу вышел из машины. – Давай меняться.

– Я сразу отсюда поеду? Но далеко ведь до экзаменационных маршрутов! – испугалась Татьяна.

Она в целом плохо себе представляла, как будет ехать, и совсем об этом не думала. Только вспомнила, что, вообще-то, пришла сюда учиться, а не любоваться Вадимом.

– И что теперь? Все равно полезно по городу покататься.

С неохотой, не вылезая из машины, Татьяна перелезла на водительское сиденье. Он только ухмылялся, наблюдая через лобовое стекло снаружи, а потом сел на ее прежнее место, удобно развалившись в кресле. Она вцепилась в руль обеими руками, словно это помогало лучше контролировать автомобиль. По городу без инструктора она еще не ездила. Рядом сидел Вадим, но у него не было педали тормоза, что ее беспокоило. «Ладно, дороги пусты, машин почти нет, я уже все знаю и все умею», – успокаивала она себя мысленно. На это ушла целая минута, пока Вадим не приказал выдвигаться.

Татьяна ехала очень медленно, на первой передаче, боясь всего и вся вокруг. Заставленный автомобилями двор казался очень тесным, а проезжая часть – недостаточно широкой. Постоянно чудилось, что вот-вот на дорогу выпрыгнет выпирающий зад или перед дорогостоящего автомобиля, который она не сможет не задеть, и потом будет всю жизнь батрачить на недоброго дядю, отрабатывая долги. Вадим тихо посмеивался, мотая головой. Он сидел спокойно, наслаждаясь видами из окна и спокойствием улицы.

Очень осторожно, по несколько раз посмотрев в обе стороны, Татьяна выехала из двора и, перейдя на вторую скорость, поехала по самой правой полосе.

– Да никого нет, че ты плетешься? – смеялся Вадим. – Поднажми немного.

Татьяна с опаской перешла на третью скорость, которая показалась безумной, аж руль затрясся под руками, но Вадим подгонял еще и еще. Они достигли максимально разрешенной скорости в населенном пункте. Он хотел еще, но Татьяна строго осекла его, сказав, что правилами дорожного движения это запрещается. Вадим закатил глаза.

Только на перекрестке она опомнилась, что не включила навигатор.

– Я твой навигатор, – махнул он рукой. – Езжай прямо. И перестройся. На следующем направо.

Татьяна резко дернулась после зеленого сигнала светофора, выжав педаль газа, и начала перестраиваться направо, чуть не врезавшись в едущий позади автомобиль, который тоже набрал скорость.

Глава 10. Минутная слабость

Наряжаться для студии Татьяна не стала – все равно предстояло раздеться. Она надеялась, что красивее, чем голой, перед Вадимом предстать не может, потому напялила вчерашние джинсы, хлопковую рубашку и поношенные ботинки без каблуков с глубокими трещинами на изгибе носка.

Студия находилась в соседнем районе, но добираться пришлось на метро. Улицы уже погрузились в поздние сумерки. Подгоняемая ветром, Татьяна быстро добежала до двухэтажного металлического здания с огромными окнами, сквозь которые, особенно в темноте, были видны помещения студии. В них занимались и взрослые, и дети. «Надеюсь, наброски с натуры будут проходить не в этих залах», – с ужасом подумала Татьяна, набирая номер Вадима в телефоне перед входными дверями.

Он встретил ее через пару минут и провел сквозь открытые залы вглубь здания в узкий коридор с множеством кабинетов. Они шли вдоль насыщенно-зеленых стен по ярко-синим полам мимо разноцветных дверей, отражающих все многообразие спектра.

Сначала Вадим привел ее в небольшой офис, забитый канцелярскими папками и коробками из-под бумаги, в которых хранилось разное. Приятная женщина провела с ней ознакомительную беседу, рассказала про условия сотрудничества и попросила подписать договор оказания услуг. Татьяну формальности мало волновали, потому что Вадиму она доверяла. Единственное, что было интересно, это размер оплаты. Как он и говорил, ей обещали платить по тысяче рублей за каждое занятие.

Встретив на выходе из офиса, Вадим провел Татьяну по коридору в небольшой кабинет метров на двадцать, большую часть которого занимал круглый стол. За таким обычно ведутся деловые переговоры в серьезных компаниях, но здесь он служил опорой для художников-мозаичистов и был заполнен материалами, инструментами и недоделанными мозаиками. Вокруг по стенам на открытых полках хранились художественные инструменты, артбуки, бумага и готовые картинки с изображением красивых абстракций или простеньких натюрмортов. В углу, чуть закрывая окно и друг друга, стояли большие полотна разных форматов. Татьяна сразу узнала в первой из них почерк Вадима.

Картина брызгала яркими красками, мгновенно перетягивая все внимание на себя. Ничего конкретного она не содержала, только сложные узоры, затейливые, закругляющиеся спиралями и переплетающиеся между собой тонкими белыми нитями. Узоры соединяли сферы разных калибров, распределенных по полотну. В каждом были заметны такие же круги поменьше, сплошь покрытые изогнутыми линиями. И внутри них имелись тоже спиралевидные скопления поменьше. Дальше все смешивалось в пеструю кашу. Глаз не мог выделить отдельные силуэты. В цветовой гамме преобладали красный и синий. Часто между ними вкраплялся белый, который когда-то был самостоятельным рисунком на осколках мозаики, а теперь соединял цветные узоры между собой, сплетая симметричную паутину. Татьяне цветовая гамма показалась знакомой.

– Да, это те блюда, что ты мне подарила на свой день рождения, – заметив застывший взгляд, пояснил Вадим.

Татьяна улыбнулась. Получилось однозначно красивее, чем было в оригинале.

– Туда вещи можешь положить, – он указал на белый пуфик, стоявший в углу у входа.

Татьяна расстегнула пальто. Он пока копался в каких-то ящиках в противоположном углу, у окна. Она краем глаза следила за ним, думая, стоит ли его просить выйти или это не имеет смысла. Больше склонялась к последнему, потому что, во-первых, он ее уже не раз видел полностью голой, во-вторых, ей все равно предстояло выходить такой в зал. Но в глубине души сидел и третий аргумент, который она насильно отгоняла от себя, – хотелось перед ним раздеться.

– Красиво, хоть и бессмысленно, – Татьяна вглядывалась в витиеватое движение орнаментов на картине.

– Почему бессмысленно? – спокойно возразил Вадим. – Это кельтские узоры. Передай спасибо Адлии. Она мне рассказала.

Он улыбнулся по-доброму.

– Спираль, вообще, – один из древнейших орнаментов, применяемых в искусстве человечеством. Значений у него множество: и жизнь, и смерть, и цикличность, вплоть до космической энергии, что хранится в каждом из нас. Золотое сечение ведь тоже спираль, а его закону в природе многое подчиняется.

Татьяна медленно кивнула. Она помнила из курса по композиции теорию о золотом сечении. Только теперь заметила, что и картина Вадима базировалась на этом принципе, смещая фокус вместе с самым крупным сгустком узоров не в геометрический центр, а чуть наверх и вправо.

– Извини, я просто так и не научилась разбираться в искусстве, – она поджала губы.

– Мне кажется, в искусстве не надо уметь разбираться, – он усмехнулся. – Если оно интуитивно не понятно или не приносит эстетического удовлетворения, то оно и не искусство вовсе. Но я в нем тоже не разбираюсь. Так что могу ошибаться.

Татьяна засмеялась, остановившись на третьей сверху пуговице рубашки, которую расстегивала. Вадим перебирал коробки.

– Я это на заказ сделал для одного богатого чувака, – сказал он, когда она затихла.

– Ты и на заказ работаешь? – удивилась Татьяна, расстегнув четвертую пуговицу.

Из-под рубашки выступила грудь и часть живота. После пятой оголились тонкие ребра. После шестой рубашку можно было снимать.

– Ну, да, если платят неплохо или идея мне нравится, – Вадим разглядывал содержимое коробок, словно искал иголку в стоге сена невидимым металлодетектором.

Глава 11. Больное

Выходные Татьяна потратила на поиск лучшей столярной мастерской и анализ рынка услуг по деревообработке. Это было утомительное своей скучностью занятие, поэтому вечерами они с Адлией выбирались погулять в центр. Татьяна показывала город, в котором Адлия никогда до этого не была.

Татьяна не умела так интересно рассказывать, как Вадим, потому что, убедилась, не любила Петербург так сильно, как он, и не могла оценить по достоинству его красоту. Она просто тыкала указательным пальцем в исторические достопримечательности, называла их и вспоминала факты из уроков краеведения в академии. Но Адлия все равно ходила с восторженным удивлением.

Накануне понедельника, почти в полночь, Татьяна отправила результат двухдневной работы Арине. Та в ответ приказала быть в баре на следующий день к десяти утра.

Там вовсю шли ремонтные работы. Несколько мужчин в пыльных робах, сколотых касках и с тяжелыми инструментами в руках разом обернулись на хлопок двери. Как солдаты, они синхронно кивнули Татьяне. Она ответила им тем же, обходя зал по стенкам, потому что строители выравнивали пол в правой половине. Дверь в служебные помещения была закрыта, пол перед ней – застелен досками. На цыпочках Татьяна прошлась по ним и вошла внутрь.

Здесь она еще не была. Узкий коридор вел в пять комнат, одна из которых не имела двери вовсе, только пустой арочный проем. В ней валялся строительный мусор и заброшенный хлам. Вторая вела в узкий туалет с унитазом и малюсенькой раковиной. Следующие две были заперты. В последней ее ждали Арина с Вадимом.

Комната выглядела приличнее всех остальных. Здесь даже остался стол и появилось несколько новых табуреток. На импровизированной вешалке на стене сбоку висела кучей верхняя одежда. На столе стояли термосы, бутылки воды и ланч-боксы с пакетами. Татьяна догадалась, что все это принадлежало рабочим.

Арина с Вадимом стояли у широкого окна и глядели в белый планшет, который он держал в руках. Поздоровавшись, Татьяна подошла к ним, встав посередине, и тоже уставилась в глянцевый экран. На нем высвечивался план зала сверху с квадратиками, кружочками и прямоугольниками вместо основных объектов и мебели.

– Может, сюда все-таки впихнуть? – указал Вадим пальцем в правый угол от входа, который делил зал на две неравные части.

– Бассейн? – воскликнула радостно Татьяна, посмотрев на Арину.

Та закатила глаза.

– Угомонись уже, Подсолнух. Гардероб нам нужнее.

Татьяна перевела огорченный взгляд на Вадима. Он подбадривающе улыбнулся и спросил:

– Ты не подумала над оптимизацией своей идеи?

Поджав губы, Татьяна закачала головой. Ей хотелось обвинить его в том, что она тратит на него все мысли, поэтому не успела подумать о важном, но заткнула себя прежде, чем что-то ответила.

– Пусть лучше подумает, как нам оформить гардероб, – проворчала Арина, скрестив руки на груди.

– Шкаф из Нарнии? – сразу предложила Татьяна. – Или избушка на курьих ножках. Или Теремок.

– Мне не перечисления нужны, а скетчи и референсы, – сурово произнесла директор, выхватив планшет.

– Кто-то сегодня тоже не выспался, – усмехнулся Вадим.

– А Иван, кстати, где? – спросила Татьяна, оглядевшись вокруг, словно тот мог прятаться в неосвещенном углу комнаты.

– Дела делает, – ответила Арина спокойно, заблокировав экран устройства и прижав его к груди. – У него помимо нас еще целых три бара. Оно и к лучшему. А то заколебал тут командовать.

Вадим с Татьяной обменялись ухмылками.

– Подсолнух, тебе еще одно задание: найти тех, кто сможет нам трубы и металл погнуть за невысокую плату, но более-менее качественно.

– Окей, – медленно протянула Татьяна, параллельно соображая, как правильно вбить в поисковике название такой услуги.

Она записала все в заметки телефона.

– Пойдем со мной, – сказал Вадим, вырвав у матери планшет обратно и схватив Татьяну за руку. – В туалет.

Она испугалась такого настойчивого приглашения и уставилась на него недоуменно. На мгновение мелькнула надежда. И желание.

– Троны рисовать, – пояснил Вадим, усмехнувшись.

Они зашли в красный коридор с тремя кабинками. Из-за плохого освещения он попросил Татьяну оставить дверь открытой. Арина вышла за ними следом и подошла к рабочим.

Татьяна прислонилась к стене и скрестила руки на груди, наблюдая за тем, как Вадим стилусом водит по планшету, глядя перед собой на первую кабинку. Он открыл ее скетч с Кощеевым троном и переводил внимательный взгляд с картинки на унитаз и обратно.

– Антон, кстати, просил твой номер, сказал, ты ему разрешила, – произнес спустя минуту, не отвлекаясь от рисования.

Татьяна зачарованно глядела, как после легких движений кисти на экране появляются плавные линии, постепенно вырисовывающие стройный силуэт королевского сиденья. Он рисовал очень быстро, и все линии получались с первого раза, в то время как она даже кривой скетч перерисовывала раз пятнадцать, не меньше.

– Ты ему дал?

– Ну, пока нет, решил у тебя спросить сначала.

Татьяна вздохнула. Не знала, на что надеялась, когда говорила это Антону. Смутно догадывалась, что хотела так свалить принятие решения на Вадима или хотела верить, что он откажет сразу, не станет даже спрашивать.

Глава 12. Гвоздь программы

Следующие несколько дней для Татьяны тянулись мучительно долго и тоскливо. Остатки настроения добивала гнусная погода. Лили дожди то шквально, то легкой моросью. Ветер разгонял прохожих по домам, офисам и теплым заведениям с вкусной едой и уютной атмосферой.

Татьяна погрузилась в работу, выполняя задания, что ей каждый день порциями выдавала Арина. То были в основном технические поручения: найти информацию, проанализировать цены и условия, созвониться с представителями компаний, сделать заказы или поискать в магазинах нужное для отделки. Арина почти закончила с дизайн-проектом интерьера. Черновые работы в баре шли полным ходом, по ее словам. Татьяна туда не ездила, всю работу делала дистанционно.

От Вадима не было никаких вестей. Сначала она надеялась увидеть его на занятии по рисованию набросков с натуры, но в этот раз в студии ее встретила улыбчивая Люда, которая сказала, что Вадим ввиду занятости отказался от курирования этих занятий. Татьяна даже испугалась, что Соня могла его покалечить, но судила по хладнокровному спокойствию матери – с ним явно все было в порядке. Потом догадалась, что он отказался от этой обязанности из-за нее.

Зато написывал Антон, на чьи сообщения Татьяна отвечала с легкостью, хоть и без особого воодушевления. Помимо приглашений на свидание, от которых она отказывалась, он писал простые вещи, рассказывал о своих буднях. Татьяна ему описывала свои. Они обменивались фотографиями котов, мемами и шутками. Переписка позволяла немного абстрагироваться как от работы, когда было необходимо отдохнуть, так и от мыслей о Вадиме, когда они заходили в тупик.

За прошедшие дни Татьяна почувствовала, как любовь к нему не то что просыпается вновь, а растет полным ходом, становится больше и острее. Ей казалось, никогда раньше она его так не любила, хотя всегда считала, что сильнее просто не способна любить. Любовь заполняла каждую ее клеточку. Хотелось аж лопнуть от собственной наполненности. И поделиться огромным чувством, но было не с кем. Теперь любовь не была взаимна и никому больше не была нужна. Ее требовалось спрятать, зажать в тиски на глубине души и больше не вскрывать, как зловонную рану.

Близился водительский экзамен. Это был отличный предлог, чтобы встретиться с Вадимом. Татьяна написала ему несколько сообщений с просьбой позаниматься хотя бы раз, но он не отвечал. Она писала по сообщению в день. Бесцветные галочки в чате мессенджера показывали, что он их даже не просматривал. Тогда она решила позвонить. Вадим не поднял трубку, но перезвонил сам через минуту.

– Да, Тань.

– Ты не отвечаешь на мои сообщения. Мне не стоило звонить? – виновато спросила она.

Послышался вздох.

– Извини, заработался. Я их видел и честно хотел ответить сегодня. Пригласить тебя завтра утром.

– Да? Отлично. Во сколько?

– Давай в семь. Суббота все-таки.

– Ага, – Татьяна довольно кивнула. – Договорились. Спасибо.

– Давай, – бросил он и завершил звонок.

Один этот короткий разговор приподнял ее дух. Татьяна стиснула спящего Рыжку в крепких объятиях, от чего тот сразу проснулся и, опешив, завертелся. Она зацеловала мохнатую мордочку. Кот уворачивался и слабенько отталкивал назойливые губы лапкой, но это не спасало от натиска ласки и нежности.

– Что тебя так осчастливило? – спросила Адлия с улыбчивым любопытством.

Она сидела на кровати и вязала свитер, который начала еще месяц назад. Он был почти готов теперь. Остался только левый рукав.

– Вадим, – улыбнулась Татьяна, но через секунду погрустнела и спросила. – Глупо, да? Он ведь меня больше не любит.

Адлия пожала круглыми плечами, усмехнувшись.

– Тебе, кажется, это не мешает его любить и быть счастливой.

– Нет. Но… – Татьяна опустила взгляд, – … не может же так всю жизнь продолжаться.

– У всех по-разному, – вздохнула Адлия, приостановив движения спицами. – Я вот про себя думаю, что у меня в жизни была только одна любовь, которую я сама разрушила. Расплачиваюсь до сих пор. Тебе бы я такого не пожелала.

Она взглянула на Татьяну сочувственно. Густые брови нахмурились. Взгляд стал казаться суровым, а за суровостью крылась горесть. Недолго они молчали, потом Адлия подняла улыбчивые глаза и сказала ласковым тоном:

– Ты еще совсем молодая и очень красивая. Вадим, конечно, отличный парень, но точно не стоит из-за него рушить свою жизнь. Он, видимо, и сам это понимает, раз уже пытался тебя с кем-то свести. Почему бы и не попробовать?

Татьяна уткнулась лицом в пушистый мягкий живот Рыжки, таким странным образом закончив неприятный для себя разговор. Разум твердил ей, что Адлия права, но неугомонное сердце отказывалось верить.

***

К семи утра Татьяна, как прилежный ученик, ждала Вадима у подъезда с двумя стаканчиками кофе. Соскучившееся сердце трепетало перед встречей. Она топала ножкой по асфальту в ожидании, кутаясь в шарф. Злилась на шляпу, которая совсем не защищала от холода уши.

Вадим вышел только в двадцать минут восьмого, зевая и потягиваясь. Она недовольно поджала губы, протягивая ему кофе замерзшими пальцами, готовясь предъявить претензию за такое сильное опоздание и оставление на холоде, но когда он обеими руками обхватил вместе со стаканчиком ее пальцы, мгновенно растаяла.

Глава 13. Прошлое

Воскресенье Татьяна хотела провести в одиночестве. Большую часть дня гуляла по городу, разглядывая лица прохожих, радуясь, что никого в них не узнает, и наслаждалась прохладой, которая знаменовала скорый приход зимы. Морально она пыталась подготовиться к экзамену. Пара простых поручений от Арины и необходимость повторить правила дорожного движения к вечеру завели ее домой.

Лежа с Рыжкой на животе, Татьяна читала правила, когда получила сообщение от Вадима, о котором запретила себе думать. Он писал: «Так уж и быть, уговорила. Проведу с тобой одно занятие перед экзаменом. Завтра в шесть у моего подъезда». Татьяна показала язык его наглости и не стала ничего отвечать.

Однако сознание само включилось в половину пятого утра, и без будильника. Пришлось решить, что дополнительное занятие перед экзаменом не будет лишним. В этот раз опоздала она, минут на пятнадцать, потому что менеджер долго возился с кофемашиной. Кофе она купила только себе. Вадим переминался с ноги на ногу на тротуаре, сунув руки в карманы куртки. Ни шапки, ни шарфа на нем не было. Он шмыгал носом, который от ветра покраснел, как и щеки с ушами.

– А где мой кофе? – спросил с претензией, завистливо глядя на стаканчик.

– Обойдешься, – Татьяна не улыбалась ни ртом, ни глазами.

Вадим посмотрел внимательно и легко выхватил стаканчик из слабых рук.

– Эй! – вскрикнула она обиженно, совсем по-детски, но не предпринимала попыток вернуть отобранное.

Отшагнув, он сперва довольно улыбался, держал напиток высоко над собой, ждал, когда Татьяна за ним потянется, но быстро догадался, что игра не удалась.

– Какая ты суровая сегодня, – буркнул, опустив виноватые глаза, и глотнул кофе, однако вернул его Татьяне.

Она сверлила глазами на нем жирную дыру в районе кадыка. Взяв стаканчик, опрокинула его и демонстративно выпила за несколько глотков все до последней капли. Мусор выбросила в урну рядом и, наконец, ответила:

– Не выспалась.

Вадим усмехнулся и двинулся к машине. Татьяна смерила его кровожадным прищуром, но зашагала следом. Она села на водительское сиденье. В груди клокотали раздражение и обида. Нервничая, сама не понимая, по какому поводу, Татьяна дрожащими руками проводила стандартные манипуляции с управлением в автомобиле. Завела мотор, пристегнулась и медленно отпустила педаль сцепления, чтобы стартовать, но машина не двигалась с места. Татьяна выругалась и поддала газу. Подумав, что мешает препятствие перед колесами, вытянула шею посмотреть, что под ними творится.

Вадим левой рукой быстро коснулся ее волос. Татьяна не поняла, что это был за жест, и не придала значения. Она решила открыть окно и высунуть голову, надеясь, что так увидит больше. Вадим еще несколько раз коснулся ее головы. Она хмуро на него посмотрела, наморщив лоб, но, не получив ответа, отвернулась к педалям.

Татьяна пробовала стартовать снова, давя на газ. Машина дергалась несколько раз, но не двигалась с места. Она дала больше газу и еще медленнее начала отпускать сцепление, прильнув к рулю, будто это помогало контролировать ситуацию лучше. Чуть развернувшись корпусом, Вадим откинул затылок в угол между сиденьем и дверью и посмотрел с усмешкой. Татьяна выжала педаль газа в пол, и машина, к удивлению, поехала. Она счастливо заулыбалась и помотала головой. Затылком почувствовала, как тяжелый пучок спадает вниз, ничем не закрепленный, и догадалась, чем занимался Вадим все это время – воровал ее шпильки.

Машина ехала очень туго, словно двигалась в воде. Беспокойные глаза обегали салон, но не находили причины. Когда Татьяна снова высунулась из окна, Вадим ловко стянул с ее волос резинку и нацепил себе на запястье. Она бросила в него гневный взгляд и, увидев у обочины свободное место, остановилась там.

– Хватит дурачиться! Лучше бы помог! – ладонями стукнула по рулю.

Вадим расхохотался.

– Что смешного? В субботу не насмеялся надо мной?

Татьяна уже пыхтела от злости, раздувая ноздри. Под ее взглядом он успокоился и сел ровно, но продолжал молчать. Усмешка тоже не ушла с его лица до конца, спрятавшись в легком прищуре и уголках губ.

– Ох, надеюсь, мне больше никогда не понадобится твоя помощь, – проворчала Татьяна, отвернувшись к окну. – И этот чертов «Фольксваген»!

Она с чувством пнула боковую подножку для левой ноги.

– Жаль, я его тебе как раз подарить собирался, если ты сдашь сегодня экзамен, – с фальшивым сожалением произнес Вадим.

– Что? – встрепенулась Татьяна и развернула к нему удивленное лицо. – Ты серьезно?

– Ну, да.

Он заглянул в глаза открыто, добродушно, с улыбкой. Татьяна насупилась.

– Какой-то ты больно щедрый стал в последнее время. То картину даришь другу, то мне машину. В чем подвох?

– Это все однодневные акции, – усмехнулся он и отвернулся к двери. – Дарю машину только сегодня. Так что не провали.

– И я даже не буду ничего тебе за это должна? – все еще не верила своему счастью Татьяна.

– Абсолютно.

Она хмыкнула и снова завела мотор. Раздражение как рукой сняло, но машина снова упиралась.

– Да что с ней не так?! Поэтому ты мне ее и даришь, видимо, что она сломалась!

Глава 14. Тупость

Ноябрь казался совсем зимним и морозным. Днями снег чередовался с дождем, отчего дороги всегда были мокрыми и грязными. Небо меняло за сутки все оттенки серого. Ветер властно шнырял по улицам.

Татьяна теперь водила каждый день. С важным видом подвозила Адлию до магазина, до которого идти было всего пятнадцать минут, или отвозила Ладу по любой мелочи в разные концы города. И на работу ездила на машине, невзирая на пробки и стресс, который испытывала каждый раз. Удовольствие от вождения собственного автомобиля перекрывало все негативные эмоции, что она получала за рулем, а таких было немало. Татьяна много материлась в дороге, часто слышала в свою сторону гудки и ловила недовольные взгляды остальных водителей, но всегда гордо от них отворачивалась, даже если была виновата.

Бар преображался на глазах. Рабочие быстро покончили с черновой отделкой во всех помещениях и перешли к чистовой. Татьяна помогала Арине закупать материалы, сама ездила за ними на склады и по магазинам на «Фольксвагене», теперь благодаря Ладу за то, что та сподвигла ее на получение прав. Помимо этого, Татьяна проводила анализ рынка, выторговывала скидки, как учила директор, и делала индивидуальные заказы на разные предметы интерьера для украшения будущего бара.

С Иваном она взаимодействовала мало. В основном с ним ругалась Арина. Вадим, чего Татьяна от него и ожидала, с Иваном сошелся легко и часто выступал медиатором в этих ссорах. Сам он в баре при Татьяне не появлялся. Мать общалась с ним дистанционно. Она не общалась с ним вообще, утешаясь тем, что всем от этого только лучше, хотя в душе сильно по нему тосковала.

Зато много общалась с Антоном, который после вечера настольных игр, к удивлению Татьяны, не разочаровался в ней до конца. Он писал забавные вещи, развлекал приколами из юридической жизни и делился фотографиями кота. Татьяна в ответ фотографировала Рыжку со всех ракурсов и во всех положениях. Однако встретиться так и не решалась.

– Так, Подсолнух, будь завтра в баре в двенадцать. Побудь за меня на собеседовании на позицию бармена, – говорила Арина в телефон, позвонив практически в полночь.

– На собеседовании? – Татьяна одновременно удивилась и испугалась.

Таких важных заданий директор ей еще не давала.

– Да не бойся. Там Вадик с Дэном будут. Они будут профессиональные качества оценивать. Ты по человеческим смотри. Ключевое решение все равно за ними. Тебе надо только проследить, чтобы они таких же отмороженных, как сами, много не набрали.

– Дэн, который друг Вадима? – Татьяна совсем потерялась.

– Да! – довольно хохотнула в трубку директор. – Я его уломала наконец стать нашим бар-менеджером.

Татьяна не знала, радоваться этой новости или огорчаться. С Дэном у нее отношения скорее были плохими, чем нормальными. По крайней мере, в последнюю встречу у Вадима в квартире он смотрел с неприязнью. Это было неудивительно. Она так и не извинилась за выходку на свадьбе, потому что считала это теперь лишним – много времени прошло, однако обиды, казалось, остались. Утешала только предстоящая встреча с Вадимом.

– И да, приди пешком. Дегустировать будете. Много, – предупредила Арина и вмиг закончила разговор, уронив Татьянино настроение ниже плинтуса.

В бар она пришла намного раньше – перебдела, так как привыкла ездить на машине и подолгу стоять в пробках. Метро доставило ее до работы гораздо быстрее.

Пол главного зала уже выложили сине-зеленой шестиугольной плиткой с редкими вкраплениями белых пятен. Стены выровняли бетоном. Серые и пустые они ждали своей очереди на отделку. Потолок пока освободили от всего лишнего, провели проводку до центра зала для бара. Последним, что Татьяна с Ариной заказывали, были детали дуба у Лукоморья, которые обещали привезти на днях.

Вадим с Дэном в четыре руки расставляли на столе посреди пустого зала разные напитки и сиропы, корзину с фруктами, посуду и инструменты, необходимые для приготовления коктейлей. Рабочих не было видно. Татьяна догадалась, что им специально дали выходной из-за собеседований. Вадим, увидев ее, приветливо замахал рукой. Дэн глянул угрюмо.

– Чем помочь? – сразу спросила Татьяна, радостно разглядывая любимое лицо.

– Стулья осталось принести, – он указал на дверь в подсобные помещения.

Татьяна направилась туда. В первом же кабинете с арочным входом нашла несколько сложенных друга на друга офисных стульев без колесиков, запакованных в заводские целлофаны. Не снимая упаковки, она взяла два в обе руки и вытащила в зал.

– Маленький Геракл, – улыбнулся Вадим, хлестнув лепесток подсолнуха, которым Татьяна заколола высокий хвост на макушке.

– Еще два?

– Сам принесу, – бросил он и направился к служебным комнатам.

Дэн возился с инструментами, аккуратно раскладывая их по длине, как столовые приборы вокруг тарелок для званого ужина. Татьяна чувствовала себя наедине с ним неловко. К ее счастью, Вадим быстро вернулся в зал и поставил один стул к уже стоящим двум, а второй – через стол для кандидатов в бармены. Он быстро ввел ее в курс дела, сказал, какого кандидата они ищут, дал почитать распечатанные анкеты и попросил дегустировать максимально честно.

Каждому потенциальному бармену на собеседовании предстояло приготовить по три небольших коктейля из того, что имелось на столе. Дэна больше интересовала импровизация. Вадим упирал на умение делать «классику». Татьяне дали задачу оценивать так называемые «soft skills»* – навыки общения, сотрудничества, гибкость ума и адекватность по жизни в целом. Она боялась, что не справится, поскольку сама большинством из этих качеств не обладала, но вскрывать себя не стала.