Купленная жена

Глава 1

Ратмир

Просматриваю каталог, наливаю себе виски. Все хорошенькие как на подбор, и не на одно лицо. У этой полные губы и грудь ничего, у этой необычные раскосые глаза, а вот груди вообще, видимо, нет.

Читаю анкеты. Не верится, что они хороши так, как здесь написано. Девственницы, но безупречны в оральном сексе, знакомы со всеми позами, послушны, эрудированны.

Когда мой американский партнёр и хороший знакомый Ричард поделился со мной, что купил себе жену в «специальной организации», я посмотрел на него, как на идиота. А теперь вот сижу и сам просматриваю каталог.

Подумал: а почему, собственно, нет?

Во всем я могу позволить себе лучшее: машину, дом, самолёт, да все что угодно. Почему бы не купить и жену, если ее специально готовили стать безупречной спутницей для успешного бизнесмена?

Я прагматичный человек, взвесил все за и против.

Для моего статуса мне давно необходимо жениться, прогнившие консервативные бизнесмены, с которыми мне приходится иметь дело, смотрят на меня с сожалением, когда узнают о моем холостом положении. Некоторым из-за этого становится трудно поставить подпись в нужном месте.

Ещё один плюс и огромный: родители больше не будут давить. А самое главное, если верить этой организации: все девушки были отобраны ещё в детстве из девочек, которые должны были попасть в детдом. У них нет ни родных, ни друзей, ни близких.

Никто не позарится на чужие деньги, не будет со мной судиться…

Пожалуй, это то, что помогает принять окончательное решение: я съезжу и посмотрю. Может, куплю.

Жена-сирота. Идеальный вариант. Но в то же время не какая-то воровка из детдома, а девушка, которая знает свое место.

У Влада жена в прошлом году отсудила половину компании. Не хочу повторять его ошибок.

У меня не будет родственников жены, которые захотят отломить лакомый кусок от моей компании, на которую я положил столько сил.

И да, иметь хорошую любовницу под рукой — это тоже важно для мужского здоровья.

Но вот одна загвоздка. Я попросил прислать каталог с русскими девушками. Не хочется привезти ее в Россию, и чтобы она ничего не понимала, но кажется, они ошиблись. Я вижу здесь девушек разных национальностей, среди них ни одной русской.

Звоню по телефону горячей линии.

— Здравствуйте, Ратмир Денисович, — отвечает приятный женский голос. Запомнили мой номер?

— Здравствуйте, я упоминал в прошлый раз… Можно ли посмотреть русских девушек?

— Извините, я, наверное, неправильно вас поняла. Русских девушек вы можете посмотреть в России. Организовать для вас экскурсию в наш русский филиал?

Должен сказать, что я шокирован масштабом.

— У вас что… Филиалы по всему миру?

В трубке молчание. Затем слышу на ломаном русском:

— Почти, но мы не хотели бы, чтобы вы об этом распространялись. Понимаете: это благо для них. Мы спасаем их от социального дна, что бывает, когда растёшь без родителей? Они все стали бы девушками… как это сказать? Легкого поведения. А тут, у нас… Мы находим им вторую семью.

— Много русских девушек?

— Да, конечно, очень большой выбор.

— Хорошо, я позвоню, когда буду в России.

Ева

Мне совсем не хочется сегодня тренироваться, но Эмма наблюдает за нами через стеклянную дверь. Как всегда. Знаю наперёд, что ждёт тех, кто плохо старается: она пошлёт всех на дополнительную тренировку.

Собираю последнюю волю в кулак, сосредотачиваюсь на движениях, которые показывает тренер. Гантели вверх-вниз, махи ногой в стороны. Функциональные тренировки, как же я их не люблю. Все ради безупречной фигуры, хотя, на мой взгляд, все мы, итак, слишком идеальны…

Но как говорит Эмма:

— Отъесть жир вы всегда успеете, а из нашего пансиона вы должны выйти совершенством!

После тренировки душ и скудный перекус. Едем организованно в автобусе в наш пансионат «Красная Лилия».

Как всегда, останавливаюсь около входа. Безобидное название, а какое чудовищное место скрывается за этой вывеской. Кто бы знал из прохожих, к чему нас здесь готовят. Я искренне ненавижу это место и скоро попытаюсь отсюда сбежать, если получится.

Слышала сегодня, как шептались девчонки в душе:

— Эльвиру купил шейх, вот ей повезло.

— Я бы не сказала, что ей повезло, этот шейх ежемесячно покупает у нас девственниц, но быстро забивает на них. Что хорошего?

— И что? Лучше жить в его гареме, чем попасть в «Эльдо».

«Эльдо» — элитное заведение в США, там продаются лучшие девушки на одну ночь. Туда попадают все девушки, которых не купили в качестве жены. В России мало кто покупает жен, в основном нас продают иностранцам. Ещё неизвестно, что хуже: быть работницей «Эльдо» или стать женой какого-нибудь китайца, который убьёт тебя через неделю после замужества. (К сожалению, реальная история одной девочки, правда, она была из английского филиала «Красной Лилии»).

И меня ждёт та же учесть. Если я не сбегу.

Перед сном я каждый день думаю об одном и том же: сбудется ли когда-нибудь моя мечта рассказать миру об этом ужасном месте? Я хочу закрыть его, освободить девушек от этой мерзости.

Ведь каждая из нас достойна нормальной жизни: когда можно самостоятельно выбирать, кем ты будешь и за кого выйдешь замуж и выйдешь ли вообще.

Я знаю, что мои мечты мало осуществимы. Эмма нам регулярно рассказывают «поучительные» истории: как одна «неблагодарная тварь» захотела сбежать и поплатилась за это жизнью. А другая хотела начать жизнь под другим именем, но ее вычислили и продали в место намного хуже «Эльдо».

Все мы попали сюда из детских домом. Выбирались специально самые красивые и здоровые девочки.

Я помню, как за мной приехала красивая ухоженная женщина, я думала, она станет моей мамой, хочет меня удочерить… Я была счастлива, а она привезла меня сюда и получила за это большое вознаграждение.

Глава 2

Глава 2

Ратмир

Российский филиал находится в какой-то глуши, никому не известном маленьком городе. Мне приходится туда добираться по ухабистым дорогам. Когда в очередной раз капот лексуса задевает камни, я проклинаю все на свете.

Видимо, мне сейчас покажут каких-нибудь колхозниц. Иностранки хотя бы были красивыми, а тут что будет в этом селе? Каталог не прислали, до места я добираюсь почти сутки.

Если у них ничего нормального не окажется, закрою их контору нахрен.

Наконец, добираюсь до нужного города, подъезжаю к дому по адресу, который мне дали, и злость немного утихает. Здание выглядит солидным. А когда меня встречает женщина строгого вида, то и вовсе успокаиваюсь. Боялся деревенских обычаев и «хлеба-соли» вот этого всего, что ненавижу, а тут, по всей видимости, все-таки деловой подход к делу. Как я люблю.

Пока мы поднимаемся по лестнице, она мне рассказывает:

— Меня зовут Эмма, очень рада, что вы к нам приехали. Поверьте, вы не будете разочарованы. Мои девочки — все как на подбор красавицы, таких ни в одном филиале не найдёте. Вы же знаете, что русские девушки самые лучшие?

Женщина распахивает передо мной дверь, мы проходим в длинный зал, напоминающий студию для занятий танцами. В длинный ряд, как на уроке физкультуры, стоят девушки. В одинаковых белых платьях.

Платья одинаковые, но в глаза сразу бросается разнообразие лиц. Очень красивые у всех. Был бы я менее толстокож, наверное, был бы ослеплён обилием красоты в одной комнате.

И каким образом выбирать?

Эмма как будто слышит мой вопрос, подходит и объясняет:

— Можете отобрать сначала по внешности, допустим, десятерых. Потом поговорите с каждой, я вам дам анкеты параллельно.

Киваю, план хороший.

Кажется, даже есть такая передача на телевидении, где мужчина выбирает одну из сотни.

Усмехаюсь. Не думал, что и в жизни такое, случается.

Подхожу ближе и иду в конец колонны, всматриваясь в лица. На фигуры смотреть смысла нет: все стройные, у кого-то грудь маловата, но некритично.

Велю выйти вперед рыжей кудрявой девушке, затем ещё ее соседке — что-то слишком яркое в чертах. Вхожу в раж и говорю почти через один:

— Ты, ты и ты…Шаг вперед.

Когда стоять на месте остается примерно десять девушек, поворачиваюсь к Эмме и говорю:

— Эти, что впереди, свободны.

Замечаю, как у рыжей поползли уголки губ вниз. Думала, что я отобрал ее для дальнейшего знакомства?

Нет, мне всегда легче идти от противного: исключил сразу тех, кто не нравится вместо того, чтобы думать, кто нравится.

Вздыхаю, смотрю на оставшихся. Пять брюнеток, две светленькие и три шатенки.

Ко мне подходит Эмма:

— Давайте теперь поговорите тет-а-тет, может?

Вижу у неё в руках папки и забираю. Отвечаю:

— Думаю, это лишнее. Я привык работать с информацией в другом виде.

Легче прочитать, чем вести пустые разговоры.

Но анкеты составлены по-дурацки. Одна ничем не отличается от другой. Все умные, покладистые, кроткие. Увлекаются танцами, рисованием… Останавливаюсь на одной, где написано в увлечениях одно предложение «чтение книг». Любимые – «Илиада» и «Одиссея».

Я даже улыбаюсь, когда это читаю. Наверняка какая-нибудь пустоголовая дура, которая решила выставить себя умной. Хочется на неё посмотреть.

— Кто из вас Ева… Кольцова?

— Это я, — говорит брюнетка, стоящая в самом конце.

Подхожу к ней поближе и внимательно смотрю на лицо.

Не похожа на тупую. Карие глаза смотрят на меня пронзительно. Обычно мой взгляд не выдерживают больше десяти секунд…

Сначала я хотел задать какой-нибудь интеллектуальный вопрос, чтобы увидеть, как она прокололась, но сейчас почему-то, смотрю на неё и спрашиваю:

— Чем вообще может понравиться девушке «Илиада»?

— Мне нравится, как Гомер передал дух эпохи, а ещё, — она делает короткую паузу и продолжает:

— Когда читаешь, кажется, что много веков назад люди были чище и гуманнее, чем наши современники.

Не ожидал услышать такой ответ. Я отчего-то злюсь на неё. Смотрит на меня, не отрывая взгляда. Не боится? Начинаю сыпать на нее вопросами по сюжету, как будто принимаю экзамен по античной литературе. Ева даёт чёткие и правильные ответы. Не могу поверить. Она действительно читала. И ей понравилось. Не встречал таких. Ведь это и мое одно из любимых произведений. Точнее было раньше. Но, черт возьми, я вообще здесь для другого, не для пустой болтовни!

— Ева у нас всегда была необычной девочкой, — улыбается Эмма, — много читала, это не запрещается у нас.

Отхожу в сторону. И ещё раз просматриваю анкеты. После диалога с Евой другие мне кажется скучными и однотипными.

Бл*дь, но не покупать же ее, потому что она читала Гомера? Что за идиот.

Беру тет-а-тет с девушками. Все рассказывают про себя одно и то же и как будто заученно, когда доходит очередь Евы, я даже приподнимаюсь в кресле. Не успеваю задать вопрос, она спрашивает первая:

— Почему вы обратили внимание на этот пункт? Разве кому-то важно: читает девушка или нет? — смотрит на меня каким-то странным взглядом, ее щеки окрашиваются в легкий румянец.

— Ты права, это совершенно неважно. Раздевайся, я должен посмотреть, за что такая высокая стоимость, — говорю я и наслаждаюсь реакцией Евы: она испуганно хлопает ресницами и бледнеет.

Глава 3

Ева

— Ну же, раздевайся, — повторяет незнакомец.

Меня учили не перечить мужчинам, сглатываю и вспоминаю, что он мой единственный шанс сбежать из этого места и стать свободной.

Встаю и медленно снимаю платье. Остаюсь в одном нижнем белье.

— Мне нужно увидеть все, — приказывает мужчина.

Расстёгиваю бюстгальтер и быстро стягиваю вниз трусики. Чтобы сохранить самообладание, пытаюсь мысленно думать о чем-нибудь другом. Рассматриваю его лицо. Бесспорно, он красивый: чёрные, густые волосы, темные брови, щетина. Если бы не светло-голубые глаза, я подумала бы, что у него есть восточные корни. На вид, ему немного за тридцать. Интересно, как его зовут?

Незнакомец также пристально рассматривает меня. Даже делает круг вокруг.

Удивительно: мне удаётся при этом не покраснеть.

Особенно долго он задерживает взгляд на моей груди и опускается ниже, я боюсь пошевелиться. Зажмуриваюсь и слышу его голос:

— И ты ни разу не была с мужчиной?

— Даже почти не разговаривала с ними, — отвечаю я с сарказмом, но он, кажется, не замечает этого.

— А как же все прекрасные навыки любовницы в твоей анкете?

— Теория из учебников, — отвечаю ровным тоном и сама себе удивляюсь, что ничуть не стесняюсь ни своей наготы, ни откровенных вопросов. Видимо, из меня здесь и, правда, сделали распущенную девственницу.

Незнакомец кивает. Молча выходит. За дверью слышится его голос:

— Беру.

— Покупаете на одну ночь?

— Нет, в качестве жены.

— Хорошо, я подготовлю все необходимые бумаги… Благодарим вас, что обратились именно к нам.

Ну вот и все. Меня купили. Не могу поверить. Я делаю долгий выдох и только сейчас замечаю, что все мое тело все это время было сильно напряжено. Поторопилась я с выводами: мне только показалось, что у меня получилось остаться равнодушной.

Быстро поднимаю с пола одежду и одеваюсь. Какое унижение. Хотела бы я заставить его сделать то же самое…

Нет. Я не хочу увидеть его голым. Но хочу, чтобы он почувствовал себя товаром, как сегодня чувствовала себя я.

В комнату заходит Эмма и улыбается. Когда видит мой полураздетый вид, улыбка исчезает с ее лица:

— Ты же не позволяла ему трогать себя?

— Нет, — говорю едко.

Прекрасно знаю: все отношения только после оплаты.

— Вот и молодец, — подходит и хлопает меня по плечу, — тебе несказанно повезло: такой состоятельный мужчина и притом красивый ведь!

— Как его зовут? — тихо спрашиваю.

Эмма заглядывает в свои бумаги.

— Запоминай, моя хорошая. Прохоров Ратмир Денисович. Твой почти уже муж.

***

Я никогда не была популярна в пансионате. А теперь Эмма смотрит на меня с восхищением и выделяет меня среди остальных последние дни. Всячески пытается как будто угодить: понятия не имею, сколько я «стою», но видимо, она довольна суммой.

Все девушки подходят ко мне с поздравлениями. Но я точно знаю, что их слова неискренние. Мне завидуют. Слышала за ужином, как девочки, на год старше меня, шептались:

— Он слепой или специально выбрал самую невзрачную среди нас?

Я на них не обижаюсь. Я согласна, что у нас есть девушки намного эффектнее, чем я, но Ратмир (теперь я знаю его имя) отправил их «вперед». Но и невзрачной я себя тоже не назову, нет, я красива, знаю, как привлечь мужчину и доставить ему удовольствие, вот только когда он спросил меня про книги… Я удивилась, подумала: может, этот мужчина отличается от остальных и он ищет в женщине не только красивую внешность, а смотрит глубже?

А потом он попросил меня раздеться, и я поняла, что ошиблась. Такой же, как и все.

После отбоя ко мне в комнату заходит Дарина. Моя единственная подруга. Я это остро осознаю только сейчас: скоро нам предстоит расстаться, и сильнее всех я буду скучать по ней.

— Я рада за тебя, правда, — говорит Дарина тихо, и я не сомневаюсь в ее искренности.

— Тут нечего радоваться, — бурчу я.

— Ты что? Шутишь? Он красивый! Да ещё и женится. Ни разу не помню за все то время, что мы здесь, чтобы к нам приезжали ТАКИЕ мужчины. И хотели жениться. Любовницу – да, суррогатную мать – да. Но Ева, этот хочет жениться!

— Значит, с ним что-то не так, раз пришлось искать жену в таком месте.

Подруга закатывает глаза.

— Ты скоро уедешь, мне грустно, — продолжает Даринка, вытирая слёзы.

Обнимаю подругу:

— Я думала, что меня ничего не связывает с этим местом, но я буду по тебе скучать. Я буду писать, если Эмма согласится передавать тебе письма. Кто знает: может, мы встретимся «на воле»?

— Если бы, — отвечает Дарина.

Мы обнимаемся. Моя единственная родная душа. Мы всегда поддерживали друг друга во всех ситуациях.

— Тебе он понравился? — спрашивает подруга через время.

— Какая разница? Ведь он меня купил, я для него просто вещь, я не вижу в нем человека, — говорю я запальчиво, — ты только вспомни, как он размахивал рукой, «Ты, ты и ты вперёд», — пытаюсь изобразить этого Ратмира.

— Не говори так, он все-таки тебя выбрал, значит ты ему приглянулась…

Качаю головой. Не знаю, чем я ему приглянулась. Мне показалось, что я ему совсем не понравилась. Дарина такая хорошенькая, хрупкая девушка, она тоже осталась из последних десяти отобранных.

— О чем он тебя спрашивал наедине? — интересуюсь я.

— Просто попросил рассказать о себе. Но я так волновалась, что не могла и слова вымолвить. Знаешь, мне кажется то, чему нас тут учат, это все без толку. Потому что мы настоящих мужчин не видим. Не общаемся с ними. Вот и я не смогла…А ты? Что ты сделала, чтобы он тебя купил?

— Ничего. Я почти ничего не сказала, он попросил раздеться.

Дарина улыбается:

— Ты ему точно понравилась! Почему ты тогда такая грустная? Радоваться надо! Тебя купили.

— Но я не товар.

— Ева, снова ты за свое…

Глава 4

Ратмир

Приезжаю домой ужасно уставший. Завтра ещё полно дел на работе. Иду на кухню, открываю холодильник. Моя домработница, как всегда, заботливо разложила все по контейнерам и даже подписала, как будто я слепой.

Беру тот, где написано «мясо по-французски». Сажусь за стол. Эмма сказала, что нужно подождать, оформление документов займёт некоторое время. А если бы не вся эта бумажная волокита, сидели бы мы сейчас здесь вдвоём.

Сам не знаю, почему велел ей раздеться. Перед собеседованием меня предупредили, что трогать девушек запрещено…

Ева лишь на долю секунды потеряла самообладание, затем встала и сняла платье, не отводя от меня взгляда.

Не верю, что она может быть девственницей. Невинные девушки разве могут стоять без одежды и так нагло смотреть в глаза? Я даже уточнил про это у Эммы потом: заверила меня всеми богами и предлагала дать заключение врача о ее нетронутости.

— Не нужно, я куплю ее, — ответил я.

— Так сильно понравилась? — улыбнулась женщина.

Заканчиваю ужин и ставлю контейнер в раковину.

Почему я выбрал ее? Я сам не могу объяснить. Красивое тело, да. Но и у других девушек оно ничуть не хуже было бы… Дело не в этом.

Да что тут думать? Просто другие были какие-то пресные. Не вызывали эмоций, а вот Евой мне захотелось обладать. И когда она разделась, я в этом ещё больше убедился. Представил, как она безропотно будет выполнять любое мое желание, и член мгновенно отреагировал. Да, уверен, что смогу сбить ее спесь и сделать послушной девочкой.

Беру телефон в руки. Надо сообщить маме, что у меня появилась девушка. Иначе для них это будет слишком подозрительно: ни с кем серьезно не встречался, и сразу жена.

Эмма сказала, что Еве сделают липовую родословную, придумают историю ее семьи.

«Красная Лилия» — молодцы, все продумали до мелочей. Но я только рад: у моих родителей будет меньше вопросов.

— Привет, Ратмирчик! — верещит мама в трубку.

Вздыхаю:

— Я же просил так меня не называть.

— Хорошо, извини. Приедешь к нам в выходные? Вся семья собирается.

— А по какому поводу?

И прежде, чем мама отвечает, я вспоминаю.

— У меня день рождения.

— Точно!

Блин, снова я забыл, хотя мой секретарь на работе, скорее всего, мне напомнила бы.

— Да, хорошо, приеду и не один…

— А с кем?

— С девушкой.

— Ты же знаешь, если это несерьёзно, твой отец снова начнёт ругаться…

— Я на ней женюсь.

— Слава Богу, я думала, этот день никогда не настанет, не зря мы молились!

Неистово хочется бросить трубку. Но дослушиваю нотации до конца, и мы прощаемся. Голова раскалывается, и так каждый раз после разговора с родителями.

Наливаю себе виски, иду в гостиную, сажусь в кресло.

Жаль, что мне нельзя переписать свою родословную.

Я родился в бедной многодетной семье священника. Об этом мало кто сейчас знает. Потому что мои родители живут в Подмосковье и сами почти никогда ко мне не приезжают.

Не горжусь, но и не стыжусь. Мне нечего стыдиться. Я прошел такой длинный путь от начинающего финансиста до владельца крупного собственного предприятия… Что мало кто смог бы так и с первоначальным бюджетом. А я все создал с нуля. Занимаю первое место в топе самых успешных бизнесменов страны до тридцати пяти лет.

Мои родители, к сожалению, не понимают моего успеха. От финансовой помощи отказываются. «Деньги — это зло» — любимая фраза моего отца. Даже непонятно, как я с такими установками чего-то добился…

Но на меня вообще мало что влияет. Даже «христианское» воспитание не оставило следа. Хотя в детстве я стоял с утра до вечера на службе каждый день. Читал Библию. Все бесполезно.

Зато два моих брата и три сестры выросли примерными. Женились на таких же повёрнутых на религии, как и наши родители. Не знаю, зачем мне эта информация, но я даже знаю наверняка: у всех у них был секс только после свадьбы и первый раз с мужем и женой…

Совсем не вписываюсь в эту семью: сегодня я себе купил жену. Улыбаюсь: представляю, что мне сказал бы отец, если бы он узнал. Зато они могут не переживать: моя жена точно девственница. Чего, конечно, не скажешь обо мне…

Ещё в одиннадцатом классе отец наказал меня за то, что я «испортил» соседскую девчонку. И плевать ему было, что на самом деле все было ровно наоборот. Соседка училась уже на третьем курсе университета, и ей захотелось просветить кого-нибудь насчет секса. Я подвернулся под руку, ну а мне просто захотелось попробовать "ужасные бесстыдства", как говорили мои родители. Я ещё тогда верил в некоторые родительские сказки, хотя в глубине души всегда понимал: все это чушь. И убедился в этом на собственном опыте: секс — простая физиология, заложенный природой инстинкт. По моему мнению, грех лишать себя такого удовольствия.

Надо, наверное, попросить Эмму, чтобы они вписали в биографию Евы религиозную семью, которая трагически погибла, например, в автокатастрофе. Мои родители сразу будут без ума от неё.

Хочу взять телефон в руки, чтобы написать сообщение, как вижу входящий от Эммы. Она что, читает мои мысли?

— Да, документы уже готовы? Куда перечислять деньги? — спрашиваю первый.

— Здравствуйте, Ратмир Денисович, — говорит Эмма грустным голосом, мне даже кажется, она плачет, — простите меня, пожалуйста, я все напутала!

— Не понимаю, о чем вы?

— Я не посмотрела… Прежде чем вести к вам девушек, я должна была проверить, есть ли на них бронь. Так вот, оказывается, Ева давно забронирована за другим.

Я хочу возмутиться. Что за глупости? Мы же не о вещи говорим. Бронь какая-то. Но потом вспоминаю, что и сам ее покупаю. Повышаю голос:

— Ну уж нет. Так дело не пойдёт. Дайте мне телефон вашего руководства! Бронь можно отменить, а я уже готов заплатить деньги, так что отдайте мне това.. Еву, пожалуйста.

Глава 5

Ева

Я сразу же поняла, что случилось что-то странное. Утром увидела Эмму с заплаканными глазами. Такого никогда не случалось за все пятнадцать лет, что я ее знаю.

Хотя знаю ли я ее вообще? Говорят, что у неё есть две взрослые дочери, сама она живет в центре города, приходит к нам на работу каждый день. Ее родственники и знакомые думают, что она работает в частном пансионате. Такая теория у этого места для обычных людей. Якобы все мы здесь из богатых семей, учимся, живем… А почему пансионат находится в провинциальном городе Борисоглебске? На все придуман ответ: здесь экологически чистый воздух, зелень, большая территория. А на самом деле: просто очень мало любопытных глаз. Никто не заинтересуется странным местом. Просто некому.

Я всегда удивлялась: мы ведь иногда выезжаем в город на занятия, ну почему никто из жителей не замечает, что у нас очень много девушек, которые давным-давно перешагнули школьный возраст.

После того как я увидела Эмму в слезах, она куда-то пропала на весь день, с нами была другая наставница на занятиях. А под вечер вообще случилось неожиданное: нас отправили каждую в свою комнату и сказали, что сегодня вечерних тренировок не будет.

Дарина пришла ко мне тайком, мы вместе смотрели в окно. Я живу на четвёртом этаже и мне все хорошо видно. К зданию подъезжают три (на вид дорогие) машины, из них выходят немолодые уже мужчины, в деловых костюмах, с лысиной на голове, пузиком.

— Я надеюсь, они не покупать жён приехали, — тихо говорит Дарина.

— Не похоже, — отзываюсь я.

Мужчины заходят внутрь. Через пять минут подъезжает ещё одна машина, на этот раз красная, из неё выходит женщина, на вид сложно оценить, сколько ей лет. По лицу кажется, что, скорее всего, больше сорока, а по фигуре, как будто моя ровесница. Она в красном модном костюме, белыми волосами. Странно, ее лицо знакомо…

— Мне кажется, это та самая женщина, которая привезла меня сюда, — говорю Дарине.

— Думаешь? Я вот совсем не помню, как я оказалась здесь. Как будто заснула в одном месте, а проснулась уже здесь. Иногда мне кажется, я вообще никогда не была в детдоме, как будто у меня были родители, а потом все. Ничего не помню.

— У тебя хоть какие-то воспоминания о родителях, вот я точно ничего не помню. Как будто родилась в детском доме. Хотела бы я хоть что-нибудь узнать о своих родителях.

— Вот выйдешь замуж за Ратмира и все узнаешь, — улыбается Дарина.

— Такая ты наивная, — глажу ее по голове, — ты думаешь Кольцова — это моя настоящая фамилия? Нет, они специально делают так, чтобы мы никогда не узнали о своём прошлом.

— Ева, а может, и не надо туда лезть? Ну, вот узнаешь ты, что у тебя родители пропащие люди, отдали тебя в детский дом и что: станет легче?

Дарина так искренне смотрит. Я решаю промолчать. В отличие от неё я не верю в сказки, которые нам тут рассказывают. Что якобы нас спасли от очень плохой жизни, «выправляют» тут неблагополучные гены, поправляют здоровье.

Это смешно. Даже если мы, правда, все из неблагополучных семей, сироты, это не значит, что после детдома мы бы все докатились до того, что стали бы продавать своё тело.

А после этого места у нас выбора не остаётся. Нам не разрешено выбирать.

В дверь моей комнаты кто-то стучит, я вздрагиваю, Дарина быстро прячется в шкафу, потому что нам запрещено ходить друг к другу в гости без разрешения.

— Да, войдите, — говорю я, когда Дарина закрывает дверь шкафа.

Входит Эмма, лицо у неё не такое встревоженное, как прежде. Параллельно с этим я выглядываю в окно: и вижу, как машины уезжают одна за другой.

Сообщает мне:

— У меня для тебя новости. Не знаю, обрадуешься ты или нет. Но это уникальный случай.

Я уже не рада. Сглатываю. Неприятное предчувствие.

— Ева, — начинает она и вздыхает, — в твоих документах с самого поступления к нам значилось, что тебя купят, когда тебе исполнится восемнадцать.

— Но мне уже двадцать два.

— Верно! — в том-то и дело, покупатель не явился и все забыли об этом. Даже я не знала, пока не начала оформлять твои документы. Я позвонила ему, он все ещё готов тебя купить.

Сердце бьется так, как будто сейчас протаранит мою грудную клетку.

— Кому ему? И что теперь? — еле слышно спрашиваю.

— Мы решили, что будет аукцион.

— Что? Какой аукцион?

— Тебя купит тот, кто больше заплатит. Готовься, это будет послезавтра, — улыбается Эмма и собирается выходить.

Я хватаю ее за руку, никогда так прежде не делала. И это запрещено, но я не могу поступить сейчас иначе:

— Кто этот второй покупатель?

Отдергивает мою руку так, как будто я ее испачкала.

— Тебе фамилия с именем ни о чем не скажут.

— Он тоже хочет на мне жениться?

— Этого я не знаю. Ева, будь умницей, не задавай лишних вопросов. Все равно от тебя ничего не зависит. Будешь с тем, кто больше заплатит.

— Что это за глупости? Зачем устраивать аукцион для двух человек? — возмущаюсь я.

— А кто тебе сказал, что для двух? Приедут и другие. И не только тебя будут продавать. Руководство решило попробовать такой метод продаж, — улыбается Эмма и уходит.

Руководство? Значит, это они приезжали? Жаль, что у меня нет фотоаппарата, надо было сфотографировать этих людей. Мне может пригодиться потом эта информация.

Мне сейчас так паршиво. Хочется реветь навзрыд. Но слёзы не капают: я привыкла сдерживать свои эмоции. В конце концов, я начинаю трястись от разных чувств: больше всего от злости.

Дарина выходит из шкафа и обнимает меня, чтобы успокоить. Это бесполезно. Я ложусь на кровать и зажимаю рот подушкой, чтобы прокричать в неё свою ярость.

Аукцион! Меня будут продавать на аукционе.

— Тебе не кажется это странным? — спрашивает Дарина, поглаживаю мою спину. — Он давно хотел тебя купить, значит, знает, может быть, что-нибудь о тебе?

Глава 6

Ратмир

— Ратмир Денисович, но у нас есть много других похожих девушек, давайте я скину вам фотографии? — слышится приятный голос в трубке.

— Мне не нужны похожие.

— Они тоже шатенки с карими глазами, и размер груди…, — продолжает говорить, как будто не слышит.

Взрываюсь:

— Я же сказал нет!

— Извините, тогда вам придётся приехать на аукцион.

Снова тащиться в это богом забытое место? Они издеваются.

— Знаете что? Да пошли вы в п*з*д. Если вам не нужны мои деньги, до свидания, — я не кладу трубку, а буквально кидаю телефон на стол.

Встаю и развязываю галстук.

Какое-то вымогательство. Надо бы сообщить об этом месте в соответствующие органы… Хотя, судя по тому, что я успел узнать о «Красной Лилии», это не поможет, у них везде есть свои люди. И скорее всего, за всем этим бизнесом стоит очень высокопоставленные люди не только в России, но и за границей.

Наливаю себе воды.

В кабинет заглядывает секретарша.

Кричу на неё:

— Я сколько раз тебе говорил стучаться?

— Извините, Ратмир Денисович, я подумала, что-то случилось, — хватает ртом воздух как рыбка. Тупая до невозможности.

— Скажи, Катя, ты читала «Илиаду»? — вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю переварить его в голове.

— Что? Нет. Ну, кажется, слышала.

Киваю и велю рукой выйти прочь. Катя чуть ли не кланяется до пола. Старательная, но слишком уж меня боится. Слова лишнего сказать не может. Но лучше, чем другие, которые проходили на работу в мини-юбках и все, о чем они могли думать: как бы затащить начальника в постель.

Я давал им желаемое, а после шлепал по попе и увольнял, мне нравилось смотреть, как в их глазах разбивались надежды на серьёзные отношения с богатым Буратино.

В эту минуту меня вдруг осеняет. Вот что есть в Еве. То, чего я не видел в других.

Есть две категории женщин.

Те, которые меня боятся и избегают.

И те, которые хотят затащить в постель, чтобы пользоваться моим влиянием и деньгами.

Ева не относится ни к одной категории.

Я видел, как другие при личной беседе пытались понравиться мне, заворачивали волосы за ухо, говорили тонким голосочком, смеялись.

А она нет. Ничего не сделала. Разделась по моему приказу, но осталась равнодушной.

Не могу понять: в чем причина ее странного поведения? Девушка из такого места особенно нуждается в покровителе… В муже, который ее оттуда вытащит. А ей все равно как будто.

Черт возьми. Возможно, я идиот и это просто ее тактика привлекать мужчин. Но она на меня подействовала.

Беру телефон и перезваниваю. Когда писклявый женский голос произносит «Алло», я кратко сообщаю:

— Я буду на аукционе Евы Кольцовой. Запишите меня.

***

И вот я снова тащусь по этим ухабистым дорогам, но на этот раз не за рулём. Взял водителя. А ещё очень много денег наличными. На всякий случай.

Это безумие, на самом деле. Одно дело – просто купить себе жену, которую выбрал. И совсем другое устраивать из этого представление. Соревноваться с другими, удваивать ставки.

Внутри бурлит злость. Я не могу проиграть этот аукцион. Я обязан выиграть.

Подъезжаю и просто не верю своим глазам. Огромная парковка перед зданием усеяна машинами. Почти все автомобили премиум класса.

Про себя ругаюсь самыми нецензурными выражениями. Меня не перестаёт колотить. Хочется уже купить и поехать домой. И больше никогда здесь не появляться.

Вхожу и не могу протолкнуться. Толпа мужчин разделилась по группам и беседуют по разным столикам, перекусывают. Оглядываюсь по сторонам, не знаю куда дальше идти.

Очень много мужчин за шестьдесят, но есть и ровесники.

Меня не радует их компания. Встречу знакомого — вопросов потом не оберёшься.

Раздаётся какой-то звук, все замолкают, на лестницу выходит Эмма, приглашает всех на третий этаж. Мы поднимаемся. Нас провожают в помещение что-то типа кинотеатра или театральной сцены.

Все ещё хуже, чем я представлял. Выкупить ее у одного – труда не составит. А вот у тысячи других — уже задача сложнее.

У меня очень хорошие доходы, очень. И все-таки я могу ее упустить.

Я протираю рукой влажный лоб и пытаюсь успокоиться. Никогда не был азартным человеком: что происходит со мной сейчас?

Дрожь в груди не унимается.

Начинается аукцион. Одну за другой на сцену выводят девушек. Повсюду слышатся радостные вопли и визги. Всем, видимо, весело. Один я злюсь, и невидимая струна внутри продолжает все больше растягиваться.

Каких-то девушек покупают, каких-то нет. Некоторых очень дорого. Но ещё ни разу не была названа сумма, которую я не мог бы побить.

Наконец, ведущий называет ее имя. И я впервые сосредоточенно смотрю на сцену. Еву выводят не как всех остальных — в белом платье. А черт возьми: в красном! Которое идеально подчеркивает ее красоту.

Встречаюсь с Евой взглядом. Струна в груди начинает уменьшаться. В зале полно народу, и все-таки она посмотрела на меня.

— А это наш особый экземпляр, — говорит ведущий.

Почему-то хочется двинуть ему по роже.

Называют первоначальную ставку. Перебиваю.

Мужчина, на вид ровесник моего отца, с длинной седой бородой (чем, кстати, тоже напоминает моего «батюшку») поднимает руку и называет свою сумму.

По залу проносится возглас удивления. Самая большая за сегодня (если я ничего не упустил).

Я перебиваю ставку.

Леонид М. (так именует ведущий моего «соперника») набавляет снова.

Я отвечаю.

Все остальные молча наблюдают за нашей схваткой.

Значит, это и есть тот второй, который ее «забронировал»? Захотелось на старости лет попробовать молодую девочку? Она же ему не то, что в дочери, она ему во внучки годится.

Глава 7

Захожу в раздевалку, меня всю трясёт.

На сцене в глаза слепил свет, я плохо видела зад. Но, конечно, смогла заметить самодовольное лицо этого… мерзавца.

Что если, Леонид – какой-нибудь мой родственник? Хотел выкупить меня, чтобы спасти.

Маловероятно, но все же…

— Ну что там? Тебя купили? — ко мне подлетают другие девчонки.

Киваю.

— Кто он? Смогла разглядеть?

— Я слышала, это тот же самый, что приезжал к нам, — отвечает ей другая вместо меня.

— Капец, Ева, он помешался, что-то я уже и не завидую тебе.

Пропускаю эти реплики мимо ушей.

Ищу глазами Дарину. Ее нигде нет. Значит, она после меня… и сейчас продают ее.

Какая мерзость. Все эти мужчины, сидящие в зале — не люди, а стадные животные. В них нет ничего человеческого! Только низменные инстинкты. Слышала, как некоторые из них кричали девушкам: «Эта красивая шлюшка. Будешь моей личной игрушкой».

«А она сможет родить мне сына?»

«Эта будет постоянной любовницей, втайне от жены».

Ха-ха-ха.

Я еле сдержалась, чтобы не прокричать ругательства. У меня даже на коже остались красные пятна: так сильно я сжимала кулаки.

Ратмир купил меня снова.

Пока они с этим Леонидом друг за другом называли ставки, я не могла определиться: какое из двух зол меньшее. Леонид, возможно, сможет пролить тайну на мое происхождение… А если нет? Что, если просто старый хрыч, который присмотрел меня давным-давно в какой-нибудь анкете? Тогда, получается, выйти за Ратмира было бы лучше… Лечь с ним в постель мне не хочется, но это хотя бы будет не сильно отвратительно, потому что он…хорош собой и молод.

Дверь открывается, заходит Дарина. Идёт и еле передвигается на ногах. Хватаю ее под руки и сажаю на стул.

— Тебя купили?

Кивает.

— Ну, давай, скажи что-нибудь, кто он?

— Не знаю...

— Он старый?

— Лет тридцати пяти.

— Почему ты такая расстроенная? — спрашиваю.

Вопрос странный, конечно. Понятно почему! Потому что нас за людей не считают… и все-таки я знаю Дарину: она бы не расстроилась, если бы ее купил Ратмир или кто-то похожий.

— Я видела у него кольцо на пальце, — отвечает подруга.

Теперь мне все ясно.

Дарина была бы рада стать чьей-то женой. И довольно искренни рада. Она не я. Могла бы полюбить любого.

Но вот быть чьей-то любовницей или игрушкой. Это не для неё.

***

Все девушки расходятся по своим комнатам. В том числе и Дарина. А я все сижу в раздевалке и думаю, что делать дальше.

Если бы я могла помочь подруге… Но как?

От несправедливости даже слёзы на глазах появляются. Мне все равно в качестве кого меня купили бы, я все равно собираюсь бежать. Рано или поздно.

И почему Ратмир не купил Дарину? Было бы намного лучше.

В комнату кто-то заходит. Я не поднимаю лица. Слышу восхищенный шёпот Эммы: «Ева! Вот ты где? Я тебя ищу. Как тебе повезло, ещё никого так дорого не покупали! Это рекорд. Не только в России, а вообще…Можешь себе представить?»

Быстро вытираю слезы, но все равно не могу успокоиться. Чувствую себя ужасно.

Эмма подходит и больно хватает меня за плечо, говорит грубым тоном:

— Ты, видимо, не понимаешь, как тебе повезло? Сидишь тут одна, страдаешь.

— Нет, не понимаю! — огрызаюсь я. — Что хорошего? Меня ему продали как вещь, и цена не имеет значения, я для него всего лишь вещь!

Эмма морщит лицо, говорит:

— Не знаешь ты настоящей жизни, девочка. Наверное, была бы твоя воля, вышла бы замуж за первого встречного?

Смахиваю новые слезы (что со мной такое? Обычно я никогда не плачу), отвечаю:

— Не за первого встречного! А за того, которого полюбила бы…

Наставница качает головой:

— И была бы дурой! Любовь ничего не стоит. Пустые слова, обещания. А потом не успеваешь оглянуться: и вот ты уже стоишь у плиты целый день, а вокруг тебя бегают орущие дети, а что делает твой муж? Правильно: лежит на диване и кричит, что ты мало стараешься. И до тебя вдруг доходит: твой муж тебя совершенно не ценит. А у вас с Ратмиром с самого начала все по-другому. Он отдал за тебя большую сумму денег, баснословную сумму! А мужчины всегда ценят то, что дорого купили. Посмотри хотя бы: как они без конца возятся со своими машинами.

Эмма говорит так запальчиво, что я теряюсь, хотела ещё раз прокричать «Я не вещь!» но слова застывают в горле. Неожиданно для себя думаю: а может, она в чем-то права?

Вот только Дарину купили в качестве любовницы… Ее изначально низко оценили.

— Пойдём, надо собираться. Тебя ждут, — прерывает мои мысли Эмма.

— Я что, уеду сегодня?

— Да, клиент так захотел.

Эмма резко подставляет указательный палец к моему лицу, как будто это пистолет.

— И не вздумай что-нибудь учудить, мы сразу узнаем! По договору, если ты не устроишь клиента, ему вернутся все деньги, а ты… Ты знаешь куда ты отправишься?

— Да, знаю, — отвечаю спокойно.

Я уже успела прийти в себя и собраться. Зря я потеряла самообладание и на минуту показала Эмме истинное лицо. Теперь она, возможно, будет подозревать меня… За мной могут следить. Вот дура!

Пока мы поднимаемся в мою комнату, как бы невзначай спрашиваю, кто купил Дарину.

— О, она тоже неплохо устроилась. Не помню имени… Ему нужен наследник. Родит и будет свободна.

— Свободна? — переспрашиваю я.

— Да. А чего ты удивляешься? Клиент сам выбирает, что ему нужно и на какой период, а потом… Будете делать все, что захотите.

— И вы не будете за ней следить?

Эмма бросает на меня грозный взгляд. Я понимаю, что перешла черту.

Она открывает дверь в мою комнату, велит собирать вещи и напоследок бросает:

Глава 8

Ева

Быстро скидываю все свои вещи в чемодан. Выглядываю в коридор. Эммы нет.

Тихо выхожу и иду на цыпочках к комнате Дарины. Захожу, подруга стоит спиной и не замечает меня.

Подхожу ближе, вижу открытый чемодан, кладу руку ей на плечо:

— Тоже собираешься?

Дарина как будто отмирает, вздрагивает. Обнимает меня.

— Ева, — начинает реветь у меня на плече, — ты была права, это ужасное место, ужасное, а мы заложницы!

Глажу ее по волосам:

— Успокойся, не плачь, я что-нибудь придумаю. Я найду тебя! Ты только дождись, потерпи немного, хорошо?

Дарина отстраняется, перестаёт всхлипывать:

— Найдёшь? — спрашивает тихо.

— Да.

— Ева, ты просто тешишься ненужными надеждами.

— Просто знай, что я приду, и все будет хорошо.

Конечно, Дарина мне не верит, смотрит недоверчиво.

Мы ещё раз обнимаемся, и я возвращаюсь к себе. Повезло: успеваю до возвращения Эммы.

Я переодеваюсь в «городскую» одежду: джинсы и джемпер.

Эмма приходит через минуту:

— Готова? Отлично. Вот, возьми, это твоя родословная, — протягивает мне бумаги, — должна знать назубок. Пошли, тебя уже ждут, — улыбается, а меня пробивает мороз по коже, как будто внезапно подул холодный ветер.

С одной стороны, я должна радоваться: больше не воспитанница этого пансиона, я иду «на свободу» …

Но, с другой стороны, для меня наступает время, когда бездействовать больше нельзя. Я должна начать что-то делать. Я пообещала Дарине… И себе я тоже дала обещание давным-давно.

Спускаюсь по лестнице и вижу Ратмира у входа.

— Проверили все бумаги? — спрашивает Эмма, когда мы подходим, широко улыбаясь.

— Да, — отвечает ей и сверлит меня взглядом.

Эмма поворачивается ко мне и расставляет руки, обнимает меня.

— Желаю тебе счастья! — говорит наставница и даже целует меня в щеку.

Совсем на неё не похоже. Видимо, это все игра на публику ради Ратмира? Но ему и дела нет: смотрит отчуждённо, затем выхватывает чемодан у меня из рук. Мы выходим.

Он идёт впереди. Я сзади еле за ним поспеваю. Видимо, сразу решил поставить меня «на место». Резко останавливается и поворачивается ко мне, от неожиданности налетаю на его грудь (он выше меня ростом):

— Не хочешь сказать мне спасибо? — говорит раздраженно.

Поднимаю на него глаза:

— С чего вдруг? — спрашиваю. Боковым зрением вижу, что за нами кто-то наблюдает: скорее всего, Эмма.

Ева, возьми себя в руки! Мне нужно притвориться кроткой и послушной, иначе я сама себя выдам. Раньше времени.

— За то, что я выложил такую сумму, и ты не досталась этому старику… Или тебе постарше нравятся? — почти кричит Ратмир.

Делаю то, что его успокоит. Знаю наверняка. Ведь нас этому учили.

Обнимаю его, утыкаюсь в грудь. А сама смотрю в сторону: ну точно Эмма стоит у крыльца и наблюдает. Ну вот, пусть думает, что я с самого начала «правильная» жена, уже обнимаю своего супруга.

Произношу тонким голосом:

— Спасибо. Я очень благодарна! Ты не пожалеешь.

Слышу, как у Ратмира бешено бьется сердце: все ещё злится? Берет меня и отстраняет от себя, встречаюсь глазами с его удивлённым взглядом. Говорит уже тише:

— Мы сейчас сядем в машину, там мой водитель. При нем… никаких разговоров о «купле-продаже». Ты моя девушка, которую я забираю с… какого-то мероприятия, поняла?

— Поняла.

Мы идём дальше, подходим к высокой чёрной машине. Я не разбираюсь в марках. Ратмир открывает мне дверь на заднее сиденье и пропускает вперед.

Садится рядом со мной, говорит водителю: «Поехали».

Бросает на меня быстрый взгляд, а затем достаёт тонкий ноутбук, начинает что-то печатать.

Вот бы и мне потом попросить купить такой. Если есть интернет, можно многое раскопать… В пансионате мы пользовались им в редкие минуты на уроках.

Я утыкаюсь в бумаги, которые дала мне Эмма. Читаю свою липовую историю.

Ничего. Когда-нибудь я узнаю настоящую!

Мне быстро становится скучно, я начинаю смотреть в окно. Мы ещё не выехали из города. Машина останавливается на светофоре, и я натыкаюсь глазами на знакомый силуэт. Леонид! Тот самый, кто сегодня хотел купить меня, идёт по тротуару, сворачивает и заходит в здание. Читаю вывеску «гостиница».

В голове мгновенно созревает план. Поворачиваюсь к Ратмиру, громко восклицаю:

— Любимый!

От моих слов он знатно вздрагивает. Что, его никто так не называл? Я продолжаю:

— Я так устала, давай переночуем в гостинице? Пожалуйста! — хлопаю глазками.

Глава 9

— Что с тобой? Ещё светло, мы успеем доехать до Москвы, — отвечает Ратмир удивленно.

Загорается зелёный, машина трогается с места. Черт, я сейчас потеряю свой последний шанс поговорить с этим Леонидом! Хоть и рискую… но я должна попробовать что-то узнать.

Придвигаюсь, беру своего будущего мужа за руку. Холодная.

— Пожалуйста, милый!!! — говорю умоляюще. Хотела назвать Ратмира «котёнком», но что-то язык не поворачивается, смотрит на меня сейчас грозно, насупив брови. Скорее, тигр получается.

Нет, а у меня хорошо получается играть. Не так уж это и сложно. Вот только Ратмиру почему-то не нравится, судя по всему. И тем не менее я добиваюсь своего: он говорит водителю:

— Борис, разворачивайтесь, мы переночуем в гостинице.

Внутренне я ликую. Хотя не уверена, что смогу выйти из номера… Номера! Вот черт: я только сейчас и понимаю, что мне придётся остаться с Ратмиром наедине…уже так скоро. Об этом я не подумала.

На ресепшене он оформляет все документы: люкс на двоих для нас (я не удивлена) и один номер водителю. Я смотрю по сторонам, Леонида нигде не видно. Может, зря я это затеяла?

Поднимаемся на нужный этаж молча. Вот сейчас столкнуться бы с Леонидом было бы неловко… Но нет, пока идём до номера, никого не встречаем.

Ратмир открывает дверь, прикладывая карточку. Мы заходим. Все обставлено в старинном стиле. Коричневая мебель, ковер на полу. Но мне нравится! Наконец-то какое-то разнообразие, по своей белоснежной комнате в пансионате я точно скучать не буду.

Ратмир садится в кресло, я прохожу и осматриваясь, слышу его голос:

— Хорошо, что ты прислушиваешься к моим просьбам, но не надо, пожалуйста, так переигрывать. Никаких «любимый» и «милый». И не веди себя как дура.

— А как тогда мне себя вести?

— Просто будь собой.

Его ответ вводит меня в ступор. В смысле быть собой? Да он же и не знает, какая я настоящая, даже не догадывается.

— Хорошо, а как мне тебя называть?

Ратмир задумывается на секунду, отвечает хитро улыбаясь:

— Когда мы наедине, можешь называть меня господином или хозяином. А когда на людях, то просто по имени.

Хмыкаю. Да он ещё хуже, чем я думала!

Ратмир продолжает хитро улыбаться, глядя на меня, складывает ногу на ногу:

— Ну, что? Продемонстрируешь мне свои навыки любовницы? — спрашивает.

Нет. Только не это.

— Я не могу сейчас, прости. У меня месячные, — говорю я чистую правду.

Ратмир недовольно морщится и вздыхает.

— То есть я зря снял этот чертов номер и ещё раз остановился в этой глуши? —

Затем говорит уже тише:

— Ладно, ведь у тебя есть ещё рот, — и расстёгивает ширинку.

Сглатываю. Нет. Нет. Нет.

— Давай отсоси мне, — приказывает Ратмир.

Мурашки бегут по коже, но отвечаю я твёрдым голосом:

— Я не могу.

— Ты шутишь?

— В моей легенде написано, что я из очень религиозной семьи, я должна придерживаться теории. Секс будет только после свадьбы, даже оральный, — выдаю я неожиданно для самой себя. Как хорошо, что успела мельком пробежаться по своей «родословной».

— Я же знаю, что эти бумажки – полная херня! Хватит морочить мне голову, Ева!

— Потерпите, господин, — вдруг решаю назвать его так, как он просил, — меня этому учили в школе. Если тебя покупают в качестве жены, нельзя преждевременно становиться любовницей, иначе клиент может передумать жениться. Можете позвонить Эмме спросить, — придумываю я буквально на ходу… Если он, правда, позвонит ей, мне не жить. В прямом смысле.

Ратмир резко встаёт и подходит ко мне вплотную:

— А тебя не учили, что мужчину нельзя оставлять без секса? — рычит, берет мою руку и кладёт на расстёгнутую ширинку…

Чувствую его эрекцию. Да, природа его не обделила мужским достоинством.

— Учили. И вы все получите после свадьбы, хозяин, — отвечаю спокойно и убираю свою руку.

Ева, ну что ты творишь? Сделать ему минет было бы легче, чем пререкаться. Всего-то представить, что это простое занятие на манекене…

Удовлетворила бы его немного, не был бы такой злой, а то теперь пышет жаром.

Я даже начинаю переживать, что он вернёт меня обратно.

И уже собираюсь извиниться и сказать что-то типа «Прости, но ты сам попросил быть настоящей…», как Ратмир выпаливает:

— Объясни мне тогда: какого черта ты попросила остановиться в гостинице? Думаешь, я совсем идиот? Что тебе нужно?

Он что… подумал, что я захотела остановиться, чтобы переспать с ним поскорее? Вот же напыщенный индюк… Как жаль, что я не могу сказать ему это в лицо.

— Хочу попрощаться с городом, в котором прожила столько лет… И у меня болит живот, не смогу так долго ехать. Завтра мне станет лучше.

Ратмир застёгивает ширинку. Уходит в ванную комнату, перед этим бросает:

— Надень что-нибудь красивое, мы пойдём обедать в ресторан на первом этаже.

Глава 10

Ратмир выходит из ванной, пронзает меня взглядом с ног до головы:

— А покрасивее ничего не нашлось?

Пожимаю плечами:

— Это мое единственное платье. Чёрное, разве не подходит?

— А где красное, в котором я тебя купил?

— Мне надеть его? — удивляюсь я. — Разве не слишком…

— Ладно пойдём, — бросает раздраженно, — приедем в Москву, купишь себе новые платья, а это выброси!

Иду рядом и закатываю глаза. Все, как нам и рассказывали. Неудовлетворённые мужчины становятся похожи на маленьких детей. А ещё говорят, что женщины истерички.

Берет меня за руку. Снова обжигающий холод. Наверное, и сердце у него такое же, если вообще есть…

Тащит, я за ним не поспеваю. Привыкай, Ева. Теперь ты его вещь. И если сегодня у меня получилось отделаться от секса, то совсем скоро… Ратмир будет делать со мной все, что захочет. А мне нужно лишь сжать зубы и потерпеть. Надеюсь, я смогу потом все забыть как страшный сон.

Заходим в ресторан, садимся за столик.

Нам приносят меню, Ратмир едва посмотрев, говорит:

— Здесь совсем нечего есть.

Я же восхищенно смотрю на все эти названия. Так привыкла есть одно и то же, каждый день полезное, чтобы не лишнего грамма.

Когда Ратмир спрашивает, что я буду, я называю пять блюд.

И снова его брови ползут вверх. Официант уходит с нашим заказом. Я осматриваю ресторан, Леонида тут тоже нет. Раздается голос:

— Необычная ты девушка, Ева.

Хочется ответить «да вы тоже вообще-то странный». Но я спрашиваю с вызовом:

— Жалеешь, что купил?

— Нет, — буравит меня холодным взглядом, — мне нравится пункт в договоре, что я могу вернуть тебя в течение месяца, если меня что-то не устроит. А устроишь ты меня или нет, посмотрим после первой брачной ночи.

В груди как будто зажигается факел. Он специально это говорит! Ему нравится смотреть, когда я теряюсь…, спрашиваю:

— Зачем вообще тебе понадобилось покупать жену? Неужели нельзя было жениться на обычной девушке?

— Обычную могут позволить себе все. А такую, как ты… единицы. И мне не нужна обычная жена, — говорит Ратмир.

Это даже похоже на комплимент, вот только у меня все равно мороз по коже. Я понимаю, что он имеет в виду. Обычная не будет прогибаться по первому его зову, а вот такая, как я, должна… Обязана.

Нам приносят еду, но есть мне уже не хочется.

Копаюсь вилкой в салате и отпрашиваюсь в туалет (у своего чертова хозяина!).

Умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Надо переломить себя, не перечить ему. Месяц хотя бы. А дальше, я придумаю что-нибудь. Нужно, чтобы Ратмир доверял мне, чтобы после свадьбы у меня появился доступ к его деньгам и чтобы я смогла спокойно выходить на улицу…

Но у меня не получается! Не знаю, почему рядом с ним меня так и выворачивает; хочется сказать что-то колкое, едкое. Трудно сдержаться.

Когда выхожу, вижу, как из соседней двери мужского туалета выходит Леонид. Вот это везение! Специально для меня… До зала ресторана далеко, Ратмир здесь не увидит.

Кидаюсь к нему, хватаю за рукав:

— Постойте.

Останавливается, смотрит на меня удивленно, как будто не понимает, кто я такая.

— Я та девушка, вы сегодня… не помните?

— Аааа, да, — на его лице появляется подобие улыбки.

Не знаю, как начать разговор…

Мимо нас ходят другие люди, да и Ратмир может пойти искать меня, решаюсь и спрашиваю прямо:

— Почему вы хотели меня купить?

— Девочка, это конфиденциальная информация.

— В смысле конфиденциальная? Вы меня покупали... не себе?

Он смеётся. И слишком громко. Я ещё больше боюсь, что сейчас появится Ратмир. Тогда он точно меня вернёт обратно: подумает, что я флиртую с этим мужиком, который чуть меня у него не увёл.

— Нет, конечно, я только выполнял поручение.

— На кого вы работаете?

— Как я уже ответил, не могу сказать. Но начальник будет крайне недоволен, что у меня не получилось тебя выкупить.

Хочет развернуться и уйти, снова хватаю его за рукав:

— А если я заплачу, расскажите? – спрашиваю я, хотя у меня нет ни рубля.

Леонид вытягивает губы в одну линию, размышляет. Затем говорит:

— Хорошо. Тебя купил тот богатый сосунок, думаю, теперь деньги точно есть, — достаёт из брюк какую-то бумажку, ручку, пишет свой номер телефона.

— Будешь в Москве, позвони мне. И приготовь пятьсот тысяч.

— Так много?

— Ха. Это я ещё скидку сделал. Ерунда по сравнению с информацией, которой я владею, — подмигивает.

Уходит. Оставляет меня в недоумении.

Очень повезло столкнуться с ним здесь, именно в туалете, случайно.

Но я так ничего и не выяснила. Меня хотел купить тот, на кого он работает? Видимо, так и есть, у этого Леонида даже визитки нет, да ещё и на взятку согласился, похож на обычного служащего.

Прячу салфетку в платье, возвращаюсь.

Ратмир холодно произносит:

— Чего так долго? Еда остыла.

Молча сажусь и ем.

После ужина, когда мы возвращаемся в номер, говорю:

— Я передумала. Больше перечить тебе не буду. Если нужно сегодня вернуться в Москву, то поехали.

— А твой живот?

Машу рукой:

— Потерплю, главное — это ваши дела.

Ратмир берет меня за плечи и затаскивает в номер:

— Тогда, может, забудем и про правила?

Сглатываю, а он наклоняется и целует меня.

Глава 11

Ева

Неожиданно. Вот значит, какие ощущения, когда тебя целуют… Конечно, технику поцелуев нам тоже преподавали, хоть мы и не тренировались на манекене, это считалось не таким важным, как все остальное.

Но я сейчас совершенно обо всем забываю, не думаю, только стою, открыв рот, и чувствую, как губы Ратмира обволакивают мои губы и как его язык прикасается к моему. По коже бегут мурашки, но не такие, как до этого: не от холода. А приятные мурашки. Это меня пугает.

Закрываю глаза и пытаюсь ответить так, как нас учили. Плохо выходит.

А затем резко открываю глаза и отстраняюсь. Что же я делаю?

Ратмир смотрит так, как будто ничего и не было, а вот у меня щеки горят (я чувствую).

— Про правила мы забыть не можем, — начинаю я говорить и сама себя ругаю: как неуверенно сейчас звучит мой голос.

— Просто хотел проверить, как ты целуешься, — он проходит мимо меня, идет к бару и наливает себе что-то в бокал.

Поворачивается и говорит равнодушно:

— И целуешься ты на троечку.

Сжимаю кулаки. И повторяю про себя: Ева, не реагируй. Не надо. По всему видно же, что он просто специально меня провоцирует.

Как будто купил себе жену, чтобы насмехаться.

***

Мы все-таки ночуем в гостинице. Я ложусь с одной стороны кровати, Ратмир на другой. Совершенно не смотрит в мою сторону и не заговаривает со мной.

Я погружаюсь в свои мысли. Долго не могу заснуть и все думаю о том, что будет дальше. Затем вспоминаю Дарину. Если мне уже так непросто приходится (это я ещё отстрочила «супружеские обязанности» до свадьбы), то что чувствует она?

В голове страшные картины, как ее заставляют раздеться и берут против воли… И все ради ребёнка.

Ратмир, наверное, тоже рассчитывает, что я буду рожать ему наследников. Надо побеспокоиться об этом заранее. Купить незаметно таблетки. Хорошо их спрятать.

В конце концов, я проваливаюсь в сон. Мне снится Дарина. Я сбежала от Ратмира, стала свободной, закрыла «Красную Лилию». Но вот… У Дарины большой живот, и она отказывается бежать вместе со мной.

Просыпаюсь оттого, что кто-то трясёт меня за плечи:

— Ева, проснись, нам пора ехать!

Открываю глаза, в комнате ещё темно, только-только брезжит рассвет.

— Так рано?

— Нужно работать.

Я одеваюсь (конечно, не при нем, а в ванной комнате), мы быстро выходим. Уже в машине Ратмир у меня спрашивает:

— Кто такая Дарина?

— Я что-то сказала во сне? — спрашиваю тихо.

— Только это имя, — прищуривается и смотрит на меня внимательно.

Да. Рядом с этим человеком надо себя контролировать даже во сне.

Ратмир

Вся моя жизнь — это четкий план действий, всегда проставляю все плюсы и минусы и только потом принимаю решение.

Ева ломает мои внутренние часы. Во-первых, она моя первая импульсивная покупка. Если расписать ее плюсы, то они не покроет и пятидесяти процентов суммы, которую я заплатил.

Во-вторых. Никогда. Ни одна девушка не действовала на меня так.

Захотела остановиться в отеле — остановились.

Захотела лишиться девственности после свадьбы — не стал настаивать. Хотя очень хотелось. Даже кровь меня не остановила бы...

Но здесь сыграла роль мое воспитание. Если девушка хочет хранить невинность до свадьбы — то это неплохо. Так меня учили.

Но почему тогда сейчас лежу рядом с ней и чувствую себя полным идиотом?

Дотрагиваюсь до своих губ, на них ещё отпечатан ее вкус. Я соврал, что она плохо целуется, сам не знаю зачем. Это редкий случай: мне понравилось.

Поворачиваюсь на бок и смотрю в ее сторону. Вряд ли она наврала насчёт месячных. Но до чего нелепая ситуация. Я купил себе жену и не могу ее использовать по назначению.

Все равно что не открыть долгожданный подарок, перевязанный красивой ленточкой. Снова ложусь на спину. Закрываю глаза и представляю, что буду делать с ней в первую брачную ночь.

Утром просыпаюсь от странного шёпота, с удивлением обнаруживаю в трусах сперму. Блядь, приехали. Непроизвольное ночное семяизвержение со мной не случалось лет с четырнадцати.

Ева крутит головой, видно, что ей снится плохой сон. Когда она говорит:

— Да…, — я думаю, что ее сны тоже были эротического содержания, как и мои.

Но затем она выдыхает:

— Да…рина, — и я понимаю, что ошибся.

Явно сон плохой, пришлось растолкать, чтобы проснулась.

И снова Ева ломает мой привычный уклад жизни. В дороге вместо того, чтобы спокойно работать, я то и дело посматриваю на свою купленную жену и думаю, какие секреты она от меня скрывает?

Глава 12

Ева

Где-то читала, что дом похож на своего хозяина. Я представляла, что у Ратмира квартира на самом высоком этаже какого-нибудь бизнес-центра, холодная и неприступная в темных тонах. Была приятно удивлена, когда мы подъехали к дому из необычного темно-красного кирпича. Это все ещё Москва, но какой-то особый элитный район, я так поняла. Просто так сюда не заедешь: нужно проехать через пост охраны, частный сектор отгорожен высоким забором от остальных улиц.

Мы заходим, нас встречают очень много людей, Ратмир представляет меня:

— Это моя будущая жена и ваша новая хозяйка.

Затем поворачивается ко мне и идёт с конца колонны, перечисляя:

— Марина, домоправительница, Людмила — повар…

Всех я, конечно, не запоминаю.

— Ну пока, скоро вернусь, нужно срочно в офис, — наклоняется и целует меня в щеку. Игра на публику.

Уходит, а я остаюсь стоять посередине.

Мне жутко неудобно перед этими людьми. Ладони потеют. Работники Ратмира смотрят на меня с подобострастием, даже Марина, женщина примерно ровесница Эммы, только полноватая и с приятной улыбкой, называет меня на «Вы».

— Не хотели бы Вы пройтись по дому? — говорит она.

Я киваю.

Следую за Мариной и понимаю причину своего смущения перед прислугой. Они не догадываются, что я здесь тоже на птичьих правах. Никакая не будущая хозяйка этого места. А такая же подчиненная Ратмира, как и они все.

Но надо признать, дом у моего будущего «мужа» красивый. Много цветов в гостиной, в интерьере тёплые тона, красивая (современная, но в то же время невычурная мебель).

— Так много цветов, — удивляюсь я.

— Да, Ратмир Денисович очень любит притаскивать разные цветы, вы ещё не видели балкон наверху, он сплошь зелёный, как будто в джунглях, — рассказывает Марина улыбаясь.

— И сам ухаживает? — спрашиваю.

Я была уверена, что сейчас Марина рассмеется, но она с серьёзным видом отвечает:

— Он знает про каждое растение и строго-настрого наказывает нам не путать, какое надо часто поливать, какое, когда обрезать… Но нет, сам он, конечно, не успевает этим заниматься. Пойдёмте, я вам покажу второй этаж.

Мы поднимаемся по лестнице, когда я ступаю на последнюю ступеньку, вижу, как навстречу нам несётся с огромной скоростью собака, я останавливаюсь, цепляюсь за перила, но все равно она чуть не сбивают меня с ног.

Марина ругается:

— Вот паршивец Сэм неугомонный! Я сама из-за него иногда чуть с лестницы не падаю!

Собака поднимается на задние лапы, нюхает меня. Весело шевелит хвостом.

Никогда не общалась с животными, но страх проходит. Я глажу пса. Это далматинец. Красивый, видно, еще не совсем взрослый, игривый. Подумать только: когда-то я мечтала завести такую породу.

Когда мы были маленькими, в пансионате нам показывали знаменитые фильмы про далматинцев, и всегда на новогодних праздниках, с этим связаны тёплые и приятные воспоминания.

Сэм быстро теряет ко мне интерес и убегает вниз.

Марина открывает мне одну из дверей.

— Вот это ваша комната, Ратмир Денисович попросил тут все переделать под нужды девушки, — Марина снова широко улыбается, — если вам что-то не нравится, скажите, поменяем.

Я с восхищением озираюсь вокруг. Мне все очень нравится. Большая часть комнаты — книжный шкаф во всю стену, белый. Диван, письменный стол. Через арку вход в другую комнату, где стоит шкаф для одежды и уже обычная кровать.

Неужели мы будем спать с ним в разных комнатах? Это меня радует. Но Марина как будто читает мои мысли и разочаровывает меня:

— Это для вашего личного пространства, как кабинет. Спальня, ваша общая, находится напротив, пойдёмте покажу?

Я иду следом.

Наша «общая спальня» нравится мне гораздо меньше. Как представлю, чем мне здесь предстоит с ним заниматься, так дурно становится. Ещё есть, конечно, время до свадьбы, но бесконечно откладывать секс с ним я не смогу.

— Ева, извините, как вас по батюшке? — спрашивает домоправительница.

Я судорожно вспоминаю, как там было в моей «родословной».

— Ева Дмитриевна, но вам можно просто Ева.

— Ева Дмитриевна, желаете сейчас покушать или вечером?

— Вечером, спасибо.

— Но тогда оставлю вас.

Марина уже собирается уходить, но потом дружелюбно поворачивается ко мне и добавляет:

— И где же он вас нашёл такую скромную? Вы очень хорошая пара! Именно такая девушка и нужна нашему Ратмиру Денисовичу. А я боялась — придёт какая-нибудь фифа и начнёт наводить здесь порядки, вижу, что слава богу, вы не такая… Вы как золушка! Видно, что из наших: простого люда.

Я улыбаюсь и стараюсь сделать так, чтобы это не выглядело грустно.

Когда я остаюсь одна, иду в «свою комнату». Просматриваю книги, которые стоят на книжных полках.

Усмехаюсь. Золушка. Вполне возможно, что и Золушка, только наша сказка с Ратмиром закончится на том моменте, когда я сбегу из этого дома. И даже туфельку ему на память не оставлю.

Беру первую попавшуюся книгу и начинаю читать. Выныриваю из неё, когда на улице почти стемнело. Спускаюсь вниз, застаю Марину, выходящую на улицу.

— Я домой! Если вы проголодались, еда в холодильнике, нужно только разогреть.

— В доме больше никого нет? — озираюсь я по сторонам.

— Да, это пожелание Ратмира Денисовича, все мы под вечер уходим по домам, когда он возвращается с работы.

— Понятно, до свидания!

— До завтра, Ева Дмитриевна. Было приятно познакомиться.

— Мне тоже, — говорю я искренне.

Когда она уходит, я ещё некоторое время стою и улыбаюсь. Повезло встретить в этом доме хоть одного нормального человека. Конечно, я не смогу с ней по-настоящему «подружиться», ведь у нас и большая разница в возрасте, к тому же я жена «хозяина», она прислуга. И все-таки приятно, что есть в доме человек, который просто сможет с тобой нормально поговорить.

Глава 13

Сначала я слышу женское ненатуральное хихиканье, затем дверь открывается, и Ратмир заходит, держа за талию какую-то проститутку. Глядя на ее наряд (тонкая кофта, которую девица напялила, как платье), у меня другого слова и не находится.

Дешевая проститутка как есть. Не мог найти себе получше? Если я попаду когда-нибудь в «Эльдо», и то не опущусь так низко.

Девица пытается расстегнуть ему ширинку, Ратмир останавливает и строго говорит:

— Не здесь.

Я сижу в темноте на кухне (двери нет и входная дверь хорошо видна). Он не сразу меня замечает. А когда поворачивает голову и видит меня, холодно произносит:

— Вот ты где.

Подбегает собака, здоровается с Ратмиром, он треплет ее за ухо.

Я молчу, спокойно беру в руки свою кружку чая и отпеваю. Ратмир проходит на кухню, засовывает руки в карманы брюк.

— Ты же пока меня не удовлетворяешь, — начинает говорить, я чуть не выплёскиваю ему чай на рубашку. Как нелепо звучит. Начинаю даже думать: а не подстроенная ли эта сценка специально для меня? Но какой смысл? Думает, я оттаскаю эту девку за волосы и побегу к нему в койку?

Такой реакции от меня ждёт? Не получит!

Говорю спокойно:

— Вы, господин, можете и после свадьбы спать, с кем пожелаете, — делаю паузу и добавляю:

— Но я думаю, в этом не будет необходимости, после меня вам все другие девушки покажутся дилетантками.

Дура! Последнее предложение явно лишнее. К чему я это сказала?

Ратмир смеётся:

— И это я слышу от девственницы! Подумать только. Ева, секс невозможно изучать по книжкам. Это я тебя всему буду учить.

— Дело не в опыте, — я повышаю голос и бросаю взгляд на девицу за спиной Ратмира, она послушно стоит в прихожей и ждёт своего клиента.

— А в чем? — спрашивает он.

— Я просто знаю себе цену.

Ратмир хмыкает и разворачивается, говорю ему в спину:

— И пожалуйста, не забудь надеть презерватив… Хотя знаешь, если ты постоянно спишь с такими, лучше принеси мне справку, что ничем не болеешь.

Ратмир резко разворачивается, подходит ко мне. Хлопает двумя руками по столу, так что даже чай у меня чуть не разливается, наклоняется и смотрит мне прямо в глаза:

— В этом доме я приказываю кому и что делать, девочка. Перестань мне дерзить. Сегодня я трахну ее, а после свадьбы ты будешь раздвигать ноги по первому моему зову, тебе ясно?

Закрываю глаза, сжимаю челюсть. С радостью вылила бы на него чай. Вот только это мне не поможет, не решит мои проблемы.

Я, итак, заигралась, забыла все, чему меня учили. Сильно его разозлила.

Ратмир уходит с девушкой наверх.

Фу. Прямо на той же кровати, где потом будет спать со мной?

Вот, значит, какая истинная причина, почему он меня купил. Чтобы не таскать каждый день разных девок домой. Пусть будет своя под рукой.

Чтобы ненароком случайно не подслушать звуки… выхожу на улицу. Пробирающий холодный ветер обдувает мое тело, холодно, ну и пусть! Заболею — ещё немного отсрочу близость с ним. Сворачиваю за угол. В темноте плохо видно, но я вижу небольшой сад, сажусь на скамейку.

Слышу, как открывается входная дверь, девушка выходит, цокая каблуками. Что-то бормочет под нос, но мне не разобрать, слишком далеко сижу.

Странно. Прошло от силы минуты три. Вряд ли они уже закончили…

Слышу голос Ратмира за спиной и вздрагиваю (наверное, он вышел через какую-то другую дверь во дворе, иначе не объяснить, почему я его не заметила…)

— Пойдём в дом, — приказывает.

Следую за ним. Мы заходим через другую дверь (так и думала), поднимаемся на второй этаж. Проходим мимо нашей спальни. Заходим в его кабинет (эту комнату мне тоже показывали).

Ратмир садится в кресло рядом с окном и говорит:

— Раздевайся.

Я дрожу (успела все-таки замерзнуть на улице).

— Мы же обговорили, — начинаю я.

— Я не буду тебя трогать, — Ратмир перебивает меня, — ну, же, снимай все, ты уже это делала.

— Зачем? — все ещё не понимаю я.

Рычит:

— Живо раздевайся, я сказал!

Снимаю кофту, стягиваю вниз джинсы. Стою в одном нижнем белье.

Ратмир расстёгивает ширинку, достаёт член из боксеров, который уже очень высоко поднят. Обхватывает его рукой. Говорит:

— Дальше.

Теперь понимаю, что он задумал.

Черт. Лучше бы он переспал с этой шлюхой.

Сама виновата. Зря надерзила. Теперь придётся расплачиваться…

Глава 14

Снимаю бюстгальтер, пытаюсь ни о чем не думать, как тогда… При нашей первой встрече.

Плохо получается.

Ратмир начинает ритмично двигать рукой. Лучше бы я смотрела ему в лицо, но я опускаю взгляд. Я не ошиблась: его член большого размера, мощный с выпуклыми венами…

— Снимай трусики, — говорит Ратмир с придыханием.

Я слушаюсь. Что мне остаётся? Замечаю, что они едва заметно намокли, надеюсь, он этого не заметит…

Хотя кажется, кроме своего «дружка» больше ни о чем сейчас не думает. Только водит рукой вверх-вниз.

Внутри возникает странное порочное желание дотронуться до него…

Нет! Я не должна об этом думать. Хотя ничего удивительного нет, меня учили доставлять удовольствие мужчине. Если бы Эмма узнала, что я просто стою и смотрю, как он сам себе… Была бы сильно разочарована.

Но мне неуютно. Хочется закрыться руками, а я продолжаю стоять как статуя. Ратмир пожирает меня взглядом. Особенно долго смотрит в район моей груди. Опускаю взгляд вниз: мои соски затвердели… Конечно же, это легко объясняется: я только что была на холоде.

Я все-таки не выдерживаю и обхватываю себя руками.

Вот только Ратмиру все равно… Он лишь громче начинает дышать. Испорченный мерзавец!

Быстро двигает рукой, зажмуривается, его член пульсирует, он точно на грани…

Встаёт и подходит ко мне сзади. Теплая жидкость брызгает мне на ягодицы, из Ратмира вырывается едва заметный рык.

— Я могу идти? — спрашиваю нарочито громко.

Рука Ратмира внезапно ложится на мою попу, а другой рукой он пытается дотянуться до…

Вырываюсь и отхожу на несколько шагов.

Сердце бешено стучит. Без одежды я чувствую себя беззащитной.

Ратмир говорит низким хрипловатым голосом:

— Признайся, ты ведь хочешь меня, наверняка вся мокрая, очень мокрая, плохая девочка.

— Нет! — тут же возражаю.

Он надвигается на меня, я подбираю одежду с пола и закрываюсь от него, как будто это щит между нами.

Ратмир останавливается. Рычит:

— Если ты будешь вести себя так после свадьбы, знай, что я верну тебя обратно!

Разворачивается. Идёт к двери, но останавливается и добавляет:

— Свадьба очень скоро. Готовься: я сегодня последний раз делал это рукой!

Уходит, наконец.

Делаю глубокий вдох. Сердце стучит в районе горла. Почему я начала его бояться? Мне нужно оставаться сильной и сохранить силу духа…

Черт, зачем он это устроил?

После сегодняшнего я даже в глаза ему смотреть нормально не смогу.

А что будет, когда я с ним буду спать? Смогу ли я сохранить себя?

Я на цыпочках крадусь в «свою» комнату, закрываю дверь. Иду в душевую. После открываю шкаф и обнаруживаю там очень много новой одежды моего размера. Беру первую попавшуюся ночную сорочку. Ложусь спать. Но долго не могу заснуть. Все думаю, что он придёт за мной и заставит спать в одной комнате. Но нет, никто не приходит, и спустя время я проваливаюсь в сон.

А просыпаюсь снова оттого, что меня тормошит Ратмир.

— Просыпайся, соня!

Морщусь:

— Можно меня не будить так каждый день? — возмущаюсь и сама себе прикусываю язык.

Я же вчера решила поменять стратегию поведения. Больше никакого непослушания. Для моих целей… полезно, если Ратмир будет мной доволен, тогда я смогу сбежать.

Ратмир раздаёт команды:

— Завтрак внизу, у тебя десять минут на сборы. Мы едем к моим родителям. Из одежды… посмотри что-нибудь в шкафу, я просил купить тебе что-нибудь на первое время. Надень приличное, неоткровенное платье.

— Хорошо, как скажете.

Встаю, умываюсь, надеваю строгое коричневое платье. Грудь максимально закрыта, а ещё мне идёт: красиво сочетается с моими карими глазами.

Быстро завтракаю и выбегаю. Ратмир за рулём уже ждёт меня.

Сажусь на переднее сиденье, спрашиваю:

— Дом не надо закрыть?

— Нет, здесь хорошая охрана и скоро придут работники.

Выезжаем из Москвы.

— Где живут твои родители?

— Ещё около сорока минут.

— Может, нам надо обсудить мою родословную, где мы познакомились, почему решили пожениться, они же наверняка будут интересоваться, — предлагаю я.

Ратмир бросает недоверчивый взгляд, спрашивает:

— С чего вдруг такая усидчивость?

Ничего не отвечаю.

— Ну ладно, давай согласуем ответы, — соглашается.

Всю оставшуюся дорогу мы обсуждаем нашу «историю». Точнее, это Ратмир придумывает на ходу, а я просто запоминаю, что буду говорить.

Я ожидала снова увидеть замок или дворец, и очень удивляюсь, когда машина Ратмира останавливается напротив маленького одноэтажного дома, как будто деревенского…

— Тут живут твои родители?

— Да, мой отец священник.

Я просто открываю рот от удивления.

Глава 15

Священник? Невозможно. Они его что, усыновили? Не поверю, чтобы такой высокопарный циник вырос в доме тех, кто верит в Бога.

Ратмир достаёт какой-то пакет с заднего сиденья:

— Забыл сказать, сегодня у мамы день рождения.

Мы выходим, идём к дому… На пороге нас встречает его отец (и правда, в рясе) и приятная миловидная женщина.

Они обнимают Ратмира, затем очень долго смотрят на меня, улыбаясь.

— Пойдёмте в дом, — женщина протягивает мне руку. Замечаю, что у неё глаза такие же, как у Ратмира, светло-голубые.

Я жму протянутую руку, а она неожиданно обнимает меня, хлопает по спине:

— Мы очень рады! — говорит.

— А я как рада, — нагло вру я.

Проходим в дом с ней вдвоём, Ратмир с отцом остаются стоять на улице, длинная прихожая, а затем ещё одна дверь – и маленькая кухня, где очень много людей.

— Так будем знакомиться, — говорит женщина, — меня зовут Елена Станиславовна, это моя старшая дочь…

Перечисляет всех гостей.

Оказывается, присутствующие — в основном братья-сестры Ратмира, либо их супруги. Какая большая у него семья, кто бы мог подумать.

— А тебя зовут, Ева, правильно? — обращается ко мне, улыбаясь, его мама.

Я киваю.

— Пойдём поможешь мне, — говорит, я следую за ней, она ведёт меня к плите в этой же комнате. Открывает кастрюлю, начинает накладывать пюре в тарелку, а я стою рядом. Понимаю, что она просто хочет мне что-то сказать и поэтому отозвала в сторону.

— Ева, — говорит тихо, — твоё имя тебе очень подходит, неужто ты спустишь нашего Ратмира с небес на землю.

Пожимаю плечами. Не знаю, что она имеет в виду, это мы в машине обсудить не успели.

— Ты не беременна? — следующий вопрос, почти шёпотом.

— Нет, нет.

— Хорошо, значит, он женится на тебе не из-за греха, а по другой причине.

Я молчу.

Елена Станиславовна продолжает, беря меня за руку:

— Ты прости мое любопытство, сердце болит за Ратмира! Отличается он у нас от остальных… Непокорность с детства, Денис шутит, что это из-за того, что назвала его именем, которого нет в святцах! Но крестили мы его Глебом, день рождения второго мая…А у тебя когда?

Судорожно вспоминаю, что там написано в анкете, потому что настоящего своего дня рождения не знаю, в пансионате у нас не отмечали праздники.

— У меня… 25 ноября, — вспоминаю, наконец. А потом понимаю, что ведь у мамы Ратмира сегодня, говорю поспешно:

— Поздравляю вас с днём рождения, — не к месту, конечно.

Женщина улыбается, гладит меня по спине и продолжает начатый разговор:

— Так вот. Он всегда был таким… Ему нужно было чего-то добиться, боялась, что пойдёт по кривой дорожке из-за больших денег. А чтобы этого не случилось, рядом нужна правильная женщина.

— Про меня говорите, — раздаётся громкий голос Ратмира за спиной, я даже вздрагиваю.

— У нас свои разговоры, — машет ему рукой Елена Станиславовна.

Все вместе садимся за стол, на меня внимательно смотрят, но постепенно забывают о моем присутствии, потому что не я гвоздь программы. Все шумно общаются, говорят тосты по кругу. Даже Ратмир становится другим: нет, не улыбается, но черты его лица смягчаются.

Когда доходит очередь Ратмира говорить тост, он встаёт, берет свой сок (так как за рулём), произносит басистым тоном:

— Мама, поздравляю тебя, желаю здоровья! Вот, это мой подарок, — протягивает пакет, — там самая современная мультиварка, отец сказал, что твоя сломалась…

— Спасибо, сынок, — перебивает его именниница, — лучший твой подарок – это то, что, наконец, ты женишься!

Все смеются, кроме Ратмира.

Отец хлопает его по плечу:

— Повенчаетесь в моей церкви?

— В этом нет необходимости, — отвечает Ратмир.

— Конечно, есть! Ваши души будут навсегда связаны, и потом благословение…, — вмешивается его мама.

У меня мороз по коже, я нерелигиозна, но не хочу, чтобы наши души были хоть как-то связаны. Достаточно и того, что он будет скоро распоряжаться моим телом.

— Мам, мы обсудим это потом, — говорит мой будущий супруг.

Следует тыжелое молчание, как будто тучи сгущаются.

Да уж. Видимо, у них напряженные отношения.

— Когда у вас свадьба? — спрашивает отец Ратмира.

— Через пять дней, — отвечает под общий удивлённый вопль.

Это новость даже для меня… Так быстро?

И снова мурашки. Вспоминаю, как вчера он мне заявил «последний раз делаю это рукой».

— Так скоро? Мы приедем! — говорит Елена Станиславовна.

— Свадьба будет без гостей, — возражает Ратмир.

Его отец хлопает по столу:

— Мы приедем и поздравим, это не обсуждается, а то как-то не по-людски, — возмущается его мама.

Ратмир лишь тяжело вздыхает.

Глава 16

Возвращаемся домой в потёмках, нас настойчиво пытались оставить с ночевкой, но Ратмир оказался непреклонен.

Сильно сжимает руль и давит на газ. Не понимаю, почему он злится.

— У тебя очень хорошая семья, — говорю я неожиданно для самой себя.

— Ты сейчас шутишь?

— Конечно, нет! — возмущаюсь.

Он молчит. Я тоже решаю не продолжать разговор, а про себя думаю: любая семья лучше, чем никакая.

И вот о чем нужно действительно рассуждать: как мне найти свою? С чего начать поиски? Понятия не имею. Раньше, пока я об этом только мечтала, все казалось таким легким… А сейчас кажется недостижимым. Наверное, стоит начать с детского дома, откуда меня забрали, но проблема в том, что я плохо помню это место.

Мне кажется, меня привезли из Москвы. Но ни названия, ни улицу ничего не помню. И то, может, я ошибаюсь. И это была не Москва…

Вообще, загадка. Почему ни одна из нас в пансионате не запомнила хорошо свои детские воспоминания?

Решаю подумать об этом завтра. Так всегда говорила героиня одной хорошей книги в сложные моменты жизни. Может, и на мне сработает.

***

Просыпаюсь от стука в дверь.

Встаю, накидываю халат, открываю:

— Не смей никогда запираться, поняла? — вместо доброго утра говорит Ратмир.

— Хорошо.

— Одевайся, я жду тебя у себя в кабинете.

Кабинет. После того, что произошло недавно, у меня неприятные ассоциации с этим местом, боюсь, что он снова прикажет раздеться.

Принимаю душ, неспешно одеваюсь, иду медленным шагом, пытаюсь отсрочить как только можно…

— Почему так долго? — раздаётся, как только захожу.

Не дает мне ответить, продолжает:

— За тобой скоро приедут, поедешь выберешь себе свадебное платье, причёску… Я все-таки решил собрать близких друзей, партнеров, — говорит Ратмир, открывая сейф, вводит цифры, достаёт оттуда несколько пачек.

— Пока я не сделал тебе карточку, расплатишься наличными, — кладёт на стол.

Я отвечаю «хорошо» и выхожу из кабинета, внешне я спокойна, а на самом деле внутри вся дрожу: мой мозг генерирует невозможные идеи.

Я запомнила цифры на сейфе… Далеко стояла, но точно помню расположение, комбинацию. Мне срочно нужен листок! Я смогу записать и запомнить…

Лечу в свою комнату, нахожу ручку в столе, отрываю листок от какой-то тетради. Записываю.

Смотрю на эти восемь цифр и думаю.

Нужно ли вообще ждать? Может быть, следует сбежать сразу после свадьбы? Если я смогу взять деньги, много денег… Что мне ещё нужно?

Сама себя отговариваю: слишком рано, я ничего не выяснила, куда побегу? Деньги не решат все вопросы. Я попадусь. Ратмир объявит меня в розыск. Поддельные документы не готовы.

Но ничего не могу поделать. Не могу заставить себя перестать думать об этом. Так заманчиво: стать свободной уже так скоро. Но это безрассудство…А я никогда не была безрассудной.

За мной приезжает машина, в ней уже сидит Надя, «организатор свадеб», мы едем в центр, она водит меня по самым модным магазинам столицы.

— Как вам это платье?

— Мне нравится, хорошо, — я так отвечаю каждый раз.

Все они одинаковые. Белые, блестящие, дорогие. Чего тут вообще выбирать?

— Давайте ещё посмотрим, здесь юбка не пышная… — Надя постоянно находит недостатки.

Мои нервы не выдерживают:

— Нет, хватит. Невеста я! И я беру это.

Надя удивленно хлопает глазами, потому что до этого я не проявляла особой заинтересованности.

— Ну… хорошо. Вы правы, просто красавица. Ратмиру Денисовичу так повезло, у вас идеальная фигура!

Продавщица ей поддакивает. С ужасом смотрю на ценник. И почему нервы у меня не выдержали именно на этом платье? Красивое. Но не столько же денег!

Расплачиваюсь.

После у нас перерыв, мы кушаем в кафе тут же, в торговом центре, я говорю, что мне нужно в туалет, а сама незаметно бегу в аптеку.

— Здравствуйте, можно мне противозачаточные таблетки, — говорю я как потерпевшая, не могу отдышаться…

Оглядываюсь назад. Не знаю, кто такая эта Надя на самом деле, но, конечно, я ей не доверяю. Наверняка донесёт про меня Ратмиру, если заметит странное.

— Какие вам назначил врач? — спрашивает фармацевт.

— Мне не назначили…

— Девушка, сначала надо сходить к врачу.

— Пожалуйста, дайте мне любые, какие обычно прописывают молодым.

Женщина недовольно морщится, но все-таки возвращается с упаковкой.

— Это все?

Минуту думаю и решаю взять ещё кое-что:

— Можно мне ещё снотворное?

Расплачиваюсь, прячу в свою сумку (пока что), возвращаюсь к Наде, кажется, она ничего не заметила. Мы едем к парикмахеру, выбираем причёску, делаем пробный вариант.

Потом ещё подбираем туфли.

Этот тяжёлый день заканчивается очень поздно вечером.

Но Ратмир приходит домой ещё позже, мы сталкиваемся на кухне. Он сообщает мне «радостную» новость:

— Завтра у тебя обследование, я записал тебя в частную клинику.

— Зачем? Нас, итак, проверяли… в пансионате.

— Я должен быть уверен, что ты сможешь родить мне здоровых наследников.

После этих слов проходит мимо меня, поднимается на второй этаж, а я остаюсь стоять на месте.

Как хочется увидеться с Дариной, поговорить, рассказать ей, что быть «купленной женой» ничуть не лучше.

Я такая же. Просто вещь для него.

Перед сном закрываю глаза и внезапно понимаю: буду рисковать. Подсыплю Ратмиру снотворное, заберу у него деньги… Я смогу. Все получится! Должна же мне улыбнуться удача хоть раз в жизни!

Несмотря на то, что мой будущий муж богатый человек, я не заметила у него особой охраны, разве что водитель-амбал, который с ним постоянно ездит. И все.

Но в нашу брачную ночь его не будет рядом с нами. Никого не будет. Я смогу убежать…

Глава 17

Меня никто не будит, просыпаюсь, когда ещё совсем темно, а кажется, что вообще не спала.

Последняя ночь, проведённая в «моей» спальне. Так мне вчера сказал Ратмир перед сном. Скоро придёт парикмахер, и начнётся подготовка к свадьбе.

Я вообще никогда не была слишком чувствительной, но почему сейчас я еле сдерживаю слезы? Хочется уткнуться в подушку и реветь, перестать быть сильной… Стать слабой.

Наверное, это все из-за недостатка сна. Еще и предыдущие дни были просто ужасными. Анализы, врачи, Ратмир, который дотошно рассматривал все бумажки, читал заключение врачей.

Вердикт: «Здорова». А ещё у меня нашли расположенность к беременности двойней. Ратмир прокомментировал это так:

— Отлично, сразу родишь мне двоих.

— Конечно же, сыновей? — не удержалась и спросила с сарказмом.

— Необязательно, но желательно.

Горько усмехаюсь, вспоминая этот эпизод… Надеюсь, у меня все получится и до секса у нас вообще сегодня дело не дойдёт. Пусть ему рожает двойняшек какая-нибудь другая девушка.

Надеюсь, все осуществится так, как задумано. Хотя последние мои «планы» провалились с треском.

Вчера после посещения клиники, я хотела ненадолго «сбежать» и встретиться с Леонидом, с тем, кто дал мне свою визитку… У меня осталось сто тысяч после покупки платья, я решила, что смогу уломать его и на эту сумму, но момента подходящего не было, меня везде сопровождал «мой новый водитель» (так выразился Ратмир), Стас.

Стас больше похож на бандита, который только что вышел из тюрьмы, а не на водителя. Не упускал меня ни на минуту из виду. А ещё он так на меня смотрит… Что мне противно становится.

Ратмир позавчера подарил мне сотовый телефон, с интернетом, и я наконец-то начала хоть что-то делать. Собираю информацию. Вчера проложила маршрут, по которому буду убегать сегодня ночью. Хоть бы все получилось!

В комнату стучат, открываю дверь. Заходят парикмахер, стилист и Надя. Начинаются предсвадебные хлопоты. Помогают мне одеться, делают макияж, причёску и даже маникюр…

Ратмир вчера положил мне на стол драгоценности «для свадьбы». Я даже не смотрела, что там. А теперь открываю крышку, и у меня в глазах рябит от яркости.

— Какое чудо! — хором говорят девушки.

— Какая красота!

Они восхищенно вздыхают, рассматривая драгоценности. Только мне одной невесело.

Если бы они согласились поменяться со мной местами в обмен на это… Отдала бы, не задумываясь. Но нет, именно мне приходится надеть сегодня это колье и серёжки.

Рассматриваю свое отражение в зеркале. Красивая фарфоровая кукла.

Очевидно, Ратмир решил сделать из нашей свадьбы представление для своих бизнес-партнеров. Для чего-то ему нужно «показать» жену, отсюда и дорогие побрякушки.

— Первый раз вижу настолько серьёзную невесту, — говорит Надя, организатор свадеб.

— Просто я волнуюсь, — отвечаю ей.

— У вас будет потрясающая свадьба, любая девочка о такой мечтает! — говорит Лина, парикмахер. — Ваш муж такой красавчик, мне нравятся такие мужчины, — добавляет и сразу бросает испуганный взгляд в мою сторону, — надеюсь вас это не задело…

— Нет, все нормально.

В дверях появляется Марина, домоправительница, на моем лице возникает искренняя улыбка.

— Ева, какая же ты красивая! Уже платье надела, не успела я… Завтрак тебе принесла, перекуси, а то еще в обморок свалишься.

Все девушки, которые мне помогали, уходят, прощаются, желают всего хорошего. Я остаюсь с Мариной наедине. Кушаю до ужаса вкусные блинчики, и плевать мне на это свадебное платье. И даже если его случайно испачкаю.

— Ева, до чего же ты хороша! — восклицает Марина в очередной раз.

А у меня катятся слёзы.

Марина пугается, быстро вытирает салфеткой.

— Ты что? Макияж испортишь! Не вздумай реветь. Тебе так повезло, жена такого богатого серьезного человека…

Улыбаюсь, а внутри горечь. Отодвигаю тарелку. Блинчиков больше не хочется. Никто меня в этом мире не понимает.

Встаю. Делаю глубокий вдох, собираюсь с силами и спускаюсь. Ратмир уже ждёт меня внизу… и не один. Приехали его родители, о чем-то спорят, когда подхожу ближе, слышу:

— Давай же! Мой друг ждёт! Повенчаем вас.

— ЗАГС ко времени, — показывает на часы Ратмир.

— Как будто я тебя не знаю… Договоришься и распишут в любое время, — отвечает его мама.

Все замолкают и смотрят на меня. Один Ратмир стоит ко мне спиной, медленно поворачивается. Когда встречается со мной взглядом, меня как будто током прошибает, настолько пронзительно смотрит. Обжигающий взгляд ледяных глаз, как будто берешь снег голыми руками в тридцатиградусный мороз.

После небольшой паузы Ратмир произносит:

— Едем венчаться.

И протягивает мне руку.

Глава 18

Мы едем в церковь. Мне этого совсем не хочется. Не знаю, откуда что берётся. Ведь не верю я в Бога, такие ужасы на земле творятся, я сама всю жизнь сталкивалась с несправедливостью, но почему сейчас я начинаю терять свою уверенность…

Не хочу венчаться! А почему? Чувствую, как будто это навсегда нас свяжет невидимой нитью, которую мне будет не разорвать. Убегу, а все равно навсегда останусь его женой. Ведь развестись можно, а развенчаться нет.

Предрассудки, конечно.

Как я изменилась за последнее время, сама себя не узнаю. Куда делась моя храбрость, уверенность? Почему рядом с Ратмиром я становлюсь похожа на испуганную лань?

Эта мысль не дает мне покоя.

— Может, не надо венчаться? — поворачиваюсь и тихо спрашиваю.

— Брось, просто постоим пять минут, а мои родители отстанут от меня окончательно, — говорит равнодушно.

Но не отводит от меня взгляда, смотрит на вырез платья… Хищно, как будто я уже принадлежу ему, говорит низким голосом:

— Знаешь, раньше я считал глупостью, что Троянская война могла начаться из-за какой-то женщины, но смотрю на тебя сейчас и понимаю… Что и сам бы был не прочь украсть тебя, если бы потребовалось.

Все тело как будто сжимается в одну струну, кожа покрывается мурашками. Звучит красиво. Может, даже настоящий любящий муж мог бы сказать такое своей жене в день свадьбы.

Ведь Ратмир сейчас ссылается на нашу первую встречу. Когда он спросил меня о любимой книге. «Илиада», Троянская война, Елена Прекрасная… Все оттуда, из прекрасного мифа.

Только ведь я не в сказке сейчас.

Нас венчают. В церкви мне становится нехорошо. Чувствую, как будто все больше падаю духом. Пытаюсь собраться с мыслями. Вернуть назад свой боевой настрой: повторяю: Ева, у тебя все получится! Я смогу убежать, он меня не найдёт…И венчание абсолютно ничего не значит. Меня ведь не спрашивали.

Дальше ЗАГС. Много гостей. Ратмир близко прижимает меня к себе и впивается губами, как будто мы с ним одни… Я отвечаю на его поцелуй. Вообще, я стараюсь быть веселой и ласковой, незаметно дотрагиваюсь до него, беру его руку в свою. Все это, чтобы усыпить его бдительность.

После ЗАГСА у нас ресторан с гостями. Знакомство с «бизнес-партерами», его друзьями. Он мне их представляет одного за другим, я не запоминаю.

Наверное, внешне наша свадьба ничем не отличается от обычной: смех, подарки, фотограф, музыка, изысканные блюда. Я в красивом свадебном платье и Ратмир в дорогом костюме, под стать ему. Мы хорошо смотримся вместе. Мило улыбаемся друг другу.

Уверена, никто из гостей не догадывается, о чем я думаю на самом деле, пока они нас поздравляют и желают счастливой семейной жизни.

Мы с Ратмиром танцуем последний «прощальный» (для гостей) танец. Он снова властно прижимает меня к себе, наклоняется к моему уху, шепчет:

— Сегодня ночью ты от меня не убежишь.

Я улыбаюсь. И пожалуй, это первая моя искренняя улыбка за день.

Ошибаешься, Ратмир. Убегу. Ещё как убегу. Так я думаю, а вслух отвечаю:

— Куда я от тебя денусь? Теперь ты мой муж. Любимый муж.

Мне кажется, что глаза Ратмира от моих слов загораются особой искрой. Я вижу в них своё отражение.

Ратмир снова целует меня (не знаю, какой раз за день), кладёт свою руку мне на ягодицы (снова игнорирует присутствующих гостей).

У меня кружится голова от громкой музыки. Но целоваться с ним приятно. Как бы мне в нем не утонуть...

— Мне нравится, что ты стала послушной девочкой, — говорит мне Ратмир после поцелуя.

***

Водитель привозит нас домой и сразу уезжает (я выдыхаю, пока все идёт как надо). Иду на кухню и достаю заранее припасенное вино (попросила Марину подготовить).

— Ева, ты куда? Пойдём наверх? — доносится голос Ратмира из прихожей.

Возвращаюсь. Обнимаю его. Глажу по плечу:

— У нас вся ночь впереди, милый. Выпьем ещё по бокальчику?

Быстро соглашается. Кивает. Держась за руки, идём на кухню. Ратмир откупоривает бутылку. Наливает. Я роняю на пол пробку, он нагибается, чтобы достать. Этого времени мне достаточно, успеваю… кинуть ему в бокал снотворное (я заранее раскрошила таблетку в порошок).

Загораживаю бокалы спиной (чтобы все точно успело раствориться), говорю улыбаясь:

— Спасибо за этот чудесный день, давай за это выпьем!

Поворачиваюсь и не успеваю взять свой бокал со стола.

Черт возьми, Ратмир почему-то берет тот бокал, который стоит ближе ко мне.

Пьет залпом, а я стою и не знаю, что делать.

Ставит бокал на стол.

Предложить ему выпить второй? Это глупо. Спросит, почему я не пью.

— Волнуешься? — спрашивает и трогает мои волосы.

— Нет.

— Тогда пойдём.

Берет меня за руку, мы поднимаемся по ступенькам.

В спальню. В которой спал он один. А теперь это наша общая комната.

Ратмир вальяжно садится на широкую кровать и говорит:

— Ева, пришло время доказать, что я не зря потратил на тебя уйму денег.

Я начинаю дрожать, не могу успокоить своё сердце. Ладони потеют. А ведь я была уверена, что мне не придётся с ним спать... Что все получится. Он уснёт. А я открою сейф, сбегу с его деньгами.

Ладно. Все! Не надо расстраиваться. Не вышло сейчас, получится потом.

Сейчас мне нужно притвориться кроткой женой. Сыграть. Я же всю свою жизнь притворялась. Ещё чуть-чуть потерплю?

Ратмир встаёт и подходит ко мне, кладёт руки на мою талию:

— Не знаешь, с чего начать применять свои знания?

Я киваю, хотя это вовсе не так. Я знаю, что делать, просто не могу как будто себя пересилить. Не могу и все.

— Я всегда знал, что учиться в отрыве от практики невозможно, — добавляет мой муж самоуверенно.

Ратмир смотрит на мою шею, а затем прижимает к себе и начинает расстёгивать молнию на свадебном платье сзади. Я чувствую его эрекцию. Я ее и на свадьбе иногда чувствовала, во время танцев, но сейчас особенно отчетливо. Слышу своё сбивчивое дыхание, а вот Ратмир остаётся хладнокровным.