Куплю дракона

Глава 1. Француз местного разлива

– Леся, ты чего так долго и без хлеба? – с такими словами встретила меня матушка, когда я вернулась из маркета. Если честно, я заявилась и без хлеба, и без яблок. Зато в моей сумочке лежали ароматные круассаны и пачка апельсинового сока. – Ох, разувайся давай, мечтательница, – мама знала, как я схожу с ума по Парижу, еще она знала, что я вся в нее – рассеянная и невезучая.

– Ой! Прости, маман! – я сняла с головы невидимую шляпу и учтиво поклонилась матушке. – Я сейчас сбегаю, дорогая! Ты накрой на стол, а я буду через пять минут, – но выйти мне не позволили, чему я была несказанно рада. На улице стояла такая жара, что добрая мать свою дочь на улицу не выпустит. По крайней мере, дважды.

– Стоять! Знаю я тебя. И так уже все остыло. Поедим без хлеба. Побережем свои маманы, так сказать, – мама пошлепала по бедрам, чем крайне меня развеселила. – А яблоки купила?

– Точно! Яблоки! – хлопнула себя ладошкой по лбу. Подозреваю, что матушка тоже хотела так сделать. – Смотри, что у меня есть! – покопавшись в сумочке, достала почти растаявшую шоколадку. А что? Не хуже яблок. Но меня интересовал не шоколад – конечной целью была путевка в Париж. Да-да. На двоих. Ее обещал производитель, и я ему безоговорочно верила. 

– Хм, у меня идея, – мама оставила меня одну и гремела чашками из бабушкиного сервиза. – Сейчас мы ее… разольем! – посмотрев на шоколадку и оценив ее «твердость», я поняла, что такая точно разольется. Вот и чудненько! Чем быстрее все съедим, тем быстрее увидим эту заветную надпись внутри обертки. Париж, жди меня! Я уже еду, но сначала вдарю по щам…

Мамин супчик был волшебным. Правда, через пятнадцать минут мне захотелось не только вдарить по щам, но и как следует настучать по ним. Ага. По щам производителя шоколада! Нет, я не рассчитывала, что сразу выиграю. Хотя…. Ну кому я вру? Я верила в победу всем сердцем. У меня ведь Париж – не просто девчоночья мечта. Это шанс повидаться с бабушкой, о которой я давно ничего не слышала.

Последний раз мы виделись перед тем, как отец бросил меня с мамой ради работы... Он был перспективным поваром, и директор отправил его на стажировку во Францию. Как же я была горда за отца, но недолго – стажировка плавно переросла в постоянную работу в парижском ресторане. Сначала он звонил раз в день, потом – раз в неделю, а затем неожиданно приехал к нам, чтобы подать документы на развод и перевезти свою матушку к себе. Помню, как она не хотела ехать, но первым делом бабушка Амина была матерью, только потом – бабушкой. Это было три года назад. Ровно столько я мечтаю о Париже, и о том, как повидаюсь с ними.

– Лесь, – мама присела ко мне на диван, – не расстраивайся. Мне должны дать отпускные, и ты вечерами подрабатываешь. Копейка к копейке – и через несколько лет мы окажемся в Париже, – поддержка мамы – то, что меня всегда окрыляло. – Я тебя так люблю, солнышко.

– И я тебя, мам, – прижалась я с благодарностью к самому близкому и родному человечку на целом свете. Конечно, я понимала, что у молодой и шилопопной студентки третьего курса и библиотекаря немного шансов насобирать денег на такую поездку, но всегда нужно верить.

– Я уверена, что твое счастье, доченька, уже в пути. И рано или поздно оно постучится в нашу дверь, – мама была права. Нечего мне киснуть! Лучше продолжу штудировать язык.

– Хотелось бы раньше…

– Хех. Это да…

Стоило нам обняться, как в дверь настойчиво постучали. Похоже, что наш гость был крайне нетерпелив. «Какая Леся, такое и счастье», – подумала я, но сказала другое. Ага, как можно спокойней. Да-да, я и так могу – стараюсь изо всех сил. Зачем? Лучше сейчас не радоваться, чтобы потом опять не огорчаться. М-да, еще и второй раз за день.

– Ты кого-то ждешь? Может, тетя Оля из одиннадцатой обещала зайти, – мама отрицательно помахала головой и продолжила кусать пальцы. Похоже, мама тоже надеялась, что это и есть мое счастье. По крайней мере, я видела, что она искренне верит в удачу, так же сильно, как и я. И пусть другие говорят, что угодно… Семья Вырвихвост еще покажет! Что? Ну да, такая у нас фамилия. Гордая и страшная.

Раз. Два. Три. Смотрю! Я, как зоркий сокол, глядела в глазок и не верила глазам. На пороге стоял высокий и симпатичный парень. Он явно спешил. О-о, наверное, счастью не терпелось увидеться со мной. Но меня не так удивил молодой и темноволосый мачо, как его головной убор. Это был берет! Вне всяких сомнений. Красненький. Как у художника или… француза! Странно, что он носит его в такую жару.

Пока я думала, открывать или нет, мой странный французик обернулся к двери спиной. Что ж, это помогло мне решиться. Я тихонько отворила дверь, стараясь не шуметь. Вдруг, ко мне пожаловал какой-то сумасшедший. Ага, я слышала, как он бубнит себя что-то под нос. И что он говорит? Навострив слух, я все-таки разобрала последние фразы. «Жё вьен де Рюси. Жё нё компран па.» Француз?.. «Ох, ничего себе!» – подумала я, не понимая до конца, что мне делать – пищать от восторга или плакать навзрыд. Ну и зачем я учила французский? Не знала бы перевод, сейчас бы прыгала от счастья к беленому в позапрошлом веке потолку.

Глава 2. Весточка от бабушки Амины

– Парле-ву франсэ?! – неожиданно взвизгнула я. Здоровый интерес бурлил не на шутку. Так, что у меня рвало крышечку. – Коман вузапле ву? – натерпелось мне узнать имя своего героя, которой при близком рассмотрении оказался не так хорош, как я представляла.

– Комон? Конечно! Никуда я не пойду! Мне и здесь хорошо, – топнуло ногой чудо в беретике, окончательно сбив меня с толку. Похоже, английский язык он знал лучше, чем французский. – Мне, гражданка, – фу, как некрасиво, – вообще-то Леся нужна. Я по адресу? – хм, выходит, не ошибся. – Такс, минуточку, – «французик» открыл портфель и вытащил какой-то огрызок. Похоже, на нем было написано мое имя. – Леся Вырви… секунду… вырви… прости господи.

– Хвост! – подсказала я, не в силах терпеть мучения красного беретика. Хоть бы потренировался для приличия. Фух. Никакое это не счастье – несчастье сплошное. Ага.

– Что? Какой еще хвост? С вами все в порядке? – если честно, я сомневалась. – А-а-а, я понял. Леся Вырвихвост! Надо же такое… Это вы? – парень с надеждой посмотрел на меня, и я все-таки сдалась. Но если честно, мне не особо хотелось признаваться, что она – это я, то есть, я – это я. Короче!

– Допустим, – начала осторожненько. – А что случилось?

– Так допустим, или это вы? – нет, он точно нарывается. Сначала позорит Францию, потом – мою фамилию, а теперь вот домогается. Не меня, конечно – моего ответа. И на том спасибо.

– Да. Это я. Документики показать?

– Я бы не отказался посмотреть, – хм.

Вот так странно прошла моя встреча со «счастьем» Романом. Хорошо, что Роман оказался не героем моего романа, ха-ха, а помощником нотариуса. «Нотариуса?» – спросите вы. Именно. Роман сказал, что мне оставили наследство. Первой мыслью было: «Наследство? Что? Где тут скрытая камера?!». Но после недолгих раздумий, я поняла, что произошло. Ох, бедная бабушка Амина… Ну почему это случилось со мной? Я так и не успела с ней повидаться...

Не помню, как я переодевалась и добиралась. Все было как в тумане... И когда я пришла в себя, удивилась, что на мне приличное платье, а на ногах – балетки, а не тапочки с собачьими мордочками, в каких я выскочила в подъезд. Как же так произошло? Почему отец ничего не сказал? Впрочем, это был очень глупый вопрос – последний раз я слышала его голос, когда судья спросил, не имеют ли стороны имущественных претензий. Папа оставил нам квартиру – да, это был благородный поступок.

– Я благодарен вам, Олеся Анатолиевна Вырвихвост, что вы нашли время приехать сюда, – слова нотариуса вырвали меня из размышлений. – Вы уведомлены о том, по какому поводу я хотел вас видеть? – я осторожно кивнула – расплакаться в кабинете нотариуса было бы неуместно. Хотя, мне кажется, в этом кабинете многие плакали – некоторые от счастья. А другие смахивали злые слезы. – Очень хорошо. Ваша дорогая бабушка Амина изменила завещание незадолго до отъезда.

– Что это значит?

– Ничего особенного. Это обычные формальности. Считайте, я ничего не говорил. Завещание я должен был открыть после ее кончины. Поскольку это произошло… Забудьте. Вот оно!

– Извините, а вы не знаете, что с ней случилось? То есть, как она умерла?

– Боюсь, это никому неизвестно, деточка. Разве что Богу, если он есть и смотрит на нас.

– Но я не понимаю, – я действительно ничего не понимала. Что значит «никому неизвестно»?

– Амина Илларионовна Вырвихвост пропала. М-да. К моему сожалению, поиски не увенчались успехом, и суд признал ее сначала без вести пропавшей, а затем – умершей…

– Боже. А разве не должно пройти пять лет после исчезновения? – копалась я в своей голове – вот не даром я пыталась поступить в юридический, но, к сожалению, так и не поступила. Ну ничего – новый институт нравился мне даже больше.

– Верно. Только дело в том, что Амина Илларионовна пропала в тот день, когда над побережьем Корсики возник водяной смерч, – водяной смерч на Корсике, я что-то припоминала об этом. Точно! Высотой в несколько десятков метров. Кажется, это было в прошлом году… Правда, тогда в новостях сказали, что никто не пострадал. – Надеюсь, я ответил на все вопросы, и мы можем продолжить, – после последней фразы мне стало стыдно, что я устроила этот допрос.

– Да. Можем продолжить.

– Вы уверены? – нотариус поправил очки.

– Уверена. Да! Я уверена, – на душе стало легче – у меня возникла мысль, что с бабушкой все хорошо, я бы почувствовала, если бы с нею было что-то не так. Теперь у меня появился дополнительный стимул заработать на поездку. Бедный отец, как же ему, наверное, тяжело.

– Хорошо, – понимающе улыбнулся нотариус. – Ваша бабушка просила меня, чтобы письмо было прочитано после того, как она… о, – я не хотела, чтобы он произносил это вслух, – в общем, если вам будут непонятны отдельные пункты в завещании, я с радостью все объясню. Правда, думаю, что никаких дополнительных вопросов не возникнет, – перед тем, как начать читать, нотариус вытащил из стола голубую коробку. Она была небольшая, но, если судить по приложенным усилиям, нелегкая. – Так на чем мы остановились? – спросил серьезный мужчина то ли у меня, то ли у себя.

– На завещании?

– Именно, – наконец-то конверт был распечатан. Уже что-то. – Итак, речь идет об имуществе вашей бабушки, Амины Вырвихвост. Имущество включает: дом, два миллиона на вкладах и счетах и… так-так… нет, это все, – он произнес последние слова таким будничным голосом, словно два миллиона и дом – сущие пустяки.

– Дом?

– Да. Небольшой дом в Париже, – все, больше я ничего не слышала, но спокойный дядечка в костюме не обращал внимания на мое замешательство и продолжал, – который ранее принадлежал Амине Вырвихвост, то есть, вашей бабушке. Понятно? – оставалось только кивнуть. – О, как же я мог пропустить? Это еще не все, – моему удивлению не было предела. Это, оказывается, не конец? – Да, есть обращение, Олеся Анатольевна. Ваша бабушка просила, чтобы я зачитал его вам.

«Дорогая моя, мой Лисенок. Я очень скучаю по тебе и прошу прощения, что не провела эти годы со своей внучкой. Понимаю, что ты можешь сердиться на меня, и у тебя есть полное право так поступать. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. Больше жизни.

Глава 3. Бабушки бывают разные

– Хм, странно, о-очень странно, – неожиданно завел песню нотариус, подняв на меня глаза. Мм? У меня возникло ощущение, что он прочитал мои мысли, а теперь задумался на полном серьезе, с какого времени его сынок стал таким модником. Но, как оказалось, дело было не в моде. – Знаете, что меня беспокоит?

– Нет, – призналась я и приготовилась к очередной истории об уравновешенных мышах и одной лысине на двоих. – Что вас беспокоит? – не знаю, кто меня дергал за язык, но в том, что кто-то таки дергал, не было сомнений.

– Ваша коробка.

– Да? А что с ней? – неужели этот порядочный на вид мужчинка претендует на мое счастье. – Очень даже симпатичная коробка, голубенькая. Под цвет моих глаз подходит, – да у меня было правило – в любой непонятной ситуации говорить о глазах. Не знаю почему, но люди всегда расслабляются, когда речь идет о них. Правда, я не могла объяснить, как голубенький подходит под карие глаза, а если бы даже подходил, то зачем мне разгуливать с ящичком наперевес? Сейчас выйду из кабинета и тут же достану свои билеты. А эту яркую коробочку куда-то полужу. Хоть бы в тот пакет, завалявшийся на подоконнике.

– Знаете, я просто уверен, что раньше он был легче. Странно. Не находите?

– Ну-у, может мое счастье просто выросло, – ага, я была не прочь, чтобы так было.

– Выросло? И много вам на ум приходит предметов, которые сами по себе растут? – о-о-о, он даже не догадывался о том, какой рой мыслей закружился в моей голове. Конечно, ничего не подходило для того, чтобы стать подарком от любимой бабушки Амины, но предметов в уме, в том числе активно растущих, было будь здоров. – Может, вы откроете здесь? Если хотите, конечно.

Хех, конечно, я хотела. Но чутье подсказывало, нет, не подсказывало, оно просто вопило, что так поступать категорически не стоит. Вдруг лысеющий тип у меня его отберет. «Кого его?» – спросите вы. Мой счастливый билет!

– Я лучше дома. Мне так спокойнее будет, да и вам, думаю, тоже, – ха, я как в воду глядела. Стоило дотащить счастье до подземки, пакетик бы с таким не справился – оно действительно было тяжелым, так пассажиры словно с ума сошли. Сначала старый донжуан бегал за мной по вагону, и как бы я не поворачивалась, он оказывался сзади. Ага, просто Копперфильд на пенсии, ни дать, ни взять. Затем меня настырно толкал потный тинэйджер. Если бы в моем платье имелись карманы, я бы подумала, что паренек хочет спереть кошелек. А еще на меня накричала суровая мамочка – «нечего ездить с красивы коробками, где есть дети». Видите ли, ребенку захотелось поиграть. В другой раз я бы дала ребенку поиграть, но не сегодня и не сказочным счастье от бабушки. Оно мое. И точка! Не отдам.

 В общем, я вздохнула, когда освободилось одно место в самом углу вагона, где я пряталась от приставучих ребят. Правда, ехать осталось только две остановки, но это лучше, чем стоять прижатой толпой к стене.

– Ох, деточка, ты не поможешь больной бабушке? – хах, я уже грешным делом подумала, что ей не дает покоя мое счастье. И как я только могла подумать такое о бабушке? – Завяжи, милая, бабушке шнурок, – о, шнурок. Это мы можем! Правда завязывать шнурки в узеньком платье – тот еще номер. – Да что же ты, глупая, возле сидений трешься?! Еще спину ушибешь, – я старалась не думать о том, что меня назвали неразумной и просто перебралась по-крабьи на середину вагона. А когда поезд неожиданно остановился, я чуть не клюнула бабушку в колено.

– Эй! Пацан! Ты куда прешь?! – услышала возле двери, а когда я поднялась, справившись с порученным мне заданием, то увидела не только куда прет пацан, но и с чем он прет – это же была моя коробка. Блин! Вот черт! Сомнений не было – сидение оказалось пустым и чем-то изрядно испачканным. Не-е-ет! Мое любимое платье…

– Держите вора! – запищала я. – Это моя коробка! Остановите его!

– Ага! Сейчас! Нечего клювом накрашенным щелкать, – толкнула меня «больная бабушка» и побежала к двери, как опытный спринтер. «И почему это накрашенным? Это мой природный цвет» – рассуждала на бегу. Но если бабку я обогнала без труда, то с воришкой так легко не справиться. Он уже перепрыгнул через турникет и ехал на эскалаторе. Прыгай, Леська! Ты сможешь!..

– Не на ту напал! – заорала я что есть силы и тоже сиганула через турникет, но мой прыжок вышел намного фееричней, так как я зацепилась платьем за торчащую железку. «Вот как это можно было сделать?» – размышляла я, пока летела вниз под звук рвущейся ткани. В общем, бежать дальше было и весело, и позорно – парни свистели мне в след, а я прикрывала лицо ладошкой. Ведь прикрыть "разрез", который образовался сзади, у меня бы не хватило рук. – Я же все равно догоню! Отдай! – чтобы вернуть подарок бабушки Амины я была готова на все.

– Отвянь!

– Ну все, пацан, ты труп! – я почти догнала наглого бегуна. Ага, почти. И помешали мне не балетки, которые норовили слететь с моих ног. Это было яйцо. Яйцо! И оно прилетело мне прямо в лицо. Хех, яйцо в лицо – какая удачная рифма.

– Вот тебе! Лови! – кричала та самая старушка, рассекая по проезжей части на самокате. Не, это не старушка, а какой-то супермен. Ехать на самокате по дороге, обгоняя автомобили, и еще обстреливать меня, как заправский пулеметчик, блин, это надо уметь. Я видела, как моя дурно пахнущая жертва побежала к перекрестку. Я не сдамся! Не сегодня.

Нашел, гаденыш, что спереть. Ну разве счастье воруют? Но сейчас дело было не в счастье, а в злосчастном перекрестке – если подросток пересечет дорогу, мне его больше не найти. И угораздило голодных туристов высадиться неподалеку. Возле кафешек сновала такая толпа народа, что в ней затеряется не только мальчишка с коробкой, но и целый дракон. Или слон. – Лови яйцо! – снова оживилась старушка. Какая-то неправильная старушка мне попалась…

– У-у! Как же вы меня достали! Чтобы у вас шнурок развязался, я рядом никого не было! – что-то мне подсказывало, что для нее это не проблема. Возможно, яйца, которые стекали по моему лицу. – Пусть он развяжется именно сейчас! – сгоряча крикнула я, осознавая, что мой наглый воришка сейчас окажется на той стороне. Но не тут-то было. Он стал падать. Вот это номер! На ровном месте. Я так удивилась, что не сразу увидела развязанный шнурок.

Глава 4. Апчхи!

– Девушка! Остановитесь, пожалуйста, – продолжал меня преследовать мужичок. Конечно же, никто останавливаться на собирался. – Разве вы не хотите замуж? Хех. Извините, – фух, я надеялась, что он все поймет без слов и сдастся. – Я идиот! – все может быть, но утверждать я не бралась. – Все девушки хотят выйти замуж! – преследователь намбер ту произнес фразу таким тоном, что я была готова с ним согласиться, лишь бы он от меня отстал. Но вряд ли бы это сработало. Ох, я на самом деле хотела влюбиться, да. «Влюбиться, а не выскочить замуж», – учтиво подсказал лихорадочно соображающий мозг. Ну да, он прав. Когда отец оставил мать после многих лет жизни, мне пришла в голову гениальная мысль – если замуж не выходить, то и разводиться не придется. Так что замуж я не хотела. Особенно по той причине, что так делают все.

– Я не все! – выпалила из последних сил.

– Конечно, вы абсолютно правы, – ну что же, мой маньяк уважал чужое мнение и казался таким вежливым, что меня практически перестала напрягать его компания. Вполне себе нормальный тип, а если сравнивать с кандидатом в мастера спорта по метанию яиц, то он вообще был ангелом. – Но я не могу понять одного, – что там он не может понять?.. Зачем вы бежите от своего счастья?

– Вообще-то я бегу за ним, – не знаю, озадачился мужчинка или нет, но я привыкла говорить правду. – Ну а чтобы его догнать, нам лучше поднажать, – я с грустью отметила, что расстояние между мной и билетом увеличилось. С каждой секундой, с каждым словом мои шансы таяли как эскимо. Нет, конечно, я могла отказаться от билета, ведь у меня есть деньги, но сам факт, что это подарок бабушки Амины не позволял сдаться. Ну и здоровый интерес здорово заводил. Я же точно не знала, билет там, или что. Послушалась бы нотариуса, сейчас, возможно, бы не бегала, как укушенный назойливою пчелою пес.  

– О Бо-оже! Так вы не свободны, мадмуазель? Нет! Не отвечайте! – если честно, я и не собиралась. Нет! Лучше скажите мне! Я готов ко всему. О-о, – ну что там с ним снова приключилось? Вы убиваете меня своим молчанием! – да нет, это вряд ли. Такого просто не убить – сколько бежит за мной и постоянно болтает. – Мое сердце сейчас разорвется! – по-моему, в ком-то умер гениальный актер.

– Лучше бы это была шина, – пробормотала под нос. Не успела я осознать, что сказала, как это тут же произошло. Бамс – и я у цели. Стоило подумать о взрыве, и раздался оглушающий «бум». Авто с прицепом резко снесло в сторону, и оно чудом не въехал в огромный фургон. – Бог ты мой! О боже! Этого не может быть! – крику было на всю улицу. – Это я. Я сделала это! Сделала! – конечно, я слышала о силе мысли, но никогда даже не подозревала, что она может быть настолько большой… Первые эмоции схлынули. Я довольно крепко держала в руках любимый ящичек, но сердце продолжала выпрыгивать из груди.

– О-о. Так вы бежали за коробкой?! – удивился «гавайский» герой. Я глядела на диковинные цветы и пальмы на его рубашке, но вместо пальм видела крошечные Эйфелевые башни – билет к счастью теперь в моих руках. «И никто больше тебя не украдет, разве что только с руками.» – И что в ней? – хех, мне тоже хотелось узнать, что в ней. Так сильно хотелось, что я не обращала внимания, как «муж» с разбитым сердцем вторгся в мое личное пространство. – Вы так и будете с ней обниматься? Или откроете?

– Знаете, что?! А не шли бы вы мимо, уважаемый. Я сама решу, с кем и как долго обниматься, – если честно, я рассчитывала на свои новые «сверхспособности». Ха! Конечно же, ничего не сработало – гаваец по-прежнему стоял рядом и с интересом смотрел на ящичек в моих руках. – Извините, пожалуйста – тяжелый день.

– Понимаю, – а в голосе ни капли обиды.  

– Да? Ну хорошо, – незнакомец действительно прав – сколько можно тянуть быка за хвост? Или это корову за хвост тянули? Или кота? Короче! Я не стала тянуть кота за рога и открыла доверенный мне бабушкой ящик. Та-дам! А вот и… Солома? Что за черт! Зачем мне она? И только я хотела засунуть в нее дрожащие пальцы, чтобы поискать там билет, как меня тут же отчитали. Ага! Еще и так ворчливо... Мне даже стало немного обидненько, но я до последнего верила, что отчитывали не меня.

– Ну конечно! Веселье продолжается! Сначала носишься по городу, как угорелая, а теперь своими потными ручонками размахиваешь, – не знаю, что это было, но я сразу же закрыла коробку. Если рядом недовольно ворчат, значит, жди беды. Ну или бега с препятствиями…

– Вы это слышали?

– Что слышал?

– Бббб, ууу, бур-р, быр-р, кх, хе, р-р, – это говорила не я. «А кто тогда?» – подумаете вы. Мне тоже хотелось узнать, кто усердно упражняет говорить на абракадабрском языке. – Апчхи! – прозвучала настолько громко и неожиданно, что я чуть не уронила счастье. – Пхе-кхе. Апчхи! Дур-рацкая мер-ртвая тр-рва, – хех, кто-то очень любит букву «р». – Ар-р-р. Апчхи!

Глава 5. Как я умерла. Первый раз

– Пресвятые шкварки! – подскочила я на месте и чуть не уронила этого ворчуна. Если бы я не знала, что это подарок от бабушки, то давно уже бежала домой, роняя свои балетки. Ага. Бежала бы одна. Без всяких там пришельцев из космоса. А кто это может быть? Маленький такой и разговаривает. Или инопланетный младенчик, или какой-то недовольный мопс. Точно! Мопс! Я недавно о нем и фильм смотрела. Смешной еще такой. Об инопланетянах!

– Эй, меня выпустит сегодня кто-то? Э-э-эй! Люди-и-и. Я здесь интересную вещь прочел. Такс-с, инструкция называется. Так вот. Там не написано, что меня надо трясти по всему городу… И вообще-то я голоден. Мада-а-ам. Ар-р, – снова зарычал агрессивный мопсик, и я испугалась, что он сейчас съест меня. А что? Вместе с платьем. Так сказать, неочищенную. Чем не пища для ворчуна?

– У вас там что, крыса?

– Крыса? – переспросила, не понимая, где тип в веселенькой рубашке мог видеть говорящих крыс. – Нет. Думаю, что там другое, – заговорщицки прошептала, чтобы песель не услышал. – Мне кажется, там щенок.

– Щенок?! Вы в своем уме, девушка? Где вы видели говорящих собак?! – если честно, я даже оскорбилась за всех собак сразу, ага, инопланетных в том числе. Ну что за дискриминация на ровном месте? Говорящие крысы, видите ли, – норма, а милое щеночки – бред. – Хех, щенок! Такая красивая, а того… – милый «гаваец» больше не казался мне милым. – Лечите голову, а то так и будете бегать от своего счастья. Адьё! – попрощался мой женишок. Я расстроилась. Честно! Вот где эти все женихи, когда дама нуждается в спасении? Ну да, от мопса из другой планеты. Ну и что?! Разве есть какая-то принципиальная разница?

– Сам щенок! – зверствовали внутри. – Урод! – оказывается, растягивать буку «р» для моего счастья, хотя я очень уже в этом сомневалось, не было необходимостью. Выходит, это он так играл? Или упражнялся. Но зачем? – Выпустите меня! Я сейчас его догоню и уши откушу! – нет, ухаживать за УХАЖОРЕМ я не подписывалась. Хотя… Похоже, именно это я сегодня сделала. Но и куда мне сейчас идти? Сдать его на опыты? Нет, плохая идея. Сдать на опыты себя?! Намного лучше. Я бы не отказалась от серьезного исследования, после которого мне соберут взорвавшийся мозг... Почувствовав, как на мою черепную коробку словно что-то давит изнутри, я решила поболтать со своим «другом». Вдруг, мне все это кажется. Точно! В голову напекло. Вот и объяснение! Говорила мама, что голову в такую жару нужно беречь.

– Э-э-эй. Есть здесь кто? – хм, странно. Тишина. Я прислонила ухо к коробке. Это было очень смело и глупо – а вдруг сейчас из нее выскочит длинное щупальце и залезет в ухо. – Я тут хотела спросить… Да! Хотя… Нет, о таком точно мне спрашивать не стоит. Спрашивать у этого существа об щупальцах в ухе – все равно, что приглашать его на обед, где главным блюдом буду я. Угумс. Но на самом деле я была практически готова к употреблению. У меня и название блюда уже имеется – «изжаренная солнцем Лесечка», ну или «томленная в собственном соку». – Меня кто-нибудь слышит?! – сказала погромче. Похоже, действительно в голову напекло.

– Слышит? Ха! И видит тоже!

– Умереть не встать! – на эмоциях выкрикнула я и тут же почувствовала, что мне как-то не очень хорошо. Вот просто совсем не хорошо, а очень-очень плохо. На секунду показалось, что я умираю. Еще секунда потребовалась, чтобы вспомнить, как упал воришка, когда мне пришло в голову крикнуть бабушке о шнурках. И еще примерно две секундочки на то, чтобы припомнить фееричным БУМ! И что я тогда сказала? «Лучше бы это была шина». Не может быть. Я же искренне хотела, чтобы она разорвалась. В общем, на все я потратила примерно пять секунд. Так что это получается? Выходит, я… О не-ет! Семь секунд… Я вспомнила, что от остановки сердца и до того, как человек упадет без сознания проходит не больше десяти. Оу. – Я переду…

Глава 6. Мы – миллионерши!

Мое знакомство со счастьем прошло не лучшим образом. Единственная причина, почему я не избавилась от голубой коробки, которая больше напоминала ящик Пандоры, чем обычный ящик – это то, что существо, живущее в нем, оказалось догадливым. Не в том смысле, что мопс окончательно изгадил мне и так не очень чистый день – он догадался, чего я хочу на самом деле, и помог вернуться с того света, когда я собралась прыгнуть в лодочку Харона.

Фух. Поездка домой оказалась на удивление спокойной, да. Никто не рисковал ни познакомиться со мной, ни стать рядом. То ли видок у меня был не располагающий к беседам, то ли существо держало всех на дистанции, пытаясь этим искупить вину. Никто не становился возле нас и даже не садился. С обоих сторон от меня было по свободному месту, а это в такое время – огромная редкость. Но люди предпочли отдавливать друг другу ноги, чем ехать сидя возле меня и странной коробочки. «Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось…»

Я упорно молчала, молчало и существо. Хех, я стала подозревать, что оно на меня обиделась, что вообще уже было наглостью. Чуть не укокошило хозяйку, а теперь обижается! Конечно, у меня было подозрение, что мое счастье просто голодное – и у него закончились силы, чтобы рычать, угрожая незнакомцам откусыванием ушей.

Первое, что я сделала, когда добралась домой – спрятала говорящего щеночка в корзине для белья. Нет-нет-нет. Не подумаете ничего плохо – корзина была пустой и недавно вымытой мною, ага – вчера. Хо-ро-шо. Инопланетянин спрятан... Ведем себя нормально, Леся. Я услышала, как напевает в своей комнате мамочка, которая в свободное время шила забавные игрушки для малышей.  

– Мам, – заглянула я в комнату, где матушка встретила меня радушной улыбкой, – все не так плохо, как мы думали, – моя надежная поддержка постучала рукой по дивану, приглашая сесть рядышком. И я приняла предложение. – Она пропала, но думаю, мы отыщем бабушку, когда поедем в Париж, – мама слушала сумбурные размышление, не сводя взгляда с моего лица. И как мне показалось, мамулька смотрела мне на лоб. – Эмм, что-то случилось?.. У меня выросли рога? – нет, но должна же быть причина, почему она смотрит. Тщательно покопавшись в голове в поисках странных мыслей, я счастливо выдохнула. Честно, даже улыбнулась – о рогах я точно не просила. «Ну какие рога, Леся? Ты ведь не корова! И вообще тебе все это показалось. На улице жара, ты вся на нервах, мама тебя любит, в ящике лежит билет, а инструкция – бабушкина шутка. Вспомни, какая она шутница…»

Что ж, если мозг подсовывает тебе идеи, их недопустимо игнорировать. Ох, я припоминала нашу предпоследнюю встречу с бабушкой. Хех, она была настоящей шутницей и хулиганкой. Еще бабушка любила Париж, как и я. Мы собирались по субботам в уютной кухоньке с лавандой на подоконнике и пекли круассанчики. Ага, кто пек, ну а кто дегустировал. Это моя любимая бабушка привила мне любовь к французской культуре. «В воздухе там кружиться любовь, и она садится на головы одиноких людей. Поэтому в городе влюбленных никто не может быть одинок. Когда ты окажешься там, Лисенок, непременно встретишь свою любовь. Она найдет тебя, даже если спрячешься. Но я не вижу смысла в том, чтобы прятаться от любви…»

«– А теперь секретный ингредиент! – весело прокричала бабушка и полила мои любимые круассанчики клеем ПВА. Боже! Это было нечто. Помню-помню... У меня было только два желания. Первое – укусить бабушку, второе – спрятаться от нее до того, как она сама начет кусаться. Ага. Если честно, то я почти поверила в то, что она сошла с ума. Особенно тогда, когда бабушка Амина, воспользовавшись моим замешательством, принялась спокойненько кушать один круассанчик за другим. Ей здорово удавалось держать форму и при этом много есть – еще один подарок от бабушки, который досталось мне по наследству. – Давай! Налетай! Нет? Хм. Зря, Лисенок – это очень вкусно.»

Только съев штучек пять под мои противоречивые эмоции, бабушка призналась, из чего она приготовила свой секретный ингредиент. И это было обычное сгущенное молоко, которое она перелила в миллион раз обработанную бутылочку от клея. Бабушка Амина была не только выдумщицей, но и чистюлей. Наверняка, история с коробкой и инструкций – очередная безобидная шутка. Скорее всего, внутри лежит механизм. Да! По типу прыгающей и лающей заводной собачки. Моя, наверное, на батарейках и включается каждый раз, когда ею потрясти. О разных совпадениях, всяких там колесах и шнурках, о своем «обмороке», я старалась не думать.

– Ты немного запачкалась доченька, пойди умойся, – о боже! Я сразу вспомнила обстрел яйцами и тут же почувствовала, насколько сильно белок стянул мою кожу. Как этого можно было не почувствовать до сих пор? Права была бабушка, когда говорила, что я непременно найду счастье, но, чтобы я его заметила и признала своим, счастью придется приземлиться мне на голову. Ага. И не единожды. Ох-хо-хо. Бедная моя голова.

– Ой, там такая странновастенькая история произошла… Ну такая странная, что мне и вспоминать о ней не хочется! – мама понимающе улыбнулась.

– Ничего, Леся. Я все понимаю. Молодо-зелено.

– Бли-и-ин. Как же щиплется. Пойду-ка я приму душик. 

– Я в твоем возрасте такая же была. Когда повстречала твоего отца. Какая только домой не приходила… Вот помню один раз…

– Мам, я в душ сбегаю! Хорошо? – мне срочно нужно было оставить мамочку одну, иначе я могла услышать о том, о чем вообще никогда бы не хотела слышать. – Это сделано обычными яйца, – я ткнула себя в лоб. Ага, прямо в стянутую кожу.

– Ну да, я так и подумала, Лесь, – хм. В общем, я практически скрылась в ванной. Представляла, как смою усталость сегодняшнего дня и, конечно же, яйца, а затем расскажу мамульке, что мы с ней теперь миллионерши, но то, что я увидела, когда открыла дверь, взывало у меня решительное желание быстренько ее захлопнуть, а потом еще – подпереть собой. Нет! Лучше вон той тумбой.

Глава 7. Синий хомяк, или как я окончательно сошла с ума

«А нельзя ли покороче?» – наверное, подумал каждый из вас. Но все, на что я была способна сейчас, так это думать такими предложениями, ну или просто дрожать от ужаса, ага. Такая я вот трусиха. Чтобы справиться со своими страхами мне нужно было заставить себя поверить, что все у меня прекрасно, я спокойна, как монах, медитирующий над цветком лотоса, и что у нас в ванной комнате сейчас идеальный порядок, а не вот это…

– Так, моя дорогая, ты сейчас войдешь еще разочек и увидишь, что все хорошо. Ты смелая девочка. Ты сможешь, Леся! Скоро свершится твоя мечта, – фух, все будет хорошо, я настраивала себя на лучшее, как боксер перед следующим раундом, вот. Но пока я это делала, из комнаты вышла матушка. О, надеюсь, что она ничего не слышала. Я не стала дожидаться ее прихода – смело забежала внутрь и, конечно же, закрылась на замок. Думаю, можно открывать глаза.

На вид двери были обычными, как и стены, стиральная машинка, унитаз. Хех, за исключением того, что их полностью залепили исписанными бумажками. Еще и так фанатично залепили – бумажечка возле бумажечки. Что за чертовщина?! Раньше такого здесь не было. Или было? Но стоило увидеть знакомый почерк, как сердце сжалось. Я была уверенна, что писала бабушка. Не та ли это инструкция, которую я строго должна соблюдать? Хм, посмотрим, посмотрим. «Никогда не…»

– Лесь. Мне нужно войти на секундочку. Лесь! – в двери постучали, и первый пункт запрыгал перед глазами, не позволяя себя прочитать. Я боролась с соблазном – впустить матушку в ванную и спросить, что она видит. А дальше действовать по ситуации. Если мне кажется, то я уже знаю, куда потрачу первые десять тысяч со своего наследства. Ну а если мама тоже увидит это, то… хм… думаю, что лечение коллективных галлюцинаций обойдется минимум в двадцатку. Третий вариант?! Ну какой еще третий вариант? Вот вы бы считали себя нормальным, если, войдя в ванную, увидели, что вся комната залеплена инструкцией от исчезнувшей бабушки? Если да, то я завидую вашей стойкости.

– Мам, я тут занята. Давай чуть позже.

– Ты просто шторку задвинь, Лисеныш. А о двери не беспокойся, я и сама открыть ее смогу, – блин, мне нужно было что-то срочно придумать. Я знала, что мама идет за ножом и сейчас откроет замок. Думай, Леська. Думай! Можно держать защелку пальцами. Ну такое… Что если?.. Я слышала скрежет и лихорадочно соображала. – Нет! Нельзя! Я сейчас занята!

– Чем это ты там занята? – насторожилась матушка, а я, не придумав ничего лучшего, упала на унитаз. Ну не то, чтобы упала, так, плюхнулось. Ага, на крышку, чуть не укокошив ее. Оу, мне нужно было больше шума. Поэтому я резко открыла бедную крышечку, чтобы она ударилась об унитаз.

– А-а-а. Все с тобой понятно, – похоже, что мама поверила, или просто побоялась озвучить мой диагноз. Я уже не сомневалась, что он у меня был. И похоже, не один.  

– А что ты хотела? – спросила у матушки, после ее многозначительного «а-а-а».

– Да мне стирку нужно достать. Хотела развесить, пока солнышко светит. Ох, это солнышко. Я вспомнила, как сегодня бегала по жаре за коробкой, которая, похоже, мстит мне вот таким изощренным способом. Ну и что этому "счастью" спокойно не сидится?! Нет, нужно взять и все замарать... И чем интересно листы инструкции приклеены? Хех, скоро узнаю, главное, чтобы мам не увидела. У меня с матушкой, конечно, отношение доверительные, но боюсь, что меня это не спасет, если я скажу о голосе из коробки, исполнении желаний, особенно тех, которыми не горжусь, и бабушкином предсказании.

– Мамуль, я все сделаю! Ты иди пока поставь чай, а я, когда освобожусь, то соберу вещи в миску и вынесу их в коридор, – я прокрутила в уме последнюю фразу – вроде звучит вполне убедительно.

– Хорошо, малыш. Только не забудь, – ага, забудешь тут.

Вот ты, Леся, попала. Сидишь закрытая в одной комнате с инопланетянином, такая беззащитная и без портков. Мне уже было страшно встречаться со своим счастьем, если к нему прилагается неуправляемый «билет» со склочным характером. Вот же угораздило… Единственное, на что мне приходилось рассчитывать – что вредное существо бесконечно милое, и что оно полюбит меня и попытается помочь. А еще больше никогда не убьет. Второго раза я не переживу…  

Я посмотрела по сторонам, но ничего подозрительно не было. Впрочем, как и не было самой коробочки. Вот как так?! Куда она могла испариться. Но мама уже поставила чайник, а значит, нужно было действовать. Инструкцию не трогала – на таких нервах я рисковала ее разорвать. Да и снять такое количество листов по всей комнате намного сложнее, чем вытащить белье.

Есть! Я стояла с миской и собирались выходить, как за спиной раздался шум. Мне казалось, что кто-то настойчивый бегает в огромном и шумном колесе. Словно в ванной комнате поселился гигантский хомячок. «Спокойно, Леся, спокойно. Всему есть объяснения. И этому тоже, наверное», – я обернулась к источнику шума, но объяснить, почему барабан вращается сам по себе, у меня плохо получалось. Я бы сказала, что вообще не получалось. Но в истерику я впала только после того, как мелькнуло что-то большущее, полненькое и синее. Если по первым признакам с огромной натяжкой угадывался хомяк, то синий цвет счастья меня безумно смутил.

Руки от увиденного пустились «в пляс», да в такой заводной, что я разбрасывала вещи по полу. «Леся! Ты – взрослая женщина. Соберись! Возьми себя в руки, а затем возьми в них свои любимые трусы». Точно! Так и сделаю. Именно сейчас. Никто там не бегает. Я глядела на свои трусишки, которые выпали от безумной трясучки и сейчас лежали у ног в компании белого чулка и маминого лифчика. Но стоило мне к ним чуть наклониться, не спуская взгляда со стиральной машинки, как барабан остановился, а затем в «окошке» показалась чья-то очень недовольная голова. То есть, недовольным было только лицо, но меня это не успокоило. Увидеть в стиральной машине щекастого синего «хомяка» я вот сегодня не рассчитывала. Как и в другой какой-то день. Вообще!

Глава 8. Я еду, Париж!

Стоило мне открыть рот, чтобы рассказать маме о щекастом и рогатом бонусе к наследству, у нее зазвонил телефон. Да-да, так и было. И если судить по маминым репликам, то звонил не слон, а мамина заказчица. Везде успевающая и добрая женщина. Она мне нравилась. 

– Да, конечно. Здравствуйте. Так. Угу. Очень хорошо! У меня как раз есть несколько штук красивых и гипоаллергенных игрушек. Да-да, я поняла. Синий ежик для сына, ну а девочка-клубничка – доченьке, – я знала, что Тамара заботливая мама двойни – мальчика и девочки. Наверное, у ребятишек праздник. – Милая, мне нужно уйти ненадолго.

– Ненадолго? Это настолько? – с замиранием сердца спросила я, чтобы узнать, хватит ли мне времени, чтобы убраться в ванной. Рассказывать маме о новом друге я неожиданно передумала.

– Около часика, – хм, должно хватить. – Правда, я еще хотела заскочить к своей подруге, мы так давно не виделись, но если ты хотела о чем-то со мной поговорить, то так и скажи. Мне не составит труда зайти к ней завтра. Ну, или в крайнем случае можно позвонить, – я ценила маму за такое самопожертвование, но даже если бы на меня напала компашка «хомяков», то я бы не согласилась на ее условия – мне ли не знать, как дорога для нее подруга. Она ее из такой депрессии вытянула, что ой! Даже и вспоминать не хочется... Был у нас такой период в жизни после ухода карьериста-папочки.

– Нет-нет! Все нормально. Можешь идти. Давай-давай, – я оттесняла маму с кухни миской. – Я все сделаю – чай повешу, белье налью! – специально переиначивала я, чтобы больше поднять маме настроение. – Оторвитесь там! – крикнула матушке, с облегчением выдохнув, когда она, минуя, ванную, собралась уходить к себе.  

– Может, голову быстренько помыть? – растерянно спросила мамуля, поправляя копну каштановых волос. Ну и чего это она придумала? – Как считаешь?

– Нет. Нет, нет. И еще раз нет! – конечно, на меня посмотрели с непониманием, но я-то была готова к такой реакции. – Ты и так красавица, – улыбнулась я, готовясь рвануть к двери, если мамулька меня не послушает. – К тому же, тете Тамаре, наверное, не терпится увидеть игрушки. Наверняка она хочет купить их для своих малышей. Переживает, на тебя надеется, – хах, это был мой последний аргумент. Если и он не подействует – я точно пропала.

Ну рчень странно. Почему это у меня возникло непреодолимое желание оставить появление нового квартиранта в секрете? Вот и родись так девочкой! Никакого порядка в мыслях и желаниях – все разбросанно и заклеено яркими стикерами: «Влюбиться сегодня же» и «Никогда больше не влюбляться», «Молоко, батарейки, сырок», «Сладости – твои враги», «Мороженное – килограмм», ну и мое любимое «Опять не помыла посуду, ленивая жопа, а не сделать ли мне каре, Дориан или… черт, как его там, ну он там еще играл, ладно… с понедельника новая жизнь, ненавижу яблоки и кефир, нужно было по-другому ему ответит, экспрессо или эспрессо, опа-опа-о-па-па, рвануть бы на море, волосы на коленках остались, еще пять минуточек, а он ее целует, ммм, зазведили фоточку – я королевишна, о-о, можно же было заниматься этим потише, квандрат, квадарат, повезло соседке, месячных давно не было, а где ключи, я точно ему нравлюсь, о, дятел стучит, роллы с шапочкой…»

– Да, думаю, ты права. Пойду так, – я любила, когда мама улыбалась. Она была тогда такой хорошенькой. Как будто ей столько же лет, как и мне. Вот поедем в Париж, и я познакомлю ее с романтичным французом. Хватит ей думать об отце.

– Во! – я обхватила мисочку одной рукой и показала большой палец вверх. – Но расчесаться не помешает, – ох, мама будет счастлива, когда вернется… Сначала встреча с подружкой, а затем – домик в Париже, два миллиона и новая любовь. Недаром бабушка говорила, что в Париже люди не бывают одиноки, а не верить бабушке у меня повода не было. Ну-у, если не считать тот случай с круассанами и ее шуточку со счастливым билетом. Да, рогатым, синим билетом.

Входить в ванную полностью я не решилась, поэтому лишь приоткрыла дверь и просунула в образовавшуюся щель руку. Я провела ею по обратной стороне двери, но ничего похожего на инструкцию на ней не было. Очень-очень странно. Похоже, мой билет тоже боялся, что мама может войти и рассекретить его появление в нашей маленькой, но дружной семье. Преодолев страх, что мне сейчас что-нибудь отхватят, я решилась поговорить со странным существом. Уж если бабушка Амина мне его подарила, то значит, боятся проводника в мир моей мечты – это огромная глупость. И чем скорее я узнаю все о хомяке и о правилах на десятках страниц, тем ближе ко мне и маме окажется Париж.

– Извини, что я напугала тебя, а также за то, что не кормила, ну и за белье тоже, о-хо-хо, ну прости, – я трясла рукой, надеясь, что мне подадут первую страницу инструкции, но по какой-то неизвестной мне причине никакая инструкция в руке не появлялась – то ли существо не было способно читать чужие мысли, то ли у него не получалось допрыгнуть до моей руки. Я как-то напрочь забыла о том, что билетик способен и на большее – что некоторые листы висели почти под самым потолком. В общем, на всякий случай я опустила руку и попросила подать первый листок. Хм, интересно, как же он так быстро все развесил? То ли у него много ручек, то ли в комплекте к ручкам еще крылышки идут.

Долго ждать мне не пришлось – я почувствовала легкое прикосновение бумаги и, осторожно сжав ее, вытащила инструкцию на свет. Такс. Всего пять пунктов – это хорошо. Как говорят, «у страха глаза велики». Ведь при первом рассмотрении, мне казалось, что требований там штук десять. И это только на первом листе.

– Спасибо, – запоздало ответила я и принялась изучать то, от чего мне похоже не убежать.

«Правило первое.Никогда не рассказывай о Бореньке другим и не показывай его никому. Кроме того, кто знает о существовании драконов,» – хм. Кому же мне его можно показывать? Детям или сумасшедшим? Значит, никто точно не узнает о существовании Борьки… Кстати, довольно миленькое имя.

Глава 9. Икра из...

Я очень боялась, что наши приготовления перед поездкой затянутся. Если честно, я страх как не любила бумажную волокиту. Поэтому моя благодарность Борьке не имела ни границ, ни берегов – он помогал мне каждый раз, когда перед нами выстраивалась очередь, кому-то не нравились мои документы или цель визита в другую страну. И когда все было оформлено, у нас возникла новая проблема – мамулька испугалась перемен и наотрез отказалась ехать. О-о, конечно, я не разделяла страхов мамы, но прекрасно ее понимала. Ведь вырваться в другую страну легко, когда ты молод и еще не пустил корни.

– Ну Лесь, я же могу помочь. Вот чер-р-рт! Почему ты мне не разрешаешь? – я не сомневалась в способностях Бориски, но использовать их против мамули не собиралась, никогда – это было бы грубо с моей стороны. Через неделю, кода я вдруг пообещала, что мы сможем пригласить ее подругу, как только освоимся, мама уже не была столь категоричной. А когда я показала, как прекрасен Париж в любое время года, мамуля осторожно кивнула и меня обняла. Кажется, после этого я услышала, как кто-то шепнул «ес» и представила, как ворчливый Борька сделал свое коронное движение рукой. Он так делал каждый раз, когда я подавала ему правильную еду. Кстати, о еде.  

– И какую еду ты хочешь? – опрометчиво спросила у Бори, не понимая, как можно готовить разнообразные блюда из тонких сливовых шкурок, капусты и голубики. Хах, я не сразу поняла, что сделала очень большую ошибку. Борька сказала, что ему нравится лишь синяя икра и прикольный напиток из высушенных апельсиновых корок. Сначала я решила, что Боря шутит, но оказалось, что все это существует, правда, стоит бешеных денег.

Если честно, то загвоздка была не только в деньгах. Синюю икру можно получить только с определенного вида омара, который водится на побережье Австралии. Ну да, на глубине 500 метров. Но даже если бы мы ехали не в Париж, а в Австралию, найти синюю икру все равно бы не смогли. Ее перестают собирать еще в марте, а в консервированном виде она храниться несколько месяцев. Вот. Ну а что касалось «вкусненького напитка из апельсиновых корок», с ним было еще сложнее... Во-первых, спаивать дракончика французским синем ликером – это за гранью добра и зла, во-вторых, в производстве Блю Кюрасао используется пищевой краситель, который Борьке мне велено не давать.

– Смотри, что я тебе приготовила! – запрыгала по кухни, как молоденькая лань. Правда, Борька почему-то не разделил моей радости. Ну вот совсем. Наверно, еще не поверил в свое счастье.

– Ну и что это такое? Это не икра! – взвился вредный дракон. Мне даже показалось, что он сейчас взлетит. Интересно, он так умеет? – Я хочу икры! – о мой бог, если мне жить с таким привередой, то бабушкиных миллионов нам не хватит даже на месяц, а моих нервов – на еще одни сутки.

– Это лучше, че икра, Борь, – пыталась успокоить ворчливого помощника.

– Нет! Икра красивая. Кругленькая! – ага, кругленькая, как и сам Борька. – А это что? – он с большим отвращением ткнул вилкой в синий груздь, который я искала не покладая рук, ну и, конечно, ног. Почти три часа в поисках «молочного индиго» – десятки оббитых порогов магазинов и веселый смех продавцов, когда я говорила о молочном грибе. «Девушка, такая взрослая, а в разный бред верите. Хах, молочный гриб! Это его, выходит, можно подоить? Пф-ф-ф. Ах-ха-ха!» – и только где-то в одиннадцатом магазине мне не говорили о доении грибов, а просто вынесли этот удивительный продукт. Синий груздь. Надо же такое. Чего только не узнаешь, когда в твоей ванной поселился вредный дракон-гурман.

– Кишкомот! – в сердцах крикнула я, убежав в свою комнату, а когда пришла в себя, то снова отправилась в магазин. В общем-то, есть натуральные синие продукты – это полезно. В них содержаться, если я не ошибаюсь, природные антиоксиданты, о пользе которых слышал, наверное, практически каждый из нас. И чем насыщеннее синей цвет, тем продукт полезнее... У-у-у, ноги уже отказывались ходить, но голубых водорослей я не нашла, сложилось впечатление, что их уже разобрали очумевшие владельцы драконов. Ну а тащить домой два пакета краснокочанной капусты было тяжело и подозрительно.

Я была в полной ж… печали. Хорошо, что боженька помог, послав мне бабушку с тележкой. Она толкнула меня с такой силой, что я чуть не завалилась на полку, где лежал… Кто? Это был он! Мой спаситель и пропуск домой – тайский синий чай.

– Да! Да! Это то, что мне надо, – я подскочила на ноги с пачкой чая в руках и принялась от радости тискать удивленную старушку. Скорее всего, не на такую реакцию рассчитывала бабушка. Возможно. Но мне было все равно. Я была сча-стли-ва.

– Закрой свой рот! Загородят собой весь проход, а потом еще возмущаются, – хех, похоже, у меня не было ни единого шанса выйти из ситуации не «облаянной». Вот что значит, человек настроился… – Малолетка некультурная! – все же вырвалась из моих объятий бабушка и так быстро побежала к кассам, что ей бы позавидовал любой опытный спринтер.

Я сделала это! У меня в руках было несколько пачек тайского чая. Этот чай имеет просто обалденный цвет, а еще его можно было добавлять в любые блюда. Точно! Я же шоу видела!.. Не помню, как называлась. Там с него готовили синий китайский суп. А еще «анчан» способен меняет цвет благодаря лимонной кислоте. Хм, очень жаль. Значит, лимон в него мне добавлять не стоит.

В общем, домой я летела счастливая – рассчитывала угодить вредному Борьке. Теперь у нас будет синий суп, лапша, рис и даже синий десерт. Но я понимала, что мой привередливый дракошка снова потребует икру. Оставалось надеяться, что он ее никогда не пробовал и не заметит подвоха. Я заварила чай и перелила его в стеклянную бутылку – почти как ликер. Оставалось добавить несколько наклеек-апельсинчиков – и Блю Кюрасао готов. И еще немного острого перчика... Ага. Для «крепости».

– Борь, ну а какая она, синяя икра? – осторожно спросила я у дракоши, который сейчас прятался в ванной. Я слышала, как он недовольно сопит.

Глава 10. Необъезженная лошадь. И Леся

– Ну увидела я случайно яйцо. И что такого? Чего это мне должно быть стыдно? – если честно, увидела я его случайно, когда по просьбе матушки перекрывала воду в ванной перед отъездом. – Я же не в твой дом вломилась…

– А в чей? В чей тогда дом?.. Или ты хочешь сказать, что у меня персональная комната здесь имеется? – да-да, мне уже было немного стыдно – поселила Борьку за стиральной машинкой и расслабилась... Конечно, это он сам поселился за ней, но помнится мне, никакой альтернативы я Боре не предложила. – Ты представь, как знакомый приходит к тебе в гости и сразу бежит к холодильнику… – мне было сложно представить такое, поскольку знакомых, которые могут свободно зайти в наш дом у меня не было. Ну да. Это я с виду такая общительная, а так – одинокая душа. – Кому будет стыдно?

– Ну точно не мне, Боренька. Ладно, ладно. Возможно, мне и будет стыдно, что у меня беспардонные друзья. Только это не тот стыд, чтобы возмущаться полчаса, рискуя опоздать на самолет. Вот так вот, – мамулька уже стала беспокоиться за здоровье кровиночки – на носу перелет, а ее дочь оккупировала туалет. В общем, многообещающее начало дня.  

– А представь, что вместо тортика с голубикой или синей икры он нашел там твою плаценту.

– Плаценту? Какую еще плаценту? – не поняла я. С чего бы мне такое в холодосе хранить?.. Ох, это же стыда не оберешься, если кто-то узнает. – Погоди-погоди, – кажется, я все поняла. Хранить плаценту в холодильнике, конечно, не комильфо, но это мое личное дело, что я там собираюсь хранить. – Ну прости-и. Бо-о-оря. Если хочешь, я пойду и найду твою плаценту, то есть, яйцо. Думаю, она преспокойненько себе лежит – нас дожидается.

– Лесенька? Может, тебе чаю дать пожевать? Ну или горошка выпьешь? – хах, я безгранично любила матушка за ее тактичность и чудачества. Перец горошек, ага – ну просто идеальное средство, когда тебе нужно быть в форме перед первым в твоей жизни важным полетом. Хех, ладно, просто первым полетом.

– Нет! Я уже выхожу! Вот только, – на этих словах Борька закрыл мне крохотной синей ладошкой рот. Похоже, мне не придется тратить время на поиски его яйца. Ура!

– Господи. Да кому нужно это яйцо? – успокоил меня Боря, когда матушка отошла от двери. – Я же не псих какой-то. А вот сам факт. Нельзя вламываться…

– Это я тоже поняла, Борь, – теперь моя очередь закрывать кое-кому рот. – Больше никаких вторжений в личное пространство. Клятвенно тебе обещаю, – дракончик выдохнул и обнял меня за шею. В первую секунду я боялась, что он меня задушит. Но то ли характер у моего счастья улучшился, то ли ему помогло успокаивающее действие чая, но уже через десять минут мы все вместе ехали в аэропорт. Только не спрашивайте, где я спрятала дракончика, и почему не боялась, что его засекут при проверке багажа.

И как все прошло? Хм, сложно сказать, если быть честной. Мы с мамочкой так боялись первый раз лететь, что приговорили перед вылетом нормальную дозу успокоительного – если бы не шевеление Борьки, то можно было все проспать. Не только сам перелет, но и даже посадку.  

– Мы в Париже, мам! Мы приезали, Париж! – я кружилась словно сумасшедшая, наполняя легкие воздухом самого романтичного места на планете. – Как же пахнет! Ты чувствуешь? – задавала я своей мамуле глупые вопросы, но мамуля всячески старалась разделить мой восторг. В силу своего характера. В общем, моя звезда лишь улыбалась и активно кивала. Похоже, она переживала, что может потерять дочь, ведь вела я себя точно как потерянная – танцевала и в аэропорту, и на улице, танцующей походкой приблизилась к автобусу. Ага. Делала все то, что не нравилось Борьке, поэтому он изрядно расцарапал мне бок. Я смогла бы танцевать даже в автобусе, если бы мы в него сели. Услышав, сколько стоит проезд, мы с мамой решили, что настоящий дух Парижа можно учуять только в метро. Учуяли? Ога…

Как оказалось, парижское метро пахло не круассанчиками, а не самыми опрятными афроамериканцами. Хех-ха. Вот честное слово! И почему я не верила опытным путешественникам? Шоколадных зайцев в метро ехало больше, чем светлокожих мужчин в беретах и шарфиках. Если честно, я вообще никого еще не увидела в беретике. Но ни запаху парижского метро, ни французам без кокетливых беретиков не удалось испортить мой романтичный настрой. А стоило нам отыскать домик бабушки Амины, ох, а стоило нам это большого труда, внутренняя француженка во мне возликовала. Было ощущение, что я – Амели Пулен из фильма «Амели».

Как выяснилось еще на родине, мне принадлежала лишь квартира в антикварном домике, но что это была за квартира, и что это был за дом… это восторг. Настоящий французский шик. Дом с уютным внутренним двориком был увит зеленью. Ну очень красиво и романтично.

Стоило нам подняться на второй этаж в квартирку, как я стала пищать от восторга и прыгать от радости, совсем не думая о том, что Борька может вытряхнуться на пол. Высокие потолки, большущие окошка и прикольный балкончик с перилами из кованного железа – об этом можно было только мечтать, что я и делала последние десять лет. Казалось, я не у себя в квартире, а на какой-то атмосферной экскурсии.

– Боже-е! Ну какая же прелесть! – я провела пальцами по раритетному зеркалу в позолоте, а затем умчалась в прихожую, где на меня глядел в упор весь потертый антикварный шкаф. Ему, скорее всего, было лет триста... Кухонька дышала уютом и встречала удивительным скрипом старых деревянных полов. Светлый гарнитур и еще один шкафчик-гигант, притаившийся в углу. Только в таких домах с раритетной мебелью, где каждая вещь – целая история, а пол создает свою особую музыку, ты вдруг осознаешь, как прекрасна обычная жизнь.

– Ей, сумасшедшая, мы вообще есть сегодня будем? – Бурчал под одеждой Борька, держась за меня из последних сил.

– Будем-будем, – шепотом, чтобы мамулька не услышала, ответила я. – Но здесь такие цены, Боря, что пока обойдемся без икры, – ну не могла же я взять с собой пачку пельменей. – Мне еще нужно устроиться на работу, так что затянем немного пояса, – образно выразилась я. Ох, какие же в Париже кусачие цены – такие, что мои миллиончики поджав хвостик, поскуливали в уголке. Конечно, я рассчитывала, что в Париже дорого лишь в аэропорту, но была готова к любому повороту. Ага. Я точно не пропаду! Я просто не имею права так поступать, ведь от принятых Лесей решений зависит не только моя жизнь.

Глава 11. Принц с прибабахом

Я потратила пять минут, пытаясь объяснить, что билет мне не нужен, поскольку я пришла устраиваться на работу. Охранник придирчиво осмотрел мою фигурку, а затем пригласил иди за ним. Мы прошли прямо, оставив за собой толпу людей, а затем повернула налево. Я постоянно озиралась, пытаясь найти ну хоть какое-то подтверждение тому, что скоро я увижу лошадей, а не мафиози, которых я страшно боялась. Меня останавливало от побега только то, что мы сейчас не в тайном доме крестного отца на Сицилии, а в вполне оживленном месте с ярким оформлением – столько насыщенных красных оттенков в одном помещение я не видела никогда.

– Босс, к вам новенькая пожаловала, – охранник просочился в комнату, из которой нагло пробивалось в коридор красное свечение. – Нет. Стой здесь! – резко пресек верзила мою робкую попытку войти вместе с ним. Если честно, то я была удивлена. И удивила меня не конспирация, а то, что охранник понимает и говорит на хорошем русском языке. Выходит, даром я переживала перед встречей – скорее всего, мой будущий босс тоже на нем говорит.

– А бьенто, милый! – прозвучало возле дверей, и я приготовилась встретиться с глазу на глаз с девушкой шефа, а заодно оценить ее наряд. Ну а что? Должна же я понимать, как одеваются настоящие леди – дамы сердца серьезных коноводом. – О, новенькая? Тебя не возьмут, дорогуша, – огорошила меня «леди», на которой не было ничего, кроме крошечных беленьких трусиков. – Фигурка у тебя ничего, но вот грудь маловата. Смотри, какая котируется! – девушка игриво поколыхала передо мной прелестями и собралась убегать по делам. «Странная униформа. Навереное, очень ей натирает», – подумала я, и припустилась вслед за «белым кроликом». Хах. Не знаю, почему мне вспомнился этот фильм. Скорее всего, потому, что издали ее смелое бельишко напоминало маленький и хорошенький хвостик.

Мое беспардонное спасение звали Жанной, и Жанна работала на «ипподроме» уже три года. Ежедневно скакала по сцене в самых разных образах, танцевала и даже показывала фокусы. Ну такое. Зарабатывала, как могла… Сразу после того, как ей исполнилось двадцать один. А я-то думала, зачем перед моим уходом нервный Боря снова попросил взглянуть на новый паспорт? Отомстил так отомстил... И откуда драконам вообще известно, что у людей есть паспорта? Я как-то забыла, что дракончик помогал нам с документами. В паспорт он, конечно, не заглядывал, но думаю, чтобы исполнять желания, ему нужно знать разные мелочи, а то забыл о конкретике – и вуаля. Ты труп! Ага. Лежащий на тротуаре и закиданный яйцами. Неприятное чувство, скажу я вам... Не такое, как пытаться устроиться на полном серьезе в кабаре, но тоже не из самых приятных.

Душа хотела чего-то более утонченного, чем разговор с обнаженной танцовщицей – и я решила отправиться в музей. Почему не домой? Переживала, что вредный дракоша может лишиться маленьких крыльев, если я приду в таком настроении. А еще мне хотелось романтики. Ну что может быть более романтичным во Франции, чем завтрак? Ну да – свежий круассанчик в открытом кафе. Пожалуй, ничего. Ну, разве что круассанчик и американо. Я стала на пять евро беднее, но счастливей в миллион раз! Похоже, очень скоро во мне будет течь настоящая французская кровь. Наполовину состоящая из кофе и свежевыжатого сока. Но сейчас Леська жаждала не только «хлеба», но и крутых зрелищ. Причем необычных и диких, а еще – хоть немного вдохновляющих.

Центр Жоржа Помпиду – это настоящий полет мысли и неиссякаемый источник вдохновения. О-о, я, как никогда, нуждалась в перезагрузке и вдохновении, поэтому решительно нырнула в прохладный источник. Но если честно, я вдохновилась из самого порога, поэтому огромная фигура с чем-то черным между ног, докованные растения и яркие абракадабры меня почти не удивили. За исключением комнаты, где было тихо как в гробу. Нет. Пожалуй, еще тише. Правда, до поры до времени. Стоило мне только проняться чарующей музыкой тишины, как сразу за мной что-то ну очень громко бахнуло, затем просвистело и снова смачно бухнулось.

Я понадеялась, что это конец, но капец как ошиблась. Нечто в бордовой мантии поднялось, но, наступив на край одеяния, чертыхнулось и уморительно брякнулось на начищенный пол. Ох. Хорошо, что хоть носом не запахал. Запахал? Ага. Похоже, это был мужчина. Очень странно одетый и с небольшой коробкой в руке. Довольно-таки обаятельный, если, конечно, глядеть на торс. Лицо надежно скрывал капюшон. «Хоть бы красивенький, хоть бы красивенький», – у кого-то просила я, не понимая, кто это, да и какая мне разница, красивенький он или нет.

Коробка в руках незнакомца подпрыгнула, молодец – не уронил, и его подарочек чуть не шваркнулся на пол. Хех, похоже и таинственный незнакомец, и его не менее таинственный друг были из одного поля ягодицы. Ох... Я почувствовала, как на меня напирают флюиды «принца», да так, что я чуть не упала как связанный сноп. Париж действовал на мою избирательность не лучшим образом. Ну или дело было в том, что в свои двадцать один я все еще была… так сказать… нецелованная. Если не считать умопомрачительный чмок в детском саду. Пф-ф. Ну и еще один разочек с другом на выпускной. Да, это тоже был вполне невинный поцелуй в лоб. Ага, как покойника. Такая себе покойницы с темными кругами под глазами после ЕГЭ, в скромном платьишке и огроменной шишкой на голове вместо элегантной прически. Спасибо местному парикмахеру и моей бесхребетности.

Рыцарь смотрел на меня заинтересовано, а я смотрела то на него, то на дыру, которую принц проделал в потолке. Мне все не терпелось услышать его голос, но когда загадочный мужчина в мантии попытался со мной заговорить, я чуть не лишилась сознания, попутно отметив, что на его плаще герб со львом с короной на голове. Похоже, что у нас тут неслабые амбиции. Ну и мы тоже с характером. Еще бы узнать, зачем мантиеносцу эта коробочка. Точь-в-точь похожа на мою, но такая девчоночья – розовая, с блесточками. «Хех, если Боря увидит, то обзавидуется», – решила я за своего дракончика, как-то, не принимая во внимание то, что Борька – мальчик. И он вряд ли любит розовенький цвет так, как его люблю я – иначе, мне бы пришлось делать дракошке гламурную «икру». Я вдруг поняла, что не сержусь на Борю. Но, как говорят, свято место пусто не бывает – и у меня появился другой объект для «обожания». Уф, лучше бы этот объект продолжал загадочно молчать и сердито сопеть из-под своего капюшончика.

Глава 12. Как я встретила наглеца

– Омой мне ноги, дева. Да живее, – открыл мантиеносец свое лицо, а вместе с ним – и рот. – Я с дороги. И устал, – хех, ну я, как бы, тоже не с прогулки по Елисейским полям, но держала себя в руках. Хотя, если признаться честно, то вымыться мне хотелось. И захотелось сразу после того, когда я поняла, кем собиралась работать, если бы меня вообще туда взяли.

Мне снова стало обидненько за свою грудь. «Правильная грудь должна умещаться в ладошку любимого мужчины», – вдруг вспомнила я, а затем украдкой посмотрела на лапищу несносного незнакомца. О, похоже, нам с ним точно не по пути. В такую «ладошку» с легкостью поместится моя голова.

– Еще что-то, мой господин? – неожиданно собралась я, чтобы ответить и сделать подобие книксена без наклона головы. Я бы назвала этот жест – «гордый книксен униженной, но не сломленной девы». – Не принести ли вам тапки, милорд? Мягкие, белые, – не знаю, понял ли мой несносный падун тонкий намек на то, что он сильно зарвался, но похоже, тапки ему были не нужны. Вот и умница… А я уже решила, что передо мной камикадзе, выпавший из самолета почти на мою голову. Решительный такой «летчик» с ожившей коробкой в железной руке.

Как бы он меня не бесил, но признаюсь, что рыцарь был хорош собой. Чем-то даже на меня похож. Нет, не в том смысле, что он был женственный. Я бы сказала, что все было наоборот. Но вот цвет его волос, глаз, да и в меру загорелая кожа – омг, все, как у меня, ну один в один. Хех, он выглядел так, словно был моим братишкой. Старшим и суровым братом, играющим в молодом и перспективном драмкружке.

– Хм... И долго мне ждать прикажете? – не думаю, что такой позволил бы кому-то приказывать. С виду он был гордым, как великий «птиц». Оставалось узнать, что у нахохлившейся пташки внутри... Каменное сердце или ванильный пломбир? В общем, что только в головушку тебе не придет, когда ты одинокая дева, которую пожирает взглядом полуголый мужчина. – Вы бы ванну наполнили, мадам. Ну или миску, на худой конец. А то за такое непослушание я могу и наказать, – «рыцарь» картинно заскрипел своей перчаткой, ха-ха, ну просто испепеляющий титан-злодей, ни дать ни взять, и приподнял густую бровь.

– Пф-ф, сударь. Вы просто смешон, – я развернулась на сто восемьдесят градусов, делая вид, что хочу покинуть комнату с бесцеремонно пробитым потолком. Если разобраться, то убежать сейчас – это отличная идея. Не хватало еще, чтобы меня отчитали за бедлам, который организовал полубог с розовенькой коробкой.

– Я не разрешал уходить! – завелся он с пол-оборота. И для убедительности топнул ногой.

– Ого. Не разрешал... А я девушка свободная – мне чьи-либо разрешения не нужны. Понятно?! – потренировала я свой голос, да так неудачно, что чуть не удавилась слюной. Но кашлять было недопустимо. Здесь главное – выдержать паузу. Стоит растеряться, потупив свой взгляд, и мужик тут же вылезет на голову. Ага. А у меня там и так места мало – высокая прическа и платочек-повязка на лбу.

– Так мне омоют сегодня ноги?! – продолжал качать права властный попаданец, не понимая, что здесь ему – это не там. Интересно, где же такой наглец уродился? – Омоют или нет?!

– Конечно, омоют. Ты только громче кричи и к незнакомым барышням цепляйся. И рано или поздно ты добьешься своего, мой требовательный недорыцарь! – для убедительности я даже стукнула этого амбала в плечо своей хрупкой лапкой. Вот же ж блин! Похоже, что он весь из камня, а не только внутри. Пломбиром здесь не пахло. Ага. Здесь вовсю пахло, как любит говорить моя матушка, трындюлями. Мне оставалось лишь надеяться, что изрядно обалдевший рыцарь не пропишет мне подзатыльник своей железной рукой.

– Ты сама напросилась! – решительно прогремело над головой. Я уже мысленно попрощалась с мамуличкой и Борькой, но сокрушительный подзатыльник как-то подзадержался. У меня даже наскреблось по углам немного смелости – и я смогла приоткрыть один глаз. Угумс. Сложно его не приоткрыть, когда чувствуешь, что тебе лижут нос. Такого в моем небогатом опыте пока не было. А нет, вру. Было. Но один разочек! В прошлом году. Когда я нагнулась, чтобы погладить померанского шпица соседки. Но здесь на мою макушку возмущенно сопел отнюдь не шпиц, минимум – доберман-пинчер.

Глава 13. Плохой парень

Ох, пока я припиралась со своим кошмарищем и с интересом прислушивалась к подозрительному шуршанию в коробке, в комнату стали заглядывать огромные такие детины в строгой одежде и с рациями в руках. Хм, не думала, что ими еще пользуются. Мы по-прежнему оставались на свободе, но не потому, что никто не заметил дыру в музее современного искусства, либо посчитал, что дыра – задумка великого дизайнера. Дело было в комплекции и суровом виде моего знакомого. Я слышала, что говорят охранники – они собирают подмогу со всего здания. Значит, у нас появится "прекрасная" возможность оценить, насколько романтична обстановка в парижском участке, чем так кормят дорогих гостей и как их встречают.

– Черт! Прекрати меня души-ить! – взвизгнула я, когда лапы «принца» крепко обхватили меня и принялись сжимать в тесное кольцо. Капец! У меня сложилось такое впечатление, что чувак хочет меня раздушить. Или это у него такие брачные заигрывания? Кто ж знает, что живет в головах властных и полуголых мужчин, входящих в музей через потолок.

– Нет. Ты ослушалась и должна быть наказана. И ты узнаешь, что бывает, когда гневается хозяин, – я чуть не присела от слова «хозяин», но присесть мне, конечно, не позволили. Впрочем, не было куда садиться, а если судить по топоту, который раздавался совсем близко, то нетрудно догадаться, что сидеть нам в любом случае будет некогда. Разве что за решеткой... Но странный мантиеносец не обращал внимания ни на мои слабые трепыхания, ни на топот, ни на ящичек, который оказался зажатым между нас. «Чего он добивается?» – запаниковала я, увидев, что незнакомец пытается приблизить мое лицо к своему. О нет! Неужели он откусит мне нос?..

– Эй, не двигаться! – крикнул один из парней в черном, и все принялись плотно сжимать кольцо вокруг нас. О-о, я, конечно, знала, что Париж – романтичный город, но столько тесных колец в один день – это перебор. – Он делает вам больно, леди? – спросили меня на чистом русском. Выходит, он слышал, когда я просила этого маньяка оставить меня в покое. – Вы знакомы? Он причиняет вам боль, мадам? – повторил охранник. – Держит в заложницах? – хм, я еще раз оценила задиристого наглеца – здоровый, злой, весь в потолочном перекрытии. «Ну ладненько, ты сам напросился» – собралась я сделать ответочку.

– Да. Да! Это псих делает мне больно. Он чуть не проломил мне голову!

– Мм? – опешил незнакомец.

– А затем он отобрал мою коробку с парфюмерией и не отдает! – от такой наглости опешили все – и охранники, которым было невдомек, каким негодяем нужно быть, чтобы отбирать духи, и мой несносный незнакомец, тискавший меня секунду назад, и тот, кто сидел в ящике – между нами воцарилась идеальная тишина.  

– Сер, немедленно отдайте ящик и следуйте за нами. Сер? Он меня понимает? – смелый защитник задал последний вопрос мне. – Или он говорит на французском? Парле-ву франсэ? – обратился он к моему мучителю. Я собиралась сказать, что на франсэ он не парле, как вдруг услышала дрожащий от волнения голос «рыцаря». Хм, я сомневалась, что это волнение было искренним.

– Эдэ-муа, силь ву плэ, – черт, мне уже было не до смеха. Это мне нужна помощь, а не ему. У такого хватит ума переложить вину на меня, а если нас заберут вместе, то это уже катастрофа. Если честно я больше боялась не за себя, а за то существо, что периодически томно вздыхало и хихикало в  розовом ящичке. Не думаю, что его положено показывать. Особенно, в полиции. Я рассчитывала увидеть там второго Борьку, только розового, ну или кого-то на него очень похожего.

– Не слушайте! Он жульничает! Это моя коробка. И я здесь не причем. Вам нужен он! – хех, я была настроена победить, но против меня был огромный детина знающий французский язык. Такой если не возьмет массой, то задавит умом или прижмет меня хитростью – вон как здорово выкручивается. – Жё шерш юн шамбр дотель – пф-ха-ха. Во это он выдал, дурачок. Не такой он и хитрый, как я погляжу. Какой еще номер в отеле?! Похоже, он знает французский, как и я – из справочника для туристов. Осталось узнать, откуда это турист прилетел. Как он прилетел, я уже видела. – Аве ву юн шамбр пур юн нюи? – да он просто больной.

– Конечно, сер. У нас есть прекрасный номер на одну ночь, ха-ха, – рассмеялся разговорчивый охранник, – возможно, вы сможете задержаться там на несколько ночей, – похоже, остальные охранники были немыми. – Номер тесный, но думаю, что вам и даме он понравится. К тому же, чтобы компенсировать неудобства, мы вызвали личное такси. Поедите с ветерком, ну и с мигалками, – блин, блин. Только не это. Я не хочу сидеть в камере с этим, этим… говнюком! Если бы не «француз», я бы надежно пристроила коробочку, ну а затем – вернулась за ним.  

– Это ошибка! Нет! Не надо! – кричала я, когда нас выводили из музея. Похоже, посетители считали это частью культурной программы. Нам многие громко хлопали, а некоторый даже фотографировали все это безобразие. Еще не хватало попасть в местные газеты. – Смирившись с тем, что нас передали в руки блюстителей закона, я уподобилась своему чокнутому новому знакомому и на французском попросила себе отдельную кровать. Ага. Еще не хватало спать с ним на одной лавочке. – Жё вудрэ эн ли сюплемантэр! Мёсьё, жё вудрэ эн ли сюплемантэр! – кричала, как чокнутая, не сразу заметив, что чертов рыцарь улыбается. Вот же ж засранец! Ну я тебе еще покажу, как на Лесю Вырвихвост клеветать. Ну и падать заодно...